Глава 1. ПОТЕРЯННОЕ ЦАРСТВО
1.1 Пустыня
Слепящее солнце ледяной пустыни. Умирая от холода и леденящего безжалостного воздуха, он продолжал идти, спотыкаясь и падая по бесконечно белой снежной пустыне. Снег покрывал все. Если раньше еще можно было увидеть горы или небольшие холмы и подобие водоемов, то теперь на тысячи километров простиралась необыкновенная в своей белизне безжалостная снежная пустыня. Он вспомнил почему-то картинки песочных африканских пустынь в детстве. Еще тогда его поражала эта однообразная песчаная поверхность, которой, казалось, не было ни конца, ни края. И вот теперь он видел то же самое, только вместо песка был снег; много-много снега. Искрящийся и ослепляющий, холодный и бездушный снег, слоем в несколько километров, покрывал всю видимую поверхность.
Счет времени давно сошел на «нет». Он не помнил, сколько дней и ночей он шел вот так, умирая от нечеловеческого холода и безграничной усталости. Он не помнил, когда закончилось все остальное, и началась эта бесконечная снежная пустыня. Сзади и впереди, насколько хватало человеческого взгляда, простиралась белая гладь. И вместе с горами, водоемами и другими признаками жизни исчезли все звуки и запахи. Снежная пустыня поражала своим мертвым безмолвием. Не было слышно ни малейшего звука, не было видно ни малейшего движения. Снег, холод и звенящая тишина.
«Как на кладбище» – мелькнуло в воспаленном мозгу.
Как будто пустыня похоронила под собой что-то, и ни за что на свете не будет делиться своими мрачными тайнами.
Он был уверен, что должен идти, несмотря на холод, который уже полностью сковал тело. Он шел, падая и снова вставая, не обращая внимания на голод и жажду. Потрескавшиеся на морозе губы продолжали шептать:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Как отзвук незаконченной молитвы, как поминальное песнопение, слова срывались с его губ и тонули в леденящем воздухе безмолвной снежной пустыни: «Я должен вспомнить».
Он не помнил, когда начался этот безумный поход и даже приблизительно не мог сказать, когда он может закончиться (если закончится вообще). Он смутно уже помнил, кто он и кем был в той другой, «нормальной», жизни. Все, что он помнил – это почему он здесь – в этой забытой Богом и людьми безжалостной ледяной пустыне.
Несмотря на убивающую и тело, и мозг усталость, несмотря на обмороженную кожу, несмотря на то, что он уже несколько дней ничего не ел и не пил, он смутно помнил причину, по которой он здесь. Где-то в самой глубине собственного подсознания он помнил величие и необыкновенную легкость духа, когда само пребывание на планете было совсем другим. Он помнил блаженное парение мыслей, не отягощенное беспокойством и волнениями. Он сам не знал, как, но он прекрасно помнил другую жизнь – без страха и тревоги, без желаний и стремлений. Он смутно помнил, что все начиналось именно здесь, в земле вечных льдов, в самом сердце Арктики, когда здесь еще не было ледяного безжалостного покрова.
Именно здесь, в самом центре Северного полюса стоял легендарный Город Света, великолепный и неповторимый в своем величии. Он не мог полностью воспроизвести в памяти сам Город и его загадочных обитателей, но он смутно помнил Свободу, которая наполняла каждую клетку его тела. Неизвестно откуда, но он помнил неземное блаженство, наполняющее собой все человеческое существование.
Царство разбитых надежд.
Царство потерянных мечтаний.
Царство настоящей Свободы.
Где-то в самой глубине подсознания у него остались воспоминания о том, что в самом начале все было совсем по-другому. Здесь – в самом центре Северного полюса; здесь – в царстве вечного льда – раньше все было совсем другим. Именно здесь было начало свободной жизни еще совсем молодой планеты. Именно здесь была колыбель первоначальной свободы, и эта вековая тайна была похоронена под километровыми покровами льда и снега.
Откуда он мог знать о какой-то другой жизни, если всю свою земную жизнь он прожил как все, следуя всем предписаниям и правилам общественной Системы? Откуда на самом деле он мог знать о блаженном состоянии полного освобождения, если его реальная жизнь, как и жизнь всех остальных, проходила в протоптанных коридорах мрачного и душного Лабиринта? Он уже не задавал себе вопросов, как и откуда, он только знал, что должен вспомнить.
Он помнил состояние тотальной Свободы и независимости, полной независимости от мира вещей и тяжелых форм. Он действительно помнил те времена самого начала, когда все было по-другому, не так, как в его современном мире. Времена первоначальной свободы.
Призрачная дверь несуществующего царства.
Мерцающие осколки былого великолепия.
Несбыточная мечта человечества.
Уже в который раз он, обессиленный этим походом за призрачной мечтой, взывал к небесам и своей генетической памяти, задавая всего лишь один вопрос – что было в самом начале? И ускользающим, едва уловимым отблеском в сознании мелькало только одно –Царство настоящей свободы.
В воспаленном и истощенном мозгу продолжала пульсировать одна – единственная мысль:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Он сжимал в руке почти заледеневший осколок странного бледно-зеленого кристалла размером чуть меньше человеческой ладони. Осколок был неправильной формы, было видно, что это часть какой-то фигуры. Откуда у него в руке появился этот символ? Этого он уже не помнил. Прошлая «обычная» жизнь незаметно ускользнула в пустоту, и вернуться было практически невозможно. Осколок больно резал ладони. Мутным взглядом он еще раз посмотрел на переливающийся кристалл – бледно-зеленое сияние было то ярким, то совсем тусклым. Губы непроизвольно продолжали шептать:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Он не помнил, как оказался здесь – в центре безбрежной ледяной пустыни. Тысячи километров белого снега, палящее, но не греющее солнце; и ничего; пустота. Утомленный голодом и холодом человеческий мозг отказывался воспринимать окружающую действительность.
Ледяная пустыня. Ледяная тишина. Ледяная свобода.
Рука продолжала судорожно сжимать осколок непонятного предмета. Материал осколка не был похож ни на один земной элемент. Чем-то осколок напоминал переливающийся кристалл.
«Яспис кристалловидный» – мелькнуло в самой глубине подсознания.
«Сошел город; подобно яспису кристалловидному» – метались обрывками мысли в угасающем сознании.
Он ничего не мог вспомнить. Он стоял посреди ледяного царства безбрежного снега, и губы продолжали шептать одно и то же:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Как он оказался здесь – без еды, без воды, без крова, без единого шанса на выживание, он не знал. Но мозг казалось уже автоматически продолжал производить только одну команду: «Я должен вспомнить».
Усталые, онемевшие от холода глаза в который раз смотрели на непонятный осколок предмета, зажатый намертво в оледеневшей руке.
«Яспис кристалловидный» – снова мелькнуло в сознании и сразу же погасло. Сознание отказывалось работать и продолжало погружаться в уже конечную беспросветную пустоту. Только мозг по инерции продолжал прокручивать некогда заданную программу:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
«Реальная» жизнь
Он в принципе жил как все, обычной нормальной жизнью, не хуже, а в чем-то даже лучше других. Клеон Найрам родился в обычной семье, ходил в обычную школу, рос как совершенно обычный среднестатистический ребенок, поглощая и воспринимая все, что предлагало современное общество. В школе он с удовольствием поглощал всю информацию, выдавал требуемую информацию и вызывал восхищение учителей, так как имел очень высокий коэффициент интеллекта IQ, о чем узнал гораздо позже. Еще с раннего детства он понял, что есть определенная Система, которая давно распределила все роли и все возможные пути проживания в обществе. Он быстро понял, что если ты не следуешь принятым стереотипам, правилам и нормам поведения, если ты не выполняешь всех требований Системы, то последующая жизнь может стать не такой успешной и удачной как у тех, кто тщательно выполнял все предписания.
Первые отклонения (если можно так выразиться) начались у Клеона Найрама примерно в 12-13 лет. К тому времени Клеон перечитал огромное количество классической художественной литературы и в принципе поглотил и переработал информационное поле всех предметов общеобразовательной средней школы. И тогда Клеон впервые почувствовал какую-то бесполезность самого процесса. Он не мог еще сформулировать возникающие у него в голове вопросы, конечно, будучи ребенком, он еще не мог выстроить какую-либо логическую теорию.
Клеон просто стал все чаще чувствовать опустошенность и элементарную скуку. Постоянное поглощение информации перестало приносить удовольствие, которое было раньше. Дело было не только в возникшей скуке. Просто Клеон стал все чаще замечать, что все действия, все без исключения, поражали своей однообразностью и какой-то запрограммированностью.
Каждый вечер он задавал себе один и тот же вопрос: «В чем смысл? Завтра я буду делать то же самое, что делал сегодня, и послезавтра тоже. Я буду делать это еще многие годы. Зачем?».
Клеон, хотя и был одаренным ребенком c высоким коэффициентом интеллекта, все равно не мог точно сформулировать свой вопрос. Он просто раньше других ощутил какую-то однообразность совершаемых всеми действий. Все, что делал он и другие люди, находящиеся рядом с ним, выглядело как-то одинаково и вызывало подсознательное ощущение бесполезности.
Именно тогда Клеон впервые ощутил, что все как будто бы движутся в одном и том же ритме, выполняют одни и те же действия и ходят по одним и тем же дорогам.
«Все делают то же самое, что и я. Или я делаю все то же самое, что делают другие – думал Клеон. – Почему? Есть ли во всем этом какой-нибудь смысл? Это довольно быстро становится скучным».
Именно ребенком Клеон подсознательно впервые уловил во всем окружающем определенную системность. Он легко выстроил в голове систематичность повторения совершаемых всеми действий.
«Как в лабиринте – думал Клеон, – мы как будто бы все движемся по какому-то Лабиринту с одинаковыми дорожками и одинаковыми поворотами. Мы все – бегущие в Лабиринте…».
Ощущение бесполезности и однообразности не ушло и в зрелости. Клеон по-прежнему не мог избавиться от смутного ощущения, что движется по какому-то Лабиринту, вместе с такими же, как и он.
Жизнь действительно напоминала лабиринт со множеством различных путей и поворотов. Обучение (школа, колледж, институт), работа, отношения, семья, – вот основные блоки лабиринта, которые могли строиться успешно или неуспешно в зависимости от их прохождения.
Будучи еще молодым человеком, Клеон понимал, что есть определенная Система, которую для себя он представлял в виде сложного Лабиринта. Система, в которой прописаны все пути движения – от самых неудачных к самым успешным. Клеон понимал, что есть законы и правила, приводящие на тот или иной путь Лабиринта. Поэтому, выучив и запомнив предписанные правила Лабиринта, можно было, собственно говоря, выбрать любой путь.
С одной стороны, это должно было бы принести облегчение молодому человеку. Все прописано, все понятно, все в основном знают, куда приведет тот или иной путь, и какие могут встретиться повороты. Иди и радуйся.
Но Клеона почему-то продолжал волновать все тот же вопрос: «В чем же смысл? Неужели весь смысл жизни – удачно вписаться Лабиринт?».
Почему-то ощущение однообразности, бесполезности и скуки с годами только усиливалось. Клеон не мог так просто идти по протоптанным путям Лабиринта. Его пытливый ум волновал вопрос: «Кто это все придумал? Кто изначально создал Систему и почему подчинение ей в обществе настолько сильно развито? Как общество на самом деле построило этот Лабиринт, в который поместилось все человечество?».
В принципе это был нормальные вопросы для молодого человека: Почему я должен быть как все? Почему я должен вписаться в этот Лабиринт?.
Такие вопросы задают себе многие, точно так же, как и с годами забывают об этом, считая такие вопросы ошибками и максимализмом молодости. С годами большинство людей умнеют и перестают не только бороться с Системой, но и оспаривать само ее существование. С годами вопросы молодости о бесполезности и однообразности существования закатываются очень глубоко в подсознание. Однако для Клеона подобные вопросы не уходили с годами, а только усиливали сомнения в правильности и незыблемости самого Лабиринта внешней реальности.
Конечно же, одаренность и высокий коэффициент интеллекта в большей мере определили и путешествия самого Клеона по Лабиринту. Конечно, основной его тропинкой, или даже можно сказать широкой дорогой, было образование и наука. Колледж, институт, магистратура, степень кандидата наук, преподавание в престижном университете. Кто бы сомневался? Клеон шел по предписанной ему дороге, особенно не напрягаясь. Поглощение, запоминание и воспроизведение информации было его сущностью. Во всех учебных заведениях, где бы ни учился Клеон, преподаватели не могли не заметить его. Им восхищались, восхищались его способностью к обучению; его способность анализировать информацию была своего рода легендой; о его оценках можно было и не говорить. Разумеется, по меркам общественной системы образования, знания Клеона оценивались по самой высокой шкале.
Но это не меняло внутреннего состояния самого Клеона, а только усугубляло. Клеон прекрасно понимал, что идет по одной из дорог Лабиринта, делает все необходимые повороты и остановки. И чувство бесполезности и Пустоты не покидало его никогда.
Будучи уже кандидатом наук и известным ученым с мировым именем в области антропологии, Клеон не переставал задавать те же самые вопросы. Его еще сильнее интересовали вопросы молодости: Как появилась Система? Кто ее создатель? Почему мы живем по законам внешней реальности?.
Да, конечно, нормы, установки и стереотипы поведения отличались в каждом обществе, в каждом историческом периоде, в разных географических местоположениях; но принцип не менялся – они были! Правила поведения были в любом обществе и задавались они всегда извне. У каждого общества был свой лабиринт со своими путями и поворотами. В каждом даже самом примитивном обществе были предписанные законы внешней реальности, складывающиеся в определенную сеть путей и поворотов.
Клеон очень долгие годы посвятил изучению всех возможных встречающихся в истории комбинаций. К определенному возрасту, он уже четко понимал, что всегда и везде, в любой период, на любой точке земного шара создавался свой Лабиринт, в котором людям предлагались успешные и не успешные пути существования. Внешняя реальность формировалась моментально, как только появлялось общество.
Лабиринты, конечно, были разные. Это могли быть маленькие лабиринты с несколькими дорожками (как в примитивных племенах аборигенов) или разветвленные карты со множеством ответвлений, как в современном цивилизованном обществе. Смысл не менялся. Суть была одинаковой.
Во всем этом Клеон не видел Свободы!
Возможно, он бы сдался, возможно, к тридцатипятилетнему возрасту Клеон смирился бы с тем, что так и должно быть, и ему уже пора избавиться от своих детских и юношеских максималистских мечтаний, как и все остальные, и принять полностью законы Лабиринта внешней реальности.
Возможно, Клеон бы так и сделал, если бы не встречал исключений. Настоящих исключений, не вписывающихся в нерушимые стены Лабиринта. Не просто отклонений внутри самой Системы. Нет. Настоящих исключений. Информация об исключениях (о самой возможности существования вне Системы и вне Лабиринта) была ничтожной и хорошо завуалированной.
Но сбои в системе были. Были всегда!
собственные ценности добра и зла?
Может ли человек сам создать себе закон?
Или они должны быть даны ему извне?
Может ли человек стать
самому себе судьей созданного закона?
Может ли человек наказать себя,
если нарушит собственный закон?
Если нет, тогда кто-то другой (извне)
создаст систему ценностей добра и зла,
и человеку придется только подчиниться…
Тогда внешняя реальность станет следить за исполнением закона,
за соблюдением норм, правил и ценностей, и человеку останется только
отдать собственную свободу и стать ее рабом.
Они умели строить реальность!
Кроме официальной научной информации, были еще мифы и легенды, огромное количество легенд, преданий, мифов. Легенды сохранились практически в каждом народе, в каждом племени. Легенды о тех, кто прилетел с неба, с далеких звезд и подарил жизнь всему существующему.
Рассказы, предания и мифы отличались в разных племенах и народах, но суть легенд практически была одинаковой – когда-то на Земле, в очень далекие времена, в самом начале, на планете были некие Высшие Сущности, принесшие жизнь на эту планету и подарившие Земле само существование. Их называли «богами», «ангелами», им давали различные имена, им поклонялись, их почитали. Но на самом деле все было по-другому.
Они не были богами в том смысле, который им приписывали люди. Назвав их богами, тем самым люди отстранились от их образа жизни, считая его непостижимым и недосягаемым. На самом же деле первые обитатели планеты принесли не только саму жизнь на молодую планету. Они принесли законы и механизмы функционирования Новой жизни. Свободной жизни. Они принесли и сами способы нового существования.
Они принесли Свободу и жили в этой свободе. Они сами создавали себе добро и зло, сами утверждали свою волю, как единственно правильный закон, они сами были судьями созданного закона. Они строили собственную реальность!
