800×600
Всё прекрасное каждый раз незаметно вырастает перед моими глазами. Порой они просто не видят, не замечают всей этой завершенности и гармонии: прелести и разнообразия деревьев, переменчивой погоды, уюта всех этих захолустных деревушек и заброшенных дворов, сияния дряблых лиц стариков с искрящимися глазами.
Может, я и не видела Сибири, не была в тайге, но я научилась осознавать связь, черпать чувства из всех этих одиноко разбросных на дороге валунов, шумящих в безграничном поле трав и сгорбившихся берёз.
Поиск новых впечатлений в недавнем времени заставил меня отправиться в небольшое путешествие. Маршрут не отличался размахом километров, но был для меня вполне свежим.
Ставрополь – Ростов-на-Дону
Осень. Чудесное время года. Можно часами разглядывать загадочный лес, и так и не найти деревьев с листьями одинакового цвета…
Вокзал, на который я пришла, не был приветлив: дул пронизывающий ветер, водитель бесконечно ругался по неизвестной мне причине, да и мои будущие «автобусные спутники» мне не нравились. Но всё это не могло приглушить тот восторг, который я уже ощущала; это была радость от предстоящей поездки, счастливое предвкушение. И, не обращая внимания на ворчуна – водителя и на злой ветер, я наблюдала за людьми на вокзале. Возле киоска со всякими бутылочками, жвачками и пирожками стояла семейная пара. На женщине было серое пальто, а кучерявые волосы (завивка) ещё не были седыми; мужчина был абсолютно неприметным. Такие обыкновенные мужья, которые покупают цветы жёнам на восьмое марта. Они спорили и нервировали продавца, так и не приняв решение «напополам».
Нам разрешили сесть в автобус. А затем, он стал медленно удаляться в «чужую» сторону. Проезжая по вечерним улицам Ставрополя, отдаляясь от этого города ветров и депрессий, города патологического одиночества, ты понимаешь, насколько он всё-таки тебе дорог. Ставрополь похож на такого человека… Знаете, эту боль в груди, когда трудно дышать, и слёзы, которые в такие моменты обычно тщательно прячешь, хочется открыть первому встречному. Когда близкие люди оказываются непонимающими, не хочется жить, но тебя возвращает в этот мир одна мысль, хоть она и ничтожна по своим размерам, но полна глубины и искренности. Эта мысль о человеке, чей взгляд заставляет тебя продолжать дышать и жить лишь в надежде на то, что именно он тот единственный, который тебя поймёт, не предаст, не обманет и не изменит тебе, и главное, тебе не стыдно будет перед ним за свои слёзы. Вот, что напоминает мне моё отношение к этому городу.
Я смотрю в окно, мелькают деревья, просторные поля, а тяжёлое небо усыпано холодными осенними звёздами. И на душе становится так спокойно и тепло от того, что я могу видеть всю эту красоту.
Остановка. Станция «Егорлыкская». Сонные пассажиры выходят, чтобы покурить, посетить туалет и купить пирожков у толстой тётеньки в белом фартуке, которая, скрывает усталость за приветливой улыбкой и радостно кричит: «Горячие пирожки!» И я могу только догадываться, какие обстоятельства заставляют её стоять в ночное время за прилавком.
Как часто бывает на таких станциях, туалет (в нормальном понимании) отсутствует. Мужчины куда-то уходят, а женщины спускаются по весьма крутому склону в поле. Не успевая справить нужду, они слышат крик: в поле резво вбегает мальчик-цыганёнок с двумя собаками, но всё заканчивается благополучно.
Я возвращаюсь в своё кресло и обнаруживаю сзади нового пассажира, который явно прячется. Он противно кашляет и чихает, заводит разговор о том, что он всё про меня знает, потому что он – хиромант. Я смеюсь. Молодой человек неожиданно залезает под кресло. Я спрашиваю, не приведение ли он? Он отвечает, что всего лишь зайчик.
Без пятнадцати четыре утра. Ростовский вокзал. Много милиции, сонные уборщицы, назойливые таксисты и, конечно же, Ростов, укутанный приглушённым светом фонарей.
