Добавлено в закладки: 0
Хлопают двери и время
В богами проклятой войне.
Муха жужжащая в джеме
Об этом поведала мне.
Я посмотрел на экраны,
Я мухе читал со страниц.
Крестят раздолья «Сапсаны»,
Глядел бы, да жаль роговиц.
Хлеб да стакан, да минута.
Нам был бы тут кто-то в живых.
Ждущим холодное блюдо
Всё чаще и чаще под дых.
Муха наелась и сдохла,
Висит топором тишина.
И из последнего вдоха
Я выдохнул слово «война».
Нас угощают горячим
На завтрак, в обед, перед сном.
Девять, десятый маячит.
Мой год перечёркнут окном.
Душно в бездушной квартире,
Где рвётся дешёвая ткань.
Крылья ращу для валькирий,
Для них поливаю герань.
В богами проклятой войне.
Муха жужжащая в джеме
Об этом поведала мне.
Я посмотрел на экраны,
Я мухе читал со страниц.
Крестят раздолья «Сапсаны»,
Глядел бы, да жаль роговиц.
Хлеб да стакан, да минута.
Нам был бы тут кто-то в живых.
Ждущим холодное блюдо
Всё чаще и чаще под дых.
Муха наелась и сдохла,
Висит топором тишина.
И из последнего вдоха
Я выдохнул слово «война».
Нас угощают горячим
На завтрак, в обед, перед сном.
Девять, десятый маячит.
Мой год перечёркнут окном.
Душно в бездушной квартире,
Где рвётся дешёвая ткань.
Крылья ращу для валькирий,
Для них поливаю герань.

«Тополь» ветвями качает.
«Бук» в чистом поле стоит.
По «Солнцепёку» вращает
Танец валькирий Аид.
Как смерти смерч возникает
«Град», «Ураган» и «Тайфун».
Может хоть кто-нибудь знает,
Как избежать горьких дум?