Детектив Вивьен. Книга мефистьяров

1. Девушка со способностями

Детектив по магическим преступлениям Вивьен стоял над девушкой Алиной — не то свидетельницей убийства её подруг, не то подозреваемой. С этим Вивьен ещё не определился. Та сидела в кресле в милом домике, который можно было бы принять за таунхаус, не стой он посреди деревни в русской глубинке. Здесь он смотрелся чем-то чужеродным, зато внутри появлялось ощущение, что ты оказался чуть ближе к цивилизации.

— Где Вы были этой ночью? — спросил Вивьен.

Алина опустила глаза в пол и выдержала паузу.

— С подругами.

Вивьен видел, как она слегка дрожит, хоть и старается держать себя в руках. Лёгкое возмущение ауры и простой человеческий нервоз — нормальная картина, когда расспрашиваешь человека о гибели близких.

— Значит Вы знаете, что они погибли.

— Да.

— Как это произошло?

— Я не помню…

— Не помните, как видели смерть подруг? Это как?

— Не знаю… будто туман в голове…

— Вы пили?

— Немного.

— Все пили?

— Да.

— Что пили?

— Вино.

«Какие прекрасные односложные ответы. Мы так до утра провозимся», — подумал Вивьен.

— Вивьен, из тебя вышел бы отличный ведущий викторины в жанре «блиц», — ехидно прошептал незримый остальным человек слева. Для Вивьена же он выглядел как молодой темноволосый парень в чёрной рубашке.

— Пили немного, но в голове туман? — Вивьен проигнорировал шутку потустороннего спутника.

— Я даже не знаю… странно это как-то. Помню, как сидели. Вика книжку достала дурацкую, типа с магическими заклинаниями. Начали веселиться, свет погасили, свечу зажгли, читать стали по кругу. Потом туман, и всё. Я очнулась — а они мертвы.

На глаза Алины стали наворачиваться слёзы.

— И Вы решили, что лучшая идея — уйти с места происшествия?

— Я была растеряна. Вдруг полиция подумает, что это я? А я не хочу в тюрьму.

— И тем больше подозрений Вы на себя навлекли. Почему не позвонили Сергею?

— Я собиралась, просто… мне надо было прийти в себя.

— Прийти в себя? Алина Васильевна, перед Вами трупы Ваших подруг, а Вы просто уходите и оставляете их гнить?

— Мне было страшно! — Алина повысила тон. — Я не каждый день вижу мёртвых подруг! Я растерялась.

Вивьен присмотрелся ко внешнему виду Алины. Одета девушка просто и недорого, но привлекательно. Белая футболка подчёркивала фигуру Алины и вступала в приятный контраст с загаром. Джинсы дырявые и потёртые, причём, скорее всего, изначально они были целыми, но сейчас Алина сделала из этого, как говорится, «не баг, а фичу». Через дырку в джинсах проглядывала татуировка.

«Она следит за собой и старается выглядеть привлекательно. Но сейчас у неё волосы перепутаны и ни грамма косметики на лице», — мысленно отметил Вивьен.

— Ясно всё с Вами, — Вивьен вздохнул. — Вы знаете, что Вы маг?

— Маг?

— Маг. Ведьма. Волшебница. Не суть важно. Обычно магов обнаруживают ещё в детстве — таких мы называем раскрытыми магами. Заносят в реестр, отслеживают перемещения. В шестнадцать лет приходит дяденька магический полицейский и открывает молодому волшебнику магический мир — тогда маг становится инициированным, полноценной частью нашего общества. Но Вас мы упустили. Я, кстати, исправлю это, как только разберусь с делом. Так что скоро к Вам придут.

Алина растеряно посмотрела на Вивьена.

— Вы это серьёзно?

— Нет, это я такой анекдот вспомнил. Смешной, правда?

— Ну я замечала за собой некоторые особенности… странности даже.

— Какие?

— Бывает, посмотришь на какую-нибудь вещь, хочешь её взять, а она сама к тебе движется. Ну, чуть-чуть. С места сдвигается. Будто бы я телепат. Но чтобы прямо настоящий… маг? Типа как Гарри Поттер?

«Типа как Дэвид Копперфильд, блин. Что за сравнения? Так, надеюсь, она мысли не читает? А то некрасиво получится. Всё-таки нераскрытый маг, чёрт её знает, какие способности она ещё сама не осознаёт».

— И всё? Только вещи двигаются?

— А должно быть что-то ещё?

«Ненавижу все эти ликбезы, но что поделать».

Вивьен сел на стул напротив.

— Это телекинез, — стал объяснять он. — Базовая способность всех магов. Она, правда, обычно очень слабо проявляется. Но иногда она развивается сильнее и остаётся единственной способностью. Таких людей называют телекиньярами.

— И что, я… эм… телекиньяр?

— Сложно, судить, Алина. Твои магические способности невелики, — Вивьен наконец решил перейти на «ты».

— И как Вы это понимаете?

— Все маги вырабатывают магическую энергию. Она не знает границ, проходит через самые толстые стены. Но пока маг не применит её, он является центром её притяжения. Она сидит внутри тебя, но небольшая её часть периодически выходит за пределы твоего тела. Выходит — и тут же возвращается обратно. Так появляется свечение, своего рода аура. Свечение есть у всех, даже у самых слабых магов. Ты светишься еле-еле, а значит на мощную магию не способна… по крайней мере, без использования заклинаний. Так вот, энергия бывает тёмная, светлая и нейтральная. Тебе повезло, твоя энергия почти вся серого цвета.

— И Вы её видите?

— Я маг-сентьяр. Дело в том, что у нас нет своей энергии, но мы чувствительны к чужой. Мы способны буквально её видеть, использовать, а на небольших расстояниях даже притягивать к себе. Сентьяры — очень редкий вид магов. Нас обычно вербуют в качестве детективов, ведь мы буквально видим следы магических преступлений. И визуально определяем магов. С другой стороны, если рядом никто не применяет магию, мы бессильны.

— А мою внутреннюю энергию Вы использовать не можете?

— Пока она в тебе — нет. Собственную силу магического притяжения не преодолеть никому. Были слухи об энергетических вампирах, но это сказки. Зато когда ты колдуешь, энергия покидает твоё тело безвозвратно. Твоё тело очень быстро её компенсирует, вырабатывая новую. Можно сказать, если ты мощным заклинанием потратишь всю свою энергию, она восполнится за пару минут. У очень сильного мага — минут за десять. А использованная ещё пару суток будет висеть в воздухе, постепенно исчезая. Как это согласуется с законом сохранения энергии, правда, пока неизвестно.

— Так и что, Вы с шестнадцати лет магов-преступников ловите?

— Нет, с двадцати трёх. У сентьяров всё сложнее. Наши способности сложно оценить напрямую, так как они связаны немного с другими механизмами. Нам приставляют кураторов, те тайно следят за нами и различными способами подавляют способности. После восемнадцати обычно наступает момент, когда это подавление перестаёт действовать — тогда-то мы и становимся полезными. К нам приходит дяденька полицейский, ну а дальше ты знаешь. В моём случае этот момент настал в двадцать три. У кого-то не настаёт и в сорок. В любом случае, к тридцати годам сентьяра инициируют, но если он так и не переборол подавление способностей, детективом ему не быть. Но хватит обо мне. Ну-ка, попробуй что-нибудь передвинуть.

— Что, сейчас?

— А ты предлагаешь мне до завтра подождать?

— Но я это не контролирую.

— Ты сказала, что вещи к тебе движутся, когда ты хочешь их взять. Разве это не контроль?

— Ну я попробую… ладно.

Алина пробежалась глазами по столу и остановила взгляд на полупустой чашке чая. Она раскрыла ладонь, и из неё поползли незримые серые нити энергии. Они обхватили чашку, протащили её по столу в сторону Алины примерно на сантиметр, после чего обмякли и отсоединились от руки своей хозяйки. Вивьен подумал, что ещё неизвестно, для кого этот процесс выглядит чудесней: для Алины, которой кажется, что чашка движется сама, или для Вивьена и прочих сентьяров, которые видят все эти ниточки и сгустки непостижимой для человека силы.

— Больше обычно не получается.

«Ну, сейчас устроим ей Дэвида Блейна. Хоть забавно будет, когда она шуганётся».

Вивьен протянул руку и сосредоточил взгляд на висящей в воздухе нити нейтральной энергии. Она двинулась к его ладони, растеклась по ней, и рука на миг резко вспыхнула голубым цветом с громким хлопком.

— Ой! — Алина подскочила на диване.

— Пироньярский фокус, — сказал Вивьен.

— Пи… пироньярский?

— Пироньяры — это маги, управляющие огнём.

— Но Вы же не пироньяр.

— Мы можем использовать любую магию, просто с неудобным ограничением в виде необходимой подпитки извне. Зато мы усиливаем энергию.

— Это как?

— Не знаю. Просто количество энергии увеличивается по нашей воле. Что, опять же, несколько расходится с известными законами физики, но они и магию не подразумевают. Говорят, достаточно сильный сентьяр может разогнать энергию до десятикратного объёма. Я, наверное, могу до пятикратного примерно. Кстати, вся эта энергия после использования нами тут же растворяется. Но вопрос в том, что могла сделать ты. Ты читала заклинания вместе со всеми?

— Да. Но причём тут мой телекинез?

— Это была книга мефистьяров — так мы называем чёрных магов. И если ты читаешь заклинание, неважно, имеешь ли ты способность к этому типу магии. Заклинания направляют твою энергию в нужное русло. В данном случае — тёмную её часть. Если бы заклинания читал мефистьяр, эффект от них был бы мощнее при прочих равных, но даже если ты телекиньяр, можно натворить дел.

— Хотите сказать, я их убила?

— Я пока ничего не хочу сказать.

— Я сейчас придушу её, — вдруг сказал невидимый молодой человек слева от Вивьена.

— Кого ты там придушить хочешь, Абисс? — спросил он вслух.

— С кем Вы говорите? — растерялась Алина.

— Люцему, конечно, не девку же, — ответил Абисс Вивьену. — Она опять что-то хочет.

— С Вами всё в порядке? — спросила Алина.

— Подожди, — сказал Вивьен, — я говорю со своим чёртом.

— С Вашим чёртом?

«С моим чёртом. С чёртом. С моим. Господи, ненавижу все эти объяснялки».

