Феникс

Я бежала. Звуки, преследующие меня, становились громче, и было не понятно – это каблуки, издающие дробный стук по каменной мостовой, моё дыхание, вырывающееся толчками из легких, или просто кровь стучит в моих ушах? Желание упасть и заплакать. А ещё лучше закричать, закрыть глаза, и будь что будет. Прости меня, родная, я подвела тебя. Последние силы начали вытекать из ушей, глаз. Нога предательски поскользнулась, и я упала.  Глаза защипало, ком горечи застрял в горле, а щекам стало жарко от слёз. Издать крик в последний раз, и сгореть? Они найдут, я не успею.

Подтянула коленки, обнимая их, стараясь успокоиться. Дыхание начало выравниваться, слёзы высыхать. А теперь самое время вытолкнуть из себя весь страх. Он ранит сильнее. Над головой что-то пролетело, рядом с ухом ухнуло, и страх вернулся на прежнее место, словно только что я не собиралась с ним попрощаться раз и навсегда. Непроизвольно закрыла голову руками, понимая, что мой побег закончился. Дальше некуда бежать. Да стоит ли? Бабушка мертва, сестра у них. Я понимала, что им нужна ещё я. Без меня круг не сомкнётся.

«Милая, они рядом, прячься. Спасайся, ради нас, пожалуйста» …

Шепот? Нет, это в голове. Это голос сестры! Она ещё жива? Если может разговаривать со мной, то да!

«Прости меня. Теперь ты одна. Я не успела, а ты должна спастись. Они рядом, беги. Прошу тебя, беги! Прощай».

Такой родной, и такой далёкий голос сестры становился тише в моей голове. Прощай. Злость и отчаяние волной захватили меня, моё тело, мой разум. Нет, нет, нет, этого не может быть. НЕТ!

Собравшись, я сосредоточилась, выплескивая всю свою злость в этот водоворот. Хлопок, яркая вспышка, и я снова лежу на каменной мостовой. Подняв голову, я посмотрела по сторонам. Яркие огни, громкие звуки, смех. Вспышки, окрики, всё такое знакомое и далёкое. Над головой прогрохотало, и я в испуге прижалась спиной к парапету, чувствуя холодное прикосновение. Я под мостом! Интересно – мост, под которым ещё один мост. Как обычно, любопытство берет вверх?

– Эй, ты чего тут разлеглась? Это наше место, вали отсюда!

А вот и первые гости. Не самое безопасное место для меня, рано или поздно преследователи найдут горстку пепла и узнают, где меня искать. Пора уходить. Ещё бы понять куда. Для начала, пожалуй, подальше от хозяев этого места.

Плохие мысли мне сейчас не союзники, я вернусь к ним потом. Для начала надо запутать следы, спрятаться. Каждый шаг отдавался болью в правой ноге. Тело предаёт меня, а превращаться нельзя. Значит, остаётся последний вариант. Осталось только найти «жертву». Легко сказать! Понимая, что под мостом я точно не найду себе спасителя на эту ночь, пришлось, закусив губу, двигаться дальше.

Полная луна смотрела на меня, освещая мою дорогу холодным светом. Представляю, как она жалела, что не может мне помочь. Мы дети солнца, а она лишь отражение, впитавшее в себя свет солнца, жаль, что не тепла. Благодарная улыбка достигла цели, и луна разлилась ярким светом, окрашивая рваные тучи вокруг себя в светлые оттенки. Город засыпал, звуки стали тише, а ночь темнее. Я так и не нашла человека. Что же дальше? Надо дождаться утра, дать отдохнуть моему измученному телу, или сдаться.

Рядом кто-то прошёл в тёмной куртке. Ночью всё кажется тёмным. Я внимательно посмотрела на него. Его брезгливый взгляд мазнул, словно кисть с краской. Стало зябко, моё платье из шерсти не спасало. Что же, надо рискнуть. Сил почти не осталось, но стоило попробовать.

– Помогите, пожалуйста, – его внимательный взгляд остановился, пригвождая меня к каменному парапету. Похоже, я не оценила свои силы совсем.

– У меня нет денег, иди домой, наркоманка, – хриплый голос ему совсем не шёл.

– Мне не нужны деньги. Я смогу тебя отблагодарить, если ты мне поможешь, – изо всех сил я послала ему импульс. Помочь, ты должен ей помочь. Помоги, помоги, в моем мозгу словно мантра бились о висок слова.

– Эй, отстань от меня, я не могу тебе помочь!

Еще толчок в его сторону, я видела, как он начинает бороться с собой. Он настолько силен, или я слаба? Главное, не сдаваться. Это мой маленький шаг в спасении. Я отправила ему ещё одну картинку себя несчастной, рассчитывая на жалость. Должно получиться.

– Ты ещё совсем ребёнок! Сколько тебе лет, и что ты здесь делаешь? Где твои родители? – мужчина подошёл ближе, и я смогла его рассмотреть. Волнистые волосы серого цвета, прямой нос, тонкие губы. Все его черты лица казались тонкими, словно художник писал одной кистью, не задумываясь о результате. Брови, правда были густыми, черными, что казалось странным. Он наклонился, и я заметила над его левой бровью шрам. Художник позволил себе расслабиться.

Я потянулась и взяла его за руку. Мужчина недоумённо посмотрел на меня, а после на свою руку. Да, договориться с ним будет сложно.

– Мне очень нужна твоя помощь, – ещё один посыл в его сторону, и вот он сдается. Ура! Маленькая, но всё же победа. Она мне сейчас очень нужна.

– И что ты хочешь от меня, наркоманка? Я могу вызвать тебе скорую. Тебе точно там помогут, – мужчина потянулся к карману, но его остановил мой вздох. Что ты вообще такое, что так сложно с тобой? Почему моя сила действует на тебя так слабо? В конце концов, я ничего не сделала ещё плохого, чтобы удача была не на моей стороне. Мужчина поёжился. Ну же, не сопротивляйся!

– Не вызывай скорую. Если ты мне не поможешь, то меня найдут, моя смерть будет на твоих руках.

– Замарашка, ты глюки поймала на отходняках?

Во имя огня и крыльев, о чём этот человек говорит со мной? Я на столько рассердилась на него, на себя, что забыла о своей боли в ноге. Собрав всю волю, оставшиеся силы, я сделала ещё одну попытку, отправляя ему посыл о том, что он должен мне помочь, дать приют, отвести к себе домой. Получилось? Моё тело вновь решило меня предать, когда качнулось и начало медленно оседать на каменную землю. Каменная земля? Почему же тогда мне так мягко? Куда я плыву?

– Подожди, подожди, сейчас я тебе помогу, – мужской хриплый голос над ухом, словно музыка, раздался в моих ушах. Я благодарно сжала ткань его куртки, и провалилась в темноту.

Русалка

Змеиное тело реки, невольно извиваясь, рассекал берег, с одной стороны которой росли синие цветы. Путник, а ты заплатил дань? Плата за вход, плата за выход. Хочешь искупаться, или поймать рыбу? Плати. И помни, что ты гость, не жадничай.

Тонкие пальцы вцепились в борт лодки, карие глаза в панике смотрели вглубь воды. Искусанные губы шептали слова помощи, надеясь достучаться до тех, кто управлял рекой. Артур сзади Яны пытался управиться с лодкой, бессмысленно шлёпая по водной поверхности вёслами. Яна свои потеряла, надежда оставалась на Артура.

– Я отдам тебе всё, что ты хочешь, только отпусти нас! – крик Яны подхватил ветер, унося их всё дальше. Река рассмеялась в лицо девушке, собираясь наброситься на неё. Ледяная вода больно била по щекам, холодные пальцы пробирались дальше, касаясь волос, шеи, рук. Вода была повсюду. – Отпусти нас, и мы больше не потревожим тебя!

Река не слушала. Задыхалась от смеха, злилась, снова смеялась, и плевалась от ненависти. Артур продолжал бороться, понимая, что усталость берёт вверх. Лодка была всего лишь щепой, им не справиться. Но словно сжалившись, река вынесла их в более спокойное место. Яна с трудом отцепила пальцы от борта лодки, и дрожащими руками провела по лицу. Солнце ласково грело, где-то вдали птицы щебетали, рассказывая каждому о своей жизни. Девушка посмотрела по сторонам. Вокруг было тихо и спокойно, словно минуту назад река не пыталась их убить.

– Мы добрались до озера? – голос дрожал, страх тихими шагами покидал девушку. Синие длинные волосы спутались, и Яна откинула их.

⁃ Не знаю. Что ты кричала? – Артур посмотрел по сторонам, нагнулся и потрогал зеленоватую воду. Яна устало упала на дно лодки и закрыла глаза. Всё хорошо, всё хорошо. Река их отпустила, и даже отправила к озеру. Значит, всё, что рассказывали об этом месте правда. Девушка тихо захихикала. Они смогли, смогли выбраться. Яна распахнула глаза. Вата из облаков плыла по голубому холсту. Девушка приподнялась на локтях, встречаясь с внимательным взглядом карих глаз молодого человека.

– Истерика?

⁃ Нет, я просто рада, что мы живые! – девушка отодвинула от себя парня. – Поплаваем?

⁃ Тебе не хватило одного раза? Мы чуть не умерли. Зря ты всё это затеяла. Это неправильное место.

– Да ладно тебе, посмотри, как здесь красиво! – Яна улыбалась. Вокруг них было всё зелёное, деревья шевелили своими кронами, переговариваясь с ветром. Девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и резко обернулась. Никого. Ощущение не прекратилось. Яне казалось, что за ними наблюдают, и взгляд был недобрый. Может, кто-то из-за деревьев? Надо выбраться к берегу, пока всё спокойно. Артур молча направил лодку к берегу, наблюдая за горизонтом. Вода, везде вода. Обманчиво спокойная. Вопросов было больше, чем ответов, но сейчас не время их задавать, решил парень. Яна задумчиво покусала нижнюю губу, не отрывая взгляда от деревьев. Артур спросит. Как ему сказать, что они только что чуть не погибли из-за её любопытства?

Нос лодки уткнулся в песчаный берег. Яна скинула обувь и босыми ногами прошлёпала по воде. Мелкая рыбёшка, испугавшись уплыла в разные стороны. Песок обволакивал ступни, даря успокоение уставшим ногам, а трава, что росла у берега щекотала лодыжки. Артур в это время вытаскивал лодку на берег.

– Здесь чудесно! Сказки не врут, я так и знала!

– Зачем мы тут? Только не говори, что ты неожиданно полюбила природу. За годы наших отношений ты впервые так рвалась в лес. Особенно по такому странному маршруту. Теперь объясняй, либо я утоплю тебя в этой луже, – раздражительные нотки в голосе проскальзывали мимо слов, жаля Яну. Девушка дёрнула плечом, стараясь не обращать внимание на Артура.

– Прекращай сердиться. Может, я изменилась, и на мир решила посмотреть под другим углом. Полюбила природу, натуральность, и всё такое…

– Ага, поэтому вчера волосы в синий покрасила? Ну не смеши меня.

– Для начала предлагаю перекусить, а потом я тебе всё объясню. Я тебе обещаю.

Артур недоверчиво посмотрел на девушку. Решив, что идея перекусить неплохая, он вытащил из лодки рюкзак, который чудом не утонул, когда они боролись с рекой.

– И что дальше? Это ты мне хоть расскажешь? Или это тоже тайна?

– Да брось ты, сколько можно! Посмотри, как здесь чудесно. Помнишь, как мы хотели жить у берега моря, в уютном домике? Выходить утром на террасу, и смотреть, как приплывают дельфины? Так что не обвиняй меня в том, что я резко полюбила природу. Я просто готовлюсь, чтобы осуществить нашу мечту, – улыбнулась Яна, сверкая глазами. Артур всё ещё недоверчиво смотрел на девушку.

– Думаю, когда мы будем жить на берегу моря, то выходить в море на такой крохотной лодке не будем. Это точно. Кстати, о дельфинах… – молодой человек отложил надкусанный бутерброд, и полез в рюкзак. – У меня для тебя кое-что есть. Вообще, я сначала думал, что должно быть всё традиционно, но зная тебя…

Артур достал что-то из рюкзака, и спрятал в кулаке.

– Ты знаешь, как мне порой бывает тяжело с тобой. Всё равно ты лучшее, что случилось со мной. Я счастлив, что тогда, на улице облил тебя кофе. Иначе, я бы так и не познакомился с тобой. И поэтому, я хочу спросить тебя…

Бутерброд упал из рук девушки, на который сразу же набежали муравьи, словно они ждали этого момента. Артур посмотрел на него, а после раскрыл кулак, на котором лежала маленькая зелёная коробочка.

– Коробка должна была быть под цвет твоих волос. Я же не знал, что ты вдруг резко изменишься. Это тебе. Поедем вместе выбирать наш будущий дом?

– Стоп, так это предложение? – девушка взяла коробку из рук парня, и открыла её. В ней лежал маленький серебряный дельфин. – Артур, серьёзно?

Парень смотрел на счастливое лицо девушки, взгляд которой не отрываясь смотрел на кулон. Артур потянулся за дельфином, но пальцы Яны его опередили. Девушка достала, и положила ему в ладонь кулон.

– Наденешь его на меня? Чтобы я точно смогла сказать тебе «да»? – счастливый смех вырвался из горла девушки, и она кинулась на шею парню. Артур засмеялся вместе с ней.

Голубые глаза пристально смотрели на счастливую пару. Молодой человек был выше девушки на голову. Короткие тёмные волосы, тёмные брови, карие глаза, окаймлённые чёрными ресницами. Девушка провела маленькой ладошкой по щеке парня, которая заросла щетиной. Словно уколовшись, она ойкнула и звонко засмеялась. Длинные волосы спутались, но ей похоже, это не мешало. Подумав, она собрала волосы в пучок, перевязав их резинкой, которая висела на запястье. Длинная белая шея открылась взгляду, и похоже парень не удержался, нежно проведя кончиками пальцев по ней. А после повесил на шею девушки кулон. Блестящий, он отражал лучи солнца. Девушка любовно погладила его, и снова засмеялась. Кто из них окажется в сетях? Кому хватит смелости искупить потревоженный сон? Осталось лишь дождаться момента.

Яна ещё раз поцеловала Артура, довольная подарком.

-Может, всё же искупаемся? Жарко, а нам не мешает освежиться, – в подтверждении своих слов, девушка сняла с себя футболку, а потом и джинсы, оставшись в нижнем белье.

– Хочешь плавать без купальников? Я не особо горю желанием туда лезть, особенно после того, как нас чуть не убила река.

– Как хочешь, а я пойду. А ты меня будешь охранять тогда, – улыбнулась Яна, и пошла к воде.

– Может, снимешь для начала подарок? А если ты его потеряешь? В принципе, ты можешь снять и всё остальное, – ухмыльнулся Артур.

– Нет, не здесь, и не сейчас, – засмеялась Яна и нырнула под воду.

Вода была теплая, мягко окутывала тело девушки, позволяя ей расслабиться. Ловушки расставлены. Значит это будет она.

Артур сидел на берегу, жуя отложенный бутерброд, наблюдая за плавающей Яной. Она помахала ему, и снова нырнула. Парень хмыкнул, лёг на траву, подкладывая руки под затылок. На голубом небе сахарной ватой плыли облака, собираясь в фигуры. Солнце грело, уставшее тело расслабилось, и глаза непроизвольно начали закрываться. Артур попытался сопротивляться, но мягкая трава и убаюкивающее небо сделало своё дело. Парень провалился в темноту. Над ухом кто-то громко крикнул, и Артур вскочил, крутя голову по сторонам, сгоняя с себя сонную мантию. Спиной к нему сидела Яна, распустившая свои волосы и проводила по ним пальцами наподобие расчёски.

– Хей, привет. Долго я спал? Извини, усталость накатила, я не заметил, как уснул, – Артур провёл ладонью по лицу. Девушка продолжала сидеть к нему спиной, не обращая на него внимания. – Всё хорошо?

Артур дотронулся до плеча девушки, но та его отдёрнула. Кожа была холодной. Парень посмотрел на свои пальцы.

– Ты замёрзла! Давай я тебе кофту дам, она у меня есть в рюкзаке.

– Не надо, спасибо, всё хорошо. Я хочу домой.

Молодой человек повернул девушку к себе, не узнавая её голос. Тело девушки было мокрым и холодным. Она подняла на него глаза, и сразу же их опустила.

– Всё хорошо. Я, я, я, просто…потеряла кулон. Ты предупреждал, а я его потеряла. Извини, пожалуйста, – Яна прижалась к парню, пряча своё лицо на его плече и зарыдала.  Артур поглаживал голову девушки, перебирая пряди волос. Голова что-то пробурчала в промежутках между рыданиями.

– Я не понимаю тебя, что ты сказала?

– Ничего. Я хочу домой. Пойдём, здесь есть тропинка, которая должна вывести нас к деревне, – девушка, не смотря на парня, встала и отошла к дереву. Артур пошёл собирать вещи, удивляясь быстрой перемене. В обычные дни Яна долго успокаивалась. Может, природа так действует на неё? Мысль о том, что что-то не так беспокойно билась о висок, но Артур отмахнулся. Это всё усталость, и он спросонья.

Девушка обернулась, наблюдая за сборами парня. Всё идёт правильно. Она спаслась.

– Ну всё, идём. Надеюсь, мы здесь не заблудимся, – Артур закинул рюкзак на плечо и подошёл к прямой спине Яны.

– Да идем. Не заблудимся, я точно знаю, что здесь есть тропинка, – девушка надела солнечные очки, и зачесала волосы на одну сторону.

– Ян…может оденешься сначала? Ты, конечно, очень красивая, но лучше оденься.

Девушка посмотрела на своё тело. Молча подошла к своей одежде, и медленно оделась.

– Идём. Я устала.

Дракон

Она спала. Всю ночь ворочалась, что-то кричала, потом снова проваливалась в темноту. Пару раз я проверял её пульс, переживая, что она умрёт. Что делать потом с трупом – не ясно.

Она была слишком странная. Её одежда, её обувь, её поведение. Платье было лёгким, из какой-то тонкой ткани, при этом я понимал, что это шерсть. Поэтому, отправляя в стирку её одежду я больше боялся, что оно сядет из-за неправильного режима. Но кажется, всё пронесло.

Укладывая её спать, я понимал, что это не ребенок. Худая девушка, с мальчишеским телом, невысокая. Если бы не платье, я бы точно со спины принял её за мальчика. Серые, почти пепельные, волосы были подстрижены коротко, и очень неаккуратно. Словно, она обрезала сама себя. Не удивительно, что с первого взгляда я её принял за ребёнка.

Благодаря гостье моя ночь прошла в кресле. Слабый свет от прикроватной лампы, книга, которую я собирался прочитать давно, были единственной моей компанией. Я боялся уснуть, но под утро не заметил, как задремал. Мне снилось моё детство. Снилась бабушка, и она. Я снова был маленьким, сидел возле печки, от которой веяло теплом и уютом. Бабушка стояла ко мне спиной, её голос журчал, когда она пела. Песня закончилась быстро. Бабушка повернулась ко мне, и строго посмотрела. Взгляд не предвещал ничего хорошего. Маленьким я боялся этого взгляда. Он наливался красным, в котором бушевал огонь. Языки пламени вырывались из глаз, а может огонь из печки отражался в её зрачках.

– Крылья сломаны. Огонь рядом. Берегись.

Бабушка всегда говорила странно, но, чтобы так, ещё ни разу. А потом вошла она. В том же самом платье, в котором я её нашёл. Волосы, правда, были длинные, серые, водопадом спадавшие по спине. Взяв меня за руку, мы вышли из дома. Я не сопротивлялся. Эта странная девушка повернулась ко мне, и ласково провела по голове. Тень улыбки коснулась губ, а потом толчок, и я начал падать. Страх захлестнул, крик вырвался из груди, и я проснулся. Девушка крепко спала, похоже, её оставили плохие мысли. У меня же их прибавилось больше.

Утро маленькими осторожными шагами постучалось ко мне в окно. В первый раз за эту неделю порадовался, что меня уволили. Высплюсь, когда выставлю эту чудаковатую девушку за дверь. Не стоило приводить её домой. О том, что она наркоманка, или из какой-нибудь секты сомнений не было. Бабушка не зря предупреждала об опасности. Быть убитым в своей квартире желания было мало.

Влив в себя горячий чай мне стало немного легче. Что со мной сделает хрупкая девушка? Я взрослый человек, а она всего лишь пигалица. Не побоялась же пойти за мной. От чего такого она убегала, что прийти в дом неизвестного парня для неё было спасением? Пора отвечать на вопросы.

Девушка продолжала спать. Во сне она разметалась, губы её тряслись, казалось, что она беззвучно кричит. Совсем ещё ребёнок. Белая, в цвет моей рубашки, которую я надел на неё. Даже тогда она не боялась меня. А если бы я был маньяк?

– Эй, просыпайся. Надо поговорить.

Молчание в ответ. Такой крепкий сон? Может, дать ей поспать еще пару часов? Моя голова была тяжелая, я понимал, что бессонная ночь не проходит даром. Ладно, пусть спит. Сев в кресло напротив кровати, я прикрыл глаза и тут же провалился в темноту.

