Сквозь тернии к любви

«Сквозь тернии к любви».

1910 год. Город Санкт-Петербург. Поместье князя Алексея Павловича Милославского.

За витражными окнами стелился густой вечерний туман, который приполз от маленького озера, расположенного на территории поместья. Само поместье находится в нескольких десятках километров от Санкт-Петербурга, и многие жители считают эту территорию, территорией города. В самом доме, хозяевами поместья, а именно: князем Алексеем Павловичем Милославским, его супругой – Вероникой Александровной Пономаревой-Милославской, проводился светский вечер среди элиты Санкт-Петербурга. Список не так велик, но все же на вечере присутствуют – князь Плеханов Алексей Алексеевич вместе с супругой – Плехановой Фросей Петровной, областной прокурор – Меньшиков Даниил Михайлович, актер Большого театра – Фролов Олег Васильевич со спутницей, а также актрисой Малого театра – Евдокимовой Викторией Дмитриевной. Помимо вышеперечисленных на вечер приглашен дворянин, чиновник высшего ранга, офицер Российской армии – Константинов Дмитрий Эдуардович, который задерживался на заседании Палаты городского собрания.

Пока гости обсуждали различные темы, хозяева дома отдавали поручения прислугам и суетились, подготавливая последние процедуры перед вечером, который еще практически не начался. Примерно через тридцать минут Алексей Павлович вышел в центр гостиной, поднял бокал и фразой «Господа!» привлек внимание присутствующих.

– Господа! – еще раз обратился ко всем Милославский – Мы собрались здесь, сегодня, чтобы провести совместный вечер и обсудить несколько вопросов, касаемо дальнейшего развития государства Российского. Позвольте моей супруге, многоуважаемой – Веронике Александровне, исполнить для Вас небольшую композицию, которую она сочинила специально для сегодняшнего вечера.

Все одобрительно кивнули и Вероника Александровна, исполнив реверанс, села на стул, приставленный к роялю и начала играть никому неизвестную мелодию. Гости с интересом стали подходить ближе, не замечая, что происходит вокруг них. Примерно на середине композиции в дом Милославских вошел молодой и пылкий Дмитрий Эдуардович. Слуги чуть было не побежали в его сторону, но последний резким взмахом руки остановил их. Он снял пальто, бросил его на подоконник и встал за спинами слушателей, облокотившись на колонну. Когда Вероника Александровна закончила игру, Константинов начал хлопать первым, привлекая внимание всех присутствующих. Гости резко обернулись в сторону вновь прибывшего и на их лице расплылась ленивая улыбка, как будто его присутствие вызвало какой-то дискомфорт. Алексей Павлович поставил бокал на рояль и быстрым шагом направился к Дмитрию.

– Дорогой Дмитрий Эдуардович! – раскинув руки для объятий, шел князь к гостю – мне очень приятно, что Вы все же смогли посетить наш вечер, обнимая Дмитрия, продолжал Алексей Павлович.

– Князь, увольте меня от столь теплого приема, ведь я не могу ответить Вам взаимностью, у меня был очень тяжелый день и не будь у меня огромного почтения к Вам и Вашей супруге я бы проигнорировал Ваше приглашение.

– Я рад это слышать. За Вашу правду Я Вас и люблю, – отпуская Дмитрия сказал Милославский. – Стоит Вас знакомить с гостями сегодняшнего вечера?

– Не стоит. Лица всех присутствующих мне до боли знакомы, ведь так, Даниил Михайлович?

Меньшиков немного замешкавшись, кивнул одобрением. Все остальные гости мужского пола протягивали руки для рукопожатий, на что Дмитрий нехотя протягивал руку в ответ. Девушки же исполняли низкий реверанс. После приема последнего гостя все удалились в столовую, где их ждал горячий ужин.

В ходе трапезы Алексей Павлович обратился к гостям:

– Господа! Прошу прощения, но нам необходимо обсудить кое-что, а после ужина уже решим вопрос с нюансами и деталями.

Все присутствующие положили столовые приборы и вытерли рты салфетками, все, кроме Дмитрия Константинова. Он продолжал употреблять пищу, не обращая внимания на происходящее. Фролов решил сделать замечание невеже, сказав:

– Господин Константинов, у хозяина сегодняшнего вечера есть разговор к нам по поводу того, зачем он нас собрал. Не могли бы Вы отложить прием пищи на несколько минут и выслушать господина Милославского?

– Ох! Прощу прощения! Уха из осетра просто прекрасна, не мог оторваться – с сарказмом, который поняли все присутствующие, ответил Дмитрий и убрал ложку в сторону.

– Итак, – начал Алексей Павлович, – я хочу затронуть тему развития государства Российского. Здесь собрались не последние люди Петербурга и Москвы, которые могут повлиять на развитие страны и укрепления государственности. Что Вы можете предложить и считаете ли Вы это разумной темой для обсуждения?

Все гости немного призадумались, и никто не решался что-либо сказать, боясь выглядеть неразумным или быть непонятым. Дмитрий, наблюдая за тем как все прячут глаза и избегают ответа решил выступить первым и встав с места сказал:

– Князь Алексей Павлович, мы знакомы несколько лет и дружба наша крепка и на правах Вашего друга я заявлю, что данная тема на размышление не несет какой-либо смысловой нагрузки, так как все здесь присутствующие хорошо укрепились на своих местах, хорошо кормятся с государственной кормушки и всех их все устраивает. События 1905 года ни к чему не привели, несмотря на то, что государственный строй Империи хотели перевернуть сотни тысяч рабочих и крестьян. Как Вы считаете, может ли что-то завесить или измениться, если в игру вступит областной прокурор, два князя и два актера? Я, как и все здесь присутствующие считаю, что нам не стоит ввязываться в гущу событий, касаемо происходящего в Империи.

Гости светского вечера посмотрели на Дмитрия с восхищением, как будто тот прочитал их мысли и лишь у него хватило смелости произнести их в слух. После своих слов Дмитрий, выражая почтение, кивнул головой Милославскому и продолжил кушать уху. В столовой воцарилась гробовая тишина, все обдумывали сказанные слова Константинова и в один из моментов прокурор сказал:

– Дмитрий Эдуардович, прошу прощения, но мне кажется, что стоит выслушать предложение господина Милославского, что он считает и видит на данный счет.

Дмитрий, не отрываясь от похлебки молча кивнул и все сидящие за столом устремили взор в сторону Алексея Павловича.

– Я предлагаю, господа, создать нечто большее чем оппозиционную партию. Я предлагаю создать организацию, которая воцарится над нынешним правительством и даже Императором! Господа, сейчас мы стоим на пороге значимого события для России! Я предлагаю создать религиозную организацию, которая даст бой устаревшим канонам Русской православной церкви, организацию, которой поклонятся все русские и православные. Я за то, чтобы вселить в умы людей новую веру и новое мышление!

Гости медленно стали сползать со своих мест, у кого-то появилась испарина на лбу от столь животрепещущей речи. Никто не проронил ни слова, все молча переглядывались и обдумывали слова князя Милославского. Мысли присутствующих перебила супруга князя Милославского – Вероника Александровна, сказав:

– Для Вас данное предложение может показаться весьма странным, но это единственный способ заявить о себе, вспомните, что мы давно обсуждаем тему развития государства Российского и каждому здесь присутствующему не по нраву происходящее. Крестьяне, что были у нас на службах, рвутся к власти и кто знает сколько им осталось, чтобы реализовать свои планы? Ответ очевиден, что совсем немного. Пустив раба к власти над хозяином, мы очень сильно пожалеем, ведь обозленные, голодные, глупые рабочие захотят нашей с Вами крови, и никто нас не спасет от их гнета. Издревле, наши предки всегда верили во что-то не людское, им всегда помогали боги, так давайте же сплотимся и дадим им то чего они хотят, веру в лучшее, дадим им то, чего они желают!

После речи княжны Вероники Александровны напряжение в столовой чуть спало. Гости слегка ободрились, поняв, чего от них хотят. Князь Плеханов Алексей Алексеевич встал со своего места и сказал:

– Уважаемые, мне уже очень много лет, я отдал России свои лучшие годы, неся службу на благо Отечества. И знаете? Мне больно. Мне больно смотреть на то, как рушится мир, который строился моими предками, моим отцом и в частности мной. Я не хочу прогибаться под гнетом жулья и проходимцев и если Вы считаете, что это единственный способ победить в данной войне, то я и княжна Фрося Петровна на Вашей стороне – подняв бокал, произнес Плеханов.

Все резко ободрились и подняли бокалы к верху. Все, кроме Дмитрия. Он медленно вытирал рот салфеткой и о чем-то глубоко думал. Потревожил его покой лишь Фролов Олег Васильевич. Он аккуратно толкнул соседа пальцем в плечо и продолжил ликовать с остальными гостями. Дмитрий, ненадолго выйдя из транса осмотрел всех присутствующих и осушил бокал шампанского до дна. После обсуждений и трапезы гости удалились в гостиную, где продолжили обсуждать создание религиозной организации и веселиться. Вечер пролетел незаметно и в его завершении каждый получил роли и задачи, необходимые для исполнения их плана. Фролов и Евдокимова отправились сразу же в Москву, чтобы предложить местной знати принять участие в создании новой веры. Плеханов с супругой отправились домой, обсуждая список лиц, к которым обратятся. Меньшиков и Константинов решили вместе прогуляться по ночному городу и усевшись в карету направились в сторону Вознесенского проспекта, где располагался Исаакиевский собор, Александровский сад, здание Адмиралтейства и памятник медному всаднику. Направились они туда, чтобы совершить ночной променад и обсудить предложение князя Милославского.

Прибыв к Александровскому саду, Константинов вышел из кареты, отсыпал несколько серебряных монет извозчику и стал двигаться в сторону центра сада. Меньшиков проследовал за ним. Двое молодых, горячих, полных сил мужчин двигались не спеша, пиная пыль тропинок. Оба шли, уткнувшись в пол, не роняя ни слова. Каждый был погружен в свои мысли. Так они и не заметили, как обошли весь сад и уже шагают по Дворцовой набережной, лениво подходя к Зимнему дворцу, где в одном из окон тускло горит свет и кто-то, словно в танце, передвигается по комнате. Дмитрий еще более замедлил шаг, а после и вовсе остановился. Он медленно поднял голову в сторону горящего окна и стал молча наблюдать за происходящим. Меньшиков остановился рядом с ним и также устало поднял голову, но в сторону Невы.

Темно-синяя вода поднимала с глубин серо-белую жижу, которая ударялась о набережную, лениво сползая обратно в воду. Даниил Михайлович на мгновение закрыл свои уставшие веки и глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, но в его голове было лишь: «Как же хочется покоя…». После он выдохнул весь воздух из легких и повернулся к Константинову, сказав:

– Дмитрий Эдуардович, мы так и будем молча прохаживаться по безлюдным улицам Петербурга?

– Даниил Михайлович, позвольте хоть немного отойти от дел и насладиться тем, что действительно по нраву.

– Для Вас разглядывание Зимнего дворца вызывает наслаждение? – подняв голову на величественный дворец, спросил Меньшиков.

– Увы, но нет. Вон, взгляните, пятое окно на последнем этаже, видите? В комнате горит свет, а в комнате танцует таинственная незнакомка.

– Мой друг, увольте! Для Вас вызывает восхищение подглядывание за юными дамами? – перебил Константинова, Даниил Михайлович.

– Дать бы Вам в нос, господин областной прокурор, за такое хамское обвинение. Но я не стану. Послушайте. Несколько лет назад мне довелось побывать во дворце на личном приеме Императора. Блукая в томных минутах ожидания и рассматривал картины и разную керамическую утварь. И тут, откуда не возьмись, появляется она, таинственная незнакомка. Я так ее прозвал с той встречи. Когда она прошла мимо меня, меня словно парализовало. Я не мог двинуться с места, язык охватила агония. И она прошла. Удалилась из длинного коридора. С того момента она не покидает моих мыслей, моих переживаний. Я каждый вечер идя домой останавливаюсь и наблюдаю за тем, как юная особа выписывает пируэты по своей комнате. На большее увы я не претендую.

– Ну, Вы и лис, друг мой! Что ж Вам мешает явиться во дворец и заявить о своих чувствах?

– Ох, Даниил Михайлович, чудак Вы человек, скажу, я Вам. А если она не захочет меня видеть, а вдруг я ей не мил, или что еще хуже, замужем она? Не все так просто, как Вы сказали.

– Дурак Вы, Дмитрий Эдуардович! Не попробуешь, не узнаешь, – хлопая по плечу Дмитрия, сказал Меньшиков.

– Давайте лучше обсудим ход наших действий. Вопрос весьма серьезный и нам нужно заручиться надежными и влиятельными людьми в этом вопросе. Что предложите?

– Я поговорю днем с коллегами, те обсудят предложения со своими. Обращусь к суду, может там получится заручиться поддержкой. А Вы?

– Я, пожалуй, заручусь поддержкой писателей. Они народ вольный, легок на подъем, та и тем более у меня есть к кому обратиться. Плюсом мы решим вопрос с типографией, а она нам понадобится в будущем.

– Договор, протягивая руку, сказал Меньшиков.

Они пожали друг другу руки, Меньшиков развернулся в сторону Адмиралтейской набережной и направился в сторону своего дома. Дмитрий же последний раз бросил взор на горящее окно и продолжил путь вниз по Неве.

Утром следующего дня, около одиннадцати часов, Константинов прибыл на работу в сопровождении японского дипломата. Задачей Дмитрия было сопроводить иностранное лицо к министру иностранных дел Российской Империи. Выйдя у ворот, два джентльмена побрели по пыльной брусчатке к зданию Министерства иностранных дел. Пройдя в здание, Дмитрий махнул рукой какому-то парню, который ежесекундно подбежал к нему, дворянин что-то объяснил ему на ухо и улыбнулся гостю столицы. Молодой парень указал путь следования японскому дипломату и проследовал за ним. Дмитрий, проведя взглядом последних поднялся на второй этаж здания, чтобы проведать старого приятеля – князя Вронского Казимира Лаврентьевича. В юношестве они вместе учились в университете на одном факультете, часто проводили время за учебой, а также вечерними столичными кутежами. Дмитрий вошел в кабинет Вронского и сказал:

– Казимир Лаврентьевич, что-то тебе не идет это место к лицу.

Вронский резко оторвался от писанины и устремил взгляд в сторону входной двери. Увидев в дверном проеме старого приятеля на его лице расплылась теплая улыбка, щеки наполнились румяном, а в глазах будто бы появилась надежда на что-то новое и яркое. Он вскочил со своего места и ринулся обнимать Дмитрия, говоря:

– Ах, ты, жук! Где пропадал? – говорил Вронский, обнимая и хлопая по спине Дмитрия. – Почему не писал, не звонил? Неужели забыл старых друзей? Или работа так плохо влияет? Не жмет креслице?

– Ха-ха-ха, рассмеялся Дмитрий, – не мне о кресле говорить, Казимир! Сам вон, посмотри на себя, живот, морщины, а мы между прочим ровесники.

– Ну, ты тоже не начинай о больном разговаривать, проходи, присаживайся. Ты с делом? Или просто заехал?

– С делом, братец, я к тебе. Японского дипломата сопровождаю, та и разговор у меня к тебе личный есть – усаживаясь на стул, говорил Дмитрий.

– Насчет дипломата я слышал, в курсе, а что за личное дело ко мне?

Дмитрий вкратце пересказал разговор из дома Милославских и предложил Вронскому принять участие или посодействовать в их вопросе. Казимир Лаврентьевич почесал затылок, тяжело попыхтел и сказал:

– Смотри как получается, своими действиями Вы не только хотите ослабить правовой режим, власть Императора, но и свергнуть патриарха всея Руси. Уж тут Вы больно сильно замахнулись. Если хочешь совета, то слушай, народ за Вами не пойдет, так как они едины и верят в бога едино. Бог у них один, в него верили их отцы, деды и так далее. Те, кто идут бунтовать, у них и так нет веры, это голодные псы, что хотят лишь нашей крови, а ты, вместе с компанией идейных, никак им веру не подашь, Вы сами из дворян. А как они будут верить тем, кого хотят свергнуть. Посуди сам.

Дмитрий медленной сполз со стула и устремил свой взгляд в одну точку пола. Он медленной переваривал каждое сказанное слово, пытаясь найти правых. С одной стороны, в речах Милославского есть своя правда, но и Вронский по-своему прав. После мгновений раздумий, Дмитрий резко поднял взгляд на Казимира и сказал:

– Я понял тебя, Казимир. Спасибо, что уделил мне время и за совет. Есть, о чем поразмыслить на досуге. До свидания, жду в гости – протягивая руку Вронскому сказал Дмитрий.

– Не забывай меня и прости если сказал что-то не так, но к сожалению, это факт, который нужно лишь принять. Ситуация в стране не стабильна, сам видишь и тратить силы на создание религиозной организации бессмысленно, лучше позаботиться о себе, семье и так далее – пожимая руку сказал Вронский.

На этом беседа старых товарищей завершилась, и Дмитрий покинул кабинет. Немного послонявшись по большим коридорам Министерства, к нему на встречу вышел японский дипломат, которого Дмитрий сопроводил до парома. После он вернулся к себе в кабинет, в здании городского совета, и приступил к выполнению работ. Он хотел закончить все как можно раньше, так как на вечер у него запланирована встреча с писателями Петербурга.

Вечером того же дня Дмитрий направился на Фонтанку, чтобы посетить квартиру молодых писателей. Проехав половину Санкт-Петербурга, пробравшись сквозь узенькие арки и щелочки между домов, Константинов попал в парадную невзрачного домика, где жили в основном начинающие писатели, актеры, музыканты и прочие слои искусства. Дмитрий поднялся на нужный этаж, постучал в дверь и ему сразу же открыли дверь, словно ждали его прихода, стоя у двери. На пороге квартиры встречал гостя молодой писатель Мережковский, который сразу же начал улыбаться, показывая, что рад видеть столь значимого гостя.

Дмитрий вошел в квартиру, осмотрелся, интерьер квартиры выполнен в светлых тонах, что придает ей особую легкость и воздушность. На стенах висят картины с видами Петербурга, а на полках стоят книги о городе и его истории. Окна квартиры выходят на набережную, открывая вид на неспешно текущую реку и старинные здания на другом берегу. В гостиной стоит небольшой диван, обитый светлым бархатом, и кофейный столик из темного дерева. Рядом с диваном расположился книжный шкаф, заполненный книгами разных жанров. Кухня и спальня в квартире небольшие. В спальне стоит большая кровать с мягким матрасом и подушками, которая занимает почти всю площадь комнаты, а также небольшой комод для хранения вещей. Стены спальни украшены фотографиями Санкт-Петербурга и его окрестностей. Интерьер квартиры хоть и не так сильно богат, но все же для нигилистов он считается уж больно бросок. Из кухни доносился легкий дым сигарет. Это была супруга Мережковского – Зинаида Гиппиус.

Молодые провинциалы Мережковский и Гиппиус переехали в столицу еще в 1889 году и довольно быстро прославились своей публицистикой. Они – представители нового поколения интеллигенции, которое демонстративно не интересуется политикой, но несмотря на это они весьма религиозны, но религию они трактуют в свою пользу.

Люди, чья молодость и зрелость пришлась на реформы Императора Александра II, то есть 1860-е и 1870-е, читают и пишут бесконечные тексты о политике, обсуждают правительство, цензуру, печать и, конечно, делят всех на «рукопожатных» и «нерукопожатных». Так, столичная либеральная интеллигенция этого поколения знает, что можно ходить в гости, скажем, к поэту Плещееву, который хоть и беден, но прогрессивен. А вот к поэту Майкову приходить неприлично, потому что он государственник и мракобес. Появляться у поэта Полонского и вовсе за гранью допустимого, ведь он работает цензором.

На этом фоне поколение 90-х держится крайне аполитично. Многие приехали в столицу из провинции и не собираются сразу распределяться по лагерям. Зинаида Гиппиус сторонница того, что журналист должен выбрать, в какой мешок залезть: на одном мешке написано «либералы», а на втором «консерваторы». Но сама Гиппиус демонстративно плюет на все «мешки» и условности. Они с Мережковским нарочно ходят и к Плещееву, и к Майкову, и даже к Полонскому, чтобы продемонстрировать окружающим отсутствие политических предрассудков.

Однажды в очередных «нерукопожатных» гостях Гиппиус замечает, что ее внимательно изучает какой-то незнакомый старик. Только после его ухода она спрашивает у хозяина, кто был тот странный человек. Оказывается, что это сам Победоносцев. Увлечения Гиппиус и ее мужа сильно контрастируют с тем, чем принято заниматься в столичном обществе. Их прельщают мистические и сексуальные эксперименты. Мережковский называет это «философией пола» — и, когда заводит романы на стороне, объясняет жене, что таким образом изучает свои религиозные чувства. У Гиппиус и Мережковского крайне свободные отношения. Она часто влюбляется и свои влюбленности тоже воспринимает как часть религии.