— У каждого человека есть ангел и чёрт. Ну, ты, наверное, слышала: правое и левое плечо, все дела. Мы, сентьяры, способны видеть своих ангела и чёрта. Чужих, увы, не получается, они скрываются от нас, хотя такая способность очень помогла бы в нашей работе. Я могу выключать восприятие тех или иных магических сущностей: энергии, чертей, ангелов, всяких существ. Мы называем это «выставить барьер». Только вот я так много имею дело с тёмной энергией, что мой чёрт ухитряется ей подпитываться, и преспокойно преодолевает барьер. У ангела такой возможности нет.

— Типа Ваш чёрт всасывает в себя тёмную энергию и становится сильнее, поэтому Вы не можете от него закрыться?

— Именно. Так что ангела я вижу, когда захочу сам, а чёрта — когда захочет он. Зато друг друга они видят постоянно. И когда моя ангелесса хочет со мной поговорить, ей приходится доставать Абисса, моего чёрта. А он очень раздражительный. Люцема!

«Зачем я крикнул её имя? Ах да, для театральности».

Вивьен убрал барьер, и перед ним появилась молодая девушка в воздушном белом платье с собранными в хвостик тёмными волосами. Крыльев, вопреки распространённому представлению, у ангела не имелось.

— Она слишком слабый маг! — выкрикнула заведённая Люцема. — Даже прочти она сильнейшее заклинание в мире — убьёт она им только если муху!

— Ты час назад говорила, что слабый маг в теории может устроить произошедшее.

— Но не настолько.

— А если на эмоциях?

— Я за века почти не встречала людей с такими сильными эмоциями.

— Ладно, возможно, ты и права, спасибо, я подумаю. Хотя не уверен в этом вопросе.

— В общем, если она читала закли…

— Спасибо, Люцема.

Вивьен выставил барьер, и Люцема исчезла на полуслове. Абисс, который не торопился исчезать, громогласно засмеялся.

— Какое заклинание ты читала? — спросил Вивьен.

— Не помню.

— Вспоминай. Если помутнение сознания вызвало заклинание, что-то до эффекта должно остаться в памяти.

«Ну я так думаю. Всё-таки я в мефистьярской магии не эксперт».

— Да там же латынь! Или что это, я даже не знаю. Как бы я эту фигню запомнила?

— Откуда у Вики эта книга?

— Ей Данила Тарасов подарил.

— Это который у вас маг-пироньяр?

— Он маг? — на миг Алина задумалась. — Эй, стоп! Да это же всё он!

— С чего ты это взяла?

— Да он же сволочь последняя! Вот мы с Ксюшей его не любили, а он нас. Встречался с Леной, а потом, когда они расстались, всё крутился вокруг неё, убить грозился. Потом к Вике полез. Наверняка он специально эту книгу ей подарил! Заколдовал нас как-нибудь, с расчётом, чтобы я прочитала заклинание, или типа того. Ну, не знаю.

«Ну да, ну да, злодей совершенный. Но проверить его надо, конечно».

— Интересно, — сказал Вивьен. — Ладно, Алина, спасибо, ты свободна.

2. Неудачный день рождения

Подобные допросы для Вивьена были обыденным делом, но началось расследование куда экзотичнее и мрачнее. Часом ранее Вивьен курил сигарету и осматривался возле места преступления. Перед ним был старый одноэтажный деревянный домик у реки, вокруг – сплошной лес. Иными словами, далеко не самое уютное место для проведения девичника. Но для Вивьена это место становилось неуютным из-за несколько иной особенности: повсюду были следы тёмной энергии.

— Здесь точно применяли заклинание тёмной магии, — прошептал он и поправил свой чёрный пиджак, надетый поверх белой футболки и джинс. — Весьма сильное, причём.

— Идеальное место для самоубийства фанатиков, — послышалось слева. — Или ритуального убийства.

— Опять ты, Абисс, — несколько досадливо, но в целом безразлично сказал Вивьен. — Пользуешься тем, что восприятие тебя я не могу отключить?

— Ты слишком много меня кормишь, — с улыбкой произнёс Абисс. — Но надо сказать, Люцема тоже не промах. Я насчитал уже четыре случая, когда она преодолела твой барьер.

— Три, — оспорил Абисса Вивьен. — Один раз я смог выставить барьер обратно. И знаешь, если честно, я бы лучше её послушал.

— Эту зануду? «Не убивай, Вивьен», «Начни улыбаться, Вивьен». Скучная дама.

Вивьен усмехнулся. В глубине души он очень хотел чаще слушать Люцему, вот только разум по большей части был на стороне Абисса.

— Я улыбаюсь.

— Только с помощью маски.

— Не только. Ты преувеличиваешь мою мрачность.

— Ну да, ещё когда язвишь.

— А что поделать? Работа такая.

На этих словах детектив бросил бычок на землю и поднял взгляд. Погода будто бы хотела поддержать нуарную атмосферу происходящего и поливала лицо Вивьена мелкой моросью из тяжёлого серого неба. Ещё раз оглядевшись, в этот раз он приметил мужчину лет тридцати пяти — тот фотографировал дом на мобильный. Одет он был хорошо, в не новые, но приличные фирменные вещи, со вкусом.

— Так, Абисс, сейчас не мешай, — попросил Вивьен и двинулся в сторону мужчины. Детектив сразу заметил, что ауры вокруг него не было, а значит, он человек, так что к инциденту отношения явно не имеет. Вот только магические расследования требовали отсутствия посторонних глаз.

Мужчина фотографировал усердно, с разных углов.

— Здравья желаю, — громко сказал Вивьен. — Вас здесь что-то интересует?

— А Вы из полиции? — спросил мужчина.

«Какой же дотошный, а. Пять секунд общаемся, а он уже меня бесит».

— Майор Думин, — представился Вивьен и показал фальшивую «корочку». — Так что Вы здесь делаете?

— Деньги зарабатываю, — сказал мужчина и ещё раз сфотографировал дом. — Наша газета охотно денег заплатит за снимки такого происшествия. Ух, какой материал будет!

— За такие не заплатит, — ехидно прошипел Абисс. — Он горизонт заваливает.

— Так, а Вы-то откуда узнали про происшествие? Я так понимаю, СМИ ещё эту историю не осветили?

— Послушайте, товарищ майор, у нас в деревне с две сотни человек живёт, слухи разлетаются мгновенно. А СМИ наши под названием «Газета «Ласточка» осветят эту историю уже завтра, в очередном ежемесячном номере. И фотография там будет за моим авторством.

«Определённо, тщеславие — мой самый нелюбимый из грехов».

— Очень рад за Вас, гражданин, э-э…

— Леонид Котов, — фотограф протянул руку, и Вивьен её вяло пожал.

«Свали уже нахрен, мерзкий магл».

— Очень рад за Вас, гражданин Котов, но сейчас я попросил бы Вас покинуть место преступления.

— Да, конечно, товарищ майор. Извините.

Предприимчивый фотограф ушёл, и только он скрылся за деревьями, как Вивьен зашёл в дом. В старом аскетично обставленном деревянном жилище три мёртвых девушки лет восемнадцати на вид лежали в скорченных позах. В воздухе повсюду висели тёмные сгустки энергии, особенно много их было над девушками.

— Бабы вроде деревенские, а от городских и не отличишь, — сказал Абисс.

Две девушки были одеты в топики и шорты разного цвета, которые немного различались по фасону. Третья выделялась больше: на ней была чёрная кожаная одежда с металлическими шипами и цепи. На лицо она нанесла бледный тональный крем. Вся остальная косметика, включая помаду, была чёрной. Волосы её тоже были покрашены в чёрный, разве что синяя прядь выделялась на фоне всей этой черноты, да серебряное кольцо, которым была проколота губа.

— Позерша, — прокомментировал Абисс её внешний вид.

— Суицидом здесь и не пахнет, Абисс, — сказал Вивьен. Он сунул руку в один из энергетических «комьев», и тот стал вертеться: — Энергия тёмная, сгустки плотные, примерно до пяти-семи сантиметров в диаметре.

— Значит, магический импульс был сильным, — сказал Абисс.

— О, ты решил мне помочь в рассуждениях? Что-то новенькое. Да, даже слишком сильным. Это либо очень сильный маг, который плохо контролирует силы… — Вивьен задумался. — Либо неуравновешенный маг, который плохо контролирует эмоции.

— Либо маньяк, — добавил Абисс.

— Либо маньяк, — согласился Вивьен.

Детектив сел на корточки и стал осматривать тела жертв.

— Ну да, на суицид ничто не указывает. Ни порезов, ни следов удушья. Значит, убийца не вызывал у них помутнение рассудка, никак не контролировал, а убил напрямую.

— А иначе бы версия с маньяком выглядела весьма правдоподобной, — сказал Абисс.

— Её и так со счетов списывать не стоит, — Вивьен осматривал тела. — У всех обильные покраснения на коже. Либо они все были чем-то больны, либо это побочный эффект заклинания.

Магический детектив встал и внимательно осмотрелся. Его взгляд остановился на тоненькой чёрной книжке на столе.

— Я уж думал, не заметишь, — усмехнулся Абисс.

Вивьен взял книгу и стал листать.

— Заклинания чёрной магии. Cardiac prensionem, Miseriae… да их тут всего десять штук. Одно даже защитное, так что можно сказать, что девять. Кожные проявления могут вызвать три из них. Miseriae, Manibus de mortem, Victima.

— Я бы посмотрел, как ты с помощью Miseriae убьёшь трёх человек, — сказал Абисс.

— Это заклинание вызывает невыносимые физические страдания, — ответил Вивьен. — Смерть от болевого шока — это вполне возможно. Тем более, с такими бешеными выплесками энергии, как здесь.

— Возможно, но слишком сложно, — сказал Абисс. — Тогда исключай вариант с эмоциями.

— Рано пока что-то исключать, все варианты равноценны. Интереснее другое: маг, скорее всего, был здесь. Иначе откуда книга?

— Одна из них была ведьмой, но не осознавала этого. Нашла книжку на полке, прочитала заклинание шутки ради, случайно убила подруг, и себя заодно, с таким-то выплеском энергии.

— Не знала, что ведьма, прочла заклинание в кругу — внимание — подруг, и получила такой сильный выплеск?

Вивьен внимательно присмотрелся к девушкам.

— Трупы ещё свежие. Если бы кто-то из них был магом, сохранилось бы остаточное свечение. Они все простые люди.

Вивьен уставился в пол и стал думать.

— Убийца был здесь. Кто-то из друзей? Или он был поодаль, а книгу подложил уже потом.

— Слушай, Люцема очень раздражает, — сказал Абисс. — Она из кожи вон лезет, хочет тебе что-то сказать. Убери уже барьер, а то я устал от её нытья.

Вивьен мысленно убрал барьер, и перед ним появилась ангелесса.

