Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова” полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/, либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/ 

Политический роман с фантастикой и исторической прозой. Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских “ястребов” во главе с Бжезинским, намеренных сорвать “разрядку” и вернуться к “холодной войне”: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.

Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая “дубль-два” в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.

Кн.2. Глава 14. Убийцы идут по пятам

Убедившись, что ее спаситель покинул опасный коридор, Заладьева быстро осмотрела пол. Гильзу она увидела сразу и сунула себе в карман. После этого Валентина вернулась в гримерную и несколько мгновений оценивала небольшое сквозное отверстие в деревянном каркасе разбитого зеркала.
Достав из сумочки прихваченный с собой бутерброд, Заладьева быстро сделала хлебный мякиш, которым залепила это отверстие. Конечно, в глаза это место все равно бросалось, но оставалось надеяться на то, что никому не придет в голову серьезно поразмыслить над происхождением этой дырки, тем более – заняться поиском застрявшей в стене пули.
Из коридора совсем близко раздались шаркающие шаги. Когда Зотин вошел в гримерную, он при виде рассыпанных на полу осколков зеркала на мгновение потерял дар речи.
– Что-то странное творится в вашем мосфильмовском коллективе, – невозмутимо сказала Валентина. – Устраивают короткие замыкания, обесточивая весь этаж, а в темноте швыряют камнем в затылок. Пара сантиметров левее – и осталась бы мне на память шишка, надеюсь, без сотрясения мозга.
– Это он, – произнес гример изменившимся голосом.
– Кто?
– Муж одной из наших актрис. Он тоже работает здесь. Сумасшедший человек, совсем невменяемый. Свихнулся на почве ревности и ее изводит, даже руки распускает. У нее сзади прическа похожа на вашу, поэтому он мог принять вас за нее.
Зотин откашлялся и уныло спросил:
– Так вы, наверное, теперь будете разбираться со всем этим, раз вас по ошибке едва не травмировали?
– И не подумаю, – мотнула головой Заладьева. – Бытовуха и мелкое хулиганство – не по моей части. Не говоря уже о том, что ими перегружены все наши отделы. Но если он распускает руки, ей надо прийти и написать заявление, предварительно зафиксировав в травмпункте побои. А еще лучше – немедленно развестись. Это надо было сделать уже давно.
– А воняет-то как в коридоре! Он там, наверное, еще и сжег что-то, – простонал гример.
То, что Зотин не смог определить запах пороховых газов, говорило о том, что все четыре года войны он провел далеко от фронта. Валентине, меньше всего желавшей сейчас лишних вопросов, это было очень на руку. О том, что якобы запущенный и разбивший зеркало камень нигде на полу не валяется, он тоже не сообразил подумать.
– После такого сюрприза мне как-то не по себе, – пожаловалась Заладьева. – Нельзя ли попросить, чтобы кто-нибудь из ваших сотрудников вывел меня через запасной выход?
– Конечно, конечно, – заторопился Зотин. – Костюмерша Клава проводит вас прямо до запасного. Вы уж извините нас, что так получилось.
– Ничего страшного, зато потом мне будет о чем вспомнить, – отшутилась Валентина.
Оказавшись за пределами здания «Мосфильма», она с облегчением выдохнула. Почему-то она была уверена, что убийцы не караулят ее у запасного выхода, чтобы выстрелить в нее уже на улице.
Теперь главной задачей было добраться до здания Управления КГБ на Лубянке. Заладьева понимала, что там она будет в большей безопасности, чем в любом другом месте. Стрелять там в нее точно не будут, да и вновь подсовывать какую-то ядовитую пакость вроде того паука – это тоже вряд ли.
Послезавтра она улетает в Иран для встречи с Баджари. Собственно, это единственная причина того, что ее «поселили» в тело жительницы XX века. Ее ожидает длительная пересадка в Белграде, и это намеренно: у нее же югославский дипломатический паспорт на имя сотрудницы МИДа этой страны Евы Иллиясович. Поэтому и прибыть в аэропорт Тегерана ей надлежит именно югославским рейсом.
Как и ожидала Валентина, по пути в Управление никаких происшествий не случилось. Всю дорогу она вновь и вновь осмысливала ситуацию. А еще – подумала о человеке, ставшем ее спасителем. У него благородное лицо, да и поступки под стать. И вот судьба уже второй раз выносила их навстречу друг другу. Почему?
