Плоская поверхность ровно светилась мягким, падающим прямо сверху не очень ярким светом. Большое пространство лежавшее прямо перед ним было до половины заполнено так и продолжавшими потихоньку, совсем неторопливо опускаться откуда-то сверху и иногда прямо на лету разворачивавшись и принимая свою окончательную форму только перед приземлением мягкими, разноцветными и иногда казалось совсем невесомыми листами и листьями, падавшими на стоявшую прямо посередине большую и ровную, слегка закруглённую вверху геометрическую фигуру-возвышение, состоявшую из уже опавших ранее таких-же полупрозрачных листов, пластинок и листьев, на многих из которых виделись какие-то не очень понятные, часто полностью заполнявшие их мелкие и крупные печатные записи, иногда какие-то стихи, рисунки и изображения. Уже опавшие яркие разноцветные листы представляли из себя геометрически ровное полуовальное возвышение примерно 2-х метровой высоты и около 4,-4,5 метров в диаметре, имевшее по краям форму правильного круга с ровными прямыми стенками, слегка закруглёнными в самом верху. Посередине этой светящейся всеми цветами и отсветами красок конусообразной полусферы хорошо виднелось ровное круглое окно, ведущее в уходящую вглубь ровную прозрачную скважину с таким-же круглым окном-выходом с противоположной стороны. Понемногу ещё продолжавшие падать и опускаться на верх этого светящегося всеми оттенками радуги возвышения полупрозрачные листья иногда слегка звеня и тихонько поскрипывая во время разворотов, но чаще всего просто бесшумно и очень мягко опускались и примерно где-то через полминуты-минуту уже очень прочно сливались с её затвердевшей и очень прочной поверхностью.
Он смотрел на неё немного издалека, но очень хорошо знал что это искрящаяся и переливающаяся всевозможными цветами и отсветами геометрическая форма несмотря на всю легкость и воздушность составляющих её листьев и листов на самом деле очень твёрдая – например сейчас она скорее всего опять тверда как кварц или возможно как искусственный алмаз, но ему очень хорошо было известно как это переменчиво, и что эта слегка выпуклая сверху немного непонятная конструкция иногда может становится лёгкой и мягкой как пух или изделия из каучука, а иногда может быть легкой и слегка послушно колышущейся, словно ровная кучка аккуратно сложенный осенних листьев или птичьих перьев, таких-же легких и почти невесомых, но всё равно сохранявших свою форму и это сквозное отверстие, а потом немного покачавшись как от легкого ветра под какую-нибудь из лёгких музыкальных мелодий снова стать такой-же твёрдой, светящейся разными красками и их оттенками и отливами совершенно не совсем понятной и загадочной конструкцией как и раньше. А то что это именно конструкция – он даже и не сомневался, – ведь что там, внутри – это было ему неизвестно, – да, даже ему, хотя он был знаком с ней довольно давно и прекрасно знал что внутри этой своеобразной полусферы, ровно посередине есть большое свободное пространство, правильный прямоугольник примерно метровой высоты и 3-х метровой длинны весь наполненный светлым зеленоватым свечением, его кстати очень хорошо видно через эти круглые окна и что… И что-же там на самом деле и что-же это такое – об этом можно лишь только догадываться. Наверно там что-нибудь есть, и кстати, – а как похожи эти медленно падающие вниз листья и пластины на какие-то… Да, точно, – на какие-то… На какие-то… – Да, крылья, какие-то крылья… – Подумал он наблюдая как последний такой ярко красно зелёный с оранжевым лист опустился на верх этой полусферы, и этот был уже последний, – он знал это точно. Ну, вот и свет стал чуть-чуть посветлее… Да, точно, эти листья уже все опали и этот только что опустившийся был точно последним. Да, и как какие-то крылья… Крылья… Да, а крылья… Но ведь что в этом странного, – ведь это-же сны, а сны… А сны – это также какие-то крылья, часто очень большие и лёгкие крылья, и… И ведь не зря же на потолке этой комнаты изображены две куда-то летящие птицы, – и он с небольшой улыбкой взглянул вверх, где на высоком светящимся потолке виднелось чёткое изображение двух больших, раскинувших в полёте свои крылья синих птиц. Да, ведь сны – это лёгкие птицы, часто очень прозрачные и очень-очень лёгкие птицы – и ведь природа сна нам до сих пор так и не понятна, и может быть это наша старая память, может быть это наши дела и надежды и то что мы когда-то так хотели, но до сих пор не сумели и не сделали, и всё это предстаёт и как-то передаётся нам в этой совершенно свободой метафизике, которую нам открывают наши сны. Это и то что мы делали и