База – Город Зла

Глава 1. Соседи по космосу

***

База располагалась в темноте «Вечности». Так называли теневую часть кратера, неподвижную как вечность, потому что у застывшей планеты не было времени суток. День и Ночь сошлись в лоб и оцепенели от удивления своими неуступчивостью и непохожестью.

С другой стороны свет тоже вечный. Но там температура превышалась многократно. Молекулярно разложился металл. Свинцовые дожди. Кипящие лужи сплавов. А вот в Вечности прохладно и даже сыровато для любящего посуше. Как в лесу в разгаре весны. Природа оттаяла и пробудилась. Не до конца обсохшая, но уже пышущая жизненным теплом потянулась к Солнцу.

Только в кратере не растет лес. Дно идеально ровное и словно железобетонная плита. Почву утрамбовал Небесный камень, от которого остался лишь тысячекилометровый черно-белый след и по-видимому пыль. След напоминал древний символ Земли «Инь-Янь». Знак равновесия противоположностей.

Нужная среда обитания воспроизводилась под куполом Базы. Подходящая для жизни атмосфера создавалась и поддерживалась автоматикой. Надо заметить, что не везде. Имелось у Базы и нечто специфическое. Секретное. С иными параметрами.

Последнее слово во Вселенной, вот, что представляла собой База!

Возложенные на нее надежды на переселение в случае гибели Земли или колонизации других миров из-за перенаселения собственного.

Первый удачный опыт жизнеобеспечивающего купола. Сокращенно ЖК.

***

Далеко они улетели от родного мира. Расстояние лучше измерять светолетиями или светогодами. Путешествие на Базу подобно лучу — невозвратное. Но не бесконечное.

Ускорители времени переносили путешественников в любое будущее. Однако реальное, а не в один из вариантов многовариантности. Скручивалось пространство как ковровая дорожка и не раскручивалось обратно для них…

Специально отобранные люди уходили в Космос навсегда. Человечество чтило героев пролагавших ему путь. Помнило направлявшихся в звездную неизвестность, не только ради собственных амбиций, но и ради всех.

***

Новая партия прибыла по расписанию. Всё как обычно. Безотказная автоматика позаботилась о переселенцах. Представители местных властей контролировали процесс и тепло по человечески и лично встречали, кого могли из десяти тысяч бывших землян. Теперь все они Ралане. Или Раланцы. В общем, с этим пока не определились. Жители Ралы в общем.

Итак. Жители планеты Рала, находившейся в семистах пятидесяти тысячах световых лет от солнечной системы. Точнее население единственного на этой планете города. Это полтора миллиона взрослых, детей, пенсионеров. Работников и соцработников. Медики. Пожарные. Служба безопасности — как два спарившихся насекомых — армия и полиция.

***

База автономный социум.

Автономными они стали почти полностью. Запасов оборудования и запчастей рассчитывалось не на одно тысячелетие. Предполагалось и дальнейшее технологическое и промышленное саморазвитие колонии, направленное на самозанятость и самообеспечение населения. В конце концов Рала станет как полноценная Земля, только под куполом.

С мармеладными горами. С йогуртовыми облаками. С лимонадными дождями. С градом сладких леденцов. Реки потекут подогретые для круглосуточного и круглогодичного купания. Освещение будет имитирующее смену дня и ночи. Чтоб всё как на Земле настоящей.

Многое замаскируют, только не искусственную пищу. Ну, это только они, то есть первое поколение помнят настоящую живую еду с соками и кровью. Сырую. Жаренную. Потомки и знать не будут о различиях. Им и здешняя полиэтиленовая «жвачка» безвкусная и растворимая с добавлением белков и витаминов покажется родной. И будет казаться, что лучшей еды и нет.

***

– Эритроциты.

– Что?

– Эритроциты, говорю, необходимы организму.

– Тсс… Мы же среди людей!

***

А что Марс?! Бессмысленно колонизировать нашу систему. Умирающее светило раздуется и уничтожит планеты.

Вот-вот Солнце завершит свой жизненный цикл. Давно пора было валить.

***

Новый дом Странника двухместный кубрик в общежитии. Верхняя полка пустует. Две откидные спальные полки из светло коричневого кожзама одна над другой. Выдвижной на одну треть комнаты столик под окном.

Столик белый. Стены бежевые. Грязное окно. Из непонятного цветоматериала полы поскуливают, словно подавившаяся на высокой ноте скрипка.

По ту сторону стола полок нет, а место под них превратилось в кухню с мойкой, минихолодильником, электроплиткой и микроволновкой – всё белое, но уже засаленное и зажиренное. В противоположном от входа углу, за кухонным шкафом алюминиевая дверь в туалет, выглядевшая старой и неопрятной.

Мутное окно кажется глухим. Собственно под колпаком о свежем воздухе речь не идет. Нет смысла распахивать.

О, так это и не окно вовсе. Это климатическое устройство… Сделано под окно. Не хватает красивого пейзажа. Что за вид — серая муть?

Хорошо бы, хоть просто окно с видом на то что есть. А что там?! Обычная улица необычного города в дальнем космосе!

Небогато живут космоитяне. Комната обклеена обоями. Местами бумага отошла, свисала скрюченными разлохмаченными концами. Обнажилась прессованная деревяшка.

И без Солнца выцветший материал. Полинявший от долгого времени и выгоревший от вечно искусственного освещения. А много ли надо обоям — пять лет уже много.

***

Звук обнаружился не сразу. Через неделю.

Странник давно приучил себя к бирушам. Не представлял как жить без музыкальных шариков, которые крутил сутками.

Продвинутая молодежь и люди побогаче переходили на импланты, а беднота плотно сидела на ушных вкладышах.

Впрочем устройства удовлетворяли пользователей. Интернет. Телефон. Всё есть. Переключается по голосовой команде.

Отличие технологий в том, что шарики воспринимались как инородное тело вставляемое в ухо, а в имплантах команды отдавались мысленно. Импланты вообще никак не ощущались.

Среди недели ночь обрадовала тишиной исходившей от соседей и от всего тутошнего мироздания. Странник отложил шарики и попытался уснуть без навороченной заглушки, так как глушить нечего.

Что-то разбудило посреди сна. Какой-то непонятный звук. Не громкий однако настойчиво неприятный, просверливший дырку в его сновидении.

Странник не спал когда звук повторился…

Шорох за обоями. Как будто кто-то большой и неповоротливый устраивал гнездо в стене. Этот шорох он уловил еще через пару дней. Но и тогда не придал значения. Что-то шуршит. Ну и что.

В третий раз шум насторожил тем, что раз от раза усиливался. Совершенно неестественный, оказывается, он становился громче, как будто кто-то день за днем всё ближе и ближе грыз тоннель в комнату.

Это же не человек с фонариком на лбу копошился там. Это что-то с невероятно крепкими клыками и мощными как у экскаватора конечностями. С когтями из стали. Что эти чудовищные приспособления могут сделать с плотью, лучше не представлять.

Глупые мысли. Трусливое ребячество. Потом, впечатление подзабылось, сгладилось воспоминание. То ли долго не вынимались шарики из ушей, то ли не было пугающих звуков. Померещилось что ли? Может быть…

***

— Напарник забухивается и не выходит на работы. По два дня бывало. Но еще ни разу чтобы три. Если два то почему не три? Ладно. Но пошел четвертый, а это явный перебор. Тем более напарник сосед через стенку. Кстати, какие-то странные были звуки с его стороны. Только прошло уже больше недели. Кстати, а я его как раз неделю и не видел. А как так вышло? Вроде вместе работаем. Живем через стенку. А, так я же сам не работал три дня. Болел. Точно! И никуда не выходил. Нужно вызвать службу спасения. Пусть вскроют жилище соседа, а то он что-то совсем притих.

***

Тварь

Она не выглядела как монстр из космоса. Она никак не выглядела. Она — мысль! Но мысль страшная. Не человеческая. Нет образов у человечества под стать ей по жестокости. Она — Зло изначальное. Еще несуществующее зримо, но уже зарождающееся.

Что самое ужасное в жизни человека? Смерть? Кровь? Болезнь? Стать обузой для близких?

Не-а! Банально, однако самое страшное быть в тягость самому себе.

Не так страшно утратить себя. Смотря как утратить. Можно ведь и найти.

Хуже когда кто-то овладевает твоим разумом.

Всегда было интересно – а как это лишиться рассудка?

Не помнить себя значит.

Ну и какой тут страх? Никакого. А начинается страх там, где ты осознаешь себя как личность, но не распоряжаешься своим телом. Оттуда, где беспомощно наблюдаешь за тем злом, которое творишь.

Мало того что ты не в силах ему помешать. Ты вынужден видеть то, на что сам не осмелишься.

Так что же самое ужасное в человеческой жизни?

Гибель всего живого? Растянувшаяся в мучениях или мгновенная катастрофа? Ответ неизвестен, как муж проститутки.

Каким-то образом Тварь поселялась в человеке и он становился хищником. Диким животным в человеческом облике. Диким животным — разумеется на человеческом языке. На языке твари гораздо хуже.

***

Сосед был в порядке. Подумаешь запИлся мужик. Посинел как мертвец. Молодой еще загибаться от водки. Протрезвится — восстановится. Поработает физически — окрепнет.

Трое крепких мужчин пошатнулись от запаха спиртного, когда сорвали с петель дверь соседа. Ударило многодневное амбре тяжело с потерей ориентации, будто получили по нокауту в ринге.

Пахло и чем-то еще. Но уже не специфическим для жилья алкаша, ни вообще для человеческого жилья. Как будто сырой землицей на кладбище.

Вонючий алкаш в окружении вонючей тары проснулся только когда его растормошили рывками и тычками. Перегарище от него за версту как от змея горыныча огнем.

Выяснили всё не быстро. Сосед то тупил то блевал. Просил похмелиться. Но разобрались. Извинились за выбитую дверь и ушли. Улизнул и Странник. К черту чужие проблемы. Своих достаточно.

Заросший до обезьяньего вида. В обвисшей не стиранной майке. Растянувшихся семейниках. В одном черном носке. Рваном на большем пальце. Сосед смотрел на климатическое устройство. То же наверное представлял, что смотрит в окно. Уныло сбросив ноги на пол сосед словно окаменел не обращая внимания на извинявшихся, уходивших. Он уже что-то понял своё где-то там в какой-то романтической дали. В какой-то поэтической дымке. Что-то такое было в нем философское до безумия. Чтототтакое было в еготфигуре. Но, если бы Странник увидел его взгляд то подумал бы что это уже точно не человек. А скорее всего зомби, судя по безжизненному выражению глаз.

***

Глава 2. Неведомая бойня

***

Энергетическую стабильность “Орбиталки” нарушили неизвестные частицы, проходившие через станцию, как мелкая рыба через крупные ячейки.

Обманчива неподвижность Космоса. Автоматика не единожды перезапускалась. Самолечение помогало, но следующая стайка энергопираний гасила освещение. Вырубались приборы. Замирало жизнеобеспечение.