Заладьева вдруг вспомнила одно из наставлений индуса-брамина, когда ее готовили к засылке во враждебный Рим.
– Эфа, во всем мире лишь красивых девушек берегут для замужества, словно выгодный товар, – сказал Калишатха. – К тебе же это не относится. Ты вправе спать с кем хочешь, если кто-то закроет глаза на то, что ты некрасива. Но для любви твое сердце должно быть наглухо закрыто. У тебя в этой жизни иное предначертание. Никакие смятения чувств не должны отвлекать и сбивать тебя с предназначенного для тебя пути.
Теперь, через двадцать веков, это для нее уже не актуально, да и о некрасивости больше говорить не приходится, все как раз наоборот, насчет внешности сейчас многие бы девушки ей позавидовали.
Зайдя в здание Управления КГБ, предъявив охране пропуск и подвергнувшись положенному досмотру, она быстро поднялась во временно выделенный ей до поездки в Иран большой кабинет. Пройдя в помещение и скинув пальто, Валентина еще не успела присесть, как на столе зазвенел телефон. Она схватила трубку:
– Слушаю.
– Товарищ Заладьева, вам звонит муж, – сказала девушка на коммутаторе.
– Соедините.
«Я уже и забыла, что у меня есть муж, который сейчас в командировке. Наверное, он только что оттуда вернулся, как в первой фразе множества анекдотов».
После соединения она услышала незнакомый мужской голос:
– Я хотел бы заехать за тобой после твоей работы.
– В восемнадцать.
– Хорошо.
Диалог оказался предельно коротким и сухим, что для служебного времени вполне естественно. Мужа она, конечно, узнает, ведь его фотографии у нее были, но это в случае, если он выйдет из машины. А если не выйдет? Она ведь даже не знает, какая у него машина.
Но когда в восемнадцать часов Валентина вышла из здания Управления, никого искать ей не пришлось: Виталий подошел к ней сразу. Они обменялись приветствиями, после чего муж провел ее до своих «Жигулей» и распахнул перед ней дверцу:
– Прошу!
Все это выглядело бы вполне обыденно, если бы не одно «но». С первого же мгновения встречи муж смотрел на нее с нескрываемым удивлением.
Виталий завел машину и газанул. Как только автомобиль тронулся, он как-то небрежно спросил:
– Слушай, а ты вообще кто такая?
От неожиданности Валентина чуть не подскочила на месте, но тут же вернула себе невозмутимый вид и в тон ему ответила:
– Если хочешь, могу паспорт показать. Там, кстати, даже про тебя немножко есть.
– Я понимаю, что если ты похожа на нее как две капли воды, то и ее паспорт при тебе. Только вот я не помню, чтобы она рассказывала, что у нее есть сестра-двойняшка.
– А шрам на голове тебе показать, или так поверишь?
– Не утруждайся, – усмехнулся Виталий. – Если тебе по каким-то причинам поручено изображать из себя ее, то сработать что-либо подобное было бы для вашей Конторы – как стакан воды выпить. Наверное, нашлись и какие-то хитрые способы и голос сделать таким же, как у нее.
– А с чего ты вдруг пришел к выводу, что я – не я? – поинтересовалась Заладьева.
– Полное внешнее совпадение – это еще не все. Есть еще жестикуляция, интонация, мимика, походка, взгляд. Все это у тебя и у нее очень сильно разнится.
– Хорошо, предположим, что я не она, – принялась рассуждать Валентина. – Но тогда, по всем законам жанра, ты сейчас должен хватать меня за ворот, трясти и брызгать в лицо слюной с истошным криком: «Что вы с ней сделали?!» А ты спокоен, как танк. Почему?
– Потому что, если бы ты была на моем месте, ты тоже была бы спокойной, как танк. Меня совершенно не волнует, что вы с ней сделали, – без эмоций ответил Виталий. – Раз тебе зачем-то поручили играть ее роль – ну и играй. Только мне не совсем ясно – зачем.
– Неожиданное сообщение. Любовная лодка разбилась о быт?
– Не о быт, а о горькую правду, которая стала мне известна с сильным запозданием. Вообще-то, ты меня тоже удивляешь. Моя бывшая жена работала в вашей вездесущей организации не один месяц, а ты про нее ничего не знаешь.