что на самом деле хотели, что мы сумели и что не сумели и то что могло бы когда-то получиться в результате, и иногда в самых разных и порою очень причудливых совершенно различных и по разнообразному предоставленных видах, результатах и ракурсах… Да, и это, и ещё и многое-многое-многое, что нам до конца так и будет непонятно и не ясно… И ведь недаром почти все сновидения под утро очень быстро исчезают, и мы если что-то и вспоминаем, так это только лишь маленькие частицы из всего что нам только что снилось… Да, и эта конструкция из опавших сейчас сверху разноцветных листов или крыльев, – это тоже ведь сны, и каждый такой лист, каждая надпись или рисунок на некоторых из этих крыльев-листьев, – это тоже ведь сны… И какая-то очень странная и порой очень важная информация и что-то ещё очень большое и важное, то что почти всегда остаётся неуловимым и непойманным, и что почти всегда тает ещё до того как мы попытаемся разобрать и понять – что-же это такое, – ведь это тоже хранится и лежит в природе наших снов… И эта конструкция, полностью состоящая из каких-то, и наверняка иногда очень важных снов с этим пустым пространством внутри и этой прозрачной скважиной с ровными круглыми выходами-окнами – ведь это… Ведь это на самом деле скорее всего и несколько другое измерение, это как раз то, где очень просто изменяются и даже ломаются все наши основные понятия и знания, все наши привычные стереотипы, где например пространство и время вполне возможно могут иметь совершенно другие значения, понятия, формы и меры… Сны, сны… Да, ведь сны – это возможно и несколько другие измерения, входы и выходы из которых и какие-то картинки или их частицы оттуда мы очень часто можем видеть в своих снах…
Да, сны, – ещё раз немного улыбнувшись подумал он глядя на эту светящуюся и мерцающую всеми цветами и их многочисленными отсветами и оттенками картину, – да, конечно-же сны, а о них мы действительно просто почти ничего не знаем, и совершенно глупо со всем этим спорить. И ведь то, что я вижу – это ведь тоже сон, только вижу его я уже не впервые и кажется далеко не первый год, – да, и эти птицы на потолке, и эти выпавшие откуда-то сверху разноцветные листы, составляющие эту блестящую и сверкающую, знакомую мне уже очень давно конструкцию, и вся эта комната – это всё тоже сон, и сейчас я на самом деле очень крепко сплю в своей кровати на окраине Лесного проспекта в Санкт-Петербурге, и что сейчас… Да, а сейчас мне и правда пора, – через полтора часа уже пора просыпаться, и… Нет, а до чего-же красиво блестит это странное возвышение… Ну ладно, – и он вздохнул, очень легко поднялся, подошёл к находившейся сзади отливавшей матовым светом большой железной двери, оглянулся, ещё раз посмотрел на эту картину, легко вздохнул и переступил за порог. Большая дверь сразу-же плавно стала за ним закрываться и когда окончательно закрылась, полностью скрыв эту странную комнату он ещё раз слегка шевельнулся в своей кровати, положил голову немного поудобней на подушку и через минуту перевернувшись на другой бок несколько машинально поправил повыше слегка сползшее одеяло. Лёг он вчера довольно поздно, и сейчас давно крепко спал, до пробуждения ему осталось ровно полтора часа – поставленный около кровати заведённый будильник зазвенит в 8…
——————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————
Утром проснувшись и перекусив он посмотрел на заснеженный двор, на стоявшую посередине разноцветную новогоднюю ёлку – до нового года оставалось ровно 5 дней и немного посидев в кресле потянулся, посмотрел на часы – стрелки показывали начало одиннадцатого вытащил сигарету и подумал что минут через 20 ему уже пора будет выходить. На сегодня у него была назначена встреча с приехавшим на один день из Москвы двоюродным братом – в 12 он будет ждать в одном из кафе на углу Невского и Литейного, так что в половину одиннадцатого ему надо будет уже выйти из дома и потихоньку идти к относительно недалёкой станции метро. Как раз это будет предновогодний город и брат кстати обещал передать ему небольшую посылку с книгами, которую он оставил у них в Москве во время своей прошлой поездки, да и кстати, интересно, как там у него с учёбой – его брат заканчивал 4 курс МГУ, и как проходит его студенческое время, – ведь наверняка, всяких событий и новостей у него накопилось уже предостаточно. – Ну ладно, что-то я опять немного замечтался, сейчас уже почти 20 минут одиннадцатого, – подумал наш герой и загасив ещё дымившуюся в пепельнице сигарету поднялся, ещё раз посмотрел в окно, надел зимний свитер и вышел в прихожую – пора было выходить.
