I
Так странно, засыпая, просыпаться здесь каждую ночь. В этом поганом месте при тусклом свете, где в силуэтах можно различить стол, стул, кровать стеллаж с книгами, большие заколоченные окна и две двери в противоположных сторонах. Если честно, я всегда сижу в этом углу, пока здесь же не усну. Боюсь. Боюсь встать и осмотреться в этом месте, потому что я не один.
К одной из стен прикован кое-кто. Его тело висит с закрытыми глазами, ртом и ушами. Истощенный и на вид слабоват, но стоит мне только как-либо шевельнуться, как он начинает либо дергать, звеня цепями, либо мычать, что еле разбираешь речь. Иначе говоря, подавать признаки жизни. Хотя я осознаю, что он все ещё дышит и соображает. Я чувствую его обиду и горечь. И он опасен.
Каждую ночь, по какай-то причине я просыпаюсь здесь и отсиживаюсь. Но в эту ночь что-то изменилось. Мой сокамерник, перестал реагировать на любое мое движение, что я решился встать и все осмотреть. В стеллаже книги на самую разную тематику, что задаешься вопросом, кто же все-таки мог столько осилить и насколько эрудирован. Пройдя мимо мольберта и столиком с различными инструментами для творчества, я оказался у стола. В груде храма и бардака я смог различить блокнот с записями, разбросанную канцелярию и пару фото, на которых была моя семья. Моя семья…
Мне охватил, несколько интерес, откуда тут могут быть эти фото, сколько гнев, что в этом потрепанном месте они вообще оказались.
И тут я сделал то, о чем и думать не смел. Я подлетел к моему соседу, содрал со рта повязку и начал громко орать:
-Откуда эта вещь у тебя?
Прочистив горло, он выдал.
-Серьезно? О каком предмете ты говоришь? Ты хоть понимаешь, что ты мне глаза не открыл? – ответ был довольно едок.
-Я про фото! В этом месте его быть не должно!
-А ты уверен, что знаешь это место? Ты лучше вот скажи. Как на воле? Как жизнь?
-Ты не в том положении, чтобы меня расспрашивать…
-Кто бы говорил о нашем положении. – перебил этот гад меня и улыбнулся. –Не имеешь понятия, где ты, до этого сидел как трус в углу и вдруг такая выходка. Я теперь волнуюсь, кто же при таком раскладе теперь опаснее…
Его слова остудила меня, как будто окатили ледяной водой. Я громко выдохнул и продолжил:
-На фото моя семья. – мои же слова отдались во мне. Смутно помню, что случилось, о явно что-то не хорошее.
-Я знаю. – прошептал он.
И я ударил его. Только почему-то больно стало мне. А он ухмыльнулся:
-Заметил? Знаешь, больнее ты уже не сделаешь. Только себе, если не разберешься с… Оу, ты снова уходишь?
И у меня медленно погасло сознание.
II
Проснувшись на полу от холода, я перевернулся на спину не много покряхтев.
-С возвращением, дурачье. И как день прошел? – парировал он. – Не говори, день глупости и только.
-Да, как ты смеешь? Откуда такая уверенность, о моих действия… – он начал заливаться смехом, озадачив меня. А сам смех был злой, что откликнулась дрожью во мне.
-Тут столько всего, что давно бы мог понять. И так же задаться вопросом.
-Каким же? Что я тут делаю? И сколько это будет длиться?
-Ну точно дурак ты. – выдохнул он. – Хотя бы задался вопросом: «Почему я закован? Кто с тобой тут сейчас? И..» Хотя тут не один уже вопрос.
-Ха-ха. Тут ведь и думать не надо. Ты – опасен. И это очевидно. Твое поведение и речь тебя выдают. – начал я, при этом отворачиваясь от него.
-Опасный? – он начал буянить с моих догадок. – А не ты ли… Творишь фигню на воле, подставляя и загоняя нас вниз.
-Нас? Стоп. Что? – я развернулся и замолчал. На секунду у меня проскочила мысль закрыть ему рот, но…
-Хм. Заметил-таки. Да, я тебя могу слышать, – подметил он. – Так, что смысла нет в твоих действиях, о которых я тоже знаю. И между нами говоря, меня очень злит, что ты все время меня затыкаешь и не хочешь слышать мои доводы.
