Белый кот шагает по струне.

1.
Длинный коридор. Тусклые лампы. Много дверей, все закрыты. Вдоль стен стоят обычные казенные лавки, обитые дерматином. Лёшка с мамой, почему-то, в этом коридоре. Они ждут. Мама сидит на лавке, а Лёшка, устав от долгого сидения, прыгает по полу. Иногда забирается на лавку. В руке у него какая-то игрушка, маленькая, не то кубик, не то солдатик. Мама почему-то тихо плачет и пытается скрыть слезы от Лёшки, а он, все прекрасно видя и переживая, делает вид, что все хорошо. В коридоре кроме них никого нет. На серых стенах нет никаких картин, надписей. На дверях нет вывесок, номеров комнат. Холодно. Лёшка чувствует неприятный запах и иногда морщит нос. Этот запах, какой же он противный, думает Лёшка. Вроде, не сильный, не навязчивый, но Лёшке он очень не нравится. Мама вытирает платком глаза, улыбается, что-то говорит, но Лёшка ей не верит. Он понимает, что происходит что-то очень нехорошее. Что-то, на что мама никак не может повлиять. И он не понимает, почему нельзя просто встать и уйти из этого места. Места, где царит страх и безнадежность. И еще тоска. Бесконечная тоска. Потом, внезапно, становится очень темно. Лёшка чувствует, что он уже не в коридоре. Он лежит на чем-то холодном, на какой-то клеенке и не может пошевелиться. Мамы рядом уже нет. Он слышит голос. Женский. Это не мама, какая-то другая, незнакомая тетя. Но голос приятный, мягкий, спокойный, очень теплый. Он звучит не где-то рядом, не у самого уха, а прямо в Лёшкиной голове. Произносит всего одну фразу. Лёшке нравится то, что он слышит. Он даже улыбается, хотя и не понимает, что все это значит. А голос повторяет несколько раз, через минутные паузы, те самые смешные слова: «Белый кот шагает по струне».
2.
Зазвонил телефон. Лёха, не открывая глаз, пытался нащупать его рядом на коврике. «Какой паразит в такую рань звонит?». Не открывая глаз, нажал на нужную клавишу и поднес телефон к уху.
– Кто это?
– Кто, кто, Влад это! Ты че, Бородин, по номеру не видишь? Не забыл, что сегодня машина придет? Я не смогу подъехать, дела. Пацаны грузчики будут к десяти, я договорился. Смотри внимательно. Если какой брак или некондиция, грузите обратно и акт составляйте. А с пацанами я потом приеду, рассчитаюсь. Все понятно?
– Все понятно, товарищ командир… Не в первый раз. Все сделаем.
– Все, давай. Если че – звони.
– Угу…
Не глядя, бросил телефон рядом на одеяло. Влад в своем репертуаре. Все держит под контролем, всегда и все помнит. В принципе, правильно. Так и надо. Только зачем в такую рань звонить? Гад… Лёха открыл глаза. Белый потолок, висящий на проводе патрон с лампочкой. Леха скосил глаза и глянул по сторонам. Мебели в комнате не было. У стены стояли друг на друге две картонные коробки. Тут же большая сумка. Уже почти неделя, как он въехал в эту квартиру, а обустроиться все никак не получается. Даже кровати нормальной нет! Лёха спал на большом надувном матрасе. На таких, обычно, летом на пляже загорают, а потом на них же плавают. Рядом с матрасом небольшой коврик – единственный элемент комфорта, который хозяйка квартиры оставила своему квартиранту. Хотя, нет, не единственный. Есть еще шторы на окнах. На кухне стол, два стула и древний холодильник. В ванне такая же древняя стиралка. Все как в объявлении, не обманула тетка. «Квартира сдается с бытовой техникой».
Эту квартиру нашла ему Светка, жена. Теперь уже бывшая. Расстались мирно, без скандалов и шумных разборок. В принципе, все к этому шло. Оба в какой-то момент ощутили, что не нужны друг другу, что жизнь идет, и ничего не меняется. Возможно, были бы дети – все было бы по-другому, но, как говориться, что имеем… Светка однажды уговорила его пройти обследование и врачи развели руками, мол «у мужчин такое иногда случается, бесплодие». Она молодая еще, тридцати нет, у нее все впереди. А вот у Лёхи уже сорокет на горизонте. Сели, поговорили, винца выпили и все решили. Теперь каждый сам по себе. Имущество особо не делили. Лёха взял лишь свои вещи, несколько книг, ноутбук. Квартиру, мебель, машину с гаражом – все оставил Светке. Велосипед и походно-рыбацкое хозяйство пока были в гараже. Договорились, что позже заберет.
Нужно было вставать и собираться на работу. Пока грелся чайник, Лёха открыл форточку на кухне и подставил лицо холодному морозному воздуху. Он почему-то очень любил вот так ощутить холод, вдохнуть его полной грудью. Он знал, что не заболеет, потому, что он никогда не болел. С самого детства. Когда учился во втором классе, заболел очень сильно, почти два месяца лежал в больнице. И с тех пор ни простуды, ни насморка, ни кашля. Была, правда, одна особенность. Светку очень раздражало! Все тело временами начинало покалывать и приходилось двигаться, чтобы все прошло. Каждое утро и иногда днем. Это началось еще тогда, в детстве, после болезни. Врачи что-то говорили о «нарушении кровообращения и кровоснабжения органов», но никакой патологии не обнаружили. Стоило сделать несколько энергичных движений, легкую разминку, как все проходило. Вот и сейчас он ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев. Это было только начало. Дальше покалывание разливалось по всему телу, и было довольно неприятно. Но Леха за столько лет научился с этим справляться. Залив кипятком кофе с сахаром, и оставив кружку на столе завариваться, он пошел в комнату и быстро сделал свои ежедневные упражнения. Начал с вращения головой. Дальше привычные махи, вращения, скручивания, наклоны. И напоследок – тридцать отжиманий. Все. Каких-то десять минут, и покалывание исчезло, а по всему телу разлилось приятное тепло. А завтра утром будет все то же самое. И так уже много лет. Лёха уже перестал обращать на это внимание, все делал автоматически, не задумываясь.
Однажды, лет десять назад, он решил попробовать не сопротивляться покалыванию, ничего не делать. Терпел, сколько мог, а потом его начало лихорадить, дрожал так, что зубы стучали. Немного испугался и больше такими глупостями не занимался. Во всем этом была и хорошая сторона. При росте в сто восемьдесят три сантиметра Лёха весил всего восемьдесят килограмм. Был подвижен и гибок. Кто-то когда-то ему посоветовал заняться спортом. Лёха попробовал бокс, лыжи, плавание, легкую атлетику. Все получалось и перспективы были, но Лёха не хотел тратить на это время. А вот в походы ходил с удовольствием. Но всегда один. Пробовал, поначалу, ходить с друзьями, но слишком часто нужно было подстраиваться под других. Постоянно приходилось кого-то ждать, кого-то догонять, терпеть чьи-то капризы. А одному ходить – сам себе хозяин.
Лёха открыл холодильник, достал масло, сыр. Достал из пакета остатки хлеба («не забыть купить вечером!»), сделал бутерброды. Три на завтрак и три с собой, на работу. Там, вообще-то, столовая рядом, но лишними не будут. К чаю. Вдруг вспомнил свой сон. Тот, с мамой. Этот сон снился ему очень часто, и он помнил каждую деталь, каждый штрих. И, конечно, те самые слова про белого кота. Что за кот, откуда? Он не знал. Возможно, из какой-то детской сказки, которые ему читали в детстве. Спросить было уже не у кого. Отец, военный моряк, погиб на испытаниях, когда Лешке было всего четыре года. Мама умерла двенадцать лет назад. Есть еще старшая сестра, Вика. Она вышла замуж за прибалта и уже давно живет в Латвии. Последний раз приезжала на мамины похороны, а больше Лёха ее не видел. Иногда звонит, зовет в гости, поздравляет с праздниками и днем рождения, но ехать в Россию не хочет.
Белый кот, белый кот… А еще тот самый мерзкий запах! Да, Лёха его хорошо запомнил. Надо же, оказывается запахи тоже можно ощущать во сне! Леха потом неоднократно натыкался на этот запах и понял его природу. Эта была особая смесь «казенных» ароматов – запаха свежевымытых с хлоркой полов, запаха ужасной еды из пищеблока, запаха дерматиновых лавок и стульев. Этот запах он встречал в детдоме, куда они с Владом отвозили стройматериалы для ремонта, в интернате для стариков, куда они со Светкой ездили проведать ее деда. Запах тоски, запах убивающий любую надежду. А вот что за коридор был во сне, Лёха так и понял. Не то поликлиника, не то какая-то контора. Так, ладно, пора на работу! Лёха оставил чашку на столе и пошел мыться-бриться. Глядя на себя в маленькое мутное зеркало в ванне, и орудуя зубной щеткой, усмехнулся. Опять вспомнил Светку! Утром она предпочитала сначала привести себя в порядок и завтракать перед самым выходом из дома и ее раздражала эта Лёхина привычка – сперва позавтракать, а потом все остальное. Но, надо отдать ей должное, свое раздражение она выплескивала очень редко. Все-таки, она хорошая, жалко, что так все сложилось. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Надо было идти на работу. Собравшись, Лёха захлопнул дверь квартиры, щелкнул ключом, и, бегом по ступенькам, спустился с четвертого этажа.
На улице было довольно морозно. Полчаса в автобусе и вот, он на месте. Здесь, на окраине города располагался огромный строительный торговый центр. А за ним большая территория со складами, столярным и кузнечным цехами, с металлобазой. Лёха как раз и заведовал одним из складов. Сам магазин был в торговом центре. Девченки-продавцы выписывали товар, и покупатели приезжали сюда, на склад. Люди приходили и уходили, машины подъезжали под погрузку одна за другой. Леха уже четвертый год наблюдал эту строительную лихорадку. Мимо него проходили громадные количества сайдинга, гипсокартона, кирпича, блоков и еще бог знает чего. Хозяин бизнеса, Влад, работу поставил четко. Он был жестким и требовательным, но не жадным. Зарплату платил вовремя, не зажимал. Иногда выдавал премии. В принципе, на жизнь хватало. Без особых, конечно, изысков. Вот и сейчас под погрузку подошла очередная Газель, а следом и покупатели – супружеская пара на новеньком Прадо. Толстый дядька в ярко-красном спортивном костюме и голубом пуховике нараспашку не спеша выбрался из машины и вразвалочку подошел к Лехе. Протянул накладную и чек об оплате.
– На. Давайте по-рыхлому грузите, мне еще за плиткой ехать!
Пока грузчики проворно таскали в кузов Газели гипсокартон и фанеру, Лёха успел внимательно рассмотреть покупателя. В принципе, ровесник. Несмотря на грозное объявление «Не курить!» на стене склада, демонстративно закурил сигарету и наблюдал за погрузкой. Лёхе вдруг стало смешно. Два человека. У каждого две руки, две ноги, голова. Только один на Прадо и дом строит, а у другого даже кровати нет. И здесь не было какой-то зависти, злобы. Была ирония и понимание того, что жизнь – штука очень сложная и переменчивая, готовая преподнести человеку сюрприз именно в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает.
3.
– Яна Игоревна, у нас ЧП! Сонечка Дудник заболела! Только что мне звонила! У вас телефон не отвечает! Ангина, температура под сорок! Что делать?
Леночка, аккомпаниатор, застыла в дверях класса. Яна как раз укладывала скрипку в футляр. Посмотрела на испуганную Леночку, потом на часы. Телефон просто разрядился.
– Леночка, идите, помогите ребятам собраться. Я вас поняла. Что-нибудь придумаем.
Соня Дудник была первой скрипкой в оркестре, которым руководила Яна. С минуты на минуту должен был приехать автобус, чтобы отвезти музыкантов и инструменты в краевую администрацию. Именно там, в актовом зале, сегодня должен был состояться концерт в честь ветеранов. Программа выступлений была уже давно согласована и утверждена. В зрительном зале, помимо ветеранов, руководители края и города, масса чиновников от культуры, образования. Мероприятие, давно анонсированное в местных СМИ. И тут такой форс-мажор! Что делать? Придется играть самой. Сесть на место Сони и играть. Яна накинула пуховик, взяла футляр со скрипкой и спустилась на первый этаж, где в вестибюле уже собрались ее воспитанники. Тут же у стенки были сложены футляры со скрипками и виолончелями. Ребята итак волновались, а тут еще Леночка им сказала, что Соня заболела!
– Яна Игоревна! Как же мы без Сонечки? Что же делать? – ребята обступили своего руководителя и взволнованно галдели наперебой.
– Все нормально! Я буду играть партию Сони, не волнуйтесь! Смотрите, уже автобус подъехал! Берем инструменты и организованно выходим!
Пока ехали, Леночка пыталась как-то успокоить ребят. Это их первое выступление на большой сцене, дебют. Играть на школьных концертах, когда в зале учителя и родители это одно, а здесь и зрители построже, и зал больше, и корреспонденты с телевидения, и камеры будут снимать! А Яна просто отвернулась и молча смотрела в окно. Сколько таких выступлений уже было у нее! И каждый раз дети волнуются! Но сейчас она будет с ними, на сцене, и все будет хорошо. Леночка, совсем недавно закончившая музыкальное училище, пришла к ним в школу всего полгода назад и была, по сути, еще ребенком. Она тоже сильно волновалась, хоть и пыталась сохранять внешнее спокойствие. И чем больше она причитала, что «не надо волноваться, все будет хорошо», тем напряженнее становились дети. Да, их не обманешь, они все чувствуют!

Яна вспомнила, как когда-то давно, еще в детстве, родители отправляли ее, то ли в санаторий, то ли в лагерь какой-то и делали вид, что все хорошо. Но мама была готова расплакаться, а отец часто крепко обнимал и все повторял: «Так надо, все будет хорошо!». Но она понимала тогда, что хорошо не будет, что ее обманывают. Тогда, в лагере, было почему-то очень холодно. И одиноко. Яна видела других ребят, но играть с ними не разрешалось. С ней постоянно занималась какая-то женщина, очень строгая и требовательная. Яна запомнила какие-то серые коридоры, комнату, в которой она жила. Комнату, в которой не было игрушек, детских книжек, красок и карандашей. И постоянный холод. А потом Яна сильно заболела и даже несколько дней была без сознания. Домой вернулась только через два месяца. Родители сразу отвезли ее на море, в Крым. Там было здорово! Она впервые увидела настоящих дельфинов! Они катались на теплоходе, ездили в горы, объедались фруктами. Тот отпуск был самым ярким воспоминанием из детства, а вот от холодного лагеря остались лишь редкие обрывки. Среди них, серых и невзрачных, словно клочки старой бумаги, выделалась ярким пятнышком, солнечным зайчиком одна фраза. Яна где-то ее случайно услышала. Она не могла вспомнить, кто и когда ее произнес. Эти слова тогда словно согрели ее, словно защитили от окружающего холода и одиночества. Эти слова она запомнила на всю жизнь. «Белый кот шагает по струне». Кажется, это сказала какая-то девочка. Очень важным голосом, будто читала «с выражением» какую-то сказку. Но что это была за девочка, как ее звали? Вспомнив про кота, Яна невольно улыбнулась. Повернулась к детям.
– Послушайте, ребята! Там в зале будет много бабушек и дедушек. Мы сегодня играем для них. Просто представьте себе, что играете дома для папы и мамы, для своих бабушки и дедушки. И обязательно напевайте про себя мелодию! Вы у меня все молодцы и я очень вами горжусь. Ничего не бойтесь, я буду рядом.
Перед выступлением Леночка поправляла девочкам банты, мальчишкам галстуки, а Яна проверила настройку инструментов. Наконец, они услышали громкий, хорошо поставленный голос женщины-конферансье:
– Георгий Свиридов. Романс из оркестровых иллюстраций к повести Пушкина «Метель»! Исполняет струнный оркестр детской музыкальной школы номер три! Руководитель оркестра Скопа Яна Игоревна! Концертмейстер Белянчикова Елена!
Ребята заняли свои места. Леночка села за рояль, стоявший в глубине сцены. Яна еще раз окинула взглядом свой оркестр, улыбнулась и села на место Сони. Место первой скрипки. Зрители замерли. Вначале несколько энергичных аккордов, потом, через короткую паузу рояль начал неторопливое музыкальное повествование. Через два такта вступила первая скрипка, потом виолончель. Постепенно зазвучал весь оркестр. Яна смотрела на лица ребят и улыбалась. От их неуверенности и страха не осталось и следа. Уже потом, после долгих аплодисментов, когда они вышли из зала, Леночка, вся красная, махала на лицо нотными листами и приговаривала:
– Я так еще никогда не переживала!
А ребята смеялись и наперебой рассказывали, кто что чувствовал. Заехали в школу, а потом Яна отпустила всех по домам. Поднялась в класс, положила в шкаф футляр со скрипкой, навела порядок на полках с нотным папками, полила цветы. Все прошло хорошо. Ребята справились, молодцы. Скоро Новый год, зимние каникулы. А потом надо будет снова усиленно работать. В конце учебного года зачеты, экзамены, итоговые отчетные концерты. Яна посмотрела на часы. Сейчас начнется… Она подошла к двери, закрыла ее изнутри на ключ. Опустилась на стул. Вот оно. Легкое покалывание в кончиках пальцев. Пока еле заметное. Но не нужно ждать, будет хуже. Яна встала посреди класса и стала активно вращать руками, разминать шею, делать наклоны и приседать. Других средств от этой напасти она не знала. Не помогали таблетки и мази, врачи разводили руками – все нормально, без патологий! Кто-то дернул ручку двери. Яна на секунду замерла. Ушли. Это покалывание было у нее с детства, и она уже привыкла к нему, главное не забывать размяться и все будет хорошо.
Как-то раз за этим занятием ее застала коллега, преподаватель сольфеджио. Естественно, на следующий день все педагогический состав узнал, что «Скопа в рабочее время спортом занимается». Кто-то посмеялся, а кто-то и похвалил: « Правильно делает! Бабе уже хорошо за тридцать, а выглядит, как девочка!». На что оппоненты отвечали: « Ага, девочка! Вот пусть родит двоих, как я, да грудью выкормит! Посмотрим на нее!». Яна, конечно же, знала про все эти разговоры, но никак на них не реагировала. Она, действительно, выделялась из общей женской массы – высокая, худая, с гривой черных густых волос и пронзительными светло-серыми глазами. Детей у нее не было, да и замужем она никогда не была. Почему так получилось, она никогда не рассказывала, отделывалась дежурными фразами или отшучиваясь.
Как-то за ней стал активно ухаживать новый сотрудник – Павел Михайлович, преподаватель по классу баяна. Громогласный и напористый, он, попав в женский коллектив, сразу наметил себе жертву и ринулся в атаку. Но Яна Игоревна его так красиво отшила, что после этого он предпочитал не сталкиваться с ней в коридорах школы, здоровался еле-еле и сразу отводил глаза. «Вот чего ей еще надо? Мужчина видный, непьющий, обходительный!» – возмущалась преподаватель по классу домры Варвара Никифоровна, клуша предпенсионного возраста. Многие коллеги разделяли ее негодование. Время идет, возраст, надо хвататься за любой шанс, а не привередничать! Но Яна их не слушала. Близких, дружеских отношений ни с кем не поддерживала, в сплетни и женские склоки не вникала, но дело свое знала. Да еще как знала! Считалась лучшим преподавателем по классу скрипки в городе, выступала сольно, занималась репетиторством. Очень любила своих воспитанников. Редко с каким из преподавателей у детей складывались такие дружеские, теплые отношения. Она водила их в кафе, дарила подарки. А уж праздничное чаепитие с тортом на день рождения каждого воспитанника стало просто законом в классе Яны Игоревны! Иногда, после уроков они все вместе бродили в парке и рассказывали друг другу разные забавные истории. Видимо, за неимением своих детей, ученикам она отдавала все то тепло и ту нежность, что заложены в каждой женщине. Родители детей ее боготворили, да и сами дети привязывались к ней, видя не только строгого педагога, но и хорошего, надежного друга.
А после работы она пешком шла домой, в Старый город. Там, на тихой улочке стояли старинные двухэтажные дома. Она много репетировала, могла часами оттачивать сложные пассажи. Соседей это мало беспокоило – толстые кирпичные стены помогали сохранять спокойствие и уют. А по вечерам она часто сидела на подоконнике с бокалом красного вина и смотрела на темное небо. И всегда вспоминала по белого кота, шагающего по струне. Он представлялся ей гордым, сильным и очень красивым. Идти по струне, конечно, больно. Она врезается в лапы и может их просто разрезать до крови. Но кот не обращает на это внимания. Идеально сохраняя равновесие, подняв гордо хвост трубой, он идет вперед, не останавливаясь и не отвлекаясь. Яна никогда и никому не рассказывала про белого кота. Он был ее тайной, ее воспоминанием, которое она несла с собой с самого детства. И она не желала этим ни с кем делиться.
4.
Примерно в то же самое время, в Москве произошло одно незаметное, но очень важное событие. Как-то вечером, на Воробьевых горах, остановился сверкающий, черный микроавтобус Мерседес. Из него вышел мужчина, высокий здоровяк, и встал рядом с откатной пассажирской дверью. Через пару минут подъехала еще одна машина – Ауди А8. Водитель вышел и открыл заднюю дверь. Пассажир вылез с видимым трудом. Он был стар. Длинные седые волосы, сутулый. Тяжелая одышка. Отлично одет – элегантно, дорого, но неброско. В руке небольшой черный кейс. Оглядевшись, подошел к здоровяку. Тот что-то сказал и открыл дверь микроавтобуса. Старик с трудом забрался в салон, и устало опустился на широкое кожаное сидение. Здоровяк закрыл дверь. Старик вгляделся в лицо человека, сидящего напротив него. Оба молчали. Старик заговорил первый:
– Как договаривались, – открыл кейс, достал две увесистые папки и протянул своему визави.
Тот взял папки, раскрыл одну, другую, бегло осмотрел содержание. Удовлетворенно кивнул. Разговор был окончен. Через пару минут Мерседес с легким шелестом уехал, а старик, закурив, смотрел ему вслед и качал головой. Потом тихо, вполголоса, сказал:
– Дурак ты, генерал! Не знаешь, во что вляпался…
Бросил сигарету и пошел к своей машине. А в это время пассажир Мерседеса снова и снова пересматривал содержимое папок. Помимо документов, графиков и таблиц, в отдельных файлах были медицинские карты. И фотографии. На каждой номер и подпись. «Бородин Алексей Николаевич» и «Скопа Яна Игоревна».
5.
Где-то на севере.
– Езжай! Счастливого пути!
Лейтенант отдал документы водителю фуры и тот, довольный, ловко вскарабкался в кабину. Двигатель глухо рыкнул. Огромная Скания медленно выкатила с обочины на дорогу и, набирая скорость, уехала. Лейтенант глянул на напарника. Тот сидел в патрульном автомобиле и что-то говорил в рацию. Машин было мало и лейтенант, сдвинув шапку на затылок, достал сигарету и закурил. Из-за дальнего поворота показались горящие фары. Два внедорожника ехали с явным превышением скорости. Лейтенант отбросил сигарету, поправил шапку и подошел к обочине. Поднял жезл и, на всякий случай, дунул в свисток. Обе машины резко сбросили скорость и синхронно съехали на обочину. Московские номера, в машинах громко играет музыка. Лейтенант глянул на напарника, то понимающе кивнул и отложил рацию. Дверь первой машины распахнулась, и навстречу лейтенанту вылез высокий мужчина, весь в камуфляже. Лейтенант отдал честь и скороговоркой представился.
– Командир, что случилось?
– Ваши документы, пожалуйста!
– А основание? Мы что-то нарушили? Предъяви доказательства, а уж потом требуй документы!
– Вы двигались с явным превышением максимально разрешенной скорости.
– Да? А фиксация у тебя есть?
– Нет.
– Значит, мы можем дальше ехать? И не показывать документы?
– Да, можете. Просто я хотел вас предупредить. В двух километрах отсюда начинается извилистый участок дороги. Там случается много аварий. На дорожном покрытии кое-где сохранился лед. И вы на такой скорости можете слететь с дороги.
– Ну, спасибо, лейтенант, за предупреждение. Погоди, сейчас документы достану.
Здоровяк вернулся к машине и открыл дверь. Лейтенант глянул на напарника. Водитель второй машины оказался более сговорчивым и сразу передал инспектору документы.
– На, держи!
– Куда направляетесь? Если не секрет, конечно. Отдыхать?
– Да, точно, отдыхать. В «Медвежий угол».
Из открытой двери доносился смех и громкие голоса.
– А что, попутчики ваши заранее начали отдыхать? Вы сами не употребляли спиртное?
– Да нет, конечно, командир! У меня с этим строго! А товарищи – ну, пусть расслабляются, жалко что-ли? Ты вот лучше скажи, там, в «Медвежьем углу» на озере как с рыбой? А то мы порыбачить хотели.
– Там все в порядке. Рыбы много. Только на льду аккуратнее – есть несколько мест, где озеро почти не замерзает – то ли родники, то ли ключи теплые из под земли бьют. И на машине на лед не выезжайте, были случаи, когда проваливались.
Документы оказались в полном порядке, и лейтенант протянул их водителю. Тот поблагодарил и залез в машину. Лейтенант еще раз заглянул внутрь сквозь стекло. То ли трое, то ли четверо – не видно сквозь тонировку. Все такие же здоровые. Сидят, веселятся. Обе машины тронулись и уехали. Лейтенант посмотрел им вслед и обернулся к напарнику. Тот спросил:
– Сколько?
– Трое или четверо.
– Я тоже только троих видел, но может и четвертый был. Сквозь тонировку ни хрена не видно! Пойду, доложу.
Напарник опять залез в патрульный автомобиль и по рации доложил о двух джипах. До лейтенанта долетали только отдельные фразы.
– Да! Людей от шести до восьми! Точнее не могу! Не могу, сказал! Тонировка у них! В «Медвежий угол»! Записывай номера!…
Несколько дней назад поступило распоряжение докладывать обо всех подозрительных автомобилях. По возможности выяснять, куда направляются, и фиксировать количество людей в машинах. Якобы, искали сбежавших преступников, но четких ориентировок не было. Да, «Медвежий угол» это хорошо, подумай лейтенант. База отдыха на берегу большого озера. Тут тебе и рыбалка круглый год, и охота, и баня-сауна, и снегоходы, и гидроциклы летом! Москвичи очень часто приезжают отдохнуть. А вот местным это все не по карману, очень дорого. Лейтенант снова закурил. Здесь, на севере, москвичи выделялись из общей массы туристов и отдыхающих. Хамоватые, напористые. И всегда громко говорят. Видимо привычка. В Москве народу много, всегда надо перекричать окружающих. Иначе тебя никто не услышит. Лейтенант сделал несколько затяжек, бросил окурок на снег и пошел в машину, к напарнику.
А джипы продолжали быстро ехать по пустынной северной трассе. Вскоре они свернули на второстепенную дорогу, уходящую вглубь леса. Проехали пару километров и остановились. Из одной машины вылезли два человека одетые в белые маскировочные костюмы. У каждого небольшой рюкзак и широкие короткие лыжи. Машины развернулись и поехали в сторону основной дороги, а люди в белых костюмах, не теряя времени, встали на лыжи и скрылись в лесной чаще. Через час администратор базы отдыха «Медвежий угол» уже звонила по телефону.
– Алло! «Медвежий угол». Да, приехали. Шесть человек. Вот, только что заселились. Пьяные. Заказали баню на после ужина. Да, все поняла… Сейчас пришлю их данные.
6.
– Разрешите?
– Да, Сергей Викторович, проходите! Присаживайтесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома! Чай, кофе?
– Кофе, спасибо.
Колесов нажал какую-то клавишу:
– Настя, принесите, пожалуйста, кофе.
Поднялся из-за стола и широким жестом пригласил Брянцева расположиться на кожаных креслах рядом с низеньким столиком.
– Как служба?
– Спасибо, товарищ генерал, все в порядке.
– Ну, какой же я генерал? Это я раньше при погонах был. А теперь я директор, руководитель. Хотя, наши прохвосты меня за глаза все равно генералом кличут! На все время вашей командировки к нам, прошу забыть про звания и регалии. Договорились?
– Да, Павел Иванович, договорились. У меня пока нет четкого понимания задачи, для решения которой я к вам прикомандирован. Надеюсь получить подробный инструктаж , вводные.
– Это само собой. Но, все по порядку.
Вошла секретарша генерала. Поставила на столик поднос. Серебряный кофейник, изысканные фарфоровые чашечки, вазочка с сахаром. Тут же сливки и корзинка с круассанами. Генерал поблагодарил свою помощницу и сам налил кофе в чашечки.
– Прежде, чем ввести вас в курс дела, Сергей Викторович, я должен напомнить вам о соблюдении режима абсолютной секретности. О цели вашей командировки к нам знают только четыре человека: это я, мой первый заместитель, вы, и руководитель вашего ведомства. Ваши коллеги, ваш непосредственный начальник знают только, что командование направило вас в длительную командировку, но не знают, куда и на какой срок. Мы изучили личные дела нескольких сотрудников, но выбрали вашу кандидатуру. У нас вы будете работать под другой фамилией, все контакты с бывшими коллегами придется прервать. Подчиняться вы будете непосредственно мне, либо моему первому заместителю, но строго по моему указанию. Для вас уже готова легенда, чем вы, якобы, будете заниматься у нас. Для здешнего персонала вы просто скучный консультант, аналитик, офисный служащий. Вы, конечно же, знаете, чем занимается наша организация?
– Только в общих чертах. Крупный холдинг. Несколько ЧОПов, консультационная деятельность по вопросам безопасности, юридические услуги и так далее – ничего необычного.
– Верно. Ничего необычного. Успешная, богатая, развивающаяся компания. Но все то, что вы перечислили – ширма. Хорошая, добротная, легальная ширма. Она хорошо скрывает другой аспект нашей деятельности. Одно из наших подразделений занимается вопросами, которые, скажем так, не всегда возможно решить легальными способами. Речь идет в первую очередь о добыче информации, слежке, а иногда и о нейтрализации объектов. Надеюсь, мне не надо вдаваться в подробности?
– Нет, не надо.
– Деятельность этого подразделения и сам факт его существования засекречены не только для людей со стороны, но и для остальных сотрудников нашей компании. Настя, которая принесла нам кофе, никогда не слышала про эту структуру. Вы будете работать самостоятельно, но время от времени, привлекая сотрудников и ресурсы этого подразделения. Есть вопросы?
– Да. Павел Иванович, а зачем потребовалось привлекать к работе мое ведомство? Неужели вам своих возможностей не хватает?
– Видите ли, Сергей Викторович, это не мы привлекли ваше ведомство. Как раз наоборот. Это ваше ведомство попросило нас о помощи. Вы ведь прекрасно понимаете, что бывают ситуации, когда открытое вмешательство госструктур крайне нежелательно. Вот для таких случаев существуем мы. А ваша командировка к нам связана с желанием вашего руководства осуществлять общий контроль над ходом операции. Так же, в случае непредвиденных обстоятельств, возможно, потребуется ваша поддержка.
– Извините, Павел Иванович, но чтобы осуществлять общий контроль над ходом операции, мне надо получить инструкции от моего командования.
– Вы их получите. В ближайшее время. А пока займемся формальностями.
Колесов поставил чашечку на поднос, подошел к своему столу и достал из ящика большой бумажный конверт. Протянул Брянцеву.
– Здесь все, что нужно для обеспечения вашей легенды. Краткая биография, история нашей компании, ее структура, имена и фото руководителей подразделений, список вопросов, которыми вы якобы будете заниматься. Здесь наша корпоративная сим-карта и ваши новые визитки. С данной минуты, внутри этого здания и для всех сотрудников нашей компании вы не Брянцев Сергей Викторович, а Бурлаков Олег Андреевич. А вот это ваше служебное удостоверение на новое имя.
Брянцев отложил удостоверение и внимательно посмотрел на список руководителей.
– Павел Иванович, я не вижу здесь упоминания про вашего первого заместителя, о котором вы говорили.
– Верно, там его нет. Дело в том, что официально в штате он не состоит. Так же вы не найдете в этих материалах упоминания о нашем особом подразделении. Мой первый зам возглавляет его.
– Когда я с ним познакомлюсь?
– Завтра. Вам предстоит совместная разработка плана проведения операции. А пока изучите эти материалы. Как-никак, вы наш новый сотрудник и должны знать все о нашей компании. На сегодня вы свободны, жду вас завтра в восемь ноль-ноль.
Брянцев пожал руку генералу и вышел в приемную. Настя что-то печатала на компьютере. На минутку оторвалась, подняла глаза на Брянцева.
– До свидания, Настя!
– Всего доброго, Олег Андреевич! Когда будете проходить пост охраны, просто приложите к сканеру свое удостоверение.
Брянцев вышел в коридор. Немного резануло слух это «Олег Андреевич». На выходе приложил удостоверение к зеленому кружку сканнера. Охранник кивнул. Выйдя на крыльцо, Брянцев с удовольствием вдохнул морозный воздух. В принципе, ничего нового. Командировка, судя по всему, будет скучноватой и нудной. Ох уж эти ЧОПовцы! Охраняют магазины, да рынки, а вид делают, как будто АНБ какая-нибудь, или ФБР! А «секретное подразделение» – скорее всего несколько тупых качков, выбивающих долги, да несколько ментов-пенсионеров, которые пасут неверных мужей и собирают на них компромат. Все, как обычно. И командира этой таинственной бригады Брянцев представил очень ясно: такой же пенсионер, дед в мятом костюме, с легким перегаром и неисчерпаемым запасом разных ментовских баек. Он уже сталкивался по службе с такими типами и четко знал, как надо себя вести при общении с ними. Четко разграничить круг обязанностей, разговаривать жестко, требовать строгого соблюдения договоренностей, и, самое главное, не допускать пьянства в работе и сползания в воспоминания о героическом прошлом. После, когда дело будет сделано, сколько угодно! Тогда можно и выпить, и в баньку завалиться с русалками, и все остальное. Но только после завершения работы! А они, многие, этого не понимают. Для них это и не работа, а так, развлечение. Скучно дома сидеть на пенсии, вот и идут работать в такие конторы. И им не столько деньги нужны, сколько общение.
Ладно. Работа, судя по всему, предстояла непыльная. Размышляя так, Брянцев шел к своей машине, которую оставил недалеко от офиса генерала Колесова. Дядька он, конечно, знаменитый. Уже на самом пике карьеры, влип в историю. Служа Родине, решил еще послужить частному капиталу, за что и был изгнан из органов. И теперь вот, ЧОПами заведует. Ну, да это его проблемы, его головная боль. Ему же, Брянцеву, а теперь Бурлакову, надо просто четко выполнить приказ командования. Зазвонил телефон. Сергей поднес его к уху, молча прослушал сообщение и сунул в карман. Сел в машину и погнал в сторону МКАДа. Потом свернул к Битцевскому парку. Машину шефа увидел издалека. Генерал Карпов стоял рядом и курил.
– Здравия желаю, товарищ генерал!
– Здравствуй, Сергей! Давай пройдемся, не возражаешь?
– Никак нет!
– Докладывай.
Брянцев кратко рассказал о своем визите к генералу Колесову.
– Какое твое первое впечатление?
– Компания довольно успешная, работают грамотно.
– Колесов?
– Мне он понравился. В детали операции пока не посвящал. Особый упор делал на секретность.
– Он прав. Наша служба участвует в данной операции строго инкогнито. Даже намека на нашу причастность не должно быть. Уяснил?
– Так точно!
– Поэтому, никаких контактов с нами. До выполнения задания. На всякий случай у тебя будет канал экстренной связи напрямую со мной. Цель операции: добыча информации особой важности. Колесов планирует привлечь гражданских лиц. Абсолютно посторонних. Использовать их «в слепую». Ситуация непростая и тебе предстоит в ней разобраться. Твоя основная задача добыть эту информацию, эти материалы и не допустить утечки. Видишь ли, Сережа, времена теперь непростые, каждый тянет одеяло на себя. Вот и наши смежники тоже зашевелились и ищут те самые материалы. И я допускаю, что они могут выйти на Колесова и попытаться их перехватить. Так же я не исключаю, что Колесов может затеять собственную игру.
– Товарищ генерал! А почему нельзя просто отправить нашу группу и изъять материалы? Не привлекая Колесова. И проще, и риск утечки минимальный!
– Согласен. Проще. Но наше участие в этом деле может спровоцировать очень глубокий межведомственный кризис, я бы даже сказал открытый конфликт. А это никому не нужно. Вся борьба идет под ковром. Отработать нужно четко. Очень вдумчиво подойди к разработке плана операции, продумай все детали. Обязательно согласуй с Колесовым.
– Разрешите? Колесов сказал, что план операции я буду готовить совместно с его первым заместителем. Вы что-нибудь знаете о нем?
– Да, конечно. Но я пока тебе ничего говорить не буду. Составишь свое собственное мнение. Вмешиваться в операцию мы не будем, разве что в экстренном случае. Но наблюдать будем. Издалека. Колесову об этом знать не надо, хотя он наверняка догадывается. Слишком большие ставки, слишком все серьезно. Да, и вот еще что. В заключительной стадии операции тебе, скорее всего, потребуются дополнительные инструкции. Действуй на свое усмотрение. Главное – результат. Добыть материалы и не допустить утечки. Генерал Колесов в курсе, какую информацию мы ищем. Он знает не только то, что нам нужна некая шкатулочка, но он знает и про то, что лежит в шкатулочке. Раньше он курировал деятельность одного института. Так вот, то, что лежит в шкатулочке, связано с этим самым институтом. Завтра он посвятит тебя во все детали.
Карпов сунул руку во внутренний карман пальто и достал конверт.
– Держи. Документы на имя Бурлакова Олега Андреевича. Ну, а финансовый вопрос взял на себя Колесов. Вопросы?
– Нет вопросов!
– Ну, тогда удачи тебе, Сергей!
Карпов пожал Брянцеву руку и, не оборачиваясь, пошел к своей машине.
7.
На следующее утро в семь пятьдесят пять Брянцев вошел в приемную генерала Колесова. Настя, секретарша, хлопотала с кофеваркой. На подносе стояли три чашки.
– Доброе утро, Олег Андреевич! Проходите, Павел Иванович ждет вас!
В кабинете, помимо генерала, за столом сидела женщина. Лет пятьдесят. Строгий черный костюм. Модная короткая стрижка, дорогие очки.
– А вот и наш Олег! Доброе утро!
– Здравствуйте, Павел Иванович!
– Знакомьтесь! Бурлаков Олег Андреевич, наш новый аналитик. А это – Горобец Елена Анатольевна. Мой первый заместитель!
Брянцев слегка опешил. Эта тетка, которую он сначала принял за бухгалтершу, и есть первый зам Колесова? Горобец поднялась из-за стола, сделала шаг навстречу Брянцеву и протянула руку.
– Очень приятно, Олег Андреевич! Добро пожаловать в наш коллектив!
– Мне тоже очень приятно, Елена Анатольевна!
Только сейчас он заметил, что она очень маленького роста, сто пятьдесят пять, максимум сто шестьдесят. Картину сглаживали просторные брюки и высокие каблуки. Жесткое, совсем не женское рукопожатие, внимательный, изучающий взгляд. Идеальный макияж, вся подтянутая, стройная. Сквозь аромат дорогих духов еле-еле улавливается запах табачного дыма. Эта стильная миниатюрная брюнетка в пух и прах разбила образ мента-пенсионера, которого представлял себе Брянцев.
Тем временем в кабинет вошла Настя, поставила на столик поднос, и генерал жестом пригласил коллег выпить кофе. Горобец взяла на себя роль хозяйки и разлила кофе по чашечкам.
– Ну, что, коллеги? Надеюсь, вы сработаетесь?
– Ни секунды не сомневаюсь! – Горобец, не спрашивая разрешения у Колесова, придвинула пепельницу и закурила сигарету. Голос у нее был довольно низкий, с легкой хрипотцой. Ей бы песни петь, шансон или романсы, подумал Брянцев.
– Конечно, сработаемся. У профессионалов иначе и быть не может! – Брянцев улыбнулся и отпил горячего кофе. Горобец выпустила дымок и внимательно рассматривала нового человека. За всей ее внешностью, за этой миниатюрностью угадывался стальной характер и мощный интеллект.
– Ну, поближе вы познакомитесь в процессе работы, а пока я хочу раскрыть вам некоторые детали предстоящей операции. Итак. Нам предстоит поиск и изъятие материалов, содержащих особо важную информацию. Речь идет о некоторых экспериментальных наработках одного института. Во времена Союза там активно проводились разного рода эксперименты с психикой людей, очень основательно изучался и практиковался гипноз, внушение и так далее. Во время развала СССР, институт спешно закрыли, кого-то из научных работников распихали по другим «почтовым ящикам», кто-то сам ушел. Но! Среди тех, кто стал всем заправлять, нашлись весьма прагматичные и дальновидные люди. Они вовремя оценили перспективы и возможности, которые открывались при использовании наработок ученых. Часть программ была сохранена, ученых поддержали финансами, чтобы те не подались в коммерцию. Но, к сожалению, так было не везде.
