Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова” полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/, либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/
Политический роман с фантастикой и исторической прозой. Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских “ястребов” во главе с Бжезинским, намеренных сорвать “разрядку” и вернуться к “холодной войне”: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.
Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая “дубль-два” в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.
Кн.2. Глава 21. «Комната страха»
В назначенное время машина с вооруженными федаями остановилась в пятистах метрах от резиденции премьер-министра Ирана. Автоматы были спрятаны под сидением, там же было несколько ручных гранат.
Выйдя из автомобиля, Заладьева махнула рукой своим провожатым и направилась к зданию. На входе она была остановлена тремя вооруженными охранниками и предъявила им свой югославский диппаспорт на имя Евы Иллиясович.
Вместе с одним из охранников Валентина прошла в небольшое помещение, где ее тщательно обыскала девушка в полицейской форме. Потом Заладьева пошла вслед за ней, а замыкали шествие двое из солдат охраны.
После подъема на второй этаж по широкой лестнице, полицейская-провожатая повернула налево по коридору. Возле одной из дверей она остановилась, открыла ее ключом, а двое шедших сзади довольно бесцеремонно втолкнули Валентину в небольшую комнату без окон. Дверь за ее спиной захлопнулась.
«Вот и все! Мышка-побирушка сама запрыгнула в мышеловку», – с обидой сама на себя подумала Заладьева. Ведь отговаривал же ее Сафар! Нет, полезла ведь в западню, вот и результат.
Чем-то эта комната без окна напомнила ей гримерную «Мосфильма». Но только вот здесь все убранство комнаты составляли стул и небольшой столик с телефонным аппаратом. И все. Белые стены и белый потолок. Для освещения использовалась подвешенная под потолком лампочка. Нет, не гримерная это, а что-то выполняющее функции временной камеры для задержанных.
И что теперь будет дальше? За ней приедут люди Баджари? Если да, то получат они только труп: во рту Валентина катала языком шарик с сильнодействующим ядом, который из-за особого состава оболочки при случайном проглатывании не растворился бы в желудке и кишечнике, но легко разгрызался зубами, словно скорлупка арахиса.
Вдруг на нее обрушился с т р а х. Он нагрянул как-то исподволь, но начал стремительно нарастать, переходя в состояние панического ужаса. Заладьева почувствовала неодолимое желание броситься на стены и биться об них головой и всем телом, как это произошло на торжественном собрании в школе во время ее первого появления в Странном Мире.
Сейчас ужас накатывал волнами, каждая новая волна была сильнее предыдущей и, казалось, была способна взорвать ее сознание.
И вдруг Валентина поняла, что является истоком этих отвратительных ощущений. И как только поняла, начала дальше действовать по тем методикам обуздания своих эмоций, которые преподал ей индус-наставник Калишатха две тысячи лет назад. Сконцентрировав волевые усилия, она заставила себя оценивать свои ощущения как бы холодным взглядом стороннего беспристрастного наблюдателя. И тут же ей стало намного легче, а удушливые волны страха начали быстро отступать, стремительно теряя свою интенсивность.
Неожиданно на столе зазвонил телефон. Несколько мгновений Заладьева колебалась, а потом все же сняла трубку.
– Вы понимаете, что сейчас умрете?! – надрывно крикнул на плохом английском грубый голос.
– Все мы когда-нибудь умрем, – философски заметила Валентина.
На другом конце провода на мгновение возникло замешательство. Там явно ожидали иного ответа.
– С какой целью вы прибыли в нашу страну? – рявкнул голос.
– Чтобы убедиться, что ваш инфразвук – дерьмо, – отчеканила Заладьева и положила трубку.
Остаточные волны страха куда-то исчезли полностью: очевидно, генератор инфразвуковых колебаний отключили. Но успокаиваться было рано.
Четкое ухо Заладьевой уловило едва слышный свист. Тщательно исследовав одну из стен, чекистка обнаружила небольшое отверстие. Поднеся к нему ладонь, она убедилась в верности своей догадки: через него в комнату поступал какой-то газ без цвета и запаха.