Константин Петрович Победоносцев – российский государственный деятель, ученый-правовед и публицист. Он занимал пост обер-прокурора Святейшего Синода в 1880–1905 годах и был наставником и советником трех российских императоров: Александра III, Николая II и Александра I.

Победоносцев получил образование в Императорском училище правоведения, где он изучал юриспруденцию и философию. После окончания учёбы он начал карьеру в Сенате и Министерстве юстиции. В 1860-х годах он стал профессором Московского университета и преподавал гражданское право.

В качестве обер-прокурора Синода Победоносцев стремился укрепить позиции православной церкви и консервативных ценностей в российском обществе. Он выступал против либеральных реформ и считал, что они могут привести к разрушению традиционных устоев общества. Победоносцев также критиковал западную культуру и ценности, считая их чуждыми для России.

Несмотря на то, что Победоносцева часто называют реакционером и сторонником самодержавия, его взгляды были более сложными и многогранными. Он был убежденным сторонником сильной государственной власти, но также выступал за сохранение традиций и культуры России. Кроме того, он был известен своей благотворительной деятельностью и поддержкой образования.

После революции 1905 года Победоносцев потерял свое влияние и ушел в отставку. Он умер в 1907 году, оставив после себя значительный след в истории России как один из самых влиятельных государственных деятелей своего времени.

Гиппиус — секс-символ нового поколения петербуржцев. Она ходит в мужском костюме, любит эпатировать общество высказываниями вроде «люблю себя, как Бога».

В ходе своих экспериментов Гиппиус вступает в секту хлыстов -подпольное мистическое христианское течение, преследуемое церковью. Собрания хлыстов проходят по ночам (иногда в банях), во время богослужений верующие занимаются самобичеванием, кружатся в танце и входят в состояние транса, подобно дервишам.

По слухам, хлысты отвергают брак и практикуют групповой секс, за что и подвергаются гонениям. Все это только разжигает любопытство Гиппиус, она даже входит в руководящий орган столичной хлыстовской общины.

Константинов поздоровался с Дмитрием Ивановичем и направился в сторону кухни. Кухня была освещена мягким светом лампы под потолком. Зинаида сидела за столом, задумчиво глядя в окно на вечерний город. В её руках тлела сигарета, дым от которой поднимался вверх и медленно стелился по комнате. Услышав, что кто-то приближается, она сделала еще одну затяжку и выпустила дым через нос. Последний раз взглянув на огонек сигареты она затушила ее и убрала окурок в пепельницу.

– Добрый вечер, Дмитрий Эдуардович! – медленно произнесла Гиппиус.

– Добрый, Зинаида, как Ваши дела? – усаживаясь на стул, сказал Дмитрий.

– Все прекрасно. Думаю, о том, как быстротечна жизнь и как важно ценить каждый момент.

– И как успехи в столь занимательном процессе? – взяв пачку сигарет на столе, спросил Дмитрий.

– Не знаю, Дмитрий, все сложно. Жизнь наша быстротечна и непредсказуема. Я часто вспоминаю своих родителей, которые умерли молодыми от болезней, и своих друзей, которые погибли на войне. Я часто подумываю о том, что сама могу умереть в любой момент, и эта мысль меня ни капельки не страшит. Но от этого страшнее – поджигая сигарету Дмитрия, говорила Зинаида.

Константинов подкурив сигарету, откинулся на спинку стула и с легкостью выпустил сигаретный дым из легких. Он на мгновение задумался над словами Зинаиды Гиппиус, но резко решил преступить к обсуждению дел. Он подозвал Мережковского, и они втроем стали обсуждать создание религиозной организации. Супруги внимательно слушали Дмитрия Эдуардовича и молча одобрительно кивали. Когда оратор закончил свой монолог, Мережковский и Гиппиус переглянулись и удалились в соседнюю комнату для обсуждения. Примерно через несколько минут они вернулись на кухню и сообщили Дмитрию, что ждут его через три дня в их квартире. И тогда они смогут дать ответ. Константинов молча встал со стула, кивнул головой и удалился из квартиры. Выйдя на Фонтанку, он остановил карету и направился в сторону Зимнего дворца.

Зимний дворец – официальная резиденция российских императоров и одно из самых величественных зданий Санкт-Петербурга. Построенный в стиле барокко, он поражает своей красотой и роскошью: фасады дворца украшены колоннами, лепниной и декоративными элементами, а интерьеры отличаются богатством и великолепием. В Зимнем дворце располагаются личные покои императорской семьи, залы для приёмов и торжественных мероприятий, а также многочисленные коллекции произведений искусства. Здесь можно увидеть картины, скульптуры, предметы мебели и другие ценности, собранные российскими монархами на протяжении нескольких веков. В куче всего описанного Дмитрий Эдуардович нашел для себя бесценный экспонат, то самое окошко на последнем этаже, где по ночам горит тусклый свет, и таинственная незнакомка занимается своими мелкими делами. То кружится в танце, то приливает к чтению, что аж головы не поднимает, то просто смотри на кипящую Неву, при этом не замечая его.

Дмитрий, стоя у Зимнего дворца и заглядывая в маленькое окошко вспоминал их мимолетную встречу во дворце. Он представлял, как бы он ее обнял при встрече и долго стоял так, не говоря ни слова, так как слова были бы не нужны, чтобы выразить чувства к ней. Он представлял, как вместе гулял бы с ней по паркам Петербурга. Но это были лишь мечты. Каждый вечер он проходил мимо Зимнего дворца, мечтая о встрече с ней.

Прошло три дня. Дмитрий Эдуардович провел эти дни за проверками документов, получениями инструкций от вышестоящего начальства. Затем следовала работа с документами, прием посетителей, участие в совещаниях и так далее. В свободное от работы время Константинов мог заниматься самообразованием, чтением книг или посещением культурных мероприятий. Но настало время явиться в квартиру Мережковского и Гиппиус.

Карета с Дмитрием Эдуардовичем мчалась по ночному городу в сторону Фонтанки. Ночной Санкт-Петербург был окутан особой атмосферой, которая создавалась благодаря игре света и тени от газовых фонарей. В это время суток город преображался: величественные здания, широкие проспекты и каналы приобретали мистический облик. В воздухе витал запах сырости и дыма от фабрик, расположенных на окраинах города. На улицах было мало людей, но иногда можно было встретить запоздалых прохожих, спешащих домой после долгого рабочего дня. Они кутались в пальто, пытаясь укрыться от холодного ветра с Невы. Ночные извозчики неспешно катили свои экипажи по мостовым, а в окнах домов можно было увидеть теплый свет ламп и силуэты людей, занятых своими делами. Где-то вдалеке звучала музыка из ресторанов и театров

Прибыв в квартиру Мережковского, Дмитрия провели на кухню и усадили на диван. Никто из присутствующих не начинал диалог, как будто трех незнакомцев заперли в одном помещении. Зинаида Гиппиус ходила из угла в угол и что-то клала на стол, будто приготавливаясь к чему-то. На самом деле так и было. Зинаида накрыла стол новой белой скатертью, поставила на него три трехсвечника, положила длинный тонкий нож, соль, хлеб, цветы и виноград. На подоконнике стояла заранее купленная церковная чаша, свечи, красный атлас, золотая тесьма. Закончив с этими манипуляциями супруги начинают переодеваться, Дмитрий Иванович надевает на себя чистое белье, а Гиппиус вместо платья облачается в новую белую сорочку. Примерно в двадцать минут второго к ним приходит гость. Это Кривцов Павел Николаевич – выходец из Тулы, где его отец – Николай Иванович Кривцов, был губернатором.

Мережковский, Гиппиус и Кривцов собираются вокруг стола, и Мережковский говорит:

– Спросим себя в последний раз, может быть, лучше не надо?

После этого они втроем надевают кресты и начинают странный ритуал: целуют друг другу руки, зажигают свечи, читают молитву, режут хлеб и опускают в чашу с вином. Пьют вино по очереди. Завершая ритуал, под утро трое целуют друг друга крестообразно: в лоб, в губы и глаза. На первой зоре Кривцов уходит, и Гиппиус говорит мужу:

– Почти сделан первый шаг на пути, возврата с которого нет, остановка на котором – гибель.

Мережковский покорно кивнул и удалился из кухни. Дмитрий словно очнулся после увиденного и покачав головой встал с дивана, воодушевившись обрядом и речами ритуальщиков, он подошел к Зинаиде и аккуратно взял ее плечи обеими руками и подтянул к себе. Девушка на мгновение прикрыла глаза и поддалась напору Константинова. Сблизившись, Дмитрий спросил:

– Зина, что это было? Это не церковный обряд и даже не языческий. Для чего все это?

– Тебе не понять. Это больше чем церковь, это больше чем язычество, это выше всего, – гладя руки Дмитрия, говорила она, – мы обсуждали твое предложение, но увы, Дима, мы на шаг впереди. Милославский поздно опомнился, так ему и передай. За нами стоят больше люди: судьи, прокуроры, правительство, писатели, за нами власть! В Петербурге дураков нет. Монархия изжила свое, а мы дарим людям надежду и веру. России многое предписано, и она справится со всеми трудностями, а люди хотят жить, так пусть они насладятся жизнью. Церковь третьего завета уже не остановить и уж тем более никто не создаст ей конкуренцию, поэтому, Дима, решай, ты с нами или нет?

Константинов на мгновение отпрянул от Гиппиус в сторону, а после развернул ее к себе лицом. На теле Зинаиды была почти прозрачная сорочка. Ее кожа казалась почти прозрачной, а длинные волосы струились по плечам и спине, создавая вокруг нее ореол таинственности. Она смотрела ему в глаза, но создавалось ощущение, что она смотрит сквозь него куда-то вдаль, в ее глазах отражалась бесконечная глубина чувств и мыслей. Ее тело стройное и изящное, каждая линия и изгиб подчеркивают ее женственность и красоту. Девушка кажется воплощением самой природы, такой же естественной и прекрасной. Казалось, что в ней есть что-то загадочное и неуловимое, что притягивает взгляд и заставляет задуматься о том, какие тайны скрываются за этой внешней беззаботностью. Возможно, это всего лишь игра света луны и теней, но кажется, будто в глубине ее глаз таится целая вселенная чувств и переживаний.

– Скажи мне? Как ты это делаешь? Как ты вселяешься в разумы людей, переворачивая там все с ног до головы?

– Ох, Дима, знал бы ты чего мне все это стоило, – гладя его по щеке говорила Зинаида, – сколько я прошла кругов ада, чтобы достичь этой цели. Пойми, что наша церковь нужна для того, чтобы устранить разрыв, бездну между духом и плотью, освятить плоть и тем самым просветлить ее, упразднить христианский аскетизм, вынуждающий человека жить в сознании своей греховности, сблизить религию и искусство. Я хочу, чтобы мы могли преодолевать поиском общего Бога, осознанием и принятием равноценности, множественности других я, в их неслиянности и нераздельности.

– И чего же тебе это стоило? – отводя руку Зинаиды от своего лица, говорил Дмитрий.

– Мы пришли к Победоносцеву, с нами был Василий Розанов, философ и публицист.

– Я знаю его, перебил Дмитрий.

– Хорошо. Так вот, Дмитрий Мережковский стал говорить об организации и разрешения на публичные дебаты между столичной интеллектуальной элитой и духовенством. Цель на первый взгляд наивная: в стране действует церковная цензура, обсуждение религиозных вопросов под запретом, ни одна книга Льва Толстого о религии не опубликована легально. И вдруг молодые люди приходят к главному душителю свобод, чтобы просить о снятии установленного им же запрета. Главного идеолога цензуры мы просим ввести точечную свободу слова и свободу собраний. И Победоносцев нас не прогоняет. Мы были весьма удивлены, видя Победоносцева совсем не так, как старшее поколение российской интеллигенции. Для нас он выглядел вовсе не как средневековый инквизитор, который полгода назад отлучил от церкви Толстого. Да и к старику Толстому молодые публицисты и поэты особенного уважения не испытывает. Мережковский как раз публиковал тогда в «Мире искусства» у Дягилева статью «Лев Толстой и Достоевский», в которой противопоставляет земное начало, человеческую правду Толстого духовному началу, Божеской правде Достоевского. Победоносцев естественно ничего не знает про нашу организацию. Он вряд ли читал статьи Мережковского, точно не слышал про наши сексуально-мистические эксперименты. Скорее всего, Победоносцев не знал и о романах из цикла «Христос и Антихрист» Дмитрия Ивановича, в которых он подходит к тому, что Христос – это и есть Антихрист.

– И что было дальше? – с жадным интересом спросил Дмитрий.

– А дальше было так, – продолжил Мережковский, – старый министр церкви неожиданно добр. Он отправляет нас к митрополиту Антонию. Вся наша компания едет в Александро-Невскую лавру. Эта идея принадлежала Зинаиде. В сентябре 1907 года, через несколько месяцев после зарождения идеи о создания церкви на троих, Зинаида и я гуляли в лесу около своей летней дачи под Лугой, обсуждая скорое возвращение в столицу. «Что ты думаешь делать эту зиму? Продолжать эти наши беседы?» – спросила она. Я молча кивнул.

– Под беседами я имела в виду еженедельные собрания столичной богемы в нашей квартире. – закурив, сказала Зинаида.

– К нам стали часто приходить известные молодые журналисты и литераторы. А каждую среду вся компания сидела у Дягилева, в редакции журнала «Мир искусства», которая располагается прямо в его огромной квартире. Наш квартира и квартира Дягилева – это два главных адреса актуального Петербурга, там собирались и продолжают собираться самые интересные люди, ведутся самые интересные разговоры об искусстве, литературе, религии – обо всём, кроме политики. Сергей Дягилев и его друзья интересуются искусством, я – религией и философией, но мы бунтуем вместе, не против властей, а против старшего поколения, против скучного социального пафоса, против старомодной публицистики.

– К чему он клонит, – сказала Гиппиус, стряхивая пепел с сигареты, – мы не против власти, как я уже говорила, что она изжила свое и все идет своим чередом. Мы за свободную и полноценную жизнь, за наслаждение жизнью. Митрополиту Антонию мы также все разъяснили и просили лишь не препятствовать совершению того, что и так произойдет, но в будущем. Тот начал проклинать нас и гнать из лавры. Мы зареклись, что больше не обратимся ни в одну церковь с прошением и когда они начнут тянуть руки, прося помощи, мы в ответ не протянем.

– Я понял Ваши намерения, но Ваших методов мне так и не понять, не пытайтесь даже объяснять. В ответ на твой вопрос, Зинаида, я пока не дам ответа. Пока что я сам по себе. Милославскому я все передам и объяснюсь, может он захочет примкнуть к Вам. Спасибо за вечер и подаренный опыт. До встречи.

– До встречи, Дмитрий Эдуардович, – протягивая руку для рукопожатия сказал Мережковский.

Они пожали друг другу руки, Дмитрий нежно поцеловал руку Гиппиус и удалился из их квартиры. Выйдя на улицу, Константинова атаковали первые лучи солнца, которые также освещали величественные здания, придавая им теплый оттенок. В это время город просыпался, наполняясь звуками и движением. На улицах появлялись первые прохожие: спешащие на работу служащие, разносчики газет, молочники. Они двигались по мостовым, оставляя за собой следы на влажной от росы брусчатке. Воздух был наполнен свежестью и прохладой, которая бодрила и заставляла двигаться быстрее. Рассветный Петербург был полон контрастов: рядом с роскошными особняками можно было увидеть ветхие дома, а широкие проспекты соседствовали с узкими улочками. Но все же в этот час город казался единым целым, объединённым общей атмосферой пробуждения и надежды на новый день. Дмитрий же остановил экипаж и направился на работу.

Вечером того же дня он направился в поместье Милославских, чтобы рассказать о Церкви третьего завета. Когда карета остановилась, ее дверь открыл слуга дома Милославских, который проводил его в дом. Через несколько минут к Дмитрию вышел хозяин поместья. Князь был одет по последней моде в дорогой костюм, на нем были надеты дорогие аксессуары. В его походке можно было увидеть изысканные и безупречные манеры. Алексей Павлович не спеша подошел к Константинову, пожал ему руку и сел напротив него в большое и мягкое кресло.

– К чему такая спешка, мой юный друг? Уже поздно на дворе.

– Алексей Павлович, это касается Вашего предложения, увы, но Вас опередили. Клуб молодых писателей уже воплотил Вашу мечту в реальность. Поверьте, у них большая опора в правительстве, исполнительной власти, среди издательств и писателей, за ними можно сказать вся столица. Даже если мы соберем единомышленников, нам не одолеть их. Я видел их обряды, о чем они говорят и так далее. У нас уйдут годы, чтобы хоть на чуть-чуть приблизиться к ним. Простите, если я резок, но лучше Вам сразу узнать об этом, чем после пожалеть.

Милославский скрестил руки на груди и отвернулся от Дмитрия. Он просидел в таком положении несколько минут, а после сказал ему:

– Вы знаете кто эти люди?

– Да, знаю.

– Тогда организуйте мне с ними встречу. В ресторане «Victor». Хочу обсудить с ними пару вопросов.

– Как скажите, Алексей Павлович. Не дадите ли Вы мне ручку и бумагу?

– Конечно дам, пойдемте в мой кабинет.

Они удалились в кабинет Милославского, где Дмитрий написал письмо Мережковскому и Гиппиус, аккуратно свернул его и уехал из дома князя. По пути к своему дому, Дмитрий передал конверт с письмом извозчику и сообщил адрес куда необходимо его доставить после. Отсыпав немного серебряных, он продолжил лицезреть на мелькающие окраины Санкт-Петербурга. Прибыв к своему дому Дмитрий Эдуардович лениво потянулся и направился в свою комнату, чтобы предаться морфею, так как на завтра у него распланирован весь рабочий день.

Сон Дмитрия прервал неожиданный утренний звонок. Подняв трубку, он услышал голос своего начальника, который сообщил ему, что через пятнадцать минут необходимо быть в Зимнем дворце на приеме у Императора, который желает провести слушание о развитии столицы и ее окраин. Константинов повесил трубку и спешно стал собираться. Ровно через пятнадцать минут он стоял на пороге Зимнего дворца и ожидал своего начальника – градоначальника Санкт-Петербурга – Василия Федоровича фон дер Лаунца. Встретившись с Василием Федоровичем, они направились в совещательную комнату Зимнего дворца, где их ожидало несколько министров и Император – Романов Николай II Александрович.

Проходя в комнату погружаешься в атмосферу напряжения, словно сам на себе ощущаешь важность принятых в этом помещении решений. Сама комната выполнена в стиле классицизма, который характеризуется строгостью и сдержанностью форм. Стены комнаты украшены изящными панелями из красного дерева, а пол покрыт паркетом из ценных пород древесины. В центре комнаты расположен большой овальный стол, за которым могут разместиться до 20 человек. На столе стоят письменные принадлежности, пресс-папье из малахита и бронзовые статуэтки. На стенах комнаты висят портреты российских императоров и императриц. Также в комнате есть книжный шкаф с собраниями сочинений русских и зарубежных авторов. Освещение в комнате обеспечивается массивной люстрой из хрусталя, которая создает уютную атмосферу. Окна комнаты выходят на внутренний двор Зимнего дворца, что позволяет участникам переговоров наслаждаться видом на величественное здание. Во главе стола сидел Николай II, стройный и подтянутый мужчина, который имел очень выразительные голубые глаза. Волосы императора были русыми, с рыжеватым оттенком. Он сидел величественно, держа благородную осанку. На нем был надет военный китель, так как он предпочитал носить военную форму, чтобы подчеркивать свой статус. Император всегда выглядел ухоженно и аккуратно, что создавало образ уверенного в себе правителя. По бокам от Николая II сидели министры-зеваки, которые уткнулись в какие-то бумаги и не обратили вновь прибывших.

Василий Федорович с Дмитрием Эдуардовичем подошли ближе к столу и слегка поклонились Императору. Николай II одобрительно кивнул головой в ответ и указал на свободные места за столом. Служащие сели на них и слушание началось. Каждый по очереди вставал и отчитывался о проделанной работе за почти прошедший год, Николай II внимательно слушал и иногда что-то записывал в блокноте. Когда все отчитались, Император дал напутствие, указал на некоторые ошибки и встал со своего места. Все присутствующие в кабинете также встали со своих мест, тем самым выразив уважение правителю. Дмитрий, заметив, что Николай II проходит мимо него, решил задать вопрос:

– Николай Александрович, разрешите задать вопрос?

Николай II от неожиданности резко остановился и повернулся к Константинову.

– Напомните, уважаемый, кто Вы?

– Меня зовут Константинов Дмитрий Эдуардович, я заместитель градоначальника Санкт-Петербурга – Василия Федоровича фон дер Лаунца, Ваше превосходительство.

– И какой же у Вас вопрос ко мне? – спросил Николай II.

– Это вопрос личного характера, и я хотел бы обсудить его наедине, если Вы не против конечно же.

Николай II задумался, на его лице был виден интерес, но при этом и опаска, но все же первое чувство взяло вверх, и он попросил всех удалится из кабинета, чтобы выслушать Дмитрия.

– Я Вас слушаю, Дмитрий Эдуардович – положив блокнот на стол, сказал Николай II.