С каждым словом его охватывала злость. Она росла от обиды, боли и беспомощности. С каждым предложением цепи натягивались, что я уже начал отходить от него, думая, что он вырвется.
Далее он перешел на крик:
-Ты так и будешь ничего не делать или осмотришь тут все и уже придешь хоть к чему-то. Год ушел. Год. А мы застряли. И каждую ночь было одно и тоже. Боль, злость, страх и бегство…
Он явно что-то недоговаривает.
-Тебе нужна свобода…- произнес я. – Хотя знаешь, что забавно? Этот сон, который забудется.
-Да ладно тебе… Ты же ведь уже догадался. Хотя, знаешь, закрой мне рот уже. Как ты обычно это делаешь. Тошно от тебя. И потом тебе завтра надо куда-то. А ещё скоро тебе снова придется, ну, мы же понимаем.
Я посмотрел на него. Да, я злюсь. Да, я не хочу иметь с ним дел, как и ему со мной. Но нельзя отрицать тот факт, что он больше знает и понимает меня. Я решил подойти к нему и, судя по реакции, он взволновался.
-Давай уже. Чего мучаешь меня ожиданием.
Я потянул свои руки и освободил ему уши, от чего он кажется заплакал. Об это говорила промокшая повязка на глазах.
-Извини за то, что накричал сегодня. Мне немного легче стало, спасибо, – это было неожиданно для меня.
Я ушел в свой угол и заснул так же, как и он, со слезами на глазах.
III
-Доброй ночи! Слышал сегодня у тебя хороший день был. – сегодня он явно подобрее говорить начал. – сегодня на кровать ложись, а то все на полу.
-Эм, и тебе доброй ночи. Может все-таки начнешь объяснять, что происходит… я тут просыпаюсь каждую ночь, а потом…- остановился я, не понимая, что же далее должно быть.
-Судя по молчанию с этим пока повременим. Ты ещё не разобрался, что произошло и почему ты в этом месте. Объяснить я могу, но вот последствия, как видишь, могут быть непредсказуемыми. – голос что ли мягче стал, даже приятнее его слушать.
-Ну хоть что-то ты же можешь сказать.
-Нет.
-Знаешь, мы ведь могли бы и договориться. Я бы мог тебе помочь, а ты мне.
-Нет. Это не так работает. Да и потом….
-Что не работает. Я тебе предлагаю свободу и сразу, а ты отказываешься? – меня возмутил его отказ. На днях он значит кричал и буянил. А сегодня с ним даже на сделку не пойдешь.
-Ты не на рынке, чтобы торговаться. Во-вторых, ты сам должен себе помочь. –спокойно он ответил. – И потом, ты не все сможешь воспринять. А ведь я тебе уже говорил, чтобы проявил свой интерес и вскоре начнешь все понимать. До некоторых вещей тебе нужно самому дойти и принять.
-А разве я не проявляю интерес?
-Нет, ты торгуешься. Причем довольно бессмысленно, ведь пока ты вот так стоишь передо мной, уже мог все по несколько раз посмотреть и очнуться. – он замолчал, явно что-то продумывая. – Ты помнишь, с чего все началось? Наше взаимодействие.
-Да, фото моей семьи… – и снова резь в груди, так что в глазах потемнело и упал на колени.
-Так дыши ровно. Я все понимаю, – он начал дергать цепями.
Я посмотрел на него, он извивался, словно если бы я был на его месте. И его «понимаю» звучит в голове.
-Точно, – начал я. – Уже, как год.
-Да, это случилось год назад. Беда в семье. И не одна. Через какое-то время ты тут начал появляться и все чаще и чаще. Да, ты тут бывал и раньше, но после происшествия ты стал приходить чаще и бывал слишком долго. И понял, что ты бежал сюда от чего-то. И каждый раз с твоим приходом здесь что-то сносило. Пока в один день твой негатив не поглотил меня.
Меня затрясло, теперь я его начал слушать и даже понимать. Я начал чувствовать что-то очень важное.
Да, торг с ним тут не поможет. Я опустил голову, а он поднял голову. Мне начало казаться, что ему и маска не нужна, чтобы смотреть на меня. Даже смысла в этой повязке нет. Я и ее решил снять.