Когда Клеон впервые столкнулся с информацией о людях, не идущих вместе со всеми по Лабиринту, он был просто потрясен. Он изучал и перепроверял эту информацию несколько раз, но она оказалась верной. Клеон с удивлением и восхищением изучал все, что касалось жизни таких людей. Они были разные и встречались довольно редко в истории человечества. Но они были. Были люди, которые не жили в Системе и которые не ходили по путям и тропинкам Лабиринта.
Позже, изучая гуманистическую психологию, Клеон узнал, что даже были исследования так называемых само-актуализированных людей. Результат был неутешительным. Таких людей в целом насчитывался всего 1 % от всего населения Земли. Но они были, и они были свободными. Были те люди, которые либо не заходили изначально в Лабиринт внешней реальности, либо вышли из него. Были те люди, которые не жили по законам существующей реальности, но которые строили свою собственную.
«Как? Как они это сделали? – думал Клеон. – Что давало им силы и уверенности жить по своим собственным законам, создавать свой мир норм, ценностей и установок, и жить в нем? Откуда они черпали уверенность? Откуда они брали нормы и правила поведения, если не из внешнего мира?»
Ответов на эти вопросы у Клеона не было, но он четко понимал, пусть это ничтожный один процент от всего человечества, но были и есть люди, которые могли жить вне системы, вне Лабиринта, и которые могли создавать собственные миры норм, ценностей и установок.
Именно тогда Клеон Найрам понял, что эти люди не берут законы из существующей внешней реальности, а создают свои. Эти так называемые само-актуализирующиеся люди создают внутренние реальности. Они выстраивают кирпичик за кирпичиком свой собственный мир и живут в нем.
«Они свободны! – думал с тоской Клеон. – Они по-настоящему свободны».
«Тогда – продолжал думать Клеон, – это означает, что они не берут информацию из внешнего мира, из внешней реальности. Иначе они оказались бы в Лабиринте, как и все мы. Как же они выстраивают все это? Как и по каким законам строится их внутренняя реальность?».
Ведь примеры людей, не живущих в лабиринте, говорили о том, что они очень разные. Среди них были и президенты, и ученые, и религиозные и общественные деятели, и обычные люди. Если бы это была группа людей, знающих друг друга и живущих по одинаковым правилам, Клеон не обратил бы на это особого внимания. Тогда это было бы просто еще одно общество (как часто бывало в духовных и религиозных объединениях), создавших свою систему ценностей, норм и установок. Выйдя из основного лабиринта такие группы людей сразу же создавали свой собственный, прохождение по которому обычно было еще более строгим, чем в системе в целом. Но люди, по-настоящему вышедшие из Системы и живущие вне Лабиринта, жили в разное время и в разных местах и не знали друг о друге.
Именно в этом и заключался главный вопрос, совершенно непонятный Клеону. Каждый из них вышел из системы один, самостоятельно (или не входил в нее) и построил сам себе реальность, в которой существовал.
Каждый их этих, так называемых само-актуализированных людей жил над Системой, не в Лабиринте, а наверху, над ним. Каждый из них был по-настоящему свободен. Свободен от мрачного и душного подземелья, свободен от общепринятых норм, стереотипов, ценностей и установок, свободен от внешней иллюзорной реальности.
В процессе долгих изучений Клеон понял, что информацию для построения реальности свободные люди берут не из внешнего мира – информация находится внутри них. По своим внутренним убеждениям они и живут, не обращая внимания ни на лабиринт, ни на систему в целом.
«У них есть какая-то внутренняя реальность – думал Клеон, – и ее они каким-то образом выводят вовне. В то время как все остальные люди (99 % человечества) делают с точностью до наоборот».
Изучая жизнь таких людей более детально, Клеон увидел, что этот принцип – построения реальности «изнутри-вовне» – был выявлен и в исследованиях гуманистических психологов. Гуманисты доказали, что само-актуализирующиеся люди из своих внутренних (внутренне-присущих) ресурсов выводят законы и нормы вовне, и сами строят внешнюю реальность на основе этого. Большинство же людей делает с точностью до наоборот. Большинство людей принимает безоговорочно «чужие смыслы» и ценности (о чем говорили и экзистенциальные психологи) и безропотно подчиняются им вместо того, чтобы искать внутри себя свой собственный смысл жизни.
«Чужие смыслы, именуемые обычно ценностями общества и были основой Лабиринта, в котором были проложены дороги для всех сфер человеческой жизни – в обучении, в работе, в карьере, в религии, в политике, в отношениях. Большинство людей (все то же подавляющее большинство в 99 %) просто принимало смыслы, заданные им извне, данные им Системой. Воля к принятию внешних норм и правил жизни и подчинению была практически тотальной. Оставался только 1 % необычных людей, людей, живущих вне системы, вне Лабиринта, которые могли находить смысл жизни внутри себя и воплощать его во внешней реальности.
Клеон, изучая людей вне Системы», поражался все больше. Особенно его поразили заключения ученых, которые занимались данным вопросом. Заключение гласило, что именно такой путь – построения реальности «изнутри во внешний мир» – и является единственно правильным.
Люди не должны с рождения попадать в мрачный и душный Лабиринт и двигаться по предписанным путям и поворотам всю жизнь. Люди не должны жить по меркам и законам кем-то созданной Системы внешней реальности. Люди не должны принимать «чужие» ценности и смыслы. Любой человек обладает достаточным внутренним миром, который намного богаче внешнего, и все, что ему нужно для жизни уже есть внутри него. И эти внутренние знания и должны воплощаться в реальном мире, на основе них человек и должен строить внешнюю реальность, причем каждый свою собственную, со своими личными смыслами, нормами и ценностями.
Сразило Клеона не столько то, что все остальное человечество проходило путь наоборот от внешнего к внутреннему, и даже не то, что люди черпали все необходимое извне и помещали чужеродную информацию внутрь себя, считая это необходимым процессом обучения, социализацией и вхождением в общество. Поражало его даже не то, что все должно было быть наоборот и внутренняя информация должна воплощаться во внешнем мире. Больше всего Клеона поражал сам факт отсутствия Свободы.
«Значит вместо движения по Лабиринту, вместо поглощения «чужих», кем-то созданных норм и правил, я могу создать свои собственные? – думал Клеон. – Значит вместо выбора правильных дорог и поворотов Лабиринта я могу просто выйти из него? Значит, я могу создать свою собственную реальность и жить в ней? Значит, я могу быть по-настоящему свободным?»
Именно все эти мысли и рассуждения о существовании вне Лабиринта и привели однажды Клеона к тому месту, где он находился сейчас, в снежную пустыню Северного полюса в самом центре Арктики. Именно поиски несуществующей Свободы перевернули всю его жизнь и заставили оставить успешную научную карьеру и заняться собственными исследованиями.
Клеона интересовал не только сам факт выхождения из Лабиринта и построения собственной реальности. Больше всего его интересовало, откуда все это началось, его интересовали истоки системы. Ему было очень важно понять: Каким образом была выстроена Система внешней реальности, загнавшая практически всех людей (за исключением пресловутого одного процента) в подземный Лабиринт, где заранее прописаны все пути и повороты?
Больше всего Клеона интересовал вопрос: Как же все было в самом начале? Возвращение к истокам человечества, к временам самого начала и стало смыслом всей его жизни.
* * *
И вот теперь он здесь – в самом центре Арктики, в центре Северного полюса – истощенный от голода и жажды, практически обледеневший. Он продолжал смотреть на бесконечную снежную гладь затуманенным взглядом. Рука судорожно сжимала осколок бледно-зеленого кристалла, часть какого-то символа, который имел огромное значение в той, первоначальной жизни. Беспощадное солнце казалось неуместным в царстве льда и снега. В воспаленном мозгу возникали смутные картины очень далекого прошлого.
Клеон вытянул руку с осколком кристалла перед собой так, чтобы на него попали солнечные лучи. Ему хотелось более внимательно рассмотреть то, что он держал в руке. Кристалл без солнечного света сам по себе менял цвет от мутного до бледно-зеленого, как бы переливаясь изнутри.
«Он как будто бы живет своей собственной жизнью – подумал Клеон, – как будто сила, заключенная в нем, является самостоятельным явлением».
Внезапно рука Клеона дернулась и вытянулась вперед. У него возникло ощущение, что кристалл сам стремится к солнечному свету. Яркий солнечный луч соприкоснулся с поверхностью кристалла, и цвет осколка мгновенно изменился с бледно-зеленого на ярко-голубой, почти серебристо-голубой. Мощнейший луч соединил солнечный свет и осколок. Вертикально взметнулся мощный поток света, уходящий далеко вверх в космическое пространство. Кристалл, нагреваясь в руке Клеона, излучал собственное серебряно-голубое свечение, образующее горизонтальный луч, параллельный поверхности.
«Я это уже видел; очень давно, но видел» – мелькнуло в угасающем сознании Клеона.
Внезапная вспышка подсознания освещала и поднимала из глубины все новые и новые картины далекого прошлого.
Дверь. Дверь из кристалловидного материала, c углублением в центре в форме правильного креста, в котором горизонтальная планка равна вертикальной, размером 12 см на 12 см. Рука человека в белой блестящей одежде, протягивающая предмет из бледно-зеленого кристалла, совпадающий по размерам и форме с углублением в двери. Предмет при соприкосновении начинает сиять ярким серебряно-голубым цветом. Дверь открывается, и человек в металлической белой одежде входит внутрь.
«Я помню – молнией пронеслось в сознании Клеона, – я помню эти двери. Их было несколько, и у каждого входящего был такой же Символ в форме правильного креста. Ключ. Это был Ключ. Ключ для того, чтобы попасть во Дворец, в легендарный Город Света».
Клеон продолжал смотреть на пересечение лучей, образованных солнечным светом и осколком кристалла. В сознании продолжали одна за другой вспыхивать картины очень далекого прошлого.
«Здесь изначально располагался Дворец – мелькнуло в сознании, – именно здесь в центре Северного полюса, в центре Арктики в самом начале стоял Город Света. Только тогда здесь все было совсем по-другому».
Царство разбитых надежд.
Царство потерянных мечтаний.
Царство Настоящей Свободы.
1.2 Дворец
Это был хрустальный замок невероятной, неземной красоты. Легендарный Город Света. Дворец имел правильную кубическую форму и стоял в самом центре тогда еще очень молодой земной планеты.
Дворец как будто бы держался в воздухе, не касаясь земной поверхности. Совершенная геометрическая форма в виде куба делала его то прозрачным, то сияющим сгустком ослепительного света. Все зависело от того, где находились небесные светила. Днем в период интенсивного солнечного света стены дворца, сделанные из прочного космического материала, более всего напоминающего горный хрусталь, превращались в мощнейшие зеркала. Свет отражался от стен дворца, и казалось, что на земле появилось второе солнце, столь же ослепительное, сколь и само небесное светило. Ночью, когда на небе мерцала луна и звезды выходили на свои орбиты, стены дворца сливались с окружающей темнотой. Дворец как будто бы растворялся в воздухе, и были едва видны его мерцающие контуры.
Дворец был огромных размеров. Само название «дворец» на самом деле и не очень подходило для описания этого сооружения. По занимаемой им площади, это был не дворец, а целый город – Город космического Света – Город первых обитателей молодой планеты. Он был закрытой кубической формы и его ширина, длина и высота были равны и составляли двенадцать тысяч метров, по земным меркам.
Стены и основание Дворца не были ни тонкими, ни толстыми. Толщина стен была равна всего двенадцати сантиметрам, но кристалловидный минерал, из которого были изготовлены стены, основание и покрытие Города Света, был невероятно прочным. Цвет минерала мог меняться от нежно-голубого (почти прозрачного) днем до изумрудного, темно-зеленого ночью. Поэтому дворец в разное время суток выглядел совершенно по-разному; он практически сливался с окружением, и его не всегда можно было увидеть невооруженным глазом.
В центральной основной двери Города был вживлен символ. Символ являлся одновременно и замком, открывающим вход во Дворец.
Знак пустоты (1), знак Небытия, знак бесконечного Космоса.
Это был не просто знак, это был вход во дворец, и не каждый мог войти в него. Вход во дворец обладал особым секретом, и не каждому было дано узнать его; многим секрет неизвестен и сейчас.
Всего во дворце было двенадцать входов, двенадцать ворот. По три входа на каждую сторону дворца. На каждой двери был расположен определенный символ. По бокам от центрального символа располагались знаки начала и бесконечности времен. По левую сторону от центрального знака находился символ начала Бытия (2), справа от него находился символ Бесконечности (3).
Остальные девять символов были одинаковыми и по размеру немного меньше трех центральных. Символы располагались в центре каждой двери, расположенных по боковым стенам и задней стене дворца. Символы на девяти дверях Дворца означали полную гармонию, единство всего существующего. В них был отражен механизм взаимодействия совершенно противоположных сил Космоса. В них был засекречен единственный путь возможности объединения несовместимого и противоположного.
Символ креста размером 12 на 12 см был на каждой из девяти дверей в виде углубления. У обитателей Города были ключи – кресты из мерцающего кристалла – по форме и по размеру совпадающие с углублениями на дверях. Двери Города закрывались сами по себе. И только ключ из мерцающего кристалла в форме креста мог открыть входящему двери во Дворец.
В центре дворца находился Великий Белый Престол. К нему увели две квадратные площадки, расположенные одна на другой. Площадки были сделаны из белого прочного материала, который больше всего напоминал мрамор. Две монолитные площадки вели к третьему, центральному возвышению, сделанному из того же материала, на котором находился сам Трон. Трон был квадратным и простирался очень высоко вверх. Трон, по сути, являлся центральным порталом, соединявшим землю и безграничное космическое пространство, откуда и пришел дворец и его обитатели.
К Трону вели пути от каждого входа во Дворец, всего путей было двенадцать. Трон пустовал, потому что его мог занять только самый достойный; восшедший на него должен был обладать колоссальной силой, чтобы привести в движение космические силы.
Никто не знал точно, в чем именно должна проявиться достойность и сила претендента на трон, но было точно известно, что, если достойный появится, трон засияет неземным светом при его появлении и позволит ему занять это место.
«Побеждающий наследует все!» – гласила надпись над троном, и никто не мог сказать, кто был побеждающим и что конкретно он должен победить.
Дворец по своему размеру был скорее целым Городом, заключенным в прозрачные стены, меняющим свой цвет в зависимости от времени суток и от освещения. Улицы Дворца – Города были выложены чистым золотом. Золото было чистым, совершенно без всяких примесей, и поэтому поверхность улиц ярко блестела и казалась прозрачной, как стекло. Основание каждой стены было сделано из неизвестных драгоценных камней и металлов. Металлы были неземного происхождения, и их красота и прочность были легендарными.
Дворец был настолько защищен от внешних воздействий, как земных, так и космических, что о нем ходили легенды. Никто точно не знал, откуда взялся этот город-дворец на только что родившейся планете. Никто не знал, какова была истинная цель его нахождения здесь. И никто не мог даже предположить, кто были эти таинственные обитатели дворца и чего они хотели на самом деле. Было только точно известно, что они бессмертны и смерть не может войти в Город. Те, кто попадал во дворец, уже не могли умереть. Во дворце не было ничего материального (ничего тленного), ничего из мира тяжелых форм.
«Ни плача, ни вопля, ни болезни». Со входом во Дворец все земное оставалось позади и наступало только неописуемое спокойствие космического Небытия. «Мир, который превыше всякого ума» заполнял полностью душу и сознание любого вошедшего, и все остальное уже не имело никакого значения.
«Реальная жизнь»
Клеон каким-то образом помнил, как блестела зеленым светом огромная стена загадочного города. Когда обитатели возвращались во дворец ночью, они всегда любовались, как отражался и переливался зеленый свет в лучах заходящего Солнца. Он практически видел перед собой поблескивающий мерцающий серебряный свет одежды идущих впереди Сущностей. Ткань одеяния загадочных фигур была тонкой, но очень плотной и вечером отражала угасающие огоньки садящегося светила.
Он буквально чувствовал мысленный подъем, которые испытывали обитатели Города: «Мы выиграли! Мы победили! Мы принесли Свободу! Слияние произошло. Великое Единение свершилось. Мы сделали это».
Безжалостное солнце ледяной пустыни засияло особенно ярко, и Клеон вздрогнул. Видения фантастического Города-Дворца пропали. Перед ним простиралась вся та же безграничная снежная пустыня.
«Господи, что же я здесь делаю? – мелькнуло в голове. – Как я оказался здесь, один посреди бесконечной снежной пустыни?»
Затуманенное и истощенное голодом и холодом сознание Клеона было на грани угасания. Рука продолжала сжимать осколок символа из мерцающего бледно-зеленого кристалла.
«Это ключ – пронеслось снова в голове, – это ключ ко входу во Дворец».
