Дневник реаниматолога.

                   Предисловие.

                                                                ************************************

                                                            Человек умирает столько раз, сколько  

                                                               раз он теряет дорогих ему людей.          

                                                                ************************************

Жизнь очень сложная и непредсказуемая штука. Живешь себе потихоньку и как из «рога изобилия» в какой-то момент на тебя начинают сыпаться неприятности и неудачи, и ты думаешь: – Ну все, куда уже хуже то? А н нет, хуже всегда есть куда и нужно об этом помнить.

Есть хорошая поговорка:

«От сумы и от тюрьмы не зарекайся».

Так же и в моей книге, есть грустные и радостные моменты жизни обычных людей. Это реальный мир с жестокостью, любовью, слезами и радостью.

Я хочу показать мир с изнанки. Мир врача с другой стороны, не ту, которую видим мы, обычные обыватели, которые ходят в поликлинику и больницы, и очень часто даже не задумываются о том, что врачи и персонал тоже люди и им тоже бывает тяжело и плохо, а мы воспринимаем их труд, как должное.

Нужно уважать чужой труд, любой, а особенно труд тех людей которые спасают жизни.

От реанимации не застрахован никто!!!

 

          Глава № 1   Печальное утро.

                                                           ******************************************

                                                           Горе тому, кто любит только тела, формы,

                                                                  видимость! Смерть отнимет все.

                                                       Учитесь любить Души, и вы найдете их вновь.

                                                         *******************************************

       

     Утро настало как всегда быстро и внезапно. Я так не хочу просыпаться и вспоминать, что было вчера, но вставать нужно и идти гулять с дураком.

Вчера были похороны моей сестры. Приехало много народа, в основном коллеги по работе и старые друзья Киры по институту, с кем она продолжала общаться все эти годы. Ей было всего 45, когда ее не стало. Кира была замечательной, всегда улыбалась и я ее считала самым добрым человеком на свете. Мы с ней очень разные, я в папу-толстушка, хотя скорее крепкая женщина, я не толстая, просто кость широкая. За то все при мне, есть за что пощупать. А Кира пошла в мать-высокая и худощавая, ни сисек, ни жопы. Волосы всегда стриженые под каре и огромные голубые глаза, когда она злилась они почему-то становились зеленые. У меня же глаза карие и не меняются злюсь я или радуюсь.

Мы были очень близки, родители разбились на машине, когда мне было четырнадцать, а Кире было уже девятнадцать, и она взяла надо мной опеку. Так и жили вдвоем. Кира днем училась, а по ночам подрабатывала санитаркой в больнице. Я почти всегда была одна, но за то дома, а не где-то в приюте с чужими людьми. Так мы и жили. Когда я повзрослела, закончила колледж и начала зарабатывать на жизнь себе сама, мы продали родительскую трешку и разъехались, но виделись часто, а звонили друг другу каждый день, как по расписанию.

Я живу в городе, в квартире, немного добавила и купила комфортабельную двушку, с евроремонтом и всякой техникой, обожаю комфорт. Кира же, исполнила свою мечту, купила небольшой домик с участком на окраине и была счастлива такой жизни, только вот работа ее меня пугала. Она работала врачом в реанимации. Наверно это ее и сгубило или просто судьба такая.

Когда она переехала за город, то завела себе лохматого и слюнявого песеля, «смесь бульдога с носорогом», помесь питбуля с дворнягой, и получился лохматый бультерьер, где она его только нашла такого красавца. И имя этой образины «Буч». Я же зову его проще дурак. Он не послушный и шабутной, носится везде и слюни на пол капают. Только теперь он все больше лежит и грустит, я думаю он понимает, что хозяйки больше нет.

Кира сгорела буквально через полгода как мы узнали, что у нее рак, но она до последнего ходила на работу. Свою работу она обожала, хотя я этого не понимаю, что там может нравиться, но это был ее выбор.

Поднимаясь из теплой постели, я посмотрела в окно, шел дождь, он тоже плакал вместе со мной. Но как бы не было больно и плохо, жизнь продолжается, и я не думаю, что Кире бы понравилось, что я впадаю в депрессию. Надо двигаться дальше, что бы не случилось.

Ну вот с псиной погуляла, пришла вся мокрая, самой аж противно, а этот дурачок нормально, отряхнулся и пошел к сразу к миске доедать остатки корма. У меня никогда не было собаки, так что я не знаю, чем их кормить и сколько раз, купила первый попавшийся корм в магазине.

– Кушайте что дают-господ тут нет.

Теперь и мне можно позавтракать и отправляться к Кире в дом разбирать вещи, Буч наверно будет рад там снова оказаться, вот только без хозяйки.

Приняв душ и плотно позавтракав, я начала собираться, теперь я совсем одна, ну не считая собаки. Надо разобрать вещи и выставить дом на продажу, а времени совсем нет.

На работе в связи с похоронами дали лишь три дня выходных, один уже прошел, и за оставшиеся два дня надо сделать все по максимуму.

Устроившись по удобней в моем Дастере, мы отправились наводить порядки.

– Устроившись это я сейчас не про себя, а про Буча. Я то рулю, а он тем временем обмазывает слюнями мое заднее сиденье. – Ну как можно быть таким слюнявым?

Мы почти подъехали к дому, вдруг Буч вскочил, уперся мордой в стекло и начал безумно махать хвостом, как будто увидел хозяйку, но к сожалению, это было не так. Хотя, а может и видел, ведь животные чувствуют и видят то, что не видит человек. Видел он Киру или нет не важно, она все равно всегда со мной, в моем сердце.

Подъехав к участку я припарковалась вдоль забора, так как на участке места для машины нет, собственно, как и ворот для въезда. Я вышла из машины и выпустила Буча. Он радостно побежал во двор виляя хвостом. На калитке замка никогда не было, сколько себя помню, только старый, ржавый шпингалет. Кира всегда говорила:

– У меня нечего красть в огороде, двери не должны запираться.

А у хитрого Буча был собственный вход, дырка в заборе, он сам ее и сделал, а вот починить руки не доходили.

Быстро оббежав всю прилегающую территорию, Буч рванул в дом, как будто его там ждала любимая еда и Кира, но дверь оказалась закрытой. Он начал скребстись в дверь и жалобно скулить.

– Сейчас открою, дай только ключи достану.

– Что за чертовщина? Где ключи? Брала же точно помню.

Еще не много порывшись в сумке я поняла, что ключей там нет.

– Что за херня?

Буч куда то убежал от двери, а я стояла и не знала, что делать? Неужели забыла? Но я точно помню, что я их брала. И вдруг к порогу подбегает Буч, а в зубах ключи от дома.

– Откуда ты их взял?

Пришлось их брать руками из этого слюнявого рта.

– Фууууу-Буч, ну можно хоть немного не быть таким противным? Но спасибо за ключи. Наверно выронила, когда из машины выходила.

Мы зашли в дом, в нем так пусто и не по себе, Буч побежал на кухню к миске, но там пусто, ни воды, ни еды. Я даже не знаю с чего начать.

Наверно начну со спальни.

Сам дом был не большой, но двух этажный, а если учесть чердак, то все три этажа-прям хоромы. На втором этаже была спальня и гардеробная, скорее это был чулан, но магия ремонта творит чудеса и вуаля, прекрасная гардеробная. На первом этаже была кухня, гостиная и санузел, ванны не было, но была душевая кабина, вот и все убранство. Участок был маленький, всего шесть соток, но Кире этого хватало, чтобы сажать небольшой огородик. Огурцы, помидоры и разная зеленушка.

Разбирая вещи сестры я поняла, что модницей она не была, пару платьев на выход, а остальное брюки да какие-то кофты, за то костюмов рабочих-хоть на выставку отдавай.

– Да уж, она жила только работой.

Комнат в доме не много, я надеюсь за два дня все разобрать. Я решила переночевать здесь, так как смысла ехать домой не было, завтра же опять приезжать. Да и Буч улегся в кресле и явно не хотел никуда ехать.

Еще немного порывшись в вещах, я пошла заварить себе чай и доширак, надо же хоть что-то поесть.

Прейдя на кухню я чуть не выронила из рук кружку, я слышала голос Киры совершенно отчетливо: – Не продавай мой дом-это была моя мечта.

– Все хорош, у меня переутомление и галлюцинации, надо отдыхать.

Заварив чай, я уселась в кресло в гостиной и незаметно для себя задремала. Мне снился чудесный сон. Мама и папа живы, мы с Кирой бегаем у речки и все хорошо. Во круг красотища, зеленая трава, солнце и рыба в реке плещется, но вдруг картинка поменялась и стало жутко, как в страшилках. Ко мне пришла сестра, такая как в последние свои дни, худая, бледная с синяками под глазами – человек тень. Она просила не продавать дом, а я должна переехать сюда вместе с Бучем. Она сказала, что ему плохо в городе, и он хочет жить тут. И последнее, что она сказала, что в подвале за бойлером есть ящик и там вся ее жизнь.

Я вскочила, как ошпаренная, со лба лился холодный пот, градинами, не понимая сон это был или нет. Немного отдышавшись я посмотрела в окно, было уже темно.

– Сколько же я спала?

Нервно вскочив с кресла я побежала в подвал, проверить правдивость сна. Я перерыла все коробки, но нигде не могла найти решения этой загадки. Что означало в ящике вся моя жизнь? Что искать? Я не понимаю.

В углу подвала стоял бойлер, ну посмотрю за ним, и правда, в углу стояла небольшая коробка. Вынув ее не без труда, я нашла дневники. Вот про что говорила Кира-это дневники! Она записывала всю свою жизнь.

Я взяла коробку и поднялась в комнату, так как оставаться в подвале, да еще и ночью, большого желания не было «я не трус, но я боюсь».

Успокоившись и расположившись в кресле, в гостиной на первом этаже, я с нетерпением открыла первую страницу.

Она начала писать со дня смерти родителей.

– Ей было гораздо тяжелее чем мне.

– Я никогда не видела на ее лице отчаянья или страха, а оказывается все было тут. Уже от первой страницы бросало в дрожь.

Здравствуй дорогой дневник:

– Я никогда не забуду этот день. Утро началось как обычно, завтрак, автобус и пары в институте и вдруг этот роковой звонок на мобильник-который разрушил всю мою жизнь. Звонок был из службы ГИБДД, искали родственников.

Грубый и какой-то металлический мужской голос спросил:

– Кем вам приходятся Анатолий и Ярослава Миллер?

– Это мои родители. Дрожащим и непонимающим, в чем дело голосом ответила я.

– Дело в том, что они попали в ДТП (дорожно- транспортное происшествие) и доставлены в областную больницу, их документы и личные вещи у нас в отделе. Приезжайте, забирайте.

– Хорошо. Ответила я и в ухо как звук молотка стали долбить короткие гудки.

Как гром среди ясного неба. Не помня себя я еду в больницу молясь лишь о том, чтобы были живые. Ко мне вышел грустный и уставший врач и с совершенно спокойным лицом сказал, что они не выжили, полученные травмы не совместимы с жизнью.

Свет погас, я не знаю сколько просидела на лестнице возле больницы пока собралась с силами пойти домой. Надо еще как-то сообщить Катарине, она наверно уже пришла со школы.

Не видя земли по ногами я поплелась домой, совершенно не понимая, что делать дальше.

Отложив дневник в сторону, я невольно заплакала. Я помню все это. Ужас и страх. Но сейчас читая дневник, я с ужасом понимаю, каково было Кире, ведь все свалилось на ее плечи и я в том числе. Я медленно пошла на кухню, налила горячий чай, вытерла слезы и пошла читать дальше.

Зайдя домой с бледно серым лицом, я без сил, всей своей костлявой тушей, плюхнулась на диван и совершенно не своим голосом позвала Катарину.

– Иди сюда, есть разговор.

В комнату зашла перепуганная Ката.

– Что случилось? Я что-то сделала не так? Что ты так орешь?

– Родителей больше нет. Прям в лоб выдавила из себя я.

– А, ты едешь в приют, пока я не найду работу и не смогу тебя содержать.

Сколько длилась истерика, я не помню. В глазах периодически темнело и не было сил встать, но надо было двигаться, родственников у нас нет, и я должна заниматься похоронами.

Похороны прошли без всяких эксцессов, народу почти не было, так друзья из института и все. Отпели в маленькой часовне и отвезли на кладбище. Я долго сидела у могил и плакала, задавая им вопрос. Как же мы без них? Как жить дальше? Но ответа не было. Только тишина вокруг.

На следующий день Катарину забрали органы опеки и мне пришлось судорожно искать хоть какую-то работу, что бы мне отдали сестру.

Я устроилась санитаркой в больницу, все же по профилю, смены разрешили брать ночные, чтобы совмещать с институтом.

Кату я забрала через месяц, когда получила первую зарплату. Заведующий отделением написал хорошее рекомендательное письмо для опеки, что бы не придирались, что я так мало отработала.

На третьем курсе института, мой ранг повысился, я перевелась в медицинские сестры и продолжала учиться и работать. Дни, месяцы, годы-все было однообразным и монотонным.

И вот настал тот долгожданный день.

– Ураааааа!!!  Диплом!!!

Годы учебы были позади. Теперь пришла пора лечить людей! Профессия конечно не из простых, за то очень интересная, я реаниматолог.

Катарина закончила школу и пошла учиться на банковское дело, она не любит медицину, да и врачей в целом, ну кроме меня конечно.

Работу я свою очень люблю. Столько интересных случаев, и иногда, даже не верится, что такое может случиться на самом деле.

