Трудно…
Трудно найти подростка, который испытал бы больше и, пройдя это больше, закалился бы сильнее, чем девушка, подвергшаяся травле в опасном, уязвимом возрасте. Разумеется, можно привести в пример жертв разрушений, военных конфликтов, сирот, в конце концов. Но они и так вызывают всеобщее соучастие. Им оказывают помощь. Но ведь есть герои, у которых в биографии нет изложенных несчастий и лишений. Я не собираюсь обесценивать заслуги детей, которые прошли это. Но сколько из них не озлобились? Не обрели дар жестокости, в борьбе за выживание, не за место под солнцем, за выживание? Дар? Да, жестокость – дар. Именно та, холодная, расчетливая, опаснейшая жестокость. Но, как и любой дар от Бога, она имеет свою особенность. Заключается она в том, что это – самый простой выход.
Да, все эти люди, подростки, дети, просто пошли по легкому пути. Но у Героини другая судьба. Она сильно отличается от детей – катастроф. А так ли это меняет дело? Черт с два!
Никто уже не реагирует на утешение по типу “Вот в странах третьего мира идет непрекращающаяся война, так что засунь все свои проблемы куда подальше и прыгай от счастья.” Бред? Бред! При чем тут кто – то другой? Разговор обо мне. Не о них. Но о Ней!
Она героиня. И никакое это не преувеличение. Ведь Ветра не просто прошла буллинг. Она опрокинула этих кретинов. Не в физическом плане, это некрасиво, неизящно. Она преодолела это. Ветра живет полной жизнью. Полной всего. Она жизнерадостна, она не чуждается парней, она привлекательна. В это входит и внутренняя красота, которая не поддается никакому сомнению, и прекрасные точеные черты лица, и ее спортивность.
Облака.
Разумеется, без них не обошлось. Ее жизнь не безоблачна. Есть в ней и уроды, моральные, конечно. Есть в ней парень, который по своей глупости лишился ее, ее доверия, не удержал ее любовь, а потом сказал ей, что с ней стало некомфортнее общаться. Есть в жизни Ветра подруги, которые вначале общения пытались, возможно, по привычке, использовать ее. Но она умна, и сильна. Она справилась, она перевернула ситуацию. Нет, конечно, она не стала их использовать, она раскрыла их для бескорыстной, настоящей дружбы, на которую они, оказывается, способны. Есть у нее в жизни и парень – заучка. Он хороший, умный, молодо выглядит. Но боже, он же говорит только, только об олимпиадах, балах на экзаменах, биологии, которую он любит. Она легко может поддержать его разговоры. Но это немного наскучивает. Она крепка, очень крепка духовно, она справится. Ветра один раз скажет: “Трудна жизнь паразита”. Про кого это? Давайте уйдем от субьекта и посмотрим глобальнее. Ведь она настолько умна, что смогла передать в тоне, тоне обычной фразы всю философию мира. Ладно, это – преувеличение, классическая гипербола. Но ведь ее слова действительно имеют очень глубокий смысл. Нельзя говорить, что у того или иного человека легкая жизнь.
Вернемся к Ветре. Как она смогла победить все это? Что стало с ухажером – хамом? С тем парнем, который причинил ей противную, худшую боль? А подруги? Или, в конце концов, олимпиадник?
О, она совершила невозможное. Вспомним Стивена Чбокси и его “Хорошо быть тихоней”.
В начале главный герой влюбляется в Сэм, но у нее есть парень, который изменяет ей на каждом шагу. Не лучшая пара, правда? И вот Чарли приходит к своему учителю и спрашивает: “Можно ли дать человеку понять, что он заслуживает лучшего” – “Можно попробовать” – отвечает препод.
Так вот, она сделала это сама. Без посторонней помощи. Нет, мы, конечно, знали, что она очень самодостаточна, но настолько? И это действительно достойно восхищения. Я не просто произношу красивые слова. Они играют лишь роль гонцов. Все они передают один лишь посыл.
Глава nhtnmy
Что стало с Ветрой после того, как она, победив буллинг перешла в другую школу? О, ей повезло, сходу Ветра попала в хороший, мягкий, комфортный класс. Он помог ей. Конечно, буллинг не проходит бесследно, он оставляет свои рубцы. И тут ее победа могла стать палкой о двух концах. Это могло бы стать для Ветры поводом к агрессии, злости и, как ни странно, травле других. Но у Ветры доброе, ужасно доброе и открытое к хорошему сердце. Иногда это идет ей же во вред, но она достаточно сильна, чтобы не поддаться искушению и не испортиться. Ветра сходу покоряет сердца новых одноклассников. Два парня даже устраивают драку за нее. К сожалению, а скорее к счастью их драка ни к чему не приводит. Да и какое тут может быть счастье у ее доброй души с этими, очень достойными, но драчунами. Конечно, я утрирую. Это очень хорошие ребята и она, наверняка, была бы с ними счастлива столько времени, сколько длятся подростковые отношения. Но ей нравится другой. Нет, не нравится. Она влюблена в него. Ветра любит его. Я про него уже говорил. Но мне было бы гораздо лучше, если бы это была просто банальная история любви и отношений. Со своими приятностями и разочарованиями. С тем блеском юности, с тем фарсом, но нет. Это не банальная, не заурядная, но некрасивая история, она вам не нужна. Да и вообще, как может быть банальной история, которая связана с ней, с Ветрой? Ведь она выдающаяся, милая и прекрасная девушка.
