В бесконечных тревогах за волка, козу и капусту ошалевший паромщик о собственном счастье забыл. При посредстве «авось» в огородном остатке не густо… Где «абы» да «кабы» – в результате кресты да гробы. Пыль столбом за окном, в завихреньях читается вензель, в облаках монограмма любви из молекул воды. И опять божество для кого-то окажется сrazy, а удел сумасшедших – всегда умирать молодым. Однокомнатной камерой лечит судьба одиночек. Где живёт толерантность, в итоге один результат, да и тот на заре человечества Бог напророчил: «…будет резво на брата доносы состряпывать брат». Указующий перст направленье покажет неверно и опять в сотый раз, будто кегли, попадает люд. Предпоследним окажется тот, кто оступится первым, тут и там мародёры во тьме деловито снуют. Налетая на столбики-вехи крутых поворотов, оставляя зарубки на судьбах дверных косяков, разболтался народ, потому что неплотно намотан, загрустил государь от извечной нехватки оков. Пропылил тарантас по ухабам июньского пекла, а за ним на верёвке – консервная банка-душа. От шипящих согласных почтение к змеям не крепло. Поклоняться гадюкам мангусты пока не спешат… Попрошайкою трётся у ног одинокая псина. Закольцованность дней отразилась в глазах как итог. – «Ах ты, бедная девочка. Где ж тебя столько носило?.. Не дождался и помер смышленый, блохастый щенок».
Автор публикации
