НЕ ФЕЙК
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН,
Александр БАЛТИН,
Вадим СИДУР
2024
НЕ ФЕЙК
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН,
Александр БАЛТИН,
Вадим СИДУР
Москва -Красноярск 2024
НЕ ФЕЙК
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН,
Александр БАЛТИН,
Вадим СИДУР
Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
адрес
nikolaier@mal.ru
телефон 8 950 401 301 7
Альманах украсил художник Вадим Сидур
Матрёшки Екатерины Калининой
Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов 2024г
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов
Константин Кедров
К о н с т а н т и н К е д р о в
Б у т ы л к а К л е й н а , б р о ш е н н а я в м о р е
Мозг очень похож на скомканную ленту Мёбиуса
А человек на бутылку Клейна
Я подозреваю что в этом то всё и дело…..
* * *
Даже пустая бутылка Клейна
брошенная в море
несёт великую весть
о выворачивании из бесконечности
в бесконечности
из бесконечности в бесконечность
это твое рождение в вечность
Моя поэтическая свобода всех ошарашивает
как это так – пишет что хочет
даже знаков препинания не соблюдает
А я никого не ошарашиваю –
просто пишу как хочу
* * *
Сказали вы: Всё обернется боком
А мне послышалось: «Всё обернется Богом»
Слух оглоушен был эдаким итогом
Бог обернется Богом Богом Бог Ом-
Мани-падме хум
Ом-Мани Падме Х-Ум
Ах господа скорей тушите свет
Иначе образуется просвет
И вновь ко всем летя светя сгорая
К нам просочатся Ангелы из Рая
14 февраля 2016
* * *
Чуть было не забыл –
Я был
* * *
Безмерный дождь заполонил пространство
Останься о прошу тебя останься
Останься бабочкой двух губ из поцелуя
трепещущего на губах из крыльев
Стань крыльями двух губ сквозь нас летящих
И бабочкой двух тел оттрепетавших
И всё ещё трепещущих друг в друге
О тело двуединое любви
Два сердца как трепещущие крылье
Двух бабочкой себя собой обнявших
прижавших крылья к крыльям
Крылья к крыльям
И улетевших навсегда друг в друга
1961–2016
* * *
Ты всё ещё повторяешь себя собою
Как море повторяет прилив с отливом
Как волны обнимают волнами море
Как море обнимает собою волны
А ты всё повторяешь и повторяешь
пока все волны поглотят волны
А море не превратится в море
6 марта 2016
ЧУВСТВО ЧУВСТВ
Сдох индустриальный мир
Природа создана для них
Дохнут фабрики заводы
Для них для них для них одних
Возвращаемся к природе
Одни одни одни одни
Где у каждого свой мир
О дни о дни о дни о дни
А говорят что не реальный
Зачем вы топчете прроду
А новый постиндустриальный
Она испортит вам породу
Не прост не прост не прост но пост
Природа это не порода
Не пост не пост не пост не прост
Порода это не природа
Опасно босиком ходить
Искусство нанотехнологий
Природа! Перестань вредить
И генетических подобий
Лев Николаич босиком
Искусство неги неги неги
За ним столетье кувырком
От чувства Альфа и Омеги
И я мечусь мечусь мечусь
Ещё не сорвана чека
Ещё не создано ЧеКа
От чувства к чувству
Лев Николаич, дорогой
К чувству чувств
Природа создана ногой
Природа создана ногой
Но не ходи по ней нагой
Нагой нагой нагой нагой
Ногой ногой ногой ногой
* * *
Хочешь с моим вечным телом соприкоснись
Опередив себя на старте
Мысль это я а я это мысль
Всю жизнь мгновенно обгоня
То ли мысль меня продолжает
Для самого себя стал сталкер
То ли я продолжаю мысль
Мой финиш был но без меня
Мысль всё время опережает
Не меня – а другую мысль
Слово – в космос дыра сквозная
Мысли мостик над вечной пропастью
Что такое мысль – я не знаю
Врач Авиценна
Но она меня знает полностью
Верни мне свет
Вновь погибнуть или спастись ли
Выхожу на сцену –
Перейдя по мостику мысли
другого выхода нет
12 марта 2016
* * *
Ну как там у вас на фронтах?
– Трах-тарарах-тарарах-тах-тах –
Безжалостно всю жизнь себя губя
Вселенную перепахав словесно
Нет не себя я понял не себя
Ну а кого я понял – неизвестно
10 марта 2016
* * *
ДУБ ПУШКИНА НА ТВЕРСКОМ БУЛЬВАРЕ
Бог всё ещё преподносит нам
информационные подарки:
Существует бескровная связь
гравитационные волны
Между деревом и человеком
планета Нибуру
Двухсотлетнего дерева вязь
спрятанная за солнцем
Старый дуб на Тверском словно вектор
Подсчитав общее количество информации во вселенной
видим что мешок с подарками практически неисчерпаем
Пушкин тросточкой рядом врастал
Мы не получили пока и однойтысячной
Маяковский там с кроной срастался
из того что припрятано в мешке
Корни дуба для всех пьедестал
Хитрость Бога связана таким образом
Кто с ним взором соприкасался
с Его неиссякаемой щедростью
Мозг может быть спокоен
Все зависит, откуда куда
информационный голод нам не грозит
К Тимирязеву дуб будет слева
Ну а к Пушкину он навсегда
Будет справа как вечная слава
* * *
И Есенин бродя под хмельком
Да! Уважаемая Госпожа Вселенная
Пошатнется обнимет ствол древа
Наши отношения переросли в дружбу
С этим дубом я тоже знаком
более похожую на любовь
Я гуляю он справа и слева
Если раньше я тебя изучал
то теперь люблю
13 марта 2016
* * *
Я пересматриваю решительно
Античные Боги
Всё что печально и не утешительно
Свирепы и строги
Вот и Гомер как-то пересмотрел
Богини античные
Битву Троянскую с тучами стрел
Весьма симпатичные
Он это сделал или не он
Или не или возник Илион
Боги научили людей быть бессмертными умирая
Всё возникает во что мы поверили
Люди научили Богов быть смертными не умирая
Душу доверили сердце доверили
В занавесь неба давно не подсматриваю
Но пересматриваю всё пересматриваю
В битву он всматривался решительно
Битва смотрелась неутешительно
И разместил он над битвой Богов
На расстоянии в 300 шагов
Бьются герои а Боги на небе
Мечут и мечут на каждого жребий
Боги галдят и над битвою гам
Смертным бессмертно и смертно Бог
* * *
Во вселенной столько же Богов
Мы из Великого Ничто
Сколько людей
Но что ночто но что но что…
Умирая каждый становится богом
И отдается дальним стоном
Боги вовсе не совершенные