Снова дом, в котором я провёл всё своё детство и юность, пока не уехал в город. Цвела сирень, сладкий запах витал в воздухе. Я потянул носом и услышал запах пирожков, которые бабушка всегда пекла по субботам. Сегодня суббота? Значит дома ждут родители. Счастье наполнило всего меня, словно сосуд, и начало переливаться, вытекая из ушей и глаз счастливым смехом. Я увижу родителей!

В дом я залетел, чуть не выломав дверь. На кухне, возле окна стояла женская фигура. Длинные серые волосы закрывали спину. Это была не мать, у неё никогда не было таких волос. Спина повернулась ко мне, передо мной снова стояла она. Я подошёл к ней, сдерживая слёзы. В горле появилась горечь, и стало трудно дышать. Девушка ласково погладила меня по голове и обнимая прижала к себе. От неё пахло луговыми травами, и ещё чем-то горьким.

– Время пришло. А теперь просыпайся. Проснись, они рядом! – она с силой оттолкнула меня, и я начал падать. Чей-то крик раздался в моих ушах. Я всё падал, и падал, крылья не раскрывались, я должен был лететь! Проскочила мысль, что сейчас разобьюсь, и тут же проснулся.

Что за!..

Солнце пробивалось в комнату сквозь занавески, а в голове что-то стучало очень громко.

– Не открывай, только не открывай, – я повернулся на испуганный голос. Девушка не спала, она вжалась к изголовью кровати. Серые глаза напомнили взгляд испуганного зверька. – Они пришли за мной. Не открывай, они не смогут пройти сквозь дверь человека.

И тут спица боли пронзила мне позвоночник. Сквозь дверь человека? Что это значит? Меня выгнуло от боли, в глазах защипало, а из горла вырвался хрип. Нечем дышать, лёгкие изнутри горели огнём, перепрыгивая на другие органы. Огонь добрался до позвоночника, сжигая всего меня. Темнота начала заполнять, сквозь которую я слышал крики.

– Ты не человек! Сопротивляйся, прошу, сопротивляйся!

Не человек? Как это понимать? Обдумывать её слова не было возможности, было больно, казалось меня сейчас разорвёт от боли. Чьи-то руки обняли меня, ласково, как во сне. Хлопок, и всё закончилось. Воздух ворвался в мои лёгкие, я закашлялся. Боль отступала, волной откатилась назад от висков, глаза стали видеть. Приподнявшись на руках, я осмотрелся по сторонам. Мы были в лесу. Кроны деревьев игрались с ветром, качаясь из стороны в сторону.

– Где мы? – голос был почему-то осипший, горло саднило.

– Где-то в лесу. О чём ты думал? Это твоё место, не моё.

– Какое место? Не понимаю ничего, – я отряхнул джинсы, вставая с колен, и порадовавшись, что не голый. А вот девчонка всё ещё была в моей рубашке. Она с любопытством осматривалась по сторонам, зябко переступая босыми ногами.

– Я перенесла нас, но это твоё место. О чём ты думал, перед тем как всё это началось?

– Пока ты мне не объяснишь, что происходит – я тебе ничего не скажу. Во что ты меня втянула?

– Извини меня за это. Я всё тебе расскажу, но для начала нам надо найти безопасное место. Они смогут нас найти, как только поймут какое ты существо.

– Какое существо? Ты, о чем вообще говоришь? Я человек. А вот кто ты такая? – злость начала наполнять меня. – Мы никуда не пойдем, если ты мне не объяснишь, что происходит.

– Хорошо, я тебе объясню. Тут, кажется, где-то поблизости река, я её слышу. Давай выйдем к ней, так сможем запутать следы, и я всё расскажу тебе.

– Река? – я внимательно осмотрелся, и мне лес показался смутно знакомым. Я здесь бывал? Когда? Память услужливо подкинула мне картинки из детства. Вот мы идем с бабушкой к реке, а вот ранней осенью собираемся в лес, чтобы собрать грибы. Мы же находимся в деревне, где я провёл всё своё детство! После смерти бабушки меня забрали в город, в последний раз я здесь был два года назад. Теперь понятно, о чём говорила девчонка. Похоже, сон не прошёл даром. – Хорошо, я выведу тебя в безопасное место. Но ты рассказываешь мне всё, пока идём, иначе я тебе точно сверну шею за все твои фокусы.

– Не свернёшь. Но я всё тебе расскажу, обещаю, – девчонка миролюбиво выставила руки вперед, и улыбнулась. Морщинки собрались вокруг глаз веером, нос смешно сморщился, и я подумал, что она сейчас засмеётся. Улыбка тотчас же пропала, но мне стало легче. Тот, кто искренне улыбается не может играть. По крайней мере я надеялся на это.

– Жила-была девочка, у которой была сестра, бабушка, и маленький братик…

Феникс

Тяжёлые серые тучи накрыли крышу замка, и я чуть не упала с окна, пытаясь вытянуть шею, наблюдая за ними. Расправить крылья и полететь, дальше, и дальше, слушая их рассказы. Бабушка часто смеётся надо мной, и говорит, что мне ещё многому надо учится, потому что правление достанется мне. На что всегда ей отвечаю, что вся власть перейдёт к моему младшему брату, и мне это не к чему. Грустное покачивание седой головы, и прямая спина бабушки уходит. Я знаю, что стоит ей зайти за угол, и её плечи сникнут, под тяжёлым гнётом той ответственности, что приходится нести. А может, она знает что-то такое, что не видно нам.

Совсем рядом раздался звонкий смех брата, топот маленьких ног, и вдогонку смех сестры. Я не могу пропустить это веселье! Где мой маленький принц?

Я выскочила из комнаты, и осмотрелась, пытаясь понять, где они. В конце длинного коридора яркие вспышки огня разбивали темноту, и я побежала на их свет.

– Аха! Я вас нашла! – ещё одна яркая вспышка, и сестра превратилась в человека. Тонкая диадема украшает её голову, а длинные серебряные волосы собраны в какую-то сложную прическу. Как она это делает? И не сложно вставать в несусветную рань, чтобы изобразить такое гнездо на голове? Мои волосы всегда собраны в обычную косу, без всяких украшений. Часто достаётся из-за этого от бабушки, но мне всё равно. Была бы моя воля – всё бы отстригла.

– Айли, ты меня ужасно сильно напугала! – нежный голос, тонкая рука откидывает с лица невидимую прядь волос. Мы с ней похожи как две капли воды, разница только в цвете глаз, но она женственная начиная от пальцев рук, заканчивая пальцами ног, а я нет. Я даже в платье смотрюсь ужасно, а она нежный, прекрасный цветок.

– Айли, нельзя так делать! Она учила меня превращаться, а ты всё испортила! – голос моего брата очень похож на нежный голос сестры.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, я не хотела Вам мешать, – легкий поклон, и мой маленький принц начинает смеяться. Бедный, всё никак не привыкнет к такому обращению, а пора. Сестра тоже перестаёт хмуриться.

– Астрея показывает мне как надо делать, но это, похоже действует только на девочек. У мальчиков другой способ, но мне не верят. Я тоже смогу как вы превращаться и летать, вот увидите! – слегка пухлые губы Акифа начинают дрожать. Понимаю, как ему сложно приходится. Несмотря на свой юный возраст ему придётся стать правителем, но он боится, что не сможет править так, как делал отец, пока не научится превращаться в Феникса.

– Ваше Высочество, не стоит расстраиваться, у Вас всё обязательно получится. Вам нужно время, не все дети достигают зрелости так рано, – Астрея проводит по тёмным волосам нашего брата. Он совсем не похож на нас, и даже не похож на родителей, но ни у кого нет сомнений, что он нашей крови. Его серые глаза наливаются слезами, которые Акиф пытается сдержать. Наш сильный принц! Как же ему порой бывает сложно!

– Хотите, мы вместе с Астреей будем Вас учить превращаться? Либо, у меня есть лучшая идея! Пойдёмте на гору? – брат с сестрой смотрят на меня с серьёзным взглядом, и через несколько секунд раздаётся громкий смех, и меня поддерживают, говоря, что это отличная идея. Уф, гроза миновала.

Быстренько собраться, сестра переодевается в более удобный костюм. Тёмно-зелёная рубашка подчёркивает цвет её глаз, диадема убирается в шкатулку. Я решила остаться в своём синем платье, которое ещё когда-то сшила мама для себя. Мама…как же, порой нам не хватает её. Акиф её даже не помнит, хорошо, что ещё остались портреты отца и матери. Я точно её не забуду, Астрея, думаю, тоже. Она полная копия матери, даже характер такой же. А вот я пошла в отца. Только внешность мамы, а вот глаза отца. Бабушка говорит, что я и характером в отца.

– Акиф юн и слаб, он не сможет быть достойным правителем, а ты сможешь, – преследует меня голос бабушки, пока мы поднимаемся на гору.

Братец бежит впереди, а Астрея пытается его догнать. Я смеюсь, и бегу вслед за ними. Набегавшись, мы с сестрой падаем спинами на землю, и молчим. На небе ни облачка, начинает клонить в сон.

– Эй, не спи! Я тебе сейчас принесу самых красивых цветов!

Я приподнимаюсь на локтях, и смотрю вслед убегающему мальчику. Астрея сидит рядом, и улыбается.

– Бабушка говорит, что он никогда не сможет превращаться. Что ему не повезло родиться в это время, волшебство умирает, – грустный взгляд Астреи наблюдает за мальчиком, а потом она поворачивается ко мне. – Как думаешь, такое возможно? Для меня он всё равно остаётся принцем, и наследником на престол, даже если ему десять лет.

– Он вырастет ещё, а когда созревание дойдёт до своего пика, то он обязательно превратится, вот увидишь. А бабушка ещё лет сто править будет. И даже твоих детей будет учить, – я смеюсь и тыкаю сестру в бок.

– Меня выдают замуж. Бабушка уже договорилась с кем-то. Честно говоря, мои мысли только об этом. Надеюсь, это недалеко, – Астрея отправляет мне грустную улыбку.

– Не может этого быть! Ты ещё маленькая! Тебе всего семнадцать лет. Бабушка не могла так поступить с тобой.

– Ты забыла, что через неделю нам стукнет по восемнадцать? Глупышка ты моя. Я не думаю, что она нашла бы мне плохого кандидата. И более чем уверена, что я буду рядом с вами всегда.

Мне не нравится этот разговор. Чувства смешиваются где-то в области живота, а мысли в хаотичном беспорядке бегают по голове, натыкаясь друг на друга.

– Ну что ты, дурочка? Расстроилась? – Астрея обнимает меня за плечи, а мне хочется плакать.

– Может, поговорить с бабушкой? И она передумает? А если он плохой?

– Айли, не неси чепухи. Никто не передумает, это, во-первых, а во-вторых, бабушка точно не отдаст меня за плохого человека. К тому же, значит не я буду продолжателем рода.

– Но ты можешь ею стать! Из тебя получится прекрасная мать!

– У меня нет дара. Я неполноценный Феникс. Как ты. Я не умею лечить, я даже не могу лечить саму себя. Телепатически могу общаться только с тобой, но это потому что мы связаны. Перемещаться тоже не могу. Я обычная красивая птица, не более. Весь дар у тебя.

– Ты просто не созрела. Вот увидишь, ты всё сможешь, – бурчу я, в ужасе понимая, что она права. Из нас троих только я являюсь полноценным Фениксом.

– Ты кормишь сказками себя, меня, и Акифа. Всем давно ясно, что Акиф родился обычным человеком. Он никогда не сможет быть и подобием нас, как бы грустно это не звучало. Вот увидишь, через месяц решатся наши судьбы. Когда наступит совершеннолетие, то меня выдадут замуж, а тебя оставят на престоле. Я думаю, что смогу забрать Акифа с собой.

– Вы решили меня оба оставить? Знаешь, что? Я больше не хочу разговаривать на эту тему. Ни слова больше! Принц бежит, смотри какие прекрасные цветы!

А вечером разразилась гроза.

Русалка

Тёмно-синее небо медленно окрашивалось белыми полосами, разбавленные красными разводами. Задумчивый взгляд голубых глаз наблюдал за небом, а длинные пальцы медленно проводили по синим волосам, словно расчёсывая их. Розовые губы что-то шептали, понятное лишь девушке.

Сил не было. Последнее волшебство ей пришлось потратить для переселения. Их осталось мало, а той, кто является хранительницей реки, озера и леса не чуждо и переселение в тело человека. Ей нравилось новое обличие. Русалка закрыла глаза, вспоминая своё детство. Громкий смех, босые пятки, белые платья, что мелькают сквозь деревья. Люди верили в них, боялись, и каждый приносил свою плату, чтобы русалки не затапливали поля, выпуская на свободу из берегов реку. Прекрасные юные девы приходили к ним на поклон, а сколько юношей оставили свои сердца навек тем, которых когда-то называли берегинями. Потому что их главной задачей было беречь. Но время шло, утекая сквозь пальцы некогда прекрасных русалок. Люди уходили из этих мест, а те, кто приходил взамен – безжалостно начинал охотиться на тех, кого раньше боялись. Всё, что неподвластно пониманию необходимо уничтожить. Нельзя верить в то, что нельзя объяснить. Так они считали. Умирали русалки, а вместе с ними и умирало волшебство.

Девушка хищно оскалилась, вспомнив как умирали её сёстры, превращаясь в утренний туман, оставляя свои слёзы в виде росы на траве. Капли воды таяли, стоило солнечным лучам коснуться их, а тихое шипение было последней песней сестёр. Но она знает, как всё вернуть. Знает, и обязательно всё сделает, что в её силах. Легенды не врут, она это знала лучше всех.

Сзади подошёл молодой человек, накидывая на спину девушки плед. Яна слегка повернула голову, и кивнула в знак благодарности. Артур сел рядом на деревянные ступени, пытаясь приобнять девушку, но она дернула плечом, давая понять, что ей это не нравится.

– Всё хорошо? Ты после прогулки на реку стала какой-то другой, – парень попытался заглянуть в лицо любимой, но она продолжала смотреть вдаль.

Он ей мешал, но было не время с ним кончать. Ей нужна была его помощь в поисках. Первый пункт в плане был выполнен, пора двигаться дальше. А этот парень, похожий на медведя должен был ей помочь. Яна повернулась к парню, и внимательно посмотрела в его лицо. Обычное лицо, ничем не примечательное. Вот только глаза притягивали к себе. Тёмные длинные ресницы окаймляли карие глаза, а тёмные брови были прямыми и густыми. Захотелось по ним провести пальцами, но Яна сдержалась. Несносная девчонка пыталась вырваться, и когда русалка смотрела на молодого человека что-то щемящее, и горячее в груди мешало дышать. Упрямая. Скоро от неё ничего не останется.

Артур слегка дёрнулся, неуверенно улыбнулся, а после потянулся к губам девушки. Яна сдержалась и позволила прикоснуться к себе. Поцелуй вышел холодный, обжигая ледяным дыханием. Парень отодвинулся и начал всматриваться туда, куда до этого смотрела его девушка. Было очень много вопросов, но Артур не решился их задавать. Чувствуя на своей щеке такой же холодный взгляд, как до этого был поцелуй, парень повернулся.

– Что дальше по плану?

Яна дёрнулась и в голубых глазах появился страх. Он обо всём догадался?

– О чём ты? – русалка попыталась придать голосу непринуждённость.

– Мы приехали в эту деревню не просто так. Хотя, отпуск могли провести и в другом месте. Хочу понять какая развлекательная программа ждёт меня дальше. Программа с рекой мне не понравилась. Я так и не понял, что ты там искала, и для чего это тебе надо было.

– Не переживай. Я тебе расскажу всё в самом конце. Но мне нужна будет помощь в поиске одного дома. Я ищу женщину, даже старуху. Она живёт где-то на окраине деревни, насколько знаю одна. Хотя, всё могло поменяться за это время…

– Зачем тебе она, не скажешь? Или это великая тайна? Мне не нравится, что ты скрываешь от меня всё, – Артур испытующе посмотрел на девушку, но Яна не удостоила его взглядом, отвернувшись и смотря на кромку появившегося леса в утренних лучах солнца.

– Она хранительница этой деревни. Она живёт здесь с самого детства, но никто не знает, откуда она взялась. Просто появилась однажды, и начала жить здесь. Мне нужно её сердце, – девушка хрипло рассмеялась, и посмотрела на парня, удивлённо взирающего на неё.

– Ты с ума сошла после реки, или утратила всё своё чувство юмора, сохранив только дурацкие шутки?

– Так ты найдёшь её для меня?

– Зачем она тебе нужна? И почему ты сама не собираешься её найти?

– Она мне не откроет дорогу. А тебе откроет. Ты её найдёшь, и покажешь, где она живёт. Ты чего, конечно же я пошутила насчёт сердца. Старушка знает не мало легенд, и сказок. Я хочу их записать, а потом выпустить. Тебе разве самому не любопытно, какие тайны несёт в себе этот лес, эта деревня? Легенда гласит, что здесь жили необычные люди.

– Всё веришь в свои сказки? А ты что делать собираешься? Почему бы не пойти вместе со мной?

– О нет, у меня есть кое-какие дела. Я потом тебе расскажу, – девушка улыбнулась, дотрагиваясь тонкой ладонью к губам Артура, который собирался уже задать вопрос. – Иди спать, я ещё посижу.

Парень внимательно посмотрел на ту, которую любил всем сердцем, не узнавая. Вот она всё та же, со своими цветными волосами. Всё тот же длинный тонкий нос, розовые слегка припухлые губы, длинная шея, белая тонкая кожа. Но что-то было неуловимо незнакомое в ней. Словно Яну подменили. Что не даёт ему покоя, что с ней не так? Кроме неожиданного холода в ней, она оставалась всё та же. Решив, что решит эту загадку утром, Артур вошел в дом. Девушка продолжала сидеть на крыльце, прислушиваясь к звукам дома. Тяжёлое дыхание парня, жалобный скрип половых досок, по которым ходил Артур. Дом предатель, пытается предупредить. Ничего не выйдет, она сможет довести свой план до конца. Яна встала и потянулась. Откинула за спину распущенные волосы, и прошлась по двору босыми ногами. Пяткам было щекотно от мягкой травы, и русалка тихо засмеялась. Утро только начинало править, а значит, у неё ещё есть время, пока солнце не начнёт безжалостно палить.

Яна сняла с себя всю одежду, бросая её на землю. Аккуратно переступила и подошла к верёвкам, на которых сушилась постиранная одежда. Вернувшись в дом после прогулки, девушка первым делом обыскала все шкафы и сундуки, пытаясь найти более удобную одежду. Та, что была на ней, ей мешала, сковывая её движения. Найдя кружевное белое платье – Яна обрадовалась. Это было то, что нужно. Платье было старое, но девушку это не смутило. В саду была бочка, наполненная дождевой водой, и русалка прополоскала платье в ней. Повесив его сушиться, Яна ушла спать, проснувшись только ночью. Артур пытался несколько раз разбудить девушку, чтобы она поела, но у него ничего не вышло.

Яна провела по платью ладонью. Оно было всё ещё влажным, но это не имело никакого значения. Надев его, девушка расчесала волосы, оставляя их распущенными. Она готова полностью. Выйдя на улицу, Яна подняла руки наверх, словно пыталась обняться с ветром, и рассмеялась. Вдали закукарекал петух, оповещая всех, что настало утро, и пора просыпаться. Надо поспешить, любопытных глаз везде хватает.

Если бы Артур выглянул в это время в окно, то увидел бы странную картину – девушка в белом длинном платье бежала к лесу, и что это Яна можно было понять только по её длинным синим волосам. Но Артур лежал в это время в кровати, пытаясь уснуть. Мысли плутали в его голове, но уставший мозг дал понять, что сам не прочь отдохнуть, и парень забылся тревожным сном.

Солнце касалось лучами кроны деревьев, ласково пробуждая их. Птицы защебетали, приветствуя утро. Девушка бежала по тропинке, что была видна только ей одной. Босые пятки не касались земли, Яна не бежала, а плыла. Быстрее, быстрее, времени осталось немного, нужно успеть вернуться в дом. Деревья расступились, и показалось зеленоватое озеро. Русалка радостно вскрикнула, на ходу сняла с себя платье, и нагая бросилась в воду. Холодная вода приняла своё дитя в объятия, ласково приветствуя беглянку. Девушка плыла, всё глубже погружаясь в озеро. Рыбы в страхе расступались, быстро уплывая, давая дорогу хозяйке.

Русалка доплыла до дна озера, откуда торчали корни, коряги и ветки, давно погибших деревьев, и нашедших последнее пристанище под водой. Девушка нырнула между веток, ведомая своей тайной что-то схватила, потянув руку к себе. Ветки давно погибшего дерева мешали, не отпуская то, что нужно было русалке.

Она плавала, весёлая и беспечная. Было не сложно схватить её за лодыжку, и потянуть ко дну. О, как она сопротивлялась, но разве можно противостоять смерти? Русалка тянула свою жертву всё ниже, и ниже, а когда у девушки не осталось сил бороться, то дело было почти сделано. Русалка приблизила своё лицо к жертве, встречаясь с её глазами, полными ужаса. Хозяйка озера коснулась своими губами губ Яны, высасывая из неё жизнь, и превращаясь в ту, которую убивала. Теплые карие глаза закрылись. Обмануть парня было не сложно, даже если он что-то и заподозрил, то воспоминания Яны, ее чувства к этому человеку остались, помогая русалке играть её новую роль.