— Вивьен, если среди них была очень слабая волшебница, то энергия уже исчезла бы!

— Мне кажется, что мы уже обсудили слабость этих заклинаний и необходимость большого количества энергии.

— А если они очень сильно поссорились? — настаивала Люцема. — Или проблемы дома? Или всё вместе? Ты знаешь, как эмоциональны молодые девушки?

Вивьен вопросительно посмотрел на Абисса.

— Вряд ли, — Абисс хмыкнул. — Но мало ли. Чем мы, черти, не шутим? — Абисс улыбнулся идеально ровными жёлтыми зубами.

— Оставим эту версию как запасную, — сдался детектив. — Но пока предполагаем, что волшебниц среди них нет.

Вивьен достал из кармана нож и положил в руку одной из девушек. Ловко подцепил один из сгустков тёмной энергии.

— Как же я не люблю вами пользоваться, — со вздохом сказал Вивьен, глядя на энергию. — Всю душу мне уже выжгли. Но такова доля сентьяра.

Энергия растеклась по руке детектива, после чего вышла из неё в удвоенном количестве. Чёрное магическое облако закрутилось над жертвами. Покраснения на коже исчезли, на венах проступили кровоточащие порезы, кровь мгновенно стала растекаться и сворачиваться. Нож покрылся кровью всех трёх девушек, а незримые человеческому глазу отпечатки пальцев Вивьена превратились в отпечатки жертв.

— Сколько самоубийств в этом мире на самом деле было магическими убийствами, — вздохнул Вивьен. — Пошли, ребята, наведаемся к свидетелю.

Сергей Ерохин, крепкий полуседой мужчина лет пятидесяти на вид, в обществе магов носивший имя Серго, жил в солидном двухэтажном кирпичном доме. Мебель была не сказать, что совсем дорогая, но вполне приличная.

— Так Вы владеете обоими домами? — спросил Вивьен.

— Да, — ответил Серго. — У меня сын бизнесом в городе занялся, поднялся хорошо. Раньше я в той халупе жил, а сейчас он во какой дом мне отстроил. Переехал я сюда, а тот дом уже год в качестве сарая использую.

— Наиболее подходящее применение, — усмехнулся «вездесущий» Абисс. От Люцемы же Вивьен закрылся сразу, как только она перестала фонтанировать сколько бы то ни было адекватными идеями.

— И три молодые девушки спросили у Вас разрешения провести там девичник?

— Так точно. День рождения, на самом деле. Одна из них, Вика — дочь моего хорошего друга… была.

Ерохин тяжело вздохнул.

Вивьен обратил внимание на свечение Сергея. Чёрные, белые и серые лучи энергии выступали из его тела сантиметра на три.

«Этот мужик как гирлянда. Может и пятерых слабеньким заклинанием прихлопнуть».

— Вы обильно светитесь, — сказал Вивьен. — Это значит, Вы достаточно сильный маг. Кто по типу?

— Телекиньяр.

— Ну я так и подумал. Хотите сказать, что Вы впустили трёх девиц в свой старый дом поразвлекаться там с мефистьярскими заклинаниями?

— Что? — Ерохин выпучил глаза на Вивьена.

— Книга с заклинаниями лежала там на столе, — Вивьен достал из сумки книгу и показал Сергею. — Ваша?

— Нет, я таким не увлекаюсь! Вы что? Да и вообще, они все обычные люди.

— Да, я заметил. Расскажете о девочках поподробней?

— Конечно, какие вопросы? Вика Емелина — дочь моего друга, она попросила меня дать им остаться в этом доме на ночь. Ей было семнадцать, она хорошая девочка, отличница. Несмотря на то, в какую компанию попала…

«Отличница и две плохие девочки веселятся в старом деревенском доме. Отличное название для видеоролика, кхм».

— Что, всё плохо?

— Да подружки у неё не очень. Именинница — Лена Остапова. Самая старшая из их компашки, ей восемнадцать исполнилось. Склочная девка, воровка и распутница. Встречалась с таким же отбитым на голову пацаном, Данилой Тарасовым. Он пироньяр, кстати.

— Молодой?

— Ровесник девочек. Уже инициированный.

Вивьен напрягся.

«Отбитый, по словам Серго, маг в пубертате, встречавшийся с ветренной покойной — это однозначно новый подозреваемый».

— И что, серьёзные отношения были? — спросил детектив.

— Да какой там! Неделю они встречались, пока она не изменила ему. Вроде, в городе у родни была. Он как-то прознал и бросил её.

«М-м, подростковые муки любви. Ничего необычного».

— Хорошо, а другая?

— Ксюша Сорокина, семнадцать лет. Её некоторые местные дурачки ведьмой считают, хотя она никак не проявляла себя магически. Ну такая девка, потусторонняя. Из города приехала. Носила всё чёрное, бледная девчонка, с пирсингом. Мрачная как смерть, истеричная донельзя, вены резала. Поговаривают, что она из этих… ну, как у них, городских, бывает… нетрадиционных. Мол, Алину Третьякову любит.

«Наверное, ещё и металл слушает. Музыка дьявола!»

— Алина Третьякова? А это кто такая?

— Четвёртая их подружка, одноклассница.

— Но в доме только три трупа.

— Вы правы. Вика, Ксюша и Лена.

— Алина была с ними?

— Я не знаю, не спрашивал.

— Она маг?

— Да нет, вроде бы. Я у нас из магов только Тарасова и знаю.

Вивьен на несколько секунд задумался.

«Два мага на двести человек? Вполне возможно. Нераскрытые маги в такой деревне? Тоже может быть. О новых магах обычно сообщают инициированные, но если их всего двое, и то, один из них отморозок — упустить других легко».

— Итак, Вы дали Вике ключи, разрешили им остаться на ночь.

— Да.

— А утром пошли в дом, где должны были спать три молодые девушки?

— Десять часов — это уже день. Я звонил Вике пять раз, никто трубку не брал. Они обещали до девяти утра уйти. Ну, я и решил проверить, всё ли с ними нормально. Наткнулся на… — голос Сергея задрожал. — Господи. На них наткнулся и сразу связался с вами.

«Вроде бы всё искренне».

— У Вас есть жильё в магическом измерении?

— Нет.

— Хорошо. Дадите адрес этой Третьяковой?

— Я не знаю её адрес, но у меня есть её номер телефона. Могу позвать Алину сюда.

— Если Вас не затруднит.

Ерохин позвонил Алине и пригласил на разговор. Он не сказал, что её ждёт детектив, так что когда девушка зашла в дом, она оказалась в некотором замешательстве.

Первое, на что обратил внимание Вивьен, только она оказалась на пороге — слабое свечение вокруг Третьяковой. А потом — на небогатую одежду, тем не менее, подобранную со вкусом, но при этом некоторую потрёпанность.

— Здравствуйте, Алина, как Вас по отчеству? — сказал Вивьен.

— Васильевна.

— Сергей, кажется, Вы ошиблись насчёт способностей Алины Васильевны. Но ничего, это бывает.

— Что происходит? — Алина растеряно забегала глазами по Вивьену и Сергею. — Какие ещё способности? Кто Вы?

— Детектив Вивьен Фетисов, но для обычных людей — майор Виктор Думин. Это так, для информации. Вы-то человек необычный.

— Для обычных людей? Необычный человек?

— Сергей, Вы не могли бы нас оставить?

— Да, конечно, — Ерохин отправился на второй этаж.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал Вивьен своей собеседнице.

Алина робко прошла к креслу Сергея и села. Вивьен встал так, чтобы психологически доминировать над нераскрытой волшебницей, но не давить на неё. Начался допрос, плавно перешедший в брифинг по магии. Когда Вивьен закончил, Алина тут же распрощалась и спешно ушла, а детектив ещё некоторое время сидел в размышлениях.

— Серго! — крикнул он наконец.

Сергей спустился по лестнице.

— Она была в хороших отношениях с погибшими?

— Не то слово! Они все с детства дружат… дружили. Ну, кроме Сорокиной, та не так давно переехала к бабке с дедом из города. Но и с ней они хорошо общались.

— Понятно, — Вивьен встал и пожал руку Сергею. — Спасибо за сотрудничество.

— Вы это, заходите там, звоните, если что.

«Прямо как в мультике».

— Безусловно. Знаете адрес Данилы Тарасова?

— Нет, но этого парня каждая собака в деревне знает.

— Прекрасно. Тогда я справлюсь, спасибо.

«Я же, блин, доктор Дулиттл».

Вивьен покинул дом Ерохина и отправился на поиски Данилы Тарасова — пироньяра, на которого все так косо смотрят.

3. Хулиган и служитель культа

Маги часто становятся преступниками. По сути, магов от людей отличает лишь наличие магической энергии и загадочных внутренних механизмов, позволяющих ей управлять. В случае сентьяров — только механизмов, зато усиленных.

Из всего, что на данный момент Вивьен знал о Даниле Тарасове, следовало, что этот парень был где-то на рубеже между трудным подростком и серьёзным преступником. Возможно, живи он в городе — уже набрал бы багаж серьёзных уголовных преступлений. А возможно, это просто импульсивный характер и стиль жизни, и со временем Данила остепенится. Если, конечно, не окажется в магической тюрьме. Или в человеческой.

Вивьен топтался через дорогу от полицейского участка, где, как ему сказали, Данила отбывал административный арест. Его посадили на трое суток, и, вот удача, закончиться они должны были сегодня.

Когда лысый молодой парень в кожанке и со шрамами на лице вышел из участка, Вивьен быстро пошёл ему на встречу. Хотя его больше выдало блеклое свечение с большой амплитудой — оно будто бушевало. А это типичная картина для пироньяров.

— Данила Тарасов?

— Чё те нужно, дядь? — Данила равнодушно продолжал идти.

— Вивьен Фетисов, магическая полиция.

Тарасов тут же остановился и выжидающе посмотрел на детектива.

— Грабишь людей с помощью магии огня? Жечь двери — это всё, конечно, креативно, но не боишься в следующий раз кого-нибудь так случайно убить?

Тарасов смерил Вивьена взглядом.

— Что, сентьяров уже с нравоучениями присылать стали? — спросил Данила.

«Посмотрим, как он запоёт, когда за ним придут за непреднамеренное убийство. Или намеренное».

— Да ты остряк, я смотрю.

— Дядь, не парь мозги уже. Чё хочешь?

— Пойдём отойдём, а то местечко не лучшее для разговора.

Вивьен отвёл Данилу в сторону деревьев и стал говорить максимально дружелюбно, но держась на расстоянии вытянутой руки, чтобы успеть схватить молодого бандита, если тот даст дёру.