Естественно, ей тяжело от этой ситуации. При всем своем великолепии Ветра не застрахована от переживаний, от эмоций. Но она сильная. Я часто это повторяю, но это чистая, чистейшая правда. Откуда я знаю? Об этом пойдет речь в конце. Продолжим наше повествование. Она прошла этот этап, прошла, как и буллинг с честью. В чем ее секрет? Только моральная, духовная сила воли. Наверняка какой – нибудь самовлюбленный юнец произнесет фразу по типу: “Да у нее легкая жизнь, это обычные переживания подростка, у меня сложнее.” Что ты испытал, человек, сказавший это? Мать наругала за прогулы? За то, что поздно вернулся домой? Герой, черт тебя дери. Или одноклассница при друзьях отшила тебя? Сам виноват, нечего быть кретином. Или, может, ты сам травил какого – нибудь заучку – ботана, который не мог ответить вашей компании?
Так как ты можешь что – либо говорить о Ветре? Она, в отличии от тебя, сыночка плешивого, пережила, прошла, победила и, главное, осталась с такой же красивой душой. О, тут нужна не только сила воли, но еще и желание, желание остаться с чистой, незапятнанной душой. Откуда берется это желание? Воспитание? Принципы? Идеалы? Да, все вместе.
Часть вторая.
Возлюби себя.
У Ветры не такая уж легкая и безоблачная жизнь, но она справляется. Или пока справляется? Чтобы идти дальше ей нужно полюбить себя. Нужно перестать сомневаться в своей взрослости. Она должна научиться не просто отсеивать парней, но сделать так, чтобы на ней это так сильно не отражалось. Это сложно? Да, очень трудно сделать это. Для этого нужно быть либо сукой, говоря словами некоторых отвергнутых, либо чертовски, чертовски взрослой, развитой и самодостаточной. Но Ветра пока еще на середине пути. Это отнюдь не мало, но самое сложное впереди. Она, понятно, меняет свое отношение к парням после того, как они признаются ей в любви, но она не перестает с ними общаться, Ветра не перестает ценить их. Ей не особо легко с ними. Особенно трудно с одним. Он чем – то выделяется? Выделяется, черт его дери, выделяется их историей.
Время.
Она поняла. Час пробил. Из -за этого выделяющегося ей нужно уехать, развеяться. Но куда? В ее город, город Ветры. Она любит его всей душой. Сочи. Говорящее название, правда? Город любви, город отпуска, город надежд и разочарований, город начала и конца, место тысяч расставаний и венчаний. Что из этого – худшее? Не расставание, нет, оно всегда приходит, его ты рано или поздно переживешь. Точно не конец, он постоянно с нами, даже в настоящем, а особенно – в прошлом. Может, разочарование? Возможно, но есть еще худшее. Это надежда. Она – причина многих слез, разбитых сердец, бессонных ночей и самоубийств. Да, именно самоубийств.
Зачем Ветре туда? Мы помним ее ум, и помним, что Ветра никогда не делает ничего без причины, она слишком умна для этого. В этот раз у нее определенная цель. Может, она в подсознании, но она есть. Мозг не подводит Ветру. Он гонит ее туда. Она едет, чтобы полюбить себя, чтобы разобраться в себе. Она сможет это сделать. Она бросит на это все силы, но она сделает это.
Книга вторая.
Люби меня, или история одного расставания
Эпиграф
“Любовь – это двое, но один всегда пылает ярче, отдает больше,
страдает сильнее, платит дороже.
Второй – дарует вдохновение, воспламеняет страсть”
“Дитрих и Ремарк” Л. Бояджиева
Люди разные. А отношения всегда одни и те же, с разными вариациями. Можно, конечно, отсрочить финал с помощью уловок. Можно идти на уступки, можно убеждать себя и партнера в любви до гроба, в том, что уж ваша пара никогда не распадется.
Но ведь финал всегда един. Вы расстанетесь. Один порвет с другим. Вы станете чужими. Вы, возможно, возненавидите друг друга. То, что вас связывало умрет.
Это непреложно, именно это, а не все эти сопливые уверения. Проживите вы хоть всю жизнь вместе, пусть у вас даже не испортятся отношения, пусть они будут теми, что и прежде, вы все равно расстанетесь, один из вас умрет, оставив другого. И это еще вопрос, будет ли другой после смерти партнера оставаться ему верным. Я сейчас не про физиологическую измену, я про духовную. Задумайтесь: если вы сейчас умрете, ваш партнер будет вас хотя бы помнить? А любить?
Глава вторая.
Осторожно! Сейчас речь пойдет про “любовь”
Да, сейчас будет много красивых, возможно сопливых слов. Но как без них описать серьезный роман?
Она – умная, чертовски умная, иногда до ужаса правильная, но вместе с тем не заучка, мечта мужчин, ведь в ней сочетаются ум и порочность, зажатость и бдсм наклонности. В конце концов, красота, фигура, все при ней. Что в отношениях с ней может пойти не так?
Он – тоже, как ни странно умный, периодами – бунтарь, в нем сочетаются прямолинейность и хитрость, расчетливость и игнорирование последствий. Спортивен, заботлив, раскрепощен.
