Я сегодня уснул, когда дождь тарабанил в окно,
Мне приснилась река, а в реке колдовская вода,
Не вода, а пьянящее тело хмельное вино:
Я уеду туда, я останусь там жить навсегда.
Я там буду сидеть у реки и читать, и курить:
Мне табак привезут на неделю, а может, на две.
Я там буду молчать молчуном, воду терпкую пить
И лежать на душистой и мягкой июльской траве.
Я забуду все то, что прожил и что пережил. Ночь
Разольётся под небом моим, как вино из реки.
Самолёт пролетит, развернётся, отправится прочь,
Повинуясь покорно движению томной руки,
Моей томной руки, отправляющей вспять корабли,
Самолёты, ракеты, планеты и прочую дрянь,
С ними прочь полетят и признания в вечной любви,
И мои документы с билетами в Тмутаракань
Ах какая тоска, ах какой изумительный шторм,
Запотевшие окна, и сон, и туманная даль…
Город томно сопит, отгороженный тяжестью штор,
А в далёкой реке утопает ночная печаль.
Мне приснилась река, а в реке колдовская вода,
Не вода, а пьянящее тело хмельное вино:
Я уеду туда, я останусь там жить навсегда.
Я там буду сидеть у реки и читать, и курить:
Мне табак привезут на неделю, а может, на две.
Я там буду молчать молчуном, воду терпкую пить
И лежать на душистой и мягкой июльской траве.
Я забуду все то, что прожил и что пережил. Ночь
Разольётся под небом моим, как вино из реки.
Самолёт пролетит, развернётся, отправится прочь,
Повинуясь покорно движению томной руки,
Моей томной руки, отправляющей вспять корабли,
Самолёты, ракеты, планеты и прочую дрянь,
С ними прочь полетят и признания в вечной любви,
И мои документы с билетами в Тмутаракань
Ах какая тоска, ах какой изумительный шторм,
Запотевшие окна, и сон, и туманная даль…
Город томно сопит, отгороженный тяжестью штор,
А в далёкой реке утопает ночная печаль.