Начто начто начто начто нам
Они такие же как люди –
только уже бессмертные
До чего же я устал
Иные ещё при жизни осознают
Наступать на пьедестал
свою божественную природу
Там на пьедестале
Как Христос
Все уже устали
Греки лучше нас понимали
жестокость и коварство богов
* * *
Интересно как Христос общается с Зевсом
По морю боги плывут как дельфины
И влияют ли они друг на друга
рыцари мы короли и дофины
Думаю что влияют
Тела доспехи хранят нашу душу
Я свою клятву вовек не нарушу
Телом клянусь и душою клянусь
Я не вернусь не вернусь не вернусь
21 июля 2015
* * *
Кто не справляется с мыслью,
Догадайся милая сама
Тотчас принимаются за переделку мира
Сделано не нами – Се ля ви
От любви легко сойти с ума
Но с умом нельзя сойти с любви
Иногда Бог недоумевает
Почему он всё-таки бывает
27 июля 2015
* * *
Встретил я Бога-марионетку
В том космосе который я покинул
И потянул его к небу за нитку
Нет ничего Но я его покинул
Стало смеркаться
В том космосе в котором я живу
Зажглось 100 миров
Есть всё но и его когда-нибудь покину
Бог стал брыкаться
А может я в обоих космосах живу
Брыкается Бог
2015
* * *
В мировой космической игре
Одна и та же мысль
Кто то пишет мной стихотворенье
что вот-вот ещё немного
Не случайно гОре и горЕ
и всё пойму
Отличают только ударенья
Отказаться от неё невозможно
* * *
Пишу тебе послание из света
Упираясь в стену
лучами чувств
открыл глаза
Тьмой пишет только Ночь
Как всегда она впереди
Я открыл глаза и закрыл глаза
И стена уже позади
МЕДЕЯ
Тимирязев взвесил солнечный луч
Нет Эврипид
Я взвесил мысль
Это не трагедия
Мысль невесома
Мать зарезавшая своих детей
Именно поэтому
Потому что она –
её легко взвесить
Не мать
МЫСЛЬ Минус Квадратный корень
из веса солнечного луча
* * *
Мне улыбнулось Пламя
И я ему улыбнулся
Снова Пламя Паламы
Тонет в глубинах пульса
* * *
Тело – зримая Душа
Душа – незримое Тело Я
* * *
Я рад что Бог меня увидел
Скрипка – скрепка меж небом и мной
Я играю на скрипке Пикассо
Или скрипка играет со мной
Всё играет а я не играю
Все играют а я не игрок
Несомненно я всё проиграю
Проиграю, что б выиграл бог
Потому что когда я играю
Я играю в себя и во всё
Несомненно я всё проиграю
Но зато проиграю я всё
Пусть и мне будет порванострунно
Пусть и я буду вывернут вне
В несебя в небеса где безумно
Всем безумно а скрипке умно
Я играю на скрипке Эйнштейна
И хотя он играет не в такт
Знаю я, что ни Штайнер ни Штейнер
Не сыграют на скрипочке так
Я играю на Кедровой скрипке
Вся кедровая – струны из жил
Сам не знаю смычок или скипетр
Дирижер в мои руки вложил
2010
ОТРАЖЕНИЯ
Когда весь мир меня забудет
Средь бытия-небытия
Не знаю сам – ко сну ли не ко сну ли
На кладбище меня не будет
Или показывают вечное кино
Но в этих строчках буду я
В том зеркале где мы с тобой уснули
Когда и кладбища не будет
Два отраженья спрятались давно
Исчезнет в небе звезд семья
Вот таинство зеркального гамбита
Меня не будет вас не будет
Все что внутри давно уже извне
Но в этих строчках буду я
То зеркало давным-давно разбито
Когда и этих строк не будет
А отраженья прячутся во мне
Не будет даже бытия
Мир сам себя в себе забудет
Но в нем останется не-я
2016
Г Москва
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
ОТ ЗАРИ И ДО ЗАРИ
***
Земля
Пере-
Населена,
И людям
Негде
Жить.
– Немыслимые времена!
Увы, – сказала мне жена, –
Не потому ль гремит война,
Чтоб «быть или не быть»
Кровавый бой…
Голодный пир…
Пока идёт «борьба за мир», –
Дороге на Тот свет
Альтернативы нет.
В округе – Ад! И нам уже
С тобою Рай и в шалаше…
Ну, что молчишь, поэт?
Бери билеты – хоть на Марс,
Там есть ещё места для нас.
И визы заждались…
Ну, Гамлет, улыбнись!
Летим! Поторопись!
ОКТАВА ОТ ИОСИФА БРОДСКОГО
То – ни ответа, ни привета…
То – от строки и до строки –
Иосиф Бродский с Того света
Диктует мне свои стихи,
Которые – в избытке сил –
На Этом не досочинил…
– Текст «От зари и до зари»
Готов… Прочти и повтори!
КАНАТОХОДЕЦ
Поэт верлибра, акробат,
Выходит смело на канат…
И по канату вдаль идёт
Туда, где слава ждёт
И думает о нём: «Ну, вот,
Сейчас он упадёт…»
Но что поэту слава?
Есть на неё управа:
Идти – и песню петь,
И дело разуметь,
Пока дрожит канат,
Шагам бесстрашным рад…
***
А вчера
Сосед-проказник
Заявил, что он, калека,
Всем
Придумал новый праздник:
«День больного человека».
– Этот праздник я, урод,
Отмечаю круглый год.
Вери вел! И Ай лав ю!
И другим
Со-ве-ту-ю!
ПОЛУСОНЕТ ПРО СКАЗОЧНОЕ ЧУДО
Мы теперь защищены словами,
Рифмами, которые меж нами
Возникали прозе вопреки
По веленью солнечной строки…
И по мановению руки,
И возникнув так, из ниоткуда,
В нас живут – как сказочное чудо…
ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ
Свет отражается в реке,
Мерцая без забот…
И тихо гаснет вдалеке…
А лодочка плывёт…
И я смотрю ей вслед
И не считаю лет…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
В КАПИТАНСКОМ КЛУБЕ
– Когда-нибудь меня не будет –
Всерьёз, нигде и никогда…
Вот почему, сказать по сути,
Я к вам опять забрёл сюда…
***
Обожая детей и внучат,
Разговорчивых повсеместно,
Почему старики молчат?
Потому что им всё известно…
ЗВОН и ЗВЕНЬ
На колокольне колокол звенит…
Рожденье – смерть…А между ними прочерк…
Звенит трамвай… И телефон звонит…
А им в ответ – китайский колокольчик…
***
Отче! Ночью в отчизне
Смерть желаннее жизни…
Но всегда на рассвете
Жизнь желаннее смерти…
КрасноЯрск Июнь 2024
БУКИНИСТЫ
***
Букинисты – все – поумирали
И воскреснут в будущем
Едва ли…
Есть смартфон –
Новейший букинист –
Одинокий интер-миражист,
За прочтенье требующий впрок…
Получил – и счастлив,
Видит Бог!
2024
***
Был старый букинист душою чист
И нежно гладил
Каждый книжный лист…
И улыбался, глядя на меня,
На мой вопрос
Немой ответ храня.
– Н, ну-с…
Жду…
О чём молчите, Ваша честь?
Благая Весть?
Для Вас?
Конечно, есть!
***
Кто нынче
От печалей и забот
Мне песню колыбельную споёт?