– Мне послышалось, или действительно прозвучало слово «бывшая»?
– Тебе не послышалось.
Валентина достала свой паспорт, раскрыла и уже не первый раз взглянула на страницу «семейное положение».
– Штамп о браке стоит, а о разводе – нет.
– Она тогда работала в МИДе, и развод серпом проехался бы по ее карьере. Поэтому она упросила меня прийти на расторжение брака одному, а сама написала заявление, что по причине срочной командировки просит расторгнуть брак в ее отсутствие. Такое допускается. Типа, потом придет. Но, разумеется, не пришла. Таким образом, хоть мы и разведены, но по паспорту она якобы замужем.
– Тогда я не понимаю, в чем цель сегодняшней встречи. Ты ведь зачем-то позвонил ей, то есть – мне.
– Мне сообщили о ее психическом выздоровлении, но я был не в курсе, что ее подменили тобой, – буркнул бывший муж. – Мы еще не разделили до конца все имущество. Хотел с ней еще один вопрос утрясти.
– Поскольку я теперь вместо нее, можешь оставить себе все, что сочтешь нужным, – усмехнулась Заладьева.
– Понял, это из серии «не свое не жалко», – с легкой иронией заметил собеседник.
Машина в это время проезжала мимо огромного заснеженного парка, явно безлюдного из-за отсутствия вечернего освещения и не особо подходящей для прогулок погоды: дул пронизывающий февральский ветер.
– Отвязался наконец-то, – проговорил Виталий.
– Кто?
– Замызганный «москвичонок», который за мной тащился от самой Лубянки. Это твои бдительные коллеги к тебе охрану приставили?
– Когда ты на Лубянку ехал или меня ждал, то из машины хоть ненадолго выходил? – встревожено спросила Валентина.
– Выходил в «Союзпечати» газету купить. А что?
– Поворачивай в парк! Без всякой дороги! Тормози там, где точно нет людей, и выскакиваем! – почти выкрикнула Заладьева.
– Ты что, на сковородку села? – с удивлением спросил бывший муж.
– Придурок, нас сейчас рванет, понял?!
К счастью, повторять это ей не пришлось. Лицо Виталия мгновенно изменилось, утратив деланно безразличное выражение. Он резко вырулил вправо.
Машина буквально влетела в парк и промчалась несколько десятков метров по пустынной заснеженной аллее. После этого Виталий снова вырулил вправо и в тот момент, когда автомобиль оказался на небольшой поляне, окруженной редкими соснами, он ударил по тормозам.
Дальше события разворачивались не менее стремительно. Выскочив из машины, Заладьева бросилась в сторону, бывший муж – за ней. Когда они добежали до ближайшего дерева, он довольно бесцеремонно толкнул ее на землю, почти швырнул. Валентина упала лицом в снег, каким-то чудом не разбив нос, а Виталий – сверху на нее.
И в следующее же мгновение Заладьева чуть не оглохла – такой грохот ударил по ее барабанным перепонкам. До тела добежала какая-то горячая волна, голова закружилась, и она чуть не потеряла сознание. Участок парка, где они находились, вдруг оказался освещен, но это освещение было совсем иным, чем то, которое давали уличные фонари.
Ее следующей мыслью стал страх за Виталия. Ведь закрыв ее собой, он сам мог стать уязвимым для осколков взорвавшейся мины. Но судя по тому, как бодро он вскочил и помог ей подняться, он тоже остался целым и невредимым.
– Что-то за сегодняшний день мужчины уже дважды совершают ради меня подвиги, – сказала Валентина, прокашлявшись и отряхнувшись от снега. – С чего бы это? Вроде, до Восьмого марта мне еще месяц с лишним, а до дня рождения вообще семь.
– Ты хоть представляешь, во сколько она мне обошлась? – страдальческим голосом простонал Виталий, с тоской глядя на горящий остов того, что еще только что было его машиной.
– Догадываюсь, что дороже, чем твоя жизнь. Сам-то себе ты обошелся бесплатно.
– И дернул же меня черт с тобой встретиться!
– Черт дернул тебя жениться на твоей бывшей. Уж мог бы догадаться, что сейчас ухлопать желают ее, думая, что я – это она. Похоже, за ней тянется дымный шлейф приключений. Извини, но я тут ни при чем.
– И что теперь? Ждать милицию? – спросил Виталий.