Да, жмурился он несколько минут, но все же он заставил посмотреть себя на меня. Теперь я мог его разглядеть: такое же тощее и уставшее лицо и глаза, наполненные остатками надежды. Тут же я поймал себя на одной занятной мысли: если бы меня попросили описать себя, я бы использовал бы именно его портрет.
И он кивнул.
-Прости, – начал отходить от него в ужасе – я не могу тебя освободить. Сил моих больше нет.
-Боже, ты тут год же прячешься и всякий раз такая реакция. Пойми жизнь не здесь, она там пока ты тут «спишь». И убегаешь от нее…
-От боли… Убегаю… – я начал осматриваться снова. Куда? В окно? Дверь!
И я полетел к одной из дверей, начал лихорадочно долбить в нее и звать на помощь.
-Я должен выйти! Пожалуйста! Ведь я должен был… Это должен был быть я, не она, – кричал я снова и снова. – Почему я?
Другому оставалось только и смотреть за моими попытками вырваться отсюда. Но вскоре сил иссякли и сполз по двери вниз.
IV
«Снова здесь… Ну сколько можно? Надоело.» – подумал я, глядя в потолок.
Пришлось сесть и развернуться в сторону моего приятеля. Мы переглянулись, он, уставши, опустил голову и, видимо уснул, а я, решив прислушаться к совету, пошел изучать «камеру».
На первый взгляд стеры кажутся довольно старыми, но, если присмотреться, это просто странная игра тусклого света. Заколоченные окна уже начали раздражать, и я попробовал оторвать доски. Это оказалось достаточно просто, а то, что осталось, я сложил у двери. Далее я прошел к стеллажу, упорядочил книги по жанрам и темам. Было кстати интересно, очень многое было и мне самому близко по интересам. От художественной литературы до науки, должно быть это эрудированный человек.
Прибрал кровать, почистил и починил все источники света. Теперь намного лучше стало. Плюс в том, что теперь можно и остальное разглядеть. Оказалось, что тут есть помимо принадлежностей для творчества, ещё и картины. Правда, возникло чувство, что это всего лишь частицы самых разных пока реализованных идей.
Самое интересное я оставил напоследок – рабочий стол. Пару записных книжек: расписание, планы и идей, заметки. Головоломки, канцелярские принадлежности. И ещё кое-какие книги. Больше всего я удивился увидеть здесь лекции Фрейда.
Самое приятное было расставлять фото: семья, друзья, пару фото с учебы и работы. Тут лежал и фотоальбом, но смотреть в него я не стал. Много дел ещё.
После того, как стол был прибран, оставался самый различный хлам повсюду. Собрав все ненужное по мешкам, я отнес все к доскам.
«Теперь остался только он.» – я взял стул, пошел к нему. Осмотрев моего друга, пришлось вернуться за водой.
-Эй, тебе надо попить. Приподними, пожалуйста, голову. – тихо я попросил его.
С трудом, но все же мне удалось привести его в чувства. Он улыбнулся и начал говорить:
-Видно что-то начало у тебя проясняться. Спасибо. Но знаешь, осталось ещё кое-что, – он поднял голову, посмотрел в сторону реки и дернул ей.
-Согласен. Но пришло время все честно обговорить. Я тебя боялся, потому что ты буйствовал, куда сильнее меня. Это очень сильно отражалось и в моем поведении, когда я просыпался. Все вокруг мы разрушали, что здесь, что там. Каждый из нас не мог воспринять все то, что происходило год назад. И пришлось сковать тебя и запереться мне здесь вместе с тобой. Каждый из нас видел друг друга в состоянии, когда один из нас что-то начинал разрушать. Хотя мы с тобой часть одного и того же, нам следовало прислушиваться друг к другу и действовать сообща.
Мы посмотрели друг на друга с горечью и сожалением. Я встал, подошел к нему. И освободил его, теперь уже полностью. Подхватив его, я понес его в кровать.
-Прости меня, за всю боль, что причинил тебе. – сказал ему, укладывая его.
-Я прощаю тебя. Пора нам двигаться дальше, согласен?
-Да. Похоже мне пора, – ответил я, взглянув в окно. – оказывается уже светает.
Я сел на пол рядом с кроватью, завернувшись в покрывало и в первые в этом месте мне удалось спокойно задремать.