Девушка ещё раз дёрнула. Ветки сопротивлялись, не желая отдавать, то что досталось им по праву. Русалка дёрнула сильнее, мёртвое дерево отступило. Девушка выплыла на поверхность, раскрывая ладонь, на которой лежал серебряный кулон.

Дракон

Сон никак не хотел заканчиваться. В том, что я всё ещё сплю сомнений не было никаких. То, что рассказывала девочка было странным, не понятным, и больше напоминало сказку. Но никак не реальность. Перемещения, крылья, параллельные миры, разве это может быть правдой? Рассказ щебетом выливался из губ этой ненормальной девочки, и появился риск, что моя черепная коробка лопнет, выпуская на свободу распухший мозг. Возможно, это принесло бы мне облегчение. Захотелось проснуться. Я ущипнул себя за бедро, почувствовал боль, но не проснулся. Девочка не исчезла, а я продолжал стоять в лесу, стряхивая с босых ног надоедливых муравьев.

– Это не сон, ты знаешь об этом, – она остановилась и обернулась ко мне, склонив голову, словно изучая.

– Мне всё это не нравится. Верни как всё было.

– Я не могу. А всё, что я рассказала – это правда. Теперь твоя очередь рассказывать, кто ты. Стражи не могут пройти в дом человека без приглашения, а в твой дом смогли. Ты не человек, так кто ты?

– Слушай, не втягивай меня в свои сказки, хорошо? Я обычный среднестатистический человек, коих на земле больше миллиарда. А вот ты какая-то сумасшедшая с фокусами, – злость накапливалась, готовая вылиться полностью. Меня раздражала эта девчонка, и хотелось быстрее со всем покончить.

– Ты можешь злиться на меня сколько угодно, но это тебе не поможет. Если они смогли найти тебя, то может я здесь и не при чем, не думал об этом?

– Что-то я не заметил, чтобы ко мне ломились каждый день, и втыкали в спину горящие спицы, пока я не привел тебя к себе, – девчонка продолжала рассматривать меня, в её серых глазах сквозило любопытство, и даже по кончику носа было видно, сколько вопросов она мне хочет задать. Не буду ей ничего отвечать. Вообще не буду с ней больше разговаривать. Молча выведу её в деревню, и пусть разбирается дальше сама как хочет.

– А что ты будешь делать дальше? Без работы, без девушки, без друзей, куда ты собираешься идти дальше?

Что?! Откуда она?!.

– Ты что читаешь мои мысли?! Да кто ты такая, и кто тебе позволил вообще лезть в мою голову?! – я угрожающе сделал несколько шагов, схватил девчонку за плечо и встряхнул. Она нисколько не испугалась, с вызовом смотря на меня. Мне стало стыдно, в конце концов, это ещё ребёнок, хоть и странный. Она положила свою узкую ладошку мне на руку, и без труда её скинула. Задержала свои пальцы на моей руке, и раздражение схлынуло, будто скинули одеяло. Так просто. Злость затаилась где-то в области груди, а после свернулось клубком, и уютно уснула.

– Тебе придётся поверить мне, Марк. Я не желаю тебе зла, и что-то мне подсказывает, что ты тоже. Если дашь мне шанс, то я помогу понять тебе кто ты. Но я не справлюсь сейчас без твоей помощи. Пожалуйста, просто поверь мне.

– Ты даже знаешь моё имя? – я потёр лицо, понимая, что удивляться уже нечему, кажется, она знала про меня всё. Не кажется, она точно знала про меня всё.

– Я знаю о тебе только то, что ты мне позволил увидеть. Понимаю, что ты не хочешь мне верить, и сейчас в твоей голове всё смешалось, но мне незачем тебе врать. Я уйду, если ты этого хочешь, но я не справлюсь без тебя. У меня не так много сил, и мне нужно время для восстановления. Если ты сейчас меня оставишь – они найдут меня, и тогда моя участь будет такая же, как у моей сестры.

– Ответь мне на два вопроса: как тебя зовут, и зачем мне тебе помогать? Я тебе уже помог вчера, и что-то желания повторять свой подвиг у меня нет.

– Айли, – девчонка улыбнулась, и слегка покраснела. Что это, смущение? Меня это развеселило.

– У тебя имя необычное. А на второй вопрос?

– Потому что тебя ко мне Луна послала, – она дёрнула плечом, повернулась ко мне спиной и начала оглядываться. – Нам в какую сторону? Туда?

– Нет, прямо. Стоп, что значит Луна послала? Это кто-то из твоих сородичей?

Айли засмеялась, продолжая идти, отмахиваясь от мошек, которые появились неизвестно откуда. Лес же, конечно их тут будет много.

– Нет, это не мои сородичи. Она вообще ничья. Никому не принадлежит. Она родственница Солнца, помогает по ночам, так как Солнцу позволено править лишь днём, а вот Луна правит ночью. Они похожи, но Солнце греет, а Луна так не умеет. Это все знают.

Я почувствовал себя дураком. Она издевается?

До деревни мы дошли быстро, и в основном в молчании. Разговаривать с Айли не было желания, да и ей, похоже не особо хотелось. О чём с ней вообще можно говорить, если она не умеет этого делать нормально?

Дома были старые, со временем осевшие в землю, и сквозь длинную траву были видны только окосевшие крыши. Зайдя в саму деревню меня не покидало стойкое ощущение, что меня здесь все продолжают ждать, хотя бабушка покинула нас больше пятнадцати лет назад. Сколько мне было, десять? Я не помню самих похорон, но помню, как мама второпях собирала мои вещи, и почему-то испуганный взгляд отца. Когда мои родители погибли в автокатастрофе, то я часто вспоминал этот взгляд, и понимал уже взрослым, почему он был так испуган. Терять кого-то из близких и родных страшнее всего. Кажется, что сейчас на этом и твоя жизнь закончится, но нет, она продолжает идти, но без них. Нет рядом опоры, нет длинных разговоров за кружкой чая, а бабушкины пироги ты никогда больше не поешь. Не к кому бежать. Люди, некогда бывшие друзьями моих родителей говорили дежурные слова, хлопали по плечу, оставляли конверт, и уходили. Уходили навсегда из моей жизни. А я двигался дальше. Маленькими шагами шёл по той дороге, что мне уготована, больше не возвращаясь к своему детству, к прошлому. До сегодняшнего дня.

Я вышел из раздумий, ловя на себе внимательный взгляд Айли. На миг показалось, что она обеспокоена, но это чувство тут же исчезло. Остро захотелось снова стать тем самым десятилетним беззаботным ребенком.

– Дом моей бабушки находится на другом конце деревни, на самом отшибе. Мы можем пройтись по всей улице, либо пройти по границе леса. Не хотелось бы привлекать внимание.

– Внимание? Думаешь, на нас кто-то обратит внимание? – девушка неожиданно засмеялась, и так же неожиданно прекратила. – Хотя да, мы выглядим более чем странно.

Настала моя очередь смеяться. Странно? Оба босые, она в одной рубашке, которая не особо скрывала её тело. Я, в отличие от неё, выглядел более прилично в джинсах и в футболке. Значит пойдём по кромке леса, скрываясь в тени деревьев, а потом выйдем к дому.

– Мне кажется, что деревне нет никого. Ты видишь, как выглядят дома? Деревня опустела, как пустует дом, если нет жильцов, – задумчиво проговорила Айли. Пусть думает, что хочет. Это моя деревня, и здесь всё не так просто. Здесь живут старые люди. Не хотелось бы их повергать в шок своим видом. Не думаю, что кто-то меня узнает, но всё же.

– Когда кажется, креститься надо, – буркнул я. – Пойдём отсюда. И не спорь.

– Даже и не думала, – девушка пожала плечами. – А что значит креститься?

Я посмотрел на неё, не смеётся ли она? Она не смеялась.

– Это поговорка. Пошла ещё с Руси, когда православие расцветало. Всем было понятно, что бесы часто любят искушать людей, подсовывают разные осуждающие мысли о друзьях и родственниках. И считалось, что с Божьей помощью можно отмести всё плохое, – начал я припоминать книжку по истории.

– А сейчас так не считают? А это помогало? А как надо креститься? А это все могут делать? – ворох вопросов упал на меня. Она вообще что-нибудь знает?

– Теперь я более чем уверен, что ты не из нашего мира. Тебе этот способ не поможет.

– Как будто ты знаешь, что мне вообще может помочь, – она горько усмехнулась, и остаток пути продолжила в задумчивом молчании. Вот и за что мне это?

Калитка отворилась легко. Когда-то белый дом, величественно стоящий на отшибе деревни стал меньше. А может, всё потому, что я вырос? Грязные окна приветливо подмигнули мне, словно узнавая. Дом был каменный, не деревянный, как большинство домов в деревне, но время разве умеет щадить кого-либо? Во дворе всё заросло, и даже скамья, на которой часто сидела бабушка, рассказывая мне сказки, дала корни. На ней появились маленькие побеги деревьев. Меня это развеселило. Мёртвое живёт благодаря тому, что стало причиной жизни для нового. Каменные ступеньки отцвели, местами кладка ссохлась, отчего казалось, что если наступить, то сейчас всё развалится. Я поднялся к террасе, на которой одиноко стоял стол с горшком на нём. Ключ нашёлся под горшком, который чуть не рассыпался в моих руках от старости.

– Сколько здесь тебя не было? – Айли стояла посередине двора и с любопытством озиралась вокруг.

– Со смерти бабушки прошло пятнадцать лет. Когда её не стало, то родители увезли меня в город, а дом закрыли. Изредка они приезжали сюда, но без меня. Мне и самому не хотелось. Что здесь делать, если нет хозяйки дома? Отец говорил, что здесь источник силы. После смерти родителей я приезжал несколько раз, в последний раз был два года назад. Приехал и сразу уехал, – от воспоминаний в горле что-то стиснуло. Вспомнил, как стоял у порога дома, не в силах заставить себя сделать шаг, и войти в то место, где я провёл своё счастливое детство. Как я развернулся, захлопнул калитку, и старался уехать быстрее, безжалостно гоня машину, будто за мной гнались. Гнались плохие мысли.

Я почувствовал прикосновение к своей ладони, наклонился, и увидел, как она обхватила мои пальцы двумя ладошками, и просто легонько сжала. Я не плакал, когда мне сказали, что бабушки больше нет. Не видел её мёртвого тела, для меня она просто исчезла. Когда родители погибли, я тоже сдержался. Не хотелось никому показывать свою слабость. А сейчас глаза непроизвольно начали наполняться слезами. В груди что-то стиснуло, и стало больно говорить. Во всём виноваты воспоминания, к которым я не хотел возвращаться.

– Нельзя в себе держать столько боли. Если ты её выпустишь, то станет легче. А если держать, то твоё сердце может навсегда закрыться, и остаться угольком. Не допускай этого.

Только не здесь, и точно не с ней. Показывать кому-то как мне больно, лишний раз показать свои уязвимые места. Однажды я допустил такую ошибку, и во что превратилась моя жизнь? Ну нет.

– Я психолога не заказывал. Заходи. Аккуратней, не ударься головой, – но моё предупреждение было запоздалым. Ойкнув, Айли пригнулась, стукнувшись о верх дверного проема. Вечная ловушка. Бабушка говорила, что делать больше дверь нельзя, иначе всё тепло уйдет. При этом, окна в доме были большие. Она любила свет.

– Ого, какая большая комната! Почти как моя! – Айли с любопытством начала изучать дом, похоже, забыв обо всём. Она подошла к печке и принюхалась. – А это что за штука? Кстати, а где твоя комната?

– Эта штука называется печь. И здесь больше нет других комнат. Весь дом состоит из одной этой комнаты. Видишь рядом с печкой висят занавески? Если их отдёрнуть, то сможешь увидеть кровать, на которой я спал, – её вытянувшееся лицо меня развеселило. Мне было и смешно, и жаль её одновременно.

– Ты спал в этой каморке?

– Да, и у меня было самое счастливое детство, поверь.

Что делать дальше, было не понятно. Сказав Айли, чтобы она поискала себе чего-нибудь приличного из одежды, я вышел из дома. Рядом с домом был сад, который сейчас зарос, но я двинулся к нему. Джинсы цеплялись за кусты, ветки ломались под ногами, делая ступням больно, но я зачем-то шёл. Зайдя вглубь сада, я остановился возле бочки, в которой плескалась вода. Бабушка раньше использовала её для полива. Не задумываясь, я окунул голову в воду, и сразу же вытащил, хватая ртом воздух. Вода была холодная, не успела нагреться. Капли падали с волос, футболка намокла, но стало легче думать. Я пошёл к дому.

Айли зачем-то подметала пол. Откуда она вообще взяла метлу?

– Чтобы вымести всю нечисть из дома, что собралась здесь, пока отсутствовал хозяин дома. Метла стояла возле этой штуки, – она показала на печь, отвечая на мой немой вопрос. – Было бы неплохо ещё поесть. Почему ты мокрый?

Она была одета в мои детские чёрные штаны, которые когда-то покупались на вырост, и я так в них не успел походить. Девочке они были как раз. Мама, собирая вещи, похоже забыла о них. Айли подвязала рубашку каким-то цветастым поясом, а на ноги надела носки. Сходство с мальчиком стало явным.

– Ты похожа на оборванку, а не на принцессу, – её лицо вытянулось, мне стало смешно. Эта девочка меня всё больше забавляла. – Я придумаю что-нибудь с едой.

Долго думать не пришлось. В заднем кармане джинс нашёлся кошелёк, который я обычно вынимал, но в этот раз удача была на моей стороне. В чулане нашёл старые потёртые кроссовки отца, и за неимением лучшего надел на ноги их. Идти по деревне босиком не самая лучшая идея.

Мне повезло вдвойне, когда, пройдя вглубь деревни я увидел работающий магазин. Значит, люди продолжают здесь жить, раз магазин работает. Выбор был небольшой, но и я пришёл не в поисках изысков. Набрав продукты, я расплатился с продавцом, поглядывающая на меня заинтересованно. Я хмыкнул. Повод для новых разговоров. В дом бабушки я чуть ли не бежал. Внутри груди, в области сердца что-то ныло, и я не понимал, что это. Айли ждала меня, тихо сидя на моей старой кровати, поджав ноги, и о чём-то думая.

– Мы сейчас поедим, а потом ты расскажешь, что ты задумала, и очень подробно. Нужно понимать, что делать дальше.

Она встала с кровати, подошла ко мне и положила передо мной старую фотографию, где были изображены маленький я и моя бабушка. Длинные седые волосы привычно убраны в пучок, и даже сквозь старый снимок было видно, как светятся её глаза. Я поёжился, вспомнив сон.

– Знакомься. Это моя бабушка, – тихо прошептала она.

Феникс

Акиф плакал, моё сердце рвалось на части, а Астрея сидела молча, отрешённым взглядом смотря в окно замка в своей комнате. Собирался совет, бабушка ушла в тронный зал, а нам строго-настрого запретили появляться там. Было страшно, неизвестность бьёт в самое сердце, а интуиция подсказывала, что я кого-то потеряю. Интуиции следовало доверять, это чувство никогда не подводило меня, я знала, что это часть моего дара. От этого становилось хуже.

– Хватит плакать, Акиф, ещё ничего не случилось! – раздражённо проговорила Астрея, вставая и начиная ходить по комнате. Действительно, мы забились как мыши в свои норы, испугавшись хлопка. Хотя, я знала, что это не просто хлопок. Кто-то решил вторгнуться туда, куда было запрещено.

Раньше, когда мои предки только начинали править этой страной, в целях безопасности был построен замок в небе. Слуги не покидали замка, а правители путешествовали благодаря своим крыльям, превращаясь в птиц, и разлетаясь в разные стороны. Было ещё то, что со временем пропало – птицы не просто летали, они перемещались во времени. Но они не всегда возвращались, на них охотились, ловили, сажали в клетки, наш род умирал с каждым днем. История гласила, что правитель по имени Авенир принял решение спустить замок, а потом взял в жёны обычную принцессу, что жила в соседней стране. О том, что кровосмешение скажется на наследии его потомков совет чуть ли не кричал во все уши, но Авенир посчитал, что ему необходим этот брак. Он помог объединить две страны, что обеспечило безопасность, но стало первым шагом к тому, что волшебство, а соответственно мы как вид вымирали. Птенцов было всё меньше, а жена Авенира так и не смогла родить ему полноценных детей. Авенир начал ставить опыты на своих же детях, пытаясь понять, почему у дочерей есть полноценный дар, а наследники могли получить дар только наполовину, или же и вовсе родиться без него? Опыты были жестокими, записи до сих пор хранятся в библиотеке, куда нам было запрещено заходить. Братья и сёстры Авенира пытались остановить тирана, но ничего не вышло. Он медленно убивал своих детей. Страшно представить, что чувствовала их мать.

Время шло, а волшебство не возвращалось. Через поколения наследники рождались без дара, и на престол садился тот, кто был полноценным правителем. Мой отец был из таких. Его семья была обычная, отличие составляло лишь то, что его мать была неполноценным Фениксом. Кто был его отец никто не знал. Кем же приходилась нам на самом деле бабушка: никто не знал. Было только известно, что она из древнего рода Фениксов, одна из старейших, и у неё был полноценный дар. В том числе дар перерождения. Она была замужем, и у неё был сын, который пропал, когда ему стукнуло пять лет. Муж бабушки погиб давно, она никогда не рассказывала, как, но слухи во дворце говорили о том, что это был лишь человек. Мы не верили в это, все слухи пресекались, и они были запрещены во дворце.

Говорили, что бабушка не мало потратила сил, своих ресурсов в поисках единственного ребенка, но ничего не вышло. Бабушка вернулась в страну Фениксов, помогая править папе. Через несколько лет мама снова забеременела, все ждали наследника, в том числе отец. Но при родах малыш выжил, мама нет. Отец сгорел через несколько месяцев. Бабушка встала на путь правления, пока мой брат не достигнет совершеннолетия, но и здесь был удар – Акиф родился без дара. По правилам он не мог править, а женщинам вставать на путь правления было запрещено, исключением стала только бабушка, являясь регентом брата. Легенда гласила, что если на престол сядет обычный человек, без дара, то волшебство никогда не вернётся в страну. А это значит, что наш род навсегда прервётся. Поэтому мы скрывали от всех, что маленький принц родился обычным. Это было чревато тем, что мы могли раз и навсегда лишиться дома. Страна была бы для нас закрыта. А так как полноценный дар был только у меня, и у бабушки, то и защита страны ложилась на наши плечи. Вот только, пока мне не стукнет восемнадцать, мой дар будет неполноценным. Купол защиты могли создать только взрослые птицы. И кто-то вторгся в страну зная об этом. Похоже, у этого существа было действительно мало времени, неделя могла пролететь быстро. Ах, если бы у Акифа был бы дар, то ему не пришлось бы ждать совершеннолетия, мужская линия всегда была сильнее, чем женская. Что же делать?

Паника нарастала, но сейчас нет времени на неё. Надо было думать.

– Астрея, вы оставайтесь с Акифом здесь, а я сейчас вернусь, – я спрыгнула с подоконника, на который взобралась, наблюдая, что творится на улице. Там было не привычно тихо.

– Айли, не смей уходить. Не оставляй нас! Ты же знаешь, что я не смогу… – казалось, что большие зелёные глаза сестры сейчас выпрыгнут из орбит, и я представила эту картину. Истерический хохот вырвался из груди, а в это время ужас начал заполнять освободившееся место. Так, стоп!

– Астрея, всё будет хорошо, вы здесь в безопасности, и ничего вам не грозит. Хватит бояться самой, и запугивать маленького принца. Приди в себя! – крик, или мой хохот отрезвил сестру, которая посмотрела на меня как на безумную.

– Айли, что не сможет Астрея? – зелёные глаза принца внимательно смотрели на меня. Удивительно, но ни одной искорки страха. Мой смелый брат!

– Ну, что ты, Астрея всё может, даже не думай! – я улыбнулась брату, и позволила себе наклониться, и обнять его. Акиф отстранился, продолжая смотреть на меня тем же внимательным взглядом.

– Она же такая же, как и ты, верно? У неё же такой же дар, как и у тебя, верно?

Астрея в панике посмотрела на меня. Вот, оно что. Похоже, в этом замке, все тайны знают только моя бабушка и я. Ну, что ж, подыграем. Спокойствие будущего правителя превыше всего.

– Ваше Высочество, она такая же, как и я. Только вы же помните историю? Без совершеннолетия у нас неполноценные силы. Поэтому Астрея и боится, что не сможет защитить вас полноценно.

– Айли, иди, и не бойся. Я смогу защитить мою сестру. Пусть она не боится. И ты тоже не бойся, – взгляд взрослого человека. Надо же, принц повзрослел всего за один вечер. Всего за несколько часов. Да, я точно знаю, он будет правителем. Это подсказывала моя интуиция.