– Наоборот, уматывать отсюда до ее приезда. Выходить побыстрее из парка и хватать такси, – мгновенно решила Заладьева.
Не оглядываясь, они быстро пошли в сторону выхода из парка.
– А что дальше? – продолжал недоумевать бывший муж, роняя фразы на ходу.
– Надо спрятать тебя куда-нибудь в мышиную норку. Иначе тебя… Сам понимаешь.
– Но за что меня-то?!
– Кому-то не нравится, что твоя экс-жена знала что-то лишнее. Но для них я – это она. А вдруг я и тебе что-то успела нашептать?
– Они – это кто?
– Судя по размаху мероприятия, кто-то из моих соседей по внушительному зданию на Лубянской площади.
Молодой человек и девушка встали у края тротуара, вглядываясь в редкий поток транспорта и выискивая в нем заветный зеленый огонек.
– У нас есть еще пара часов, – вслух рассуждала Валентина. – Это пока они не выяснили, что во взорванной машине не было людей. За это время мы отъедем подальше отсюда, и ты определишься со своим будущим убежищем.
– А чего определяться-то? – пожал плечами Виталий. – Либо у девушки, с которой я живу, либо у Сашки, моего друга.
– Москва отпадает. Твои контакты здесь легко определяемы, и ты только навлечешь беду на кого-то из близких тебе людей.
– А в других городах у меня вообще были только эпизодические знакомые. Я и адресов с телефонами-то не знаю.
Заладьева на мгновение задумалась.
– Зато я могу попробовать обратиться кое к кому… в Питере. Хорошо, что как раз сегодня сообразила позвонить из междугороднего автомата и узнать через справочную адрес по имени и фамилии. Будто знала, что понадобится.
– И куда мы теперь? На вокзал? В аэропорт? – с нетерпением поинтересовался Виталий.
– Ни в коем случае. Только на машине. У тебя есть кто-то, кто тебе одолжит свою?
– Есть. Сашка. Я у него уже брал, даже доверенность есть. Только вот паспорт я именно сегодня забыл дома.
– Хреново, – констатировала Валентина. – Если в пути милиции что-то в нас такое не понравится, а ты без паспорта, то это засветка.
Несколько мгновений Виталий размышлял.
– Я живу не так уж далеко отсюда. Если, как ты говоришь, у нас еще есть время, пока они не прочухали, что мы живы, то успеем зайти ко мне за паспортом. А Сашке я потом позвоню из автомата.
И вдруг он отчаянно замахал рукой: мимо неспешно проплывало такси с зеленым огоньком, которое, к счастью, соизволило остановиться.
Минут через десять они были уже у дома, в котором сейчас жил бывший муж Валентины.
Открыв ключом дверь и забежав в квартиру, Виталий кинулся к секретеру, выдвинул ящик и принялся рыться в документах. В это время Заладьева встала сбоку от окна и осторожно выглянула на улицу, не поднимая тюлевой занавески.
– Посмотри, – вдруг тихо сказала она. – Это не тот самый «Москвич» только что подъехал?
Выглянул и Виталий.
– Тот, – мрачно подтвердил он.
– Выход на крышу с лестницы открыт? – быстро спросила Валентина.
– Вот уж не знаю. Сейчас увидим.
Покинув квартиру, молодой человек и девушка быстро взбежали по лестнице на самый верх.
Похоже, в этот день вытянутый лотерейный билет оказался счастливым. Выход на крышу был не на замке.
Виталий вылез наверх первым и помог своей спутнице выйти следом. После этого они осторожно подошли к краю крыши и глянули вниз.
– Стоит на месте. Похоже, они машину и не покидали. Ждут, когда мы выйдем. Но у тебя в доме все парадные выходят на одну сторону. Получается, нам надо ждать, когда они утратят терпение и пойдут в дом, после чего выскакивать на улицу через другую парадную.
– Мне не нравится этот план, – тут же отреагировал Виталий.
– Тогда спускайся вниз и выруби их двумя ударами карате. А я пока на крыше позагораю под вечерним февральским небом.
– У меня просто есть идея получше. На обратной стороне дома есть наружная пожарная лестница. Правда, она не доходит до низа, чтобы малолетки по ней не лазали.
– В сторону такие мелочи! Побежали!
Пожарная лестница с обратной стороны дома действительно была. Но спускаться по ней с такой высоты в темноте – занятие не для слабонервных.