Бегло пролистав несколько последующих страниц я поняла, что дальше будет жесть. Отложив дневник в сторону я встала с насиженного места и поплелась спать. Я очень устала и было уже очень поздно.

– Завтра продолжу занимательное чтение.

Это слюнявое чудовище поплелось в след за мной, он видите ли привык спать на кровати.

– Спокойной ночи Буч, хороших снов, пусть тебе приснится огромная кость. Голова коснулась подушки, и я просто провалилась в темноту.

 

       Глава № 2     Жесть как она есть.

                                                             ***************************************

                                                             И кто скажите, зверь на самом деле?

                                                             И почему противен этот век.

                                                             А просто человечнее нас звери…

                                                             И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК.

                                                          ***************************************

                                            

– Доброе утро слюнявчик! Потирая глаза и зевая во весь рот, сказала я. А в ответ тишина. Приподнявшись над одеялом и оглядев комнату, поняла, что собаки нигде нет.

Спустившись в низ, на кухню и добравшись до плиты, я поставила вариться кофе. – Не могу утром без кофе, чувствую себя какой-то вареной курицей. Посмотрела в окно и увидела этого засранца, он что-то радостно копал на участке. – Наверное искал кость, которая приснилась, а вот мне спалось очень плохо, опять снилась сестра и просила не продавать дом. – Надо наверно на битву экстрасенсов позвонить, я невольно засмеялась, хотя на душе почему-то было тревожно.

И тут, оторвавшись от своих мыслей, я вижу, заходящего в дом ЕГО:

Весь в грязи или нет, вонь такая, что это совсем не грязь, стоит, смотрит мне в глаза, улыбается, а в зубах                  – О Боже, мышь дохлая.

– Твою ж мать. Началось в колхозе утро.

– Ах ты ж мой добытчик, с натянутой улыбкой прошипела я, пытаясь не начать блевать от вони, и дааааа – это был свежий, соседский навоз, ну говно короче. Я кое как, пытаясь вообще не дышать, тащила Буча в душ вместе с этим мышом, наверно в его понимании- это был наш обед.

– Ну все намылись и если честно второй раз я такого не перенесу. Это выше моих сил.

Допив утренний, из-за Буча остывший кофе, я позвонила на работу и сказала, что иду на больничный. Начальница конечно была недовольна, но предъявить мне нечего, больничный официальный документ подтверждающий мою неработоспособность.

– И так без выходных почти работаю, даже на похороны только три дня дали. Обойдутся без меня недельку. Придумала себе оправдание я и на этом успокоилась.

На благо после сестры остались знакомые в поликлинике и мне без труда, и посещения, открыли больничный лист.

Надо пожить тут немного и принять решение. Не могу я полностью игнорировать просьбы Киры, пусть даже и во сне.

Взяла намытого балбеса, и мы поехали домой, надо было взять себе вещей на неделю, а размеры у нас с Кирой разные, ее вещи мне малы, я гораздо ее крупнее. Приехав в город, я ощутила такую благодать комфорта и даже закралась мысль не возвращаться.

– А, ну его, этот дом и этот дневник, там все равно одни ужасы написаны.

– Может дома остаться? Но что-то тянуло меня обратно. Мне казалось, что Кира хотела, чтоб я знала, чем она жила и что чувствовала, ведь свою молодость и лучшие годы она отдала мне.

Не много погрустив о комфорте я собрала дорожную сумку, и мы с Бучем поехали назад. По дороге заехали в пару магазинов включая зоо, надо же чем-то кормить пса. Накупила ему вкусняшек, каких-то, хотя я думаю у него свои «вкусняшки» на участке припрятаны, включая навоз.

При подъезде к дому Буч опять меня пугал, лая и сильно виляя хвостом, но может он просто рад что дома? А я тут себе уже всякой мистики надумала.

Ну вот мы и приехали.

Разложив все вещи, я приготовила себе скромный обед из бутербродов и пельменей, готовить совсем не хотелось, да и не люблю я это дело, неблагодарное, потом еще и посуду мой. Ну вот я налопалась от души.

– Сейчас бы поспать, но сделала по-другому. Налила себе бокал сухого белого и взяв плед по удобнее устроилась в большом кресле, в гостиной. Взяла дневник со столика и продолжила это увлекательное чтиво:

Работаю я, уже больше года, видела тут не мало, были и скучные дежурства, когда все по плану и в порядке вещей, а были случаи и из ряда вон, когда даже видавшие виды врачи приходят в ужас. Я записывала в дневник в основном боль от потери родителей, мне так было легче, а теперь решила начать новые записи, буду писать уникальные случаи. Вот как раз такой был позавчера, на дежурстве, с него и начну.

– Так, так – это уже интересно. Что же такое случилось? Отпив глоток вина из бокала, невольно в голос сказала я.

Утро в больнице всегда начинается одинаково. Пришел, переоделся, налил кофе и в курилку к сестрам, узнавать новости прошедших суток.

Мне очень повезло с коллективом, мы как одна большая семья и я это очень ценю. Ну конечно не без ругани, но это все мелочи, да и все исключительно по рабочим моментам.

Сегодня дежурю с Васильевичем. Андрей Васильевич, опытный врач, всегда поможет и подскажет если где-то возникают вопросы или что-то не получается. Хороший он в общем и мы все его зовем просто Василич.

Разузнав все новости и получив заряд хорошего настроения, от души посмеявшись, отправляемся на обход и работать, писанина карт и историй занимает большую часть рабочего времени. На это утро у меня было четыре пациента. Дедушка, которого скоровики посчитали мертвым, послеоперационная женщина, такой же мужчина, ну куда же без нее, здравствуй белая горячка. Теперь обо всех по подробней, имен записывать нельзя, это врачебная тайна, так что просто опишу ситуации.

Бедного деда привезла скорая из дома в сопоре «это уже агональное состояние перед смертью», зафиксировав данный факт, его привезли к нам. Ничего экстренного, собрали интубационный набор, включили аппарат ИВЛ и собрались трубить и тут:

Артем «Артем Агосян, родом из Туапсе, работает больше трех лет. Молодой и перспективный реаниматолог. И еще очень красивый», решил трубить без релаксантов посчитав что деду они уже не нужны, хотя показатели монитора были в норме. И вот заводит он клинок в рот, а дед как начнет кашлять, все аж в стороны разбежались. Открывает дед глаза и говорит:

– А, вы кто? А где я? И что вы делаете? Не совсем понятно пробормотал дед, так как зубы, точнее протезы у него были сняты.

– Дед так ты живой, засмеялся Артем. – Ты не волнуйся, ты в больнице, скоро домой отпустим.

Как оказалась у деда редкая патология, если можно так назвать, он впадал в кратковременные состояния на подобии литаргического сна, тело остывает, дыхания почти нет, но это сон и человек при этом вполне живой. Вот такая хохма. Хорошо, что сразу не похоронили, или того хуже, не сожгли, сейчас это модно.

– Так дедушка на перевод. Сказала я палатной медсестре.

Сегодня со мной дежурили Катя и Наина. Катя у нас, толстушка-веселушка, всегда на позитиве, а Наина более строгая и всегда молчун, но свою работу делает отменно, с ней хоть в огонь, хоть в воду, и медные трубы.

– Сейчас бумаги подготовлю, Катя собирай дедулю, поедет в терапию. Он уже точно не наш клиент.

Поехали дальше, парочка мужчина и женщина привезли две скорые в одно и тоже время с ножевыми ранениями. Мы с начало подумали, что они друг друга порезали, ан нет.

Живут они в разных концах города, только случаи у них идентичные и в одно и то же время произошли. Его сожительница пырнула, а ее сожитель. Обоих прооперировали, жить будут. Заведующий, на обходе не удержался и схохмил:

– Ребят, ну раз пошла такая пьянка, может вам пожениться, видите какие вы одинаковые, как две половинки. На такой веселой ноте закончился обход.

Пробегая мимо палат, после обхода, я увидела Катю и сказала:

– Катюш парочка до завтра у нас, понаблюдаем пока, первые сутки после операции все-таки, отдавать еще рано.

– Как скажете Кира Анатольевна, монотонным голосом ответила Катерина.

– И делирий тоже остается. Крикнула я уходя в ординаторскую писать карты.

И это просто начало дня, точнее рабочих суток. Но вроде все спокойно, даже «белка» наша успокоилась, всю ночь орал, а сейчас спит, аки ангел, силы к ночи копит, ведь все демоны просыпаются ночью.

– Да блядь, какой ужас, выругалась я.

– Это она называет рядовое утро? Я отложила дневник в сторону.

– Надо еще налить, без ста грамм, это читать невозможно, наверно, когда дочитаю, сопьюсь.

– Если это рядовое утро, то что же будет дальше, что Кира решила об этом написать, я бы не смогла там работать. Говоря сама с собой я налила еще один бокал.

Буч пришел с улицы и побежал к миске, в доме не воняло-чистый значит, это уже было хорошим знаком. Я опять устроилась в кресло, прихватив с собой всю бутылку, чтоб не вылезать из-под теплого пледа. Буч наевшись улегся у ног, и правда, когда он был рядом мне было спокойно. Где-то в глубине души, я начинала любить этого дурака.

– Давай я буду читать в слух, тоже послушаешь? Буч поднял голову, как будто понял, что я говорю.

– Ну тогда слушай:

Ну все карты написаны, пол дела сделано. Сейчас сходим покурим, кружка кофе и пойду к девчонкам на палаты. Я люблю сестрам помогать, их адский труд ник то не ценит. Знаю это не понаслышке, сама была и санитаркой, и сестрой, правда в другом отделении, по легче, чем тут в реанимации.

И вот захожу я в палату, а наша «белка», за то время пока мы ходили курить благополучно проснулась и лежит радостно грызет провода от монитора. Я подбежала, отняла, на благо не успел доесть.

– Ах ты ж мой хороший не ешь наш монитор, он не вкусный и дорогой, за всю жизнь не расплатишься. А он вдруг посмотрел на меня и как заорал:

– Отними у нее пистолет. – У кого? Спокойным голосом спросила я.

– Ты что не видишь? Вон ворона на проводах сидит с пистолетом и по мышам стреляет. Мне мышей жалко, отними у нее скорей.

– Не волнуйся сейчас отниму, и никто больше мышек не тронет. А тебе поспать надо.

– Кать десять миллиграмм реланиума, пусть поспит, а то не дай бог ворона с пистолетом еще раз на мышей нападет. И повесь ему еще литрушку фриостерина и пусть капает по быстрее. Вот как-то так проходят будни врачей и весело, и грустно одновременно. Время близилось к восьми вечера. Сижу пишу кары и истории и вдруг раздается телефонный звонок. Звонили со скорой, что бы подготовили палату и чтоб хирурги были на готовы развернуть операционную. Сказали, что везут болевой шок и скорей всего понадобиться ИВЛ. Больше информации не было, ДТП или что, мы не знали.

Они были от нас в пятнадцати минутах езды, так что мы успевали полностью подготовиться. Палату мы подготовили, и всю аппаратуру тоже.

Сидим ждем.

И вот раздается гул сирены, и мы как по стойке смирно стояли и встречали скорую помощь.

Бегом скорая закатила носилки в приемный покой. Тут же подъехала полиция.

– Да что тут происходит?

– Что случилось объясните.

На каталке лежала женщина лет семидесяти и просто стонала.
Я подошла и начала с ней разговаривать, оценивая адекватность поведения.

– Что произошло? Вы меня слышите? Где болит?

Это стандартные фразы, а женщина лишь бормотала:

– Ему нельзя в тюрьму, он хороший просто болен.

Ко мне подошел Василич и сказал:

– Заканчивай тут слюни слушать, смотри и делай выводы.

Он откинул одеяло с женщины.

– О боже, как она еще в сознании.

От груди до паха и по окружности до позвоночника, не было кожи, причем и воспаления тоже не было. Все было сделано по всем канонам хирургической практики.

С нее просто срезали пласт кожи, как с поросенка. Я такое только во второсортных ужастиках видела, а тут в реальном мире.

Кожу привезли в рулоне полицейские, но толку от нее не было, ей было не меньше двух дней и прижиться она уже не могла.

Женщину положили в отдельный, стерильный бокс, ведь любая инфекция могла вызвать сепсис. Обложили рану стерильными пеленками и каждые два часа обильно поливали фурацилином, что бы подкожка не сохла.

Приехавшие полицейские рассказали кто совершил это зверство:

– Это сделал ее родной сын, да еще и не один, а с другом. Он так лечил мать от пролежней на животе. Они сейчас оба в КПЗ (камера предварительного заключения), но не сядут по ходу. Оба состоят на учете в ПНД (психо – неврологический диспансер).

– И кстати скорую вызвал сынок, чтобы спросить, что можно еще сделать ведь пролежни так и не прошли.

– Какой ужас. Да таких убивать надо, а не сажать.

Приходил консилиум хирургов, но мы ничего не могли сделать в нашей больничке. И созвонившись с центром пластической хирургии, а это в другом городе, было принято решение отправить ее туда вертолетом МЧС.

Трубить не пришлось, женщина была в сознании, но постоянно бормотала, как в бреду:

– Оставьте его в покое, он хороший, он обо мне заботится.

– Это что какая то больная любовь? Я вообще ничего не понимаю. Да и не хочу понимать.

Вертолет прилетел через минут тридцать, женщину благополучно отправили туда где ей точно помогут, но вот с головой уже не поможет никто к сожалению.

Утро, рассвет. А после этой ночи даже спать не хочется. В голове только мысли, что за зверье рядом с нами живет?

Я захлопнула дневник. От прочитанного у меня тряслись руки.