Институт, о котором я говорю, курировался нашей службой. Потом его очень быстро передали другому ведомству и расформировали. Часть ученых уехала за границу, кто-то ушел в бизнес, а кто-то просто спился. Помимо основного здания института в Москве, было несколько лабораторий и исследовательских центров в регионах. Такие центры назывались «площадками». Некоторые были разорены и заброшены, некоторые перешли к другим хозяевам и приспособлены под другие цели. Изначально, они были замаскированы под ведомственные санатории и пансионаты. Там проводились исследования, эксперименты. Так же, именно там проводилось окончательное внедрение в нашу работу новых методик. После распада СССР, часть материалов по этим разработкам не успели вывести, и они по-прежнему находятся в хранилищах заброшенных центров. Деликатность ситуации в том, что территория, на которой находится интересующий нас объект, находится под строгим контролем наших смежников. У них там совсем рядом функционируют еще несколько новых объектов. Соответственно, наше появление и интерес к старым, заброшенным строениям, вызовет нездоровую реакцию и может спровоцировать серьезный конфликт между службами. Поэтому, как я уже говорил, ваше ведомство, Олег Андреевич, и привлекло нашу компанию для поиска и изъятия материалов. А мы, в свою очередь, привлечем гражданских, абсолютно посторонних людей. Будем использовать их «вслепую». Здесь есть одна тонкость. Эти люди имеют отношение к интересующему нас объекту.
– Имеют отношение? – Брянцев прервал монолог генерала. Внезапно за генерала ответила Горобец. Оказывается, она была полностью в курсе ситуации.
– Да, Олег Андреевич. Именно «имеют отношение». Причем самое непосредственное. Видите ли, когда они были еще детьми, их использовали в программе экспериментов по установлению контроля над личностью. Сейчас они уже взрослые люди, им около сорока, и они почти ничего не помнят о тех временах. Их память почистили.
– Как это «почистили»?
– А вот на этот и другие вопросы нам ответит автор всех тех методик и создатель программы. Мы встречаемся с ним через полтора часа.
Пока Горобец говорила, генерал Колесов поднялся, открыл сейф и достал папку с документами. Вернулся к столу. Достал из папки две фотографии и положил перед Брянцевым.
– У нас еще есть немного времени. Вот, Олег Андреевич, те самые люди. Бородин Алексей Николаевич. Скопа Яна Игоревна. В дальнейшей работе предлагаю присвоить им оперативные псевдонимы. Бородин – «Колдун», Скопа – «Птица».
Брянцев внимательно на фото. Лица крупным планом. Обычные люди. Мужчина светловолосый, небольшие залысины, голубые глаза. Заметно, что когда-то был сломан нос, вероятно, занимался спортом. Небольшой шрам над правой бровью. Лицо довольно приятное, не вызывает отторжения. Человек на фото, почти наверняка, обладает чувством юмора, спокойным характером. И крепкой психикой. Лицо женщины вызывало некоторые вопросы. Высокие скулы, прямой нос. Небольшой, аккуратный рот и маленькая ямочка на подбородке. Но главное – глаза! Светло-серые. Взгляд. Слегка гордый и независимый, но в то же время, где-то в глубине, немного грустный. И все это в обрамлении густых темных волос. Женщина довольно симпатичная, но что-то не то, чтобы отталкивает, а настораживает. Чувствуется какая-то внутренняя сила, и в то же время что-то трагичное, какой-то надрыв. С такими не знакомятся «на одну ночь».
Не отрывая глаз от фото, Брянцев почувствовал, что Колесов и Горобец внимательно наблюдают за ним. Ждут реакцию, подумал Сергей.
– Ну, что ж, с мужчиной, скорее всего, работать будет просто, а вот женщина… Здесь придется повозиться!
– Вы правы, Олег Андреевич, – генерал взял оба фото и положил их обратно в папку. – Именно поэтому, я поручаю ее вербовку Елене Анатольевне. А вам достался Колдун. После разработки и утверждения плана операции вам обоим предстоит выехать к месту их пребывания, осуществить вербовку и доставить Колдуна и Птицу на нашу базу. После подготовки и инструктажа они приступят к решающей фазе операции. Вопросы?
– Да, у меня вопрос, – Брянцев сделал небольшую паузу. – Из каких соображений вы определили, кто кого будет вербовать? Вы сомневаетесь в моей квалификации?
– Олег Андреевич, у нас не принято обсуждать приказы, точнее, распоряжения руководства. У нас принято их выполнять, четко и быстро, – Горобец с легкой улыбкой поставила на поднос кофейную чашечку.
Вот стерва, подумал Сергей. Вопрос был задан генералу, а она его перебила, ответила за него. Показывает, что она тут имеет вес и может влиять на генерала! Но Брянцев тоже мог иногда показать зубы:
– И, тем не менее, я рискну повторить свой вопрос.
Колесов с легкой улыбкой наблюдал за их маленькой перепалкой.
– Олег Андреевич, не обижайтесь. Вы же сами сказали, что с Птицей придется повозиться. Елена Анатольевна ни в коем случае не ставит под сомнение ваши профессиональные навыки. Просто, в деле она вас пока не видела и, естественно, переживает за результаты работы.
И тут Брянцев допустил досадную ошибку, за которую потом ругал сам себя.
– А если они не захотят с нами работать, не захотят ехать на нашу базу? Что будем делать?
Горобец, откинувшись в кресле, с сигаретой в руке опять не дала ответить Колесову.
– Послушайте, Олег Андреевич! Мы внимательно изучили ваше личное дело и вашу служебную характеристику. Там ни слова не сказано о вашей неуверенности, слабости. Ваши вопросы – это не вопросы грамотного, квалифицированного сотрудника спецслужб. Это вопросы зеленого лейтенанта, практиканта. Понимаете, о чем я? Если вы не уверены в своих силах, откажитесь. Иначе вы поставите под угрозу всю операцию. Вы подведете не только нас с Павлом Ивановичем, но и свое командование. Откажитесь, и нам пришлют другого сотрудника, не задающего таких вопросов.
Интересно, где Колесов ее раскопал? Брянцев в какой-то момент хотел ответить довольно резко, но вовремя передумал. Со стервами надо общаться на их языке.
– Вы правы, Елена Анатольевна, виноват.
Колесов, наконец, вмешался.
– Да ладно вам, ребята! Не ссорьтесь! Нам предстоит трудная, но очень интересная работа! Допивайте кофе и собирайтесь. Выезжаем через пять минут.
Горобец смяла окурок в пепельницу, поднялась и, не глядя на Брянцева, вышла из кабинета. Колесов с облегчением вздохнул и дружески хлопнул Брянцева по руке.
– Не обращайте внимания. Елена Анатольевна человек сложный, с непростым характером. Но она профессионал. Профессионал с большой буквы. И не спрашивайте меня, кто она и откуда. Договорились?
– Ну, хоть звание-то у нее какое?
– Полковник.
– А «Елена Анатольевна» – настоящее имя, или как?
– А это вы у нее сами спросите!
– Нет уж, спасибо!
И оба разом рассмеялись. Когда они спустились вниз, Горобец уже ждала их. Стояла рядом с машиной и опять курила. И внимательно, неотрывно смотрела на приближающихся Колесова и Брянцева. Затем молча бросила окурок на снег и первая села в машину. Поднялся шлагбаум и черный, тонированный микроавтобус Мерседес не торопясь выехал в узкий переулок, заставленный машинами. Какое-то время водитель покрутился в центре («Проверяется? Слежку выявляет?» – подумал Брянцев). Выехали на «трешку», свернули в сторону МКАДа. Они сидели лицом друг к другу. Колесов рядом с Горобец, а Брянцев сел напротив. Елена Анатольевна отвернулась и, о чем то задумавшись, смотрела в окно. Колесов раскрыл папку и просматривал какой-то документ. Странная парочка, подумал Брянцев. Наверняка любовники, к гадалке не ходи. Вон, как она им крутит! Кто же она такая? Откуда пришла к Колесову? Из какого ведомства? Карпов предупреждал, что, возможно, Колесов может начать свою игру. Но тут, похоже, добавился еще один игрок. Сильный и непредсказуемый. И, видимо, очень опасный.
8.
– Прибыли!
Генерал открыл дверь, и первый вылез из машины. За ним Брянцев. Обернулся и подал руку Горобец. Та, мельком взглянула на него.
– Благодарю.
Брянцев огляделся. Отличный сосновый лес. Даже не верилось, что всего в получасе езды отсюда гудит многомиллионный город с заводами и вокзалами, с толпами людей и миллионами машин. Здесь – тишина и покой. Два небольших двухэтажных здания, за ними еще одно, но уже одноэтажное. Все соединены стеклянными переходами-галереями. Крохотная парковка на несколько машин. К ним быстрой походкой, почти бегом приближался молодой человек в строгом костюме и накинутом поверх него светлом пальто.
– Доброе утро, господа! Прошу следовать за мной, профессор ждет вас!
Следуя за молодым человеком, они прошли небольшой холл, поднялись по лестнице на второй этаж. Идеальное место для работы, подумал Брянцев. Стены отделаны темно-коричневыми деревянными панелями, на полах ковровое покрытие. Людей не видно, очень тихо. Нет привычного “офисного” набора звуков – щелканья по клавиатурам, гудения разных принтеров, голосов сотрудников, и фоновой негромкой музыки.
– Прошу сюда! Располагайтесь, профессор будет через пару минут!
В принципе, обычная переговорная. Большой стол, стулья, белая доска с маркерами. В стену вмонтирован большой экран. Ничего лишнего, отвлекающего от работы. Наверняка установлена система наблюдения. Каждое их движение, каждое слово фиксируется. Поэтому лучше просто молча подождать. Дверь распахнулась, и в сопровождении уже знакомого молодого человека вошел пожилой мужчина. Брянцеву показалось, что когда-то уже видел его. Возраст весьма преклонный, к восьмидесяти. Длинные седые волосы, откинутые назад, глубоко посаженые слезящиеся глаза и большой, “орлиный” нос. Профессор сутулился и опирался на трость. Все это делало его похожим на некую старую хищную птицу, которая уже не в силах сама настигать добычу. Но, несмотря на это, профессор был отлично одет. Дорогой костюм тройка, идеально сидящий на его кособокой фигуре и скрывающий все недостатки. Опять же дорогие туфли ручной работы. Вместо галстука небольшая элегантная бабочка. Образ дополняли перстень на руке и черная трость с костяным набалдашником в виде головы льва.
– Добрый день, коллеги! Приветствую вас в моей скромной обители!
Голос мягкий, негромкий, успокаивающий. Говорит с небольшим придыханием.
– Добрый день, профессор! Вот, привез к вам на лекцию своих коллег! Спасибо, что согласились уделить нам время! – Колесов и старик обменялись рукопожатием.
– Позвольте вам представить моих друзей! Елена Анатольевна и Олег Андреевич.
– Очень приятно, господа! Ну а меня зовите просто Профессор. Располагайтесь поудобнее. Можете курить. У нас тут все просто, без церемоний.
Горобец сразу же потянулась за сигаретой, а молодой человек услужливо пододвинул ей пепельницу. Потом удалился, плотно закрыв за собой дверь.
– Итак, господа, приступим! Господин Колесов попросил меня рассказать о работе моего центра во времена СССР. Павел Иванович обозначил мне круг вопросов, которых стоит коснуться, поэтому я не буду знакомить вас с полным спектром задач и проблем, которые мы решали. Я буду рассказывать, а вы, если что-то будет непонятно, спрашивайте, не стесняйтесь. Чуть позже мы сделаем перерыв и выпьем кофе. Устраивает такой формат встречи? Чудесно. Господин Колесов, вы хотите что-то добавить?
– Профессор, у меня маленькая просьба. Можно вас попросить свести к минимуму количество специальных терминов и формулировок?
– Что ж, извольте. Сначала немного истории. Примерно в начале двадцатого века американские и европейские ученые стали заниматься исследованиями в области контроля над сознанием людей. В Советском Союзе эти работы начались с небольшим опозданием, примерно в середине тридцатых годов. Помимо отечественных ученых, активно привлекались зарубежные специалисты. В итоге наши отечественные разработки не то, что догнали западные, но и ушли далеко вперед. Руководство страны, в ожидании войны, всячески форсировало проведение исследований. Их результатом должно было быть появление надежного способа контроля за сознанием и поведением человека. Думаю, вам не надо объяснять все преимущества и перспективы такого открытия. Создание абсолютно послушного управляемого индивида, который ни в чем не сомневается, ничего не боится, который не предаст, не отступит на поле боя – в общем, создание идеального солдата. Солдата, который не устает, почти не чувствует боли, у которого отсутствуют жалость, сострадание, который готов убивать столько, сколько прикажут.
Но! Началась война. Все работы были свернуты. Часть ученых попала на фронт, кто-то стал работать в другой сфере деятельности, а многие были репрессированы. Возобновление исследований пришлось на конец сороковых – начало пятидесятых годов. Война осталась в прошлом, но мировое противостояние вышло на новый уровень. Перед учеными были поставлены уже другие задачи. Главным стало не создание полчищ безжалостных убийц. Теперь нужен был контроль и возможность влиять, управлять. То есть “пациент”, назовем его так, должен был вести жизнь обычного человека. Работать, создавать семью, растить и воспитывать детей. И ничего не подозревать о своем предназначении. И в какой-то определенный момент, получив команду, стать безропотным исполнителем. Эта ситуация стала очень популярна в литературе и кинематографе. Ученые представлялись какими-то злыми гениями, которые могут за секунду загипнотизировать любого человека и превратить его в так называемого “зомби”. На деле все было гораздо сложнее. Но у нас были определенные успехи. Методика была успешно протестирована, утверждена и использовалась нашими службами. Павел Иванович не даст соврать, не так ли?
– Совершенно верно, профессор. Ученые очень нам помогли в работе. Но, насколько я знаю, были и неприятные моменты?
– Да, вы правы. Я сейчас не буду обсуждать этическую сторону вопроса – мы здесь не для этого собрались. Видите ли, господа, поиск и подготовка таких людей процесс весьма и весьма долгий и трудоемкий. Пациент подвергался внушению, гипнозу, во время которого в его сознание закладывалась определенная информация. Эта информация в дальнейшем служила той самой кнопкой, при нажатии на которую у человека полностью парализовалась воля и способность сопротивляться. Человек работал, допустим, директором обувного магазина, или инженером, но, получив сигнал и приказ, он мог взять кирпич и разбить голову тому, кому прикажут. Сложность была в том, что после этого пациент не был пригоден для дальнейшей работы. Это был одноразовый инструмент. Инструмент дорогой, качественный, но одноразовый. Это было второй проблемой. А первой проблемой был поиск таких людей. Вы знаете, что гипнозом, способностью внушения обладает мало людей. Да, этому можно научиться и развить в себе такую способность, но этого не хватает. У настоящих специалистов эта способность, как правило, заложена с рождения, это их особенность. Кто-то про нее знает, а кто-то даже не догадывается. Ведь что такое внушение, по большому счету? Это способность одного человека изменить взгляды, поведение, мироощущение другого человека. Вы прекрасно знаете, что у одних людей очень хорошо получается договариваться, торговаться, убеждать, угрожать, а у других никак не получается, как бы они не старались! А ведь это – тоже, своего рода внушение, согласитесь! Но весь фокус в том, что людей, которые могут подойти на роль пациента тоже не так много! Все люди разные и способность сопротивляться внушению тоже у всех разная. И она не зависит от характера человека, от рода его деятельности. Какой-нибудь тихоня-неудачник окажется для вас абсолютно бесполезен, а известная, сильная, яркая, личность – наоборот! Да, и не забывайте, что у людей есть дети, родители, супруги – это тоже добавляло сложностей.
Учитывая все эти факторы, было принято решение о начале исследований в новом направлении. Основной задачей было создание “многоразового инструмента”. Сразу скажу, что на данный момент эта цель не достигнута и работы ведутся очень вяло, не системно. Я этими вопросами уже давно не занимаюсь, но имею представление о положении дел. А тогда, в советское время, мы верили в успех. Что-то взяли из старых разработок, что-то начали с нуля. Я не буду утомлять вас подробностями, перейду сразу к результату. Была разработана и успешно протестирована новая методика. Одним из основных отличий от старой методики было четкое понимание, что работать с пациентом надо в раннем возрасте. В детстве. Еще раз, коллеги, я не буду обращаться к этической стороне обсуждаемой темы. Да, мы были вынуждены привлекать детей к экспериментам. Конечно, в первую очередь мы искали подходящих кандидатов в интернатах, детских домах. Для оценки уровня развития ребенка и способности его воспринимать внушение, была разработана целая система тестов. Тестирование проводилось в детских садах и в начальных классах школ. Идеальный возраст кандидатов от пяти до восьми лет. Тех, кто при тестировании, показывал наилучшие результаты, мы брали на контроль, ну а дальше подключались наши коллеги, – Профессор указал рукой на Колесова. Тот смущенно кашлянул, пару секунд собирался с мыслями.
– Да, действительно, дальше начинали работать мы. Выходили на родителей, воспитателей, учителей, выясняли все про семьи, условия проживания, доходы и так далее. Потом просто предлагали родителям дать согласие на участие ребенка в “исследовательской программе государственной важности”. Программа, якобы, включала в себя прохождение многочисленных тестов, специальное обучение, общение с ведущими учеными и педагогами. Мы обещали родителям сделать из их детей вундеркиндов. Кто-то наотрез отказывался, кому-то льстило, что на их ребенка государство обратило внимание и выделило на фоне остальных, а кому-то мы просто заплатили. В итоге, в программе участвовало около тридцати процентов от общего количества детей, которых мы нашли. Дети привозились на так называемые “площадки”, где с ними работали специалисты.
– У меня вопрос! – Брянцев поднял руку. – Профессор, а сколько времени занимал весь процесс?
– В среднем, два-три месяца. После этого ребенок возвращался в семью и жил обычной жизнью.
– И кем они стали в итоге? Суперлюдьми? – не унимался Брянцев. Горобец молча курила, за всю беседу она не проронила ни слова.
– Не совсем так, молодой человек. Давайте я вам на простом примере объясню. Представьте, что у вас есть маленькая, маломощная машина, на которой вы ездите на работу, в магазины, в гости. Быстро ездить она не может, как бы вы не давили на педаль газа. И в один прекрасный момент, кто-то берет вашу машину для участия в гонках. Оказывается, в этой машине есть секретная кнопка, о которой вы не знаете, а тот, кто берет, знает. Он нажимает на эту кнопку, и машина начинает ездить в несколько раз быстрее, она лучше управляется, без всякого труда проходит самые опасные виражи и, в конце концов, выигрывает главный приз! Так и эти люди. Они не знают, что в них скрыт огромный потенциал, но стоит прийти и нажать кнопку, они сильно удивятся!
– И будут так же безропотно выполнять все приказы?
– В принципе, да. Хотя вероятность сбоя, “сброса настроек”, тоже нельзя отбрасывать. В таком случае для пациента ровным счетом ничего не изменится. Он останется таким же, каким был раньше.
– А какие способности будут у этих людей? Они будут бегать быстрее машины, и прыгать с дома на дом?
– Конечно, нет. Основной их отличительной особенностью будет способность ” быстрее соображать”, если так можно выразиться. Господин Колесов попросил меня не использовать специальную терминологию и не углубляться в дебри. Эти люди будут намного быстрее оценивать ситуацию, искать выход из сложного положения. Из множества предложенных вариантов, они выберут наиболее оптимальный. Они будут способны быстро усваивать гигантские объемы информации, у них будет отличная, по сравнению с другими, память. И чем более напряженной, стрессовой, будет ситуация, тем сильнее будут проявляться эти способности.
– А что с физическими данными? – спросил Колесов.
– С этим тоже все в порядке. Видите ли, в нашей работе мы использовали некоторые экспериментальные препараты, которые дали совершенно неожиданный побочный эффект. У пациентов очень сильно вырос и укрепился иммунитет, они практически не болеют. Все, что от них требуется – поддерживать себя в форме, сохранять подвижность суставов, эластичность мышц и сухожилий. Мы позаботились о том, чтобы организм сам ежедневно просил их о физической нагрузке. После “нажатия кнопки”, или правильнее будет сказать: “после снятия блокировки”, они быстро смогут набрать отличную физическую форму, быстро научиться прекрасно танцевать, играть в футбол и так далее. Кстати, и рукопашный бой они освоят быстро.
– Вы хотите сказать, что они смогут победить профессионального боксера, или бойца спецназа? – Брянцеву эта тема была близка.
– Нет, победить они не смогут, но вот минимизировать ущерб, ранения, телесные повреждения – да. Опять же, говоря по-простому, действия противника они будут видеть слегка замедленными и у них будет возможность либо защититься, либо уйти от удара. Думаю, в ближайшем будущем, вы сможете все это увидеть своими глазами. Но есть один крайне неприятный момент. Как я уже сказал, мы использовали экспериментальные препараты, которые дали неожиданный побочный эффект. Так вот помимо всего прочего, эти люди, к сожалению, никогда не смогут иметь собственных детей. Увы. Когда мы это обнаружили, то сразу доложили руководству, однако наше руководство посчитало это неизбежными издержками, и работы были продолжены.
Внезапно Горобец спросила довольно жестким тоном:
– Профессор! А вы не боитесь, что после снятия блокировки эти люди захотят отомстить?
Брянцеву показалось, что профессор слегка вздрогнул от этого вопроса.
– Коллеги, предлагаю прерваться и немного отдохнуть. Мой помощник проводит вас. Можете осмотреть нашу небольшую, но довольно изысканную оранжерею. А я, с вашего позволения, на время вас оставлю.
– Вы не ответили на мой вопрос, профессор – Горобец вопросительно смотрела ему в глаза.
Профессор молча, тяжело поднялся, не обращая ни на кого внимания, направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, обернулся и, тяжело глядя на Горобец, тихо, почти шепотом, сказал:
– Боюсь…
9.
– Ну, коллеги, ваше впечатление? – Колесов размешивал ложечкой сахар в чашечке с кофе.
– Пока все понятно, Павел Иванович. Меня немного насторожил тот факт, что профессор не до конца уверен в стопроцентном успехе своих разработок. Он неслучайно отметил, что возможен сбой, «сброс настроек». Нам надо это учесть при планировании операции.
– Вы правы, Олег Андреевич. Елена Анатольевна, что скажете?
Горобец стояла к ним спиной, молча курила и сквозь стеклянную стену рассматривала какие-то необычные растения в оранжерее. Сюда их привел помощник профессора. Этакая комната для релакса. Низкие глубокие кресла, приглушенный свет. Очень недурной бар с изящной стойкой и набором напитков. Одну из стен занимал огромный аквариум, другая стена, полностью из стекла, отделяла бар от оранжереи. Молодой человек быстро приготовил им кофе и удалился, дабы не мешать их отдыху и разговору. Горобец обернулась, подошла к столику и положила окурок в пепельницу. Взяла чашечку с кофе.
– Я думаю, что нам надо быть готовыми ко всем неожиданностям. Как только мы доставим Колдуна и Птицу на нашу базу, нужно будет провести дополнительное тестирование. Мы должны быть абсолютно уверены, что они будут нам подчиняться, и не начнут заниматься самодеятельностью. В противном случае, их придется просто ликвидировать. Как свидетелей.
– Что значит «придется просто ликвидировать»? Елена Анатольевна, вы забыли, что это не нам с вами решать! В случае их неготовности к участию в операции, их дальнейшей судьбой будет заниматься мое командование! И никак иначе! – Брянцев приготовился к очередной стычке с этой миниатюрной, но очень опасной женщиной. К его удивлению, Горобец пропустила его слова мимо ушей и опять отвернулась к оранжерее. Он посмотрел на генерала.
– Павел Иванович!
– Не горячитесь, Олег Андреевич. Ваше командование поставило перед нами задачу добыть материалы. Любой ценой. Им важен результат, а способы его достижения – нет. Если Колдун или Птица окажутся не готовы, мы будем проводить операцию без их участия, своими силами, но их в любом случае придется нейтрализовать. Слишком много секретной информации будет у них в наличии после снятия «блокировки». Я все же надеюсь, что все будет хорошо, и они отработают, как надо.
– А потом?
– А вот это мы сейчас и спросим у нашего профессора!
В дверь постучали. Молодой человек, помощник профессора.
– Господа! Профессор приглашает вас продолжить беседу. Прошу пройти в переговорную.
Когда они вернулись, профессор уже сидел за столом.
– Ну-с, продолжим. Господа, возможно за время перерыва у вас появились некоторые вопросы, я готов ответить.
– Профессор, мои коллеги интересуются, возможно ли после снятия блокировки, поставить ее обратно? Видите ли, речь идет о вопросах национальной безопасности, и мы не можем допустить утечку информации со стороны гражданских лиц.
– Я это прекрасно понимаю, господин Колесов. И я плавно подойду к обсуждению этого аспекта в нашем дальнейшем разговоре. Давайте все делать по порядку. Итак. Насколько я понял, ваше ведомство планирует использовать в своей работе моих бывших пациентов. Павел Иванович, вы уже посвятили своих коллег?
– Да, конечно. Но я прошу вас рассказать об этих людях подробнее. Мы должны знать о них все.
– У меня есть вопрос, – Брянцев поднял руку. – Почему решили привлечь к работе именно этих людей? И почему двоих, а не троих или, скажем, пятерых?
– Видите ли, молодой человек, привлечь других людей у нас нет возможности. С этих двоих мы можем снять блокировку, а с остальных – нет. Чтобы было понятнее, я должен вам рассказать, что именно мы понимаем под снятием блокировки. Помните, я привел вам пример с машиной? Так вот нажатие той самой тайной кнопки и есть момент снятия блокировки. Но у человека кнопки нет и быть не может. В этом случае ее роль играет определенный сигнал, получая который человек преображается. Такие сигналы мы называем “ключами”. Ключом может быть что угодно. Любой звук или сочетание звуков, запах, вкус, даже тактильное ощущение. Но! Надо понимать, что создав такой ключ для установления блокировки, мы должны будем в будущем его точно воспроизвести для снятия блокировки. Согласны? А воспроизвести в точности, скажем, запахи или вкусовые ощущения, весьма и весьма затруднительно. Поэтому в подавляющем большинстве случаев используются звуки. А если точнее – голосовые сигналы. Их можно легко записать на различные носители и с точностью воспроизвести через много лет. Чаще всего это какая-нибудь фраза, или устный цифровой код. При подборе ключа надо предусмотреть, чтобы пациент не мог случайно где-то услышать такое же сочетание. В наш век повальной цифровизации риск услышать именно цифровую комбинацию, совпадающую с ключом, сильно вырос. Пин-коды, номера телефонов, номера банковских карт и так далее. Случайное совпадение – и произойдет самопроизвольная “разблокировка”! И последствия, смею вас уверить, могут быть самые непредсказуемые! Глубокое повреждение психики пациента в таких случаях гарантировано!
Поэтому, предпочтительнее использовать фразы. Но, опять же, риск совпадения должен быть минимален! К примеру, фраза “Ярко светит солнце” абсолютно не годится для создания ключа. Ее мы можем слышать ежедневно! Поэтому обычно используют фразы, лишенные всякой логики, набор слов не связанных друг с другом, без соблюдения каких бы то ни было правил. Ну, например, возьмите такую фразу: “зеленый ходить мячом позавчера”. Полнейшая абракадабра! И вероятность услышать ее где-либо практически нулевая. Но! Услышав эту абракадабру, наш пациент, в отличии от тысяч других людей не засмеется, не отмахнется, как от какой-то чепухи. Есть еще одна очень важная деталь. При снятии блокировки фраза-ключ должна в точности повториться. Тот же голос, тот же тембр, та же интонация. Если произнести данную фразу другим голосом, вероятность того, что мы достигнем результата, ничтожно мала. Именно поэтому, все фразы-ключи мы очень тщательно записывали на магнитные носители. Условия хранения этих носителей с ключами, были максимально строгие. Доступ к ним имели только я и мой помощник. В последствии ключи переправлялись в наш институт в Москву. Но, во время трагических событий начала девяностых наш центр был фактически уничтожен! Нас просто поставили перед фактом, что мы теперь безработные и наши знания, наш опыт никому при новой власти не нужны! Форменное вредительство, варварство! Наши площадки в регионах превратили в склады, какие-то мастерские, спортзалы. Наше оборудование кто-то кому-то продал, документы были уничтожены, либо просто выброшены на свалку.
– Извините, профессор, а что с ключами? Их тоже уничтожили? – Брянцев почувствовал, что их беседа подходит к самому главному.
– Нет. Надеюсь, нет. Видите ли, ключи хранились в специальных герметичных контейнерах. И для персонала каждой площадки были четко определены их действия в случае нештатной ситуации. Контейнеры, в случае невозможности эвакуации, следовало поместить в особое хранилище. Я почти уверен, что они до сих пор в целости и сохранности. Контейнеры, если мне не изменяет память, были рассчитаны на пятьдесят лет эксплуатации. Несколько ключей мне удалось сохранить и вывести в Москву. Это ключи пациентов самой последней партии. Именно среди этих ключей были те, что принадлежат Алеше Бородину и Яне Скопе.
– А что с остальными?
– Профессор, позвольте, я отвечу Олегу Андреевичу, – Колесов перебил уже готового ответить ученого. – Остальные нам не подходят. Кто-то спился, кто-то получил тяжелые травмы, а кто-то уже умер. Из всей партии остались только Бородин и Скопа.
– И у вас есть их ключи? Вы можете снять блокировку?
– Да. Именно так.
– В таком случае, у меня есть еще два вопроса. Первый: сколько вообще детей участвовало в программе, сколько ключей было? И второй вопрос: после снятия блокировки новые особенности пациентов останутся навсегда, или это будет иметь временный эффект.
Профессор немного помедлил с ответом. Он взглянул на генерала Колесова и тот еле заметно кивнул.
– Позвольте мне ответить сначала на ваш второй вопрос. Нет, не навсегда. По нашим расчетам, они будут иметь угасающий характер и полностью сгладятся в течении пяти-шести лет. Тут, опять же, зависит от конкретного пациента. У кого-то быстрее, у кого-то дольше. Что-же касается вашего первого вопроса, то всего в программе участвовало по всем нашим площадкам тысяча шестьсот одиннадцать детей, но до постановки блокировок дошли только триста восемнадцать. Некоторые выбывали из программы досрочно по различным причинам, но большинство вынуждены были покинуть программу в связи с ликвидацией нашего института. После установки блокировок, ключи какое-то время хранились на площадках, а потом, как я уже сказал, их переправляли в Москву, какие-то я привозил лично. На данный момент в хранилище на нашей северной площадке находятся ключи в количестве двухсот сорока двух штук. Еще двенадцать в одной из республик Средней Азии и двадцать один в Прибалтике. Оставшиеся были у меня в сейфе, но сейчас от них нет пользы по причинам, о которых упомянул господин Колесов.
– А если их обнаружат? Я имею в виду Среднюю Азию и Прибалтику?
– Если их обнаружат, то не смогут применить. Данные о носителях ключей находятся у нас в стране и их не так просто получить, – за профессора, уже который раз ответил генерал Колесов.
– Не совсем так, господин Колесов. На упаковке каждого ключа были написаны имена и фамилии пациентов, а так же год рождения. Приложив некоторые усилия, можно выйти на них и сегодня, в наши дни. Но догадаться о назначении найденных ключей, нужным образом провести подготовку и снять блокировку у посторонних не получится.
– Профессор, думаю пора рассказать о ваших пациентах Бородине и Скопе более подробно. – Горобец опять внезапно вступила в разговор.
– Да, конечно. Что-то я могу упустить – сами понимаете, прошло столько лет! Алеша Бородин и Яночка Скопа были как раз в числе последних, кому успешно были поставлены блокировки. Оба показали блестящие результаты при тестировании и были, если так можно сказать, моими любимчиками. С ними не возникло особых проблем, все прошло удачно. Алеша был мальчик очень рассудительный, спокойный. Отлично для своего возраста играл в шахматы, с легкостью решал математические задачи, ребусы. Думаю, он мог бы стать успешным ученым, изобретателем. Яночка Скопа – наоборот. Эта – гуманитарий. Очень творческая натура, способности к рисованию, стихосложению, музыке. Она была более эмоциональна, я бы даже сказал, иногда бунтарка. Они оба находились на северной площадке и успели уехать домой буквально перед самым кризисом. Их ключи, как я уже сказал, сохранились и были перенесены на более современные и надежные носители.
– Кстати о носителях! Что это? Как они выглядят?
– В то время компьютерная техника была не столь совершенна, как сейчас. Не было карт памяти, флешек, облачных хранилищ данных и прочих диковин. Информацию мы сохраняли на так называемых ГМД, гибких магнитных дисках. Вот на таких!
Профессор вынул из внутреннего кармана пиджака древнюю дискету в бумажном корпусе. Такие сохранились, наверное, лишь в музеях да в чуланах.
– Двести сорок две таких дискеты находятся в двух контейнерах. Контейнеры ярко желтые с красными надписями. Полностью герметичны. Изготовлены из ударопрочного пластика по какой-то особой военной технологии.
Горобец, смяв очередную сигарету в пепельницу, негромко кашлянула.
– Думаю, можно подвести некое резюме. Профессор, постарайтесь максимально лаконично и в то же время понятно сформулировать основные проблемы, которые могут возникнуть в случае привлечения ваших пациентов к работе. На что стоит обратить особое внимание?
Профессор ненадолго задумался. Брянцев уловил то напряжение, которое испытывал старик при общении с Горобец. Чем-то она сильно его пугала.
– Прежде всего, надо помнить, что наша работа так и не была завершена, мы не достигла требуемого результата. Препараты, которые мы использовали, помимо немедленного, могли иметь и отложенный побочный эффект. Поэтому возможны некоторые сбои, нестабильность, неадекватные реакции на различные раздражающие факторы. Подготовку, снятие блокировки и дальнейшее общение необходимо сделать максимально комфортными, исключить давление, агрессию. И, самое главное, никогда не забывать, что они не молотки и не отвертки, не бездушные роботы, а живые люди, личности, со своими принципами и страстями, со своим мировоззрением.
– А вы думали об этом, когда пичкали маленьких детей своими препаратами? Когда промывали им мозги? Совесть вас не мучает?- Горобец буквально пригвоздила старика к стене.
Повисла тишина. Колесов сидел неподвижно, глядя в стол перед собой. Брянцев немного удивленно посмотрел на Горобец, потом на профессора. Тот, тяжело дыша, поднялся из-за стола, оперся на трость. Очень тихим, дрожащим голосом произнес:
– Я не желаю больше с вами говорить! До тех пор, пока вы не привезете моих пациентов, прошу меня не беспокоить. А теперь убирайтесь! Все!
И ни слова больше не говоря, вышел из комнаты.
Обратно ехали молча. Первым заговорил Брянцев.
– Елена Анатольевна, думаю, не стоило так. Вы не забывайте, нам с ним еще работать! И очень многое зависит от того, в каком настроении профессор будет проводить свои манипуляции. Я не прав? – посмотрел на Колесова. Тот пожал плечами. Горобец, усмехнувшись и поправив очки, заговорила неожиданно дружелюбно и немного назидательно.
– Послушайте меня, Олег Андреевич! Этот профессор работал многие годы в нашей системе. Помимо того, что он нам рассказал, он занимался вещами, от рассказов про которые у простых людей волосы дыбом встанут. Сейчас он воображает себя этаким добрым дедушкой, детским доктором. Он всячески хочет забыть о своей прошлой жизни. Но надо вернуть его на землю и указать ему его истинное место. Это не ОН выделил на свое драгоценное время и согласился нас принять. Это МЫ получили от него нужную информацию в тот момент, когда НАМ нужно. Это не ОН будет снисходительно помогать нам, и давать советы “по старой дружбе”. Это МЫ будем ему приказывать, что делать и когда. Он будет работать НА НАС, и выполнять все НАШИ указания. И дальнейшую его судьбу будем определять тоже МЫ. Я понятно выражаюсь?
– Вполне.
– И еще, Олег Андреевич. Я вас очень попрошу, впредь никогда не давать оценку моим действиям и не искать в них скрытые мотивы. Нам предстоит совместная работа и это может создать дополнительные сложности. В первую очередь для вас.
10.
Зрительный зал замер. Полная тишина. Яна стояла одна посреди сцены. Подняла скрипку. Николо Паганини. «Каприз» номер двадцать четыре. Одно из самых сложных скрипичных произведений. И дело не только в том, что требуется отточенная техника и беглость пальцев. «Каприз» исполняется соло, без аккомпанемента и сопровождения оркестра. Здесь не спрячешься за громом духовых и ударных. Здесь все на виду. Каждая неточность, каждая фальшь. Но Яна знала, что все будет хорошо, она справится. Она играла, и зал слушал, затаив дыхание. Это был большой концерт в филармонии. Выступали коллективы всех музыкальных школ и музыкального училища. В заключительной части – педагоги и приглашенные гости. Яна вышла на сцену уже третий раз за вечер. Сначала со своим оркестром они исполнили вальс Г.Свиридова из «Метели». Затем, дуэтом с Соней Дудник и в сопровождении сводного оркестра они сыграли «Чардаш» В.Монти. И вот теперь она играет одна. Яна прекрасно знала, что ни один из ее воспитанников не ушел, все стоят за кулисами и переживают, ловят каждый звук, каждую ноту. Наконец заключительные, совершенно безумные, пассажи и финальный аккорд! Яна вложила столько энергии в последние такты, что на смычке оборвались несколько волос. Гром аплодисментов, крики «Браво!», кто-то несет цветы! Яна еще раз поклонилась и увидела, как к сцене подошла миниатюрная темноволосая женщина с огромным букетом алых роз. Протягивая их Яне, она, с лучезарной улыбкой, пыталась перекричать гром аплодисментов:
– Браво, Яна Игоревна! Это было потрясающе! Спасибо огромное! От всей души!
Яна поблагодарила ее, улыбнулась, еще раз поклонилась зрителям. С трудом удерживая в руках скрипку и охапку цветов, ушла за кулисы. Ученики сразу обступили ее, стали поздравлять, помогли с букетами. Алые розы. Их дарили и раньше, но не в таком количестве. Яна была немного смущена и озадачена. Понятно, если бы их подарил какой-нибудь поклонник мужчина, но женщина… Яна никогда раньше ее не видела, она была твердо в этом уверена. Положив цветы и скрипку, вернулась к сцене и незаметно посмотрела в зал. Но незнакомка уже исчезла. Концертная закулисная суета отвлекла Яну, и она на время забыла о таинственной поклоннице. Но та сама напомнила о себе. Когда Яна со своими учениками выходили из филармонии, незнакомка подошла к ней.
– Яна Игоревна! Бога ради, извините! Можно вас на минуточку?
Отошли в сторону.
– Позвольте представиться. Горобец Елена Анатольевна. Искусствовед, музыкальный критик. Вот моя визитка! Я приехала из Москвы.
– Очень приятно! Яна Игоревна Скопа. Музыкальный педагог. Слушаю вас Елена Анатольевна.
– Потрясающее выступление, просто потрясающее! И дети ваши очень талантливы!
– Спасибо большое!
– Знаете, я бы хотела с вами побеседовать. Уделите мне немного времени?
– Сейчас никак не могу, Елена Анатольевна! Мне надо ребят в школу отвезти!
– Я понимаю! Как на счет вечера? Часов в восемь устроит?
– Да, вполне.
– Я остановилась в гостинице «Маяк». Там отличный ресторан. Не возражаете?
– Ни разу там не была!
– Ну, вот у вас и появился повод! Буду ждать вас там в восемь вечера!
– Хорошо, до встречи!
– До встречи!
Горобец улыбнулась, дружески коснулась ее руки и торопливо ушла.
Вернувшись домой, Яна прилегла немного отдохнуть после выступления. Вспомнила свою новую знакомую, их разговор. Немного смущала та настойчивость, с которой Горобец просила о встрече. Опять же этот шикарный букет… Искусствоведы, а тем более критики, не дарят музыкантам такие букеты! Очень интересно! Яна еще раз вспомнила, как Елена Анатольевна подошла к ней на крыльце филармонии. Маленького роста. Очень стильная короткая дубленка, длинная юбка. Изящные сапожки. За стеклами модных, дорогих очков очень внимательные и глаза. Приветливая улыбка. Женщина очень приятная и позитивная. Искусствовед, критик… Яна раскрыла ноутбук и ввела в поисковике « Елена Горобец. Музыкальный критик. Искусствовед». Странно. Обычно, интернет сразу выдает ссылки на статьи, рецензии, лекции таких специалистов. А здесь – ничего! Нет ее фотографий, упоминаний про ее статьи. Надо же! Яна была всерьез заинтригована. Почти час она искала в интернете хоть какую-то информацию про Елену Горобец, критика и искусствоведа. Ничего! Ноль! Вот это да! Яна откинулась на спинку дивана. Кто ж она такая? Что ей нужно? Может, это какой-нибудь розыгрыш? Может ученики или коллеги решили так пошутить? Не похоже. Яна еще раз внимательно рассмотрела визитку. « Елена Анатольевна Горобец. Искусствовед. Музыкальный критик». Далее номер телефона, электронная почта. Может, позвонить и отказаться от встречи? А основания? То, что о ней нет информации в интернете, еще не говорит о плохих намерениях человека. Горобец пригласила ее просто поговорить. Чувствуется, что человек она очень умный и образованный. Беседа может получиться интересной и очень полезной и познавательной. В конце концов, если что-то будет не так, можно в любой момент извиниться и уйти, сославшись на головную боль, например. Или усталость. В общем, Яна решила пойти на встречу.
Гостиница «Маяк». Одна из самых дорогих и фешенебельных в городе. На входе в ресторан ее встретил вышколенный официант и проводил к столику. Елена Анатольевна приветливо поднялась и пожала Яне руку.
– Добрый вечер, Елена Анатольевна!
– Добрый вечер, Яна Игоревна! Спасибо, что пришли! Я взяла на себя смелость заказать сразу бутылку шампанского и фрукты. Не возражаете?
– Не возражаю, это замечательно!
Официант открыл бутылку и налил шампанское в бокалы. Отошел в сторону и замер в ожидании.
– За знакомство? – Елена Анатольевна подняла бокал.
– Да, за знакомство!