– Я первый, ты следом, – скомандовал Виталий. – Внизу спрыгну и приму тебя. Только смотри не вниз, а перед собой. Иначе голова закружится – и аллес!
– Я с шестой палубы римской гексеры в море прыгала.
– Вода – другое дело. Какая еще, на хрен, гексера? Все, я полез, а ты – по моему сигналу.
Спуск доставил обоим некоторое количество не самых приятных минут. Но все когда-нибудь заканчивается. Когда Виталий встал на последнюю ступеньку, он крепче вцепился в лестницу руками, сбросил ноги вниз, спустился до этой последней ступеньки на руках, а потом отпустил ее, постаравшись как-то сгруппироваться для падения пусть не с очень большой высоты.
Приземлился он удачно, потому что спускавшаяся вслед за ним Заладьева тут же услышала его приглушенный голос:
– Все в порядке.
Теперь наступила ее очередь прыгать. Виталий поймал ее на лету, но не сумел при этом удержаться на ногах, и они оба упали на асфальт.
К счастью, ушибы оказались незначительными. Но отпускать девушку и вставать на ноги Виталий не спешил.
– Хватит меня тискать, – сказала, наконец, Валентина. – Иначе я подумаю, что ты маньяк.
Вскочив, молодой человек подал ей руку и помог подняться с асфальта.
– Побежали отсюда! А ребятам на «Москвиче» – оревуар!
Больше приключений не последовало. Когда они покинули опасный квартал, Виталий зашел в телефонную будку, с кем-то поговорил, а затем довольным голосом сказал своей спутнице:
– Сейчас Сашка подгонит сюда машину. И рванем прямиком в Питер.
– Скажи ему, чтобы за нее не накручивал себе нервы. Когда завершим вопрос твоего будущего бомбоубежища, я на ней же и приеду обратно в Москву.
– А разве ты не будешь прятаться вместе со мной?
– Приглуши-ка свои сексуальные фантазии. Насчет своей безопасности я уже определилась. Вернувшись в Москву, я, естественно, не сунусь в свою квартиру, а поеду прямо в Управление. Там в меня стрелять не решатся. А послезавтра я улетаю в очень далекую командировку, где, возможно, у меня будут проблемы уже с другими людьми, но эти там меня точно не достанут.
– Есть еще путь от Лубянки до аэропорта.
– Я уже придумала, какие принять меры, чтобы он не доставил мне огорчений.
– Хорошо, а мне-то до каких пор прятаться? Вечно? – недовольно спросил Виталий. – Хорошо, сейчас-то у меня только начался отпуск. А потом?
– С отпуском в феврале ты прямо как поручик Ржевский – насчет теплого пива и всего остального. А если серьезно, то до моего возвращения из командировки тебе нельзя подавать признаков жизни. Я не знаю, сколько она у меня продлится. Может – дни. Может – недели. Но уж точно не месяцы. После возвращения я сумею сразу разрулить ситуацию.
– Ладно, считай, что временно успокоила мои ошпаренные нервы. А то мне всю ночь машину вести.
– Половину ночи. Мы будем за рулем по очереди, а второй в это время будет спать.
– Фигушки! Спать будешь только ты.
– Виталик, я уже оценила твой героизм, так что можешь притормозить коней. Сонный водитель – убийца и самоубийца.
Сашка появился довольно скоро. Он остановил свой автомобиль метрах в двадцати от них, мигнул фарами, но из машины не вышел, пока Виталий не подошел. Они обменялись несколькими короткими фразами, после чего Сашка уступил другу место в кабине и быстро зашагал прочь.
Заладьева села в машину рядом с бывшим мужем и захлопнула дверцу. Автомобиль начал отъезжать.
– У меня неожиданный вопрос не по теме, – нарушил молчание Виталий. – Ты что обо мне можешь сказать?
– Ты, Виталя, парень отличный, но немного пижонистый. Зачем надо было валяться на асфальте со мной в обнимку, когда требовалось быстро утекать? Это как прикуривать от бикфордова шнура.
– А если я хотел за тобой приударить?
– У тебя что, давно бабы не было?
– Представь себе!
– А девушка, с которой ты живешь? Ты замуровал ее в бетоне?
– Она уехала на несколько месяцев.