Ты, Кот-воркот?
Ты, Муза?
Ты, Луна?
Молчанье за пределами окна…
А на душе
Такая тишина,
Что плакать хочется…
Такие времена.
ПСЕВДОНАРОДНЫЕ ЧАСТУШКИ
– За границей, полон сил,
Мине милый изменил!
Думала, с ума сойду…
Где ты? Хау ду ю ду?
– Я теперь совсем одна.
Интернету – грош цена.
О, вернись! Я всё прощу,
Алиментов не взыщу…
СОНЕТ ПРО КОМАРОВ
Я жил, мечтая о Майами, –
В глухой Сибирской стороне…
Где был искусан комарами
При солнце, ах, и при луне…
Сражаясь с ними – до поры…
В итоге – злые комары –
Все – передохли от жары.
А я – мечтать, увы, устал
И – постепенно – перестал.
О, это пенье комаров!-
Без вдохновения, без слов –
Сюжет трагичен и не нов…
Теперь я знаю, что почём.
И тут Майами не при чём.
***
Мы встретились – и, не жалея
О прошлом,
Новая весна
Была опять со мной нежнее,
Чем ночь в романе «Ночь нежна»
И я был вновь роману рад,
Как незабвенный Фицджеральд,
Которому весна весной
Шептала:
– Ах, любимый мой!
***
Вокруг меня – запретная черта,
И горизонт напоминает Эллипс…
И я не понимаю ни черта,
Где мы с тобой?
Куда с тобой мы делись?
Бесчисленны вопросы и ответы…
Границы на замке…
Мой ключик,
Где ты?
***
Но
Подружились
И туман, и тайна.
Цветущая черёмуха…Сирень…
И жизнь моя опять необычайна:
Покой и сказка
Наполняют день…
А ночью – звёзды
На пути к Луне
Таинственно подмигивают мне…
КрасноАдск-КрасноРайск- КрасноЯрск Июнь 2024
КНИЖНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
СОНЕТ про ПУШКИНСКИЙ ФЕСТ
На Красной площади
На Красной площади, со сцены,
Поэт читал про перемены,
Которые и там и тут –
Желанные – произойдут…
И тут же с Музою на пару
Вдруг, запевая под гитару,
Изображал заправский вид,
Хоть был подчёркнуто не брит…
И показушно улыбался,
Как шут гороховый смеялся
Над нею и самим собой…
Мол, я такой, а не сякой!
И припевал – в который раз! –
Что жизнь прекрасна без прикрас…
ЭШАФОТ
Не здесь ли?
Ах, и не вчера ли
Поэтам
Головы срубали
Еретики?
Чтоб вслух прочесть
Немой толпе
Благую Весть…
Чтоб радостно вскричать:
– Урра!
Да будет завтра –
Как вчера!
СОНЕТ ПРО МОНАСТЫРЬ У ЕНИСЕЯ
Под горой, у Енисея,
Дремлет древний монастырь…
Здесь когда-то Вова Ленин
Всех монахов расстрелял…
А за что? Увы, за веру
В воскресение Христа…
Вова был жесток не в меру,
Да и совесть нечиста…
А монахи в новом веке
В каждом новом человеке,
Смертью смерть поправ и страх,
Все – воскресли, скинув прах…
И вернулись неспроста
В эти древние места…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
СВЕТ
– Как много агрессивных дураков!
Я и не знал, что Белый свет таков… –
Сказал мне начинающий поэт, –
А ведь, наверно, есть и Чёрный свет?
ВОЙНА и МИР
Весь мир воспет. Война грохочет где-то
И хочет, чтобы смерть была воспета.
Мир – это жизнь. Война – беда и смерть…
Убиты все, кто мог её воспеть.
ЕСЕНИН
– Поэтический фетиш:
Жить, другим не в пример…
Но, куда ни приедешь, –
Всюду ждёт «Англетер»!
***
Гвозди – в плоть и в крест…
Мёртвый – понемногу
Иисус воскрес
И вознёсся к Богу…
***
Жизнь – бесценная – когда-то
Бриллиантом в сто карат
Потерялась безвозвратно…
Кто нашёл – не виноват…
Июнь 2024 г КрасноЯрск
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов
ПЕРЛАМУТРЫ
1
Перламутровая изнутри
Раковина нежного отлива.
Перламутры жизни столь красиво
Дарят вам в апреле цвет зари.
Перламутры жизни каковы?
Знаешь и обвалы и прораны,
И нарывы страшные и раны
На душе – добавить ли: увы?
Солнечно расходится апрель,
Он со снегом долго разбирался.
Так апрелю радовался раньше я –
Полагал – расцвет, по сути, цель.
Перламутры мистики влекли:
Книги драгоценными казались
Многие…Теперь изводит жалость
К большинству участников земли.
Жизнь кривая! всё равно: они
Так великолепны – перламутры!
Нежностью столь шелковисто утро,
Будто мы на свете с ним одни.
2
Раз есть деревья – есть и пни,
И всё же – перламутры жизни
Ценней всего, пускай они
Так редко счастья дарят жилы.
3
Перламутры любил король,
Не постигнувший власти соль.
Свергнут был, а потом – казнён.
Таковы перламутры времён.
4
Греции чуть дымчатая даль,
Мраморы, поэзия и войны.
Рима жёсткая горизонталь,
Пышность – оной редкие достойны.
Древнего Египта лабиринт
Антиподом пирамид возможно
Дан? и снова возникает Рим.
Далее средневековье сложно
Будет проявляться… Где горит
Готика сврх-языками веры.
А церковный суд нам всем грозит,
И не знает жалости и меры.
Это – перламутры, их игра,
Но всерьёз она дана, и значит
С темою добра – добра и зла –
Связана, не может быть иначе.
5
Перламутры счастья и печали.
Шаровой – в мозгу она гудит –
яви – и привычной изначально.
Пуговички превосходный вид.
Раковины изнутри получше –
Как движенье вверх, чем славный случай.
ДОЛГАЯ ПАНОРАМА
-Харитон, распятие из церкви
стырить? да ты спятил! – Ну, решайтесь.
У купцов я точно знаю цены
На такие вещи… Всё же шанс есть:
денег будет: не хочу!
В харчевне
Три бродяги.
Византии вещей
Пыльные задворки. Важен древний
Статус вещи.
У огня Вийон согревши руки,
За вином потянется… Приятель
Ножиком другого так некстати
Жалит. А зима в Париже – муки:
Волки забредают – до стихов ли?
Рифмы смолкли.
Строится собор веками: сложно
Поднимать его, и украшений
Садом покрывать: сияет, словно
Истиной омыт – о! без сомнений.
Я, как все, тремя глотками воду
Пью – отца во имя, сына, духа.
Так учила мама: вышло вон как:
Рано небеси познала – дуги,
Или сферы… Есть поэма: в оной
Ад и рай описаны так пышно.
Но живым туда ход беззаконный.
На войне убит я. Так уж вышло.
Мир художник, что Гефест когда-то
На щите Ахилла дал, сегодня
На холсты перенесёт богато.
