ИКС-КЛЮЗИВ
20Альманах Миражистов24
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН
Анатолий АРЕСТОВ Владимир МОНАХОВ
Юрий МОСКАЛЁВ Анна АХМАТОВА
ИКС-КЛЮЗИВ
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН
Анатолий АРЕСТОВ Владимир МОНАХОВ
Юрий МОСКАЛЁВ Анна АХМАТОВА
Москва -Красноярск 2024
2024
ИКС-КЛЮЗИВ
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН
Анатолий АРЕСТОВ Владимир МОНАХОВ
Юрий МОСКАЛЁВ Анна АХМАТОВА
Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
адрес
nikolaier@mal.ru
телефон 8 950 401 301 7
Обложку украсил художник Вячеслав Черников
Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов 2024г
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов
ГИПЕРЗВУКОВАЯ ПОЭМА
На каждое телодвиженье
Есть правило стихосложенья
И знай: всё будет, как положено
Когда на музыку положено
Стиха стихия необъятная
Понятная и непонятная
Когда купаюсь в звёздной пене я
Стихи такие же созвездия
Я убедился, что на практике
Поэты звёздные галактики
Боже! Мы ли это были?
Так смеялись! Так любили!
Боже! Я ли это был?
Так смеялся… Так любил…
Вручили мне медаль Толстого
Великорусского святого
А может и еретика…
Зато уж точно на века
Несоответснее…
Несоответствие…
И всё отверстнее
Небес отверстие…
Боже, заставь меня мыслить сложнее
Много нежнее и много важнее
Я нахожу тебя в мире неведомом
Мне недоступном, но проповедомом
Я набросал эту фреску небрежно
Знаю что встреча с тобой неизбежна
Про неизбежность намеченной встречи
Напоминает мне музыка речи
Музыка тайна… Музыка тайна…
Я говорю себе: «Живо хватай, на!»
Словно из облака вылеплен облик
Облако облика… Облика облак
Что-то воссоздано из Мироздания
Но невозможно второе издание
Ныне я только тебе доверяю
И нахожу тебя словно теряю
Слышу твой голос и моно и стерео
И продолжается жизни мистерия
Всё нереальное мистериально
Мистериальное значит реально
Я обитаю в пространстве твоём
Если мы были то только вдвоём
Только вдвоём оживает живое
Истина кроется в том, что нас двое
Диктую и пишу без опечаток
Возможно, что во мне твой отпечаток…
Ты часто не печаталась
Но в сердце отпечаталась…
Люблю тебя в наряде школьном
Таком привычном и прикольном
Как крылья бабочек два банта
Сопровождение таланта
И в мире сем, и в мире том
Всегда талантлива во всём
Пространство прошлого податливо
Ты в нём впечатана талантливо
Два ангела соприкоснулись
Заснули вместе и проснулись
Романтика и математика
Любви извечная тематика
Всегда и всюду говори ей:
«Садовник встретился с Марией!»
Сады Садовнику подвластны
Сады словесные прекрасны
Распахнуты все Выси, Веси
Мария в Космосе Воскресе!
Соприкоснулись Выси, Веси
Мария в Космосе Воскресе!
Сад осеняет ветром пряным
Воспрянешь ты и я воспряну
Садовник плачущий у гроба
Утешится: воскреснут оба
Мир ментальный моментальный
Мир астральный магистральный
Восходя по ленте Мёбиуса ввысь
Оброняю собственную мысль
Обгоняя собственную мысль
Восхожу по ленте Мёбиуса ввысь
Вижу многое и многое не вижу
И чем дальше от себя тем ближе
Мне диктуют или я диктую
Повторяю истину святую
Всё неправильно. Я исправил.
Умер дядя нечестных правил
Извивается, дрожа,
Фет на острие ножа
Нож, пронзающий грудь Кармен,
Жаждет Родина перемен
Завалю Кармен, как быка,
Примыкает к строке строка
Тайна истинного таланта
Снова Фет переводит Канта
Полыхнула заревом аура
Переводит Фет Шопенгауэра
Вот такое, друзья, явление
Мир как воля и преставление
Прибежали в избу дети
Второпях зовут отца:
«Тятя, тятя, нейросети
Притащили мертвеца!»
Прибежали снова в избу дети
Вся семья Ивана-дурака:
Золотая рыбка в нейросети
Выполняет просьбы старика
Взревновал к Озирису Сет
Затолкал его в нейросеть
Тысяча лет или двести
Родина там где мы вместе
Но не решить теоремы
Кто мы, и что мы, и где мы
Что так случилось ненароком
Я был поэтом стал пророком
Меняю все свои пророчества
На тишину и одиночество
Молниями молится Илья
Илья молится или я?
Паша пашет, Маша машет
Идиллия на поле боя:
Трава и небо голубое
Копилка памяти бездонна
Елена разума мадонна
Я многого не понимаю
Но бесконечности внимаю
Внимай, внимай, внимай, внимай
И всё что сможешь понимай
Давно я понял: истина невнятна
Всё, что понятно — временно понятно
Сеанс любви как фильм Кокто
Где непонятно кто есть кто
В душе таится снов когорта
И ждёт повторного просмотра
Иду к тебе дорогой торной
Чтобы узреть сеанс повторный
Но чётко соблюдён баланс
Одна любовь – один сеанс
В сеансе жизни нет проката
Лишь отгремевших гроз раскаты
Раскаты отгремевших гроз
И грёзы, грёзы, грёзы грёз
Все ночи без тебя бессонны
Снов неразгаданные сонмы
Законченных сюжетов не бывает
Всё обрывается, но оживает
Художник израсходовал все краски
У жизни есть завязки нет развязки
Как Одиссей запутавшийся в сеть
Я ухожу в другую нейросеть
Озириса убил коварный Сет
И тотчас же запутал в нейросеть
Весною хоры оглашают клирос
Когда же Сета разорвёт Озирис
В сетях рыбацких Золотая рыбка
Пускай нас озарит её улыбка
Закинь свой взгляд
За сеть координат
Закинь свой взгляд
И будь немного «над»
Есть два пути: в себя и из себя
Плыви вперёд отчаянно гребя
Храм золотой поджёг Мисима
И приключилась Фукусима
За взором взор, за взором взор
Плетёт Чюрлёнис свой узор
Гляжу на Врубеля «Сирень»
И слышу пение сирен
И заглушают патефоны
Сиреневые граммофоны
Гроза прошла и куст сирени
Томится от прохладной лени
Звучит стихая и взывая
Сирена гиперзвуковая
И ты услышь протяжный вой
Поэмы гиперзвуковой
И ты, и я, и он, и все мы
Герои Гиперзвуковой поэмы
Г Москва
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
ИМПЕРАТИВНОЕ ТАНГО
***
Не нужно останавливать мгновения –
Ни красоты, ни – Ах! – благоговения.
Пусть, кто сказал: – Мгновение, постой! –
Стоит перед возникшей красотой
И, в зеркала реки и неба вхож,
Навеки станет на меня похож…
СОНЕТНЫЙ ЭКСПРОМТ,
возникший при получении ДООС-ГРАМОТЫ
от Константина КЕДРОВА и Елены КАЦЮБЫ, –
«За оригинальный издательский проект «Миражисты» Россия, Москва, ЦДЛ,2017
…
Пришла ДООСа ГРАМОТА! Ах, что за времена!
ПОчётная…ПОхвальная…Охранная она!
Ведь я вступал в ДООС
Охранником стрекоз!
Где сердце? Слева…Лепота!
Но в сердце – правота.
Верительная ГРАМОТА
ДООСА –Крррасота! –
Не случайно ДООСА вождём
Этой Грамотой я награждён:
Значит, шаг совершён
В восхождении
К Костантино-
Еленинской премии!
***
Не надо ни на Марс, ни на Венеру
Лететь в один конец! Ни на Луну…
Пожалуйста, не капайте на нервы!
И мой отказ не ставьте мне в вину…
Летите! Улетайте! Буду рад…
А я… А я – ни в чём не виноват!
МАСКА
Я надеваю маску,
Чтоб быть самим собой…
И сочиняю сказку,
Конечно, про любовь…
Чтоб, овладев судьбой,
Узнал себя любой…
СТРАНИЧКА ИСТОРИИ
Микроскопом гвозди забивали…
На метле взлетали на Луну…
Это позабудется едва ли,
Как варяги, захватив страну,
Прокричали, бомбою грозя:
– Греки – наши лучшие друзья!-
И тащили, всех богов браня,
На себе – Троянского коня…
***
Я влюблён неизлечимо…
И на это есть причина.
Был я трезвым – стал хмельным…
Был здоровым – стал больным,
Потому что – Бог ты мой! –
Ты сегодня не со мной…
Не со мной… А почему?
Почему-то не пойму…
Жаль, когда придёшь опять –
Будет поздно понимать…
ПОЭТ, КОТОРОГО ЛЮБИЛИ
Никто не знает, где сейчас
Поэт, которого любили…
Кто говорит: – Он в Гондурас
Умчался – и его убили…
Кто восклицает: – Это – вздор!
Он улетел на Эквадор…
И там – счастливый, без забот,
Купил гитару – и поёт…
Хотя вокруг, в чужой стране,
Никто его не понимэ…
ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД
Я плыл на чужом пароходе –
Всю ночь, неизвестно куда…
А утром, в тоске по свободе,
На берег сошёл – навсегда…
Откуда – Что делать? Как быть? –
Теперь невозможно уплыть…
Поскольку, устав от забот,
В порту затонул пароход…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
ПОЭЗИЯ
Поэзия –это словесный стриптиз,
Земная игра и небесный каприз…
Примерили маски и роли
Поэты и – в путь, на гастроли!
***
Я слышал плач из-под земли…
И смех – из-под небес…
И видел, как Христос вдали
Воистину воскрес…
***
Всю ночь во сне поэму сочинял…
Весь день её – по строчке -вспоминал…
Но невосстановимы и случайны
Ночные поэтические тайны…
ТАНГО
Ты – солнце, я – алмаз…
Свет истины – глаз в глаз –
Стремится к нам из нас…
Покуда я шепчу: – Хочу! Ещё хочу…
***
Глянь –поэтессы на краю обрыва
Стоят, желая птицами взлететь –
Бескрылые – и ждут императива…
О, Господи, не дай им умереть
Март 2024 КрасноЯрск
ТОМУ, КТО БРОДИТ ПО РУСИ
КНИГОЛЮБ ВАРАВВА
Варавва
Книги редкие любил
И собирал их у себя в шкафу…
И мне читать давал…
Я ж, как дебил,
Был в книгах ни бум-бум и ни фу-фу…
Варавва ж открывал мне имена,
В которых быль веков отражена…
В конце концов
Он оказался прав:
Что подарил мне книжный этот шкаф…
Я всё прочёл –
И мудрость возлюбил!
Вот почему я нынче не дебил.
ПАМЯТИ ЧАЙКОВСКОГО
– Мне нужна баронесса фон Мекк!
И оркестр симфонический нужен.
Композитор, больной человек,
Я космическим ветром простужен…
В музыкальной случайной судьбе
Дирижирую вновь сам себе…
Чтоб звучала, любви не тая,
Ах, для всех! – партитура моя…
СОНЕТ ДЛЯ ВАЛЕРИЯ ЛЕОНТЬЕВА
Россия – вся – психобольница:
В окошках – сумрачные лица…
Увы, офлайн или онлайн –
На них дивится Заграница…
– Какой пейзаж! Какой дизайн!