— Ты что-нибудь слышал о таинственной гибели трёх девушек этой ночью?

По взгляду Данилы Вивьен заметил, что тот слегка напрягся, но пытался это скрыть.

— Да. Вика и её подруги погибли.

— Ты делаешь акцент на Вике.

— А чё, с этим какие-то проблемы?

— Я слышал, ты встречался с Леной Остаповой.

Данила шмыгнул носом и сплюнул.

— Плевать я на эту тварь хотел.

«Не хватает только на её могиле сплясать. У парня вообще, что ли, нет сочувствия и эмпатии?»

— Ты что-нибудь слышал о заклинании Servus?

— Нет, а должен был?

— Оно позволяет контролировать людей. У них мутнеет рассудок, и они полностью подчиняются колдующему.

— К чему Вы клоните?

— Ты подарил Виктории книгу с чёрной магией.

— Я же не дебил. Она не маг.

— Зато Алина Третьякова — маг.

Данила приподнял бровь.

— Да ладно?

«Кажется, он и правда удивлён».

— То есть твоя книга была просто подарком? И ты не контролировал Алину?

— Короче, я знаю, что мои слова для Вас — чушня и порожняк, отнекиваться смысла нет. Скажу так: Вику я любил, а Лену ненавидел не так сильно, как Вы рисуете, ясно? И даже если бы я хотел её грохнуть, убивать заодно и Вику я бы не стал. Я бы просто схватил эту мразь за волосы, отвёл бы в лес и сжёг бы к чертям.

«Жалко, людей нельзя сажать в тюрьму в качестве превентивной меры».

— И сразу попался бы нам, будучи единственным пироньяром в деревне.

— А я чё, похож на человека, который думает о последствиях?

Вивьен на миг ухмыльнулся и промолчал.

«Ты похож на кретина. О последствиях он не думает, отморозок».

— Ещё вопросы, детектив?

— Нет, ты свободен. Спасибо.

Данила напоследок харкнул, шмыгнул носом и ушёл уверенной походкой. Сейчас, когда Вивьен наконец смог удачно закрыться от Абисса, ему меньше всего хотелось убирать барьер, но ему была нужна помощь. По бокам от Вивьена появились чёрт и ангел.

— Консилиум. Врёт, не врёт?

— Кажется, он и правда её очень любил, — сказала Люцема. — Не хочет выглядеть слабым, потому и скрывает свою скорбь.

«Люцема — романтик».

— Либо очень неумело эту скорбь изображает, — парировал Абисс. — Хватай пацана, а следователь разберётся.

«Абисс — прагматик».

— Мы так не работаем, — ответил Вивьен.

— И что будешь делать? — спросила Люцема.

— С утра ничего не ел, — ответил Вивьен.

— Что, пойдёшь в магическое измерение?

— Искать энергию — скорее всего, тёмную — чтобы создать портал до нашей убогой столовой? Нет, спасибо. Слишком большая цена за суп и овсянку. А больше поблизости там ничего приличного нет. До Ерохина за энергией идти далеко, помру с голоду по пути. Видел здесь кафешку.

В маленьком на две трети пустом заведении пахло шашлыком и пивом — слово «кафешка» подходило слабо. Вивьен заказал тарелку шашлыка (ну как устоять перед этим запахом?) и бокал безалкогольного пива.

— Выпил бы нормального, — Абисс ухмылялся на стуле слева от Вивьена.

— Я на работе, — беззвучно ответил губами детектив.

У Вивьена зазвонил телефон — на экране высветилось имя «Лёха» и довольное ухмыляющееся лицо с излишками веса и щетины. Вивьен отключил звук.

— Чёрт, опять мне придётся актёрскую игру включать.

— Да ладно, у тебя неплохо получается изображать нормального. Давай, возьми трубку. Мне нравится, когда ты с ним общаешься. Из-за этого тебе приходится носить маску, — Абисс хитро улыбнулся.

— Сволочь ты, — прошептал Вивьен.

— Я чёрт, мне положено.

Вивьен взял трубку и невольно изобразил фальшивую улыбку.

— Бро, йоу, как сам? — весело сказал он. — Да я потихоньку, работаю вот, да. Да, нормуль, у станка, как всегда. Ага. Пересечься? Чувак, давай попозже, мож завтра. Да, дел по горло, братан. Окей, на созвоне. Давай, удачки, приобнял!

Вивьен положил трубку и тут же помрачнел. Глотнул пива и посмотрел на довольного Абисса.

— Чему радуешься?

— Тому, что твоя двойная жизнь доставляет тебе столько дискомфорта.

— Если ты так радуешься моим поражениям, зачем ты иногда помогаешь мне?

— Я делаю то, что мне интересно. Это и отличает меня от Люцемы. Кстати, как ты себя чувствуешь от всепроникающей тьмы? Всегда было интересно, как происходят эти изменения. Вот ты беззаботный весельчак, но от взаимодействия с тёмной энергией постепенно мрачнеешь. Тебе нужно изобразить былое поведение — что ты в этот момент чувствуешь?

— Глупо я себя чувствую, — прошептал Вивьен и сделал ещё один глоток. — Просто меня всё бесит. И если мы с тобой сейчас продолжим общаться, меня примут за психа. Вот тогда я буду очень глупо себя чувствовать.

Сентьяр невольно окинул помещение взглядом — дело привычки — и заметил на другом конце зала уже знакомого фотографа Леонида Котова, который что-то печатал на ноутбуке. Тот будто почувствовал взгляд Вивьена, и их глаза встретились. Котов улыбнулся и приветственно поднял руку. Вивьен — не большой любитель общаться с магами, а вот к разговорам с обычными людьми относился спокойней. А тут детектива подстегнуло ещё и любопытство, и он прямо с тарелкой и кружкой направился к столику Леонида.

— Здравствуйте ещё раз, — сказал Вивьен и сел напротив. — Не возражаете?

— Конечно, — ответил Леонид и уставился в ноутбук.

— Говорите, статья будет в завтрашнем номере?

— Именно так.

— То есть кто-то из журналистов газеты уже успел заинтересоваться этим материалом до того, как Вы отправились фотографировать место преступления?

— Да. Я.

— Я думал, Вы фотограф.

— У нас не такое большое издание, чтобы держать в штате фотографов. Сами всё делаем, — Котов фальшиво вздохнул.

«Как будто денег просит прям».

— И что, пишете сейчас статью?

— Да. Надо управиться в час. К вечеру газета будет уже в типографии — особый случай, знаете ли. Так что всё делаем в последний момент.

— И какова Ваша версия?

— Сложно судить, меня же внутри не было, я только дом фотографировал. Сунуться туда не решился, а то потом проблем не оберёшься. Ну, я брал интервью у владельца дома — говорит, что самоубийство. Однако вариант, что он убил девочек, я тоже не отвергаю. В нашем деле, как и в Вашем, надо оставаться беспристрастным.

— Что верно, то верно. Про обе версии пишете?

— Ну, ещё про третью. У нас тут народ набожный и не очень прогрессивный, всюду демонов всяких приписывают. Надо и для них же что-то написать, так что по третьей версии их принесли в жертву сатанисты.

— Сатанисты? У Вас всерьёз в такое верят?

«И правильно делают. У мефистьяров каких только тараканов не бывает».

— Ну, смотря кто. Я — нет. Бабки — да. А кто газеты выписывает?

— Не молодёжь точно, если у них здесь есть Интернет.

— Вот именно. Так что, увы, призвание искать правду — это одно, а желание поесть — другое. Вон, когда у нас тут целая семья сгорела, все сатанистов стали винить. И «левого» нашли.

— Сгорела семья? А можно поподробней?

— Конечно, только как это Вам поможет? — Леонид закрыл ноутбук. — В том году сгорел дом со всеми его жителями. Не помню фамилию семьи, уж извините. Говорят, сатанист их сжёг. Есть у нас такой странный мужик, Олег Емелин.

— Емелин? Он не родственник Виктории Емелиной?

— Какой Виктории?

— Это одна из жертв. Вы не знаете?

— Нет, я не знаю имён жертв. И о Виктории впервые слышу. Но я и не лез особо никогда в личную жизнь Емелина. Может, и родня, а может, нет.

— Хорошо, продолжайте.

— Ну так вот. Странный он мужик. В чёрном всё время, ходил на какие-то собрания с такими же странными людьми. В общем, в сатанисты его записали. Ну и в сожжении того дома местные бабки Емелина обвинили. Говорят, зелёный дым над домом стоял.

— Зелёный дым? — сказал вдруг Абисс. — Это интересно.

— Спасибо, очень занимательная история, — Вивьен подскочил и тут же вышел из кафе.

Он быстро шёл в сторону старого дома Серго — туда, где ещё должна была остаться магическая энергия. Конечно, он мог бы воспользоваться магией Ерохина, но тот злосчастный дом был намного ближе, да и сам Ерохин стремительно терял доверие детектива. Абисс шёл слева от Вивьена и не отставал, а когда детектив убрал барьер, появилась и Люцема.

— Мне нужны ваши потусторонние мозги. Особенно твои, Люцема.

— Всегда готова помочь, Вивьен.

— Это я знаю. Почему Ерохин не сказал про этого Емелина?

— Потому что не знал, — ответила Люцема.

— Ерохин говорил, что Вика Емелина — дочь его друга.

— Они могут быть однофамильцами.

— Маловероятно, с таким-то населением. Да даже если и так — о нём слухи ходят. Что-то, да должен знать.

— Да не маг он, дьяволе, — сказал Абисс. — Эти старые маразматички кого угодно окрестят хоть сатанистом, хоть наркоманом.

— Возможно, — ответил Вивьен. — Но, как показывает практика, слухи обычно не на пустом месте появляются. Возможно, у нас есть мефистьяр. И Ерохин, скорее всего, с ним дружит.

— Думаешь, они в сговоре? — спросила Люцема.

— Предполагаю. И телекиньяры порой присоединяются к мефистьярским культам.

На месте преступления уже всё было оцеплено. Стояли полицейские машины, двери были открыты. Слышалась чья-то речь. На улице энергия уже успела исчезнуть, так что Вивьен протянул руку в сторону дома, и прямо из стены поползла струйка тёмной энергии. Она пропитала руку Вивьена, а после вышла из пальцев в удвоенном количестве и растянулась в круг два метра диаметром.

«Абракадабра, алаказам! Так, или Алаказам — это уже покемон?»