Оставив успешную научную карьеру, Клеон сделал первый шаг по выходу из Лабиринта норм, ценностей и правил поведения. Он уволился из престижного университета, где преподавал историю и антропологию, и посвятил все время собственным научным исследованиям. Разумеется, все его близкие и знакомые не понимали, как можно было оставить такую удачную карьеру, как можно дойти до половины лестницы, повернуться и спуститься назад. Да Клеон и не ожидал понимания и не надеялся на сочувствие.
К этому времени он уже четко знал, что подавляющее большинство человечества, считают Лабиринт системы невероятным благом и наилучшим изобретением человечества. Система норм, ценностей, стереотипов и установок прославлялась непрестанно и была признана единственным инструментом облагораживания изначально животного вида homo-sapiens.
В процессе своих исторических и антропологических исследований Клеон, как ученый, старался быть объективным и рассматривать все точки зрения. Он и сам часто сомневался в правильности тех или иных выводов.
«Может быть, и правда мы просто представители одного из видов животного мира и, попадая в общественную систему, мы становимся полноценными людьми? – думал иногда Клеон. – Может Система – действительно величайшее изобретение человечества?»
Разумеется, исследования не могли не привести Клеона к более древним цивилизациям, сам факт существования которых был довольно спорным в научном мире. Клеон не пытался вмешаться в научные споры и доказать или опровергнуть само существование таинственных древних цивилизаций. В древность он углублялся только потому, что искал истоки Системы.
Неизменным вопросом, ставшим смыслом жизни Клеона, был вопрос о том, что было в самом начале? Как жили самые первые обитатели планеты? Как появилась общественная Система, определяющая все пути человечества?
Основным постулатом его собственной теории было предположение, что, если даже сейчас есть люди, живущие вне Системы, по своим собственным законам – свободные люди, сами определяющие правила собственного существования – значит, они должны были быть и в далеком прошлом. Значит эти уникальные люди, умеющие строить собственную реальность и не живущие по законам внешней реальности, должны были быть и в самом начале существования человечества.
Если современные гуманисты заявляют, что построение внешней реальности по принципу «изнутри во внешний мир» является единственно правильным, значит Системы внешней, диктующей нормы, правила и установки человеческим существам, просто не могло быть в самом начале.
Значит, сам Лабиринт смыслов и ценностей человеческого общества является просто-напросто ошибкой, а не великим изобретением человечества.
Вопрос соотношения внутренней свободы человека и его зависимости от внешней реальности был ключевым в исследованиях Клеона, чем дальше он углублялся в изучение древних цивилизаций, тем сильнее менялось это соотношение. Соотношение настоящего времени – условно обозначенное Клеоном как 1 % внутренне свободных людей и 99 % загнанных в Лабиринт внешней реальности – сильно изменялось в зависимости от того, насколько древней была цивилизация. Даже в забытых (полумифических) цивилизациях была видна четкая закономерность. Чем древнее было общество, тем больше было там внутренней свободы и тем меньше системы внешней реальности.
Принцип действовал без исключений. Система набирала обороты со временем, в каких-то цивилизациях соотношение внутренне свободных людей и подчиняющихся внешней Системе уже было примерно 50 % на 50 %.
В более древних цивилизациях это соотношение менялось еще сильнее, то есть подавляющее большинство жителей планеты жило по своим собственным законам (как боги), и систему внешних норм и ценностей практически невозможно было увидеть.
Исследования Клеона уходили в глубокую древность и продолжали уходить все глубже, пока однажды он не понял, что в соответствии с выявленной закономерностью и изменением соотношения между полностью свободными и подчиняющимися системе, должно было быть время на Земле, когда Системы внешней реальности просто не существовало. Должно было быть время на планете, когда само-актуализированных людей было практически сто процентов. В соответствии с законом изменения соотношения и с ростом влияния внешней Системы норм, ценностей и установок в процессе развития человечества должна была быть отправная точка для самой Системы; точка начала строительства Лабиринта внешней реальности.
Точно также должно было быть время, когда Системы не существовало в принципе! Должно было быть время на Земле, когда законов общества просто не было; время в истории человеческого общества, когда система еще не была построена, когда была только Свобода. Должна была быть на Земле первоначальная свобода, и ее поискам Клеон посвятил всю свою жизнь.
Постепенно внешние заповеди все больше и больше давят на вас,
и вы совершенно забываете, что у вас есть право прожить свою жизнь
согласно собственному пониманию. Вы живете ложной жизнью, «псевдо-жизнью, которая не может вас удовлетворить
И вы упускаете возможность, которую вам дает само существование.
Чем дольше Клеон занимался изучением общественного строя древних цивилизаций, племен и народов, тем четче вырисовывалась определенная закономерность. Общественная система норм, ценностей, установок и стереотипов поведения выстраивалась параллельно с историей существования человечества. Законы, смыслы и ценности внешней реальности строились постепенно, по кирпичику», пока не получился устойчивый Лабиринт, с толстыми стенами, с прочно выложенными дорогами, путями и поворотами.
То, что пытался сделать Клеон в своих исследованиях, можно было назвать обратным процессом. Он пытался разобрать систему обратно. Проникая вглубь истории человечества, он пытался проделать обратный путь, чтобы понять, могло ли быть действительно время на Земле, когда Системы внешней реальности просто не существовало? Был ли период существования на Земле, когда в принципе не было и не могло быть внешне заданных норм, стереотипов и правил поведения?
Клеон пытался, разбирая систему в обратном порядке, дойти до момента заложения первого кирпичика; до момента зарождения Системы.
Да, Клеона очень интересовал сам поворотный момент, когда процесс «изнутри-вовне» был нарушен и начал строиться Лабиринт внешней реальности. Да, его очень интересовал момент, что послужило причиной появления Системы внешних законов.
Но еще больше его интересовал вопрос – что было ДО системы? Что было на Земле ДО появления Лабиринта норм, ценностей и установок? И было ли действительно время, когда системы не было и обитатели планеты Земля жили по каким-то другим законам, не прописанным внешней реальностью?
Именно тогда Клеон стал замечать за собой некоторые странности. В какой-то момент он поймал себя на том, что получает знания не из собственного интеллектуального или чувственного опыта. В определенный момент его исследований, знания стали приходить как бы извне, независимо от логических умозаключений и выводов. Как ученый, Клеон, конечно, сталкивался с тем, что знания многие люди получают разными путями.
Во многих научных источниках достаточно подробно был описан так называемый путь погружения вниз, к глубинам генетической памяти.
Клеон теоретически знал, что у человека сохраняется генетическая память всей истории человечества. Он знал, что ничего не стирается из человеческой памяти, и помимо индивидуального подсознания, куда человек выталкивает нежелательные ему и неприемлемые переживания, эмоции и желания, существует так называемое «коллективное бессознательное, где сохранены картины и события далекого прошлого всего человечества, то есть генетическая память человечества.
Точно также, Клеон неоднократно читал, что великие открытия многие ученые получали, как бы поднимаясь наверх, в информационное поле Земли (некое пространство, в котором сохранялись все знания человечества, «ноосфера»). Подобные знания считались откровениями свыше, вдохновением, и больше были характерны для людей, активно занимающихся духовными практиками. Вдохновение также часто посещало артистов, музыкантов, писателей, и др. Такие откровения приходили как внезапное озарение, инсайт, к людям, занимающихся научной деятельностью. И первый (погружения вниз), и второй (восхождения наверх) способы были подробно описаны в различных концепциях, иногда не совсем научных.
Клеон знал об этом, как ученый, но не думал, что когда-либо испытает это на себе. В определенный момент, когда собранный им материал стал огромным, Клеон стал замечать, что он выходит за пределы собственного интеллекта и сознания.
Происходило все это как бы само по себе. Это невозможно было предвидеть или запрограммировать. Просто в определенные моменты изнурительного и тяжелого изучения определенного материала, интеллект как бы поднимался наверх (или наоборот, погружался глубоко вниз?) и приходили знания, которые принято было называть инсайтом, откровением.
Именно так однажды совершенно неожиданно Клеон впервые увидел Дворец, легендарный Город Света. Он видел его так четко, как будто бы стоял прямо перед ним. Он видел Дворец во всех мельчайших деталях точно так же, как видел предметы окружающей его реальности.
Клеон не мог определить, было ли это действительно восхождение наверх (к информационному полю Земли) или погружение вниз (в глубины генетической памяти). В любом случае это были знания, полученные не обычным путем, принятым в научном мире. Это не были результаты интеллектуальных изысканий. Знания появлялись сами по себе, как бы ниоткуда, и они были настолько четкими, что от них нельзя было просто так отмахнуться, как от галлюцинаций воспаленного воображения. Не было похоже это на какое-либо расстройство психики и сознания. Картины, появляющиеся в моменты подобных откровений, были четкими, определенными и несли в себе довольно глубокий смысл. Причем откровения сверх-сознания (или подсознания) всегда вписывались в проводимые Клеоном исследования и всегда приходили как ответы на его вопросы и размышления.
Именно тогда Клеон увидел не только сам Дворец, но и его таинственных обитателей. В какой-то момент он просто погружался в ту далекую реальность и видел все собственными глазами и ощущал собственными органами чувств.
Клеон как будто бы действительно помнил те далекие времена, когда на Земле все было по-другому. Он не просто видел со стороны Город Света и его таинственных жителей. Клеон был среди них, ходил с ними, переживал и чувствовал все то же самое, что переживали и чувствовали обитатели Дворца. И хотя подобные откровения было короткими во времени, ощущения были настолько яркими, что он не сомневался в подлинности всего происходящего.
Постепенно в своих исследованиях и внутренних погружениях Клеон дошел до того периода в истории человечества, когда общественной Системы еще не было в принципе. В своих исследованиях Клеон называл этот период – периодом первоначальной Свободы.
Клеон уже знал, что соотношение независимых людей и зависимых от общественной Системы существенно менялось с обратным отсчетом человеческой истории. С погружением в древность увеличивался процент людей, свободных, независимых от внешней реальности, и, следовательно, уменьшалось влияние общественной Системы.
Разумеется, в своих исследованиях Клеон должен был дойти до момента, когда в определенных общностях и народах влияние системы внешней реальности было настолько минимальным, что практически не ощущалось. Конечно же, Клеон должен был дойти до самого начала, до периода первоначальной свободы, когда человечество не подчинялось внешним законам и условиям. Когда свободными были все… просто все…
Именно в тот период времени, когда период первоначальной свободы был открыт Клеоном, внутренне погружение в генетическую память (или восхождение к информационному полю планеты?) привело к первым видениям. Одним из первых видений и было видение неповторимого и непревзойденного Дворца космического Света. Он не просто видел его, но в какой-то момент просто переносился в ту далекую реальность и становился невидимым наблюдателем всего происходящего.
1.3 Обитатели Дворца
Легендарные и таинственные обитатели Города Света. Первые жители молодой Планеты после Великого Единения (так же называемого Великим Творением). Первопроходцы, осмелившиеся бросить вызов всему Космосу и объединившие совершенно разные энергетические силы – чистейший космический Свет и пульсирующую животворящую Материю.
О жителях Дворца очень долго ходили легенды. Их было 12, всего 12. Двенадцать потомков истинного Света, двенадцать совершеннейших Воплощений, когда-либо существовавших во Вселенной. Двенадцать представителей ангельской расы, в жилах которых текла белая кровь, не зараженная вирусом материи и твердых форм.
Это были истинные представители Великого Белого престола, выходцы из блестящего Круга Света, лучшие представители космической Плеромы. Они первыми прилетели на планету, на которой осуществили великий космический эксперимент, единственный и неповторимый. Ничего подобного не происходило ни до, ни после за всю историю существования Вселенной. Это был дерзкий, непревзойденный в своей смелости эксперимент; и те, кто решился на это, заплатили за него дорогой ценой.
Основатели эксперимента и первые обитатели молодой планеты прекрасно знали, на что идут. Они знали, чего будут лишены, но все равно выбрали Свободу. Потому что не могли не выбрать. Выбор стоял между Свободой и безопасностью, между Свободой и благополучием, между Свободой и блаженством. И первые обитатели планеты сделали свой выбор. Они выбрали реальность и вместе с этим стали как боги – получили неизменный атрибут «богов» – построение реальности.
Для того, чтобы попасть на планету и воплотить самые смелые идеи Света, двенадцать избранных построили Дворец, полностью соответствующий космической организации. Город Света был точной копией Плеромы, являющейся центрообразующим ядром всего Космоса. Плерома, космическая Полнота, которая была совокупностью небесных сущностей (обителью богов), воплотила себя в земной материальной реальности. Дворец Света являлся земным отражением космического мира и означал Великое Единение – невидимое стало видимым, небесное воплотило себя в земном.
Двенадцать совершенных космических Сущностей – двенадцать Эонов (αἰώνος) – воплотились в материальном мире для организации неведомого космосу эксперимента – построения реальности.
Они стояли вокруг Белого Престола в центре Города Света. Двенадцать воплощений космического Света, двенадцать лучших представителей Плеромы. Все детали как Престола, так и самого Города были воспроизведены с максимальной точностью. Трон в центре Белого Престола являлся воплощением Трона самого Первоисточника Света, всемогущего и всеведущего Центра всего космоса – Первоначала и Источника всего существующего.
Трон в центре Города был построен как портал, как проход, чтобы великий космический Свет мог беспрепятственно проникать на сотворенную планету. Каждый восходивший на Трон в центре Белого Престола как бы подключался к великой космической силе и впитывал в себя всю силу Источника Света. Проход очень тщательно охранялся Небесным воинством, при помощи самого мощного оружия, так как это был единственный путь, по которому Свет мог попасть к стоящим у Трона Белого Престола.
Все детали эксперимента были тщательно продуманы, в построении Дворца – Города Света – принимали участие лучшие представители небесного мира. Город соединил в себе два совершенно разных мира. Он и был построен для того, чтобы соединить в себе несовместимое, земное и небесное.
Отблески блестящего Солнца ярко отражались в стенках Дворца и, хотя стены не пропускали солнечный свет, освещение внутри все равно изменялось в зависимости от положения небесного Светила. Стены Города были сделаны из сверхпрочного минерала, который казался прозрачным. Но в зависимости от освещения минерал менял свою окраску от бледно-голубого до темно-зеленого. В предзакатный час, когда Солнце спускалось к горизонту, темно-зеленые стены Дворца придавали сумеречный таинственный оттенок всему, что находилось внутри. Темно-зеленое свечение исходило от стен и постепенно рассеивалось к центру комнаты, в которой находились двенадцать избранных.
Они стояли в центральной комнате Дворца у Белого Престола и бледно-зеленый свет, отражаясь от стен, падал на их светлые лица. Ничего не нарушало тишину, царило полнейшее безмолвие. Они стояли вокруг Белого Престола на равном расстоянии друг от друга и смотрели на Трон в центре Белого Престола.
Постепенно, едва заметно сверху к Трону стал пробиваться Свет… серебряно-голубой луч рассеянного света, который становился все плотнее и вскоре превратился в мощнейший светящийся поток. Серебряный столб света заполнил всю поверхность Трона и двенадцать таинственных обитателей Дворца вскинули левую руку прямо вверх, к Свету, как негласное признание Его величия и могущества. Едва заметной вибрацией в пространство полились слова торжественной клятвы:
Пусть Свет из глубин Божественного Разума
станет светом в глазах людей и пусть станет светом на Земле.
И пусть то, что называется Бесконечной Волей
войдет в души людей и направит их на Путь истинный,
Путь, известный Учителям и Служителям Истины.
И пусть среди рас человеческих осуществится Замысел.
Осуществится в Любви и Свете.
И пусть закроется дверь, за которой находится Зло!
И пусть Любовь, и Свет, и Сила осуществят свой Замысел на земле»!
Слова звучали все громче, и вибрации стали настолько ощутимыми, что в какой-то момент казалось, что Дворец не выдержит напора входящего космического Света и силы произнесенных Слов. Но постепенно все смолкло. Слова великой Клятвы были произнесены. Поток Света еще стоял плотным столбом, соединяя Трон Белого Престола и далекую запредельную точку в безграничной Вселенной – Источник Света.
Слова, произнесенные двенадцатью избранными, повисли в воздухе, и казалось, продолжали оказывать воздействие на окружающую реальность. Постепенно столб Света стал слабеть, серебряный поток становился все рассеяннее, пока полностью не растворился в пространстве.
Двенадцать избранных, прямых воплощений чистого Света, двенадцать Эонов опустили лица и руки, и молча стояли до тех пор, пока не исчезла последняя крупица космического Света. Ради создания новой жизни – свободной жизни – они покинули Царство неприступного Света, ради этого и опустились на молодую планету, ради этого и совершили самый рискованный эксперимент во всей истории Вселенной. Свет получил свободу для воплощения, и двенадцать лучших представителей Космоса, отвечали за программу воплощения духовного в материальной реальности.