– Это ж надо какой урод. Собственную мать изувечить.

– Как Кира вообще там работала?

– Так вообще можно с ума сойти, от этих ужасов.

Надо ложиться спать, но спать совсем не хочется. И решение пришло, само собой. Во дворе есть мангал, пойду разведу огонь.

Огонь горел, стало вокруг тепло и начинался рассвет. Красотища во круг, тишина и только сверчки поют свои песни. Буч лежал рядом и тоже наверно любовался рассветом или костром, который как будто танцуя на дровах, то разгорался, то потухал, на время становясь совсем маленьким. Еще немного посидев, я все-таки пошла спать.

 

Глава № 3 Не раскрытые тайны.

****************************************************************

Если человек уверенно движется по направлению к своей мечте и стремится жить такой жизнью, какую он себе вообразил, то успех придет к нему в самый обычный час и совсем неожиданно.

****************************************************************

«Прекрасное и милое утро» – пробуждение от мерзкого скулежа.

– Буч ты совсем охренел? С негодованием в голосе бормотала я, не в силах открыть глаза.

– Еще рано, иди вон, дай поспать. Иди кость в огороде выкопай, только не скули и не раздражай меня. Но этот негодяй не унимался, а наоборот стал еще громче и противней скулить. Кое-как, сделав над собой грандиозное усилие, я разлепила глаза и посмотрела на часы.

– Какой кошмар, уже час дня. Да уж, и правда надо вставать. Нехотя подняв свое тело с кровати, поплелась с закрытыми глазами в душ. Немного взбодрившись и уже проснувшись, я думала, что делать дальше, но божественный аромат кофе из моей турки заставил отложить все мысли и придаться наслаждению, горячего, молотого кофе! С удовольствием сытого кота я выпила эту потрясающую амброзию и сразу голова пришла в норму, надо начинать шевелиться. Сегодня в планах разобрать чердак, так как шкафы в комнатах я уже разобрала. И кстати сегодня сестра мне не снилась, может из-за вина, а может я вообще все это выдумала? Или просто сильный стресс – но это все лирика, дела не ждут.

Покормила оголодавшего Буча и выгнала его во двор, чтоб не мешался под ногами. Ну вот собравшись с силами полезла, как слон, на пыльный и грязный чердак, что уж я там хотела найти не знаю, но перед тем как продавать дом надо обыскать каждый уголок, может что-то осталось от сестры, чего я не знаю. Тогда я еще не подозревала, что многого не знаю о сестре и этом доме.

На чердак вела выдвижная и на мой взгляд очень хлипкая лестница.

– Если она подомной развалиться, я буду лететь до самого подвала, там и сдохну. Буч сожрет тело, а кости закопает в огороде. С такими веселыми мыслями я начала забираться на верх. Поднявшись на чердак я вздохнула с облегчением:

– Главное теперь спуститься без потерь: пробормотала я и начала осматриваться по сторонам.            – А, я же тут никогда не была, да и надобности не было.

Чердак был относительно большой, но завален всяким барахлом, кругом одни коробки, и темно. Свет тут не включается, а маленького чердачного окошечка маловато для освещения всего помещения. Хорошо хоть прихватила фонарик на всякий случай. Несколько раз чихнув от пыли я пошла к самой большой куче коробок:

– С них и начну. Пол под ногами предательски и мерзко скрипел и было немного жутковато тут одной. Верхняя коробка появилась тут явно не так давно, на ней было не так уж много пыли, как на коробках снизу. Открыв первую, я увидела старые полотенца и какие-то тряпки, место которым, на помойке:

– Узнаю свою сестру, всегда жалко все выкинуть, надо собрать и убрать, но не выбрасывать. А вдруг пригодиться?!

Когда я сняла две верхние коробки, позади них, что-то сверкнуло, от луча солнца попавшего в окошко чердака. Быстро раскидав коробки в разные стороны я увидела красотищу – это было старинное зеркало, примерно метра полтора в высоту, на красивых, кованных ножках. Оправа его тоже была выкована красивыми завитушками.

– Боже мой, какое оно красивое и явно старое, сейчас таких не делают, если только для богачей на заказ. Его бы на аукцион выставить и можно не плохо заработать, уверенна оно стоит не малых денег, надо бы вызвать оценщика.

– Так, так ну не знала я, что ты сестренка стариной интересуешься и интересно откуда оно у тебя: как с живой в полный голос я говорила с Кирой и было ощущение, что она меня слышит, вот только ответить не может.

– Так, ну интересно тогда, что хранят в себе эти старые коробки, может тоже что-то ценное, старое и красивое. Азарт и интерес захватили меня полностью. Кира никогда не рассказывала о вещах на чердаке, впрочем, как и про дневник. Мы просто очень разные, она хранитель старья и ненужного хлама, я же ищу выгоду, как продать или просто выбросить весь хлам. Хотя винтажные вещи люблю и уважаю, но не для себя, на них всегда найдется покупатель, вот и это красивое зеркало уйдет с молотка, а если еще и повезет найду на нем печать мастера кто делал ковку и обрамление, немного архивной истории и ажиотаж аукциона обеспечен. Кире оно тоже было не нужно раз пылится тут на чердаке.

Здесь жутко и темно, надо что-то придумать, туда-сюда, по этой лестнице я не сдюжу. Пусть не с первого, но со второго раза точно я с нее пизданусь. Коробки были хорошо запакованные, и было принято решение просто скинуть их вниз. Скинув восемь коробок, на остальные сегодня сил не хватит, я перекрестившись начала обратный путь. Обратно было как-то легче и быстрее. Перетащив все коробки в гостиную, взяла нож, уселась по удобнее в кресле, и принялась распаковывать барахло. Тут же прибежал Буч, он любит во всем участвовать, в надежде что и ему что-то перепадет. Распаковав три коробки я была очень удивлена, вещи явно не принадлежали сестре и были очень хорошо упакованы в вату и бумагу. Я нашла старую музыкальную шкатулку, правда в ней ничего не было, а еще старые фотографии какой-то семьи.

– Вот это уже интересненько, откуда это все у Киры? Она жила только своей сумасшедшей работой, надо поискать в дневнике, может есть хоть какая-то запись. Ну не ворованное это все, я в это не верю. В одной из коробок был шикарный, чайный сервис из фарфора, как не разбился не знаю, но не разбился же, даже трещин нет. Так же удивила коробка с игрушками, точнее куклы, такие меня пугают сильно, как живые, но кому-то нравятся и их тоже можно неплохо продать, если они не оживут и меня не сожрут ночью.

Закончив осмотр я и радовалась, и пугалась одновременно, откуда все это? Много ценных вещей у городского врача? Вопросов больше чем ответов, точнее их нет вообще.

– Так надо поесть и успокоиться. Плотно поужинав и устроившись в кресле, накрывшись пледом и поставив чашку горячего, ароматного чая я снова принялась читать Кирин дневник, может хоть что-то узнаю.

Дорогой дневник, вот я снова пишу. Я опять на работе и времени катастрофически не хватает ни на что. Один врач в отпуске, а второй на больничном, хотя я думаю, что отдыхать поехал, а не заболел и мы тут от рассвета до рассвета за всех отдуваемся без выходных и проходных. Особо выдающихся случаев не было, все как-то ровненько и потихоньку. Правда в прошлое дежурство был мистический случай. У нас уже месяц лежала бабушка, на аппарате ИВЛ, после не совсем удачной операции впала в кому и выходить из нее как-то не собиралась. Жалко таких, но все что могли мы делали, а уж желание жить это дело самого пациента. Все было стабильно, тихо и спокойно. Мы вышли с девчонками на улицу, кто покурить, кто просто подышать.

На улице лето, жара, красота, сейчас бы на озеро, а не тут в душном помещении с тонированными окнами, где даже не светит солнце. Наша реанимация находится на первом этаже, так что у нас прямой доступ к относительной свободе. Вышли, стоим болтаем, смеемся и вдруг на нашу крышу прилетели два белых голубя и одна из сестер сказала:

– Это ангелы прилетели за бабушкой.

– Да ладно, просто голуби и все: а у самой мороз по коже. Я сразу поторопилась в палату, чтобы проверить, все ли в порядке. Забежав в палату я увидела прямую линию на мониторе. Остановка сердца у бабульки.

– И правда ангелы забрали. Реанимацию провели по всем правилам, но спасти не удалось. Душа уже улетела. Вот и не верь после этого в мистику.

Опять звонок со скорой, а я так устала и хотела отдохнуть, но работа есть работа. Лето наступило открылся сезон мухоморников. Везут парнишку, старый клиент, он уже у нас третий раз и ему все мало, все равно жрет свои мухоморы. Привезли, мы ему промыли желудок, но мухоморы токсичные, полежит пару дней, откапать нужно и всю дрянь из организма вывести. Спрашиваю:

– Зачем скорую вызывал? Ты же все равно их жрать не прекращаешь.

– Я увидел астрал, он был такой красивый, что я испугался. И радостно уснул на этой ноте.

Потом привезли еще одного красавчика, ЗОЖ рулит. Напился «струи бобра». Это концентрат выделений бобра из специальной железы. Какой- то дурак убедил других, что это панацея от всех болезней и вот теперь они пью эту хрень, причем это не дешевое удовольствие. Мужика к сожалению, спасти не удалось. Почки и печень отказали напрочь, начался токсический гепатит и спустя восемь часов мужчина умер, не помогли ни аппарат ИВЛ, ни гемодиализ, было уже поздно.

Ночка выдалась чудесная, ни минуты покоя. То одно, то другое.

Ну и пусть приходится много работать, но я так счастлива, я наконец то исполнила свою мечту и завтра еду оформлять бумаги на дом.

– Вот оно! Началось хоть что-то про дом. С радостью закричала я. Буч недоуменно смотрел на меня, как на больную.

Допив чай, я продолжила чтение.

Дом конечно старый и требует ремонта, но за такие деньги и по ближе к городу я ничего не найду. Хотя он мне очень нравиться. Небольшой участок и двух этажный дом – красота.

Ну вот сутки подошли к концу, спать хочется, но нельзя – сегодня я въеду в «новый» собственный дом.          С радостью пятилетнего ребенка я поехала на сделку. Оформление прошло быстро и без проволочек. И вот наконец я переступаю порог собственного дома. Мне кажется, что он такой огромный, столько места и свободы – гораздо лучше, чем эти бетонные коробки, здесь даже дышится гораздо лучше и легче.

Но как оказалось, счастье продлилось не долго, а может и……

Затащила в дом вещи и решила налить воды, конечно же как самый везучий человек, осталась с краном в руке.

– Что делать, куда звонить? В голове все перемешалось, достала первую попавшуюся вещь из сумки, ею оказалась спортивная кофта, заткнуть трубу, пока не найду вентиль, перекрыть воду. Воду то я перекрыла, но стою вся мокрая и обиженная. Найдя в интернете телефон технической помощи, по этому району, села ждать сантехника.

Помощь приехала достаточно быстро, минут через двадцать после вызова. Когда в дом постучали, я с видом мокрой курицы пошла открывать дверь. На пороге стоял молодой мужчина, крепкого телосложения, жгучий брюнет. Меня как током ударило, щеки покраснели и все тело охватил какой-то непонятный жар.

– Ага, я в недоумении закрыла дневник. Здесь попахивает романом, но я ни о каком ухажере не знаю.

– Я вообще по ходу ничего о сестре не знаю.

– А может это его ворованные вещи? Тогда все логично и понятно. Куча мыслей вертелась в голове, но читать дальше не осталось сил, уже ночь, утром продолжу, так как разбирать дальше чердак пока смысла нет, пока я не узнаю откуда это барахло.

– Пойдем Буч, пора спать.

Сегодня был очень насыщенный и удивительный день. Завернувшись в теплое одеяло я улеглась в кровать в ожидании прекрасных и сказочных снов. Буч улегся в ногах, попутно выполняя функцию моей личной, слюнявой грелки.

 

Глава № 4 Любовь и ершик.

******************************************************************

«Я не думаю, что любовь — ответ или решение. Для меня любовь — сила природы, мощная, как Солнце, необходимое, безличное, огромное, невозможное, обжигающее, но оно согревает, осушает, даёт жизнь. А когда выгорает, планета гибнет.»

******************************************************************

  Утро выдалось плохим и с головной болью. Ночь была тяжелая, часто просыпалась, опять сестра снилась и всякие кошмары. Кира просила сохранить вещи и не продавать дом.

– Ну что за черт, что за навязчивые идеи? Я не понимаю, что она от меня хочет, а может я просто схожу с ума и по мне психушка плачет?

Всякие дурные мысли посещали мою голову. Но увидев на кровати спящего Буча мне стало как-то спокойней на душе, ведь это просто сны и больше ничего. Посмотрела на часы сейчас 7:45:

– Даже восьми еще нет, а я уже не сплю, какой ужас, разве я для этого на больничном? Чтоб не спать? Я нервно завернулась в одеяло и хотела продолжить свой отдых, но сон никак не шел и пришлось вставать, так как лежать уже было тошно.

– Ладно, сварю кофе и почитаю, может что по поводу вещей найдется в дневнике. Кофе и правда был праздником в это хмурое утро, мало того, что на душе просто кошмар, так еще и на улице дождь, сыро и холодно. Вообще никакой радости.

Налив чашку горячего кофе я поднялась в спальню с дневником, в такую погоду и так рано вылезать из теплой пастели не было никакого желания.

– Буду читать лежа в кровати.