Без десяти 12 уже подходя к назначенному для встречи кафе он посмотрел на новогодний Невский, на недалёкий Литейный, потом взглянул на близкие огни кафе и сразу-же улыбнулся – у только что пустовавшего места перед входом уже стоял улыбаясь только что вышедший оттуда его молодой родственник. Они поздоровались, вошли внутрь, – на небольшом столике недалеко от входа мирно дымились две чашки кофе, – Денис ждал его здесь уже минут 10 и присев и поговорив они заказали по небольшому ланчу и за дальнейшим разговором его брат довольно просто и подробно рассказал об их делах и буднях, об их дальнейших планах и когда после ланча они заказали ещё по кофе Денис слегка подмигнув брату вытащил из-под стола сначала совершенно незаметную сумку с книгами и с торжественной улыбкой вручив её нашему Петербуржцу прибавил что там его ждёт и несколько небольших новогодних презентов от Московских родственников и знакомых. Он поблагодарил брата, поставил сумку на соседний стул и когда принесли кофе спросил о его новогодних планах и проговорив так ещё минут 15 они подозвали официанта, расплатились и выйдя из кафе ещё минут 5 побеседовали на слегка морозном воздухе, потом приехавший на один день Денис улыбнулся и извинившись сказал что ему пора, его ждали ещё несколько намеченных на сегодня дел и встреч. Возразить здесь было нечего и дойдя вместе до недалёкого Литейного они ещё раз поздравили друг друга с наступающим новым годом и передав приветы всем знакомым и родственникам договорились что обязательно созвонятся, пожали руки и Денис перешёл через Невский – его уже ждали в одном месте на Владимирском, а наш герой устроив сумку с презентами и книгами у себя на плече поудобнее немного постоял на углу, потом улыбнувшись свернул на Литейный и неспешным шагом пошёл по предновогоднему проспекту.
Настроение было хорошее и предновогоднее, лёгкий морозец если иногда и пощипывал щёки, то это было ненадолго – температура была не очень низкой, примерно -2, -3 градуса и пройдя немного по украшенному разноцветными гирляндами проспекту он улыбнулся и подумал что если сделает пешую прогулку по Литейному, а в конце проедет одну остановку через Неву на троллейбусе, то у Финляндского будет где-то к 5, а оттуда до дома ему совсем близко, всего несколько остановок на метро. Да, а если по дороге он куда-нибудь заглянет и немного там задержится, то совершенно никуда не опоздает.
И довольно вздохнув и взглянув на светящуюся чуть впереди украшенную новогодними гирляндами большую витрину наш герой надел поудобнее перчатки и неспешно пошёл по предновогоднему проспекту. Пройдя минут 10 он поправил поровнее сумку, с небольшой улыбкой вспомнил встречу с братом и их разговор, ещё раз улыбнувшись подумал что у них там всё в полном порядке и засунув руки поглубже в карманы также неспешно пошёл дальше. Пройдя немного и ещё раз вспомнив недавнюю встречу он слегка улыбнулся и подумал что сравнительно недалеко отсюда, на углу с улицей Некрасова есть одно очень приличное кафе, и если по дороге заглянуть туда… – Да, а ведь это-же просто прекрасно, и кстати, я уже довольно давно там не был… – И только он это подумал, как тут-же и как будто бы в подтверждение этих его мыслей высоко над ним раздались два громких отчётливых птичьих крика. Он улыбнулся и подняв голову посмотрел вверх, но увидел лишь два далёких белых крыла, уже исчезавших где-то высоко в светлом солнечном зимнем небе. – Да, интересно, но это ведь птицы… А насчёт того чтобы заглянуть в то кафе – так это-же и правда просто прекрасно, ведь как давно я туда не заглядывал…
Наш герой улыбнувшись вспомнил мягкий свет и уютные столики этого кафе и потихоньку пошёл дальше. Народа на проспекте было немного, настроение было отличным, а этот крик пролетевшей где-то вверху птицы сам по себе как-то невольно направил его воспоминания «по немного пернатому кругу» и пройдя ещё около минуты он довольно быстро вышел на своё недавние ночное сновидение и несколько задумчиво снова вспомнил эту большую комнату с падающими откуда-то сверху прозрачными и очень лёгкими листьями, эту причудливую, светящуюся всеми цветами и их отсветами конструкцию-возвышение посередине, это изображение двух куда-то летящих синих птиц на потолке…
– Да, сны, сны… А сны – это ведь тоже какие-то лёгкие птицы, всегда весьма странные и очень-очень лёгкие птицы, а птицы и крылья… Да, крылья, – слегка улыбнувшись подумал он и вытащив сигарету стал нащупывать в кармане зажигалку, но тут чей-то очень мягкий и вежливый голос помешал ему это сделать и оглянувшись он с удивлением и как-то само-собой появившейся на лице улыбкой увидел спрашивающую его очень миловидную и симпатичную стоявшую рядом с ним девушку в жёлтом пуховике и с ниспадавшей из-под наброшенного капюшона роскошной прядью белокурых волос. Несколько секунд (а может быть и минут, – в сознании нашего совершенно холостого молодого человека в этот миг и секунда могла иметь минутное значение, а возможно и гораздо больше) он простоял просто глядя на это милое создание, куда-то между её лицом, спадавшей белокурой прядью и очень большими, красивыми глубокими глазами и вернул его обратно в сознание только второй вопрос этой совершено неожиданно остановившей его девушки.