Блин, да они, вроде, идеальная пара. Даже профессии у них родственны. Оба талантливы, оба кое – что понимают в отношениях. Почему бы им не отбросить всю шелуху для интрижек и не быть счастливыми? А вот так не получится.
Сначала все, конечно, будет прекрасно. Прогулки, рестораны, приключение, пережитое вместе, потом начало отношений, все против них, но они справятся, потом длительная разлука, всегда на связи, переписка сутками, планы о том, что они сделают, когда встретятся. А дальше начинается проза. Ведь люди привыкают, привыкают к хорошему, к счастью, к любви, да ко всему люди привыкают, их ко всему можно приучить. Наверно, это полезно для жизни. Наверно, так легче. Возможно, это правильнее. А так ли от этого хорошо людям и их окружающим?
Именно стадия привыкания у них и началась. До этого они все полтора месяца знакомства общались каждый, каждый божий день. Исключая личное общение, где было вообще довольно необычное использование языка не совсем в целях общения. А переписка вообще шла часами, забивая на все дела. Идут ли у нее химические сборы, жертвует ли он временем, проведенным на отдыхе, потому что говорит с ней.
Он испорченнее, она лучше. Она хочет взять от жизни многое, что ей запрещали родители. Он помогает, дает ей возможность не скрывать свои чувства, она предлагает ролевую игру. Он придает ей интимный характер.
Глава 3.
Лучшая пара.
Они отлично дополняют дополняют друг друга.
Потом, понемногу наступает отрезвление. Конечно, они знали, что первое время все по другому.Но тут так погрузились в этот круговорот отношений, что забыли. Забыли? А знали ли когда – нибудь? Ведь нельзя вообще ничего знать об отношениях. Ничего. Все всегда так же, но всегда по – новому.
Пробелы в их отношениях можно легко списать на ее ссоры с родителями. Они становятся все сильней. Он, как оказалось, все чувствует тонко, болезненно, ярко. Она взрослее. Кажется. Она не так сильно переживает. А может, просто скрывает. Или, наоборот, просто не осознает.
Глава 4.
Первый день.
Первый день, когда они вообще не общаются. Оба порываются позвонить, написать, в конце концов. Но им нужно разобраться в себе. Первый день, когда он задумывается о будущем расставании. Еще один день, когда она ходит как в воду опущенная, когда он бросается на любую, даже самую малейшую провокацию. Снова день с сеансом самокопания. Но первый день, когда они параллельно причиняют боль партнеру. Страшную, сильную, зудящую боль.
Она хочет утолить ее поглощением в учебу и свои книги – фэнтэзи. Ему достаточно чтения книг и спорт зала, а имя все пульсирует в голове.
Последствия, конечно, плачевны. Она усугубляет моральное истощение и больше не желает учиться. Он рвет мышцы ноги, пытаясь загасить боль большими весами. Оба засыпают с засохшими слезами на лице.
Он от боли начинает писать стихи, занятие, заброшенное еще в школьные годы. Вспоминает строчку из Высоцкого: “Но разве от этого легче?”
Она обрывает связи с большей частью друзей. Он не выдерживает и спрашивает у ее лучшей подруги, что происходит с его возлюбленной. Может, глупый шаг, но душе так легче, чем бездействовать.
Глава пятая.
Прошлое.
Эпиграф:
“Какое ужасное, волнующие, но
всепоглощающее слово – прошлое”
У них обоих за спиной трагическая история. У нее в старших классах были длительные отношения абьюзивного характера, закончившиеся болезненным и чертовски скандальным разрывом. Дошло даже до завуча. Все усугублялось тем, что она в тот год только перешла в эту школу. Из -за этого очень долго она не могла признаться, что любит нашего героя.
Его история тоже произошла в школьные годы. Он влюбился в девушку старше его. Влюбился до потери сознания, почти так же сильно, как в нашу Героиню. Она его высмеяла. Рассказала его секреты всем общим знакомым. После этого он потерял доверие к людям. Стал бабником, в самом противном смысле этого слова. Изменял, менял, бросал, причиняя боль девушкам. Полный набор. Так почему оба преодолеи себя? Почему пошли на это? Любовь. Души писательницы и поэта сошлись. Дураки? Возможно. Пошли на те же грабли? Вероятно. Зря вступили в отношения? Нет! Это красиво, до ужаса красивая история любви. На моменте, где мы остановились – продолжающаяся любовь.
Все же, вернемся к настоящему. Подруга не ответила, совсем ничего не ответила. Он стер все кулаки в кровь, отрабатывая причинение боли другим, чтобы утешить свою. Она перечитывает свой дневник за время прошлых отношений, потом за время их счастья. Нет, совпадений никаких. Ни одной похожей детали.
Глава шестая.
“Обоим стало…”
Обоим стало плевать, как они выглядят. Он всегда был щеголем: пиджаки, рубашки с запонками, белые брюки. Иногда – косметика.
Она тоже свой вкус не ограничивала: прекрасно идущие ей рубашки, платья, на мероприятия – вечерние, шляпки, все это про нее.
Теперь они – стандартные подростки – студенты. Толстовки, оверсайз одежда, треники и другое. Как сильно влияет на них обычная ссора, они еще даже не расстались.