Поток частиц не был монолитным, как например вода в реке, он состоял из плывущих друг за другом рыбных косяков. Ситуация аварийная. Выживание возможно только благодаря скафандрам. Слава богу, есть механическая функция подачи кислорода – просто вдыхать с открытым вентилем. Смотря на сколько затянется дело. Об эвакуации не помышляли. Надеялись на случайный и временный характер происшествия.

Прогнозы сбылись. Поток иссяк. Системы восстановили работу. Люди вернулись с поля битвы за жизнь. Разоблачились. Спокойно вдыхали и выдыхали искусственную воздушную смесь. Включилась “Гравиталка”. Экипаж, наконец, бесповоротно опустился на землю, после нестабильной невесомости…

Взгляды блестели весельем. Никто слава богу ни погиб и серьезно не пострадал. Кое-кто шуточно поглядывал то на потолки то на полы. Видимо вспоминая ощутимые столкновения с ними. Ощупывали себя. Или осматривали на повреждения важные поверхности.

Некоторые возмущались:

– Слушайте, вечно нам достается! Как наша вахта так случается что-нибудь экстра ординарное!

– Позапрошлая была без происшествий. Не преувеличивай! И не каркай! – выговаривали доброжелательные оппоненты. – Не заводись. Мы месяц только отторчали здесь. Если таким образом начать службу – к концу срока с ума сойдешь. Не накручивай. Всё пропускай через анализ, если стоит того. Еще год торчать. Береги ум.

– Так! Всем внимание! Через пять минут сбор в “Главной”! – объявил помощник командира отряда орбитального присутствия.

ООП это и обслуживающий персонал и ученые. Сколько их здесь? Пятьдесят пять человек. Ясно. Не маленькая станция. Есть поменьше. Со своими функциями и целями. “Космос” и купол тесно взаимодействуют. Вернее орбитальные сооружения это часть базового комплекса. Почти что верхний город. Город, гулять по которому можно только в скафандре. А вместо общественного транспорта типа электробус электричка – полуракеты полукорабли курсирующие вниз в верх, вправо влево, вперед назад. Словно атомы орбитальные челноки носятся между верхней и нижней палубой планеты, между светящимися электричеством островками. Некоторые из которых соединяются длинными и покороче переходами.

А выше только звезды! Черное полотно истыканное яркими точками…

Над космодромом защита не предусмотрена. Испод купола просматривается космос. Красивое зрелище из окон и с балконов верхних этажей куполоскребов. Взлетавшие и приземлявшиеся космогаджеты отчетливо виделись. Сверкавшие зависавшие или удалявшиеся разноцветные огоньки. Яркое цветовое шоу. Много чего разноцветного сновало над куполом. А в верхней точке купола красный мигающий фонарь. С этого места не видно. Но его свет дополняет общий.

Из-за искусственного освещения светло и чуть выше над базой. Просматриваются очертания сферы наполненной городом. Непосредственно под куполом казалось, что макушки высоток тонули во мраке. Из сотни высотных зданий, только в пяти или шести горел свет на последних этажах. Глазами ночи представлялись бы они, если бы не городская иллюминация своим сиянием затмившая реальные небеса.

Самым высоким небоскребом обзавелась управляющая корпорация состоявшая из нескольких группировок модернезировавших себя в управленческую машину.

Власти здесь не менялись. Правление осуществлялось жестко. Каждую секунду гражданину полиса угрожал штраф. Штрафы прилетали за всё, даже за плевок под ноги. За нечаянное столкновение с прохожим. За любое проявление агрессивности прилетал штраф обоим сторонам конфликта. Прав ты или виноват контрибуции взимались не шуточные, поэтому конфликтовать никто не стремился.

Трудно привыкали Первые к новым правилам ими же придуманным. А Третьему поколению чересчур строгие ограничения не в тягость. Впитанные с искусственным воздухом правила не замечались. Инстинктивно или сознательно соблюдались.

Оговорка: лазейки всегда были есть и будут. Ничего не бывает без противоположности. Без отдушины.

***

Следак

***

Полисолдаты находились в комнате отдыха возле одного из выходов испод купола. Кто переодевался. Кто тут же перекусывал. Мужчины и женщины вперемешку. Голые разумеется не ходили, но в нижнем белье после душа не редкость у обоих полов.

Полы балагурили. Светлые распаренные сауной лица улыбались друг другу. Караул сдан. До утра свободное время. Двухъярусные спальне полки по стенам заняты молодыми и не очень лицами.

***

Ночью произошла бойня.

По словам штабного посыльного, последнего кто видел гарнизонных живыми ничего такого и в помине не предвещалось. Дальнейшая детализация отсутствует. После стрельбы обнаружены военнослужащие такой-то части в трупном состоянии. Половина гарнизона изрешечены пулями. Вторая половина буквально разорвана как если бы их действительно рвали на куски огромными руками великанов. Крови в помещениях очень много. Мебель если не перевернута то разбита. Или издырявлена пулями до некондиции.

Поразительный вид обнаружили в канцелярии. На разбросанных по полу бумажных листах, чистых и с набранными документами, как будто кто-то специально разложил отдельно руки, отдельно ноги. Точнее, разорвал тела пополам. Сложил головы и попы нескольких женщин бухгалтеров по физиологии. В рапортах фигурирует, что судя по останкам ничего судить нельзя… Мясная лавка… Витрина женских прелестей…

***

Странно, однако, к шлюзам никто не прикасался. Никто из непонятно на кого нападавших и никто из непонятно от кого защищавшихся. “Ворота” добросовестно охраняли сами себя и город. Равнодушно сияли надраенной чистотой титанового сплава шлюзы.

– Разорваны кем? – задумался Кессер – следователь полисолд – пялясь на гигантскую створку люка переходного отсека. Там без скафандра нельзя. – Как проникли на Базу? Кто и как?!

Створка медленно состыковалась со стеной купола. Задраилась. Переходный отсек наполнился паром дезинфекции. Пошипело что-то в воздухе. Поморгал свет. Повыла сирена. Наступила тишина. Почти мгновенно рассеялся туман. Теперь туда можно войти.

Дознающий офицер приподнял переднюю часть долгополой черной шляпы, согнутым в крючок указательным пальцем подтыкнув снизу. Приоткрылся наморщенный лоб.

Офицер вошел в камеру. Никаких царапин ни на одной створке. Со стороны улицы если? Куда только что вышли люди. Эх, не сообразил, нужно было попросить сделать пару снимков…

– Отправлю кого-нибудь еще. Лень скафандр надевать. Это не моя задача – выполнять второстепенные действия пусть и важные и необходимые для расследования. Я – мозг! А не руки и ноги…

– Автоматика. Автоматика… – бубнил следователь. – Кто-то просто открыл и закрыл шлюзы, переподчинив автоматику. И верно, взламывать физически это чем же?! Каким инструментом запастись, чтобы взломать титановые ворота космической базы? Что я взлом с проникновением расследую к в какой-нибудь трущобе?

– Но кто мог так убить?! Что за монстр?!

Трудно современному человеку поверить в сказочные чудища. Тем более человеку будущего трудно. Даже в фантастические прогнозы невозможно. Много в Космосе угроз для жизни, однако не от невидимок чудовищных размеров.

– Какой форме жизни придет на ум отрывать части тела, не важно людей или животных и складывать? Сложили и что дальше? Что?! Здесь никого нет. Или кто-то намерен вернуться за драгоценным трофеем? – задавался вопросами следачок. Молодой с амбициями. Внешний портрет типичный для спортивного интеллигента. Интеллектуала по роду деятельности и по призванию специалиста. В одежде Кессер консервативен. Китель надевал исключительно по случаю. Повседневной его формой был классический костюм безупречно сидящий на нем как на выставленной на витрине кукле в человеческий рост. Всегда в темных галстуках и почему-то в серых рубашках. Костюмы то же темных оттенков следователь менял как черные антивирусные маски в пандемию. Хоть и молодое лицо но желто-коричневое как у старика южанина. Впрочем как и у всего третьего поколения.

***

За мясом никто не пришел. Ни человек ни животное. Да и толку старался бы. Место происшествия зачистили грамотно.

Через два дня тишины на охрану ворот заступил новый гарнизон. Инцидент вроде бы исчерпался. Время покажет. Если где-нибудь повторится подобный почерк… язык не поворачивается говорить про почерк… возможно повезет больше с зацепками и даже свидетелями. Жертвы это конечно плохо…

Спросите про видеонаблюдение? Так его еще не везде починили, после потока неизвестных частиц, заявлял официоз. Якобы сбой на орбитальной станции “Космос”, на которой происходит сбор и сортировка видео со всех камер в этой реальности повредил хранилища. Неопознанный импульс прошел по сети и наломал целую гору оборудования и на самой Рала.

***

Глава 3. И ты Кессер?!

***

Замаскированный под человека инопланетянин обладал более широким диапазоном восприятия мысли, чем человек. Разумеется он почувствовал присутствие на Базе чего-то чего не мог объяснить. Что-то изменилось в воздухе. В атмосфере. В ауре.

Как будто к мало приятному социальному фону присоединилось еще одно Зло. Зло казалось большим. Очень большим. И вот оно заявилось…

В уме сам собой возник образ черной дыры пожиравшей маленькую желтенькую звездочку.

Так ему представилось вновь прибывшее несчастье, присосавшееся к его маленькому мирку.

Вообще-то, Кессер из настоящих Ралан. Планета на которой теперь жили триста тысяч его соплеменников это не та самая Рала.

Родная планета сыщика, а именно та самая Рала, погибла лет сто назад. Гибла она медленно и кое-кого удалось спасти. Выживших переселили в ближайшую обитаемую зону. И так как Ралан среди первоиспытателей космической базы преобладало в подавляющем большинстве, и разумеется в память о трагедии, гибели целого народа, безымянный планетоид назвали Рала.

У новой Ралы звезда надежная. Третьего класса. Живучая. К тому же молодая. Пока она безымянная. Дать имя светилу, на которое молишься ответственное дело.

А то скажет Бог, мол, даже назвать прилично не смогли.

Думает население Базы. Сто лет уже думает.

Простаки, только не думают. Первые по привычке называли Солнцем. От них и пошло Солнце да Солнце.

Умничали власти. Объявили конкурс лет пятьдесят назад на лучшее название материнской звезды.

Слышал, посылают люди варианты и не по одному предложению. Мелькает реклама с электронкой куда можно написать.

Много в себе уверенный умный и спортивный Кессер, а главное целеустремленный по жизни, в этом именно случае раздваивался.

Происхождением из низов. Ралан не очень то почитали на Базе. Вращаясь по малолетству в низших слоях, он то же называл Солнце Солнцем. В универе пришлось перейти на официоз и говорить “светило”.

Редко такое случалось и поэтому не особенно обременяло. В полисолде народ разный, но в основном простой. Солнце так Солнце, какая разница, если понятно о чем речь, как ни назови.

А раздваивался раланин из-за того, что в семье одновременно с Рала перешло и Сэр. Звезда по имени Сэр. И здесь, в другой галактике ралане всегда говорили Рала про планету и Сэр про светило.

