Назовём её Алёнкой

Солнце жарит. Палата роддома переполнена настырным светом. По ту сторону окна нетерпеливо переминается молодой папаша в клетчатой рубашке, высматривая образ жены в прямоугольных проемах. Глаша жизнеутверждающе машет рукой. Улыбки одновременно припечатываются на лица новоиспеченных родителей. В глазах его огромная радость, гордость, но вместе с тем тревога.

На соседнем пятачке газона переминается очкарик в мятом свитере на голое тело. Он также напуган предстоящей новой жизнью, которая перевернёт, обязательно перевернёт планы, мебель, сознание и бюджет. А в дверь роддома уверенно входит парень с огромным букетом, приехавший не на москвиче, а на новенькой белоснежной иномарке. Поступь его тверда. Те, кто переминаются в клетчатых рубашках и свитерах под окнами роддома, и не подозревают о возможности уже сейчас обнять свои половинки и тем более чад. Должен пройти ритуальный период. Выжидание соприкосновения с новой реальностью.

“ОНА С НАМИ” – выводит Глаша карандашом крупные буквы на тетрадном листке. Николай щурится, делая попытки угадать слова. Резко выдыхает и достаёт сотовый. Глаша поспешно принимает звонок, опасаясь стать причиной пробуждения измотанных родами соседок. Шепотом тараторит пережитое за последний день. Коля слушает, не перебивая.

– Назовём её Алёнкой, – констатирует безапелляционно. С еле уловимой ноткой предложения.

Глава 1. Тест 

Будильник, круглощёкий и зеленобокий, настойчиво трезвонит. Металлические детали дребезжат изо всех сил, стараясь разбудить хозяев в назначенное время. Четырёхлетняя Маша раньше родителей открывает глаза в соседней комнате, откидывает одеяло и топает босыми ножками расталкивать взрослых.

– Мама, мы на ёлку опоздаем, – маленькие ручки качают сонное плечо. 

Мама повинуется, присаживаясь на край кровати. Голова на подвижной шее подбородком упирается в декольте, выглядывающее из выреза сорочки. Длинные пшеничные волосы пушатся в домовитом беспорядке, глаза отказываются видеть яркий свет. Дочка крепко обвивают шею матери. Ответные объятия, сладость момента. И тут Глаша резко подскакивает, отстраняя девочку, нащупывает тапки и спешит в ванную. Маша в непонимании плетётся следом.

– Отлегло. Что же я вчера съела? – Глаша задумчиво перебирает рацион.

Николай хитро подмигивает:

– Ты уже третий день ищешь причину. А не беременна ли моя красавица? – Шепчет ей на ушко. – После представления обязательно зайдём в аптеку.

День переполнен радостью, смехом и настоящей жизнью. Двое ведут своё общее продолжение, крепко сжав её ладошки. Маша под впечатлением от Зайца на новогоднем представлении:

– Он такой хитрый! Хитрее лисы. Потому что добрый. Победил хитрющую лису!

Цепочка из счастливых занимает всю ширину плохо очищенного тротуара. При встрече с прохожими приходится разъединять сцепленные руки и идти вереницей. Препятствия веселят семейство во главе с Машуней. Им хорошо втроём. 

Дома Глаша вспоминает о неопределённости, которую нужно развеять. Опасаясь резкого поворота с шоссе на просёлочную дорогу с ух-ухабами, находит дела, оттягивающие момент истины: чай перед телевизором, посуда, бельё, книжка малышке перед сном. И только когда не остаётся сил сопротивляться, приступает к действиям. Жмурится и по одному открывает глаза. Танцующие две полоски неожиданно проявляются на тесте. Глаша замирает. А ведь неделю назад они с мужем активно праздновали Новый год, не догадываясь, что состав семьи уже изменился. 

– Сентябрьская поездка на Чёрное море раскинула свои сети, – смеётся Николай. – Ведь Никитины тоже ждут пополнения. Удачно мы отдохнули компанией.

– Да, южное солнце хорошенько прогрело наши тела, – поддерживает Глаша. – А ту половину выигрыша из сочинского автомата, которую мы отложили в копилку, потратим на новую коляску, – меркантильно подытоживает хозяйка нового положения.

Глаша отбрасывает настораживающие предстоящие трудности и мечтательно вырисовывает детали уюта второго материнства, хотя новой жизни, вероятно, только месяц.

У беременной женщины истончается кожа. Это становится заметно по тому факту, что будущая мама начинает светиться. Её будто можно разглядеть насквозь и не только при дневном солнце, а даже при приглушённом прикроватном ночнике. А ещё: только нежные объятия показаны в этот период, при малейшей грубости в радиусе ауры женщины на её душе появляются долго непроходящие синяки. Чувствительность двойная: зарождённая жизнь имеет все привилегии этого мира. Окружающие открывают шире глаза – вскоре родится новый член общества. Не подкачать бы при гостеприимной встрече.

В назначенный срок Глаша идёт на УЗИ с главным вопросом в голове: мальчик или девочка? Ведь её забывчивость с первым ребёнком припоминается Николаем до сих пор. Хотя тревожат Глашу, как и тогда, другие мысли: ручки, ножки, пальчики на месте – всё ли в порядке? Добродушная тётенька водит по пригорку живота, размазывая вязкий гель, и в то же время рассматривает изображение на мониторе. Ребёночек отворачивается и решает папино любопытство оставить неудовлетворённым.