Какие сказочные виды!
Пускай свирепствуют ковиды
Под масками врачебных тайн –
Поёт Леонтьев из Флориды:
– Какой колхоз! Какой совхоз!
Какой классический психоз
Симптомов и метаморфоз…
Блажен, кто бродит по Руси
И шепчет: – Господи, спаси!
КОНСПЕКТ ЦЕНТОННОГО СОНЕТА
Из одностиший В.Монахова
Вместо эпиграфа
Лозунг дня:
– Господи, упакуй мою душу!
Я – памятник себе: душа – в заветной плоти –
От русского лубка до женского лобка!
Рево-поллюции, чего я жду от жизни?
О, брутто женщины, на месяце девятом!
О, гениТальное мышленье молодых!
О, лучше б я духовно отмолчался…
Мне жизнь к лицу, хотя – не по карману –
О, лжизнь моя! Врагам не запретишь
Морально жить… Я был духовно-мил…
Возможности пропиты. В сердце – тишь
Молчание понятно всем народам,
Народ озяб от ветра перемен!
О снег Отечества, ты падок, но опрятен…
Любимая, я твой эректорат!
Николай ЕРЁМИН Доктор поэтических наук. Краснорайск-Братск-рай 25 марта 2024 г
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Я – слепок, ты – маска
Минувшей любви…
О, красная краска!
О, храм на крови…
***
Я погружаюсь в память и мечту…
Как мы с тобой стояли на мосту…
Бездонны – годы, небо и вода…
А мы с тобой бездомны, как тогда…
ДИСКУРС
Хотел ты всех перекричать?
Не получилось, вот досада,
Кричат, не могут замолчать…
Пускай кричат! Так им и надо…
Март 2024
СНЫ ВЕСНЫ
***
С неких пор упрямо, как хотят,
Сны моей судьбой руководят…
Не понять, во сне ли, наяву
Я реально сплю или живу…
Что ж, я снам перечить не хочу…
Не пойду за помощью к врачу…
Неспроста поэму «Жизнь есть сон»
Мне прислал приятель Кальдерон…
НА СТАРОЙ КОЛОКОЛЬНЕ
– Я прошу меня извинить,
Дайте в колокол позвонить!
– Да зачем это вам? Вы чудак…
– Можно, я позвоню просто так?
Пусть услышат, дела отложив,
Все, что колокол всё ещё жив!
СОНЕТ ПРО СЛЭМ- ФЕСТИВАЛЬ
Говорение в рифму – хронический мета-психоз.
Поэтессы-красавицы вновь неспроста собирают
Поэтический слэм-фестиваль в царстве роз, –
Шабаш ведьм возле моря…И – пьют… И – поют… И – играют
На гитарах, на нервах –весь день и всю ночь до утра…
Старикан, председатель жюри, поднимая стакан,
Говорит им:- Пора
Призовые места разделить! Хватит в славе и в море купаться! –
А они продолжают играть, в микрофон говорить …
Точно звёзды под звёздами светятся, рады стараться…
…И в беседке, меж роз, утомлённый, хмельной,
Царь афер поэтических – Ты посмотри! –
Спит себе в одиночестве под Луной,
Люцифер, председатель жюри…
***
Как стихи, моя милая девушка,
Талантливо ни слагай,
Хоть ты трижды красавицей будь при этом
И семи пядей во лбу…
Прислужнице Аполлона не стать слугой,
А поэтессе не стать поэтом…
И не надо кукситься по этому поводу
И надувать губу…
Ты прекрасная поэтесса!
И за то, что со мною встретилась
На этом фестивале…
Я благодарю судьбу…
– Ля-ля-ля? Бу-бу-бу?
– До новых встреч?
Трали-вали!
К МУЗЕ
В душе – прекрасные мгновения,
Когда, ты помнишь, я с тобой
Не жил – стонал от наслаждения…
И вторил нам морской прибой…
И плыли медленно вдали –
Вдоль горизонта – корабли…
СНЫ ВЕСНЫ
Ты сказала мне: – Сим-сим! –
Так, шутя, вполсилы…
Вот и стали мне Весны
Сны невыносимы:
Все сокровища опять
Я за них готов отдать!
***
Листал стихи столетние,
Ах, не заснул пока…
Рифмованные сплетни!
Тоска, мой друг, тоска!
И в этом веке – то ж,
Как в Интернет войдёшь…
МЫСЛЬ
Век за веком – было дело –
Люди глупые, увы,
Отделяли мысль от тела
Отсеченьем головы…
А теперь решают – жуть! –
Как мыслителям вернуть
В воскрешённые тела
Мысль, которая была…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
В ДЕРЕВНЕ
Над речкой собирается гроза…
И гром гремит…И молнии сверкают…
И – М-е-э-э!– к козлу бежит коза…
И семь козлят за нею шкандыбают…
ДОСАДА
Ах, какая смешная досада:
В теле-кастинге «Семеро смелых»
На вопросы для детского сада
Отвечает приют престарелых…
ЗЛОБА ДНЯ
Пришла пора вопросов и допросов,
Увы, ответов лживых и наветов…
Казалось: мир вокруг тверёз и розов…
А оказалось: пьян и фиолетов…
Март 2024город КрасноярсК
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов
Александр БАЛТИН
ПИЛИГРИМЫ
С холста ван Эйка мы сойдём,
Чтоб снова двинуться в дорогу.
Любой из нас любовью к Богу
Всепоглощающей влеком.
Минуя Мекку, Лурд и Рим,
Идём в духовные пределы –
Любой поклажей тащит тело:
Приходиться считаться с ним.
Минуя кладбища, где спят
Вожди, разбойники, герои,
Идём вперёд (а вдруг назад?
Обидно было бы, не скрою).
Минуя роскошь городов,
Где рестораны, бары, ринги,
На стадионах – страшный рёв,
В библиотеках – книги, книги.
Идём, идём, теряя ритм,
Свои надежды забывая.
И вот опять мелькает Рим,
Его махина золотая.
Быть может, путь важней, чем цель,
Чем достиженье оной цели?
Покуда жив, покуда цел,
Ты жить обязан на пределе.
ОБСЕРВАТОРИЯ
Ночь – обсерватория для многих
Нежных и мечтательных двуногих.
Тема ночи радостна поэтам,
Чьё бессонье вспыхнет новым светом
Строчек, совершенных и певучих.
(Ибо ночь – хранилище созвучий.)
Ковш легко качается над бездной –
бесконечной, чёрной и помпезной.
Фонари тихонько отвечают
Ангелу, который ковш качает.
Самолёт летит, простор меняя,
Огоньками пёстрыми мигая.
Хвост павлиний – цветовой орнамент.
Запредельность ночи сердце манит.
(Библию сравнил с хвостом павлиньим
некогда Эриугена мудрый.)
Небеса отсвечивают синим,
рядом видишь отблеск изумрудный.
Ночь! Её круги и полукруги,
Лёгкие, пронзительные дуги!
Скрипки и прозрачные овалы!
И опалы звёзд, созвездий скалы.
Сложные мистические знаки
Точно начертали Зодиаки.
Стекловидна звёздная водица –
Кто такой сумеет насладиться?
Ну а что небесный злак питает,
Тот, что в наши души прорастает?
Вечер сыпал горсти звёздной пыли.
Рыбками огни проспектов плыли.
Месяц золотит сейчас пространство,
Щедро раздаёт садам богатство.
По церквям старинным свет струится.
Улицы листает, как страницы.
Свет медовый нежно тронет скверы,
И кварталов небольшие шхеры.
Вон пруды – одной цепочки звенья.
Музыки – всем парком исполненье.
Серебром сквозит оркестрик струнный.
Вот блеснул пассаж особо трудный.
Как обсерватория богата!
Не спеша, картины постигай ты,
Чтоб душа очистилась и пела,
Чтобы счастьем бытия взрослела
ВЕТЕР ВЕКА
Клочки газет взметнёт холодный ветер,
В них закорючки букв – событий нет,
Верней – их незначительность на свете
Способна заглушить высокий свет.
Так ветер века объясняет малым
Уход их от дороги стержневой.
Коль не услышим – ветер станет шквалом,
Всё разметает – мощный, шаровой.
* * *
Себя, как уголь, в топку книг
Перебросал — и что осталось?
А ты, сгорев, остался в них –
Простых, причудливых, витых –
Твоя любовь, тоска и жалость…
Не говори, что это малость –
Сгореть стихами для других…
СПИСКИ СПИСКОВ
Перечень имен — номенклатура,
Коли дать буквальный перевод.
Жизни изощренная структура
Посложнее, чем запретный плод.
Реют стяги. Перечень победный
Императору любому люб.
В битве ярко-яростной под Веной
Я погиб, был нрав сраженья лют.
Колба заключает многослойный
Мир, что нам гомункулуса даст.
Но алхимия не отменяет войны,
Даже герметизма давши пласт.
Герметизм, как иссеченье мрака
Из глубин душевных. Иссеки!
Каждый день дает подобье знака,
Дома проведи, иль у реки.
Перечень имен — номенклатура.
Сеть нейронная сложней в мозгу.
Какова его архитектура!
Восхищаясь, толком не могу
Разобраться в тонкостях устройства.
Перечень знамен, оскал побед,
Иглы поражений, соль геройства.
Списки списков созидает свет
Жизни, чьи пока не знаем свойства.
ВИРСАВИЯ
Не представлял, что он не представляет,
Какою красота бывает.
Вирсавия! Пшеница, виноград!
Ее с ума сводящий аромат.
Не представлял, что он не представляет,
Какою подлость царская бывает.
И Урию он властно шлет с письмом,
И Урия не знает, что же в нем.
А в нем приказ — послать в такое пекло,
Чтоб не осталось даже крошки пепла.
Не представлял Давид, какою карой
Быть можешь самому себе кошмарной.
* * *
В пробирках Данте вызревавший ад
Густел всамделишностью давней жизни.
Круги, в которых ряд ползет на ряд
Существ, и все они тлетворны, лживы.
Другие — ад, и сам ты — личный, свой,
Привычный ад, своя болезнь и вирус.
Под смертною ли обретешь пятой
Покой? Ты часто думал, видя вынос.
Великолепье золотых аллей,
Предложенных кому-то в райских парках!
Поэзию скорей вином запей.
Как алкаши жизнь запивают в арках.
Алхимия времен творила миф,
Герметику зашифровавши в книгах.
Кто коды одиночества постиг,
Нуждается едва ль во громких вскриках.
Есть ад земной, где связи, и т. п.
Талант венчают с нищетой упорно,
Где деньги злой укор пошлют тебе,
В душе растившему златые зерна.
Есть рай земной, где чтение и где
Воспоминанья детства и прогулки.
И, мнится, я взлетаю, и т. д.,
Дойдя до самой сути переулка.
И есть лабораторные слова,
Творящие архитектуру текстов.
И здесь жизнь духа, что ясна едва,
Раскроется — вне суеты и жестов.
СИМФОНИЯ КОНЕЙ
Конский топот… Слышишь, кони мчатся!
Мудрые — у Свифта — мне милей,
С ними обречен не повстречаться,
Нитку жизни для среди людей.
Жеребенок так резвиться может,
Будто сущность бытия постиг.
