Весна стучалась. Пришлось открыть окно, чтобы впустить её настойчивость. Влетевший в комнатушку, заваленную рукописями, ветер закружил лёгкие на подъём экземпляры, затем они услужливо вернулись на свои места. Так хороша была хозяйка данного пространства, что не только его обитатели, но даже заезжий ветер не хотели доставлять ей хлопот. Атмосфера гармонии: яркий весенний поток света вперемешку со свежестью с проклюнувшейся лаковой листвы поразительно легко обосновались здесь.
Настя поправила выбившуюся прядь шоколадного каре, пригладив её за ушком, и продолжила путешествие по Кубе вместе с героем постоянной рубрики журнала. Жора колесил по свету уже второй год. Автор виртуозно отправлял его то в круиз по норвежским фьордам, то в пеший поход на ароматно-яркий Алтай – границы исчезали. А больше всего читателей впечатляли и увлекали эмоции туриста. Для редактора же удивительным был факт, что сам автор никогда не выезжал из страны. Никита Алексеевич – школьный учитель географии со стажем больше четверти века. Ему удавалось влюблять людей в те места, где сам он только мечтал побывать. С детства изучал, смотрел, слушал. Полки его квартиры были переполнены книгами – он не расстался ни с одной из них даже после развода и переезда. И все они о странах, путешествиях, жизни других народов.
Когда впервые Никита взял в руки журнал с пёстрой обложкой и цепким названием “Акробатические трюки жизни”, он залпом прочитал все 72 страницы. Отметил для себя две статьи, которые не отпускали ещё пару дней, и стал постоянно приобретать местное издание с изюминкой. Через несколько номеров на последней странице он обнаружил приглашение: “желающие могут стать авторами”. Коллеги в школе всегда отмечали его оригинальный стиль в докладах: слушали географа не отрываясь, без привычных копаний в телефонах. Одинокий мужчина рискнул и отправил вместе с заявкой текст, написанный бессонной ночью. Ожидая вердикта, волновался, как ученик перед экзаменом: пропали аппетит и собранность – на уроках учитель частенько замирал и смотрел в окно. Ответ пришёл через неделю: ему заказали статью в продолжение пробного текста.
Автор публикаций выглядел в глазах окружающих странновато. Сотрудники редакции прозвали его Ковбоем: джинсы, свободная фланелевая рубашка в клетку – да их у него была целая коллекция: каждый визит новая расцветка. Или он их так ловко чередовал, что все полагали, что рубашки не повторяются. Главный атрибут образа – казаки. Им Никита не изменял. Добротные, всегда начищенные до блеска сапоги тёмно-коричневого цвета. А ещё ему частенько приходилось доставать из кармана джинсов круглые часы на цепочке, чтобы удовлетворить любопытство знакомых, проявляющееся наивным вопросом: “Никита Алексеевич, который сейчас час?”
Мечтательница Настя была влюблена в молодого решительного покорителя территорий. Авантюриста. Очередной встречи с героем она ждала целый месяц. Именно с такой частотой появлялись очерки о похождениях Жоры. Сейчас она – в центре событий. Вместе с ним за руку идёт по белоснежному пляжу вдоль Атлантического океана, оставляя следы босых ног в податливой влажности песка. Воздушное платье развивается в такт волнам, пришедшим из бирюзовой глубины. Кровь стучит в висках от телепортации из городского кабинета под палящее солнце далёкого острова свободы. Крики здешних чаек и прожорливость пеликанов, камнем бросающихся за добычей, на мгновение делая дыру в водной глади, чётко вырисовываются в воображении творческой натуры.
Никита принёс листы новой зарисовки ровно в 8, как было условлено. Настя погрузилась в иллюзорный мир, автор же отправился бродить в парк напротив, впитывать детали, которые, как ни странно, менялись. Одно и то же место представало разным: ветреным юнцом или статной добродетелью, а то превращалось в плаксивую девицу, и тогда уж спасал только плащ и купол чёрного зонта с заднего сиденья серебристой Хонды. Сегодня погода балует: май, ласковый май.
Настя по обыкновению внесла только незначительные правки. Рукопись осталась практически нетронутой. Оглянулась на высокую стопку изданных с её участием журналов, которые она бережно хранила на полке за стеклом, и радостно потёрла ладошки. Работа приносила огромное счастье, чувство нужности и энергию. Настю не пугала шестидневная рабочая неделя и ненормированное возвращение домой. Она в свои 26 лет нашла место, где начальство ценит изредка, но тираж издания и отзывы читателей настойчиво хвалят.
Авторы в основном присылали заметки на электронную почту и дожидались ответа там же. Иногда происходил созвон для ускорения процесса. Никита же нуждался в личном контакте с редактором: заглянуть в глаза, так сказать, человеку, решающему судьбу его мини-произведения. Хотя всегда был положительный исход этого мероприятия, и можно было бы перестроиться. Настя не пыталась что-то изменить. Ей нравилось общение с этим уверенным, интеллигентным мужчиной.