Плановый приём у гинеколога. Результаты УЗИ в норме. Следующее обследование состоится вне стен женской консультации. Екатерина Дмитриевна старательно выводит названия инфекций на направлении, где важным словом является фамилия направляющего доктора. Задумывается, поправляет очки, гуляющие по переносице, и приписывает ещё парочку. Действие медицинского полиса небезгранично, и это даёт работу коммерческим центрам и участковым. Начало 2000-х. Провинциальный город только знакомится с платной медициной. По крайней мере Глаша сталкивается с этим впервые. Озвученная в кассе стоимость анализов многократно превышает содержание кошелька. Беременная сожалеет о потраченном времени и неразговорчивости участковой.

Анализы всё же сданы в другой день. Ослушаться доктора невозможно – речь идёт о здоровье ребёнка. И одна из инфекций обнаружилась. Екатерина Дмитриевна по обыкновению заглядывает в книгу на столе, помогающую ей сделать назначение, и говорит об антибиотиках, которые пропишет в другой раз. Уверяет, что если оставить инфекцию без лечения, то ребёнок родится с воспалением лёгких.

На следующем приёме молодую заменяет дама опытная. Увидев запись об активных лекарствах, качает головой и высказывает удивление, поджав губы и морща лоб.

– Мне не нужно их принимать? – непонимающе и с надеждой спрашивает Глаша.

– Кто придумал, тот всё и расскажет. Не я.

Антибиотики всё же назначены участковой. Глаша пьёт таблетки, не сопоставляя пользу и вред.

– С Машей ты не глотала лекарства горстями, – пытается вразумить мама.

– Так надо, – доверившись доктору не ищет других вариантов Глаша.

Беременность внешне протекает спокойно. Участковая отмечает нормальное развитие плода. Изредка появляется незначительный перебор в прибавке веса. Но это не в счёт: всего лишь отказаться от мороженого. С этим Глаша легко справится. Каждый раз будущая мама выходит из кабинета с сияющим взглядом, сбрасывает напряжение и радуется стабильности. 

На эмоциональном подъёме погружается в состояние эйфории и желания обнять весь мир. Вокруг свежая майская зелень, заполняющая собой всю серость, обнажившуюся после искрящихся морозов. Листва словно покрыта лаком для особого блеска. Блеска глаз. Фонтан из пробивающихся трав и сиреневых крокусов заставляет сердце биться нежнее. Солнце просачивается сквозь пальцы, сквозь душу и выманивает на свободу изящность фраз. Ветер путает волосы и здравый смысл. Лишнее забывается. От всего этого необъятного одурманивающего счастья хочется танцевать до упаду. А когда наступит тот самый упадок сил, залечь в луговые объятия и впитать аромат жизни.

Проходят недели. Солнечное начало июля. Семь месяцев новая жизнь находится внутри. Налажен контакт во время толканий. Николай разговаривает с будущим футболистом. Внезапные бугорки на раздутом шаре живота вызывают наслаждение переменами, настоящими и грядущими.

Но вдруг организм высказывает недовольство. Ему тяжело, он не справляется с ролью идеального места для вынашивания. Ноги предательски опухают. Не только к вечеру, но и с утра Глаша видит этот увеличившийся объём щиколоток и ступней. Белые вмятины после нажима пальцами медленно разглаживаются в общей полноте. Перепробованы мочегонные рецепты, и валик в кровати становится постоянным соучастником. Но ситуация остаётся прежней. Уже невозможно втиснуться в любимые летние туфельки на низком каблучке, которые весело вступали в ритмичный перестук с ровными поверхностями. Глаша примеряет ещё две летние пары. Не годятся.

– Мам, а где осенние белые ботиночки? Мне не в чем пойти на день рождения к Наташе.

Лишь мягкие кожаные ботиночки выручают. Глаша с Николаем отлично проводят вечер. Прекрасная компания, живая музыка и приподнятое настроение. Прогулка по вечернему остывшему городу, когда наконец-то можно вдохнуть свежести.

На следующий день очередной приём в консультации. В анализе обнаружены отклонения от нормы. Все признаки токсикоза второй половины беременности у пациентки на лицо: ноги отекают, давление повышено, белок в моче. Екатерина Дмитриевна становится активной и торопливой.

– Будем оформлять в больницу.

– Я не хочу в больницу! – вырывается отчаяние из молодой женщины.

Для Глаши больница равно заточение. Отрыв от родных стен. Сложные чувства отторжения, неприятия. Протестует, сопротивляется, пытается уговорить остаться дома и наблюдаться. Доктор бежит за заведующей. Та осматривает непокорную и ставит основной диагноз, возникший в один миг, – гипотрофия плода. Как? Семь месяцев всё было в норме. Екатерина Дмитриевна спешно и продолжительно делает нужные пометки в карточке. Ситуация из хорошо протекающей беременности переходит в режим Cito, выведенного красными чернилами.

Глаша рыдает, ежесекундно прикладывая ставший влажным платок к багровым щекам, старается прекратить неконтролируемый поток из затуманенных глаз. На что умудрённая заведующая произносит:

– Что ты так убиваешься, как будто кто-то умер? Все живы. И мы делаем всё, чтобы помочь. Соберись.