Евдокия Федотовна по молодости была девушка бравая. Когда кончилась война ей было шесть лет. Саму войну она не помнит. Помнит только надоедливый вой сирены. И когда её спрашивают про войну, сказать ей нечего. А врать не привыкла. Всю жизнь работала. Замужем не была. Детей не родила. На старости лет поняла, что одна одинёшенька, и никому не нужна. Горько от мысли было, что жизнь прошла, а вспомнить нечего, поговорить по душам не с кем.
Когда вышла на пенсию, поняла, что ещё хуже может быть, чем было раньше. Денег не хватало. Помочь бабушке Евдокии не кому. Попробовала она пожить на пенсию. Голодно довольно-таки. После уплаты коммуналки денег на пропитание, с сильной экономией хватало на пару недель. Остальные пару недель приходилось пить одну воду и запивать водой. Голод дикий и необузданный гнал бабушку Евдокию из дома. Гнал на улицу. Евдокия шла, почти бежала, как молодая, гонимая голодом. Голод не тётка.
Первый раз Евдокия встала у метро. Встала и долго стояла. Смотрела как люди идут на работу, вглядывалась в лица. Лица ей понравились, сытые, довольные, улыбающееся. Прочитала тихонько “Богородицу”, перекрестилась, подобрала возле мусорного бака кофейный стаканчик, и встала у входа в метро. Смотрела в пол, стеснялась голову поднять. Первую мелочь ей бросили минут через десять, Евдокия украдкой глянула, рублей тридцать. Приободрившись продвинулась чуть вперед. Мелочь брякала в стакане, потихоньку заполнила все дно. Душа Евдокии ликовала. Она уже представила как покупает молоко и булочку. Евдокия любила булочки. За последний год, что вышла на пенсию, булочки не покупала, денег на излишества не было. Запасов не было, накопить ничего не смогла. Суровая правда жизни выгнала пожилую женщину на паперть.
Первый день прошел удачно почти пятьсот рублей. Молоко, кефир и две булочки лежали на кухонном столе в однокомнатной квартире Евдокии. А сама Евдокия плакала горькими слезами. Неравнодушные люди помогли совершенно незнакомой пожилой женщине. Дай Бог им здоровья и всех благ, думала Евдокия Федотовна.
Второй день принес поболе прибыли. Около восьмисот рублей. Евдокия купила колбасу, она очень её любила. Но и деньги немного отложила. На чёрный день. А то помрет не ровен час, а денег на похороны не отложила.
Через неделю Евдокия уже поняла схему попрошайничества. Надо рано утром прийти и вечером. Днем стоять бесполезно. Днем такие же пенсионеры, как она сама ездят на метро и денег они не подают. А утром и вечером рабочий люд. Они то и есть основная статья дохода Евдокии. Утром Евдокия шла на заработок, и была уже более спокойна и даже порой в глаза смотрела людям и желала хорошего дня подающим. Потом шла домой и даже спала, и к вечеру опять выходила. Работала часов пять в день, не больше. Больше и смысла нет. Денежные ходили в это время. Однажды ей дали булку хлеба. Евдокия была рада, поблагодарила дающего. А один раз подросток кинул камни в стаканчик. Евдокия промолчала. Дома только вытерла скупую слезу.
На новый год Евдокия купила себе икры красной, бутылку дорогого вина, дорогих конфет. Раньше она такое даже работая не могла позволить, а тут на пенсии смогла. Сидя за новогодним столом, как всегда, в одиночестве, испытывала чувство неловкости и стыда. Кушала красную икру, пила дорогое вино, и вытирала скупую слезу. Слёзы теперь лились постоянно. Они жили своей собственной жизнью, совершенно независимой от Евдокии. Когда ей совершенно замёрзшей седьмого января бросили в стаканчик пятьсот рублей Евдокия разрыдалась и скоренько удалилась, не досидев до положенного срока. Дома тоже не смогла успокоиться, так и заснула всхлипывая и причитая.
Умерла Евдокия Федотовна на старый новый год, всего полгода была попрошайкой. На большее её не хватило. Чувство стыда съедало её изнутри. Она, как и все женщины советского союза имела моральные принципы, которые советское общество навязывало постоянно.
Она страдала в молодые годы, когда её брали на поруки, и проводили агитацию, по поводу роли женщины в советском обществе, должна была выйти замуж до двадцати лет, двадцать пять это уже поздно, родить рано или будут проблемы со здоровьем матери и ребёнка, в двадцать восемь лет это уже считалось старо родящими. Не курить, это позорно было для советской женщины. Не пить. Не ругаться и т.д. Все это Евдокия вынесла, старалась по возможности соответствовать. Но не вышла замуж и не родила ребёнка. И поэтому постоянно переживала и считала себя изгоем общества. Евдокии жилось тяжело, как и без денег, так и с ними. Постоянное смятение и чувство стыда довело ещё не совсем старую женщину до последнего вздоха.
Санитары, которые выносили почти мумифицированное тело прибрали накопления Евдокии Федотовны. А зачем ей мертвой такие деньги, без надобности. Похоронили на кладбище за счет государства. Квартира отошла государству.
/
Автор публикации