Боюсь что названия старой и новой своих галактик основная масса ралан не знали. Да просветит их общеобразовательная школа! Конечно, если есть купоны на образование.

Придумывать названия всегда сложно. И в тоже время они сами напрашиваются. Слетают однажды с языка и закрепляются на веки.

Кессер раздваивался потому что не мог определиться, как всё-таки называть Солнце светило или Сэр? Солнце и светило по большому счету чужое. Но если он продолжит называть их так то гарантированно никаких проблем с властями и больше того карьерно-служебный рост обеспечен.

По другому Сэр. Родное, но тайное. Чтобы стать рядовым сыщиком в полисолде пришлось отказаться от самого себя от своих предков. Понятное дело, что это одна лишь видимость преданности идеалам государства. Он вовсе не государству предан. Вернее именно государству он и предан а не возомнившим государством себя.

Но его родина теперь здесь. И все люди живущие здесь это его народ. В чем дело почему он противопоставляет себя им? Другие расы?

Не справедливое в социально-культурном плане доминирование человеческой? А он тогда кто? Он ведь тоже… тоже человек. И такой же местный раланец!

Звучит конечно отвратительно. Не раланец правильно говорить, а ралан. Но… Это якобы недопустимо – так решили хозяева.

Если бы ни гордыня этих Землян какой прекрасный мир можно было бы построить здесь. Да, они хозяева положения. Они возвели купол. Все эти сооружения принадлежат им. Но разве это дает им право делать рабами остальных…

Чего же так хочется людям с Земли? Странно, но вместо мира и здоровья они хотят богатства и власти. Они хотят доминировать во что бы то ни стало. Их желание обладать и главенствовать просто не человеческое.

М-да, с другой стороны, трудно сказать чего они больше хотят – завоевывать новые территории или убивать проживающее там население.

Последнее это уже точно не человеческое. Территория ресурсы – объяснимо. Объективно что без бойни не отдадут. Будет бойня. Разумеется, ничего лично, но и без фашизма.

А вот жажда убивать это уже нечеловеческого происхождения потребность. И даже не животного. И скорее всего, я больше чем уверен, и не один я, у ралан целый комплекс легенд на эту тему.

Зло рождается не на Земле, оно приходит из Космоса.

А люди они вообще убийцы себе подобных?!

***

Глава 4. Продолжение следует…

***

Разговор двух полисолдов на месте двойного убийства в женском общежитии завода пластиковых деталей.

– Где следователь?

– Едет.

Кессер неспешно ехал на своем поезженном экотарантасе. Внимательно изучал названия улиц и номера домов. Притормаживал где-нибудь, подталкивая шляпу снизу вверх, обнажая сморщенный лоб. Как обычно, когда собирался хорошенько подумать. Вертел по сторонам длинным носом и шляпой на затылке.

Огромный город. Человеку, хоть и прожившему в нем всю свою около тридцатилетнюю историю трудно ориентироваться во всех его закоулках и адресах. Даже под куполом город слишком большой.

В этой промзоне Кессер еще не бывал.

К заводскому скопищу труб и зданий на огороженной территории, тесным строем примыкали трехэтажные общежития. Целая армия прямоугольников, напоминавших схематическое изображение войск на картинках в школьных учебниках землян.

Некрасивые постройки из матово-серого металлического сплава и дешевого бежевого пластика. И смотрелись они детским конструктором блеклым и не интересным из-за своей дешевизны. И не понятно, штурмуют войска вражескую крепость или вышли за родные стены, чтобы напасть.

Ряды и ряды однотипных общаг. Благо с нумерацией. Где только искать эту улицу? Как она называется?

– Почему никто ни встретил? Вымерли что ли? Ни машин ни людей.

Дома и улицы выглядели покинутыми, как после радиации, однако, уличное освещение круглогодичное и круглосуточное, хоть и не везде, но функционировало. Желтые плафоны горели тускло, по-видимому, умирая от бессмысленного напряжения.

Куда-то его занесло – в совершенную темь с ужасной колеей вместо дороги. Пришлось выкатывать тарантас вручную назад под фонари. Зато здесь он увидел настоящую ночь…

Наружная тьма, можно сказать, впервые обволокла Кессера, вызывая весьма неприятное ощущения, когда не видишь перед собой ни зги и не знаешь куда будет твой следующий шаг на твердую ли поверхность или в черную провальную бездну.

Безоконные коробки молчали и едва бледнели по сторонам от него, и словно сходились далеко впереди. Сходились или растворялись в темноте?

– Не на воздухе же стоят. – успокоился Кессер. Запрокинул голову. Высоко над ним среди множества белых и неподвижных звезд сновали разноцветные огоньки. И как будто его собственная тень, которую они пронизывали, и сквозь которую светились, так же как он одетая, то бишь в плаще и шляпе, только выросшая до космических размеров, стояла там и смотрела на него…

В полу километре маячили заводские корпуса. Прямо по курсу светящиеся ворота градообразующего предприятия. Одного из.

– Спрошу у охраны, как добраться. – решил следователь и нажал кнопку запуска электромоторчика. Четырехколесный мопед бесшумно подрагивал. – Ну и запашище. Аж глаза режет. Как только люди живут здесь? А люди ли они вообще? А может они раса замаскированных под людей роботов?

***

– На то он и город, что большой. – не раз самоуспокаивался Странник по сорок минут добираясь в контору. И это на общественном транспорте. Пешком разумеется не дойдешь.

Странник из последней партии переселенцев. Молодой ли он? А бывают молодыми Странники? Почему-то мне думается что нет.

В моем представлении, если человек назвал себя Странником, значит он походил по свету. Постранствовал. Надо довольно много обойти земель и мест чтобы осмелиться на подобное самоназвание.

Короче жизнь прожить не поле перейти. Странник это значит хоть и не старик, но человек среднего и за средний возраст.

Лет, думаю, от 40 до 60.

Возможно мы все странники просто потому что однажды ступили на путь жизни. Как только родились, так тут же и стали Странниками…

Опрятный немолодой, но и не пожилой мужчина сосредоточенно подошел к стойке регистрации. За стойкой чиновница напоминавшая морского конька раздавала имевшиеся на сегодняшнее утро вакансии. Размалеванная безрадостная девка с губищами и сиськами из рекламы по наращиванию плоти.

Длинную и долгую очередь выстоял Странник. Во всех этих людях, в мужчинах само собой, он видел своих клонов. Не телесных, а душевных. Не тела клонирует Бог, а души. Или это всё природа, а бога нет? Да черт их разберет кто…

– Хоть бы повезло. Хоть бы повезло. – молился мужчина с каменным лицом.

Выбор не особенно захватывающий. Тяжелый и мало оплачиваемый труд разнорабочего. Грузчик, кухонный работник, уборщик…

Зачем он явился сюда, в искусственный навсегда удаленный от его родины мир?

Как бы там ни было, но если ничего криминального не прилипло к тебе то лучше чем на Земле нигде нет.

Впрочем не все здесь беглецы и безумцы. Имеются и сознательные романтики. Всякие есть. Кто-то бежал от тоски и безысходности…

От чего он?

О, у этого товарища целый букет!

Все выше перечисленное. кроме уголовки и, разумеется долги, долги, долги… И, отсутствие перспективы на нормальную жизнь.

Как-то однако жилось. Финансово в первую очередь. Хуже обстояло с душой. Утомили переживания. Каждодневное отсутствие позитива вбивало во всё больший депресняк.

Всё чаще в голову приходили крамольные мысли о самоубийстве. А что делать если пропал смысл жизни? Для пожизненного идеалиста это непереносимо.

А если еще и романтик, то и вовсе, одно лишь удовольствие придумывать красивую благородную смерть не малого стоит. Наверное в этом всё дело. Последнее удовольствие из доступных на халяву…

И действительно, жить стало не для кого и не для чего после развода и переезда бывшей с его бывшими теперь детьми черти куда и не желание с ним общаться.

Тоже самое и у него. Как говорят – с глаз долой из сердца вон. Так и есть. Не видя детей он охладел и к заботе о них, потому что потерял стимул отцовства.

Жить только ради удовольствия собственного? Но, а что это за удовольствие если за него надо две трети жизни платить?

Оптимально вообще не работать. Вот он и работал как мог меньше. Хотя получалось что работать нужно было как раз таки много чтобы хоть как-то приемлемо существовать.

Дальше проще некуда. Некто впоследствии назвавший себя Странником увидел объявление. Позвонил по указанному номеру. Подал онлайн заявление.

Через семнадцать дней на электронку пришло одобрение и адрес с пояснением чтобы без опозданий и ничего с собой не брать, кроме документов денег и личных украшений, если уж они настолько ценные. Все остальное дадут на месте конечного прибытия. Одежду, начиная с верхней, вплоть до трусов и зубной щетки. Жилье и работу. А его земную, если имеется, движимость и недвижимость пульнут с аукциона. Бабки поступят ему на счет уже ТАМ.

Квартирка! Машинка! Да у него прямо и неплохая стартовая площадка получилась…

Ребята да это же просто шикарно полететь в космос! И целая куча денег и первый позитив за несколько лет!

Вот что значит начать с чистого листа, даже долг по алиментам спишут типа за проявленное геройство и даже не малую компенсацию его бывшей семье выплатят.

Ну да вооще какой-то прям не детский консенсус. Так можно жить! Когда всем хорошо – жизнь легкая, потому что на душе легко без долгов…

***

Глава 5. Злой рог

***

В чем ковыряемся мы, якобы, живя?

Сегодня Странника приставили уборщиком к одному из выходных шлюзов. К городским воротам номер три.

На первый взгляд ничего интересного и многообещающего в плане заработка.

И снова Странник увидел объявление:

“Срочно требуются рекруты в полисолды!”

Несколько раз медленно ползущая строка повторяла один и тот же подкупающий текст. Буквы исчезали и во весь экран уличного телещита застывали жирные переплетающиеся змеи, то есть цифры зарплаты, которую можно не тратить, находясь на полном обеспечении. Пропадали цифры. Появлялись буквы и полуобнаженные белозубые великанши интимно подмигивающие. Перемена знаков действовала гипнотически. На некоторых. И некоторым думалось:

– Хорошие, надо сказать, деньги платят в двухголовом ведомстве. И работенка не бей лежачего.

Застывали черные знаки на белом фоне и мысль продолжалась:

– Это в месяц? Уборщиком я и за пол года столько не заработаю.

***

Уже лет пять как ему предоставили казенный дран-дуэт, то есть вполнемашину с водителем. Кессер отписался от привилегии, от, якобы, удобства передвижения по служебным делам. Но в оперативности его профессиональная деятельность не пострадала. Вполнемашина уступала в пронырливости четырехколесному электромопеду. Реальное антипробочное устройство его экотарантас.