Точно для него небесный Моцарт
Зазвучит и мудрость ветхих книг.
Кони… Гроздья мускулов тугие,
И глаза, вбирающие мир.
Ах вы, кони, кони дорогие –
До чего же он порой не мил.
Как вас били бедные, хлестали,
Будто вы — игрушки для людей!
Точно злые люди отрицали
Преданность волшебную коней.
Проросли из вас кентавры — было
Это на античных берегах.
Двойственность изрядно погубила
Мыслей и людей. Ушли во прах.
Глянь-ка — деревянные лошадки,
Карусели: малыши летят
Вновь по кругу — счастье без оглядки,
Ибо детство отрицает ад.
А симфония коней судьбы порою
Не слышна, совсем приглушена –
Все равно дается нам живою
И великолепною она.
город Москва
Анатолий АРЕСТОВ
Альманах Миражистов
– Добрый день, Николай! Вас беспокоит Анатолий Арестов из города Рубцовска,
хочу предложить небольшую подборку стихотворений для публикации в журнале “Миражисты”, если, конечно, посчитаете это возможным! Родился я 19 июня 1985 г. в городе Рубцовске Алтайского края. Учился на агрономическом факультете Пензенской ГСХА (2003–2007). Публиковался в журналах «Юность», «Наш современник», «Роман-газета», «Волга – 21 век», «Приокские зори» Дипломант XIV Международного Славянского литературного форума «Золотой Витязь» 2023 за книгу «Небо над степью». Автор книг «В потоке поэзии» (в 4-х частях) и книги малой прозы «Человек дальнего неба». arestov.anatoli@yandex.ru ВКонтакте: https://vk.com/anvlar
ПСИХИЧЕСКОЕ ЗЛОРОВЬЕ
«Струя из-под крана –
лишь часть океана,
лишь дух океана,
ничтожный процент!»
– проснувшийся рано
открыл оба крана.
Струя из-под крана
размыла цемент!
Залило квартиру,
соседочку Иру –
жену бригадира
компании «Кран».
Сказали: «Он рано
проснулся. Два крана
открыл – из-под крана
спустить океан…»
«Струя из-под крана –
лишь часть океана,
лишь дух океана,
ничтожный процент!»
– твердил всем упрямо
в палате без крана
агент иностранный
эколог-доцент,
к тому же геолог,
солидный биолог,
и прочий он …олог,
сошедший с ума.
– Бывает такое!
Нервишки в покое
держи, драгоценный,
и будешь здоров!
Сказка на ночь для почти взрослых,
но уже не маленьких
«Расскажешь мне сказку, дедуля?
Пожалуйста, сказочку, дед!»
– выпрашивал Вовка-вреднюля.
«Тебе же, Владимир, пять лет!
Ты взрослый. Какие же сказки?»
Насупился. «Ладно! Ложись.
Закрой эти горе-раскраски,
тебе я поведаю жизнь…»
Оставил крестьянин землицу,
пришёл в кандалах за Урал,
где каторгой старятся лица,
где толстый и злой генерал
с плешивой башкой на лошадке
сидит, ухмыляясь, царём!
Однажды, задумал он в прятки
играть с каторжанами. Днём
он выбрал двоих из десятка,
завёл пустословную речь.
Для пущего страха-порядка
для них заряжали картечь
солдаты, что будут по следу
идти, наслаждаясь игрой!
Подранят, сживут ли со света,
замучат другою порой –
крестьяне не знали ответа,
но смертью повеял отказ!
Богдан и Владимир с рассветом
уже без цепей напоказ
стояли на ровной площадке,
где толстый и злой генерал
с плешивой башкой на лошадке
от радости громко орал:
«Дарую, ребятушки, фору!
Замолвлю за вами часок,
но позже спускаю я свору.
Бегите, родные, в лесок!
– блестели глазища тирана,
злодея того во плоти. –
И знайте, ребятушки, рано
иль поздно придётся найти
вам смертушку. Что ж вы? Бегите!»
Пустились крестьяне в лесок.
Сидел генерал-повелитель,
поглаживал потный висок…
Хлестали еловые лапы
по лицам бегущих крестьян.
Надежда поистине слабой
искрою сквозь серый бурьян
светила. Не видя дороги,
они прорывались вперёд.
Лишь сердце стучало в тревоге
– никто никогда не спасёт
их спины от гиблой картечи…
Богдан, задыхаясь, упал
и дрожью подёрнулись плечи,
и пеной омылся оскал
– болезнь захватила в придачу
к усталости, словно напасть:
«Владимир, оставь… Не иначе
разинула смертушка пасть…»
Застыло во взгляде страданье
и взор воспарил в небеса,
лишь ветер явил состраданье,
и след заливала слеза
дождя с непомерною силой.
Владимир, простившись, бежал.
Царапали острые вилы
ветвей, и впивался кинжал
листов безымянной осоки,
да вой доносился собак.
Летел мужичок черноокий
по кочкам в болотистый мрак.
Зачавкала звучно трясина,
в грязи потонула нога.
Чадила зловонная тина.
«Закончил от смерти бега
в болоте на гиблом Урале…»
– досада забилась в груди.
Вдруг голос раздался: «Едва ли
погибнешь ты здесь! Погоди!»
Девчонка связала верёвку
и кинула прямо к рукам!
Малая, как мышка-полёвка,
но сил, как двоим мужикам
девчушечке дали с рожденья.
Спасла мужика от беды!
«Не-уж-то Христово явленье
иль Матери божьей плоды?»
– шептал каторжанин в припадке…
Увлёкся сказанием дед,
Володька посапывал сладко
и видел таинственный свет
во сне: над таёжным простором,
где толстый и злой генерал
с пунцовым лицом-помидором
пришёл в кандалах за Урал…
«Так что же с крестьянином стало?»
– вы спросите вдруг у меня!
Рассказа вам этого мало?
Так слушайте: день ото дня
живёт он спокойно в избушке,
охотится, вялит грибы,
влюбился он в маму девчушки.
Тогда генеральские лбы –
солдаты, что гнались по следу
со сворой безумных собак,
решили, что канул он в Лету
в болота зловонного мрак!
Потом каторжан отпустили,
загрыз генерала медведь…
А вам не пора ли в постели?
Наверное, хватит сидеть!
НЕВОЗМОЖНОЕ
Если добрым будет каждый
человек, тогда конец
непристойной денег жажде
и вражде… Но, жаль, – стервец
не сыграет роль такую,
не захочет добрым быть!
С новой силой атакует,
разжигая снова прыть
ложных идолов. Молитвой
и поклонами в церквях
вроде как свершает битву,
но кайфует лишь в цепях
блудодейства и насилья
– суть неписанный закон,
и страдает от унынья –
жизнь поставил он на кон,
но отбить не смог он ставку,
на рулетке вдруг zero.
И отправили в отставку…
Ангел выронил перо.
– Тяжела душа строптивца!
Говорили же: «Не лезь!
Днём одним живи, как птица,
не твори кумира здесь!»
Поднимая в небо душу
ангел выронил перо.
– Что, стервец, опять нарушил?
Всё поставил на zero?
Если добрым был бы каждый
человек, тогда конец
непристойной денег жажде
и вражде. Держись, стервец
Владимир МОНАХОВ
Альманах Миражистов
Готический роман
Чучело
Часы – чучело вечности,
по стрелкам которых
мы никогда не узнаем,
сколько осталось
будущего у Бога.
И потому
в одиночной камере бытия
мы перестукиваемся со временем.
Я – сердцем.
Оно – часовым механизмом
у пульса на моей руке.
* * *
Облизываю звёзды:
Каждую ночь смотрю
Выше себя самого.
Становясь на цыпочки жизни,
Наступаю на пятки будущему,
Над которым пустует небо!
* * *
Разбросаны по миру
Могилы
Отца
и
Мамы
Бабушки
и
Жены –
Тугие узелки земли
Крепко-накрепко
Завязаны
Памятью бытия
Русская сказка
Памяти моих родителей Василия и Любови посвящается
Прибежала соседка, закричала:
– Идите, смотрите – ваш отец опять летает по небу,
распугивая птиц!
Мама заплакала, запричитала:
– Господи, за что нам такое наказание?
Лучше бы он напился и валялся в канаве,
как все люди. И зачем показывать,
что у тебя есть крылья?
Соседка удивлённо посмотрела на маму:
– И чего так убиваешься? Налетается мужик досыта,
так хоть домой вернётся чистым!
– Да когда он добровольно возвращался? –
негодовала мама. – Мне же за ним и лететь!
А сколько ещё дел в доме!
– А можно мне? – спросил я у мамы.
– Глядите, и этот туда же, – всплеснула руками мама,
доставая из тёмного чулана пыльные крылья
* * *
Кого сегодня удивишь
Пространным поэтическим суждением
О первом весеннем ливне,
Который весь вечер лил
Как из ведра над нашим городом?..
Лишь ты с замиранием слушала
Моё бормотание, когда я нагло ввалился
В твой дом, бесприютным
И мокрым с головы до пят, и
Пытался сбивчиво очертить
Словами бесконечный поток воды,
Который теперь умею отличать от реки,
Реку от дождя,
Дождь от неба,
Небо от звезд,
Звёзды от бесконечности,
Из которой я мужественно
Шёл навстречу к тебе.
Ты не могла нарадоваться,
Что я пришел именно к тебе –
(Особо обращая внимание на то, что к тебе) –
И одновременно половой тряпкой энергично
Вытирала под ногами лужи воды.
А чтобы я не простыл – раздела донага,
Укутала большим махровым полотенцем,
И уложила на диван…
Я сквозь пелену сна видел, как
Ты бегала, суетилась и даже не замечала,
Что желанный гость мертвецки пьян,
А от него пахнет
Чужими
Духами,
И посторонний запах
Не смог смыть даже проливной
Весенний дождь,
Под которым
Я весь вечер
Искал дорогу
К тебе одной!
* * *
По утрам рядом со мной
Просыпается неугомонная старость
И будит меня к заботам дня.
Вдвоём мы едим гречневую кашу,
Глотаем пищевые добавки,
Выпиваем зелёный чай,
Принимаем таблетку от давления
И попутно вспоминаем всех,
Кого уже нет больше с нами.
Затем, в течение дня, стараемся
Вести совместную активную жизнь,
Зарабатывая на чёрный день.
Причём, я устаю быстрее,
Чем моя неутомимая старость,
Для которой напряженный трудовой распорядок
Всё ещё не в тягость.
По вечерам, посмотрев телевизор,
Перечитав письма и газеты,
Мысленно пообщавшись со всеми,
Кого давно рядом с нами нет,
Она засыпает первой,
А я в ночном одиночестве обдумываю:
Как долго мы будем по утрам
Просыпаться вместе,
И в оставшиеся годы чем сможем украсить
Жизнь друг для друга?
Готический роман
Твоя любовь
Растворила меня
В жарких объятиях.
И теперь я струюсь
По системе твоего
Кровообращения,
Достигая всех
Мыслимых и немыслимых
Частей тела и возвращаюсь
назад к пылко любящему сердцу.
Ты так мечтала,
Ты так хотела этого –
И вот твои планы исполнились!
Теперь ты счастлива, как никогда –
Ведь я круглые сутки с тобой.
Но каждый день люди задают
Неприятные вопросы
О моей судьбе.
И ты откровенно рассказываешь им,
Как я стал главной составной частью
Твоей системы кровообращения.