Как детишек игры превосходны!
Как шумят, едят, играют свадьбы!
Что алхимик делает – узнать бы…
Вырастить гомункулуса можно,
Но – не нужно Философский камень:
Сердце, чистота какого сложно
Добывалась мудрыми.
Не нами.
На Тридцатилетней мы в засаду –
Дождик шёл и шёл, курились вётлы –
Угодили. Прикоснулся к аду:
Затянул огнём – краснее свёклы
Цветом…
Я убит – иной родился.
Панорамой долгой отразился
В каждом целый мир, давая опыт.
Вновь война. Грохочет конский топот.
* * *
Облака башнеподобны –
Над реальностью стоят.
А узлы её условны,
Если есть и рай, и ад.
Башни двинулись громоздко.
Всё – движенье если, за
Адом рай представить можно.
Что за раем? и нельзя
Ничего представить дальше.
Наслоение небес.
И безвестные пейзажи
Тех, от нас далёких мест.
И конкретика окрестной яви:
Двор, где гаражи,
Тополя – зелёной бездной,
И вороны виражи.
* * *
Плоскодонка по воде озёрной
Плавно, будто по стеклу, идёт.
Фиолетовую тучу вздорной
Посчитать едва ли. И – ползёт.
В камышах мы с дядей хоронились,
Щупал, помню, стебли камышей.
И жгуты воды легко крутились,
Озеро варили вроде щей.
…дядю хоронили много позже,
Был мороз февральский, но людей
Много было, и души по коже
Резало былое: масса дней.
Так, воспоминания терзают –
Хороши когда, не повторить,
Плохи – позабыть скорей. А зря ли,
Или нет я жил? как надо жить?
* * *
Хокинг, ведающий мысли Бога,
Данте, нисходящий в недра ада.
В космосе культуры слишком много
Разного – соборы, колоннады,
Стволовой орган и интегралы.
Брейгель, мир фиксирующий мощно.
Мистики златые минералы,
И алхимии мерцающие рощи.
…даже и Лаокоон Эль Греко
Есть варьянт распятия… И нежно
Музыка лелеет человека.
Музыка – и всё не безнадежно.
* * *
Победителей не судят,
Проигравших не щадят.
Так обычно мыслят люди,
Спутавшие рай и ад.
Победители кошмарны,
Проигравшие, увы,
Жалкие…
Ужасно жалко,
Что не верим в свет любви.
* * *
Изобретенье колеса
Открытьям физики едва ли
Сложнейшим уступает… Вся
Реальность в тему вертикали
Так постепенно включена,
Что целостность нам не ясна.
КО ДНЮ ЖЕРТВ КОНЦЛАГЕРЕЙ
Жить после концлагеря: обычно
Жить, работать и создать семью.
Выжившие… или сила бычья?
Дух даёт защиту им свою.
Кто прошёл Освенцим и Треблинку,
Рвы убитых видели, и всё ж
Жизнь и там играла – под сурдинку,
Хоть на бред мир лагерей похож.
…мать отталкивает дочку, чтобы
Из-под трупов выбраться могла.
Зло хранит гранёную чащобу
Созданного человеком зла.
Выжившие. Жившие изрядно
Долго. Не забыть им ничего.
Помнить всё. Безжалостно. Нещадно,
Чтобы в жизни верить торжество.
* * *
Всё же жизнь казалась долгой,
Хоть и промелькнула быстро.
В ней, всё думал, мало толка.
Счастье было? счастье было.
Замечательное детство,
Молодые папа с мамой.
От стихов не отвертеться –
Ты упорный и упрямый.
Цели ставил. Добивался.
Ставил. И не получалось.
С носом к старости остался,
И с другими так случалось.
Всё же жизнь казалась долгой,
Хоть и промелькнула быстро.
В ней, всё думал, мало толка.
Счастье было? счастье было.
* * *
Весёлые таксы едут на электрички боках,
Нарисованы: видят отец с малышом.
У путей опасно играть, но можно рискнуть, коль в глазах
Мальчишки восторг, и поезду машет флажком.
Спускаться быстро, подниматься вверх тяжело.
Апрельская травка, и почки на многих ветвях.
И как-то особенно, по-апрельски светло,
Будто любая тьма осталась на других берегах.
* * *
“Понедельник начинается в субботу”.
Сложно ль доброй магии работу
Совершать, даря чудесный смех?
В детстве как читалась книга эта!
Нету интереснее сюжета
Детских лет и крепких детских вех.
Перечитываешь снова взрослым –
Утомлённым, и во многом косным,
Погружаешься в роскошный мир,
Будто сам таков, как был когда-то,
И легки мечты твои, крылаты –
Уплывают в золотой эфир.
* * *
В недрах мозга бой Ахилла со
Гектором, и лабиринт завьётся,
Детства прокатило колесо,
И блеснуло ободком на солнце.
В недрах и соборы, и парят
Лестницы замшелые, огромны.
Наступает, вылезая ад,
Рай сверкает, чьи огни духовны……
* * *
Украшенье корабля земли –
Данте, Бах, учёные, какие
Лабиринты знания прошли,
Вести сообщая золотые.
Ну а есть мечтающие путь
Корабля окутать темнотою.
Власть и кровь подобных жизни суть,
Всё залить кровавою волною.
Плазма человеческая так
Пестротой многообразна всё же.
И сиянье голубого факт
В космос помещен, на рай похожий.
* * *
Белый пух, как ангельский, курчав.
Но в конце апреля вместе со
Холодом грусть вводит в мой состав
Психики. Обратно колесо
Что ли покатилось? тонкий слой
На площадке детской, на пластах
Серого асфальта – быстро свой
Цвет меняет, прямо на глазах.
* * *
Души толстые от жира,
И горбатые уродцы.
А тела ходячи, живы,
И глаза глядят на солнце.
Не в цене большие души
Ныне, есть они однако.
Размышлений, жалко, дуги
Низведут в подобье мрака.
* * *
Космос ощутимей ночью, но
Он же должен быть сияющим, счастливым,
Вверенный столь ярким перспективам.
Темнота всегда отчасти дно.
Космос ощутимей ночью, но…
* * *
Жизнь, жизнь… Крыжовника шатры,
И лабиринты разной сложности.
Разнообразные возможности,
Амбиций нашенских костры.
Узоры грязи, коль мороз,
Грязь в душах и гирлянды света.
Каков её апофеоз,
Коль ей конца и края нет, и
Нельзя увидеть – жизни?
День
И ночь, иллюзии мерцают.
И за горой обычных дел
Кристаллики чудес сверкают.
* * *
Бессонница томит поэта –
Она рождает города
Волшебно-золотого цвета,
Что не погибнут никогда.
Мосты и замки, скверы, парки,
И всё-таки она томит
Клубами муторного пара,
Коль тьма ночная спать велит.
* * *
Заливает солнце перспективу
Утреннюю, что уходит в день.
Можно данность уподобить диву,
Коли отойти от суммы дел.
Только сумма эта и диктует
Жизнь и наслоение судеб.