Яна сделала пару глотков и поставила бокал на скатерть. Горобец, улыбаясь, наклонилась немного вперед и слегка заговорщицким шепотом спросила:
– Может, сразу что-нибудь закажем? Я весь вечер гуляла по городу, голодная, как бездомная собака!
– Давайте! – Яна ответила ей в тон и обе рассмеялись. Горобец обернулась к официанту, и он сразу же подал меню. Сделали заказ. Снова пригубили шампанского. Минуту, улыбаясь, смотрели друг на друга, словно не решаясь начать беседу. Яна начала первой:
– Итак?
– Итак. Яна Игоревна, вас, конечно же, удивило мое приглашение, не так ли?
– Да, немного.
– А между тем, я приехала в ваш замечательный город специально, чтобы встретиться с вами и поговорить. У меня есть к вам одно дело.
– Правда? Продолжайте, пожалуйста, мне безумно интересно!
Яна заранее решила прикинуться простушкой и попытаться как можно больше вытянуть информации из своей новой знакомой. Но та оказалась гораздо хитрее и умнее. Елена Анатольевна еще какое-то время, улыбаясь, смотрела Яне в глаза, потом поставила бокал на стол, потянулась за пепельницей.
– Не возражаете? Я закурю.
– Пожалуйста!
Горобец достала из сумочки небольшой изящный портсигар и вынула сигарету. Через секунду рядом возник из воздуха официант и щелкнул зажигалкой.
– Благодарю! – она сделала глубокую затяжку и, выпуская дым немного в сторону, не отрываясь, смотрела Яне в глаза.
– Как я уже сказала, я приехала специально к вам. И я сразу хочу вам признаться, что я не та, за кого себя выдала во время нашей встречи днем, в филармонии.
Яна не ожидала такого начала разговора и немного растерялась.
– Я догадалась. В интернете о вас нет ни слова. Вы уж извините, но я решила побольше узнать о вас перед встречей. Но, кто вы? И зачем приехали ко мне?
– Я представилась искусствоведом, чтобы не давать сразу лишних объяснений. У меня даже визитка заготовлена была на этот случай! На самом деле, я занимаюсь научной работой в одном исследовательском центре в Москве. Я прошу вас выслушать меня очень внимательно. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Яна Игоревна, нам очень нужна ваша помощь!
– Моя помощь? А чем я, простой педагог из провинции, могу помочь вам, московским ученым?
– Да, именно вы можете нам помочь. Видите ли, Яна Игоревна, мы давно наблюдаем за вашей педагогической деятельностью. Вы очень успешный педагог, дети вас любят. У вас какой-то особый подход к ним. И нас это очень интересует. Мы хотели бы использовать ваши методики, ваши наработки. Тем более, что наш центр специализируется именно на работе с детьми.
– Мои методики? Да нет никаких методик! У меня просто хорошие, дружеские отношения с учениками и их родителями, вот и вся методика. Елена Анатольевна, мне кажется, вы немного заблуждаетесь по поводу моей работы и переоцениваете меня!
– Ой, не скромничайте, Яна Игоревна! Я же видела, что творилось сегодня в зрительном зале именно после ваших выступлений! Никому так не аплодировали и не дарили столько цветов, как вам! Уж можете мне поверить!
Яна снова подняла бокал и сделала пару глотков шампанского.
– Ну, хорошо. А в чем будет заключаться моя помощь вашему центру?
– Участие вместе с детьми в некоторых психологических экспериментах. Музыка очень благотворно влияет на психику детей. Мы сейчас активно работаем в этом направлении. Видите ли, Яна Игоревна, в наше время, полное стрессов и разных катаклизмов, дети, их психика, наиболее уязвимы. Часто встречаются небольшие отклонения, искажения. Мы помогаем нашим маленьким пациентам вернуться к полноценной жизни, избавляем их от различных страхов, фобий. Они снова начинают радоваться жизни, смеяться, дарить радость родителям! Вы бы видели их улыбки! Такое не забывается! У вас ведь есть свои дети, вы представляете, о чем я!
– Нет… У меня нет детей.
– Ой, простите пожалуйста… Но, у вас еще все впереди, вы еще молодая!
– Нет-нет, не извиняйтесь! Просто у меня, действительно нет, и не может быть детей. По медицинским показаниям.
– Еще раз, простите, Яна Игоревна, что затронула такую болезненную для вас тему. Мне очень жаль, поверьте!
– Ничего, все нормально. Вернемся к нашему разговору? Как называется ваш центр? Где он располагается?
– Его название вам ничего не скажет. Располагается он в ближнем Подмосковье, в чудесном сосновом бору. Деткам у нас очень комфортно!
– А сколько времени займет моя работа в вашем центре?
– Думаю, неделю, или около того.
– Я не могу бросить работу на неделю. У нас впереди сложные выступления, экзамены.
– Вы справитесь, я уверена! А если бы вы, не дай бог, заболели? Вас бы нашли, кем заменить?
– Думаю, да. Но на неделю, не больше.
– А больше и не потребуется, я думаю. Бросьте, Яна Игоревна! Съездите в Москву, развеетесь! Я обещаю вам достать билеты на любой концерт, на какой скажете! Сходите в музеи, в консерваторию, ну же!
В этот момент к столу подошел официант с подносом и стал ставить блюда на скатерть. Яна и Елена Анатольевна на минуту замолчали, каждая думала о своем. Наконец молодой человек ушел.
– Ну? Что решили?
– Не знаю, Елена Анатольевна. Все так неожиданно и непривычно! А почему вашему центру не сделать официальное обращение к руководству нашей школы? Можно было бы оформить мое отсутствие, как командировку.
– Зачем вся эта бумажная волокита? Все эти бюрократические проволочки? Возьмите больничный, или отпуск за свой счет. Все расходы на поездку мы вам компенсируем, не сомневайтесь! Я даже уговорю руководство выдать вам что-то вроде премии! Соглашайтесь! Наши детки будут вам очень рады и очень благодарны!
Яна на минуту задумалась. Что-то не давало ей покоя, что-то тревожило. Она, конечно, хотела помочь детям, очень хотела! Но что-то ее держало, не отпускало. Видя ее внутренние метания, Елена Анатольевна кивнула официанту, и он наполнил их бокалы шампанским.
– Все еще сомневаетесь, Яна Игоревна? Вы же ничего не теряете, наоборот, сделаете очень важное, доброе дело! Ну, решайтесь! Как в омут с головой! А?
– Когда мне надо быть в Москве?
– Чем быстрее, тем лучше. Зачем откладывать? Тем более, вы сами сказали, что здесь у вас много работы! Съездите, развеетесь, и со свежими силами приступите! Примите решение и вперед! Не останавливаться, несмотря ни на что!
– Не знаю, Елена Анатольевна… Я очень хочу помочь детям, правда. Но и своих воспитанников оставлять не хочу.
– Если действительно хотите помочь – помогайте! Отбросьте сомнения! Идите вперед! Знаете, Яна Игоревна, мне это все напомнило что-то из детства, отрывок из какой-то сказки. Коту надо было пройти по натянутой струне. Струна была очень тонкая, врезалась в лапы, с нее легко можно было упасть, но кот принял решение, отбросил все сомнения и пошел! Красивый белый кот, гордо шагающий по натянутой струне. Представляете, как здорово?
Говоря это, Горобец смотрела на огонек свечи, стоящей у них на столе. И лишь на последнем слове подняла глаза и посмотрела на Яну. Яна замерла. Она не верила в то, что услышала.
-Что… Что вы сказали?
– Да! Большой, белый кот. Правда, красиво? Вы ведь знаете, о чем я, не так ли?
Яна молчала. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. То, о чем она знала с самого детства, о чем она никому никогда не говорила, то, что она считала своей самой сокровенной тайной, было известно этой таинственной женщине. Таких совпадений не бывает!
– Откуда вы знаете? Кто вам сказал?
– Я отвечу на ваши вопросы, обязательно. Но только тогда, когда вы приедете в Москву.
– Что? В Москву? Кто вы такая? Что вообще происходит? Отвечайте!– Яна сильно нервничала.
– Пожалуйста, успокойтесь, Яна Игоревна! Да, я знаю о вас гораздо больше, чем кажется. Но я не имею права отвечать на эти вопросы сейчас.
Яна почувствовала внезапную слабость. Что, черт возьми, происходит?
– Пожалуйста, скажите, как вы узнали? Что все это значит?
– Вы хотите узнать? Узнать все до конца? Я предлагаю вам сделку. Вы поможете нам, а мы расскажем вам всю правду. Про белого кота. Обещаю. Что решили?
Яна была в смятении. Она чувствовала легкий озноб и сильную слабость.
– Я… Я не знаю… Мне надо подумать…
– Думайте быстрее. У вас моя визитка, на ней номер телефона. Сообщите дату приезда, я вас встречу. Мне пора. На счет ужина не переживайте, все оплачено. До встречи в Москве!
Горобец поднялась, взяла со стола свой телефон, портсигар, и ушла. Яна еще несколько минут сидела неподвижно. Потом встала, вышла на улицу и несколько минут просто стояла, глубоко вдыхая морозный воздух. Медленно пошла в сторону дома. В голове крутились обрывки разговора с Горобец. Что происходит? Кто эта женщина? Откуда она знает про белого кота, идущего по струне? У Яны не было ответов на эти вопросы. Ей было страшно. Но желание разобраться, узнать все до конца заглушало страх. Она знала, что не сможет жить, как раньше, пока все не узнает. Яна решила ехать в Москву.
11.
Брянцев ехал в такси и смотрел на заснеженные улицы незнакомого города. Сильный снегопад начался утром и сейчас, к обеду, не думал утихать. Заторы на дорогах, буксующие автомобили, пешеходы, бредущие по снежной каше. Водитель тихонько ругался сквозь зубы, кляня погоду и городские службы, не торопящиеся чистить улицы от снега. Наконец выехали на окраину города. Здесь заканчивались жилые кварталы, и был выезд на кольцевую окружную дорогу, вдоль которой располагались автосалоны, строительные ярмарки, склады и тому подобное.
– А вот и ваш «Строй-Континент»! – водитель остановил машину перед большим строительным супермаркетом. Брянцев расплатился и открыл дверь. Сильным порывом ветра ее едва не вырвало из его руки. Вылез, захлопнул дверь и пошел к входу в здание, на ходу натягивая на голову капюшон. Очень странно, но огромная автостоянка перед торговым центром была практически пуста. На входе перед Брянцевым встали два охранника.
– Извините, торговый центр не работает!
– А что случилось? Почему?
– Света нет, авария. Сказали, до завтра не будет. Все отделы закрыты, продавцы ушли.
– Мне надо найти одного человека, он работает где-то здесь, на складе каком-то.
– А вы пройдите на территорию, вокруг здания и через ворота. Там все склады. Может, кто еще и остался.
Поблагодарив охранников, Брянцев обогнул торговый центр и прошел на складскую территорию. Десятки ангаров, склады, штабеля леса, кирпича – все это заметалось снегом. Брянцев четко знал, какой склад ему нужен и прикрыв от колючего ветра лицо перчаткой, стал пробираться сквозь снежную бурю. Да, все уже ушли. Не ездили по территории грузовики и погрузчики, не гремел кузнечный цех, не скрипел кран на металлобазе. И лишь у ворот одного склада Брянцев разглядел фигурку человека. Человека, который в одиночку, с лопатой в руках, противостоял стихии и пытался расчистить площадку перед воротами. Брянцев был уверен, что это тот, кто ему нужен. Приблизившись, он практически прокричал из-за рева пурги:
– Добрый день!
Человек, оглянулся. Прикрывая лицо брезентовой рукавицей, сделал пару шагов навстречу.
– Добрый! Вы покупатель? Вам надо сначала в наш магазин, в торговом центре! Там выписать товар, а потом сюда! Только там сейчас никого нет! Свет вырубили, сказали, что до завтра не будет!
– Нет! Я не покупатель. Мне поговорить с вами надо!
– Пойдемте внутрь!
Алексей Бородин, а теперь уже Колдун, с усилием отодвинул одну из створок ворот и пропустил визитера внутрь. Зашел следом и закрыл ворота. Здесь было спокойнее и чуть теплее, но за воротами слышался рев стихии. Оба сняли капюшоны и пару минут отряхивались от снега и топали ногами, стряхивая снег с обуви. Потом, наконец, посмотрели друг на друга.
– Вы поговорить хотели? Со мной?
Брянцев кивнул. Бородин жестом пригласил следовать за ним. Тут же, рядом с воротами, в углу ангара была устроена небольшая бытовка, обитая фанерой. Внутри оказалось неожиданно тепло и уютно. В небольшой дровяной печи потрескивал огонь. Пара стульев, компьютер на столе, старый облезлый диван. На гвоздях, торчащих из стены, висели комбинезоны и спецовки. Бородин попросил обождать минутку, наклонившись за стол, повозился с каким-то проводом и вскоре лампочка под потолком, пару раз мигнув, разгорелась и осветила интерьер. Бородин усадил гостя на диван, а сам примостился рядом на стуле. Вопросительно глянул на Брянцева.
– Откуда свет?
– Аккумуляторы старые валялись, камазовские. Я их и притащил, на всякий случай. Вот пригодились. И печку притащил. Ее кто-то соседям нашим на металлолом сдал, а я выкупил, заварил и вот! Тут зимой часто свет отключают. А может чаю?
И, не дожидаясь ответа, поставил на печку старый эмалированный чайник.
– А зачем вы снег чистили? Какой смысл? Там же сейчас все равно все завалит!
– Какая разница, сейчас или утром? Общее количество кубометров не изменится! Чем больше сегодня уберу, тем меньше завтра лопатой махать!
Оба рассмеялись.
– А печку чем топите?
– Здесь много ящиков разбитых на территории, на пилораме обрезки забираем – наш босс с ними договорился. Нормально, жить можно.
Бородин достал из ящика стола две потемневших чашки, чайную ложку, и пару коробочек. В одной сахар, в другой – пакетики с чаем и кофе. Брянцев положил мокрые перчатки поближе к печке. Затем протянул руку Бородину.
– Меня Олег зовут. Олег Бурлаков.
– Бородин Алексей, можно просто Леха. Меня все так зовут. Вы хотели поговорить?
– Да, есть разговор.
Расстегнул куртку, снял и аккуратно свернул шарф. Бородин выжидающе замер на своем стуле.
– Как работается, Алексей? Как зарплата?
– Да… вроде, ничего. Хватает. Работаем, как все.
– То есть все устраивает?
– Ну… В принципе, нормально. Сейчас, сами знаете, с работой туговато.
– Ясно. О! И чайник закипел, весьма кстати! Налейте, пожалуйста, кофейку, если можно.
Бородин несколько секунд смотрел на своего гостя, словно не слыша, потом резко, опомнившись, вскочил и стал разливать кипяток по чашкам, насыпать сахар и кофе. Подал Брянцеву чашку и снова присел у стола.
– А вы работу хотели мне предложить?
– Ну, можно и так сказать.
– Из какой вы компании? И что за работа? Тоже на складе?
Брянцев подул на горячий кофе и осторожно сделал маленький глоток.
– Надо же! Обычный растворимый кофе, а какой вкусный! Нет, не на складе.
– Знаете, Олег, мне бы очень не хотелось уйти с этой работы и, оказавшись на новом месте, разочароваться.
– Никто не заставляет вас увольняться! Я предлагаю вам временную работу. Вы можете отлучиться ну, скажем, на пару недель?
– Это надо спросить у нашего директора, у Влада. У Владислава Николаевича. А вы расскажите, что за работа?
– Да это и не работа, собственно. Так, участие в одном эксперименте.
– А, знаю! Что-то вроде работы «тайным покупателем», или опрос какой проводить?
Брянцев усмехнулся. Этот простодушный мужичок в грязном комбинезоне и не подозревает, какие люди и какие силы ждут его согласия работать. Сделал еще несколько глотков. Кофе его согрел.
– Да нет, все гораздо интереснее. Я представляю один научно-исследовательский институт. Он находится в Москве. Сейчас, в рамках государственной программы, мы проводим серию экспериментов. Не пугайтесь, ничего страшного! Просто вам предстоит прохождение тестов, общение со специалистами, выполнение несложных математических задач, только и всего! Вы скажите: вы сможете приехать к нам на две недели? Все расходы мы берем на себя, и вас ожидает весьма солидная премия.
– Ну, больничный взять у меня вряд ли получится, директор знает, что я никогда не болею. Поэтому, вряд ли он меня отпустит. Заменить некем! Да и семью бросить не могу, жена, дети.
– Алексей, постарайтесь отнестись к моему предложению максимально серьезно. Чтобы отлучиться на небольшой срок, всегда можно найти причину. К тому же, судя по количеству спецовок и курток на вешалках, народу здесь хватает. Не сомневаюсь, что ваш директор найдет вам замену. И да, у вас нет детей, а с женой вы развелись совсем недавно. Вас ничто не сдерживает.
Брянцев снова стал не спеша потягивать кофе из чашки. Бородин удивленно смотрел ему в глаза, потом отвел взгляд.
– Вы правы, семьи нет. Как узнали?
– Справки навел.
– Не нравится мне все это. А вдруг вы меня убить хотите, или в рабство отдать, или на органы пустить? Звучит, конечно, глупо. Но, сами посудите, я вас первый раз вижу, и вы зовете меня ехать непонятно куда, непонятно зачем! Согласны?
– Нет, не согласен, – Брянцев поставил пустую чашку на стол. – Зачем нам вас убивать? По какой такой причине? А насчет рабства и органов, – какой смысл ехать за пятьсот километров? Мы что, ближе никого не найдем?
– Но зачем вы приехали именно ко мне? У вас там, в Москве, народу мало?
– Нет, народу много. Но нам нужны именно вы!
– И что же это такого во мне особенного?
– Вы знаете то, чего не знают они.
– Ух, ты! И что же это за секретные знания такие, которыми я обладаю? Цены на фанеру и гипсокартон? Или как рассчитать нужное количество краски для покраски полов?
– Нет. Я имею в виду не знания, касающиеся вашей работы. Я имею в виду историю про одного белого кота, которому надо идти по туго натянутой струне. Понимаете, о чем я?
Брянцев едва успел отодвинуть ногу. Бородин вздрогнул и кофе выплеснулся из чашки прямо на пол. Но Бородин не заметил этого. Он смотрел Брянцеву в глаза так, словно увидел призрака.
– Вы это о чем? Какой еще кот? Я не понимаю…
– Все вы понимаете, Алексей Николаевич!
Бородин поставил чашку на стол и опустил глаза. Несколько минут оба молчали. Затем Леха снова посмотрел в глаза Брянцеву:
– Откуда вы знаете? Я… Я с детства слышу про этого кота, во сне. И всю жизнь ломаю голову над этой загадкой. Расскажите, прошу вас!
– Расскажу. Обещаю. Но, только в Москве. Вам нужно ехать, поймите. Если вы откажетесь, я встану, выйду из вашего ангара и исчезну навсегда. А вы будете жалеть, что упустили возможность узнать тайну, которая преследует вас всю жизнь.
Леха задумался. Брянцев это прекрасно видел и не давил, выжидал.
– Когда мне надо быть в Москве?
– Чем быстрее, тем лучше. Можем ехать хоть сегодня, вечерним поездом.
Леха опять замолчал. Он прекрасно понимал, что это тот самый случай, который может в раз и навсегда изменить жизнь. Что вся эта история про белого кота – не просто детская сказка, нет! Тут было скрыто что-то более важное
– Еду! Нет, серьезно, я еду с вами! Сегодня! Только сначала домой надо заскочить, вещи собрать.
– Отлично. Переодевайтесь, звоните директору и отпрашивайтесь. А я пока вызову такси.
12.
Самолет совершил посадку в аэропорту Прага-Рузине точно по расписанию. Примерно через час, в кафе, рядом с перекрестком Пршикопа и Неказанки, вошел высокий, сутулый старик с длинными седыми волосами. Он обвел взглядом зал и направился в самый дальний угол. Там, за столиком его ждал полный, лысоватый мужчина. Профессор медленно сел напротив и внимательно посмотрел на улыбающегося господина. Тот тоже внимательно рассматривал профессора, прищурив насмешливые глаза за стеклами очков в тонкой золотой оправе.
– Нет-нет, профессор! Не вздумайте говорить по-чешски! Я помню ваш чешский, он ужасен! – и весело рассмеялся.
– Французский, испанский, немецкий, португальский? А может, форси? Выбирайте, Новак!
– Нет, давайте уж по-русски! Здравствуйте! Я очень рад вас видеть в полном здравии! Спасибо, что откликнулись и прилетели!
– У меня очень мало времени. Через два часа мой самолет в Стокгольм. Потом в Москву.
– Тогда не будем терять времени! Расскажите о деле.
– Ко мне снова приезжал Колесов. А с ним еще двое. Попросили им устроить что-то вроде лекции. Чтобы знать все нюансы. Я кратко изложил суть. Думаю, на днях оба пациента будут в Москве.
– Прекрасно, профессор! Но, я вижу, вас что-то тревожит? Не расскажете?
– Видите ли, Новак, те двое, сотрудники Колесова, показались мне очень подозрительными. Мужчина и женщина. С мужчиной я нашел общий язык, с ним легко. Но вот женщина!… Узнайте, кто она такая! Слышите, Новак?! Я опасаюсь, что она ведет свою игру! Я ее просто боюсь, понимаете?
– Успокойтесь, профессор! Ну, что вы, как маленький? Вам ли бояться каких-то женщин?! А какая она? Что вы о ней знаете?
– Колесов представил ее, как Елена Анатольевна. Фамилию не сказал. Около пятидесяти, маленького роста, брюнетка. Носит очки. И много курит.
Толстяк перестал улыбаться. На его лице было крайнее удивление.
– Не может быть! Да нет, невозможно!
– Что? Вы ее знаете? Кто она?
– Я знал одну женщину, подходящую под ваше описание. Но она умерла. Да, умерла, уверяю вас! Восемь лет назад, во Франции.
– Как это случилось?
– Ну, профессор, я не знаю подробностей. Но она точно погибла тогда! Так что, с Колесовым была другая.
– Но как ее звали? Ту, которая умерла?
-Я не знал ее имени, только оперативный псевдоним. “Кулик”.
– “Кулик”? Что за идиот придумывает все эти клички?!
– Делайте свое дело! И ни о чем не переживайте!
– И еще! На меня вышел некто по фамилии Голубев. Очень плотно интересовался моими разработками и предлагал солидную финансовую помощь в обмен на сотрудничество. Я его послал к черту! Но он обещал снова вернуться к разговору. Узнайте и про него тоже!
– Голубев? Нет, такого не знаю. Видимо мелкая сошка, на побегушках у кого-то. Я выясню, вы не переживайте. Какая-то у нас с вами птичья компания образовалась! Кулики, голуби!
– Еще Скопа!
– Что за “Скопа”?
– Такая хищная птица. Маленький сокол. Новак, мне пора.
– Позвольте, я отвезу вас!
– Нет, не извольте беспокоиться, я на такси. Мне так спокойнее!
– Ну, что ж, прощайте, профессор. Надеюсь, еще увидимся!
– Тогда не говорите “прощайте”. Русские говорят “до встречи!”.
Кивнув собеседнику, старик, тяжело опираясь на трость, пошел к выходу из кафе. Толстяк с сочувствием смотрел ему вслед.
13.
Тяжелые ворота с лязгом отъехали в сторону, пропустили за ограду темно-серый Мерседес и через минуту встали на прежнее место. Машина поехала по узкой дорожке, которая прихотливо извивалась между огромных сосен и елей, укутанных снегом. Вскоре показался дом – большой двухэтажный особняк под красной черепицей. Перед домом, на небольшой стоянке две машины, два огромных черных Тахо. На ступенях крыльца, ожидая гостя, стоял человек в строгом черном костюме. Мерседес припарковался и из него вылез мужчина средних лет. “Черный костюм” услужливо открыл двери, и гость попал в просторный холл. Перед ним стояла молодая женщина в строгом брючном костюме, но уже не черном, а светло-сером.
– Добрый день. Прошу за мной. Владимир Федорович ждет вас.
Проводила гостя в просторную гостиную и ушла, закрыв за собой дверь. В комнате горел камин. Гость не сразу заметил хозяина. Тот сидел у окна за небольшим столом. Перед ним был раскрыт ноутбук.
– А, Голубев! Прибыл?
Гость быстро повернулся и, увидев хозяина дома, сразу подобрался.
– Здравия желаю, Владимир Федорович!
Хозяин встал и пошел навстречу гостю, снимая на ходу очки. Пожал руку, жестом пригласил располагаться в кресле перед камином. Гость снял пальто, перекинул его через спинку стула и опустился в кресло. Хозяин сел напротив.
– Есть новости?
– Так точно!
– Ну, давай, рассказывай.
– Все идет по плану. Люди Колесова успешно вошли в контакт с обоими объектами и доставили их на базу генерала Колесова. Сотрудник генерала Карпова на связь со своим командованием не выходил. Сейчас идет подготовка объектов к заброске. Все под нашим контролем.
– А что Горобец, или как там ее?
– Принимает непосредственное участи в подготовке, наравне с Брянцевым-Бурлаковым.
– Ты узнал, кто она такая? Откуда ее Колесов выкопал? Почему она всегда рядом с ним?
– Никак нет, пока не установили. Работаем.
– Учти, Голубев, нам надо знать о ней все! Слышишь? Все! Что известно на данный момент?
– Горобец Елена Анатольевна, 51 год, работает в структурах Колесова около пяти лет. Живет в центре, одна. Передвигается исключительно на служебном автомобиле. Установили наружное наблюдение, но пришлось снять. Обнаружила сразу. Где работала или служила раньше – не устновлено.
– Да, негусто. Твой источник у Колесова, он что там, свои деньги за просто так получает?
– Владимир Федорович, может квартиру Горобец на технический контроль поставить? Телефон послушать?
– Вот смотрю я на тебя, Голубев, и диву даюсь! Вроде, опытный сотрудник, но вот ляпнешь иногда такое, что… Если она вашу наружку в первый же день вычислила, то неужели она не приняла меры безопасности? Ей твои контроли с прослушками – по барабану! Эта баба, чует мое сердце, умнее нас с тобой вместе взятых! Работать по ней надо предельно осторожно! Ты понял? Смотри у меня! Так, что с нашим академиком?
– Профессор на контакт идет очень неохотно, видимо опасается Колесова. Нам удалось завербовать человека в его центре. Думаю, скоро будут первые результаты. Владимир Федорович, разрешите вопрос? Почему мы не можем отправить на площадку наших людей и самостоятельно изъять материалы?
– Нет, нельзя. Пусть Колесов сделает всю грязную работу, а мы потом заберем материалы. И профессора твоего. Вот представь, что мы сейчас поехали на площадку и все забрали. А Колесов, раз, и ликвидировал Профессора. И его лабораторию. И что нам делать с этими материалами? Они будут бесполезны. И не забывай про Карпова! Он наверняка подстраховался и ведет наблюдение. Поэтому, мы пока потихоньку, на мягких лапах, подготовимся, как следует, и в конце сорвем весь банк. Все понятно?
– Так точно!
– Иди, работай! Людей своих задействуй по полной, а сам сосредоточь усилия на этой бабе, на Горобец! Выполнять!
– Есть!
Голубев поднялся, подхватил пальто и вышел из гостиной. Хозяин посмотрел ему вслед. Затем встал, взял стальные щипцы и, поправляя дрова в камине, негромко сказал:
– Ох, Голубев, не подведи меня…
Затем вернулся к столу. Достал из кармана телефон, набрал номер.
– Алло. Прибыли. Оба. Можете делать первый платеж.
Сунул телефон в карман, повернулся к окну. Он видел, как Голубев быстрым шагом вышел из дома и сел в машину. Мерседес через минуту исчез, а хозяин все стоял и смотрел на дорожку, уходящую вглубь соснового леса. Тихо, сам себе, сказал:
– Ну, что? Процесс пошел…
14.
Голову немного покалывало. Легкая тошнота, ломота во всем теле. Яна открыла глаза. Сколько она спала? Который час? Она не знала. Откинув одеяло и спустив ноги на пол, с трудом села. Оглядела комнату. Ничего особенного, что-то вроде гостиничного номера. Только вот телевизора не было. Сколько она уже здесь? Три дня? Четыре? Она не помнила. В дверь постучали. Через секунду в комнату заглянула молодая рыжеволосая девушка. Алена. Что-то, вроде личной медсестры. Всегда рядом, всегда поможет, подскажет. Слегка глуповата, но это не раздражает, а, скорее, забавляет. Яну она называла по-особенному: Яночка Игоревна.
– Яночка Игоревна, проснулись? Доброе утро! Давайте-ка, вставайте и в душ! Я вам чистую одежду принесла. Идите, а я пока приберусь.
Яне совсем не хотелось сопротивляться. С самого момента приезда она чувствовала какую-то слабость. Горобец встретила ее в аэропорту. С ней был какой-то молодой человек, который сразу взял у Яны сумку и ушел вперед, а Елена Анатольевна доверительно взяла Яну под руку и они пошли, неспеша в сторону автостоянки. Горобец говорила, что Яна поступила правильно, что не надо ни о чем беспокоиться, что все будет очень хорошо. Яна больше молчала и отвечала лишь изредка. Наконец они дошли до машины. Огромный черный BMW. Молодой человек уже ждал их возле машины и услужливо открыл заднюю дверь. В машине оказался коньяк, шоколад, и Горобец предложила Яне расслабиться с дороги, отвлечься.
– Давайте, Яна Игоревна, с приездом! Все уже готово для начала исследований. Сегодня отдохнете, а завтра, с утра приступите. Да, кстати, я прошу прощения за мою, возможно, некоторую резкость в прошлый раз. Не обижайтесь, хорошо?
Яна кивнула. Ехать им предстояло, как сказала Горобец, чуть больше часа. Яна смотрела в окно, а Елена Анатольевна что-то еще говорила про погоду, про пробки на дорогах. И голос у нее был такой дружеский, такой теплый. В общем, Яна задремала и очнулась только на следующее утро в этой комнате. Рядом на стуле сидела смешливая рыжеволосая девушка.
– Доброе утро, Яночка Игоревна! Я Алена! Я ваш личный помощник! Вы вчера очень устали от перелета и мы не стали вас будить. Это ваша комната. Здесь вы будете жить, пока идут эксперименты. Вставайте, пора завтракать. Вот вам костюм, в нем будет очень уютно и тепло.
Яна приняла душ и надела костюм. Светло-серый, брюки и кофта на молнии. Чуть велик.
– И на ножки вот, пожалуйста! – Алена протянула пару белых носок и поставила на коврик легкие белые кроссовки. Очень удобные, вместо шнуровки – широкая резинка. – Удобно? Как размер?
– Все хорошо, спасибо.
– Идемте!
Алена привела ее в небольшой, но очень уютный зал. Большие, панорамные окна, через которые Яна увидела лишь заснеженные деревья. А здесь – несколько столиков на двоих. Огромный телевизор. На экране горные пейзажи, снежные вершины и альпийские луга. Открылась дверь и полноватая, очень приветливая женщина в белом внесла и поставила на стол перед Яной поднос с завтраком. Овсяная каша со сливочным маслом, вазочка с фруктами, орехи. Маленький чайничек с зеленым чаем.
– Извините, а можно кофе вместо чая? Я зеленый не люблю.
Женщина очень мило улыбнулась.
– Нет, кофе вам сейчас нельзя. Давление повысится. Могу простой воды принести.
После завтрака Алена проводила ее в небольшой кабинет, где стояли лишь стол и два стула. Какая-то пожилая и очень строгая женщина предложила ей решить несколько математических задач, ответить на множество простых вопросов. Яна безропотно выполняла все задания. Все это напоминало общение учителя с учеником начальных классов школы. Яна абсолютно не испытывала какого-либо физического дискомфорта, но догадывалась, что ее премещение внутри центра строго ограничено и постоянно контролируется. Если не было “занятий”, Алена всегда была рядом. Она показала Яне спортивный зал, бассейн, библиотеку. Сказала, что гулять по парку пока нельзя. Яна спросила, когда она начнет работать с детьми, и когда она встретится с Еленой Анатольевной, но Алена повторяла заученную фразу, что все идет строго по графику и всему свое время. Так прошло три или четыре дня. Яна с удивлением обнаружила два обстоятельства. Во-первых, у нее исчезло то самое покалывание во всем теле, от которого она избавлялась гимнастикой. А во-вторых, на второй или на третий день, в душе, она обнаружила у себя на руке след от укола. Когда была сделана инъекция, Яна абсолютно не помнила. Еще ее немного, совсем чуть-чуть, удивляло состояние легкой слабости и почти незаметное головокружение. Но это, временами, было даже приятно. Как после пары бокалов вина.
Дни были похоже друг на друга, ничего не происходило. Вот и сегодня Алена отправила Яну в душ, а сама быстро прибрала постель и достала из пакета свежий, чистый костюм и носки, а ношеные свернула и засунула в пакет. Яна вышла в белом махровом халате и с полотенцем на голове. Пока она одевалась и сушила волосы, Алена ненадолго вышла. Когда она вернулась, по ее довольному и таинственному виду Яна поняла. что сегодня будет что-то новое, особенное.
– Яночка Игоревна, идемте завтракать!
В коридоре, перед самым обеденным залом, Алена чуть задержала Яну и негромко, почти шепотом предупредила:
– Яночка Игоревна, вы сегодня завтракаете не одна. Там еще кое-кто. Вам вместе работать, так что знакомьтесь.
За столом ее ждал светловолосый, коротко стриженый мужчина. В таком же точно костюме. Увидев Яну, он приветливо поднялся и жестом пригласил за стол.
– Доброе утро!
– Доброе… – Яна слегка рассердилась на Алену. Могла бы заранее предупредить, тогда бы хоть глаза накрасила. К счастью вошла приветливая женщина и вкатила тележку, на которой уместились два подноса. Пока она ставила все на стол, Яна мельком взглянула на своего визави. Вроде, ровесник, ну, может, чуть постарше. Стройный, подтянутый. Очень приятное лицо. Голубые глаза. Наконец, женщина ушла. Мужчина, конечно, увидел легкое смущение Яны и заговорил первым.
– Мы, видимо, с вами будем вместе участвовать в экспериментах. Предлагаю сразу познакомиться. Меня зовут Алексей. Алексей Бородин.
– Яна… Игоревна. Можно просто Яна. Вас тоже заманили сюда под видом помощи бедным деткам?
– Нет… Я про детей ничего не знаю. Просто, мне пообещали кое-что объяснить. То, что преследует меня много лет, с самого детства.
– А мне сказали, что я должна помочь деткам с больной психикой. Но, деток никаких нет и, видимо, не будет. И, кстати, мне тоже обещали объяснить одну очень странную ситуацию. К вам тоже Елена Анатольевна приезжала?
– Нет. Олег Бурлаков. Сотрудник этого центра. Приехал прямо ко мне на работу и прямо с работы увез в Москву, представляете? Мне, почему-то стало очень интересно! Это ведь, как бы, новое приключение, согласны?
– Скажите, а вам тоже укол сделали?
– Укол? Нет, ничего такого не было!
– А вы посмотрите, на правой руке.
Алексей закатал рукав и с большим удивлением обнаружил маленькое розовое пятнышко.
– Надо же, когда они успели? Вообще не помню!
– Мне, скорее всего, сделали укол, когда я крепко спала. Я уснула в машине, а проснулась уже в кровати в своей комнате.
– Что вы говорите! У меня один в один ситуация!
– Коньяк в машине пили?
– Эээ… Да.
– Хороший коньяк здесь наливают гостям!
Обмениваясь фразами, они не заметили, как все съели. Алексей налил Яне и себе чай. Выяснилось, что у них абсолютно схожие ситуации. Вплоть до того, что у Алексея исчезло то самое покалывание во всем теле.
– Представляете, оно у меня каждый день и столько лет было. Около семи утра. А теперь вообще пропало. Чудеса! А я по привычке все просыпаюсь около семи.
– Алексей, а что за таинственную историю вам обещали рассказать?
Леха, немного смутившись, на минуту замолчал.
– Так… глупость. Какая-то сказка из детства. Фраза одна в голове крутилась постоянно, а они, оказывается, про нее знали. Представьте себе: живете, работаете, а во сне часто слышите одно и то же. И никому про это не говорите. И так много лет. А потом, вдруг, приходит человек и говорит, мол, поехали со мной и мы все тебе расскажем. И говорит про ту самую фразу. Вот я и решил поехать и все узнать.
Яна поставила на поднос пустую чашку и, скрестив на груди руки, откинулась на спинку стула. Не похоже, что ее новый знакомый врал. Но, черт возьми, какое совпадение? Хотя нет. Это не совпадение! Ее осенило.
– Алексей, послушайте, а эта ваша сказка из сна, случайно, не про белого кота?
Он, почему-то, сразу стал очень серьезным. Ничего не ответил, только медленно кивнул, глядя ей в глаза. Пару минут оба молчали. Потом он, вдруг немного повеселев, глубоко вдохнул, задержался на пару секунд и с шумом выдохнул. Улыбнулся.
– Ну, что говорить, влипли мы с вами, Яна, в историю! В очень запутанную историю! Дальше предлагаю держаться вместе, ну, и перейти на “ты”. Не возражаете?
Внезапно дверь распахнулась и вошла Алена.
– Прошу пройти со мной, вас ждут!
Яна и Алексей встали из-за стола и когда шли к двери, она слегка коснулась его руки и негромко сказала:
– Я не возражаю.
15.
Они пошли за Аленой. Сначала по уже знакомому коридору мимо комнат, спортзала и библиотеки. Затем повернули и через широкие двустворчатые стеклянные двери вышли в галерею, соединяющую два здания. Здесь было очень светло. Солнце проникало сюда через большие панорамные окна. Яна, уже несколько дней не выходившая на улицу, невольно зажмурилась. Миновали галерею и вошли во второе здание. Те же бесшумные коридоры, тот же приглушенный свет.
– Сюда, прошу! – Алена распахнула дверь и впустила Алексея и Яну в небольшую комнату без окон, больше похожую на какой-то медицинский кабинет. Стены отделаны белоснежной плиткой. Атмосфера чистоты, стерильности во всем. Из мебели только стеклянный стол на металлических ножках и три стула. Один рядом со столом и два посреди комнаты. Небольшая белая дверь в соседнее помещение.
– Располагайтесь, профессор будет с минуты на минуту.
И ушла. Яна и Алексей переглянулись.
– Кажется, начинается самое интересное! А что за профессор, не знаешь?- Леха обошел комнату, попытался открыть дверь, но она не поддалась.
Яна пожала плечами. Она прошла и села на стул. Леха хотел что-то сказать, но тут открылась дверь, и в комнату вошел высокий, сутулый старик с длинными белыми волосами. Одет в белоснежный медицинский халат. Несколько секунд смотрел на своих не то гостей, не то пленников.
– Молодой человек, да вы присядьте. – Голос тихий, успокаивающий.
Сам тоже сел за стол и положил перед собой руки, сцепив пальцы.
– Ну-с, начнем, пожалуй. Для начала скажите, как вам здесь? Все ли устраивает? Может, есть какие-либо неудобства?
– Все хорошо. А вы, я извиняюсь, кем будете? – Леха слегка наклонился вперед и взглянул в глаза старику.
– Зовите меня «профессор». Я здесь главный. Я руковожу всей программой исследований. Сегодня нам предстоит очередной, очень важный этап, и я решил с вами побеседовать. У вас, Алексей, все хорошо. А у вас, девушка? – он внимательно посмотрел Яне в глаза.
– У меня тоже. Хотелось бы поподробнее узнать цель нашего нахождения здесь. И скажите, мы с вами раньше не могли встречаться? Мне ваше лицо что-то отдаленно напоминает.
– Вы знаете, и мне тоже! У меня тоже промелькнула мысль, что я вас где-то раньше видел! Очень давно. – Леха снова внимательно вгляделся в лицо старика.
– Да, вы правы. Мы встречались с вами. Когда вы были еще детьми.
Яна и Леха переглянулись.
– Да, столько лет прошло… А все как будто вчера было! Яночка Скопа и Алеша Бородин. Мои самые любимые ученики. Я так вами гордился. Вы меня совсем не помните? Нет? Ну, это не важно. Важно то, что вы здесь, что вы решились нам помочь. Наши эксперименты уже подходят к концу, и скоро вы сможете поехать домой. Если, конечно, захотите.
– Если захотим? О чем вы говорите? И почему вы называете нас своими учениками? Кто вы такой, черт возьми, и что здесь происходит!? – Яна просто пылала возмущением. Целая неделя однообразия и бездействия, брошенная работа, ученики, и все это ради того, чтобы решать детские задачи и слушать воспоминания дряхлого старикана?
– Да, уважаемый, кажется, пора нам все объяснить! – Леха был не стол импульсивен, но и в его голосе стали проскальзывать стальные нотки.
– Ну, точно, все, как прежде! – Профессор усмехнулся.- Бунтарка Яночка и тихий, спокойный, но своенравный Алеша. Успокойтесь. Сейчас вы все узнаете.
И профессор стал говорить. Обо всем, что было. Как искали детей, как узнали про Яну и Алешу, как уговорили родителей согласиться на участие в «программе». Он говорил, а они сидели и молча смотрели на него. В их памяти всплывали какие-то новые эпизоды, обрывки, ощущения.
– А что это за ужасный коридор, в котором мы были с мамой? – внезапно прервал профессора Леха.
– Вы, молодой человек, вероятно, имеете в виду коридор в нашем жилом корпусе. Да, там не очень весело. Вас мама привезла вас в самом начале очередной смены, и все комнаты были еще не заселены. А вас, Яна Игоревна, привезла наша сотрудница. С ней ехали еще трое ваших ровесников.