У нее немного раньше начался цикл. Она ответила. Но ответила грубо, некрасиво, как киборг – убийца, по словам подруги. Ему бы ответить в том же тоне, потребовать рассказать, что происходит в ее жизни, рассказать о своей. Выматериться, в конце концов. Да, будет некрасиво. Да, грубо. Да, ему будет противно от себя. Но он понимает, что нужно. Да, необходимо показать зубы. Но тогда почему он так не делает? Может, он каблук, раз не может послать девушку? Он ведь любит ее. Любит. А она?
Такой реакции она хотела? Нет. Она поддалась власти гормонов, власти боли, они наслоились на проблемы в жизни и в их отношениях.
Она поняла свое состояние. Она действительно умна. Умна, как мало кто. Она резко срывается отдохнуть. “Прочь отсюда. Прочь из Питера!
Прочь от него.” – так она говорит лучшей подруге. Та ее не понимает. Да и как понять, не будучи в данный момент в такой ситуации? Какие же будут последствия от этого спонтанного отдыха? Спасет он их отношения, или добьет?
Это зависит от того, будет ли портить ей отдых ссора с родителями. Сможет ли она оборвать вообще все связи и разобраться в себе?
Глава седьмая.
Эпиграф.
“Для расставания
никогда не бывает достаточно
убедительных причин.”
Будучи на отдыхе она все обдумала. И решила расстаться. Почему? Она не может с ним расслабиться, не может быть собой, он немного морщится, когда она матерится. Он сам пресекал в себе эту привычку, думая, что иначе ей будет неприятно с ним общаться. Она сказала, что он несдержан в словах. Наверно, он должен был бы обьяснить ей, что это просто маска, что он, на самом деле, в приступах кажущейся злобы рассчитывает все, что он скажет. Но уж ему ли не знать, что иногда лучше знать ту часть правды, с которой ты принимал решение. Ей, после этого сообщения стало только хуже. Она отправила его, находясь в тунисском аэропорту. После этого место, где она чувствовала боль исчезло. Но пришла боль во всем теле, в голове, в душе, да во всем теле. Оба они вспоминают моменты близости, духовной и физической. Первое время ему терпимо. Почему он, который так тонко все чувствует в такие важные, тяжелые моменты так беспристрастно сидит на паре и слушает? Осознание еще не пришло?
Скорее он за последние дни уже свыкся с мыслью о том, что они расстануться, просто в нем еще зиждилась надежда, что еще вернуться те отношения, которые были у них. Он постоянно вспоминает фразу, произнесенную его лучшей подругой: “давай в этот раз отношения на год”.
Она так мягко, так нежно написала сообщение о расставании, что он даже не сразу сообразил. Теперь вы, наверно, ждете продолжения эпопеи с расставанием? Измены, подноготная, косые взгляды, слова, случайно оброненные, все это подходит для недолгих, однодневных отношений – интрижек. Тут совсем другое дело. По крайней мере, они оба в это свято верят. Примем это за правду и больше не будем ворошить это.
Он благодарен ей, что она решилась на этот шаг, тщательно все обдумав, а не ляпнув по настроению. Она признательна, что он понял ее и поддержал.
Это все? Действительно все? Да. У серьезных отношений, у настоящей любви всегда непропорциональный конец.
Они ведь даже не поговорят больше. Увидят друг друга на лестнице, взглянут друг на друга, он отметит ее загар, она его хорошую физическую форму, обронят короткое приветствие и пойдут дальше. Она не услышит, о чем говорит подруга, а она говорила об ее исчезновении в Тунисе, а он забудет, что шел в деканат за документами.
Книга третья.
“Не время”
Ветра углубилась в работу. Окончила Сорбонну с красным дипломом. У нее раньше были амбиции, а сейчас она реализовалась. Отличная работа, достаток, разнообразные друзья, она обьездила половину земного шара.
В первых двух книгах шла речь о ее добром сердце. Но сейчас оно отошло на второй план. Ветра задвинула его, убрала подальше. Построила карьеру без него. А какого ее самоощущение? У Ветры нет времени думать об этом. Сейчас она лежит в кровати, в арендованном доме, который она любит. Ей нравится район, нравится архитектура. Это – необычный дом. Он исторический. Построен два века назад, по преданию то ли торговцем оружием, то ли наследным принцем Марокко. Яркий пример раннего модернизма. Немного сложная планировка, но ее Ветру она только привлекает. Сейчас она обдумывает события дня. Нет, не сегодняшнего дня, последних дней. Сегодня – 10 октября, пару часов назад ей вручали почетный титул. Норвежское правительство посчитало, что ее заслуги перед человечеством достойны награды. Теперь она – Леди Ветра Шнайдер.
Но и на церемонии, и во время благодарственной речи новоиспеченная леди думала о другом. О том, что произошло с 8 на 9 октября. У нее из-за нервов разыгралась бессоница, но не совсем обычная, тут она чувствовала что – то особенное, знала, что что – то произойдет. Накануне, в пять часов она перечитала три произведения. Они напомнили ей о чем то в прошлом, где – то в уголке подсознания, на границе с сознанием прозвенел звоночек. О чем звоночек? Это она и пыталась понять до трех часов утра девятого числа. Около часу она решила пройтись по ночному городу, по Осло.