Если Кессер задерживался по делу или не считал нужным торопиться в уме у него раскручивался, словно вызубренный монолог, каждый раз повторявшийся слово в слово:

– Я не группа захвата, чтобы являться по вызову. Я сам по себе. Свободный художник творящий по наитию, а не “подай-принеси”. Расследование преступления это головоломка требующая сосредоточенного целенаправленного мышления! Гениальная мысль не покупается по предоплате, а оплачивается по факту…

Старший следователь обожал думать, но иногда размышлял обо всякой ерунде. Он как будто приоткрывал дверь и всё что временно ограничивалось в допуске к сознанию, вваливалось беспардонной толпой в арендованную мозгом черепную коробку.

Хозяин не противился гостям. Он смаковал каждую, даже очевидно глупую мысль попадавшую на зуб его ненасытного ума. Очевидную для других, когда он высказывал подобное, но отнюдь не для него. Мысль не бывает случайной и абсурдной. Что-то она да значит. Может это таинственное послание. К тому же, мыслить не рабочие гипотезы стало отдушиной.

Кессер не звонил коллегам, ожидавшим уже час. Из элементарной гордости, не хотел выставляться некомпетентным даже в малом:

– Сам найду!

***

– Ага, вот оно где! – воскликнул довольный собой следователь, свернув за угол. По среди новой улицы он увидел столпотворение полисолдовских и медицинских вполнемашин. – Ох и красиво же это разноцветное мигание спецтранспорта! Молодцы ребята, додумались завывалки свои выключить! Итак, остается поправить внешний вид. Надвинуть до бровей головной убор. Застегнуться на все пуговицы и… И… И приступить к работе. Человек выглядит сообразно своему умственному развитию.

Беззвучный мопед Кессера было рванул, но резко сбросил ход, покатил плавно и как-то даже умно. Из распахнутых дверей общежития распихивая зевак выскочил грузный капрал-полисолд. Толстый потный он задыхался но упорно спешил навстречу следователю. На лице капрала вместе с жирными щеками болталась маска олицетворявшая беспрецендентную трагедию.

***

– Попробовать что ль? Ну и что, что на пять лет контракт! Да они фьюуу как пролетят годы! – зудело в душе Странника, очарованного очередной превратностью судьбы. Он стоял вперившись в щит, почесывая голую грудь под расстегнутой спецовкой. Вроде ничего не делал, а вспотел. – Поживу за пазухой у правительства, заодно поднакопятся денежки на депозите и обрастут процентами поболе. Когда то я ведь служил в армии. В этом деле главное дисциплина.

За пол дня никто не проходил и не проезжал через шлюз. Идеальная чистота кругом, как будто недавно была генеральная уборка всех блестящих поверхностей с частичным обновлением. Мебель в помещениях, куда он заходил однозначно новая как и краска на стенах. И все служащие попадавшиеся ему, свеженькие и будто лакированные, включая рядовых полисолдов.

То ли кондиционированный воздушок пролетел через уши, то ли мелькнула мысль:

– Чем они тут занимаются? Готовятся к встрече новой шишки с Земли?

***

Глава 6. Рабострой

***

Понятно, что убийства в женском общежитие совершены с особой жестокостью, но не понятен мотив.

– Второе подряд преступление с одинаковым почерком! Кессер, это же серия! Если мы не разберемся за несколько дней, из нас устроят показательную расчлененку, типа этой! – кричал капрал полисолд тяжело спеша за мопедом, хватаясь за локоть следователя, дабы не споткнуться.

– Аналогично. – невпопад буркнул следователь и остановился. Толпа журналистов перекрыла дорогу.

– Разойдитесь! Пропустите старшего следователя! – бросился на них капрал. К нему присоединились два рядовых сотрудника бездельничавших на улице.

Крупные бойцы полисолды быстренько расшвыряли тщедушных блогеров и телевизионщиков по кустам и газонам. С особым удовольствием досталось истерично возмущавшимся красоткам с микрофонами.

Справившись с задачей капрал повернулся к следователю, но тот пропал. Изменив лицо из тревожного на удивленное капрал подошел к брошенному мопеду. Наконец-то, оглядываясь по сторонам, он смог отдышаться и обтереться носовым платком. Под фуражкой оказалась мокрая лысина. От разогретой макушки шел пар.

– Куда он делся, т?! – прикрикнул капрал на подчиненного, как будто тот упустил преступника.

Разглядывая оторванную у кого-то пуговицу, полисолд вытянул пустую руку в сторону общежития:

– Туда пошел.

– А… – успокоился капрал. Поняв, чем занят коллега сказал. – Брось ты это. Идите к подъезду. И никого не впускайте и не выпускайте без моего ведома, а мне нужно отлучиться.

– Ты куда?

– Надо. По делу. Так, я что сказал, ну-ка идите на пост!

Глядя в спины бойцам, капрал не спешил по делу, потому что не было никакого дела. Ему нужен был свежий воздух, которого разумеется здесь не водилось. И всё же, на улице гораздо лучше. Пожилому служаке претило подниматься на второй этаж. Он глубоко дышал, выгоняя из сознания навязчивые картинки с места преступления.

– Как бы сердце ни прихватило. – сетовал он мертвым девушкам из его воображения. Я же и сам отец. Не дай Бог такое с моей доченькой… Быстрее бы на пенсию…

***

Полисолд встретивший следователя в подъезде, провел Кессера в комнату, где произошло двойное убийство работниц завода.

Холодные перила из металлических труб в руку толщиной. Ступени и пролеты из того же темно-серого металла. Бежевый пластик на стенах со следами грязи и черными полосами оставленными чьей-то хулиганской обувью. Мусор по углам. Окурки прямо под ногами.

Это подъезд того самого усредненного жилья голи перекатной, космических рОбов и гастАрбов, ищущих своё место в обитаемой Вселенной. Что поделаешь – Робострой. За всю свою великую историю человечество так и не сумело приспособиться к самому себе. Построить такой социум чтобы все были довольны всем и не жрали друг друга. По-видимому сильные и правда сильны, раз с завидным упорством и неутомимым постоянством угнетают и эксплуатируют слабых. А главное трусливых и безропотных. А главное трусливых и поэтому безропотно сносивших несправедливость…

Страх…

Страх сгонит в прах…

В плохо освещенном коридоре десятка по два одинаково облезлых дверей, словно наспех вырезанных в картонных стенах. Номерки не на всех. Искомое в конце коридора – последняя комната перед псевдоокном. Возле открытой двери столпился разношерстный народ. Полисолды медики представители администрации. Люди скучали. После установления факта преступления и констатации смерти заняться им было нечем. Вся остальная работа только после осмотра следователем.

– Да где он черт возьми?! – возмущались некоторые сердца.

– Посторонитесь. – важно произнес проводник и сам перестроился пропуская следователя в мигом образовавшийся просвет. Кессер вошел в комнату, по обыкновению перед началом работы подвинул шляпу на затылок. Работа ожидала сразу за порогом.

***

Глава 7. Светчинка

***

Во все стороны разлетались колонисты. Отправляло сынов и дочерей человечество с планеты Земля плодиться и размножаться в космос, если повезет конечно, желательно подальше от Земли в частности и от солнечной системы вообще. С развитием космической отрасли, с парочкой фундаментальных открытий решилась наконец извечная проблема лишних людей среди землян.

Радиосигналы и прочие излучения ходили туда и обратно, ближний космос бороздили межпланетники, потому что все они использовали время. Чтобы покорить Вселенную понадобилось усмирить время. Его даже не ускоряли или замедляли, а просто уничтожали.

В отличие от скучищи убивать время вручную, с новой технологией не требовалось времени чтобы уничтожить время. Однако требовалось оно человеческим телам. Для транспортировки тела усыпляли и включали отсчет.

На самом деле время полетов сокращали в сотни и тысячи раз, потому что в любой дальности полет продолжался ровно необходимое время, всегда одно и тоже время независимо от расстояния, минимально достаточное для адаптации тел и сознания. То есть время не сбрасывали до ноля. Но от этого отталкивались и всегда могли.

Выпадение в пустоту даром не обходится. Оно приводит к исчезновению не только органической материи, а так же сознания, кстати, до сих не понятно из чего оно состоит.

Да. Лишних отправляли только в один конец. Слишком дорого устраивать общественный транспорт в космосе. Дорого а потому бессмысленно. Из людишек второго сорта никто и за десять жизней не заработает на билет.

На Земле да и во всех прижившихся на чужбине куполах, объявлявших себя кто государствами кто царствами хозяин НА САМОМ ДЕЛЕ был один – цифровые деньги. Нет цепей рабства лучше чем деньги. И чем меньше у человека денег тем тупее и послушнее становится он. На голый ура патриотизм способны только нищеброды. Ничего не имеющие за душой, либо имеющие столько сколько не жалко потерять. Бедные люди вот основа успешного управленческого бизнеса. Бомжи и нищие побирушки не менее важны, при виде их бедный человек имеющий, хотя бы крышу над головой и регулярное питание думает, что он богат и всем доволен. Ведь могло быть и хуже…

Стратегия партий!

Думаете нельзя покончить с бедностью? Можно, но не нужно. Эффективно управляется, только голодный, охотно превращающийся в раба за пол печенюшки.

***

– Отсталая раса Ралан. Не стоит беспокоиться об их выживании. Естественный отбор уже показал кто достоин жизни, а кто лишь расходный материал. Две трети населения уничтожить, остальных по работам. Численность рОбов ограничивать искусственно. Бедны Ралане, но богата их рала! За успех нашего обогащения господа!

– За успех!- выкрикивал уверенный мужской голос.

– За успех!- вторила разодетая в драгоценности толпа.

Звенели бокалы с шампанским. Брызгали отовсюду искры света. Прекрасная старинная музыка исполнялась настоящими музыкантами на настоящих музыкальных инструментах. Настоящая еда красиво смотрелась на длинных в белых скатертях столах вдоль вызолоченных настоящим золотом высоченных стен. Все вокруг было настоящим. Только люди фальшивки.

– Прекрасная речь господин министр! – любезничал высокорослый с объемной талией господин в смокинге.

– Благодарю господин старший советник. Ваша дочь просто прелесть господин советник! – блестя алчными глазками ответил средней комплекции официально разодетый, благоухающий натуральными кремами и парфюмами старичок.

– Мы с супругой старались! – отшутился напыщенный советник, с нежностью посмотрел на девушку стоявшую возле него. Затем погасил вежливую улыбку, склонился к уху визави:

– Самое время посчитаться.

– Согласен. Пойдемте в моей кабинет господин старший советник.

– Дорогая, скажи маме, что мы в кабинете у господина министра. Хозяин этого великолепного дворца любезно предложил выкурить сигару. И кое что кстати незначительное нужно обсудить. Это займет какое-то время. Развлекайтесь пока без меня.

– Хорошо папа. – Улыбнулась девушка и направилась к дальнему концу стола, там кажется спиртное покрепче.

– Пенек старый, мама уже развлекается без тебя. – хмыкнула она отойдя от отца.

В кабинете хозяина.

– Министр а почему вы решили нанести удар именно тектоникой? Сдается мне разрушений будет больше чем жертв. Пострадают многие материальные ценности и полезные объекты промышленности.