– Ну давай рассказывай дальше, что за красавчик к тебе пришел. Поудобней устроившись под теплым одеялом я продолжила читать дневник:

– Что случилось? Что чинить? С доброй улыбкой на лице спросил мастер.

– А я стою молчу и не могу отвести от него глаз. И в туже секунду, не понимая, что со мной происходит, я побежала на кухню, схватила валявшийся на столе кран, и стала нервно размахивать им перед лицом мастера.

– Вот, вот, что случилось, он просто отвалился, а я из-за него испортила свою любимую кофту:  уже сменив гнев на милость печально сказала я. Мастер осмотрев кран сказал:

– Да он же старше моей бабушки, не мудрено что он отвалился. Вы краны, когда меняли в последний раз?      – Я их еще не меняла, я только въехала, сегодня и сразу такая беда, даже вам чая не могу предложить.

– Краны нужно полностью менять. Купите, быстро поставим и все у вас будет хорошо. Здесь не далеко есть отличный магазин, там большой выбор и не особо дорого.

– А что же мне без воды делать? Мне завтра на работу. С глазами побитой собаки начала бормотать я.

– Ну тогда давайте сейчас съездим, ваш вызов был последним, да и смена почти закончилась, не оставлять же девушку в беде. Я на машине, так что быстро управимся.

– Спасибо большое, вы мой спаситель. Нервно и неуклюже от волнения я начала рыться в сумках ища сухую и чистую одежду. Переодевшись на скорую руку мы поехали в магазин. Я сидела рядом и смотрела на него как завороженная. Думая про себя:

– На кого ты свой рот разявила, он наверно женат, и кучка детей. Хотя кольца на пальце нет, но может по работе нельзя, а спросить страшно.

Ехали мы и не долго минут десять, наверное, и приехали к большому торговому центру, где было все «от гондона до батона». Он шел уверенным шагом, явно зная куда идет, а я тут первый раз и совсем растерялась, только и могла бежать за ним, чтобы не потеряться. Оказавшись в отделе сантехники я совсем растерялась.

– Давайте вы выберете все что нужно, а я просто оплачу. Я ничего не смыслю в кранах и всех этих штуках. Вот жизни спасать это я могу, хотя сейчас получается каламбур, вы мне тоже жизнь спасаете сейчас.

– Так вы врач?

– Да, а вы врач кранов получается.

– А где же ваш муж? И почему он свалил все это на ваши плечи? Неожиданно для меня спросил он.

– У меня нет мужа, потупив глаза в пол ответила я.

– А ваша жена наверно радуется такому рукастому хозяину? Немного осмелев я продолжила разговор.

– У меня нет жены, и девушки нет, я один живу и исключительно на работе. И вообще давайте уже познакомимся?

– Ох да, конечно, меня Кира зовут, а вас?

– Я Руслан, очень приятно. А то все обсудили, а как имя не спросил.

Руслан все быстро нашел и принес на кассу.

– А зачем два крана?

– Я еще в ванной поменяю, раз уж на сверхурочную подписался.

– Ой спасибо. Даже не знаю, как вас благодарить.

– Может перейдем на ты?

– Давай!

Всю обратную дорогу Руслан болтал без умолку, рассказывая про свою работу, точнее смешные случаи, а я просто смотрела на него и любовалась, горящие синие глаза, как глубокое море, обворожительная улыбка, черные короткие волосы и сильные мужские руки, он был как принц из сказки, моей сказки.

Мне показалось, что до дома мы доехали всего за одну минуту. Как же мне не хотелось, чтобы он уходил. Не долго поковырявшись в коробках он быстро починил кран на кухне и принялся за ванну. Я от радости, что есть вода поставила чайник и достала все припасы вкусняшек (конфетки, печенюхи и даже тортик вафельный нашелся). Разложив все добро на столе я поднялась в ванную посмотреть, как дела у моего милого мастера. Не знаю, толи специально, толи случайно, но когда я подошла почти в плотную к его спине он резко повернулся с зажатым в руке душем и окатил меня водой, и вот опять уже во второй раз я стою перед ним в образе мокрой курицы.

– Чай готов. Прошептала я, чуть не плача.

– Прости пожалуйста, я тебя не заметил. Руслан схватил какую-то тряпку и начал меня вытирать. Я так и не поняла, как оказалась в его объятиях. Про чай конечно же все забыли.

Дорогой дневник я бы очень хотела описать этот вечер и эту волшебную ночь, но таких слов нет в русском языке, да и у меня такие чувства впервые за всю мою жизнь. Жаль, что эта ночь закончилась, даже не успев начаться. Я не знаю увижу ли его снова или он уйдет, как и не было, но это того стоило и что бы не случилось и куда бы жизнь не повернула, я буду беречь память этой ночи всю свою жизнь.

Прозвенел будильник и надо собираться на работу. Руслан крепко спал и не слышал мой будильник, я тихонько встала, сходила в душ, выпила кофе и побежала на автобус. Красть кроме новых кранов у меня нечего, вот и оставила дом незапертым. Да и номер телефона у него не взяла, хотя и свой не оставила. Ну да ладно будь, что будет.

Отложив дневник в сторону, я стала размышлять в слух, а ж собака проснулась.

– Я самый близкий человек и ничего не знаю об этом. Возмущение захватило меня полностью. Я начала ходить по комнате и громко топать от злости, а Буч смотрел на меня, как на полоумную и не понимал зачем я это делаю.

– Да уж сестренка вляпалась ты куда то по уши, какие-то вещи, мужик какой-то, кошмар, одним словом. От таких нервов кофе уже не поможет, нужно что-то по крепче, все равно сегодня никуда уже не поеду, буду дальше читать новости о тайной жизни моей сестренки. Перебравшись из постели в гостиную, разожгла камин и устроившись в кресле под пледом со стаканчиком хорошего вискарика продолжила это увлекательное чтиво. Хотя интересующих меня вещей не было, ну да ладно, за то много чего другого всплыло. Ну что продолжим? :

Я ехала в автобусе вообще не замечая ничего вокруг, перед глазами стояла эта сказочная ночь, я даже не заметила, как очутилась на своей остановке перед входом в больницу.

– Да уж, выражение «ботинки дорогу знают», это точно сейчас про меня. Быстро зайдя в отделение пошла переодеваться и почему-то стала ловить на себе взгляды сотрудников.

– Со мной что-то не так? Думала я про себя.

– Может я забыла одеть ботинки? Да вроде все на мне. Что они все пялятся? Переодевшись я поспешила в курилку, до обхода, может мне сестры расскажут, что со мной не так. Не успела я закрыть за собой дверь, как мне «прилетело»

– Кира Анатольевна влюбилась!!! Со смехом в голосе сказала мед. сестра Таня.

– С чего ты взяла? С возмущением, чуть ли не переходя на крик возразила я.

– Да вы вся светитесь, как новогодняя елка, я вас впервые такую вижу и ваши всегда грустные глаза сейчас светятся, как свечи в ночи. А это только любовь может с человеком делать. Я то уж знаю, мы с мужем 10 лет прожили душа в душу.

– Ладно не сочиняй, просто хорошее настроение и все. Пошли работать.

Обход прошел в штатном режиме, все те же случаи и ничего необычного, делирий, выходы с этажей, таблетки и несчастная любовь в совокупе с после операционниками. Села писать карты и вдруг раздался звонок. Звонили со скорой, везут девушку в крайне тяжелом состоянии, собаки разодрали. Мы как по стойке смирно в боевой готовности. Все остальные мысли ушли на второй план. Сидим и нервно ждем подъезжающей сирены скорой помощи.      Машина приехала очень быстро, в отличии от наших ожиданий девушка была в сознании, но крови было ведра два. Кусок мяса свисал от бедра до голени и на пустом месте виднелась бедренная кость. На голове кусок кожи вырван полностью до оголенной кости черепа. Руки все в рваных ранах. Но живая и даже в сознании, хоть и в шоке. Хирурги по команде намылись и ждали девушку в операционной. Руки и ногу конечно зашьют, но вот кусок на голове – это уже центр трансплантологии, надо вызывать перевозку. Операция прошла в штатном режиме. Зашили и спустили к нам. Из наркоза выводить нельзя, переводить придется в искусственной коме под релаксантами. Приехала полиция и ребята рассказали:

Дачный поселок, девушка шла домой, путь срезала что бы по шоссе не идти, стая 12 собак, они там в лесу живут, а местные бабки их прикармливают.         Накинулись и стали драть, ей жизнь сначала парень спас, ценой своей жизни, он их отвлек, они на него переключились. Его в клочья разодрали, патологи будут долго его шить, чтобы части собрать. Парня разодрали и в след за раненой девчонкой рванули. Она успела до дачника в забор достучаться, и он ее от собак лопатой отбил и скорую вызвал. Собак отстреляли всех, но парню жизнь не вернешь, да и девочке этой не позавидуешь, закончил свой рассказ сержант.

– Она выживет док?

– Да. Только вот что с психикой будет я сказать не могу. Минут через 20 приедет перевозка и ее отвезут в центр трансплантологии, голову нужно починить, мы тут не можем.

– Ясно. Спасибо Вам за все. С какой-то грустью сказал сержант и ушел. Машина и правда пришла очень быстро и отдав девушку в профессиональные руки реаниматологов все выдохнули.

Я только налила себе горячего кофе, есть совсем не хотелось, только немного взбодриться от увиденного, как раздался звонок моего мобильника.

– Кто это?

Номер незнакомый. Не буду брать. На четвертый звонок с этого номера все-таки решила взять из-за настойчивости.

– Ну и куда ты делась? Раздался в трубке голос Руслана.

– Я на работе, а откуда у тебя мой номер вообще?

– Ты же вызов делала, я позвонил в диспетчерскую, сославшись на то что не правильно посчитал заказ и мне дали твой номер.

– Почему ты меня не разбудила? Я бы тебя отвез на работу, все лучше, чем автобус?

– Не хотела тебя будить, я девочка взрослая сама могу доехать. Мне сейчас некогда работы много, я позднее перезвоню, хорошо?

– Да, как скажешь, но знай, что ты самая чудесная. Целую. На этой фразе я нажала сброс. Сердце в груди стучало с бешенным ритмом и было ощущение, что я сейчас начну им плеваться.

Сегодня одни сюрпризы какие-то, что же будет дальше. Выкурив подряд две сигареты и немного успокоившись я пошла дописывать карты. Руслан больше не звонил, и я не перезвонила, хоть и обещала, а что я ему скажу? Решила о нем больше не думать, а погрузиться в работу, людей любовью не вылечишь, хотя!?

До вечера день шел спокойно, даже скучновато. Бумажки, бумажки, писанина 90 % моей работы. И вот наступила ночь, можно не на долго вытянуть ноги пока все тихо. Устроившись по удобней на кушетке, я только закрыла глаза, как молотком по голове раздался телефонный звонок.

– Реанимация, слушаю.

– Срочно бригаду в приемный покой, раздался в трубке женский голос. Меньше чем через минуту мы стояли в приемнике с тревожным чемоданчиком.

Скорая примчалась к приемному отделению, как гоночный болид. Быстро выкатив каталку мы бегом побежали в реанимацию, минуя нудную документацию приемного покоя, счет шел на секунды. На каталке лежал мужчина средних лет, прилично одетый, но вот то что торчало из него, повергло нас всех в шок. Из его глаза торчал туалетный ершик. Самое удивительное, что крови почти не было. Мужчина судорожно дышал, была сильная тахикардия, действовать нужно быстро иначе будет остановка сердца, – это был болевой шок.

– Нужно его затрубить и расслабить, потом будем решать, что дальше делать, крикнул Сергей Иванович, работавший сегодня со мной в паре (Сергей Иванович сторожила этих мест. Статный пожилой мужчина с какой-то грустью в глазах и жестким командным голосом, мы все его немного побаивались, но он профессионал своего дела, что по анестезиологии, что по реанимации. Клевый и страшный дядька одновременно).

– Кира ты интубируешь.

–Таня набирай 200 миллиграмм пропофола и 50 круарона и ареналин наготове, не дай бог остановка.

– Катя помогаешь Кире на интубации.

Мы как послушные солдатики заняли каждый свое место, для продуктивной работы, и чтобы не мешать друг другу, каждый выполнял отведенную ему роль.

– Тань быстрее, не спим. Татьяна немного замешкалась, но быстро собрала себя в кучу.

– Мы готовы, как по команде мы все хором ответили. Интубировать решили прямо на каталке скорой помощи, потом переложим. Быстро подключив монитор, Танюшка уже поставила кубитальный катетер и набрала релаксанты. Сергей Иванович, как хороший координатор руководил нашими действиями. Без командира никуда.

– Таня сто миллиграмм пропофола. Быстро введя препарат она крикнула:

– Ушло.

Сергей Иванович скомандовал:

– Ждем.

Прошло секунд 20, тело обмякло.

– Кира пробуй, жестко произнес наш командир. Я завела клинок ларингоскопа в рот, но мышцы гортани не расслабились и увидеть голосовую щель не получалось, плюс ершик мешал обзору, но трогать его было нельзя.

– Тянуть больше нельзя, давай в слепую. С надрывом в голосе стал кричать Сергей Иванович.

– Таня 50 миллиграмм круарона

– Ушло, в ту же минуту отозвалась Татьяна.

– Кира трубим. Иду в слепую, первый раз за всю мою практику, думала я про себя и от этого становилось еще страшнее и напряжение росло с каждой секундой. (Думаете врачи не бояться? Еще как, просто вида не подают, а все в себе держат и работают на пределе, особенно в таких сложных случаях)

– Я вошла! С восторгом крикнула я.