Поцеловав брата в лоб, с его позволения, после наставления сестры, и её крепких объятий, я наконец выскользнула из покоев. В коридоре было тихо, только где-то в глубине, в самом тёмном углу было какое-то щебетание. Опять слуги попрятались, а шептаться не могут перестать. Ох, глупые, глупые. Лучше бы брали пример с мышей. Но мне это не требуется. Мягкая обувь заглушала любой мой шаг, и я практически полетела по коридору, едва касаясь ногами пола. Добежать до тронного зала не составило проблем. В коридорах не было никого, все разбежались. Странно, ещё ничего не произошло, а у наших слуг уже сработала функция спрятаться и не попадаться на глаза. Чудные создания.

Двери в тронный зал были закрыты, и это стало для меня первым препятствиям. Открыть эти огромные дубовые двери, не привлекая внимания не удастся даже мышам, коей я, к сожалению, не являлась. Ладно, можно ещё пробраться через тайный ход, по которому ходят слуги. В детстве я любила бегать по ним, выпрыгивать неожиданно из-за угла с криками, пугая родителей, разных гостей, и слуг. Мне за это влетало, но навык сейчас был нужен как никогда. Непросто найти эти тайные проходы, если ты не знаешь о них.

Я проскользнула за гобелен, ниспадающий на стену. Все ходы скрывали эти огромные тряпки, которые якобы создавали уют замку, но я-то знала все секреты. Хоть принцам и принцессам запрещено было передвигаться по этим коридорам. Какая же это глупость запрещать мне передвигаться по тем местам, по которым я хочу. Благо, отец с матерью в скором времени отстали от меня, и я изучала замок в своё удовольствие. Астрея была прекрасной кроткой принцессой, а я полная её противоположность. Бывают и у художников проблемы с шедеврами, повторить абсолютно такой же успех с похожей на предыдущую картину не выйдет. Вот и у моих родителей не вышло.

Пробраться в тронный зал по тайным коридорам было проще, но тут я застыла как вкопанная услышав грозный голос бабушки. Ой-ой, меня нашли?

– Что ты здесь делаешь? Я тебе отдала то место, которое ты хотела, оставив всю семью. И ты смеешь снова являться сюда?! Да как ты посмела! Признавайся, это ты украла записи?

Стоп, какие записи? Откуда она знает? Я покрутила головой, убеждаясь, что бабушки рядом нет. Так это же не мне говорят. Кто бы мог подумать, что здесь такая хорошая слышимость. Бабушка кого-то ругала в тронном зале. Я приложила ухо к каменной стене, прислушиваясь, и тут заметила маленькие дырки во вкладке. Так вот почему тут всё так хорошо слышно. Подумав, что, итак, всё услышу я посмотрела в одну из дыр, и увидела бабушку, сидящую в тронном кресле. Начали закрадываться мысли, что эти дыры сделали специально.

В зале кто-то смеялся. Смех был булькающим, словно смеются из-под воды, и я повернула голову, пытаясь увидеть смеющуюся лягушку. Но увидела только спину, с длинными белыми прядями, спадающие на спину. Гостья тряхнула головой, и волосы стали золотистыми, отражая огни факелов. Завораживающая картина. Я уже не слышала голосов, наблюдая за волосами, и за тем, как они переливаются. Но грозный голос бабушки вернул меня к реальности, и я оторвала взгляд от неё, понимая, что тут что-то не так. Это был не человек. У неё был дар.

– Прекращай, и убирайся отсюда! Здесь тебе не рады. Это не твоё место! – я видела, как бабушка зла, огни полыхали в её глазах, и тут мне стало не по себе. Бабушка ещё никогда не была так зла. – Записи тебе не помогут, у тебя нет такой силы.

– Похоже, ты сама плохо знаешь страну, которую называешь своим домом. Долго мне пришлось здесь всё узнавать, – голос, как и смех был булькающий, но он завораживал. Я сглотнула, в горле вдруг стало щекотно, и захотелось откашляться.

– Нет, ты не могла…

– Думаешь, от меня можно что-то спрятать? Всё это время я была здесь, жила, а ты ничего не замечала.

– Что? Не смей мне врать. Если ты сейчас не уйдешь отсюда, то я сожгу тебя самолично. Мне даже будет интересно увидеть, как ты превращаешься в туман.

– Подожди выгонять меня. Я тут тебе расскажу ещё одну сказку. Думаю, она тебе понравится. Тогда, когда ты сбежала, поджав свой жалкий хвост и оставив меня умирать у порога твоего дома, то мне помогла именно твоя семья. Не сразу, но капля, за каплей я смогла впитать душу твоей невестки. Ой, не злись. Правда, она оказалась сильнее, пришлось её убить, – как ни в чем не бывало пожала плечами девушка, начиная разглядывать свои ногти. Она зевнула, а потом посмотрела на бабушку. – Ты была хранительницей целого мира, а не смогла сохранить даже свою семью. Ты вообще, интересовалась об их жизни? О жизни мальчика? Интересно, а твой внук какую роль должен был сыграть? Жениться на одной из твоих внучек? Ну ничего себе! Ты правда хотела это сделать? Прости, но этому не суждено сбыться. Но перед твоим концом я сделаю тебе подарок. Я позволю тебе увидеть твоего сына. Эй, приведите его ко мне! – гостья хлопнула в руки, и тут двери тронного зала распахнулись. В зал вошли два стражника (о нет, это форма наших стражей!), а за ними вошли ещё два стражника держа под руки мужчину.

На бабушку было больно смотреть. Огонь в её глазах потух, лицо в миг осунулось, и мне показалось, что я вижу, как блестят слёзы в её глазах. Нет, бабушка не плачет! Она смотрела на мужчину, которого к ней привели. Высокий, худощавое телосложение. Золотистые волосы с рыжеватым отливом, густые тёмные брови, длинный прямой нос, и тонкие губы, сжатые в одну полоску. Лицо было очень знакомым, я точно его уже где-то видела, но не понимала где.

Я посмотрела на бабушку, не веря, что это она. Она шевелила губами, собираясь с духом, и пытаясь что-то сказать. Гостья смеялась.

– Я смотрю тебе понравился мой сюрприз? Я очень этому рада!

– Убирайся из моего дома. Я оставила их из-за тебя. Боялась, что если появлюсь, то ты снова проснёшься. А теперь смеешь приходить и обвинять меня? Стража, взять её, и бросить в темницу! Отведите моего сына в покои, немедленно!

Сына? Что это значит? Он же пропал много лет назад, а бабушка говорила, что так и не смогла найти его. Я стояла как вкопанная в своем тайнике, хотя всё моё нутро кричало о том, что пора выйти, чтобы мне наконец объяснили, что здесь происходит. Мою голову сжали тиски. Айли, успокойся. Надо выйти, гнев бабушки не так страшен, как издевательства этой безумной женщины. Я собиралась отдернуть гобелен, который скрывал вход, но меня остановил этот лягушачий смех.

– О нет, они не служат тебе. Но они могут услышать приказ твоего сына.

– Что ты с ними сделала?

– Всего лишь захватила это место, которое ты называла домом. Ваши глупые правила сыграли против вас. Народ легко признал своего правителя, а стражники услышали его голос. Теперь вся власть перешла к нему, а не к тебе. Ты можешь приказывать столько сколько тебе угодно, тебя не услышат. А ты не знала? У вашей мужской линии есть сила голоса. Ты хоть что-нибудь знаешь о своем роде?

Что это всё значит? Это мой дядя?

– Ты здесь никто, убирайся отсюда, справиться с тобой я могу и без власти.

– Я забыла! У меня есть последний сюрприз к тебе. Приведите их!

Двери распахнулись, и мне показалось, что я слышу скрип, шуршание, и тут почувствовала боль в пальце: я до крови расковыряла каменную вкладку, сама же этого не замечая. Вот что за шуршание – это я его создавала. Я подула на рану, отвлекаясь от происходящего в зале. Сконцентрировалась и отправила сгусток силы на палец, ранка начала сразу затягиваться. Забыв о боли, я прилипла снова к дыре в стене, и ахнула.

Женщина гладила по голове принца, пальцами перебирая пряди волос. Сестра стояла перед бабушкой, отрешённо смотря куда-то. Её прямая спина говорила за неё. Я знала, что ей страшно, она ничего не понимает, но не покажет своего страха этим людям. Никогда.

– Кажется, здесь кого-то не хватает? А где же твоя прекрасная сестренка, маленький принц?

– Акиф, не смей ничего говорить этой женщине! Я приказываю тебе молчать!

По выражению лица Акифа ничего было не понятно. Он смотрел на бабушку, на эту безумную, снова на бабушку, и переводил несколько раз взгляд на мужчину. У него на лице написано любопытство?

– Она ушла. Оставила нас с Астреей. Но я не знаю куда, тетя.

Тетя? Он никогда не общался так фамильярно с незнакомыми ему людьми.

– Ну ничего, она не сможет далеко уйти. Её сейчас найдут. Всё, я устала! Пора заканчивать со всем этим. Милый, ты сам это сделаешь, или мне? – длинноволосая нимфа провела пальцами по щеке, и мужчина открыл глаза. Стеклянные. Он слепой?

– Ты его заколдовала…

– Ну конечно! Он не хотел полностью мне подчиняться, пришлось прибегнуть к другим методам. Милый, приказывай. У нас ещё много работы.

– Ты никогда не смо…- крик Астреи ударился в потолок тронного зала, рассыпаясь эхом по стенам. Я сама чуть не закричала, но у меня забрали весь воздух. Я схватилась за стену, ноги подкосились. Крик не смолкал, он смешался с криком Акифа. Собирая последние силы, я посмотрела в зал, где сестра сидела на коленях, закрытая длинными волосами. А в тронном кресле сидела бабушка с отрешённым взглядом. Из её груди торчала серебряная стрела с золотистым оперением.

Русалка

Она бежала вперёд. Ветки били по лицу, но Яна не замечала боли от царапин, что оставляли безжалостно кривые пальцы деревьев. Бежать было сложно, но девушка знала: останавливаться нельзя. В голове билась одна единственная мысль, повторяющаяся вновь и вновь, как мантра: «Он нашёл её, нашёл! Он нашёл её, нашёл!»

Ветки били не только по лицу, по всему телу, оставляя свои следы. Подол длинного платья зацепился, но Яна не обратила внимания. Платье с треском начало рваться.

– Да чтоб его!..

Из леса девушка выбралась в рванном платье, с царапинами на ногах, руках и лице. Длинные волосы спутались, местами из головы торчали сухие листья. С щеки капала кровь из-за глубокой царапины.

– Деточка, кто тебя так?.. – Яна повернулась на голос. На неё смотрела бабушка, на лице которой большие глаза выражали ужас. Девушка посмотрела на бабушку, хотела дёрнуть плечом, но словно невидимая рука остановила её. «Она сможет помочь мне. И тогда Артур мне будет больше не нужен».

– Извините, а вы можете подсказать, где здесь живёт знахарка? Мне очень к ней надо, – русалка сложила руки, прижимая их к груди, пытаясь сделать умоляющее лицо.

– Случилось чегой-то? Да как ж не знаю, знаю конечно! Кто ж не знает её. Её все знают. Вон по той тропке идёшь, прям до самого конца, а там дом будет белый, каменный, в самом концу деревни. Дом большой, ты сразу его увидишь!

– А может, вы всё же проводите меня? Мне страшно идти одной.

– Да чегой-то тут бояться? Воооон по той тропке идёшь вперёд и вперёд, и всё, и никто тебя не тронет, – бабушка махнула рукой куда-то в траву. За густой длиной травой скрывалась змеиная спина тропинки.

Яна закусила губу. В голове не было ни одной мысли. Объяснить, почему девушке надо чтобы её проводили не получалось. Бабушка повернулась спиной к русалке, сделала несколько шагов, и неожиданно развернулась. Яна дёрнулась.

– Но если ты со злым умыслом туда пойдешь, то тебе и проводник не поможет, – голос бабушки вдруг стал энергичным, и куда-то пропала скрипучесть старушечьего голоса. На девушку смотрела не бабушка, а женщина. Молодая женщина, с прямой спиной, почему-то всё ещё в одежде старушки. Голова была покрыта белым цветастым платком, из-под которого стеснительно выбивались тёмные пряди волос. Пальцы крепко сжимали палку, о которую несколько минут назад облокачивалась бабушка. Этой женщине палка была ни к чему.

– Я…

– Ты, ты. Она всех видит, всех знает. И тебя узнает.

Яна тряхнула головой, не понимая. Морок слетел. На неё всё так же удивлённо смотрела бабушка, которую она встретила, выбегая из леса.

– Чей это ты? Побледнела то как. Плохо чё ли? Ну, давай, провожу тогда, раз плохо. Только я медленно шагаю, спина у меня больная. А знахарка у нас знатная! Ой, как она мне спину лечит, ой как лечит! Вот я сейчас ягод соберу, и тоже к ней пойду. Нельзя с пустыми руками к знахарке идти, ой нельзя. Вот она как раз мне и даст мази, снова молодой буду, – бабушка весело засмеялась, показывая плохие зубы. – Ой, а может поможешь мне? Сейчас вдвоём соберём, и я как раз тебя провожу прям до самого ейного дома.

Яна сделала шаг назад, внимательно вглядываясь в старушку. Женщина пропала. Русалка была уверена, что морок на неё наслал тот, к кому она так стремилась попасть. Вот значит, как? Девушка захохотала.

Старушка перестала смеяться и обиженно отвернулась от девушки. Спина снова сгорбилась.

– Понаедут тут всякие ненормальные, босиком по лесу бегают, в платьях рваных, приличных людей пугают. Тьфу их, к лешему! Аль, мода эта такая?.. – старушка отдалялась от Яны, продолжая разговаривать, но девушка её не слушала.

– Значит игру затеяла? С пустыми руками к тебе нельзя? Ну ничего, мы ещё посмотрим кто кого!

Артур лежал в гамаке в саду, подставив лицо ласковому солнцу. Яна несколько дней уходила непонятно куда без него, и парень решил, что, наверное, это к лучшему. Что каждому из них нужно побыть наедине, а девушка, испугавшись предложения теперь раздумывает. Разговаривать на эту тему она не хотела, и Артур решил, что ей точно нужно время подумать.

Тишину нарушало лишь щебетание птиц, и ветер изредка хулиганил, запуская свои пальцы в волосы молодого человека. Артур отложил книгу, которую взял с собой, и закрыл глаза, позволяя мыслям раствориться. Молодой человек начал засыпать, когда громкий хлопок раздался во дворе, испугав парня. А за хлопком раздался крик. Артур вскочил из гамака, путаясь в нем. Крик не прекращался, парень побежал на него, не понимая, что происходит. Девушка стояла на коленях и кричала. Руки её были в царапинах, волосы спутались, платье было порвано.

– Что случилось? Кто это сделал? Что с тобой сделали? – парень подбежал к девушке, падая рядом с ней, и прижимая её к себе, пытаясь успокоить. Яна перестала кричать, пальцами цепляясь за руку парня, словно пытаясь откуда-то выбраться. – Посмотри на меня, посмотри, тише, родная, я рядом, рядом с тобой, видишь? Не молчи, скажи, кто это с тобой сделал?

– Артур, я это не она, не она, не верь ей, пожалуйста, помоги мне, помоги, найди его, он всё ещё там, пожалуйста! – Яна смотрела в лицо парня, карие глаза стали большие, казалось, что глазные яблоки выпрыгнут из глаз. Крупные слёзы покатились по щекам. – Не верь ей, только не верь! Я так люблю тебя…

Глаза девушки закатились, и тело обмякло в руках парня. Артур потряс девушку, в панике не понимая, что нужно сделать, как поступить. Он положил тело девушки на землю, несколько раз шлёпнув ладонями по её щекам. Яна не приходила в себя. Паника начала заполнять собой тело молодого человека. Он помнил только то, что нужно обязательно привести в чувства человека. Что это обязательно нужно, но как? Вспомнив, что оставлять на солнце Яну не самый лучший вариант, первым делом он перенёс её в тень, на крыльцо. Рядом с перилами осталась бутылка с водой, которую он оставил утром, собираясь взять её с собой в сад, и про которую благополучно забыл. Артур взял бутылку и начал поливать на голову и лицо девушки водой. Закрытые веки на лице Яны дёрнулись, она закашлялась, и отвернулась от воды. Артур отбросил бутылку на крыльцо, повернул к себе девушку, внимательно вглядываясь в её лицо, пытаясь понять, опасность отступила?

– Ты забыл? Если человек потерял сознание, то первая помощь – это нашатырка… – белые губы дёрнулись в улыбке, Артур засмеялся и прижал к себе девушку.

– Если бы ты знала, как я испугался. Никогда так не делай больше, очень тебя прошу, никогда. Меня чуть удар не хватил.

– Сегодня болею я, а в следующий раз ты. Поэтому сегодня ты ухаживаешь за мной, ладно? Завтра поменяемся, – голос девушки был слабый, но Артур засмеялся. Перед ним точно была его Яна. Он взял её на руки, и отнёс в дом. Положил на кровать, и лёг рядом, боясь, что она снова потеряет сознание.

– Ну, может теперь объяснишь, что это было? Что-то раньше я не замечал за тобой, чтобы ты падала в обмороки. Или свежий воздух так действует на тебя? – Артур медленно, прядь за прядью перебирал волосы любимой, вытаскивая из них сухие листья и веточки.

– Я не знаю, честно. Я помню нас на озере, как я пошла купаться, а очнулась потому что ты меня водой поливаешь. Всё как в тумане. У меня в голове какая-то каша.

– Ты начала терять память? Это хочешь сказать? Ты просто так кричала, и все твои слова, всё было так не понятно. А твой вид… где ты была вообще? И откуда достала платье? Ты же такое не носишь?

– Артур, ты спрашиваешь у меня то, на что я не могу дать тебе ответа. Я, правда, не знаю, что со мой произошло и почему я ничего не помню. Давай мы не будем сейчас об этом. У меня такое чувство, что я не ела несколько дней, есть хочу ужасно.

– Так ты и не ела. Тебя невозможно было заставить поесть. Ты уходила и говорила, что не хочешь есть.

– Это я не хочу есть? Милый, если это я тебе когда-нибудь скажу – бей тревогу, перед тобой не я, а тот, кто притворяется мной. Вот так!

– Ну, тогда пошли есть, а потом думать, что случилось с тобой, – парень поцеловал девушку в лоб, и попытался встать.

– Мне только страшно. Не знаю почему, но страшно. Будто я не буду с тобой больше никогда. Плохое предчувствие, – она вцепилась пальцами в руки парня, и на миг Артур испугался, что сейчас всё повторится.

– А вот это зря. Я от тебя точно никуда не денусь, так и знай!

Девушка встала, и пошла за Артуром на кухню. Чувство плохого не покидало. Что-то мешало радоваться и просто быть счастливой. Яна отвернулась к окну, понимая, что что-то натворила, но сама ещё не знает, что. И эти её ошибки приводят к чему-то разрушающему. В первую очередь к разрушающему себя. Как это всё объяснить человеку, которого любишь всем сердцем, и которого так беспощадно втянул во всё это, просто потому что захотелось? И как после всего этого не потерять не только его, но и себя? Девушка взялась руками за голову. Захотелось взвыть, но понимая, что Артур итак перепугался за неё до нельзя, пугать его ещё и этими движениями чревато тому, что они просто соберут вещи и уедут отсюда. А довести дело до конца было необходимо. Яна понимала, что у неё осталось мало времени. Она не помнила всего, но то, что она чувствовала, и эта буря эмоций в ней оставила следы. Грязные следы на белом цветущем платке.

Дракон

Хруст был единственным звуком в этой звенящей тишине. Айли как ни в чём не бывало грызла яблоко, вкусно им хрустя, а я в это время пытался понять, что в моей жизни пошло не так. Почему я верю в бредни этой странной девочки? История с бабушкой выбила меня из колеи, я понимал, что это не может быть правдой, но я верил. Верил от первого до последнего слова. Не верил только тому, что бабушка могла так просто меня покинуть, зная о том, как я её люблю, что она мне заменила родителей, зная, что для того десятилетнего мальчика она была всем. Хруст начал раздражать, это мешало сосредоточиться.

– Прекращай так громко есть! Ты мешаешь мне думать.

Айли молча отложила яблоко. Я отвернулся от неё. Источником моих проблем на данный момент была именно она. Если бы не та ночь, то я бы никогда её не встретил, продолжая жить обычной серой жизнью. До сих пор не понимаю, зачем я вообще вышел тогда на улицу. Зачем пошёл именно по тому маршруту, когда всегда ходил по-другому.

– Марк, давай поговорим, пожалуйста. Мне тоже это всё странно, поверь, – её голос был таким, будто она собиралась извиняться передо мной. В принципе, ей стоило это сделать.

– Ты мой источник проблем. Разговаривая с тобой, я даже не знаю, не навлеку ли себе ещё что-нибудь на голову. Слишком много всего произошло за эти два дня. Я к этому не готов. Я думаю, нам стоит вообще с тобой разойтись и больше не видеться никогда.

– Ты же знаешь, что это не так. Ты должен это понимать. Мне кажется, что это бабушка отправила тебя ко мне в ту ночь. Чтобы именно ты нашёл меня. Разве ты не хочешь знать всей правды? Для начала узнать, кто ты? Кто были твои родители? По-моему, это у тебя должны возникать такие вопросы, а не у меня. Почему ты сопротивляешься?