Через час Никита вернулся с коробкой чуть больше его ладони. Она имела форму куба. А её голубой цвет напоминал необъятное экзотическое небо. Да, эти двое в комнатушке редакции сейчас думали об одном и том же – о настроении и атмосфере новой истории. У Насти от любопытства загорелись глаза, но она не успела открыть подарок, потому что в кабинет ворвалась лавина под именем Зинаида. Бесцеремонная уборщица работала на своих условиях: время водных процедур пола и других горизонтальных поверхностей редакции выбирала она. Постоянно гремела своим оцинкованным ведром, будто нарочно отвлекая всех от работы. Ворчала и пересказывала новости, переданные ей из уст в уста знакомыми, которых у тёти Зины, судя по несмолкаемому потоку информации, было множество.
Она чувствовала себя в этих стенах повелительницей. Характер ей достался сложноватый. Насте приходилось тактично поддерживать разговор с приходящей сотрудницей, делая вид, что правила игры приняты. Полноватая, слегка неуклюжая фея чистоты во время дефилирования между столами задела стопку с рабочим материалом, издала недовольный фырк и спокойно продолжила заниматься своими наиважнейшими делами. Настя с Никитой поспешили собрать разбежавшиеся листы с влажного шершавого паркета. Что-то говорить в адрес виноватой было бесполезно. Они переглянулись и расплылись в улыбках. Тётя Зина не торопилась покидать помещение, натирала одну за другой спинки стульев. Резко обернувшись, смахнула коробку, чертыхнулась на крохотные расстояния в “этой каморке”. Стоявший рядом Никита успел подхватить падавший картонный куб, но крышка отскочила. Неимоверная красота выпорхнула из коробки. Сюрприз оказался стайкой бабочек. Они немного покружили над пристанищем последнего часа и рванули к открытому окну. Но остались на тёплом подоконнике, выстроившись в рядок. Одна присела на угол монитора Насти, которая не могла отвести взгляд от ярких узоров на нежных крыльях и вымолвить слово. За неё это сделала Зинаида:
– Ну, что только не придумают! Деньги тратить некуда что ли? Лучше б конфет принёс. Бабочки! Да они сейчас улетят. Окно закройте!
После такой тирады присутствующие не выдержали и расхохотались.
– Начитаются книжек, напридумывают сказок, а жизни настоящей не видят. Бабочек принёс! Мужику полтинник стукнул, голова седая, а он всё туда же. О прекрасном вздыхает. А люди не доедают, собаки бездомные слоняются по улицам – вот где жизнь-то, – не унималась тётя Зина, у которой взгляд был сужен до своего собственного мнения. Других не предлагать!
Настя слушала всплеск агрессии и незаметно поглядывала на ещё одного обитателя помещения – паука. Она опасалась, что уборщица заметит тончайшие сплетения в углу и примется наводить порядок. А девушка глубоко верила в примету о счастье. К тому же, паук казался ей очень милым, и за неимением домашних животных довольствовалась шустрым насекомым. Наконец Зинаида шумно двинулась в сторону выхода. Кабинет без сожаления избавился от тоски.
Никита частенько приносил презенты, отдавал их после утверждения проделанной работы как возможность вместе порадоваться продвижению новой истории на пути к читателям. Под впечатлением от воздушного сюрприза Настя усадила гостя за столик возле прозрачного чайника, шумевшего бурлящими пузырьками. Сама засуетилась, перебирая конфеты и печенья в шуршащих пакетах на полке, наполняя сладостями вазочку. Аромат ванили окутал собеседников. Чаепитие располагало к душевному разговору, и Настя не удержалась, спросила о Жоре:
– Никита, как Вам это удаётся?
– Что, дорогая? – за время их продолжительного общения и в силу возраста он позволил себе относиться к этой миниатюрной молодой женщине как к родному человеку.
– Не побывав в тех местах, не вдохнув того воздуха, не ощутив местного колорита, описывать всё столь правдоподобно?
– Так Жора мне всё рассказывает, а я лишь фиксирую на бумаге.
– Кто? Жора? – Настя развела руками, втянув при этом голову в поднятые плечи. – Он же вымышленный персонаж.
– Жора – мой сын-путешественник, – улыбнулся Никита. – Каждый день мы общаемся по видеосвязи. Ты же знаешь, насколько авторы жадные до подробностей. Полчаса в день мои. Стараемся не нарушать традицию. Материала предостаточно. Пока ты подписываешь мои истории в печать, жди продолжения. Завтра сын прилетает. Будем праздновать его юбилей. Ты должна познакомиться с прототипом.
– Нет-нет, я завтра занята, не могу. Не смогу точно, – тараторила разволновавшаяся девушка.
– Я буду польщен, если ваше знакомство состоится.
– Спасибо, я подумаю, – выдохнула Настя. А сердце с этой минуты зачастило.
Автор публикации