Дальше он стал рассказывать про то, какие перспективы открываются перед ними. Осталось сделать последний шаг, «последнюю серию процедур», и начнется совсем другая жизнь! Жизнь, о которой мечтают многие.
– Знаете что? – Яна вдруг вскочила.- Идите вы к черту с вашими процедурами! Вам понятно? Я сейчас же уезжаю домой!
Вдруг она почувствовала сильное головокружение и схватилась за спинку стула. Все поплыло перед ней, пришлось снова сесть. Алексей встревожено смотрел на нее, потом перевел взгляд на старика.
– Я вам морду набью за такие опыты! Старая сволочь! – он хотел встать, но не смог. Ноги не слушались его, во всем теле была какая-то ватная слабость.
Профессор внимательно смотрел на них, словно ждал, что будет дальше. Потом улыбнулся и, глядя то одному, то другому в глаза, произнес:
– Никуда вы не уедете, и мне вы ничего сделать не сможете. Наша заключительная фаза уже началась. На завтраке вам в зеленый чай мы добавили один сильнодействующий препарат. А сейчас вы можете ощутить его действие. Ничего страшного, не бойтесь. Сейчас вас проводят в соседнюю комнату, и мы завершим то, что начали много лет назад. Постарайтесь максимально расслабиться. Вам же лучше будет.
Профессор встал и вышел из комнаты. Через минуту появились люди в белых халатах, взяли под руки Яну и Алексея и проводили в соседнее помещение – очень светлое и, почему-то очень холодное. В центре стояли два кресла, напоминающие кресла в стоматологических кабинетах. Яна пыталась как-то сопротивляться, кричать, но на деле получались лишь неловкие взмахи руками и хриплые восклицания. Лехе почти удалось оттолкнуть рослого молодого человека в белом халате, но не больше. Их усадили на кресла, чем-то зафиксировали руки и ноги. На голову закрепили какие-то кругляши с проводками, надели наушники. Последнее, что они почувствовали – укол в руку. И все, что их окружало, завертелось в какой-то дьявольской пляске, слилось в один сплошной кошмар, а потом рухнуло в глубокую непроглядную темноту.
А в соседнем корпусе за всем происходящим наблюдали Колесов, Брянцев и Горобец. Изображение с камер, установленных во всех помещениях, выводилось на мониторы. Знакомство Колдуна и Птицы, их беседа в обеденном зале, разговор с профессором и начало «процедуры». Они видели все манипуляции профессора над его неподвижными пациентами, видели, как после их сняли с кресел и отвезли в их комнаты. Потом они встретились с профессором в переговорной.
– Ну-с, профессор, вас можно поздравить? – Колесов был в отличном настроении. – Все идет по плану? Когда наши подопечные смогут приступить к работе?
– Не торопите события, господин Колесов. Сейчас им предстоит реабилитация и отдых. Нам надо убедиться, что все прошло успешно, сделать определенные тесты. И только потом я приму решение об их дальнейшей работе.
– И сколько это все займет времени?
– Сложно сказать. Это ведь не железные механизмы, не игрушки. Все очень индивидуально. Думаю, дней через десять я смогу предоставить их в ваше распоряжение.
– Почему так долго? Вы можете ускорить процесс? – Горобец достала сигарету и щелкнула зажигалкой.
– В самом деле, почему так долго? – подхватил Колесов.
– Господа! Я понимаю, что вам не терпится! Но давайте все делать по-порядку! Я отвечаю за их психическое состояние, за их готовность к дальнейшей работе. Поэтому, я вас очень попрошу не подгонять меня! Я решу, когда они будут готовы! А вы извольте ждать!
– К сожалению, профессор, ждать мы не можем. – Горобец поднялась из-за стола и стала прохаживаться вдоль окна. – Мы даем вам пять дней на все подготовительные работы. Пять дней.
– Послушайте, вы! – Профессор привстал, его трость упала на пол, но он этого не заметил. Задыхаясь от ярости, он с ненавистью глядел на Горобец и почти кричал. – Вы! Не смейте мне указывать! Вы кем себя возомнили?! Я вам не подчиняюсь! Вы мне не хозяева! Я буду делать то, что считаю нужным! И тогда, когда считаю нужным! Вам понятно?! И престаньте, черт вас побери, без конца курить!!!
И после этого, обессиленный, упал в кресло. Тяжело дыша, он все еще буквально испепелял взглядом свою обидчицу. Брянцев хотел вмешаться, но генерал Колесов незаметным жестом остановил его. Елена Анатольевна неспеша подошла к профессору, ногой отодвинула лежащую на полу трость, сделал глубокую затяжку, и наклонилась вплотную к профессору. Медленно выпустила струйку дыма прямо ему в лицо. А он только и смог, что сморщиться и отвернуться.
– Слушай меня внимательно! Ты, видимо забыл, чем занимался в прошлой своей жизни? Забыл, сколько людей отправил на тот свет или сгноил в психушках? Так я тебе напомню! И не только тебе, а всей твоей гребаной академической общественности! Ты всю жизнь выполнял приказы! И сейчас выполнишь! Пять дней. Или пеняй на себя.
Горобец выпрямилась и пошла обратно к окну. Смяла окурок сигареты в пепельницу, обернулась и, скрестив руки на груди, улыбаясь, смотрела на профессора. А он судорожно сорвал с шеи неизменную бабочку и расстегнул ворот рубашки. Елена Анатольевна, улыбаясь, продолжила:
– А скажите-ка нам, многоуважаемый профессор, где вы отсутствовали три дня?
– Я… Я ездил в Стокгольм. На научно-практическую конференцию. Можете проверять, сколько хотите!
– А в Праге вы что делали? У вас, между рейсами было почти четыре часа.
– Гулял по городу. Прекратите, наконец, этот идиотский цирк! Пять дней?! Хорошо!!! Пять дней! Но учтите, вы играете с огнем! А теперь попрошу оставить меня в покое! Мне надо работать!
– Хорошо, профессор, до встречи. – Колесов поднялся и, вслед за Горобец, вышел из переговорной. Брянцев тоже было пошел к выходу, но вернулся, поднял с пола трость и протянул профессору.
– Возьмите.
Профессор внезапно схватил Брянцева за рукав и громким шепотом быстро проговорил:
– Слушайте, как вас там?… Мне надо с вами поговорить! Только без них! Завтра вечером, в девять, на Пушкинской. Это очень важно! А теперь идите!
16.
– Докладывай!
– Первая стадия эксперимента закончена. Сейчас оба пациента отдыхают и восстанавливаются. Профессору дали пять дней, чтобы привести их в рабочее состояние. Был открытый конфликт между профессором и Еленой Анатольевной Горобец. Генерал Колесов, присутствовавший при этом, не вмешивался. Брянцев-Бурлаков тоже. Профессор попросил Брянцева-Бурлакова о личной встрече. Сегодня в 21.00. За обоими установлено наблюдение. Все разговоры и все действия внутри центра записываются, у нас есть доступ к записям. Перед началом работы с пациентами, профессор отсутствовал в своем центре четыре дня. Ездил в командировку на конференцию в Стокгольм. По дороге побывал в Праге, встречался с неизвестным. Личность устанавливаем. О чем говорили – неизвестно. У меня все.
– Кто эта баба? Я про Горобец, или как ее там?
– Новой информации по ней пока нет. Ищем, Владимир Федорович!
– Послушай меня, Голубев. То, что вы завербовали сотрудника центра – хорошо. То, что вы завербовали сотрудника в офисе генерала Колесникова – хорошо. Но это не главное! Я поставил перед тобой конкретную задачу. Персональную. И что? Где результат? Я тебе что, непонятно объяснил? Нам уже пришел первый платеж! Если мы подведем покупателей, знаешь, что нас ждет? Короче! Даю тебе три дня. Приедешь и доложишь о Горобец и о встрече профессора и Брянцева. И не дай бог, если ты меня опять расстроишь!
– Слушаюсь!
– Пошел вон! Иди, работай!
17.
– Добрый вечер, профессор. – Брянцев захлопнул дверь, и черная Ауди неспеша покатила по Садовому кольцу. – Надеюсь, вы понимаете всю пикантность ситуации? Мне, скорее всего, придется доложить руководству о нашей встрече.
– Понимаю, понимаю, Олег Андреевич. Вопрос в том, какому руководству вы будете докладывать?
– Не понял, поясните.
– Да, бросьте! Думаете, я поверю в эти ваши сказки про должность аналитика при генерале Колесове? Кстати, как вас зовут на самом деле?
– Зачем вы меня позвали, профессор? Хотели поделиться своими догадками и фантазиями? Не стоило!
– Я хотел с вами поговорить. Без ваших коллег. Вокруг моего центра в последнее время вьется много народу. Всем нужны мои разработки. Ваша контора, еще одни проходимцы, которые меня постоянно донимают, предлагают деньги, и немалые. Но я никому не доверяю. А теперь еще на меня вышли наши западные друзья. И всем вам надо одно и то же.
– Я вас перебью, с вашего позволения. Что за вторая контора и что за «западные друзья»?
– Некто Голубев постоянно ищет контакта со мной. Думаю, они уже завербовали кого-то из моих сотрудников. Предлагают огромные деньги за все мои разработки. Скорее всего, они посредники, а настоящий покупатель в тени. А по поводу «западных друзей» я вам ничего не скажу. Пока. За мной постоянно следят, ходят буквально по пятам. Я не знаю, ваши это люди или нет, но меня это очень угнетает! Я устал! И еще эта ваша Елена Анатольевна!! Кстати, вы не знаете, кто она такая, откуда взялась?
– Нет, а вы?
– Мой знакомый, европеец, сказал, что она очень похожа на сотрудницу наших спецслужб, погибшую восемь лет назад во Франции. Больше никаких подробностей, только оперативный псевдоним «Кулик». Вы не знаете про такую?
– Нет, первый раз слышу. Зачем вы все это мне рассказываете?
– Вы единственный, кому я доверяю во всей этой своре. Не знаю, почему, но вы мне нравитесь и вызываете доверие. Уж я то в людях разбираюсь, можете не сомневаться! Я хочу, чтобы все мои разработки попали в «хорошие руки», если тут уместно такое понятие. Вы – не человек Колесова, за вами кто-то стоит. А Колесов, так, ширма. И я уверен, что Горобец ваша тоже ведет свою игру.
Какое-то время оба молчали и смотрели в окно.
– Скажите, Олег Андреевич, зачем потребовалось привлекать моих пациентов для добычи контейнеров с ключами? Это ведь большой риск.
– Видимо, руководство хочет посмотреть их в деле. Так сказать, один раз увидеть, чем сто раз услышать. А что это за персонаж такой, Голубев?
– Обычный службист-особист. Из ваших. На лбу, практически, клеймо: «Сотрудник спецслужб». Немного туповат, но наглый и напористый. На побегушках у кого-то большого и сильного. Я дам вам его телефон, может, узнаете о нем поподробнее. Я готов работать напрямую с вашим руководством. С вашим настоящим руководством, а не с этими жуликами Колесовым и Горобец, или с этим Голубевым. Но мне нужны гарантии. Во-первых, после окончания операции моя полная неприкосновенность и свобода перемещения. Возможно, я уеду в Европу спокойно доживать, сколько мне осталось. И, во-вторых, эти ребята, Бородин и Скопа, тоже не должны пострадать. Нужно будет помочь им устроиться. Не думаю, что они вернутся к прежней жизни. Что скажете, Олег Андреевич?
– Пока ничего, профессор. Я вас услышал. Один вопрос. Горобец сказала, что вы были в Праге. Встречались с «западным другом», который рассказал про Кулика?
– Да… Какой смысл скрывать? И имя его скажу. Новак. Всегда только так к нему обращался и так он представился во время нашей первой встречи. Не знаю, настоящее имя, или нет.
– Как давно вы с ним знакомы?
– Еще со времен союза. Он как-то пытался меня завербовать, но ничего не вышло. Мы остались просто друзьями. А теперь он вновь плотно интересуется моей научной работой.
– Как вы с ним связываетесь?
– Не я с ним, он со мной. На мою электронную почту приходит под видом рекламной рассылки письмо определенного содержания. Так он вызывает меня на встречу. Обычно в Прагу, в одно и то же кафе, в центре.
– Не боитесь обвинения в госизмене?
– Нет, не боюсь. Я не работаю на государство, у меня частная клиника. А все мои разработки легко спрятать. Меня невозможно поймать за руку, поймите. Так что этим меня шантажировать не стоит. И мое прошлое уже мало кого волнует, всем наплевать. А ваша Елена Анатольевна этого упорно не понимает, и я работаю с вашей командой исключительно из научного интереса. Мне, все-таки, хочется довести до конца то, что начато давным-давно, увидеть реальный результат многолетних исследований. Я ведь, все-таки, ученый.
– А что Бородин и Скопа? Уже пришли в себя?
– Практически, да. Но, еще очень слабы. Вы получите их, как и договаривались. Но, пожалуйста, повлияйте на ваших коллег, чтобы они не форсировали события, не гнали вперед. Этим можно очень сильно навредить процессу восстановления. Это все, что я вам хотел сказать. Если у вас ко мне нет вопросов, то можем расстаться. Куда вас отвезти?
– Остановите прямо здесь.
Машина остановилась, и Брянцев открыл дверь.
– Так мы договорились? – профессор протянул ему на прощание руку.
– Будем считать, что я вас услышал. Но я вам ничего не обещаю. Всего доброго.
Профессор уехал, а Брянцев достал телефон и набрал номер генерала Колесова.
– Да, Колесов.
– Павел Иванович, добрый вечер. Можете говорить?
– Да, Сергей, слушаю тебя внимательно.
– Я только что встречался с нашим профессором, он перехватил меня на улице, недалеко от нашего офиса. Жаловался на вашего первого заместителя. Уж очень он боится Елену Анатольевну! Попросил, если возможно, повлиять на нее.
– Повлиять? Совсем старый из ума выжил! Пусть лучше с нашими пациентами активнее работает! Больше ничего не говорил?
– Нет, только жаловался. Я решил вам доложить, чтобы не было недоразумений.
– Правильно сделал. У тебя все?
– Так точно.
– С Горобец поговорю. Давай, до завтра.
– До завтра.
Этот звонок Брянцев сделал специально. Рано или поздно Колесов и Горобец узнают, что он встречался с профессором, и будут задавать вопросы. А так он нанес упреждающий удар, подстраховался. Так, теперь главное. Нужно передать командованию информацию о Голубеве и таинственной женщине под псевдонимом «Кулик».
18.
– Эй…
Кто-то потряс Яну за плечо. Она резко обернулась и села на кровати.
– Леша? – Яна включила светильник и, откинув волосы от лица, смотрела удивленными сонными глазами. – Ты что здесь делаешь?
– Тихо! – Прошептал Алексей и протянул ей брюки от костюма. – Одевайся и пошли.
– Куда? Что случилось?
– Ко мне только что заходил профессор. Он ждет нас. Хочет поговорить.
– Сейчас? Среди ночи?
– Да, да! – Алексей протянул ей кофту и поставил на коврик к ее ногам кроссовки.- Мне кажется, он не хочет, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Там никого нет. Он ждет нас в той комнате, помнишь? Где стеклянный стол и белые стены.
– Опять будет на нас опыты ставить? – Яна надела кроссовки и встала с кровати. Быстрыми движениями завязала волосы на затылке в тугой хвост.
– Не думаю. Он очень взволнован. Сказал, что систему наблюдения временно отключил. Пошли. Только тихо.
Они вышли из комнаты и отправились по темным коридорам в лечебный корпус. Вот и та самая дверь. Слегка приоткрыта. Яне очень не хотелось вновь оказаться в этой стерильной, ослепительно белой комнате, но Леша крепко держал ее за руку. Осторожно открыл дверь и заглянул внутрь. Профессор, действительно ждал их, сидя за столом. Он не стал включать яркое освещение, а принес с собой небольшой изящный подсвечник с двумя свечами. Их огонь отражался в плитке на стенах, и отблески его создавали некую таинственность, интригу. Леша плотно закрыл дверь, и они сели на стулья перед профессором.
– Что за срочность, профессор? – Алексей первым нарушил молчание.
Старик внимательно смотрел на них. Было видно, что он нервничает, что хочет сказать что-то важное.
– Слушайте меня внимательно. Скоро сюда приедут люди, которые затеяли всю эту игру. Колесов, Горобец, Бурлаков. Они будут смотреть на вас, на ваше состояние. Они предложат вам сделать одно дело. Дело, ради которого вас нашли и привезли сюда. Я знаю, что вы чувствуете, о чем вы думаете, особенно, ты, Яна. Знаю… Вы растеряны. С одной стороны вы испытываете эйфорию, переживаете новые ощущения, вам легко и комфортно. Вы чувствуете, что ваши возможности безграничны, вы словно заново родились… И в то же время есть чувство, будто вас обманули, использовали. Чувство обиды и несправедливости. Вы не знаете, что делать дальше, как поступить. И еще вас мучает неизвестность.
Вы, конечно, можете послать меня к черту и не верить ни одном моему слову, но я все-таки скажу. Я чувствую свою вину перед вами и остальными моими пациентами. Это чувство появилось совсем недавно. Исправить уже ничего нельзя, что сделано, то сделано. Но я хочу, по возможности, помочь вам.
Эти люди не оставят вас в покое. Они намерены использовать вас в своих целях. Уйти или сбежать вы не сможете – найдут и вернут сюда. За ними стоят очень большие силы, возможно, спецслужбы. В случае вашего неповиновения, они вас просто ликвидируют.
Яна и Алексей переглянулись. Профессор вдруг закашлялся, вынул из кармана платок и вытер им рот и подбородок. Потом продолжил
– Сейчас у вас нет другого выхода. Вам надо согласиться им помочь. Когда дело будет сделано, я попробую устроить ваш побег. Поверьте, у меня есть для этого все необходимое. Но сейчас вы должны сделать вид, что вас все устраивает и активно помогать им.
– Послушайте, – Яна решила кое-что прояснить. – Если вы знали, что мы будем так себя вести и так думать, зачем тогда было снимать эти, как вы их называете, «блокировки»? Или вы ждали, что эффект будет другим?
– Они – да. Они надеются получить людей с супервозможностями и использовать их.
– То есть мы – люди с супервозможностями?
– Не совсем. Вы могли бы ими быть, но тогда резко возрастал риск осложнений. Как психического, так и общего характера. Последствия могли быть самыми плачевными, ваша воля и способность сопротивляться приказам были бы полностью подавлены. Поэтому, я применил «щадящий» режим, мягкий. Ваши возможности возросли, но не до максимальных запланированных уровней. Чтоб было понятнее, это примерно тридцать-сорок процентов против ста. Но и этого более, чем достаточно. Но самое главное, что у вас сохранилась ваша самостоятельность, ваша воля. А они об этом не знают. Они будут уверены, что вы полностью под их контролем и готовы выполнить все, что они скажут. Поэтому, я предлагаю вам схитрить. А потом бежать.
– А почему мы должны вам верит? – Яна решила не останавливаться и идти до конца. – Может, эти ваши слова – очередной психологический опыт, а в соседней комнате сидят эти люди, внимательно смотрят на монитор и слышат каждое наше слово?
– Здесь никого нет. Только охрана. Но они там, в своем блоке. Я полностью отключил внутренние системы наблюдения. Нас сейчас никто не слушает и никто не видит.
Яна повернулась к Алексею.
– Леша, что скажешь?
– Мне почему-то кажется, что профессор говорит искренне. Знаете, профессор, нам надо немного подумать, все взвесить. После этого мы скажем вам наше решение. Но вы должны нам пообещать, что больше никогда не будете применять к нам разного рода психологическое воздействие, вводить нам различные препараты. Вы согласны?
– Да… Я согласен… А говорить мне ничего не надо, я итак все пойму по вашему поведению. А сейчас идите к себе. Через пятнадцать минут включится система наблюдения.
Яна и Алексей вернулись в ее комнату. Пока шли по темным коридорам он не выпускал ее руку из своей ладони, словно боялся потерять в темноте. И теперь, в комнате, он попытался ее обнять, но она отстранилась.
– Не сейчас, Леша. Нам надо решить. Как поступим?
– Слушай, Янк. А давай мы их всех, действительно, обманем. Другого выхода у нас, похоже, нет. А потом или профессор нам поможет, или сами что-нибудь придумаем! Только надо действовать сообща. Мы теперь с тобой соучастники! И вместе должны идти до конца. Не сворачивая и не сомневаясь. Как наш белый кот по струне! И будь, что будет! Договорились?
– Договорились! – Яна крепко обняла его и быстро чмокнула в щеку. – А теперь беги, времени совсем мало осталось!
19.
– Доброе утро, коллеги! Прошу садиться. – Колесов опустился в директорское кресло, расстегнул пиджак, ослабил узел галстука. Горобец и Брянцев сели за стол. Через минуту Настя принесла кофе, поставила поднос на край стола.
– Спасибо, Настя, дальше мы сами. – Горобец разлила кофе по чашечкам и подала коллегам. Поставила рядом собой пепельницу, но сигарету доставать не спешила.
– Докладывайте. – Генерал сутра был непривычно серьезен. Чувствовалось, что что-то произошло, но делиться с коллегами он пока не намерен. Брянцев собирался доложить о подготовке операции, но неожиданно инициативу перехватила Елена Анатольевна.
– Можно я? Спасибо, Олег Андреевич. Павел Иванович, мы практически завершили разработку плана операции. Осталось доработать мелкие детали. Окончательный план я представлю вам сегодня вечером. Скажите, как там наши подопечные, пришли в себя?
– Да. Я говорил с профессором. Восстановление закончено. Сейчас они усиленно тренируются на тренажерах и в бассейне. Думаю, будет очень полезным показать им основы рукопашного боя и провести необходимую огневую подготовку. – Колесов осторожно отпил кофе и аккуратно поставил чашечку на блюдце. – Елена Анатольевна, я попрошу вас направить в центр ваших людей. Только предупредите их, чтобы не увлекались. Птица и Колдун не должны пострадать.
– Хорошо, Павел Иванович.
– А вас, Олег Андреевич, я попрошу лично проверить уровень подготовки.
– Слушаюсь.
Генерал Колесов внимательно посмотрел на подчиненных, допил кофе.
– У меня для вас неприятная новость, коллеги. Ввиду непредвиденных обстоятельств, я принял решение перенести активную фазу операции на неопределенный срок. Сейчас мы не можем задействовать Колдуна и Птицу.
– Почему? Что случилось? – Брянцев не ожидал такого поворота.
– Подробностей вам знать не обязательно. Пока.
– Павел Иванович, есть все основания предположить, что не мы одни работаем над этим вопросом. Вы не боитесь, что наши конкуренты нас опередят?
– Нет, Олег Андреевич, не боюсь. Мы полностью контролируем ситуацию и никого не подпустим к профессору и его центру. В крайнем случае, у нас есть возможность просто нейтрализовать нашего ученого, а без его участия вся эта секретная информация, все эти ключи будут просто хламом.
– О каком сроке идет речь? – спросила Горобец.
– Предполагаю, две, может три недели. Но не раньше. У вас же, коллеги, есть возможность лишний раз продумать все детали операции, подготовить запасные варианты. А сейчас, извините, у меня неотложные дела и я вынужден вас оставить. Жду вас вечером, в восемнадцать ноль-ноль.
Брянцев пошел в «свой» кабинет. Что происходит? Ясно, что что-то случилось. Что-то очень важное и неожиданное, что заставило генерала пересмотреть планы. Но что? И это странное поведение Горобец… Она же всегда форсировала события, настаивала на скорейшем начале активной стадии операции, а теперь такое спокойствие? Или они на пару с Колесовым разыграли комедию для него? Но зачем? И вообще, в последнее время она ведет себя немного странно. Несколько вечеров они засиживались допоздна в офисе, работая над предстоящей операцией. Как известно, совместная деятельность, особенно, напряженная, непростая, сближает людей. Вот и сейчас Брянцев чувствовал, что Горобец в корне поменяла свое к нему отношение. Она много шутила, смеялась над его остротами, клала руку ему на плечо, когда он сидел за компьютером, а она подходила и склонялась к монитору. Один раз даже, шутя, взъерошила ему волосы. Ее высокомерие и жесткость по отношению к нему исчезли. Долгие взгляды, легкие, как бы случайные касания – все это было похоже на то, что Горобец просто пытается соблазнить его, Брянцева. Что постепенно заманивает его в какую-то дьявольскую ловушку. Но зачем ей это? Понравился молодой, симпатичный сотрудник и она решила с ним закрутить роман? Глупо. Непрофессионально. Этого можно было ожидать от той же Насти, но никак не от Горобец. Тогда что? В любом случае, надо быть начеку.
Брянцев включил компьютер, провел проверку безопасности. Странно. Пока Брянцева не было в офисе, кто-то пытался шарить в его компьютере! Зафиксировано две попытки. Понятно, что пароли и блокировки снять крайне сложно, только специалистам под силу. Но сам факт! Это еще что за новость! Крот в офисе генерала Колесова? Или Горобец пыталась что-то разнюхать? Но от нее у Брянцева не было никаких секретов, они же вместе работали над операцией! Она итак посвящена во все детали! Значит, крот! Доложить Колесову или самому попытаться разобраться? А если это проверка? Все же, торопиться не стоит. Прикинуться, что ничего не заметил и вести себя, как раньше. Брянцев открыл карту местности и еще раз внимательно осмотрел место проведения операции. Железнодорожная станция. Тут же поселок. Можно даже сказать, небольшой городок. Несколько музеев, памятники деревянного зодчества. В центре несколько каменных церквей и колокольня. Обычный провинциальный городишко. Севернее города проходит федеральная автотрасса. А вот комплекс из нескольких строений. От города двадцать шесть километров. Это их цель. Брянцев увеличил изображение. Типичная планировка пансионата советских времен. Два корпуса, один из которых, видимо, жилой, другой лечебный. Здание столовой и хоз.блок. Тут же небольшая котельная. Теперь это все заброшено и разграблено. А вокруг лес, лес…
Примерно в двадцати километрах, на берегу большого озера – крупный современный туристический центр «Медвежий угол». Вот куда бы поехать отдохнуть! И лес, и рыбалка, красота! Тут же по окрестным лесам разбросаны некие обезличенные объекты, о назначении которых можно только догадываться. Скорее всего, воинские части. Колдун и Птица направятся туда на машине под видом семейной пары. Просто люди решили провести отпуск в северной провинции, побродить по улочкам старинного городка, пофотографировать церкви, окунуться, так сказать, в тихую размеренную обстановку. Такое сейчас нередко встречается. Поездить по окрестным деревням, а заодно и на «площадку» заехать, якобы случайно. Попытаться проникнуть в хранилище и изъять контейнеры. Если возникнут затруднения с охраной, местными ментами – повторить попытку ночью, уже скрытно проникнув на объект. Брянцев будет их страховать. Он тоже приедет туда на машине на два дня раньше их и оценит обстановку. В самом крайнем случае ему предстоит самостоятельно изъять контейнеры.
Единственное, что смущало Брянцева – неясная дальнейшая судьба Колдуна и Птицы после завершения операции. Горобец обмолвилась, что в определенной ситуации они могут быть ликвидированы, как свидетели. Планировалось ли их использование в других операциях, Колесов не говорил, но этого тоже нельзя было исключать. Опять же, кто будет их использовать? Колесников или ведомство генерала Карпова? А остальные люди? Те, чьи «ключи» находятся в контейнерах? Что будет с ними? Вопросы, вопросы… Брянцев четко понимал, что это не его сфера ответственности, от него требуется лишь четкое исполнение приказа командования, и все. Дальше будут решать другие люди. Но, чем больше он погружался в эту историю, тем больше сомнений зарождалось в его душе. Он понимал, что это непрофессионально, недопустимо для сотрудника его службы, но сомнения копились и крепли.
В середине дня он сходил в соседнее кафе и неспеша пообедал. Вернулся в офис. Колесов и Горобец весь день отсутствовали. Когда проходил мимо приемной генерала, Настя приветливо улыбнулась:
– Олег Андреевич, кофе не хотите?
– Кофе? Отлично, то, что надо!
– Присаживайтесь, я сейчас приготовлю.
Брянцев опустился в низкое кожаное кресло перед небольшим столиком. Пока Настя колдовала с кофеваркой, он еще раз взглянул на нее и невольно усмехнулся. Настя была живым воплощением понятия «идеальная секретарша». Высокая, с пышными формами, слегка надменная по отношению к рядовым сотрудникам. В свой первый визит к генералу Брянцев уловил, что Настя сперва приняла его за обычного менеджера, клерка. Но, как только она сообразила, что новый сотрудник тесно общается с генеральным, стала заискивать и всячески набиваться в друзья. Вот и сейчас она с ослепительной улыбкой поставила перед ним изящную фарфоровую чашечку с ароматным кофе.
– Пожалуйста, Олег Андреевич!
– Спасибо, Настенька.
– Олег Андреевич, вы не стесняйтесь, звоните. Я вам могу кофе прямо в кабинет приносить.
– А Павел Иванович не заругается? «Кофе в кабинет» – это привилегия директора!
– Нет, он у нас хороший!
– А Елене Анатольевне тоже можно кофе в кабинет?
– А она у нас не работает! Приезжает часто, но она не наша сотрудница.
– Ясно. А вы давно здесь работаете?
– Три года.
– Нравится?
– Конеееечно! Павел Иванович очень хороший директор и щедрый.
– А раньше где работали?
– В модельном бизнесе. С Пашей…. Ой! В смысле, с Павлом Ивановичем познакомились на одном светском мероприятии, на презентации. Он и пригласил меня к себе. Вы извините, Олег Андреевич, мне работать надо.
Очень смущенная и покрасневшая, Настя села за свой стол и стала бешено барабанить по клавишам, набирая какой-то текст. А Брянцев с трудом сдерживался, чтоб не рассмеяться! Значит, «Паша»! Ай да Колесов! Старый кобель! Ишь, какую гончую себе заимел! Вот на таких мелочах, оговорках и проваливаются матерые разведчики! Допив кофе и еще раз поблагодарив Настю, Брянцев в отличном настроении вернулся в свой кабинет. Интересно, а Горобец знает? У нее ведь тоже какие-то шуры-муры с генералом! Прямо любовный сериал какой-то!
20.
Ближе к шести вечера в дверь постучали, и в кабинет заглянула Горобец.
– Олег, ты идешь? Павел Иванович ждет.
– Да, конечно. – Брянцев встал, застегнул пиджак и, взяв папку с бумагами, уже хотел было выйти в коридор, но Елена Анатольевна его остановила.
– Погоди, так не пойдет! – Подойдя вплотную к Брянцеву, она подняла руки и медленно и тщательно поправила узел галстука у него на шее. При этом смотрела то на галстук, то ему в глаза. Потом смахнула пылинку с его плеча. Брянцеву, которого застали врасплох, ничего не оставалось, как смущенно отвести глаза в сторону.
– Вот так! Теперь пошли! – И легко хлопнув его по груди, первая вышла в коридор. Брянцев шел за ней. «Вот же стерва какая! Перешла со мной на «ты»! Галстук этот, будь он неладен! Ну, нет! Я буду по-прежнему относиться к ней, подчеркнуто официально. Посмотрим, что еще она придумает!».
– Проходите, Павел Иванович ждет вас! – Настя оторвалась от компьютера и посмотрела на Елену Анатольевну и Олега Андреевича. Горобец, не обращая ни малейшего внимания на секретаршу, прошла в кабинет, а Брянцев, на долю секунды задержавшись и поймав настороженный Настин взгляд, подмигнул ей и слегка улыбнулся.
Колесов был в приподнятом настроении, от утренней напряженности не осталось и следа. Горобец сразу перешла к делу и очень подробно изложила план предстоящей операции. Генерал слушал внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы.
– У меня все. Олег Андреевич, вам есть, что добавить? – Горобец повернулась к Брянцеву и, улыбаясь, посмотрела поверх очков.
– Никак нет.
– Ну, что же, толково! – Колесов взял бумаги, которые ему протянула Горобец, и еще раз пробежался глазами по страницам. – Толково. На каких машинах поедут Колдун, Птица и Бурлаков?
– В нашем парке есть несколько единиц, зарегистрированных на физических лиц, а не на компанию. – Горобец поправила очки. – Думаю, нашим влюбленным вполне подойдет Toyota Rav 4, а Олегу Андреевичу предлагаю ехать на простом Логане. Меньше бросается в глаза, меньше привлекает внимание. Олег Андреевич, вы как, с Логаном управитесь после вашей Volvo?
– Да, без проблем.
– Вот и хорошо. – Колесов нажал на клавишу. – Настя, зайдите, пожалуйста.
Через секунду дверь открылась и Настя, с планшеткой и карандашом в руках, замерла в ожидании распоряжений.
– Вот что, Настя. – Колесов слегка кашлянул, а Брянцев едва сдержал улыбку. – Свяжитесь с нашей станцией техобслуживания и скажите, что бы к завтрашнему дню освободили один бокс. Надо будет сделать полное техобслуживание и необходимый ремонт двух автомобилей. Рав 4 и Логан.
– Вот номера машин. – Горобец протянула Насте бумажку.
– Пусть все проверят, как следует! Головой отвечают за состояние машин! Скажите что, ехать далеко. Выполнять. – Колесов под конец напустил побольше строгости и Настя все лихорадочно записала. Затем вышла из кабинета.
– Елена Анатольевна, что с вашими людьми? Когда они приступят к работе с нашими подопечными?
– Они уже там. Думаю, основной упор надо сделать именно на рукопашный бой. На огневую подготовку планирую часов десять-двенадцать, не больше. Пистолет Макарова. Устройство, обслуживание, практическая стрельба. За комплексом зданий центра, на границе леса есть подходящее место для отработки практических навыков стрельбы.
– Олег Андреевич, повторюсь. Прошу вас лично оценить уровень подготовки наших подопечных.
– Хорошо, Павел Иванович, я все сделаю. И вот еще что. Думаю, не будет лишним подстраховаться и найти обоснование отсутствию Колдуна и Птицы на их рабочих местах по месту жительства. Работодатели могут начать активно интересоваться причиной их столь долгого отсутствия.
– Обижаете, Олег Андреевич! – Колесов усмехнулся и переглянулся с Горобец. – Я уже связался с нашими коллегами в регионах и все решил. Официально, Колдун и Птица находятся на больничном, с тяжелой формой пневмонии, и проходят курс лечения в стационаре без допуска посетителей. Так. Теперь давайте прикинем по срокам. Сегодня у нас второе марта. Думаю, выезд можно назначить на конец месяца. Вам хватит времени на подготовку?
– Вполне,- Горобец собрала бумаги в папку. – Пока все идет точно по графику. Машины будут готовы, номер в гостинице забронируем. Сегодня пятница. Предлагаю навестить наших подопечных во вторник-среду и оценить уровень их подготовки.
– Не возражаю. А вам, коллеги, я настоятельно рекомендую так же держать себя в форме. Спортзал, бассейн. В тир тоже не лишним будет наведаться. Все. Свободны. До понедельника.
Брянцев попрощался с коллегами и вернулся в кабинет. Ему предстояло сделать еще одно очень важное дело. Закрыв дверь на ключ, он достал из кармана портативную видеокамеру. Надо, в конце концов, выяснить, кто шарил у него в компьютере. Камера небольшая, не больше спичечного коробка. Аккумулятора хватит на сорок часов непрерывной работы, но датчик движения будет включать камеру, только если кто-то войдет в кабинет. Техника, конечно, примитивная и допотопная, но другой под рукой не оказалось. Зато ее можно быстро установить и изъять – дело нескольких секунд. Напротив стола стоял небольшой стеллаж. Папки с документами, несколько книг, справочников. На нижней полке пара пачек бумаги для принтера и коробка с запасными картриджами. Вот среди папок, точно напротив своего компьютера, и установил камеру Брянцев. Нажал на клавишу, отошел и внимательно осмотрел стеллаж. Помахал в объектив рукой. Все отлично, камеру практически невозможно различить. «Ловись рыбка большая и маленькая!». Брянцев надел куртку, выключил свет и вышел из кабинета. Большинство сотрудников уже ушли домой, и в коридорах царила тишина. Лишь из открытой двери приемной генерала Колесова доносилось непрерывное щелканье клавиатуры – Настя что-то печатала и параллельно говорила с кем-то по телефону. Сергей спустился на первый этаж, приложил удостоверение к сканеру и кивнул на прощание охраннику. Вышел на улицу и с наслаждением вдохнул вечернюю прохладу. Зазвонил телефон. Горобец. Что ей опять нужно?
– Да, Елена Анатольевна, слушаю!
– Олег, я вот что подумала. Нам же генерал Колесов приказал держать себя в форме, верно?
– Хотите пригласить меня в бассейн?
– Нет. В тир. Приезжай. Посмотрим, как ты стреляешь!
– Хотите посоревноваться со мной?
– Хочу. Часам к десяти подъезжай. Там сейчас наши ребята занимаются, а потом нам никто не помешает. Знаешь, куда ехать?
– Да, конечно. В десять буду.
Брянцев пошел к машине. Горобец явно что-то затеяла. И это было не похоже на обычный флирт. Скорее всего, она пытается сделать из него своего сторонника, доверенное лицо. Возможно, она работает на кого-то еще и в возможном предстоящем конфликте с Колесовым хочет иметь сильного и преданного сторонника. С другой стороны, она наверняка знает, откуда в конторе генерала Колесова взялся новый сотрудник Бурлаков Олег Андреевич. Возможно, она так же знает его настоящее имя. Кто она такая? Имеет ли она отношение к той самой таинственной сотруднице наших служб под псевдонимом Кулик? Информацию своему командованию он давно уже передал, но ответа пока не было. В любом случае, пока надо занять выжидательную позицию и действовать по обстоятельствам. Его главная цель – контейнеры с «ключами». Есть четкий приказ и его надо выполнять.
Около десяти вечера он приехал на базу. Охранник поднял шлагбаум, и Брянцев проехал на небольшую парковку. Там уже стояла машина Горобец. Черный BMW X5. « И машину себе выбрала под стать. Ведьма!». На входе его встретил абсолютно квадратный, бритоголовый охранник.
– Добрый вечер. Елена Анатольевна распорядилась встретить вас и проводить. Прошу следовать за мной.
Они прошли по темному коридору, спустились на два лестничных пролета вниз и оказались перед массивной стальной дверью. Охранник распахнул ее и пропустил Брянцева вперед. Небольшая комната, еще одна дверь, из-за которой доносились приглушенные выстрелы. Охранник открыл ее, и Брянцев почти сразу увидел Горобец. Это она стреляла. Четко и размеренно, через равные промежутки времени. Наконец патроны в обойме пистолета закончились и она обернулась.
– Свободен! – охранник кивнул и ушел, закрыв за собой дверь. Брянцев посмотрел ему вслед, снова повернулся к Горобец и невольно задержал на ней взгляд. После всех этих сугубо деловых строгих костюмов и высоких каблуков было очень непривычно видеть ее в кроссовках, облегающих леггинсах и футболке. «Какие, к черту пятьдесят? Тридцать, от силы!». Елена Анатольевна, заметив его удивление, громко рассмеялась.
– Добрый вечер, Олег. Я почему-то думала, что ты не приедешь, испугаешься, что проиграешь!
– Ну, это мы еще посмотрим! – Брянцев снял куртку, свитер и осмотрелся. Ого! Так и не скажешь, что здесь, под землей, расположен тир таких размеров. Метров сто, не меньше. По рельсам, подвешенным к потолку, перемещаются каретки, к которым крепятся мишени.
– Выбирайте оружие, молодой человек! – Горобец подошла к большому деревянному столу, стоящему у стены. Брянцев последовал за ней и удивленно вскинул брови. На столе лежали несколько пистолетов. Беретта, Вальтер, Браунинг, Кольт. Пара китайцев. Ну и родимые Макаров, Стечкин и старикан ТТ. У каждого запасная обойма. Тут же коробки с патронами.
– Я, пожалуй, попробую все представленные варианты! А вы, я смотрю, уже определились? Глок?
– Да, Глок. Буду стрелять из него. Пока разминайся, тренируйся. А потом устроим соревнование. Очки? Наушники? Или все будет по-взрослому?
– По-взрослому! – Брянцев почувствовал азарт. Пора наказать эту наглую выскочку!
Дабы друг другу не мешать, они заняли крайние огневые позиции. Закрепили на каретках мишени, и каждый сам выбрал дистанцию. Горобец стреляла на двадцать пять, Брянцев решил начать с пятнадцати. На какое-то время тир погрузился в громкую канонаду. Брянцев менял пистолеты, постоянно увеличивал дистанцию. Вот и двадцать пять метров. Меняя бумажные мишени, Брянцев с удивлением заметил, что навыки стрельбы надо подтянуть. Наконец, Горобец подошла к нему, взглянула на мишени и усмехнулась.
– Ну, что? Готов? Предлагаю три серии по десять выстрелов. Время каждой серии – минута.
– Согласен.
– Из чего будешь стрелять? Макаров? Стечкин?
– Нет уж! Мне Беретта нравится.
– Проигравший угощает ужином!
– Договорились!
Они взяли из стопки по три новых мишени, запасные обоймы и разошлись на огневые позиции. Закрепили на каретках мишени и установили на двадцати пяти метрах. Начали! Первая серия. Замена мишеней, перезарядка. Вторая, третья серии. В принципе, Брянцев был доволен своим результатом, но когда он увидел результаты Горобец, настроение его испортилось. Он стоял и смотрел на разложенные на столе мишени, а она улыбаясь смотрела на него.
– Ну? И куда поедем ужинать?
– Куда прикажете! Только генералу не говорите, а то застыдит меня. Надо же, так опозориться!
Горобец нажала на кнопку, и через минуту вошел тот самый охранник.
– Мы закончили.