– По-моему, мы уже выяснили кто я. Могу повторить для непонятливых. Меня зовут Марк, мне двадцать пять. Оба моих родителя погибли в автокатастрофе, когда мне было одиннадцать. Бабушка умерла, когда мне было десять. Хорошо, хорошо, ушла от меня, когда мне было десять. Нашла себе новых ненормальных родственников, одна из которых пытается втянуть меня в непонятую историю. До восемнадцати лет я жил с ненормальной женщиной, от которой вечно воняло, а с восемнадцати лет живу самостоятельно. Ничего не забыл? Ах, да, меня уволили с работы, бросила девушка, и оставили все люди, которых я называл друзьями. Теперь точно ничего не забыл. Всё, выяснили кто я?

– Ты не думал, что эти события связаны? – лёгкие прикосновения её рук на моих плечах. Айли осторожно дотрагивалась до меня. Опять её психология?

– Я так не думаю. Это всё случайность.

– Можно, я тебе помогу? Тогда мы сможем всё выяснить, вот увидишь.

Я повернулся к девочке, внимательно вглядываясь в её лицо. Вокруг серых глаз были длинные ресницы непонятного цвета. Тонкие брови такого же пепельного цвета, как и её волосы. Высокий чистый лоб, легкий румянец на щеках. Странно, раньше я и не замечал, что у неё есть румянец. Нос был маленький, аккуратный, а слегка припухлые розовые губы были приоткрыты. Всё её лицо было аккуратным, каким-то неуловимо красивым. Сначала она казалась страшненькой, а теперь всматриваешься, и видишь, что в ней всё гармонично. Короткие волосы были прямыми, и торчащие уши игриво выглядывали. Может от того, что она несколько дней не расчёсывалась, а может всегда, волосы торчали в разные стороны. Сам не ожидая от себя я потянулся к её волосам и постарался их пригладить. Мягкие. Айли не шелохнулась. Я понимал, что ей не удобно так стоять, наклоняясь ко мне, но, если я встану с дивана, куда сел, когда она начала рассказывать о бабушке, всё мгновенное волшебство пропадёт. Я снова стану хмурым Марком, а девочка всё так же будет меня раздражать. Сейчас она мне нравилась, и я прекрасно это осознавал.

– Это колдовство? – почему я говорю шепотом?

– Нет. Это ты сам.

– Отойди от меня, пожалуйста. Ты на меня как-то действуешь не так, – я не хочу, чтобы она отодвигалась. Пусть лучше дотронется. Нет, лучше не надо. Мне никогда не нравились такие, как она. Маленькие, слишком худые, с короткими стрижками. Так почему сейчас мне хочется, чтобы она дотронулась до меня?

– Ты должен мне довериться. Тогда ты поймёшь, что я тебе не врала, – она сделала несколько шагов назад, и у меня в груди что-то заныло от разочарования. Волшебство начало пропадать.

Но потом случилось то, от чего мой здравый смысл покинул меня навсегда.

Сначала появилось какое-то свечение вокруг неё. Словно она сама стала маленьким солнышком, выпуская свои лучики. Глаза девочки из серых начали становиться жёлтыми, волосы стали ещё короче, из пепельных окрашивающиеся в красный. Кожа на лице заискрилась оранжевым, глаза стали более круглые, обрамлённые тёмно-красной подводкой. Нос вытянулся, и стал напоминать клюв. Айли начала сжиматься, становясь ещё меньше. На руках появились красные перья, а потом руки начали становиться больше, превращаясь в крылья. Та, что несколько секунд назад была девочкой, сняла с себя рубашку, штаны, но там было не голое тело, а тело покрытое полностью красными перьями. Я вжался в спинку дивана, понимая, что это всё не сон. Айли превращалась. Ещё секунду, и передо мной была красная птица, с длинным хвостом. Большая метровая птица. Моё удивление было настолько сильным, что я не сразу понял, что это не просто птица. Она светилась огнем, нет, не светилась, переливалась. Я вспомнил детские сказки, которые рассказывала мне бабушка перед сном. Чаще всего она читала мне сказку про конька-горбунка. И о стране, где обитают жар-птицы. Сейчас сказка превратилась в явь, одна из них стояла передо мной.

Страх сцепил меня. Мой разум попрощался со мной, и вышел в окно. Я смотрел на это чудо, боясь сказать слово. Не сказать. Я не смел двинуться, казалось, если я сделаю движение, то она сейчас улетит, и всё закончится.

«Ты меня слышишь? »…

Откуда этот голос? Я видел, что птица не открывала своего клюва, а значит, это не она говорит со мной. Жар-птица наклонила голову, изучая меня.

«Ты меня слышишь?» – голос в голове. Так это она разговаривает со мной?

– Как ты это делаешь? – слова давались с трудом, губы не хотели двигаться.

«Я умею общаться телепатически. Раньше я так часто разговаривала с сестрой. Она мой близнец. Но я могу общаться только с теми, с кем у меня есть связь. Ни бабушка, ни брат, никто либо другой меня не слышал. Я знаю, что это часть дара. Значит, у тебя есть либо дар, и это подтверждает мои слова, что ты не человек, либо у нас есть какая-то родственная связь, что снова подтверждает, что ты не человек».

– Этого не может быть. Мы с тобой точно не родственники. Я это точно знаю.

«У нас одна бабушка на двоих. Тебе этого мало?»

Я неотрывно смотрел на Айли, и не мог поверить, что это правда. Наверное, это всё ещё длинный сон. Но как тогда объяснить, что я чувствую боль от царапины, которую ковыряю на руке? Птица сделала несколько шагов, приближаясь ко мне, и тут я заметил, что одно крыло у неё как-то странно висит. Второе же лежало на спине.

– Что с твоим крылом?

«Они у меня сломаны. Пока восстановить их у меня не получается. Поэтому мне нужна твоя помощь. Если они меня схватят, то я пропаду».

– Кто они?

Но ответа я так и не получил. Хлопок, вспышка, и передо мной стояла Айли, стеснительно прикрывая голое тело своими руками. Я отвернулся, давая возможность ей одеться. Мыслями возвращаясь к нашему разговору. Сломаны крылья? Кажется, где-то я это уже слышал. Неуловимая мысль витала перед моими глазами, виляя своим хвостом. Кто-то мне уже говорил про сломанные крылья. Было такое чувство, что это было когда-то очень давно, когда ещё реальность торжествовала с разумом.

Вопросов было больше, чем ответов. Я повернулся к девушке собираясь их задать. Айли села рядом со мной на диван. Поджав под себя одну ногу, она села полу-боком продолжая смотреть на меня. Серые глаза были рядом, изучали мое лицо, как я до этого изучал её. Что-то мне не нравилось в её взгляде, а я понять не мог что.

– Кажется, я знаю, как тебе можно помочь. Только тебе этот способ может не понравиться. Скажи, пожалуйста, откуда у тебя этот шрам? – теплые пальцы провели по брови, и меня ударило током. Да что же это такое?

– Можно тебя попросить, чтобы ты не трогала меня? Меня бьет током, а меня это не устраивает.

– Я хочу прочитать тебя. Но если тебе не приятно, я не буду трогать, хорошо. Но для того, чтобы ты мог узнать кто ты, мне придётся поковыряться в твоей голове. Иначе я не смогу помочь. Я должна увидеть тебя прошлого. Сейчас ты можешь что-то не помнить, какие-то события могли просто вытисниться из твоей головы. Ты сам от себя мог создать защитный барьер. Но если ты не позволишь мне увидеть, то я не смогу помочь.

– Слушай, ты уверена, что мне не будет лучше, если я останусь в неведении?

– Думаю, каждый вправе знать, кто он есть на самом деле. А ты не просто так появился тогда ночью, теперь я это точно знаю. Ты готов?

Нет, я не был готов. Совсем не был готов. Не был уверен, точно ли мне это надо. Но если не сейчас, то когда? И смогу ли жить потом спокойно, зная, что упустил свой шанс? Надо рискнуть и сделать это.

– Эм…мне будет больно?

– Боишься какой боли? Физической или эмоциональной? Готов?

Нет, я не был готов, но Айли не стала ждать. Она села напротив меня, приближаясь ко мне так близко, что я чувствовал её дыхание на лице. Мурашки побежали по спине. Она ободряюще улыбнулась, и приложила кончики пальцев к моим вискам. Секунды две ничего не происходило. А потом волна тёплого воздуха пронеслась сквозь моё тело, стало неприятно покалывать в позвоночнике, и тут картинки как в кино начали проноситься перед моими глазами.

Передо мной был маленький мальчик, которому было года два или три. Золотистые волосы на его голове весело вились, и эта весёлость была во всём мальчике. Он смеялся сидя на коленях отца. Отец был ещё молодой, я его запомнил совсем другим, а этот мужчина был полон жизни. Почувствовав зависть к этому мальчику, я сделал шаг, надеясь, что меня увидят. Но он меня не замечал. Отец играл с ребёнком, со своим первенцем, наследником, как часто называл меня папа. У меня сохранилось это воспоминание?

«Не отвлекайся, иди дальше».

Еще и указывает…

Следующая картинка, я старше. Четырехлетний карапуз спускается по лестнице, стараясь делать каждый шаг. Лестница для него была большая, кривые ножки почему-то не слушались. И тут я понял почему. За спиной мальчика что-то торчало, наподобие крыльев, но они были мало на них похожи. Словно ветки затянули пленкой. Не помню у себя такого костюма. Крылья цеплялись, мешая малышу. Зачем вообще их нацепили на меня? Я подошёл к ребёнку, решив помочь ему, но тут меня словно прибило гвоздями к стене. Крылья не были костюмом. Они торчали из спины, кто-то специально обрезал рубашку, чтобы одежда им не мешала. Уродливые кривые крылья. У меня были крылья?

– Марк, спрячь крылья, сейчас к нам придут гости! Что они скажут, если увидят их на тебе? – такой родной до боли знакомый голос матери. Теперь понятно, почему я не ходил в детский сад, как другие дети. И почему школа была под запретом. Чтобы никто больше не увидел, что я урод. Что-то кольнуло в сердце. Как такое вообще возможно? Почему крылья?

Следующая картинка. Я всё тот же четырёхлетний карапуз. Наказанный стою в углу, и горько плачу, ковыряя стену. Странно, не помню, чтобы меня вообще наказывали.

– Марк, сколько раз можно повторять, что с огнем баловаться нельзя? Ты должен запомнить раз и навсегда, что должен контролировать свои эмоции! Тебя заберут, если кто-нибудь увидит, кто ты есть на самом деле! – голос отца был ледяным, он бил словно холодный зимний ветер.

– Я не специииаааальнооо! Ооон, ик, зацепился за меня, и я упал, ик, – икота смешивалась с воем и крупными слезами, мешая ребенку говорить.

– Мы не будем с тобой всегда рядом. Никто не должен знать кто ты, понимаешь? – отец подошел к малышу, присел рядом, и обнял. Маленькие пухлые ручки вцепились в шею мужчины, сильно сжимая, и слёзы полились с двойной силой. Папа начал гладить ребенка по голове, успокаивая его. – Пожалуйста, Марк, учись контролировать себя уже сейчас. Это важно.

Картинка меняется. Мне пять лет. Бабушка держит меня за руку, я опять горько реву. Мама стоит рядом бледная, видно, как она пытается сдержать слёзы, её удерживает отец.

– Ему там будет лучше, вот увидишь! Мама сможет о нём позаботиться, мы будем приезжать к сыну так часто, как сможем.

– Я сама могу позаботиться о своём ребёнке! Это мой сын, я смогу его научить, – я вижу, как мама рвётся ко мне.

– Здесь его заметят. А там, в деревне, он сможет вырасти обычным ребёнком. Там никто не заметит, что с ним что-то не так, – папа гладит голову матери, прижимая её к себе. – Если он ещё раз что-нибудь подожжёт, то мы не сможем ему помочь.

Картинка сменяется. Вот мне семь. Я сижу возле дома, и жду, когда приедут родители. Сегодня суббота, они точно приедут.

Мне восемь. Я падаю с дерева в саду у бабушки, на которое взобрался, играя в разбойников. Руки в царапинах, коленки разбиты, один глаз залит кровью. Красное застилает, боль острыми иголками пронзает всего, я кричу, и тут со спины рвётся рубашка, выпуская на свободу что-то непонятное. От этого движения больно настолько, что пламя подымается изнутри, в носу и в горле становится жарко. Я открываю рот в крике, но тут прибегает бабушка.

– Всё хорошо, всё хорошо. Потерпи милый, вот увидишь, сейчас станет легче, – бабушка обнимает меня, успокаивая. Она достаёт платок и протирает мне лицо. Кровь идёт из раны над бровью. Теперь понятно, откуда у меня шрам. Ребёнок прижимается к женщине, ему становится легче, и пламя затихает. Крылья заново врастают в спину мальчика.

Мне десять лет. Мама держит меня за руку, папа ходит по комнате, хватаясь за голову. В воздухе чувствуется что-то густое и едкое. Трудно дышать. Я вижу, что маме страшно. Но не только ей. Отец тоже чего-то боится, но я не понимаю, чего. Это тот вечер, когда бабушки не стало. Не выдерживаю, и выныриваю из воспоминаний. Широко распахнутые глаза Айли смотрят на меня с удивлением.

– Я всё вспомнил. Я знаю, кто я.

Феникс

По мне пробегало электричество боли, ударяя меня в одно и то же место. С каждым ударом становилось больнее. Я несколько раз превратилась в птицу, потом в человека, и снова в птицу. Ничего не помогало. В последний раз превратилась в человека, и просто легла на каменный пол, сжимаясь. Как бы мне сейчас хотелось превратиться в обычный камень, чтобы ничего не чувствовать. Последний электрический удар в сердце. Удар дошёл до точки, слёзы крупными каплями текли по моим щекам, и вернулся воздух. Нет, этого не может быть. Не может так всё закончиться. Что будет с нами, если нет хранителя в этом мире? Что будет с братом и с сестрой? Надо их найти, и попытаться выбраться отсюда. Бегство не самый лучший вариант, но это была единственная моя идея. Я села, спиной опираясь о стену и чувствуя холод, что начал обнимать меня своими руками. Айли, пожалуйста, будь сильной. Ты сможешь оплакать бабушку, как только выберешься отсюда. Это больше не твой дом, здесь больше не безопасно.

Я встала, расправляя юбку своего платья. Сделала несколько вдохов и выдохов, стёрла слёзы с лица, и снова посмотрела в дыру в стене. Тронный зал был пуст. Сестру с братом куда-то увели, стражников и этой страной парочки не было. Бабушка продолжала сидеть в своем кресле. Не дам осквернить её тело.

Выбравшись из своего тайника, оглядываясь по сторонам, я прошла по залу с каждым тяжелым шагом приближаясь к бабушке. Тонкая старческая рука лежала на подлокотнике, такая хрупкая, дотронься, и она рассыплется. Я погладила её руку, закусила губу, чтобы не дать себе зарыдать. Милая моя, любимая, самая мудрая, самая умная. Родная, как же я буду без тебя? Куда мне идти, и что делать?

Глаза смотрели куда-то на потолок, с краешка губы текла тонкая струйка крови. Она всё ещё горячая. Может, бабушка ещё жива, и её можно спасти? Так хотелось верить в чудо. Его не было рядом со мной. Тело бабушки всё ещё было горячим, но её проткнули стрелой проклятия. Значит, они добрались до записей правителя Авенира. Это он писал об этих стрелах, и даже узнал, как их делать. Сколько Фениксов было убито этими стрелами. Безумный правитель, гнусный учёный записал как можно убить нас раз и навсегда. А остальные собрали, и хранили столько веков, не думая, к чему это может привести. Неужели нельзя было уничтожить раз и навсегда эти записи? История? Посмотрите, к чему привела нас такая история!

Я злилась на всех. И в первую очередь на себя. Чувство вины начало смешиваться со злостью, что захлестывала меня, пожирая изнутри, словно огонь. Не могла поверить, что для бабушки всё так закончилось. Если это был действительно её сын, то кто была та женщина? Она знала её. Знала, но не смогла уберечь ни себя, ни нас от этой безумной женщины.

Стрела не хотела вытаскиваться, пробив всё тело оно застряло в кресле. Что ж, бабушка умерла правителем. Значит с этим креслом она и уйдет в другой мир. Что же дать ей, чтобы она смогла заплатить дань за вход? Я посмотрела по сторонам. В этом зале ничего ценного не было для неё, я это знала. Значит я отдам ей то, что дорого мне.

На моём поясе всегда был спрятан маленький тонкий кинжал. Серебряная рукоятка украшалась зелёными камнями, а само лезвие было украшено разными узорами. Самое дорогое, что у меня есть. Ни капли не думая, я взяла кинжал и почти под корень обрезала свою косу. Положила свои волосы в руки бабушки, рядом кинжал, и начала превращаться. Мне нужен был огонь. Не простой огонь, а именно магический. Бабушка пришла в этот мир при помощи волшебства. Значит, похоронить её следовало так же.

Вспышка, и в ногах бабушки птица. Стало горько внутри, она заполняла всю меня, я открыла клюв, выпуская прощальную песню полную боли. Пламя жадно облизнулось, принимая в свои объятия старую женщину, укрывая от этого мира.

«Беги!»

Я обернулась. В зале было всё так же пусто, кроме меня никого не было. Крик сестры раздался в голове, причиняя мне страшную боль.

«Беги, ты меня слышишь? Они слышали песню. Беги!»

Боль потери пьянит, нет сил думать, и в этот момент ты не живёшь, твоё сердце, шипя, сгорает. И сейчас моё пламя требовало подпитки. Отмщение самое действенное топливо.

«Беги, прошу, ты не спасёшься, беги».

Плачь сестры раздаётся в моих ушах, голове, и только через минуту понимаю, что этот плачь слышу не только я, плачь настоящий. Крик врывается в зал, заполняя стены и разбиваясь на тысячи осколков. Меня это отрезвляет, злость уступает место страху, что приветливо стучится в мой разум. Что затеяли эти люди?

Первое, что приходит мне в голову – это спасти сестру. Времени мало. Напоследок поворачиваюсь к огню, в котором горит бабушка и вижу, как на золотом оперении стрелы отплясывают блики. Проклятая стрела из книг правителя Авенира. И тут, я понимаю, что задумали эти люди.

Записи хранились в библиотеке, под самым небосводом. Их непросто было достать.

В детстве я просыпалась рано, и с первыми лучами солнца прибегала на кухню, чтобы съесть еще горячую булку, которой меня кормили сердобольные кухарки. Стоило им услышать топот моих ножек, как они наливали мне стакан молока, доставали булку, усаживали за стол и начинали рассказывать разные истории. Самыми любимыми историями были как раз о правителе Авенире. Сердце каждый раз сжималось от холодного ужаса, и тело непроизвольно покрывалось перьями. Я чувствовала, как на загривке моей спины они топорщатся, при этом слушать не переставала. Служанкам и слугам всегда известно больше остальных. Всё, что от нас пытались утаить родители: я знала. И знала про записи жутких опытов Авенира.

Если бы я знала, к чему могут привести мои ночные вылазки в библиотеку, в поисках этих записей. Моей целью стало во что бы то ни стало найти их и прочитать. Детский разум понимал, что такую опасность не будут хранить на самом видном месте. Но любопытство брало вверх. На столько, что, испытав неудачу раз, я пробовала искать дальше. Для чего? Я хотела знать всю нашу историю. Лазая по библиотеке в поисках записей, я непроизвольно читала и остальное, что мне попадалось на пути. Все знали, где меня искать: библиотека была моим вторым домом. Но никто не знал, что я ищу на самом деле.

В одно утро я привычно спустилась на кухню, где меня поджидала моя любимая кухарка. Меня уже ждала свежеиспеченная булка со стаканом молока. Я ела, и под мирный голос женщины думала об этих записях.

– Все еще любите слушать истории о правителе, принцесса? – я вынырнула из своих раздумий, с любопытством смотря на кухарку.

– Вы прекрасно знаете, что меня интересует история нашей страны, – улыбнулась я, перестав жевать.

– Ходят слухи, что здесь появился странник, который интересуется записями. ТЕМИ САМЫМИ записями, – зловеще зашептала женщина, для пущей уверенности округлив глаза.

– Ой, зачем вы слушаете эти бредни? Все прекрасно знают, что этих записей нет, просто ходят легенды, не более.

– Вы меня, конечно извините, принцесса, но все знают, что они хранятся в небесной библиотеке. Поэтому они под защитой, туда никто не доберётся, ну если, это не вы, конечно. Мне матушка рассказывала, что туда могут добраться птицы, что не боятся огня. А вы же как раз из этого рода.

– Небесная библиотека?

– Ну да, что в самой библиотеке. Там свод заколдованный. Кажется, что нет ничего, но если лететь к самому центру, то можно попасть туда, – как ни в чём не бывало начала объяснять кухарка.

Если смешать щепотку любопытства и горсть глупости – получусь я. Не доев булку, но допив молоко, я первым делом побежала к бабушке. Утаив от неё свою истинную цель, я рассказала ей, что ходит странник, который ищет записи. Бабушка рассказала мне, что в небесную библиотеку может попасть только истинный феникс. Это была самая основная защита этих записей. Всем же понятно, что навлекать на себя смерть никто не захочет. И ни один более-менее соображающий феникс не полетит туда, ибо такое лучше уничтожить, чем показывать кому-то. Под эту характеристику я не подходила.