Будто человек и существует
Только, чтобы добывать свой хлеб.
Вырваться из замкнутого круга
Посложнее, чем изведать суть
Бытия, устроенного круто
Слишком.
Снова утром варишь суп.
* * *
-Чем угостишь реальность? – Скукой.
-Нет, не хочу. – Тогда бедой.
Когда ответы станут мукой,
Не нужен диалог такой.
Попробуй так: Сколь ты красива
Реальность: разные цвета,
Заманчивая перспектива,
И наших будней лепота.
Она вообще не отвечает,
Играя синью золотой
Пей чай. От утреннего чая
Чуть лучше станет твой настрой.
* * *
Под старость деньги получил,
Желаний с гулькин нос осталось.
Томит свинцовая усталость,
И ни на что не хватит сил.
Зачем сложилось так? зачем
Всю жизнь работал за копейки?
Понять хоть что-нибудь сумей-ка
В игре неведомых систем.
* * *
Праздник у фонтана во дворе,
У фонтана, небольшой эстрады.
Малыша зовут – Иди скорей!
Ручками закрылся, мол, не надо.
Двор большой, и дом весьма велик.
Он пятидесятых? или позже?
Прохожу тропой из прошлых книг,
Книг, на жизнь ужасно непохожих.
* * *
Исхоженные ноют ноги,
Районы блочные безлики.
Однообразные дороги,
И суеты ветвленье дикое.
Найти издательство сумел я.
Обратный путь, такой же серый.
Как жить здесь? давит атмосфера
Похожести… какой-то мелкой.
И здесь учёные, поэты,
Как будто вырасти не могут.
Ветвятся в голове сюжеты
Противные, как скисший йогурт.
* * *
Кто не сгорел, тот не поэт –
Поэзия всей жизни требует.
И если болью некто брезгует,
То сочинять и смысла нет.
* * *
Страницы боли и печали,
И солнечность иных страниц,
За коими мерцали дали.
Жизнь – чтенье, нет ему границ.
Как горы жизни громоздятся!
Значительней обычных гор.
И лабиринтом сны ветвятся,
Заполнив внутренний мой взор.
О! чтенью нет конца и края,
Но смерть не можем прочитать,
Жизнь постепенно изучая,
Насколько можем изучать.
* * *
Не этично, то есть не красиво –
Первою эстетика идёт.
И – обозначает перспективы
Часто те, каких герой не ждёт.
Малыши резвятся на площадке,
Хоть прохладным выдался апрель.
Игры много слаще шоколадки,
И пока они детишек цель.
Эстетична этика по сути –
Красота растила бы детей.
Ах, порою бедный ум пасует
Перед миром с кривизной идей.
* * *
Ворона с ветки на другую
Довольно грузно перепрыгнула.
Большую не видал такую,
Под нею даже ветку выгнуло.
Так, на ворону смотришь с лоджии.
Вот каркнула – и улетела.
Занятно только невозможное,
Но власть земного есть предела.
* * *
Крайне редкие мерцанья,
Больше серые цветы.
Вот бы в центре мирозданья
Побывать, где высота
Совмещается (уверен)
С музыкой, которой нет
На земле… И ты, потерян,
Трудно тянешь свой сюжет.
ИЗОМОРФИЗМ
Равный, одинаковый, подобный –
Как определить изоморфизм?
Миру математики – подробный
Противостоит, конкретный – жизнь.
Мера мер, абстрактные понятья,
Пестрота, триумфы торгашей.
Собственную меру восприятья
Суммой ли определишь лучей?
Множества, теории и краски.
Мы подобны… не пойму чему
Стали: всюду маски, маски, маски,
Будто люди канули во тьму.
* * *
Званка, Омка… близко? нет?
Сложно строится сюжет
Летописи человека,
Раз литература есть
В звуке данная нам весть,
Повести о жизни вектор.
Щедростью Державин леп.
Сколько миновало лет?
В словаре узнать не сложно.
Грифельная ода – боль
Всех времён, пока юдоль
Не изменится, а сложена
Так, что в основном едва ль
Измененья на скрижаль
Космоса ложится будут.
Омка – быстрая река.
Волны на манер стиха
Леонида нас не судят.
Леонид Мартынов был
Сгустком философских сил,
Облечённых в роль поэта.
Потаённость – камень строк.
Жить на грани катастроф
Долго – невозможно это.
Но – литература нас
Не меняет: ни сейчас,
Ни столетья не меняла.
Сумма сумм и граней грань
Неизвестны. Свет и грязь –
Смесь людского матерьяла
Остаются навсегда,
Как течёт в реке вода.
* * *
Физики справляются с задачей
Лучше метафизиков в сто крат.
А никак не может быть иначе,
Коли скрыт от всех небесный сад.
* * *
Те, кто знают как – молчат.
А не знающие крик
Поднимают: и кричат,
Как безумные: велик
Шум, ужасна суета.
Те, кто знают как – молчат.
Бесконечна маета,
Нас вгоняющая в ад.
ВИЗИТ ЧУДА
1
Радуга видна над детским садом,
Не было дождя – любой глядит,
Даже взрослый, восхищённым взглядом,
Каждый цвет, как счастья знак, горит.
Все гуляли, все глядят на небо.
Радуга ногами вверх висит.
Будто чудо – с пышностью, хоть немо
Нанесло визит.
* * *
Розовата полоса заката –
И на кирпиче соседних стен
Вспыхивает, ярко и богато,
Окна представляя вдруг совсем
По-иному: будто лепестками
Из миров, неведомых досель.
В красоту такую бросить камень
Невниманья можно неужель?
* * *
Дождь чередуется – иль в прятки
Играет с солнцем? утром дождь
Не обещался, всё в порядке
На свете будет, как ты ждёшь.
А под аккорды солнца легче
Вставать, хотя за пятьдесят
Все жизни ведаются вещи –
И ад в душе, и пышный сад.
* * *
Коросты бед покрыли землю,
Сдирать пристало – будет боль.
Сказать: действительность приемлю –
Бессмыслица, поскольку роль
Её “приемлю-не приемлю”
По сути исключает. Так.
Коросты социумов землю
Покрыли, вновь сгущая мрак.
* * *
Ныть, выпрашивать, канючить
У совсем безвестных сил.
Плач, малыш, ты не получишь
Ничего, что ты просил.
Экспериментатор адский
Завернул всё так, как есть.
И по нраву ли вам лад сей?
В нём отыщется ли весть?
А не спрашивают: вбиты
Мы насильно в эту жизнь.
Веселы, не то сердиты –
Всё идёт к разряду тризн.
* * *
Въевшаяся застарела грязь,
Как отчистить старую монету?
Порошок зубной и аммиак.
Как в душе убрать любую связь
С грязью, коли, вверенный сюжету
Жизни, не поймёшь её никак.
Александр Балтин ВОЛНЫ «ВОСТОРГА»
Восторг – взлетит фейерверком: восторг раскроется, как архитектурный цветок, восторг, символизирует и восток, и полноценность строки, волны таинственно-мистические, мы же начнём с Константина Кедрова-Челищева, долго и интересно раскручивающего текст жизни, палимпсест исследующего, но… кто может сказать: что поэт напишет поверх текста, написанного жизнью?