– Класс! – восхитилась Валентина. – И ты в ее отсутствие следуешь великой мужской инструкции. Не имей сто друзей, а…
– В моем случае инженера-технолога это звучало бы «имей сто чертежей», – рассмеялся Виталий. – Я уже месяц живу монахом и отшельником.
– Знаешь, монах-отшельник, ты, конечно, личность яркая и своеобразная, и двадцать веков назад я бы, возможно, подписалась на легкий флирт, но сейчас, извини, мое сердце занято.
– Насчет двадцати веков я юмор не уловил, но почему-то не сомневаюсь, что твой счастливый избранник – тоже из вашей Конторы.
– А вот и нет! Я не знаю, откуда он, и видела его всего два раза. Сначала в одном доме казенном, потом в другом. И в обоих случаях у него была разная внешность.
– У тебя не жизнь, а многосерийное приключенческое кино, – удивился Виталий. – Кстати, у меня еще вопросики назрели. Например, как тебя хоть зовут-то по-настоящему?
– Я тоже Валя, как и твоя бывшая жена.
– Насчет вашей внешней одинаковости у меня две версии. Первую я тебе уже озвучил – с сестрами-близняшками, этакий сюжет «Железной маски». Вторая – каприз природы, которая иногда создает двух неотличимых внешне людей, как у Диккенса в «Повести о двух городах».
– Есть еще третья версия, – заметила Заладьева.
– Какая?
– Мистика.
– Тогда я от страха замолкаю. Точнее, не совсем. Чисто любопытства ради: где ж все-таки моя бывшая, и зачем тебя заставили играть ее роль? Да еще так усердно, что под тобой взрываются машины, а на пятки наступают какие-то злые бармалеи. А она-то хоть жива?
– В физическом смысле жива, – задумчиво проговорила Валентина. – Но вот для меня она отныне насовсем недоступна. Извини, что нагнетаю интригу. Придет время, и я открою тебе все карты.
Виталий в течение некоторого времени молчал, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное. А затем он все же не удержался от нового вопроса:
– А что такое происходит, что одни сотрудники КГБ начали устраивать охоту на своих коллег почище любого сафари? Может, в стране уже началась борьба за власть? Так вроде бы Леонид Ильич еще в добром здравии. В школе на переменах даже частушку поют. Мчится Брежнев на ракете в металлических штанах, следом весть по всей планете, то, что Брежнев космонавт.
– Стишок прикольный, но в дальнюю галактику могут отправить как раз нас с тобой. А подковерные игры имели место даже тогда, когда человечество выкапывало и ело земляных червей.
– И как ты собираешься избежать полета туда, куда не следует?
– Вычислить источник опасности и принять контрмеры, – спокойно сказала Валентина.
– Красиво звучит, – похвалил Виталий. – Только каким образом?
Машина уже выезжала за пределы Москвы. Позади остались последние многоэтажки самого северного спального района по Ленинградскому шоссе, в которых осталось совсем немного освещенных окон: ночь вступала в свои права.
– Для начала, давай начнем расследование, – предложила Заладьева. – Будем считать, что я – мисс Марпл, а ты – Эркюль Пуаро. Ключ к разгадке интриги – личность и поступки твоей бывшей жены. И чем более подробно ты поделишься со мной информацией…
– Я понял, – прервал ее Виталий. – Рассказывать в хронологическом порядке?
– Желательно.
– На момент нашего знакомства она, хоть и москвичка, училась в Ленинградском…
– Биографические справки можешь опустить. Я в курсе. Вот вы поженились. Что потом пошло не так?
– Она стремительно делала карьеру и требовала того же от меня. Но у инженера-технолога так быстро такое не происходит, счет может идти на десятки лет. Но ей это было не объяснить. Дальше – все хуже и хуже. Дескать, я не мужик, а ничтожество. Такое было ощущение, что ей нравилось смешивать меня с грязью.
– А может, это нравилось тебе? – насмешливо спросила Заладьева. – Не могу постичь природу подкаблучников. Стервозная баба вытирала об тебя ноги, а ты включил мазохиста. Тьфу!
– А что я, по-твоему, должен был сделать?
– Развестись после первой же ее выходки.
– Рассудком я понимал, что надо. Но было то, что не давало это сделать.