Ночью, как обычно, зайдя в библиотеку я добралась до своей цели. Превратилась в феникса и сделала всё, как сказала кухарка. Было страшно, что, влетев в потолок я как минимум поломаю себе клюв, а как максимум разобьюсь, но здесь не спасло и чувство самосохранения. Крыша библиотеки была в виде купола, я летела к самому центру. Только долетая, я увидела то, что скрывалось от глаз людей. Там была трещина, затянутая дымкой. Вот значит, где небесная библиотека?

Не было ни паники, ни криков, меня никто не заметил, а ту книгу с записями я принесла в свою комнату. Глупость восторжествовала. Она бегала и кричала, радуясь своему счастью, что птица феникс (самая мудрая птица по легендам) состоит из сплошной глупости!

Книга была большая, я её читала чаще всего по ночам, от чего прекратились мои утренние вылазки на кухню. Записи я прятала под своей кроватью (да здравствует глупость!), боясь, что кто-нибудь увидит её (двойное здравие глупости!).

В самой книге рассказывались не только опыты. Авенир часто записывал свои мысли. Читая их, я пыталась понять, что же двигало им, и не понимала. Было больно и мерзко. Каждый раз, читая, я чувствовала себя грязной. Но всё равно продолжала читать.

А теперь они нашли мою книгу. Теперь они добрались до неё. И если бы не я, то бабушка была бы жива. Я смотрела на неё, и понимала, что её смерть на моих руках. Что если бы не моё неуёмное любопытство в купе с глупостью, то сейчас ничего бы этого не было.

Я понимала, что уже ничего не исправить. Время нельзя повернуть, а ошибки совершены. Но спасти сестру и брата ещё в моих силах. И если получится, то и уничтожить книгу.

Добежать до своих покоев, надеть более удобную обувь, и собрать сумку. Понять, где держат Астрею с Акифом. Спасти их. Это всё, о чём я могла думать.

В мои покои ворвались в тот момент, когда я надевала обувь. Стражи схватили меня, не моргнув глазом. Стало страшно. Меня привели туда же, где уже верх ногами висела сестра, превратившаяся в птицу. Из её клюва капала кровь. Дядя стоял каменной статуей, на его лице не было ни одной эмоции. Рядом на столе лежал брат. Его руки и ноги были связаны, и я не понимала, что с ним собираются сделать. Золотоволосая женщина стояла возле его головы, перебирая волосы принца. Глаза Акифа были закрыты.

– Не смей трогать его, – ярость шипением вырывалась из моего горла. На сестру смотреть я не могла. Слёзы начинали застилать глаза, стоило только кинуть взгляд на полуживую птицу.

– Кто к нам пришел, – в квакающем голосе слышались нотки насмешки. – Мы ждали вас, принцесса. Или можно перейти на «ты», если ты позволила себе фамильярничать? Впрочем, какая разница, если без пяти минут перестанешь быть ею. Например, как твоя сестра.

– Что вы сделали с ней? Как вы посмели прикоснуться к ней? Она принцесса этой страны! Немедленно отпустите правителя!

– Ох, сколько смелости я слышу в этом голосе. Хотела поблагодарить тебя, кстати. Без тебя я не смогла бы достать эту книгу. А сколько времени мне пришлось пичкать тебя разными историями, м? – женщина повернулась ко мне: меня словно ударили. Передо мной была кухарка. Минута, и на меня смотрят ледяные голубые глаза на молодом лице. Длинные золотистые волосы переливаются в огнях факела, а шок не даёт сосредоточиться. Я с ужасом понимаю, в какую ловушку попала. – Ты не представляешь, как за это время ты мне надоела. Но я благодарна тебе. Поэтому ты сможешь умереть последней. Я вознагражу тебя. Ты своими глазами увидишь то, что было написано в этой книге. А так как твоя бабушка не была птицей, то спасибо тебе за то, что убрала мусор за нами.

Ярость душит. Никогда не думала, что кого-то можно так ненавидеть.

– Ну, ну милая, не смотри на меня так.

– Ты не сможешь быть фениксом. Для этого надо быть королевской крови, а у тебя её нет.

– Она есть у твоего брата. Ты думаешь, никто не знал, кто он на самом деле? Но все скоро узнают. А потом он станет самым настоящим правителем! Видишь ли, в книгах твоего предка есть одна заметка, почему у него ничего не получалось. У него не хватало одного ингредиента, который есть у меня, – она подходит к дяде и любовно проводит по его лицу пальцами. – Он из древнего рода, из такого же, откуда пришла твоя бабушка. Долго же она пыталась скрывать его от всех.

– Какая тебе выгода от всего этого? Зачем ты это делаешь? Акиф станет правителем, но ты так и останешься никем, – разговорить, заговорить, всё что угодно, чтобы выиграть время.

– Видишь ли, принцесса, твоя семья не отличается умом, это очевидно. Ваш мозг поглотила пучина глупости. Я смогла найти портал во дворе, где трусливо жила та женщина, которую ты называешь бабушкой, и пробраться в этот мир. Притворяться, жить среди вас, слышать каждую вашу тайну. Кстати, ты знала, что твоя бабушка тебе даже не родственница. Вас объединяет только то, что она и твои сородичи из древнего рода. И то, что вас не осталось. Но вот только разница в том, что её род ещё способен иметь наследников и быть источником магии, а ваш нет. Твой брат тому доказательство. Я смогла стать ему настоящим другом. Вы кормили его сказками, но несмотря на свой юный возраст – он понимал, что ему не стать правителем. Что дар есть только у твоей сестры и тебя. Как же этот малыш хочет править. Вы сами вбили ему это в голову. Я сделаю его полноценным, а потом смогу переселиться в него. И тогда сделаю то, о чём мечтала давно. Мои сёстры вернутся к жизни. Я смогу использовать магию, смогу использовать силу, чтобы пробудить их. Так уж получилось, что всю магию вы себе забрали. Придумали новую страну. А как же мы?! Твои предки забыли о других, о тех, кто не может жить без волшебства! Но я смогу это исправить.

– Кто ты?

– О, чувство приличия появилось? Ой, можешь не предлагать присаживаться, я уже чувствую себя как дома, я весьма самостоятельная, – девушка засмеялась квакающим смехом. – Раньше меня называли Берегиней. Нас было много. А потом твои предки вобрали всё волшебство в себя, и не осталось никого.

– Тогда ты откуда взялась, если никого не осталось?

– Твоя бабушка! Она поселилась там, где был мой дом. Её сила разбудила меня. А я смогу разбудить остальных. Любопытное дитя, ты всё узнала, что хотела? Ты мне надоела, из-за тебя я теряю время. Взять её!

Нет, придумать я ничего не успела. В меня воткнули иглу, жар прокатился по моей спине. Непроизвольно началось превращение. Не успев до конца трансформироваться меня подхватили за крылья. Что-то хрустнуло сзади спины, резкая боль в крыльях пронзила меня. Слёзы брызнули из глаз, я закричала.

– Твоя сестра пыталась улететь, пришлось сломать ей крылья. Сейчас мы не допустим такой ошибки, – вот почему так сильно кричала сестра!

Меня подвешивают так же, как Астрею, головой вниз рядом с ней. Покачиваясь, я задеваю её головой.

«Тебе нужно бежать. Мне уже не спастись. Глупая, почему ты не послушалась?»

Она ещё может говорить со мной, а значит не всё потеряно!

«Ты живая! Мы выберемся отсюда обязательно, сможем сделать это вместе».

«Или ты сбежишь, или мы погибнем обе. Вдвоём нам не выбраться».

Я понимаю, что она права. Как всегда, права. Но как её здесь оставить? Одну? Что с ней тогда сделают?

«Я уже не жилец. От меня осталась только оболочка, ты не видишь? Меня больше нет. Они высасывают меня. Используй огонь, тогда ты сможешь сбежать. Ты сможешь их отвлечь».

Слёзы мешают мне. Не осталось больше никакого чувства кроме боли. Крик вырывается, ремень с шипением лопается на моих ногах. Стражи не трогают меня, последняя дань уважения? Нет, они тоже загипнотизированы, как и дядя. Он не может самостоятельно командовать, а Берегиня не сразу понимает, что происходит. Плюю ей в лицо огнём, слышу шипение, но не обращаю на неё внимание. Я вижу перед собой книгу Авенира. И сжигаю её.

– Нет!

Моя цель окно. И только спрыгнув, я вспоминаю, что мои крылья сломаны. Пытаюсь ими махать, но больно настолько, что туманом застилает глаза. Сейчас разобьюсь. Не самый лучший вариант смерти, но летя камнем вниз ничего не сделать. Если только…

На лету превращаюсь в человека, падаю, при этом понимаю, что я живая. Поднимаю голову, и смотрю вверх. Вот в чём дело, я падала всего метра три, и упала на мостовую. Эти люди не стали искать самую высокую башню, похоже, выбрав комнату на первом этаже. И почему я сразу не обратила на это внимание?

«Беги!»

Встаю, смотрю с тоской на окна комнаты, где осталась Астрея, и делаю несколько шагов назад. Не время горевать. Надо бежать. И я побежала.

Русалка

Яна вполуха слушала Артура за ужином, пытаясь вспомнить события тех дней, что она не помнила. Пытаясь вспомнить, что было – Яна снова и снова возвращалась к озеру. Там она оставила что-то важное, но что это? Мысли путались, как путается трава на дне озера. Дно озера, холодное, темное, там было что-то, что не отпускало её.

– Эй, ты меня не слушаешь вообще. О чём задумалась? – парень наблюдал, как девушка ковыряет картошку вилкой. – И ты вообще не ешь, забыла, как это делать?

– Я слушаю тебя, не думай так, – слабая тень улыбки, девушка зацепила кусок картошки вилкой и положила в рот. – И я ем, видишь?

– Ты где-то не здесь. Меня не обманешь.

– Артур, ты сказал, что нашёл дом старушки. Знахарки или кого там. Помнишь, ещё в городе я говорила тебе, что в этой деревне живёт женщина, которая хранит все истории, легенды и сказки этого места.

– Да, ты тогда ещё была с зелёными волосами. Очень хорошо помню, – парень улыбнулся, заправляя синюю прядь волос девушки за ухо. – Только я не помню, чтобы ты говорила, что мы едем сюда из-за неё. И ты меня сама просила найти этот дом. Забыла и об этом?

– Извини, я использовала наш отпуск. Мне важно было приехать сюда, чтобы как раз послушать истории этой бабушки. Для моей работы. Я хотела издать эти истории в нашем журнале, мне правда, это важно.

– То есть, ты сюда приехала работать, а не отдыхать? Мы же договорились с тобой, что никакой работы.

– Не злись, пожалуйста. Я обещаю, что мы сходим к ней, я запишу её истории, и остаток отпуска мы проведём в другом месте. Съездим, например, ещё куда-нибудь, посмотрим другие города, хорошо?

– Ты мне обещаешь?

– Конечно обещаю! Всего два дня, и мы уедем.

– Тебе точно хватит эти два дня? Не затянется, как обычно? Вдруг, ты со своим любопытством решишь остаться здесь навсегда?

– М…дай подумать, – девушка сделала задумчивое лицо, и посмотрела в окно, за которым начало темнеть. Оранжевые краски начали окрашивать горизонт, мазок за мазком, смешиваясь с синими красками неба. – Я выбираю тебя. Но мне надо два дня!

Артур засмеялся. Торговаться было в стиле Яны, но она не знала, что он готов остаться здесь рядом с ней хоть на век, если это было для неё важно.

Утром девушка тщательно собирала свою сумку, в которой уже лежал блокнот, несколько карандашей, и зелёная ручка, на тот случай, если все карандаши неожиданно поломаются. Подумав, девушка закинула в сумку несколько яблок, бутылку с водой, тонкую куртку, и зачем-то юбку, которую нашла там же, где и платье. Зачем оно ей, Яна не стала думать. Сама же она надела джинсы, и белую футболку, понимая, что день обещает быть жарким. Девушка была в своих мыслях, ничего не замечая вокруг, в том числе и Артура, который подошёл к ней, зевая.

– Ты куда так собираешься? На все два дня собираешься там зависнуть? Или что? Мы оттуда сразу домой поедем? Мне, может, тоже стоит собраться тогда? – парень зевнул, и почесал щеку, что совсем заросла щетиной. Надо побриться, подумал Артур, продолжая наблюдать за сборами девушки. Яна не обратила на него внимания, продолжая копошиться в сумке, о чём-то думая.

– Эй, самая прекрасная девушка, уделите мне пять минут вашего времени, пожалуйста.

– Почему ты еще не оделся?

– Да ладно, эта дама разговаривает? А завтрак сегодня отменяется, или что?

– Давай, только быстро сегодня позавтракаем, а? Я вся в нетерпении, я хочу быстрее попасть к ней. Ты мне сам дал совсем мало времени.

– Ой, вот только не начинай заново торговаться. Это были твои слова насчёт двух дней. И у нас отпуск, в конце концов. А ты меня сюда обманом затащила, так что это я должен возмущаться, а не ты.

– Хорошо, завтракать второпях не будем. Уговорил, – девушка подошла к парню, приподнялась на цыпочках, обнимая его за шею. Поцеловала в уголок губ, прижимаясь к нему всем телом. – Мир?

Завтрак затянулся. Яна начала нервничать, ходя по комнате. Её не покидало чувство, что у неё времени меньше, чем она рассчитывала. К дому знахарки она не шла, а почти бежала, подгоняя парня. Артур был тучным, и быстрый шаг ему не нравился, под конец пути стало тяжело дышать. Он начал отставать. Девушка не стала дожидаться пока парень догонит её, и побежала вперёд.

«Быстрее, быстрее! Почему ты такая медленная? Быстрее!» Боль подступила, врываясь в голову ураганом, и взрываясь салютом. В глазах потемнело, а потом заиграли разные огоньки перед глазами. Нет, только не сейчас, она ещё не дошла.

– Мне нужно ещё немного времени, пожалуйста, не сейчас! – девушка тяжело задышала, из глаз полились слёзы, но Яна шла вперед. Белый каменный дом уже маячил перед глазами, еще немного, и вот она сможет зайти в него, и увидеть ту, кто ей был так нужен. Собрав остатки сил, Яна постаралась отогнать от себя тошноту, которая подкатила к горлу, от боли. Ей нужно успеть, и тогда знахарка сможет ей помочь, девушка это знала.

Возле забора стояла скамейка, на которой сидел мальчик лет десяти и болтал ногами. Он с любопытством смотрел на приближающуюся к нему девушку с голубыми волосами. Лицо у неё было бледное, она тяжело дышала, и было видно, что ей тяжело идти. Девушка приблизилась, и мальчик заметил, что на лбу выступил горошинками пот.

– Мальчик, ты здесь живешь?

– Да, а вы кто? Вы к бабуле? Позвать её? Ой, вам плохо?

– Мальчик, мне нужна помощь. Я сейчас упаду.

– А меня Марк зовут. А вас как? Давайте, я вас провожу.

– Я Яна. Проводи, пожалуйста. Дай мне руку, мне сложно, – девушка протянула свою руку мальчику. Марк посмотрел на неё удивлённо, но за руку взял. Она была холодная, и почему-то мокрая. Волна отвращения прокатилась по спине мальчика, но о том, что надо быть вежливым, он помнил. К бабушке приходили разные люди, в основном из деревни, но бабушка помогала всем. Марк привык к этому, поэтому попытался сдержать своё отвращение.

– Ба, к нам гости, – мальчик открыл калитку во двор, придерживая девушку за руку. Яна с благодарностью посмотрела на ребенка, и зашла во двор. Сделав несколько шагов, девушка отпустила руку ребёнка, дёрнулась, а тело её скривилось, словно изнутри что-то разрывалось. Марк отбежал от странной девушки, испугавшись не на шутку. Синеволосая женщина упала на землю, тело её скрючилось, а потом раскрылось, руки и ноги раскидались в разные стороны. Рот приоткрылся и вырвался громкий крик, от чего Марк в испуге забежал на крыльцо, громко зовя бабушку. Старая женщина выбежала из дома, пытаясь понять, что происходит. Увидев кричащую Яну на траве, женщина охнула и прижала к себе мальчика, который подбежал к ней. Девушка неожиданно затихла. Марк посмотрел на бабушку, собираясь спросить, умерла она, или просто ей плохо. Но не успел, Яна распахнула глаза, и повернула голову к женщине с ребенком. Марк сильнее прижался к бабушке, ледяной взгляд голубых глаз пронзил ребенка.

– Ох, Марк, что же ты наделал…

Артур услышал крик, когда был совсем рядом с домом. Ужас, охвативший его придал ему сил, и он влетел во двор. Картина, что предстала перед его глазами ему не понравилась. Девушка лежала на земле, ребенок в страхе прижимался к пожилой женщине, держа её за передник. Артур подбежал к Яне, желая ей помочь, но она оттолкнула его руку, стоило ему прикоснуться к ней. Парень непонимающе посмотрел на девушку.

– Уведи её отсюда, уведи! – женщина прижимала голову ребенка к себе, закрывая от происходящего.

– Ей нужна помощь, она больна! – Артур сделал ещё одну попытку, чтобы помочь Яне, но она оттолкнула его от себя, садясь на землю. Откинула волосы назад, повернулась к парню. Артур поёжился от взгляда, обдавшего его холодом голубых глаз.

– Её больше здесь нет. Ты сделал своё дело.

Глаза… Артур не понимающе смотрел на ту, кого любил, понимая, что перед ним не Яна.

– У неё были карие глаза…

– Жаль, что ты только сейчас это понял, – девушка улыбнулась, провела холодными руками по лицу молодого человека, а потом притянула его лицо к себе. Артур сделал движение, словно хотел отвернуться, но не успел. Губы русалки прижались к губам парня. Поцелуй жалил, стало холодно, Артур ещё раз дёрнулся, но безуспешно. Яна высасывала его жизнь, сил не осталось.

– Не смей этого делать здесь! – вспышка над головой парня, девушка оторвалась от него, он без сил упал. Артур смотрел в небо, и ему казалось, что нет ничего прекраснее.

– Что тебе надо? Зачем ты явилась ко мне?

– Ты прекрасно знаешь, что мне надо. Мне нужно, чтобы ты вернула волшебство в этот мир. Мне нужно, чтобы мои сёстры вернулись к жизни!

– Марк, иди в дом. Живо! – мальчик вбежал в дом, боясь оглянуться. – Ты зашла в мой двор, но не сможешь зайти в дом, Берегиня. Ты знаешь, что я не способна вернуть волшебство. Мир меняется, не в моих силах остановить это. Твой век закончился.

– Ты врёшь! Ты не заговоришь мне зубы! Я проснулась, а значит проснутся и мои сёстры! Если бы ты знала, сколько лет я пыталась попасть к тебе, пока мне не попались эти люди. Они сами виноваты, не стоило им трогать реку, – Яна пнула лежащего без сознания парня. Артур продолжал смотреть в небо. – А теперь я тут. И ты вернешь к жизни мой род.

– Даже убив меня тебе это не поможет.

– А если я убью твоего мальчика? – русалка захохотала.

– Что с тобой стало? Ваш источник силы была природа! Ты и твои сёстры берегли и хранили тайны реки, а что теперь?

– Что мне остаётся ещё? Существовать бестелесным духом? Ждать, когда заново начнут поклоняться? Я не мало ждала. Я высосу тебя, и тогда я стану хранительницей этого леса, я смогу разбудить своих сестер. Волшебство заново вернётся в этот мир.

– Ты ошиблась. У меня нет таких сил, – пожилая женщина спустилась с крыльца, не отрывая взгляда от русалки. Яна хмыкнула, видя, как огоньки начинают играть в глазах женщины. Знахарка сделала движение, над головой девушки вспыхнуло пламя. Комок огня упал, но русалка успела отбежать. Яна зашипела.

– Собираешься убить меня? А как же твоя клятва? – русалка засмеялась, наблюдая за старушкой. – Я всё знаю про тебя. И про твою клятву. Тебе нельзя убивать, пока ты являешься источником силы. Убьёшь меня, и будешь проклята.

– Ты умрёшь сама. Не будет здесь меня, не будет и тебя, – пожилая женщина сделала несколько шагов в сторону ограды, хлопнула над головой, и исчезла.

Ярость криком вырвалась из губ девушки. Она посмотрела в дом, где прятался мальчик, понимая, что туда не сможет зайти. Интересно, сколько ей времени ещё осталось? От души Яны ничего не осталось, душа Артура не сможет её долго подпитывать. Она умрет? Нет, не сейчас, когда цель была почти достигнута!

Она вернулась в дом, который на время отпуска сняли Артур и Яна. Надо подумать. Но мыслей не было. Девушка дождалась вечера, и доверяя своим инстинктам вернулась к дому знахарки. Во дворе было тихо, только где-то в доме был слышен плачь ребенка. Русалка спряталась за оградой, прислушиваясь.

– Парень при смерти, у него почти нет сил, – в женском голосе проступали нотки волнения.

– Его надо убрать отсюда. Марку нужно стереть память, – мужской голос был с хрипотцой, русалка прижалась к ограде стараясь не пропустить ни слова.

– Но как? Разве он не должен помнить, как это?..

– Нет, не должен. Матери нет, а значит нам опасно здесь оставаться.

