***
Слава богу, убийство Шишовой М.В. произошло в автобусе по дроге домой и лишь в его воображении.
***
– Ясно. – Сказал он, выслушав бесцветный отказ. – Тогда во имя справедливости я приостановлю пенсионные выплаты. И подам справку о нулевых доходах.
Гусеница не возражала. Глаз не повелся. Не шевельнулась бровь. Наверное. Он ведь до сих пор не всматривался именно в это женское лицо. Она по-прежнему мониторила. Однако чувствовалось что ее плоть чем-то обеспокоена. Напоминало о себе часто меняя позы.
– Бедолаге обедать пора, а я тут с прожиточным минимумом своим. Интересно на чем она ездит? БМВ или Мерседес? БМВ. Компактный кроссовер типа КЮ 5? Вообще такой жирной гусенице на КЮ 7 только. На днях видел другую такую гусеницу. Женщина полицейский ехала на Крузаке. Бросились в глаза ее превышенные объемы и красноречивый шеврон на рукаве.
– Надо же как богато ныне живут “Винтики”. – подумалось тогда.
***
– Чем хуже, тем лучше. Может и правда, лучше уйти в бомжи. – размышлял инвалид выходя из цитадели. Прямо сейчас откажусь. Через госуслуги заявление подам. Отдохну только приеду…
В конце марта заключительный сеанс химиотерапии. Потом… Потом неизвестно что в плане лечения. Кажется оно окончено. Судя по всему прогноз не утешительный. Сходит еще раз на всякий случай. Авось подольше пробарахтается потом. А после сеанса подаст заявление и уедет доживать куда нибудь на море.
– Подарить банку кофе доктору? Той баночке он очень обрадовался. Что я тогда сказал? Чтобы пили кофе и думали как меня вылечить. Щас скажу, чтобы вспоминали добром… Хороший доктор…
Азиатское лицо доктора Тимура Максумовича. Самсунга, как прозвал инвалид, выглядело как загорелая улыбчивая Луна, дополненная человеческими чертами: сверху черная с микроскопической сединой челка. Внизу бритый по военному гладко подбородок.
– И даже немного квадратный. Как бы даже ни с ямочкой. Не помню, но кажется.
Глаза не маленькие и не узкие. Средние, миндалевидные. Карие. Ярко блестевшие белками на фоне “загара”. А щеки доктора как две сдобные булочки. Смуглевшие к центру самих себя.
***
Кроме по человечески приятной внешности Доктор Ахтямов оказался хорошим человеком. В его присутствии я успокаивался. Он говорил четко и понятно. И делал это не без удовольствия. Мы разговаривали как друзья когда отсутствовала медсестра.
– Тимур Максумович, могли бы вы хотя бы приблизительно, на основе статистики, ведь она же есть, не один же я с таким заболеванием сделать прогноз? Мне нужен прогноз. Понимаете, я человек планирующий. Я должен оптимально представлять свое будущее, иначе я не спокоен. А у меня итак уже психоз из-за двухлетней болезни. А?
– Я не могу ничего тебе сказать. Я про себя не могу сказать. Кто его знает. Шел. Упал. Умер. И статистики никакой нет. По разному бывает. Можно годы прожить. А бывает что внезапно состояние ухудшается и пациент умирает.
– И что же мне делать?
– Живи полной жизнью! Дыши полной грудью! Не алкоголь наркотики разумеется. Гуляй. Общайся.
– Не с кем общаться. Та и не склонен…
– Просто гуляй!
– Хм. Только и остается. Всю уж местность обгулял. Только и делаю что гуляю. Тягомотина уже какая-то. – это мысленно. Вслух. – А что делать с машиной? Может лучше продать? Как я еще долго смогу ездить?
– Насчет продать решай сам. А ездить за рулем во время химиотерапии я тебе не рекомендую. Категорически против.
Это относительно души, а что касательно плоти было у меня секретное удовольствие.
Вы тоже плохо относитесь к тому что мужчине нравится женщина лет на тридцать моложе него?
Хе-хе, не просто нравится, он хочет ее тело как маньяк Дьявол душу человека.
Немолодой пациент, даже флиртовал с девушкой в белом, когда отсутствовал доктор.
Совершенно случайно он даже узнал где она живет. Она села на автобусной остановке в соседнем районе. Не трудно было догадаться куда она направляется с утра пораньше. Они вышли вместе, но она не видела знакомого пациента и неизвестного попутчика.