– А хочешь, я тебе скажу, что именно? – сказала Валентина. – Постельные страсти в духе «Собаки на сене». Вечером она фланировала перед тобой в одном нижнем белье, возбуждая тебя до предела, но в самый последний момент говорила, что близости не будет, она не в духе. А когда ты после такого холодного душа валился в полном миноре на супружеское ложе, чтобы уныло отвернуть башку к стене, она вдруг набрасывалась на тебя, словно пантера на пойманного олененка. Иногда. А иногда – нет. Так и поддерживалась интрига с полной непредсказуемостью.
– Откуда ты все знаешь?! – поразился Виталий. – Ты свечку, что ли, держала? Или из космоса наблюдала?
– Просто читала одного зарубежного автора в английском оригинале. У всех стерв примерно одинаковый набор методов для удержания на коротком поводке чайников вроде тебя. «Перепад адреналиновых высот». Вообще, все это – дешевка и суррогат для заполнения вакуума, когда духовной близости нет и в намеке. Насчет чайника – это не обиды ради, а просто констатация факта.
– Как классно у тебя все по полочкам разложено, профессорша ты наша! – вдруг разозлился Виталий. – Мир черно-белый, моя экс-жена – последняя стерва, а ты прекрасная романтическая героиня, которая борется со злом. Как в книжке, все просто даже для первоклассника!
– А что не так?
– Все не так. Мир, если хочешь знать, не черно-белый, а раскрашен в полутона.
– Ну, эта дискуссия такая же древняя и вечная, как сам мир, – рассмеялась Заладьева. – Но мы отвлеклись. Развод-то пришел откуда?
– От тайного верблюда. В какой-то момент я отчетливо понял, что в ее жизни есть другой человек. Тому было много косвенных подтверждений. Угадай главное из них.
– Ее стремительная карьера.
– Именно. Как это так: выпускница непрофильного вуза, не имеющая блата, вдруг оказывается в МИДе? А потом еще и в Управлении КГБ! Но существует аксиома: когда такое происходит с молодой красивой женщиной, то за этим стоит мужчина. Причем, имеющий силу и влияние в этом мире. Потом я научился даже на уровне подсознания определять те дни, когда она бывала у него.
– Ну что ж, информации у меня стало побольше, чем ранее, – начала вслух рассуждать Валентина. – Что мы имеем в сухом остатке? Ее продвигал и всюду стоял за ней некий «Мистер Неизвестность». Очень высокопоставленная фигура. Но тут командировка и очень странная автокатастрофа при возвращении. Странная она тем, что попал в нее не кто-то другой, а именно она. Аварий много, но с тяжелыми исходами – мало, а ведь тут таксист погиб, значит, и она не должна была бы уцелеть.
– Слушай, а что мы паримся с этими расследованиями и играми в убегалки-догонялки? – вдруг проговорил Виталий. – При любых вариантах мы скоро все окажемся на том свете. Говорят, ядерная война надвигается, хоть по телевизору и в газетах об этом и молчат.
– Надвигается, – не стала спорить Заладьева. – Но возможны иные исходы. Когда-то Столетняя война для Франции стала расплатой за прежние преступления ее королей. Ближе к концу войны страна, опустошаемая внешним врагом, обезлюдела. Нация могла просто исчезнуть с лица земли. Но Бог того не допустил и послал Франции Жанну Д’Арк, которая взошла на костер, став для страны искупительной жертвой, после чего народ воспрял, а колесо истории крутанулось в сторону от последней роковой черты.
– Красиво ты излагаешь. Только вот мне не верится, что здесь у нас когда-нибудь придет своя российская Жанна Д′Арк.
– Есть хорошая поговорка: «Еще не вечер». А если уже пришла?
– Уже не вечер, – поправил ее Виталий. – Потому что уже ночь. Тебе поспать надо. Я сейчас машину остановлю, ты назад пересядешь и попробуешь там уснуть.
Валентина не ответила. Скосив на нее глаза, бывший муж увидел, что она уже спит, слегка отклонив голову вперед и вбок.
«Это ты, что ли, Жанна Д′Арк?» – усмехнулся он про себя и, вглядевшись в редкие огоньки попутных и встречных машин, которых стало уже совсем мало, начал постепенно увеличивать скорость, насколько это было возможно на Московско-Ленинградской трассе.

Автор публикации

не в сети 1 месяц

Виктор Горловец1 052

Комментарии: 1Публикации: 58Регистрация: 19-03-2023

1

2

6