Ночь тяжело жевала шторы.
Струилась золота тоска,
Впиталась в разума просторы,
Мозги до дырок истаскав.
Куски мозгов на сыр похожи.
Расплавились они во сне.
На желтоватой сырной коже
Безумие уже не снег.
Оно заботливо стучится
В любую маленькую щель.
Оно — целебная водица.
Оно для головы как хмель.
Пока с Безумием танцуем
Мы вальс на клетчатом полу,
Ночь ткань доела и ликует,
Что попадусь в её смолу.
Вцепившись из стекла руками
В мою невидимую прядь,
Она заледенела камнем
И стала нежно обнимать.