Русалка улыбнулась. Значит, инстинкты привели её сюда не зря? Что ж, теперь осталось совсем немного. Она ждала очень много, но сможет подождать ещё немного. Это стоило того. Яна зажмурилась, предвкушая встречу. Кто же выйдет первый? Кто заплатит в этот раз? Калитка со скрипом отворилась. Сердце девушки забилось, ожидание затягивалось. На улицу вышла высокая женщина.

Дракон

Дверь прошлого широко распахнулась, с радостным криком картинки ярко вспыхивали, выбегая, крича, прыгая и создавая боль в сознании. Я словно просыпался от долгого сна, настолько долгого, что это была не моя жизнь. Её проживал кто-то другой, не я, а мне просто разрешили взглянуть на того мальчика, у которого были родители, бабушка, счастливое детство и большая тайна. Все слова бабушки и её действия стали понятными. Но тот мальчик был не я. Когда я успел так сломаться? Я смотрел и не верил, что там была моя жизнь.

Айли тихо сидела, потупив взгляд. Понимаю её. Мало кому хочется быть ключом для двери за которой хранится огромный снежный ком тайн и лжи.

– У тебя есть план? – девушка дёрнулась, испуганно смотря на меня. Потерялась в своих мыслях, милая?

– Какой план?

– По твоему рассказу я так понимаю, что тебе не стоит возвращаться в ту страну. Но что ты собираешься делать дальше? За тобой идет охота?

– Она не сможет выполнить свой план без меня. Из моего рода осталась только я настоящим фениксом. Сестра хоть и была моим близнецом, но весь дар достался мне. Брат родился обычным человеком. Остаётся ещё тот мужчина. Кажется, он твой отец…

– Я это понял. Я думал, что он умер. Давно похоронил их для себя. Как и бабушку. Чувствую себя идиотом. Столько лет прошло, а глаза открылись только сейчас.

– Твой отец не виноват. Его заколдовали, я видела. Он даже не понимает кто он. А бабушка ушла не потому, что так хотела. Она пыталась защитить вас, – Айли прижалась к моему плечу, заглядывая в лицо. – Не злись на них. Понимаю, что глупо защищать тебя от самого себя, но это они выбрали жить в этом мире. Не думал почему?

– А кто была моя мать?

– Не знаю этого. Она ничего не говорила о том, кто она была. Только то, что твоя мать была сильной, и её пришлось убить.

– Ты сказала, что она может превращаться в тех людей, которых «высосала»? Теперь понятно, почему после смерти бабушки мама была так холодна со мной. Она не знала, кто я, эта женщина, – я посмотрел на Айли, откинул руку, позволяя девушке прижаться ко мне, обнимая её. Вдвоём. Странные и сломанные. Говорить не хотелось, но нужно было понимать, что делать дальше.

– Думаю, для начала выпустить тебя настоящего из твоей оболочки.

– Меня всё ещё напрягает, что ты читаешь мои мысли, – покраснел я, вспоминая, что испытывал несколько часов к ней.

– Думаю, что это не столько зависит от меня, ты сам позволяешь открываться мне, – покраснела в ответ она, вставая. Ну вот, опять разочарование. – Пойдем в сад, к тому дереву, с которого ты упал. Самое время, чтобы ты перестал подавлять себя. Выпусти свои эмоции. Выпусти себя настоящего. Думаю, что это первое, что нам необходимо сделать.

Я смотрел на девушку, не узнавая. Когда она успела стать самым близким мне человеком? Какой-то частью головы, я понимал, что между нами точно есть связь, но не понимал откуда она. Ещё неделю назад жил другой жизнью, а теперь всё перевернулось. Мой мир перевернулся. На сколько градусов ещё может перевернуться всё, чтобы я окончательно не сошел с ума?

– Ты уже знаешь, что надо сделать?

– Думаю да.

В саду было прохладно, первый месяц лета забыл, что настало его время. Май искусно раскрасил цвета в зеленый, позволил жизни течь своим чередом, а вот его братец проспал. Вечерний туман окутывал мягкую зелёную траву, смешивая серые краски с яркими летними. Айли завороженно смотрела на это. Мне стало смешно. Ей разрешено было видеть мир в другом свете, в том, в котором не мог видеть я.

Шершавая кора дерева покрылась еще одним слоем, взрослея вместе со мной. Провел рукой по стволу дерева и повернулся к девушке.

– Рассказывай, что надо делать.

– Ты знаешь сам. Тебе нужно открыться. Заново пережить то, что было, чтобы освободить себя. Ты закрылся от всех, но это не поможет. Открой свои глаза. Прими, что было. Перестань скрываться от всех. От меня.

– Легко сказать.

– Я с тобой. Я рядом, – она подошла ко мне, я позволил ей обнять себя. Она прижалась ко мне, спрятала голову у меня в плечах. Поддаваясь порыву, я обнял её. Айли провела по моей голове, пальцы запустила в волосы. В области затылка заныло. Стало тепло, её руки укутывали, каждое её прикосновение становилось горячее. Захотелось отодвинуться.

– Не сопротивляйся, – шёпот в ухо, её губы прикасаются к моему уху. Всё тело начало болеть. Что-то рвалось наружу, в позвоночник впились тысячи иголок.  Меня начало ломать, и тут волной накрыло всё то, что я чувствовал и скрывал от самого себя все мои двадцать пять лет. Меня начало выворачивать, крутить, тело было мне не подвластно. Страх, боль, злость, радость, ненависть, любовь – всё смешалось. Это был уже не я. Не тот парень, что был вчера точнее. Захотелось, чтобы скорее всё закончилось, но оно никак не заканчивалось. Годы, месяцы, часы, минуты проносились сквозь меня. Первые шаги, первый смех, первый поцелуй, первое разочарование – я переживал всё заново. Я рождался новым, живя совсем другой жизнью.

Когда всё это закончилось на улице было всё так же сумрачно. Только совсем не прохладно, как мне казалось совсем недавно. Тело горело, казалось, что я горю изнутри. Температура? Оглядываясь, заметил, что небо стало ближе.

– Небо упало? – кто это говорит? Это не мой голос! Голос был ниже моего, слышалась некая бархатность.

– Нет, это просто ты вырос. Не пугайся. Посмотри на меня.

Айли стояла в нескольких метрах от меня, похожая на Дюймовочку, на столько была крохотная. Ещё раз оглянулся. Дерево, с которого я упал в детстве стало намного ниже. Я провел рукой по кроне дерева, и дёрнулся. Движения стали хаотичными. Это не мои руки! Это какая-то лапа с когтями, огромная! Что она со мной сделала?

– Ты что сделала со мной?!

– Ты дракон, – ахнула она.

Дракон?

– Успокойся, – Айли миролюбиво выставила передо мной руки. – Всё хорошо, не бойся.

Успокоиться? Всё хорошо?

– В каком это месте всё хорошо? Посмотри на меня, я чудовище!

– Не надо к себе так грозно относиться. Мне нравится цвет твоей чешуи. Всё не так уж и плохо.

– Ты смеёшься надо мной? Что ты сделала со мной? Верни всё как было, немедленно!

– Для дракона в тебе слишком много истерики. И это ты всё сам, не я. Успокойся, иначе своим хвостом ты сейчас поломаешь все деревья в этом саду.

Хвостом?!

В носу стало щекотно, к горлу подступила горячая волна. Захотелось чихнуть.

– Стой, не делай этого! Терпи, пожалуйста! Иначе ты всю деревню сожжёшь. Посмотри на меня, посмотри. Марк, посмотри мне в лицо, пожалуйста. Ты видишь меня?

Я наклонился и увидел перед собой не девушку, а прекрасную птицу. Маленькую Жар-птицу.

«Ты меня слышишь?»

Опять разговоры в голове. Захотелось ответить также, не голосом. Собираясь с мыслями, я представил, как говорю ей.

«Я тебя слышу».

«Ух ты, ты тоже можешь делать так, значит?»

«Только что узнал об этом».

Звонким колокольчиком в голове раздался её смех. Теперь я знаю, как она смеётся.

Когда мы уже сидели в доме, то я не мог поверить, что я – дракон. Быть такого не может! Как такое вообще возможно? Возбуждение было настолько сильным, что я не мог усидеть на месте, ходя от одного угла до другого. Превратиться в человека мне помогла Айли. Самостоятельно у меня не получалось. Руки немного тряслись и несколько капель горячего чая пролились на пол из кружки, что мне дала девушка, для того чтобы я успокоился. Я посмотрел на капли на полу и протер их ногой. Айли проследила за моим движением, а потом посмотрела на меня.

– Так, сядь, пожалуйста. Тебе надо немного успокоиться. Ты сейчас похож на ребенка, который только что научился ходить, – Айли забрала из моих рук кружку, и насильно усадила на диван.  В принципе, я и не сопротивлялся. Сравнение про ребенка было точным. Я чувствовал себя им. Счастливым, беззаботным, и с чувством, что весь мир перед моими ногами. Точнее под моими крыльями.

– Мне нужно будет учиться летать? Или я уже умею летать? – глупые вопросы мешали думать, требуя свободы. Айли посмотрела на меня как на дурака и захохотала. Обидно.

– Скажи, ты родился с умением ходить? С умением самостоятельно есть? Ты учился всему. И сейчас тебе придется учиться всему заново. Нам надо будет найти место, где никто не сможет помешать.

– А что нам мешает учиться здесь?

– Боюсь, что ты поломаешь всё. И тогда защита, что поставила бабушка пропадёт.

– Защита?

– Сюда никто не может войти, пока ты сам не пригласишь, или не приведёшь. Пока не разрешишь. Не чувствуешь? Поэтому нас до сих пор не нашли.

С каждой минутой я узнаю что-то новое. Прожить здесь столько времени и не знать, ничего о себе, о доме.

На следующий день было решено отправиться к лесу, где я мог бы попрактиковаться в превращениях. Самостоятельно я не мог этого сделать. Второй задачей было научиться летать, а вот уже потом попытаться не сжечь всё остальное. Или это было вторым пунктом? От информации, что Айли выливала на меня, разболелась голова. Она знала многое, похоже, у них была действительно обширная библиотека. Не просто обширная, огромная. Девушка же впитывала в себя как губка. Знала ли она, что это может понадобиться ей в будущем? Или это было предчувствие, о котором она говорила?

Я умолчал, не рассказывая Айли, что хочу попасть в её мир по собственным причинам. Если стояла защита вокруг дома, то значит я мог бы остаться здесь, в безопасности. Меня бы никто не нашёл, мне ничего не грозило бы. Но я хотел видеть отца. Меня не покидала мысль, что можно его вернуть в наш мир. Притворяясь перед девушкой, я притворялся перед собой. Отец – это была моя единственная семья, кто остался в живых. Чтобы не говорила Айли мне хотелось верить, что я смогу вернуть отца. Что это будет не только оболочка, но и он сам. Настоящий. Человек, что любил меня, мою мать, пытался сберечь нас ценой своей жизни. Переживаний было больше, чем действий. Мой разум кричал, что это опасно, но я уже принял решение, что во что бы то ни стало должен попасть туда, чтобы ещё раз поговорить с отцом. Хоть раз.

Утром мы отправились к озеру. С детства я помнил, что вокруг были камни, а местами возвышались скалы, превращая это озеро в отдельный прекрасный мир. Там всегда было красиво, солнце по-особому играло, отражаясь на зеркальной поверхности воды. Наблюдая за этой игрой, я вспомнил про ту, которая пятнадцать лет назад уничтожила мою семью. Ненависть проткнула мое сердце, лёгкие, всё мое тело насквозь, словно стрела. Я не сдержался и закричал. Кричал пока в лёгких не осталось воздуха. Мне уже было не важно, услышит меня кто-то или нет, я кричал, выпуская то, что держал всё это время. Из Айли получился бы неплохой психолог. Если бы только она была обычным человеком, живущая здесь, а не там.

– Посмотри на себя, – я обернулся. Айли стояла рядом, крохотная. Опустил голову и посмотрел на своё отражение в озере. Я смог сделать это сам. Превратился сам. Радость заполнила мой разум, внутри появилась щекотка, и я захохотал, выпуская на свободу маленькое пламя. Ого!

– Как я это сделал? – и как привыкнуть к этому голосу?

– Ты меня спрашиваешь? – Айли смеялась. – Это всё ты. Поверь в свои силы. Ты дракон! Ты многое умеешь. Прислушайся к себе. Слушай свой разум, сердце. Что ты чувствуешь сейчас?

Я закрыл глаза обращаясь к тому, кто сидел внутри меня. К маленькому мальчику. Именно этот мальчик был драконом, а не я. Я выпустил на свободу его, позволяя стать настоящим.

– Слушай своё сердце. Скажи, что ты чувствуешь? – рука Айли на моём теле была ничтожно крошечной, но удивительно, что я её чувствовал.

– Я чувствую твою руку. Твоё тепло и силу. И ещё твою боль. Зачем ты её запираешь, если сама учишь меня от неё избавляться? – мне не нужно открывать глаза, чтобы увидеть удивление девушки. Похоже, она пыталась подобрать слова. Солжет?

– Слишком мало времени прошло, чтобы я смогла забыть крик сестры. Я не могу забыть взгляд бабушки, и предательство принца. Ты видишь сейчас только то, что лежит на моей поверхности. Именно эти чувства позволяют мне держаться, иначе я сломаюсь. Я искренне хочу помочь тебе, но мне сейчас нужна помощь в другом. И если ты не поможешь мне, то мне никто не сможет помочь.

Усмешка внутри меня. Вот значит почему она мне помогает? Хочет, чтобы я помог ей избавиться от той женщины? Мальчик, что сидел внутри меня, завладел моими эмоциями. Появилась обида. Меня используют. Появилась злость. Никогда не думал, что я так ярко буду чувствовать и переживать свои эмоции. Чувство рвалось наружу, требуя выхода. И это не заставило долго ждать. Оно вырвалось огнем.

«Тебе нужно успокоиться!»

Но я не хотел успокаиваться. Я хотел освободиться от всего.

«Марк, пожалуйста, услышь меня!»

Нет, я уже достаточно наслушался этих сказок!

«Марк, милый, услышь меня. Я рядом с тобой, Марк. Я всегда буду рядом!»

Мальчик внутри меня заплакал. Он так хотел, чтобы его сейчас обняли. Слёзы текли, и я сам не понял, когда успел превратиться в человека. Айли сидела на коленях, я полусидел, полулежал. Девушка обнимала меня, поглаживая по голове. Я знал эти объятия. С самого детства знал. Словно, она меня уже обнимала так, успокаивая. А потом я вспомнил свой сон, который приснился в ту ночь, когда привёл её к себе домой.

– Когда я превращаюсь в дракона, то внутри меня сидит мальчик. Я чувствую его обиду, злость. Мной управляет он, а не я.

– Этот мальчик ты. Тебе придётся повзрослеть вместе с ним. Мальчик, что внутри тебя не научился быть драконом.

– Хочешь сказать, что мне придётся заново пройти весь этот пубертатный период, но в теле дракона? – я засмеялся, представляя первые прыщи на морде зверя. Айли смотрела на меня с непониманием.

– Ты сможешь повзрослеть быстрее, если не будешь долго зацикливаться на этом мальчике. Если дашь возможность повзрослеть ему.

– Это как? – я лег, кладя голову ей на колени, и наблюдая за облаками. Стало почему-то легко.

– Слушай его. Научись слышать его. Но не поддавайся его эмоциям. Ты должен научиться слышать его, – Айли ласково провела по моим волосам. Я закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Странно, но я ничего не чувствовал. Мне было уютно и спокойно. Может, это работает только когда я в теле дракона?

– Так, пора, – Айли убрала мою голову с коленей, вставая.

– Я устал.

– У нас не так много времени осталось. Пора.

– К чему такая спешка? Давай я немного полежу, а потом заново буду учиться. Не будь такой строгой, – вставать не хотелось. Мне было хорошо и так, в своем теле. Возвращаться к ребёнку не хотелось.

– Если ты не научишься быть драконом сейчас, то боюсь, мы не успеем. Меня найдут, и что тогда?

– Тогда я смогу защитить тебя. Ты видела, как я умею выпускать огонь? Так никто не может, а я могу!

– Это единственное, чему ты смог научиться сейчас. А впереди у нас ещё много работы.

Меня накрыло разочарование. Айли как строгий учитель подгоняла меня, и мне это не нравилось. Пришлось всё же встать. Превращаться не хотелось, был какой-то барьер. Я сосредоточился на своих ощущениях, но ничего не выходило. Девушка смотрела на меня с какой-то надеждой и с разочарованием одновременно. Что, перестала верить в меня?

– Извини, что мне приходится подгонять тебя. Это важно. Из-за меня, она может знать, что ты не человек. И тогда может прийти за нами двоими, – Айли взяла меня за руку, продолжая вглядываться в лицо. Я улыбнулся, краем глаза замечая движение на другой стороне берега. Люди?

– Слушай, а может ещё кто-нибудь здесь проснуться?

– Что?

– Ты говорила, что Берегиня проснулась из-за бабушки. Сейчас ты «разбудила» меня. Но я же тоже, получается не из этого мира? Значит, может проснуться кто-то ещё?

– Я не понимаю.

– Там кто-то есть, – я указал головой в сторону деревьев, что росли на другом берегу. Я чувствовал на себе чей-то взгляд, и точно знал, что за деревьями кто-то стоит. Странно, что Айли не замечала этого. Она повернула голову в ту сторону, в которую я смотрел. А потом почувствовал, как её рука сжимает мою сильнее, её ногти впились в кожу. – Эй, ты чего?

– Марк…никто не проснулся. Нас нашли, – выдохнула девушка, сделала несколько шагов назад, тяня меня за собой. Её страх начал передаваться мне. Через несколько секунд я интуитивно почувствовал движение за нашими спинами, и резко обернулся. Руки девушки похолодели.

– Ваше величество, вас заждались дома. Пора возвращаться, – несколько высоких людей смотрели на нас. У них была странная одежда, я такую не видел. Что-то проткнуло мой позвоночник, стало очень больно, не осталось ничего кроме этой боли. А потом провалился в темноту.

Феникс

Марк был без сознания. Он не приходил в себя, когда нас связывали. Когда нас переносили. Когда мы оказались в моем замке, и в том самом зале, где убили мою бабушку. Марк не просыпался. Я знала, что он живой, потому что видела, как медленно поднимается его грудная клетка от дыхания. Что же с ним сделали, если он до сих пор не просыпается?

Страх стал моим спутником. Никого больше не было, кто мог бы мне помочь. Последняя надежда умерла. Верить во что-то не было сил.

На тронном кресле, который по странной причине не сгорел сидел принц. Или он уже был не принц? Лицо брата было обезображено, но я точно знала, что это всё ещё мой красивый маленький принц, потому что он смотрел на меня глазами матери. Рядом с ним стоял дядя, смотрящий вдаль невидящим взглядом белых глаз. Сейчас я видела, как Марк был похож на своего отца. Те же волосы, одинаковый изгиб бровей. Интересно, если бы дядя был свободным от чар, то как бы он разговаривал? Как бы смотрел?

Я посмотрела по сторонам. Зал оставался всё тем же, где я пела последнюю песню, провожая бабушку в путь. Значит, здесь всё закончится? Интуиция меня не обманывала, я знала, что это конец. Страх продолжал обнимать меня, заползая в мою голову своими холодными пальцами.

– Здравствуй, Айли, – голос принца был уже не тот. Он скрипел, чувствовалось его тяжелое дыхание. – Ты меня обманула. Я стал правителем, но ты посмела мне солгать.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – я поклонилась, помня о приличиях какой-то подкоркой своего мозга. – Я никогда не смела Вас обманывать. Вы прекрасно об этом знаете.

– Ты сказала, что Астрея такая же птица, как и ты. А она была пустышкой.

– Вы не смеете так говорить о той, кто был самым прекрасным из нас. Вам ли называть её по имени? Ту, которая умерла ни за что. Ту, которая любила Вас больше всех. Вы были для неё всем, и что же Вы сделали? – я сжала кулаки от бессилия. Слёзы выступили, но только не заплакать, нет, ни за что не покажу как мне больно! Только не здесь, и не тому, кто когда-то был моим братом.

– Ох, какие речи, – раздался сзади меня квакающий голос. Я обернулась. Высокая женщина с длинными золотистыми волосами стояла рядом со мной, ехидно улыбаясь. – Ты должна мне быть благодарна. Это я сделала твоего брата правителем, как ты и мечтала. Только вот, заминка вышла. Он не сможет долго продержаться без твоей силы. Его всё ещё подпитывает дракон, но это всё не то. Здесь осталась только оболочка. Но, ты же у меня умница! – она провела пальцем по моей щеке, и я дернулась от отвращения. Это были руки не живого существа, настолько они были холодными. – Ты смогла сделать то, что не получилось у меня. Ты смогла разглядеть ещё одного дракона. И привести ко мне! За это я сделаю тебе милость. Так уж и быть, разрешу тебе умереть быстро, после того, как высосу тебя. Твоей сестре пришлось помучиться.

Ненависть душит. Она сжимает твоё горло, всё сильнее. А потом начинает ломать тебя, кость за костью. Я слышу этот хруст в своих ушах. Не хватает воздуха.