Дожив до Вечности я всё ещё живу
Елене и поэзии служу
Не подчиняюсь вечной суете
И сохраняюсь в вечной мерзлоте
Как мамонт застёклённый глыбой льда
Я не уйду отсюда никогда
Ареопаг небесной красоты
Мой саркофаг из вечной мерзлоты…
Ареопаги, сгустки любви, переходящей за пределы реальности, точка теургии и гармония: в поэзии Кедрова-Челищева интересна именно смесь, которую, сложно и просто составляя строки, он выпускает в мир:
Средь бедолаг тишиной объятых
Висит всемирная паутинка
Я слышу как из шестидесятых
Стрекочет пишущая машинка…
Быт и бытие смешиваются, сплетаются волокнами, и поэт всегда умеет добыть из этой комбинации свет…
Гранулы оного, великое счастье их, они могут взорваться, осторожно – товарищи!!!!
Мы вступаем во владения доктора поэтических наук – Николая Ерёмина…
Современность – всегда условна:
учитывая течение времени,
абсолютно равнодушного ко всем,
хорошо ловится в сачок созвучий Николаем Ерёминым:
Под Солнцем
В не читающей стране
Стихи читаю –
Музе и жене…
Ерёмин всегда краток…
…краток, мускулистко-жёстк, и… необыкновенно жизнерадостен, даже, если речь о смерти: о смерти, о какой, в необыкновенном аспекте написал замечательный Борис Чичибабин: Сними с меня усталость… матерь-Смерть…
Ерёмин интересно исследует жизнь души:
но всегда: в связи с внешними обстоятельствами бытия,
которые часто накидывают петли на шею судьбы:
Всё может быть! Что мило и немило
Душе моей среди земных забот,
В округе, ах, – и то, что было-сплыло,
И то, что вдруг, быть может, приплывёт…
Легко, используя иронию и метафизику, и их сплетения волокнами, рисует образ мира Виталий Горелик:
Есть в мире истина одна –
Для многих бед причина:
Мужчине женщина нужна,
А женщине – мужчина…
Физиология?
Но она, прикасаясь к поэзии, становится тоньше и сложнее…
Восторг, декларированный в названии альманаха Ерёминым, выражается туго, как виноградная гроздь, созвучиями Горелика:
В море тёплом на рассвете
Ах, какая благодать –
Позабыв про всё на свете,
Солнце красное встречать
В Николае Ерёмине живёт ген раблезитанства:
он ( и ген, и Ерёмин) неуспокоен,
он – постоянный: он играет и резвится, толкая Ерёмина на новые и новые выпуски альманахов…
Ждите.
Будет через два дня.
Александр Балтин город Москва
Вадим СИДУР
Альманах Миражистов
Мамина школа
Телевизионная передача
Врач демонстрировал
Чудеса воскрешения
Младенцев
Искусственным дыханием
И массажем сердца
Но ребёнок-кукла
Осталась мёртвой
Как все
Убитые ранее
Дети Европы
Похороненные
У меня
В Подвале
Я раздавлен
Непомерной тяжестью ответственности
Никем на меня не возложенной
Ничего не могу предложить
человечеству
Для спасения
Остаётся застыть
Превратиться в бронзовую скульптуру
И стать навсегда
Безмолвным
Взывающим
Солнце встаёт на Востоке
На Западе солнце заходит
Тёплый ветер Европы
В Алабине нас согревает
Дмитрий Абрамыч
Вы уже шапку надели
Говорит сосед
Валентин Петрович
И я хорошую шапку имею
Но от вас не скрою
Носить боюсь
Оторвут с головою
Пасмурная погода
Солнце исчезло с неба
Но солнечным светом сияет
Золотая деревьев одежда
Скоро листву они сбросят
Мороза не побоятся
Золотом землю прикроют
Предстанут пред нами нагими
Золото слоем
Землю покрыло
Золото сапогами топчем
Золото гребём лопатой
Золотые сооружаем горы
Непорочно наше богатство
Другая пора настала
Земля покрылась серебром
А золото пропало
Яблоням холодно голым
Стоят на ветру нагие
Предвестницы новой скульптуры
Чудеснее девушек голых
Теперь мы обедаем в доме
И лежит у меня на кровати
Старая серая шапка
Но если получше вглядеться
Это совсем и не шапка
Спит у меня на постели
Старая серая кошка
Над Алабином Небо
Фиолетовым брюхом
О рыжую землю трётся
Языками туч
Тело Земли лижет
Желание в ней пробуждает
Похоть Неба
Огромна как Небо
Соитие длится веками
Содрогаются оба тела
Исступленно друг к другу стремятся
Когда оргазм наступает
Небо изливает семя своё на Землю
Вода – сперма Неба
Думаю я
Быть желая
Небом и Землёю
Одновременно
Дождь прошёл
Деревья бриллианты надели
Прямо на голое тело
Глаз отвести невозможно
Неожиданно острый
Укол любви
Испытал
Выглянув в окно утром
Увидел свою собственную жену
Шагающую от калитки к дому
В платке цветастом
На голове носастой
В телогрейке чёрной
Похожую на дятла
В руках
Белого молока банка
Реквием
Небо плачет
Третий день не выходим из дома
В окна смотрим
Глазам поверить не можем
Умерло Лето
Осень Лету
Пышные похороны готовит
В последний путь провожает
Земли чёрной гроб
Золотой парчой покрыла
У деревьев её украла
Стоят у могилы Лета
Яблони
Берёзы
Осины
Плакальщицы босые
Мутные глаза Неба
Бельмами на Землю смотрят
Население планеты пугают
Умрут все
Никто не воскреснет
Только Лето вернётся
Если войны не будет
Маленькая девочка
В сером байковом платье
Стриженная наголо
Иногда я
Украдкой гладил
Бархатную шёрстку
На её круглой голове
Мы сидели рядом
В детском саду
Тайно держась за руки
Под столиком
Я любил её безумно
Женского начала
Элементарная частица
С обнажённой прелестью
Ослепительно светясь
Залетала в моё Подземелье
Излучая кванты желания
С интенсивностью
Теоретически невозможной
Голенькая под своей мини
С трусиками в сумочке
Чтобы не тратить времени
На сближение
Сразу вступить
В сильное взаимодействие
Слиться со мной воедино
Превратиться в атомный котёл
Огромной энергии
Сиять голубыми глазами
Освещая тьму Подвала
Содрогаться
Стонать
Змеиться золотыми волосами
Взорваться воплем
Отторгнуться от меня
И улететь в пространство
Сквозь Землю
Оставив навсегда
Незаживающую рану
В памяти
Моего
Тела
Целую светлую чёлку
Маленький лоб без мыслей
Два глаза серых
Покрытых тонкими веками
Короткие реснички
Тёплые губы
Слабую шею