……………………………………
И вот теперь тебя судят
За убийство любимого.
И ты не можешь доказать, что я жив,
Что я основная составная
Часть тебя!
Мы с тобой одной крови – ты и я!
Но я не могу этого подтвердить,
Как основной свидетель
На людском суде,
Потому что
Моя жизнь в тебе,
А в твоей жизни – Я!
Но никто, кроме нас,
Этого не знает.
* * *
Чтобы люди крепче
Врастали в планету,
Их закапывают
В шар земной
После смерти.
А они разрастаются
Корнями воспоминаний,
Чтобы верхушками
Дерев щекотать
Пятки неба.
* * *
Всё меньше и меньше
На этом, но
Всё больше и больше
Моих воспоминаний
На том свете.
Но ходят ли мёртвые
В гости друг к другу,
Разливая в кубки черепов
Яд воспоминаний?..
Переселение
…в тишине
в городе без стен.
Татьяна Виноградова
По ночам я слышу,
Как за стеной переворачивается
Со скрипом душа соседки,
Которой давным-давно
Никто не говорил:
«Я тебя люблю»!
Мэр нашего города,
Прочитав это наблюдение
В местной газете,
Вызвал заместителей и сказал:
«У нашего поэта плохие жилищные условия.
Надо ему помочь!»
И через месяц я переехал в новую
Просторную квартиру
Улучшенной планировки.
Но и там каждую ночь
Я по-прежнему слышу,
Как ворочается
Со скрипом душа соседа,
Который давным-давно
Никому не говорил:
«Я тебя люблю»!
Подросток Савенко. 1962
Он страстно желал и
Неустанно мечтал, чтобы все его любили
Тогда он перерезал себе вены и умер
На его похороны собрались люди,
Которые рыдали навзрыд:
Плакали мама и папа
Плакали красивые и особенно некрасивые девушки
Плакали смелые пацаны с его улицы
Плакали равнодушные соседи
Плакали заучившиеся одноклассники
Плакали безденежные учителя
Плакали милиция прокуратура и суд
Плакали трудовые коллективы фабрик и заводов
Плакали все важные и неважные персоны
Плакала Организация Объединенных Наций
Плакало всё прогрессивное и
Особенно непрогрессивное человечество
А он лежал в гробу и с любопытством
Лицезрел, как все бескорыстно любят мертвого
И впервые ощутил камнем сердца счастье вождя:
Все тебя любят, а ты не любишь никого!
Тишина звучащая
Константину Кедрову
И молвила тишина:
Звени и будь!
И разбрасывал зерно слов
Повсюду, где только можно,
Белым и чёрным глаголом
Посеять богомассы звук.
По столбовой дороге поэзии,
Всюду отшумел тишиной.
А когда тишина отзвучала,
То двинулась новая сила
Отыскать следы Слова,
Чтобы Песнью Песней сжать
Тишину звенящую.
* * *
две проталины глаз следят как люди
выходят на улицы к чужим поступкам
выводят за руки исполнение желаний
размножать в суете сует замыслы сновидений
крепко жмут руки единокровным врагам
и сладко подмигивают вольным проституткам
невзначай совершая повороты истории
едоки хлеба штурмуют тупики прошлого
где гуляя в разные стороны
в зарослях памяти заблудились
бойцы невидимого фронта
пьяные в стельку от забытых побед
толкаются по ночам у запертой двери бытия
за которой живые и мёртвые торгуются
с падшим Господом
перед пробуждением
дня иного
чечено-
вечества
* * *
Живу у парка культуры,
Где трамвай всегда делает
Конечную остановку.
По сто раз на день кондуктор
Объявляет громогласно в вагоне:
«Парк культуры.
Конечная остановка».
Вот уже сорок лет – здесь я схожу
И не торопясь, иду домой
Мимо высоких деревьев парка.
Иногда я надолго уезжаю в отпуск
Или длительную командировку,
Но всегда с великой радостью возвращаюсь
На свою конечную остановку
У парка культуры.
Бренд «30 сребреников»
И сказал первый:
– Ты – Иуда!
И возразил ему второй:
– Иуда – ты!
– Я первый сказал! – возмутился первый.
– Ты первый продал! – был непреклонен второй.
Достаточно всего тридцати сребреников,
чтобы нанять Иуду для предательства,
но никаким золотом мира
не заставить
держать язык за зубами
желающих доносить.
* * *
В переулке Нижне Садовом
За углом
Начинается космос:
Там падают звезды,
А Господь думает о людях:
Мелочи жизни,
Многие из которых не
Попадут в историю,
Которая заканчивается там,
Где начинается жизнь.
* * *
Героя убили раньше
Чем появилось сообщение
«КОНЕЦ ФИЛЬМА»
И герой никогда не узнал
Что это было кино
А его смерть оплакали
Десять миллионов
Любителей прекрасного
* * *
Мой возраст о любви заговорил,
Когда учился я в четвёртом классе.
Насочинял тетрадочку стихов,
Любимой имя повторил сто раз,
Сочтя его прекрасным украшением
К другим невыразительным словам.
Собрав однажды преданных друзей,
Я посвятил их в тайнопись души –
Никто не посмеялся надо мною,
А даже восхитились смелым чувством,
Что ярко я сумел облечь в стихи.
И дерзкий второгодник Витька Лебедь
Сказал: «Для укрепления союза
Мы все влюбиться в девочку должны
И друга поддержать в столь важный час!»
Его порыв все дружно одобряли –
Клялись быть верными и сердцем, и душою,
Той девочке, в которую влюблён.
И, восхищённый, я стихи раздал,
Чтобы смогли любовными посланьями
Продемонстрировать всеобщее признание
Моей девчонке наши пацаны.
О, заблужденье молодой души!
Так свято верить в силу коллектива!
Не ведал я, что все друзья давно
Любили тайно девочку мою,
Лишь неуменье говорить стихами
Их заставляло сдержанно молчать.
И по команде Витьки объяснились
В своей любви моими же стихами.
Но были все старания напрасны –
Мечтала о другом наша любовь!
* * *
Человечество движется
По бытию со скоростью жизни,
Выслушивая жадно последние сообщения
С экранов ТВ,
Вычитывая подробности в газетах,
Как развивается
Масс-кулатура человечества…
И редко-редко в последних новостях
Можно услышать сообщения о стихах.
Но, отвлекаясь от повседневной натруженности
На чтение старого или нового поэта,
Я всегда подозреваю,
Что стихи никогда не иссякнут,
Даже если первыми завершатся
Последние новости бытия!
* * *
Владимиру Носкову
Кровью и плотью людской
Пропахла вся земля
От малых и мировых войн,
Которыми прошло человечество…
Боль теперь крепко сжимает сердца,
Делая их ещё тверже и воинственнее!
А когда они станут каменными,
То их зароют в горячую от боёв землю,
Чтобы когда-то наши внуки
Откопали для новой войны!
Ведь им тоже понадобится оружие –
Для последнего ближнего боя –
Из булыжников гневных сердец.
Кто крепко сожмёт
Наши сердца в руках –
Тот непобедим!
* * *
Детей опрашивают в саду:
кем хотите стать, когда вырастите?
Потянулись к верху ручонки,
зашумели наперегонки:
генералом, лётчиком,
космонавтом, артисткой,
продавцом мороженого
………………………………….
И только один мальчик
тихо-тихо прошептал:
« С-ума-шедшим…»
Дети рассмеялись.
Взрослые многозначительно
переглянулись. Разве объяснишь
этим карьеристам и их пособникам,
что слышал мальчик среди ночи,
как мама нежно называла папу
«сумасшедшим»… А мальчику
уже не хватает в жизни таких
трепетных слов.
* * *
землю смешали с небом
небо зарыли в землю
о колючки звёзд спотыкаются
не смотрящие больше под ноги
затяжное молчание:
жду последних новостей
из тишины того света
© Владимир Монахов,
Источник © 45-параллель, 2006.
Долгожитель
_
Мой отец умер в 26.
Мама — в 40.
Бабушка — в 74.
Мне скоро 70.
Ещё чуть-чуть и
в нашей семье я —
ДОЛГОЖИТЕЛЬ!
*
Вот время заводит пружину,
У века походка легка…
Но всё же грустят старожилы,
Что жизнь их была коротка!
Фото Фёдора Монахова (Братск)
Юрий МОСКАЛЁВ
Альманах Миражистов
Поэзия Шри Чинмоя.
Новые переводы на русский.
30 мая 2004 года в Москве встретились два Поэта: Андрей Вознесенский и Шри Чинмой. Тогда наши средства массовой информации не уделили этому факту должного внимания, но сейчас можно с уверенностью сказать, что та встреча ярчайших представителей русской и индийской поэзии ознаменовала будущее. Годы спустя, руководство нашей страны с твёрдостью заговорило о сближении с Востоком во всех сферах нашей жизни.
Шри Чинмой тогда поднял Андрея Вознесенского. Поднял в прямом смысле этого слова. У Шри Чинмоя была программа (c поэтическим названием «Lifting up the World with the Oneness–Heart» («Поднимая мир Сердцем Единства»)) чествования людей за заслуги. Выглядела церемония следующим образом: лауреат поднимался на специальную платформу, украшенную по-индийски цветочными гирляндами, и Шри Чинмой, находясь под этой платформой, толкал её (обычно одной рукой) вверх с помощью подвижной металлической стойки, на которой платформа держалась (см. фото). В рамках этой программы Шри Чинмой поднял президента Нельсона Манделлу, космонавта Геннадия Стрекалова, боксёра Мухаммеда Али, лауреата Нобелевской премии архиепископа Десмонда Туту и многих других известных людей.
В наши дни готовится к изданию новая книга Шри Чинмоя на русском «Танец Бессмертия. Стихи, афоризмы, эссе, выдержки из интервью и лекций о поэзии, пьеса „Сиддхатха становится Буддой”», которую лауреат премии ЮНЕСКО, поэт и профессор Константин Кедров прокомментировал так: «Шри Чинмой живёт не во времени, а в вечности. Он знал, что только любовь открывает тайну бессмертия. И он стремился разгласить всем эту тайну. Такое разглашение тайны называется Поэзия. У него много предшественников от авторов Упанишад до Рабиндраната Тагора. Но в каждом веке требуется своё подтверждение тождества вечности, любви и бессмертия. Подтвердить могут только поэты. В XXI веке чистая поэзия намного нужней, чем в предшествующие эпохи. Океан избыточной информации готов захлестнуть поэзию. Тем ценнее свидетельства тех, кто удержался на плаву и не утонул в сансаре. Шри Чинмой — отважный мореплаватель, его поэзия выводит к свету».
Вашему вниманию предлагаются выдержки из этой книги…
The golden door of l ight
The golden door of light
Opens up,
And my life dances
With the ecstasy of the Beyond.
The dawn-goddess has arrived,
Sailing the boat of light.
It has touched my life of somnolence
And awakened me to the heights of light.
Дверь золотая света…
Дверь золотая света вдруг отворилась,
И жизнь закружилась моя
В экстазе Нездешнего.
Богиня-заря прибыла,
Скользит лодка света.
Коснулась дремоты моей,
Пробудила к высотам.
The boat of time sails on
The sky calls me,
The wind calls me,
The moon and the stars call me.
The green and the dense groves call me,
The dance of the fountain calls me,
Smiles call me, tears call me.