И этот газ определенно оказывал на нее воздействие, правда, противоположное инфразвуку. Настроение быстро повышалось, появилось желание смеяться и дурачиться и забыть обо всем серьезном, а затем пришло и состояние, близкое к совсем уж бурному веселью. Мир начал казаться смешным и донельзя приятным.
Телефон зазвонил снова, и Валентина опять схватила трубку.
На этот раз голос был вкрадчиво-предупредительным:
– Скажите, мисс, вам сейчас хорошо?
– Есть немного, – согласилась Заладьева. – Но залезть в жару в бассейн, пожалуй, покруче будет.
Вкрадчивый голос не унимался:
– Если вы желаете, вам будет еще лучше.
– И не стыдно незнакомому человеку предлагать такое приличной девушке? – хихикнула Валентина.
На этот раз первым отключился невидимый собеседник.
Больше на Заладьевой, видимо, решили экспериментов не проводить. Неизвестный веселящий газ, похоже, начали откачивать через то же отверстие в стене, включив какой-то механизм вытяжки, а советская разведчица начала понемногу возвращаться к своему естественному состоянию.
Дверь открылась, и знакомая уже иранка в полицейской форме пригласила ее на выход. Двое других сопровождающих оказались тут же.
Больше сюрпризов не было. Заладьеву провели по коридору в приемную, а оттуда – в кабинет премьер-министра.
Не вставая из-за стола, Бахтияр указал ей на место напротив и холодно осведомился о цели визита.
– Вы бы прикупили у французов настоящий «детектор лжи», дешевле бы обошлось, – посоветовала Валентина.
– Как раз упомянутые вами французы любят повторять изречение: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи», – парировал иранский премьер-министр.
Прежде чем отправляться на эти переговоры, не менее опасные, чем в Гафуте с Баджари, чекистка тщательно изучила биографию Шапура Бахтияра. Человек ныне уже немолодой, он в юности увлекался левыми идеями и даже участвовал в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев. Но все это осталось в далеком прошлом. Сейчас перед Заладьевой сидел убежденный враг, душой и телом преданный Соединенным Штатам. Единственное, что применительно к Заладьевой отличало его от Варсега-Баджари, это – «ничего личного».
– Признаться, я удивлен, – произнес Бахтияр. – Внезапно мне звонит самозваный «премьер-министр» Базарган и просит принять агента советской разведки, причем, сделав это втайне от лояльного к законной власти генерала Баджари. До сих пор я не понимаю, почему позволил втянуть себя в эту странную историю.
– Согласна, что мы жестко находимся по разные стороны противостояния, – признала Валентина. – Но есть одна точка, в которой наши интересы сходятся. Когда лично вам угрожает гибель. Нам такой исход крайне не выгоден, потому что ваше убийство будет немедленно списано на нас, приведет к власти Баджари и развяжет ему руки.
– С чего вы взяли, что мне что-то угрожает, да еще со стороны Баджари? – насмешливо спросил премьер-министр. – Как мне видится, опасность для моей жизни может исходить только от двух террористических организаций: хомейнистской «Хезболлы» и ваших федаев.
– В таком случае, взгляните.
Заладьева протянула ему фотографию.
– Это генерал Альберт Хайзер, глава военной миссии США. Запечатлен момент его прилета в аэропорт Тегерана, это произошло два дня назад. Но вы сейчас узнаете об этом от меня впервые. Получается, что Хайзер уже два дня в Иране, а от Вас, премьер-министра, этот визит скрыли. Почему?
– Вероятно, у наших американских друзей есть на это какие-то свои соображения, – Бахтияр попытался скрыть свое замешательство от этого сообщения, но это у него не очень получилось.
– Замечательно, что вы это сами признали. Только вот объяснение может быть лишь одно: вас попросту с п и с а л и, а генерал Хайзер сейчас общается с кем-то другим. И вы наверняка уже догадались – с кем.
– У вас отлично получается строить версии, – саркастически заметил премьер Ирана.