– Не будет ни жертв ни разрушений. Цепь незначительных землетрясений, мало мальских извержений, небольшие цунами. Так, пустяки. Однако, выглядеть будет всё весьма ужасно. Мы придем как спасатели. Никто во Вселенной не заподозрит агрессии. Население изведем болезнями после, снова, якобы, оказывая всю возможную помощь. Спустим на них цербера в обличии пандемии. Препарат уже протестирован на образцах с Ралы. Вирус создан исключительно для Ралан. Осталось на штаммовать должное количество микро агентов. А пока начнем с небольшого приключения для инопланетян. Немного потрясем!

Довольные друг другом сановники пригубили по рюмочке настоящего коньяка. Перебрасываясь любезными улыбками с наслаждением дымили настоящими сигарами.

***

Тектоническая бомба взорвалась в 04.00. Бомба нырнула в планету и ударила ни вверх и в стороны как обычная авиационная бомба или ракета, а вниз, глубоко вниз – невероятной мощи электоромагнитым импульсом.

Никто не видел взрыва, но вся планета содрогнулась. Ударившая в ядро Ралы бомба тряхнула всех.

***

Глава 8. Трещина

***

Домишко из обожженной Сэром глины треснул у основания в метре от входной деревянной двери. От внезапного толчка женщина и ее дети погодки мальчик и девочка лет пяти и шести, могли бы упасть с кроватей, если бы спали на них и если бы те у них были. Наверняка грохнулась бы и мебель, побилась бы посуда в шкафах, если бы это всё имелось в хозяйстве. Семья спала на полу прижавшись друг к другу – мать в центре, дети по бокам от нее. На каких-то тряпках напоминавших матрасы. Укрываясь болотного цвета одеялом.

Все трое проснулись от мощного толчка испод земляного пола и от шума наполнившего единственную комнату.

Девочка сдвинула темные сросшиеся бровки собираясь захныкать. Восстав головкой и плечиками над матерью она как будто ждала объяснения происходящему и угрожала разрыдаться если тут же не успокоят. Возможно непонятный гул сбил ее с толку и прислушиваясь к нему она отвлеклась. И уже забыла что хотела по началу. Она еще супилась, но всё не плакала…

Светловолосый мальчишка до этого лежавший на животе и головой под подушкой, всклокоченный приподнялся на локтях и тоже смотрел на мать удивленно. Женщина замерла уставившись в потолок тяжелым от недосыпа взглядом, боясь пошевелиться, с недоумением соображая от чего бы это она могла проснуться с такой тревогой на сердце. Погас огонь в печке? Нет. Да и как бы он погас если она недавно подбросила дров. Теперь они только разгорелись. Из открытого очага, который с натяжкой можно назвать камином, щедро выплескивались жар и свет.

– Неужели я что-то забыла сделать с вечера? А убрала ли я похлебку в подпол? Не дай бог прокиснет… Да нет, мы же всё съели за ужином… Ничего не прокиснет, потому что ничего нет… Конечно это меня беспокоит, ведь чем-то нужно кормить детей завтра… Еще рано думать об этом, еще можно поспать… – отяжелевшие веки сомкнулись и тут же распахнулись вновь. – Что гудит?!

Женщина поворочала головой, посмотрела сначала на мальчика потом на девочку с раскрытыми ртами слушавших странный скрежет.

Скрежет усилился диссонируя в груди до нестерпимой щекотки, добавился пронзающий ушные перепонки вой…

Огонь в камине словно взбесился, словно ожили горевшие поленца и корчились от мук. Пламя дрожало словно толстяк в хохоте. Всеми жирными телесами.

Носившиеся по дому тени оседая на детях показались ей пятнами грязи:

– Какие они у меня чумазые. Будто сажей умывались. Да и рубашонки надо постирать.

Гул не с чем было сравнить. Он как будто везде. И в комнате и на улице. И под ралой и в небе. И в раю и в аду. И внутри тебя… Голос Бога?! Планеты?! Да-а! Это Рала! Это ее голос!

Шарахнулись тени вправо, вверх, влево, вниз. И словно ударило во Вселенский колокол, выбивая из живых тел сознание и дух. Мир шатался. Трещина в стене расширялась на глазах. Только сейчас семья заметила ее, глядя как на сыпавшую чешуей змею ползущую к потолку…

Трещина увеличилась в толщину ладони и остановилась. И всё прекратилась – дрожь и гул. Тишина взорвалась будто снаряд и души контузило страхом. Хозяйка села на подстилке, кинувшиеся к ней дети разрыдались, что есть мочи.

– Ну-ну, всю ночнушку мне измочите и стирать не придется. – обнимала она детей. – Всё прошло. А дыру заделаем днем. Холодно? Дует? Сейчас я ее чем-нибудь заткну.

Дети перестали плакать и согласно закивали серой и белой маковками своих детских голов. Девочка и мальчик успокоились, и даже не всхлипывали, но всё равно не отпускали мать, крепче прижимаясь к ее теплу. Тая в материнской любви на трещину они не смотрели…

И вдруг раздался такой оглушительный треск, что от его громкости свет превратился в темень. В ту же секунду через глинобитную лесную деревеньку пролег громадный разлом, на дне которого клокотала красно-оранжевая кровь Ралы. Расширяясь, разлом устремился за горизонт…

Разлом можно было сравнить с разваливавшейся от сабельного удара раной. А планета выглядела как чья-то разрубленная пополам голова с красно-оранжевым мозгом…

***

Глава 9. Поверка

***

Странник устраивается в полицию.

Здание военпола. Процедура на входе. Прием.

***

Здание

Пятиэтажная металопластиковая конструкция блестела как напомаженный обувным блеском черный кирпич да еще и с окнами отсвечивавшими как квадратные лУны. Дверь вращающаяся стеклянная будка с перегородками. Здоровенный полисолд при входе. С дубинкой наручниками и рацией. В темно-синей униформе изобретенной лет триста назад еще на Земле.

О, Земля колыбель человечества! В купе и всего человеческого…

Здание окружал прозрачный двухметровый забор из пуленепробиваемого пластика. Точнее примыкал к зданию сзади как хоз.двор с парковкой для личных авто сотрудников. С ведомственными гаражами и складами.

Забор с колючей проволокой по верху. С лампами над каждым пролетом. Камерами наружного наблюдения, с роботизированным жужжанием следившими за тобой. Озадаченные делами по двору сновали полисолды в форме и техники в спецодежде.

Вкладыши продиктовали маршрут. За полтора часа с пересадками он добрался. Немного устал с дороги, но не отказал себе в любопытстве, прогулочным шагом обойти и здание и его территорию, незаметно присматриваясь ко всему, что с ними связано.

Ведомственная пятиэтажка расположилась между четырех улиц. Стояла как одинокая крепость на скале. Остальные дома как дома взявшись за руки выстроились вдоль проезжей части пока хватало взгляда. А тут коренастый крепкий отщепенец будто кто-то запланировал его еще в чертежах.

– Ну прям тайный агент! – восторгался собой Странник. И уже взыгрывало воображение. Кем-то он себя представлял, кем-то вроде супер героя побеждающего всё мыслимое и немыслимое зло во вселенной.

Бытовуха разумеется не его уровень. Его сила так велика что применима только для глобальных свершений.

***

Процедура.

Супер героя приземлили после стеклянной будки. Правдой оказалось то что несмотря на фантастическое могущество в битвах с воображаемыми злодеями в реальности два рядовых полисолда раздели его до нога прямо на входе за какой-то черной ширмочкой.

Он заглянули ему везде. Это было очень унизительно. Только мечта могла справиться с подобными препонами на пути к цели.

– Так, а зачем в очко мне заглядывать? – удивился Странник после того как ему приказали снять трусы расставить ноги и нагнуться. Полисолд натягивал перчатки, туго налазившие на крупные ладони. Разве не понятно зачем?

– Бывают проносят пластиковые однозарядные трубки невидимые на сканере. – грустно пояснил полисолд в перчатках.

А начиналось безобидно, мол, разувайтесь, снимайте носки, мол, ничего страшного, всего лишь небольшая формальность. Обида стала закрадываться когда прозвучала команда – снимите брюки. Дальше больше… Вот так формальность залезть с фонариком человеку в задницу. Как же тщательно бережет себя эта власть.

Даже портмоне выпотрошили, сказали мол, бывали случаи, что проносили взрывчатку изготовленную в виде пластиковых карт.

– Черти что!

В руке второго бойца металлически блестел жуткий инструмент. Приспособление для механического расширения влагалища при искусственном осеменении животных. Он видел подобный, только в два раза больший по размерам на земной ферме еще в детстве. Помощник вставил приспособление корове в одно место, а отец Странника засунул большущий шприцяру в черную с кулак дыру и выдавил всё содержимое шприца внутрь животного.

– А зачем это? – испугался голый мужчина. Он выпрямился стыдливо прикрывая промежность руками.

– Ну а как по твоему я посмотрю есть там что или нет? Да еще фонариком придется посветить.

– Это просто пи-пи-пи какой-то!

– Правила безопасности. Раньше такого не было, недавно ввели. Ничего не поделаешь. Либо подчиняешься. либо проваливай.

Мускульного типа полисолд в темно-синем берете сбоку шарообразной головы, говорил с таким приятельским выражением круглого лица и с такой дружеской интонацией, в общем настоящий такой друг желающий тебе только добра, что просто не возможно отказать ему в его просьбе. И странник опять согнулся и что есть силы зажмурился…

***

Прием

– Староват ты дядя для службы в армии. А в полицию пойдешь?

Не различавшему где у них тут армия где полиция страннику было всё равно. К тому же всё еще находясь под впечатлением чувствуя некоторую остаточную боль, Странник просто мечтал поскорее убраться восвояси.

Нет нет, надо дотерпеть. И еще, необходимо произвести хорошее впечатление. В доску своего и всепонимающего… и всепрощающего…

– Да.

– Вот и славно. Тогда пиши заявление. На столе и пиши, пальцем. Просто обведи высветившийся текст.

– А расписываться не надо? А то давно не расписывался. Забыл уже как и расписываюсь…

– Нет, расписываться не нужно. Достаточно кожи рук.

– Отлично!

– Так и еще одно заявление обведи. Да да почитай. А вообще это просьба о зачислении на спецкурс. Месяц и ты дипломированный полисолд. Выше штатного уборщика должность не дадут, и всё же получишь ряд существенных привилегий.

1, гражданин полиса.

А это более высокий статус по сравнению с робами и гастарбами, кем ты сегодня являешься. Одно только обращение к вам на вы чего стоит. Приятно же когда вас уважают.

2, постоянный оклад…

…на который вполне можно жить под куполом. Плюс полное обеспечение…

3, комната в общежитии ведомства…

Условия там несомненно в разы лучше, чем там где ты живешь…

4, пенсия какая никакая…

Не было необходимости в уговорах. Странник не пришел бы сюда не убедив себя сам. Собственно нового он ничего не услышал. Служащий практически слово в слово повторил текст рекламы. Только это был ехидный мужичонка в плохо сидевшей на нем форме, а не красотка великанша с полуголыми сиськами размером с коттедж.