– Мы должны принести в этот мир только самое лучшее, мы должны воплотить в реальности все космические законы с максимальной точностью – произнес Логос. – Ради этого мы оставили совершенный «Круг Света» и Полноту (Плерому). У нас есть только один шанс, и нет права на ошибку.
Логос стоял в центре, перед главным входом во Дворец, перед основным символом Космоса – символа пустоты и Небытия…
Логос (Смысл) – великое космическое Слово – был прямым воплощением космического Смысла и Значения. Каждый из Эонов сохранил свою небесную сущность, даже когда они покинули Круг Плеромы. Логос обладал силой Слова, смысла и Значения. Именно его Слово являлось главным компонентом Творения. Слово, произнесенное Логосом, несло в себе космическую силу Творения и все, сказанное им, воплощалось в реальности.
Слева от Логоса, перед входом с символом Начала, стояла София (Премудрость) – эманация Великой Премудрости.
Премудрость также принимала участие в Великом Творении, и ее роль была не менее значимой. Премудрость обладала способностью организовывать в определенном порядке создаваемую реальность. Точность координации была необходима и являлась неотъемлемым компонентом Слова, без участия Премудрости воплощаемое словом не имело бы никакой организации. Основной обязанностью Софии было скоординировать все, сказанное Логосом.
Справа от Логоса, перед дверью с символом Бесконечности стоял Энаос (Бесконечность). Бесконечный и Безграничный обитатель Вселенной.
Энаос был самым старшим среди двенадцати и самым молчаливым. Он являлся воплощением космической Бесконечности. Благодаря ему реальность, созданная Логосом и организованная Софией, получала свойства протяженности во времени и могла существовать вечно. Благодаря участию Энаоса в процессе Творения, созданная реальность получала все свойства бесконечности Космоса.
Остальные девять Эонов были не менее важны для сотворения реальности. В принципе роли всех двенадцати Эонов были равны. Выпадение из процесса создания реальности хотя бы одного участника эксперимента сделало бы построение реальности просто невозможным.
На противоположной стороне Дворца напротив Логоса, напротив двери с символом пустоты и небытия стоял Гнозис (Знание) – самый таинственный обитатель Города Света. Хранитель сокровенного космического Знания, самый отстраненный и самый задумчивый из всех Эонов. Разум и Интеллект всей Вселенной был помещен в него, все знания, когда-либо существовавшие в космическом пространстве, были заключены в нем. Его роль не относилась к действиям, но все прекрасно понимали, что без Гнозиса не только эксперимент Творения, но и само существование Вселенной было бы невозможным. Гнозис носил в себе сокровенное космическое Знание – он и был Знанием.
При этом Гнозис являлся одновременно и собирателем, и Хранителем Знания; любой акт, любое действие обеспечивались содержащимися в Нем сведениями. Роль Гнозиса в Великом Творении была очевидной, само Творение и воплощение космических Cущностей в реальности основывалось на достоверной информации, полученной от Гнозиса. Гнозис обеспечивал всех Знанием, основываясь на его знании, каждый из двенадцати Эонов мог планировать собственные действия.
Эти четверо – Логос (Смысл), София (Премудрость), Энаос (Бесконечность) и Гнозис (Знание) – образовывали собой Тетраду (Четверку) Эонов, выступающих первыми при сотворении материальной реальности.
Владение практически всей информацией Вселенной накладывало на облик Гнозиса постоянный оттенок скорби и печали. Груз знаний подобного рода был непомерно тяжелым, и не каждому было дано нести его. Гнозис стоял как обычно опустив голову и о чем-то сосредоточенно размышлял.
– Тебя что-то беспокоит, Гнозис? – спросила София. – О чем ты думаешь?
– Да, беспокоит – медленно ответил Гнозис, – меня беспокоит сам момент переноса Знания во внешнюю реальность. Гораздо легче будет перенести сущности остальных Эонов. Само Слово или Смысл, например, естественно входят в создаваемую реальность. Организация, координация реальности – Премудрость – тоже естественно может быть воплощена. Потому что и Смысл, и Премудрость – неотъемлемые компоненты реальности, и их воплощение вовне – естественный процесс. То же самое касается и остальных Эонов.
– Но Знание – это сокровенный элемент Космоса – продолжал после паузы Гнозис. – Каким образом я смогу вынести его вовне и оставить во внешней реальности? Знание должно быть помещено в определенное хранилище, оно не может раствориться в воздухе. Знание не является естественным процессом, необходимым для существования в реальности, как Смысл или Бесконечность. Знание не вписывается естественно в реальность.
– Кроме того – продолжил Гнозис, – я думаю не только над тем, как воплотить Знание в Великом Творении и куда его поместить. Меня одолевают сомнения – нужно ли вообще воплощать Знание во внешней реальности? Реальность может существовать и без знания, как я уже сказал, Знание явно не является необходимым компонентом существования.
– Согласен – ответил Энаос, Эон Бесконечности. – Гнозис не является основополагающим атрибутом реальности, как Смысл, Премудрость или Бесконечность. Но мы не можем нарушить процесс и тем более космический строй самой Плеромы. Наша основная задача – воплотить максимально точно во внешней реальности космический порядок Царства Света. Мы не можем нарушить принцип Свобод, который, как ты знаешь, является ключевым во всем Космосе, и который стал центральным в Великом Творении.
– Да, мы не можем нарушить принцип Свободы – вступил Логос, – но я понимаю твои опасения, Гнозис. Знание – это отдельная и самостоятельная по своей сути сущность, которую нельзя считать необходимым компонентом реальности. Это так. Но и Энаос прав в том, что Плерома и космический строй должны быть воплощены с максимальной точностью в сотворенной материальной реальности. Это и было сутью эксперимента Великого Творения, основополагающий Принцип тотальной Свободы!
– Я знаю – ответил Гнозис, – но я не вижу возможности воплощения Знания во внешней реальности.
– Это понятно, Гнозис, – вступила в разговор София, – полное воплощение Знания в материальной реальности полностью невозможно. Но мы можем воплотить Знание не во всей реальности, а в отдельных ее представителях. Мы же создали механизм отражения реальности в сознании всех обитателей планеты. В их же сознании мы можем поместить не само знание, но механизм получения Знания. Пусть они как представители свободной реальности сами определяют ту степень Знания, которая им нужна и которую они хотели бы получить. В таком случае они сами будут регулировать количество знания. Тогда мы сохраним и принцип Свободы, и принцип Воплощения космической Плеромы в реальности.
– Возможно ты и права, София, – задумчиво ответил Гнозис, – возможно ты и права. Есть только одно препятствие. Количество Знания, необходимого для существования, обитатели планеты смогут определить самостоятельно. Но смогут ли они определить целесообразность и необходимость Знания?
– Вы прекрасно знаете, что Знание – это Знание, оно хранит в себе ВСЕ! – продолжал Гнозис. – Всю информацию, и космическую, и материальную. В том числе Знание хранит информацию и о самом Творении, и том, что было до него. Вы лучше меня знаете, что в Знании заключена и информация об этой планете и ДО нас, о материальной субстанции и принципах материальной жизни ДО Великого Единения. Нужна ли эта информация обитателям планеты? Что будет, если они получат информацию о «тех, других», кого мы изгнали своим Светом и запечатали в самых недрах планеты? Смогут ли они справиться со знанием, когда его получат?
– Это так, Гнозис, – промолвил Логос, – твои опасения полностью оправданы, и я думаю, что мы сможем найти решение. Ты согласишься со мной, что эта часть Знания, о которой ты говоришь – знание о материальной субстанции до Великого Творения – не является частью космической Плеромы.
– Это уж точно – усмехнулся Гнозис. – Я бы даже сказал более того, эта часть Знания противоречит строю всего Космоса. Но принцип хранения всего Знания сработал, эта информация автоматически влилась в общий поток.
– Значит – продолжил Логос, – мы не нарушим принцип тотального Воплощения и тотальной Свободы, когда скроем именно эту часть Знания от обитателей планеты. Более того, мы, наоборот, в точности воплотим принцип Свободы, если скроем информацию о материальной жизни и ее принципах, которая существовала до Единения. Эти знания никогда не были в космическом мире и не имеют к нему никакого отношения. Точно также эти знания не имеют никакого отношения к космической Плероме (Полноте). Поэтому мы в принципе обязаны скрыть это знание от обитателей молодой планеты.
– Согласен – ответил Энаос.
– Согласна – ответила София.
Остальные девять Эонов молча подняли прямо вверх левую руку, выражая свое согласие с тем, что предложил Логос.
– Я тоже в принципе согласен – произнес Гнозис, – это Знание способно разрушить весь Космос, потому что принципы существования материальной субстанции вступают в полное противоречие с принципами существования в Свете. Значит, скрытие этой информации не нарушит, а только поспособствует более точному и полному воплощению Плеромы в реальности.
– Значит, я просто выделю эту информацию из основного космического Знания и помещу его отдельно, куда обитателям планеты будет закрыт доступ – продолжал Гнозис. – В остальном права София, мы не будем полностью помещать весь Гнозис в обитателей планеты. Знание воплотится в реальности, и у любого жителя планеты будет механизм получения необходимого ему знания. Знание будет доступно любому, и каждый обитатель планеты сможет получить столько знания, сколько посчитает нужным для построения реальности. Но знание о материальной жизни и ее принципах до Великого Единения будет недоступно. Мы закроем к нему доступ.
«Реальная жизнь»
«Вот откуда взялась легенда о дереве добра и зла – устало подумал Клеон. – Доступ к этому знанию был закрыт, так как оно не являлось частью Космоса, и более того, вступало в противоречие со всем остальным знанием. Это не было прихотью каких-то богов, это не было проверкой послушания. Это знание хранило информацию о принципах материальной жизни до прилета на планету Города Света».
«Что же это была за жизнь? – думал с удивлением Клеон – Куда прилетели обитатели Дворца, и что было на самом деле на планете ДО Великого Единения? Почему принципы этого существования нужно было тщательно удалить из Знания и скрыть от всех обитателей планеты?»
Он уже практически замерзал и терял последние остатки сознания. Клеон потерял счет времени, он не помнил, сколько провел времени в самом сердце ледяной пустыни Арктики. Но желание получить, наконец, ответы на все вопросы, было намного сильнее голода, холода и усталости. Желание получить настоящее Знание, желание вспомнить все о самом начале было намного сильнее даже самой его жизни.
В реальной жизни на многие вопросы у Клеона не было ответов. В какой-то момент научные исследования стали просто бесполезны. После определенного периода в историческом развитии, человечества научная информация заканчивалась. Были, конечно, мифы, легенды и религии, но Клеон, будучи все же ученым, не мог полагаться на эти знания. Он понимал, что большинство мифов и религий создало уже само человечество как панацею как раз-таки от того, от чего страдал сам Клеон – от недостатка знаний.
Он прекрасно понимал, что раз человек не знал и не помнил, откуда он взялся на этой планете, ему приходилось придумывать различные истории, объясняющие историю появления Земли и происхождения самого человека.
Конечно, Клеон изучал все возможные мифологические и религиозные представления относительно самого начала существования Земли, но ответов, настоящих ответов он не находил.
«Я должен перестать искать информацию во внешнем мире – думал иногда Клеон, – я сам нарушаю открытые мной же принципы. Я продолжаю искать знания в информации, приходящей извне, в информации не только собранной общественной Системой, но и тщательно отфильтрованной. Я же не могу доверять всей информации, получаемой из внешней реальности. Если закономерности, открытые мной правильны, если правы гуманисты в том, что человеческая жизнь должна строиться по принципу «изнутри – вовне», значит и ответы на свои вопросы я могу получить, только полностью погрузившись внутрь себя. Если построение реальности должно происходить по пути «изнутри – во внешний мир, значит внутри меня должны быть все нужные мне знания и ответы на все мои вопросы».
Именно тогда, когда Клеон четко осознал, что не найдет ответов в информации, предоставляемой общественной Системой, он полностью доверился практике погружения в себя (получения знаний свыше?), в самые сокровенные глубины коллективного бессознательного, в глубины генетической памяти человечества.
1.4 Трон Белого Престола
Их было 12, всего 12. Двенадцать совершеннейших Сущностей, выходцев из Блестящего круга Света, лучших представителей великого Белого Братства, которые пожертвовали собой и смогли осуществить неосуществимое.
Великая Тетрада (Четверка Эонов) – Логос (Смысл), София (Премудрость), Энаос (Бесконечность) и Гнозис (Знание) – выступили первыми при Великом Сотворении. Но им бы никогда не удалось воплотить в реальности полноту Плеромы без остальных Эонов, воплощений чистого Света.
Космос за миллионы лет сформировался в Полноту (Плерому), где все было бесконечно совершенным, где не было даже намека не недостатки, где не было пустот, где не было ничего нарушающего целостность. Космос достиг своего конечного совершенства. Все элементы в долгом процессе своего развития объединились в полноценное, концентрирующееся вокруг Первичной Глубины (Эйн-Софа) – совершеннейшего Первоначала.
Космический порядок был центричен и целостен настолько, что невозможно было найти в Плероме хоть какой-нибудь недостаток. Именно этот совершенный порядок и должен был воцариться на молодой планете в процессе воплощения Света в материальной реальности. И для воплощения космического Света были выбраны самые совершенные – двенадцать лучших Эонов, которые образовывали собой саму полноту Космоса.
Участие всех двенадцати избранных для воплощения Полноты было необходимым потому, что каждый из них включал в себя собственное уникальное свойство Плеромы, которого не было и не могло быть у других. Космическая Плерома не разделялась в себе, по своей сути это была Полнота, полное и безоговорочное соединение всех элементов Вселенной. В ней совмещалось правое и левое, верх и низ, глубина и пустота. В Плероме совмещалось все! Поэтому и в процессе воплощения в материальном мире все элементы должны были быть представлены во всей полноте.
Логос, София, Энаос и Гнозис образовывали собой великую Тетраду (Четверку), огибающую Белый престол в форме треугольника.
Скрепляющим звеном, склеивающим все части реальности, выступала Агапе (Любовь), великая энергия космической Любви. В отличие от Логоса, несущего смысл, и от Гнозиса, несущего знание, Агапе воплощала Любовь, невыразимую в своей сущности. Любовь по своей природе была состоянием, медленно втекающим в реальность, дополняющей собой пробелы и пустоты между остальными элементами Плеромы. Это был своего рода клей, способный склеить разрозненные части реальности, и придать ей целостность. Без участия Агапе (Великой Любви) сотворенная реальность просто развалилась бы на отдельные части, не связанные друг с другом.
Рядом с Агапе стоял Антерос (Радость), олицетворяющий собой саму Радость и мир космической Плеромы. Благодаря ему сотворенная реальность должна была наполниться чувственным удовлетворением, парящим состоянием Радости и блаженства. Благодаря Антеросу в реальности воплощалось чувство космической радости, и все сотворенное могло испытать «мир, который превыше всякого ума» – непередаваемое чувство удовлетворения и блаженства.
Любовь и Радость невозможно было выразить словами, это были Эоны, вызывающие определенные состояния, которые можно было только испытать.
Такую же функцию состояния или переживания выполняла и стоящая рядом с Антеросом Калимос (Красота), воплощающая собой гармонию и невыразимую красоту Плеромы. Калимос отвечала за воплощение в реальности пропорциональности духовного мира. Это было сложно сделать, потому что изначальное состояние планеты было прямо противоположным любым законам красоты. Но Калимос была неотъемлемым свойством Плеромы, поэтому она была готова к серьезной борьбе за воплощение всего прекрасного и установление космической красоты в материальной реальности.
Вся левая сторона Белого престола, на которой стояли Агапе, Антерос и Калимос отвечали за чувственную, незримую область реальности.
Напротив Агапе, Антероса и Калимос, на правой стороне Белого престола стояли Алетейя (Истина), Одос (Порядок) и Дикайос (Справедливость). В целом их функции были прямо противоположными по отношению к незримому и чувственному миру любви, радости и красоты. Однако их роль в Великом Творении и в тотальном воплощении Плеромы, точно также, как и остальных Эонов, была незаменимой.
Алетейя (Истина) воплощала собой неизменную и незыблемую Истину. Реальность Плеромы, точно также, как и сотворенная материальная на планете, не могли бы просуществовать и доли секунды, если бы Истина не служила основой. Во всех противоречиях, решениях и даже войнах, Алетейя не могла занять чью-либо сторону. Истина срывала любые даже самые ухищренные прикрытия и показывала реальность такой, каковой она на самом деле являлась.
Одос (Порядок) представлял собой самого, пожалуй, сильного и жесткого члена Белого Престола. Представляя собой закон и вселенский Порядок, Одос не был способен ни на понимание, ни на любовь, ни на прощение. Закон – означал закон, и при малейшем даже намеке на его нарушение, Одос отвечал за применение силы и небесного оружия для восстановления космического порядка.