– Николай Александрович, не сочтите за наглость или чрезмерное любопытство, но помогите мне пережить муки, что испытывает мое сердце каждый день и особенно каждый вечер. Вы ведь тоже были юны и должны меня понять, когда влюбляешься не хочется о чем-то другом думать. Хочется быть с тем человеком до конца своих дней, часов, минут и даже секунд, но, когда что-то препятствует, это рвет на кусочки и рушит мечты. Вот так и у меня. Однажды я увидел во дворце одну юную особу, она настолько мне понравилась, что до сих пор не покидает головы, весь мой разум подчинен ей. Как мне известно она живет во дворце, у нее темные, слегка раскосые глаза миндалевидной формы, обрамленные густыми ресницами. Взгляд открытый и доброжелательный. Волосы длинные, русые, уложены в аккуратную причёску. Кожа светлая, с лёгким румянцем на щеках. Черты лица правильные и симметричные: небольшой прямой нос, высокие скулы, полные губы. Фигура стройная, изящная. Осанка прямая, гордая. Движения плавные и грациозные.

Николай II рассмеялся и сказал:

– Друг мой, неужели Вы говорите о дальней родственнице моей супруги? Под Ваше описание подходит только одна юная особа, это – Исмаилова Милана Михайловна. Ее отец градоначальник Твери, а она приехала учиться в Петербург. Живет она и вправду здесь, но очень редко покидает свои покои.

– Милана… Какое прекрасное и необычное имя. Николай Александрович, помогите мне! Позвольте провести с ней аудиенцию.

– Ха-ха-ха, аудиенцию не обещаю, но о встрече договориться смогу. Хочу отметить, что Вы достаточно смелы и развиты для своих лет. Вы четко держались при докладе и не побоялись обратиться с просьбой на прямую. Такие кадры нужны России в столь трудные времена. Приходите вечером во дворец, будет небольшой бал для домочадцев дворца, я выпишу вам приглашение, там и увидитесь с Исмаиловой.

– Благодарю, Николай Александрович – слегка склонив голову, сказал Дмитрий.

– Рано благодарностей, Дмитрий. До встречи.

Николай II пожал ему руку и вышел из кабинета. Руки Дмитрия задрожали, а щеки наполнились багровым оттенком. Спустя долгое время скитаний по улицам города и бесконечным раздумьям о таинственной незнакомке, его сердце и душа наполнились счастьем и умиротворением. Константинов вышел из кабинета и направился на работу.

После трудового дня Дмитрий уехал домой, чтобы подготовиться к балу. Он надел элегантный вечерний наряд, который был куплен им специально для торжественных мероприятий. Костюм выполнен из высококачественных материалов, таких как шерсть, шелк, и отличался строгим кроем и сдержанными цветами. Смокинг имел приталенный силуэт, подчеркивающий фигуру его владельца. Он также дополнялся атласными лацканами и воротником-стойкой, а также украшен изящными пуговицами из перламутра. Брюки к смокингу были узкими и длинными. Завершал образ элегантные туфли и аксессуары, а именно карманные часы и запонки. Собравшись, Дмитрий вышел на улицу, где его ждала карета.

По пути во дворец волнение постепенно накатывало на него, но мысли о том, что он наконец-то встретится с Миланой, трепетно грели его душу. Прибыв во дворец, Дмитрия встречали лакеи в парадных ливреях. Мимо проходили дамы, которые блистали в вечерних платьях, украшенных драгоценностями, а мужчины — в строгих смокингах или военных мундирах. Все гости были приближенными к императорской семье, поэтому в зале не было огромных толп и лишнего гула. Каждый разбивался по кучкам, в которых обсуждались различные темы. Пока был так называемый антракт в зале играл оркестр.

Сам бал проходил в одном из самых роскошных залов – Николаевском зале, названный в честь императора Николая I. Николаевский зал поражал своей роскошью и великолепием. Стены были украшены золотом, а на потолках красовались живописные плафоны. Огромные хрустальные люстры освещали помещение мягким светом, создавая атмосферу праздника и волшебства. Вдоль стен зала стояли изящные стулья и диваны, обитые бархатом, где гости могли отдохнуть во время антрактов. А в центре зала было достаточно места для танцев.

Примерно через десять минут ожиданий в центре зала появился Император и его супруга. Оркестр на мгновение стих, а после резко зазвучала приятная мелодия. Николай II протянул руку Александре Федоровне, приглашая ее на танец, и после они вместе стали кружиться в танце. Император Николай II и его супруга Александра Фёдоровна открыли бал величественным полонезом, который задавал тон всему вечеру. Император был одет в парадный мундир, украшенный орденами и медалями, а императрица — в роскошное платье из белого шёлка с длинным шлейфом. Они двигались по залу под звуки оркестра, приветствуя гостей и создавая атмосферу величия и благородства. Полонез сменился вальсом, и Николай II закружил свою супругу в танце. Их движения были плавными и гармоничными, они словно парили над паркетом, не касаясь его ногами. Гости с восхищением наблюдали за танцем императорской четы, отмечая их грацию и изящество. Этот танец стал символом любви и преданности Николая II и Александры Федоровны друг другу. Когда оркестр завершил играть, пара остановилась в центре зала и все гости стали аплодировать. Император с супругой слегка поклонились и освободили центр. Далее гости начали подходить к столам с закусками, продолжали общаться между собой и прекрасно проводили время.

Дмитрий стоял возле одной из колон, держа в руке бокал шампанского. Он осматривал каждого гостя с ног до головы, пытаясь рассмотреть хоть в одном силуэт Миланы, но увы, все попытки были четны. В один момент со спины к нему подошла женщина и сказала:

– Она во дворе.

Константинов отпрянул от колоны и резко повернулся. За его спиной стояли Николай II и его супруга Александра Федоровна.

– Простите? – нервно спросил Дмитрий.

– Ту, которую Вы ищите сейчас во внутреннем дворе дворца, так поспешите же – спокойным тоном, словно с заботой, сказала Александра Федоровна.

– Вас проведет лакей – махнув рукой, сказал Николай II.

– Спасибо Вам огромное! – поклонившись, сказал Дмитрий и осушив бокал игристого до дна побежал в сторону выхода.

По пути к двери его догнал лакей и сообщил, что сопроводит его во двор. Дмитрий остановился и послушно проследовал за лакеем. Внутренний двор был наполнен особой атмосферой. В этот час уже горели фонари, освещая пространство мягким светом, а из окон дворца лилась музыка, создавая неповторимую гармонию звуков и света. В центре двора располагался небольшой фонтан, который в свете фонарей казался волшебным. Вода в нём переливалась всеми цветами радуги, создавая впечатление, что это не просто вода, а жидкий драгоценный камень. Вокруг фонтана стояли скамейки, на которых можно было отдохнуть и полюбоваться красотой вечера. На одной из них он заметил знакомый силуэт. Собравшись с мыслями, он медленно стал спускаться со ступеней, не отрывая взгляда от Миланы. Сердце билось со страшной силой, ладони вспотели, головной мозг не осознавал, что вот-вот он встретится лицом к лицу с той, за которой он лишь наблюдал.

Подойдя к Милане Михайловне, переживания и страх покинули его. Он стал сдержан и уверен. Исмаилова сидела на краю скамьи и слегка прикрыв веки о чем-то мечтала. Ее изящная фигура была обличена в нежное, строгое вечернее платье синего цвета, выполненного из шелка. На утонченной шее красовалось драгоценное ожерелье, волосы были собраны в сложную прическу, украшенную дорогими заколками. По ее легкой позе можно было понять, что она думает о чем-то легком, словно она часть этого величественного места, что она дома. Во дворе было тихо и спокойно. Только изредка слышались шаги проходящих мимо людей или звуки музыки из окон дворца. Тишину и мечтания Миланы потревожил Дмитрий, спросив:

– Позвольте я присяду?

– Конечно присаживайтесь – отодвинув руку сказала Милана и продолжила копаться в своих мыслях.

– Вы слышали новость? – спросил Дмитрий, – говорят, что в моду входят короткие стрижки.

Исмаилова немного удивилась, но решила поддержать собеседника.

– Да, я слышала об этом. Но мне кажется, это не очень практично для повседневной жизни.

– Наверное Вы правы. Вам безусловно длинные волосы идут больше. Они подчеркивают вашу красоту и женственность.

– Благодарю за комплимент, извините, я раньше Вас не встречала, не знаю Вашего имени.

– Дворянин, заместитель градоначальника Петербурга – Константинов Дмитрий Эдуардович.

– Очень приятно! Меня зовут Исмаилова Милана Михайловна – дочь Тверского градоначальника и принцесса Германская.

– Какая честь заиметь знакомство с такой прекрасной дамой – протянув ладонь, сказал Дмитрий.

Милана нежно положила свою ладонь на ладонь Дмитрия и тот аккуратно коснулся ее своими губами. Девушка слегка засмущалась, а Дмитрий наполнился румянцем.

– Как Вам сегодняшний бал? – спросила Милана Михайловна.

– Весьма неплох. Признаюсь, честно я редко посещаю такие мероприятия, мне больше по нраву рестораны и кабаки с друзьями, а после долгие прогулки по Петербургу, в которых мы обсуждаем все на свете, делимся секретами и тайнами. Вы не подумайте, я не пропойца, выпиваем мы в меру.

Девушка рассмеялась и сказала:

– Ох, Дмитрий Эдуардович, по Вам же сразу видно, что вы не пропойца. Весьма галантны, эрудированы. Мне тоже балы не интересны. Я не хожу по ресторанам и кабакам, но люблю провести вечер за книгой или просто посмотреть в окно на Неву. Вечером, согласитесь, Нева приобретала особое очарование. В лучах заходящего солнца ее воды кажутся золотистыми, а на горизонте отражаются силуэты величественных зданий. По реке неспешно проплывают пароходы и лодки, создавая неповторимую атмосферу спокойствия и умиротворения.

– Милана Михайловна, тут я с Вами соглашусь. Это непередаваемые ощущения.

– Как я рада, что вы меня понимаете.

– В Мариинском театре будет новая постановка «Щелкунчика»! – сказал Дмитрий.

– Я наслышана об этом, но меня больше интересует выставка в Музее искусств. Там будут представлены работы импрессионистов из коллекции Щукина и Морозова. Я бы с удовольствием сходила туда.

– Звучит заманчиво, я бы тоже с удовольствием посмотрел на труды Щукина. Не против, если я составлю Вам компанию?

– Вы не шутите? – удивленно спросила Милана.

– Нет, я не шучу. Когда будет проходить выставка?

– Через три дня, о месте Вы уже знаете – смущенно улыбнувшись сказала Милана Михайловна.

– Тогда увидимся ровно через три дня у Музея искусств. Я с нетерпением буду ждать нашей встречи.

– Вы уже уходите?

– Увы, я бы сам с удовольствием провел с Вами время, но меня ждут люди. До встречи, Милана Михайловна!

– До встречи!

Дмитрий сдержанно качнул головой и направился в сторону выхода. На улице его уже ждала карета, которая ринулась с места, как только Дмитрий закрыл ее дверь. Карета, запряжённая парой вороных лошадей, двигалась по безлюдным улицам, освещенным тусклым светом газовых фонарей. В окнах домов уже погас свет, и город кажется спящим.

Карета проезжает мимо величественных зданий, каждое из которых имеет свою историю. Она промчалась мимо Исаакиевского собора, который возвышается над городом, словно гигантский корабль. Проехав от него пару метров, карета остановилась у ресторана «Victor».

Ресторан «Victor» расположился в самом сердце Санкт-Петербурга. Он был известен на весь город своей изысканной кухней и роскошным интерьером. Летняя веранда ресторана была настоящим произведением искусства: она была украшена живыми цветами, ажурными решётками и изящными статуэтками. Посетители ресторана могли насладиться не только вкусной едой, но и прекрасным видом на Неву. С веранды открывался потрясающий вид на реку, по которой неспешно проплывали пароходы и лодки. Вдали виднелись величественные здания Петербурга, создавая неповторимую атмосферу этого места. На летней веранде ресторана можно было провести незабываемый вечер в компании друзей или близких людей. Здесь звучала живая музыка, которая создавала особую атмосферу уюта и гармонии.

Выйдя из кареты Дмитрий увидел на летней веранде Милославского в компании Гиппиус и Мережковского. Он нехотя подошел к их столику и со всеми поздоровался. После ему принесли меню, он заказал себе «Персики Мельба» и бокал игристого. Присутствующие продолжили обсуждение ранее затронутой темы, а Дмитрий молча смотрел по сторонам и ждал пока ему принесут его десерт. Когда официант подал десерт и бокал с шампанским Милославский сказал:

– Господа, давайте поднимем бокалы за светлое будущее России.

Все подняли бокалы, чокнулись и немного отпили из бокалов.

– Дмитрий Иванович, раз мы все уже в сборе, расскажите о своей организации- сказал Алексей Михайлович.

– Я с Зинаидой решили, что политика стала сильно портить умы людей. Она как чума поражает огромные массы. Люди стали забывать о том, чего они хотят на самом деле. Лев Толстой писал об этом во многих своих трудах, но они не увидели свет, так как прогнившие политики не пропускают их в народ. Люди зомбированы пропагандами правительства и РПЦ, в силу этого Зинаида предложила создать общество, в котором каждый получит то, чего он хочет, и я ее в этом поддержал. Мы создаем условия для тех, кто хочет жить полной жизнью, дарим свет во тьме и людям это нравится, они верят нам и идут за нами. Дмитрий Эдуардович рассказывал о Ваших планах, но в них присутствует политика, а люди устали от нее. Власть и прочее должна идти своим чередом, а мы своим. Поэтому, если Вы решите создать свою религиозную организацию, мы мешать не будем, но предупреждаю сразу, что люди от нас не отрекутся, а идея с политикой не даст плодов.

– Вы тоже так считаете? – обратившись к Зинаиде Гиппиус, спросил Милославский.

– Да. Мы разговаривали об этом с Дмитрием.

– А, Вы? Дмитрий Эдуардович, как считаете?

– Алексей Михайлович, при всем моем уважении к Вам я поддержу Гиппиус и Мережковского. В Ваших словах и идеях есть смысл, но его уже реализовали они. Я присутствовал при совершении обряда, это что-то невообразимое и завораживающее.  Я слышал их речи, их мотивы и цели, и я скажу, что они правы. Политика – дело гиблое, а жизнь дается один раз, так пусть каждый живет как он посчитает нужным.

– Что ж, спасибо Вам за объяснение. В виду того, что Ваша организация действует достаточно долго и Вы сумели привлечь элиту столицы я не буду лезть на рожон и гнаться за лидерством. Я разговаривал насчет Вас с супругой, и она сказала, что пойдет со мной до конца, какое решение я бы не принял. А решение я принял такое, я с удовольствием примкну к Вашим рядам, ведь жизни осталось мало, а видел я еще меньше. Хочется чувств, остроты и понимания среди единомышленников. Надеюсь Вы не против, господа?

– Разумеется не против, Алексей Михайлович! – воскликнул Мережковский, – готовы ли Вы пройти обряд в посвящение?

– Когда?

– В четверг, ровно через три дня.

– С удовольствием приду. Пришлите мне только приглашение с адресом.

– Разумеется пришлем – сказал Дмитрий Иванович, – А Вы? Дмитрий Эдуардович, решили вступить в наши ряды?

– Господа, я рад иметь возможность говорить с Вами, но извините. Я не погряз в политике, я не ищу смысла жизни и верю лишь в одно, в любовь. Поэтому, господа, зла на меня не держите, но и не забывайте, всегда буду рад встрече и помочь Вам в Ваших начинаниях.

Зинаида аккуратно провела ногой по коленке Дмитрия, при этом пристально смотря на то как он произносит свою речь. Константинов почувствовал тепло ее ноги, но не подал виду, что что-то происходит, продолжая диалог с присутствующими. Когда он закончил говорить, Зинаида перестала гладить его ногу и отвернулась лицом к Мережковскому, который начал говорить:

– Обиды мы ни на кого не держим, наоборот мы за свободный выбор. Давайте выпьем за третий завет и светлое будущее!

Все одобрительно воскликнули и осушили бокалы до дна. Посидев еще немного Дмитрий собрался, попрощался со всеми и направился к себе домой.

До встречи с Миланой было три дня. Все дни Дмитрий посещал свое рабочее место. Просыпался рано утром и готовился к работе. Он надевал строгий костюм, проверял наличие всех необходимых документов и отправлялся на службу. В течение дня он выполнял свои обязанности, общался с коллегами и посетителями, принимал необходимые решения и подписывал документы. Вечером он возвращается домой, где спокойно отводил мысли от работы и засыпал. В такой однотипной суматохе прошло три дня, до того, как наступил долгожданный день встречи. Дмитрий собрался, вышел на улицу, подозвал к себе экипаж и направился к Музею искусств.

Подъезжая к музею Дмитрий увидел Милану, которая уже стояла возле афиши и внимательно изучала ее. Карета остановилась и выйдя из нее Константинов пробежал через дорогу к ларьку с цветами. Купив большой букет полевых ромашек, он подошел к Милане и сказал:

– Я решил, что эти цветы будут отлично гармонировать с Вашим воздушным и обворожительным платьем, Милана Михайловна.

Исмаилова спешно развернулась и очень сильно удивилась, увидев Дмитрия с цветами. Ей было очень приятно, так как полевая ромашка – это ее любимый цветок и девушка не ожидала, что молодой человек будет так галантен при первой встрече. Она смущенно взяла букет и сказала:

– Благодарю, Дмитрий Эдуардович! Вы безусловно порадовали меня. Вы готовы окунуться в мир импрессионизма?

– Всегда готов! – сказал Дмитрий и протянул руку для сопровождения дамы.

Милана Михайловна аккуратно взяла под локоть Дмитрия, и они вместе направились в Музей искусств, где уже проходила выставка картин.

В музее их встретила приятная атмосфера: приглушённый свет, тихая музыка и множество произведений искусства со всего мира. Выставка была организована с большим вкусом и вниманием к деталям. Картины были размещены таким образом, что создавалось ощущение путешествия по разным эпохам и странам. Здесь были представлены работы таких известных художников-импрессионистов, как Клод Моне, Огюст Ренуар, Поль Сезанн, Винсент Ван Гог, Сергея Ивановича Щукина и Ивана Абрамовича Морозова. Особенно их впечатлили картины Клода Моне «Стога сена» и «Руанский собор». Они были выполнены в стиле импрессионизма, который характеризуется яркими красками, свободными мазками и передачей мгновенного впечатления от увиденного. После осмотра выставки они еще долго находился под впечатлением от увиденных работ.

Покинув стены музея Дмитрий предложил посетить ресторан «Кюба», где должен был выступать его товарищ – Александр Николаевич Вертинский – знаменитый русский артист, певец и композитор. Его творчество отличалось особой эстетикой и выразительностью, а манера исполнения была уникальной и запоминающейся. В своих песнях Вертинский затрагивал темы любви, одиночества, тоски по родине и другие глубокие чувства, которые находили отклик у слушателей. Его выступления в ресторане «Кюба», где собиралась изысканная публика, могли стать настоящим событием для посетителей. Милана Михайловна, находясь под впечатления от выставки и имея большое желание провести больше времени с Дмитрием согласилась посетить непривычное для нее место.

Ресторан «Кюба» в Санкт-Петербурге был одним из самых роскошных и изысканных заведений города. Он располагался на Большой Морской улице, недалеко от Исаакиевского собора, и привлекал посетителей своей элегантной обстановкой, отличной кухней и высококлассным обслуживанием. Интерьер ресторана был выполнен в стиле модерн с элементами роскоши: мраморные полы, хрустальные люстры, изящная мебель и дорогие картины на стенах. В зале царила атмосфера уюта и комфорта, а за столиками можно было увидеть представителей высшего общества Петербурга: аристократов, купцов, промышленников и деятелей искусства. Меню ресторана предлагало широкий выбор блюд европейской и русской кухни, приготовленных из свежих и качественных продуктов. Здесь можно было попробовать разнообразные закуски, супы, горячие блюда, десерты и вина из разных стран мира. Официанты были одеты в элегантные фраки и безупречно обслуживали посетителей, создавая атмосферу роскоши и гостеприимства. Ресторан «Кюба» был известен не только своей кухней, но и живой музыкой, которая звучала здесь каждый вечер. Посетители могли насладиться выступлениями известных музыкантов и певцов, исполнявших классические произведения и популярные мелодии того времени. В целом, ресторан «Кюба» представлял собой идеальное место для проведения торжественных мероприятий, деловых встреч и романтических свиданий. Здесь можно было почувствовать себя частью высшего общества и насладиться атмосферой роскоши и изысканности.

Дмитрий вышел на дорогу, чтобы остановить извозчика, но вдруг его окликнула Милана.

– Дмитрий Эдуардович!

– Да, Милана Михайловна?

– Оставьте эту затею с экипажем. Давайте на трамвае.

– Простите?

– Я предлагаю проехать до Морской на трамвае.

– Вы уверены?

