Горели спички.
Ночь. Улица. Фонарь. И летом
то в шутку было. В осень это
уже привычка.
Я так же юн,
(как оказалось, очень честен),
и за шаги на новом месте
мне мстит июнь.
Покой потом.
Как хорошо (пусть очень лично),
тепло, но с неба непривычно
вернуться в дом.
Потом со мной
ушами голова замашет,
когда февраль, не состоявшись,
уйдёт в запой.
Кварталы рощ:
ряды разобранных деталей
собрались там, где их едва ли
коснётся ночь.
Я стал пустым
и на себя стал непохожим.
И раздражают небу кожу
дома, мосты.
Зажжётся сталь,
и спараллеленные виды,
уже не слушаясь Евклида,
сойдутся в даль.