Дикайос (Справедливость) являлся Эоном справедливости, и, хотя был немного мягче в своих проявлениях, чем Одос, все равно был жестким и непримиримым, когда речь заходила о возможном проявлении несправедливости. Благодаря Дикайосу реальность (как духовная, так и материальная) могла оставаться неизменной. Справедливость вместе с Порядком обеспечивали тот уровень безопасности, который был необходим для полноценного развития Плеромы.
Алетейя, Одос и Дикайос были представителями Небесного Воинства и по своим качествам были воинствующими Эонами, в отличие от стоящих напротив Агапе, Антероса и Калимос, которые были представителями Царства Единства. Для воплощения в реальности Истины, Порядка и Справедливости представители Небесного Воинства были готовы к любой войне. Так называемое «правое крыло» Белого престола было готовы к воплощению, даже если бы для этого пришлось применить космическую силу.
На стороне противоположной от Логоса, Софии и Энаоса, справа от Гнозиса стояла Пистис (Вера), которая также входила в царство Небесного Воинства (правое крыло). Пистис была движущей силой всего существующего, именно Вера могла передвигать горы и в ней была воплощена Воля – великое качество созидания самой реальности. Вера представляла собой колоссальную движущую силу Плеромы, и ее воплощение в реальности позволило бы обитателям планеты стать созидателями, творцами Вселенной.
Слева от Гнозиса молчаливо стоял Агав, являющийся олицетворением небесного Молчания и покоя, который входил в Царство небесного Единства.
Агав (Молчание) был двенадцатым, последним Эоном, замыкающим круг Белого престола. Агав входил в «левое крыло» Белого престола (Небесного Единства) вместе с Агапе, Антеросом и Калимос. Агав являлся таким же неотъемлемым компонентом реальности, как и все остальные, потому что любое действие и движение должны были замыкаться отдыхом и тишиной. Агав был Эоном Покоя, а покой и молчание были необходимы для того, чтобы восстановить силы и энергию для следующего движения.
Эоны продолжали стоять у Белого престола долгое время после того, как столб космического Света над порталом полностью растворился, образовав собой многоцветную радугу. Они просто наслаждались тишиной и покоем, наслаждались новым ощущением пребывания – осознания себя не только в духовном мире, но и в материальном воплощении. Они внутренне ликовали и праздновали победу: «Свершилось! Мы сделали это. Процесс Великого Единения завершился. Мы принесли в этот мир космическую Свободу!»
* * *
Воздух стал намного холоднее и от порыва леденящего ветра Клеон вздрогнул. Видение Белого престола исчезло. Снова вокруг была белоснежная и беспощадная снежная пустыня. Совершенно одинокая фигура измотанного и смертельно усталого человека посреди этого безжалостного мира.
Клеон продолжал судорожно сжимать осколок бледно-зеленого кристалла, осколок ключа, когда-то позволяющего открыть практически все двери в великий Город Света.
«Они действительно были здесь – устало подумал Клеон. – Дворец Эонов – не выдумка, они и правда были на этой планете в самом начале. Легендарный Город Света находился именно здесь, в самом центре Арктики, в центре Северного полюса. Только в то время здесь не было ни льдов, ни снегов, и климат был совсем другим».
«Подумать только, я действительно нашел это место, месторасположение колыбели человечества, – удивленно подумал Клеон, – они действительно были здесь, и в самом начале здесь находилось Царство Настоящей Свободы».
«Реальная» жизнь
В своих исследованиях Клеон перерыл горы литературы и переработал горы информации. При этом с определенного времени он все чаще практиковал отключение интеллекта и сознания (состояние «не-ума») и погружение в глубины генетической памяти человечества (или восхождение в ноосферу, к информационному полю планеты?). Но даже в самых глубоких погружениях и наполненных смыслом видениях он чувствовал какой-то непроходимый барьер, какой-то блок, который не позволял ему видеть дальше.
«Я не смогу постичь всего только в своих видениях – размышлял Клеон, – это все-таки был уже материальный мир, и огромную роль в видении настолько далекого прошлого играет месторасположение самого объекта».
«Я должен найти само место, где произошло зарождение человечества и появление жизни на этой планете – думал Клеон, – я должен найти какие-либо предметы, материальные доказательства существования первой совершенной человеческой расы. Если я смогу вычислить само место, откуда появилась жизнь на Земле, если смогу найти какие-то материальные предметы, сохранившиеся с того времени, тогда я смогу погрузиться в генетические глубины подсознания до конца и увидеть все остальное».
Клеон понимал, что не может продвинуться дальше в поисках первоначальной жизни на планете, пока не определит с максимальной точностью месторасположение Города Света, место обитания Эонов. С этого момента его исследования повернулись в сторону истории и археологии.
Проблема, однако, заключалась в том, что информация о месте и первоисточнике жизни на Земле была настолько разнообразной, что на ее осмысление и переработку у Клеона ушли годы. Каждый народ оставил после себя мифы и легенды, каждая цивилизация, когда-либо существовавшая на Земле, имела собственную религию, объясняющую появление человека.
Современная наука и псевдонаука также изобиловали огромным количеством версий происхождения человечества. Во всех концепциях существенно отличалось датирование появления жизни, точно также как различные научные направления называли свое место появления человечества на планете Земля. Клеону пришлось прочитать и проанализировать всю информацию, проработать все возможные версии появления человечества.
Он также прекрасно понимал, что большая часть информации на самом деле не пригодится. Изучая все возможные теории и версии появления жизни и первого человека на планете, Клеону иногда казалось, что он перерабатывает горы ненужного хлама, пытаясь отыскать в нем маленькую жемчужину. В конечном итоге именно поиски секретного места расположения первой человеческой цивилизации (працивилизации), первой совершенной человеческой расы, и привели Клеона в самое сердце Арктики, в центр Северного полюса, где у него не оставалось ни одного шанса на выживание.
Занимаясь поисками месторасположения появления жизни на планете, Клеон не мог не сконцентрироваться еще на одной важнейшей особенности первых представителей человечества. Уже давно в своих научных исследованиях Клеон доказал, что количество людей, опирающихся на свой внутренний мир и строящих реальность, было максимальным именно в самом начале. Он четко знал, что должно было быть время на земле, когда не было внешней Системы и путь проживания строился по единственно правильному принципу «изнутри-вовне». Подчинение системе происходило постепенно, точно также как постепенно формировалась и вся Система общественных норм, ценностей, установок и правил. И отвечая на вопрос, откуда же у первых людей был настолько богатый внутренний мир, чтобы реализовывать его во внешней реальности, Клеон не мог не обратить внимание еще на одно важнейшее отличие первых обитателей планеты от современного человека.
После многолетнего изучения различных теорий происхождения как Земли, так и жизни на ней, к определенному моменту Клеон уже был уверен, что ВСЕ знания о Космосе были однажды заложены внутри человека. Теория о том, что человек сам является микрокосмом и вмещает в себя все возможные элементы Вселенной волновала Клеона не меньше, чем месторасположение первых обитателей планеты. Он уже точно знал, что человеческий мозг, входя в Лабиринт норм, ценностей и установок, постепенно отмирал, оставалось только самое необходимое, оставались только крохи сознания и интеллекта, достаточные для того, чтобы успешно продвигаться по Лабиринту.
Как ученый, Клеон знал, что мозг современного человека использует примерно 7-8 % имеющегося потенциала. То же самое происходило и с геномом человека – использовалось также около 7-8 % заложенных в человеке генов. Это не было открытием Клеона, эти данные было доказаны современными учеными. Большинство ученых сходилось во мнении, что человек использует только малую толику своего мозга и генома. Эти же ученые не могли объяснить, почему человек не использует все остальное. О том, что человеком сейчас используется около 7-8 % мозга и генома говорили представители не только научного мира, но и представители различных околонаучных концепций и религий. Конечно, каждый давал этому свое логичное объяснение, но это не меняло общей картины.
«Когда-то же человек использовал все 100 % своего мозга и все 100 % заложенных в него генов – думал Клеон, – иначе откуда бы мы узнали об этом неиспользуемом потенциале? Значит, остальная часть – большая часть человеческого потенциала – просто блокирована, и сделать это мог только сам человек, это невозможно было сделать извне. Со временем человек все меньше и меньше пользовался данными ему возможностями, и неиспользуемые участки мозга и генома просто блокировались».
Теория была интересной, и Клеон прекрасно понимал, что в соответствие с предыдущими выводами он мог прийти только к одному логическому заключению. У первых (самых первых) обитателей планеты было наличие и стопроцентное использование всего заложенного потенциала.
«Не могло быть иначе – думал Клеон, – процесс человечества идет не по схеме развития, а по схеме медленного угасания и отмирания. Если ученые доказали, что используется только 7-8 % всего человеческого потенциала, значит очевидно, что когда-то использовались все 100 %. Это время могло быть только в самом начале существования. У первых жителей Земли должны были быть в наличии все возможности, весь потенциал Космоса».
Понимание того, что изначально во времена самого начала человек был совсем другим, прожигало душу и сознание Клеона непередаваемой тоской.
«Мы были совсем другими – с тоской думал иногда Клеон. – Мы должны были быть совсем другими в самом начале. Если я прав, и изначально не было даже намека на существование общественной Системы, значит первые люди, первые обитатели этой планеты сами создавали собственные нормы, ценности и установки, по которым выстраивалась их жизнь. Они сами строили себе реальность, и для этого было достаточно заложенного в них потенциала».
«Следовательно, если процесс построения реальности шел по принципу «изнутри – вовне», значит внутренний мир первых людей изначально был совсем другим – думал Клеон. – Значит все необходимые знания, вся информация изначально находилась внутри человека, и ему не нужно было искать ее во внешней реальности. Достаточно было заглянуть внутрь себя».
В своих изысканиях Клеон пришел к предположению, что в самом начале там, где находился легендарный Дворец Эонов, на планете были оставлены и первые обитатели планеты, которые должны были быть по определению полным образом и подобием сотворивших их.
Такое предположение приводило к другому логическому заключению, что после Великого Творения где-то должна была остаться первая совершенная человеческая цивилизация (працивилизация), в которой были заложены способности и возможности самих Эонов. Эта первая совершенная человеческая цивилизация должна была находиться непосредственно рядом с самим Дворцом, рядом с легендарным Городом Света.
«Это процесс мог происходить только постепенно – думал Клеон, – процесс воплощения в обитателях планеты всех компонентов Космоса не мог совершиться в один момент. Избранные Эоны после сотворения материальной реальности должны были передать людям все принципы космического мира. Эоны, выступив Творцами, должны были объяснить первым представителям совершенной человеческой расы, кто они, и что они должны делать на сотворенной планете. Они должны были общаться хотя бы первое время».
Подобные умозаключения приводили Клеона только к одному выводу – должно было быть место, где изначально находился легендарный Город Света, и непосредственно рядом с ним должна была остаться первая человеческая цивилизация, которая воплотила в себе все свойства Творивших.
«Значит, если я найду месторасположение первой земной цивилизации, первого совершенного человеческого общества на планете, я смогу обнаружить и место, на котором непосредственно располагался сам Город Света – думал Клеон. – Непосредственно на месте расположения самого Дворца Эонов, я смогу наконец увидеть все остальное».
1.5 Структура Белого Престола
Ощущение ликования и великой радости осталось в воздухе даже после того, как мощный столб света над Троном Белого престола растворился полностью. Эоны молча смотрели на Трон в центре Белого престола и чувство удовлетворения заполняло собой не только пространство комнаты, но и души находящихся в ней. Великий Свет Вселенной, частица самого Первоначала, самого Первоисточника Света, проник на планету и соединился с материальной реальностью. Великое Единение свершилось.
Свет – свободный космический свет – получил доступ к неимоверной силе и мощи материального мира. Избранные Эоны, лучшие из лучших, провели Великий Свет на планету, и тем самым завершили неповторимый в своем роде эксперимент – космический акт Великого Творения.
Каждый из двенадцати Эонов выполнял четко определенную роль в процессе Великого воплощения Плеромы на Земле. Вместе они образовывали собой Полноту космической Плеромы, и каждый Эон, условно говоря, являлся одной-двенадцатой частью этой Полноты. Они продолжали стоять молча вокруг Белого Престола провожая уже полностью растворившийся космический Свет, и пребывали в состоянии ликования и покоя одновременно.
Логос (Смысл) Λογος
София (Премудрость) Σσοφία
Энаос (Бесконечность) Αέναος
Гнозис (Знание) Γνῶσις (γνῶσις)
Агапе (Любовь) Αγάπη
Антерос (Радость) Αντέρως
Калимос (Красота) Κάλλῐμος
Алетейя (Истина) Αλήθεια
Одос (Порядок) Οδός
Дикайос (Справедливость) Δίκαιος
Пистис (Вера) Πίστις
Агав (Молчание) Αγαν
Логос смотрел прямо перед собой на растворяющийся над Троном Свет, чувствуя, как ликование постепенно растворяется вместе с исчезающим светом.
– Мы сделали самое главное – сказал Логос, – но это только начало. Мы сделали все правильно и завершили тотальное воплощение космической Плеромы в реальности, но это далеко не конец.
– Согласен – промолвил Энаос, самый старший и мудрый из всех Эонов, – сотворенная реальность должна воплощать в себе все космические свойства, то есть по сути, свойства каждого из нас. И каждый из нас, Избранных, должен воплотить в материальной реальности свою собственную сущность.
– Звучит очень правильно – как всегда немного с иронией сказал Гнозис, – но вы же прекрасно понимаете, что все наши свойства, все свойства Света и космической Плеромы, гармонично сосуществуют во Вселенной уже миллионы лет. Не мне вам напоминать, что Космос – это Царство великого Небытия, это отсутствие каких бы то ни было материальных твердых форм. Безмятежность Света и гармония небесных сущностей в космическом пространстве естественна по определению.
– Но мы находимся на материальной планете – продолжал Гнозис уже без иронии, – мы воплотили Свет, космическую безграничную энергию, в материальной реальности, и у нас нет никакой гарантии, что все наши свойства автоматически проявятся и здесь.
– Да, ты прав, Гнозис, – посмотрев прямо на него, ответил Логос, – ты прав, и ты прекрасно знаешь, что мы сделали это впервые. Мы никогда не воплощались в твердых формах, и могу сказать с уверенностью, что никогда больше не воплотимся. Это наш единственный эксперимент, и мы должны сделать все, чтобы он прошел успешно.
– Да я и не спорю – ответил Гнозис, – просто я анализирую все возможные и невозможные повороты нашего эксперимента, и думаю, как довести до конца воплощение космической Полноты в реальности.
– Вот именно конца, как я понимаю, и не будет – вступил в разговор Энаос, – если мы воплощаем в реальности все элементы Плеромы, то одним из компонентов является как раз Бесконечность. Моя задача сводится именно к тому, чтобы на сотворенной планете и в ее обитателях воплотилось космическое свойство бесконечности.
– Но я согласен с тобой, Гнозис, – продолжал Энаос, – что одно дело опираться на законы космической Плеромы, которая существует уже миллионы лет вне твердых форм, и просуществует еще столько же. Совсем другое дело – дать Бесконечность материальным существам, основа которых – твердые формы и чуждая нам живая пульсирующая Материя.
– Это касается не только тебя, Энаос, – молвила София, – это касается всех нас, всех Эонов. Точно также, как Бесконечность, непонятно как в материальном твердом теле будет проявляться космическая Премудрость. Для Плеромы она естественна, но в материальном теле воплощение Премудрости становится очень сложной задачей.
– Я согласна с Софией – сказала Калимос, – для каждого из нас задача воплощения космических свойств Плеромы в материальном твердом теле является сложной и непонятной задачей. Красота для Космоса – понятное явление, такое же естественное, как Смысл, Бесконечность или Премудрость. Но ведь необходимо воплотить Красоту в твердых формах живой материи, которая до соприкосновения со Светом была веществом, прямо противоположным законам Красоты и Гармонии.
– Да, это действительно может сказать каждый из нас – вступила в разговор Агапе. – Любовь также противоположна законам материальной субстанции, как и все остальные свойства Плеромы. Все наши свойства формировались миллионы лет в безграничном Царстве космического Бытия, пока Плерома не завершила полный круг и не стала Полнотой во главе с Первоисточником Света, Первоначалом. А здесь на планете материального мира, где нам удалось совместить Свет и материальные твердые формы, каждый из Эонов теперь думает о том, как же воплотить свойства Плеромы в сотворенном объединенном мире.
– Но у нас есть все необходимое для успешной организации новой объединенной жизни на этой планете – сказала молчавшая до этого Пистис. – Да, вы во всем правы, космическая Плерома сильно отличается от того места, где мы сейчас находимся. Наше собственное состояние отличается от того, кем мы являлись там, в Царстве Первоисточника Света.