A faint melody calls me.
The morn, noon and eve call me.
Everyone is searching for a playmate,
Everyone is calling me, “Come, come!”
One voice, one sound, all around.
Alas, the Boat of Time sails on.
Лодка времени движется дальше
Меня призывают небо, ветер, луна и звёзды,
Травы, деревья, танец фонтана,
Радость и слёзы,
Нежность какой-то мелодии тихой,
Утро, полдень и вечер…
Всё и повсюду голосом стало одним,
Заклиная: «Приди!»
Каждому нужен напарник для этой игры.
Но лодка времени движется, движется дальше, увы.
I was a chainless soul
I was a chainless soul
And now a fruitless life.
I was a vision-goal
And now a ceaseless strife.
Был свободной душой
Бесполезная жизнь,
А ведь был свободной душой,
Целью высшею жил,
А сейчас — бесконечной борьбой.
Immortality
I feel in all my limbs His boundless Grace;
Within my heart the Truth of life shines white.
The secret heights of God my soul now climbs;
No dole, no sombre pang, no death in my sight.
No mortal days and nights can shake my calm;
A Light above sustains my secret soul.
All doubts with grief are banished from my deeps,
My eyes of light perceive my cherished Goal.
Though in the world, I am above its woe;
I dwell in an ocean of supreme release.
My mind, a core of the One’s unmeasured thoughts;
The star vast welkin hugs my Spirit’s peace.
My eternal days are found in speeding time;
I play upon His Flute of rhapsody.
Impossible deeds no more impossible seem;
In birth chains now shines Immortality.
Бессмертие
Во всём существе моём — Его безграничная Милость;
В сердце же — Истины белозарной свеченье.
К Высотам, к Высотам моя душа восходит;
Беды, страданья и смерть — вне моего зренья.
Смертные ночи и дни покою моему не помеха;
Свет свыше — моей незримой души опора.
Сомненье, унынье из меня изгнаны,
На пути к Цели с глаз света сброшены шоры.
Хотя я в миру, несчастьем его не затронут;
Океан высочайшей свободы — мне дом.
Разум мой — суть Его неохватных мыслей;
Духа покой звёздным объят серебром.
Дни вечные мои — в быстротечном времени.
Играю, играю на Его Флейте.
Не осталось больше ничего невозможного;
В цепях рождений теперь сияет Бессмертие.
A symbol of promise
Every life is a rich
Storehouse
Of experience.
I dare declare:
We live not,
NOT
In an epoch of
Chaotic decay.
I plumb the depths
Of light
At each hush-gap.
Every life
Is a symbol of
Promise,
Streaming forth from a realm
Where
No one is a stranger, unwanted
None,
Where Love blossoms for the One
And Truth for the many.
Символ обещания
Каждая жизнь —
Склад, наполненный опытом.
Осмелюсь заявить:
Мы живём
Не в эпоху
Хаоса и упадка,
НЕТ.
Я проникаю в глубины
света
При каждом затишье.
Каждая жизнь —
Символ обещания,
Поток из царства,
Где никто не чужд,
Нежелательных нет,
Где расцвет Любви для Единого,
А Истины для многих.
My secret life, my open life
You want to know
About my life.
I tell you secretly:
I am a big nothing.
A beggar desires
To be a chooser.
I tell you openly
Mine is a life
Of eternal sacrifice
For the Truth
Of the ever-transcending Beyond.
Моя тайная жизнь,
моя открытая жизнь.
Ты хочешь знать обо мне.
По секрету скажу:
Я — большое ничто,
Нищий желающий выбора.
Откровенно скажу:
Моя жизнь —
Вечная жертва
Ради Истины
Всегда уходящего вдаль Запредельного.
Socrates
Although thy pen was silent, mute,
A sea of knowledge dire
In thee the world of yore had seized.
Thy voice was Spirituality’s fire.
All wealth and ease of the world sublime
Thy deeds were apt to disdain.
Therefore thy spouse, Xantippe,
Was tortured by a ceaseless pain.
Many a foe of giant cloud
Against thy knowledge stood.
But gloom saw its doom in thee
With thee thy high manhood.
Сократ
Не оставил ты книг, но звучанье
Твоей мудрости громогласно.
В тьму невежества светом познанья
Ты вошёл навсегда и всевластно.
Разум твой вызывал на сраженье
Узколобость, тщеславие, ложь…
Но супруга твоя, к сожалению,
Не ценила его ни на грош.
Ты бесстрашно встречал испытанья,
Тщетны были усилья врагов.
Твоё имя — звезда мирозданья,
Свет дарящая нам из веков.
Silence and beauty
In the garden of paradise
I enjoyed the silence of beauty.
In the heart of earthly night
I enjoy the beauty of silence.
Тишина и красота
Я наслаждался тишиной красоты.
В сердце земной ночи
Я наслаждаюсь красотой тишины.
Nothing dies
Nothing dies,
Not even a fleeting second.
A fleeting second lives
In the silence-heart
Of Eternity
Unerringly,
Divinely
And
Supremely.
Ничто не умирает
Ничто не умирает,
Даже мимолетная секунда.
Мимолетная секунда живёт
В сердце-безмолвии Вечности
Истинно,
Божественно
И
Высочайше.
My depths
I like my mind-depth
Because
I have already fathomed it.
I love my heart-depth
Because
It is yet to be fully fathomed by me.
I adore my soul-depth
Because
It defies my capacity
And
Eternally remains unfathomable.
Мои глубины
Мне нравится глубина моего ума,
Потому что
Я уже измерил её.
Я люблю глубину моего сердца,
Потому что
Мне ещё предстоит измерить её.
Я обожаю глубину своей души,
Потому что
Она бросает вызов моей способности
И вечно остается неизмеримой.
Pessimist, optimist, realist
A pessimist is he
Who shuts his eyes
To the rising sun.
An optimist is he
Who looks up and sees
Through the teeming clouds.
A realist is he
Who faces the clouds
And adores the sun.
Пессимист, оптимист, реалист
Пессимист — тот,
Кто прячет глаза
От восходящего солнца.
Оптимист — тот,
Кто видит
Сквозь сплошные облака.
Реалист — тот,
Кто не боится облаков
И обожает солнце.
A little
A little joy have I of ceaseless joy,
A little day of timeless day.
Yet knows no bound this empty show of mine;
I march along a goalless way.
O Love!
a desert within me ever pines,
Do turn it into a song of dawn.
I know not in what hour of evil night
Thou art, my Lord!
from me withdrawn.
Life now must reach Thy Breath of Bliss supreme,
Make Thee the one and only Guide.
Thou art the Bridge between my death and birth;
O let my longings in Thee abide.
Так мало
Так мало радости во мне
от той, что в высшем духе,
И мало дня, что вне заката и зари.
И всё же не сдержать меня на показухе;
Шаг маршевый, но цели нет в пути.
Преобразуй, Любовь, моё опустошенье
В цветущий лучезарный сад!
Тебя я потерял в каком затменье?
Покинуть как, Господь, мне этот ад?
А жизнь теперь должна достичь Дыханья
Чистейшего Блаженства-Красоты.
Ты — Гид и Мост от смерти к Осознанью.
Позволь моим стремленьям быть, где Ты.
Thy love to bind
My Lord, kidnap my heart, I humbly pray.
Alas, mine is the life of a ruthless knave.
I must die; no one must mourn and toll the knell.
Without Thy Light my goal an error grave.
Eyeless desires and I together live.
The human souls frown at my moping mind.
My famished heart pines for Thy Bounty-height.
Awaken my Will, my Lord, Thy Love to bind.
Твоя Любовь
Похить моё сердце, Господь.
Нещадная ложь — это я.
Не обещает покоя
Спешащая смерть на меня.
Слепые желанья — мой гид,
И мир от меня — в стороне.
Нет жизни, Господь, без Любви,
Нет жизни без жизни в Тебе.
Struggle’s gloom
With a blank sorrow, heavy I am now grown;
Like things eternal, changeless stands my woe.
In vain I try to overcome my foe.
O Lord of Love!
Make me more dead than stone.
Thy Grace of silent Smile I never feel;
The forger of evil stamps my nights and days.
His call my sleepless body ever obeys.
My heart I annihilate and try to heal.
The dumb earth-waste now burns a hell to my soul.
I fail to fight with its stupendous doom,
My breath is a slave of that unending gloom.
For Light I pine, but find a tenebrous goal.
Smoke-clouds cover my face of Spirit’s fire;
Naked I move in night’s ignorance deep and dire.
Мрак борьбы
Невыносимая печаль мой дух поработила.
Мне не по силам её рать —
Неиссякаемая сила.
О Господин Любви!
Дай мне мертвее камня стать.
Бессмысленны — попытка за попыткой —
Призывы Милости. На кузнице беды
Кузнец злодейства мне готовит пытку.
И сердце — в пекле путник без воды.
К душе моей горит пожаром ада
Немая и пустынная Земля.
Нет песни Света из божественного Сада.
В истоках мрака безысходность — я.
Лик духа огненного — в смерти облаках.
Один, беспомощен, у беспощадности в руках.
The golden Flute
A sea of Peace and Joy and Light
Beyond my reach I know.
In me the storm-tossed weeping night
Finds room to rage and flow.
I cry aloud, but all in vain;
I helpless, the earth unkind
What soul of might can share my pain?
Death-dart alone I find.
A raft am I on the sea of Time,
My oars are washed away.
How can I hope to reach the clime
Of God’s eternal Day?
But hark!
I hear Thy golden Flute,
Its notes bring the Summit down.
Now safe am I, O Absolute!
Gone death, gone night’s stark frown!
Золотая флейта
Напрасно устремленье
К Покою, Радости и Свету.
На сердце — ночь-смятенье,
И нет ответа
На крик усталый…
О недобрая земля,
Лишь смерти жало
Устремлено в меня.
Я — плот без управленья
У Времени в штормах.
Надежду на спасенье
В пучину тянет страх.
Но слышу! Флейта золотая,
Твоя низводит горний Свет!
Ночь исчезает роковая,
О Абсолют!
Нет смерти, нет!
Never shall I fail
Failure
Is not falling down.
Failure Is desiring to live
Where I have fallen.
I cry for Heaven.
Therefore
Never
Shall I fail.
I try for earth.
Therefore
Never
Shall I fail.
Ухожу от неудачи навсегда
Паденье —
Не провал.
Провал — в желании остаться
В том месте, где упал.
Взываю к Небу —
И ухожу от неудачи
Навсегда.
Тружусь ради цветения Земли —
И ухожу от неудачи
Навсегда.
Journey
Onward, upward my heart proceeds.
I, the finite, perceive the One.
His soulful boundless Heart of Love
Awakes my bosom’s inner Sun.
Impossible deeds of yore to-day
Have reached their lofty wonder-goals.
My heart is changed, my world is changed,
I love all souls and own all souls.
I inspire the world to forget its woe,
I long for its inner cry to increase,
The far no more remains afar;
Now fast approaches my mind’s release.
Путешествие
Движется сердце вверх и вперёд.
Я, конечный, с Единством в слиянье.
Его безграничное Сердце Любви
Во мне пробуждает Сиянье.
Невозможность теперь — покорённая высь.
Сердце, мир мой — само измененье.
Моё имя — любовь к каждой, каждой душе,
И все души со мной в единенье..
