Умирала Катя на рассвете,
Было Кате семь не полных лет.
И хотелось ей сильней всего на свете,
Чтобы не последним был рассвет.
Чтобы как и прежде улыбалось
Солнышко приветливо в окно,
Чтобы кошка лапкой умывалась,
Чтобы с папой в детское кино…
Так хотелось ей весны дождаться,
Сосчитать веселую капель
И с игривым ветерком умчаться,
Ласточкой в тюльпановый Апрель.
А ещё, запомнилось Катюше,
Как весною прошлой, всей семьей:
Мама, папа, маленький Андрюша,
За цветами шли, где водопой.
Там паслись стреноженные кони,
Лишь один был волен – стригунок.
Всё резвился – в поле не в загоне,
Рыжий, рыжий, словно огонёк.
Жеребёнок тёплыми губами
Трогал Катино счастливое лицо,
Стриганет вдруг резвыми ногами
И промчится описав кольцо.
В миг отскочит, снова возвратится,
Сахарок с ладошки заберёт
И вокруг девчушки рыжей птицей,
Всё зовёт, зовёт с собой в полёт.
И вспорхнула Катя малой птахой
– счастье отрывает от земли.
Колокольчиком над степью как над плахой,
Смех девчушки ветры пронесли.
А потом, потом опять больница,
Стен, халатов бело-бледный плен.
И врачей безрадостные лица,
Да надежда добрых перемен.
Но всё чаще Катя замечала,
Как украдкой, тихо плачет мать.
Отчего, она не понимала,
Торопилась маму утешать.
Обовьются тоненькие ручки
Вокруг шеи – крепко, не отнять.
– Мамочка, я прогоняю тучки!
Грустно улыбнётся дочке мать.
А в глазах, на самом дне таится
Горя неизбежного печать.
Мать в слезах, не устаёт молиться,
Хотя в голос хочется кричать.
Рвётся криком бешенное горе,
Жжёт несправедливости огонь:
– Ну за что Катюше злая доля?!
Слышишь ты, болезнь, её не тронь!
Время шло, семья нуждалась очень,
Не один помог деньгами друг.
Дачу, дом, продали в эту осень,
Больно уж прожорлив был недуг.
И отец давно на трёх работах,
Гнёт хомут кредитов до земли.
Обе бабушки, в безрадостных заботах
Дали всё, что к смерти берегли.
А болезнь всё урезала сроки,
Истончая хрупкой жизни нить.
Что ей, чёрной – матери упрёки?
Ненавистно само слово – жить!
И конечно люди помогали,
Им поклон, до самой до земли…
Только к сроку сумму не собрали
И Катюшу тем не сберегли.
Умирала Катя на рассвете,
Тихо уходила будто в сон.
В добрый сон где счастливы все дети,
Где не слышен плачь, не слышен стон.
Вот и всё, удар последний сердца,
Вздох последний, капелькой слеза…
Милосердию теперь закрыта дверца,
Мне б не видеть матери глаза…
Автор публикации
Автор, Вы сердце рвете читателям!
Хорошо если так, сам я тоже к этой проблеме неравнодушен.
Что это, цинизм иль добродетель
Всему миру помощь раздавать?
В час, когда нуждались свои дети
– Жить! Иль без надежды умирать?
Средства есть восстановить Пальмиру,
Дать концерт в руинах. Для кого?
Средства есть чтобы помочь полмиру,
Нет их для ребёнка своего.
Мы всем миром Кате, Вите, Наде
– Каждый день с экрана новостей:
– Помогите люди, Бога ради!!!
Нет для наших деток у властей.
Я глобально мыслить не умею,
Мне масштабных мыслей не понять,
Возмущен я тем, что власти смеют
От своих детишек отнимать.
Трогательно, до слёз…
Тяжёлый стих! Плачет душа с погибшими в моём Донецке. Весь мир смотрит на это варварство Как мы устали от смертей!
Трогательно и душевно написано.