– Катя дыши амбушкой, я послушаю. Убедившись, что оба легких дышат, мы все вместе выдохнули.

– Получилось! Не скрывая своей радости сказала я. Показатели были в норме, давление низковато, но это из-за релаксантов, сейчас подключим норадреналин и все стабилизируется, главное тахикардия ушла.      Переложив пациента на койку и отпустив бригаду скорой помощи, мы его аккуратно раздели, точнее одежду пришлось срезать, так как лишние движения были опасны для его жизни. Когда все стандартные процедуры были завершены пришли хирурги и травматологи. Осмотрев мужчину все были в недоумении. Глаз был цел. Рукоятка ершика прошла в глазницу не задев сам глаз, лишь сдвинув его в сторону.

– Да как так то? Возмутился Гена. Молодой, но очень перспективный хирург.

– Это как так можно умудриться так упасть в туалете?

– Так сказала жена, когда скорая приехала на вызов.

– Ладно, что гадать, пусть полиция разбирается, а нам мужика спасать надо.

– Вызывай перевозку на КТ повезем, нужно убедиться, что мозг жив, если да, то будем вызывать нейрохирургов, а там уж если повезет, сам расскажет, что с ним случилось. КТ сделали очень быстро и не смотря на все законы физики и химии, мужчина оказался ну просто счастливчик, про таких говорят – родился в рубашке. Мало того, что глаз почти не поврежден, так еще и мозг не задет. Рукоядка прошла между полушарий не зацепив мозжечок на выходе. Вот правда извлечь, не навредив и не поранив, целая проблема. Вызвали нейрохирурга. Не прошло и часа, приехал Алибаков. Это лучший нейрохирург нашей области. Случай интересный и сложный по этому взял его лично, и мы были несказанно этому рады, потому что он и правда лучший и теперь у мужика есть шанс выжить.

На наркоз пошел Сергей Иванович, а мы сидели и нервно курили, ожидая конца операции. Через четыре часа в 5:45, операция закончилась и пациента спустили к нам в реанимацию. Увидев Сергея Ивановича и его светящееся от радости лицо, я поняла, все прошло хорошо. Он подошел, обнял и сказал:

– Мурат Алибаков и правда самый лучший, просто мастер своего дела. Мужик будет жить и даже видеть этим глазом. Будем надеяться, что через пару дней придет в сознание, но вот восстанавливаться будет очень долго, нужна будет хорошая реабилитация. На этой счастливой ноте мы разошлись по кабинетам.      Мыслей в голове уже не было, только бы сдать смену и домой спать.

– Хотя стоп. Я же без ключей, надеюсь Руслан оставил дверь открытой и не украл новые краны. Эйфория этой чудесной ночи прошла – после этой «чудесной ночи», но я собой была довольна и вот долгожданная пятиминутка отчета за сутки и УРА!!!       Домой и спать.

Выйдя из больницы и не помня себя, я с видом обезумевшего зомби села на лавку на остановке, ждать автобус. И тут ко мне подбегает кокой-то мальчик и начинает орать:

– Тетенька, помогите, там человек умирает.

– Где? Я как ошпаренная вскочила с лавки и побежала вслед за мальчишкой. Добежав до угла жилого дома пацан куда-то пропал, я начала оглядываться по сторонам ища глазами кому тут нужна помощь. Пройдя еще несколько метров я завернула за угол, а там…

На одном колене, с большой охапкой цветов стоял Руслан. Я онемела от неожиданности, а потом накатила какая-то злость, я стала кричать, что нельзя так шутить и слезы полились из глаз рекой, а он поднялся, обнял крепко, крепко и сказал:

– Будь со мной!? Я без тебя умру!!!

Аккуратно закрыв дневник, я уставилась на догорающие дрова в камине. На нах танцевал огонь, дополняя свой танец хороводом из маленьких искорок. Невольно навернулись слезы на глазах. То ли от того что Киры больше нет со мной, то ли от того, как оказалось, что я так мало знала о ней. За окном шумела гроза, по окнам бил сильный дождь, а небо разрывалось раскатами грома. И я сама не заметила, как провалилась в сон, у камина под теплым пледом.

 

Глава № 5 Мистика или игры разума.

 ******************************************************************

Разум играет свои злые шутки, мы видим то чего нет и не видим то, что перед глазами.

*******************************************************************

 

Проснувшись около пяти утра от холода, так как дрова полностью догорели за ночь, я кряхтя, как старая утка поднялась с кресла. Все тело ныло и болело из-за неудобного положения сна в кресле. Дождь закончился и небо прояснилось. Буч еще спал, свернувшись калачиком у кресла на подстилке, но я то видела, что он подсматривает одним глазом за мной.

– Так, вчера целый день ленилась, надо все-таки самой выяснять, что это за вещи. Сегодня по плану опять покорение чердака, нужно спустить зеркало и узнать его историю. За разговорами с самой собой, я не торопясь прошла на кухню и поставила турку на плиту.

– Нужно выпить кофе и окончательно проснуться, сегодня мне нужна свежая и бодрая голова. Налила себе чашечку ароматного кофе и поудобней устроившись за столом, я опять открыла дневник, так как было еще рано и найти тут рабочих, чтобы спустили зеркало с чердака не было никакой возможности.

– Дорогой дневник, я совсем тебя забросила, мы живем с Русланом уже четыре месяца и все это время я по истине живу, особенно в отсутствии Катарины, которой мне так не хватает, она в Праге уже шестой месяц, но когда она вернется я их познакомлю, и я очень уверена, что Руслан ей понравиться.

Я отложила дневник и начала вспоминать. – И правда, я же уезжала на год в Прагу на стажировку и когда вернулась Кире было уже совсем плохо. Так что же случилось? Читаем дальше:

Он заботиться обо мне ну прямо как о принцессе, я самая счастливая. А тут еще и сюрприз мне устроил, принес откуда-то щенка, говорит, чтобы дом охранял. Я назвала его Буч.

– Так вот откуда этот засранец: невольно крикнула я.

– Так ты подарок? А я то думала, что сердобольная Кира тебя с помойки притащила. А ты оказывается подарок. Теперь все ясно, почему она тебя так любила.

Шабутной комок счастья и радости. И тут происходит непредвиденное, на благо Руслан был на тот момент дома. Я спускаюсь в подвал, проверить бойлер, так как горячей воды не стало и вижу потоп. Шланг с горячей водой прорвало и весь подвал был как бы в дыму от пара. Руслан одев болотные сапоги, чтобы не ошпариться, перекрыл воду. Для починки пришлось долго ждать пока вода остынет и сойдет в землю, полы в подвале деревянные и настелены на землю. Пока мы ждали «нам было чем заняться». Через какое-то время спустились в подвал и увидали, что одна из стен начала рушиться. Осмотрев дыру Руслан взял фомку и отодрал всю кладку, а там:

Клад! Там была большая, замурованная комната. В ней было огромное, красивое зеркало, много разных старинных вещей, шкатулка с драгоценностями, и да, дорогая Катарина если ты это читаешь с обратной стороны зеркала прилеплен код от ячейки в банке. Там хранятся драгоценности. Это не наше добро и нужно его сдать куда-нибудь в музей. Я очень много работаю и выяснять откуда это там у меня нет времени. Вещи перетащили на чердак, пусть там просохнут после потопа, а зеркало поставила в свою комнату, уж больно оно красивое. Но на следующее утро пришлось его тоже отправить на чердак к остальным вещам и накрыть его покрывалом на всякий случай. Ночью я очень беспокойно спала. Руслан уехал в командировку на два дня, и мы с Бучем остались вдвоем. Меня одолевал какой-то непонятный страх, да и Буч как-то не добро смотрел в его сторону. Было ощущение, что, кто-то оттуда на меня смотрит и когда я посреди ночи резко открыла глаза, мне показалось, что там кто-то есть. Страх бил мурашками по всему телу. Я вскочила, схватила лежащий на кресле плед и набросила на зеркало. Дождавшись утра, так как на чердаке нет света, я отнесла его туда и плотно закрыла его покрывалом.

– Вот это поворот. Конечно я в это с зеркалом не верю, наверно Кире просто причудилось. А я теперь еще и богачка.

– Ладно я сама все выясню, я люблю историю. Но до сих пор не могу понять, где этот загадочный Руслан, и почему он не пришел на похороны.

– Так теперь немного погуглим, мне очень интересна история этого дома и места в целом. Просидев в интернете добрых пару часов, вот что удалось найти, информации правда крохи, но хоть что-то, я и правда теперь богач, вот только не нужно мне это ведь я осталась одна.

Раньше здесь не было поселка, дома построили гораздо позже, когда разрешили покупать землю.

Здесь была усадьба зажиточного кулака, а на месте этого дома была конюшня. Семейство было не из знати, но богатое и зажиточное, по тем временам. Кулака со всей семьей расстреляли, а их добро так и не нашли. А саму усадьбу и конюшню сожгли до основания и долгое время тут был пустырь с торчащими кусками фундамента от построек.

– А Кира нашла! Может оно было проклято? И она поэтому заболела? Говорила себе я. Прагматик до мозга костей, не верящая во всю эту чертовщину.

Время подходило к десяти утра, я взяла Буча и мы пошли гулять по окрестностям, ища каких, ни будь рабочих, кто поможет мне спустить зеркало, сама я это не смогу сделать, еще один поход на чердак я не переживу. Гулять пришлось не долго, чрез два дома на участке какого-то пожилого мужчины я увидела троих, молодых ребят, они копали колодец. Подойдя к хозяину участка я попросила одолжить мне не на долго мужскую силу. Хозяин с улыбкой сказал:

– Ну как можно отказать такой красивой женщине!

Да и ребята с радостью согласились подработать, дел то на десять минут всего. Зеркало поставили в гостиной у камина. Расплатившись с ребятами, я их отпустила и принялась рассматривать эту махину. Оно и правда очень красивое и никто в нем не живет, хотя поведение Буча было странным, он рычал на него и поджимал хвост. Я принялась осматривать кованную оправу и нашла печать мастера, это и правда дорогая вещь. Дата на печати была восемнадцатого века, а вот имя мастера стерлось от времени и почти не читалось, но ничего, вызову оценщика и все встанет на свои места. Код от банковской ячейки я нашла сразу, он был прилеплен на пластырь с обратной стороны, и я убрала его подальше к своим документам.

– С банком потом разберусь.

Провозившись с осмотром почти до вечера, я без сил уселась в кресле, на против камина и искоса поглядывала на зеркало, а вдруг там и правда кто-то есть?

– Нет, это бред какой-то, но на всякий случай накрыла его покрывалом, что бы не смущало.

Налила себе бокальчик сухого, белого, чтобы расслабиться и отдохнуть, и снова открыла дневник.

– Что же еще интересного тут будет?

После бессонной ночи из-за глюков в зеркале, я приняла душ и поплелась на автобус до работы. Утро на работе всегда начинается с курилки и различных баек, вот и это утро было таким же. Девчонки рассказывали, как пол ночи проверяли труп, не ожил ли он, точнее она. Это была пожилая женщина. Смерть была быстрой, они не успели ее спасти, да и никто бы не успел, внезапно оторвался тромб и все «сушите весла». Ночью трупы не забирают в морг, а специальной комнаты у нас нет, вот и ставим их в общем коридоре под простыней. Проходя ночью мимо каталки с трупом мед. сестра Настя отпрыгнула в сторону и взвизгнула:

– Она дышит!

Все собрались во круг каталки и стали смотреть на простынь в области грудной клетки, боясь отдернуть простыню, а вдруг глаза откроет и вот что делает всеобщая истерия – всем тоже стало казаться, что грудь поднимается. Татьяна Григорьевна, реаниматолог, работавшая на этих сутках, оказалась самой смелой, отдернула простыню и пощупала пульс. Женщина была холодная и пульс естественно отсутствовал. Даже не поленились принести маленькое зеркальце, чтоб уж наверняка.

Изрядно посмеявшись и получив заряд хорошего настроения пошли на обход. День идет вяло и время почти стоит на месте, а вот писанины, что-то все больше и больше. К вечеру осталось всего два пациента, четверых благополучно перевели в отделения, а женщина и мужчина находились еще в крайне тяжелом состоянии после авто-дорожки.

Ночью я встала до туалета и проходя мимо палаты я увидела странную вещь. Лика лежала на кушетке на против палаты и кажется спала, когда все тихо мы разрешаем девчонкам немного вздремнуть. Дверь в палату была закрыта и проходя мимо я увидела отпечаток руки с обратной стороны, который быстро исчез со стекла, а дверь сама по себе открылась.

– Это душа ушла. Со спокойствием удава произнесла Лика.

– Сейчас будет остановка. Она не успела договорить фразу, как загудела сирена монитора у мужчины. Что мы только не делали и адреналин, и атропин, и качали всем миром по переменке, но все было бесполезно.

– Я же сказала, что он ушел. Еще раз повторила мед. сестра.

– И вот как не верить во все это? Я же видела отпечаток ладони, а может и не видела. Остаток ночи провели за кружкой кофе, спать уже совсем не хотелось.

Закрыв дневник я положила его на столик и потихоньку поднялась на верх в спальню, а у самой в голове были очень странные мысли:

– Ну и работка у тебя сестренка! Как вообще можно смеяться над трупом, ну или, что девочка испугалась в ночи. Я не понимаю.

На этой «позитивной» ноте меня принял в свои объятия Морфей.

 

Глава № 6 Участник дневника.

****************************************************************

Вам не дано выбирать, как или, когда вы умрете. Вы можете только решить, как вы намерены жить сейчас.