«Позабудем печаль, — мой бессонный призыв, —
Только жажда всевышнего знанья!»
Запредельная даль стала зримой в пути,
В разум входит свободы посланье.
The Absolute
No mind, no form, I only exist;
Now ceased all will and thought;
The final end of Nature’s dance,
I am it whom I have sought.
A realm of Bliss bare, ultimate;
Beyond both knower and known;
A rest immense I enjoy at last;
I face the One alone.
I have crossed the secret ways of life,
I have become the Goal.
The Truth immutable is revealed;
I am the way, the God-Soul.
My spirit aware of all the heights,
I am mute in the core of the Sun.
I barter nothing with time and deeds;
My cosmic play is done.
Абсолют
Нет мысли, формы — только я.
Остановился всех желаний ход;
Финал Природы танца, Тот,
Кого искал, есть я.
Блаженства мир раскрыт всецело мне;
За гранью знающего, знанья;
Мой отдых неподвластен описанью;
С Единым я наедине.
Дороги тайные остались за спиной,
Отождествлён с Предназначеньем.
И Правды нерушимой откровенье:
Сам стал путём, Божественной Душой.
Вершина всех вершин покорена,
И в сердцевине Солнца я — молчанье.
Не связан больше временем, деяньями.
Моя космическая пьеса завершена.
Echoes
Light loves its own echo,
Night suspects its own echo,
Truth fondles its own echo,
Falsehood denies its own echo,
Love treasures its own echo,
Hate disowns its own echo.
Эхо
Свет любит своё эхо,
Ночь подозревает своё эхо,
Истина нежна к своему эхо,
Ложь отнекивается от своего эха,
Любовь дорожит своим эхом,
Ненависть отвергает своё эхо.
A wicked thing
A downright wicked thing to say:
Earth-life is not for a good man.
A downright wicked thing to do:
Withdraw deliberately from earth-life.
A downright wicked thing to become:
The man of one’s own necessity.
The writer
Before he writes a book
He reads ten books
Written by others.
After he has written his book
He stops reading altogether
Books written by others.
He reads and reads and reads
His book until he empties
His appreciation-mountain,
Admiration-ocean, adoration-moon
On his beloved creation-son,
A mere book.
Прежде чем написать книгу,
Он прочитает десять книг,
Написанных другими.
Написав свою собственную книгу,
Он совсем перестаёт читать
Написанное другими.
Он читает, читает и читает
Свою книгу, пока не обрушит до конца
Свои гору-признание,
Океан-восхищение, луну-обожание
На своё любимое чадо,
Которое не более, чем книга.
The collector
I collect fame,
The dust of time.
I collect pride,
The foot of time.
I collect truth,
The pride of time.
I collect love,
The life of time.
Коллекционер
Я собираю славу —
Пыль времени.
Я собираю гордость —
Постамент времени.
Я собираю истину —
Гордость времени.
Я собираю любовь —
Жизнь времени.
Nothing I do can satisfy me
Nothing I do
Can satisfy me.
What shall I do?
I shall love you more
And
Keep your body-soul
Closer to my heart-door.
Ничто из того, что я делаю,
не может удовлетворить меня
Ничто из того, что я делаю,
Не может удовлетворить меня.
Что мне делать?
Я буду любить тебя ещё больше
И
Держать душу твоего тела
Ещё ближе к дверям моего сердца.
The world landed death-blows on me.
Когда я оскорблял
Я оскорбил Бога.
В ответ
Он влил Свет-Мудрость
В мой ослеплённый разум.
Я оскорбил мир.
В ответ
Мир обрушил на меня смертельные удары.
Я оскорбил свою внутреннюю силу.
И вот —
Падаю, как срубленное дерево.
Therefore I dare to govern others.
Therefore I dare to love others.
Therefore I dare to claim all As my own, My very own.
Иногда мне кажется
Иногда мне кажется, что я великий,
Тогда пытаюсь управлять другими.
Иногда мне кажется, что я хороший,
Тогда осмеливаюсь любить ближних.
Иногда мне кажется, что я человек Бога.
Тогда воспринимаю всё
Как своё, лично своё.
***
I look forward. I utilise time.
Смотрю вверх. Зарабатываю время.
Смотрю вперёд. Использую время.
Смотрю внутрь. Экономлю время.
Смотрю назад. Теряю время.
He adapted himself to wishes of others.
He allowed others to out-talk him.
He fasted for two long weeks. No joy.
He denied himself even an iota of human love.
He entered into the zone of silence.
Finally a little bird whispered:
Prepare yourself for the world Beyond
Where joy is married to Eternity’s Life.”
Чтобы увидеть лик радости
Чтобы увидеть лик радости,
Он пошёл вместе с миром.
Радости нет.
Чтобы увидеть лик радости,
Он прислушался к пожеланиям других.
Радости нет.
Чтобы увидеть лик радости,
Он позволил другим заставить себя замолчать.
Радости нет.
Чтобы увидеть лик радости,
Он голодал две полных недели.
Радости нет.
Чтобы увидеть лик радости,
Он отказал себе даже в йоте человеческой любви.
Радости нет.
Чтобы увидеть лик радости,
Он вошёл в зону безмолвия.
Радости нет.
Но как-то раз птичка прощебетала:
«На земле нет больше радости.
Подготовь себя к миру Нездешнему,
Где радость обручена с Жизнью Вечности».
Ад
Ад — это что-то вроде сомнения.
Ад — это что-то вроде зависти.
Ад — это животное, вроде пантеры.
Ад — это животное, вроде тигра.
Ад — это человек, вроде нищего из нищих.
Ад — это человек, вроде свирепого хищника.
Ад — это дорога, вымощенная благими намерениями.
Ад — это дорога, заставляющая нас думать о совершенстве.
***
There is no shadow of doubt that Matter and Spirit are one. Spirit, when it is fast asleep, is Matter; Matter, when it is fully awakened, is Spirit.
Нет и тени сомнения, что Материя и Дух едины. Дух, когда он глубоко спит, есть Материя; Материя, когда она полностью пробуждена, есть Дух.
***
In one word, if God has to be defined, then I wish to say God is happiness.
Если требуется дать Богу определение одним словом, то я скажу так: Бог есть счастье.
***
Religion and philosophy fulfill and are complementary to each other. Religion without philosophy is brainless. Philosophy without religion is heartless.
Религия и философия исполняют и дополняют друг друга. Религия без философии лишена разума. Философия без религии лишена сердца.
***
I may not know what it means
To be perfect,
But I do know what it means
To be happy.
Я могу не знать, что значит
Быть совершенным,
Но я знаю, что значит
Быть счастливым.
***
Strength indomitable
Comes not from outer exercise
But from inner awakening.
Неукротимая сила
Приходит не от внешней тренировки,
Но от внутреннего пробуждения.
***
The world
Is really beautiful
Because
So my heart has imaged it.
Мир
По-настоящему прекрасен,
Потому что
Так увидело его моё сердце.
***
What my heart needs
Is cosmic beauty,
And not cosmetic beauty.
Моё сердце нуждается
В красоте космической,
А не косметической.
***
It is only through inner peace
That we can have true outer freedom.
Только через внутренний покой
Можно обрести подлинную внешнюю свободу.
***
Each life
Is a love-lit lamp
To illumine
Humanity’s sorrows.
Каждая жизнь –
Лампа, зажжённая любовью,
Для просветления
Печалей человечества.
***
The beginning
Gives me
Always more joy
Than the arriving.
Начало всегда
Даёт мне
Больше радости,
Чем завершение.
***
The shallow mind
Questions.
The deep heart
Answers.
Поверхностный ум
Вопрошает.
Глубокое сердце
Отвечает.
***
Peace does not mean the absence of war.
Peace means the presence of harmony,
Love, oneness and satisfaction.
Peace means a flood of love
In the world-family.
Мир не означает просто отсутствие войны.
Мир означает присутствие гармонии,
Любви, единства и удовлетворения.
Мир означает поток любви
В мировой семье.
Success Is an Incident
Success is an incident.
Progress is an experience.
Успех — это событие
Успех — это событие.
Прогресс — это опыт.
***
We can repay God
Only through our sleepless
And unconditional happiness.
Мы можем отблагодарить Бога
Только нашим бессонным
И безусловным счастьем.
***
Senses are servants.
Senses are tyrants.
Look forward and upward;
your servants will obey you unconditionally.
Look backward and downward;
your tyrants will torture you ruthlessly.
Чувства — это слуги.
Чувства — тираны.
Смотри вперёд и вверх:
твои слуги будут слушаться тебя безоговорочно.
Смотри назад и вниз:
твои тираны будут мучить тебя безжалостно.
***
After you have enjoyed your life
your name becomes frustration.
After you have employed your life
your name becomes realisation.
После того, как ты насладился жизнью,
твоим именем становится разочарование.
После того, как ты нашёл применение своей жизни,
твоим именем становится реализация.
My prose is my mind.
My poetry is my heart.
Without my mind I am lame.
Without my heart I am blind.
Моя проза — мой ум.
Моя поэзия — мое сердце.
Без ума я хромой.
Без сердца я слепой.
***
Sincerity is to be judged by its intentions
and not by its results.
Beauty is to be judged by its results
and not by its intentions.
Искренность нужно оценивать по намерениям,
а не по результатам.
Красоту нужно оценивать по результатам,
а не по намерениям.
***
The mind’s simple sincerity and the heart’s subtle beauty
are well linked.
Простая искренность ума и утонченная красота сердца
тесно связаны между собой.
***
Faith without action is feeble.
Action without faith is brittle.
Вера без действия немощна.
Действие без веры ненадежно.
***
My dark ignorance wants to change God.
My feeble knowledge wants to change the world.
My humble wisdom wants to change
my entire life.
Мое мрачное невежество хочет изменить Бога.
Мое ничтожное знание хочет изменить мир.
Моя смиренная мудрость хочет изменить
всю мою жизнь.
***
Today’s mistakes
are only for today.
Tomorrow we shall admit them.
The day after tomorrow, we shall not repeat them.
Сегодняшние ошибки
распространяются только на сегодня.
Завтра мы их признаем.
Послезавтра мы не станем их повторять.
***
Love and concern are mutually inclusive.
Love and fear are mutually exclusive.
Любовь и забота — это неразделимые понятия.
Любовь и страх — взаимоисключающие понятия.
***
Inner joy, inner love and inner concern
are always compatible with every station in life.
Внутренние радость, любовь и забота
всегда совместимы с любым положением в жизни.
***
Humility to one’s superiors is a duty,
to one’s equals is a necessity,
to one’s inferiors is divinity’s profundity.
Смирение перед вышестоящими — долг,
перед равными — необходимость,
перед нижестоящими — глубина божественности.
***
By seeing the past I gain nothing.
By knowing the future I gain something.
By living the present I gain everything.
Смотря на прошлое, я не получаю ничего.
Зная будущее, я получаю кое-что.
Живя в настоящем, я получаю всё.
***
A poor man complains.
A rich man fights.
A spiritual man struggles.
A realised man serves.
Бедняк жалуется.
Богач сражается.
Духовный человек прилагает усилия.
Просветлённый служит.
***
Yesterday my teacher was self-affirmation.
Today my teacher is self-abnegation.
Tomorrow my teacher will be self-realisation.
Вчера моим учителем было самоутверждение.
Сегодня мой учитель — самопожертвование.
Завтра моим учителем будет самоосознание.