– Милый мальчик, просыпайся, – сладость в её голосе доводит до тошноты. Мне становится дурно, когда я вижу, как она моими движениями рук проводит по голове Марка. Что же я наделала? Я погубила не только себя, но и его.

– Не тронь его, – выдавливаю из себя, но голос срывается. Ненависть сжигает, затуманивая разум.

– О, милая моя. Он прекрасно помнит эти руки. Марк, милый, просыпайся, мой мальчик, – её голос меняется, становится тёплым. Я замечаю, что глаза у неё стали из голубых карими. Волосы потемнели, стали короче, с лёгкими завитками. Женщина гладила по голове Марка, перебирая пряди волос. Что происходит? Глаза Марка зашевелились, он слегка дёрнулся. Наверное, у него затекли руки и ноги, что были связаны за его спиной. Марк открыл глаза и закашлялся.

– Мама?.. – женщина ему улыбнулась, провела пальцами по его лицу. Слеза покатилась по её щеке. Мама?! – Ты живая? Мама, ты живая?!

Женщина встала, сделала несколько шагов назад и снова превратилась в ту, которую я ненавидела всем сердцем. Она создала морок? Что это было? Рядом с моими ногами лежал Марк, извиваясь и пытаясь выпутаться из пут. Боюсь, представить, что он чувствовал сейчас, смотря на эту женщину.

– Что ты сделала? Верни немедленно её! – Марк пытался выбраться, но это были не просто верёвки. Я читала о том, как раньше охотники умели заговаривать клетки, верёвки, капканы, чтобы мои предки не могли вырваться. Похоже, об этом читала и она.

– Бедный мой мальчик, прекращай кричать. Ты так можешь напугать нашего правителя. Не стоит этого делать. Боюсь, тебе не понравится, что он может сделать с тобой, – Берегиня поднялась к тронному креслу, на котором сидел Акиф. В какой-то другой жизни я знала, что он станет правителем, но не ожидала, что это будет именно так. Что же теперь станет со страной? Ведь на троне сидит тот, у кого не было дара. А значит страна начнёт разрушаться?

Марк продолжал дергаться под моими ногами, когда посмотрел на трон, где сидел мой брат. Я видела, как он повернул голову в сторону дяди, и тут что-то взорвалось внутри меня. Я почувствовала себя маленькой, беззащитной, стало страшно как никогда. Под коленками появилась слабость, я удержалась, чтобы не упасть на парня. И тут я поняла, что это всё чувствует Марк, не я.

– Папа… – может голос у него срывался, а может от безысходности, но это был лишь шёпот. Который услышали все, кроме дяди. Он продолжал стоять неподвижно.

– Ах, как это прекрасно, когда вся семья в сборе! Правда же, это здорово? Вот только не хватает вашей обожаемой бабушки. Но тут уж не обессудьте! На сегодня разговоры закончены. Его Величеству нужно отдохнуть, завтра у него трудный день. Гости, наверное, тоже устали. Для вас уже приготовлены покои. Самое время отдохнуть! – Берегиня хлопнула в ладоши и появилась стража. Они схватили Марка так легко, словно он весил как пушинка.

– Нет, пожалуйста, только не разделяй нас, пожалуйста! – слёзы покатились из моих глаз. Я не могла представить, что эту ночь проведу в одиночестве. Моё сердце не выдержит.

– Ну что ты. Можешь не переживать. Я всё же умею быть благодарной. Вас поместят в одну комнату, – почему-то захихикала она, и нас вынесли из зала. В ушах стоял её хохот.

Нас спустили вниз, в подвальное помещение. Было холодно и сыро. Моё тело покрылось мурашками, тонкая рубашка не спасала. Женщина не соврала. Она действительно приготовила нам одну комнату, если её так можно было назвать. Под самым потолком висела клетка, в которую посадили меня. Марка же просто кинули на солому. Руки и ноги у него оставались связанными. Стражи закрыли дверь, и стало тихо. Неужели, это мой конец? Я посмотрела на парня, который лежал, уткнувшись в колени.

– Марк…прости меня, пожалуйста. Что втянула во всё это.

– Нет.

Я не знала, что ещё могу сказать. И прекрасно понимала, что это наша последняя ночь. Марк так и не научился быть настоящим драконом. Внутри него слишком явно чувствовался капризный малыш. А против ребенка у Берегини было оружие. Как выбраться из этого всего я не понимала.

– Ты можешь превратиться? Мне бы сейчас не помешало избавиться от верёвок, у меня все руки затекли. Ноги вообще не чувствую. Мне нужно туда вернутся. Я видел отца! Он живой!

– Это не он. Прости. Она его уничтожила, как уничтожила мою сестру. Она их высасывает.

– Она вампир что ли? А говорила мне другое. Ничего, я читал про вампиров. Я знаю, что от неё поможет, – Марк подвигался, и сел на солому, которой был застелен каменный пол. Странно, не знала, что у нас есть такие темницы.

– Кто такие вампиры? – завязанные руки затекли. Еще немного, и я вовсе перестану чувствовать их, как перестала чувствовать свои крылья.

– Ты, правда, не знаешь кто? Ты столько читала, и тебе ни разу не попадалась книга о вампирах?

– Наверное, мы с тобой читали разные книги, – горькая усмешка. Доведётся ли мне когда-нибудь ещё что-нибудь почитать?

– И фильмы не смотрела? Да это же классика!

– Что такое фильмы?

– А ну да. Я забыл, что ты ничего не знаешь о моём мире. Фильмы – это когда картинки оживают. Люди двигаются, разговаривают, смеются и влюбляются. Они живут другой жизнью, а за ними можно наблюдать из коробки, что называется телевизор. Давай договоримся. Когда выберемся отсюда, то обязательно посмотрим какое-нибудь кино. Не обязательно о вампирах.

– Наверное, эта коробка большая? Как иначе можно уместиться большим людям?

Хриплый смех Марка прозвучал как музыка в этой темноте. Он разнёсся по нашей комнате, эхом отскакивая от стен, но мне стало легче. Если мы способны говорить о таких глупостях, то может, это ещё не конец? И так захотелось посмотреть хоть какой-нибудь фильм! Сидеть рядом с Марком и смеяться. Возможно ли это?

– Эй, не грусти. Мы сможем отсюда выбраться. Но сначала ты должна избавить меня от этих верёвок. Я не могу превратится, хоть и пробовал.

– У тебя ничего не получится. Это необычные верёвки. Они придуманы для того, чтобы отлавливать нас. На нас раньше охотились, поэтому из моего рода никого не осталось. А твой род вообще жил не с нами. Я вообще думала, что это только легенды. Что вас нет.

– Ха, а вот мы есть! Должен же быть способ. Иначе мне не превратиться.

– К сожалению, я такого способа не знаю.

– Значит, мы должны его найти. Или ты собралась сдаваться?

– А у тебя есть идеи? – настроение дракона как ни странно, было хорошим. Он выглядел свежим и бодрым. Меня эта перемена пугала.

– Не знаю, как ты, но сдаваться я точно не собираюсь. Ты мне ещё свой мир не показала, чтобы я здесь умирал, – Марк лёг на солому, и закрыл глаза. – Мне надо подумать. Не отвлекай меня только.

Хмыкнув, я отвернулась. Было обидно с одной стороны, с другой я чувствовала вину за собой. Это я привела его сюда, из-за меня его убьют или превратят в овощ, как отца. Но он смог увидеть того, кого хотел. Глупый мальчишка так и не понял, что позволял себя читать на столько открыто, что для меня не стало тайной, почему он хотел сюда попасть.

В замке что-то заворочалось. Я повернулась к двери, Марк тоже поднял голову. Дверь со скрипом открылась. За нами пришли. Уже рассвет? До последнего, теплящаяся надежда в груди, начала затухать. Стражники вытащили меня из клетки. Марк попытался сопротивляться, но его ударили в живот, что он согнулся пополам и закашлялся. Я дернулась, чтобы помочь ему, но меня просто подняли и понесли. Уголёк надежды в последний раз приветливо мигнул и потух полностью. Предатель! Я закричала, и попыталась вырваться из рук стражей. Но разве может сделать что-то пушинка против камня?

– С добрым утром, принцесса. Или доброй ночи? – Берегиня вошла в комнату, куда меня принесли и кинули на пол, словно я была какой-то вещью. Больно ударившись коленкой, я вжалась в стену. Женщина наклонилась ко мне, пальцем приподнимая подбородок. Её голубые глаза пронзали холодом, а на розовых губах играла улыбка. Она была красивая, притягивала к себе взгляд, хотелось смотреть на неё не отрываясь. Несмотря на холод её взгляд обещал подарить счастье. Я тряхнула головой, морок спал. Ведьма!

– Не стоит сопротивляться. Сейчас тебе никто не поможет, но ты можешь помочь своему правителю. Посмотри на него, ты нужна ему, – она отошла от меня, и я увидела за её спиной брата. Акиф был бледен, пламя от свечей играло на его лице. Розовые шрамы ярко выделялись на белом лице. Глаза были потухшие. Мой маленький принц, что же сделала с тобой эта ведьма? Что с тобой стало?

– Он умирает. Без твоей силы он не выживет. Ты же хочешь помочь ему? Ты сама мечтала, чтобы он начал править, я всё прекрасно помню, – она опять улыбнулась и погладила по голове Акифа.

– Ты не смеешь трогать его.

– Милая моя, ты ещё ничего не поняла? Твой мозг со скорлупку ореха что ли? Так я ещё раз объясню тебе. Ты отдашь ему свои силы, чтобы он смог править. Волшебство проснётся с ним, что забрали твои сородичи.

– Это ты не понимаешь. Мир меняется. Люди меняются. Ничего не осталось, – я улыбнулась ей в ответ, хваля себя за смелость.

– Значит, пришло самое время всё изменить! Положите её на стол. Времени осталось немного, – она повернулась ко мне. – Принц умрёт этой ночью, если ты не поможешь. Дракон умер, оказался слаб.

Сердце сжалось. Марк мёртв? Но этого не может быть! Нет!

– Ой, ты подумала про своего друга? Нет, умер его отец, отдав последние силы твоему брату. Хватит разговоров! Пора приступать к работе!

Меня словно какую-то вещь положили на стол, освобождая затёкшие руки и ноги от верёвок. План начал созревать в голове моментально. Превратиться и сбежать отсюда. Найти Марка и спастись с ним. Мы успеем сбежать!

– Милая, не торопись так. Приведите его ко мне, – дверь открылась и в комнату ввели Марка. Из его рассечённой губы текла кровь. Марк тяжело дышал. Его избили? Дракона привязали к какому-то деревянному сооружению, похожую на букву икс. Берегиня подошла к нему, приподняла голову, задумываясь о чём-то.

– Если ты попытаешься сбежать, то я убью его.

– Ты не сможешь убить его. Тебе не справиться с его силой, – зло плюнула я в неё. Она сможет справиться с мальчиком, но если Марк станет настоящим драконом, то с его силой не справиться никому.

– Думаешь? Мы сейчас это увидим. Развяжите его.

Стражи развязали и дракон, обессиленный упал к её ногам. Что же делать? Как спасти его? Что могу я, маленькая девочка? Берегиня села возле Марка, поворачивая его лицо к себе, а потом прижалась своими губами к его. Нет, нет, нет! Только не это! Я видела, как женщина начала превращаться в туман, а потом и вовсе исчезла. Марк выгнулся дугой, раскидав руки и ноги в разные стороны. Дыхание стало тяжёлым, рот открылся в безмолвном крике. Ну же, сопротивляйся! Из его губ струйкой вытекал пар. Дракон открыл глаза и встал, смотря на меня. Серые глаза стали голубыми.

– Ты не представляешь сколько в нём силы, милая. Ого, да он пытается сопротивляться, маленький малыш. Ой, ты плачешь? Ну, прекращай. Скоро всё закончится, вот увидишь. Привяжите ей руки и ноги к столу, чтобы не смогла сбежать. Ваше Величество, ваше ложе также готово.

Я смотрела на эту картину сквозь пелену слёз. В груди всё разрывалось. Марк ходил по комнате, раздавая указания. Не думала, что моя смерть наступит от рук друга. У судьбы свои игры.

Акиф лежал рядом на столе с закрытыми глазами. Испарина мелкой россыпью выступила на его лбу. Что же ты наделал, Акиф? Мама отдала свою жизнь ради тебя, Астрея, а теперь настала моя очередь? Может, я сплю, и мне всё это снится? Я закрыла глаза, сильно сжала их и резко распахнула. Голубые глаза с любопытством смотрели на меня.

– Ты не спишь, милая. Но потерпи, скоро всё закончится, – руки Марка были тёплые. Он осторожно провёл по голове, задерживая своё движение на моих волосах. На миг мне показалось, что я вижу его там. Он всё ещё там! Он живой!

– Какое же мерзкое чувство. Однажды, я уже испытывала его. Но та девушка была слабая. Ничего, я смогу сломать мальчика. Хватит разговоров. Пора начинать.

Берегиня руками Марка воткнула мне в руку золотистую иглу. От неё шла тонкая трубка, на конце которой была ещё одна игла. Эту иглу она воткнула в стеклянный сосуд, и с иглы начала капать золотистая жидкость. Я смотрела на эти капли, а потом мысли потоком ринулись в мою голову, закручиваясь в хаосе. Глаза стали тяжёлыми, веки непроизвольно закрылись. Позволив себе расслабиться, я упала куда-то в пустоту.

Вокруг было темно, холод хватал меня ледяными руками, цепляясь за лодыжки, затягивая на самое дно. Я попыталась ухватиться руками за стенки ямы, но стен не было. Я падала в самую глубь пустоты, что жадно проглатывала всё, не разбираясь. Остатки сознания цеплялись за жизнь, прося не сдаваться. Но сил не оставалось.

«Никогда не сдавайся! Выпусти свою силу!»

Откуда здесь голоса? Разве здесь ещё кто-то есть? Я открыла глаза. Я сидела на холме, а рядом со мной лежала сестра и наблюдала за облаками.

– Астрея! Ты живая! – не сдерживаясь я кинулась обниматься. – Моя родная, милая, самая любимая! Я думала, что ты умерла.

– Я умерла, ты это знаешь, – Астрея отстранилась от меня, взяла лицо в руки и внимательно посмотрела на меня. В её зелёных глазах отображалось пламя. – Ты не должна сдаваться. Сейчас ты ещё можешь побороть её. Если ты сдашься, то это было всё зря.

– Что зря? О чём ты говоришь?

– Бабушка. Она пожертвовала собой, своим сыном. Моя смерть. Ты должна жить.

– А как же Акиф?

– Глупый мальчик. Наш маленький принц так и не понял, что значит быть верным, справедливым, мудрым. Он никогда не был правителем. Им родилась ты. Спаси себя, спаси дракона, спаси страну. Расправь крылья.

– Они сломаны.

– Уже нет, – она обняла меня, пряча своё лицо на моем плече. Мои слёзы покатились по щекам. Я не хотела расставаться с ней. Не сейчас, когда нашла её. Она подняла голову, и посмотрела на меня. – Я всегда буду здесь. Я всегда буду с тобой. В твоём сердце. Но если ты умрёшь, то не останется ничего. Меня тоже больше не будет.

– Но я не хочу уходить! – от слёз стало сложно говорить. Астрея начала расплываться.

– Я буду здесь всегда, твоё время ещё не пришло. Просыпайся. И да, с совершеннолетием тебя.

Астрея пропала, и я снова оказалась в темноте. Боль требовала выхода, и я закричала, выпуская своим криком всё, что было во мне. А потом расправила крылья и полетела вверх, где был свет.

Я очнулась на столе, вокруг меня никого не было. Рядом на столе лежал брат с открытыми глазами. Я встала, руки и ноги не были связаны. Выдернула иглу из руки и подошла к брату. Акиф смотрел в потолок. Его зелёные глаза были пустыми, словно сделанные из стекла. Я провела рукой по ним, закрывая веки. Прощай, мой маленький принц. Недолго ты смог побыть правителем. Но ты им был. Глупый мальчишка. Спокойной ночи, маленький принц. Наклонилась и поцеловала Акифа в холодный лоб. Я спою тебе твою последнюю песню.

Сделав несколько шагов, я увидела, что возле стены лежит Марк, а рядом с ним Берегиня. Я подбежала к дракону, чтобы убедиться, что он живой. Только живи, живи, пожалуйста! Я не смогу без тебя. Не бросай меня. Только не ты.

– Марк, очнись! – я провела по его лицу ладонью. Веки дёрнулись, а потом он открыл их. Серые глаза смотрели на меня не узнавая, а через несколько секунд потеплели. Марк улыбнулся.

– Айли, ты сделала это.

– Что с ней?

– Она не смогла выдержать меня. Я вытолкнул её, а потом ты раскрыла крылья, закричала, и волной оттолкнула всех нас от себя. Ты сильная.

– Берегиня мертва?

– Мне пришлось её сжечь. Я смог стать драконом. Сам. От неё осталась только оболочка, посмотри.

Марк тяжело дышал. Испарина выступила на лбу, я видела, как он слаб. Он облизал белые губы, прислоняясь к стене. Я подползла к женщине, что лежала рядом. Там, где должны были быть глаза были две обугленные впадины. Тонкой струйкой стекала кровь, окрашивая розовые губы красным. Я почувствовала облегчение. Она мертва. Её сожгли изнутри. Теперь ничего не страшно.

– Айли…

Я повернулась к дракону.

– Я вижу бабушку. Её дом. Родители приехали. Сегодня суббота? Они меня зовут, мне надо идти. Айли. Спасибо.

Марк начал заваливаться, его глаза закрылись. Нет, нет, пожалуйста, нет!

Дракон не дышал. Я обняла, и сжала руку. Слёзы потоком хлынули из глаз. А потом возник огонь. Я продолжала сжимать его руку, зная, что огонь не причинит вреда ни мне, ни дракону. Мыслей не было. Как подарить ему ещё шанс? Я знала, что он должен жить. А я буду жить в нём. В его мыслях. В сердце. Он будет жить, сможет пронести память через тысячелетия, рассказывая своим детям о птице, что встретилась ему. Теперь, я поняла, почему бабушка подстроила нашу встречу в ту ночь. Она всё знала. Умная женщина.

– Ты меня ещё слышишь? Марк, ты должен жить. Это твоя история, не моя. Когда-нибудь мы ещё встретимся, – я наклонилась к нему, а потом прижалась своими губами к сухим горячим губам парня, отдавая ему силу, свою жизнь, боль и любовь.

Эпилог

Солнце безжалостно пробивалось сквозь окно, требуя к себе внимания. Парень распахнул глаза, всматриваясь в потолок. Он повернулся к окну, откуда ему махало солнце, говоря о том, что утро давно наступило. Марк встал и охнул. Голова была тяжелая, а во рту был песок. Язык распух и не хотел поворачиваться. Молодой человек встал с кровати и пошёл на кухню, тяжело шаркая ногами. Сколько же он выпил вчера, что ему сейчас так плохо? И сон был какой-то странный.

В коридоре он зацепился взглядом за зеркало. Оттуда на него смотрело худое лицо. Скулы впали, щетина была недельная не меньше. Под глазами желтизна. И это он? Что с ним стало? Ужаснувшись, он пошёл на кухню. Налил воду в кружку из-под крана и высушил её в три глотка. Налил ещё и так же быстро её выпил. От воды стало легче, в желудке заурчало. Было такое чувство, что он не ел несколько дней. Приняв решение, что нужно сначала позавтракать, а потом в душ, Марк открыл холодильник. В холодильнике еды не было.

– Вот чёрт! – выругался парень, и пошёл в ванну.

В ванной на верёвке висело синее длинное платье. Не раздумывая, молодой человек сдёрнул его, вешая на крючок рядом с полотенцем. Сначала душ, а потом всё остальное.

Вода смывала остатки сна, придавая желание жить. Стало легче. В зеркале всё так же отражался заросший щетиной парень и Марк побрился. Поворачиваясь к полотенцу, он обратил внимание на висящее платье рядом. Закутав полотенце вокруг бёдер, парень взял платье и отнёс его в комнату. В сознании что-то пошевелилось, подкидывая картинки девушки в этом платье. Маленькая, худенькая девочка с серебристыми волосами цеплялась за него, прося о помощи.

Марк тряхнул головой. Бред. Это всё сон. Парень одевался, а взгляд непроизвольно возвращался к платью. Нет, этого не может быть. Просто он начал сходить с ума. Пора прекращать пить. А ещё лучше выпить кофе, чтобы окончательно проснуться. А потом сходить в магазин за продуктами. Приняв решение, Марк ушел на кухню, предварительно спрятав платье в комод, чтобы не думать о нём.

Кофейная машина мерно шептала свои магические слова, наливая кофе в подставленную кружку. Марк наблюдал за тёмной ароматной струйкой, стараясь не думать ни о чём.

Первые глотки волшебного напитка подарили облегчение, и Марк счастливо зажмурился. Он повернулся к окну, открыл створку и вдохнул свежий воздух. Ветер игриво провёл по волосам парня. Хорошо. Он живой. Больше не пью, подумал Марк, допивая кофе и продолжая смотреть в окно.

За спиной что-то щёлкнуло, парень резко обернулся. Перед ним стояла птица из его сна. Кружка выпала из рук Марка, громко разбиваясь о кафель, но он не обратил на неё внимание.

«Ты меня слышишь?».