Впрочем, пока ни заживет очко ему будет не до женщин. Как-то стыдно перед слабым полом, честное слово…

***

Как во сне проделал Странник все необходимое для трудоустройства на постоянную работу. Позвонил. Проконсультировался. Через электронную очередь записался к специалисту.

Две недели до назначенного часа Странник не выходил на работы. В деньгах он не нуждался, но пользовался средствами согласно своему финансовому плану, то есть те что на счете приумножал всеми доступными ему способами, а жил на то что зарабатывал физическим трудом. На этот раз он разрешил себе открыть цифровую кубышку.

В ярком зареве надежды безрассудно спалить тысяч двадцать сущий мизер. Всё окупится и довольно быстро. Зато четырнадцать дней можно пожить как средний класс. Не такими словами думал сам Странник, но суть та же.

Даже если не получится перейти на следующий уровень жизни, всё рано полезно немного расслабиться. Отметить так сказать прибытие сюда. Он же как всегда – пришел увидел и сразу вьёпывать. Так итак нужен отпуск за свой счет! Аминь!

Да и не в отдыхе дело. Праздник, ему нужен праздник! Лето посреди зимы! Увольнительная на свободу!

– Хм, так вот значт что такое отпуск. Отпуск это временное освобождение от рабства… – осенила Странника глупенькая мыслишка.

Как личность сорока семилетний мужчина представлял не простую конструкцию. В его уме присутствовала мысль, но его телу не хватало терпения к быту. В итоге он плохо переносил рутину.

Может из-за этого и рухнула недостроенная крепость его семейных отношений. Не удержал жену, потому что не хотел. Надоела рутина обывательской жизни.

А имел ли он право удерживать возле себя женщину, надоевшую как женщина? Имел ли он право делать ее несчастной, даже ради детей?

Стопэ! Не стоит об этом в праздник. Праздник это значит полная свобода от негатива! От какого бы то ни было. Старого или нового. Такой как бы разрешенный на время празднований игнор всего плохого.

***

– Так, ну что? Опять семнадцать дней ждать. Почему у них всё через семнадцать дней? Еще семнадцать дней… – рассуждал Странник, стоя на крыльце главного и единственного управления военпола. – Семнадцать дней… – А! – чуть ли ни выкрикнул он и взмахнул невидимой рукой. – Гулять так гулять!

Надо честно признать, что не так здесь и плохо. Всюду в том числе и на дорогах прорезиненное покрытие. Металлопласиковые дома разной этажности разного цвета и архетектурного разнообразия. В основном коробки кубы и стоячие параллелепипеды. Чем ближе к центру купола тем этажей больше. В самом центре несколько штук ну прямо вообще стоэтажных, наверное.

Вечная ночь залита светом электричества. Не просто электричеством, каким-нить однообразно желтым и отвратительно тусклым, а сияющим переливающимся мигающим и многоцветным. Своеобразная роскошь. Натуральный шик постиндустриального мира.

Запахи и звуки приблизительно как в обычном городе на обыкновенной Земле.

Короче, если суметь устроиться, то можно жить. Может ему повезет в этом искусственном мире. Не зря же он столько потерпел уже здесь.

И вообще, сколько еще будет продолжаться эта проверка на прочность на вшивость на гниль и на что там еще?!

Жить-то когда начнем по-настоящему?!

***

Глава 10. Зло приходит с холодом

***

Далее последовало усложнение сюжета. Преступное мышление развивалось. Изменялся почерк.

На втором месте преступления было немного не так как на первом, где разорванные пополам женские тела разложили крупными кусками: верхняя часть туловища к верхней, а нижняя к нижней. Теперь же оторвали и отсортировали каждую часть: руки к рукам, ноги к ногам, голова к голове, торс к торсу. Раздевали тела еще сначала серии.

На третьем, было почти так же как на втором, но к одному женскому телу из четырех, явно “пофигуристей”, приставили чужие ноги, видимо кто-то посчитал их красивее “родных” и решил исправить.

Просто художник. Точнее скульптор. Так и окрестили новый реалити сериал жестоких убийств – Галерея. Галерея искусств…

Но а самое странное то, что на месте преступлений не находили ни единого следа преступника. Никаких улик. Вообще никаких. Но так не бывает в принципе. Не бывает и точка!

Попахивало мистикой. Но как-то пока не встречалось ничего мистического ни в жизни ни в работе, поэтому не очень ум соглашался с сердцем.

Да и вовсе протестовал. Однако телесная дрожь подкрадывалась на каждом осмотре. Как будто кто-то невидимый присутствовал в помещении. Каким образом скрывался и почему не проявлял себя в данный момент неизвестно.

– Может это полтергейст? – спрашивал себя Кессер и сам удивлялся что спрашивает подобную чушь. – А почему нет? Способен же полтергейст манипулировать предметами – бить посуду валять шкафы. Значит и человека убить может. И по-видимому ни одного и сразу…

Версия номер один. Однако не официальная. Для официальной не хватало материала…

***

Угрозы начальства не прекращались и становились всё ощутимее в плане реального взыскания вплоть до увольнения…

Еще какие угрозы! И не только старшему следователю. Угрожали всему департаменту и с очень высокого верха, словно река из высокогорной льдины вытекал начальственный гнев и стремительно устремлялся вниз по служебной лестнице. Вначале тоненьким ручейком…

Не понятно откуда тоненький ручеек по дороге в долину набирает столько воды чтобы стать полноводной рекой после реки бурной.

Короче, река недовольства затопила всё ведомство. Началось с бумажных проверок а закончилось рокировкой высоких должностных лиц и отдраиванием казарм физиономиями низших. И всё-о…

Но это потом… А пока новый сериал пополнялся новыми эпизодами…

***

Что-то произошло с системой жизнеобеспечения купола. Перебои с подачей теплого воздуха. То норма норма и вдруг незначительное вроде бы снижение температуры, через минуту такое же и еще такое же чуть позже. На какие-то часы температура понижалась на десяток градусов. Что для куполян было чувствительно, потому что такого еще не бывало.

***

Космическое Зло просто иначе и не назовешь. Нет у науки объяснения, а значит любое название подойдет и примитивное сказочное и образно символическое поэтико философское. Космическое Зло – не материальная субстанция – создавало себе физическое тело.

Женское потому что считало женщин внешне совершеннее мужчин. Не совсем женщин и не то что бы мужчин. Самок и самцов тоже подойдет. В общем, как оно на самом деле думало, человеческими словами не передать. И даже Раланскими не достигнуть полной глубины смысла.

Ралане называли его Космическим Злом. Персонаж из народных раланских сказок. С детства пропитанные устным творчеством предков молодые люди раланского происхождения не могли не вспоминать про них в подозрительных, то есть необъяснимых наукой случаях и воспринимали мир двояко, если получали светское образование – плюс через призму народного видения.

И действительно Зло действовало как полтергейст, но чтобы развернуться в полную мощь ему требовалась собственная плоть.

Ну а так как истинное зло неизбежно претенциозно, оно считает что всё что оно может иметь, должно быть лучшим. Самым лучшим.

Примерно такие выводы и мысли крутились в голове Кессера.

Вслед за ногами приставили руки. На седьмом или восьмом выезде использовали грудь. Преступник продвигался в создании образа и количество одновременных жертв служивших материалом многозначно росло. Из офисов Зло переехало в кинотеатры.

***

Перепады температуры учащались. Никто из специалистов так и не объяснил причину сбоя. Не известна мол. На десятом убийстве. Может совпало. Но Кессер обратил внимание на цифру. Холод установился как всем показалось окончательно. Уже несколько дней люди кутались кто во что горазд. Срочно запускались линии для пошива демисезонной одежды и обуви.

Ралане постарше знали причину. Если всё сопоставить. И температуру и ужасные преступления с говорящим о чем нужно мотивом. “Рисование” преступника ни от кого не ускользнуло. От прессы в первую очередь. И словно пересохший пластик соседских домов пыхнуло среди населения известие:

– Кто-то лепит куклу из мертвых женщин. Мертвую куклу.

И все знали зачем, но не все верили в дурацкие легенды…

***

– Будет холоднее. Мертвечина не разлагается при минусовой температуре. – кутаясь в плед заметила старая престарая бабушка Кессера.

Ухо Кессера шевельнулось как у собаки, не вольно он прислушался, ни проскрипит ли бабушка еще что-нибудь?

***

Глава 11. Иней

***

Это невозможно назвать дракой! Это зверство!

***

Напавшие были живыми людьми. Не мертвецы. Не зомби.

Живые люди смотревшие человеческими глазами. Только не было в этих глазах ничего, ни человеческого, ни живого.

Пустота в сочетании с жестокостью вызывали панику даже в закоренелых сердцах.

Все присутствующие как будто разделились на две части. На Жертв и Преступников.

Волна Преступников хлынула вниз, смяла оцепление.

Полисолды Преступников не интересовали. Убивали только тех, кто сопротивлялся.

Странник заполз под пластиковые кресла первого ряда. И не он один. Многие таким способом уцелели.

Несоразмерно превосходство толпы над цепью курсантов.

На поле стадиона развязывалось массовое избиение. Образовался круг в центре которого отбивались жертвы.

***

За волной Преступников хлынула волна подоспевшего к полисолдам подкрепления.

– Это и всё? – удивился Странник вылезая оглядываясь. Он вылез с намерением присоединиться к одному из небольших отрядов с дубинками в руках семенивших по ступенькам. Но пара тройка человеческих ручейков ничто в сравнении с морем беснующихся тел.

Одно скопление людей окружило другое скопление. Последнее уже не такое громадное кстати. Из толпы Жертв Преступники выхватывали мужчин. Прогоняли сквозь строй. На выходе живой человек становился изуродованным трупом. Или вовсе терялся где-то под ногами толпы.

Преступники действовали как механизмы и убивали что называется голыми руками…

Душили. Выдавливали глаза. Откусывали уши носы пальцы рук. Где получалось и что получалось разрывали и отрывали. Залитые кровью ломали Жертвам шеи хребты. И так же как люди были беззащитны перед успешной атакой. Но снова поднимались не смотря на увечья и боль. Переломанные ползли…

Крики людей слились в жуткий ор. Именно так никто просто так не кричит.

Музыка смолкла еще вначале бойни. Музыканты разбежались. Хор имени Смерти надрывался. Но кричали только жертвы. Никто из нападавших не проронил ни звука. И не собирался. Так показалось Страннику.

Вообще-то, задним умом он обратил внимание на их молчаливость уже тогда, когда на трибуны со всех сторон ворвались толпы людей. Он не знал все ли двери распахнулись, но так думалось, а то, что он видел перед собой представлялось как плотные струи пены из пожарных шлангов.

Стадион заполняли люди со странным поведением. Странно молчавшие, странно ведущие себя…

***

Самые обыкновенные люди в своих обычных одеждах, сплотившиеся вокруг кровавой цели. Каким образом? Почему? Кто ими руководит и кто их направляет? Все эти вопросы ушли на второй план. Точнее они и не выходили на первый.