V
Уже закрытыми глазами я догадался, что лежу в кровати на мягком и теплом, что крайне непривычно для этого места. Долго залеживаться я не стал и, как только мне удалось поймать фокус на свое окружение, сильно поразился изменениям вокруг. Все стало еще чище и свежее, чем вчера. На стенах теперь красовались картины, а за окнами была ясная звездная ночь.
И тут открылась одна из дверей. Вошел мой добрый приятель.
-Доброй ночи, дорогой друг. Судя по твоим изумленным глазам, тебе нужно объяснить. Теперь и я не боюсь твоей реакции, – улыбнулся он.
-И как же тебя зовут?
-Так же, как и тебя, – теперь уже более хитро он посмотрел на меня. – Правда, ты все равно все забудешь, когда проснешься. А все впечатления спишешь на приятый сон. Так обычно бывает, когда ты сюда приходил до все того… Когда проснешься тебе так же будет казаться, что ты знаешь, что и как делать. Это будет лишь малым следствием предстоящего разговора.
-Хорошо. Только вот сегодня…
-Я знаю. – остановил он меня. – Ты молодец, что начал все налаживать все дела. А самое главное чему-то радоваться. Тут намного лучше стало. Даже мне легче, как заметил. За окнами все зацвело.
Мы собрались и вышли на прогулку в сад.
Я остановился около двери:
-Разве я не проснусь, пройдя через нее? – поинтересовался я.
-Это не та дверь, твоя другая. Забыл уже. Инстинктивно ты тогда побежал в сторону своей и ломился в нужную для тебя дверь. А эта моя, через нее ты просто спустишься на уровень ниже, но не на долго! Это мое место. Идем, тебе надо увидеть, что ты тут создаешь.
-Что? – изумился я.
-Да-да, все подчиняется твоему состоянию, а я пытаюсь иногда все корректировать. Иногда переживаю все с тобой. Иногда, посылаю тебе сигналы, правда, ты либо не слышишь, либо игнорируешь их.
-Ты уверен, что я не вспомню разговор?
-Да, мы уже это много раз проходили. – и он посмотрел на меня. – Осталось одно дела и после ты покинешь это место и сможешь лучше понимать себя и свою жизнь. А пока погуляем, сегодня замечательная ночь.
Мы долго ходили по всем местам и разговорили. Было легко с ним общаться, достигнув гармонии. Теперь мы доверяли друг другу и честно отвечали на вопросы, которые у нас возникали. Так же мы успели обговорить, план дальнейших действий и как лучше действовать.
Позже мы заметили, что начало светать. Было очень красиво.
-Пора, – сказали мы и пошли обратно к двери, которая меня вызволит из собственного забвения.
Идя обратно, я старался запомнить, как можно больше образов, что мог бы потом использовать в своей деятельности: разговоры, виды и эмоции.
-Ты же знаешь, что все запомнить бессмысленно. – сказал он мне с забавляющееся улыбкой, открывая дверь в комнату.
Оставалось пару шагов от моей двери. Мы остановились. Я сделал пару шагов и попытался открыть дверь.
Закрыто.
-Почему? Ты же сказал, что выйду. – повернулся я к нему.
-Да, выйдешь, – он посмотрел мне в глаза. – выйдешь, когда простишь себя.
-Но разве я уже этого не сделал. Ведь мы с тобой одно и то же.
-С одной оговоркой: я внутри, а ты были к внешнему миру. Ты там был, не я. И я знаю, о твоей вине, которую ты носишь. А теперь мне пора, до встречи.
Он развернулся и ушел к себе, оставив меня по-настоящему одного.
Мне ничего не оставалось, как сесть на пол напротив двери. Закрыв глаза, я начал вспоминать все то, отчего я так долго бежал. Было и хорошо от той радости, которая была с людьми. Бывала и боль, которую я причинял и мне давали. Было тяжело принимать случившееся, но шаг за шагом, будучи предельно честным с самим собой, я чувствовал прилив сил и уверенности, от осознания своей жизни. И так я заставил себя пережить каждую секундочку прошлого.
Открыв глаза и встав на ноги, я снова протянул руку к дверной ручке. Я осмотрелся напоследок на озаренную солнцем комнату, в которой преодолел свои слабости, и открыл дверь.
Автор публикации