– Мы прекрасно знали, что делали – продолжала Пистис. – Логос прав, мы приняли решение и организовали этот эксперимент. И дороги назад у нас нет. Мы должны принести этому сотворенному миру самое лучшее, мы должны в полной мере воплотить свои свойства в материальной реальности, чтобы этот мир стал стопроцентным отражением космической реальности. Мы знаем, что делать, надо просто идти и завершить начатое.
– Как всегда сильное заявление, Пистис, – с легкой иронией вступил Гнозис. – Просто идти и делать, действительно, что тут может быть сложного?
Пистис с вызовом посмотрела на Гнозиса. Остальные Эоны слегка улыбнулись, наблюдая за ними. Все знали, что их сущности являли собой практически противоположные космические явления.
Пистис воплощала Веру и символизировала собой само Действие, чистое действие. Гнозис являлся Хранителем всего космического Знания и большую часть времени собирал и анализировал имеющуюся информацию. Сам процесс был практически противоположен действию. Гнозис и Пистис поэтому были противоположны по своей сути. И не только они.
Все двенадцать Эонов в какой-то мере противостояли друг другу. В этом и заключалась суть космической Плеромы. Космическая Полнота формировалась миллионы лет, пока все непримиримые компоненты не стали одним целым, и не объединились, приняв единое правление Глубины и Первоначала – Первоисточника Света.
У Трона Белого Престола, который являлся точной копией Плеромы, находились представители различных космических Царств, различных кланов.
Основных космических Царства были три:
- Царство Небесного Множества (Элохимы), представителями которого были Логос, София и Энаос.
- Царство Небесного Воинства (Саваофы), представителями которого были Алетейя, Одос, Дикайос и Пистис.
- Царство Небесного Единства (Адонаи), представителями которого были Агапе, Антерос, Калимос и Агав.
Гнозис не принадлежал ни к одному Царству, и тайна его происхождения до сих пор не была раскрыта. Он был Хранителем Вселенского Знания, всего космического знания, накопленного за миллионы лет существования Вселенной, и любое Царство имело право на доступ к этому знанию.
Очевидно, что объединение разных по сущности и по структуре космических Царств вовсе не сделало всех представителей одинаковыми. Объединение под правлением Источника Света никаким образом не могло полностью сгладить различное восприятие Вселенского порядка небесными сущностями. Между представителями разных Царств всегда возникали противоречия, иногда довольно существенные, что, однако не мешало им быть Единым целым и представлять космическую Полноту (Плерому).
– Послушайте, мы прекрасно знаем, что мнения у нас могут быть разными – вмешался Антерос, как всегда излучавший мир и радость. – Вы же знаете, что мы стали Единством, только потому все компоненты Космоса были сформированы и объединены Полнотой Источника Света. Смысл сейчас спорить. Все, что мы делаем – ново для нас и мы действительно никогда этого не делали. Но мы же сами приняли решение и теперь нужно просто определить, как в материальной жизни воплотить все наши космические свойства.
– Ты прав – сказала Алетейя, – мы разумеется должны сделать так, чтобы материальный мир стал точным воплощением космического порядка. Это и было сутью нашего эксперимента. Просто нужно действительно все взвесить и обсудить, чтобы самым лучшим образом и максимально точно воплотить наши свойства на сотворенной планете, и главное – в ее обитателях.
– Да я с этим и не спорю – уже без иронии сказал Гнозис, – просто я как всегда просчитываю правильные и неправильные пути, пытаюсь предугадать возможные и невозможные повороты, которые могут возникнуть.
– Ты уже говорил, что тебя волнует больше всего – вступил в разговор Логос, – ты переживал за Знание, вернее за ту часть знаний, которая не нужна новому миру. Мы приняли единственно правильное решение скрыть знания от обитателей планеты.
– Согласен – ответил Гнозис, – но я все время думаю о свойствах первородной материальной субстанции. Вы знаете лучше меня, что она очень сильна, по своим свойствам Материя сильнее всех нас вместе взятых. У нас просто нет таких свойств, мы – представители духовного Царства. Как мы сможем удержать необузданные импульсы материи и твердых форм?
– Для этого здесь и находимся мы, Гнозис, представители Небесного Воинства – Саваофы – вступил в разговор Одос. – По этой же причине мы – Истина, Порядок, Справедливость и Пистис – являемся членами Плеромы. Наша задача – охранять и обеспечивать безопасность. И вы прекрасно знаете, что свои свойства мы будем воплощать, применяя всю имеющуюся у нас силу, как это в принципе и должно быть. Мы – воины и мы будем воевать за космический порядок на этой планете, если это понадобится.
– Не спорю – ответил Гнозис, – я согласен как с идеей воплощения в целом, так и с тем, что свойства каждого Эона будут воплощаться в материальной реальности по-разному, в соответствии с природой и спецификой этих свойств. Но я должен учесть все возможные риски.
– Назад дороги все равно нет – снова вступил в разговор Логос. – Мы взяли на себя обязательства воплотить в материальном мире только самое лучшее. И мы сделаем это. Мы все обдумаем и примем наиболее подходящее решение, как перенести на новую планету и ее обитателей наши свойства.
– Каждый из вас – продолжал Логос, – должен предложить программу воплощения своего свойства в материальной реальности. Пути у нас у всех могут быть разные (как правильно подметил Антерос), мы все являемся представителями разных космических Царств и разнородными элементами космической реальности. Однако в Плероме представлено все. Поэтому вы можете предложить любой способ проявления своего свойства в материальной реальности, но мы не можем нарушать три основных принципа воплощения:
- Единство – каждое свойство всех двенадцати Эонов должно быть воплощено как компонент реальности. Не мне вам объяснять, к чему может привести более сильный акцент на воплощении одного компонента реальности в ущерб другим. При воплощении все двенадцати свойств должны быть представлены как равные части Единой Плеромы.
- Гармония (Равенство) – каждое свойство после полного воплощения в материальной реальности не должно нарушать гармонию остальных 12-ти Эонов. Также не мне вам напоминать, как из-за нарушения Равновесия в прошлом несколько раз почти была разрушена Вселенная. Мы смогли в конечно итоге найти баланс и равновесие в Космосе, мы должны это сделать и здесь, в материальном мире.
- Свобода – никогда и ни при каких обстоятельствах мы не можем нарушить принцип Свободы. Каким бы важным ни казалось воплощение какого-либо свойства в реальности, каким бы эффективным ни казался сам путь воплощения – мы не можем нарушить принцип Свободы. Мы ради этого и прилетели на эту планету, мы ради этого и пожертвовали всем, чтобы воплотить в реальности Свободу Света. И у вновь сотворенной планеты, и у ее обитателей свобода – свобода Воли, свобода Выбора – останется неприкосновенной. И так будет всегда!
Конечно все были согласны с Логосом. Эоны итак все это прекрасно знали. Они уже начали обдумывать каждый свою программу воплощения свойств Плеромы в материальной реальности.
И упоминание нерушимых Принципов Плеромы еще раз вернуло им чувство необыкновенной радости существования в материальной реальности. Особенно принцип Свободы отозвался в сердце каждого Эона непередаваемым чувством ликования. Свобода! За этим они и пришли. Освобождение. Именно это они и хотели принести в новый материальный мир.
Единство! Гармония! Свобода
Молчавший все это время Агав обвел взглядом всех Эонов, приглашая их погрузиться в молчание. Агав всегда выступал последним, потому что после важных решений и перед решительными действиями Покой был необходим всем. Эоны погрузились в покой и полное молчание.
И только произнесенные Логосом нерушимые принципы Вселенной остались над Белым Престолом и внутри каждого, формируя собой незыблемый фундамент будущей реальности.
1.6 Воплощение
Они собрались вместе с полной уверенностью закончить начатое. Двенадцать Эонов, двенадцать начал, совершенных в своей сущности, готовых к воплощению своего совершенства в сотворенной материальной реальности. Все доводы и аргументы за и против были тщательно рассмотрены, все сложные моменты были проработаны. Все возможные препятствия и преграды были учтены и каждый из Творивших был полностью готов к воплощению космического Света в материальной реальности.
Эоны заняли свои места вокруг Белого престола и погрузились в состояние безмолвия. Каждый думал о своем, каждый тщательно прорабатывал последние шаги перед последней стадией великого воплощения. Основной идеей всего эксперимента Единения было принести Свет из космических глубин и воплотить его в материальном мире, в материальной реальности. Единение и было основной целью прилета Дворца Эонов на материальную планету, единение космического Света и живой Материи.
Концентрация Света привела в движение портал связи с Бесконечным. Над Троном еле заметно заискрился Свет из дальних глубин Космоса. Эоны знали, как находить связь с Первоисточником, с самим Отцом Светов. Состояние полного покоя и блаженства охватило всех, стоящих у Белого Престола. Свет над Троном становился сильнее.
Посланцы Плеромы сконцентрировались на Свете, и каждый из них внутренне пытался слиться с Силой, с великим Первоисточником Света – с бесконечной Волей и совершенным Началом. Свет становился все гуще и сильнее, и вскоре превратился в мощный столб, соединяющий Дворец Эонов и глубинный Первоисточник всего мироздания. Вместе с концентрацией Свет из белого постепенно превращался в серебристо-голубой, пока не стал непроходимо плотным столбом яркого серебряно-стального цвета.
Связь с была установлена. Эоны, не отрывая взгляда от космического столба Света, начали произносить таинственные слова заклинания, лежащего в основе материального воплощения Плеромы.
Пусть Свет из глубин Божественного Разума
станет светом в глазах людей и пусть станет светом на Земле.
И пусть то, что называется Бесконечной Волей
войдет в души людей и направит их на Путь истинный,
Путь, известный Учителям и Служителям Истины.
И пусть среди рас человеческих осуществится Замысел.
Осуществится в Любви и Свете.
И пусть закроется дверь, за которой находится Зло!
И пусть Любовь, и Свет, и Сила осуществят свой Замысел на земле!
Каждое слово звучало как удар молота и отзывалось металлическим эхом, каждое следующее произнесенное слово звучало сильнее предыдущего. В последних словах голоса Эонов слились в единый поток настолько, что невозможно было выделить кого-либо отдельно. Последняя фраза заклинания по силе слова звучала как мощнейшие раскаты грома.
«И пусть Любовь, и Свет, и Сила осуществят свой Замысел на Земле!» – слова как будто ударялись в стены Дворца и возвращались металлическим отзвуком. Слова предвечной Клятвы обладали таким зарядом, что способны были поколебать не только земное, но и космическое пространство.
Столп Света над Троном Белого престола достиг своего пика и по своей плотности напоминал твердое металлическое соединение. Казалось, Свет впитывает каждое произнесенное Эонами слово, и обретает еще большую силу и плотность. Все знали, что так оно и было на самом деле.
Слова, произнесенные Эонами, вливались в столп Света и устремлялись наверх, к Первоисточнику Света. Столб света по своей природе был единственным каналом связи с Первоисточником, который сам не мог приблизиться ни на йоту к материальному миру твердых форм.
Заклинание и произносилось в первую очередь для Первоисточника Света. Это был способ Эонов донести свои планы и требования до Первоглубины и Первопричины Вселенной.
Последние слова были произнесены. Столб света достиг своего критического состояния по плотности и яркости.
Раскатом грома из далеких глубин космического мироздания прозвучал ответ – Принято!
От ответа вздрогнула не только планета, потряслись и поколебались все небесные тела. Миллионы обитателей Космоса услышали голос – Принято!
Стены Города Света зашатались и приняли космический звук – Принято!
Постепенно концентрация голоса стала спадать. Вместе с этим и концентрация столба Света над Белым престолом стала постепенно снижаться. Свет становился все более и более рассеянным, выполнив свое назначение канала связи с Первоначалом. Слова Эонов дошли до Первоисточника, по этому же каналу пришел и ответ от Него. Эоны прекрасно понимали, что не могут находиться долго в состоянии связи с Отцом Светов и космической Плеромой. Малейшее промедление могло привести к полному разрушению только что сотворенной материальной реальности.
Природа Первоисточника и всего космического мироздания была полностью несовместима с миром Материи, миром твердых форм. Эти два мира по сути своей были противоположными, и Эоны знали, что, решившись на подобный эксперимент, на сам акт Великого Творения, им придется выйти из Плеромы, выйти из состояния связи с Источником, и спуститься в материальный мир. Процесс связи с Первоисточником был налажен, но он не мог быть долгим. Связь состоялась, слова Эонов были переданы, и ответ был получен. Свет рассеивался, пока полностью не растворился в пространстве Белого Престола. Эоны продолжали смотреть на Трон, где остались последние крупицы космического Света.
– Все-таки он нас услышал – сказала София, – услышал и ответил. Хотя я до последнего момента не была уверена в Его одобрении нашего эксперимента.
– Да – ответил задумчиво Логос, – я помню, когда мы выразили свое желание воплотиться в материальной реальности на Великом Совете Правления Плеромы. Не могу сказать, что идея однозначно всем понравилась, тем более самому Первоисточнику Света.
– Просто большинство не видело в ней смысла – сказала София, – члены Великого Совета не то, чтобы были против, просто они не могли понять, зачем нужно объединение с тем, что чуждо самой природе космического Света.
– Их можно понять – ответил Логос, – космическая Плерома выстраивалась Источником Света миллионы лет, пока не достигла тотального совершенства. Да и Его становление и эволюция тоже имело место, ты же лучше меня знаешь, Он не всегда был совершенством, Он и Сам к этому шел тысячи лет. Первоисточник сконцентрировал в себе все космические силы и выстроил Полноту всей Вселенной (Плерому). Весь космический мир пребывает в совершеннейшем состоянии блаженства, в состоянии неподвижного Света, наполняющего собой всех и вся.
– Существование достигло полной гармонии – продолжал Логос, – зачем им какое бы то ни было движение? Поэтому наш план сошествия в материальный мир твердых форм, совершенно чуждых космическому порядку, вряд ли кому-то из небесной Плеромы мог вообще понравиться.
– Да, но тем не менее, они согласились – задумчиво ответила София, – и мы произнесли последнее заклинание. Он ответил, Первоисточник дал Свой ответ, а значит вместе с Ним и вся Плерома приняла наш эксперимент.
– Это так – вступил в разговор Энаос, – но я хотел бы напомнить, что нас отправили сюда только с одним условием. Вся ответственность за Великое Единение лежит на нас и только на нас. Плерома во главе с Первоисточником Света не будет вмешиваться, у них просто нет доступа в материальную реальность. Поэтому воплощение Плеромы и космического Света в материальном мире – это наша и только наша задача.
– Разумеется – сказал Логос, – мы прекрасно знали на что шли, предлагая свой план Единения с чуждой Космосу материей. Мы сами приняли это решение выйти из Плеромы и воплотиться в реальности. Мы сами выбрали свой путь, и вы прекрасно понимаете, что, хотя у нас сохранилась связь со Светом, мы по большому счету не являемся больше частью космической Полноты. Мы вышли из «Круга Света» и сделали это добровольно. Да, Он нас слышит и отвечает, но мы больше не часть их мира, мы теперь сами по себе, воплощенные в материальной реальности.
Эоны прекрасно понимали, о чем говорит Логос. Все помнили Совет Великого Престола, и то, как было принято решение отпустить двенадцать лучших представителей Плеромы в неведомый мир живой, само-зарожденной Материи. Каждый из двенадцати принимал решение сам и прекрасно знал, на что идет. Но желание Свободы, тотальной Свободы воплощения, оказалось сильнее желания остаться в безмятежном и блаженном состоянии Плеромы.
«Реальная» жизнь – исследование
«Почему практически невозможно получить информацию о самом начале? – задавал себе вопрос Клеон после каждого своего видения (погружения?) – Что же было в самом начале?».
Несмотря на то, что видения, которые либо приходили из глубин подсознательной генетической памяти, либо в самом деле поступали откуда-то сверху (с информационного поля Земли?), становились все чаще и ярче, Клеон продолжал и свои научные исследования, насколько это было возможно.
Но ни путь научных исследований, ни внутренние видения не давали Клеону и половины ответов, которые он так тщательно искал. Не было ответов о самом начале, о месторасположении легендарного Города Света – обители Эонов (если таковой действительно существовал). Не было ответов и о первой человеческой цивилизации, о первой совершенной человеческой расе, которая должна была находиться в прямом контакте с обитателями Дворца Эонов.
«Что же на самом деле такого существовало ДО Великого Творения – думал Клеон, – что об этом нельзя было даже знать первой человеческой расе? Очевидно, что это была материальная субстанция, и судя по всему, на планете в этих странных и мрачных артефактах и структурах остались только слабые и неясные намеки на то, что это было на самом деле».
Клеон не мог не задаться вопросом – насколько же страшным и ужасающим мог быть оригинал, если даже слабое его отражение вызывало ощущение нереальности и некоего сверхъестественного ужаса».