Брянцев молча надел свитер, куртку. Елена Анатольевна тоже накинула короткий ярко-синий пуховик, расстегнула небольшой спортивный рюкзак и положила в него свой Глок. Поймав удивленный взгляд Брянцева, пояснила:
-Это мой. Личный.
Вышли на улицу.
– Ну, стрелок, куда пригласишь даму на ужин? – Горобец закинула рюкзачок на плечо и уже успела закурить сигарету. Брянцев, буквально физически ощущал, как она упивается своим превосходством. Ну, да ничего!
– Елена Анатольевна, как вы относитесь к грузинской кухне?
– Я ее просто обожаю!
– Тогда едем. Я знаю одно место, вам точно понравится.
– Ну, давай, удиви меня! – Горобец отбросила сигарету и подошла к его машине.
– А ваша машина?
– Потом заберу.
Охранник заранее поднял шлагбаум и темно серая VOLVO неспеша выехала с территории базы.
– Олег, а почему VOLVO? Не мерс, не вмв? Не вяжется она как-то с имиджем сотрудника нашей конторы?
– Нравится. Вы лучше расскажите, где так стрелять научились? И откуда у вас такой пистолет?
– Сколько вопросов! Как-нибудь расскажу. Потом. Если пойму, что тебе можно доверять.
– А сейчас? Не доверяете?
– Сменим тему. Я устала и очень хочу есть! А еще хочу настоящего грузинского вина! Красного! Сухого!
– Я думал, вы никогда не устаете.
– А, поняла. Я в твоих глазах этакая леди-суперагент, Джеймс Бонд в юбке? Дурачок! Просто, я люблю свою работу и отдаюсь ей вся целиком, без остатка. И что ты мне все «ВЫкаешь»? Давай на «ты», давно пора!
– Извините, Елена Анатольевна, не могу.
– Глупенький… – Горобец, не спрашивая разрешения, чуть опустила стекло в свое двери и закурила.
Остаток пути оба молчали, каждый думал о своем. Брянцев по привычке отслеживал машины, едущие за ними. Один белый Опель привлек его внимание. Не обгонял, ехал за ними на одной и той же дистанции. Повторял маневры. Брянцев решил «провериться» и в одном месте неожиданно резко сбросил скорость и развернулся через двойную сплошную. Горобец удивленно посмотрела на него, потом в зеркала заднего вида. Понимающе кивнула. Опель резко затормозил, но не стал повторять рискованный маневр и поехал прямо. Брянцев запомнил номер машины и был абсолютно уверен, что Горобец так же запомнила его.
21.
– Владимир Федорович, разрешите?
– А, Голубев! Входи.
Голубев аккуратно прикрыл за собой дверь и вытянулся перед хозяином.
– Ну? Что встал, как истукан? Проходи, садись.
Голубев опустился в кресло, но не стал откидываться на спинку и замер в напряженной позе, словно музыкант за роялем.
– Докладывай.
– В нашем распоряжении полный план операции, составленный сотрудниками генерала Колесова. Все подробности, детали, запасные варианты. Вот, пожалуйста!
Голубев раскрыл папку и протянул хозяину несколько листов.
– О как! Хвалю! Так… Едут на машинах… Угу…Так. Поедешь туда, будешь их контролировать. Обратно сопроводишь. Возьми пару ребят толковых. Если возникнут проблемы, берете груз и пациентов, Бурлакова на ноль умножаете. Но это только в самом крайнем случае. Если все нормально – не суетитесь, встретим и упакуем, как положено. Что Горобец?
– Выясняем.
– Брянцев?
– Установили наблюдение. На связь с командованием не выходил. Пациенты тренируются в центре. Горобец прислала пару инструкторов. Наш человек полностью контролирует ситуацию.
– Хорошо. Готовь группу к поездке. Запомни, Голубев. Наши партнеры ждут от нас три подарка. Контейнеры, пациентов и профессора. В крайнем случае, пациентами можно пожертвовать. Ты понял?
– Так точно!
– Иди работай и не подведи меня! Если все удачно сложится – все будем в шоколаде. Если нет – нас просто пустят на собачий корм, тебе понятно?
– Так точно!
– Свободен!
22.
– Так, внимание! Вам предстоит первый полноценный поединок, спарринг. Правила помните? Еще раз: запрещены удары коленями, локтями, головой. Запрещены удары в пах, в горло, в затылок, по позвоночнику, по суставам рук и ног. Поединок пять минут. Ясно?
Денис, инструктор, еще раз внимательно осмотрел своих подопечных. Мужчина и женщина. Обычные гражданские, «мешки», «овощи». Так он думал, получив приказ прибыть в центр и провести базовый курс подготовки. Но, «овощи» оказались на редкость способными. Не обладая какой-то особой физ.подготовкой, они все схватывали на лету, не задавали лишних вопросов и прогресс был виден уже через несколько дней. Каждый из них уже имел свой бойцовский характер, свою манеру ведения боя. Мужчина, Леха, атаковал агрессивно, был прямолинеен и предсказуем. Женщина, Яна, больше хитрила, уходила с линии атаки, оставляя соперника в неудобной для него позиции, и могла нанести довольно ощутимый удар. Эти дни они занимались в парах с самими Денисом и его помощником Ильей и друг с другом пока не работали.
Вообще, ребята они довольно странные, необычные. Очень позитивные, трудоспособные. Денис много повидал народу за свою жизнь и мог сравнивать. Срочная служба в ВДВ, контракт, горячие точки, обе чеченские компании. Там невольно становишься психологом и начинаешь безошибочно определять сильные и слабые стороны человека, на что он способен в критических ситуациях. Потом работа охранником, телохранителем. Обученный воевать, решать сложные боевые задачи, иметь дело с настоящими противниками, вооруженными и опасными, Денис никак не мог привыкнуть работать «на дядю». Следовать за «хозяином» и его бабами, выполнять их прихоти – во всем этом Денис видел какое-то холопство, унижение. Вдобавок, его постоянно хотели видеть в своих рядах всевозможные «боевые братства», «содружества», «союзы ветеранов». Но их деятельность носила политический окрас и была направлена на поддержку тех или иных политиков, бизнесменов. Это все тоже претило взглядам и принципа Дениса – что-то мерзкое и гадкое было в этом всем. Он всегда считал себя солдатом, воином, а никак не слугой, холопом или «политическим активистом».
Однажды, через бывших сослуживцев, он познакомился с генералом Колесовым и тот предложил ему работу. Инструктором. Никакой политики, никакого холопства. Перед Денисом стояла конкретная задача: подготовка людей к дальнейшей сложной работе, обучение их выживанию, противостоянию противнику. План работы и методы он выбирал самостоятельно. Чем дальше будут заниматься его подопечные, Дениса не волновало. Он четко знал, что каждый должен заниматься своим делом. Его дело – подготовка людей. В начале работы он подчинялся напрямую генералу Колесову, но потом появилась эта женщина, Елена Анатольевна Горобец. Поначалу, Дениса это несколько озадачило – всю жизнь его командирами, руководителями были мужчины. Но с Горобец они удивительно быстро нашли общий язык. При всей своей изящности и миниатюрности, Елена Анатольевна оказалась настоящим профессионалом, руководителем жестким и требовательным. Но, в то же время, она никак не вмешивалась в работу Дениса и его помощников. Ходили слухи, что она имеет звание полковника, но где и за какие заслуги она его получила – все это оставалось тайной. Вот и теперь, получив от нее приказ, прибыть в назначенное время в назначенное место, получив подробные и четкие вводные, Денис и его помощник Илья прибыли в центр и работали с двумя гражданскими. Кто они, откуда, что будет с ними дальше – Дениса не касалось. Ему надо было подготовить людей в кратчайшие сроки, его работу будут оценивать по результату.
Для занятий выбрали помещение спортзала. Вынесли все тренажеры, пол застелили тонкими резиновыми матами, предотвращающими сильные ушибы при падениях. Горобец четко проговорила, что их подопечные не должны получить серьезных повреждений, тем более травм. Защитные шлемы, накладки, перчатки – все это инструкторы привезли с собой и аккуратно разложили в зале. Начался тренировочный процесс. Теория, практика, теория, практика. Несмотря на интенсивную нагрузку, ребята много шутили и сохраняли позитивный настрой. Пропустив удар, или неловко упав на пол, не ныли, быстро восстанавливались. Время пролетело быстро, истек срок, отведенный командованием на подготовку. Еще один день на рукопашку и день на огневую подготовку. Всего один день. Показать людям ПМ. Пистолет Макарова. Научить правильно держать оружие, правильно стоять, правильно целиться. Закрепить на практике. Ну и дать людям пострелять. Место подходящее есть. Задача – не сделать из людей отличных стрелков, а дать общее представление, начальные навыки. В принципе, времени хватит.
– Ясно? – еще раз спросил Денис подопечных.
– Ясно! – Яна вскинула обе руки, демонстрируя готовность. Леха лишь кивнул и покрутил головой, разминая шею. Сегодня они уговорили Дениса не использовать защитные накладки, стесняющие движения. И массивные боксерские перчатки поменяли на маленькие, тонкие, которые обычно используют профессиональные бойцы-рукопашники. А вот защитные шлемы Денис оставил. Так же как и капы – не хватало, чтоб они друг другу зубы повыбивали! Несмотря на разный темперамент и вес противников, Денис оценивал их шансы, как равные. Леха все же вынужден немного сдерживать себя, он сражается с женщиной. А вот на стороне Яны есть очень весомый аргумент – природная женская хитрость и интуиция.
Соперники встали друг напротив друга. Денис был между ними и выполнял обязанности рефери.
– Готова? Готов? Бокс!
Леха, в привычной манере, сразу стал атаковать. Яна, подняв руки, защищалась и понемногу отступала. Каждый раз, когда Леха был готов провести серию жестких ударов или перевести поединок в партер, где у Яны не было шансов, Яна уходила с линии атаки, и Лехе приходилось все начинать заново. Денис наблюдал, не вмешивался. В какой-то момент, уклонившись от очередного прямого левого от Лехи, Яна сделала длинный заступ и проворно запрыгнула Лехе на спину. Обвила его ногами, а голову блокировала классическим «треугольником»! Надо же, удушающий! Да еще какой! Леха, слегка наклонившись вперед, пытался просто силой разорвать захват, но ничего не получалось. Яна, словно анаконда, обвила добычу и постепенно душила ее. Наконец, Леха повалился на ковер и продолжил борьбу уже лежа. Денис был рядом и, присев, внимательно следил. Наконец, Леха похлопал по Яниной руке. Все, поединок окончен. Яна разомкнула захват и выпустила соперника. Вскочила и радостно захлопала в ладоши.
– Ура! Я победила! Вот, Лешка, не будешь зазнаваться в следующий раз!
– Какая ты скрипачка после этого? Ты штангистка! – прохрипел Леха, стоя на коленях и трогая горло.
– Ты как, нормально? – Денис помог Лехе снять шлем и внимательно осмотрел его шею.
– Нормально. Учти, Янка, больше не буду тебе поддаваться!
– Ах ты, гад какой! Мы же договорились, что ты не будешь поддаваться! – Яна сердито толкнула его в плечо.
Денис забрал у них шлемы, перчатки и капы, передал своему помощнику Илье.
– Так, ребята. Первая часть нашей работы закончена. Я имею в виду рукопашный бой. Вы оба молодцы. Если честно, я не ожидал! В дальнейшем тренируйтесь сами, выбирайте время хоть по полчаса в день. Послезавтра приедет мое руководство, будут смотреть на результат нашей с вами работы. На сегодня занятия закончены. Завтра вам предстоит знакомство с пистолетом Макарова. Сейчас в душ и отдыхать!
Яна и Леха, смеясь, вышли из зала, а Денис, глядя им вслед, усмехнулся. Странные они все-таки. И способные. Очень. С ними бы полгода поработать, или даже год. Были бы хорошие бойцы. А еще он ясно видел во время поединка, что Леха не поддавался Яне не секунды, она все сделала сама.
А на следующий день они встретились после завтрака, и Денис познакомил их с пистолетом Макарова. До обеда теория в классе, после обеда – практика в поле. Никаких затруднений знакомство с оружием у ребят не вызывало, результаты стрельбы были примерно одинаковые, «на твердую четверку». Для начинающих очень и очень неплохо.
23.
Брянцев ехал в «центр». Колесов и Горобец уже были там и, судя по всему, начали оценивать подготовку Колдуна и Птицы. Он не спешил, ему хотелось подумать, еще раз проанализировать ситуацию. А ситуация смущала его все больше. Уже не раз он ощущал со стороны своего нового, хоть и временного, но все же командования некоторые признаки пренебрежения им, как сотрудником. Чувствовалось, что его лишь терпят из уважения к его ведомству и его командованию. Особо ярко это проявлялось со стороны генерала Колесова. Если вначале их совместной работы он относился к Сергею по отечески, помогал-подсказывал, то теперь разговаривал сугубо деловым, сухим тоном. Возможно, Настя сказала ему, что проболталась. Горобец же, напротив, всячески искала возможность с ним подружиться, вместе провести время, но дойдя до определенной точки, она как бы делала шаг назад, давая Брянцеву передышку.
Тогда, после тира, они поехали в грузинский ресторан и прекрасно провели время. Запивая сочную баранину красным вином, они болтали о всякой всячине, много шутили. За весь вечер они ни слова не сказали о работе, о своей службе, о генерале и о профессоре. Со стороны они выглядели, как старые добрые друзья, решившие провести вместе вечер. Но каждый из них четко знал, что оба они ведут свою игру, преследуют свои цели. Это была игра двух профессионалов, игра, богатая намеками, уловками и ловушками. Каждый из них тщательно взвешивал каждое слово, внимательно следил за своим визави. Потом Елена Анатольевна попросила Брянцева отвезти ее домой. Он, естественно, согласился. Ситуация стандартная и легко предсказуемая. Подъехав к ее дому, он припарковал машину и заглушил двигатель.
– Предупреждаю, кофе пью только хороший и свежесваренный. Никакого растворимого суррогата!
– Это ты к чему? – она застегнула молнию на пуховике и удивленно посмотрела на него.
– А разве вы не хотите пригласить меня «на чашечку кофе»?
– Глупенький! Отдыхай. В понедельник не опаздывай, Павел Иванович будет не в духе. Не стоит лишний раз его злить. Спасибо тебе за прекрасный вечер. Спокойной ночи,
Она подалась к нему, чтобы дружески чмокнуть его в щеку, и он невольно тоже наклонился к ней. Но вместо этого она приблизила губы к его уху и прошептала:
– А стрелок из тебя неважный!
Хлопнула дверь и Брянцев остался один. Громко рассмеялся: «Вот хитрая стерва!».
А в понедельник он, придя пораньше на работу, первым делом достал камеру, подключил к компьютеру и просмотрел записи. Странно. Карта памяти была пуста. Даже тот момент, когда он только установил камеру между папок, включил запись и помахал рукой – все пропало. Но компьютер ясно показывал, что была очередная попытка взлома. Кто-то опять шарил в его вещах, бумагах, компьютере, а потом обнаружил камеру и удалили все записи. И теперь, этот «кто-то», знает, что Брянцев насторожился. И этот «кто-то», вряд ли снова объявится – слишком рискованно. В любом случае, докладывать Колесову пока не следует, лучше попытаться разобраться в ситуации своими силами. Интересно, на кого этот самый крот работает? Уж не на того ли Голубева, о котором говорил профессор? А если это так, то дело принимает серьезный оборот. Вероятно, план их операции, все детали, запасные варианты уже известны конкурентам и они могут принять какие-либо меры. Вот Карпову доложить о кроте надо немедленно. Так же надо уточнить, не появилась ли новая информация о Горобец.
С самого начала работы у генерала Колесова Брянцева не переставал мучить один вопрос. Почему нельзя решить проблему своими силами, не привлекая подрядчиков. Слова Карпова о межведомственном кризисе, конечно, убедительны, но ведь и раньше кризисы случались. А тут еще подключаются два гражданских лица, от которых неизвестно чего ждать! Зачем так все усложнять? Вероятно, существуют обстоятельства, о которых Брянцеву не положено знать. Его дело – выполнить приказ. И все. Остальное – не его дело.
После «лекций» профессора, Брянцев потратил некоторое время на изучение материалов по этой теме и пришел к выводу, что все это, действительно, очень и очень серьезно. Люди, подготовленные по программам профессора, действительно могли быть очень эффективным «секретным оружием». И даже не в условиях войны, а в гражданской жизни. Тот, в чьих руках окажутся эти люди, получал огромное преимущество перед другими. Иметь в руках если не сотни, то хотя бы десятки сотрудников, способных легко внедриться в любую коммерческую компанию, организацию, политическую партию и влиять на работу этих структур! А тем более, не за горами очередные выборы! Многим может потребоваться такое средство манипуляции и влияния. Вероятно, из-за предстоящих выборов и связано нежелание ведомства Брянцева действовать открыто, дабы не сталкивать лбами всякие «башни», «кланы» и тому подобные группы.
Размышляя, Брянцев мельком взглянул в зеркало заднего вида. Потом еще раз, но уже более внимательно. Тот самый Опель! Опять! Но сегодня он не станет уходить от слежки. Какой смысл? Они наверняка знают, куда он направляется. Пусть лучше думают, что он их не заметил. Пусть думают, что контролируют ситуацию. Но, как непрофессионально! Вести наблюдение на машине, которая уже однажды засветилась! Номер машины уже давно у руководства, и личность водителя и принадлежность машины давно установлены, наверняка. Возможна, где-то рядом есть машина с людьми Карпова. А может, и нет. Но, как бы там ни было, Брянцев четко знал, что вся ситуация с Колесовым, с профессорским центром и т.д – все это находиться под неусыпным наблюдением людей из ведомства Карпова.
По приезду в центр, он был сразу препровожден в переговорную, где застал в сборе всю компанию. Во главе стола сидел профессор, по правую руку от него Колесов и Горобец, а напротив них Алексей Бородин(Колдун) и Яна Скопа(Птица). Извинившись за опоздание, Брянцев занял свое место. Горобец насмешливо посмотрела на него и едва заметно улыбнулась. Разговор шел о прошедшей подготовке. На большом экране были показаны фрагменты тренировок, спарринги с инструкторами и финальный поединок. Как только показ закончился, генерал Колесов повернулся к Брянцеву.
– Олег Андреевич, ваше слово! Вы у нас главный специалист по этим вещам. Что скажете?
Брянцев негромко кашлянул, взглянул на Алексея и Яну, потом снова на генерала.
– Судя по тому, что я увидел, подготовка проведена довольно серьезная. Налицо явные успехи и прогресс. Ваши сотрудники потрудились на славу. Но я бы хотел лично проверить уровень подготовки Алексея и Яны.
– Что скажете? – Колесов обратился к профессору. – Вы не против?
– Вы готовы, молодежь? – профессор посмотрел на своих подопечных.
– Всегда готов! – шутливо прикрикнул Алексей.
– Да, я готова. – Яна с улыбкой посмотрела на своего напарника, потом на профессора.
Брянцев был немного удивлен, как изменились эти ребята за такой небольшой, в общем-то, срок. Алексей. Стал более раскрепощен, свободен. Исчезла небольшая сутулость. Отрастил небольшую темно-русую бородку и усы. Яна. Сделал короткую стрижку. Совсем не похожа на «пациентку». Брянцев заметил аккуратный короткий маникюр, легкий загар и чуть-чуть косметики. У нее явно была и есть возможность полноценно следить за своей внешностью. Солярий, сауна, тренажеры, а также здоровый сон, свежий воздух и тренировки, и пожалуйста! От былого усталого вида не осталось и следа. Улыбка, здоровый румянец и какая-то легкость во всем. Оба они, и Алексей и Яна стали более расслабленными, более беспечными, что-ли. Но, вместе с тем, чувствуется заряд энергии, бодрости и готовность к работе.
– Думаю, можно ограничиться проверкой одного Алексея. Яна себя уже прекрасно показала во время поединка – и Брянцев кивнул в сторону экрана, на котором застыла картинка из спортзала. Яна поймала Алексея на удушающий, а он беспомощно хлопает рукой и сдается.
– В таком случае, идите в зал и начинайте, а мы отсюда посмотрим. Лады? – Колесов потер руки, словно предвкушал что-то необычное.
Брянцев увидел, как Яна поймала ладонь Алексея и шепнула: «Удачи!». А тот свободной рукой слегка погладил ее по плечу. Ого! А эти двое время тут не теряли! Алексей пошел в спортзал, а Брянцев спустился на парковку и забрал из машины сумку со спортивным костюмом. Когда он вошел в зал, Алексей уже надел шлем и перчатки. Рядом с ним стоял, судя по всему, инструктор и давал последние наставления. Увидев Брянцева, протянул руку.
– Денис.
– Олег. – Брянцев оценил силу рукопожатия. Быстро переоделся, надел шлем и подобрал подходящие перчатки. Из специальной коробочки достал капу. Встал напротив Алексея. Денис вновь был в роли рефери.
– Господа. Думаю, правила вам хорошо известны, повторять не буду.
– Денис, у меня поправка. – Брянцев вынул капу. – Алексей, забудь про все правила. Используй все возможные приемы. Покажи максимум, на что ты способен. Не переживай, я не буду прессовать. Мне просто надо оценить твой уровень.
– Готов? Готов? Бокс! – Денис сделал шаг назад и соперники стали сближаться. Вопреки ожиданиям Брянцева, Леха не стал сразу атаковать. Он больше защищался, уклонялся от ударов. Брянцев атаковал все активнее, но Леха пока ничем особо себя не проявил. Были несколько вялых контратак и все. Брянцев наращивал темп, скорость, силу ударов, но Леха кружил по залу, и не предпринимал ничего серьезного. Брянцев, немного разочарованный, решил завершить этот бесполезный «танец» и пошел в последнюю атаку. А через пару секунд он уже сидел на полу и непонимающе хлопал глазами. Леха его посадил! Но как так получилось? Увлекшись, он потерял бдительность, и Алексей провел блестящую контратаку. Весь поединок он, как бы, вытягивал на себя Брянцева, выманивал, и, в конце концов, вложился всем своим весом в прямой правый в челюсть. Понятно, что это была случайность, везение, что в полноценном спарринге Брянцев порвал бы Леху, как волк ягненка, но тем не менее…
Вернувшись в переговорную, Брянцев застал всех в приподнятом настроении. Вероятно, его фиаско всех развеселило. Даже профессор, обычно очень сдержанный и мрачноватый, улыбался и, подняв палец, повторял:
– Вот, коллеги! Вот, о чем я говорил!
Брянцев, дабы не дать остальным вволю пошутить, решил взять инициативу в свои руки.
– Думаю, вы все прекрасно видели наш поединок. Для человека, который только начал изучать единоборства, результат более, чем успешный. Я бы рекомендовал добавить больше атакующих действий и не затягивать бой. По пятибалльной шкале оцениваю подготовку на «четыре с плюсом».
Все заулыбались. Яна, положив руку Алексею на плечо, обратилась к Брянцеву:
– Олег Андреевич, может, и меня проверите?
– Нет, спасибо, Яна Игоревна. Челюсть мне уже сегодня чуть не сломали, не хватало, что б еще и задушили!
Все рассмеялись. Но генерал Колесов, быстро вернул всех на землю.
– Предлагаю сделать небольшой перерыв. А после мы обсудим детали предстоящей работы.
24.
Утро следующего дня.
Все произошло очень быстро. Колесов посмотрел на часы, потом на Елену Анатольевну Горобец. Та едва заметно кивнула.
– Попрошу внимания. Ввиду сложившихся обстоятельств, начало активной фазы операции вновь переносится. Вы трое, – он махнул рукой в сторону Лехи, Яны и Брянцева. – Отбываете не в конце месяца, а сегодня. Ваш поезд отходит с Ярославского вокзала через два с половиной часа. Сейчас вы трое, Елена Анатольевна и я поедем на нашу базу забрать все необходимое для поездки. Дополнительные вводные получите по пути на вокзал. Вопросы?
В комнате повисла тишина. Яна встревожено поглядела на Леху, и он с таинственным видом кивнул, дескать, началось! Для Брянцева такие повороты были привычным делом, он ощутил легкий дискомфорт, но не более. Такая работа, такая служба. Горобец была спокойна, и лишь профессор удивленно хлопал глазами и повторял:
– Постойте… Постойте…Как же?…
А через десять минут они неслись по автотрассе в сторону Москвы. Колесов велел Горобец и Брянцеву сесть в его машину, а Алексея и Яну на другой машине вез водитель.
Пару минут молчали. Первым заговорил Колесов.
– Олег Андреевич, я так понял, что для вас это стало полной неожиданностью?
– Ничуть, Павел Иванович. В нашей работе это случается довольно часто. Я могу узнать, с чем связана такая спешка?
– Можно я, Павел Иванович? – Горобец посмотрела на Колесова. Тот молча кивнул.
– Видите ли, Олег Андреевич, – на людях, тем более при руководстве, она продолжала обращаться к нему на «вы», – все, что мы планировали ранее, было намеренной дезинформацией, рассчитанной на наших конкурентов. Мы обнаружили, что существует утечка информации о наших планах. И мы решили на этом сыграть и пустить наших «друзей» по ложному следу, точнее усыпить их бдительность. Видимо, они планировали так же выдвинуться в район проведения операции и вмешаться в самый важный момент, чтобы завладеть контейнерами. Теперь сделать это им будет крайне сложно.
Вместо семи дней операция однодневная. Приезжаете, находите, забираете. На все про все четыре часа сорок минут. Именно столько времени есть у вас, чтобы успеть сесть на обратный поезд. Едете в соседних вагонах и туда и обратно. У них отдельное купе, целиком, у вас одно место. Тоже в купейном вагоне. Ваши соседи – семья, родители и дочь-школьница. На обратном пути у них все так же, у вас соседи семенная пара и пожилая женщина. Вот пакет, держите. Здесь билеты, деньги, более подробные схемы здания, место расположения скрытого хранилища. Реальное место, а не то, что мы отмечали на схемах до этого. В поезд садитесь раздельно. После Ярославля и Данилова придете к ним в купе и проведете окончательный инструктаж. На обратном пути заберете у них контейнеры и в Ярославле без предупреждения покинете поезд, а они пусть едут до конца. Их наверняка будут встречать наши «друзья», но мы подстрахуем. Вас в Ярославле так же встретит наш сотрудник и привезет на базу. Олег, есть вопросы?
– Да. Оружие? Связь?
– В Вологде выйдете на перрон покурить или подышать, как вам больше нравится. Наш сотрудник передаст вам оружие и телефоны с местными сим-картами. Еще вопросы?
– Больше вопросов нет.
-Держите. – Она протянула ему ключ. – Это ключ от хранилища. Профессор сохранил.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Горобец отвернулась. Колесов что-то смотрел в своем смартфоне, потом спрятал его в карман и обратился к Брянцеву.
– Волнуешься?
– Самую малость. Но все, в принципе, ясно.
Прибыв на базу, они прошли в отдельную комнату, где выбрали себе одежду для поездки. Брянцев сменил пальто, деловой костюм, рубашку и галстук на джинсы, джемпер и короткий пуховик. Аккуратно поставил свои ботинки на коврик и надел другие, высокие, наподобие туристических, слегка разношенные. Дополнил гардероб простой вязаной шапочкой. Яна с Алексеем тоже сменили спортивные костюмы на повседневную неброскую одежду. Ни дать ни взять, провинциалы возвращаются из нерезиновой к себе в поселок. В качестве ручной клади Леха выбрал спортивную сумку, а Брянцев небольшой рюкзак. Процесс переодевания сопровождался шутками Алексея и хихиканьем Яны. Брянцев наблюдал за ними. Странно, но они абсолютно не нервничали. Когда они уже вышли на улицу к машине, Яна с улыбкой заметила:
– Вот, дожила! Видели бы меня сейчас мои коллеги! Варвару Никифоровну точно бы удар хватил!
Колесов на вокзал не поехал. Водитель остановил машину напротив Ярославского вокзала, в переулке, рядом с «Московским». Горобец еще раз внимательно осмотрела всю троицу.
– Сначала вы. Олег пойдет минут через десять. Спокойно садитесь в поезд и ждете отправления. Купите что-нибудь почитать. Ведите себя естественно. Можете закрыться и поспать до Данилова. Потом к вам придет Олег Андреевич и проведет окончательный инструктаж.
– Да не волнуйтесь вы, Елена Анатольевна! Мы справимся, правда! – Алексей взял Яну за руку.
– Идите. – Горобец открыла дверь и выпустила их наружу. Потом повернулась к Брянцеву.
– Думаю, никаких неожиданностей не будет. Мы все рассчитали правильно. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, действуй по ситуации.
– А можно вопрос? Утечка информации произошла из офиса генерала Колесова? Крота нашли?
– Мы выясняем. Тут еще выяснилось, что наш дорогой профессор тоже не так прост. В Праге он встречался с представителем западных спецслужб, представляешь?
– Как вы узнали?
– Вопрос не в том, как я узнала, а в том, что этот факт тебя ничуть не удивил! Ты тоже знал об этом? Только один человек мог тебе об этом рассказать. Сам профессор. В тот день, когда он, якобы, перехватил тебя на улице, чтобы пожаловаться на меня. И ваша встреча была для тебя не случайной, так? Ты сказал тогда Колесову, что профессор встретил тебя недалеко от нашего офиса, а на самом деле вы встретились на Пушкинской площади. Как объяснишь все это?
Брянцев молча смотрел ей в глаза. Что ей сказать? А она ждала ответа. Внезапно рассмеялась.
– Ладно, не бери в голову! Приедешь, поговорим. Готов?
– Да.
Она открыла дверь, и он вылез из машины.
– Ну, пока, Сережа!
– «Сережа»?
Они снова смотрели друг другу в глаза.
– Удачи тебе!
Дверь плавно закрылась и черный сверкающий микроавтобус, с трудом протискиваясь между припаркованных машин, медленно уехал. Брянцев еще минуту постоял, глядя ему вслед, усмехнулся и пошел к подземному переходу, чтобы выйти к Ярославскому вокзалу.
25.
– Послушай, Голубев! Ты говорил мне, что у тебя все под контролем! Говорил? Говорил! Ты говорил, что твои люди в офисе Колесова и в центре у профессора «держат руку на пульсе»! Говорил? Говорил! А теперь ты мне заявляешь, что все совсем не так и они уже едут! Почему ты об этом узнал только сейчас?
– Товарищ генерал…
– Что «товарищ генерал»? Я тебе уже говорил, насколько все серьезно! Нам уже перевели часть суммы и если мы облажаемся, то у нас будут очень большие проблемы! Нашим заказчикам нужен результат и денег своих они обратно не возьмут! Ты это понимаешь?
– Так точно…
– Ни хрена ты не понимаешь! Из тебя, Голубев, оперативник, как из дерьма пуля! Значит так! Бери людей, садитесь в машину и догоняйте! Если не привезешь контейнеры, пеняй на себя! Пшел!!!
Через минуту, после того, как Голубев пулей выскочил из кабинета:
– А… Алло… Это я. Возникли некоторые проблемы, но мы постараемся их решить…….. Не беспокойтесь, у нас все под контролем…….. Я понимаю…….. Но!……….. Есть…….
26.
– Данилов? Сколько стоим?
– Тридцать четыре минуты. – Миловидная проводница улыбнулась Брянцеву и, захлопнув дверь в свое купе, пошла к выходу. Брянцев выглянул в окно. В Москве уже вовсю весна, а здесь, ближе к северу и намека даже нет. Накинув пуховик, он вышел на перрон. Его сразу окружили местные женщины, торгующие пивом, пирожками, а кое-кто потихоньку предлагал водку. Брянцев купил десяток пирожков с картошкой, с луком и яйцом, и пошел прогуляться вдоль поезда. Встал в сторонке и, уплетая пирожок, смотрел на окно купе, в котором ехали Алексей и Яна. Окно было плотно зашторено. Усмехнувшись, Брянцев вернулся к своему вагону. Он снова вспомнил, как прощался с Горобец. Все-таки, загадочная личность. Знает все и про всех! Прямо ведьма какая-то! Интересно, когда он вернется, потребует ли она снова объяснений по поводу профессора. Может, забудет? Нет, эта ничего не забывает! Значит надо придумать что-то убедительное, время еще есть. Интересно, а Колесову она сказала о своих догадках?
Размышляя, Брянцев неспеша прогуливался по перрону. Насколько серьезно то, что Горобец поймала его? Как она поведет себя дальше? Но, в конце концов, его командир не Горобец, и даже не Колесов. Он выполняет приказ генерала Карпова и только перед ним будет отчитываться о своих действиях. По приезду в Москву, он вернется к месту службы и постарается забыть всю эту шайку.
– Пройдите, пожалуйста, в вагон! Через минуту отправляемся! – Громко сказала проводница, и вышедшие покурить пассажиры торопливо побросали окурки на рельсы и стали подниматься по ступенькам в вагон.
Вернувшись в свое купе, Брянцев застал своих попутчиков за трапезой. Копченая курица, вареные яйца, картошка, огурцы с помидорами – весь стол был заставлен традиционной дорожной едой. Мама с дочкой наливали в стаканы сок, а папик стыдливо прятал под столом полторашку пива.
– Приятного аппетита! – Брянцев снял пуховик и положил на свою полку.
– Присоединяйтесь к нам! – в один голос заголосили попутчики.
– Нет, спасибо большое! Я тут приятеля встретил, едет в соседнем вагоне. Давно не виделись. Пойду к нему. Посидим, поговорим.
Брянцев взял рюкзачок, пакет с пирожками и пошел к своим подопечным. Перед дверью их купе деликатно громко прокашлялся и постучал. Дверь открыл Алексей. Яна, поджав ноги, сидела в углу и с улыбкой смотрела на вошедшего Брянцева. Он подозрительно осмотрел их. Оба раскрасневшиеся, глаза блестят. Переглядываются, как заговорщики.
– Кхм…Нда… Я смотрю, вы время зря не теряли? – конечно, за его напускной строгостью они угадали шутливый настрой. – Вот, кстати, пирожки. Угощайтесь. Вам надо восстановить силы.
Алексей, было, хотел рассмеяться, но Брянцев предупредительно поднял руку:
– Говорим негромко, ведем себя тихо. Давайте, усаживайтесь поудобнее.
Алексей уселся рядом с Яной, а Брянцев расположился напротив. Достал из рюкзака несколько файлов с бумагами и пока положил на стол. Снова посмотрел на своих подопечных, только теперь уже серьезно.
– Алексей, ты дверь закрыл? Отлично. Итак, начнем.
Ребята сразу стали серьезны и собраны. Брянцев рассказал им об изменениях в планах, о том, что вместо нескольких дней им отведено всего чуть больше четырех часов. Потом он разложил на столе план местности, планы и схемы здания с указанием настоящего места нахождения скрытого хранилища. Алексей и Яна сразу обратили внимание на некоторые моменты. Они указали Брянцеву на расхождения этих планов с теми, что показывали им раньше. И масштаб не тот, и планировка помещений на схемах более детальная. На новом плане местности появились объекты, которых прежде не было. Это и придорожное кафе, и павильон на автобусной остановке, и огороженная территория с какими-то длинными строениями, видимо складами. Алексей так же заметил, что отмеченная на старых планах лесная просека, проходящая рядом с «площадкой», теперь отмечена, как грунтовая дорога, вдоль которой идет линия электропередач.
– Кстати, должен вас предупредить. Не мы одни хотим забрать эти контейнеры. У нас есть конкуренты, которые были уверены, что мы должны были ехать через две недели. Сейчас, узнав, что мы уже в пути, они пытаются нас догнать. Наверняка, на обратном пути они попытаются забрать у нас контейнеры. Поэтому будьте предельно осторожны и внимательны.
– Олег, у нас нет никакой связи. Как мы будем координировать свои действия на месте? – Алексей был серьезен. Чувствовалось, что он уже включился в работу и не намерен упустить ни одной мелочи.
– Скоро будет связь. После Вологды. Действуем по следующей схеме: по прибытии поезда вам надо разделиться. Пара привлекает больше внимания, чем одиночные пешеходы. Но из вида друг друга не теряйте. Далее, на рейсовом автобусе прибываете на место. Такси лучше не брать, так как таксисты весьма болтливы и наверняка будут вытягивать вас на разговор. Еще они могут вас запомнить и описать в дальнейшем. На автобусе ехать, примерно, минут тридцать. Постарайтесь меньше смотреть по сторонам, не общайтесь с другими пассажирами – постарайтесь выдать себя за местных. Просто, молча, смотрите в окно. От остановки автобуса, смотрите на схему, до поворота к «площадке», порядка восьмисот метром придется пройти по обочине автотрассы, а потом еще около полутора километров вглубь леса по узкой лесной дороге. Не думаю, что там активное движение. Дорога, вероятно, заснежена, поэтому смотрим внимательно на следы. Алексей, идешь первым. Яна, идешь за ним. Интервал три-четыре минуты. На границе «площадки» встречаетесь, осматриваетесь. Если будут посторонние, отходите назад и ждете, пока они уйдут. Внутри здания будьте предельно осторожны. Делайте паузы, прислушивайтесь. Смотрите под ноги. Ничего не трогайте, не открывайте без необходимости двери. Разговаривайте шепотом. Ваша цель – скрытое хранилище. Вам его подробно описали. Перед тем, как его открыть, еще раз внимательно все осмотрите рядом. Контейнеры положите в сумку. Обратно возвращаетесь по той же схеме, но ты, Яна, идешь впереди. Если возникнет опасность, у Алексея будет время спрятать сумку в лесу. На вокзале Яна занимает место в зале ожидания так, чтобы видеть ячейки камеры хранения, а ты, Алексей, кладешь туда сумку и уходишь. На вокзале есть приличный буфет, можете там перекусить по-очереди. Встречаетесь уже в вагоне. Сразу дверь закрыть и не высовываться. Я вас навещу, вскоре после отправления. Вот вам ключ от хранилиша. Вопросы?
– Да нет вопросов, все ясно. – Яна держала в руках схему здания. – Олег Андреевич, а вы что будете делать в это время?
– Я буду заниматься своей работой. Постарайтесь не рассчитывать на мою поддержку. Свяжетесь со мной только в крайнем случае. Обратите внимание, что северяне не так разговорчивы, не так эмоциональны по сравнению с москвичами или южанами. Можете это тоже использовать.
– А еще они сильно окают. Пока на перроне стояли, перед посадкой, я слышала, как они разговаривают.
– Можете потренироваться, время еще есть. – Брянцев собрал бумаги в аккуратную стопку. – Схемы оставляю вам, после Вологды заберу. Еще раз все посмотрите. Есть вопросы? Нет? Яна, повтори все, что я сказал.
Яна, без тени смущения, скороговоркой, практически дословно повторила весь инструктаж. Брянцев удовлетворенно кивнул. Поднялся.
– После Вологды зайду.
И ушел к себе. Яна и Алексей еще какое-то время молчали. Потом он обнял ее за плечи, прижал к себе.
– Не боишься?
– Чуть-чуть. Я в первый раз в такой ситуации. Но, я справлюсь и не подведу, обещаю.
– Ах, ты моя разведчица! Шпионка-диверсантка! Я тоже немного переживаю. Мы ведь там не были столько лет. Там теперь все изменилось и пришло в запущение. Помнишь что-нибудь?
– Очень смутно. Помню коридоры, лестницу, мою комнату. А вот что было на улице, не помню. Нас же редко выводили, а в окно был виден только лес за забором, и все.
– А в какой комнате ты жила?
– Там рядом лестница была на второй этаж. И запах постоянно доносился из кухни. Хорошо, что после нас туда никого не привозили. Дети не должны бывать в таких жутких местах…
Опять оба замолчали.
– Ты не голодная, есть хочешь?
– Нет. Не хочу. Лешь, я, наверное, посплю пока, ладно?
– Спи, конечно. Я покараулю.
Яна взбила подушку и отвернулась к стене. Он укрыл ее одеялом, погладил по голове, поцеловал в висок и выключил светильник у изголовья.
– Отдыхай…
Сел напротив, откинулся на спинку дивана. Интересно, как все произойдет и что будет дальше, потом, после возвращения в Москву? Он прислушался. Янка уснула быстро, и теперь он еле слышал ее дыхание. Странно, все-таки. Еще совсем недавно, он валялся на надувном матрасе в пустой холодной квартире, сожалел о расставании со Светкой… Да, именно, сожалел, а не горевал. Он вспомнил Светку, ее огромные голубые глаза под густой светлой челкой. Вспомнил, как она чуть-чуть картавила и это всегда его забавляло. Им было хорошо вместе, но не более того. Тогда он не чувствовал того, что появилось сейчас, когда он встретил Янку. В каком-то старом приключенческом фильме он видел, как герои, в качестве пароля, использовали старинную монету, которую когда-то разрубили на части. И, встретившись, люди показывали друг другу части той самой монеты. Они сопоставляли, прикладывали друг к другу осколки и внимательно смотрели, как совпадали узоры, надписи, сколы и царапины. И, убедившись, что все идеально совпадает, они признавали друг в друге своего. Так и у него с Янкой. Как будто их давным-давно разделили и вот теперь, через столько лет они снова встретились и «совпали». Совпали целиком, до последнего штриха, до последнего слова и взгляда. Они снова стали единым целым. Он снова посмотрел на спящую подругу. Он всегда стеснялся громких и пафосных слов, но теперь он не боялся сказать себе, что эта женщина – его судьба, что теперь он всегда будет рядом с ней, что бы ни случилось. Он будет оберегать ее, защищать. И если что-то будет угрожать ей, он будет биться до конца.
