Крест мой
По равнине ли иду
Или в горы,
Отпускаю ли узду,
Врезав шпоры,
Иль крадусь, не сбив росу
И робея:
Что-то тяжкое несу
На себе я.
Оглянулся – толстый шест,
Вот в чем дело:
Деревянный черный крест
Давит тело.
Я не знаю, как мне лег
Груз на спину,
Только чую: этот рок
Я не скину.
Крест презреть не удалось,
Все напрасно:
Жизни тягостная ось
Держит властно.
Мне привыкнуть бы к нему,
Жить беспечно,
Только тянет груз во тьму
Бесконечно.
Если б сбросить ношу с плеч,
Сдвинув брови,
Перестали б спину жечь
Капли крови.
Я взлетел бы в небеса
С кручи грозной
И творил бы чудеса
В час свой звездный!
Несмотря на боль – сквозь бред –
Я рванулся,
И источник моих бед
Пошатнулся.
Не учел мой гордый нрав
Всадник черный –
Рухнул, кожу разодрав,
Крест мой кровный!
Только… ужас – не сбылись
Сны и грезы:
В бездну я лечу, не в высь –
Дальше звезды!
Поздно нам узнать дано
Истин грани:
Где земля, а где зерно
Или камни.
То, к чему я прилагал
Все усилья,
Что, срывая, проклинал,
Были крылья.
02.12.1989
* * *
Грядущее (поверьте, братья),
Чтоб знать, чтоб видеть, что же там,
Наверно, руку дам отнять я,
А чтоб не знать – и обе дам.
13.04.1995
* * *
Вселенная покинула меня,
Таится в листьях, травах под ногами,
И мотыльков неяркими огнями
Манит, к себе дорогу хороня.
Едва услышу я утробный гуд –
Ее глубокое, спокойное дыханье,
Как бабочек взлетевших трепетанья
Его с собой далёко унесут.
И я один блуждаю в пустоте,
А путь не может даже быть измерен,
Мой дом – Вселенная – покинут и потерян,
Я делаю шаги, но всё не те.
12.05.1995
* * *
– Весельем комната полна,
Тебя, брат, не поймут:
Грустишь, когда шумит весна!
– Мной овладела тишина,
Что завтра будет тут.
– Огни свечей, уютный зал,
А ты опять поник,
В тепле, как будто, задрожал.
– То холод будущий сковал
Меня на краткий миг.
– Забудь и след предчувствий злых,
Сомненья своего:
Вокруг глаза друзей, родных…
– Со мной сегодня трепет их,
А дальше – никого.
– Но, если ты предвидишь тьму,
Как улыбнуться смел?
– Я видел свет в конце всему.
– Откуда взяться там ему?
– Я просто так хотел.
28.01.1995
* * *
Когда б я знал, в чем был не прав,
Забыл бы речь, закрыл лицо бы
И скрылся в темноте утробы
Немых пещер застывших лав,
Когда б узнал, в чем был не прав.
Когда б я знал, кого оставил,
То превратился бы в ничто:
В четыре, в восемь, в двадцать, в сто
Сторон пошел бы против правил
Искать того, кого оставил.
Когда б узнал, в чем виноват,
Не смел глотнуть бы кислорода;
И будто горная порода
На грудь легла б, и дух был смят –
Узнай лишь я, в чем виноват!
Когда б открыли, кто я есть,
Я не дерзнул идти бы дальше
Искать себя… шаги без фальши,
Не стал бы по горам я лезть
Туда, где скажут, кто я Есть.
30.12.1995
* * *
Синеокая моя Даль –
Белокрылая моя мать,
Постели к горизонту шаль,
Помоги никогда не спать.
Чтобы шел я, благослови,
На Восток торопить зарю,
Чтобы слышал песни Руси,
Подари мне любовь свою.
Ты протянешь посох лесов,
Ты мне скажешь: «Реки испей»,
Я шагну в облака снегов,
Полечу на ковре степей…
Расцветут голубые дни,
И рассеется грусть-печаль!
Подними меня, подними,
Синеокая моя Даль.
31.12.1995
* * *
А мы написаны на тысячах страниц.
Их по дорогам ветры разметали,
Их подхватили крылья синих птиц,
Одну лишь из страниц мы удержали.
Читаем лист без песен и без од,
Подчеркивая сдержанные фразы,
И, что в других, никто не узнает:
«Их не было» – они забыты сразу.
Они в услышанных случайно голосах
Слетают с губ теплом неуловимым,
На рукавах прохожих, в волосах
Снежинками и пухом тополиным.
Бывает, что они, рассеяв мглу,
Нечаянно всего на миг вернутся,
На перекрестке, где-то на углу
Не прожитою жизнью прикоснутся.
02.02.1995
* * *
– А что сейчас там, за окном?
– Метет метель.
Зима снежинками и льдом
Распишет гжель,
И будет долго ветром выть
До наступленья лета,
А может, так придется жить
До окончанья света.
– Какое время на часах?
– Уж двадцать пять.
И тени в четырех углах
Решили спать.
Устали повторять они
Малейшее движенье,
Задули в комнате огни,
Остановив мгновенье.
– А что за дверью тихо как?
Где прежний шум?
– Конца, должно быть, это знак –
Закончен штурм:
Вел бой с собой Мир за дымы,
Из-за сумы иль из-за тьмы,
Разрушившись невольно;
Что ж, главное, – что вместе мы,
И этого довольно.
20.12.1993
Крепость из человеческого тела
И вырос частокол из крепостей,
И каждый замок – центр мирозданья.