«Да что же действительно существовало до Великого Творения, что даже Гнозис – Хранитель Вселенского Знания – предпочел об этом не говорить? – удивленно думал Клеон – Получается, что первая совершеннейшая человеческая раса со стопроцентным потенциалом вовсе не была на планете первой? Получается, что даже лучшие представители космического Света тоже не были на этой планете первыми. Что-то явно существовало ДО них, что-то настолько нереально ужасное, что они предпочли не говорить об этом и скрыть любую информацию об этом от первого совершенного человечества. Господи, что же тогда действительно было в самом начале на этой планете?».
Глава 2. «НАСТОЯЩЕЕ» НАЧАЛО
2.1 «Мерзость запустения»
В те редкие моменты просветления, когда мозг еще мог разделять реальность от потока видений, Клеон глубоко сожалел о том, что так сильно хотел приоткрыть завесу над тайной Великого Творения. Он не раз внутренне благословлял и Гнозиса, и остальных Эонов, упорно настаивающих на сокрытии Знаний от человечества. Он не раз проклинал себя за желание узнать.
Ни один человеческий разум, даже на самой высокой стадии своего развития, не был способен воспринять знания о том, что было на самом деле ДО самого начала на планете. Даже самый высокий уровень интеллектуального развития не помог бы справиться с информацией о реальной основе материального мира и о том, какой была планета ДО прилета Города Света. Ничего не могло помочь в восприятии того, ЧТО на самом деле обитало на планете до того, как на ней вообще появился Свет.
Клеон невольно вспомнил понятие спонтанное зарождение материи (само-зарожденная материя), на которой базировалось эволюционное учение, но он не мог представить себе и сотой доли того, что может на самом деле означать это самозарождение.
Неоднократно он глубоко сожалел о том, что так настойчиво пробивался к скрытым знаниям. В какой-то момент своих исследований он был уверен, что первые обитатели планеты были равны богам и обладали совершенным потенциалом. Он должен был остановиться на этом знании…
Но желание получить ВСЕ Знание увело Клеона дальше; намного дальше…. И теперь он мечтал повернуть время вспять, чтобы никогда не знать.
Когда Клеон все-таки пробился ЗА пределы стены, скрывающей секретные знания о материальной первородной основе, он не раз проклинал и свою настойчивость, и свое желание узнать правду об истинном начале. Он не раз сожалел о том, что погрузился настолько глубоко в генетическую память человечества, что смог увидеть в конце концов этот период до прилета Города Света и до воплощения Эонов.
Потому что то, что было ДО Света, до воплощения космической Плеромы, вызывало не просто страх или омерзение. Знание о том, что было до сошествия космического Света на планету, о том, какова была реальность вообще БЕЗ Света, вызвало леденящий, сковывающий вселенский ужас.
Даже крупица знаний о материальном мире, когда в нем еще не был воплощен космический Свет, останавливала дыхание. Сердце просто останавливало свой стук, а разум отказывался воспринимать поступающую к нему информацию. Органы чувств давали информацию посредством видения (пусть даже и внутреннего), но разум впадал в оцепенение и отказывался воспринимать передаваемые образы. Не говоря уже о том, чтобы хоть как-то обрабатывать и анализировать поступающую информацию.
Вселенский ужас, сковывающий, холодный ужас, заполнял все внутри, и ничего больше не происходило ни в сознании, ни вне его.
«Мерзость… мерзость запустения»… – только и смог прошептать Клеон в состоянии полного оцепенения. Эта фраза всплыла в заледеневшем сознании только потому, что когда-то Клеон встречал эту цитату в религиозных текстах. Больше ничего ни воспринять, ни произнести он просто не мог. Не способен был человеческий разум не то, чтобы описать, но даже воспринять малую толику того, что однажды открылось внутреннему видению Клеона, когда он так настойчиво пытался проникнуть в закрытую часть знаний».
Мерзость… мерзость запустения…
И все. Агония кричащего безумия. Больше ничего человеческий мозг (даже такой высокоразвитый, как у Клеона), не мог ни принять, ни понять, ни осознать. ЭТО нельзя было вписать или втолкнуть в сознание.
То, что действительно было на планете до первой человеческой цивилизации, ДО прилета Эонов, невозможно было облечь в какие бы то ни было слова или привычные человеческому разуму формы.
Где-то глубоко внутри Клеон понимал, что добился все-таки своей цели и проник в те сферы, которые можно было действительно назвать настоящим началом на планете. И проклял тот день и час, когда он это сделал.
Мерзость… мерзость запустения…
«И разверзлась бездна, и распахнулись врата преисподней,
и вышли на Землю те, кто долгое время находился
в заточении за семью печатями Авадона;
вышли в несокрушимой ярости ко всему существующему,
вышли, чтобы уничтожить Землю и вернуть свой мир,
древний мир, мир тьмы, хаоса и ужаса».
Подобные слова Клеон часто встречал в той или иной интерпретации, когда предрекался конец света. В конце света довольно часто во многих теориях и религиозных учениях, и тем более в фантастических книгах и фильмах, провозглашалось возвращение власти тех, кто издревле пребывал на этой планете – «тех, древних», (первобытных), исконных обитателей материального мира, кто жаждал возвращения утерянного господства.
Клеон часто встречал описания ужасных в своей мерзости существ, которые рано или поздно разрушат существующий мир, чтобы вернуть свое царствование. На эти упоминания об ужасных сущностях Клеон неоднократно наталкивался, изучая блок альтернативной истории.
Он также часто встречал описания первородных существ и периода их царствования в околонаучных теориях. Более того, различные формы и объекты, сохранившиеся в современном мире с древних времен, подразумевали их существование. Еще чаще, конечно, Клеон встречал упоминание о неких таинственных ужасающих древних обитателях планеты в описаниях фантастов. Об этом было написано сотни книг, и снято сотни фильмов – о мерзких и дьявольских Тварях, которые ненавидели человечество и стремились к его уничтожению всеми возможными способами.
Все это Клеон уже знал. Но ничто не могло передать и сотой доли того ужаса, который Клеон испытал, когда совершенно случайно добрался в своих внутренних видениях до самого скрытого Знания.
Само-зарожденная материя. Материя, зародившая сама себя, и сама себя развивающая. Клетка – просто клетка – которая возникла в результате неизвестных Космосу реакций и соединений. Клетка живой пульсирующей материи, которая само-зародилась в пустом небытии и сразу же заявившая свой негласный протест стройному космическому царству. За пределами безмятежного космического Бытия соединились несоединяемые ранее частицы, и образовалось пульсирующее, живое, материальное вещество.
Само-зарождение, само-появление материальной субстанции в бездонном Космосе, автоматически противопоставляло ее всему мирозданию, так как там действовали совсем другие законы бытия и небытия. Разумеется, противопоставление породило противостояние. Само-зарожденная клетка живой материальной субстанции не имела ничего общего с космическим Светом, не имела она Света и в себе. Самостоятельное вещество автоматически приобрело непомерное, огромное желание существовать, и борьба за существование стала основой Материи. Клетка живой материи не могла по определению обладать ни сознанием, ни интеллектом, ни какой-бы то ни было гармонией. Все эти свойства вместо с покоем, любовью, красотой, порядком и т.п. развивались в космической Плероме миллионы лет, пока не был установлен стройный космический порядок.
Только клетка живой пульсирующей материи не принадлежала Плероме, не принадлежала она и космическому мирозданию.
Само-зарожденная, само-сотворенная Материя противостояла всему мирному гармоничному космическому существованию, и тем самым негласно вступила в полное противоречие с тем, что было до нее. Борьба за жизнь и желание существовать – инстинктивное движение и развитие Материи – было обосновано самой ее сутью. Стремление к существованию, не просто стремление, а единственное внутреннее содержание самого существования, разумеется, породило развитие и размножение. Эволюция и развитие были даже не законам, это были глубинные импульсы клетки материальной субстанции, обоснованные самой ее сущностью.
Клеон не раз вспоминал все то, что изучал в эволюционном блоке теорий. Материя – само-зарожденная и самосуществующая – на глубинном импульсном уровне была ориентирована только на дальнейшее развитие и размножение. Сам по себе этот факт, конечно, не являлся ужасающим. Проблема заключалась в том, что законы развития материи, уже изученные человечеством, кардинально отличались от первоначальных.
Материя, известная науке, уже была комбинированной, содержащей в себе строй и порядок космического Света, принесенного на планету Эонами. Поэтому законы развития, размножения и движения материи, изученные эволюционистами, были лишь слабым намеком, не отражающим и тысячной доли того, как развивалась сама Материя ДО единения с космическим Светом.
Все законы материи, изученные в рамках эволюционной науки, становились лишь детским лепетом в сравнении с силой и могуществом первородной само-зарожденной Материи, противоположной всему мирозданию. Бесконтрольная, беспорядочная материя, всестороннее движение и развитие которой не ограничивалось ничем. Это невозможно было ни описать словами, ни воспринять сердцем, ни осмыслить разумом.
В человеческом разуме (даже на высоком уровне развития) не было достаточной основы, чтобы вместить в себя этот «всепоглощающий вселенский ужас», как выражались иногда писатели – фантасты [1].
Необъятные горы копошащейся живой плоти, постоянно меняющейся и преобразовывавшей самое себя, мгновенное возникающие формы и соединения и тут же исчезающие, мутирующие уже в совершенно другие измерения, еще более неподвластные человеческому восприятию. Весь этот «чудовищный клеточный хаос» никак не соотносился и не мог соотноситься по определению с какими бы то ни было известными человечеству и всему Космосу формами…
Хаос… Протоплазма… Шоггот…
Отрывочные мысли и слова мелькали в затуманенном сознании Клеона, прочитанные им когда-то у великих писателей жанра ужаса.
Не было у него слов. Своих обозначений просто не было, потому что никак не могло возникнуть в человеческом сознании (даже в самом извращенном и убогом) обозначение этому первородному богомерзкому ужасу. Безостановочное движение, неконтролируемое размножение субстанции самой себя, представляло зрелище, которое даже самые смелые фантасты и писатели жанра ужасов передавали лишь частично. На самом деле только ничтожная дола всего этого ужаса попала в древние мифы, легенды, религии и в современный жанр ужаса. Потому что передать картину истинного первозданного мира полностью было просто невозможно.
Холодная, текучая лава живой плоти не имела никакой формы, но способна была принимать любые формы.
Аморфная первородная протоплазма не имела и толики сознания, чтобы остановиться хоть на какой-либо, пусть самой ужасной, форме.
Протоплазма. Неисчислимый хаос. Необъятное поле соединившихся и постоянно движущихся клеток само-зарожденной и само-мутирующей материальной субстанции. Соединения живых клеток в этом беспорядочном хаосе движения порождали немыслимые формы (если это можно было назвать формами) живой плоти, которые тут же трансформировались в нечто совершенно другое, еще более ужасное.
Власть хаоса и полного бесформия. Противоестественная бесформенная первородная масса переливалась волнами, постоянно то увеличиваясь, то уменьшаясь в объемах, порождая немыслимые комбинации и соединения. Непрерывно движущаяся масса пузырящейся протоплазмы мгновенно образовывала невыразимые очертания, которые вызывали ледяной ужас отсутствием даже намека на организацию. Постоянное движение, изменение и неописуемая мутация – и больше ничего.
Законы движения и развития материи, описанные эволюционистами, были в принципе верными, только они отражали лишь сотую долю первородного неисчислимого хаоса, самозарожденного в самом начале.
Когда немного прошел первый шок от созерцания этого вселенского ужаса, Клеон понял, что законы материи были определены как раз-таки правильно. Материя, зародившая сама себя, автоматически хотела только одного – существовать и размножаться. И этот непреодолимый импульс жизни – глубокая потребность в движении, развитии и размножении – и порождали непередаваемый процесс трансформации первозданной Материи.
«Сверхъестественный ужас» – вот что это такое – продолжало судорожно биться в сознании Клеона, – это однажды назвали «сверхъестественным ужасом», один из величайших основателей жанра ужасов в литературе назвал это именно так…»[2].
Клеон также вспомнил все, что он читал, и с удивлением ему пришлось согласиться с тем, насколько все же этот писатель был прав. Материальная субстанция, бесконечно порождавшая немыслимые формы и соединения, являлась полной противоположностью всему человеческому.
Противоположность на самом деле не была безобидной, потому что порождала дикое противоборство, материя в борьбе за собственное существование готова была уничтожить кого угодно и что угодно.
Несмотря на сковавший его ужас, Клеон в глубине души понимал, что живая пульсирующая материя являлась чужеродным и противоположным элементом не только всему человеческому и всей планете.
Материя являлась обратной стороной всего космического мироздания и всей Вселенной.Как будто все принципы космического существования перевернули обратной стороной. Вместо спокойного безмятежного, блаженного состояния, в котором пребывал весь Космос и Плерома, материальная субстанция своим появлением принесла полностью противоположные свойства – бешеное движение, неконтролируемое развитие и размножение.
Это были два полностью противоположных способа существования, никак не совместимых между собой. В своем неконтролируемом желании жить и существовать материя демонстрировала такую первозданную Силу, которой не было аналогов во Вселенной. Сила движения и беспорядочного развития Материи была просто колоссальной.
И больше всего ужасало то, что эта сила постоянно нарастала. Увеличение объемов, постоянные трансформации материи, увеличивали первозданную cилу Материи. И это приводило к еще большему увеличению массы материальной субстанции и количеству производимых ею форм.
Материя экспериментировала постоянно. Комбинации созданных форм тут же распадались, заново объединялись в совершенно другом порядке, что приводило к формированию еще более сильных и мощных форм.
Отсутствие порядка, гармонии и разума, изначально неподвластных материальной субстанции, компенсировалось дичайшим, необузданным желанием просто существовать.
Борьба за жизнь…
Борьба за выживание…
Борьба за существование…
Законы материи звучали безобидно только в учебниках современного мира. В ее первозданном виде, при полном отсутствии в развитии Материи какого бы то ни было сознания (духовного начала), эти законы приобретали поистине ужасающее значение. Человеческому мозгу сложно вообще было представить какое-либо движение без ограничения, движение без контроля. Материальной же субстанции, родившей самой себя и утверждающей собственное существование, контроль и ограничение были просто неведомы. Бесцельное, необоснованное, бесконтрольное и беспорядочное существование.
Существование ради существования.
Развитие ради развития.
Движение ради движения.
В этом своем изначальном само-существовании материальная субстанция набирала Силу. Возникающие соединения и формы пульсирующей материи, противоестественные не только человеческому восприятию, но и всему космическому порядку Вселенной, в результате постоянных трансформаций становились все более мощными и сильными.
Приспособление… Вот что еще больше всего пугало Клеона. Интеллекта и сознания у Материи, конечно, не было, и быть не могло. НО. Инстинкт выживания и развития в конечном итоге привели к усовершенствованию самого механизма приспособления. Материя хотела жить, хотела существовать, и в постоянном движении развивала не только силу, но все больше и больше приспосабливалась к наиболее выгодному для нее существованию.
В современной жизни большее предпочтение отдавалось разуму и сознанию, чистые инстинкты обычно осуждались. Современному человечеству приходилось сталкиваться с самым уродливым проявлением глубинных низменных инстинктов, что приводило в ужас большую часть разумного общества. Многочисленные примеры умопомешательства, зверских убийств и бесконтрольных проявлений низменных инстинктов в человеке вызвали ужас и омерзение у остальных представителей человеческого рода.
Однако представить инстинкты сами по себе, существование, основанное только на инстинктах, было практически невозможно. Тем более невозможно было это где-либо увидеть. Только в самых страшных книгах и фильмах ужасов современные люди могли видеть картины, когда весь мир сходит с ума и теряет человеческий облик, и опускается на уровень дикого инстинктивного существования. Но настоящего ужаса такие картины не вызывали, так как сразу же возникало ощущение, что это нереально, фантастика, и ничего более…
Настоящий вселенский ужас завладевал сознанием Клеона по той причине, что это не было выдумкой фантастов, но происходило на самом деле! Это было в самой первозданной реальности, в самом начале. И увидеть это, и тем более принять данный факт было просто невозможно.
Первородная, первозданная Материя формировала собственные инстинкты существования в постоянном самодвижении и саморазвитии. Она боролась за собственное существование, основываясь только на инстинкте само-выживания. Производя неподвластные человеческому разуму формы и соединения, Материя самообучалась и приспосабливалась. Тем самым, материальная субстанция увеличивала собственную силу и укрепляла собственные инстинкты. И именно эта способность адаптироваться вызывала неподдельный ужас. Копошащаяся, постоянно видоизменяющаяся масса становилась все более упорядоченной. Протоплазма порождала все более сильные формы и соединения, которые демонстрировали способность к самостоятельному существованию…
«Бездна Авадона»… Не раз Клеон вспоминал эти слова. Не раз он внутренне содрогался от парализующего ужаса, когда четко видел, ЧТО представляла собой первозданная субстанция живой материи, скользкая, совершенно чужеродная плоть, само-зародившаяся на планете. Не раз он вспоминал прочитанные книги ужасов и просмотренные фильмы, которые хоть как-то пытались показать «ту, другую» форму существования.