Вскоре он тоже задремал и очнулся, когда поезд стал замедляться. Прибыли в Вологду. Было немного душно, и он решил выйти на перрон подышать. Взял куртку, вышел в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь. Наконец, вагон остановился, проводница открыла дверь. Он спустился по ступенькам и отошел немного в сторону, чтобы не мешать посадке пассажиров. Было довольно холодно, и он накинул на голову капюшон. Увидел Олега. Тот тоже, судя по всему, вышел подышать. Они на секунду встретились глазами. Леха видел, как к Олегу подошел какой-то мужик в драном комбинезоне и оранжевой жилетке. Такие работяги-путейцы есть на всех станциях. Мужик попросил у Олега прикурить, наклонился к зажигалке, одной рукой достал из под оранжевой жилетки сверток и передал Олегу. А тот ловко спрятал сверток за пазуху.
– Спасибо, командир! – хрипло поблагодарил мужик и неспеша пошел дальше по перрону.
Потом, когда поезд уже тронулся, Олег снова пришел к ним в купе.
– Яна, спишь? Просыпайся. Вот вам телефоны. – Он протянул им две кнопочные Нокии. – Аппараты, хоть и устаревшие морально, но мега надежные. Аккумуляторы заряжены, зарядки хватит дня на четыре. В память занесены наши с вами номера. Проверяйте.
Яна включила телефон. Открыла список контактов. Олег и Алексей. Два номера.
– Теперь расстаемся. Дальнейшие контакты только в случае крайней необходимости. Вопросы? Все. Удачи!
27.
Вагон дернулся и остановился. Наступила тишина. Яна сидела одна в купе и рассеяно смотрела на сгущающуюся темноту за окном. Очередная остановка. Мелкий полустанок. Несколько домов, пара тусклых фонарей, а за ними снова лес. Заснеженный бескрайний лес. Яне очень не хотелось бы жить в таком безлюдном, диком и холодном месте. Остались позади большие города, поезд все дальше и дальше уезжал на север. Когда то, очень давно, она жила вместе с родителями в этих местах. В небольшом городке на берегу холодной северной реки. Но потом решили переехать в большой, шумный город с театрами и музеями, с большими магазинами и широкими улицами. Родители вскоре развелись. Отец завел другую семью, и Яна осталась с мамой. Взрослые как-то быстро все решили и просто поставили ее перед фактом. Она хорошо помнила тот день, весной, когда мама встретила ее после уроков у школы, и они поехали на трамвае в Старый город. Мама привела ее в небольшую квартиру в старинном двухэтажном доме и сказала, что теперь они будут жить здесь. О том, что у родителей не все гладко, Яна догадывалась, папа все больше и больше отдалялся от них. Было очень странно после просторной четырехкомнатной квартиры в высотной новостройке оказаться здесь. Мебель стояла посреди комнаты, коробки, корзины, чемоданы. Оказывается, все привезли сюда, пока Яна была в школе. Две небольшие комнаты, кухня. Ванна с туалетом. Яна медленно обошла всю квартиру и выглянула в окно. Вокруг были такие же дома. Перед каждым небольшой палисадник. И много деревьев. Рябины, березы, тополя. Но главное, это цветущие яблони и вишни! Как это было здорово и как красиво! Старый дом, хранящий древние тайны, вся эта зелень и свежесть молодой листвы за окном, все это навевало какое-то особое чувство спокойствия и уюта.
Мама сидела на краю дивана и напряженно наблюдала за ней, ждала реакцию. И когда Яна, улыбаясь, подбежала и обняла ее, она поняла, что все будет хорошо.
– Мамочка, здесь очень хорошо! Лучше, чем там, на восьмом этаже! Правда!
Они обе рассмеялись и стали разбирать коробки, двигать мебель. И у них, действительно, все сложилось просто замечательно!
А потом, когда Яна уже оканчивала музыкальное училище, мама ушла. Как-то быстро и неожиданно. Яна не была готова к тому, что останется совсем одна. Чтобы как-то справиться с этим, она с головой погрузилась в музыку и именно музыка стала главным в ее жизни. С отцом она больше не виделась и никогда о нем не слышала.
Все эти воспоминания быстро пронеслись у нее в голове. Поезд все так же стоял у маленького полустанка. В вагоне было тихо, только изредка доносился плач ребенка из какого-то дальнего купе. А у них с Лешей купе было выкуплено полностью, на двоих, и никаких попутчиков не предполагалось. Леша сказал, что пойдет подышать свежим воздухом и чаю заодно принесет. Леша, Леша… Яна вспомнила их первую встречу. Она как-то сразу почувствовала в нем родственную душу, какое-то притяжение к нему. А сейчас она твердо осознавала, что хочет быть с ним. Всегда. И это была даже не любовь, не привязанность, нет. Это было чувство, что в ее жизни, наконец, появилось что-то очень важное, жизненно важное. То, чего ей не хватало все эти годы. То, без чего дальше жить она просто не сможет, не сумеет. А он, Яна была уверена, был в нее влюблен.
Пока они были там, «в центре», у них не было возможности просто поговорить по душам, они были под прицелом камер и микрофонов. Всегда. Каждую секунду. Но слов было не нужно. Она видела, как он на нее смотрел. И этого было достаточно, чтобы все понять. И оказавшись, наконец, наедине, здесь в купе, они дали волю чувствам и дарили друг другу всю свою нежность и все тепло. А потом, обессиленные, они просто лежали, обнявшись, на тесной полке и просто смотрели друг другу в глаза. Им не надо было ничего говорить, все было ясно и без слов. Они теперь будут вместе. Всегда.
Но, что будет с ними дальше? После того, как они привезут эти пластиковые коробки? Этот толстый генерал, этот Павел Иванович Колесов, дал ясно понять, что у него далеко идущие планы. Видимо, предполагалось их участие в других операциях. Яне это не нравилось. Чувство тревоги за себя, за Лешу, за их будущее росло и крепло. А появилось это чувство после инструктажа, когда им подробно рассказали, что они должны делать в поездке. «Вот и посмотрим вас в деле! Давайте, не подведите, работы предстоит много! Мистер и миссис Смит!» – это были последние слова Колесова, которые они слышали перед отъездом.
Дверь открылась, и вошел Леша. Поставил на стол два стакана в подстаканниках с дымящимся чаем, из кармана достал шоколадку.
– Не спишь?
– Нет, не спится. Сижу, в окошко смотрю.
Леша сел рядом с ней и обнял ее за плечи.
– Не замерзла?
– Нет, тепло.
– О чем думаешь?
– Да так…
Леша аккуратно взял стакан и отхлебнул чая. Расспрашивать не имело смысла. Захочет – сама скажет. Яна тоже взяла двумя руками стакан, и пила чай маленькими глоточками.
– Леш, а что дальше будет?
Он аккуратно поставил стакан на край стола. Яна была взволнована и очень напряжена, он прекрасно видел это.
– Дальше? Привезем контейнеры и будем ожидать новых указаний. Потом будут новые операции, еще и еще. Видимо, таким предполагается наше будущее нашим кураторам. Только я не хочу так. Я хочу сразу уйти. И взять тебя с собой.
– Уйти? Но куда? Они же везде нас найдут!
– Мы что-нибудь придумаем, не переживай.
Какое-то время оба молчали. Поезд потихоньку тронулся и стал постепенно разгоняться. За окном окончательно стемнело. Яна поставила на стол стакан, повернулась к Леше, погладила его по щеке. Положила руки ему на плечи.
– Ты действительно хочешь забрать меня с собой?
Он не ответил, только кивнул, задумчиво глядя ей в глаза.
– И мы будем вместе? Всегда-всегда?
– Да. Будет непросто, но я тебя не оставлю. Я это знаю наверняка. Веришь мне?
– Да. Верю. И я убью любого, кто решит причинить тебе вред. – Она слегка улыбнулась.
Леша тоже улыбнулся.
– Знаю, задушишь, глазом не моргнешь! Как меня тогда!
Оба рассмеялись. Яна взяла со стола кусочек шоколадки.
– Я буду душить наших врагов, а ты бить. Своим коронным ударом! Помнишь, как ты Олега посадил?
– Да. Здорово тогда получилось. Мне показалось, что даже немного обиделся на меня. А вообще, он нормальный мужик. Из всей этой компании он единственный вызывает у меня доверие.
Яна опять взяла стакан с чаем.
– А знаешь, он ведь вовсе не «Олег»? – и загадочно улыбнулась.
– В смысле? Что ты имеешь в виду?
– Во время нашей последней встречи, помнишь? Мы сидели в переговорной, Горобец что-то тихо говорила профессору, а у генерала со стола свалилась папка с бумагами, помнишь? Ты еще хотел помочь, поднять, но Олег тебя опередил, помнишь?
– И?
– Колесов, видимо задумавшись, негромко сказал: «Да, Сергей, спасибо!». Сергей! Сразу, конечно, поправился, сделал вид, что оговорился. Но по реакции Олега, я поняла, что Колесов проговорился.
– Кто же он такой тогда? Вопрос… А ты молодец, глазастая!
– Я все-е-е вижу!
Он опять обнял ее, поцеловал в висок.
– Леш, можешь сказать, только честно? А как бы хотел жить дальше? О чем ты мечтаешь?
Он ответил не сразу. Отпив чаю, задумавшись на минуту, сказал:
– Я хочу жить вместе с тобой в нашем доме. Никогда не ругаться. И обязательно там, где нас никто не знает. Начать все с нуля. А еще я хочу организовать свое дело. Может, автомастерскую или что-то наподобие. Всегда любил возиться с железками всякими. А ты? О чем мечтаешь?
– Я тоже хочу быть с тобой. Всегда. А еще я хочу и дальше заниматься музыкой и учить детей. И еще. Я хочу жить там, где всегда тепло. Я ненавижу холод. Просто не переношу! Знаешь, когда мы разговаривали с профессором, я вспомнила мое «лечение» в детстве. Там, «на площадке». Мне всегда было одиноко и очень холодно, и я часто плакала, пока никто не видит. Однажды ночью я проснулась от того, что почти закоченела от холода под тонким одеялом. Я встала, выглянула в коридор, но никого не было. Не у кого было попросить еще одеяло или еще что-нибудь. Я тогда открыла шкаф, достала и надела свитер и куртку и только так смогла уснуть. А утром меня в таком виде увидела та самая тетка, которая всегда занималась со мной. Как она орала на меня! Сказала, что если такое еще раз повториться, я буду спать голышом, без пижамы. Сука! С тех пор я ненавижу холод и каждую зиму просто впадаю в какую-то спячку, оцепенение. Выручает работа. Вот.
Алексей слушал ее и обнял еще крепче.
– А у меня, тогда, «на площадке», была игрушка. Это я тоже недавно вспомнил. Как озарение какое-то! Маленький солдатик из пластмассы. Красного цвета и с автоматом. Нам ведь запрещались всякие игрушки, помнишь? А этого я утаил! Носил постоянно в кармане брюк, или зажатым в кулаке. Однажды профессор увидел его и потребовал отдать. Я отказался. Тогда он силой вырвал его у меня из руки. Солдатик зацепился автоматом и расцарапал мне ладонь до крови. Смотри!
Леша показал левую ладонь. Между указательным и большим пальцами был едва заметный шрамик.
– Янк, а помнишь, как нам всем не разрешали играть друг с другом? Может, мы с тобой тогда виделись, а познакомились только сейчас, через столько лет!
Она не ответила. Повернулась и поцеловала его.
– Может, это и есть судьба? Может, так и должно было быть?
– Может быть… Знаешь, Янк, я вот что думаю. Пусть все идет, как идет. Главное, что мы вместе. И мы выпутаемся из любой передряги. А потом… Я даю тебе слово, что никогда не причиню тебе боли. И ты никогда больше не будешь страдать от холода. Я буду согревать тебя всегда, пока я жив. Честно.
– Я знаю, Леш…Это, наверное, самые важные слова, которые мне говорили… Слушай, давай не будем сегодня спать? Кто знает, что будет завтра? Расскажи мне что-нибудь.
Поезд мчался на север. Все пассажиры спали, и только в одном купе горел светильник. Два человека рассказывали друг другу про себя. Честно, ничего не утаивая. Они знали, что это самая главная ночь в их жизни.
28.
Брянцев спал на своей полке, когда внезапно, среди ночи его Нокиа загудела виброзвонком. Глянул на светящийся дисплей. Этот номер, он узнает его из тысячи других. Горобец. Брянцев соскользнул вниз с полки, сунул ноги в ботинки и потихоньку вышел из спящего купе в коридор и прикрыл дверь. Поднес телефон к уху и, стараясь говорить, как можно тише, ответил:
– Слушаю.
– Выйди из купе. – Голос у нее был взволнованный.
– Уже вышел.
– Слушай и не перебивай. Мы узнали, что наши друзья кинулись за вами в погоню. Они сейчас едут туда и будут вас там встречать. Обгонят, я не сомневаюсь. Но пока вы не доберетесь до хранилища, они вряд ли вас тронут. Они не знают точное место. Сделай все сам, а ребят пока спрячь куда-нибудь, слышишь?
– Я понял. А сколько их, известно?
– Двое или трое. Точно установить не удалось.
– Мне надо точно знать к моменту прибытия поезда, чтобы спланировать свои действия. Сможете уточнить?
– Думаю, да. Послушай, им нужны контейнеры! А вот свидетели не нужны, понимаешь, о чем я?
– Да, понимаю.
– Зря, не рискуй, если что – стреляй.
– Я все понял. И я все сделаю, как надо. Но мне нужно четко знать, сколько их?
– Я выясню и сообщу.
Отбой. Брянцев сунул телефон в карман и, взявшись обеими руками за поручень, посмотрел в окно. Абсолютная темень. В светлом окне он видел лишь свое отражение. Где-то там, в темноте, сейчас несется по трассе машина с вооруженными амбалами. Он, конечно, предполагал что это все возможно, но этот звонок и волнение Горобец подсказывали ему, что все гораздо серьезнее. Ему опять стало досадно. Товарищ генерал, ну почему нельзя было просто взять и изъять эти чертовы контейнеры своими силами? Не хотите действовать открыто, пожалуйста, действуйте скрытно! Зачем было привлекать гражданских?! ЗАЧЕМ ТАК ВСЕ УСЛОЖНЯТЬ, черт побери??? Но, делать нечего, приказ есть приказ. Его надо выполнять. Немного его утешало то, что, возможно, он не все знает и вся эта путаница обусловлена какими-то важными, но пока скрытыми от него, обстоятельствами. И он твердо решил, что задаст конкретные вопросы Карпову, потом, когда все закончиться.
Так. Надо сосредоточиться. Наверняка, кто-то будет их встречать у поезда и «пасти». А кто-то будет ждать на площадке. Если их двое, то один там, а один там. А если трое? Наверняка они на машине. По-другому обогнать поезд у них не получилось бы. Вряд ли они стали бы привлекать авиацию – слишком хлопотно и заметно. Если он спрячет ребят и начнет действовать сам, конкуренты сразу поймут, что они обнаружены. И тогда они могут пойти ва-банк. Вплоть до открытого нападения.
Брянцев еще постоял в коридоре, потом тихо зашел в купе, взял свой рюкзак и достал из-под подушки пистолет. Сунул за пояс сзади, накрыл свитером. Стараясь, как можно меньше шуметь дверями, пошел в соседний вагон к Яне и Алексею. Они, к его удивлению, не спали и открыли практически сразу, как только он тихонько постучал в дверь купе. Их, конечно, удивил и насторожил его внезапный визит.
– Что-то случилось? – Яна, торопливо поправила волосы и взволновано смотрела на Брянцева.
– Да, случилось. – Он сел на полку Алексея и рассказал о звонке Горобец. Так же он рассказал о том, как они будут действовать теперь. Яна и Алексей укроются в надежном месте, а он все сделает сам. Пока он говорил, Алексей стоял рядом и, опершись локтями о верхние полки, внимательно слушал и изредка смотрел на Яну.
– Вопросы?
– Я так понял, что мы будем где-то отсиживаться, пока ты полезешь под пули, так что-ли? – Алексей сел рядом с Яной.
– Именно так. – Брянцев почувствовал, что ему предстоит убедить своих подопечных. – Поймите, одному мне будет проще. Зная, что вы в безопасности, я буду более мобилен, мне проще будет принимать решения по ситуации.
– И где же вы нас хотите спрятать? В каком таком надежном месте? – В голосе Яны Брянцев тоже почувствовал недовольство. – В гостиницу?
– Нет. На вокзале, на втором этаже есть комнаты отдыха. Там можно скрыться. На вокзале всегда много народу, там есть охрана, но главное, на первом этаже там находится линейный отдел полиции. Нападать на территории вокзала они явно не станут. Там безопаснее всего. И еще, ребята, у меня к вам убедительная просьба. Давайте не будем спорить и возражать. Я вас прекрасно понимаю, но главное – сделать дело. И остаться в живых, конечно. Сделаем так, как я сказал.
На пару минут в купе повисла тишина. Каждый думал о своем. Вдруг в кармане у Брянцева загудела Нокия. Он вытащил телефон. СМС сообщение. От Горобец. Никаких слов, только одна цифра. 3.
– Их будет трое. – Брянцев снова заговорил.- Наверняка вооружены. Так, что сами видите, это очень опасно. Если с вами что-то случиться, у меня потом будут очень большие проблемы. Так что все. Решили. Алексей, верни мне ключ от хранилища.
Алексей молча посмотрел Яне в глаза, потом перевел взгляд на Брянцева, достал из кармана ключ.
– Ладно, Олег. Как скажешь. Только пообещай, что если возникнут затруднения, позвонишь нам. Договорились?
– Да, хорошо. А теперь спать. Завтра силы нам понадобятся.
Он встал и, взявшись за ручку двери, повернулся к ребятам.
– Удачи вам завтра. А сейчас спокойно ночи.
– Спокойной ночи,…..Сергей… – Яна пристально смотрела на него
– Что? В смысле? – Брянцев повернулся к ним.
– Ну… Вы ведь не Олег, а Сергей? – Яна не отводила глаз.
– Откуда узнали?
– Случайно.
– Аааа… Это, когда Колесов бумаги свои уронил со стола?. Молодцы, подметили. Да, меня на самом деле зовут Сергей. И еще, Яна, возьми пример с Алексея и перестань мне «выкать». Все. Завтра действуем, как договорились. Встречаемся в поезде, когда поедем домой.
29.
– Вот ваша комната. – Пожилая женщина-администратор открыла дверь, и, хромая, первая прошла вперед. – Правда, телевизора нет и воды горячей в душе, а так все, как положено. Постели застелены, полотенца вот.. А если чаю захотите, дак у меня в подсобке чайник есть, приходите.
– Спасибо большое, придем! – Яне не терпелось выпроводить ее за дверь.
– А телевизор у нас внизу, в зале ожидания. Большооой! И буфет работает. До восьми вечера. Я то уже вторую смену подряд работаю. Клавдия, сменщица-то моя, отпросилась. Там у ее снохи…
– Бабушка!!! Мы спать хотим!
– А, ну –ну… Отдыхайте… А я у себя, ежели чего… – и медленно вышла из комнаты и пошла к себе.
Яна сразу же закрыла дверь, вставила и повернула ключ. Обернулась к Алексею. Тот стоял у окна, спиной к ней и сквозь тюлевую занавеску смотрел на маленькую привокзальную площадь. Яна подошла и встала рядом. Пятнадцать минут назад они сошли с поезда и, как договаривались, заселились в комнаты отдыха. Судя по удивлению администраторши, эта услуга не пользовалась здесь популярностью. Комнат было около десяти, и они были единственными постояльцами. В комнате было чисто, но душно. Чувствовалось, что здесь давно не проветривали. Старая битая мебель, на столе графин из толстого мутного стекла, пара стаканов. Глядя в окно, Яна положила руку Алексею на плечо. Он о чем-то напряженно думал.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Но мы пообещали Сергею сидеть здесь и не высовываться. Мы не можем его подводить, он надеется, что мы сделаем, как он сказал.
– Знаю… – Алексей повернулся к ней и взял ее ладонь в свою. – Но я так не могу. Не могу так просто сидеть и ждать.
– Но что мы можем сделать?
– Не «мы». Я. Я поеду туда и понаблюдаю. Если что, подстрахую его.
– И ты думаешь, что я тебя отпущу? И буду здесь одна сходить с ума и переживать? Дудки! Я с тобой!
– Янка, пойми, так будет лучше. Я никогда себе не прощу, если с тобой что-нибудь случиться! Я буду очень аккуратен и осторожен. А ты будешь всегда на связи и, если что, всегда сможешь нас подстраховать.
– Как я буду вас страховать, если вы там, а я здесь?
– Сможешь. Если мы попадем в переделку, у нас будет человек, находящийся в безопасном месте. Человек, с которым мы будем на связи. Человек, который в самом крайнем случае сможет поднять тревогу и вызвать полицию на «площадку». А если мы все вместе влипнем? Представляешь, как это будет плохо? Яночка, милая, время идет! Я тебе обещаю, что все будет хорошо! Давай сделаем так, а?
Яна молча отошла и села на скрипучую кровать.
– Ладно… Иди… Но знай, что если с тобой что-то случится, мне не жить… Плевать я хотела на эти пластмассовые ящики, на всю эту контору, на Горобец, на Колесова! Я их всех уничтожу. У меня появилась возможность начать новую жизнь, я встретила тебя. И теперь это все может рухнуть, исчезнуть…
– Послушай! Ничего не рухнет и не исчезнет. Если я увижу, что все плохо, я вернусь за тобой, и мы тут же сбежим, исчезнем. Вместе.
Яна поднялась и обняла его.
– Иди. Я буду ждать.. Позвони мне, хорошо?
– Я позвоню, обещаю.
Алексей погладил ее по волосам.
– Я сейчас выйду на улицу. Посмотри, может, кто следом пойдет. И позвони.
– Я поняла. Я все сделаю, как надо… – Яна ладонью вытерла слезу, быстро поцеловала его в губы. – Иди. Надо спешить.
В окно она видела, как Алексей вышел из здания вокзала и неспеша пошел через привокзальную площадь. Прошел мимо автостоянки. Вдруг, из большого черного внедорожника вылез человек и пошел за Алексеем. Яна постаралась внимательно рассмотреть второго, оставшегося в машине. Но тот завел двигатель и машина уехала. Яна взяла телефон.
– Леша, за тобой хвост. Здоровый мужик в черной кожанке и джинсах. Второй на машине куда-то уехал. Черный джип, кажется, Прадо. Номер не разглядела, далеко.
– Понял. Ты у меня умница, люблю тебя!
– Я тебя тоже. Удачи…
Может, Сергею позвонить? Но он запретил выходить на улицу. Нет, надо ему сказать.
– Слушаю.
– Сергей, здесь двое подозрительных людей. Один остался, другой уехал. Машина – черный джип. Кажется Прадо, но могла ошибиться.
– Понял. Молодец, что позвонила. До связи.
Теперь ждать. Яна снова села на скрипучую кровать и обхватила голову руками. Какое-то сумасшествие! Еще совсем недавно она учила детей, выступала на сцене и жила тихой размеренной жизнью. А сейчас она прячется в этой убогой комнатушке за тысячи километров от дома и переживает за двух мужиков, которых еще совсем недавно и знать не знала! Как она вернется домой, когда вернется и вернется ли вообще? Она пока не хотела про это думать. Потом. Сейчас – ждать. Ждать и быть начеку. Она встала и снова подошла к окну. Черт, как хочется горячего кофе! Но к бабуле обращаться не стоит – заболтает, не отвяжешься. Можно, кстати, спуститься в буфет. А что, это идея!
Она приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Никого. Из комнаты администратора доносились звуки телевизора. Яна закрыла дверь на ключ и тихонько пошла к лестнице. Удачно проскользнула мимо надоедливой бабки, спустилась на первый этаж. Прошла через зал ожидания и очутилась в буфете. Спросила у девушки в белом колпаке чашку кофе. К сожалению, на вынос кофе не продавали, пришлось сесть за столик. Яна устроилась у стеклянной перегородки, отделяющей буфет от зала ожидания и, поглощая кофе маленькими глотками, стала внимательно осматривать людей в зале. Обычные люди. Сумки, чемоданы, рюкзаки. Небольшая очередь в кассу. Зевающие охранники. Ничего подозрительного. Яна допила кофе и пошла обратно в комнату. Поднявшись по лестнице, она нос к носу столкнулась с бабулей – администратором.
– Ооо! Уже проснулись? А я ему говорю: «Да спят они! Позже приходи!». А он мне: «Да пусть спят!», и ушел.
– Кто, бабушка, кто приходил?!
– Как «кто»? Свояк ваш. Так и сказал. Я, мол, их свояк! Мол, договорились здесь встретиться! Да ты не переживай, милая, придет! Он в магазин, видать, пошел. Только вы смотрите у меня! Здесь не пить! А то знаю я вас! Сразу за встречу, за здоровье, а мне потом милицию вызывать?
– А какой он, бабушка?
– Ну, какой… Высооокий, красивый! Куртка у него такая черная, блестящая. Красииивый! На зятя моего похож, на Витьку. Витька-то, мой, обормот без работы сейчас! Раньше-то в леспромхозе работал, а потом…
– Бабушка! Я пойду. Что-то голова болит. Прилягу.
– Иди, милая, иди. А от головы средство есть. Хороооошее! Значит, берешь чайную ложку…
Но Яна уже не слушала. Она ворвалась в комнату, захлопнула дверь и дважды повернула ключ в замке. Так. Их трое. Один ушел за Лешей, второй уехал на машине, третий, скорее всего, ждет на «площадке». В принципе, здесь пока безопасно. Но, на всякий случай, надо усилить меры безопасности. Яна решила забрикадировать дверь. Чем? Осмотрела комнату. Подошла к столу, переставила графин со стаканами на тумбочку у кровати. Взялась руками за край стола и сдвинула его с места. Стол был тяжеленный и его ножки, скользя по полу, издавали ужасный скрежет. Нет, не пойдет. На такой шум сюда не только бабуля прибежит, но и охрана. Яна с трудом приподняла один край стола и ногой задвинула под ножки коврик. Затем обошла стол и приподняла другой край. Пятясь спиной назад, протащила стол до самой двери. Так уже спокойнее.
Она подошла к окну, отдернула занавеску. Прямо под окном был неширокий козырек. Он шел по всей длине здания вокзала между первым и вторым этажами. Яна осмотрела окно. Старинные деревянные рамы с шпингалетами, залитыми белой краской. Видимо, когда-то был ремонт и люди, которые красили окна, перестарались. Яна попробовала открыть нижний шпингалет. Никак. Верхний. С трудом, миллиметр за миллиметром опустился. Снова нижний. Пальцы уже болели от напряжения, но результата не было. Попробовала еще раз. Ура! Медленно, словно заноза из пальца, металлический стержень стал подниматься. Есть! Яна открыла створку. Еще два шпингалета. А эти поддались на удивление легко, и наружная створка окна распахнулась. Яна выглянула на улицу, еще раз внимательно осмотрела козырек под окном. Затем прикрыла окно, но шпингалеты защелкнула не полностью, чтобы в случае чего их можно было бы быстро открыть.
Снова села на кровать. Неплохо бы еще вооружиться. Но чем? В углу комнаты стоял маленький столик на длинных ножках, а на нем засохший цветок в горшке. Яна переставила цветок на пол, перевернула столик и с трудом выкрутила одну ножку. Вот, получилось некое подобие дубинки, можно в случае чего обороняться. Теперь все. Теперь ждать. Она посмотрела на часы. Прошло уже больше часа, как они сошли с поезда. Времени остается все меньше. Если что, она одна сядет в поезд и вернется в Москву. Такая была договоренность. Но пока она гнала от себя эти мысли. В коридоре за дверью было тихо, телефон молчал. Яна поставила стул у окна и села так, чтобы видеть привокзальную площадь. Глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Еще раз. Собраться. Постараться максимально успокоиться и гнать плохие мысли. Собрать все остатки терпения и ждать. Ждать столько, сколько надо.
30.
Брянцев оставил своих соседей по купе минут за пять до прибытия проезда. Сказал, что пойдет попрощаться с товарищем, а сам пошел через все вагоны в хвост поезда. Миновал три купейных, вагон ресторан, все плацкартные вагоны. В последнем, встал в тамбуре и глядел в грязное окно. Поезд стал замедляться и в тамбур вышел проводник – пожилой мужчина в серой форме. Равнодушно взглянув на Брянцева, приоткрыл дверь и ждал окончательной остановки. Сзади уже столпились пассажиры – кто уже приехал, а кто-то просто хотел выйти на перрон покурить. Наконец поезд остановился, проводник откинул металлическую площадку и протер поручни тряпкой. Брянцев сделал шаг назад, пропуская людей на выход. И только когда перед вагоном образовалась толпа, человек десять, сам быстро спустился по ступеням и сразу пошел в конец платформы. Здание вокзала было далеко впереди. Где-то там сейчас Яна с Алексеем тоже вышли из вагона и должны сразу пройти в зал ожидания, подняться на второй этаж и найти комнаты отдыха. И ждать его, Брянцева. Он взглянул на часы. Время пошло. Неспеша, чтобы не привлекать особо к себе внимания, он прошел вдоль ограждения платформы и через калитку вышел на улочку, идущую вдоль путей к вокзалу. Слева увидел небольшую АЗС. Пожилой водитель заправлял свою девятку. На крыше машины были «шашечки». Брянцев подошел.
– Свободен, командир?
– Видишь, заправляюсь! – Грубо ответил водитель. Потом тряхнул шлангом, повесил его на колонку и закрутил пробку на бензобаке. Взглянул хмуро на Брянцева. – Теперь свободен. Ну?
– Поехали?
– Садись…
Всю дорогу таксист молчал. Какой-то неправильный таксист, подумал Брянцев. Но, оно может, и хорошо! Меньше вопросов. Доехали благополучно. Брянцев увидел то самое кафе, что было обозначено на карте. Достал деньги и протянул водителю.
– Спасибо. Удачи!
Вышел из машины и захлопнул дверь. Угрюмый таксист даже не взглянул на него. Быстро развернулся и уехал. Брянцев огляделся. Обычное кафе на трассе, рядом большая парковка. Фуры, пара междугородных автобусов, десятка полтора машин. Он пошел к кафе и вдруг зазвонил телефон. Яна. Сказала о подозрительных людях. Ну вот. И «друзья» объявились. Двое в городе, значит третий, наверняка, ждет на площадке. Сергей еще раз внимательно осмотрел парковку. Черного Прадо не было.
Попасть на площадку он мог двумя путями. Прямо отсюда, сначала вдоль трассы, потом через лес по узкой дороге, либо с той самой дороги, на которую обратил внимание Леха, когда смотрели схемы. Эта дорога проходит за «площадкой», в глубине лес, параллельно основной трассе и постепенно уходит в сторону. Если выбрать второй вариант, то придется сделать крюк, километра три. А это полчаса, минут сорок ходу. С другой стороны, тот, кто сидит в засаде на площадке, скорее всего, не ждет его появления с тыла и у него, у Брянцева, резко повышаются шансы на удачу. Но, время, время! Он выбрал первый вариант и быстрым шагом направился вдоль дороги в сторону нужного поворота в лес. Ночью, видимо, прошел небольшой снег, резко потеплело, но дороге было сыро и грязно.
Дойдя до поворота, Брянцев внимательно посмотрел на присыпанную снегом дорогу и усмехнулся. Совсем недавно туда, вглубь леса, проезжала машина. Потом выехала обратно. Брянцев присел на корточки и рассмотрел отпечаток протектора на снегу. Обычная широкая, шипованая резина. Такая, вполне, могла быть и на Прадо. Дальше, уходя вглубь леса, следы машины превращались в довольно глубокую колею в снегу. Тут же он расшнуровал ботинки и заправил в них брюки, чтобы снег не попадал внутрь, благо высокая шнуровка позволяла. Снова зашнуровал. Выпрямился, немного потоптался на месте, проверяя удобно ли. Достал из-за пояса пистолет и сунул его в карман пуховика. Медленно пошел вглубь леса по колее. Вскоре показался полосатый шлагбаум и небольшая будка рядом. Брянцев на минуту замер, снова двинулся вперед. Ага. Машина доехала до шлагбаума. Дальше проехать невозможно. Вышли трое, и ушли вперед. Потом, двое вернулись, сели в машину, развернулись и уехали. Брянцев подошел к шлагбауму. Впереди, метрах в двухстах, уже виднелись серые кирпичные корпуса «площадки». Схема была у него в рюкзаке, но он и так помнил, как расположены здания. Торцом к нему два двухэтажных корпуса, один жилой, другой лечебный. Между ними одноэтажный корпус столовой. Хранилище находится в подвале лечебного корпуса, того, что слева. Можно, конечно, уйти вправо в лес. Обойти «площадку» и зайти с тыла. Но идти по зимнему заснеженному лесу, продираться сквозь заросли и проваливаться по пояс в снег Брянцев считал неправильным. Уйдет много времени и сил. Лучше идти «в наглую», открыто. Сразу стрелять тот, что внутри, вряд ли будет – ему надо получить контейнеры. А уже потом, внутри зданий комплекса, можно будет поиграть с противником в прятки. К тому же, скоро, возможно приедет на машине второй человек, о котором говорила по телефону Яна. Кстати, телефон. Брянцев достал его из кармана и перевел на виброзвонок. Сунул обратно в карман.
Наклонившись, он пролез под шлагбаумом и двинулся вперед. Снега было примерно по щиколотку. Те трое шли сначала, как попало, но потом, видимо, сообразили, что идти по глубокому, липкому снегу удобнее «след в след». Здания приближались, и Брянцев уже отчетливо видел пустые проемы окон. В одном из этих проемов сейчас сидит тот, кто хочет его убить, тот, кого следует обхитрить и самому при этом постараться не пострадать. Тут победит тот, у кого нервы крепче и слух тоньше. Наконец, он приблизился, практически вплотную к домам. Следы уходили влево, в сторону лечебного корпуса.
Брянцев достал пистолет и замер, прислушиваясь. Тот, внутри, тоже замер, наверняка стоит, затаив дыхание. Он, наверное, уже замерз, сидя в этих развалинах. И он точно не старший группы. Старший сейчас едет на машине в тепле и уюте. А замерзший человек может совершить много ошибок. Он уже не так собран, ему надо двигаться, что согреться и он может обнаружить себя. Брянцев стоял перед центральным входом. Как раз посередине одноэтажного корпуса. Здесь были столовая, спортзал и библиотека. Так было указано на схеме. Медленно ступая, он подошел к крыльцу и поднялся по ступеням. Прислушался. Затем вошел внутрь и очутился в просторном вестибюле. Снова замер, прислушиваясь. Пока ничего подозрительного. Брянцев огляделся. Типичная «заброшка». Всюду хаос и разруха. Оконные и дверные блоки давно вырваны и унесены местным населением. Весь металл, включая перила лестниц, трубы и радиаторы отопления, решетки и тому подобное, давно уже вывезли охотники за металлоломом. Пол усыпан осколками стекла, битым кирпичом, кусками штукатурки. Ступать нужно было очень аккуратно, тщательно выбирая место, куда поставить ногу. Иначе можно было легко себя выдать.
Брянцев заглянул сначала в спортзал, затем в столовую. Никого. Дошел до библиотеки. Дальше, метрах в пяти, был широкий проем – проход в центральный коридор первого этажа жилого корпуса. Там было гораздо темнее. Брянцев опустил глаза и увидел натянутую поперек прохода тонкую проволоку. Один конец ее был примотан к арматурине, торчавшей из стены, другой к большому обломку штукатурки, стоящему вертикально у стены и готовому обрушиться при малейшем касании. Растяжка. Брянцев очень медленно положил обломок на пол и снял проволоку. Заглянул в коридор. Никого. Вернулся к центральному входу и поставил уже свою растяжку. Только использовал не обломок штукатурки, а большой, около полуметра, осколок стекла. Такой, если упадет на пол, много шума наделает. Еще на подходе к зданиям, он обратил внимание на одну интересную особенность. Все вокруг заметено снегом, а вдоль длинных корпусов, у самых стен, снега практически не было. Это, видимо, было связано с завихрениями ветра во время метелей. Вернувшись в столовую и подойдя к окну, он выглянул наружу. Аккуратно влез на подоконник и мягко спрыгнул на землю. Тут же прижался к стене и прислушался. У него был отличный план. Он вспомнил, что дальний торец лечебного корпуса абсолютно глухая стена, туда не выходит ни одно окно. Но внизу есть спуск с улицы в подвал. Видимо, он использовался нечасто, в хозяйственных целях. Если ему удастся туда незаметно пройти, то он, вероятно, окажется за спиной своего врага. К тому же в темных коридорах наверняка есть еще растяжки. Прижавшись к стене, он медленно двинулся вперед. Немного мешал рюкзак. Пришлось его снять и оставить у стены.
Замирая перед каждым окном, он прислушивался. Удалось пройти половину пути. А потом он внезапно услышал звуки шагов. Практически, у себя над головой. Кто-то, осторожно ступая, подошел к окну. Замер. Брянцев поднял пистолет и посмотрел вверх. Кто-то стоял прямо у окна, Брянцев слышал его дыхание. Снова шаги вглубь здания. Ушел. Брянцев облегченно выдохнул и продолжил путь. Вскоре он завернул за угол и мог немного расслабиться. Теперь его не видно из окон. Спуск в подвал оказался завален какими-то досками и строительным мусором. Разгрести эту кучу, и остаться незамеченным было нереально, поэтому Брянцев опустился на четвереньки и стал протискиваться под завалом. Потом ему пришлось лечь на живот и проползти вниз по ступеням. Но все обошлось, и он оказался в подвальном помещении. Сумрачная небольшая комната и выход в абсолютно темный коридор. Достал фонарик и осмотрелся. До хранилища не так далеко. Пройти по коридору, затем свернуть в боковую комнату, а там рядом что-то вроде кладовой или чулана. Вышел в коридор и, светя под ноги фонариком, чтобы не пропустить растяжку двинулся вперед. Два-три шага, остановка. Прислушаться. Дальше. Постепенно он дошел до нужной комнаты. Впереди был легкий световой отблеск – лестница из подвала наверх, в коридор первого этажа. И по этой лестнице кто-то осторожно спускался. Брянцев выключил фонарик и спрятался за косяком двери. Аккуратно выглянул в коридор. Вот он! Высокий парень, молодой, не больше тридцати, почти бесшумно спустился по ступеням и включил фонарь. Брянцев отпрянул назад. Луч фонаря прошел по коридору и вернулся назад к лестнице.
В этот момент где-то вдалеке раздался грохот, и звон разбитого стекла – сработала растяжка Брянцева. Высокий выключил и положил фонарь на пол, поднял пистолет и пятился спиной назад, держа под прицелом лестницу. Через несколько секунд он был в метре от Брянцева. Тут у него в кармане загудел телефон.
– Да….. Я в подвале…… Он где-то в здании, я его потерял…… Ага, жду.
Сунул телефон в карман. Снова поднял пистолет. Видимо, в последний момент он почувствовал какое-то движение за спиной, но отреагировать не успел. Все, что почувствовал – сильный удар, потом еще один.
Брянцев подхватил обмякшее тело и не дал ему шумно упасть на пол. Забрал пистолет. Зажег фонарь, нашел обрывок какого-то провода и, не отводя глаз от лестницы, быстро связал высокого. Посмотрел на часы. Ого! Надо поторапливаться. Но сначала надо разобраться со вторым, нельзя оставлять его за спиной. Брянцев пошел вперед и оказался перед самой лестницей. Никого. Тишина. Поднялся на одну ступень… Еще… Еще… Постепенно поднялся на самый верх. Выстрела он слышал. Что-то резко толкнуло его в левое плечо и он, неловко упав и уронив пистолет, скатился обратно по ступеням. А, черт, все-таки подловили! Он лежал на спине, зажав правой рукой рану. Попытался сесть.
– Не двигайся! Пристрелю! – голос сверху. Потом показались ноги, спускающиеся по ступеням и, наконец, перед Брянцевым встал человек с пистолетом. На пистолете глушитель.
– Ловко ты растяжку поставил! А с Максом что? Ты его завалил?
– Нет, просто оглушил. Скоро оклемается.
– Ладно. Когда он оклемается, я тебя ему отдам. А пока скажи, где контейнеры? Где хранилище? Мы искали, не нашли. Может, место на схеме неправильно указано? Где они?
Брянцев, наконец, сел и привалился спиной к стене. Незнакомец продолжал.
– Послушай, мы же с тобой профи. Ты же знаешь, что я заставлю тебя говорить. Времени у нас много, будем искать, пока не найдем. Можем бабу вашу сюда привезти, поможет. Не? Щас, погоди.
Он сунул руку в карман, достал телефон. Брянцев, по идее мог бы воспользоваться моментом и сделать рывок, но дистанция была слишком большая.
– Алло…. Что?…. Не слышу, я в подвале…… Что?…
Он сделал шаг назад и повернулся вполоборота к лестнице. В этот момент что-то мелькнуло в воздухе и человек, вскрикнув, упал на пол. Обломок кирпича прилетел ему точно в голову. Брянцев посмотрел на лестницу. Кто-то спускался в подвал. Через несколько секунд перед ним стоял собственной персоной Леха Бородин, Колдун. Он наклонился к Брянцеву и протянул руку.
– Здравия желаю, товарищ командир!
31.
– Ты как?
– Нормально, чуть зацепил. Вот по лестнице скатился – это да! Но, вроде, все цело. Так, Леха, времени мало. Давай делом займемся, а расскажешь потом. Пока они не очухались, обыщи обоих. Все, что есть в карманах, сюда, на пол. Так, мне надо чем-то перевязать царапину.
Леха задрал куртку и свитер у лежащего без движения Макса и оторвал большой кусок ткани от его майки.
– Подойдет?
– Отлично.
Брянцев разделся до пояса, разорвал ткань на полосы и одной рукой и зубами попытался затянуть глубокую царапину на плече.