Их бьет буран, заносит суховей,
И слышат стены тихое стенанье.
Но в каждом есть владыка из владык;
Закрыты двери неприступных башен,
Чтоб черный ветер внутрь не проник,
Чтоб не казался вид из окон страшен.
Когда-то наши предки в них вошли,
Поставив мрачные тяжелые засовы,
Забыли путь назад, сойдя с земли,
И видят ночь, и как кружатся совы.
Владыка правит, радует народ,
В твердыне кто поет, кто ест досыта,
Но есть изъян, всего один просчет:
Настанет день, и будет дверь открыта.
13.11.1994
* * *
Мир Грядущий – день без ночи,
Встречи без разлук.
Будет ли в том мире громче
Сердца ровный стук,
Будет ли слагаться песня
Без надрыва струн,
Ждать ли Славы Поднебесья,
Если дух твой юн,
Если ты не слышишь плавный
И высокий звук,
Если, путь не встретив главный,
Ты уж стер каблук?
Я люблю глаза родные
С грустью и тоской,
И дорогу по пустыне
К рекам в лес живой.
Отвечал мне Мир Грядущий
Строчками в судьбе:
«Знай же, по песку идущий,
Счастье не в борьбе.
Видел синие равнины
Ты в глазах земных,
А Небесные Глубины
Отражают их».
06.12.1993
* * *
Кто шутил и хохотал, не вы ли?!
Пусть теперь в свой ад глаза глядят.
Мельницы селенья окружили,
Только косы крылья заменили,
Кружатся, не находя преград.
Из сердец ваяли жернова,
Постарались, делая всё жестче,
Так надежней, думали, и проще,
А теперь в них ваша голова.
Чтобы души унести с собой,
С мельниц налетело воронья;
Поздно: не сразиться с этой тьмой
Нам без донкихотова копья.
Смех был смел, а нынче только робость,
Оттого что окружила пропасть…
Вынес бы, не опрокинув в ад,
Только белый ангел – Росинант.
29.07.1994
Два библейских древа
И ночь была, и день настал.
Два выросли могучих древа,
И разделилось «право» с «лево»,
А посредине Меч упал.
Как необузданные реки,
Нет, не тянулись, не росли –
Текли, взрывались в небо ветви,
Вершины тайн наверх несли,
И, видно, там, вверху сливались,
Срастались кроной и корой,
Но воздух там и свет другой,
А корни в глубине скрывались.
Одно светилось изнутри,
И свет всё становился резче:
Глазок свечи – огонь зари,
Чем выше, тем больней и хлеще
Он бил об руки, в спины, в лица,
Разрезал бы, как легкий пух,
Стрелою дерзновенный дух,
Коль там случайно очутиться!
Как слабо, вяло и убого
Стояло древо на камнях,
Так царственно, прекрасно, строго
Оно взлетало в облаках.
Другое было зелено,
И златом в листьях отливало,
Струилось по корням вино,
Кора бронею покрывала
Могучий и ветвистый ствол,
А где случайно был он гол,
Обугленная твердь зияла.
И из углей, как из ночи,
Прекрасные плоды всходили,
Как будто их туда привили.
Откуда, как и руки чьи?
Два древа наше время пьют,
Земля и свет для них едины,
И оба до неба дойдут,
Но Меч – владыка середины!
08.05.1995
* * *
Небо большим кораблем
Белым, как снег, и высоким, как горы,
Утром отходит; мгновения скоры –
Руки к нему вознесем!
Нежно прижавшись к холмам,
От городов и дорог оттолкнулось,
Ленточкой звездная пыль потянулась –
След, незаметный глазам.
– Не оставляй нас, возьми
Имя забывших, не знающих отчества.
Всё пронесем, только не одиночество.
В списке своем посмотри –
Нас называют людьми.
09.04.1997
* * *
– Скоморох на площади!
Собирайтесь, люди!
Он подражает лошади,
Имитирует пудинг,
Еще кричит петухом,
Стянув поясок туже,
Дразнит детей хохолком…
– Гоните! Зачем он нужен!
В лужу его мурлом, –
Вот и будет потеха.
Вали, а не то наш лом
Узнает твоя прореха!
– И так в каждом селе,
Что ж ходит он: вспухли уши,
С побоями на спине?..
– Он собирает души.
Кто выбросит, кто теряет,
Так он ее подберет,
Лохмотьями обернет
И бережно сохраняет,
Чтобы потом вернуть;
Только о том не знают
И палкой благословляют
С улиц в обратный путь.
06.03.1997
* * *
На опушке, на пустыре
Колокол брошенной колокольни.
Вместе с листьями в ноябре
Ветер под ним танец исполнит.
Раскачает его, поиграв
С одиноким, окоченелым,
И ударит о ребра голый сустав –
Польется гул глухой огрубелый,
Неожиданный: сердце замрет,
Будто призрак вышел из тени.
Бурой пыли слетит налет,
И предчувствием вздрогнет темя.
Бродяги усталые, это вам,
Это вам, скитальцы, бездомные странники,
Ветер с лесом построили храм,
И звон этот – вам, раз не вышли пряники.
Непременно именно этот звон
К нему – к Отцу всех чудес и тайн
Поднимет ваши мечты как лен,
Позабудьте лишь, что удар случаен.
А может, Бог уже говорит,
Может, спускается, добр и печален,
Да мы не слышим Его молитв,
Колокол лишь произносит «Амен».
24.01.1996
Автор публикации