– Я абсолютно уверена. Пойдемте – направляясь в сторону трамвайно остановки сказала она.

Дмитрий догнал Милану, и они вместе проследовали к ближайшей трамвайной остановке. Маршрут начинался от ближайшей трамвайной остановки и пролегал по центральным улицам Санкт-Петербурга: мимо Казанского собора, вдоль Гороховой улицы, через Исаакиевскую площадь и по Большой Морской улице. Поездка занимала около пятнадцати минут и позволяла насладиться видами города. В вагоне трамвая было много людей, которые спешили по своим делам. Пассажиры толкались и пытались занять свободное место. Кондуктор громко объявлял остановки, а вагон медленно двигался по улицам города, останавливаясь на каждой остановке. За окном мелькали знакомые пейзажи: величественные дворцы, широкие проспекты, каналы и мосты. Наконец, трамвай подъезжал к ресторану «Кюба».

– Это была незабываемая поездка – оттряхивая туфли и брюки, с возмущением говорил Дмитрий.

Милана скромно посмеялась и стряхнула несколько пылинок с плеча Дмитрия. После того как он почистил костюм они вошли в ресторан. В огромном зале уже столпились гости, кто-то танцевал, кто-то стоял в очереди к барной стойке, а многие сидели за столами и трапезничали. К Дмитрию подошел официант и сказал:

– Добрый вечер Дмитрий Эдуардович! Как настроение? Какой стол желаете выбрать сегодня?

– Приветствую, Степан. Настроение отличное, только что прибыл с выставки картин, весьма впечатляюще. Накрой нам стол у сцены, Александр Николаевич должен был предупредить, что я буду сегодня.

– Хорошо. Пройдемте за мной.

Степан, держа ровную осанку проводил гостей к столику, накрыл чистую белоснежную скатерть и подал меню.

– Милана Михайловна, советую вам отведать изысканный десерт «Павлова», это безе с шоколадным кремом и свежими фруктами. И к нему я бы посоветовал игристое «Новый Свет», шампанское, произведенное в Крыму под чутким руководством князя Льва Голицына, имеющее сложный букет с долгим послевкусием – сказал Дмитрий.

– Я смотрю, что Вы ценитель изысканных блюд, Дмитрий Эдуардович. Доверюсь Вашему вкусу.

– Замечательный выбор, господа – сказал Степан и взял меню у гостей.

Пока молодые люди ждали свой десерт и начала выступления между ними завязался душевный диалог.

– Знаете, я очень рад, что мы встретились. Я давно мечтал Вас увидеть – сказал Дмитрий, глядя на Милану.

– Я тоже рада нашей встречи. Мне кажется, будто мы знакомы уже много лет. С Вами я чувствую себя спокойно, умиротворенно – ответила Милана.

– Расскажите мне о себе – попросил Дмитрий.

Милана улыбнулась и начала рассказывать о своей жизни. Она говорила о том, как любит искусство и книги, как мечтает путешествовать по всему миру и как хочет стать врачом, чтобы помогать людям. Константинов слушал её с интересом и задавал вопросы.

Когда принесли десерт, они замолчали. Перед ними стояли две тарелки с «Павловой» — нежным безе со свежими ягодами и взбитыми сливками. Они попробовали десерт и обменялись впечатлениями.

– Это просто восхитительно! — сказала Милана, – Я никогда не ела ничего вкуснее.

Дмитрий кивнул и улыбнулся. Он был рад, что смог удивить ее этим десертом. Они продолжали разговаривать и смеяться, наслаждаясь каждой минутой, проведённой вместе. Через какое-то время в ресторане погас свет, освещалась только сцена, на которой появился Александр Вертинский. Еще через одно мгновение зазвучала музыка и Вертинский начал петь. Певец начал своё выступление с песни о любви и одиночестве, которая сразу же захватила внимание публики. Его голос был глубоким и проникновенным, а слова — искренними и трогательными. Зал слушал его, затаив дыхание, и каждый находил в его песнях что-то своё, близкое и понятное. После первой песни Александр Вертинский сделал небольшую паузу, чтобы дать публике возможность прочувствовать эмоции, которые он хотел передать. Затем он продолжил своё выступление, исполняя одну песню за другой. Он пел о жизни, о мечтах, о прошлом и будущем, о войне и мире, о любви и разлуке. Каждая его песня была как маленький спектакль, в котором он играл главную роль. Когда выступление подошло к концу, зал взорвался аплодисментами. Публика не хотела отпускать Александра Вертинского со сцены, но он все же глубоко поклонился и спустился со сцены, чтобы поприветствовать своего товарища – Дмитрия Эдуардовича со спутницей.

– Здравствуй, дорогой друг! Как твои дела? – обнимая Дмитрия говорил Александр.

– Все замечательно. Вот, познакомься, это Исмаилова Милана Михайловна, племянница императрицы Александры Федоровны, дочь градоначальника Твери, принцесса Германская.

– Батюшки, вот это девушка! – воскликнул Александр Николаевич, – какая внешность, какая красота! Встаньте!

Девушка послушно и смущенно встала с места, Александр аккуратно взял ее за руку и сделал несколько оборотов, чтобы полностью восхититься красотой спутницы Дмитрия.

– Невообразимо! Как такое чудо могло оказаться с таким прохиндеем – смеясь говорил Вертинский.

– Вы мне льстите, Александр Николаевич! – смущаясь произнесла Милана.

– Поверьте, голубка, толк в девушках я знаю, но еще лучше я знаю вашего сопровождающего. Он конечно красавец, спору нет, но ухаживать за дамами так и не научился. Если он вам наскучит, я выступаю здесь каждый четверг, приходите, я думаю нам будет что обсудить – не всерьез сказал Александр, чтобы сделать комплимент девушке и одобрить выбор Дмитрия.

– Ну хватит, Саша, мы поняли твое восхищение. Присаживайся с нами, выпьем, обсудим что-нибудь – указывая на свободный стул говорил Дмитрий.

– Вот тут я попрошу у Вас прощения. У меня пароход в Париж вот-вот отбудет, поэтому я рад был увидеться и познакомиться, мне пора бежать. Спасибо, что пришли, до встречи! – убегая к выходу сказал Александр.

Пара рассмеялась и стала собираться домой. Дмитрий предложил Милане проводить ее во дворец, на что последняя ответила согласием. Они медленно прогуливались по улицам Петербурга, обсуждая последние новости. Оба чувствовали спокойствие и умиротворение внутри себя. Никто из них не хотел расставаться, словно одно целое не хотело делиться надвое. Но к сожалению, им пришлось это сделать, когда они подошли к Зимнему дворцу.

– Спасибо за вечер, Дмитрий Эдуардович – с небольшой усталостью в голосе произнесла Милана.

– Вам спасибо, Милана Михайловна! Это был прекрасный вечер. Вы не против, если мы перейдем на «ты»?

– Я думаю, что так будет проще – улыбнувшись сказала Милана.

– Хорошо. Когда мне ждать новой встречи с тобой? – спросил Дмитрий.

– Завтра у меня первый экзамен в университете, на выходных я еду в Тверь, чтобы навестить отца. Давай увидимся в понедельник?

– Как же долго ждать, Милана – с грустью произнес Дмитрий.

– Тебе кажется. Дни пролетят незаметно, и мы снова окажемся вместе, обещаю – поцеловав щеку Дмитрия, сказала Милана.

Константинов ощутил тепло ее щеки и нежность кожи. Это было неожиданно и волнующе. Он не знал, что сказать или сделать, но в то же время он чувствовал себя счастливым и смущённым одновременно. Дмитрий посмотрел на Милану и увидел, как она улыбается. Ее глаза светились радостью и нежностью. Он понял, что этот поцелуй был особенным для нее так же, как и для него. Он хотел запомнить этот момент навсегда.

– Теперь договорились – смущенно улыбаясь сказал Дмитрий.

Девушка отпустила ладонь Дмитрия и ушла в сторону ворот дворца. Константинов дождался пока ворота закроются и только тогда направился в сторону своего дома.

После их полноценной встречи и проведенного времени, Милана сдала экзамен в университете, съездила в родной город к отцу. Дмитрий продолжал упорно трудиться, посещал различные культурные мероприятия. Несколько раз приглашался в квартиру Мережковского и Гиппиус, где обсуждались различные темы. При этом они оба ждали понедельника. Когда он наступил Дмитрий и Милана вновь встретились. Каждый делился историями о прожитых днях, гуляли веселились, наслаждались компанией друг друга. Их дружба стала перерастать во что-то большее.

Их отношения развивались медленно, но верно. Дмитрий писал Милане длинные письма, в которых рассказывал о своих чувствах и переживаниях. Он писал: «Дорогая моя Милана! Пишу тебе это письмо, чтобы выразить свои чувства и мысли. С тех пор как мы встретились на балу, ты стала для меня самым важным человеком в жизни. Я не могу представить себе ни дня без тебя. Ты наполнила мою жизнь смыслом и радостью. Я хочу быть рядом с тобой всегда, поддерживать тебя во всем, делить с тобой все радости и печали. Хочу видеть твою улыбку и слышать твой смех. Хочу обнимать тебя и чувствовать тепло твоего тела. Хочу смотреть в твои глаза и видеть в них отражение своей любви. Ты – самое дорогое, что у меня есть. Я люблю тебя всем сердцем и душой. Надеюсь, что ты чувствуешь то же самое. С нетерпением жду нашей следующей встречи. Твой Дмитрий.». Милана отвечала ему взаимностью. Они проводили вместе все свободное время, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. Спустя несколько лет Милана познакомила его со своим отцом – Исмаиловым Михаилом Захаровичем. Отец с пониманием и трепетом отнесся к выбору своей дочери и благословил их. Казалось бы, что их внутренний мир полон счастья и что чаша под названием любовь защитит их от всех невзгод и переживаний, но к сожалению, у судьбы было другое видение на этот счет.

На дворе стоял 1914 год. В Европе сложилась напряженная обстановка. Противоречия между крупнейшими державами привели к формированию двух военно-политических блоков: Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия и Италия) и Антанты (Великобритания, Франция и Россия).
В 1908 – 1909 годах разразился Боснийский кризис, вызванный аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией. Это событие обострило отношения между Россией и Австро-Венгрией, а также между Россией и Германией. На Балканах продолжалось соперничество России и Австро-Венгрии за влияние. В 1912 – 1913 годах произошли две Балканские войны, которые ещё больше осложнили ситуацию в регионе. Одновременно с этим нарастали противоречия между Германией и Великобританией. Германия стремилась к переделу колониальных владений и усилению своего влияния в мире. Великобритания же пыталась сохранить свою гегемонию. Россия в этой ситуации стремилась защитить свои интересы на Балканах и не допустить усиления Германии. Однако её возможности были ограничены из-за экономической отсталости и внутренних проблем. Таким образом, перед началом Россия оказалась в сложной внешнеполитической ситуации. С одной стороны, она была связана союзническими обязательствами с Францией и Великобританией, с другой – ее отношения с Германией и Австро-Венгрией были напряженными. Кроме того, внутри страны назревали революционные события, что также ослабляло позиции России на международной арене.

Все, особенно государственные служащие знали о том, что вот-вот и вспыхнет мировой пожар. Страны Европы ополчатся друг на друга и начнется мировая война. В отношениях Константинова и Исмаиловой воцарилось недопонимание. В один из дней между ними завязался спор.

– Давай уедем – просила Милана.

– Дорогая, куда мы уедем? Объясни?

– Не знаю. В Париж, Лондон. Куда угодно, лишь бы не оставаться в России.

– Ты смеешься? – с удивлением спросил Дмитрий, – для нас Европа закрыта. Уехать в страны Антанты глупо, ведь война доберется и до них.

– А что ты предлагаешь? Сидеть и ждать пока к нам придут немцы? – на повышенном тоне Милана перебила Дмитрия.

– Успокойся! Никто к нам не придет. Вероятность что кто-то к нам придет выше, если мы уедем в Париж или Лондон. Мы остаемся в России и точка.

– Давай уедем за океан, в Америку. Переждем там, пока все не утихнет.

– Я озвучил свое решение. Я нужен Отечеству.

– Жаль, что Отечество этого не ценит – обидевшись сказала Милана и вышла из комнаты.

Дмитрий со злостью бросил портфель на стол и подошел к окну. На улице царила весна. весенние дни в Петербурге были наполнены ожиданием перемен и надеждой на лучшее. Солнце начинало пригревать, и снег постепенно таял, обнажая мостовые и тротуары. Воздух становился теплее, а небо – более ясным. Люди выходили из домов, чтобы насладиться первыми лучами весеннего солнца. Дети играли во дворах, радуясь долгожданному теплу. Взрослые прогуливались по набережным Невы, любуясь пробуждением природы. В парках и скверах Петербурга начинали распускаться первые цветы, создавая неповторимую атмосферу весны. Люди собирались на открытых террасах кафе и ресторанов, чтобы выпить чашечку кофе и обсудить последние новости. Весенние дни в Петербурге были временем обновления и надежды, с учетом внешнеполитической ситуации, надежды на лучшее.

Шли дни, недели, месяцы, Российская империя столкнулась с необходимостью модернизации армии и флота, а также укрепления своих границ. Были проведены масштабные реформы в армии, направленные на повышение ее боеспособности. Были улучшены вооружение и оснащение войск, усовершенствована система подготовки офицеров и солдат. Также была проведена реорганизация структуры армии и флота. Уже к лету 1914 года Россия обладала мощной армией и флотом, которые были готовы к боевым действиям. Однако, как описывалось ранее, внутри страны назревали революционные события, что ослабляло позиции России на международной арене и могло повлиять на исход войны.

В июне 1914 года был запланирован визит наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда в город Сараево. Об этом было напечатано во всех газетах и обсуждалось на каждом светском вечере. Эрцгерцог Франц Фердинанд был не только наследником престола своего дяди, но и генеральным инспектором австро-венгерской армии, которая решила провести свои летние военные учения в Сараево, столице Боснии. Еще в 1908 году Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину – регион, который ранее находился под контролем Османской империи. Босния и Герцеговина, где проживало в основном славянское население, имела собственные националистические амбиции, но соседняя Сербия хотела включить их в единую славянскую империю. Опасаясь стремления Сербии к территориальной экспансии, Австро-Венгрия искала и получила от Германии заверения в том, что она будет поддерживать ее в случае войны с Сербией. Решив провести свои военные учения в Сараево в июне 1914 года и направив наследника престола наблюдать за ними, Австро-Венгрия намеревалась продемонстрировать силу, чтобы предостеречь Сербию от любой дальнейшей экспансии и агрессии. Но никто не мог подумать, что на жизнь наследника будут покушаться.

28 июня 1914 года Франц Фердинанд со своей супругой – графиней Софией Гогенберг ехали в открытой машине. О маршруте, по которому будет ехать Франц было известно всем, так как он был обнародован местными газетами за сутки до планируемой поездки. Следуя по маршруту автомобиль сталкивается с молодым человеком, который достает из кармана револьвер и выпускает из него две пули, которые убивают Фердинанда. В связи с эти в мире воцарился хаос. Одна держава обвиняла другую, каждая сторона выставляла ультиматумы, типографии работали без выходных и отдыха, печатая все больше и больше громких заголовков.

– Австро-Венгрия выдвинула ультиматум Сербии из-за случившегося – читая газету, сидя в кресле у себя в квартире, говорил Дмитрий.

– Это не удивительно – убирая со стола чашки отвечала Милана.

– Добром это не кончится.

– Это было понятно с самого начала – с грустью в голосе говорила Милана.

– Милана, что не так? – спросил Дмитрий, сворачивая газету.

– Ты знаешь.

– Ты по-прежнему хочешь уехать?

– Да, хочу. Но я не хочу уезжать без тебя.

– Дорогая, послушай. Не могу я уехать.

– Не можешь и не хочешь, это разные вещи.

– Я офицер и, если случится война, меня призовут.

– Ответь мне, тебе больше всех надо? У нас в армии мало офицеров?

– Тебе не понять. Я хочу быть полезным для России, хочу оставить след в истории. Ты не понимаешь, как сильно я устал быть чиновником. Постоянные бумаги, совещания, однотипные встречи. Я просто устал от всего этого.

– Я понимаю, но и ты пойми, что я люблю тебя и переживаю, что могу потерять тебя.

– Я тоже тебя люблю, но прошу тебя, поверь мне, что все будет хорошо. Ты мне веришь?

– К сожалению, да – обняв Дмитрия, сказала Милана.

– У меня будет для тебя сюрприз вечером.

– Какой?

– Вечером нас ждут в одном месте. Я думаю, что тебе там понравится.

– Хорошо, пойду собираться.

Дмитрий поцеловал возлюбленную и вернулся к чтению газеты.

Прошло несколько часов и молодые люди готовились к выходу. Милана завершала последние штрихи в нанесении макияжа, а Дмитрий начищал туфли. Когда пара была окончательно готова, они вышли из квартиры и направились к Мережковскому и Гиппиус.

В квартире, расположенной на Фонтанке уже собрались гости. Хозяйка вечера, Зинаида Гиппиус, с улыбкой приветствует каждого гостя и следит за тем, чтобы все чувствовали себя комфортно и непринужденно. Она умело управляет ходом вечера, создавая атмосферу уюта и гостеприимства. Среди гостей можно заметить известных художников, писателей, музыкантов того времени. Они обсуждают искусство, литературу и другие актуальные темы, обмениваясь мнениями и идеями. В гостиной звучит приятная музыка, некоторые гости двигаются в такт мелодии. Когда в квартиру прошел последний гость, Дмитрий Иванович Мережковский встал в центре гостиной и сказал:

– Дамы и господа, я рад приветствовать всех в нашей с Зинаидой святыне, и рад открыть наш вечер, вечер встречи участников, не побоюсь сказать, отцов и матерей основателей третьего завета. Всех нас связывает общая идея и одни цели. Мне приятно быть знакомым с каждым из Вас и хочу сказать каждому спасибо, что присутствуете здесь. Всем хорошего и приятного вечера. Наслаждайтесь жизнью! – подняв бокал вверх, завершил свою речь Мережковский.

Все гости стали ликовать и аплодировать, а после выпили содержимое своих бокалов до дна. Дмитрий поставил бокал на стол и подошел к Зинаиде.

– Зина, у меня к тебе есть просьба – шепотом сказал Дмитрий.

– Я всегда рада тебе помочь, Дима. Что тебе нужно?

– Ты же заметила, что я пришел один?

– Заметила. Ох, Дима, почему ты не захотел присоединиться к нам? Разве такой жизни ты хочешь? Я бы помогла раскрыть все твои способности – положив свою руку на плечо Дмитрия.

– В тебе я не сомневаюсь – убирая руку со своего плеча ответил Дмитрий, – так, что? Поможешь?

Гиппиус не понравился жесть Дмитрия, но она не подала виду и сдержанно спросила:

– Что ты хочешь?

– Ты же слышала о событиях, произошедших в Сараево?

– Конечно слышала, об этом каждый говорит.

– Меня скорее всего призовут на службу в армию. Я дворянин, офицер, бежать я не хочу. Милана Михайловна злится из-за этого, и я бы хотел сгладить углы, показать, что мои намерения серьезны к ней и я не брошу ее.

– Я поняла к чему ты клонишь. Помогу тебе. Что от меня требуется?

– В середине вчера дай мне слово и там уже я войду в игру.

– Хорошо, Дима. Но помни, что в случае чего мы ждем тебя в наших рядах – заигрывая улыбнулась Зинаида и послала воздушный поцелуй Дмитрию.

Дмитрий никак не отреагировал на это и вернулся к Милане. Во время вечера все веселились, музыканты исполняли свои композиции и пели песни, писатели читали отрывки из своих работ, читали стихи, художники просвещали всех о развитии новых форм искусства, показывали карманные картинки, написанные ими же. Как Константинов и просил, ближе к середине вечера Зинаида вышла в центр гостиной и попросила всех минуту их внимания. В центр вышел Дмитрий и стал говорить:

– Господа, я рад Вас всех здесь лицезреть. С каждым я лично знаком и нисколько не жалею, что Вы встретились на моем пути. Но среди Вас есть один лишь человек, который ближе всех мне по душе и сердцу. Этого человека я заприметил очень давно в небольшом горящем окне Зимнего дворца. С того момента моя душа, сердце, голова и весь я принадлежу ей, это Исмаилова Милана Михайловна, – указывая на Милану, продолжал Дмитрий, – Она для меня все. Сейчас очень сложная внешнеполитическая ситуация, я промолчу про внутриполитическую ситуацию, но не будем затрагивать эту тему сегодня, ведь третий завет этого не приветствует, – гости посмеялись и продолжили внимательно слушать Дмитрия, Исмаилова смущенно стояла, но ей было очень интересно к чему приведут эти слова, – в силу этого я хочу показать Милане Михайловне, что несмотря на все невзгоды и трудности я готов быть рядом с ней, готов прийти в трудную минуту и подставить плечо. Милана, – обратился Дмитрий к ней, – ты готова идти со мной до конца жизни и быть со мной в радости и горе? Если да, то ты выйдешь за меня?