– Погоди. – Леха присел рядом, снял обратно повязку и снова, в меру туго и аккуратно замотал плечо. Завязал узел. Вернулся к Максу. Пистолет с запасной обоймой, большой складной нож, телефон, портмоне с деньгами и документами, наручники, пачка сигарет с зажигалкой, жвачка. Все это он сложил перед Брянцевым. Подошел ко второму. Пистолет с глушителем, две запасных обоймы, портмоне, ключи от машины, наручники, пластмассовый пузырек с таблетками, глазные капли, телефон.
– Еще у обоих ремни вынь из брюк. – Брянцев включил и придвинул поближе мощный фонарь Макса и стал смотреть документы.
– Может, на второго наручники надеть? – Леха взял «браслеты».
– Сначала сними с него куртку и надень на него мой пуховик. С такой дырой в рукаве и кровавым пятном я далеко не уеду, до первого мента.
Закончив манипуляции с переодеванием, Леха перевернул на живот противника и заведя его руки за спину защелкнул на запястьях наручники. Ему явно нравилось «играть в суперагентов».
– Пошли. – Брянцев поднялся и, взяв фонарь, вернулся к комнате с хранилищем. – Где-то здесь…
Из темной комнаты узкая дверь вела в соседнее, совсем крохотное помещение. Два на два метра, не больше. Видимо, раньше здесь была какая-то кладовка, иди чулан. Вдоль одной стены стоял давно сгнивший, полуразвалившийся стеллаж, на котором раньше, скорее всего, хранились разные банки, ведра и тому подобный хлам. Брянцев светил, а Леха с трудом сдвинул в сторону стеллаж в сторону, и они увидели небольшую стальную дверцу, наподобие сейфа. Брянцев сунул руку в карман и достал ключ. Протянул Лехе.
– Замок, наверное, за столько лет заржавел напрочь…
– Сейчас… – Леха наклонился к замочной скважине и сильно дунул в нее. Вставил ключ. С усилием повернул. Дверца сама открылась на пару сантиметров. Леха взялся за край и открыл ее полностью. – Вот они, родимые.
В сейфе стояли два ярко желтых пластиковых контейнера. Каждый по размеру не больше обычной обувной коробки. Леха по очереди достал оба. Очень легкие. Вопросительно посмотрел на Брянцева. Тот мотнул головой.
– Нет, открывать не будем. Приказа не было. Можем повредить. Забирай и пошли.
Леха поднял контейнер и слегка потряс в воздухе.
– Что-то есть! – Довольно заключил он и пошел вслед за Брянцевым.
Вернулись к пленникам. Макс по-прежнему был без сознания, второй очнулся и пытался сесть.
– Посади его к стене. – Брянцев посмотрел по сторонам, увидел старое, сплющенное ведро. Взял и поставил перед пленником.
– Леха, иди сюда. – взял за локоть Алексея и, пригнувшись, прошептал. – Сходи, найди мой рюкзак, он где-то здесь, под окнами, и Янке позвони, успокой. Только не шуми особо. Аккуратнее там наверху.
– Понял… – Леха проворно взлетел по ступеням наверх, а Брянцев вернулся к пленнику и сел передним на ведро. Взял бумажник, достал документы. – Ух, ты, Голубев? Тот самый?
Пленник мрачно посмотрел ему в глаза и зло сплюнул в сторону. Спортивная шапка смягчила удар, и даже раны никакой не было, лишь над правой бровью налилась большая гематома.
– Да пошел ты!…. Тварь!…
– На кого ты работаешь? Кто тебя послал? Грубость тебе сейчас только во вред.
– Ах ты, мразеныш! Надо было тебя сразу кончать! А потом бабу колоть, где хранилище… Я тебя еще достану, сучен… – и не успел договорить. Быстрый удар повалил его набок. Брянцев привстал и рывком снова посадил прямо. Из носа Голубева текла кровь.
– Я повторяю свой вопрос. На кого ты работаешь?
Тот опять сплюнул и отвернулся. Его, конечно, можно было разговорить, но Брянцев понимал, что на это нет времени. Через минуту послышались шаги Брянцев поднял пистолет и взял лестницу на прицел, но сразу же опустил. Леха вернулся.
– Клади контейнеры в рюкзак. И это все барахло тоже. Ремни оставь.
Голубев исподлобья наблюдал за ними.
– Дальше что? Замочите нас?
Но они словно не обращали на него внимания. Леха застегнул рюкзак и закинул на плечи. Вопросительно глянул на Брянцева.
– Можно мне?… Я быстро!
– Давай. Через десять минут встречаемся у главного входа.
– Понял! – Леха снова исчез.
Брянцев посмотрел ему вслед и повернулся к Голубеву.
Леха поднялся в коридор первого этажа и вышел в просторный вестибюль перед столовой. Странно, он совсем не помнил это место. А ведь тридцать лет назад он ходил в эту столовую и ел казенную еду. И ждал, когда его отпустят домой. Считал дни и ждал. И Янка тоже была здесь. Хорошо, что он не взял сейчас ее с собой. Слишком мрачно здесь. Он пошел вперед и очутился в коридоре жилого корпуса. Он не помнил, в какой комнате он тогда жил. Так, а что там Янка говорила? Первая комната рядом с лестницей на второй этаж? И едой пахло из столовой. Это здесь… Он остановился в дверях. Конечно, ничего не сохранилось, все или разворовано или сгнило за столько лет. Он прошел вглубь комнаты. Да, все уже изменилось или стерлось во времени, но кое-что осталось. И не только сохранилось, но и окрепло. Чувство тоски. Тоски и безысходности. И холод. Проклятое место…
Леха развернулся и вышел в коридор. Там дальше, в самом конце, раньше был кабинет профессора. Это, почему-то, отложилось в памяти. И этот самый коридор. Да-да, тот самый, что он часто видел во сне. Точно. Где-то здесь стояла лавка, на которой сидела мама, а здесь он, Лешка, прыгал и играл, пытаясь в глубине души понять, почему мама плачет. Леха пошел дальше по коридору. Кабинет профессора. На полу у стены груда какого-то мусора, хлама. Леха машинально, носком ботинка, слегка пнул какой-то обломок. Так, а это что? Не может быть… В груде мусора, обросший многолетней грязью и плесенью лежал его красный солдатик. Тот самый, которого он тогда так оберегал и прятал ото всех. Тот самый, что спасал его здесь от тоски и одиночества и был в то время его единственным другом. Леха опустился на колени и дрожащей рукой взял солдатика. Оттер грязь и плесень. Да, тот самый! Леха вспомнил, как профессор в ярости вырывал его из Лешкиной ладони и отшвырнул его в сторону, как потекла кровь, как профессор кричал на него…. Леха тряхнул головой. Надо возвращаться. Он поднялся, сунул солдатика в карман и пошел назад.
Брянцев, одетый в куртку Голубева, уже ждал его у главного входа. Понимающе взглянул на Леху.
– Ты как, нормально?
– Да, нормально…. Что будем делать дальше?
– Возвращаемся. Время поджимает.
– На чем поедем?
– На их машине. Держи ключи.
– А что с нашими «друзьями»? Они живы?
– Конечно! Не хватало нам еще трупов! Пошли.
Они спустились по ступеням и по своим следам пошли назад к машине.
– Сергей, а все-таки, что ты с ними сделал? Можешь сказать?
– Просто связал покрепче. И по разным комнатам растащил, чтобы не помогли друг другу освободиться. Голубев опять грубить начал, пришлось объяснить… Ты лучше расскажи, как ты здесь оказался?
– Сергей, ты извини, что тебя не послушались… Не усидели! Я Янку на вокзале оставил, а сам пошел. Она в окно увидела слежку за мной и этого, Голубева, в машине. Позвонила мне.
– Да, мне она тоже звонила.
– Ну, вот. Я того малого за собой вел, потом на рынок свернул. Там народу много, ну, я и оторвался. Взял такси и сразу сюда. Пока шел по дороге, видел все следы, и твои и их. Голубева почти догнал. Я когда дошел до шлагбаума, видел его далеко впереди, как он к зданиям подходил. Ну, я потихоньку за ним… остальное ты знаешь.
Вскоре они подошли к машине. Черный Прадо, Янка не ошиблась. Леха хотел сразу ехать, но Брянцев достал из бардачка аптечку.
– Надо обработать рану и наложить повязку. Поможешь?
Потом Леха сел за руль, завел двигатель. Брянцев расположился на заднем сидении.
– Погоди. Пока не едем.
Леха удивленно посмотрел на него. Брянцев достал из рюкзака вещи пленников. Вынул из пистолетов обоймы и вместе с запасными протянул Лехе.
– Выкинь подальше в лес.
– А пистолеты?
– А пистолеты оставим. Есть у меня одна идея. Протри их тщательно тряпкой и положи в бардачок. И еще, Леха, извини, но мне надо позвонить. Подождешь снаружи?
– Без проблем! – Леха сложил пистолеты в бардачок и вышел из машины. Брянцев видел, как он зашел в лес и, сильно размахнувшись, выбросил по-очереди все обоймы. Сергей достал телефон и набрал по памяти нужный номер. Кратко обрисовал ситуацию, продиктовал данные из документов Голубева и Макса. Все. Все данные через несколько минут будут у Карпова на столе. Брянцев махнул Лехе рукой и тот вернулся в машину.
– Теперь едем. Теперь задача номер один – Янка и ее безопасность.
Леха развернул машину и погнал в сторону автотрассы. Брянцев набрал номер Яны. Ответила через секунду встревоженным шепотом
– Мальчики, вы как? Все хорошо?
– Да, Яна, все хорошо. Почему шепотом?
– Тот, третий, он здесь. Рядом. Думаю, в зале ожидания сидит. Несколько раз приходил и стучал в дверь. А я дверь забрикадировала и на всякий случай путь отхода подготовила, через окно. Сижу тише воды. Свет не включаю, делаю вид, что сплю.
– Молодец! Продержись еще чуть-чуть, мы возвращаемся.
– Нашли?
– Да, нашли.
– А те двое?
– С ними все в порядке, можешь не переживать.
– Хорошо, мальчики, приезжайте поскорее!
– Главное, ничего не бойся! Мы уже скоро!
Брянцев сунул телефон в карман и посмотрел на Леху. Тот заметно нервничал. По разговору Брянцева он понял, что Янка в опасности. Они уже выехали на трассу и понеслись в сторону города.
– Алексей, не гони. Так мы привлекаем внимание. Я, правда, не видел ни одного гаишника, но мало ли… Опусти козырек.
– Зачем? Солнца же нет.
– Там на въезде в город стоят две камеры. Лучше, если наши лица не попадут в кадр.
Леха послушно опустил козырек.
– А она у тебя молодец!
– В смысле, «у меня»? – Леха заметно смутился.
– Ладно, тут и слепому все видно! Короче: тот третий пасется там на вокзале. Яна забрикадировалась в комнате и делает вид, что крепко спит. Подготовила пути отхода. Через окно. Все правильно. Профи!
Внезапно где-то загудел телефон. Брянцев сунул руку в рюкзак и вытащил телефоны Голубева и Макса. На голубевском, на дисплее высветилось «Борис». Глянув на Алексея и прокашлявшись, Брянцев поднес телефон к уху и хрипло ответил
– Ну?…
– Это я! Вы куда пропали, почему на звонки не отвечаете?
– Эти где?
– Ну… В общем, мужика я упустил. На рынке оторвался… И пропал куда-то. Я ходил, искал, на вокзал вернулся – нет его, свалил куда-то. А баба засела в номере и не выходит! Бабка-администратор говорит, что она спит! Что делать?
– Жди… Уже едем…
Потом отключил оба телефона и бросил в рюкзак.
32.
– Слушай меня очень внимательно. Сейчас соберешься, выйдешь из комнаты, скажешь бабке, что пойдешь в магазин и скоро вернешься. Затем спустишься в зал ожидания и выйдешь на привокзальную площадь. Постарайся, чтобы он тебя увидел и пошел за тобой. Пойдешь направо, вдоль путей. Пройдешь метров сто пятьдесят, повернешь налево. Там с одной стороны забор, с другой старые развалины. Мы там будем ждать. Мы на их машине, не бойся. Все поняла.
– А если попытается напасть?
– Держи его на расстоянии. Если почувствуешь, что догоняет, беги к нам. Леша сказал, что он здоровый, а такие быстро не бегают. Все поняла?
– Да.
– Тут Леша телефон из рук вырывает. Передаю.
– Янка, ты как? Ты главное, ничего не бойся, мы рядом! Немножко осталось, потерпи!
– Да, Лешка, я все сделаю!
– Ну, давай! Удачи!
Яна сунула телефон в карман. Осмотрела еще раз комнату. Так, собраться! Все получиться! Это, как выступление на сцене. Ребята ждут, они рядом. И она сделает все как надо, она их не подведет! Она встала и первым делом собрала обратно столик у окна. Оттащила стол на место. Оделась и задержалась на минуту перед дверью. Глубокий вдооох-выдох, вдооох-выдох. Повернула ключ, приоткрыла дверь, выглянула в коридор. Никого. Захлопнула дверь погромче и закрыла замок. На шум выглянула бабуля.
– Ну, вы, молодые, спать горазды! Свояк то ваш, поди, совсем извелся! Я ему говорю, давай постучим и разбудим, а он ни в какую! Пускай, говорит, отдыхают! Вот какой, заботливый! Не то, что мой зятек, обормот! Целыми днями только и знает, что…
– Я в магазин сейчас сбегаю и вернусь! Я быстро! И мы с вами чаю попьем, хотите? – Яна беспокойно поглядывала на лестницу.
– А давай! Я пока чайник поставлю. И свояка вашего позовите! Уж, какой хороооший, какой вежливый! – Причитала она, но Яна уже не слушала.
Еще раз, улыбнувшись бабуле, она подошла к лестнице и стала медленно спускаться. Сразу увидела его. Сидит. В одной руке беляш, в другой баночка колы. Проголодался, маленький. О чем-то задумавшись, смотрит прямо перед собой. Ее не видит. Пять секунд… Десять…Видно, что-то почувствовав, здоровяк поднял глаза и их взгляды встретились. Здоровяк замер, приоткрыв рот, с беляшом в руке. Яна медленно повернулась и неспеша пошла к выходу на привокзальную площадь. Здоровяк вскочил и, на ходу засовывая остатки беляша в рот, пошел за ней.
Так. Направо. Яна шла вдоль решетки, отделяющей территорию станции от городской улицы. Незаметно оглянулась. Здоровяк шел за ней метрах в тридцати. Как назло, не было прохожих. По улице проезжали редкие машины, справа, за решеткой, по путям тяжело полз товарный состав. Вот и поворот. Налево. Какой-то глухой тупик, глубиной метров сто. Действительно, забор и развалины какого-то маленького заводика. И никого. Ни ребят, ни машины. Яна продолжала идти вперед . Что случилось? Где они? Обернувшись, она увидела, что здоровяк ускорил шаг и сунул руку за пазуху. В этот момент сзади появился черный джип. Здоровяк обернулся и, узнав машину, махнул рукой и показал на Яну. Машина внезапно вильнула в сторону и ударила здоровяка. Тот отлетел в сторону и ударившись о забор, тяжело сполз на землю. Двери машины распахнулись и из нее выскочили ребята. Леша сразу бросился к ней, а Сергей к здоровяку, который перевернувшись и встав на четвереньки, пытался встать. Но Сергей коротким и сильным ударом оглушил его и только после этого повернулся к Яне и Лехе.
– Леха, помоги! Быстрее!
Вдвоем они затащили здоровяка на заднее сидение машины. Брянцев быстро обыскал его. Пистолет, обойма, телефон, бумажник с деньгами и документами. Леха сел за руль, Яна рядом. Впереди в заборе был проем, можно было проехать к развалинам. Так и поступили. Теперь их не видно с дороги. Леха заглушил двигатель и они, вместе с Яной, повернулись назад, к Брянцеву. Тот бегло просмотрел документы здоровяка. Кивнул на пистолет. Леха быстро извлек из него обойму, взял запасную и вышел из машины. Яна молча наблюдала за их манипуляциями. Леха вернулся, взял пистолет, очень тщательно протер его тряпкой и сунул в бардачок. Наручников у здоровяка не оказалось. Брянцев связал ему руки его же ремнем. Посмотрел, усмехнувшись, на Яну:
– Надеюсь, не забудет обратно вставить. А то так и штаны потерять недолго!
Здоровяк начал приходить в себя. Он приоткрыл глаза и, ничего не понимая, уставился на них.
– Как себя чувствуешь? – Брянцев несильно ударил его ладонью по пухлой щеке.
– Норм… Нормально… – слабым голосом ответил здоровяк.
Брянцев повернулся к Лехе и кивнул.
– Янка, за мной! – скомандовал Леха и вылез из машины. Открыл багажник, достал рюкзак.
– Что? Куда мы? – Яна чувствовала, что события развиваются по какому-то четкому плану, но ей хотелось бы быть в курсе всего.
– Пойдем! Серега нас догонит. Я тебе по дороге все расскажу.
Он закинул рюкзак за спину и взял Яну за руку. Брянцев, повернувшись, смотрел на них и когда они ушли, повернулся к здоровяку.
– Борис, расскажи мне, на кого вы работаете?
Здоровяк, видимо, сообразил, что его положение незавидное.
– Я… Я не знаю. У нас Голубев старший… Он получает приказы…
– Чьи приказы? От кого он их получает?
– Имени не знаю… Видел только пару раз… Дед какой-то. Приезжал на черном Тахо. И второй Тахо с охраной. То ли генерал какой бывший.. не знаю…
– Куда должны были доставить контейнеры?
– Голубев знает, я нет…
Брянцев задавал вопросы и все больше убеждался, что больше ничего интересного от здоровяка Бориса не узнает. Все сводилось к тому, что «Голубев знает, а я нет».
– Ладно, Боря, расслабься. Все нормально.
Брянцев посмотрел на часы. До отправления поезда оставалось меньше получаса.
– А вы их что, убили? – вдруг тихо спросил Борис.
– Нет, с ними все хорошо. Пока.
– А… А почему на тебе… на вас куртка Голубева?
– А он мой пуховик испачкал немного, пришлось поменяться. Слушай меня внимательно, Боря. Смотри. Все ваши документы и деньги лежат здесь, в сумке, видишь? Стволы – в бардачке. Ключи от машины – в замке зажигания. Поедешь на «площадку», там, в подвале твои друзья. Живы и невредимы. Только водки по пути купи, они там, походу, закоченели совсем. За нами больше не ходите. Пристрелю всех, до единого. Все понятно?
Борис беззвучно часто закивал головой.
– Молодец. Сейчас ты немного поспишь. Место тут спокойное, тебя никто не потревожит. А когда очнешься – езжай и выручай друзей. Договорились?
Через пару минут Брянцев вылез из машины. Борис без сознания лежал на заднем сидении. Руки его были развязаны, и ремень лежал рядом. Брянцев взял тряпку и тщательно протер руль, рычаг КПП, все ручки дверей, подлокотники – все, до чего они могли случайно дотронуться. Захлопнув дверь, и еще раз все внимательно осмотрев, Брянцев отбросил тряпку и быстро пошел в сторону вокзала.
33.
Поезд тронулся и стал плавно набирать скорость. Леха и Яна сидели у себя в купе. Они так и не сняли куртки, Леха не снял со спины рюкзак. Как зашли, закрыли дверь так и сидели, словно в оцепенении. Взявшись за руки. И только когда проводница принесла им белье и постучалась в дверь, они очнулись.
Ехали уже больше часа, а от Сергея не было известий. Яна пару раз набирала его номер на телефоне, но Сергей не отвечал. Они уже было начали переживать, что что-то случилось, что он не успел сесть на поезд, как вдруг от него пришло СМС-сообщение: «Все ОК. Скоро буду». У них сразу стало легко на душе. Напряжение, державшее их, отступило. Прошло всего несколько часов, как они приехали, сошли с поезда, а ощущение было такое, что прошло несколько дней. Как и до этого, им предстояло сидеть взаперти до самой Москвы и выходить из купе только в туалет. Леха сходил, умылся и, как мог, отчистил брюки и куртку от грязи. Потом они купили у проводницы почти все, что было в продаже. Шоколадки, чипсы, лапшу, какое-то печенье и круассаны в упаковке. И чай! Горячий чай с сахаром! Накрыли стол в купе и устроили маленький пир. И постоянно говорили. Говорили шепотом, но говорили много, весело перебивая друг друга и пытаясь рассказать обо всем, что выпало пережить каждому из них. Теперь можно было расслабиться и отдохнуть. Яна попросила Алексея показать ей те самые контейнеры, из-за которых поднялся весь этот сыр бор. Она удивленно смотрела на эти желтые коробки.
– Помнишь, профессор говорил, что они ярко-желтые с красными надписями? А эти – с оранжевыми надписями… И так хорошо сохранились за столько лет?
– Старик, наверное, что-то перепутал.
– Внутрь не заглядывали?
– Серега сказал, что открывать нельзя, я уже спрашивал. Можем случайно повредить.
Леха аккуратно положил оба контейнера обратно в рюкзак. Яна вдруг задумалась и стала смотреть в окно.
– Леш, послушай, а может, взять, да и уничтожить эти желтые коробочки? Представляешь, скольким людям они могут поломать жизнь?
– Нельзя… Янка, пойми! Серега из-за них жизнью рисковал! И мы тоже! Он за них отвечает, понимаешь? Если мы так поступим, то очень его подведем. А я не хочу его подводить! Он же наш друг теперь!
– Да, извини, ты прав… Просто мне жалко тех людей.
Алексей обнял ее за плечи, прижал к себе. Какое-то время оба молчали и смотрели в окно. В дверь постучали.
– Кто?
– Свои!
Брянцев быстро зашел в купе и сразу закрыл за собой дверь на защелку. Уселся напротив.
– Устали? Ложитесь и отдыхайте. Но спите по-очереди.
Яна улыбнулась.
-Это вы устали! Все подвалы облазили, всех бандитов обезвредили! А я только сидела в той проклятой комнате и тряслась от страха!
Брянцев помотал головой.
– Нет, ты не права. Главное, что ты не потеряла самообладание. Ты четко и правильно оценила ситуацию. Ты обнаружила слежку за Лешей и сказала нам. Если бы здоровяк напал на Алексея, он не пришел бы мне на помощь, и мы сейчас тут не сидели бы. Ты приняла меры безопасности и подготовила пути отхода. И ты, в конце концов, заманила толстяка в ловушку. Не запаниковала, не испугалась, а хладнокровно действовала до конца. То, что все так благополучно завершилось, в первую очередь, твоя заслуга. Ты молодец и большая умница!
Янка даже порозовела от смущения.
– Вот, Лешка, слышал? Я тоже пригодилась! Не ты один такой крутой и бесстрашный!
И, шутя, стукнула его кулачком в плечо. Брянцев улыбнулся.
– Леша тоже молодец. Отработал четко и грамотно, хотя и нарушил приказ. Я представляю, как трудно вам было принять решение и расстаться на время. Но он поступил правильно. Ушел от слежки, скрытно проник на объект, где были вооруженные противники и, в конце концов, продемонстрировал прекрасные снайперские навыки и уложил Голубева точным броском. Вы ребята большие молодцы и я рад, что познакомился с вами, что мы вместе работаем. Но операция еще не закончена. Пока рано расслабляться и терять бдительность. Понимаете?
Яна и Алексей оба, разом, кивнули.
– В Ярославле я заберу у вас контейнеры и сойду с поезда. Не исключено, что в Москве нас будут ждать друзья Голубева. Вас встретят наши люди. Елена Анатольевна мне это твердо пообещала перед нашим отъездом. Так что ничего не бойтесь, просто будьте внимательны и осторожны. Есть ко мне вопросы?
Яна, немного погрустнев, смотрела на Брянцева, а Леха, как всегда бодрый и неунывающий, спросил:
– Сергей, а зачем мы оставили Голубеву и его людям оружие? Может, надо было его тоже выкинуть?
– Смотрите. Борис очнется часа через два, не раньше. Он поедет за своими друзьями, и, надеюсь, спасет их. Они будут в плохом состоянии, но Голубев, наверняка, прикажет вновь броситься в погоню. Он будет просто в бешенстве и не сможет трезво оценить ситуацию. Осмотрев оружие, они обнаружат, что остались без патронов. Почти. Мы забрали только обоймы, но в каждом пистолет у них осталось по одному патрону, в патроннике. С таким количеством патронов много не навоюешь. Телефоны у них мы забрали, у нас приличная фора по времени. Думаю, они догадаются, что самое правильное решение в их ситуации – тихо и мирно ехать домой и, пардон, получить громадный пистон в задницу от хозяина за провал операции.
Яна и Алексей невольно рассмеялись. Брянцев продолжал.
– А я, чуть попозже, когда Голубев тронется в путь, отправлю анонимное сообщение местным ментам о том, что в такой-то машине с таким-то номером перевозиться огнестрельное оружие. Их, конечно же, примут, и какое-то время подержат у себя, пока их хозяин будет их вызволять. Это тоже даст нам фору по времени и окончательно деморализует наших противников и их хозяина.
На этот раз рассмеялись все вместе. Яна, чуть наклонившись вперед, тихо спросила:
– Сергей, а они не сказали, кто их хозяин?
– Нет. Но мы выясним, можешь не сомневаться. А теперь отдыхать. Закрывайтесь и набирайтесь сил. До Ярославля не увидимся, связь только в экстренном случае. Договорились?
– Да, Сергей, мы все поняли! – Яна прижалась к Алексею.
Брянцев открыл дверь и вышел в коридор.
34.
Черная Ауди А8 медленно двигалась по узкому переулку, заставленному машинами. Профессор сидел на заднем сидении и нетерпеливо барабанил пальцами по набалдашнику трости. Он торопился в свой центр. Внезапно, дорогу им преградил серебристый Мерседес. Водитель Ауди резко затормозил, и профессор невольно наклонился вперед. Из Мерседеса вышли двое мужчин. Один достал из-за пазухи пистолет и направил на водителя Ауди, который медленно приподнял обе руки. Другой открыл пассажирскую дверь и направил пистолет на профессора:
– Вам надо проехать с нами. Вылезайте.
– Кто вы такие? – Профессор даже не пошевелился.
– Быстро вылезайте, или получите пулю в лицо.
Профессор опустил глаза, понимающе кивнул и тяжело вылез из машины. Человек с пистолетом помог ему, поддержав за локоть. Все трое сели в Мерседес и уехали, а водитель Ауди схватил телефон и стал лихорадочно набирать номер.
35.
Остался позади мост через Волгу и поезд стал замедляться. Прибывали в Ярославль. С минуты на минуту должен был прийти Сергей и забрать рюкзак с контейнерами. Леха заранее достал его и поставил на свою полку. Яна сидела и задумчиво смотрела в окно. Ей было немного грустно, что они расстаются с Сергеем. Грустно и тревожно. Впереди их, скорее всего, поджидают люди Голубева, а Сергея рядом не будет. Алексей это тоже прекрасно понимал, но сохранял видимое спокойствие.
В дверь купе постучали.
– Ребята! Верните стаканы! И ложки чайные! Все разобрали, мне уже чай наливать не во что!
Проводница. Алексей взял со стола два стакана в подстаканниках и, щелкнув замком, открыл дверь. Проводница с испуганным лицом стояла прямо перед ним. Вдруг она резко посторонилась, и в купе быстро шагнул мужчина. Сильно толкнул Леху и тот буквально упал на Яну. Через секунду они увидели направленный на них пистолет.
– Контейнеры! Быстро! – прошипел незнакомец. Увидел рюкзак. Не опуская пистолет, одной рукой расстегнул молнию и увидел контейнеры. Закинул рюкзак на плечо.
– Теперь встаем, медленно выходим, и идем в соседний вагон! И не дергаться, пристрелю!
Леха посмотрел на Янку. Протянул ей руку. Незнакомец, посторонившись, сделал шаг назад. На секунду задержавшись, Леха обернулся и через плечо незнакомца, в другом конце коридора увидел Сергея. Незнакомец, что-то почувствовав, тоже обернулся. Брянцев увидел Леху, знакомый рюкзак на плече у незнакомца и сразу все понял. Выхватил пистолет.
– Стоять!
Незнакомец резко оттолкнул Леху обратно вглубь купе, быстро пошел прочь, но через секунду остановился, обернулся и поднял пистолет. В этот момент открылась дверь одного из купе и в коридор вышла женщина. Незнакомец опустил пистолет и побежал в сторону тамбура. Брянцев бросился за ним.
– Закройтесь и не высовывайтесь! – быстро сказал Лехе и тут же невольно, на бегу, толкнул проводницу, которая так и стояла, испугано прижавшись спиной к стене, между дверями соседних купе. Леха помог ей подняться.
– Он меня заставил! Пистолет на меня направил! И велел не звать милицию! Сказал, убьет! – испугано шептала она скороговоркой.
– Поезд уже почти остановился! Смотрите, люди выходят. Идите, открывайте дверь, успокойтесь. – Леха закрыл дверь в купе и повернулся к Яне. Она молча смотрела на него.
– Яночка, милая, сиди здесь! Никому не открывай! Я быстро! – вышел из купе, закрыл за собой дверь и быстро пошел вслед за Сергеем.
А Сергей в этот момент уже сидел в одном из купе в соседнем вагоне. На руках у него были наручники, рот заклеен широким скотчем. Когда он, преследуя незнакомца, миновал оба тамбура и очутился в соседнем вагоне, то наткнулся на двух молодых людей. Они стояли в коридоре и разговаривали. Незнакомец грубо оттолкнул одного из них и быстро пошел дальше по вагону, расталкивая пассажиров. Брянцев тоже хотел пройти мимо них, когда внезапно получил сильный удар в живот, потом еще и еще. Его тут же затащили в купе, и надели наручники. Заклеили рот. Один из молодых людей вышел в коридор и громко сказал обеспокоенным людям:
– Спокойно, граждане, полиция! – и показал какое-то удостоверение. Потом зашел в купе, закрыл дверь. Сел рядом со своим товарищем и они оба уставились на Брянцева. В этот момент Сергей услышал торопливые шаги за дверью. Он был уверен, что это Леха. Опять не послушался и бросился на помощь.
Поезд уже остановился. Многие пассажиры вышли на перрон. Брянцев в какой-то момент увидел, как Леха пробежал мимо окна. Видимо, он так и не догнал незнакомца и теперь ищет его, Брянцева. А его похитители спокойно сидели перед ним и молчали. Они его даже не обыскали, лишь забрали пистолет. Вдруг зазвонил его телефон. Один из похитителей встал, аккуратно достал из кармана Брянцева телефон, достал из него аккумулятор, сим-карту и все положил на стол. Снова молча сел напротив. Брянцев попытался начать говорить с ними и промычал, кивая головой. Тот, который обыскивал, отрицательно помотал головой и приложил палец к губам. Так они и сидели, молча, пока поезд не тронулся.
Брянцев понимал, что его уже ищут. И Колесов с Горобец, и Леха, и, конечно, люди Карпова. Ему уже наверняка звонили не один раз, но ответа от него не дождались. Он допустил вторую серьезную ошибку. Первая была там, на «площадке», когда он дал себя ранить. А сейчас он упустил контейнеры. Ему просто надо было прийти на пару минут пораньше. И тогда бы он благополучно забрал у Алексея и Яны контейнеры и сошел с поезда. Но этот незнакомец с пистолетом, на кого он работает? На того же, на кого и Голубев? Скорее всего. А эти двое? Его сообщники? Наверняка! Прикрыли его отход. Сошел он в Ярославле или до сих пор находится в поезде? Скорее всего, сошел. Но, черт возьми, контейнеры! Он их упустил, растяпа! Подвел всех! И Карпова, и Алексея с Яной, и Колесова с Горобец!
Но, возможно, не все еще потеряно. Незнакомец явно хотел забрать с собой Алексея и Яну, но у него не получилось. Значит, возможна еще одна попытка похищения! Этим можно воспользоваться. Но сначала надо выбраться из этого купе, избавиться от этих двоих. А с этим проблемы. Ребята серьезные. Это не те бычки, что были с Голубевым. Просто сидят, молча, и смотрят ему в глаза. Брянцев не сомневался, что они отреагируют на каждое его движение. Быстро и жестко. Интересно, что они будут делать дальше? Убивать его они явно не собирались. Так они и ехали, молча, глядя друг на друга.
Вот уже и Москва на горизонте. Проехали Мытищи, Лосиноостровскую, Маленковскую. Внезапно его попутчики встали, надели куртки. Один вышел в коридор. Тот, который его обыскивал, наклонился и негромко сказал:
– Подъезжаем. Сиди тихо-тихо. Дернешься – сразу тех двоих на ноль умножим. И мужика и бабу.
Потом достал его, Брянцева, пистолет, протер полотенцем и положил все на стол.
– Без глупостей. – Голос тихий и очень уверенный. Вышел из купе и аккуратно закрыл за собой дверь.
Поезд уже замедлил ход. Брянцеву ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Рисковать жизнями Алексея и Яны он не хотел. Наконец, поезд остановился. Он слышал, как выходили люди из вагона, как катили свои чемоданы на колесиках. Потом стало тихо. А потом послышались шаги, дверь купе отъехала в сторону.
– Прибыл, герой? – Елена Анатольевна. Очень серьезна и немногословна. Молча, сняла с него скотч, наручники. Забрала со стола пистолет. Собрала и сунула в карман телефон. А он в это время растирал запястья и смотрел в пол.
– Вставай, пошли… – И, не глядя на него, первая вышла из купе.
36.
Колесов, молча, выслушал все. Потом опустил телефон. Исподлобья посмотрел на сидящих перед ним Горобец и Брянцева. Сергей, сцепив на столе пальцы рук, смотрел в одну точку. Горобец молча курила и о чем-то напряженно думала. Колесов, тяжело поднялся, подошел к шкафу и достал большую бутылку коньяка, три бокала, тарелочку с нарезанным лимоном. Поставил перед ними. Налил себе и выпил залпом. Налил еще. Держа бокал в руке, глянул на Брянцева.
– Карпов. Ждет тебя послезавтра утром, у себя.
Снова опрокинул в себя бокал и, морщась, закусил ломтиком лимона.
– Ну? Что скажете, сотрудники? Обгадились мы с вами по полной… Есть какие-нибудь мысли?
– Разрешите? – Брянцев выпрямился и повернулся к генералу..
– Валяй…
– Вместе с контейнерами, в поезде, хотели так же забрать и наших подопечных, Бородина и Скопу, но мое вмешательство этому помешало. Возможно, попытка похищения может повториться, и тогда мы сможем через похитителей выйти на их хозяина и вернуть контейнеры. К тому же, ключи, без сопровождающих материалов и без консультаций профессора, не имеют для похитителей никакой ценности.
Колесов мрачно усмехнулся и отвернулся. Горобец смяла окурок в пепельницу и впервые заговорила
– Сегодня утром, профессор был похищен по дороге на работу, в центр.
– Как?… – Брянцев резко повернулся к ней.- Кем похищен?
– Теми же, у кого сейчас контейнеры, судя по всему. Более того, сразу, после его похищения мы обнаружили следы взлома и копирования большого объема данных в компьютерной сети «центра». Теперь у них есть «ключи», профессор, его наработки. Не хватает только одного элемента, точнее двух. Бородина и Скопы. И у них будет полный комплект.
– Где они? Вы взяли их под охрану?
– Вы про пациентов? Да, взяли. Они сейчас на одной нашей квартире. В центре. С ними два сотрудника.
– Где эта квартира?
– А тебе зачем?! – вдруг взорвался Колесов. – Хочешь еще им и пациентов наших отдать? Может, это ты все затеял?! Контейнеры упустил! Пациентов чуть не увели из под носа! Ты вообще хоть что-то умеешь?! Щенок! На кого ты работаешь, кому продался? Отвечать!!!
– Хватит орать! – Горобец рявкнула так, что Колесов вздрогнул. Она поправила очки и продолжила своим обычным ровным голосом. – Павел Иванович, сейчас уже вечер. Дайте нам несколько часов. Утром доложим наши соображения.
Колесов был изрядно пьян. Видимо, он хорошо выпил еще до того, как к нему приехали Брянцев и Горобец.
– Свободны! И чтоб из-под земли… – он снова потянулся к бутылке. Горобец молча встала и, кивнув Брянцеву, пошла к двери. Он тоже хотел встать, но Колесов схватил его за рукав.
– Из-под земли, я сказал… – и снова опрокинул в себя бокал.
Брянцев грубым рывком освободил руку и быстро вышел вслед за Горобец из кабинета. Она стояла в приемной перед зеркалом и поправляла волосы. Он встал у нее за спиной.
– Ну, герой, что делать будем? – она насмешливо посмотрела на него в зеркало. – Как исправлять ситуацию?
– Пока не знаю. Надо думать.
– Думать? Думать – это хорошо. Здесь сейчас делать нечего. Поехали сейчас на нашу базу. Тебе надо вещи свои забрать. Кстати и машина твоя там, на парковке. Ты же ее у «центра» оставил, помнишь? Я попросила ребят переставить. Так как-то спокойнее, да и за город тебе ехать не придется.
– А где мой телефон?
– Кстати, телефон! Молодец, что вспомнил! – она сунула руку в сумку и протянула ему его телефон. – Держи. Не бойся, не включали. Как ты мне его перед поездкой отдал, так он и пролежал в сумке.
Брянцев оглянулся. Стол, за которым раньше сидела Настя, секретарша, был пуст, компьютер выключен.
– А где Настя?
– Заболела Настя. Пошли?
Пока ехали на базу, Брянцев пытался еще раз проанализировать ситуацию и найти выход. Да, он допустил несколько серьезных ошибок. Но, Карпов говорил, что его люди будут наблюдать за развитием ситуации. Как же они допустили похищения профессора, контейнеров? Как прозевали утечку в «центре»? Почему они не вмешались? И что ему говорить послезавтра, стоя перед генералом? Это, конечно, провал. Выход только один – за оставшееся время попытаться хоть как-то исправить ситуацию. У него есть на это сутки.
Горобец, молча, управляла машиной и иногда поглядывала на Брянцева, а он задумчиво молчал и смотрел в окно.
– Кстати, – Она нарушила молчание. – Твой Голубев уже в Москве. Быстро прилетел.
– Как узнали?
– Машину засекли, на въезде в город.
– Установили за ним наблюдение?
– А как же?! Только быстро потеряли.
Брянцев минуту молчал, потом повернулся к Горобец.
– Елена Анатольевна, а вы говорили Колесову про мою встречу с профессором?
– Пока нет.
– Почему?
– Всему свое время. Он сейчас итак злой, как черт.
– Вы тогда назвали меня Сергеем, помните? Откуда узнали?
– Колесов тебя выдал, помнишь? Когда бумаги на пол уронил.
– Бородин и Скопа тоже подметили и меня расшифровали.
Горобец рассмеялась. Она лихо обгоняла попутные машины. Рискованная езда доставляла ей удовольствие.
– Вы так спокойны? Вас совсем не волнует наш провал?
– Волнует, как же! Еще как волнует! Но что мы можем сейчас сделать? Мы не знаем, где профессор. Мы не знаем, где контейнеры с «ключами» и материалы центра. Пациенты под охраной. Квартира под наблюдением. Они нужны Голубеву. Ты не забывай, они не только часть программы исследований профессора, они еще и свидетели. Так что он будет искать их. Может, используем их, как приманку. Я подумаю.
– А что будет с ними дальше? Потом, когда все закончится?
Горобец ответили не сразу.
– А потом, если они останутся живы и здоровы, будут новые дела, новые проекты, как сейчас модно говорить. Я, если честно, пока не увидела у них каких-то прямо суперспособностей. Да, умные, шустрые, но не настолько, как их расхваливал профессор. Посмотрим. Пока у нас главная задача – исправить ситуацию.
Наконец, они подъехали к шлагбауму, который через несколько секунд открылся и впустил их на закрытую территорию базы. Горобец проехала на стоянку и аккуратно припарковалась рядом с машиной Брянцева.
Их встретил уже знакомый Брянцеву охранник.
– Добрый вечер, Елена Анатольевна. Добрый вечер, Олег Андреевич.
– Привет. Принеси, пожалуйста, ключи от машины Олега Андреевича и пакет с его вещами .- Повернулась к Брянцеву. – А мы пока пойдем кофейку попьем?
– Нет, спасибо, Елена Анатольевна.
– Как хочешь. – Она закурила и внимательно посмотрела на него. – Я знаешь, что подумала? Этот Голубев нам еще устроит сюрприз. Разозлил ты его, похоже, основательно. Сколько он там, на морозе связанный лежал? Похоже, все свои достоинства отморозил? Может, нам тебя использовать, как приманку?
Она опять рассмеялась, и Брянцев на этот раз не удержался, тоже рассмеялся.
– Шутки шутками, а ведь он и вправду может следить за тобой, чтобы узнать, где Бородин и Скопа. Ты об этом не подумал? Сейчас, погоди.
Она бросила сигарету, открыла дверь своей машины и что-то взяла с заднего сидения. Повернулась и протянула Брянцеву пистолет. Тот самый, с которым он ездил на север и который она забрала в поезде.
– У тебя ведь нет оружия? Пусть он пока побудет у тебя. На всякий случай. Если вдруг почувствуешь слежку, не отрывайся. Сразу позвони, мы их возьмем на крючок.
В это время подошел охранник и протянул Брянцеву пакет с вещами и ключи от его машины. Брянцев бросил пакет на заднее сидение, завел машину, чтоб прогрелась.
– Завтра как поступим? – спросил он.
– Давай так сделаем. Колесов будет ждать нас в восемь утра. Приезжай к семи. Я тоже приеду. До утра подумаем, а утром решим, что ему докладывать. Хорошо?
– Хорошо.
– А теперь отдыхай. Пока. – Она погладила его по плечу и села в машину.