Как раз около трех часов, в чем она уверена, хотя большую часть ночи помнит смутно. Нет, Ветра ничего не употребляла, просто такое состояние души, да и тела. В этот час произошло невероятное. Ветра заметила его. Его. Да, был дождь, да, он сидел в баре, но она убеждена, что это был он. Может, галлюцинация, может, привиделось, но она все равно думает об этом. И что самое странное, а, может, лучшее, он, как ей показалось, повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Но не обычным взглядом, а своим, пустым, невидящим, одновременно цепким. Что Ветра почувствовала? Это она и пытается понять. А он… Его переживания были до ужаса похожи на ветрины. Он не сомневался, что это – Леди Ветра Шнайдер. Ему страшно хотелось побежать за ней, догнать ее. Но он не мог, не имел права, не посмел бы. Не мог, потому что знал, как только он двинется с места и пойдет в направлении улицы, его череп будет пробит пулей. Не имел права подвергать Ветру опасности. Не посмел бы сорвать сделку. Сделку.
Глава Вторая.
“Я должна..”
У Ветры сильно развито чувство долга. Она хотела разобраться. Она должна была понять, кто это был. Ведь так или иначе это был кто – то из прошлого. Многое, конечно, можно скинуть на галлюцинации, но он был такой, такой знакомый, такой родной, настоящий, прям как раньше.
А он, он боялся.Боялся за нее, боялся думать о ней, боялся, что его убьют прежде, чем они встретятся. Обоснованно ли он волновался? Да, у него были к этому более чем серьезные причины. Получилось, что они совсем не вовремя встретились. Он должен быть максимально сосредоточен. Ветра должна получить следующую награду. Ведь титул был лишь прелюдией. Дальше – больше. Об этом накануне ей тонко намекнул Большой Юлий.
Вообще то его так прозвали за аппетит, который давал о себе знать в цифре на весах и приближенность ко двору. Но сам он свято верил, что так его прозвали девушки, после ночи с ним. Глупо, правда? Ведь никто, почти никто не смел сказать ему правду. А некоторые люди – наоборот.ю упоминали эту его слабость, если им что – то было от него нужно. Начиная от помощи в переходе границы, и заканчивая его голосом в Стортинге1. Ветра всегда презирала его, но не могла не признавать, что он имеет власть и поэтому слушала его всегда вежливо, предупредительно, но холодно и только с видимым интересом. Конечно, она с радостью избавилась бы от этой обузы. Мечты Ветры в ином. Даже в другой стране. Но пока она не может себе этого позволить. Пока – нет. А потом? По крайне мере, она сделает все для этого.
А Берт должен быть полностью погружен в сделку. Тем более, что это – первое дело в его биографии с переправкой жертв военных конфликтов. Хочу немного рассказать о его патроне и обьяснить суть сделки.
Это была поистине незаурядная личность с сложной судьбой. Когда то я прочитал фразу: “ Вы не найдете ни одного сильного человека с простой судьбой”. Звучит напыщенно и банально, но, если вдуматься это правда. А как иначе доказать, что человек сильный в психологическом плане, как не испытаниями. Этой фразой можно описать героя. Его цель жизни потеряла всякий смысл после Иранской революции. Стандартная ситуация: боролся за Хомейни, помогал ему свергнуть Династию, а после победы Руккола его заковали в цепи агенты Нового Савака.
И вот представьте его положение: ему всего 27 лет. Вся его семья истреблена за время междоусобицы, а если кто то и выжил, то уже бежал в Индию, Европу или Америку. Он один на всем свете, все, за что он боролся всю сознательную жизнь мертво в его глазах. Даже хуже – оно предало его.
Что он может сделать?
Бежать, как тысячи других одаренных и не очень людей? Нет. Это означало бы сдачу. Вот так, легко? Просто взять, и убежать от этих ублюдков? Нет, это так же, как совершить самоубийство. Даже хуже. После самоубийства ты, по понятным причинам особенно не думаешь и не волнуешься, а вот после такого бегства… Да и как он будет жить? Чем? За всю жизнь он видел лишь войну, предательства, убийства. Никакой специальности в мирном обществе у него нет, никакого представления о мирной жизни тоже. Какие у него варианты? Сгнить в тюрьме, или …
Он нашел выход: он останется в Иране. По нескольким причинам: во – первых это его родина, а чувство национальной гордости развито у него очень сильно, вторая же причина более прикладная: он просто не умеет, да и не хочет жить в мирной, размеренной стране, где не надо на ночь заклеивать окна газетами, где по ночам можно зажигать свет, где можно гулять ночью не опасаясь, что из за угла может просвистеть очередь из советского автомата и перерезать его надвое. Это все не для него. Он – игрок по натуре. Он сделает лучше. Он останется и попытается что то изменить. Но как? Выход есть. Он, конечно очень опасен, и , скорее безрассуден, но он есть. Ему его подсказал один Иранский ученый – историк. Доктор исторических наук, один из лучших умов страны, которые еще не успели уехать. И он собирался уехать. Уже купил фиктивный паспорт, даже документы об окончании ВУЗа и докторской степени, правда, по философии, но это не столь важно(в конце концов: ведь хороший историк – тот же философ, только большего кругозора, нет?). Но не успел: его схватили и расстреляли через пять часов после разговора с Главным Героем нашего повествования. Что же ему сказал такого этот историк – философ? Он предложил ему использовать опыт предков, и влиться в новое правительство Хомейни. Если принять во внимание неразбериху, царившую в стране, то он легко мог это сделать, принимая во внимание его способности. Ему нужно было лишь: купить фиктивный паспорт, с фамилией, очень созвучной одному из ближайших приспешников Хомейни
( в мусульманских странах очень часты прецеденты, когда в фамилиях меняется одна – две буквы, и из за этого родство спокойно признается. Так вот: сделав это он должен был устроиться по связям в одно из министерств, там, быстро продвигаясь по карьерной лестнице из за влиятельного “родственника” он занял бы руководящую должность, далее начал бы оказывать серьезное влияние на сферу деятельности, которой занималось выбранное министерство, и, понемногу разрушая режим он вполне мог привести его если не к краху, то серьезно пошатнуть, ведь такие молодые режимы очень неустойчивы и легко разрушаемы. Остается один вопрос: неужто тот самый сподвижник, родственником которого он представится не наведет справки, и не вычислит самозванца? Но ведь это ему не выгодно. Как же это получается? Он, преданный слуга Руккола продвигает родственников за счет покровителя? Это ведь… предательство! Сыны Иранской Революции такое не прощают.