Круг потемнел, и перед Вивьеном открылась плоская чёрная бездна, пронзившая воздух посреди деревни. Он сделал шаг внутрь, и через мгновение она схлопнулась, не оставив ни следа ни от себя, ни от Вивьена, ни от его вечных спутников.

В доме номер четырнадцать по улице Мерцающих Тайн, что в городе Волшеграде, стоял одинокий дверной косяк прямо в стене, без проёма. Внутри него, как и снаружи, были поклеены узорчатые обои, и обычный человек подумал бы, что владелец этого дома не в себе. Но в магическом измерении не всё так просто: в проёме вместо стены появилась чёрная бездна, и детектив Вивьен, только что находившийся где-то в русской глубинке, сделал из неё шаг, прежде чем она закрылась.

Это частное одноэтажное жилое здание использовалось Вивьеном как офис. Детективы-сентьяры работают на Магическое Правительство, но их так мало, и они настолько ценятся, что получают в распоряжение вот такие личные рабочие пространства. Технически, они могут в них жить — здесь есть и санузел, и спальня, и кухня — но Вивьен предпочитал свою старую человеческую квартиру, даже в холодильнике у него хранились только контейнеры с едой из дома и пара газировок. А вот работать приходилось здесь, поэтому и портал в виде дверного косяка он расположил в кабинете. Обставлен офис был аскетично: большой деревянный стол со стопкой бумаг, средней свежести компьютером, принтером и старым стационарным телефоном да пара шкафов. Вивьен сел в недорогое офисное кресло и включил компьютер.

— Думаешь, твой мефистьяр отсутствует в базах? — спросил Абисс.

— Всё возможно. Девчонка-то тоже не раскрылась. В этой деревне мало магов, некому сообщать о появлении новых.

Компьютер загрузился, и Вивьен залез в базу данных по магам. В деревне числились телекиньяр Сергей (Серго) Ерохин, пироньяр Данила (Дайн) Тарасов и мефистьяр Олег (Ольен) Емелин.

— Нет, он в базе, — Вивьен задумчиво вздохнул. — Ольен Емелин.

— И что ты тогда сидишь? — спросил Абисс. — У тебя теперь есть его адрес.

Вивьен молча встал и подошёл к порталу. Он прикоснулся рукой к косяку, и заточённая в артефакте магическая энергия, запрограммированная заклинанием телепортации, подчинилась его мысли и создала портал прямо к дому чёрного мага. Это был старый двухэтажный дом с небольшой грядкой на скромной территории. Вивьен постучал в дверь. Открыл мужчина лет пятидесяти: его глаза были красными и отдалёнными, а вокруг светилась тёмная энергия, слегка разбавленная нейтральной.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Добрый день. Олег Емелин?

— А Вы кто?

— Детектив Вивьен Фетисов, расследую магическое преступление. Разрешите?

Олег смерил Вивьена взглядом и на миг завис.

— Да. Конечно, да.

Олег вошёл в дом, Вивьен — вслед за ним. Жильё было обставлено старомодно, по-советски. Вивьен подметил, что магической энергии вокруг нет.

«Даже консервативные маги нет-нет, да используют свои способности в быту. Взять что-нибудь из другого конца комнаты с помощью телепатии, например — лень никто не отменял. Но этот, кажется, не обращается к ней вообще».

— Абисс, как тебе? Чистота.

— Не пользуется магией в быту? — с удивлением спросил Абисс. — Впервые такое вижу.

«Либо он делает это так редко, что она успевает раствориться».

— Абисс — это Ваш чёрт? — спросил Емелин.

— Да.

— Слава Мефистофелю, я своего не слышу. А то бы совсем с ума сошёл.

Емелин плюхнулся на диван.

— Нормальные люди говорят «Слава Богу», — сказал Вивьен. — Но Вы не совсем нормальный человек, правда?

— Абсолютно нормальный мефистьяр.

— Не все мефистьяры служат Мефистофелю.

— Детектив Вивьен, Вам же не надо объяснять, от какого слова произошло слово «мефистьяр»?

— Давайте не будем играть в лингвистику, Ольен. Средневековые инквизиторы жгли телекиньярш на кострах. И подобные предубеждения царили не только среди людей, но и среди магов. Люди боялись магов, а маги — мефистьяров, отсюда и слово. Внутри Вас просто много тёмной энергии, вот и всё.

— Я всегда был хреновым человеком.

— И это объясняется Вашей тёмной энергией. Знаете, на какие собрания ходят нормальные мефистьяры? Не на сатанинские шабаши, а на курсы управления гневом. На собрания анонимных алкоголиков, потому что давят свои тёмные позывы и депрессию водкой. Я контактирую с тёмной энергией регулярно, но изо всех сил стараюсь остаться человеком.

— И носите для этого маску.

«Так. Разговор пошёл куда-то не туда. Но… это он сейчас просто предположение озвучил? Или откуда он это вообще взял?»

— Как Вы это поняли?

— По Вашим глазам. Маска — артефакт занимательный, пытался её носить. Тянет наружу всё твоё светлое естество. Вот только она его забирает. Навсегда. И чем дольше Вы носите эту маску, тем хуже становитесь. Она сожрала меня окончательно. И Вас сожрёт.

«Какой проницательный дядька, читает мой внутренний мир по глазам».

— Я здесь не для того, чтобы говорить о себе. Сейчас я без маски, и вежливой улыбки Вы от меня не дождётесь. Вас обвиняют в сожжении целой семьи.

— Да, это так. Я виновен.

— Вы это признаёте? Вот так легко?

— Да. Я не горжусь содеянным.

— Почему же не сдались раньше?

— Потому что не хочу в тюрьму.

— И что же Вами руководило, раз Вы раскаиваетесь?

— Вера. Мефистофель — наше спасение. Он жесток, но справедлив. И он должен нами править. Но… но я по-прежнему человек. Моя эмпатия — моя слабость.

«И яств морских искушать, и…»

— Вы запутались, Ольен.

— Возможно, это так. Я вообще всю жизнь православным был. Молился, в церковь ходил. Знаете, что ваш Бог сделал в ответ?

«Чей «наш»-то?»

— Почему мой? Я в большей степени агностик.

— Неважно. Плевать Бог хотел на мои молитвы. У меня лучший друг погиб в аварии. Отец умер в сорок один, мать — в тридцать восемь. А два года назад младший брат погиб на больничной койке. В муках. Ему было сорок два, он прожил всего на год больше отца. Я молился, ой как молился. Но Богу было плевать. И тогда я понял: я мефистьяр, неугодное Господу мерзкое скопление тьмы, — всё лицо Олега напряглось, брови нахмурились, изо рта летела слюна. — Бог ненавидит меня, иначе не сделал бы мефистьяром! А раз так, то мне ничего не осталось, кроме как пойти к Мефистофелю.

«Кажется, он сейчас заплачет. А это уже значит, что он лучше, чем думает сам».

— Я соболезную Вашим утратам, но это не повод сходить с ума.

— Я не сошёл с ума, детектив, я прозрел, — Емелин успокоился, его голос стал твёрдым. — Я пришёл к церкви Мефистофеля, обрёл братьев. Нашёл ответы. Год с лишним набирался смелости совершить первую жертву. К семье Третьяковых лично ничего не испытывал, я их даже не знал толком. Потому и выбрал их. Как-то уж много знакомых и друзей за жизнь завёл, а с этими не сложилось.

«Третьяковы… Алина Третьякова…»

— Стоп, Третьяковых?

— Да, а что?

— Да так… продолжайте.

— Да что продолжать?

— Как Вы убили их?

— Donum-Pulvis. Это традиционная связка при мефистьярском жертвоприношении. Donum — обряд ритуального убийства. Pulvis — ритуальное сожжение трупов вместе с их имуществом. Мне правда очень погано от содеянного. Честно, даже самому хочется в тюрьму… уже. Особенно теперь, когда Вики нет…

— Как раз хотел это с Вами обсудить. Имеете ли Вы отношение ко вчерашнему инциденту в доме Сергея Ерохина?

— Там была моя дочь!

— И что?

— Я мефистьяр, но не скотина! Я бы никогда не навредил Вике… так, — на глаза Ольена навернулись слёзы. — Я даже думал, что это Серго. Мы с ним в последнее время были в ссоре…

«Он сказал «так»? То есть иными способами он ей всё-таки вредил. Ну да, с его-то эмоциональностью. Эй, интересная книжечка».

— Ольен, у Вас на столе лежит «Бытие Жака Фуртье».

Олег покосился на чёрную книгу на столе.

— Откуда она? — спросил Олег и выпучил глаза. — Это не моё.

«Ну да, ну да, библиотекарь подкинул».

— Жак Фуртье — легендарный мефистьяр, который принёс в жертву своего сына. Что самое интересное, эта книга на две трети состоит из оправданий его жуткого поступка. Автор его даже хвалит, мол, нет лучше жертвы, чем собственный ребёнок. Пытались успокоить совесть?

— Клянусь, это не моё.

— Чьё же тогда?

Олег на секунду задумался, и вдруг выпучил глаза, будто от внезапного осознания чего-то ужасного.

— Тарасов, — сказал он. — Тарасов, мелкая скотина. Дайн заходил этим утром, соболезновал мне. Я его даже чаем поил. А он, видимо, подкинул книгу, хотел свалить всё на меня. Это он убил мою дочь. Я прикончу эту мразь!

Ольен вскочил с дивана.

— Сядьте, Ольен. Я выясню правду, и обещаю Вам, что убийца Вики сядет в тюрьму.

Олег выдохнул и сел на диван.

— Я попрошу Вас воспользоваться магией, — сказал Вивьен.

Емелин вздохнул, опустил глаза и потянулся к пачке сигарет и зажигалке, которые лежали на шкафу. Из руки вышла серая струя нейтральной энергии. Она обволокла сигареты с зажигалкой и доставила их прямиком в руку мефистьяра. Он закурил, а магическая энергия покинула тело Олега. Вивьен подхватил энергию одним пальцем, разделил её на две части и пропустил половину через своё тело. Уже через долю секунды из руки детектива вышел поток энергии и сплёлся в полупрозрачный кокон вокруг мефистьяра.

— Спасибо за сотрудничество, Ольен. Скоро за Вами придут.

Вивьен встал и подхватил со стола книгу о знаменитом мефистьяре, положил её в сумку. Детектив впитал оставшуюся энергию и создал портал в свой офис. Уже через минуту он диктовал адрес Емелина по старому стационарному телефону.

— Он в коконе. В ритуальном убийстве сознаётся и раскаивается. Спасибо, лейтенант, всего доброго.

