Не умел Олег вести себя достойно. Из него всегда вылетала какая-то грубость или скверные слова. И часто не к месту. Круг общения у Олега был узок. Общаться с ним могли такие же гопники, как и он сам. Но Олега тянуло к другому, более возвышенному. Почему, не знал даже сам Олег.
Супруга Наташа была из культурной семьи. Её родители были педагогами. Сквернословие в семье было редкостью. Наташа выросла в спокойствии и любви. Олег поразил Наташу своей напористостью и наглостью. Что-то было в нем такое, к чему девочки из хороших семей тянутся. Две противоположности притягивали друг к другу. Свадьба была странная, люди из разных слоёв сидели за большим столом и поражались друг другу.
Культурный шок получили все. Воспоминания на долгие месяцы тоже. Но свадьба была на удивление хорошая. Уже через год у Олега и Наташи родился замечательный малыш. Назвали Тимофеем. При виде своего малыша Олег начинал говорить правильные, хорошие слова. При виде друганов переходил на свой грубый диалект. На втором году семейной жизни Олег заколебался переходить на разные разговорные жанры и окончательно осел на нормальный русский язык, без добавления нелитературных слов. Чему несказанно была рада Наташа. Она звонила родителям и говорила: «Вот, а вы не верили». Родители, наделённые мудростью, пожимали плечами и удивлялись.
Тимофей был любимым и желанным ребёнком, обожаемый родителями и бабушками, дедушками. Его, как эстафету, передавали на выходные то родителям мужа, то родителям жены. Папа для него был всей вселенной, мама — островком любви и понимания. Но это длилось недолго. В двенадцать лет Тимофей остался без мамы. Мама погибла молодая и, наверно, сама не поняла, как и почему. Тимофей не понимал, в свои двенадцать он думал, что это шутка. И мама, его родная и дорогая, скоро придет. Но время шло, а мама не приходила. Олег, ради жены изменившийся, не мог поверить в случившееся. Олег прожил как раньше пару лет, провожал сына в школу, ходил на работу, готовил ужин, стирал, убирал. Но потом что-то все же надломилось, семейная ценность ушла сначала на второй план, а потом вообще потерялась. Олег ушел во все тяжкие. Пьяный матерился так, что сыну думалось о потере вменяемости родителя. Работу автослесаря вскоре Олег потерял. На что пил, было непонятно. Тимофей, угнетенный положением вещей, от него не зависящих, после школы искал любую подработку. Разносил заказы, раздавал флаеры, гулял собак. Пытался вернуть хоть намек на семью. Олег в минуты трезвости стыдился, просил прощения, но снова и снова уходил в отстранённое состояние. И жил в нем. Там Олегу было более комфортно, там жена была жива и родители тоже.
В армию Тимофей ушел сам, повестку не стал ждать. Проявил гражданскую ответственность. Чем снискал уважение со стороны офицерского состава. Отслужив положенный срок, остался в военном училище, которое закончил с отличием. Возвращаться домой не хотел. Но что-то всё-таки тянуло домой. В какой-то момент решил поехать к отцу.
Жуткий запах затхлости начинался с первого этажа. Поднявшись на свой этаж, Тимофей увидел приоткрытую дверь квартиры. Квартиры, в которой вырос, в которой жила его семья. Из неё смердило. Запах шел невыносимый. Открыть полностью дверь не получилось. Прикрыв платком нос, Тимофей вошел в свою квартиру. Вошел — это громко сказано, пробрался. В квартире было наложено, наставлено, раскидано всё такое, что на помойку выкинуть стыдно. В комнате на полу, на груде старых одежд мирно спал его отец. Постаревший, поседевший, но все еще узнаваемый. Тимофей постоял минут пять, понаблюдал за полчищами тараканов, мирно и спокойно обживших все углы квартиры. Сорвал портрет мамы в черной рамке, вытащил из рамы. Вышел из квартиры вон. Пытаясь прикрыть за собой дверь, которая, похоже, застряла в одном положении и ни вперед, ни назад двигаться отказывалась.
Не оглядываясь, надвинув на лоб фуражку, двинулся на вокзал. И больше никогда не возвращался.
Автор публикации
