Поэт Билецкий пил четвёртые сутки. Пил безбожно, зло, запойно. Во вторник его исключили из Союза Литераторов за конформизм, романтизм и недостаток соцреализма. Сожительница поэта, Сонечка, узнав об этом, сразу же переселилась в квартиру к престарелому писателю Барбарисову, у которого соцреализма было с избытком.
”Ну вы меня ещё вспомните!” – Аристарх Билецкий, как был в трусах и майке спустился в холл бывшего дворянского особняка, в котором нынче располагалось коммунальное жильё, подошёл к тяжёлому высокому зеркалу в золочёной оправе, чудом сохранившемуся от прежних владельцев и красной губной помадой, забытой в спешке Сонечкой, написал на нём:
”Что ж ты смотришь так, морда мятая?
Али с правой в глаз мутный хошь?
А в штанах моих да в карманчике,
Выкидной лежит острый нож,
Морда наглая, морда спитая,
Хоть в трактир иди – попляши,
Мало всё, видать, тебе спирта то,
Так и плюнул бы от души.”
Морда подленько усмехнулася,
Заблестела вся, что алтын,
Отвечала мне: ”Что беснуешься?
Морда в зеркале – это ты.”
Гордый своим поступком и с удовлетворением отметив, что его никто не видел, он поднялся в свою комнату. Налив остаток водки в стакан и выпив залпом содержимое, поэт Билецкий упал на жёсткую железную кровать и впал в забытьё. Очнувшись через неопределённое время, он с изумлением обнаружил, что за его столом сидит чёрт.
”Ну вот и допился” – вздохнул Билецкий.
Чёрт между тем не показывал никаких проявлений агрессивности, более того – он поставил на стол бутылку и довольно приятным баритоном сказал: ”Ликёр ”Моунтайн Блу – рекомендую.”
”Ну и хрен с ним, с чёртом я ещё не пил” – Аристарх Билецкий сел на табурет напротив чёрта и подвинул к нему свой стакан.
”Весьма недурственно!” – отметил Аристарх, опорожнив стакан от приторно-сладкой жидкости голубого цвета.
”Контрафакт не пьём, только качественный продукт” – чёрт цокнул языком и налил ещё.
”Теперь ты у меня душу потребуешь?” – Аристарх закурил и недобро уставился на чёрта.
”В любое другое время – безусловно, но сегодня в аду день исполнения желаний, который бывает раз в несколько тысяч лет. Выпала моя очередь и я выбрал тебя , до завтрашнего утра могу выполнять все твои желания. ”
Билецкий задумался, снова пододвинул стакан к чёрту и сказал: ”Наливай до краёв”.
В актовом зале Дома Литераторов, у перекрёстка Котельнической и Малой Можайской проходило собрание на тему: ”Соцреализм – орудие пролетариата против декадентов”. Председательствующий, Степан Пестрорядов зачитывал с трибуны об усилении классовой борьбы в мире и роли искусства, как средства просвещения масс. Внезапно из боковой двери показались Аристарх Билецкий и чёрт, одетый в узкие клетчатые щеголеватые брюки, жёлтый короткий пиджак и цилиндр. Сам же Билецкий важно ступал в тоге римского императора.
”Товарищи, сюда нельзя, здесь проходит заседание!” – Пестрорядов недоумённо смотрел на вошедших.
”На какую тему, позвольте спросить?” – нагло поинтересовался чёрт, ласково поглаживая когтистой лапой свои покрытые бриолином волосы.
”Вас это никоим образом не касается. товарищи, ну выведите же их отсюда!” – нетерпеливо закричал председательствующий.
Но его голос прервали заигравшие фанфары и из соседней двери показалась целая процессия. Голые нимфетки и молодые атлеты в костюмах Адама несли на подносах всё то, о чём советский человек мог только мечтать: жареную дичь на фарфоровых тарелках, экзотические фрукты, нарезанные балык и ветчину, французские сыры и прочее. Два здоровенных абиссинца тащили большую амфору с душистым древнеримским вином, подросток-малаец нёс дорогие кубинские сигары.
Нимфетки тотчас же принялись усаживаться на колени поэтов и писателей, молодые атлеты флиртовали с писательницами и поэтессами. а Билецкий и чёрт взошли на сцену к президиуму. Отстранив окончательно ополоумевшего Пестрорядова, Билецкий произнёс речь:
”Соцреализм, говорите? Ну-ну…Сейчас проверим. Кто считает себя соцреалистом – пусть покинет собрание, мы никого не держим, дверь открыта. ”
По залу пронёсся ропот, однако никто, за исключением больного язвой, простатитом, мочекаменной болезнью и давно из-за возраста не интересующегося женщинами критика Юрия Гоголевского не встал с места.
”Так – продолжал Билецкий – может быть вас сдерживает обстановка, не хотите ли перенестись в земной рай?”- Аристарх подмигнул чёрту и стены и потолок исчезли, собравшиеся оказались на изумрудной лужайке с фонтанами и кипарисами. Абиссинцы принесли кубки и каждому подливали душистое древнеримское вино. Очень быстро борцы с декадентами превратились в пьющих, закусывающих и устроивших страстную оргию персонажей.
”Соцреализм” – хмыкнул чёрт и подмигнул Билецкому.
”Пусть порезвятся” – отозвался тот.
С наслаждением выкурив по сигаре, чёрт и Билецкий смаковали охлаждённое шампанское.
”Ну пожалуй хватит, скоро утро” – неторопливо проговорил чёрт.
”Да, соцреализма уже с избытком” – согласился Аристарх.
”Тогда прощай” – чёрт протянул Билецкому когтистую лапу.
”И кстати, между нами – я на самом деле никакой не чёрт” – чёрт вздохнул и испарился.
Лужайка исчезла и все снова оказались в актовом зале Дома Литераторов. Пока публика приходила в себя, Аристарх по-быстрому смылся. Взойдя по лестнице на свой этаж. он обнаружил у двери комнаты Сонечку, стоявшую с видом нашкодившей кошки.
”Недолго твой соцреализм с Барбарисовым длился” – на ходу бросил Билецкий.
Сонечка виновато кивнула и поцеловала Аристарха в щёку.
”Вымой полы, постирай вещи и не буди меня до полудня” – добавил Билецкий. Сонечка вновь согласно кивнула.
”Соцреализм” – отметил про себя Аристарх, разделся, лёг на кровать и погрузился в безмятежный сон.
Автор публикации