Вивьен положил трубку. За окном уже было темно. Стоило лечь спать, но перед глазами детектива всё стоял отчаянный Емелин. Где-то полчаса он сидел в кресле и смотрел в окно на город магов, который спит ещё меньше, чем Москва, закрывшись удачным барьером от Абисса. Потом детектив наконец встал.

«Никогда этого не делал, но вдруг получится?»

Вивьен сосредоточился на барьере и мысленно оттолкнул от себя Абисса. Когда Вивьен выставлял барьер, он всегда закрывался от потусторонних существ как таковых, воспринимая Абисса и Люцему как нечто единое. Теперь же он мысленно разделил их, полностью закрылся от чёрта и дал появиться ангелу.

— Вивьен! — воскликнула Люцема. — Ты что, открыл барьер для одной меня?

— Закрылся от одного Абисса. Мне нужен психолог.

— Психолог?

— Этот мефистьяр… он, вроде, и ужасные вещи делает, но как бы и рефлексирует… так сильно, что я ему позавидовал. Он ведь прав, Люцема. Маска меня выжигает. Как и тёмная энергия, с которой я контактирую. Последние пару лет я — это не я совсем. Я ведь сволочь. Не меньшая, чем Емелин. Да, я не жгу людей, но… — Вивьен замолчал.

— Ты не сволочь, Вивьен. Ты делаешь этот мир лучше и жертвуешь ради этого своей душой. Психикой, если тебе так угодно. Это называется «героизм». А маска… не носи её, вот и всё.

— Легко сказать. Люцема, Виктора Фетисова из Москвы давно нет. Он умирал, долго умирал, и уже минимум год как мёртв. Остался только сентьяр Вивьен, вот только мои близкие этого не знают.

— Откройся им.

— Ты знаешь, что тогда будет им по закону Магического Мира.

— Ничего плохого.

— Ничего хорошего.

— Просто их жизнь изменится.

— Навсегда. Я не стану решать такие вещи за них. А иначе никак не открыться.

— Тогда у меня нет правильного ответа, Вивьен. Артефакта, который сделает тебя лучше, я не знаю. А от того, который делает тебя хуже, ты волен отказаться.

Вивьен издал грустный смешок.

— И от работы сентьяра ты волен отказаться, — внезапно добавила Люцема.

— Ты серьёзно?

— А что не так?

— Я посвятил ей всего себя.

— Вивьен, ты был весёлым и добрым парнем. Ты рот раскрыл от восторга, когда впервые увидел магию, а когда узнал, что можешь с помощью своих способностей помогать людям, даже раздумывать не стал. Но к чему это тебя привело? Ты мизантроп. Помнишь Артуа Венедиктова?

— Да, тот ещё алкоголик.

— Один из старейших сентьяров-детективов. А ведь ему всего шестьдесят.

— Выглядит на все восемьдесят.

— Вечная депрессия, три попытки суицида. Ты так хочешь закончить?

— Я не могу жить иначе, Люцема.

— Тогда я не могу тебе помочь, Вивьен. Прости.

С этими словами Люцема испарилась в воздухе, а Вивьен ещё с минуту смотрел в ту точку, где она только что стояла.

«Бросить работу? Я детектив уже пять лет. К чёрту. Я не оставлю то, что стало главным делом моей жизни. Но и новым Артуа не стану. Нужно найти третий путь».

Вивьен отправился спать, но заснуть смог только через два часа. В голове гуляли мысли, и чтобы отвлечься от нового прилива депрессии, он лежал и думал о деле.

«Что-то не сходится. У меня несколько рабочих версий, и все они друг другу противоречат. Это нормально, только вот все они не стыкуются. Тарасов не мог подставить сразу двоих, это бессмысленно. Подставлял ли он кого-то вообще?»

4. Дружба и вражда

Когда Вивьен ещё не знал о своих способностях, он, как и многие, мечтал о волшебной таблетке, снимающей сонливость. Ну или о возможности взбодриться по щелчку пальцев. Увы, маги научились лечить, убивать, гипнотизировать и превращать в животных, но желание спать так и не побороли. Так что в семь часов следующего дня Вивьен наслаждался магией утреннего кофе.

— Вы, сентьяры, научились взаимодействовать с потусторонними существами, но так и не объяснили всем этим мефистьярским фанатикам, что мы сами агностики, — Абисс неспешно гулял по кабинету.

— Обычные люди всегда строили религиозные теории с кучей подробностей, а потом резали друг другу глотки за эти самые подробности, — ответил Вивьен. — Когда их мир переворачивается, когда они открывают в себе магов, а их знания о мире оказываются мусором, они почему-то не становятся более скептичными ко всему. Да, я нахожу это странным.

— А ты-то, Вивьен? Ты веришь в Бога, Сатану?

— Ну, я предпочитаю думать, что они есть. Должно же быть у всего этого какое-то объяснение. Но даже если ангелы с чертями не знают, как всё устроено, то уж я и подавно. А мефистьяры… ну, им тяжело. Я их по-человечески понимаю. Говорят, от переизбытка тёмной энергии и некоторые сентьяры трогались умом.

На миг все замолчали.

— Вчера ты интересный фокус выкинул, — сказал Абисс. — Что-то новое.

— Да. И выкину его ещё раз, если потребуется.

— Смотри, сам не тронься умом. Я вчера говорить не мог, но всё слышал, ты знаешь.

— Мне кажется, ты такому повороту событий будешь только рад.

— Я? Не-е-ет. Ещё чего не хватало мне, ходить за полудурком до самой его смерти. Ты мне нужен адекватным.

— И озлобленным.

— Да, и озлобленным.

Вивьен бросил взгляд на часы.

— Ну всё, пора, — сказал он.

— Куда собрался? — спросил Абисс.

— К Джиану. Лучший эксперт по мефистьярам в отделе.

— Даже лучшим детективам бывает нужна помощь, да?

Вивьен встал из-за стола и надел пиджак.

— Именно это и отличает лучших: нам не надо ничего никому доказывать. И мы знаем, когда и к кому стоит обратиться за помощью.

Джиан Сущёв работал следователем по делам мефистьяров. Работы у следователей было не так много, самыми сложными делами занимались сентьяры. Иногда приходилось проводить после них допросы, но в основном они расследовали лёгкие дела или те, на которые сентьяров не хватало. Зато следователи были узкоспециализироваными профессионалами, и отсутствие способностей сентьяров компенсировали обширными знаниями по своему направлению. Так что детективы периодически приходили к ним на консультацию.

Сейчас у Джиана, как и большую часть времени, не было работы, и он бесцельно сидел в телефоне перед выключенным компьютером на участке магической полиции.

— Работа кипит? — спросил Вивьен и сел напротив.

— Как всегда, — Джиан отложил телефон и протянул детективу руку. — Какими судьбами к нам?

Вивьен достал из сумки две книги и бросил их на стол.

— Как тебе чтиво?

Джиан пролистал «Бытие Жака Фуртье».

— Интересное, — сказал Джиан. — Три раза перечитывал.

— Мефистьяр-мефистофелепоклонник сжёг целую семью, в преступлении сознался. Подозревается в ритуальном убийстве собственной дочери. У него совесть сильно обострённая, мог он этой книжкой себя успокаивать?

— Книжка популярная. Попса, я бы даже сказал. В принципе, да, но среди мефистьяров, служащих разным сатанинским культам, есть работы и поинтересней. Лирис Томпсон, например, целую инструкцию по жертвоприношениям своих детей написал.

«Так и представляю эту инструкцию: нагрейте костёр до ста восьмидесяти градусов по Цельсию. Аккуратно выложите сорок килограмм человечины. Добавьте заклинаний на латыни по вкусу… тьфу, мерзость».

— Такого не видел. Так к чему ты клонишь?

— Откуда книга?

— У него на столе лежала.

— Но у тебя есть сомнения, имеет ли он отношение к убийству дочери.

— Он считает, что книгу подкинул парень, по которому я уже работаю.

— Мефистьяр?

— Пироньяр.

— Если это так, то неудивительно, что твой парень выбрал эту книгу, она ведь очень известная. В то же время у твоего мефистьяра могла бы быть библиотека поощутимей. Я ничего не утверждаю. Не исключено, что он действительно успокаивал себя этой книгой. Но…

— Я понял, скорее всего, были бы и другие книги. Не видел у него книжного шкафа, но возьму на заметку.

— Ты особо и не осматривал дом, — сказал Абисс.

— Посмотри вторую книгу, — попросил Вивьен Джиана.

Следователь стал неспешно листать тонкую книгу заклинаний.

— Негусто. Развлекалово для начинающих.

— Убийц?

— В том числе. Заклинания очень топорные, убивают мучительно. Мало кто захочет на такое смотреть. Зато слабенькие маги могут ими, например, животное какое-нибудь прикончить. В общем, этими заклинаниями пользуются только новички, слабаки и маньяки.

— Этой книгой пользовался слабый маг-телекиньяр. Она была на месте преступления. Я подумал, что Miseriae, Manibus de mortem или Victima могли…

— Так-так-так, стоп. Как выглядели жертвы?

— Да обычно… без видимых повреждений. Разве что покраснения на коже.

— Что ж, помимо красных пятен Miseriae вызвал бы рвоту, Manibus de mortem — язвы, а Victima — желтоватый оттенок кожи. А чем пользовался твой мефистьяр?

— Donum и Pulvis.

Джиан ухмыльнулся и откинулся на спинке кресла.

— Классика, — сказал он. — Что ж, Donum как раз вызывает покраснения. Вот только раз ты их увидел, надо полагать, тела не сожжены.

— Да, Pulvis здесь точно не применяли. Я подумал, что он мог пожалеть тело своей дочери, оно же будет обугленным после Pulvis, изуродованным.

— Возможно. Но чего уж на полпути останавливаться? А телекиньяр насколько слабый?

— Второго уровня.

— В принципе, ему Donum тоже по зубам. С трудом, но по зубам. Новички его не используют, потому что оно и относительно требовательно к энергии, и сложно правильно его колдовать, можно случайно кого-нибудь другого убить. Или себя. Заклинание не самое изящное, контролируется тяжело. Но, тем не менее, это возможно.

— Тёмной энергии там было много.

— Что ж, сильные негативные эмоции могли спровоцировать достаточно мощный выплеск.

— Негатив, говоришь? Вот тебе и «убьёт только муху», Люцема… Третьяковы против Емелиных…

— Твой ангел решил, что она может только муху убить? Зря. Человека — вполне. Злоба, Donum, мощный выплеск — и пожалуйста, труп.

— А троих?