Дмитрий достал из кармана коробочку темно-синего цвета, обшитую бархатом, внутри которой лежало обручальное кольцо, которое представляло собой настоящее произведение искусства. Оно выполнено из белого золота и украшено россыпью бриллиантов, которые искрились и переливались при каждом движении. В центре кольца расположен крупный бриллиант в форме сердца, который окружен более мелкими камнями. Бриллианты закреплены в оправе из белого золота, которая выполнена в виде тонких изящных линий. Благодаря этому камни выглядят особенно эффектно. Он встал на правое колено и ждал ответа любимой.

Милана на мгновение замерла, а затем ее лицо озарилось счастливой улыбкой, на глазах проявились слезы счастья. Она бросилась в объятия к Дмитрию и стала шептать ему на ухо: «Да, да, я согласна!». Константинов облегченно вздохнул и нежно поцеловал уже свою невесту. Все гости стали аплодировать происходящему, кто-то свистел, кто-то выкрикивал одобрительные лозунги.

Далее вечер продолжился в обыденном темпе. Все также общались друг с другом. Милана с Дмитрием не отходили друг от друга и обсуждали дальнейшие планы на жизнь. По завершению вечера Мережковский и Гиппиус произнесли тосты, и гости стали расходиться по домам.

1 августа 1914 года Германия объявляет войну Российской Империи. Этому предшествовал ряд событий, связанных с убийством эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево и последующим кризисом, так как в этом кризисе Россия поддержала Сербию. Сербия не согласилась полностью удовлетворить требования Австро-Венгрии после убийства эрцгерцога, последняя объявила ей войну. Россия, как союзник Сербии, начала всеобщую мобилизацию. Это было воспринято Германией как акт агрессии. Германское правительство предъявило ультиматум с требованием прекратить мобилизацию в течение 12 часов. Не получив ответа на ультиматум, Германия объявила Российской империи войну. Объявление войны вызвало шок и тревогу среди населения. Люди осознавали, что война будет долгой и кровопролитной. Началась массовая мобилизация, мужчины уходили на фронт. В обществе царили патриотические настроения, люди были готовы защищать свою страну. В стороне не остался и Дмитрий Константинов.

Вернувшись с работы, Дмитрий сообщил Милане, что ему будет необходимо прибыть в полк послезавтра, так как на совещании в Зимнем дворце ему объявили, что он назначен его командиром. Когда Милана услышала эти слова и осознала, что ее жениха призвали в армию, она была потрясена и расстроена. Она не могла поверить, что это произошло с ними так быстро. В глубине души и разума она осознавала, что это рано или поздно произойдет, но и подумать, что так быстро она не могла. Милана понимала, что теперь ей придется ждать возвращения своего возлюбленного, но она не знала, когда это произойдет и вернется ли он вообще.

Прошло несколько. Наступил день, когда Дмитрию нужно отправится на фронт и вступить в новую должность. Он проснулся рано утром, быстро встал с кровати и начал собираться на фронт. Сначала Константинов надел военную форму, которая была сшита специально для него. Форма была идеально подогнана по фигуре, что придавало ему строгий и подтянутый вид. Затем он прикрепил к поясу саблю и кобуру с револьвером. После этого Дмитрий проверил, все ли необходимое он взял с собой: документы, карты, компас, флягу с водой и небольшой запас еды. Перед тем как покинуть дом, Дмитрий попрощался со своей невестой – Миланой. Она были очень расстроены, но убедила себя, что это долг офицера — защищать свою страну. Они обняли друг друга. Милана и пожелала ему вернуться домой живым и невредимым. Дмитрий вышел из квартиры, сел в карету и отправился на вокзал, где сел в поезд, который должен был доставить его на фронт. В вагоне было много таких же офицеров, как и он. Все они были полны решимости победить врага и защитить свою Родину.

Спустя несколько дней пути Дмитрий Эдуардович прибыл в расположение полка, которым ему предстояло командовать, ранним утром. Его встретил адъютант и проводил в штабную палатку, где уже собрались командиры подразделений. Дмитрий представился и кратко рассказал о себе. Командиры внимательно слушали его, оценивая выправку и манеру держаться. Они понимали, что от этого человека будет зависеть их жизнь и успех боевых операций. После знакомства офицер отправился осматривать позиции полка. Он побывал на передовой, в окопах, где солдаты несли службу, и в тылу, где располагались склады с боеприпасами и продовольствием. Константинов поговорил с солдатами, узнал об их нуждах и проблемах. Вечером в штабе состоялось совещание, на котором обсуждались планы предстоящих боевых действий. Офицер внимательно слушал своих подчинённых, задавал вопросы и высказывал свои предложения. В такой суматохе прошел первый рабочий день.

Несмотря на загруженность мысли о Милане не покидали голову Дмитрия. Он переживал все ли с ней в прядке, как она себя чувствует и о прочем. Зайдя в свою землянку, Дмитрий сел за стол, взял в руки лист бумаги, карандаш и стал писать: «Дорогая моя, любимая Милана, пишу тебе из окопов, где каждый пока что тихо и спокойно, но к сожалению, наступит день, когда в них будет идти борьба за жизнь. Я знаю, что ты ждешь меня и волнуешься, но я хочу, чтобы ты знала: я жив и здоров, и все будет хорошо. Здесь, на фронте, я вижу, как много людей готовы отдать свою жизнь за Родину. Они настоящие герои, и я горжусь тем, что могу сражаться рядом с ними. Но я думаю о тебе каждую секунду и мечтаю о том дне, когда мы снова будем вместе. Я не знаю, сколько продлится эта война, но я обещаю тебе, что вернусь домой живым и невредимым. Я люблю тебя больше жизни, и ничто не сможет нас разлучить. Твой навеки, Дмитрий.». Он аккуратно запечатал письмо и окликнул адъютанта.

– Миша, отнеси это к почте и проследи, чтобы его не потеряли.

– Слушаюсь, Ваше благородие!

Дмитрий еще немного посидел за столом, смотря на пламя в керосинке, а после лег спать.

Утром Дмитрий проснулся от очереди громких взрывов. Он выбежал из землянки и увидел, как солдаты бегают по окопам, командиры отдают приказы, а снаряды минометов взрываются рядом с ними. Константинов был полон решимости и отваги, но в то же время ощущал сильное волнение и тревогу. Когда началась атака, Дмитрий вместе со своим подразделением ринулся вперед. Вокруг него свистели пули, взрывались снаряды, а земля дрожала от грохота орудий. Но он не останавливался ни на секунду, продолжая бежать вперед, несмотря на опасность. В какой-то момент офицер увидел перед собой вражеского солдата. Тот целился прямо в него из винтовки. Дмитрий понимал, что у него есть лишь несколько секунд, чтобы принять решение. И тогда он бросился вперед, выхватив саблю из ножен. Он сражался с противником, используя все свои навыки и умения. В конце концов ему удалось одолеть врага и спасти свою жизнь. Этот бой стал для него первым серьезным испытанием на фронте, и он выдержал его с честью. Полк под командованием Дмитрия Эдуардовича смог отразить нападение Германии. Не обошлось и без потерь. Все были уставшими, но каждый солдат и офицер понимал, что это лишь начало.

Несколько месяцев на фронте Первой мировой войны были полны трудностей и опасностей. Константинов каждый день сталкивался с новыми вызовами. Он просыпался рано утром от звука горна, который играл сигнал подъема. После быстрого завтрака он отправлялся на передовую, где его ждали солдаты. Вместе они рыли окопы, устанавливали заграждения из колючей проволоки, строили блиндажи. Это была тяжелая работа, которая требовала много сил и времени. Но это было только начало дня. Вскоре начинались атаки противника, которые сопровождались артиллерийскими обстрелами и воздушными бомбардировками. Солдаты должны были отражать эти атаки, используя винтовки, пулемёты и гранаты. Иногда бои продолжались несколько дней подряд, и тогда у солдат не было времени даже на короткий отдых. Кроме того, жизнь на фронте была полна лишений и неудобств. Все жили в сырых и холодных окопах и землянках, питались скудной пищей, страдали от болезней и ранений. Но несмотря на все трудности, они продолжали сражаться.

Николай II, император Всероссийский, принял решение о переименовании города на волне антигерманских настроений. В связи с этим Николай II выпустил высочайший акт о смене названия столицы Российской империи. В нём говорилось: «Мы признали необходимым дать новое наименование столице Нашего Отечества. В силу сего государь император высочайше повелеть соизволил именовать впредь столицу Санкт-Петербург – Петроградом». Смена названия прошла быстро и без особых проблем. Уже к концу августа 1914 года все столичные карты и документы были заменены на новые, а сам процесс смены названия прошел практически незаметно для жителей города, так как все жители продолжали называть столицу так, как им удобно.

Милана, которая ждала своего жениха-офицера с фронта, испытывала множество чувств и переживаний. Она проводила дни в тревоге и беспокойстве, представляя себе самые страшные сценарии. Она боялась, что ее возлюбленный может быть ранен или убит в бою. Каждый день она молилась о его благополучии и просила бога сохранить ему жизнь. Милана также чувствовала одиночество и тоску по Дмитрию. Ей не хватало его улыбки, его голоса, его объятий. Она часто вспоминала их счастливые моменты вместе и мечтала о том дне, когда они снова будут вместе. Но несмотря на все трудности, девушка продолжала верить в лучшее и поддерживать своего жениха. Она писала ему письма, полные любви и надежды, и ждала его возвращения домой. Милана писала: «Дорогой мой, любимый Дима, пишу тебе из дома, где каждый день наполнен тоской и ожиданием. Я знаю, что ты далеко от меня, на фронте, и я не могу даже представить, как тяжело тебе приходится. Но я хочу, чтобы ты знал: я всегда буду ждать тебя и верить в нашу любовь. Здесь, в тылу, жизнь идет своим чередом, но все кажется пустым и бессмысленным без тебя. Я хожу на работу, помогаю раненым в госпитале, но все мои мысли только о тебе. Я мечтаю о том дне, когда мы снова будем вместе. Я знаю, что война — это страшно и опасно, но я верю в тебя и твою силу духа. Ты сможешь преодолеть все трудности и вернуться ко мне живым и невредимым. Я люблю тебя больше жизни, возвращайся скорее. Твоя навеки, Милана!».  Каждое письмо согревало душу обоих. Письма несли словно смысл жизни и надежду. Каждая строка была пропитана неоспоримой любовью.

Тянулись дни, месяцы, годы. В 1916 году полк Дмитрия изрядно был истощен. Подкрепление шло долго, правительство требовало результатов. В один из мартовских дней солдаты Константинова заняли небольшую деревушку. Дождь шел уже несколько дней. Снег таял. А всего лишь месяц назад сугробы были выше человеческого роста. Разрушенная деревня, казалось, состоявшая из одних обуглившихся крыш, с каждой ночью бесшумно вырастала по мере того, как оседал снег. Первыми выглянули наличники окон; несколько ночей спустя – дверные косяки; потом ступеньки крылечек, которые вели прямо в грязно-белое месиво. Снег таял и таял, и из-под него стали появляться трупы. То были давние мертвецы. Деревня много раз переходила из рук в руки — в ноябре, декабре, январе и теперь, в апреле. Ее занимали и оставляли, оставляли и опять занимали, а метель так заносила трупы, что иногда, спустя несколько часов, санитары многих уже не находили – и почти каждый день белая пелена заново покрывала разрушения, как медицинская сестра покрывает простыней окровавленную постель.

Первыми показались январские мертвецы, они лежали наверху и выступили наружу в начале апреля, вскоре после того, как снег стал оседать. Тела закаменели от мороза, лица казались вылепленными из серого воска. Их бросали в могилу точно бревна. На холме за деревней, где снегу было меньше, его расчистили и раздолбили промерзшую землю. Это была тяжелая работа.

У декабрьских мертвецов оказывалось оружие, принадлежавшее январским – винтовки и ручные гранаты уходили в снег глубже, чем тела; иногда вытаскивали и стальные каски. У этих трупов было легче срезать опознавательные жетоны, надетые под мундирами; от талой воды одежда успела размокнуть. Вода стояла и в открытых ртах, будто это были утопленники. Некоторые трупы частично уже оттаяли. Когда такого мертвеца уносили, тело его еще не гнулось, но рука уже свисала и болталась, будто посылая привет, с ужасающим, почти циничным равнодушием. У всех, кто лежал на солнце день-другой, первыми оттаивали глаза. Роговица была уже студенистой, а не остекленевшей, а лед таял и медленно вытекал из глаз. Казалось, они плачут.

Вдруг на несколько дней вернулись морозы. Снег покрылся коркой и обледенел. Он перестал оседать. Но потом снова подул гнилой, парной ветер.

– Еще один, – сказал Захар.

– Где? – спросил Иван.

–  Да вон, у церкви. Может, попробуем откопать?

– Зачем? Ветер сам все сделает. Там снегу еще на метр, а то и на два. Ведь эта чертова деревня лежит в низине. Или опять охота ледяной воды набрать в сапоги?

– Нет уж, спасибо! – Захар покосился в сторону кухни. – Не знаешь, чего дадут пожрать?

– Капусту. Капусту со свининой и картошку на воде. Свинина там, конечно, и не ночевала.

– Капуста! Опять! Третий раз на этой неделе.

Захар расстегнул брюки и начал мочиться.

– Еще год назад я мочился такой струей, как из шланга, – с грустью в голосе сказал он. – Чувствовал себя отлично. Жратва классная! Шпарили вперед без оглядки, каждый день столько-то километров! Думал, скоро и по домам. А теперь мочусь, как дохлая собака, безо всякого вкуса и настроения.

Иван сунул руку за пазуху и с наслаждением стал чесаться.

– А, по-моему, все равно, как мочиться.

– И, по-моему. Только похоже, мы так навек и останемся солдатами.

–  Ясно. Ходи в героях, пока не сдохнешь. Одним гренадерам можно еще мочиться, как людям.

Захар застегнул брюки.

– Еще бы. Всю дерьмовую работу делаем мы, а им вся честь. Мы бьемся две, три недели за какой-нибудь поганый городишко, а в последний день являются гренадеры и вступают в него победителями раньше нас. Посмотри, как с ними нянчатся. Шинели всегда самые теплые, сапоги самые крепкие и самый большой кусок мяса!

Иван усмехнулся.

– Теперь и гренадеры уже не берут городов. Теперь и они отступают. В точности, как мы.

– Нет, не так. Мы не сжигаем и не расстреливаем все, что попадется на пути.

Иван перестал чесаться.

– Что это на тебя нашло сегодня? – спросил он удивленно. – Ни с того ни с сего какие-то человеческие нотки! Смотри, Константинов услышит – живо в штрафную угодишь. А снег перед церковью продолжает оседать! Руку уже до локтя видно.

Рука все росла, росла. Казалось, не снег тает, а она как бы медленно вырастает из земли, словно мертвое тело просит о помощи и пытается вырваться наружу из-под талого и грязного снега.

Захар взглянул в сторону церкви и вдруг почувствовал тяжелую руку на своём плече. Это была рука Дмитрия, который решил проконтролировать работу своих солдат.

– Что там? – спросил Дмитрий.

– Какой-то немец, Ваше благородие!

Дмитрий присмотрелся, разглядел рукав гимнастерки и сказал:

– Это не немец.

Захар стал быстро перебирать пальцами ног внутри сапог, так как он не понимал зачем откапывать трупы солдат, которые пролежали под снегом несколько месяцев. Для него это было бессмысленно, так как война дело такое. Конечно, когда Константинов отдавал приказы, Захар, как и все остальные стоял перед ним навытяжку, по уставу, так как Дмитрий Эдуардович был строг к дисциплине.

– Откопайте его! Это не немец. Там русский, он наш брат, его нужно похоронить как полагает вера. Обед вам оставят, я распоряжусь. Приступайте.

Солдаты нехотя взяли лопаты и направились к церкви, чтобы откопать товарища по оружию.

В этой деревне полк Константинова занимал оборонительную позицию. Верховное командование разрабатывало план масштабного наступления. Дмитрий по своим каналам решил разузнать про нее, чтобы четко рассчитать на сколько ему хватит людей и ресурсов, чтобы оборонять данную местность. Разработка операции началась в апреле 1916 г. после того, как было принято решение о проведении наступления на всех трёх фронтах: Северном, Западном и Юго-Западном. Для подготовки к наступлению были проведены масштабные работы по укреплению позиций, улучшению снабжения войск и обучению личного состава. План операции предусматривал нанесение главного удара войсками Юго-Западного фронта из района Луцка на Ковель, чтобы прорвать оборону противника и развить наступление вглубь Галиции и Буковины. Вспомогательные удары должны были наноситься другими фронтами для отвлечения внимания противника. Понимая, что для реализации этой операции понадобится несколько месяце, Дмитрий обратился в генеральный штаб и запросил припасы и подкрепление. В один из вечеров он решил поддержать солдат и выступил с речью.

– Дорогие мои боевые товарищи! Мы стоим на пороге великих событий. Нам предстоит совершить то, что войдет в историю. Мы покажем врагу всю мощь и решимость русской армии! Я знаю, что вы устали от бесконечных боев и потерь. Но помните: за нами — наша Родина, наши семьи и наш народ. Они верят в нас и ждут нашей победы. И мы не можем их подвести! Сегодня мы докажем всему миру, что русские солдаты — самые храбрые и отважные воины. Мы пройдем через огонь и воду, чтобы выполнить свой долг перед Отечеством. Вперед, к победе! За веру, царя и Отечество!

Речь Константинова воодушевила солдат. Они почувствовали прилив сил и уверенности в себе. Лица бойцов просветлели, а в глазах зажегся огонь решимости. Солдаты громко выразили свою поддержку офицеру, выкрикивая: «Ура!» и «За веру, царя и Отечество!». Они были готовы идти в бой за своим командиром и верили в победу.

Утром следующего дня командование ожидало наступления противника, и вскоре разведка подтвердила приближение крупных сил неприятеля. Противник превосходил по численности и огневой мощи, но русские солдаты не сдавали позиций. Артиллерия вела огонь по наступающим цепям, пулеметы косили ряды врага, винтовки стреляли без умолку. Бойцы проявляли чудеса храбрости и отваги, сражаясь за каждый метр земли. В разгар сражения Дмитрий был тяжело ранен. Несмотря на это, он продолжал руководить боем до прибытия заместителя. Благодаря грамотному командованию и мужеству солдат, полк смог отразить атаку противника и удержать позиции. Потери были велики, но боевой дух оставался высоким.

Пока бойцы русской армии вели ожесточенные бои с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, война требовала огромных ресурсов и вызывала недовольство населения.

В обществе нарастало недовольство политикой правительства, которое не могло решить насущные проблемы страны. В городах не хватало продовольствия, росли цены, увеличивалась безработица. Крестьяне были недовольны тем, что их сыновей забирали на фронт. Рабочие требовали повышения заработной платы и улучшения условий труда. Внутриполитическую ситуацию осложняли и внутриэлитные конфликты. Между различными группировками в правительстве и вокруг царя существовали серьезные разногласия по вопросам ведения войны, внутренней политики и будущего России. Нарастало также недовольство национальных окраин, которые стремились к большей автономии или независимости. Особенно остро стоял вопрос о будущем Польши, которая была разделена между Россией, Германией и Австро-Венгрией. Ситуация усугублялась и тем, что царская семья была дискредитирована скандалами, связанными с Распутиным. Распутин, который был близок к царской семье, имел большое влияние на принятие политических решений. Это вызывало возмущение в обществе и способствовало росту антимонархических настроений.

Таким образом, внутриполитическая ситуация в России в 1916 году характеризовалась кризисом власти, недовольством населения и ростом революционных настроений.

В ходе последнего сражения Дмитрий, находясь на передовой получил тяжелое ранение в грудь. Пуля прошла навылет, задев легкое и вызвав сильное кровотечение. Несмотря на это, офицер продолжал сражаться и командовать процессом до тех пор, пока его не вынесли с поля боя товарищи.

После этого офицера отправили в военный госпиталь в Петербурге, где ему предстояло долгое и трудное восстановление.

Пока Дмитрия транспортировали в столицу, его заместитель – Цветков Петр Валерьевич, написал письмо Милане Михайловне и сообщил о случившемся. Поставив в углу конверта пометку «срочно!», письмо незамедлительно направилось в Петроград. Когда Дмитрия доставили в госпиталь, его уже ждала там измученная горем и переживанием Милана. Она бросилась обнимать жениха, но врачи вовремя оттащили ее. Он находился без сознания и оставалось надеяться лишь на то, что врачи окажут профессиональную помощь. Носилки, на которых транспортировали Дмитрия, занесли в реанимационную и положили его на стол. Врач-хирург подошел к бессознательному телу и сказал:

– Ну, что, солдатик? Приступим? – взяв в руки необходимые медицинские предметы начал проведение операции.

Врачи боролись за его жизнь, проводя сложные операции и процедуры. Однако Дмитрий был сильным и волевым человеком, он не сдавался и верил в свое выздоровление, даже находясь без сознания, потому что он обещал своей любимой Милане вернуться домой живым.