 ***************************************************************

– Вот и закончился мой больничный.

Медленно потянувшись бормотала я вставая с кровати.

– Нужно ехать в офис. Попробую уговорить начальницу перевести меня на дистанционку с выездами, а там, как повезет.

Сходив в душ и переодевшись в костюм, хотя я так привыкла к халату и треникам за эту неделю, я сходила к соседке и оставила ей запасной комплект ключей от дома. Нина Ивановна жила в соседнем доме и выйдя на пенсию больше не работала, ей очень хорошо помогали дети. Она жила одна с кошками и собаками, и вроде была счастлива, и радовалась своему маленькому огородику, на который часто покушался Буч. Уж больно мыши там жирные. Кира тоже к ней часто обращалась, когда уезжала на сутки или полтора, так что Буч ее хорошо знал и позволял себя кормить. Я планирую остаться сегодня дома, в городе, а за этим паразитом нужен глаз да глаз. Еще раз поблагодарив Нину Ивановну за помощь я вернулась в дом, чтобы забрать вещи. Буч как с цепи сорвался, лаял, скулил и не давал выйти, он смотрел мне в глаза, как будто что-то хотел сказать, но я не понимала, что именно. Присев на корточки я его обняла и сказала:

– Не переживай слюнявчик я приеду завтра, а Нина Ивановна тебя покормит, ты не долго будешь один. А он посмотрел мне в глаза с какой-то тоской и дал лапу на прощание. Нужно прислушиваться к инстинктам, а особенно к собачьим. Я тогда этого не поняла, а зря, ведь он предупреждал и вероятно знал, что я не вернусь.

Путь от Кириного дома до моей работы не близкий, часа полтора на машине. Специально выехала по раньше, чтобы не собирать все пробки, нужно еще домой забежать, забрать документы и бумаги для работы. Встречи, договора, презентации: все это заняло все мои мысли и голову по пути на работу.

Я и вдруг я вижу летящую на меня машину со встречной полосы, я не успела ничего сделать, просто по крепче вцепилась в руль – это было последнее, что я помню, а потом темнота, ни страха, ни боли просто темно. Я не понимала где я, но это была точно я. И вдруг где-то за спиной я начала слышать голоса и появился какой-то ослепляющий свет.

– Грузи аккуратней, кажется в себя приходит.

– Женщина откройте глаза. Кто-то сильно кричал.

Я обернулась на этот свет, меня ослепило, смутно я увидела какие-то ходящие во круг меня фигуры и опять как будто закрыли дверь передо мной. Опять темно, и я все также ничего не чувствую.

Тем временем на месте ДТП:

Это была страшная авария. Мужчина на ауди, со встречной полосы, любитель быстрой езды по оживленным трассам не справился с управлением и на огромной скорости, несколько раз перевернувшись в воздухе, лоб в лоб влетела в Дастер Катарины. Ее доставала бригада МЧС, пришлось резать кузов, что сокращало шансы спасение, так как драгоценное время уходило быстрее, чем железо предавалось болгарке. На готове уже стоял реанимобиль с бригадой медиков, но достать человек из корёженой машины очень тяжело. Виновник ДТП скончался на месте. Он вылетел через лобовое стекло и его раздавило собственной машинной. Катарина еще дышала, хотя и была без создания, но шансы спасти ее еще оставались. Быстро, на сколько это возможно, ее извлекли из машины и уложили на каталку. Несколько открытых переломов, кости с осколками торчали в разные стороны, лицо в порезах от стекол и разбитая голова. И тут она начала приходить в себя, задергались веки и начались приоткрываться глаза.

-Женщина откройте глаза. Вы меня слышите? Кричал на Катарину врач скорой помощи.

-Пожмите мне руку если слышите. Но нет, глаза снова закрылись.

-Это шок или кома, быстро в больницу, в реанимацию.

Машина мчалась так быстро, на сколько это было возможны. С сиренами и мигалками. Катарину привезли в ту же больницу, где раньше работала Кира. Все сработали очень оперативно. Быстро сделали КТ головы и нашли обширную гематому в затылочной области. Медлить нельзя, гематома сильно сдавливала мозг, нужно делать лоботомию и убрать скопившуюся кровь, иначе умрет. Катарину заинтубировали и ввели релаксанты, чтобы не начала приходить в сознание и не навредила себе. Обработав лицо и сделав перевязки на переломы медсестра Катя стала всматриваться в лицо. Документы еще не привезли. Катя быстро побежала к заведующему отделения.

-Александр Петрович там там там

Катя кричала задыхаясь от увиденного.

-Ну что там? :грозным и грубым голосом спросил он

-ДТП которое только что привезли.

-И что, я в курсе Катенька.

-Это Катарина Анатольевна, сестра Киры Анатольевны.

-Как? Почему мне не доложили?

-Документы еще не привезли с аварии. Александр Петрович был пожилой мужчиной, где-то грубым, где-то юморист. Он курировал Киру и любил ее по отечески, а может просто жалел, зная всю ее нелегкую жизнь и очень уважал за стойкость. Он частенько приезжал к нам в гости и привозил сладости, так что и Киру, и Катарину он знал, как своих родных ведь своих детей у него не было. Быстро скочив со стула Александр Петрович побежал в реанимационный зал. Подошел к Катарине и взял ее за руку.

-Ката, Ката и как-же тебя угораздило? Я не дам тебе уйти за сестрой. Кира не забирай ее: с мольбой прошептал он и слезы покатились по его щекам.

-Так Катя историю мне на стол со всеми анализами и обследованиями. Я лично буду ее лечащим врачом. Собрать всех в мой кабинет.

В этот момент в палату зашел средних лет мужчина, лысоватый и в кругленьких очечках. Потирая руки он произнес.

-Вот и для меня работка нарисовалась, ну что идем «мыться»? (мыться- подготовка врача к операции для стерильности)

Василий Фёдорович Пронько был единственным нейрохирургом в областной больнице и оперировал он из ряда вон плохо, но уволить было не за что, кроме высокой смертности после его операции. Увидев его Александр Петрович весь покраснел, глаза налились кровью и как начал орать на всю реанимацию:

-Пошел вон рукожоп. Даже не смей к ней приближается. Я твои поганые руки вырву и в жопу затолкаю они и так у тебя оттуда растут.

-Не прооперируем она умрет, вы результаты КТ смотрели? Спокойным голос сказал Пронькин.

-Если будешь оперировать ты, то она умрет 100%. Кричал на него Александр Петрович. На крики прибежали все врачи кто был в отделении.

-Уберите его с глаз долой иначе я его убью. Василь Федорович не спеша развернулся и вышел с отделения, крикнув на прощание.

-До встречи в операционной.

Александр Петрович прошел в свой кабинет и дрожащими руками набрал номер телефона. Пошли длинные гудки. В голове звучал собственный голос «Ну возьми трубку, родной, пожалуйста…». На другом конце провода раздался знакомый голос.

-Ало, я вас слушаю.

-Мурат доброе утро — это Александр Петрович.

-Да, здравствуйте что случилось?

-Мурат только ты можешь помочь, мой родной человечек попала в аварию, обширная гематома в затылочной области, мы делаем все что можем, но долго она не протянет.  Помоги очень прошу, как друга и коллегу. Одна надежда на тебя.

-Я сейчас на даче это минут 30 от вас. Разворачивайте операционную, скоро буду. (разворачивать операционную-это подготовка операционного зала и всего оборудования для проведения операции)

-Спасибо родной.

-Пока не за что. Скоро буду. В трубке раздались короткие гудки.

-Накрываем опер. блок. Я лично буду стоять на наркозе, Диана ты анестезистка. Давайте перекладываем и поехали в операционную, пусть вторая бригада хирургов будет на готове, со стола снимать нет смысла, прооперируем голову и сразу ноги и руку. Толку возить туда-сюда нет.

-А кто оперирует? Спросила Диана

-Алибаков уже едет. Пронькина я и близко подпущу к Катарине.

-А ну если Мурат то я с радостью. Сказала Диана и улыбнулась.

-Теперь у нее есть большие шансы выжить.

-Диана, придется поднапрячься, мы после головы идем на ноги, я вызвал Жихова он лично встанет за стол. Жихов Тимур Владимирович много лед заведует травматологическим отделением, но продолжает оперировать, особенно в сложных случаях, где молодые специалисты могут не справится или справится, но плохо.

-Да все хорошо Петрович, отстоим и будет все в ёлочку. Спасем Кирину сестру.

-Твои слова да богу в уши. Ну что с богом, поехали. Состояние Катарины приближалось к критическому, давление и пульс снижались с бешеной скоростью и тоники (тоники-это препараты поддерживающие сердечную деятельность (адреналин, норадреналин и д.р)) даже на больших скоростях уже не справлялись. Счет пошел на минуты. Быстро заехав в операционную и подключившись к аппаратуре все стояли на готове в ожидании Алибакова. И вот наконец операция началась.

Вернемся в голову Катарины:

Как тут темно, я ничего не чувствую. И вдруг я открываю глаза.  Я дома? В нашей старой квартире. Я иду по комнатам там стоит все та же старя мебель, на стене весит ковер, как у мамы с папой, но мы же его сняли после их смерти? Что происходит, где я? Я начала оглядываться по сторонам, все было как в детстве. Вдруг хлопнула входная дверь и в комнату зашла Кира. Я в ужасе отшатнулась от нее. Она была молоденькая девушка. Это время еще до аварии. Как я ту очутилась? Я выбежала из квартиры и побежала по улице. Вокруг все было серое и мрачное, и никого нет. На секунду я остановилась от голоса окликнувшим меня позади.

-Ката, Ката стой.

Обернувшись я увидела Киру, но уже не молодую, а как перед смертью худую и бледную.

-Тебе не место тут, выбирайся.

-Но как? И где я? Ты же умерла, что это за место.

-Я не могу долго тут быть, найди дверь и исчезла.

Я стою и не понимаю в чем дело.

-Где я, какая дверь, откуда? Так, я ехала на работу и приехала в какое-то странное место. Надо успокоится и во всем разобраться. Я продолжила идти по пустынной улице, пытаясь найти объяснение всему происходящему. Вдруг не понятно от куда появился какой-то монстр и пытался меня схватить, я побежала из-за всех сил и пытаясь спастись забежала внутрь какого-то дома им оказался приют куда меня отправили после смерти родителей.

В момент, когда монстр пытался поймать Катарину на операционном столе произошла остановка сердца, но бригада справилась. Сердце завели и полностью стабилизировали состояние.

-Не может быть. Здесь как будто все из моих кошмаров. Я не хотела даже вспоминать об этих неделях, проведённых тут и вот я здесь.

-Да что блять это за место?!

Вдруг из-за угла показалась детская голова.

-Мальчик! Ты меня видишь?! С отчаянием стала кричать я.

-Тетенька не кричите пожалуйста, а то тень услышит и придет.

-Ладно. Где мы мальчик? И как тебя зовут?

-Я не знаю. Я живу в этом приюте, качался на качелях, а когда слез с них все стало таким, и никого в вокруг. Иногда появляются какие-то люди, но быстро исчезают, а вы первая с кем я разговариваю.

В этот день Алибаков приехал не случайно и уж точно не зря, на Катарине этот день не закончился. Привезли мальчика 10 лет из детского дома с черепно-мозговой травмой, упал с качелей. Какое счастье, что Алибаков был там, и он без раздумий взял мальчика на стол после Катарины.

-Как тебя зовут?

-Я не помню, а вас?

-Стоп я, я, я тоже не помню. Как странно. Я это я, но кто я? Да уж попали мы с тобой малой в какую-то сраку. Давай искать выход.

Бродя по пустынному детскому дому в голове всплывали воспоминания времени, проведенного здесь, и они были не самыми приятными. Вот мимо пробежала воспитательница строгая и противная, но все эти ведения, как фантомы, они как бы из пара что ли или дым, самое интересное, что мальчик тоже, что-то видел, но мы не могли видеть виденья друг друга.

-Странное место, пойдем от сюда.

Мы вышли на улицу и отправились к ближайшему магазину, может там есть хоть какая-то связь, чтобы вызвать помощь.

-Мне сестра сказала искать какую-то дверь, ты не знаешь, что это может быть?

-Нет.

С сожалением ответил пацан. Придя в магазин я увидела телефон и набрала 112, в трубке раздался треск, а потом какой-то тихий могильный голос сказал.

– Я иду за тобой.

Я резко бросила трубку на пол и опять услышала Кирин голос.

-Ищи дверь, скорее!

-Да где я ее найду-то?!

Со злостью закричала я.

-Тише, прячьтесь, тень здесь!

Прошипел мальчик и полез под стол. Мы прижались друг к другу и почти перестали дышать. Вокруг стало темно и предметы начали падать с полок. Было жутко. Я подняла глаза и увидела ее. Это был черный дым и из него торчали корявые, костлявые руки с длинными пальцами, огромный какой-то разорванный рот и красные глаза без зрачков.

-Что это? Прошептала я, но как выяснилось оно пришло не за мной. Мальчик стал выбираться из-под стола, протянув вперед руки и закричал.

-Мама, мамочка забери меня пожалуйста.

-Это не твоя мама стой это тень.

Но пацан меня не слушал. Тогда я схватила его за руку и с силой затолкало стоящий рядом шкаф, закрыла своим телом дверки и зажмурилась. Но ничего не происходило. Когда я открыла глаза Тени не было, а вокруг была только серость.

-Вылась парень Тень ушла.

А в ответ тишина. Я открыла шкаф, а там никого.

-Ну вот я опять одна, и где мне искать эту чертову дверь? Куда идти?