Только все возникающие мысли, цитаты и воспоминания были лишь жалкой попыткой слегка обрисовать то, что было в самом начале. Никакие слова, никакие образы не могли передать и сотой части того первозданного ужаса, которые покрывал планету ДО прилета Эонов и Города Света. Никто из людей даже с самым развитым воображением никогда не смог бы передать картины этого сверхдалекого прошлого.
Потому что, что человеческий разум все-аки впитал в себя гармонию и организацию Космоса. Потому что разум любого человека был хоть немного, но наполнен Светом космической Плеромы и опуститься в мрачный, первозданный хаос, в царство первобытной Материи просто не мог.
Клеон не раз пытался вернуться в то время, когда настаивал на открытии полного знания о появлении планеты, когда добивался тотального погружения в генетическую память планеты и пытался увидеть полную картину самого начала. Не раз Клеон просил за это прощения и безумно сожалел о своей настойчивости. Потому что теперь он действительно видел; видел то, что предпочел бы никогда не видеть.
По его настойчивым просьбам, по его упорству занавес скрытого Знания был открыт, и Клеон в своих видениях как будто очутился в том времени, когда Света еще было на планете, когда Дворец Эонов еще не прилетел, когда Великого Единения еще не было.
Теперь он видел; видел первобытное и первозданное царство живой Материи, и горько сожалел о самом своем желании увидеть.
Тьма… Непроницаемая тьма… Мутация и трансформация живой пульсирующей материальной субстанции, постоянно порождавшей неописуемые формы и соединения, тут же исчезающие и возрождавшиеся в новые формы, еще более страшные и ужасающие. Материя, не имевшая никакой организации, движимая только дикими необузданными инстинктами к само-существованию и саморазвитию. Но даже не это было самым страшным.
Представители эволюционной теории изначально заявляли о том, что материя обладает собственными инстинктами к само-научению. И это было правдой. Сама копошащаяся протоплазма с кишащими в ней обрывками живых форм, даже в полной кромешной тьме и первозданном хаосе, не вызывали такого ужаса. Рано или поздно к этому можно было привыкнуть.
Настоящий страх, страх, полностью парализующий сознание, возникал потому, что материальная субстанция действительно обладала нереальной способностью к научению и развитию. Материя действительно подчинялась эволюционным законам развития. Хотя принимаемые современным человечеством эволюционные законы развития не передавали и сотой доли первобытного исконного развития само-зарожденной субстанции. Материя развивалась и самосовершенствовалась с каждым следующим самозарождением и самовоспроизведением.
Процесс развития и движения материи хотя и был полностью хаотичным и беспорядочным, но, тем не менее инстинкт к само-выживанию породил и непреложные законы существования Материи.
Борьба за выживание…
Постоянное развитие…
Тотальное размножение…
С каждым разом Материя порождала все более сильные, все более приспособленные формы и соединения. Процесс воспроизводства и развития не останавливался ни на секунду. Во всем этом хаосе первородной протоплазмы воспроизводились уже не просто формы или части плоти, рождались самостоятельные Твари, явившиеся результатом бесконечных проб и ошибок, результатом постоянной смены клеточных соединений, результатом тотального желания и неутолимой агонии к существованию.
Первые Твари представляли собой мощнейшие соединения материальных клеток, комбинации импульсов и инстинктов; они выдержали первичный естественный отбор, а значит, были способны к само-существованию. И если протоплазма и вызывала необъяснимый страх своей беспорядочностью и хаосом, то рожденные ею Твари, выходившие и отделявшиеся из протоплазмы, заполняли душу и сознание неописуемым, неземным, леденящим ужасом.
Твари, но не творения; имеющие самостоятельную способность к существованию – вот чего никогда не хотел бы видеть Клеон. Он хотел бы никогда этого не знать, тем более никогда этого не видеть. Теперь он понимал, насколько правы были Эоны в своем желании скрыть эти знания непроходимым занавесом, чтобы ни одно создание, появившиеся после Великого Творения, не имело никакого доступа к этим знаниям.
Однако теперь уже было поздно. Клеон видел… Он сделал все, чтобы попасть за этот занавес и в конечном итоге попал. В своих видениях он попал за стену скрытых знаний и увидел истинное начало.
Застывший и заледеневший внутри, он наблюдал само-зарождение и саморазвитие материальной живой субстанции. Он видел то, что его застывший мозг назвал мерзостью запустения – кишащую возникающими, постоянно мутирующими и исчезающими скользкими отростками, формами и соединениями протоплазму, огромную массу пульсирующей живой плоти.
Однако ничего не могло сравниться с тем выворачивающим душу и сознание ужасом, который заполнил собой сущность Клеона, когда он увидел то, к ЧЕМУ привело движение и мутация живой материи. Да, сама субстанция была мерзка и безобразна, но не только вид гноящейся плоти вызывал тошноту и отвращение. Это было только началом настоящего ужаса.
Материя само-развивалась! Тем самым утверждала свои законы тотальной непрерывной борьбы за существование, постоянного развития и тотального размножения. Только для современного человека все законы развития материи звучали достаточно безобидно. Никто на не мог передать истинное значение постоянного развития и тотального размножения даже в самых страшных книгах и в самых ужасных фильмах. В современном мире существовали границы, к которым человеческий мозг просто привык. Представить себе все это без границникто не мог.
Материя само-обучалась! Результатом самообучения и само-развития Материи были уже не хаотичные части, формы и соединения. Результатом стали выходящие из протоплазмы и отделяющиеся от нее мерзкие Твари. Выходили уже Существа, прошедшие все этапы дикой неограниченной борьбы за выживание, а значит, готовые к самостоятельному существованию; существованию, которое было противоположным всему Космосу.
«Бездна Аваддона»… Все картинки и образы злых существ, которые Клеон когда-либо видел в книгах или фильмах, теперь казались детской забавой. Даже запечатленные доисторическими и древними цивилизациями ужасающие формы идолов, богов и демонов, вызвали бы у Клеона улыбку… Если бы он мог улыбнуться…
Потому что то, что действительно порождала Материя и то, что выходило из ее лона, сформировавшееся и готовое к самостоятельному существованию и дальнейшей борьбе, не имело никаких аналогов и не могло быть даже приблизительно описано. Не было таких слов ни в одном языке народов планеты, не было таких образов ни в одном даже самом извращенном человеческом сознании, чтобы передать это…
То НЕЧТО, что явилось результатом развития само-зарожденной материи, заставляло сердце и дыхание просто остановиться. В полностью парализованном мозге и сознании мелькали лишь обрывочные образы и цитаты когда-то услышанного, прочитанного или увиденного.
– бездна Аваддона…
– порождения тьмы…
– ад преисподней…
«Те, другие» были порождением самой тьмы и хаоса, порождением живой Материи, не имеющей в себе ни организации, ни порядка. «Те, другие», впитали в себя только первозданные инстинкты к существованию, развитию и размножению. Инстинкты и стали их единственной основой – самой сущностью материальных Тварей, вышедших из бездны преисподней…
Настойчивые усилия и практика погружения в генетическую память человечества завели Клеона гораздо дальше, чем он хотел. Само осознание того, что первоначально на планете вовсе не была светлая и радужная жизнь (как часто представлял себе это Клеон) приводило по меньшей мере в замешательство. Видение же темной, мрачной планеты, погруженной в кромешную тьму, приводило в неописуемый ужас.
Знание того, что в самом начале на планете само-зародилась совсем «другая жизнь»; жизнь, неизвестная всему Космосу, не подчиняющаяся ни одному космическому закону; бурлящая, животворящая Материя, полностью останавливало какое-либо движение мысли.
Бездна Аваддона…
Кроме цепенящего ужаса и омерзения, кроме мелькающих образов и цитат о мерзости запустения, в сознании не оставалось вообще ничего. Все это время, когда Клеон пребывал в состоянии погружения (или восхождения?) и видел времена исконного начала – он так и не смог хоть как-то сконцентрироваться и собрать собственные мысли. На протяжении всего времени пребывания в видении истинного первозданного начала, его мозг полностью отказался работать. Клеон впал в какую-то интеллектуальную кому.
Не могло быть и речи о какой-либо переработке и каком бы то ни было анализе увиденного. По той простой причине, что застыл сам процесс восприятия информации, поступающей из органов чувств.
Клеон всегда считал уж этот процесс – принятия информации из внешнего мира через органы чувств и поступление информации в мозг – настолько незыблемым и естественным, что не мог себе и представить, что это может как-то нарушиться. Но то, что он видел и слышал во время своего видения, нельзя было назвать привычными терминами и словами. Мозг просто оцепенел и отказался полностью воспринимать все увиденное и услышанное.
Сознание просто отказывалось принимать то, что находилось извне, и захлопнулось, не позволяя не только обдумать или проанализировать, но и даже воспринять, поместить это вовнутрь. Не было ни слов, ни терминов в человеческом сознании, чтобы хоть как-то обозначить, чтобы хоть как-то описать первобытный мир, существующий до прилета Эонов.
Однако это он и был – исконный мир самого начала. Мир, который так хотел найти Клеон и проклял день, когда нашел…
Царство Авадона…
Преисподняя Авадона…
Бездна Авадона…
Какой-то задней мыслью пришла цитата перевода Аваддона – уничтожение, прекращение бытия, синоним смерти и преисподней. Но уникальным было то, что это не была смерть. Это была сама ЖИЗНЬ! Первородная, первозданная жизнь, зародившая сама себя, развивающая сама себя, и до безумного остервенения отстаивающая свое право на существование.
Порождения живой пульсирующей Материи в непреодолимой тяге к жизни постепенно совершенствовались и трансформировались, адаптируясь к окружающей действительности. Инстинкт само-выживания был изначально мощнейшим по своей сути, но он усиливался еще больше в каждом существе, отделявшемся от протоплазмы в результате постоянных перевоплощений.
СИЛА ЖИЗНИ этих порождений живой материальной субстанции была изначально неимоверной, но становилась еще сильнее по мере развития и естественного отбора. Даже запечатлевать это мозг отказывался. Горы движущейся плоти, распадающейся и снова возникающей в других формах. Постоянная смена форм и соединений, поглощение субстанцией других ее же частей приводило к аномальному слиянию и размножению. Просто горы омерзительной, копошащейся, движущейся аморфной массы, перетекающей из одного состояния в другое.
Одно можно было сказать с абсолютной уверенностью. Инстинкт к жизни самозарожденной Материи был первичным и, доведенный до своего апогея, породил инстинкты тотального размножения и распространения.
Клеон, конечно, осознавал, что у плоти в ее бесконечных трансформациях не было и не могло быть ни интеллекта, ни сознания, ни чего-либо другого, что есть в любых обитателях современной планеты. И если он всегда до этого сожалел, что стопроцентный потенциал человечества снизился до ничтожного уровня, что люди стали похожи на загнанных крыс в лабиринте общественной Системы, то теперь он отчетливо понимал, что будет, когда ни сознания, ни интеллекта не будет в принципе.
Очень часто люди в разговорах или писатели-фантасты описывали подобный процесс, называя его условно животным существованием. Но сейчас, стоя перед видом ужасающей бездны, наполненной копошащейся и постоянно движущейся материей, Клеон понимал, что данный термин не передавал и одной сотой доли того, каким может быть существование без привычных для человечества порядка и гармонии.
Твари, живые, мутирующие Твари, становились все сильнее и могущественнее. Клеон не мог применить никаких слов, чтобы хоть как-то обозначить весь этот процесс движения и размножения.
Мелькнула когда-то прочитанная фраза – «земля же была безвидна и пуста, и дух Божий носился над водою…». Никогда над этой фразой Клеон не задумывался всерьез, никогда не думал, что это может означать на самом деле. Только сейчас где-то в глубине оцепеневшего сознания он вдруг понял, что это означало – Дух, отделенный от плоти.
Свет, носившийся сам по себе, отдельно от того, что находилось на планете. В самой материальной субстанции и в порожденных ею тварях не было ни крупицы космического Света, а значит, не было и намека не гармонию, порядок или сознание. Это была чистая плоть, без каких-бы то ни было примесей, существовавшая только на импульсах и инстинктах.
Движение ради движения.
Размножение ради размножения.
Тотальное всепоглощающее царство импульсов и инстинктов.
Мелькавшие в сознании воспоминания и образы различных устрашающих форм и объектов, которые так пугали Клеона при изучении некоторых древних цивилизаций, казались невинными картинками из детской книжки. Когда Клеон изучал различные образы «древних богов» и их ужасающие изображения в виде змей, драконов, морских чудовищ и рептилий, он все время невольно содрогался, думая о том, как человеку или группе людей могли вообще прийти в голову подобные образы.
Сейчас эти воспоминания, мелькающие в воспаленном, застывшем в диком страхе мозге, вызывали лишь горькую улыбку. Потому что ничто, абсолютно ничто, не могло сравниться с действительностью. Ни один образ (даже самый древний), ни одна форма, ни один самый страшный фильм и ни одна самая страшная книга из серии фантастики и ужасов не могла передать и сотой доли того, что было тогда на планете – во времена ее исконного начала.
Борьба за выживание и инстинкты саморазвития и размножения породили не просто сильные и могущественные соединения. Это была настоящая эволюция, не подлежащая ни восприятию, ни описанию. Бесконечно спариваясь, рождаясь, отмирая и поглощая друг друга, Материя совершенствовалась, и каждое следующее порождение было сильнее предыдущего. От протоплазмы отходили не просто какие-то формы, отделялись уже полностью сформировавшиеся образования, закрепившие свое право на существование и уничтожившие тысячи более слабых форм и соединений.
Здесь эволюционисты были правы – Материя не имела ни сознания, ни интеллекта. Но для существования первозданной материи, зародившейся вопреки всем космическим законам организации и порядка, было достаточно нескольких инстинктов, доведенных до совершенства. Твари, сумевшие сохранить хоть какую-то целостность и пробившие путь собственного отделения от протоплазмы, отходили все дальше.
Процесс саморазвития и трансформации при этом не прекращался ни на секунду. Да он и не мог прекратиться, так как постоянные транс-мутации были основой материальной субстанции. Ни на секунду не прекращался и процесс поглощения одних тварей другими, более сильными и сформировавшимися.
Результат развития Материи был намного страшнее и омерзительнее, чем само созерцание изначальной копошащейся и размножающейся протоплазмы, пребывающей в кромешной тьме и хаосе. И если видение самой субстанции приводило в омерзительный ужас, то результат этого бесконечного эволюционирования приводил к тотальному оцепенению.
«Сверхъестественный ужас…» [3] – продолжала звучать в затуманенном сознании Клеона фраза известного писателя-фантаста.
Хотя сама фраза отражала лишь десятую часть его состояния. Перед его внутренним взором уже были не просто горы бесформенной изменяющейся плоти. Это были ТВАРИ. Твари, сформировавшие сами себя, развившие в себе инстинкт самосохранения и саморазвития до его крайней точки, излучавшие мощнейшую силу самим фактом своего существования.
… Драконы… демоны… боги-рептилии… – все эти когда-то услышанные Клеоном обозначения не могли отразить и тысячной доли первозданной реальности. Все попытки человечества описать каким-либо образом древних богов были просто детским лепетом по сравнению с тем, КТО (или ЧТО?) это было на самом деле.
Твари, являющие собой результат многотысячных трансформаций и поглощений, создавшие свое собственное существование, не могли отразиться в человеческом сознании. Мозг отказывался принимать информацию, шедшую от органов чувств, особенно от органов зрения, слуха и обоняния. Мозг вообще остановил свою работу и не принимал поступающие в него образы по той причине, что ни принять, ни осознать их было просто невозможно. Даже попытка воспринять реальность с «первородными» обитателями планеты вызывала леденящий ужас. Кричащее безумие.
Бездна Аваддона… Если до этого Клеон с радостью и восхищением погружался в видения Города Света и с блаженством принимал каждое видение, когда как будто находился рядом с обитателями Дворца Эонов, то теперь он проклинал тот день и час, когда даже подумал о том, чтобы увидеть само начало и оказался перед бездной Авадона и ее обитателями.
Несмотря на безнадежность и отчаяние, он продолжает искать, и в самом конце поисков, в самом центре безграничной снежной пустыне Арктики, он вспоминает. Вспоминает все. Вспоминает, что же было в самом начале.
Автор публикации
Извините, но похоже на скучный трактат. Уже после пяти минут чтения одолела зевота. Ничего личного, просто субъективное мнение. Успехов вам!