В госпитале Дмитрий провел несколько месяцев, проходя реабилитацию и восстанавливая силы. Он был окружен заботой и вниманием врачей, медсестер и конечно же любимой, которые делали все возможное, чтобы помочь ему вернуться к полноценной жизни.

Пока Дмитрий находился в госпитале, 4 июня 1916 г., когда после массированной артиллерийской подготовки, войска Юго-Западного фронта перешли в наступление. Благодаря тщательной подготовке и внезапности удара, русским войскам удалось прорвать оборону австрийцев и продвинуться вглубь их территории. Противник не ожидал такого мощного натиска и не смог организовать эффективную оборону. В результате прорыва русские войска смогли продвинуться на глубину до 80–120 км, захватив большое количество пленных и трофеев. Операция, которая получила название «Брусиловский прорыв», оказала значительное влияние на ход войны, вынудив Германию перебросить часть своих сил с Западного фронта на Восточный, что облегчило положение союзников России. Однако из-за недостатка резервов и несогласованности действий других фронтов развить успех не удалось, и к сентябрю 1916 г. наступление было остановлено.

В конце сентября 1916 года Дмитрия выписали из госпиталя. Милана немного похлопотала и попросила врачей указать в медицинской карте, что Константинов не пригоден к дальнейшему прохождению службы. Наконец, спустя несколько лет разлуки, любимые снова воссоединились. Когда они приехали в свою квартиру и зайдя в нее Дмитрий сказал:

– Ну, здравствуй, милый дом.

Он поставил чемодан на пол и пошел прогуливаться по комнатам, разглядывая каждый угол, словно он очутился здесь впервые. Милана отнесла чемодан в гостиную и пошла на кухню, чтобы накрыть на стол. Через несколько минут она пригласила Дмитрия к обеду.

За обедом они обсуждали разные темы, говорили о том, как сильно скучали друг по другу, делились пережитыми событиями, а также наслаждались компанией друг друга.

– С завтрашнего дня будем готовиться к свадьбе. Хватит тебе в девках ходить – сказал Дмитрий.

Милана нервно закашлялась и спросила:

– Что прости?

– С завтрашнего дня мы планируем нашу с тобой свадьбу.

– Ты сейчас серьезно? Ты только вернулся с фронта, отдохни, я же не тороплю события. Я очень рада, что ты вернулся.

– Я все сказал, Милана.

– Я люблю тебя! – протянув руки для объятий сказала Милана.

– Не вздумай, а то шов разойдется! – смеясь сказал Дмитрий.

Милана резко убрала руки и сморщив шутливую гримасу резко поцеловала его в щеку и стала убирать грязную посуду со стола.

Подготовка к свадьбе была сложным и длительным процессом. Она начиналась задолго до самого торжества и включала в себя множество этапов.

Сначала Дмитрий и Милана долго выбирали дату торжества. Но по итогу решили играть свадьбу 26 октября 1916. До свадьбы оставалось чуть меньше месяца, но благодаря статусам брачующихся, процесс шел быстро. Был составлен список приглашенных, который отправлялся им по почте или передавался лично.

Дмитрий и Милана выбирали наряды, заказывали обручальные кольца и украшения. Родители занимались организацией банкета, поиском помещения для проведения свадьбы и наймом музыкантов. Также нужно было позаботиться о транспорте для гостей, цветах, подарках и других мелочах. За несколько дней до свадьбы Дмитрий и Милана посетили церковь для исповеди и причастия.

Наступил день торжества. Дмитрий со своими родственниками и друзьями прибыл к дому, где находилась его невеста Милана. Он встретился с отцом Миланы – Михаилом Захаровичем, который благословил молодых иконой и пожелал им счастья, любви и взаимопонимания.

После благословения отца, пара направилась в церковь. Церковь представляла собой величественное здание с куполами и колокольней. Внутри она была украшена иконами, фресками и мозаикой. В центре церкви находился алтарь, перед которым стояли жених и невеста во время церемонии. По бокам от алтаря располагались скамьи для гостей. Во время венчания в церкви звучала музыка – это были традиционные церковные песнопения. Они создавали атмосферу праздника и радости, а также подчеркивали важность момента. Священник начинает церемонию, произнося торжественные слова молитвы. Жених и невеста обмениваются кольцами, обещая друг другу любовь и верность до конца своих дней. Затем священник соединяет их руки и благословляет союз. После церемонии гости поздравляют молодоженов, желая им счастья и долгих лет совместной жизни. Они дарят цветы и подарки, а также произносят тосты за здоровье и благополучие новой семьи.

Когда церемония венчания закончилась, молодожены и гости направились в ресторан «Victor», чтобы отпраздновать торжество. К моменту прибытия гостей ресторан уже был готов их встречать. Ресторан был украшен множеством дорогих тканей и живых цветов. Официанты получали последние разъяснения от управляющего, чтобы банкет прошел по высшему классу. Все гости прибыли в ресторан к пяти часам вечера, работники заведения провожали каждого к своему месту и помогали присесть. После рассадки на сцене появился незнакомец, который стоял спиной к публике. В зале повисла гробовая тишина и все ждали что будет дальше. Стол Дмитрия и Миланы был расположен прям напротив сцены. Все затаили дыхание, как вдруг заиграла музыка и незнакомец повернулся лицом к гостям. Это оказался Сергей Есенин, который пришел поздравить молодожен с таким прекрасным событием.

– Дорогой Дмитрий и Милана, я приехал сегодня, чтобы поздравить Вас с таким замечательным днем. В этот день, все как в сказке, все вокруг прекрасно, жених молодец и невеста краса, я от всей души и со страстью поздравляю Вас!

Есенину вынесли красивый букет цветов, который он пронес через весь зал и вручил его Милане. Он по-дружески обнял Дмитрия и еще раз поздравил их с праздником. Появление поэта вызвало оживление среди гостей. Они начали перешептываться и с интересом разглядывать его. Есенин, не обращая внимания на всеобщее внимание, прошел к своему месту за столом. Он был немногословен, но его присутствие создавало особую атмосферу праздника. Помимо Есенина на торжестве присутствовали: Александр Николаевич Вертинский, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Иванович Мережковский, семья Милославского, Михаил Васильевич Нестеров, Матвей Давидович Ройзман и другие значимые персоны Петербурга.

В ходе торжества молодых поздравляли, часто тостовали, выкрикивали различные реплики, наподобие «горько!», дарили подарки, все наслаждались уютной и домашней обстановкой.

За столом молодожен собралась компания людей, которые что-то бурно обсуждали.

– Я Вас уверяю, что революция движется и причем не семимильными шагами, а бежит рысью, которая вгрызется в глотки буржуазии – размахивая руками говорил Вертинский.

– Увольте нас от таких речей, Александр Николаевич! – спокойно отвечал Милославский, – пока идет война никто даже думать о революции не будет.

– Вам так кажется, уважаемый, война скоро закончится, вот увидите и тогда нам придется примкнуть к новой власти.

– Я давал клятву государству Российскому и власть мне не интересна! Пусть хоть она сотню раз сменится, России я не покину!

– Вам проще, Вы военный – подкатив глаза сказал Вертинский.

– Господа, довольно, я хоть и не любитель мусолить политику, но Ваш спор меня забавит. Рано ругаться из-за власти. Россию при любом раскладе нужно покидать. Устои тут прогнили, война вытягивает последние ресурсы и людей. Мы с Зинаидой присмотрели уже варианты в Америке и Вам советуем – вмешался в разговор Мережковский.

– А, Вы как считаете, Дмитрий Эдуардович? – отпив немного из бокала спросила Зинаида Гиппиус.

Дмитрий немного задумался. В России его ничего не держит. Милана просила уехать еще до войны, но он ее не послушал. Революция действительно нарастает, и кто знает в какую сторону она повернется. Многие его друзья, товарищи, коллеги также планируют эмигрировать заграницу.

-Я думаю, что мы с Миланой Михайловной переберемся в Париж, а после можно и в Лондон.

Милана сильно удивилась, услышав это от своего возлюбленного.

– Ты серьезно?

– Вполне.

Он сильно прижалась к его руке и не отпускала на протяжении нескольких минут. Наконец-то разумная мысль посетила его голову, подумала Милана.

Молодые люди продолжили светскую беседу, стараясь не касаться темы политики и революции. Они наслаждались компанией друг друга и атмосферой праздника. Через какой-то промежуток времени в центр зала ворвался Сергей Есенин и закричал:

– Господа отдыхающие и молодожены, прошу всех покинуть «Victor» и проследовать на выход! Там Вы все узнаете!

Все гости удивленно выслушали поэта и послушна встали со своих мест, проследовав в сторону выхода. Когда все вышли на улицу, Есенин растолкал толпу и вывел в центр улицы Дмитрия и Милану и сказал:

– А теперь салют! – махнув рукой крикнул Есенин, и начал громко смеяться.

В ночное небо Петербурга устремился яркий и красочный салют. Вначале в небе распустились огромные цветы из золотых искр, затем они сменились серебристыми звездами, которые падали вниз, оставляя за собой мерцающий шлейф. В завершение салюта в небе появились два огромных сердца, которые переливались всеми цветами радуги. Разноцветные искры взмывали в небо, создавая неповторимые узоры и переливы. Салют был долгим и запоминающимся, он стал прекрасным завершением свадебного торжества.

Все гости стали аплодировать молодоженам и Есенину за его задумку и артистичность. Дмитрий и Милана последний раз поцеловались под крики «горько!» и сев в автомобиль направились домой.

После свадьбы жизнь молодоженов начала новый этап. Они были полны надежд и планов на будущее, стремились создать крепкую и счастливую семью. Первые месяцы супружеской жизни были наполнены радостью и приятными хлопотами. Дмитрий вернулся к прежней работе и супруги задумываясь о детях решили переехать в более просторную квартиру.

Переезд был сложным и трудоемким процессом. Они днями и ночами упаковывали все вещи: одежду, посуду, мебель и другие предметы быта. Затем нанимали извозчиков, которые помогали перевезти все это на новое место. По прибытии на новое место нужно было распаковать вещи, расставить мебель по местам и навести порядок в новом жилище. Это занимало много времени и сил. Но после завершения всех работ переезд считался успешно завершенным.

Новая квартира Константиновых располагалась в одном из самых престижных районов города. Она была расположена в новом доме, построенном по последнему слову техники и дизайна того времени. Квартира занимала целый этаж и состояла из нескольких просторных комнат, обставленных дорогой мебелью из ценных пород дерева. Стены были украшены изысканными картинами и зеркалами в массивных рамах. На полу лежали мягкие ковры, а окна закрывали тяжелые шторы из дорогих тканей. В гостиной стоял большой рояль, на котором скоро заиграет музыка. Там же располагалась богатая библиотека с редкими книгами и журналами. Спальни были обставлены удобной мебелью и украшены изящными безделушками. Ванная комната была оборудована по последнему слову сантехники, с горячей и холодной водой. Кухня была оснащена новейшей техникой, включая плиту, холодильник и даже посудомоечную машину. В квартире также имелся телефон для связи с внешним миром. Эта квартира была символом роскоши и достатка своего времени. Самой ценной комнатой в квартире стала детская, где в ближайшее время должен зазвучать детский смех. Детская комната для новорожденного малыша оформлялась будущими родителями с особым вниманием к комфорту и безопасности ребенка. Стены оклеивали бумажными обоями светлых тонов, а пол застилали теплым ковром. В комнате стояла деревянная кроватка с резной спинкой, накрытая стеганым покрывалом. Рядом находился небольшой столик для пеленания и стул с мягкой обивкой. На полках размещались вещи первой необходимости: пеленки, распашонки, чепчики и другие предметы ухода за младенцем. У окна стоял комод, в котором хранились одежда и постельное бельё. На стенах висели картины с изображением природы или животных, которые могли заинтересовать малыша и помочь ему развивать воображение. Комната была светлой и просторной, чтобы ребёнок мог свободно дышать свежим воздухом и видеть солнечный свет.

Безусловно, за несколько месяцев, уже супружеской жизни, между ними возникали конфликты и разногласия. Однако они старались решать все проблемы мирным путем, уважая чувства и мнения друг друга. Благодаря этому их отношения становились только крепче.

31 декабря 1916 года. В квартире Константиновых потихоньку собираются гости. В роскошной квартире Петербурга царит предновогодняя суета. Милана Михайловна, в элегантном платье с меховой накидкой, руководит приготовлениями к празднику. Она отдает советы своему супругу Дмитрию и его другу Александру Николаевичу Вертинскому, которые украшают гостиную и столовую гирляндами из еловых веток и разноцветных лент. В воздухе витает аромат хвои и мандаринов, а на кухне уже вовсю идет подготовка праздничного ужина. Супруга Алексея Милославского помогает готовить Милане изысканные блюда, а горничная накрывает на стол. В гостиной дети гостей играют в прятки, смеются и бегают по комнатам. Они с нетерпением ждут наступления праздника. Дмитрий, оставив на Вертинского украшения направился в кладовую, где стал выбирать вина для праздничного стола. Предновогодняя суета в квартире — это время радости, ожидания чуда и предвкушения праздника. Все заняты своими делами, но при этом чувствуется атмосфера тепла и уюта, которая объединяет всех участников процесса.

Когда полночь приближалась, а все гости уже ужинали, Дмитрий встал и сказал:

– Господа, предлагаю поднять бокалы за уходящий год! Он был непростым, но мы смогли преодолеть все трудности и сохранить бодрость духа.

– Да, действительно, год выдался сложным, как и прошлый, – сказал Милославский.

– Согласна с Вами, Алексей Павлович, – ответила Милана, – я чуть не потеряла мужа. Давайте выпьем за то, чтобы в новом году нас ждали только радостные события.

– Поддерживаю Ваш тост, дорогая. Пусть новый год принесет нам мир и процветание – поддержала Милану Зинаида Гиппиус.

Все присутствующие выпили содержимое своих бокалов и продолжили беседу.

– Саша, ты у нас часто путешествуешь. Как провел этот год?

– Ха-ха, – усмехнулся Вертинский, – с начала войны я езжу по фронтам, выступаю для солдат, чтобы поднять их боевой дух, и чтобы они не чувствовали себя изгоями. Каждая поездка дарит мне незабываемые впечатления, потому что несмотря на весь ужас творящийся в окопах, я вижу в глазах солдат надежду, веру, любовь и я очень рад, что могу дарить им кусочек за окопные жизни.

– А я закончил работу над своим первым сборником стихотворений – сказал Владимир Владимирович Набоков.

– Как интересно! Мне уже не терпится прочитать его! – с восклицанием сказала Милана.

– Я недавно связался с несколькими издательствами, жду ответа. Как только его напечатают, я Вам обязательно подарю.

– Спасибо! – ответила Милана.

– Может Вам помочь? – спросил Мережковский.

– Ох, не стоит. В этом нет необходимости – сказал Набоков.

– Если что, Вы знаете к кому обратиться – вытирая уголки рта, говорил Мережковский.

– Благодарю, Дмитрий Иванович.

Так, за светской беседой, проходит новогодний ужин. Гости наслаждаются вкусной едой и приятной компанией, а хозяева радуются тому, что смогли создать атмосферу праздника и уюта для своих друзей. Наступает момент, когда все взгляды устремляются на рояль, за которым появляется Александр Вертинский. Он садится за инструмент, и его пальцы начинают порхать по клавишам. Игра Вертинского – это настоящее искусство, которое завораживает всех присутствующих. Его голос, наполненный глубокими эмоциями, проникает прямо в душу каждого слушателя. Александр Вертинский исполняет свои самые известные песни, которые становятся настоящим украшением вечера. Гости с восторгом слушали его. Когда Вертинский закончил игру на рояле, раздался бой курантов, и все гости стали разливать шампанское по бокалам, чтобы встретить новый 1917 год. Выпив шампанского, Дмитрий предложил прогуляться по ночному Петербургу, на что все гости поддержали идею.

В ночь на первое января 1917 года в Петрограде было морозно и безветренно. Снег хрустел под ногами, а в воздухе витали запахи хвои и мандаринов. Друзья шли по заснеженным улицам, освещенным редкими фонарями, и любовались красотой ночного Петербурга. В окнах домов мерцали огоньки свечей, создавая ощущение уюта и тепла. Друзья смеялись и шутили, вспоминая события уходящего года. Они говорили о том, как много трудностей им пришлось преодолеть, но при этом они стали еще ближе друг к другу. Прогулка по ночной столице в компании друзей стала для них настоящим приключением. Они наслаждались каждой минутой этого вечера и понимали, что впереди их ждет новый год, полный надежд и возможностей.

В начале 1917 года в России происходили важные внутриполитические и внешнеполитические события, которые оказали значительное влияние на ход истории страны.

 

Внутриполитическая ситуация в России характеризовалась нарастанием социально-экономических и политических противоречий. Первая мировая война, в которой участвовала Россия, привела к экономическому кризису, росту цен, дефициту товаров и снижению уровня жизни населения. В стране назревала революционная ситуация. В это же время активизировалась деятельность различных политических партий и движений, которые стремились использовать недовольство народа в своих целях. Большевики во главе с Лениным призывали к свержению самодержавия и установлению власти Советов. Меньшевики выступали за сотрудничество с буржуазией и постепенное реформирование общества. Кадеты и октябристы представляли интересы либеральной буржуазии и требовали конституционной монархии. Эсеры и анархисты пропагандировали идеи социализма и радикальных преобразований.

Внешнеполитическая обстановка также была напряжённой. Россия продолжала участвовать в Первой мировой войне, которая требовала огромных ресурсов и вызывала всё большее недовольство населения. Кроме того, страна находилась в состоянии дипломатической изоляции, так как союзники по Антанте не оказывали ей достаточной поддержки.

Таким образом, начало 1917 года стало периодом обострения внутриполитических и внешнеполитических проблем в России. Страна стояла на пороге серьезных перемен.

Жизнь Константиновых была наполнена разнообразными событиями и заботами. Дмитрий, чиновник высокого ранга, проводил дни на службе, занимаясь важными государственными делами. Его работа требовала от него полной самоотдачи и внимания к деталям. Он часто возвращался домой поздно вечером, уставший, но удовлетворенный результатами своего труда.

Милана, врач по профессии, работала в больнице, где помогала больным и раненым солдатам. Ее работа была сложной и ответственной, она требовала не только профессиональных навыков, но и чуткости, сострадания и готовности прийти на помощь в любой момент. Она возвращалась домой после долгих смен уставшая, но довольная тем, что смогла помочь людям.

Несмотря на занятость, супруги находили время для общения друг с другом. Они проводили вечера вместе, обсуждая события дня и строя планы на будущее.  Их жизнь была непростой, но насыщенной и интересной. Супруги стремились сделать все возможное, чтобы обеспечить своей семье лучшее будущее и сохранить свой статус в обществе. Однако происходящие в стране политические события начинали оказывать влияние на их жизнь, предвещая большие перемены.

Подходил февраль. Внутриполитический кризис, который охватил страну в начале столетия, нарастал. Война, голод, недовольство населения – все это привело к тому, что народ больше не мог терпеть существующий режим.

В феврале 1917 года начались массовые забастовки и демонстрации рабочих в Петрограде. Они требовали улучшения условий труда, повышения заработной платы и прекращения войны. Власти пытались подавить выступления силой, но это только усилило недовольство народа. 27 февраля солдаты Петроградского гарнизона перешли на сторону восставших. Это стало решающим фактором в победе революции. В тот же день были созданы два новых органа власти: Совет рабочих и солдатских депутатов и Временный комитет Государственной думы.

Николай II, находившийся в ставке в Могилеве. Он пытался направить войска на подавление восстания, но солдаты отказались выполнять приказы. Император понял, что ситуация выходит из-под контроля, и решил отречься от престола.

2 марта 1917 года Николай II подписал акт об отречении от престола в пользу своего брата Михаила Александровича. Однако Михаил также отказался от власти, заявив, что вопрос о форме правления должно решить Учредительное собрание. Так монархия в России пала, а страна вступила в новую эпоху своей истории. Николай II был вынужден подписать манифест об отречении под давлением революционных событий. Это решение было непростым для императора, который всю жизнь посвятил служению России. Но он понимал, что не может больше оставаться у власти в условиях, когда народ требует перемен.

Отречение Николая II стало символом конца старого порядка и начала новой эпохи в истории России. Оно открыло путь к демократическим преобразованиям и установлению республики.

В силу этих событий в квартире Мережковского собралась компаний возмущенных. В квартире царила напряженная атмосфера. Февральская революция, начавшаяся в Петрограде, всколыхнула всю страну. Гости, собравшиеся за круглым столом, обсуждали последние новости и строили предположения о том, что ждет Россию в будущем. В воздухе витало напряжение, но вместе с тем и надежда на перемены к лучшему. Хозяева квартиры внимательно слушал своих гостей. Они понимали, что события последних дней могут иметь далекоидущие последствия для всей страны, но для себя они давно приняли решение. В гостиной было тепло и уютно, в камине потрескивали дрова, а на столе стоял горячий чай. Но даже эта уютная обстановка не могла скрыть тревоги, которая охватила всех присутствующих.

