Посвящаю русским литераторам
Василий Иванович и Александр Андреевич пили очередную чашку чая, вспоминая интересные и нетипичные ситуации на работе. Не всегда же все одно и тоже!
—Василий Андреевич, а помните Коновалова, как его там по имени отчеству?
—Того самого?
—Того самого
—Как не помнить! Я тогда даже в заметки себе на телефоне написал, чтоб не забыть. Так вот:
…………………………………………..
«Рассвет. Около 7 часов утра. Апрель. Кухня.
Григорий: Все-таки кофе утром—прекрасная вещь! А рассвет-то какой. Хоть иди и пиши. Кстати, нужно будет у Красноселого краски купить, а то уже заканчиваются. Столько дел, столько дел!
Издательство. Около 11 часов.
Григорий: Доброе утро. Что по плану на сегодня?
Софья Семеновна: Доброе. Да вот нужно произведение взять на рассмотрение у автора. Может даже напечатаем, мне понравилось
Григорий: а автор-то где? Ушел?
Софья Семеновна: Да. Завтра вернется за ответом.
Григорий: странно, хорошо, прочту.
Садится на свое рабочее место, смахивает пыль со стола, читает:
«Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции 2-й. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская — вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс.»
Григорий: что за черт, это же Булгаков. Софья Семеновна! Подойдите сюда на минуту.
Софья Семеновна: Что такое?
Григорий: Да вот вы мне предлагаете Булгакова перечитать. Кто принес это?
Софья Семеновна: Шпилькин Андрей Сергеевич
Григорий: Так вот передайте ему, что это уже напечатано, он авторские права нарушает
Около полудня. Жарко, до ужаса.
Григорий: Откройте окно! Антон Павлович, вы обложку уже набросали? Время наисходе.
Антон Павлович: Да, конечно, я решил вместо головы к человеку собачью голову нацепить. Необычно.
Григорий: Так, погодите. Это же иллюстрация к «Собачьему сердцу». Думайте что-то другое
Антон Павлович: Так до завтра же нужно придумать, я не успею!
Григорий: Хоть утопитесь, но это не пойдет.
Прошло еще 2 часа. Прошел обед.
Григорий: Вы согласны с нашим предложением?
Илья Ильич: Да, сколько я получу?
Григорий: С каждой проданной книжки около 200 руб. Если вы согласны, заполните ваше согласие, вам понадобятся документы.
Илья Ильич: Конечно, конечно, сию минуту. «Сами знаете, человеку без документов строго воспрещается существовать.»
Григорий: Вы Булгакова процитировали?
Илья Ильич: Точно так. Что в этом такого?
Григорий: Слишком много Булгакова.
Илья Ильич: Имеете что-то против?
Григорий: Да нет. Просто наше издательство ориентировано на фэнтези и фантастику. А это классика.
Часов в 4 вечера. Прохладно, пошел дождь, в том же кабинете.
Григорий: Павел Петрович, ну что ж вы, как можно не заметить столько ошибок в издании. Вы вообще не редактировали текст? Почему жалуются покупатели?
Павел Петрович: «Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу…»
Григорий: Вы что, сговорились? Во-первых, какая хорошая работа, когда в тексте попадаются вместо букв решетки и звездочки?! Во-вторых, какого черта ты цитируешь Булгакова?
Павел Петрович: Тц. Хм… Ладно, переделаю. Когда принести?
Григорий: Сам лично проверю! В понедельник!
Солнце резко садиться, кричит петух. Кот стреляет в милиционеров, а женщина в окне осседлает метлу и летит прочь. Тем временем Григорий пьет кофе.
Григорий: Чего только не бывает на свете. Взять бы да уехать на дачу. Эх
Софья Семеновна: Григорий, к вам странный господин пришел. Весь в черном, с тростью.
Григорий: Зови.
Черный Господин: Добрый день, уважаемый. Что издаете?
Григорий: Здравствуйте, фэнтези, фантастику. Зачем обратились к нам?
Черный Господин: Мне кажется, вы слишком много знаете. Не хотите заключить контракт?
Григорий: По сотрудничеству? Что вы мне предложите?
Черный Господин: Спокойствие и умиротворение. Если вы захотите, я заставлю вас забыть лишь то, что знать не нужно. Так что, вы согласны?
Григорий: Я вас не понимааааююю. Да, согласен, я хочу жить.
Воланд: Прелестно. Доброго вечера.
На небе появляются звезды. Время закрытия. Григорий молча встает, и уходит с работы. Он ни о чем не думает. А на дворе мельтешат черти да ведьмы.»
Так закончили читать рассказ некого Коновалова редактор и издатель журнала «Литworld». Кабинет, около стола стоят двое, а напротив сидит некий темный гражданин, ожидая участи.
—Александр Андреевич, ваши комментарии?—, строго и взыскательно спросил Василий Иванович
—Василий Иванович, комментарии излишни. Дорогой, как вас там звали? А, Коновалов. Что вы, собственно, хотели донести до читателя этим рассказом?
—Знаете, мне кажется, что черти реальны, да к тому же мне хотелось написать что-то фантастическое.
—Вы решили просто так, от нечего делать, написать рассказ, и опубликовать его в нашем журнале? Так не пойдет. Это просто сборник каких-то предложений и узких слов. Что мы должны из этого вычитать? И почему заявлена драма, а афиши нет?
—Я надеюсь, что вы люди благоразумные, и понимаете, что в наше время не важно, умная мысль, глупая мысль—главное, чтобы было интересно. Не все же хотят читать художественные произведения с глубокими рассуждениями автора после работы?
—Согласен, что не все. Однако ж это нам не подходит. Кажется, и редактор вам тоже самое объяснил
—Да разве другие люди бред всякий не пишут? А потом книга разносится по стране в сотнях тысяч экземпляров. А блогеры, а известные певцы?
—Послушайте, так это же другое дело, тут обе стороны в выгоде: мы получим прибыль, и тот человек получит прибыль, да еще увеличит интерес к своей персоне.
—Так что ж, вот наша литература 21 века?
—Нет, ну есть талантливые авторы, немного…
—Ну и о чем они пишут? Ни о чем, ни о чем, ни о чем!
—Послушайте, выйдите вон.
Автор публикации