– Молодой человек, извините пожалуйста, а у вас случайно не будет с собой зажигалки? – ещё раз с небольшой улыбкой и как-то немного застенчиво-вопросительно спросила она. Очень быстро вышедший из этого небольшого (а может быть и довольно большого, – ведь кто это знает) оцепенения наш молодой герой как-бы спохватившись также улыбнулся и несколько торопливо ответил:
– Да, да, конечно, я и сам сейчас собирался… О, Боже, да где-же моя зажигалка, куда-же я её засунул…
– Да ничего, вы не спешите, – улыбнулась немного его успокаивая незнакомка.
– Да нет, я не спешу, – улыбнувшись ответил он и нащупав наконец-то в боковом кармане свою зажигалку немного виновато вынул её и с какой-то небольшой нерешительностью застыл перед стоявшей напротив него с сигаретой в руке незнакомкой. Она улыбнулась и немного помолчав спросила: – Извините пожалуйста, вы зажжёте её сами, или может быть лучше попробовать мне?
– А… Ах, да, сейчас, сейчас, извините, опять я снова немного задумался, – улыбнулся он и щёлкнув зажигалкой очень вежливо и бережно заслоняя невысокий огонёк поднёс его к её сигарете. Она прикурив улыбнулась, потом посмотрела на него и немного помолчав спросила: – А вы… А вы кажется тоже собирались сейчас прикурить?
– Кто, я? Ах, да, конечно, – ответил он и также глядя на неё поднёс огонёк к своей сигарете, прикурил и снова взглянув на неё как-то немного виновато улыбнулся.
И как только они прикурили, как над их головами, совсем близко и очень ясно опять раздались несколько громких и немного протяжных птичьих криков, в которых совершенно отчётливо можно было различить и вполне понятное, человеческое – «Да, да… Конечно-же… Да, да… Да, да…». Они подняли головы, посмотрели на двух немного необычных для этого города и уже улетавших больших белых птиц, потом друг на друга и совсем не сговариваясь улыбнулись. Так они простояли примерно полминуты, а потом первой заговорила она.
– Извините, а вы сейчас не очень спешите?
– Кто, я? Да… Да собственно нет, и… И извините пожалуйста, а как вас зовут?
– Меня? Елена.
– Очень приятно, а меня Алексей. И вы… И вы сейчас куда-то шли, и если вы не спешили…
– Я? Да нет, я сейчас просто возвращалась от своей подруги, и если вы…
– Так, но если вы не спешите… То знаете, вы не будете возражать если я приглашу вас немного посидеть в одном и очень приличном кафе, – я сейчас как раз направлялся туда, и если вы не будете против…
– Я? Ну, если вы приглашаете… А это недалеко отсюда?
– Да нет, всего лишь пять минут, и я думаю что…
– Извините, а вы случайно говорите не о кафе на углу Литейного и Некрасова?
– Да, о нём, и если вы не возражаете…
– Да нет, я ведь сейчас тоже шла в ту сторону и как раз вспоминала…
– Ну так прекрасно, Елена, и если вы не возражаете…
– Да нет-же, и вы знаете, я думаю… Да, но что-же мы стоим, быть может мы всё-таки пойдём?
– Ах, да, да, конечно-же вы правы, и ещё – вы знаете…
И конечно я не хочу здесь особенно (на радость всяким скептикам) утверждать что Бог всё-таки есть, но скажу лишь только то, что наш герой при встрече со своей будущей супругой упомянул его совсем не напрасно. И что после этого небольшого разговора на зимнем Литейном они около 2 часов провели в том уютном кафе, потом Алексей прошёл её провожать и расстались они только около 10 часов вечера. На следующий день у них уже была назначена встреча, и как её итог оказалось то, что в Новогодние праздники всех своих друзей наш герой встречал вместе со своей новой и очень симпатичной подругой (которая, можем ещё сказать по секрету нашему читателю, через несколько месяцев стала его законной и очень верной супругой).
Да, и на этой радужной ноте так и хочется поставить в конце этого рассказа небольшое, но очень верное «Аминь», и за этим завершить это небольшое повествование.
Всё
03.2021
Автор публикации