Косточки ключиц
Подмышек впадинки
Красные крошечные сосочки
На груди безгрудой
Стучащее сердце
Под гибкими ребрами
Пупка ямку
На животе впалом
И
Останавливаюсь
На середине
На бугорке
Золотым пушком покрытом
С другого конца начинаю
Целую
Шевелящиеся тонкие пальчики
На узких ступнях
Гладкие голени
Покалывающие моё лицо
Невидимыми волосками
Коленей розовые чашечки
Ласковых бёдер нежную кожицу
Белую прозрачную шелковистую
И
Останавливаюсь
На середине
На огнедышащей щёлке
Ведущей внутрь тела
Так
Никогда
Не смог
Расцеловать
Свою
Длинную
Возлюбленную
Всю
Целиком
Сразу
Всегда
Останавливаюсь
На
Середине
Она
Вышла
В
Туалет
Я
Услышал
Звон
Струйки
И
Умилился
Диван наводящий на размышления
Огромный
Старый
Грязный
Синхрофазотрон
Стоит в моём Подвале
Вдруг
Я с изумлением вижу
На этой дряхлой развратной развалине
Белобрысую девочку
С двумя косичками
Она бойко говорит о чём-то
Но смысл звуков не имеет значения
Озарение откровения оглушает
Это частица Мироздания
С прелестью
Открытой только мне
Мною
Для меня
Давайте танцевать
Говорит беленькое юное существо
Не умею
Отвечаю я
Уже вступивший в пору осеннего цветения
Я вас научу
Говорит пучеглазенькая
Берёт меня за руку
И я чувствую особый аромат
Странности
Очарования доверчивой невинности
Этой посланницы Вселенной
Я слишком долго ждал её появления
И теперь не верю своим глазам
Начинаю вращаться
Вокруг неуклюжей девочки
Со всё возрастающей скоростью
Губы невинной целуют меня
Нестерпимо горячие
Они прикипают к моим
Навсегда
С тех пор мы так и пляшем
Прижавшись друг к другу
Уже целую вечность
Превратившись в протон
Распадающийся только раз
В 6,5х10 в тридцать первой степени лет
Что намного превышает
Предсказание простейшего варианта
Теории великого объединения
Самая счастливая осень
Скрылись из Москвы
Канули в воду
Спрятались в Алабино
Выбрали свободу
Алабино – мама
Алабино – папа
Алабино – дом неказистый
Алабино – дуб многолистый
Алабино – диких трав чаща
Алабино – дворика нашего чаша
Алабино – счастье земное воочью
Алабино – крик алкоголика ночью
Алабино – наша любимая кошка
Алабино – Юля
Солнце в окошке
Мы невежественны и ленивы
Жнём но не сеем
Растений названий не знаем
Только восклицать умеем
О Боже как тут красиво
Завтрак обед и ужин
Чаепитие на полянке
В окружении старых елей
Застывших в зелёных ливреях
На плечи наших лакеев
Садятся райские птицы
Дятлы сороки синицы
Их музыка не пугает
К Баху они привыкли
И нас они не бояться
Угощаются с наших тарелок
Влюблённости воспоминание
Лета солнечного картинка
Ромашка Зарема
Маленькая осетинка
Глаза голубые
На носу веснушки
На пальчиках заусенцы
Сбитые коленки
Дачница Зарема
В трусиках и майке
Закричала – «Дядя Дима!»
Пробежала мимо
Слабеет тело
Меркнет разум
Голова понять не может
Неугасимости вожделения
Что с детства
Меня томило
Алабинское лето
Зеленью искушенье
Зелен лес
Зелены сада деревья
Зелены нежные травы
Зелена злая крапива
Сквозь зелень
Зелёных листьев
Яблок зелёных
Зелень
Что такое
Зеленью искушенье
Я этого не понимаю
Сказала Юля
Многим нас жизнь искушает
Женщинами
Вином
Деньгами
Меня на старости лет
Зелени цвет ласкает
Голову опьяняет
Покоем платит
Теперь понимаю
Сказала Юля
Алабино
Лес погибающий в муках
Островок обречённый
Между шоссе и железной дорогой
Где стальные твари
Рвут живое тело деревьев
Терзают землю
Жизнь убивают
Принял меры
Все выпил лекарства
Необходимые мне теперь
При любом напряжении
Физическом
Духовном
Любовном
Лестницу поставил
Полез на крышу
Покрасил ендову
Это что за зверь
Не знаю такого слова
Сказал мне сын Миша
Самое главное место
Соединение двух крыш одного дома
Прохудиться ендова
Тогда беда
Объяснил отец
Плюнул бы ты на неё папа
Лучше бы полежал
Фантастику почитал
Посоветовал отцу сын огромный
Глядя на меня
Со своей высокой толстоты аспиранта
Сквозь красивые очки
«Женское начала» начало
Поленница дров в сарае
Печь не топлю дровами
В каждом полене вижу
Будущую скульптуру
На прогулке
Встретил пожилую собаку
Она играла
Щепку
Подбрасывала и ловила
Вела себя неподобающе
Это было неприглядное зрелище
Наверное и я
Отец Гроб-Арта
Выгляжу так же странно
Когда играю в бадминтон
С Юлей
Тяжкий труд
Головы «Пророков»
Из брёвен берёзовых
Извлекаю
Радостное искусства бремя
Мой алабинский отдых
Летнее время
Абрамыч
Ты старик какой
Всё гуляешь с клюкой
Я тебя старее
Клюки не имею
Каждый раз меня встречая
Говорит Сухоруков Ванюшка
Всегда весёлый и пьяный
Это он летом
Огурцы продаёт
Юле
Часто соседи
Зовут меня Абрам Яковлевич
Имени моего запомнить не могут
Но отца имени не забывают
Юлю
Называют иногда Зинаида Ивановна
Так мою маму звали
Говорят про моих стариков
Хорошие люди были
Мы даже у них учились
Папа и мама
Двух старых берёз тени
Тихо появляются рано утром
Целый день передвигаются терпеливо
Пока не заглянут в моё окно
Потом они исчезают
И наступают сумерки
Давно стемнело
С улицы вопль раздаётся
АНДРОПОВСКИЕ ЖИЗНЕННЫЕ ВОПРОСЫ
СТАЛИНСКИЕ ПОРЯДКИ
ВСЕХ ПОСАЖАЕТ
СТРАНУ СОВЕТОВ ПРОДАСТ ЗА ГРАНИЦУ
Домой возвращается плотник Мишка
Такой у него бред пьяный
Останавливается у каждой калитки
Всех обличает
Поджечь грозится
Моя мама его называла
Мишель Дебре
Каждый алабинский вечер
Наша кухня полна уюта
Юля ставит на джинсы заплатки
А я слагаю про это сагу
Время уже за полночь
Электричество мигает
Юля – ночная птица
Вторую жизнь начинает
На кровать по-турецки садится
На плечах шерстяная фуфайка
Новый роман сочиняет
«Двое на чёрной лужайке»
Всю ночь мне снилось
Самое важное
Единственное
Объясняющее
Зачем жил
Почему родился
Я наслаждался
Ясностью и простотой
Истины
Проснулся
Ничего не мог вспомнить
Понял
Больше никогда не узнаю
Смысла
Прожитой мною жизни