Брянцев ехал домой. Остановился на светофоре и вдруг его осенило. А что, если Горобец стоит за всеми этими похищениями? Она ведь запросто могла вести свою игру. Судя по ее поведению, сложившаяся ситуация ее полностью устраивает и менять ее она не особо стремиться. Черт возьми, а ведь точно! Так, надо немного успокоиться и отдохнуть. Сейчас он приедет домой, примет душ и спокойно все обдумает. Подъехав к дому, он припарковал машину, забрал все вещи и, уже было шел к подъезду, как вдруг зазвонил телефон. Он посмотрел на номер, усмехнулся. Вот что у нее за способность такая, звонить в тот самый момент, когда он о ней думает? Нет, ну точно, ведьма!
– Алло.
– Они сбежали!
– Кто?
– Бородин и Скопа! Вырубили наших людей, обоих! И ушли от наблюдения! Похоже, я зря сомневалась в их способностях!
– Наши действия?
– Ждать. К ментам они не сунутся. Думаю, будут выбираться из города. Я кому надо уже позвонила, народ на уши поставила. Ты вот что, пока не дергайся, будь на связи. Я допускаю, что они могут тебе позвонить. Сразу мне сообщи. Все.
Вот это поворот! А ведь он чувствовал, что это может произойти. Еще раньше и во время поездки. Он видел, как эти двое вцепились друг в друга. Им обоим выпал шанс полностью изменить свою жизнь. И они этот шанс не упустят, в этом он, Брянцев, был уверен. И их надо вытаскивать. Черт с ними, с этими профессорскими экспериментами, с амбициями Колесова и Горобец, с тем же Голубевым и его хозяевами! Ребят надо спасти и сделать это очень аккуратно. В первую очередь спрятать их в безопасное место, где их никто не найдет. Но как их найти сейчас? Где они? Если они действительно вырубили, как сказала Горобец, двух охранников, то наверняка перед уходом забрали у них все деньги. Кредитки, телефоны они не возьмут, чтобы не засветиться. Оружие тоже, вряд ли забрали, хотя, кто их знает… Что они будут делать дальше?
Размышляя, Брянцев поднялся в квартиру. Первым делом снял с себя всю одежду, сложил в большой пакет и туго завязал. Аккуратно снял повязку с плеча. Он как-то забыл про нее. Рана почти не беспокоила, а легкую боль в плече при резких движениях, он почти не замечал. Это и не рана была по большому счету, а глубокая длинная царапина. Достал аптечку, обработал, наложил пластырную повязку. Вспомнил, как Леха уложил Голубева одним броском, как помогал делать перевязку в машине, как Янка переживала за них… Да, он здорово привязался к этим ребятам. Надо, надо им помочь…
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
– Слушаю.
– Сергей, это Яна.
– Наконец-то! Я знаю, что вы сбежали! Где вы?
– Мы сейчас в центре, в каком-то кафе.
– Что это за номер? Где вы взяли телефон? У охранников?
– Что мы, совсем дураки? Это Лешка купил телефон у какого-то бомжа.
– Молодцы, все правильно! Где вы? Я приеду за вами и отвезу в безопасное место. Там спокойно решим, что делать дальше.
– Опять в «центр»! Не хотим!
– Нет, Яна. Туда вы больше не вернетесь, я вам обещаю! Где вы?
– Подожди, тут Леша что-то хочет сказать.
– Алло, Сергей, привет! Мы тебя сильно подвели?
– Потом, Леха, потом! Давайте я вас спрячу и спокойно поговорим! Где вы?
– Я не знаю, как улица называется. Тут Садовое кольцо рядом…
Вдруг связь оборвалась. Что произошло? Брянцев набрал их номер, но они не отвечали. Брянцев стал быстро одеваться. Решил ехать в центр и по пути дозваниваться. Когда отъехал от дома, они сами вдруг позвонили.
– Алло!
– Серега, за нами следят. По-моему тот самый парень, которого ты в подвале тогда вырубил, помнишь? Длинный такой.
– Помню. Макс. Значит, и Голубев где-то рядом. Спрячьтесь, чтоб они вас не нашли, я уже еду в вашу сторону! По какой улице вы идете? Где вас искать?
– А черт его знает! На домах табличек нет, спросить не у кого.
– Макс от вас далеко?
– Метров шестьдесят, по телефону говорит.
– Леша, у вас очень мало времени! Он вызывает своих. Вас сейчас будут брать! Где вы? Что ты видишь вокруг себя?
– Тут небольшой сквер, старые дома. Между ними большая арка. А дальше новые дома идут. Подожди, тут вывеска какая-то. С иероглифами.
– Вывеска зеленая, с большими красными иероглифами?
– Точно!
– Все, знаю это место. Еду!
37.
Звонок. Она.
– Слушаю.
– Не звонили?
– Пока нет. Есть новости?
– Их недавно видели на Садовом. Там же засекли одну из машин Голубева. Туда выдвигается наша группа. Будем искать. У тебя все спокойно?
– Все спокойно.
– Ладно. До связи.
Надо спешить. Найдет Голубев – могут погибнуть. Найдет Горобец – их могут так упрятать, что потом не достанешь. Сейчас главное, чтобы ребята не начали геройствовать, особенно Леха. Янка, та хитрее и как-то мудрее, что-ли. Они на пару, как большой, мощный и сильный волк, и хитрющая лиса. Леха сказал по телефону про вывеску с иероглифами. Это заведение, где подают блюда японской кухни, в основном, конечно, суши. Их целая сеть, по Москве штук тридцать наберется. Надо посмотреть, какие из них в районе Садового кольца. Брянцев затормозил у обочины и взял смартфон. Итак, карта Москвы. У Садового было всего четыре таких точки, но три из них были в торговых и офисных центрах. И только одно имело выход на улицу. Точно, вот он сквер, вот дома. Брянцев поехал дальше. Через пятнадцать минут он остановил машину напротив той самой вывески. Старые дома, арка, сквер. А чуть дальше новый жилой комплекс. И никого. В этот поздний час лишь редкие машины проезжали по улице, да у японского кафе курили на улице несколько человек. Может, Леха с Яной в кафе решили затаиться? Набрал номер, с которого они звонили. Не отвечают. Надо проверить. Вышел из машины и пошел к входу в кафе и тут же звонок. Они.
– Я подъехал! Вы где?
– Сережа, мы спрятались на паркинге, на подземном – Янка говорила шепотом. – Они здесь, совсем рядом! У них оружие!
– Где? На каком паркинге?
– Новые дома… Тут все заставлено машинами…
– Недалеко от иероглифов?
– Да…
Связь прервалась. Брянцев оглянулся. Вот они, «новые дома», впереди, метров двести. Он сел в машину и тихо поехал вперед. А вот и съезд на подземный паркинг. Закрыт бело-красным шлагбаумом. Брянцев остановился. На паркинге, наверняка, установлены камеры. Возможно, есть охрана. Если увидят посторонних, то вмешаются или вызовут полицию. Надо аккуратно.
Внезапно, шлагбаум поднялся и на улицу выкатился ярко-красный двухдверный Лексус. Внутри две веселые девушки, громко играет музыка. Поехали развлекаться. Брянцев нажал на педаль газа и успел проехать внутрь до того, как шлагбаум опустится. Стал медленно съезжать вниз по пандусу. Достал из кармана и положил рядом пистолет. Наконец, остановился. Много машин, слабое освещение. Никого. На стене указатели. Оказывается, это первый уровень, снизу еще один. Недалеко от съезда двери лифта и лестница. Брянцев медленно поехал вдоль машин. Никого. Сделал круг, вернулся обратно. Припарковал машину напротив выезда. Вышел, дверь аккуратно прикрыл, но не стал захлопывать. Двигатель не глушил. Отошел метров на десять, прислушался. Тишина. Глянул под ноги. Так, а это что? Пятна крови. Началось! Тут же кровавые полосы, будто кто-то заполз под машину, огромный внедорожник. Брянцев включил фонарик на телефоне и посветил под машину. Мужчина. Охранник. Мертв. Скорее всего, заметил посторонних на паркинге и решил вмешаться. Судя по всему, был один. Но кто его убил? Брянцев решил спуститься на нижний уровень. По лестнице. Вдруг остановился, вспомнил, что в багажнике машины лежит легкий бронежилет. Может, вернуться? Нет, мало времени! Наконец, нижний уровень. Брянцев поднял пистолет и стал тихо продвигаться вдоль стены под прикрытием машин. Может, Голубев уже нашел ребят и увез? Надо проверить. Снова пошел вперед. В кармане загудел телефон. Черт, как не вовремя! Поднес к уху.
– Сережа, я тебя вижу. Мы в дальнем углу. А эти где-то спрятались, их четверо. – Янка шептала тихо, но Брянцеву показалось, что ее голос раздается на весь паркинг.
Снова сделал несколько шагов вперед. До них метров шестьдесят, не меньше. Вдруг почувствовал какое-то движение сзади и автоматически, не думая нырнул за соседнюю машину. Одновременно услышал негромкий хлопок и треск отколовшейся от стены штукатурки. Незнакомый рыжий парень, подняв пистолет с глушителем, осторожно выглянул из-за машины и двинулся в сторону Брянцева. Сергей опустился на пол и поглядел вокруг под машинами. Вот ноги рыжего. Переступают медленно, осторожно. Больше никакого движения. Брянцев посмотрел на пол, рядом с собой. Ни камня, ни гайки, никакого мусора, чтобы кинуть в сторону и на долю секунды отвлечь противника. Сунул руку в карман. Достал ключи от квартиры. Несильно размахнувшись, кинул в сторону, в междурядье машин. Рыжий отреагировал четко, но это стоило ему жизни. Пуля вошла ему в горло, и он тяжело упал на спину. Один есть! Тишина закончилась. Брянцев рванулся к упавшему противнику, на бегу схватил его пистолет. А сзади слышались хлопки и звон падающих на пол гильз. Теперь останавливаться нельзя. Перебежками, от машины к машине, стал продвигаться к дальнему углу. Снова хлопок и у него над головой от машины с треском отвалилось зеркало.
Судя по всему, стреляли двое, а третий либо выжидал, либо был наверху. Вдруг впереди увидел Леху, а через секунду и Янку. Они на корточках, пригнувшись, ползли ему навстречу. Наконец, Леха схватил Брянцева за руку.
– Дай мне пистолет! – сдавленным шепотом.
– Нет! Стрелять буду я один, а ты возьми Янку за руку и за мной, дистанция метр.
Судя по всему, противники сместились, и путь к лестнице был отрезан. Можно было рискнуть и попытаться выйти наверх по пандусу, но здесь они представляли из себя легкие мишени, ничем не прикрытые. И вдруг!
– Эй, Брянцев! Или как там тебя? Выходи, потолкуем. Давай решим по-тихому. Отдай их нам, а сам вали, не тронем. А?
Голубев. Объявился.
– Как твоя голова? – Крикнул Брянцев и сделал знак, чтобы Леха с Янкой приготовились к рывку. Голубев явно отвлекал его внимание, а его люди продвигались вперед.
– А, шутишь? Ну-ну… Может денег тебе дать? А?
Брянцев наклонился под машину и увидел, что всего метрах в десяти от них кто-то так же на корточках крадется в их сторону.
– А сколько дашь?
Брянцев решил пока использовать пистолет рыжего. Аккуратно прицелившись, он выстрелил по ногам. Противник громко вскрикнул, выругался и, видимо, решил играть в открытую. Из-за машины во вест рост поднялся тот самый Макс и вытянув руку с пистолетом открыл огонь. Леха, прикрыв собой Янку, прижался к машине. Макс уже вышел из укрытия и, хромая, медленно шел к ним, стреляя раз за разом, не давая им поднять головы или сдвинуться с места. После очередного выстрела, Брянцев резко встал во весь рост и, почти не целясь, выстрелил, и сразу же присел. Он слышал, как тяжело упало тело, и брякнул об пол пистолет. Второй есть!
Теперь вперед! Он кивнул Лехе и быстро побежал вперед. На бегу перепрыгнул через лежащего Макса. Успел заметить, что пуля попала в глаз. Только бы Леха с Янкой не запнулись и не упали! Сейчас все решала скорость. Опять захлопали выстрелы, с треском разбивались стекла машин, что-то прокричал Голубев. Вот и пандус. Совсем рядом, метров пять. Но это пять метров абсолютно открытого пространства, и сам пандус ничем не защищен. Голубев и его оставшийся в живых помощник уже особо не скрывались.
– Леха! Наверху. Прямо перед выездом, моя машина. Двери открыты, двигатель работает. По сигналу бежите по пандусу наверх и валите отсюда, ясно? Я прикрою!
– Лучше дай мне пистолет, отобьемся!
– Не спорь! Янку уводи! Не останавливайтесь, только вперед! Как этот ваш, белый кот по струне!
Это сработало, и Леха еще крепче сжал Янкину руку. На какую-то секунду Брянцев глянул на своих подопечных. Леха весь напряженный, готовый воевать хоть с сотней противников. Янка тоже напряжена, но не испугана. Четко понимает расстановку сил, оценивает обстановку.
Голубев, видимо разгадал их план и крикнул
– Борька, наверх!
Брянцев увидел, как из-за машины поднялся и рванулся к лестнице тот самый здоровяк, которого он оставил «спать» в машине совсем недавно. Медлить было нельзя.
– Леха, давай! – крикнул он, а сам, сделав два выстрела «на голос», в сторону Голубева, резко повернулся и открыл огонь по бегущему здоровяку. Тот споткнулся, но продолжал тяжело бежать к лестнице. Сергей краем глаза видел, как Леха рванулся вперед, увлекая Янку за собой. Слева послышались хлопки. Брянцев, перевел огонь на Голубева. Потом снова на здоровяка. В обойме кончились патроны и Брянцев, отбросив пистолет рыжего, выхватил свой. Ребята уже преодолели половину пандуса. Здоровяк уже достиг двери на лестницу, ему оставалось сделать пару-тройку шагов, и для Брянцева он стал бы недосягаем. Еще выстрел и здоровяк, взмахнув руками, рухнул на бетонный пол лицом вниз.
В этот момент, Сергей почувствовал удар в грудь. Зацепило, черт! Не переставая стрелять, он на секунду перевел взгляд и увидел. что Леха с Янкой добежали до верха пандуса и скрылись за углом. Снова удар, теперь бедро. Правое. Даже не удар, а рывок. Так, как будто собака вцепилась зубами и сильно дернула. Он присел за машину. Тяжело дыша, посмотрел, сколько осталось патронов. Негусто. Три штуки. Особо не повоюешь. Можно, конечно, было добраться до пистолета Макса, но не с двумя же дырками в теле! Да, похоже, все. Теперь Голубеву можно не спешить. Он может спокойно дождаться, пока противник потеряет слишком много крови и не сможет сопротивляться. А кровь уже пропитала свитер под курткой и правую брючину, на бетонном полу появились маленькие бурые лужицы.
– Ты еще не сдох? – Голубев сделал паузу.
Брянцев открыл, было, рот, но вдруг услышал, как наверху взревел двигатель, и машина быстро стала подниматься по пандусу наверх, на улицу. Потом какой-то удар и все стихло. Видимо, на выезде выбили капотом шлагбаум.
– Нет, все нормально! – он стал потихоньку отползать в сторону пандуса.
– Я же в тебя две пули всадил! – Брянцев приподнял голову и через стекло машины увидел, как Голубев, уже не скрываясь идет в его сторону и перезаряжает пистолет. На лбу у него была белая повязка.– Ладно, сейчас добавим!
Брянцев оглянулся. Можно, конечно собрать остаток сил и рвануть наверх по пандусу. По бокам от въезда на пандус были две бетонные колонны, за одной из них можно на несколько секунд укрыться.
– Как самочувствие? Ничего не болит? – Голубев явно растягивал удовольствие. Он уже понимал, что Леху и Яну ему не догнать. Оставалось покончить с этим гадом, который все время мешал, который унизил его, подполковника Голубева, связав и оставив в грязных холодных развалинах. – Отдал бы ты их нам – сейчас бы ехал домой! Но, ты же не захотел по-хорошему! Пацанов моих положил…
Брянцев все же решился и рванулся к колонне. Но, нет, нет… Голова уже кружится, и все тело, словно ватное. Он прислонился колонне. Еще минута, может две. И все, он не сможет даже пошевелиться. Остается только попытаться все-таки удачно выстрелить, Убить, или тяжело ранить Голубева и надеяться, что придет помощь. Леха с Яной где-то недалеко, Горобец со своими людьми тоже где-то рядом… А Голубев – вот он, Брянцев слышал его шаги. Эх, была, не была! Брянцев поднял пистолет и стоя, словно обнимая угол колонны, выстрелил, еще раз. Вдруг угол колонны с громким треском рассыпался и один из осколков сильно ударил Брянцева по лицу. Он, пошатнувшись, сделал шаг вправо и тут же почувствовал резкий удар в живот, потом в плечо. Странно, но, ни смотря на ранения и кровь, Брянцев вдруг подумал, как он выглядит со стороны. Стоит весь скрюченный, окровавленный и дергается при каждом попадании очередной пули. Потом он упал на спину. Вся правая сторона тела онемела и он, отталкиваясь левой ногой, продолжал сантиметр за сантиметром отползать назад. Рана на лице была где-то справа, точнее он не мог определить, но кровь из нее застилала алой пеленой глаза. Где-то на задворках сознания проскочила мысль, что есть еще один патрон в пистолете. Последний. Теперь точно, последний. Можно попытаться… переложил пистолет в левую руку… Сквозь кровавую пелену он видел силуэт человека с пистолетом, стоящего над ним. У него хватило сил нажать на курок, но выстрела он уже не слышал. Человек что-то, видимо говорил, может, стрелял – Сергея уже подхватил темный водоворот, и сознание покидало его. Последнее, что он почувствовал, это холод, словно кто-то невидимый сжимал ему горло ледяными пальцами.
38.
– Брянцев! Вы меня слышите?
Сергей открыл глаза. Точнее, левый глаз. Правый был закрыт чем то, вроде повязки.
– Вы видите меня?
Над ним склонился мужчина в белом. Брянцев с трудом разлепил губы и прошептал:
– Кто вы?
– Я ваш врач, Андрей Андреевич. Вы в больнице. Как вы себя чувствуете?
– Нормально… Голова кружится…
– Это пройдет. Вы долго были без сознания. Но сейчас ваше состояние стабилизировалось. Теперь все будет хорошо. Ваши коллеги просили сообщить, когда вы очнетесь. Думаю, завтра к вам придут посетители. А пока отдыхайте.
Доктор ушел, а вместо него появилась молодая медсестра и стала поправлять Сергею подушку, возиться с какими-то проводами, капельницами. Он закрыл глаза. Увидел тот самый паркинг. Что-то прокричал Голубев, выстрелы, тишина. Потом шаги. Кто-то пощупал пульс у него на шее. Пальцы очень холодные, ледяные. Кто это был? Он пытался разглядеть, но через кровавую пелену не смог. Потом снова шаги, голоса, его подхватили и куда-то понесли. Все, больше ничего не помнил.
Через сутки.
– Брянцев! Сергей! Вы меня слышите? – приятный женский голос. Медсестра. – К вам посетители! – И кому то в сторону, шепотом. – Только пять минут! Слышали, что Андрей Андреевич сказал? Пять минут!
Кто-то поставил рядом стул, тронул Брянцева за руку.
– Эй, Сережа, ты меня слышишь? – Янка. Брянцев открыл глаза и увидел ее улыбку. За спиной у нее стоял Леха с букетом цветов. Тоже улыбка до ушей.
– Ты как, Серега?
– Нормально…- Брянцев, хотел было приподнять голову, но не смог. Сильная слабость.
– Ты лежи, лежи! Мы тут тебе разных вкусностей принесли. Доктор говорит, что скоро сможешь вставать. Пока сил набирайся.
– Голова пока кружится,… и плечо ноет… а так все окей!…
Леха достал из сумки небольшую вазу, налил в нее воды и поставил букет на тумбочку, рядом с изголовьем.
– Ну, вы даете!… Даже вазу принесли!..
– Хорошо выглядишь! – Яна поправила ему подушку.
– Представляю… – Брянцев слабо улыбнулся.
– Погоди! – Леха заговорщицки оглянулся, подошел к умывальнику и снял зеркало, висевшее тут же, на стене. Поднес к Брянцеву, наклонил.
– Смотри!
Нда… Зрелище… На голове повязка. Закрывает всю правую половину лица. На свободной щеке грубая темная щетина. Одинокий красный глаз. Безумное зрелище! Прямо, зомби какой-то! В бинтах так же правое плечо, рука и, видимо, живот, под простыней не видно.
– Красавчик… Как вы, ребята?
Леха понес обратно зеркало, а Яна снова взяла Брянцева за руку.
– Все хорошо. Карпов сказал, дословно: «Ваш вопрос решится, буквально, на днях». Нас пока поселили в квартиру, в центре, на Остоженке. Сказали ждать.
– Как там Горобец? Профессор?
– Профессора мы не видели, но Карпов сказал, что с ним работают. А Елена Анатольевна тоже куда то пропала. Видимо, сильно занята.
– А не знаете, кто меня тогда нашел?… Там, на паркинге…
– Нет, нам не говорили. Мы ведь тогда как сели в машину, так и не знаем, что дальше было. Знаем только, что Голубева нашли с пулей в голове. Может, это ты его?
– Не помню…
– Надо было мне остаться! – Леха снова подошел и наклонился к Брянцеву.- Может, все по-другому бы вышло?
– Ага… По-другому… Так у нас один раненый, а было бы три трупа… Нет, ребята, мы с вами все правильно сделали… Вы большие молодцы…
Дверь в палату открылась, и вошел Андрей Андреевич.
– Господа, пора.
– Еще одну минуту, доктор! – Яна снова обернулась к Брянцеву. – Сережа, спасибо тебе за все! От нас! Ты ведь нам жизнь спас! Спасибо тебе!
И, наклонившись, поцеловала Сергея в щеку. Встала.
– Пока, Сережа! Поправляйся скорее!
Леха тоже наклонился и крепко пожал Брянцеву ладонь.
– Пока, Серега! Спасибо тебе за все! Еще увидимся!
Помахали ему на прощание, и доктор выпроводил их за дверь. Потом вернулся к Брянцеву. Взглянул на букет, недовольно кашлянул и переставил вазу на подоконник. Сел на стул и взглянул на Сергея:
– Нуссс… Как наши дела?
39.
На следующий день.
Кто-то открыл дверь и вошел в палату. Брянцев не открывал глаза. Он был, словно, в полудреме. Головокружение прошло, но оставалась сильная слабость. Кто-то придвинул стул и сел рядом. Еще не открывая глаз, Сергей почувствовал запах духов и еле уловимый запах табачного дыма.
– Елена Анатольевна, какими судьбами? – он приоткрыл глаза. Горобец сидела рядом и с насмешкой смотрела на него.
– Ну, здравствуй, герой! Как самочувствие?
– Нормально…
– Доктор сказал, что все в порядке. Надо же, три пули из тебя достали, еще одна навылет прошла! Да еще в лицо осколок прилетел! Ты почему бронежилет не надел? Чему там тебя учили, а? Я уже Карпову разнос устроила!
– Представляю… Бедный товарищ генерал…
– Ничего, будет знать!
– Вам уже рассказали, что там произошло?
Горобец усмехнулась, поправила очки.
– Как же, как же! Все подробности. Что ребят из под огня вывел – молодец. А вот, что под пули подставился – плохо! Нельзя так, Сережа!
– Больше не буду…
– Но, все равно, ты молодец! Один против четверых! Троих снял, красиво! А вот четвертый тебя подловил.
– Но его кто-то подстрелил… Я уже не мог… Кто там еще был?
– Мы выясняем. Слишком много событий произошло за последние дни. Я слышала, Карпов к тебе в гости собирается – вот он тебе и ответит на все вопросы. Кстати, с нашими ребятами вопрос уже решен, у них все будет хорошо.
– Они приходили. Вчера.
– Ну, мне пора. Давай, поправляйся.
Горобец пожала ему руку, и он ощутил, какие холодные у нее пальцы. Она встала и, хотела было уже уйти.
– Стойте!… Подождите…
Она снова опустилась на стул.
– Что, Сережа?
– Я понял… Это ведь вы… Ты там была… Там, на паркинге. Ты Голубева подстрелила и меня нашла. Так?
Горобец рассеяно подняла брови.
– Да какая теперь разница, Сережа? Все хорошо закончилось, и ладно!
– Нет!… Скажи!
– Я была снаружи и видела, как ребята на твоей машине уезжали. Побежала вниз, услышала выстрелы. Сначала увидела здоровяка у лестницы, а потом уже вас с Голубевым. Сняла Голубева, подошла к тебе. Думала, что не успела. Ты был весь в крови, не двигался. Пощупала пульс, вызвала подкрепление. Дальше ты знаешь.
– Ты мне жизнь спасла…Он же совсем рядом был… Секунда бы еще и все…
– А ты этих ребят спас. Чтобы с ними было, если бы ты там не появился? Так, что все мы герои, все мы молодцы! Слушай, мне, правда, надо идти.
– Еще два вопроса! Можно?
– Ну, давай!
– Елена Анатольевна Горобец – это твое настоящее имя?
– Давай второй вопрос.
– Когда поправлюсь, поужинаешь со мной?
– Обязательно! Поедем в тот самый грузинский ресторанчик.
– А имя?
– Вот там, на ужине я тебе все и расскажу. Договорились? Ну, пока, стрелок?
– Пока…
Горобец, внезапно став серьезной, еще несколько секунд смотрела на него. Потом быстро вышла из палаты и закрыла за собой дверь.
40.
Несколько дней Брянцева больше никто не беспокоил. Постепенно стали снимать бинты. На голове осталась большая заплата из марли и пластыря. Осколок угодил в правую половину лица, чуть выше брови и прошел по касательной, содрав большой кусок кожи и подкожных тканей, практически до кости. Глаз, к счастью, не пострадал. Ранения в плечо и в ногу оказались неопасными, пули быстро извлекли. А вот два ранения в правую половину живота и грудь вначале вызывали у врачей опасения. Пуля, пробившая легкое, прошла навылет, а другая повредила печень и застряла в тканях. Но, врачи справились, и теперь Сергею предстоял долгий период восстановления.
Однажды дверь в палату открылась и, в сопровождении Андрея Андреевича, вошел генерал Карпов.
Брянцев хотел приподняться, но Карпов всплеснул руками:
– Лежи, лежи! Что ты, Сергей! Ну? Мы вот сейчас с Андреем Андреевичем беседовали. Говорит, ты большой молодец!
– Здравия желаю, товарищ генерал! – Голос у Брянцева пока еще был слаб.
– Здравствуй, здравствуй, герой! Андрей Андреевич, вы нас не оставите? Нам с Сергеем Викторовичем надо побеседовать.
– Да, конечно. Только, убедительно прошу, не очень долго.
Доктор удалился, а генерал, придвинув стул, сел рядом с Брянцевым. Пожал руку, еще раз внимательно окинул взглядом, кивнул.
– Да, досталось тебе. А мне уже из-за тебя разгон устроили. Что же, говорят, у тебя сотрудники бронежилеты не используют? Смотри, говорят, старый, дождешься, выгонят тебя на пенсию!
– Товарищ генерал, а кто вас так распекал?
– Кто, кто… Нашлись, понимаешь, деятели! Я им слово, они мне пять!
Брянцев чуть не рассмеялся. Говорить про Горобец он, конечно, не стал, дабы не смущать руководство.
– Ну, рассказывай! Как ты здесь? Как самочувствие?
– Спасибо, товарищ генерал. Все отлично.
– Вот и хорошо. Я так понимаю, у тебя есть масса вопросов по поводу произошедших событий? Давай поступим следующим образом: я тебе кратко все изложу, а ты потом задашь вопросы. Лады? Только сразу хочу сказать, что некоторая информация для тебя, к сожалению, закрыта. Думаю, ты все понимаешь.
– Так точно, товарищ генерал.
– Отлично. Итак. Сначала я хочу рассказать тебе про Елену Анатольевну Горобец. Помнишь, ты докладывал о сотруднице спецслужб под оперативным псевдонимом «Кулик»? Это, действительно, она. Работала долгое время в Европе. А потом у нас появился перебежчик, который сдал много наших людей. И ее в том числе. Ей удалось инсценировать свою смерть и обмануть группу захвата. А когда они спохватились, было уже поздно.. Мы были вынуждены эвакуировать ее домой, и все это время она работала здесь. Наш коллега, подчеркиваю «коллега», а не «сотрудник», Новак по простоте душевной рассказал эту историю профессору, а тот тебе. Мы устроили ее в компанию генерала Колесова, чьими услугами мы иногда пользуемся. Пока все понятно?
– Да, товарищ генерал, все понятно.
– Идем дальше. Некоторое время назад к нам попала информация о том, что некая теневая структура, связанная с международными террористическими организациями и западными спецслужбами, наряду с торговлей оружием, заинтересовалась использованием разработок нашего знакомого ученого в своих целях. Один из организаторов этой группы – фигура, широко известная в нашей стране. Подробнее сказать не могу, но скажу лишь, что этого человека очень часто можно увидеть по телевизору. Действовать напрямую для них было рискованно, и они привлекли к работе бывшего сотрудника одного из наших смежных ведомств. Генерал Трегуб Владимир Федорович. Ну, это персонаж масштаба Колесова, примерно. Как только мы об этом узнали, то сразу взяли под свою опеку и профессора, и его исследовательский центр, и дали понять Трегубу, что тоже будем искать материалы. Горобец с самого начала была ключевой фигурой во всей операции. Привлечь Колесова – ее идея. Но, чтобы не выставлять ее напоказ, мы решили создать видимость, что именно ты будешь направлен от нас к генералу Колесову для контроля и содействия.
Помощнику Трегуба, подполковнику Голубеву удалось завербовать людей в офисе генерала Колесова и у профессора. Это были секретарша Колесова, Настя, и референт профессора, его личный помощник. Этим людям удалось установить аппаратуру для прослушивания в кабинете Колесова и в исследовательском центре. Мы это обнаружили практически сразу, но решили пустить Трегуба по ложному следу. Именно для этого вы с Еленой Анатольевной так тщательно разрабатывали план операции, который стал известен Голубеву и Трегубу. А настоящий план был готов заранее. И его мы тоже слили нашим конкурентам в самый последний момент, чтобы они начали суетиться и допустили несколько ошибок. Горобец заметила, что ты обнаружил крота. Настя, действительно, несколько раз пыталась рыться в твоем компьютере, но у нее ничего не получилось. И, кстати, это Елена Анатольевна обнаружила в твоем кабинете камеру и удалила записи, чтобы ты не поднял шум раньше времени.
– И когда она только все успевает! Товарищ генерал, можно вопрос? В какой-то момент Елена Анатольевна резко поменяла свое отношение ко мне. Стала очень дружелюбной, если не сказать больше…. Это тоже входило в план проведения операции?
Карпов удивленно поднял брови и усмехнулся.
– Нет, Сережа, об этом речи не шло. – Понизив голос и, наклонившись к Брянцеву, тихо сказал. – Знаешь, за столько лет работы я так и смог понять, что же там твориться, у баб в голове?
Оба рассмеялись.
– Товарищ генерал, еще вопрос. Если вся операция была так тщательно заранее спланирована, то стоило ли так рисковать контейнерами с «ключами»? Ведь люди Трегуба могли их если не уничтожить, то повредить.
– Нет, не могли. Те контейнеры, что вы привезли, абсолютно бесполезны. Это были муляжи. Настоящие контейнеры с ключами мы изъяли еще до того, как ты в первый раз переступил порог приемной генерала Колесова. Наша группа скрытым рейдом прибыла на объект, изъяла контейнеры и заложила муляжи. Надо было, чтобы они обязательно попали к Трегубу, чтобы мы получили полный состав преступления, понимаешь? А ты, чуть было не помешал этому, там, в поезде.
– Почему они не убили меня там, в поезде?
– Зачем им вешать на себя лишний труп? Тем более труп сотрудника спецслужб? Там, на севере, у них были развязаны руки. Они могли спрятать тело, и ты считался бы без вести пропавшим. Другое дело поезд. Куча свидетелей, камеры наблюдения – здесь бы они не отвертелись. Честно говоря, я начал переживать, что им так и не удастся завладеть контейнерами, и ты привезешь их нам. На этот случай, у Елены Анатольевны была одна заготовка. Но, все получилось и контейнеры-мулляжи сработали. Они были одной из приманок для Трегуба, а потом, как оказалось и для Колесова!
– Не понял! Колесов?
– Да, Сергей, Колесов. Помнишь, я тебе говорил, что он может начать свою игру? Так и произошло. Оценив важность и перспективы использования разработок, он стал активно искать на них покупателя. Наши сотрудники, под видом потенциальных покупателей вышли на него.
– Но зачем так рисковать? Он же знал, что вы наблюдаете за ходом операции?
– Сложно сказать. Может, с возрастом, чувство опасности притупляется, не знаю. Сейчас задержаны и Колесов, и Трегуб. И, что самое важное, заказчики Трегуба. С ними сейчас работают, и думаю, скоро мы получим ответы на все вопросы. Кстати, профессор тоже в порядке.
– Товарищ генерал, я все-таки не понимаю. Если нужно было поймать Трегуба, зачем вообще нужно было связываться с Колесовым? Ведь проще было поменять контейнеры на муляжи и ждать, пока Трегуб за ними не придет! Взять его с поличным и все! Разве не так?
– Видишь ли, мы опасались, что сработает принцип мышеловки с бесплатным сыром. Трегуб, знал, что мы тоже интересуемся профессором. И, увидев возможность забрать контейнеры без помех, мог почувствовать ловушку. И отказаться от дальнейшей работы. И мы бы на какое-то время потеряли возможность выйти на его заказчиков, понимаешь? А, увидев, что мы подрядили Колесова, он решил продолжать работу, но контейнеры забрать не из хранилища, а у людей Колесова, по пути в Москву. Тут и вариантов больше и безопаснее.
– А как же все материалы по работе центра? Крот имел к ним доступ и наверняка скопировал их.
– Видишь ли, еще до начала операции мы договорились с профессором, что он максимально защитит материалы, связанные с его разработками. Полностью их изымать или закрывать к ним доступ для сотрудников центра мы не стали – это могло вызвать подозрения у людей Трегуба. А вот внести в них некоторые изменения, временные правки, профессор смог и сделал это ювелирно – никто из сотрудников ничего не заметил. После этого все материалы стали непригодны для дальнейшего использования посторонними. Это как в длинном цифровом пароле поменять один символ – вроде все на месте, а система не работает! Кстати! Профессор мне признался, что в последний момент принял решение о неполном «снятии блокировок» с наших подопечных. Прошло много времени, препараты стали другие, люди повзрослели, мало ли что могло случиться. Поэтому он использовал, как он мне сказал, мягкий, «щадящий режим». Действия препаратов и манипуляций профессора хватит ненадолго, на пару лет, а потом они вернутся к обычной жизни. Надеюсь, за это время они успеют хорошо устроиться.
– А что с ними будет сейчас?
– Мы их отпустим. Они будут абсолютно свободны. Профессор пообещал все устроить. Помнишь, когда он назначил тебе встречу, он просил именно об этом.
– То есть, тогда он знал, кто я? И про Горобец?
– Нет. Только про тебя. С Еленой Анатольевной они ругались по-настоящему! Она специально спровоцировала вашу с ним встречу, чтобы только ты ассоциировался у профессора с нашей службой, а она оставалась в тени. О ее роли во все операции знал только я.
– Еще вопрос, товарищ генерал… – Брянцев осекся. Дверь открылась, и в палату вошли Андрей Андреевич и две медсестры.
– Извините, вынужден вас прервать. Увы! – доктор картинно развел руками.
– Ладно, Сергей, позже поговорим. – Карпов встал и пожал Брянцеву руку. – Пока восстанавливайся, набирайся сил. После больницы поедешь в санаторий, а потом – за работу! Работы много и сил тебе потребуется тоже много.
– Последний вопрос, товарищ генерал! Доктор, можно? – Брянцев взглянул на Андрея Андреевича. То кивнул. – А Елена Анатольевна, она теперь где, чем занимается?
– Она уехала. Вчера вечером, сразу после того, как побывала у тебя. В длительную командировку. Работа такая, сам понимаешь.
41.
Прага. Кафе рядом с перекрестком Пршикопа и Неказанки. Уютный полутемный зал, негромкая музыка. В углу за столом четверо. Улыбающийся круглый весельчак, угрюмый длинноволосый седой старик. Напротив них – двое, мужчина и женщина. Эти очень серьезны, волнуются, мужчина постоянно держит свою спутницу за руку. Пока говорит только старик, остальные слушают, не перебивают. Старик замолкает, поднимается из-за стола. Медленно надевает пальто. Говорит что-то остальным и хочет уйти. Потом поворачивается к мужчине и его спутнице. Опять что-то говорит и прикладывает руку к груди, поворачивается и, тяжело опираясь на трость, идет к выходу. Свободной рукой вытирает слезы. Выйдя из кафе, садится в такси и уезжает. Его собеседники смотрят ему вслед. Круглый весельчак поворачивается, и обращается к тем двоим:
– Ну, вот и все! Да. Теперь все позади! Хочу вас поздравить, молодые люди! Не всем так везет, уж поверьте мне. У вас есть ко мне вопросы?
Мужчина и женщина переглянулись.
– Нет, вопросов нет… – мужчина так и не отпустил ладонь своей спутницы.
– Ну, хорошо. Теперь дальше. Под столом стоит сумка. В ней все, что вам нужно, чтобы начать новую жизнь. И моя визитка. На всякий случай. Можете звонить в любое время. Но, я сомневаюсь, что вы позвоните. Если вопросов ко мне нет, позвольте откланяться. Можете не сомневаться, вы абсолютно свободны. За вами не ведется наблюдение, вас не контролируют. Такие были поставлены условия.
– Спасибо, пан Новак! А кем? Кем поставлены условия? – спросила женщина.
– Как «кем»? Вашими друзьями! Эти русские… Сколько работаю, не перестаю вам удивляться! Мне пора. Прощайте!
После ухода Новака, они долго сидели и просто молчали. Первой заговорила она:
– Знаешь, а мне даже как-то жалко профессора… Никогда не думала, что он вот так будет у нас просить прощения за все… И как там наш Сережа, интересно?…
– С ним все будет в порядке, не переживай. А профессор… Давай просто забудем про него, пусть он останется в прошлом, как и все остальное. У нас все впереди и самое главное, что ты со мной.
– Давай прямо сейчас пообещаем, друг другу, что как бы нам не было тяжело, мы не сдадимся. Будем терпеть, и идти вперед. Как наш белый кот по струне!
Он обнял ее за плечи.
– Леш, что будем делать? С чего начнем нашу свободную жизнь?
– Знаете, «миссис Смит», я предлагаю начать нашу новую жизнь с хорошего обеда и бутылки вина! Есть возражения?
– Нет! – она резко выпрямилась, чмокнула его в щеку и, глядя на него смеющимися глазами, подняла руку, подзывая официанта.
Эпилог.
Громкий хлопок и двигатель заглох. Лючиано, чертыхаясь, еще несколько раз попробовал завести. Нет. Впрочем, ничего удивительного. Эта Веспа досталась ему от старшего брата и была ему, чуть ли не ровесницей. «Нет ничего вечного на земле, всему приходит конец». Кажется, так говорил однажды на проповеди их падре, отец Фабио. Вздохнув, Лючиано взялся за руль и откатил любимый мотороллер в угол гаража. Придется ехать на работу на машине, а Веспу отвезти вечером в ремонт. В мастерскую Алекса. Этот Алекс, чертов русский, отличный парень! Привез из России жену, открыл бизнес. Вот чего точно не хватало раньше в их городке, так это хорошей автомастерской. Но Алекс это исправил. Он чинит все – от мотороллеров до фермерских тракторов. И совсем недорого! Его жена, Яна, преподает музыку в школе. Дети от нее без ума! Обе дочери Лючиано ходят в эту школу и часто рассказывают о новой учительнице музыки. Мало того, жена Лючиано, Паола, преподает в этой же самой школе литературу. Вот они, преимущества жизни в маленьком уютном городке. Все друг друга знают, дружат семьями, всем хорошо! На днях они собирались все вместе, с друзьями и соседями, устраивали что-то вроде пикника. И Яна объявила, что открывает маленькую частную музыкальную школу и будет учить детей игре на скрипке и виолончели! И это просто замечательно! Хорошие музыканты всегда ценились в этих местах. Она даже название придумала для школы. Gatto Bianco. Белый Кот. Надо же!…
Размышляя, Лючиано неспешно ехал на своем стареньком Фиате. Дорога петляла по зеленым холмам, а там дальше, за холмами, за оливковыми рощами, за виноградниками открывалась в легкой дымке морская ширь. Лючиано никогда не был за границей. Каждый раз, проезжая в этом месте, он думал, что там, за морем, есть другие страны и там тоже живут люди со своими радостями и проблемами. Они тоже утром отвозят детей в школу и у них тоже иногда ломаются машины и мотороллеры. Кто-то из соседей ездил в путешествие и после рассказывал о других странах, как там хорошо и интересно. Но Лючиано им не верил. Он твердо знал, что живет в самом лучшем месте на земле, у него самая лучшая семья и самые лучшие друзья! Он невольно улыбнулся и добавил скорости. Теплый встречный ветер трепал ему волосы и улыбка не сходила с его лица.

Автор публикации

не в сети 3 месяца

Андрей Телепнёв1 594

Живу. Наблюдаю. Пишу.

52 годаДень рождения: 28 Августа 1972Комментарии: 120Публикации: 29Регистрация: 24-09-2021

1

1

1

91