Шелест пряной чернильной тряпицы,
Терпкий запах написанных слов
Заставляют ночами упиться,
Погруженными в тишь холодов.
В доме всегдашне незапертом,
За узорами тюлевых стен,
Вышивает в тиши облапившей
Тени щелковых нитевых сцен.
Завсегдашняя муза поэта,
Белолицая дева, тогда
Меж запутанных сцен полотнища
Думы тяжкие в мыслях плела.
Злостных нелюдей вздумав прибрать
К себе в черную мутную бездну,
Не учла лишь один только факт,
Что самой быть лишь в море небесном.
Кровь стекает по легеньким пальцам
Беспощадным горячим ручьём,
Лишь улыбка на лике останется
Её, знавшей о чем-то своём.