***
I tell the truth. The world is hurt. I tell a lie. God is hurt. What am I to do? Silence. I must live in silence and become the smiling breath of silence. Lo, the world loves me, and God blesses me.
Я говорю истину. Мир огорчается. Я говорю ложь. Бог огорчается. Что же мне делать? Безмолвие. Я должен жить в безмолвии и становиться улыбающимся дыханием безмолвия. Смотрите, мир любит меня, и Бог благословляет меня.
Пробуждение
Полночь. Небо было затянуто тучами. Прошумел короткий ливень. Нежнейшая волна блаженства вошла в моё сердце и разбудила меня. Я поднялся и осмотрелся. Никого не было, и я не мог понять, от кого исходила эта сладость блаженства. Вздохнув с сожалением, я собрался снова уснуть. Вдруг кто-то во мне громко позвал: «Взгляни на небо, мой дорогой, просто взгляни на небо». Я посмотрел. Дождя не было. Ни облачка. Сияла вечно чистая луна. Вскоре я почувствовал, как птица моего сознания затанцевала в сердце луны. Я увидел нежную и подобную цветку руку, манящую меня с величайшей любовью. И тут, танцуя с бесконечной радостью, моё сердце стало взмывать в небесную синеву, откуда звал меня мой друг. В пути я лишь однажды взглянул вниз, на землю. Там я увидел несколько земных обитателей, они с искренне просили меня не идти к Цели, вернуться. Но были и те, кто ободрял: «Наш любимый друг, продолжай, иди вперёд. Наш Возлюбленный зовёт тебя». Я откликнулся на уверенное пожелание последних.
Я достиг своей Цели. Рука, подобная цветку, приказала мне погрузиться вглубь моего сердца и увидеть всё Его Творение. С какой радостью я увидел всё Его Творение в себе! Рука легко коснулась моей головы и превратила меня в свет, любовь и красоту.
Анна АХМАТОВА
Альманах Миражистов
| LOVE STORY: МОДИЛЬЯНИ И АХМАТОВА. | |
| В Еврейском музее (JEWISH MUSEUM) Нью-Йорка была открыта выставка картин, рисунков и скульптур выдающегося художника Амедео МОДИЛЬЯНИ (Modigliani, 1884-1920 г.г.). Она была интересна многим. Талантливый художник-еврей не такое уж редкое явление. Но это талант ни на кого не похожий, которого нельзя причислить ни к одной художественной школе.
Избежав увлечение кубизмом, Модильяни создал выразительные портреты своих современников. Через свои произведения художник обычно раскрывает себя и свою жизнь. Это особенно относится к Модильяни. В первые парижские годы он беспрерывно делал наброски, лихорадочно заполняя рисунками свои тетради в синей обложке, иногда до нескольких десятков в день. Свои рисунки он дарил своим друзьям и спутникам. А иногда отдавал их за стакан вина. Ярким эпизодом его ранней парижской жизни было знакомство с Анной Ахматовой. Она посетила Париж вместе с мужем поэтом, офицером и путешественником Николаем Гумилевым весной 1910 года. Это было их свадебное путешествие. Ей было в ту пору 20 лет, Модильяни-25. В период знакомства Модильяни был высокий красивый молодой человек, ещё мало известный художник, а необычно красивая юная Ахматова, была лишь в начале своего творческого пути. По её словам, “это были только первые робкие попытки” писать стихи. Познакомились они случайно. Но на Модильяни она произвела необыкновенное впечатление. И он чем-то поразил её. Они переписывались. А через год Ахматова вновь приехала в Париж. Их дружбе, вероятно, способствовало свободное владение Ахматовой французским языком и хорошее знание французской поэзии. В 1965 году, через 55 лет после их знакомства, она опубликовала очерк – эссе о Модильяни. Ну, это просто талантливое художественное произведение стареющей женщины. Многое она забыла, а что не забыла – не хотела обнародовать. Но все-таки что-то и в нём просматривается об их связи. Она всячески отрицает пьянство Модильяни. Весной 1911 года “…вином от него не пахло, но наркотик “гашиш как-то фигурировал в его рассказах”. Хотя её муж Николай Гумилев называл его “пьяным чудовищем”. Но она не отрицает, что по сравнению с 1910 годом, “Он весь как-то потускнел и осунулся”. По мнению благополучной в то время Анны, Амедео был очень беден, хотя у него была своя мастерская с двориком, где он занимался скульптурой. Примерно в таких же условиях неподалеку в это же время работал Пабло Пикассо. Ахматовой повезло. Она видела большие картины и скульптуры Модильяни. Измученным и отчаявшимся Амедео, к счастью, Ахматовой не суждено было увидеть. Но поэтическое предвидение рисует поздний портрет Модильяни в одном из вариантов “Поэмы без героя”: В черноватом Париж тумане, В своём очерке она уверяет, что они только гуляли по Парижу и разговаривали. Во время пребывания в Париже, Ахматова написала всего лишь два стихотворения. Сама она отрицала, что они имеют какое-то отношение к роману с Модильяни. Это мало вероятно, так как, по её же словам, они очень много говорили о поэтах, читали друг другу стихи. И Модильяни, не зная русского, слушал музыку её стихов. Как-то раз он заметил: “Я забыл вам сказать, что я еврей”. На их отношения это никак не повлияло. Ахматова не была антисемиткой. Более того, у неё была психология гражданина мира, в чем её упрекали в 1946 году в скандально знаменитом постановлении ЦК компартии о журналах “Звезда” и “Ленинград”. Один мой приятель рассказывал, как он, будучи единственным грамотным солдатом в своём взводе, читал своим сослуживцам это постановление. Конечно, ни он в то время, ни другие молодые солдаты, ни большинство населения СССР понятия не имели, кто такая Ахматова. Она известна была узкому кругу писателей и специалистов. Личная и творческая жизнь её была необычайно сложной. У неё было несколько не совсем удачных любовных романов и замужеств, но она всю жизнь хранила память о Модильяни. Преклонялась перед Пастернаком. С удовольствием переводила Переца Маркиша и Самуила Галкина. Но вернемся к воспоминаниям о встречах Ахматовой и Модильяни. Она пишет: “Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, – эти рисунки дарил мне. Их было шестнадцать”. Даже такой известный культуролог, как Виталий Вульф, называет их портретами. Но это карандашные рисунки, скорее даже наброски. Но сделаны они настолько талантливо, что лучше передают образ Ахматовой, чем многие портреты. Сохранился у Ахматовой лишь тот рисунок (он всегда был при ней), где Модильяни рисовал Ахматову в образе и убранстве египетских цариц и танцовщиц (в это время он увлекался Египтом). ” И он мне – своей Египтянке…”дарил. Таких рисунков было несколько. На выставке в Еврейском музее подобный рисунок тоже демонстрировался. Свой рисунок Ахматова использовала для украшения белой суперобложки своего сборника стихотворений и поэм под названием “Бег времени” (1965). Известный искусствовед Н.Харджиев путём тщательного анализа характеризует его, как “беглый набросок с натуры…”. Несомненно, что юная поэтесса позировала Модильяни обнажённой. А иначе быть не могло, ибо сам художник говорил, что красивые женщины выглядят плохо в платьях. После написания упомянутого очерка о Модильяни, Ахматова вместе с “кружком” поэтов, группировавшихся вокруг неё, сама высмеивала свои парадоксальные заявления о Модильяни. А в круг её “питомцев” входили в дальнейшем такие известные поэты, как Бродский, Рейн, Кушнер, Найман. Существует множество легенд о связи Модильяни с Анной Ахматовой. Об этом снят фильм, написано несколько книг и статей на различных языках, частично обобщённых в этой статье. Но это, на мой взгляд, более или менее хорошие литературные произведения. Не случайно отрывки из повести писателя Бориса Носика ” Анна и Амедео” блестяще читает такой взыскательный к хорошей прозе талантливый чтец-декламатор Виктор Персик. Гораздо больше о романе Модильяни и Ахматовой говорят рисунки и стихи. Даже три рисунки молодой поэтессы, представленные на выставке, могут говорить об их интимной близости. Они обнаружены в коллекции друга художника доктора Поля Александра (его портрет демонстрировался на выставке). На одном из рисунков изображена обнажённая Ахматова. Она лежит на животе в свободной расслабленной и, несомненно, сексуальной позе. Рисунки красивой обнажённой женщины выполнены с необыкновенным изяществом и любовью. В объяснительной афише возле названных рисунков Модильяни было сказано, что это изображена обнаженная Ахматова, у которой был роман с Модильяни. Связь с ним, естественно, тщательно скрывалась. И даже через 55 лет она отрицает их интимную близость. И говорит, что у них слишком мало было времени, чтобы могло произойти что-нибудь серьёзное. Но она лукавит. Весной 1911 года скучающая Ахматова, к которой охладел муж (он начал даже изменять ей), длительное время встречалась с Модильяни не только днём, а иногда и ночью. Она проговаривается. Якобы, иногда он бродил под её окном. Но когда в 1965 году она была в Париже, то сразу же поехала на рю Бонапарт к дому, где когда-то жила в юности. И, глядя на окно второго этажа сказала сопровождавшему её Георгию Адамовичу: “Сколько раз он тут у меня бывал”. После второго возвращения из Парижа Модильяни ей больше не писал. И она тяжело переживала их разрыв, затаила обиду. Была смертельно уязвлена его молчанием, “его предательством”. Я сказала обидчику: Она пыталась “излечиться” от своей любви. В 1912 году поехала в Италию, но и там посещала места, связанные с Модильяни. Анна решила даже родить ребенка. И она думала, что это исцелит её. Стал мне реже сниться, слава Богу, Но важнее другое. Эти вроде бы случайные встречи, переросшие в глубокую дружбу двух молодых талантов, оставили заметный след в их творчестве. И она это прекрасно понимала. Вот стихи, написанные после посещения Флоренции. Помолись о нищей, о потерянной,
И тебе, печально-благодарная, И страсть этой женщины, её поэтичность и необычный облик (длинное гибкое, как бы вытянутое тело, лебединая шея) сыграли определенную роль в необычном творчестве Модильяни (вспомним вытянутые тела его натурщиц). После первого знакомства Модильяни целый год писал ей письма. Они не сохранились. Она запомнила только одну фразу из них: ” Вы во мне как наваждение”. После второго возвращения из Парижа она также “… ждала письмо, которое так и не пришло – никогда не пришло. Я часто видела это письмо во сне”. Кстати, Анна Андреевна первая предвидела его будущие “ню”. ( Так эстеты называют “жанр изобразительного искусства, раскрывающий в изображении обнаженного тела представление о красоте , ценности земного чувства, бытия” – “Энциклопедический словарь”). Упомянутые три рисунка фигурируют во всех статьях и монографиях о Модильяни. А в интернете есть целый сайт с рисунками и портретами, изображающими Ахматову. И каково было мое удивление, когда там были помещены семь рисунков Модильяни молодой Анны. Один из них, подобный тому, что представлен на выставке. Другой – опубликован в сборнике поэзии и прозы за 2003 год под названием ” От царскосельских лип” ( Москва, издательство ЭКСМО). Четыре рисунка находятся в какой-то частной коллекции в Бельгии и публикации не подлежат. Они могли попасть к случайным людям при спешных переездах Модильяни с одного места на другое. Много картин и рисунков он раздаривал своим случайным подругам, домовладельцам, хозяевам бистро. После смерти художника его рисунки и картины были скуплены торговцами, затем дорого продавались. Теперь они стоят миллионы. Специалист по парижской школе живописи Альфред Вернер, опубликовавший фундаментальный альбом-монографию о Модильяни, справедливо указывает: “любая деталь заслуживает внимания, если она даёт ключ к пониманию творчества и личности художника…”. Изя КИПЕРВАС |
|
Стихи Анны Ахматовой, написанные в 1911 году.
