Средь пьяниц, геев, проституток
во каждый нисходя подвал,
пройдя во красный переулок
я Зло земное познавал.
Девице восхотелось плакать
о евророзовый коридор.
На улице сочилась слякоть
на развеселый светофор.
Без смысла, неба и надежды
поэтик им читал стихи,
но в черной кожаной одежде
глухие ползали грехи.
С мещанских кухонь нечестивых
посереди столицы всей
дрожал котенок некрасивый
за полой ветреной моей.
И клуб катился невозможный
шутов и кукол, лая речь.
Но на бедре моем надежный
сиял в ножнах булатный меч.
Внутри мистического гроба
кто-то подмигивал хитро
взирая с пятен небоскребов
на безоружное добро.
Оно бежало торопливо
в подьезды спрятаться гробов
от рэпа черных нечестивых
и от ничтожных их стихов.
Богиня ветреного ада
как самый звук конца времен
от телемачты лила ядом
как красный гибельный дракон.
Раззявив рот в огней сиянье
в бутиков зеркала и звон
из самой глупой Потудани
брел деревенский охломон.
Автор публикации