Возле вокзала ошивается бомж. Через несколько секунд я оборачиваюсь и вижу, как человек в форме бьёт его по лицу. При этом зрелище я испытываю неприятное чувство жалости. Бомж даже не пытается сопротивляться, просто отходит в сторону, плюёт. Название страны «Скоты».
Я беру такси. Внимательно всматриваюсь в ещё спящие улицы чужого для меня города. Эти улицы так не похожи на ставропольские, они шире, кажется грязнее и как-то менее гостеприимны. Но Ростов-на-Дону похож на старого приятеля, с которым ты долго не виделся и в данный момент видеть рад.
Штиль, высокая влажность и заметное присутствие реки, на которую я ещё не успела посмотреть, делает его ностальгично привлекательным. Весь день проходит очень активно. Жизнь здесь бьёт ключом. Этот ритм, в который ты непроизвольно попадаешь, так непонятен, но заставляет в меру почувствовать, что всё-таки живёшь.
Вечером я гуляла по набережной. На улице тёплый ветерок и еле-еле моросящий дождь. Река с её тёмной водой не отпускает моего взгляда, навевая множество мыслей и размышлений. Очень странно, что в этом чудесном месте я не встретила ни одного гуляющего. Наверное, бешеный ритм засасывает ростовчан так сильно, что у них просто не остаётся времени на, казалось бы, простую прогулку по набережной с этим банальным коричневым песком.
Ростов-на-Дону – Таганрог
Не хочется говорить что-то обидное для этого маленького городка, но скажу честно, что после его посещения, я поняла как же Ставрополь прекрасен.
Жители, такие зажатые и злые, которые боятся, самих себя, какой-то своей нераскрытой сущности. Они, похожие на серые футляры, медленно передвигаются по городу, как обреченные каторжники.
Улицы узенькие как в старых военных городках, дома маленькие. Единственной достопримечательностью стало для меня Азовское море. Было приятно было оказаться у воды, сверкающей отражающимися огнями прибрежных фонарей. Я сделала много фотографий в тот вечер, чтобы сохранить об этом городе только приятные воспоминания. И они, конечно, связаны с морем.
Покупая билет на проезд до Ставрополя, столкнувшись с грубой кассиршей, которая обкричала меня, я поняла, что маленький город с отсутствием всякой динамики в жизни его населения, это место, в которое не захочется вернуться.
Таганрог – Ставрополь
Всегда питала нежные чувства к российским поездам с их «молодыми душой» проводниками, стаканами в мельхиоровых подставках и к той атмосфере в вагоне, которая заставляет уйти в глубокие раздумья о смысле жизни, чтобы остановиться на том, что ищут его только дураки. Ведь за окном мелькают всё также прекрасные деревья и какие-то мелкие речушки, а на редко встречающихся проводах сидят птицы. И, наблюдая за всеми этими маленькими прелестями, ты становишься добрее, и тебя перестаёт раздражать дедушка с соседнего места в голубых кальсонах, который без конца рассказывает выпившему проводнику о том, как он во времена социализма ездил на рыбалку. И становится ясно, почему с таким удовольствием люди открываются любому незнакомому человеку о прожитых годах. Попытки убедить себя, что нашёл тот самый смысл, над вопросом о котором сотни лет «пыхтят» философы для того, чтобы внутри себя поверить, что это время прошло не зря, для того, чтобы остаться хотя бы маленьким воспоминанием в чьих-то глазах.
Дорога. Но не та, которую видно из окошка, а удаляющаяся тоненькая серая полоска, напоминающая об уходящих днях. Её можно заметить лишь в последнем вагоне, стоя в тамбуре. Дымится сигарета в руке. И так хочется ухватиться за это мгновение и спрятать его в карман…
И вот я уже в Ставрополе, я дома. И опять ветер бьёт в лицо, но я иду по знакомым улицам и радуюсь, что вернулась сюда, мне приятно находиться здесь.
Меня понимает только этот город.
Автор публикации