Что это вообще такое?! Что за нелюди?!

– Сосед?! – воскликнул насквозь изумленный Странник при виде знакомого лица. Странно спокойный сосед убивал юношу, растаптывая тому голову.

– Сосед! Да ты о…ел что ли?! – Странник бросился оттаскивать соседа.

Не добежал. Несколько нелюдей преградили ему путь. Со странно спокойными лицами они вознамерились убить его.

Собственная жизнь за убитого? Ну не…

***

Подкрепление прибывало. Стекали ручейки одноцветных людей. Теперь третья толпа пыталась окружить первые две, не такая огромная, но более организованная толпа людей в форме.

Пока жидковато. Бросавшиеся на преступников полисолды исчезали затянутые внутрь круговой обороны, словно планктон в китовой утробе и вскоре выплевывались в плохо узнаваемом виде. В изодранных окровавленных мундирах просто выбрасывались наружу из многорукой стены убийц. Словно мясорубка толпа Преступников перемалывала попадавшую в ее чашу плоть. Если так пойдет не хватит и трех армий…

***

В центре толпы преступников остались в живых только женщины. Молоденькие. Самый расцвет красоты. Будто овечки жались они друг к дружке. Целое стадо с расширенными зрачками. Не читаемые гримасы. Кричащие рты. Впрочем не у всех кричащие. Некоторые девушки уже шипели из-за сорванных глоток. Дополняли ужас растрепанные прически, перекошенные наряды и потекшая тушь.

Уцелевшие полисолды отступили на трибуны. Пошел разговор о стрелковом оружии, которое не предполагалось брать для разгона дерущихся фанатов. Стрелять на поражение. Иначе никак…

Кажется поздно уже… Или что там происходит в центре стадиона? Как-то же надо спасать девчонок!

Толпа Преступников молчала и не двигалась. Минуту, две… Притихли девчонки. Замерли полисолды. И вдруг над стадионом взметнулась тишина и рухнула, словно птица не сумевшая взлететь. Упала распластав крылья…

В тишине творился холод. Иней сползал сверху следом за зимним воздухом. К центру стадиона сходила круговая лавина снежно кристаллического потусторонне сверкающего покрова…

Местами он краснел от алого до бордового. Покрывая мертвых или неподвижно лежавших раненных иней пропитывался их кровью…

***

Глава 12. Думаете выживет кто-нибудь?

***

– Огнестрельного оружия не будет. Все патроны рассыпались как будто по ним хладогеном прошлись. Оружейные полу затоплены полу заморожены…

– Т-ю м-ть! Чё делать?!

– Откуда я знаю. Что командир прикажет.

– А где они командиры?! Ни одного не вижу!

– Наверное, совещаются…

Одним ухом Странник слушал о чем перешептывались стоявшие рядом полисолды. Полисолды образовали цепь по краю стадиона. В воздухе висела замороженная пауза.

Минут двадцать они уже мерзли, ожидая доукомплектовку людьми и боеприрасами. И одеждой. В армии всё есть, даже зимняя униформа.

Но вот пистолетов и автоматов, пока не предвидится, пока ни от таят и ни просохнут годные по виду патроны и подкрепления пока тоже не будет.

Приказ.

Ничего не предпринимать, даже если убийства на поле возобновятся. В случае нападения на полисолдов организованно отступать. Ожидайте подкрепление и переговорщика. Ну и вообще толпу всякого рода заинтересованных лиц.

Странно бездействовал странно бесчувственный даже к холоду облитый красным сиропом пончик с ягодами в сердцевине.

Все бездействовали… Чего-то ждали… Все по разному… На шевеления пленниц пончик отвечал зеркально. Выбрасывал щупальца к слишком подвижным девушкам, искавшим как вырваться на свободу. Им дозволялось только прыгать на месте и растираться руками…

Другая часть внимания Странника приковалась к тому, что происходило внутри него самого…

***

– Я Стас! Не пойму только до смерти или после. Не ну если до, тогда должен помнить. Значит после. А ну да это может быть один из витков реальности. Ну, е-мое! Нет-нет, это будущее, то есть настоящее, и слава богу после смерти. А какая разница? Сколько раз я умирал и возрождался? Все мы…

– Помню Ирину, значит после. Ну после так после… Так. Итак. И где это я?

***

В разгаре преступления следователю нечего делать на месте события. Не его епархия, разумеется. Однако всё управление отправилось в центр города на чрезвычайное происшествие.

На этот раз Кессер с табельным пистолетом с двумя коробками отсыревших патронов забрался на заднее сиденье вполнемашины.

Зажглись завыли мигалки и сирены, вполнемашина втянула колеса и полетела вперед, шустро набирая обороты.

****

Почему-то хотелось молиться. Что это страх перед спецоперацией, которая может обернуться летальностью собственного мышления? Да нет. Не впервой воевать. Страшно, однако, дело привычки. Он давно привык. К тому же геройствовать никто не обязывал, разумеется и кстати.

Всё как обычно в таких случаях. И всё же на этот раз состояние души пребывало в неадеквате. Не подчинялось и хандрило. Сжимала сердце неоправданная тоска. В уме проскакивали фразы из еще детских молитв. Понимая что увлекся и перестал себя контролировать, пряча испуг, он исподволь оглядывал салон.

Облегченно вздыхал:

– Нет не вслух. Слава Богу!

– Чё вздыхаешь стаслед? Страшно? Такой бойни у нас еще не случалось. Целое восстание. – полуобернувшись лыбился расплывчатый коллега с переднего пассажирского. Расплывчатый потому что какой-то весь не собранный. Маленький суетливый. Части его тела как будто существовали автономно и от тела, и возможно от самих себя.

– Ты знаешь, а ведь и правда не по себе. Как будто первый раз. – неожиданно честно признался Кессер. А собственно зачем ему таиться и от кого. Не один год вместе с Тауро лямку тянут. Он хоть придурковатый, но профессию знает. Да и по челхарам нормальный в принципе. Дружить не дружили, но в помощи не отказывали и не интриговали друг против друга.

А кто из них дольше прослужил? По служебной лестнице они ноздря в ноздрю. Тауро раньше лет на пять. И старше лет на десять.

Тауро тоже вдруг перестал улыбаться:

– Ага. Есть такое. Сам не пойму че забздел…

В авто четверо. КЕссер ТаУро МарАк и безымянный водитель. Кессер старший и самый молодой. По возрасту молодой а по уму даст фору любому из этих, да и обоим сразу.

Тауро скорее бесшабашный чем много говорящий дурак. А вот Марак человек молчаливый умудренный жизненным опытом. Чуть крупнее среднего. С поседевшими усами и бородой. И темно-коричневой скорлупой вместо хоть какой-нибудь шевелюры. Лет на двадцать старше Кессера. Предпенсионер. Ему-то какого – заслуженный отдых близится, а здесь настоящие боевые действия. Докладывают, что на стадионе одних только полисолдов погибло сотни полторы две. Что-то случилось с теми людьми – перебили гражданских немыслимо. Словно разом сошли с ума.

– Массовый психоз или пандемия? А мы без защитного снаряжения. Даже антивирусных масок нет… – равнодушно именно об этом подумал следователь.

Сошли с ума? Заражение? Может эти люди просто одержимы? Как гласит легенда, что в любую секунду из космоса может нагрянуть Зло и вселиться в человеческие тела и тогда наступит Конец Света, потому что люди уничтожат людей. Никого не останется…

С другой стороны Зло приходит якобы разрушить старое, чтобы на его месте выросло новое. Как выгоревший дотла лес не остается выжженным пустырем. Через некоторое время черное пожарище покроется зеленью всходов.

Но откуда возьмутся следующие поколения, если предыдущие погибнут?

Кто-нибудь выживет думаете?

***

Глава 13. Дорогой…

***

– Эко меня заглючило! – почти радостно подумал Кессер, глядя в окно вполнемашины. – “Втянула колеса, полетела”. Хорошо бы если бы.

– А? – обернулся Тауро с нахальной улыбкой. – О чем ты? Хорошо, если б… Что если б?

Кессер проговорился. В таких случаях он продолжал играть в гениального сыщика, сыпал следующую загадку:

– Реально всё что не реально и наоборот, всё реальное не реально.

Лицо Тауро сморщилось, ладони подскочили на уровень глаз, пальцы собрались в щепоти:

– Опять эта твоя философия.

– Дежавю? – спросил Кессер у всех, разглядывая Тауро. – Или так уже было? Мы ведь и правда думаем одно и тоже. Говорим одно и тоже. Делаем то же самое изо дня в день. Каждый живет в своем пузыре напичканном прижившимися шаблонами. Но! Время от времени некоторые вырываются за пределы собственной тюрьмы, созданной своим же сознанием. Помнишь, да, легенду о шарах?

– Да… Помню чё-то. По-моему ты уже рассказывал. – Тауро завел глаза под лоб, словно хотел посмотреть на свои нахмуренные брови. Перекинул вдруг похитревшие глазки на соседа Кессера. – А ты Марак помнишь такую легенду?

– Нет. – отрезал Марак.

– Нутк, поведай философ! Просвети нас! – Тауро ухмыльнулся, наткнувшись на внимательные глаза Кессера.

– Разумеется, в моем перефразе. – уточнил Кессер повеселев, подвигавшись, будто расправляет крылья. Расправил крылья, разумеется, на сколько позволил салон вполнемашины. В принципе довольно просторный.

***

Люди это стеклянные шары. В основном одинаковой величины, но бывают и мельче и крупнее. Есть совсем крохотные, никому не заметные. Шустрые, верткие. Есть и гиганты, медленно двигающиеся, зато подавляющие своей массой.

В общем, шары эти туда сюда носятся в воздухе. Кишат. Блестят. Разбивают друг друга. Где массово бьются. А внутри у каждого какой-то механизм.

Вселенная стеклянных шаров. Но без галактик звезд и планет. Просто огромное как космос пространство переполненное летающими бьющимися сверкающими в искусственном освещении шарами.

Что-то вроде матрицы. Однако, нет никакой общей матрицы в реальности. У каждого своя матрица.

Одновременно в матрицы встраиваются и те объекты что поблизости. Проживается какая-то общая воображаемая жизнь. Короче, мир людей только внутри людей, которые на самом деле шары.

– Стой стой стой. Чё-то я ничего не понял че ты щас наговорил. – перебил Кессера Тауро и мрачно отмахнулся, мол, не надо больше никакой легенды.

– А мне не понятно одно, ты действительно вырываешься из пузыря или он просто раздувается? Стеклянные наверное не раздуваются. А почему не да? Это же другой мир с другими возможностями. – нехотя закончил Кессер уже с самим собой. Любил он поговорить на подобные темы, что не скажи…

Снова высунулся Тауро, теперь его физиономия выглядела по деловому серьезно:

– Марак, а ты что скажешь?

