У свечей своя жизнь, они подобны ликам святых, являются порталом между жизнью и смертью. Неважно, церковная она или куплена в хозяйственном магазине.
— Мне, пожалуйста, говяжью вырезку, у меня сегодня романтический ужин.
Продавец мяса с безучастным взглядом бросил на весы кусок мяса.
— Ещё добавить или достаточно? — спросил голос, как из потустороннего мира.
Голос имел четыре октавы, у продавца на рынке и целых четыре. Ванесса занималась вокалом и кое в чем разбиралась. Это был, наверное, знак, но Ванесса не обратила внимание. Знаков было последнее время много.
— Нет, достаточно, — сказала Ванесса.
Мясо чудесным образом превратилось в рагу, Ванесса сама не поняла, как это получилось. Овощи превратились в салат. Ванесса только на секунду остановилась, когда с остервенением рвала салат. Оглядела кухню, движение занавесок и какое-то холодное дуновение в герметичной кухне не удивило, а даже дало умиротворение.
Это раньше Ванесса пугалась, прислушивалась, замирала. А сейчас пришло понимание.
Стол посреди комнаты был накрыт. Ванесса очнулась, только когда зажигала свечи.
— Прошу к столу, — сказала Ванесса.
Свеча заколыхалась и успокоилась. Ванесса тоже села. Мясо настолько ароматное, что отдавало запахом дорогого ресторана. Ванесса положила на тарелки рагу. Было понятно, что готовила Ванесса, но под чьим-то управлением. В свои семнадцать она не умела так превосходно готовить. А ещё точнее, готовила могла только яичницу.
Свеча вела себя спокойно. Ванесса сидела и смотрела на пустое место напротив. Улыбалась странным взглядом, немигающим, пронзительным, прямым. Взгляд сумасшедшего, так называют его психотерапевты.
– Как вам мясо? Вкусное, правда? Я впервые готовила говядину. Получилось неплохо, — произнесла Ванесса. Свеча затрепетала.
– Я рада, что вам понравилось, — спокойно сказала Ванесса:
– Скажите, а если я все же решусь на полет с вами, то мои родные и правда не будут страдать?
Свеча извивала спиральки из огня.
Да, я знаю, что вопрос не имеет смысла, но все же. Ведь они меня растили, возлагали надежды, а тут раз — и всё, как-то нечестно с моей стороны, — смотря в тарелку, сказала Ванесса. Так и не съев ни кусочка мяса и не притронувшись к салату, Ванесса в платье из пайеток выглядела обворожительно. Непослушные волнистые волосы были собраны в хвост. Ванесса не любила так собирать волосы. Но это хотел Он. Пришлось подчиниться. Он приходил каждую ночь и почти до утра проводил время с Ванессой.
Столько времени на Ванессу не тратил никто. Все были заняты. Работали и на Ванессу не обращали внимания. А Он тратил время, Он приходил тогда, когда надо было Ванессе. Он был всем для Ванессы вот уже два года. Два года Ванесса жила другой жизнью.
Уже давно приходили плохие мысли, уже давно всё надоело. Это всё, что называлось жизнью. Что такое жизнь, это мучения, которые надо пронести сквозь года и всё равно умереть в мучении. Так не лучше бы сейчас уйти, не испытав в полной мере тяготы, быть свежей и молодой и войти в врата, испытывая радость?
– Я не сомневаюсь, поймите правильно, я пытаюсь понять, всё должно быть на своих местах, всё…
Свеча трещала и вела себя буйно. Маленькие язычки пламени отрывались от свечи и летели, нервно угасая, а черный дымок взлетал, обрамляя очертания чего-то страшного, грозного, но не пугающего.
Ванесса уже видела его во снах, эти красные глаза, эти рожки, эти клыки, огромный нос и уши, расположенные в странном месте, за рожками. Ванесса привыкла к необычному виду, и ей порой казалось, что все так выглядят. Или меняют облик на щелчок пальца.
— Нет, нервничать не надо, я не передумаю, я не могу так всё бросить и убежать. Да, это бегство, — сказала Ванесса медленно.
Встав из-за стола, Ванесса приблизилась к окну, отодвинув невидимые шторы, схватилась за решётку и начала выть, выть как последний раз.
После обессиленная упала на пол.
Я же говорю, так нельзя, так не работает, где-то сбой, что-то не получается… — прошептала Ванесса, уходя в себя.
В палату забежали санитар и медсестра, но Ванесса уже не чувствовала ничего, ни лекарство, которое ей ввели, ни то, что санитар положил на кровать и привязал руки. Ничего.
Ванесса летала, держала за грубую руку своего спасителя. Розово-фиолетовые плотные облака служили им и креслом, и кроватью. А черные воды красивого водопада служили огромной душевой. Но далеко летать Ванесса не могла, её движения сдерживали руки, привязанные к кровати. Следующей ночью Ванесса ушла, отпустила все свои мирские привязки.
Он был рад безмерно, Ванесса теперь полностью принадлежала только ему.
И только вой ветра в ночной тиши иногда напоминал вокал Ванессы…
Автор публикации
Жутко занимательное чтиво
Благодарна вам за уделённое время на мой рассказ.