Тем временем в больнице:

-Светка!

Раздался голос из реанимационной палаты.

-Да где ты ходишь?

-Что случилось?

Последовал ответ из курилки.

-Иди сюда, Кирюшка в себя пришел.

Светка как ошпаренная забежала в палату.

-Гляди моргает.

-Как ты дружек? Руку пожать можешь?

Кирилл вцепился в руку Светланы и не хотел отпускать.

-Ну все, все отпусти сейчас мы все проверим и уберем трубочку и будешь дышать сам. Хорошо?

Мальчик закивал головой. Света побежала к заведующему в кабинет.

-Александр Петрович можно?

Она тихонько постучала в закрытую дверь.

-Да заходи, что случилось?

-Кирюша в себя пришел.

С радостной улыбкой отрапортовала Света.

-Чудесно, а Ката? Никаких изменений?

-Нет Александр Петрович, все по-прежнему, только была одна странность, перед тем как мальчик очнулся у нее началась сильная тахикардия до 170 и давление почти 200, а потом опять стабильно, мы даже не успели ничего ввести это длилось секунд 10.

-Ладно сегодня повезем на повторное КТ, нужно убедиться, что мозг еще жив. Уже две недели прошло, а она так и не приходит в сознание.

Мальчика спустя пол часа экстубировали. Сознание ясное, но долго не мог вспомнить свое имя.

– Это ретроградная амнезия, последствия черепно-мозговой травмы, такое часто бывает: констатировал пришедший на обход врач. И тут мальчишка повернул голову, присмотрелся и как заорет:

– Тетенька просыпайся, хватит спать. Я ее знаю, мы вместе были в детском доме, она спасла меня от тени.

– Кирюш, ты что-то путаешь, ты не можешь ее знать, да и в детском доме ты давно не был. Ты у нас две недели без сознания пролежал. Тебе наверно это приснилось. Успокойся и поспи, все будет хорошо. Света нежно погладила его по голове.

– Отдохни, тебе силы нужны, что бы быстро поправиться. Кирилл не стал сопротивляться и послушно закрыл глаза, притворяясь, что уснул. Ему очень хотелось хоть чем-то ей помочь. И он вспомнил, что она слышит голос сестры.

– Может и у меня получится ее позвать, может она услышит меня? Думал про себя Кирилл. Дождавшись пока все выйдут из палаты, он начал звать ее жалобным, детским голоском.

– Тетенька, услышь меня, иди сюда, дверь здесь.

Тем временем Катарина бродила по пустынным улицам совершенно не представляя куда идти. И вдруг за спиной она услышала знакомый, детский голос.

– Тетенька иди ко мне. Обернулась, но никого не было.

– Ты где мальчик? Начала отчаянно кричать Ката.

– Иди ко мне. Катарина начала бежать на детский голос, но по-прежнему никого не видела, только слышала. И вдруг она опять увидела Киру.

– Иди на голос, он приведет тебя к двери, но выбор будет сложный, ты здесь очень давно и выбраться уже почти невозможно, беги быстрей, дверь твоя скоро навсегда закроется. Кира исчезла.

Голос становился все ближе, как сумасшедшая я бежала не останавливаясь и:

– О Боже! Я прибежала в больницу, где раньше работала Кира.

– Что я тут делаю? Голос становился все ближе и громче. Пройдя несколько пустынных коридоров за стеклом я увидела себя. Вся в бинтах и проводах, на аппарате искусственной вентиляции, а рядом никого, только стеклянная дверь разделяла меня от моего тела. Я дернула за ручку, но она оказалась закрытой. Я начала стучать и кричать, но меня никто не слышал. За спиной раздался тот же мерзкий голос, что и в трубке, в магазине.

– Ты моя, уже слишком поздно. Не оборачиваясь, чтобы не пугаться я стала слушать.

– Тетенька, ну проснись же, стань моей мамой. Детский голос молил и всхлипывал от слез. И тут, откуда взялись силы и смелость я не знаю, я обернулась к тени и сказала:

– Мне еще рано, ты меня не получишь, у меня появилась миссия на том свете, я стану матерью.

Повернув ручку дверь послушно отварилась. Обернувшись в последний раз в этот странный мир, на месте тени стояла Кира.

– Ты сделала правильный выбор. Иди.

Я вошла в дверь.

Я открыла глаза и меня ослепил яркий свет. Немного привыкнув к нему я поняла, что это лампа на потолке, так ярко светит.

– Где я? Что случилось? Вертелись мысли в моей голове. Трудно дышать, что-то мешает, я не могу говорить и шевелиться. Все болит, но пальцы на руках чувствую.

Света зашла в палату с едой для Кирюши. С момента его пробуждения прошло уже три дня.

– Давай просыпайся, пора кушать, скоро в палату поедешь.

– Я не сплю. Вытирая рукой сопли от слез пробурчал Кирилл. И тут Света машинально обернулась в мою сторону и выронила поднос из рук.

– Живая!!! Петрович беги сюда! Разоралась она как ненормальная. Александр Петрович услышав эти крики, чуть не упал со стула. Вскочил и рысью рванул в реанимационный зал. Он подбежал ко мне и начал меня щупать и светить в глаза фонариком.

– Живая, живая! И слезы покатились из глаз.

– Дышать трудно? Спросил он. Я глазами показала, что да, так как тело не слушалось и не шевелилось.

– Сейчас отключу тебя от аппарата ИВЛ, подышишь сама, через трубку и если все хорошо, трубу уберу. Сказал Петрович, отключил аппарат и куда-то убежал.

– Тетенька. Раздался детский голос и мне он показался до боли знакомым, но вот где я его слышала вспомнить не могу. Не успел парень сказать еще хоть, что-нибудь, меня окружила толпа в белых халатах. Все что-то щупали и что-то делали, стоял ужасный шум голосов. Петрович наклонился и спросил:

– Все хорошо? Дышать можешь? Я опять глазами показала, что да, могу.

Резким движением он вынул трубку из моего горла. Я сильно закашлялась, но быстро пришла в себя.

– Что случилось? Где я? Прохрипела я, так как горло сильно болело и голоса почти не было.

– Ты в реанимации, уже третью неделю. Была авария лоб в лоб. Я уж и не думал, что буду с тобой говорить еще, когда ни будь. Но как была в детстве противной девчонкой, так и осталась, всегда всем на зло и даже смерти. Петрович по-отечески улыбнулся и взял Катарину за руку.

– Реабилитация будет долгой. Много сложных переломов, но позвоночник цел, ходить будешь, но не скоро.

– А, кто этот мальчик? Он как будто меня знает?

– Не обращай внимания, он с приюта и ко всем пристает, маму иметь хочет: грустно сказал Петрович.

– Его скоро переведут в палату, так что не переживай и отдыхай, сил набирайся, если что я рядом.

Вся перебинтованная, как мумия, я закрыла глаза и вот это слово приют мне врезалось в голову. Я что-то забыла, а что не могу вспомнить и голос этого мальчика такой знакомый и родной. Я забыла, что-то важное, но что? Пришла сестра, мне сделали обезболивающее и я провалилась в сон. Снились какие-то обрывки какого-то серого города, как в черно-белом кино. Снился приют, где я когда-то жила, наша квартира родителей и все больше ничего. Проснулась утром от укола.

– Ай, больно.

– Больно это хорошо. Значит живая! Сказала мед. сестра и ушла делать другие процедуры.

Кроме меня здесь лежало еще четыре человека.

– Теперь и я стала участником твоего дневника: думала я про себя, глядя в потолок. Кто-то орал, кто-то ругался, мальчик плакал и все время меня спрашивал:

– Вы меня не помните? Ну почему? А я не знаю, что сказать, не помню и все. Но вот чувство чего-то важного не покидало меня. Прошло два дня. Кирюшу перевели в детское травматологическое отделение, а меня начали активно приводить в норму. ЛФК, массаж и усиленное питание и да, я лысая и с дыркой в башке. Круче не придумаешь, но все же живая.

– А Буч меня предупреждал и не хотел из дома выпускать. Впредь буду прислушиваться к собачьим инстинктам. Я попросила Александра Петровича съездить после работы к Кириной соседке Нине Ивановне и узнать, как там Буч? На следующее утро зайдя в палату Петрович, как заправский солдат отрапортовал:

– С твоей собакой все в порядке, жив, здоров. Нина Ивановна забрала его в свой дом, а Кирин закрыла и присматривает за ним.

– Спасибо Петрович. Мне это очень важно. Жаль, что Бучу нельзя сюда, он был бы счастлив.

Проведя еще несколько дней в реанимации, меня перевели в общую травматологическую палату. Потом спустя две недели нужно было уезжать в реабилитационный цент, где меня обещали поставить на ноги.

Перед отъездом Александр Петрович устроил мне настоящий сюрприз.

Он усадил меня в инвалидное кресло, так как ходить еще было нельзя даже на костылях, и вывез на улицу, где меня ждала Нина Ивановна и Буч. Радости не было предела. Я никогда так не радовалась собачьим слюням, а на сколько уж был рад сам Буч, я даже представить не могу. Только вот снова придется расставаться. Но теперь он хотя бы знает, что я жива. Нина Ивановна передала мне сумку.

– Я взяла на себя смелось и собрала кое-какие вещи из дома. Там на столике в гостиной лежала какая-то книга, я тебе ее положила, наверно интересная и халат с тапочками собрала. Возвращайся к нам скорей.

– Спасибо большое, за заботу и за Буча.

На этой ноте меня погрузили в перевозку скорой помощи, и я поехала в реабилитационный центр, на другой конец нашего города, глядя в маленькое окошко машины я продолжала махать рукой моим, как оказалось самым близким хоть и не родным людям и Бучу, который так жалобно выл, пока они не скрылись из виду.

– Ну вот и опять дневник со мной, что ж узнаем, что было дальше, времени у меня теперь полно.

        

            Глава № 7 Вспомнить все.

*******************************************************************

Лишь глупые люди считают путь любви счастливым. Только тот, кто откажется от всего во имя Её, сможет встать на Её дорогу. И пройдя этой тропой до конца, он обретет не счастье, а боль. Но только тот, кто прошел по этому пути, может сказать, что жил.

*******************************************************************

Ехали не очень долго, часа два или чуть больше. Место и правда, прекрасное и живописное. Кругом деревья и хоть уже глубокая осень, все равно красиво и хорошо. При входе есть специальные пандусы для каталок и кресел, что бы не ходячие могли без труда выезжать на прогулки. Мне тоже придется освоить эту практику на ближайшее время, пока не разрешат ходить с костылями. Номер проживания мне достался одноместный, прям гостиница, а не больничка. Об этом позаботился Петрович, это он меня сюда определил и договаривался тоже он, за что я ему безмерно благодарна. Здесь хорошая функциональная кровать, есть телевизор и холодильник, а что еще нужно для жизни? Еще бы мини бар и вообще красота, но его нет.

Расположилась быстро, да собственно и вещей у меня не много, Петрович обещал привезти чуть позже с моей квартиры, а пока халат, да тапки, мне как самому ходячему человеку они очень пригодятся! Я легла отдохнуть, голова сильно болела.

Когда я лежала в травме, меня мучали кошмары и навязчивая идея, что я должна что-то вспомнить. Часто вспоминала мальчишку и не понимала почему он меня знает, а я его нет. С этими мыслями я провалилась в сон. Опять снился серый город, но что-то поменялось, начали всплывать какие-то обрывки и вдруг я слышу тихий, противный голос, его я тоже где-то и когда-то слышала:

– Ты получила второй шанс. Вспомни обещание!

Вскочила в холодном поту. Чуть с кровати не грохнулась.

– Да что за нахер? Что вспомнить?

Мои ругательство самой с собой прервала мед. сестра, которая зашла в палату.

– Катарина Анатольевна сейчас обед, а потом разговор с лечащим врачом. После обеда я зайду и отвезу Вас к нему.

– Спасибо. Буду на своем месте. Съязвила я.

Попыталась поесть, но еда не лезла. Что я должна вспомнить? Что и кому я могла пообещать? Ничего вообще не понимаю.

После обеда меня отвезли к врачу, его звали Владимир Николаевич Савин. Приятный молодой человек с тихим и спокойным голосом. Беседа была скучная чем болели, есть ли родственники и дети. Все по шаблону. Но после него меня повезли не в палату, а к психологу. Я их недолюбливаю. Мозгоправы несчастные. Думают, что могут копаться в чужих чувствах.

В кабинете был полумрак, окна зашторены и только лампа, горящая на столе давала свет. Я сижу в своем кресле и жду, что же за самонадеянный идиот зайдет в эту дверь. Ждать пришлось не долго. Пришел дедок лет семидесяти, такой божий одуван, улыбчивый.

Сев в свое кресло он произнес:

– Будем знакомиться Катарина Анатольевна? Меня зовут Альберт Абрамович.

– Не хочу я с вами знакомиться, мне не нужен мозгоправ. Со мной все в порядке.

– Я не настаиваю: сказал он спокойным голосом.

– Но программа реабилитации включает в себя мои сеансы. Не хотите говорить не надо, но время провести вы здесь обязаны, хотя бы для того чтобы я отработал свою зарплату. Давайте просто помолчим и все. В молчании тоже есть своя правда.

Профессор уткнулся в свой блокнот и в комнате повисла невыносимая тишина.

– Спрашивайте. Не выдержав это безмолвие сказала я.

– Тогда начнем знакомство заново?

– Да: сменив гнев на милость ответила я.

– Надо, так надо.

