В тихом свете ламп, петербургский мрак,
Достоевский пишет, в сердце – боль и страх.
Бродит тенью по углам Раскольников,
С топором в руке, в мыслях – злой бедлам.
«Я убил человека,» – первая строка,
Эхом отзывается, мучает слегка.
Не просто убийство, а бунт души больной,
Против правил мира, установленных судьбой.
Наполеон великий, призрак прошлых лет,
В сознанье мечется, оставляет след.
Разве я не вправе, как он, вершить дела?
Разве я не гений? – мысль его вела.
Но кровь на руках не смоет гордый взгляд,
И муки совести – нестерпимый яд.
Раскаянье души, путь к свету и кресту,
Достоевский видит черта за версту.
Сквозь страдания, грех и искупленья миг,
Раскрывается человека сложный лик.
И в Раскольникове каждом – тень Наполеона,
И борьба за право восседать на троне.
И прошло сто, или двести лет.
Переписать сюжет этот думает студент.
Пишет, пишет, пишет,
Новый он роман.
— Про себя ты пишешь!
Нет, ты сам убийца!
Графомана выдали милиции.
Стыд и срам!
(с) Юрий Тубольцев
Автор публикации