– Давайте строить их вместе. В США по иранскому вопросу сейчас идет борьба. Вас, господин премьер-министр, поддерживает госсекретарь Сайрус Вэнс, вы ведь являетесь его протеже? А враг Вэнса, советник президента по национальной безопасности «ястреб» Збигнев Бжезинский? Кого поддерживает он?
– Вероятно, сейчас ваша красивая умная головка родит еще один ошеломляющий вывод?
– А тут и головка моя не нужна. Взгляните на передовицы этих двух газет за вчерашний день. «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». Президент США провел с главами силовых ведомств совещание по иранской проблеме. Присутствовал и Бжезинский, а вот Вэнса там не было. Почему-то не пригласили. Какие еще требуются выводы?
– А вам известно, что меня поддерживает его величество шах, назначивший меня на должность премьер-министра? – уже без особой уверенности заявил Бахтияр.
– Простите меня за резкость, господин премьер-министр, но кому он сейчас нужен, этот сбежавший шах?
Противостоять лавине столь убийственных аргументов премьер-министр больше не мог. Он мрачно молчал, переваривая неприятную информацию.
– Готовы ли вы, господин Бахтияр, выслушать рекомендации от враждебной вам стороны, если они касаются предотвращения вашего убийства, в чем заинтересованы и мы? – поинтересовалась Заладьева.
Бахтияр ничего не ответил, он лишь мрачно смотрел на нее. Валентина продолжила:
– Если вы покинете свою резиденцию и будете осуществлять управление страной с какого-либо другого объекта, о котором никто, кроме вас, не знает, и Баджари не знает точно, вы спасете свою жизнь, а ваши оперативные возможности не пострадают. В том числе – возможность противостоять нам.
– Я поразмыслю над вашими любопытными умозаключениями, – премьер-министр поднялся из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена.
Когда Заладьева вышла из здания резиденции Бахтияра и, оглянувшись назад, убедилась, что за ней никто не следит, она уверенно направилась к машине федаев. Выскочивший ей навстречу Сафар не смог сдержать радостного восклицания:
– А я уже не надеялся увидеть тебя живой!
– Был момент, когда я и сама не надеялась, – вздохнула Валентина и уселась в автомобиль.
Когда они проезжали мимо здания меджлиса, она обратила внимание на развевающийся над ним флаг иранской монархии. Это было пришедшее из давней истории знамя парфянского царя Харрута Второго, на котором был изображен символ царской власти – лев с мечом в лапе.
– Надеюсь, этот флаг теперь недолго здесь провисит, – задумчиво сказала Заладьева. – Жаль, что я не смогу сорвать его лично. Тогда царь Харрут точно поерзал бы в аду лишний раз.
– Что-то ты заговариваться начала, – удивился Сафар. – Какое отношение к тебе имеет царь, живший двадцать веков назад?
– Действительно, начала заговариваться, – согласилась Заладьева. – Наверное, это от напряжения в последние дни.
Машина двигалась в сторону уже другой конспиративной квартиры федаев, которая находилась за чертой города, в одном из небольших пригородов.
Через окно старенького неприметного автомобиля Сейфи осуществлял наблюдение за зданием в Казвине, где сейчас размещался штаб Баджари. Припарковал он свою машину достаточно далеко, как ему казалось, от самого штаба и даже подъездов к нему, что создавало иллюзию относительной безопасности. Время от времени парень наклонялся к небольшой рации и передавал сообщения, которые находящийся на связи один из федаев дальше озвучивал Сафару.
Никто на его автомобиль внимания не обращал, тогда как самому Сейфи открывался широкий обзор. От него не могло укрыться, что в Казвин непрерывно прибывали не только грузовики с пехотой, но и танки, бронетранспортеры и даже артиллерийские тягачи.
Не оставалось сомнения в том, что готовится карательная операция, а маски сброшены окончательно. Баджари явно намерен дождаться совместного выступления сторонников Хомейни и федаев, дать ему разрастись, а затем обрушить на противников всю броневую и огневую мощь.
Возле машины Сейфи уже несколько минут ошивался какой-то полубезумный нищий, который многозначительно вытягивал руку и строил отвратительные гримасы. Чтобы избавиться от этого неприятного типа, отвлекающего от наблюдения, Сейфи решил дать ему мелкую монету.