– Гадкий Распутин! – воскликнул Милославский, – одурачил императрицу, а та и рада стараться быть одураченной. Откуда он вообще взялся!?

– Тише, Алексей Павлович – говорил Мережковский.

– Я не могу быть тише, господин Дмитрий Иванович. Я понимаю, что третий завет далек от политики, но увы, монархия тоже часть моей жизни.

– Никто не отбирает у Вас Вашу жизнь, Вы вправе исповедовать любые идеи мы за демократию в мыслях и тем более сейчас не собрание церкви – ответила Гиппиус.

– Я разговаривала с тетей, – сказала Милана, – никаких странностей в ее поведении я не заметила. Она также сдержана и миролюбива. О Распутине и речи не шло, что он как-то мог повлиять на нее, а уж тем более на императора.

– Вот именно, что она по-прежнему миролюбива, когда Германия наступает по всем фронтам, а мы отступаем.  Брусиловский прорыв провалился, как и наши надежды на победу. – ответил Милославский.

– Господа, давайте не будем превращать вечер в дебаты, мы собрались здесь, не для этого, а для того, чтобы решить, как нам жить дальше. Присягнуть временному правительству или эмигрировать? – сказал Дмитрий.

– Я с Дмитрием пока останемся в России, у нас есть незавершенные дела. Наши знакомые в Париже подбирают там жилье, в которое мы планируем въехать осенью этого года. – сказала Зинаида.

– Вы же планировали в Америку – сказала Милана.

– Да, и мы не отступаем от планов. В Париже мы хотим отдохнуть и расслабиться, чтобы вступить в новую главу нашей жизни – ответила Гиппиус.

– Я останусь в России. – твердо сказал Милославский и ударил кулаком по столу, – я не дам какой-то шайке загубить Отечество.

– Я поддержу семью Мережковских и тоже поеду в Париж, а оттуда в Марсель к приятелю по сцене, – сказал Вертинский, – ну, а Вы, наш друг? – смотря на Дмитрия Эдуардовича, спросил он.

– Не знаю. Еще не решили – с грустью в голосе сказал Дмитрий.

– Как не знаешь? Ты говорил, что мы уедем отсюда! По-моему, это очень подходящий момент! – повышая голос на супруга говорила Милана.

– Остынь! – рявкнул Дмитрий – Я сказал, что не решил. Это ничего пока что не значит.

У Миланы на глазах выступили слезы и она, чтобы не поддаться эмоциям встала из-за стола и ушла на кухню. Девушки присутствующие за столом с осуждением посмотрели на Константинова и направились вслед за Миланой, чтобы поддержать. Мужчины остались за столом, продолжив обсуждение эмиграции. Беседа была долгой и напряжённой. Каждый из участников высказывал свои аргументы и опасения, но так и не смог прийти к единому мнению. В конце концов, они решили отложить принятие решения до тех пор, пока ситуация в стране не станет более ясной.

В это время на кухне.

– Я не понимаю, почему он так упрям! – воскликнула Милана. – Ведь это опасно оставаться здесь. Он же знает, что происходит на улицах, какие беспорядки творятся.

Зинаида и Вероника Александровна, пытались поддержать Милану. Они понимали, как ей тяжело, ведь она очень переживала за мужа и их будущее.

– Может быть, он просто не хочет оставлять свой дом и все, к чему привык? – предположила Вероника Александровна. – Он ведь любит Россию и не может представить себе жизнь где-то еще.

Милана Михайловна вздохнула. Она понимала, что ее муж действительно любит свою страну, но она боялась за его безопасность.

Зинаида Гиппиус, которая всегда была оптимисткой, хороша знала Дмитрия, попыталась подбодрить подругу:

– Не переживай так сильно, Милана. Все будет хорошо. Твой муж умный и сильный человек, он сможет защитить себя и тебя. А мы будем рядом и поможем вам обоим.

Зинаида и Вероника Александровна пообещали Константиновой, что они будут поддерживать ее и Дмитрия в это непростое время. Они знали, что все находятся под прицелами бастующих, так как представляют собой элиту не только столичного, но и государственного масштаба. Но и бросать друзей в опасности никто не хотел, ведь только вместе огни могут быть сильными.

После Февральской революции 1917 года в России установилось двоевластие: Временное правительство и Петросовет. В стране начался период буржуазно-демократических преобразований.

Временное правительство во главе с князем Георгием Евгеньевичем Львовым провозгласило политические права и свободы, отмену смертной казни, демократизацию армии, начало аграрной реформы. Однако оно не смогло решить основные проблемы, стоявшие перед страной: война продолжалась, экономика находилась в кризисе, а земельный вопрос оставался нерешённым. Это вызывало недовольство населения и способствовало росту популярности большевиков.

Ситуация в стране продолжала ухудшаться. Война истощала экономику, а Временное правительство не могло справиться с нарастающими проблемами. В этих условиях большевики начали подготовку к вооруженному восстанию.

Большевики активно работали над созданием и укреплением своих партийных ячеек по всей стране. Они проводили агитацию среди рабочих, солдат и крестьян, призывая их к борьбе за власть Советов. В сентябре 1917 года большевики сформировали ВРК (Военно-революционный комитет) -орган, который должен был координировать подготовку к восстанию. В состав ВРК вошли представители различных революционных организаций, в том числе Красной гвардии. Большевики тщательно планировали свои действия, учитывая расположение военных частей, правительственных учреждений и других важных объектов. План предусматривал захват ключевых точек города, таких как мосты, вокзалы, телеграф и телефон. Большевики собирали оружие у рабочих и солдат, а также закупали его за рубежом. Они также создавали собственные оружейные мастерские для производства патронов и гранат. Они вели активную пропаганду среди населения, объясняя необходимость вооруженного восстания и призывая к поддержке революции. Они также заручались поддержкой военных частей и матросов Балтийского флота. Накануне восстания большевики заняли ряд важных зданий, включая Смольный институт, где располагался штаб революции. Это позволило им контролировать ситуацию в городе и обеспечить успех восстания.

25 октября 1917 года отряды Красной гвардии и солдаты заняли ключевые точки в Петрограде: вокзалы, мосты, телеграфы и другие стратегические объекты. В это же время в Смольном институте проходило заседание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, где было принято решение о начале вооруженного восстания. Ленин выступил с речью перед собравшимися, призвав к свержению Временного правительства и установлению власти Советов.

К утру революционные силы полностью контролировали город. Они окружили Зимний дворец, где находилось Временное правительство. Большевики решили взять его штурмом, чтобы свергнуть правительство и установить свою власть. Штурм начался с обстрела Зимнего из Петропавловской крепости и крейсера «Аврора». Затем отряды красногвардейцев и матросов начали атаку на дворец со всех сторон. Защитники дворца оказывали сопротивление, но были вынуждены отступить под натиском нападавших. В конце концов, Зимний дворец был взят, а члены Временного правительства арестованы.

Элита Петроградского общества во время взятия Зимнего дворца большевиками испытывала смешанные чувства и переживания. С одной стороны, они были шокированы и напуганы происходящим, ведь это было не просто восстание, а настоящая революция. Они понимали, что их привычный мир рушится, и не знали, чего ожидать в будущем. С другой стороны, некоторые представители элиты могли видеть в этом возможность для перемен. Они могли надеяться на то, что новая власть принесет с собой реформы и улучшения, которые давно назрели в обществе. Однако большинство все же было настроено скептически и боялось за свое будущее. Многие представители элиты пытались бежать из Петрограда, чтобы избежать последствий революции. Они брали с собой только самое необходимое и спешно покидали свои дома, оставляя позади всё, к чему привыкли.

Так, в дверь квартиры Константиновых раздался громкий стук. Хозяева насторожились и Дмитрий, вооружившись револьвером направился в сторону двери. Стук продолжал нарастать. Милана осталась в спальне и прижав колени к груди ждала супруга.

Дмитрий медленно подошел к двери, как вдруг стук прекратился и из коридора общего пользования послышался голос Мережковского.

– Дмитрий! Милана! Это Мережковские!

Дмитрий с облегчением выдохнул и убрал пистолет в кобуру, которая висела на его ремне. Он открыл входную дверь и в коридор квартиры ввалился Дмитрий Иванович и Зинаида. Они стали спешно уговаривать своего друга покинуть Россию после взятия Зимнего дворца большевиками.

– Дмитрий, Вы должны уехать! — взволнованно говорил Мережковский. – Ты не представляешь, какая опасность нам всем грозит. Мы с Зинаидой тоже уезжаем, и Вам с Миланой нужно с нами, время пришло. Другого шанса не будет.

Гиппиус согласно кивала головой. Она была бледна и нервно теребила в руках платок.

Дмитрий Эдуардович был растерян. Он понимал, что Мережковский и Гиппиус правы, но ему было трудно принять решение. Он любил свою страну и не хотел ее покидать. Он также помнил про свое обещание, которое дал любимой. Он думал о том, как много значит для него эта страна, как он любит ее культуру, историю и людей. Но он также понимал, что оставаться здесь становится все более опасно. Большевики захватили власть, и никто не знал, что их ждет в будущем. Дмитрий вспоминал свою жизнь в России, все радости и горести, которые он здесь пережил. Он думал о своих друзьях и близких, о том, что будет с ними, если он останется. Но больше всего он думал о своей супруге. Она была его опорой и поддержкой во всем, и он не мог подвести ее. Константинов понимал, что должен выполнить свое обещание и уехать вместе с ней. Это решение было непростым, но он знал, что оно правильное. Дмитрий был готов к трудностям и испытаниям, которые ждали их впереди, но он был уверен, что вместе они смогут преодолеть все.

Мережковский продолжал убеждать друга:

– Подумай о своей жизни, Дмитрий! Подумай о Милане! Ты же не хочешь, чтобы Вас арестовали или даже убили? Мы должны уехать, пока еще есть возможность.

Наконец, Дмитрий согласился. Он понял, что другого выхода нет.

– Милана! – воскликнул он. – Собирай вещи и как можно быстрее! Мы уезжаем!

Вместе они спешно собрали вещи и покинули квартиру, оставив позади все, к чему привыкли. Впереди их ждала неизвестность.

На улице их ждала машина, которая вот-вот должна была отправится на вокзал, откуда отбывал поезд «Норд-Экспресс». Мережковский торопил друзей, так как знал, что в скором времени большевики займут вокзал и им не удастся покинуть город.

Пока они загружали вещи в машину на улице появилась группа людей в военной форме, которые были вооружены винтовками и ручными гранатами. Они выкрикивали различные большевистские лозунги и увидев группу богатых людей побежали в их сторону. Дмитрий, понимая их цели и намерения забросил последний чемодан в багажник и усадив в салон Милану, захлопнул дверь. Он рявкнул на водителя и тот тронулся с места в сторону вокзала. Константинов забежал за угол дома и достал револьвер, понимая, что большевики вот-вот его настигнут, он побежал в свою квартиру, где запер дверь, а сам занял позицию у окна и начал обстреливать большевиков, которые приближались к его дому. Большевики, в свою очередь, открыли ответный огонь, пытаясь подавить сопротивление чиновника.

Перестрелка продолжалась несколько минут, пока большевикам не удалось попасть в квартиру Дмитрия. Он был повален на пол, избит, а после задержан. Этот эпизод стал одним из многих в череде событий, происходивших в Петрограде после Октябрьской революции.

Дмитрий, оказавший сопротивление при задержании был сильно избит большевиками. Они опасались, что он может умереть по дороге в тюрьму, поэтому решили не рисковать и сразу же отвезти его к врачу. Раненого Константинова погрузили на носилки и быстро доставили в ближайшую больницу. Там ему оказали первую помощь, перевязали раны и остановили кровотечение. После этого большевики снова взяли чиновника под стражу и повезли в Петропавловскую крепость, где находилась тюрьма для важных политических заключенных.

По дороге в крепость Дмитрий несколько раз терял сознание от боли и потери крови. Большевикам приходилось останавливаться и приводить его в чувство. Они понимали, что, если чиновник умрет по пути в тюрьму, это вызовет недовольство среди его сторонников. Поэтому они старались как можно скорее доставить его живым и здоровым.

В Петропавловской крепости чиновника поместили в одиночную камеру. Ему запретили общаться с другими заключенными и получать передачи от кого-либо. Дмитрию предстоял суд революционного трибунала, который должен был решить его дальнейшую судьбу.

В это время на в вагоне поезда Милана, Мережковский и Гиппиус сидели в купе и ждали отправки поезда. Милана не знала, жив ли ее муж и что с ним случилось. Большевики проводили массовые аресты и задержания, и она боялась, что Дмитрий мог оказаться в числе арестованных. Она не хотела уезжать без него, но Зинаида, заметив переживания Миланы, взяла ее за руку и сказала:

– Дорогая Милана, я знаю Дмитрия очень давно. Он помог мне найти себя в этой жизни, познакомил с множеством журналистов, писателей и высокопоставленными людьми. Благодаря ему я встретилась с Дмитрием Ивановичем. Все это я говорю к тому, что он хороший человек и каждому он желает только лучшего. Я вижу Вашу с ним любовь, она искренна и настоящая. Его поступок тому показатель. Прими это как дар любви и верь в лучшее. Он сильный, мудрый и он справится с любыми трудностями.

– Спасибо Вам, друзья, но поймите, что я его люблю и не могу выбросить все это из головы. Почему он такой упертый, ведь мы могли уехать гораздо раньше. Мое сердце чувствовало, что что-то произойдет.

– Милана Михайловна, – перебил Мережковский, – Дима такой какой он есть, за все время нашей с ним дружбы я ни разу не выигрывал с ним спор. Он делает так, как ему велит совесть. Я уверен, что он приедет в Париж. Мы с Зинаидой сделаем все возможное, чтобы вернуть его к Вам.

Зинаида одобрительно кивнула в поддержку слов мужа, а Милана со слезами на глазах отвернулась в сторону окна. Через мгновение поезд тронулся и направился в сторону Парижа. Через несколько часов после отбытия вокзал захватили большевики.

Константинов очнулся в камере Петропавловской крепости через несколько дней. Его организм был истощен, голова болела так сильно, что он едва мог открыть глаза. Он не понимал, где находится и что с ним произошло. попытался вспомнить события последних дней, но все было как в тумане. Он помнил только, как вышел из квартиры с Миланой, а потом — темнота. Дмитрий огляделся вокруг: маленькая камера без окон, только дверь с небольшим окошком для передачи еды. На полу лежал тонкий матрас и подушка. Дмитрий Эдуардович попытался встать, но голова закружилась, и он снова упал на пол. В этот момент открылась дверь камеры, и вошел охранник.

– А, очнулся? Поешь, а то не хватало, чтобы ты еще коней двинул до суда.

Он принес еду и воду, поставил их на пол и вышел. Дмитрий подполз к кружке с водой и немного отпил из нее. От еды его сильно затошнило из-за чего он толкнул миску к двери и снова закрыл глаза.

Первые дни в заключении были для него особенно тяжелыми. Он не знал, что его ждет, и боялся за свою жизнь. Камера была маленькой и темной, а условия содержания – суровыми. Единственной возможностью увидеть белый свет, была прогулка по внутреннему двору крепости. Во время одной из прогулки Дмитрий познакомился с одним из заключенных.

– Добрый день. Вы не против, если я присяду рядом? – спросил Дмитрий.

– Нет конечно. Присаживайся, дорогой – подвинувшись с центра скамьи к краю, ответил заключенный.

– Благодарю.

– Как тебя зовут? – спросил заключенный.

– Константинов Дмитрий Эдуардович.

– Ого, какая честь! – воскликнул заключенный. – Я о Вас слышал.

– Да? – спросил Дмитрий – Я Вас не встречал раньше в Петрограде.

– Меня зовут Верещагин Роберт Сергеевич. До всей этой неразберихи я был офицером Российской армии. Сражался за царя, Отечество, верил в незыблемость монархии, думал, что мы все под защитой и верил в победу. Но несколько месяцев назад я получил ранение и меня отправили в отпуск, который как раз попал на все эти события. Пару дней назад в мой дом вломились головорезы, стали угрожать, задавать вопросы, спросили какую власть я признаю. Ну я ответил, что признаю лишь власть божью. Так они мне прикладом в нос и утащили сюда. А не встречали Вы меня, потому что я в основном по окопам, да по частям военным ездил. Некогда мне было на балах прохлаждаться.

– Рад знакомству, Роберт Сергеевич.

Они пожали друг другу руки, и Верещагин сказал:

– Можно на ты, Дмитрий Эдуардович.

– Хорошо.

Пока Дмитрий ждет суда в стенах Петропавловской крепости, поезд идущий в Париж преодолевает различные трудности. Он часто останавливался из-за беспорядков на железной дороге. Пассажирам приходилось часами ждать возможности продолжить путь. Иногда поезд даже менял маршрут, чтобы избежать столкновений с революционными отрядами. Во время поездки пассажиры обсуждали события, происходящие в Петрограде. Они делились своими опасениями и надеждами на будущее. Некоторые из них были уверены, что революция приведет к разрушению России, другие же верили в светлое будущее нового государства. Наконец, после нескольких дней пути, поезд прибыл в Париж. Большинство пассажиров были рады оказаться в безопасности и начать новую жизнь в другой стране. Однако они не могли забыть о том, что оставили позади, и продолжали следить за новостями из России.

Прибыв на вокзал, Константинова, Гиппиус и Мережковский оказались в совершенно новом для них мире. Вокруг царила суета большого города, люди спешили по своим делам, не обращая внимания на вновь прибывших. Эмигранты чувствовали себя потерянными и одинокими в этом чужом городе.

Первым делом они отправились искать жилье. Долго искать не пришлось, так как товарищи Мережковского подобрали им несколько вариантов, еще летом 1917 года. Им удалось найти роскошные апартаменты в центре Парижа. Апартаменты были просторными, богато обставленными, и они почувствовали себя здесь как дома. Остаток дня они провели, гуляя по городу и знакомясь с его достопримечательностями. Они посетили Эйфелеву башню, прогулялись по Елисейским полям, зашли в собор Парижской Богоматери.

Вечером они вернулись в свои апартаменты уставшие и немного подавленные. Несмотря на всю красоту города он не мог заменить им родного Петрограда, который был охвачен пламенем революции. Милана все время думала о Дмитрии, переживала и иногда плакала. Мережковский открыл бутылку вина и разлил по бокалам.

– Дорогие дамы, я предлагаю выпить за то, что у нас получилось осуществить задуманное. Очень жаль, что с нами нет Дмитрия, но я уверен, что в скором времени он нас посетит. Над установлением его местонахождения уже работают Питерские журналисты, которым я послал телеграмму. Но все же, давайте выпьем за начало положенного успеха!

Девушки чокнулись своими бокалами об бокал Мережковского и немного отпили из них. Далее они продолжили обсуждение дальнейшего плана их действий в Париже и о дальнейшей судьбе России.

Октябрьская революция 1917 года стала одним из самых значимых событий XX века. Она привела к глобальным изменениям не только в России, но и во всем мире. В результате Октябрьской революции большевики свергли Временное правительство и установили свою власть. Это событие стало началом перехода от капитализма к социализму. В стране начались масштабные преобразования в политической, экономической и социальной сферах. Были национализированы банки и крупные предприятия, установлена диктатура пролетариата, началось формирование нового государственного аппарата. Октябрьская революция оказала огромное влияние на ход мировой истории. Она способствовала распространению коммунистических идей по всему миру и формированию социалистического лагеря. Кроме того, она привела к гражданской войне и иностранной интервенции, что еще больше усугубило экономический кризис в стране.  Однако, несмотря на все трудности и противоречия, Октябрьская революция имела и положительные последствия.

С момента заключения Дмитрия под стражу прошло очень много времени. Он скитался из угла в угол своей одиночной камеры. Иногда беседовал с Верещагиным во дворе крепости. Состояние Дмитрия в Петропавловской крепости было тяжелым. Стены крепости оказывали сильное моральное давление на него. Помимо угнетенных мыслей, его посещали светлые мысли о Милане. Он боялся за ее здоровье, переживал добралась ли она до Парижа, все ли с ней хорошо. Дмитрий, как и все остальные заключенные, не знали, что происходит за пределами крепости, и не мог общаться с другими людьми. Константинов испытывал чувство одиночества, страха и отчаяния. Он чувствовал себя беспомощным перед лицом системы, которая его удерживала. Однако, несмотря на все трудности, Дмитрий сохранял надежду. Он верил, что рано или поздно справедливость восторжествует и он будет освобожден. Его душу продолжали греть теплые воспоминания, которые закрадывались в его голову и разжигали пламя в сердце, даря надежду на лучшее.

Однако среди заключенных были исключения. В соседней камере один из заключенных крепости, испытав нервный срыв, начал кричать и биться головой о стены камеры. Он отказывался от еды и воды, не реагировал на попытки охранников успокоить его, пока в один из дней не расцарапал себе лицо до кости. От полученных травм он скончался в помещении санитарной части, расположенной на территории крепости.

Из-за этого инцидента новоиспеченные власти стали пачками вывозить из крепости заключенных для того чтобы они предстали перед судом революционного трибунала.

