Пускай твердят: — Иных уж нет…
Иных уж нет…. А мы всё вместе,
что остаётся? Те же песни,
которым больше зим, чем лет…
С цветком вдвоём живу вдовея,
за бородою Бармалея
мне всё равно, кто будет с нею…
Подслеповатый старый крот,
с пустой бравадой Джонни Деппа,
к столу подаст овёс и репу…
Его осанка так нелепа —
добряк, но форменный урод…
Её трюмо? В пыли заколки,
остались только кривотолки:
коварность глаз, нервозность чёлки…
Я не должник и не истец,
чуть больше дюйма — невеличка,
а голос — трели певчей птички,
вразлёт торчащие косички.
Смотрел бы под ноги, слепец…
Губами страждущей гаргульи
накапать водки ли лазури,
отлить ядро, ну ладно, пулю,
и застрелиться кое-как…
Пусть будет мир ещё спектральней,
а из окошка старой спальни
всё также виден умывальник,
и между соснами гамак…
Из тени в тень перелетая,
возникнет новый день… Кто знает
каким он будет? Приседаю,
безжалостно качаю пресс…
Пусть места не нашлось под солнцем:
на мой домишко /в три оконца/
есть притязания японцев
/кто не работает тот ест/.
Спастись? Корявою заплатой
до облаков докину вату,
чуть больше дюйма — не утрата,
а без неё — невмоготу…
Какая будущность? Помеха!
Уехать или не уехать,
пиджак лоснящийся в прорехах,
оставив толстому кроту?
В чём смысл дюймовочных игрушек?
А глубоко не лезут в душу…
Автор публикации
Красиво описана история.
Вообще тонкая ирония присуща вам. Как специя
Впечатляет