Как ему может помочь Берт и его босс? Как ни странно, тут задействован один член Стортинга. Ни Берт, ни его начальник не знает имени этого аристократа. Кем бы он ни был, он натурально герой. Рискуя своим положение, своим состоянием, честью своего рода, даже своей жизнью, он бесстрашно помогает талантливым жителям Ирака, Исламской республики Иран, Косово, Республики Эритрея, Республики Конго и из других стран, находящихся в том же положении. Конечно, само по себе это несправедливо, но жизнь вообще несправедлива, а особенно в ней несправедлива любовь. Вернемся к нашим героям. Наконец они вместе. Оба пытаются сопротивляться, отказываются верить в это. Но уже решено. Бесповоротно, обязательно, застолблено, можно назвать это так, а можно просто они. Ветра и Берт. Берт и Ветра.
“Ветра и Берт.”
Мы знаем, что происходило с ней в ночь на одиннадцатое октября. Нельзя сказать, что она прям мучилась. Ей обидно, что она встретила его именно сейчас, но пока не мучительно. А вот Берт изнывал. Он всегда предъявлял к себе самые высокие требования. Он всегда должен быть идеален. И вот сейчас ему очень хотелось позвонить ей. Он, к сожалению, знал, что письмо перехватят, да и не был уверен, что она не сменила адрес почты за все эти годы. Значит, звонить ей? Но он знает лишь ее любимый отель, в котором она всегда останавливается. Вернее, останавливалась. Помнит это название по былым временам. Да, “Интурион”.
Особенность их отношений в том, что они жили полной жизнью только когда находились рядом. Не обязательно физически, лучше духовно. А лучше всего он себя чувствует, когда может любоваться на нее. Не только на прекрасную внешность, скорее, на душу, которую он видит. Точнее, видел.
Добрый десяток лет прошел с тех пор, а они не изменились по отношению друг к другу. До сих пор если они вместе, то они – лучшая версия Ветры и Берта.
Берт решился. Он тщательно взвесил все за и против. Он знает, что если поговорит с ней сейчас, ему придется выйти из сделки. Берт станет банкротом. Все его деньги сейчас либо в долгосрочных акциях, либо вложены в документы Иранца. Но Берту плевать, он набирает номер отеля “Интурион” и спрашивает Ветру Шнайдер.
В это же время, в ночь на 11, Ветру осеняет. Да, она все еще колеблется, что это был Берт и, тем более не уверена в том, что он узнал ее, но она чувствует, что ей нужно поехать в “Интурион”. Да, в этот раз она, по просьбе Большого Антония остановилась в “Короле Христиане Х”
Пять утра. Девушка, ночная портье, сказала Берту, что такой постоятельницы нет и он выехал в Отель, чтобы сторожить ее там, вдруг она хотя бы в ресторан наведается. Сторожить? Да, ведь он уверен, что она приедет туда в ближайшие дни. Не просто уверен, он знает это, Берт в это верит.
И он оказался прав. Черт знает как он узнал, ведь сама Ветра час назад даже не думала об этой поездке. Но сейчас подорвалась и уже выжимает все 120 в час по ночному Осло. По законам любовной лирики они должны бы были столкнуться в холле, но произошло все не так изысканно: столкнулись даже не столько они, но такси, которое взял Берт и личная машина Берты.
“Множественные переломы”
Очнулась Ветра уже 27 октября. Да, целых шестнадцать дней она пробыла в коме. Первое, что она, очнувшись, сделала было попыткой узнать, что случилось с той машиной, которая боком вылетела на нее со встречки. Но персонал клиники лишь настойчиво предлагал ей поговорить с представителями различных официальных организаций, с которыми она работала и, в особенности, с Антонием. Ветре понадобилось два дня, чтобы она смогла вставать с кровати и еще сутки, чтобы у нее появилась возможность ходить в другие палаты.