– Пока ничего. – Марак приподнял веки, взгляд скользнул по Тауро. Может и не взгляд, но что-то блеснуло за ресницами. Поджавшись телесно, скрестив руки на груди, склонив лысую голову с бликующей макушкой Марак напоминал кота, лежащего в кресле.

– Всё под контролем. – сообщали прищуренные глаза кота.

– Все суждения и оценки после осмотра места преступления. – сугубо профессионально закончил Марак. Его веки схлопнулись, давая понять что на этом разговор окончен.

– Эээ… – отрыгнул Тауро недавним обедом. Помахал рукой перед лицом, разгоняя выпущенный изо рта воздух. – Фууу… Еда у них вонючая страсть.

– Опять дежавю? – поморщился Кессер, прижимая воротник плаща к носу, отворачиваясь к окну.

Рекламные огни резанули по глазам и сознанию:

– Город… Большой, современный… Одних светящихся вывесок сколько…

В тишине пуленепробиваемой звуконепроницаемой вполнемашины старший следователь громко клацнул зубами. Клац. Клац.

– Алло. Слушаю. Кессер. – проговорил он с деловитой вежливостью. – Да. Выехали. Скоро будем.

По идеально гладкому покрытию вполнемашина катила бестрепетно и правда будто парила. Полыхая красно-синим заревом, завывая как первобытный монстр. Собратья по искусственному интеллекту безропотно сторонились на обочину, перестраивались в соседние полосы. Светофоры предупредительно переключались на “зеленый”.

– Ребята! Что-то невероятное произошло на стадионе! – нарушил стаслед сонную паузу, судя по Мараку реально дремавшую. – Водитель, пожалуйста, прибавь ходу!

– Не надоело еще рухлядью клацать? А я вот имплант поставил. Вещь! Спроси у Марака, он давно на импланте, сообразительный, хоть и дед. – похвастался Тауро вроде не к месту.

– Нет причин сверлить себе голову. – парировал Кессер, словно искусный фехтун с прямой спинкой, с ручкой приложенной к поясничке. Правую ножку вперед, чуть присесть. Руку с клинком вытянуть в направлении противника. Согнуть в локте. Коль – ткнуть врага, элегантно как балерон перебирая ножками.

– Шеф? – Марак медленно повернул голову к Кессеру. Кессер сухо кивнул. Спокойным голосом Марак задал основной вопрос. – Что еще там случилось?

***

Глава 14. Немного о спорте

***

Центральный стадион представлял собой чашу, ибо крышей ему служил сам Купол.

Покрывшись инеем, отражая электрический свет, отбрасывала чаша яркие лезвия лучей.

Пятна от рекламных щитов разноцветно чередовались на белом фоне неподвижных стен.

На дне сверкающей чаши шевелилось густое красное вино из человеческой плоти.

На трибунах и на арене образовался снежный покров, доходивший уже до колен.

Снег не падал с неба. Он рос прямо из пластика и газона, из резинового покрытия беговых дорожек. Проще сказать – из земли.

Собственно на стадионе ничего не происходило больше, только медленно увеличивался снежный слой. Крепчал воздух. Замерзавшие люди дымили как скопище музейной техники на ретро параде. Плотные насыщенные паром облака поднимались над группировками. И тут же исчезали.

Наверное несчастные девушки глядя ему вслед мечтали оказаться на его месте, так же как он подняться над всем и пропасть…

***

Спорт изобретение древних. Они предали формы всему и спортивному снаряжению и упражнениям, и прочим финтнесам, и всем усилиям человеческой воли в стремлении к физическому совершенству.

Почти тысячу лет ничего не изменялось в видах спорта. Спорт это классика! Футбол оставался футболом. Художественная гимнастика не прижилась в среде киборгов.

Наткнувшись на свою ограниченность, люди топтались на месте. Временами теряли интерес к спорту. Откатывались в достижениях. Через столетие аппетит именно к человеческим состязаниям пробуждался вновь. И снова были азарт, и слава и звезды.

Всё это неизбежно ассоциируется со схематическим изображением радиоволны или с символическим волны вообще.

***

Чистый белый самый настоящий снег и холод казалось приближающийся к космическому. Иней взялся за живых людей. Бесполезно бороться с ним. Слава богу что не изнутри. Возникая из воздуха он бросался к любой поверхности, к одежде, к лицу, прилеплялся, наслаивался. Стряхнул, а он опять.

Ледяные корешочки прорастали в кожу. Прирастали к одежде. Закрой глаза! Руки в рукава и к лицу! Укрой лицо!

Шевелись! Шевелись! Не стой! Шевелись! Не стой! Прыгайте девочки! Прыгайте мальчики! Руками! Руками! Вращения! Шлепки по телу! Двигайся! Двигайся!

Странник танцевал как и все. Уже не танцевал а плясал. Как последний раз в жизни. Кажется так бесшабашно он и не жил никогда. Что значит страх смерти и боль от которой может что-то спасти и ты знаешь что. Чувствуешь и делаешь, не задумываясь над целесообразностью. Делаешь то, что можешь и что пришл в голову.

В данном случае пляска подходила. Физзарядка тоже. Но стеклянные шарики выдавали классный музон и в какой-то степени присутствовало счастье.

Странно, да, на краю гибели какое то счастье? Легко объяснить. У людей вызывает наслаждение самое обыкновенное ощущение жизни. Вероятно в разы усиленное сейчас. Борьба за жизнь – разве это не наслаждение? Еще какое, когда чувствуешь себя необыкновенно живым.

Ему так здорово плясалось, что он в конце концов разгорячился по настоящему. Ему по-настоящему стало жарко. Но он устал. И он понимал, что если остановится то через пять минут замерзнет насмерть. Кто-то упал. Кто-то превратился в белую статую.

Большинство людей сопротивлялось замерзанию. Полисолды на трибунах, окруженные одержимыми девушки…

Одержимые стояли равнодушно как при комнатной температуре, лишь соответственно реагируя на метания пленниц…

***

Потеплело что ли? Скорее перестал падать градус. Можно немного расслабиться. Не так интенсивно выплясывать. Бег на месте самое то. Трусцой…

***

Глава 15. Статуя

***

Холод и правда отступил. Иней не образовывался и не лип. Это чувствовалось кожей. Дышалось жутковато морозно и всё же нормально. Появилась возможность открыть глаза и осмотреться…

Всё неподвижное сверкало в ледяной броне. Живые отряхиваясь, доламывали коконы, чуть ли ни с гневном хватаясь за обжигающе куски льда на одежде. Оглядываясь, хлопали друг на друга счастливыми глазами. Разумеется, глаза выглядели тревожными, и всё-таки в них угадывалось счастье выжившего.

Полисолды взглядами искали друзей среди сослуживцев, улыбаясь кивали, если находили. Снова возникли человеческие голоса.

Страннику некого искать. Он уставился на середину поля. В центре оттаявшего пончика стояла ледяная статуя.

Изваяние женщины в натуральную величину. Белая почти голубая от чистоты цвета на приторно красном снегу фигура. Снег отражался в ледяной плоти. Красноватая тень накладывалась на половину статуи, словно нижняя женская часть до пупка включительно облачена в обтягивающее красное трико.

В замысле скульптора не было ничего изящного, кроме женской красоты. Женщина стояла расставив ноги на ширину плеч, опустив и немного разведя руки.

Она смотрит?!

– А куда подевались все девушки?!

– Нет, ну , определенно смотрит…

Одновременно с изумлением и опровержением кажущегося что-то темное ворочалось в голове. Настолько ужасное, что мысли о подобном не приходят в голову сами. И по возможности изгоняются.

Что-то он видел через щелки век, когда решался их приоткрыть, пока танцевал. Иней мгновенно атаковывал слизистую и веки тут же смыкались. Однако, у зрения была секунда.

И секунда зрения насыщала душу каким-то жутким впечатлением.

В груди сжалось. Сладенько. Не то что бы совсем подло, но как-то мелковато для взрослого, тем более для мужчины в годах. Пора уже дать команду:

– Отставить слабость!

Но сквозь стыд за детское желание проглядывало счастье. Как Солнце сочившееся сквозь мглу. Странник представил серое небо, а в нем желтое пятно.

И снова это счастье! Сколько же его везде?!

Захотелось расплакаться. Но из-за чего? Из-за волны захлестнувшего счастья?

Мутно-серое полотно истончилось. На глазах растаяло. В образовавшуюся дыру заглянул золотой глаз, наполнив мир живых живым светом.

И тут Странник понял истину.

Жизнь. И только своя собственная. Всё остальное ничто.

***

Зашевелилась статуя. Пришел в движение пончик, распавшись на ручейки текущие вверх. Выжившие полисолды молча пятились. Странника охватил внутренний огонь, проступивший наружу каплями пота на лбу.

Его жизни снова угрожали…

***

Глава 16. Зло

***

Арена выглядела как большой обеденный стол с постеленной на нем белоснежной скатертью, на которую пролили гранатовый сок.

Ожившая снедь металась по столу в виде молодых женских тел. Обнаженных и без единой снежинки на коже или волосах.

Невидимые руки разрывали отчаянно вопившую еду. Однако оторванные части не отправлялись в невидимый рот, они выбрасывались. Руки ноги головы летели в стороны, туловища пополам – на пол.

Следующая…

Кровь била из чудовищных ран словно подсвеченные струйки фонтанов, не хватало лишь музыкального сопровождения, чтобы точь в точь как в центральном парке.

Следующая…

Никому из них не помогали ни стойка на коленях ни молитвенно сложенные руки. Умоляющие глаза не производили впечатления на людей окруживших плотным кольцом. Действовавших как механизмы.

С равнодушными как у ангелов лицами они отпихивали отталкивали волокли и относили за руки за ноги упирающиеся сопротивляющиеся вырывающиеся тела обратно в центр круга. Но не били и на калечили.

Этим занимался кто-то другой. Невидимый. Кто-то о ком знали и кого как будто видели одержимые злом прислужники. По крайней мере, они точно знали что делали. Не понимали происходящего только гибнущие жуткой смертью девушки и замерзающий насмерть Странник.

Оторванные конечности собирали одержимые и раскладывали как товар по полочкам…

Кто-то незаметно подменил белую скатерть на красную…

***

Странник увидел тень. Многорукая многоногая многоголовая достаточно огромная чтобы сожрать всех кто здесь есть.

Что она делает?

Тень возилась с человеческой плотью словно собирала конструктор. Как ребенок она бездумно тыкала запчасти – подходит не подходит.

Подошедшая деталь словно прирастала…

– Мертвое плюс мертвое равно живое? Кажется я щас или сдохну от холода или сойду с ума и всё равно сдохну. – мелькнула мысль, и отчаяние погребло как снежная лавина. Накрыло бессилием, но он продолжил отплясывать, бить в пол ногами…

Бил что есть не силы, а безумия по резиновому покрытию…

– Смерть… Смерть… – кто-то шептал ему на ухо.

На пике холода с ним произошел неизвестный по времени провал в темноту. Провал в вечность воспринятый как просто моргнуть…

***

Да будет Свет!

И ровно через секунду Тьмы снова возник Свет…