Духом противоречия Танюша была исполнена с тех самых пор, как помнила себя. Любые замечания взрослых и тем более их занудные нравоучения обязательно оспаривались ею. По мере взросления девочки в семье находилось всё меньше охотников вступать с ней в перепалку. Именно в перепалку, поскольку любой обмен мнениями, любой разговор, в общем, любое общение в её присутствии неизменно заканчивались эмоциональными перепалками с ней, часто доходившими до серьёзных ссор с хлёсткими оскорблениями собеседников. В моменты словесных баталий она с величайшим упоением наслаждалась чувством свободы от мнений кого бы то ни было. И надо сказать, самой Тане чрезвычайно нравилась такая ярко выраженная антагонистичность к суждениям других людей, даже если это были родные или близкие.
Не стоит, однако, думать, что родители не пытались перевоспитать своё чадо по части обуздания норовистости её характера. Даже в подростковом возрасте, когда дух противоречия достигал у неё пиковых состояний, они всеми способами стремились донести до сознания ребёнка своё понимание жизни. И мать, и отец всегда были настроены на то, чтобы найти хоть какую-то дорожку к тому самому главному в душе дочери, что, как и большинство легкоранимых людей, она тщательно скрывала от всех за завесой потока своих острот и оскорбительных высказываний в адрес оппонентов. Но все их усилия оказались тщетными на фоне возрастающей из года в год агрессивной воинственности Тани.
Насыщенные событиями и впечатлениями детско-юношеские годы текли с её точки зрения в каком-то замедленном темпе, были для бьющего ключом Таниного темперамента недопустимо вязкими и тягучими. И, тем не менее, она испытала некое неприятное чувство дискомфорта, когда однажды вдруг поняла, что годы романтической беззаботности и вседозволенности под родительским крылом безвозвратно остались в прошлом, что она теперь взрослая самостоятельная женщина, полностью отвечающая за всё, что делает или говорит. Эта взрослость, враз перечеркнувшая все так безотказно до того момента действовавшие схемы самоутверждения в жизни, подкралась к ней как-то незаметно для неё самой, что, конечно же, ей не нравилось, поскольку теперь предстояло нарабатывать какие-то новые способы своего жизнепроявления.
И вот, толком ещё не разобравшись с тем, как же вести себя в этой взрослой самостоятельной жизни, на Таню вдруг нахлынуло всепоглощающее чувство любви к случайно встреченному на вернисаже импозантному молодому человеку. Их бурный роман быстро завершился свадьбой, перекинувшей девушку и её избранника в совершенно незнакомое им состояние слияния двух индивидуальностей в единое целое их собственной семьи. Совсем как первооткрыватели джунглей Африки молодожёны с энтузиазмом ринулись в пучину семейной жизни, желая побыстрее изведать все её глубины и тёмные закоулки.
Поначалу молодая женщина, как хранительница семейного очага, чувствовала себя в этой новой для себя стихии очень уверенно, ведь вплоть до того времени нарочитая противоречивость её натуры неизменно приводила к большим и малым победам над окружавшими людьми. Ну а каким образом создавать свою собственную семью для неё тоже было яснее ясного: в этом вопросе, конечно же, всё нужно делать с точностью до наоборот по отношению ко всему тому, как это было принято в семье её родителей! Всё очень просто и незамысловато! Хорошо представляя, как её родители поступили бы в той или иной ситуации, Таня в аналогичных обстоятельствах поступала полностью противоположным образом. Эта простота в принятии решений, касающихся семейного быта, поначалу даже веселила её, поскольку такой подход к налаживанию совместной жизни с мужем приносил стабильно положительные результаты. В свою очередь, мужа устраивала Танина самостоятельность и независимость от родительской семьи, уклад жизни которой не вызывал у него ничего кроме глухого раздражения.
Минули первые, можно сказать – медовые, годы жизни их молодой семьи. Молодым супругам приходилось всё более и более заниматься рутинными делами, от которых не избавлена, пожалуй, ни одна семья. Появилась на свет дочка, очаровательная малышка, которая, правда, буквально сразу же после рождения начала открыто проявлять свой недюжинный характер. Таня при этом ощущала всёвозрастающую ответственность за этого маленького человека – за свою прелестную дочурку. И вроде бы особых причин для беспокойства о будущем семьи у неё не было, но что-то всё-таки было не так, ибо она всё чаще стала замечать некое отчуждение со стороны мужа. Как она ни пыталась выявить причину нарастающей холодности мужа, ей это не удалось. А между тем со временем ситуация становилась всё более напряжённой. Дело дошло до того, что муж внезапно уехал к своим дальним родственникам на Волгу, заявив, что ещё подумает, возвращаться назад или нет.
Все эти события настолько ошеломили Таню, что она ходила словно оглушённая грохотом камнепада, сорвавшегося с горного склона в бездонную пропасть. Стало совершенно очевидно, что приспела пора обстоятельно поразмышлять о случившемся. Несколько дней она пребывала в великой задумчивости, вплоть до мелочей разбирая свои отношения с мужем. И всё никак не могла понять, что же она делала неправильно? Что оттолкнуло от неё мужа?
Как-то утром, во время очередного внушения нашкодившей дочке, её неожиданно пронзила мысль, от которой она пришла в крайнее изумление: «Так я же полностью копирую свою мать, а моя семья превратилась в точную копию семьи моих родителей!» И только тогда ей стало ясно, почему муж был недоволен ею, почему охладел к семье: через несколько лет семейной жизни вышло так, что на подсознательном уровне она вопреки всему фактически стала двойником своей матери. Таня не могла себе объяснить, как такое смогло приключиться, ведь она всегда поступала совсем не так, как было заведено в родительской семье, ведь, в конце концов, она же была носительницей духа противоречия, что само по себе отрицало опыт жизни родителей?!
Все её внутренние терзания так и не привели к каким-либо реальным подвижкам, хотя для неё стало откровением собственное неумение жить иначе, нежели исключительно в традициях родительской семьи. Ещё более удивительным было осознание того, что она и не желает жить по-другому, что только в таком виде ей и хочется обустраивать свою семью, что воспитывать дочку она и далее намерена только на основе собственного опыта в семье родителей, который, как оказалось, с детских лет органично впитала в себя. И по поводу мужа у неё всё прояснилось в голове: его возвращение к ним с дочкой теперь будет возможно только при безоговорочном согласии жить в семье на условиях Тани. Именно такая недвусмысленная позиция стала для неё новым жизненным кредо.
Временами же, вспоминая, как в детстве по любому поводу перечила своим родителям, она честно пыталась обнаружить в себе настоящей так лелеемый ею в прошлом дух противоречия, и не могла найти ни малейшего следа его присутствия. Более того, у неё возникло такое ощущение, что этот мятежный дух подобно пустынному миражу каким-то чудесным образом навсегда покинул её душу. Но что весьма знаменательно, Таня нисколько не жалела об исчезновения этого миражного марева, так долго туманившего ей глаза и лишившего её многих радостей детства. И она поклялась сделать всё возможное, чтобы её дочка никогда не прельстилась этим терзающим души людей миражом, который безжалостно крадёт любовь самых дорогих на свете людей.
10.05.2007
Сергей БОРОДИН
Автор публикации