Ветра сразу же начала искать, спрашивать, уточнять про второго участника аварии. Ей казалось, что он был один, причина этой догадки крылась в том, что она смутно помнила, что первые несколько минут, растянувшиеся для нее в часы, за ней ухаживал какой – то молодой человек. Но было ли это на самом деле?
Вообще, Ветре очень повезло, что ей не пришлось волноваться о работе. Антоний все решил. Может, он не так плох, как она думала.
Спустя три недели очнулся и Берт. Не в клинике с новейшим оборудованием, но в подвальной комнате, в цоколе. Темной, душной, тесной, таящей в себе опасность, пахнущей страхом, пылью и яростью. Произошедшее он вспоминал с трудом. Прошлое было каким – то липким, приторным. Только спустя несколько часов он понял, что это ощущение крови. Не просто капли, грамма, чего – то неисчисляемого. Скорее, океана, моря, лужи. Кровь таксиста! Берт силен духом, он настолько долго не терял сознание, несмотря на травмы, что кровь успела пропитать его. Заползти в самые отдаленные части его костюма. И что хуже – его тела. Конечно, он отметил несовместимость урона, полученного таксистом с жизнью.
Пока кровь пропитывала его, он успел вытащить возлюбленную из раскореженной машины, и остановить кровотечение. Даже успел заметить какого – то здоровяка в машине, летящей к ним. Странно, но эксклюзивный кабриолет канареечного цвета показался ему знакомым.
Во – первых, Осло не такой теплый город, чтобы в октябре ехать с поднятым верхом. А во – вторых, он когда то уже встречал желтую спортивную машину. Но вспоминать у него нет ни сил, ни желания.
Сейчас Берту нужно узнать свои травмы, восстановиться, закончить сделку, либо же отказаться от нее, выйти из игры. Берт всегда ненавидел фразы по типу: “Не время для твоих мелочей, сейчас надо…” Но ему придется сейчас использовать ее для себя. Ему нужен собственный гнев, ярость для преодоления.
Ветра не смогла ничего добиться от сотрудников. У нее вообще сложилось впечатление, что они бояться ее. Новые ощущения, раньше был другой страх. Сейчас они просто убегают, не отвечая на вопросы. Ветре даже приходится обратиться к Большому Антонию, и он соглашается, но через некоторое время извиняется и обьясняет, что нет никакой информации о личности водителя.
Даже в этот момент у Ветры не возникло никаких подозрений, что АНтоний не из самых благородных побуждений помогает ей. Но сейчас ей некогда думать о нем. Важнее Берт и второй пострадавший в аварии. У Ветры было поразительное умение: она умела не просто вызвать доверие человека, она заставляла весь внутренний мир человека перевернуться.
Есть вещи, которые достаточно умный друг никогда не расскажет, а тем более не покажет лучшей подруге. А Ветре рассказывали.
Не сразу она осознала это. Ветра прекрасно воспитана, не тщеславна, с устойчивой самооценкой, но очень долго она не могла поверить, что она – особенная. Окружающие любят ее, впервые она осознала это в школе. Одна ее подруга даже ревнует ее к другим девушкам. Да, это абьюз. Но Ветра справляется, немного отстраняется и ей удается угомонить чересчур ярую подругу.
У Берта довольно серьезные травмы, но еще большую роль, нежели травмы, ему причиняет принужденная изоляция. Изоляция от друзей, которых и так немного осталось, от Ветры, а еще изоляция от правды. Ведь его окружала ложь.
Берт всегда довольно легко относился ко лжи, временами – любил ее и жил в ней. Но он меняется. И сейчас, после травм: психологических и физических она стала ему ненавистна. И это была не тихая, но громкая, яростная ненависть. Забористая, сметающая все на своем пути. За годы, проведенные в клевете он неплохо научился ее отличать. И сейчас он начал применять свои умения.
Ведь то, что они рассказали ему очень слабо вяжется с тем, что он запомнил. Берту хватило силы воли, чтобы не просто не упомянуть о том.ю что он некоторое время пребывал в сознании, но даже не намекнуть на это под психологическим давлением.
Но атмосфера, в которой он пребывает, длительное нервное напряжение, связанное со сделкой, а особенно – внезапное появление Ветры , все это начало давать о себе знать,
потихоньку,по чуть чуть он начал уставать. Понемногу, но верно. Это гораздо хуже, лучше бы он понял это, осознал это в один момент. Так бы он смог начать справляться с этим, а так он лишь осознал, что качество того, что он делал начало снижаться. Берт стал медленнее выздоравливать, вернулась апатия, он даже был не уверен, что хочет теперь выбраться из этого цоколя.
Книга четвертая
“К прошлому возврата нет. Живи моментом!”
Они снова лежали вместе. Не занимались любовью, просто лежали. А главное – разговаривали. Обо всем, что было и будет.
Она рассказывала о своих парнях и девушках, с которыми встречалась за это время. Он рассказал, что встречался с девушкой, но продолжал любить ее. Никогда еще Он не испытывал такого наслаждения, не сексуального, не физического, более глубокого, ментального наслаждения. Они любили друг друга, Они говорили о любви. Теперь это не Она и Он, теперь это – Они. Мы. Вместе. Одна жизнь, вместо двух. А потом вопросы кончились. Они обговорили все, что можно было. Она начала засыпать. Тихо, аккуратно, мирно, мило, нежно, необычайно красиво. Он боялся разбудить ее, стряхнуть легкий сон. Боролся с желанием накрыть ее одеялом. вздрагивал от каждого ее прикосновения, Она чувствовала себя в безопасности, ощущала спокойствие всем своим существом, впитывала в себя его любовь. Они оба десятки, может, сотни раз обнимались, но когда наутро Он приобнял ее и Она привалилась к нему, они почувствовали что то иное, необычайное. Любовь. Настоящую любовь.