***
Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.
Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.
И знать, что всё потеряно,
Что жизнь – проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придёшь назад.
Анна Ахматова. Сочинения в двух томах.
Москва, “Цитадель”, 1996.
***
Высоко в небе облачко серело,
Как беличья расстеленная шкурка.
Он мне сказал: “Не жаль, что ваше тело
Растает в марте, хрупкая Снегурка!”
В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной!
Я не хочу ни горечи, ни мщенья,
Пускай умру с последней белой вьюгой.
О нём гадала я в канун крещенья.
Я в январе была его подругой.
***
И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетёт венок,
И две в лесу скрестившихся тропинки,
И в дальнем поле дальний огонёк,-
Я вижу всё. Я все запоминаю,
Любовно-кротко в сердце берегу.
Лишь одного я никогда не знаю
И даже вспомнить больше не могу.
Я не прошу ни мудрости, ни силы.
О, только дайте греться у огня!
Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,
Веселый бог не посетит меня.
***
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дрёме левкоя…
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.
***
Меня покинул в новолунье
Мой друг любимый. Ну, так что ж!
Шутил: «Канатная плясунья!
Как ты до мая доживешь?»
Ему ответила, как брату,
Я, не ревнуя, не ропща,
Но не заменят мне утрату
Четыре новые плаща.
Пусть страшен путь мой, пусть опасен,
Ещё страшнее путь тоски…
Как мой китайский зонтик красен,
Натёрты мелом башмачки!
Оркестр весёлое играет,
И улыбаются уста.
Но сердце знает, сердце знает,
Что ложа пятая пуста!
***
Мне с тобою пьяным весело –
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги жёлтые на вязах.
Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?
Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного…
Не покину я товарища
И беспутного и нежного.
***
«Музе (Муза-сестра заглянула в лицо…)» 1911 год.
Муза-сестра заглянула в лицо,
Взгляд её ясен и ярок.
И отняла золотое кольцо,
Первый весенний подарок.
Муза! ты видишь, как счастливы все —
Девушки, женщины, вдовы…
Лучше погибну на колесе,
Только не эти оковы.
Знаю: гадая, и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую.
Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:
«Взор твой не ясен, не ярок…»
Тихо отвечу: «Она отняла
Божий подарок».
***
Память о солнце в сердце слабеет,
Желтей трава,
Ветер снежинками ранними веет
Едва-едва.
В узких каналах уже не струится –
Стынет вода,
Здесь никогда ничего не случится.-
О, никогда!
Ива на небе кустом распластала
Веер сквозной.
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.
Память о солнце в сердце слабеет.
Что это? Тьма?
Может быть! За ночь прийти успеет
Зима.
***
Песня последней встречи
Стихотворение Анны Ахматовой, написанное в 1911 году.
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между клёнов шёпот осенний
Попросил: “Со мною умри!
Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой”.
Я ответила: “Милый, милый –
И я тоже. Умру с тобой!”
Это песня последней встречи.
Я взглянула на тёмный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-жёлтым огнём.
ПОДРАЖАНИЕ И.Ф.АННЕНСКОМУ
– И с тобой, моей первой причудой,
Я простился. Восток голубел.
Просто молвила: “Я не забуду”.
Я не сразу поверил тебе.
Возникают, стираются лица,
Мил сегодня, а завтра далёк.
Отчего же на этой странице
Я когда-то загнул уголок?
И всегда открывается книга
В том же месте. И странно тогда:
Всё как будто с последнего мига
Не прошли безвозвратно года.
О, сказавший, что сердце из камня,
Знал наверно: оно из огня…
Никогда не пойму, ты близка мне
Или только любила меня.
(См. Анненский.)
***
Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь – уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.
Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую,-
Смерть придётся целовать.
Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?
***
В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
В Царском Селе
I
По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.
Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду.
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.
Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово “уйди”.
30 ноября 1911, Царское Село
II
…А там мой мраморный двойник,
Поверженный под старым клёном,
Озёрным водам отдал лик,
Внимает шорохам зелёным.
И моют светлые дожди
Его запекшуюся рану…
Холодый, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.
1911
III
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озёрных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрёпанный том Парни.
24 сентября 1911, Царское Село
***
Хочешь знать, как всё это было? –
Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
“Это всё… Ах нет, я забыла,
Я люблю вас, я вас любила
Еще тогда!”
-“Да”.
***
Я и плакала и каялась,
Хоть бы с неба грянул гром!
Сердце тёмное измаялось
В нежилом дому твоём.
Боль я знаю нестерпимую,
Стыд обратного пути…
Страшно, страшно к нелюбимому,
Страшно к тихому войти,
А склонюсь к нему нарядная,
Ожерельями звеня;
Только спросит: «Ненаглядная!
Где молилась за меня?»
***
Я сошла с ума, о мальчик странный,
В среду, в три часа!
Уколола палец безымянный
Мне звенящая оса.
Я её нечаянно прижала,
И, казалось, умерла она,
Но конец отравленного жала
Был острей веретена.
О тебе ли я заплачу, странном,
Улыбнётся ль мне твоё лицо?
Посмотри! На пальце безымянном
Так красиво гладкое кольцо.
***
Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы жёлтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушёл ты?
Я не понимаю…
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьёшься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.
***
Как соломинкой, пьёшь мою душу.
Знаю, вкус её горек и хмелен.
Но я пытку мольбой не нарушу.
О, покой мой многонеделен.
Когда кончишь, скажи. Не печально,
Что души моей нет на свете.
Я пойду дорогой недальней
Посмотреть, как играют дети.
На кустах зацветает крыжовник,
И везут кирпичи за оградой.
Кто ты: брат мой или любовник,
Я не помню, и помнить не надо.
Как светло здесь и как бесприютно,
Отдыхает усталое тело…
А прохожие думают смутно:
Верно, только вчера овдовела.
***
Любовь покоряет обманно,
Напевом простым, неискусным.
Ещё так недавно-странно
Ты не был седым и грустным.
И когда она улыбалась
В садах твоих, в доме, в поле
Повсюду тебе казалось,
Что вольный ты и на воле.
Был светел ты, взятый ею
И пивший её отравы.
Ведь звёзды были крупнее,
Ведь пахли иначе травы,
Осенние травы.
***
Мне больше ног моих не надо,
Пусть превратятся в рыбий хвост!
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост.
Не надо мне души покорной,
Пусть станет дымом, лёгок дым,
Взлетев над набережной черной,
Он будет нежно-голубым.
Смотри, как глубоко ныряю,
Держусь за водоросль рукой,
Ничьих я слов не повторяю
И не пленюсь ничьей тоской…
А ты, мой дальний, неужели
Стал бледен и печально-нем?
Что слышу? Целых три недели
Всё шепчешь: «Бедная, зачем?!»
***
Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнём.
Для тебя в окошке створчатом
Я всю ночь сижу с огнём.
Рассветает. И над кузницей
Подымается дымок.
Ах, со мной, печальной узницей,
Ты опять побыть не мог.
Для тебя я долю хмурую,
Долю-муку приняла.
Или любишь белокурую,
Или рыжая мила?
Как мне скрыть вас, стоны звонкие!
В сердце тёмный, душный хмель,
А лучи ложатся тонкие
На несмятую постель.
***
Мурка, не ходи, там сыч
На подушке вышит,
Мурка серый, не мурлычь,
Дедушка услышит.
Няня, не горит свеча,
И скребутся мыши.
Я боюсь того сыча,
Для чего он вышит?
***
Песенка (Я на солнечном восходе…)»
Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде
Лебеду полю.
Вырываю и бросаю –
Пусть простит меня.
Вижу, девочка босая
Плачет у плетня.
Страшно мне от звонких воплей
Голоса беды,
Всё сильнее запах тёплый
Мёртвой лебеды.
Будет камень вместо хлеба
Мне наградой злой.
Надо мною только небо,
А со мною голос твой.
***
Под навесом тёмной риги жарко,
Я смеюсь, а в сердце злобно плачу.
Старый друг бормочет мне: “Не каркай!
Мы ль не встретим на пути удачу!”
Но я другу старому не верю.
Он смешной, незрячий и убогий,
Он всю жизнь свою шагами мерил
длинные и скучные дороги.
И звенит, звенит мой голос ломкий,
Звонкий голос, не узнавших счастья:
“Ах, пусты дорожные котомки,
А на завтра голод и ненастье!”
***
САД
Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.
И солнца бледный тусклый лик —
Лишь круглое окно;
Я тайно знаю, чей двойник
Приник к нему давно.
Здесь мой покой навеки взят
Предчувствием беды,
Сквозь тонкий лёд еще сквозят
Вчерашние следы.
Склонился тусклый мёртвый лик
К немому сну полей,
И замирает острый крик
Отсталых журавлей.
***
Сжала руки под тёмной вуалью…
“Отчего ты сегодня бледна?”
– Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: “Шутка
Всё, что было. Уйдёшь, я умру.”
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: “Не стой на ветру”
***
Три раза пытать приходила.
Я с криком тоски просыпалась
И видела тонкие руки
И тёмный насмешливый рот.
«Ты с кем на заре целовалась,
Клялась, что погибнешь в разлуке,
И жгучую радость таила,
Рыдая у черных ворот?
Кого ты на смерть проводила,
Тот скоро, о, скоро умрет».
Был голос как крик ястребиный,
Но странно на чей-то похожий.
Всё тело мое изгибалось,
Почувствовав смертную дрожь,
И плотная сеть паутины
Упала, окутала ложе…
О, ты не напрасно смеялась,
Моя непрощёная ложь!
***
Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут – и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.
***
Я пришла сюда, бездельница,
Все равно мне, где скучать!
На пригорке дремлет мельница.
Годы можно здесь молчать.
Над засохшей повиликою
Мягко плавает пчела;
У пруда русалку кликаю,
А русалка умерла.
Затянулся ржавой тиною
Пруд широкий, обмелел,
Над трепещущей осиною
Легкий месяц заблестел.
Замечаю всё как новое.
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, земля.
1911 год
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ!
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
СОЛО НА РОЯЛЕhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗОhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГ ИЗОБИЛИЯ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
| БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372 |
| ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135 |
| КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480 |
| КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005 |
| ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424 |
| ФОРС-МАЖОРhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798 |
| СИБИРСКАЯ ССЫЛКАhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612 |
| СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121 |
| АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444 |
| 5-й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564 |
ИКС-КЛЮЗИВ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН
Анатолий АРЕСТОВ Владимир МОНАХОВ
Юрий МОСКАЛЁВ Анна АХМАТОВА
. 2024
ИКС-КЛЮЗИВ
Альманах Миражистов
СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН
Анатолий АРЕСТОВ Владимир МОНАХОВ
Юрий МОСКАЛЁВ Анна АХМАТОВА
КрасноярсК
2024
Художник Вячеслав Алексеевич ЧЕРНИКОВ Обнинск
Автор публикации