Разумеется, он шел следом и наслаждался тем как она молодо вертела попкой. Возле поликлиники он останавливался и традиционно выкуривал сигарету.
А вообще, с ним чтото в последнее время творилось на сексуальной почве. Проявлялась повышенная активность. Из-за того, что он чаще приставал, Ника как-то сказала:
– Что тебе за химию льют, что ты как маньяк привязываешься!
***
– Как же здесь хорошо! – выдохнул Бич причерноморья. Снова глубоко вдохнул свежий морской воздух.
Спал неудобно. Впрочем как всегда в машине. Хотя спал и поздней осенью…
***
В попутном отстойнике. В относительной глуши даже красиво. Всё равно донимали любопытные глаза проезжающих. Но это уже утром. Если честно, то он выспался и хотя чужое внимание раздражало, но силы на самообладание присутствовали.
Разбудил свет. Утренний. Хмурый. В машине тепло.
Человек вышел на воздух и как будто еще больше посерел мир, окуная человека в прохладу. Но в воздухе кружили белые пушистые бабочки, наполняя округу чистым свечением. От земли до неба стоял свет как будто искусственный. То есть отдельный от природы. Хотя и была природа его источником.
– Снег!
Это был первый снег наступавшей зимы.
– Догнала. – усмехнулся мужчина теплу, с которым они встретились. – Хорошо когда зима теплая.
***
А здесь стояло южное лето. Не излишне теплое утро уточнило, что по календарю всё еще весна.
Поздняя весна здесь, как разгар лета там откуда он приехал. Он будто спешил навстречу весне. На пару недель точно ускорился. Словно переместился на пол месяца в будущее.
– Эх, бомжевать так бомжевать! Но! Бомжевать надо грамотно! – радостно потягиваясь мужчина сообщил о своем прибытии. – Приветствую тебя о благодатный край! Прими душу и тело мои ибо умру я здесь и закопают меня в твою землю. И тогда ты и я станем одно! А через тысячу лет найдут археологи мои кости и с умным видом доложат мировой общественности:
– Предок Крымчан пришел с Севера, но умер он здесь, оставив многочисленное потомство.
И действительно оставлю, кроме тела и душу оставлю…
***
Душа моя останется в прохладном рассвете. Встающее из-за моря Солнце будет улыбаться так же как я улыбаюсь ему сейчас.
Каждый день волны будут заново меня узнавать. Возмущенно шуметь сердито толкаться вначале. Но потом они примут за своего. Подобреют. Расслабятся. Нежно покачивая нового друга.
Снова кому-нибудь рассказывая свою историю море обязательно меня вспомнит. Может и не упомянет на этот раз. Но подумает о том человеке пришедшем к нему в свои последние дни. Пришедшему навсегда, а не как этот очередной гость на время. Помнится они здорово подружились.
***
На что он будет доживать он решил еще перед выездом. Кредитные карты. Общей суммы заемных средств должно хватить. Ну а если не хватит, даже к лучшему с моральной точки сборки. Если у человека есть проблемы значит он еще жив!
***
Деньги оставались в достатке. Он умел экономить. Это его финансовый талант оптимизировать расходы и за счет этого копить. Был и еще один талант. Изобретать схемы законного получения денег от государства посредством тяжелого физического труда. Правда и плата высокая. Разумеется, основная расплата за желания.
Он получил что хотел, но расплачивался годами жизни и мучениями настоящего.
Так он прожил пять лет свободы от тягот вседневного выживания и битвы за хлеб насущный. Привязанный только к поддержанию своей жизни. Из пяти лет всего лишь одна треть не свободы. Пятьдесят на пятьдесят кажется много, а тут еще половинка счастья. Прелести настоящей свободы.
Вот это он и называл – хоть пожил как настоящий сибарит. Как человек вкусивший истинный смысл жизни. Свободу. И счастье…
Истинный смысл он переживал не однажды.
Рождение сына!
Обретение отцовства началось не сразу на уровне понимания. Вначале исключительно чувственное оно оттеснило рассудок. Переполнило душу. Окрылило сердце.
Да… Маленькие дети самые сладкие…
Понимание пришло после того как он научился брать маленьких на руки. Ээээ это не то брать что взял подержал. Брать на ручки это когда прижимаешь к телу и чувствуешь такое неимоверное родство, что просто охуеваешь от счастья…
***
В пачке оставалась одна сигарета. Два дня он тянул на одной пачке. Сигарету вместо целой курил частями.