Любовь, когда любое объятие – первое, любой поцелуй – в новинку, а любые слова о любви важнейшие в жизни.
И тут Он задался вопросом. Всегда ли лучше знать? И в субъективном и объективном смысле. Не лучше ли, не легче ли после такой ночи никогда больше не видеться, чтобы проза не разрушила ту связь? Ментальную связь. Не легче ли, не лучше ли жить маленькой, частной жизнью? Может, только одним способом можно избежать безумия? Не думать ни о чем, кроме маленьких, насущных проблем. Когда твоя страна, родина, которую ты не то чтобы ненавидишь, скорее презираешь, но отчаянно любишь людей в ней, вступает в войну. Понятное дело, есть десятки, сотни эпитетов, объясняющих, что война глупа, бессмысленна, но если тебе приходится уехать, бросить свою жизнь, просто, чтобы иметь призрачную свободу, которой не ощущаешь. Так это правильный выбор, везение, или наоборот: жертва, импульсивность?
Он ощутил непреодолимую потребность озвучить этот вопрос. Эгоистичное желание: сбросить с себя часть ноши. Он и спросил. Прекрасно знал, что Она спит,мило посапывая на его плече, но тем лучше. Он аккуратно переложил ее на подушку, накрыл пледом, а сам пошел за алкоголем, “переносным набором”, как они его называли.
Она же, аккуратно приоткрыв глаза, грустно улыбнулась, раздумывая над ответом.
“Вырезанная глава”
Бессонница одолела Берта. Единственная напасть кроме смерти, когда нельзя ничего изменить, максимум – отсрочить. Он и не пытается. Хорошо, подумал он, раз у меня есть время, мне пора остановить свой ритм жизни, я поговорю.
“Никогда бы не подумал, друг мой, что смогу так яро, так беззастенчиво желать умереть. И когда? Именно в тот момент, когда я, наконец, вырвался из тоски, из застоя. Я разрушался изнутри. Два тяжелых удара подкосили меня. Я изменил себе. Я начал бояться душевной боли, новых ран. В попытке изменить это я начал искать боли физической.
Шесть тренировок в неделю. И не просто кардио, наоборот. Меня били, ломали, пинали, обрабатывали дубинками, кололи ножами. Ничего. Совсем. Я поехал в бывшую республику Союза, ходил на митинги в трех странах, пяти основных городах. Брал администрацию в одной стране, в другой попал под артобстрел прямо в центре столицы, в наиболее проблемной я был в трех городах. В последнем меня схватили, пытали, обещали посадить по статье с особо крупными. Мне отбили одно, извини, яйцо. Оно больше не действует. Результат тот же: ничего.
Я поехал в Африку, на алмазные копи. Понятное дело, меня поймала местная банда. Я уж понадеялся, что меня, наконец, прикончат и, тем самым, рассеяв тоску и апатию спасут меня. Черт возьми, ничего подобного. Они увидели мой паспорт и отпустили меня. Трусливые суки! Я им сказал, что паспорт – дешевая подделка. А эти ублюдки взяли, да и рассмеялись мне в лицо. И даже вернули деньги и предоставили транспорт.
И вот я вернулся и встретил ее. Мы провели ночь, понятно, никакого секса, теперь я импотент. Наконец я понял Марлен Дитрих, в ее желании разговора, а не физической близости. Общение гораздо важнее секса. Она заснула рядом со мной. Никогда не испытывал такого прилива нежности. И вот теперь мне захотелось умереть, мать мою за ногу. Именно, черт возьми, сейчас!”
Благодарности:
Хочу поблагодарить Софью Красавину за эмоции, давшие мне толчок для написания первой и третьей книг. Ведь Леди Ветра Шнайдер – ее резонер.
Дениса Щепилова за его готовность выслушать, за его оптимизм и непререкаемость. За его непоколебимую уверенность в своих словах, а главное – уверенность в хорошем конце.
Асю Зелегман, Алену Василькову и Анну Алетину за готовность выслушать меня, за доверие ко мне, за чуткость. Их помощь и поддержка сопровождали меня на протяжении написания всех четырех книг.
Надежду Ефремову за те, ни с чем несравнимые эмоции, которые она мне подарила, за ее прекрасные стихи, послужившие основой для четвертой книги. за ее необычайность, проявлявшейся во всем, в которую я влюбился.
Афанасия Ветрова, Ивана Меленкина, Егора Данзаса, Петра Беляевского, Платона Питерского за то, что они предоставили мне свои личные истории, иногда – трагедии, за то,что давали мне возможность задать важные вопросы для повествования.
Таисие Хандоге: заключающей, но не в последнюю очередь. За нежность, за игру, за тот неловкий поцелуй и обьятия в подвале.
И всем людям, дарившим мне свои объятия и советы, когда они были мне так необходимы, всем людям, говорившим со мной.
Конец.
Автор публикации