— Троих? Ну даже не знаю, какая тут злоба должна быть. Наверное, та, которую один усатый немец в сороковых испытывал к роду еврейскому. Возможно, но маловероятно.

— Тогда я в тупике. Слушай, подожди. Что может вызвать провал в памяти у слабого мага при колдовстве тёмной магии?

— Провал в памяти? Ох, — тяжело вздохнул Джиан. — Ну знаешь, тёмная магия — штука такая, со слабым магом всякое может произойти. Тем более, как я понимаю, мы о телекиньяре говорим?

— Именно.

— У некоторых кровь из носа идёт, кто-то насморком отделается. Был случай, слабый маг от одного мощного заклинания в судорогах бился. Тёмную магию вообще стоит использовать только мефистьярам, мощным магам, ну и сентьярам всяким. Опасная вещь. Я не знаю ничего про случаи провалов в памяти, но это вполне возможно.

— Всё равно, конечно, плохо клеится это всё. Ладно, спасибо, — Вивьен встал и пожал Джиану руку. — Пойду ещё кое-куда наведаюсь.

Ерохин открыл Вивьену дверь и вздохнул.

— Здравствуйте, — пробубнил он. — Только что полиции показания давал. Человеческой.

— Ничего, дадите и мне, не развалитесь. Позвольте, я пройду? — на этих словах детектив аккуратно затолкал Сергея в собственный дом. Тот не стал сопротивляться.

— Что-то случилось?

— Почему Вы умолчали о Емелине?

— Что именно?

— Не стройте из себя дурака. Вы не сказали, что он мефистьяр.

— Вы и не спрашивали, Вивьен.

— У меня хорошая память, Серго. Вы сказали, что из магов знаете только Тарасова.

Ерохин глубоко вдохнул и сглотнул.

— Почему это так важно?

— Вы скрывали ритуального убийцу.

— Он мой друг. Хоть у нас и не лучшие отношения сейчас, но…

— Он сжёг семью Третьяковых.

— Да.

— Это мотив для Алины, Вы же понимаете?

— А что, она в курсе, что это Ольен сделал?

— Не знаю, но она же дружила с Викой. Думаете, она не могла проболтаться?

Глаза Сергея стали совсем потерянными.

— Я… я не хотел…

— Все вы ничего не хотите. Вы теперь сообщник, выходит.

— Нет! Простите, детектив, я сглупил.

«Так, надо менять тактику. Иначе я ничего не добьюсь».

— Серго, Вы сильно сэкономите мне время, если скажете, где живёт Алина.

— Я же говорил, что не знаю. И ещё… Полиция тоже спрашивала про неё. Они сказали, что она исчезла из дома, и никто из соседей её не видел с вечера.

«Так-так-так, вот это поворот».

— А где живёт Тарасов, знаете? — спросил детектив.

Данила жил в десяти минутах ходьбы от Сергея, и Вивьен решил немедля отправиться к нему.

— Ты не задержал его за сокрытие преступления, — сказал Абисс. — Странный ты.

— Он подозреваемый. Посмотрим, что Серго будет делать.

— Думаешь, он убил девчонок?

— Маг сильный. Друг мефистьяра. Всё возможно. Дом был его. Емелин мог попросить его принести жертву. Это объяснило бы смену почерка.

— А исчезновение Третьяковой?

— Пока рассматриваем версию, что она прочитала защитное заклинание и выжила. Возможно, это просто счастливое совпадение. Что ж, тогда Ерохин мог её добить.

Тарасов жил в деревянном одноэтажном домике. Вивьен постучал в ветхую дверь. Внутри стали копошиться. Под дверью мяукнул кот — Вивьен задумчиво на него уставился. Раздался смех Абисса.

— А-ха-ха! Что, уже думаешь, что убийца — фамильяр?

— А? Не, я на своей волне. Слишком много противоречивых деталей. Я что-то упускаю из виду. Что-то, что должно всё расставить по местам.

Дверь открыла женщина лет сорока — не сказать, что она выглядела прожжённой алкоголичкой, но сейчас была слегка пьяна, и явно не по особому поводу. В целом, симпатичная женщина. Лицо красивое, слегка в теле, но не критично. Одежда заношенная, местами рваная, но не безвкусная.

«Наверняка постоянно тусуется на местной сельской дискотеке».

— О-о, мамаша, — сказал Абисс. — Наслаждайся, Вивьен.

— Здрасьте, — сказала женщина. — А Вы кто?

— Майор Думин, — Вивьен показал фальшивые документы. — Могу я поговорить с Данилой Тарасовым?

— Ой, а Вы такой симпатичный, товарищ майор, — женщина усмехнулась. — Что мой опять натворил?

«Она со всеми так заигрывает?»

— Пока ничего. Но мне нужно у него кое-что выяснить. Позволите?

— Прошу, — Тарасова отшатнулась от двери и жестом пригласила Вивьена внутрь. Потом махнула рукой на одну из трёх дверей: — Он там.

«Как она спокойно относится к вещам, из-за которых другие матери истерили бы. Видимо, визиты полиции у них — обычное дело».

Вивьен постучал в комнату Данилы и вошёл. Тот валялся на кровати и курил сигарету.

— О, здрасьте, детектив, — сказал он. — Что-то ещё хотели?

— Я должен ещё раз спросить: ты причастен к произошедшему?

— Я должен ещё раз ответить: нет.

— Ты заходил вчера к Олегу Емелину.

— Да, и что? Его дочь там погибла! И я испытывал к ней… ну, типа, чувства.

«Типа».

— И Ольен говорит, что ты типа подбросил ему типа эту типа книгу, — Вивьен достал «Бытие Жака Фуртье» из сумки.

— Что это за говно?

«Вынужден согласиться. Хотя думаю, он все книги так называет».

— Книга.

— Фу. Книги — это не по моей части.

— Да я уж вижу. Тем не менее, здесь написано, что убивать своих детей во славу Мефистофеля — хорошо. И Ольен считает, что эту книгу положил у него дома ты. Ты, кстати, и Вике подарил книгу.

«Убийца-книжник, который только прикидывается быдлом. Вот так заголовочек был бы».

— Я подарил ей эту книгу, потому что у неё батя — мефистьяр, думал, ей это типа интересно будет. Э, стоп, я догнал. Типа я их кончил и подставил Викиного батька? Да вы охренели что ли? Я любил Вику, говорю же.

— Как и Лену Остапову?

— Она мне нравилась, да. Одно другому не мешает, чё. Вы думаете, что я ей мстил, или чё? Я бы не стал убивать её ценой жизни Вики, я уже говорил.

— Цена жизни Ксении Сорокиной тебя не смущает?

— Вы цепляетесь к словам. Сорокина, кстати, часто о суициде говорила. И выглядела как… не знаю, мефистьярка какая-то. Может, она так красиво выпилиться решила?

— Интересная теория, — ответил Вивьен. — Подумаю на досуге. Если вдруг выяснится, что обычные люди умеют пользоваться магией.

— Э, сыщик, твоя ангелесса опять на мозги мне капает, — сказал Абисс. — Просит, чтобы ты барьер убрал.

Вивьен не ответил, просто убрал барьер. Всё-таки ему было дискомфортно общаться с потусторонними существами при подозреваемых.

— Сорокина могла быть сентьяром! — завопила тут же Люцема. — Третьякова выступила донором энергии, а Сорокина прочитала Donum! Тогда всё сходится, Вивьен, сам подумай. Третьякова хотела отомстить Емелиной, а Сорокина — умереть. И пропажу Третьяковой это объясняет. Ты с ней поговорил, она поняла, что на крючке, и свалила.

— А вот это интересная версия. Спасибо, Люцема.

— Вы с кем говорите, эй? — спросил Тарасов. Затушил сигарету и тут же закурил новую.

— Только что-то в ней меня смущает, — Вивьен был в своих мыслях и не обратил внимания на вопрос Тарасова. По старой привычке в момент глубокого раздумья он стал озираться по сторонам, пока не остановил взгляд на газете на столе у Данилы.

— Что, газеты читаешь? — спросил Вивьен.

— Не, я косяк из неё собрался крутить.

«И кажется, это не шутка».

— Я почитаю, если ты не против, — утвердительно сказал Вивьен и, не дожидаясь ответа, взял газету в руки.

Как он и ожидал, на первой полосе свежего выпуска был материал Леонида Котова о вчерашнем происшествии. Журналист хорошо постарался, и взял небольшое интервью у родителей всех погибших: у Анны Сорокиной, Фёдора Остапова и Олега Емелина. Вивьен стал читать абзац с Емелиным.

— Эй, Абисс, Люцема. Смотрите, как он на Емелина давит. Сначала спрашивает его, не убил ли он свою дочь. Потом припоминает слухи о жертвоприношении, которые не слухи. Спрашивает, не сатанист ли он. Ещё раз уточняет, не принёс ли он дочь в жертву.

— Он будто сам в это верит, — сказала Люцема.

— Интересно. Так, ну мы почти не сомневаемся, что Третьякова причастна к убийству, да? Эй, Тарасов. Где Третьякова живёт, знаешь?

— Ка-эшна. Ща скажу, пишите.

— Говори, я запомню.

Данила назвал адрес Алины, и Вивьен тут же направился к ней. «Опять куришь, скотина?!» — кричала мать Тарасова позади.

Ловкость рук впечатляет куда больше, чем магия. Много ли ума надо, чтобы воспользоваться врождённым даром, который сродни движению или дыханию? А чтобы взломать дверь отмычкой?

Вивьен распахнул дверь маленького дома Алины Третьяковой — пожалуй, самого маленького в деревне. Дома, который смогла позволить себе молодая сирота, чей родной дом сгорел вместе с близкими.

— Интересно, где она сама была, когда горел её дом? — риторически спросил Вивьен. — Наверняка Емелина отвлекала её у себя в гостях, пока отец делал своё грязное дело. Или Ерохин. Или все вместе.

В доме был полный хаос, будто хозяйка собиралась в панике: вещи вываливались из полупустого шкафа, на полу валялись книги и осколки разбитого стакана.

— Кажется, здесь стадо слонов пробежало, — сказал Абисс.

Вивьен прошёлся по комнате и осмотрелся. Его взгляд упал на фотографию в рамочке.

— Интересное фото, — сказал он. — Абисс, смотри. На нём наша Алина целуется с журналистом Котовым.

5. Убийца

Найти жилище человека, который постоянно ходит по деревне с камерой и заводит со всеми разговоры, оказалось проще простого. Дом был красивый, кирпичный, в три высоких этажа. Вивьен отметил, что впервые за это расследование нажимает на звонок, а не стучит в дверь. У Ерохина тоже был хороший дом, но почему-то без звонка. Котов открыл дверь не сразу.