Надежды что он соберется с силой и сходит за едой и сигаретами не было.
Он плохо ел пять последних дней, два из которых вообще ни крошки. Даже пить не хотелось. Оставалась бутылка воды. Здесь он тоже экономил, отпивал по глоточку.
Даже полторашка становились неподъемной.
***
Ему сразу понравился этот кусок берега. Пустынный из-за отсутствия пляжного сервиса. Не в дикости однако дело. Кусок природы не тронутой присутствием человека.
Первозданная плоть матери земли. – подумалось когда медленно катил по песчаной дороге вдоль берега. Как-то она так чудесно сохранилась между двумя пляжами диким и городским.
Туристическую жизнь он любил и быстро приспособился.
***
Бледный и худой лежал он в откинутом автомобильном кресле. Накрывшись пледом грезил. Прошлое само разматывалось как брошенный по дорожке клубок. Только не вперед а назад. При помощи воспоминаний сматывалась его жизнь обратно в моток ниток.
– Последняя в моей жизни сигарета… Надо же дОжил-таки… – он грустно улыбнулся. Обнюхал изделие торопливо вынутое из пачки. – Раньше лучше пахли.
Как сладко пахли сигареты в детстве…
Рядом с сигаретами первая бутылка и первая любовь…
В этом месте закончилось детство хоть и не по календарю…
***
Каким он был в детстве? Изменился ли с годами? Всплыла строчка:
– Любовь моя к тебе сильна…
Потом как остов кита всплыли остальные…
– Она сильнее дня и ночи
Пришла как новая весна
всегда была меж прочим…
Меж прочих дел я знал тебя
И в лицах встречных узнавал
Любил быть может в них себя,
Но о тебе мечтал…
***
Зря он боялся. Умирать оказалось приятно…
С каждым часом он становился легче. Время от времени чувствовал что скоро взлетит. Взлетит как только освободится от всего что удерживает здесь. Когда оборвет последние связующие нити и обрубит канаты …
Затишье наступило точно что как перед бурей. За двое суток до шторма он перестал чувствовать боль…
Он глушил ее таблетками с повышенной дозировкой опиума. И нескольких видов обычного общедоступного лекарства. Он ведь готовился примерно к чемуто подобному. Откладывал половину рецепта. Копил. Кончатся, тогда уже крайняя мера алкоголь или микродозы мухомора. Запас гриба обещается достаточным.
И вдруг, вместо боли неподвижность. Не паралич, а полнейшее бессилие и нежелание быть плотью. Два дня он вообще не вставал. Пребывал в эйфории. Знакомое кстати ощущение восторженной легкости. Физическую невесомость он испытал во время абсолютного поста, устроенного ради эксперимента. Тогда он так же не ел несколько дней.
Похожее очень похожее происходило сейчас…
***
Мужчина затянулся и выронил сигарету не выпустив дым…
***
Сгоревшее авто обнаружили только через несколько дней, так как нагрянувший шторм погнал людей восвояси. Во тьме освещаемой молниевыми лампами ни огня ни его шума никто не заметил. Несколько дней бесилось море…. В траурных тучах словно в знаменах во время сильного ветра и в волнах в непогоду словно в родственниках и плакальщицах неистово билось живое горе…
И вдруг всё застыло. Абсолютное безветрие над восторжествовавшим хаосом. Берег усыпало темно зелеными водорослями. Море разбросало водоросли как клочки сена или порванные в клочья снасти Посейдона. А может это его волосы?
Порядка в природе не было. Но было удивительное сияние всего. И невообразимая тишь. Золотой штиль застывшего в зените Солнца. Как будто всё обновилось, нужно лишь убрать скорлупу и шлепнуть жизнь по попке чтобы она ожила и заверещала.
Мужчина неподвижно лежал с головой повернутой в окно авто. Только что опустились последний раз веки.
В кромешной тьме вспыхнули огоньки. Огоньки росли превращаясь в узнаваемые лица детей. Сына и дочки…
***
Дым остановился в легких. Тело чуть выгнулось, как бы в ленивой попытке изображая гимнастический мостик и опало., как схлынувшая волна.
Будь кто-нибудь рядом. Не обязательно в машине. То ощутил бы произведенный природой выдох. Прозвучавший во всем пространстве. Скажем так – за стеклами с обоих сторон. Как будто наблюдавшая за смертью Мать выдохнула за свое умершее дитя…
Автор публикации
