Ядвига Генриховна была потомком немцев-переселенцев, что прибыли на земли русские более двухсот лет назад. Именно немцы должны были заселить праздно лежащие и неосвоенные земли. Они могли работать каждый день. Что сильно отличало их от местных жителей. Город Саратов был когда-то полностью заселён немцами-колонистами. Они с задачей справились.
Ядвига Генриховна — дама полная, взгляд имела надменный, вечно поджатые тонкие губы вызывали у собеседника ощущение личной неприязни. Любила красные камни, обрамленные в дорогой металл, и зеленые в пол платья, похожие на шторы в театре оперы и балета. Но внутри была хрупким созданием. Достаточно нервным и психически неустойчивым. Но про это никто не знал.
Жизнь сложилась не очень удачно в плане семейном. Муж рано ушел в мир иной. Ядвига не успела испытать радость материнства. Замуж больше не выходила. И тему эту не любила поднимать. Работала в школе, преподавала немецкий и английский языки. Была завучем. Дети её боялись до обмороков и до желтой водички в штанишках. Ядвига Генриховна могла парой фраз вывернуть детское нутро так, что ребёнок враз становился хорошим и послушным. Только вздрагивал и часто оглядывался потом. Что она говорила хулиганам, даже сами хулиганы не могли внятно сформулировать. Они были в шоке. Нехороший шлейф сплетен всегда преследовал Ядвигу Генриховну. Чем сильно обижал сильного педагога. Ядвига Генриховна с присущей ей педантичностью выполняла свои обязанности, как ей казалось, великолепно. То, что она ломала психику слабым и закаляла сильных, это было для неё вторично. Самое главное, с трудностями работы в школе Ядвига Генриховна справлялась.
По стечению обстоятельств, весьма трагичных, Ядвига Генриховна осталась одна. То, что она не имела кровного ребёнка, для Ядвиги Генриховны было не страшно. Уверенность в том, что немецкие дети должны расти на немецкой земле, была неоспорима. Но то, что одиночество пришло к ней под закат жизни, таки пугало сильную женщину. Вечерами Ядвига Генриховна стала выпивать, сначала немного, потом больше. Плакала и засыпала под свои воспоминания. А утром в семь утра уже стояла при входе в школу и оглядывала детей, приходящих в лоно бесплатного получения знаний. Все дети уже с утра получали заряд некого неодобрения. От которого холодело в жилах и напрочь забывался стих или параграф. И каждый ребёнок принимал на свой счет этот тяжелый и властный взгляд. Оглядывал себя и заправлял рубашку или тер рукав пиджачка, который ещё вчера был замаран мелом. Если в школу заходили родители, приведя своих запоздалых чад, то тоже получали заряд неодобрения на весь день. И никто не думал даже и не пытался придумать кличку, хоть она и вертелась у всех на устах, боясь последствий. Кара могла быть страшна.
С возрастом у Ядвиги Генриховны брови стали нависать над глазами. И взгляд становился более устрашающим. Это замечали многие. Ядвига Генриховна не обращала внимания на свою внешность, она считала, что солидно стариться не зазорно. И по-прежнему носила зеленые платья, колыхая огромной грудью в глубоком декольте из стороны в сторону.
Понимая, что жизнь идет к закату и ничего уже не изменится, Ядвига Генриховна принимает решение изменить свою жизнь. Пересмотрев старые фотографии, вытерев скупую слезу, Ядвига решает поехать на родину, но сначала побывать в Париже. Еще вчера в голове не было ничего подобного, но сейчас явственно виделось что-то такое необозримое, что если не увидеть, то и умирать нет смысла. На родине Ядвига никогда не была, и ее родные тоже, более двухсот лет живущие в России, но оставшиеся до кончика носа истинными арийцами. Они знали наверняка, что родина у них есть.
Собрав чемодан, выставив цветы на подъездные окна, Ядвига двинула в аэропорт. Парижские узкие улочки казались верхом блаженства. Всё в них было окутано таинством и красотой. Сравнивая холодную Россию и Париж, у Ядвиги щемило сердце. Прогуливаясь по Сен-Жермен, услышала родную немецкую речь. Подошла и увидела женщину примерно таких же лет, как и она сама. За пятьдесят или ближе к шестидесяти. Разговорились, нашли много общего. Новая знакомая Грета жила неподалёку, пригласила Ядвигу к себе на чашку чая.
Ядвига давно не разговаривала по душам. Последние годы, когда уходили её родные один за другим, она только все больше замыкалась в себе. А тут можно было на родном языке говорить с хорошим человеком. Все чувства всколыхнулись разом. Сердце билось часто. Наверно, от волнения, подумала Ядвига. А Грета все наливала чая и без устали болтала. Когда стемнело, Грета предложила остаться у неё переночевать. Ядвига с радостью согласилась. Засыпая, Ядвига слышала биение своего сердца. Никогда не слышала, а сегодня четко слышала каждый удар.
Ядвига ушла во сне.
Автор публикации