— О, товарищ майор. Вы что-то хотели?

— Разрешите пройти, Леонид, э-э…

— Витальевич.

— Витальевич, — согласился Вивьен.

Журналист слегка замялся.

— По какому поводу?

— Надо поговорить.

— Ну-у хорошо, проходите.

Котов сделал несколько шагов назад, и Вивьен вошёл в дом. В углу стояли дорожные сумки, и Леонид явно был ещё в процессе сбора вещей.

— Куда собираетесь? — спросил Вивьен.

— В отпуск. В Сочи. А что?

— Да ничего. Патриотичненько. Ваша девушка тоже туда улетела?

— В смысле?

— Леонид Витальевич, а Вы давно узнали об исчезновении Олега Емелина?

— А с чего Вы уверены, что я о нём знаю?

— Неважно. Вы же знаете.

— Вообще, да, утром слух пошёл.

— Для журналиста хорошо всё знать. А для человека, который не верит в магию, давить на Емелина было слишком. Хотя не верите ли Вы? Девушка-то Ваша, Алина Третьякова — ведьма. Что-то о магии Вы точно знаете, Леонид.

Котов слегка засмеялся.

— Вы… Вы… несёте чушь, товарищ майор.

— Присядьте, — сказал Вивьен и слегка подтолкнул Леонида на диван, тот поддался и сел. — Вы узнали, что у Вики Емелиной есть мефистьярская книга заклинаний. От молодой дочери мефистьяра, в принципе, можно это ожидать. Тогда Вы и решили отомстить за свою девушку. Мы в своих расследованиях ищем мефистьяров, телекиньяров, пироньяров, даже фамильяров… а вот о сентьярах забываем. Они и так редкость, а уж необнаруженные — это вообще история уникальная. Алина прочла защитное заклинание, а Вы использовали её энергию для заклинания Donum. Сидели где-нибудь за стеной с книжкой заклинаний в руках. Погибли все, кроме Вашей девушки, на которой была защита. Ну а когда Вы пришли к Емелину брать это чувственное интервью, подкинули ему «Бытие Жака Фуртье», после чего натравили на него меня.

Котов ухмыльнулся и посмотрел Вивьену в глаза.

— Я завёл отношения с ней, чтобы сделать это.

— Что?

— Когда я был ещё ребёнком, мою мать убил детектив-сентьяр. Она просто попала под его замес с каким-то бандитом. У меня, так уж вышло, оба родителя — маги. Папа сказал, что того сентьяра никак не наказали. То есть вообще. Родители думали, что я родился обычным человеком. Но со временем я стал замечать за собой способности сентьяра. Я боялся, что меня возьмут в ряды этой прогнившей системы, заставят ловить преступников и будут гладить по головке, даже если кто-то умрёт. Мне противны сентьяры, противна вся система Магического Мира. Я отучился на журфаке и свалил в деревню, туда, где меня никто не найдёт.

— Но тут появился Емелин?

Котов кивнул.

— Мерзкий мефистьяр, сам дьявол во плоти. Бил свою дочь, ходил в секту… я желал ему смерти. Когда он убил Третьяковых, я понял, что это мой звёздный час. Ваше убогое правосудие было бессильно, а я мог сделать всё правильно. Убить его было бы милосердием, а вы и вовсе посадили бы его на несколько лет да выпустили бы. Нет, он должен был страдать. Потерять дочь так же, как Алина потеряла своих близких. Эта сука ещё и гуляла с Алиной в ту ночь, чтобы спасти её вместо того, чтобы спасти её близких. Просто помогала своему ублюдочному папаше. Он ведь знал, что они подруги. Но сжёг именно Третьяковых. Видимо, побоялся жечь своих друзей, и между своими страданиями и страданиями дочери эта тварь выбрала второе. В общем, я стал сближаться с Алиной, чтобы она мне помогла.

— Ты видишь себя героем, да?

— Конечно! Я хотел уничтожить его, лишить самого дорогого, окончательно повернуть против него всю деревню, которая и так начала на него косо смотреть. Но тут начинается ваше долбанное расследование. В прошлый раз ничего, а тут нате. Об ублюдке Ерохине я не подумал, не сообразил, что уж в этой-то ситуации он вызовет детектива. Тогда я решил, что посадить Емелина при всём остальном будет ещё интересней. А в остальном Вы правы… детектив Вивьен.

Котов злобно улыбнулся.

«Маньяк. Всё-таки маньяк».

— Зря ты решил так поздно бежать.

— Я должен был закончить. Иначе всё было бы зря.

— А почему Pulvis не колдовал?

— Будете смеяться, но я его банально не смог найти. Такой безупречный план, и такая маленькая оплошность.

— Да уж, это точно. А подружка-то твоя — та ещё актриса.

— Да, этого у неё не занимать. Она вот мне на первое апреля устроила…

— Так, тихо, тихо. Я понимаю, что ты давно с сентьярами не общался, но по душам базарить я с тобой не буду, понял? Мне одно интересно теперь: какого хрена ты сначала фотографом представился? Это ведь такой идиотский косяк, что я даже не заметил. Как ни парадоксально.

— Растерялся я. Стою, фотографирую — портал открывается, сентьяр выходит. Стрёмно мне было, вот и выдал первое, что в голову пришло. Искать-то меня стало бы сложнее с неправильной информацией.

— Да, эти десять минут, которые я бы потратил на поиски фотографа Леонида Котова вместо журналиста Леонида Котова, были бы очень критичны.

— Я и не говорю, что я гений преступного мира. Так что будем делать, детектив? Магической энергии рядом нет. Как вязать-то будешь?

— Да по старинке, — сказал Вивьен и достал из-под пиджака пистолет. — Как обычные люди. Котов Леонид Витальевич, Вы арестованы.

Из сумки Вивьен достал наручники и приковал сентьяра-убийцу к батарее.

— Жестоко, но что поделать, — сказал Вивьен. — Работа такая. Не скучай.

— Эй, детектив. Среди ваших магических имён есть имя Лео?

— Есть. Но тебе оно не подойдёт, слишком красивое, — ответил Вивьен и вышел из дома преступника.

Единственное, что огорчало детектива в этом деле — отсутствие поблизости энергии, которая сильно упростила бы путешествие в офис. Так что ему пришлось идти за нейтральной энергией к Серго.

— Я не сдам Вас как соучастника, — сказал ему Вивьен. — Просто потому, что понимаю Вас.

«И потому что хочу быть лучше».

— Спасибо, детектив Вивьен, — ответил Ерохин.

— Но помните, что если вдруг Вы вновь совершите ошибку, даже меньшую, я вспомню всё.

— Я понимаю. Спасибо ещё раз. Если что-то будет нужно — не знаю, ну вдруг — обязательно обращайтесь.

После этих слов Сергей взял с помощью телекинеза свою чашку чая, а Вивьен из высвободившейся энергии создал портал в свой офис.

— Да, представьте себе, сентьяр. Ждёт Вас, выезжайте. Ему ещё везёт, что на дворе не зима и пока не топят. Его сообщница — Алина Третьякова, отчества не узнал, мой косяк. Её местонахождение пока неизвестно, но она не опасна. Да, хорошо. Удачи, лейтенант.

Вивьен положил трубку рабочего телефона и откинулся в кресле. Разжал кулак — в нём осталась капелька энергии Серго. Достал из пиджака шариковую ручку.

— Я видел, ты захватил её дома у этого журналиста-сентьяра, — сказал Абисс. — Что, взаимодействие с тёмной энергией пробудило в тебе клептомана?

Вивьен улыбнулся — по-настоящему, впервые за долгое время.

— Магия эмоций, — сказал он. — Баловался ей в начале своей карьеры детектива.

— Да, я помню. Я в этой жизни всё помню. Что, скука по старым временам пробрала?

Вивьен ничего не ответил. Он пропустил через себя остатки энергии, которую взял у Ерохина, после чего сжал ручку Котова. Энергия охватила ручку — предмет, который чаще, чем кто-либо другой, держал Леонид Котов. Предмет, который хранил память о его эмоциях.

— Что чувствуешь? — спросил Абисс.

Вивьен сидел как вкопанный. Его глаза смотрели в никуда, на них стало проступать отчаяние. По щеке покатилась слеза.

— Боль, — сказал Вивьен. — Хочется выйти в окно.

— Эй, эй, а ну-ка брось, ты мне ещё живой нужен!

Вивьен уже рыдал. Он сидел неподвижно, только дрожь охватила всё тело. Эмоции, что держал в себе Котов, Вивьену оказались не по зубам и стали выходить. Детектив отпустил ручку, и та упала на пол, а наваждение прошло. Фетисов стал глубоко дышать.

— Ну и жесть, — сказал он. — Как он с этим живёт?

— Твой парень придумал, как дать выход этим эмоциям, — сказал Абисс. — Он маньяк. Хотя думаю, что ему это подсказал чёрт.

— Нет, ему точно место за решёткой, — Вивьен усмехнулся. — И ведь он просто жил. Не пропитывался постоянно тёмной энергией, а тьма всё равно его сожрала.

Вивьен вздохнул и посмотрел в окно.

— Пойду-ка домой, — сказал он. — Не знаю, что на меня вчера нашло. Не люблю здесь ночевать. Да и вообще, люблю дома находиться.

Вивьен создал портал в дверном косяке, и через миг был уже в своей уютной двухкомнатной квартире на западе Москвы. Работа сентьяра хорошо оплачивается, и он вполне мог бы поселиться в центре, но Вивьен испытывал некоторую сентиментальность в отношении мест и вещей, так что он купил хорошую «двушку» в родном районе через дорогу от родных. Робот-пылесос как раз возвращался на базу, а портал Вивьен удачно создал около кофе-машины, которая стояла прямо у компьютера. Он вставил капсулу и нажал кнопку «Американо». В этот момент зажужжал мобильный телефон: появилась сеть, и тут же дошло сообщение, которое до этого терпеливо ждало своего часа.

«Здоров, брат! Как сам? Го встретимся?» — гласило сообщение.

«Давай, почему нет?» — ответил Вивьен и достал из ящика стола мягкую прозрачную ткань.

— Опять маску таскать собрался? — спросил Абисс.

— А что поделать? Должен же Лёха узнавать своего друга. Рассказать-то ему о моей второй жизни нельзя.

— Давай-давай, я же только за. Чем меньше в тебе света, тем лучше я делаю свою работу.

Вивьен посмеялся в ответ и надел на лицо ткань, которая через секунду растворилась в его коже.