Разговорившись с Альбертом Абрамовичем, я невольно для себя отметила, что он не такой уж плохой дед, а главное не навязчивый и не заставляет говорить, то, что я не хочу. За несколько сеансов, мы подружились, и я даже ждала этих встреч. Дни в центре становились все напряжение, нагрузка на тело увеличивалась с каждым днем. Массажи, занятия в зале и это оказался прекрасный центр, мне кажется они тут любого поставят на ноги. Я уже хожу по палате с костылями, но на дальние расстояния еще рано, да и больно жутко. Но я стараюсь. Правда как оказалось даже почитать некогда, после процедур устаю сильно и сразу спать. Приезжал Петрович и привез теплые вещи, что бы я могла гулять, хотя и гулять некогда, только по выходным дают небольшую передышку.

Сны становились все более навязчивыми.

– Я схожу с ума. Придя на очередной сеанс к Альберу Абрамовичу он спросил:

– Не важно выглядите душечка. Может что-то случилось?

Я и правда плохо себя чувствую, кошмары не дают нормально спать. Я вымоталась. Я не могу вспомнить, хоть убей. Да и что вспоминать то? Вопросы есть – ответов нет, и я решила поделиться этим с Альбертом. Я рассказала ему про сны и этот голос и про мальчика. Он почесав седую голову сказал:

– Интересненнько! Вы милочка, пережили состояние комы и клинической смерти, судя по вашим документам. И таки да, вы обратились по адресу, я помогу вам вспомнить. Мы с вами проведем сеанс гипноза и попробуем восстановить таким образом память, но в другой сеанс, сейчас уже времени не осталось.

– Я согласна, буду ждать следующей встречи с нетерпением.

Впереди были выходные и до следующего сеанса оставалось четыре дня. Сегодня уже воскресенье, процедуры закончились и теперь есть время почитать, так как спать я уже боюсь. Устроившись по удобней под одеялом я открыла дневник.

Скоро вернется Катарина и я все ей расскажу. Мы заживем дружной семьей. Я такая счастливая. Руслан сделал мне предложение, я пока не согласилась. Жду приезда, пусть просит руки у единственного родственника, как в старое время. Но это все лирика, надо идти опять на работу. Лечить, лечить, лечить. Спасать, спасать, спасать! С таким лозунгом я отправилась на работу.

День как день, но вот после обеда случилось событие из ряда вон. Я даже врагу не желаю пережить такое, а уж тем более родителям.

Пару дней назад все газеты кричали о маньяке, педофиле, он похитил двух девочек семи и десяти лет с детской площадки. Его искал весь город. И в итоге его привезли к нам, но не в реанимацию, а в хирургию, хотя он и нуждался в специалистах реанимации. У него разрыв селезенки и повреждения почек и печени.

Его нашел участковый, вычислил по камерам. Им оказался нигде не работающий мужчина 34 лет. Плотного телосложения. Участковый нашел гараж где он прятал девочек и вызвав скорую помощь не смог справиться с собой, видя в каком состоянии дети. Он избил его до полусмерти, и наверно убил бы, но подъехала скорая помощь и коллеги из отдела и оттащили его от почти бездыханного тела. Но мерзавцы и уроды так просто не умирают. Его определили под стражу в палату хирургического отделения. Петрович на отрез отказался его брать. Ему нужна операция, но все хирурги и реаниматологи отказались, вплоть до увольнения его брать на стол. И их можно понять.

В палате раздался крик:

– Дайте воды, пить хочу!

В палату зашел полицейский сунул ему утку с мочой и сказал:

– Пей падла, не подавись. Ты все равно труп, не здесь так на зоне.

Девочек привезли в приемник, наши врачи осмотрели их. Все были в шоке от жестокости. Бедные дети. Физически их починят, побои заживут, а вот психологически, может и годы не помогут выйти из этого состояния. Под окнами собралась толпа с камнями и как выводить это чудовище через этот кордон никто не знал.

Я со злостью захлопнула этот чертов дневник.

– Мне своих ужасов хватает, а тут еще и такое. Я бы своими руками придушила такого урода, такие не должны жить. В слух начала ругаться я.

– Что там еще за страсти? Даже читать не хочу. Сделаю передышку и погуляю.

На улице идет дождь, я сижу в коляске и мокну. На душе тошно, хочется орать в небо, но боюсь меня упекут в психушку. Промокнув до нитки я вернулась обратно в палату. Опять сон, опять кошмар. Снился этот мальчик:

– Тетенька вспомни, стань моей мамой.

Опять проснулась в ужасе. И вот наступил наконец-то долгожданный день сеанса.

Альберт Абрамович уложил меня на шикарный кожаный диван и сказал:

– Слушай тиканье часов и закрывай глаза. Я досчитаю до пяти, и ты уснешь.

– Один, два, три, четыре, пять.

– Ты слышишь мой голос?

– Да.

– День, когда ты выехала на работу. Вернись туда.

– Буч не хочет меня отпускать, но я все равно уехала. Я вижу летящую на меня машину. Темно. Какие-то люди вокруг и опять темно.

– Чуть дальше, что видишь?

– Я на какой-то серой и пустынной улице. Никого нет.

– Дальше.

– Я вижу мальчика в приюте.

– Еще дальше.

– Я опять на улице и вижу Киру. Она говорит бежать и времени осталось мало. Я слышу голос мальчика, и он зовет меня.

– Промотай дальше. Что за обещание и кому ты давала?

Я открыла глаза все на том же диване.

– Ну слава Богу. Я так за Вас испугался, вы стали задыхаться и мне пришлось вас вывести из гипноза.

– Все хорошо. Я все вспомнила. Взрослый мозг наверно не так работает, как детский. Наверно я по-этому все забыла, а мальчик нет или по тому что он раньше меня вышел из комы. Не знаю. Но теперь я точно знаю, что я обещала. Я обещала усыновить его и поэтому мне дали второй шанс на жизнь. Вот теперь буду ломать голову как это сделать.

– Спасибо вам огромное Альберт Абрамович, если бы не вы я так бы и мучилась с этими снами.

– Всегда пожалуйста душечка, мы для этого тут и работаем, ты не первая такая.

– Ну вот одна проблема решена, другая ноги, но это долго. А вдруг его усыновят?

Приехав в палату я начала судорожно рыться в записной книжке. Найдя нужный телефон я набрала номер.

– Алло. Раздался голос в трубке.

– Вань привет. Это Ката.

Ваня Пурин был работником моего офиса, добрый и хороший парень. Я ему доверяла и мне даже иногда казалось, что я ему нравлюсь, хоть я и была на семь лет его старше.

– Да здравствуйте, с выздоровлением. Вы вернетесь в офис?

– Вань мне помощь нужна. Приедешь ко мне в центр?

– Да конечно. Всегда рад помочь. Скоро буду.

Иван приехал очень быстро, не смотря на пробки и дальность расстояния. Я дала ему задание узнать всю информацию про мальчика Кирилла из детского дома. Ваня обещал, что все сделает и уехал. Я опять осталась одна.

– Ну давай дочитаем твои ужасы, ведь страниц в дневнике осталось очень мало.

И снова здравствуй дорогой дневник. Я очень долго отходила от истории с детьми, и вдруг как гром среди ясного неба. Сижу дома, готовлю ужин, звонок:

– Кира Анатольевна?

– Да, я. А кто спрашивает?

– Я начальник Руслана Прокофьева. Я должен вам сообщить, что он погиб при исполнении.

Свет померк. Я упала на пол.

– Как погиб? Что случилось?

– Он был на выезде, на заводе, там в подвале трубу прорвало и оголенный провод электроснабжения упал в воду, где стоял Руслан. Мне очень жаль.

Выключив трубку я не знала, что делать и куда бежать. Земля остановилась.

Похороны почти не помню, на работу не хожу, сижу на больничном. С каждым днем все хуже и хуже, депрессия не проходит. Приехала Катарина и пытается мне помочь. Я ей ничего не рассказала. Не вижу смысла. Руслана больше нет. И меня тоже. Умер он и вместе с ним умерла я. Это последняя запись. Прячу дневник в подвал, вряд ли я еще долго проживу. Люблю тебя Ката, но и без него жить не могу. Я отдала тебе лучшие свои годы, а на закате встретила безумную любовь. Я ухожу вслед за ним. Я люблю тебя, найди свое счастье и живи в любви!!!

Это были ее последние слова. Я закрыла дневник. Он закончился, но моя история еще не закончена.

Сижу и плачу.

– Рак так быстро ее сожрал оказывается не случайно, она сама этого хотела. А я ничего не знала. Как же печально узнавать это по прошествии столько времени, но как бы не было грустно и печально надо жить дальше. Я последую ее совету и буду счастливой.

Иван приехал через два дня и привез мне полный пакет документов на Кирилла.

Изучив их подробно, я сделала вывод, что искать и предъявлять претензии никто не будет.

– Еще просьба, Вань. Отвези меня в два места пожалуйста.

– Хорошо, куда скажите.

– Сначала едем в детский дом.

– Карета подана госпожа! Съязвил Иван.

– Благодарю месье! Не осталась в долгу Катарина.

Мы приехали в детский дом, при видя этого места у меня дрожали колени, но надо было держать себя в руках. Я на костылях прошла в кабинет директора.

– А, я тебя узнала: с ехидной улыбкой сказала директриса.

– Ты же была у нас, не долго, месяца полтора, потом тебя сестра забрала. Так?

– Да, так. А я вас и не забывала. Жестким голосом ответила я.

– Зачем ты здесь?

– Хочу забрать одного мальчика и усыновить?

– Какого?

– Кирилл Антонов. 10 лет.

– Зачем тебе этот врун и шалопай?

– Я хочу его забрать.

– Тогда собирай все документы, и мы в течении двух месяцев рассмотрим твое заявление. Тем более я вижу, что ты инвалид, с костылями ходишь. Тебе точно не отдадут ребенка. А самое главное условие-это полная семья. У тебя есть муж?

– К сожалению, нет.

– Ну и все, ни о чем нам разговаривать.

– А если я выйду замуж и стану спонсором вашей обители? Тогда я смогу забрать мальчика? Уже без страха и включив свою деловую жилку спросила я.

Директриса сразу замешкалась и занервничала.

– Ты желаешь стать нашем спонсором? Безвозмездно?

– Да. И буду содержать ваш приют до скончания своих дней. Документы я уже подготовила в департамент, осталось только дождаться одобрения.

– Тогда забирай хоть всех. В предвкушении денег сказала директриса.

Я положила ей на стол старинный перстень с большим алмазом в центре, я нашла его у Киры в столе, это был явно перстень из тех сокровищ, которые они нашли в тайной комнате. Директриса аж начала задыхаться от этой красоты.

– Что еще ты хочешь?

– Хочу, чтобы позвали Кирилла. Мне надо с ним поговорить.

– Сейчас его приведут. Директор позвонила по телефону с распоряжением привести мальчика.

– Но все же нужно условие полной семьи, это правило я не смогу обойти, даже при всем желании. Все остальные проволочки оформим быстро.

В кабинет зашел Кирилл. Директриса встала и вышла.

– Поговорите, я буду за дверью.

Мальчик с синяком под глазом увидел Катарину и заплакал.

– Тетенька это вы. Ты вернулась ко мне мама?

Катарина не вольно тоже заплакала.

– Иди ко мне сынок. Я заберу тебя от сюда.

Они обнялись и просто молчали. Катарина нарушила тишину вытирая слезы.

– Кирюш меня зовут Катарина. Для тебя мама Ката. Я заберу тебя, но чуть позже. Потерпи. Бумаги оформлю и заберу. Подождешь?

– Конечно мама. Я буду ждать сколько скажешь.

Я уехала в цент. По дороге спросила у Ивана не хочет ли он на мне жениться? А он возьми и ответь:

– Да я давно тебя люблю, только ты этого не замечаешь. Конечно женюсь!

– Но я же не люблю тебя, да и нужно мне это для того, чтобы ребенка из детского дома забрать.

– Это не важно моей любви на всех хватит, а потом может и полюбишь меня.

Вот так мы и поженились. Иван оказался хорошим семьянином и заботливым отцом для Кирилла. Вот так у ребенка сразу появились и мама, и папа. Драгоценности из банка продали, а на эти деньги я содержу детский дом. Буч счастлив. Теперь у него большая семья и даже ребенок, который не устает с ним.

    Эпилог.

 Подводя итог моим приключениям я могу смело сказать:

«Случайности не случайны»

Стечение обстоятельств, не бывает случайным, оно для чего-то нужно. Я все-таки, стала мамой, хотя данная обязанность в мои планы никогда не входила, а вышло все иначе. Да, деньги творят чудеса, но и мы сами творим чудеса и делаем кого-то счастливыми, будь то собака или ребенок. Делая маленькие чудеса, мы сами становимся лучше и добрее.

Киры со мной нет, но она всегда в моем сердце. Хоть и смерть забрала ее у меня, она умерла познав, что такое настоящая любовь, жаль только, что меня не было рядом, а может я была тут и не нужна. Я сделала все, о чем она просила. Переехала в дом, зеркало и вещи отдала в музей, а драгоценности, ну вы и сами уже знаете, помогли без проволочек усыновить Кирюшку, он замечательный и Буч его сразу полюбил. Да и мне теперь есть ради кого жить.

Александр Петрович стал мне отцом названным, а Кирюшке дедом. Он часто нас навещает и не только нас. Может у них роман с Ниной Ивановной? Но это уже совсем другая история.

Я счастлива, что все они есть у меня!

«Делай добро и бросай его в воду»

И оно обязательно к тебе вернется!