Одной рукой роясь в кармане, парень стал другой опускать стекло, к которому тут же устремился нищий.
Попрошайка вытянул в сторону открытого окна руку, но не ту, что с раскрытой ладонью, а другую, в которой было что-то зажато. Мгновение – и в лицо Сейфи полетела струя нервно-паралитического газа, выпущенного из портативного баллончика. Это устройство было новейшей разработкой ЦРУ. И для парня все мгновенно оборвалось.
Пришел он в себя в огромном дворе какой-то казармы с бетонными стенами. Его запястья были намертво обхвачены двумя канатами, тянущимися к задним бамперам двух автомобилей. Машины стояли всего в нескольких метрах от Сейфи.
– Он очнулся, – сказал в рацию стоящий рядом офицер.
«Как же я глупо попался, – с тоской подумал Сейфи. – А теперь все. Мне крышка».
А к нему шел Баджари, сопровождаемый четверкой явно охраняющих его людей европейской наружности – троих мужчин и женщины. Всех их Сейфи уже видел в ресторане в Гафуте. Генерал, приглядевшись к пленнику, заулыбался:
– Ого, знакомое лицо! И гора с горой встречаются, а уж человек с человеком – тем более. Я полагаю, приятель, что мы найдем общий язык. Никто не будет тебя торопить с рассказом о всех ваших конспиративных хитростях, эти детали ты потом обсудишь с ребятами из отдела военной контрразведки, при этом я не возражаю, чтобы ты с ними поторговался, выбивая для себя какие-нибудь гарантии и поблажки. Но это все позже. А в настоящую минуту меня интересует ответ на один-единственный вопрос: где ее найти?
Сейфи молчал, о его состоянии говорили лишь глаза. В них стояла какая-то уже неземная, предсмертная тоска. Не дождавшись ответа, Баджари продолжил:
– Я понимаю, что вы все там у себя обработаны в духе марксистской пропаганды. Не сомневаюсь, что она напела тебе про будущую победу социализма во всем мире и братство угнетенных народов. О чем-то похожем она трещала еще тогда, когда… Впрочем, это неважно, ты все равно не силен в истории. Только вот будущее это уже чье-то чужое, а у тебя его не будет, потому что твое настоящее – эти два каната и две машины, которые разъедутся в разные стороны.
– У меня не тот уровень, чтобы знать, где она, – с трудом проговорил Сейфи, облизав мгновенно высохшие губы. – Она имеет дело с нашим руководителем, а я лишь простой боец. Ну же, подумайте сами, кто станет меня во что-то посвящать?
– Правильно отвечаешь, – похвалил его генерал. – Даже хочется тебе поверить. Только вот, если ты не знаешь самого главного, то зачем ты мне нужен? Придется использовать тебя в качестве иллюстрации. Здесь, во дворе казармы, много моих офицеров, и не всем из них можно доверять. Я уверен, что есть те, кто готов переметнуться в стан врага. Вот пусть на твоем примере увидят, чем чревато оказаться на противоположной стороне.
Побледневший Сейфи тяжело дышал, и пот градом катился с его лица.
Баджари кивнул офицеру, и тот дал знак водителям.
Вечером во время совещания руководства федаев на загородной конспиративной квартире Сафара на минуту куда-то позвали. Вернувшись, он выглядел мрачнее тучи.
– Плохая новость из Казвина. Сейфи попался. Водитель грузовика, отвозивший продукты в расположение войск, видел, как по приказу Баджари его казнили во дворе казармы. Разорвали канатами, привязав их к рукам и разъезжающимся автомобилям.
Лицо Заладьевой потемнело от ненависти.
«А я-то в Гафуте была готова списать Баджари все долги, лишь бы убрался из страны. Именно все: выдачу меня римлянам, знакомство с экзотической фауной на арене цирка, погребение заживо, расстрел из луков в лодке… И ведь списала бы! А сейчас… Никаких больше переговоров! За Сейфи ответишь по полной программе, поганая тварь!»
Автор публикации