Суд революционного трибунала в России представлял собой чрезвычайный судебный орган, созданный для борьбы с контрреволюционными и другими особо опасными преступлениями. Он был учрежден декретом Совета народных комиссаров РСФСР от 22 ноября
1917 года. В состав революционных трибуналов входили председатель и члены, избравшиеся местными советами. Предварительное следствие вели особые следственные комиссии, также создававшиеся местными советами. Обвинителем и защитником могли выступать любые лица, пользующиеся политическими правами по Конституции. В качестве доказательств вины обвиняемого допускались любые фактические данные. Приговоры революционных трибуналов не подлежали обжалованию и приводились в исполнение в течение двадцати четырех часов. Единственной мерой наказания была смертная казнь.

На холодных и окровавленных улицах столицы России стоял 1918 год. Из величественной крепости выходили последние заключенные, которым предстояло посетить судебное заседание, на котором будет принято решение приговорить всех без исключения к смертной казни. Среди них, окованный в наручники, шел Дмитрий. Он выглядел изможденным и истощённым. Его лицо было бледным, а под глазами залегли темные круги – следы долгих бессонных ночей. Волосы были растрепаны и спутаны, одежда – грязная и потрепанная. Он с трудом перебирал ногами, так как за время, проведенное в заключении он сильно похудел, его организм был доведен до изнеможения. Суровые конвоиры подгоняли штыками заключенных, чтобы те быстрее рассаживались по экипажам. Дмитрий остановился перед дверью экипажа и последний раз взглянул на голубое небо Петрограда.

– Давай быстрее, пес! – толкая Дмитрия во внутрь сказал конвоир.

Дмитрий послушно залез в экипаж и закрыл глаза. Конвой тронулся и направился в сторону здания, где озлобленная толпа ждала их прибытия. Погруженный в свои мысли Константинов ехал в экипаже смерти. Он пролистывал в голове воспоминания из жизни. Вспоминал знакомство с Миланой, их прогулки, свадьбу. Размышлял о беседах и вечерах, проведенных с друзьями и настраивался на предстоящее ему последнее испытание в жизни.

Его размышление остановил неожиданный взрыв на улице, который сопровождался стрельбой. Он слышал какие-то крики, визг лошадей и чувствовал качание экипажа. Все это продолжалось достаточно долго, пока не распахнулись двери экипажа и Дмитрий не увидел запаханного Милославского. Он глубоко дышал, все руки и грудь была в крови, по лицу быстрыми струйками бежал пот, а из револьвера выходили остатки дыма.

Изможденный Дмитрий вышел из экипажа, щурясь от яркого света. Он не мог поверить, что наконец-то свободен. Толпа ликовала, приветствуя его как героя. Он был ошеломлен происходящим, но в то же время чувствовал облегчение и радость. От переизбытка чувств и эмоций он упал на руки Милославского и начал громко плакать. Он понимал, что это только начало новой жизни, полной неопределенности и опасностей.

Алексей Павлович по-дружески похлопал его по спине и подозвав своего помощника освободил Дмитрия от оков.

– Ну что, братец. Вот она церковь третьего завета – указывая на вооруженных парней сказал Милославский.

– А как же отречение от политики? – со слабостью в голосе спросил Дмитрий.

– Мережковский оставил бразды правления мне, когда уезжал в Париж. От него я получил телеграмму, что ты пропал. Мы с парнями долго тебя искали. Перевернули всю столицу с ног до головы, а тебя нигде нет, пока наш человек в суде не сказал, что тебя сегодня будут судить. Ну вот мы и решили, что стоит рискнуть и показать зубы советам. Так что, друг, вот тебе сумка с вещами и мой помощник – Степка. Он доставит тебя в Париж, а мне с остальными нужно залечь на дно. Как устроишься на новом месте, пиши! – обняв в последний раз Дмитрия, сказал Милославский.

– Спасибо… – со слезами на глазах сказал Дмитрий и пожал ему руку.

Степка усадил Константинова в машину и повез в сторону Финской границы, где им удерживали коридор для прохода.

Одним из возможных путей побега была финская граница. Путь через границу был опасным и трудным. Беглецам приходилось преодолевать огромные расстояния пешком, на лошадях или на санях. Они сталкивались с холодом, голодом и болезнями. Но они были готовы рискнуть всем ради свободы. Финские пограничники не всегда были дружелюбны к беглецам. Иногда они открывали огонь по тем, кто пытался пересечь границу без разрешения. Однако многие финны сочувствовали русским беженцам и помогали им переправиться через границу. Когда Степка и Дмитрий подъехали к русско-финской границе их встретило несколько финских пограничников. Они поздоровались с ними, и Дмитрий прополз под колючей проволокой, которая ограждала Финляндию от России. После чего пограничники усадили Дмитрия в сани и увезли в сторону порта, где он должен был пересесть на пароход, который доставит его во Францию.

Путь из Финляндии до Франции на пароходе был долгим и сложным. В то время Европа была охвачена войной, и многие страны находились в состоянии политической нестабильности. Путешествие начиналось в портах Финляндии, откуда пароходы отправлялись во Францию. Маршрут проходил через Балтийское море, Северное море и Ла-Манш. Пароход следовал по этому пути, останавливаясь в различных портах для дозаправки и пополнения запасов продовольствия. Во время путешествия пассажиры могли сталкивались с различными опасностями, такими как штормы, нападения пиратов и даже военные действия. Кроме того, на пароходах не всегда были комфортные условия, а питание могло быть скудным и однообразным, но все это не пугало Дмитрия, так как он ждал долгожданной встречи с любимой супругой.

Спустя несколько дней, пароход, с Дмитрием на борту, прибыл во Французский порт, откуда предстояла также непростая дорога поездом. Во время поездки Константинов любовался пейзажами Франции, представляя встречу с Миланой. Мысли о долгожданной встрече с любимой супругой наполнены радостью, предвкушением и одновременно волнением. В голове проносятся воспоминания о прошлых встречах, разговоры, улыбки и смех. Невозможно перестать думать о том, как она выглядит, что скажет при встрече, какие у нее будут глаза. Мысли о предстоящей встрече не дают покоя ни днем, ни ночью. Кажется, что время тянется бесконечно долго, но в то же время хочется замедлить его еще больше, чтобы насладиться каждой секундой ожидания. В мыслях проносится все то, что хотелось бы рассказать любимой Милане: о событиях, произошедших за время разлуки, о своих чувствах и переживаниях, о планах на будущее. Хочется поделиться всем, что накопилось в душе, и услышать ее мнение.

Через два дня поезд прибыл в Париж. Сам вокзал представлял собой оживлённое место, где постоянно кипела жизнь. Это был крупный транспортный узел, соединявший столицу Франции с другими городами и странами. Вокзал был построен из камня и кирпича, а его архитектура отражала стиль того времени. Внутри вокзала было просторно и светло благодаря большим окнам и высоким потолкам. В центре зала располагались билетные кассы, справочное бюро и другие службы, необходимые для обслуживания пассажиров. На вокзале всегда было много людей: путешественники, встречающие, носильщики с багажом. Здесь можно было услышать разные языки и диалекты, увидеть людей разных национальностей и социальных слоев.  Атмосфера на вокзале была напряженной и суетливой, но в то же время наполненной ожиданием новых приключений и открытий. Люди спешили по своим делам, поезда приходили и уходили, и вокзал продолжал жить своей жизнью, являясь неотъемлемой частью городской инфраструктуры.

Среди толпы людей Дмитрий увидел знакомый силуэт, который двигался в его сторону. Он зажмурился и когда открыл глаза, перед ним стоял его друг Мережковский. У обоих на глазах стали наворачиваться слезы счастья. Они долго стояли друг напротив друга, и никто из них ни слова не проронил, пока оба не развели в стороны руки для дружеских и крепких объятий.

– Черт тебя дернул, Дмитрий Эдуардович, полезть на рожон!

– Ну а как иначе, Дмитрий Иванович?

– Разве мы не успели бы все вместе уехать?

– Не знаю. Что сделано, то сделано. Как там Милана? – взволновано спросил Дмитрий.

– С ней все хорошо. Они с Зинаидой обедают, а я как получил телеграмму, так каждый день тебя на вокзале жду.

– Спасибо Вам большое, что уберегли ее для меня. Я тебе с Зиной по гроб жизни обязан.

– Брось ты, Дмитрий Эдуардович, кто если не мы? Тем более ты в Петербурге сколько раз нас выручал?

– Нет, нет. Тогда времена и обстоятельства другие были.

– Времена всегда одинаковые, Дима. Люди разные, взгляды меняются, устои рушатся. А кто не хочет этого принимать сваливают на времена. Ты же не такой?

– Не знаю, Дмитрий Иванович. За время, что я был в заточении, я во многом стал сомневаться, – с грустью в голосе ответил Константинов.

– Ну ничего. Вернем тебя обратно в жизненное русло, – хлопая товарища по спине, говорил Мережковский, – поехали к дамам. Одна из них уж точно заждалась.

– Постой, Дмитрий Иванович, я в таком виде не очень хочу встречаться с Миланой.

Мережковский с ног до головы осмотрел Константинова и сказал.

– Да, ты прав. Поехали вернем тебе первозданный облик.

Оба Дмитрия направились к выходу из вокзала, где их ждала машина. Они сели в нее и Дмитрий Иванович обозначил их дальнейший маршрут. Водитель молча кивнул и повез молодых людей в цирюльню.

В самом сердце Парижа, на одной из центральных улиц, расположилась самая дорогая и роскошная цирюльня города. Это место было известно среди аристократов и богатых людей, которые готовы были заплатить любую цену за безупречный внешний вид.

– Дмитрий Иванович, ты уверен, что в эмиграции стоит транжирить деньги на такие цирюльни? – восторженно и слегка смущенно спросил Константинов.

– Успокойся, друг мой! Это моя цирюльня – открыв дверь и пропуская вперед Дмитрия, сказал Мережковский.

– Эффектно – ответил Дмитрий и вошел в помещение.

Интерьер цирюльни был выполнен в стиле ар-деко, с использованием дорогих материалов и изысканных украшений. Стены были украшены зеркалами в золотых рамах, а пол выложен мраморной плиткой. В центре зала стояли удобные кресла для клиентов, а рядом располагались столики с инструментами и аксессуарами. Когда мужчин вошли в цирюльню, их встретил приветливый мастер, который сразу же поприветствовал хозяина заведения и предложил гостю удобное кресло и чашку ароматного кофе. Мастер внимательно выслушал пожелания Константинова и приступил к работе. Во время стрижки мастер использовал только самые лучшие инструменты и материалы. Он аккуратно подстригал волосы, придавая им идеальную форму, и делал укладку с помощью специальных средств. После стрижки Дмитрий остался очень доволен результатом и долго рассматривал свое отражение в зеркале.

После цирюльни их путь лежал в магазин мужской одежды, где им предстояло выбрать костюм для Дмитрия. В просторном и светлом магазине мужских костюмов, молодых людей встречает улыбчивая девушка. Она показывает посетителям весь ассортимент магазина. Дмитрий Эдуардович, выбрав несколько костюмов направился в примерочную. Примерив оба костюма, он остановился на одном из предложенных вариантов. Костюм был выполнен из высококачественной ткани и отличался безупречным кроем. Костюм состоял из пиджака и брюк, сшитых из одного материала. Пиджак имел приталенный силуэт и был украшен изящными пуговицами. На лацканах красовались небольшие декоративные элементы, которые придавали костюму особый шарм. Брюки были заужены к низу и имели стрелки, что делало их еще более элегантными. Костюм идеально сидел на фигуре, подчеркивая все ее достоинства. Он был удобен и практичен, но в то же время выглядел очень стильно и дорого.

Мережковский выписал продавцу чек, и они оба покинули магазин. И вот до долгожданной встречи оставались считанные минуты. Дмитрий купил огромный букет полевых ромашек в ближайшем цветочном магазине и нервно шел за Мережковским, который вел его на встречу с любимой.

Милана и Зинаида обедали в небольшом и уютном кафе, которое расположилось в тихом уголке, вдали от шумных улиц, но при этом недалеко от главной достопримечательности города – Эйфелевой башни.

Интерьер кафе был выполнен с использованием светлых тонов и изящных линий. Стены были украшены картинами с видами Парижа, а на полу лежали мягкие ковры. В центре зала стояли небольшие столики, за которыми можно было уютно расположиться и наслаждаться чашкой кофе или бокалом вина. В кафе царила атмосфера спокойствия и умиротворения. Посетители могли наблюдать за прохожими, которые спешили по своим делам, или любоваться видом Эйфелевой башни, которая возвышалась над городом. Здесь можно было забыть о повседневных заботах и просто наслаждаться моментом. Официанты в кафе были приветливы и внимательны к каждому посетителю. Они предлагали широкий выбор напитков и закусок, а также могли порекомендовать что-то особенное, исходя из предпочтений гостя.

Когда молодые люди приближались к столику, где обедали дамы, Зинаида, увидев их сказала Милане:

– Я отойду носик припудрить.

Милана Михайловна, ничего не подозревая молча кивнула и немного отпила кофе из чашки. Через несколько секунд после того как Зинаида оставила ее, перед лицом Миланы воспрянул шикарный букет полевых ромашек. От неожиданности она немного пролила кофе на стол, но подняв голову наверх уронила кружку на стол.

Она, увидев своего мужа после нескольких месяцев разлуки испытала целый спектр эмоций. Милана была одновременно взволнована, счастлива и немного смущена. В ее глазах появились слезы радости, когда она увидела его лицо. Она не могла поверить, что это действительно он, и что они наконец-то встретились после столь долгой разлуки. Милана бросилась к нему в объятия, крепко прижалась к его груди и почувствовала, как бьётся его сердце. Константинова ощущала, как сильно соскучилась по нему, и как много всего произошло за время их разлуки. Ей хотелось рассказать ему обо всем, что она пережила, и услышать его историю. Но в то же время она понимала, что сейчас не время для разговоров. Они просто стояли обнявшись, наслаждаясь моментом встречи и чувствуя, как их сердца бьются в унисон.

За всем происходящим наблюдали Гиппиус и Мережковский, которые слегка обнявшись, наслаждались тем, что наконец возлюбленные воссоединились. Что они смогли помочь друзьям. Они оба были искренне счастливы за Дмитрия и Милану.

Супруги гуляли по улицам города, наслаждаясь его атмосферой и красотой. Они шли, держась за руки, и разговаривали обо всём на свете. Дмитрий рассказывал жене о своих приключениях и трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться во время разлуки. Милана слушала его с интересом и сочувствием, понимая, как тяжело ему было. Константиновы останавливались у витрин магазинов, чтобы полюбоваться на красивые вещи, и заходили в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. Они смеялись и шутили, вспоминая старые времена и рассказывая друг другу новые истории. Прогулка по Парижу стала для них настоящим праздником. Они чувствовали себя счастливыми и любимыми, и знали, что теперь ничто не сможет их разлучить.

В Париже Константиновы столкнулись с трудностями адаптации к новой жизни. Им пришлось искать работу, жильё и приспосабливаться к новым условиям. Однако они были полны решимости начать новую жизнь и не сдавались перед трудностями. Супруги имели хороший достаток и могли позволить себе комфортную жизнь в Париже. Они снимали просторную квартиру в центре города, где проводили большую часть своего времени. В их доме была прислуга, которая помогала им по хозяйству. Со временем супруги смогли интегрироваться в парижское общество. Они посещали светские мероприятия, общались с представителями местной элиты и вели активную социальную жизнь. Несмотря на все трудности, супруги были счастливы в Париже. Они чувствовали себя свободными и независимыми, и это придавало им сил для преодоления любых препятствий.

В 1922 году Дмитрий Милана узнали, что у них будет ребенок. Они долго мечтали о том, чтобы создать полноценную семью и наконец-то это случилось. Супруги были переполнены эмоциями: радость, волнение, ожидание чего-то нового и прекрасного. Они представляли, как будут воспитывать своего ребёнка, какие ценности ему прививать, каким человеком он вырастет. Они понимали, что рождение ребенка принесет с собой не только радость, но и новые заботы и ответственность. Однако они были готовы к этому. Константиновы с горечью на душе вспоминали детскую комнату, которую они долго и скрупулезно строили для своего малыша, но революция перечеркнула все планы на спокойную и полноценную жизнь в России.

Спустя девять месяцев ожиданий, на свет появился ангелок. Девочка унаследовала от мамы темные миндалевидные глаза и русые густые волосы, которые вились крупными локонами. Кожа у нее была светлая, а черты лица мягкие и округлые. От папы ей достались светлые брови и пышные длинные ресницы, а также форма носа и губ. Девочка родилась здоровой и крепкой. Она часто улыбалась и смеялась, радуясь всему новому и интересному вокруг. Родители любили ее всем сердцем и старались дать ей все самое лучшее. Ей очень долго выбирали имя, пока Гиппиус в приказном тоне не сказала:

– Луника! Ее будут звать Луника! Если бы не я с Мережковским, такая лучезарная малышка никогда бы не появилась на свет!

Родители девочки долго сомневались, но все же сдались под натиском крестной мамы их малыша.

Они также читали Лунике сказки на разных языках, пели колыбельные и рассказывали о России. С самого детства Луника была очень любознательной и активной. Она быстро училась новым вещам и всегда стремилась к новым открытиям. Родители поддерживали ее во всех начинаниях и помогали ей развиваться.

Период с 1918 года по 1922 год был одним из самых сложных и противоречивых в истории России. Это время было отмечено Гражданской войной, иностранной интервенцией, голодом и разрухой. Гражданская война продолжалась несколько лет и сопровождалась ожесточёнными боями между красными (большевиками) и белыми (их противниками). Война привела к огромным человеческим жертвам, экономическому кризису и разрушению инфраструктуры страны. Во время Гражданской войны Россия также столкнулась с иностранной интервенцией. Ряд стран, включая Великобританию, Францию, США и Японию, отправили свои войска на территорию бывшей Российской империи с целью поддержки белых или защиты своих интересов. Интервенция еще больше усугубила ситуацию в стране и способствовала затягиванию Гражданской войны. После окончания Гражданской войны в 1920–1921 годах Россию охватил голод, вызванный неурожаем, экономической разрухой и последствиями войны. Голод привёл к гибели миллионов людей и стал одной из самых трагических страниц в истории страны. Несмотря на все трудности, в этот период были заложены основы нового советского государства. Большевики провели ряд реформ, направленных на индустриализацию, коллективизацию и культурную революцию. Эти изменения оказали огромное влияние на развитие страны в последующие десятилетия.

Мир и благосостояние семь Константиновых был нарушен, Когда в 1939 году началась Вторая мировая война, многие русские эмигранты решили покинуть Европу и перебраться в более безопасное место. Одним из таких мест была Америка. Эмиграция из Европы в Америку была непростой задачей. Необходимо было получить визу, купить билеты на пароход и собрать необходимые вещи. Кроме того, нужно было найти работу и жильё в Америке. Русские эмигранты, покидавшие Париж в 1939 году, были людьми разных профессий и социальных слоёв. Среди них были писатели, поэты, художники, артисты, инженеры, врачи и другие специалисты. Они уезжали семьями, группами друзей или поодиночке. Многие русские эмигранты обосновались в Нью-Йорке, где уже существовала большая русская община. Так как семья Мережковских жила в Нью-Йорке, то семья Константиновых решила остаться там же.

Нью-Йорк в 1939 году был одним из крупнейших городов мира. Он представлял собой центр американской культуры, экономики и политики. В городе проживало более 7 миллионов человек, и он был известен своими небоскрёбами, театрами, музеями и другими достопримечательностями.

Нью-Йорк был также центром русской эмиграции. Здесь жили и работали многие русские писатели, художники, музыканты и другие деятели культуры. Они обосновались в разных районах города, но особенно много их было в Манхэттене. В 1930-е годы Нью-Йорк переживал экономический кризис. Великая депрессия затронула все слои населения, и многие люди оказались без работы. Однако город продолжал развиваться, и здесь всегда можно было найти новые возможности для бизнеса, творчества и самореализации.

Мережковский и Константинов сложили свои капиталы и окрыли сеть ювелирных магазинов, что помогло приумножить их доходы и обеспечить безбедную жизнь. Лунике Дмитриевне уже было 17 лет. Она свободно разговаривала на трех языках6 русском, французском и английском. Благодаря языковым способностям она с легкостью нашла общий язык с местными ребятами и продолжала развиваться и расти в лучшую сторону.

Мысли о России не покидали каждого эмигрирующего русского. Каждый, кто эмигрировал думал: «Как же так? Почему все это происходит со мной? Я вынужден покинуть свою родину, свой дом, своих близких. Это несправедливо!». Но к сожалению, для многих не оставалось другого выхода. Безусловно, кто-то возвращался, но разочаровывался, а кто-то чтобы не разочаровываться, оставался и оседал на прежнем месте, стараясь уделить больше времени и сил адаптации. Каждый думал и решал по-своему.

Но одна Константиновы знали точно: «И даже если весь мир будет против нас, мы все равно будем вместе. Потому что наша любовь — это самое сильное, что есть в этом мире!».

 

Конец.