Как вечности секунды.
Как вечность приговора секунды.
Отчитывает на часах стрелка последние минуты.
Не покоряется Фрицу стальная воля.
Застилает в яру телами горы шальная пуля.
Застёгнутые наглухо в застенках смерти оголённой.
Под конвоем на расстрел. Конвейер гибели, курок взведённый.
В непрекращающихся облавах – лики замученных душ.
Для никчёмных русских – только рабская глушь.
Немецкие овчарки ищут непокорную дичь на отлов.
За бланшируют ногами, прикладом всех в рассыпчатый плов.
Между жизнью и смертью в рулетке барабана.
Голого ведут на убой, как барана.
Нежданно и негаданно полицаи с ревизией нагрянули.
С лицемерной ухмылкой взяли и заглянули.
Пробирается в закрытые ставни через все щели.
Как споры грибов прорастают через все метели.
Отрывая лепестки от родных цветов загребущими бивнями.
Не похаешь – умираешь в Бабьем Яру кровавыми ливнями.
Борьба – выстраданное чувство. Жить без надзора.
Прислуживать им. Для землячества нет худшего позора.
В оккупации карусель: выживешь или умрёшь?
В кровавом карнавале – подпольную жизнь.
Против империализма ведёшь.
Пускай это последний день на этом свете.
Борись с чумой своим духом.
Как сказано было в дедовском завете.