Еду на велосипеде
Сквозь лес
По шоссе из бетона
Глядеть надо в оба
Не задавить кого бы
То паук
Маленькое тело длинные ноги
Путь мне пересекает
То сонная осенняя муха
Ползёт еле-еле
Правила движения нарушая
Павел Ольховников
Пьяный
Мочился
На голую
Ей отвратительно было
В страхе столбом стояла
От брезгливости умирала
Молча позор терпела
Яблоня
Топора
Боялась
Во саду ли в огороде
Ехала милиция
Задирайте девки юбки
Будет репетиция
В год дымной мглы
Наш алабинский дом
Был ограблен
Много вещей пропало
Нас потрясло
Похищение риварочи
Без прибора
С итальянским именем
Самочувствие ухудшалось
Давление крови повысилось
Сосуды мозга разбухли
Череп изнутри распирало
Жизнь была невозможна
Вора обнаружили скоро
Им оказался
Наш сосед
Юноша
Лёшка Брусов
Зачем ты наш дом обчистил
Спросил я соседа
Вы долго не приезжали
Думали вы все перемёрли
Вот мы вещи ваши и спёрли
Теперь Лёшка отец семейства
Женился дважды
Выпивает
С кем этого не бывает
Сегодня у Брусова день рождения
Нам его гостей видно и слышно
Оголились деревья
Листва нас не разделяет
Гости поют и пляшут
Веселятся на высокой ноте
Что ж вы девки не поёте
Я старуха всё пою
Что ж вы девки не даёте
Я старуха всем даю
В алабинском сельпо
Нашем поселковом универсаме
Осенью ос полосатых засилье
Продавщицы право сильного уважают
Насекомых не трогают
И осы продавщиц не кусают
Чувствуют себя на равных
По прилавку снуют деловито
Много на моей памяти продавщиц
сменилось
Я пятерых помню
Все пьющие были
Всех звали Тамары
К нынешней Тамаре через день хожу
за хлебом
Тамара деликатно Юлю обо мне спрашивает
Кем вам этот мужчина бородатый
Мужем или отцом приходится
Не говорит про меня старый
Юлю обидеть не хочет
Четверть века мы этот вопрос слышим
Было время Юлиным дедом меня считали
Ты неправильно написал
Сказала Юля
Про магазин я лучше знаю
Это мухи снуют по прилавку
А осы пожирают продукты
Листьев нет на деревьях
Стало доступно взору
То чего не было видно
Крыши чужие
Соседей заборы
Жёлтый берет с помпоном
Красная куртка
Зелёная юбка
Длинная девочка в очках собирает букет
из кленовых листьев
Сама на осенний листок похожа
Очки на лице сверкают
Каплями росы осенней
Странны её движенья
Заплетаются руки
Спотыкаются ноги
Лицо дебилки в блаженной улыбке
Радуется неразумная дева
Листу с кленового древа
А мне чудится Ева
К девочке этой длинной
Чувствую я влеченье
Чую души её притяженье
Испытываю к ней нежность
Дебилки восторг разделяя
Воображаю себя
Её отцом
Братом
И даже Адамом
Душ наших родство несомненно
Кленовый лист с земли подымаю
Неразумную одарить собираюсь
Но смущения одолеть не умею
Лист опавший
Райского яблока не заменит
Так думаю я безумный
Но никто этого не узнает
Просто идет старик седой бородатый
В руке авоська с хлебом
В нашем дворе
Растут у забора
Две молодые ёлки
Каждый год
Осенью
Алабино покидая
За красавиц наших страшимся
Много тут всяких ходит
Каждый зарезать
Может
Празднуя
Христа
Рожденье
Верующие
Христиане
Добрые
Прихожане
Жертву
Приносят
Миллионам
Невинных
Младенцев
Горло
Режут
Маленьких
Покойников
Обряжают
Вокруг
Зарезанных
Пляшут
Счастья
Друг
Другу
Желают
А
После
Торжества
Христова
Трупы
Убитых
Ёлок
Долго
Гниют
На
Помойках
О если бы души вещей могли рассказать
О том что помнят и знают…
Написала в начале века одна гимназистка
Ставшая потом моей мамой
Я слушал рассказы отца и матери
Недостаточно внимательно
Иногда неохотно
Испытывая порой внутреннее сопротивление
Теперь страдаю
Мучительно сознание
Непоправимости
Безвозвратности
Некого спросить
Узнать
Уточнить
Забыты имена
Перепутаны события
Ничего не исправить
Всё кончено
Осень в Алабине – пора костров
Ритуал сожжения золотых листьев
Уничтожения огнём умерших растений
Старых досок
Мятых картонных коробок
Всё что может превратиться в пепел
Домашний крематорий
Осень в Алабине – время выбрасывания в лес
Отслуживших летом
И теперь ненужных людям вещей
Стекла осколки
Бутылки
Консервные банки
Детские игрушки
Старая обувь
Части велосипедов
Детали мотоциклов
Холодильники
Газовые плиты
И прочее
И прочее
И прочее
Образуют стихийные свалки
Обширные и богатые
Гуляя по лесу не могу миновать ни одной
Именно здесь
Я нашёл множество предметов
Выразивших потом
Моё отношение к миру
Головы ЖЕЛЕЗНЫХ ПРОРОКОВ
Все составляющие
ГРОБ-МУЖЧИНУ
ГРОБ-ЖЕНЩИНУ
ГРОБ-ДЕВУШКУ
ГРОБ-РЕБЁНКА
Я сделал великое дело
Очистил лес
И создал
ГРОБ-АРТ
Мёртвые куклы
Выброшенные на помойки
Расплющенные
Растерзанные
Расчленённые
С выколотыми глазами
Распоротыми животами
Снова убитые
Дети Европы
Старые ржавые железные лопаты
Собранные мной на свалках мусора
Напоминают большие осенние листья
Похожие на человеческие лица
Несчастные в своей ненужности
Источник Сайт 45-я параллель
Александр БАЛТИН: К СТОЛЕТИЮ Вадима СИДУРА
Сложно изогнутый металл: мерой скорби и страдания; Вадим Сидур словно исчислил кванты оных, передавая в закрученных, и вместе – словно поющих преодоление скульптурах…
Огонь детских воспоминаний, опалённых Голодомором; в автобиографии «Памятник современному состоянию» Сидур пишет о массовой смертности в сёлах, о страшных лапах трупоедства и каннибализма…
В 42 году он уходит на фронт; раны, полученные им, страшны: лицо было превращено в кровавый мясной цветок; боли, какие пришлось терпеть, немыслимы.
Он выжил – чтобы поведать человечеству о боли, и силе, стержнем вложенной в человека, позволяющей преодолевать оную.
… «Взывающий» вопиет скорее к небу: условно схематические руки, сложенные рупором – продолжение металлического каркаса, несущего силу…
Никто не ответит – почему-то кажется.
…высота его дипломной работы – «Мир» – превышала нормы на метр: и была принята только со второго раза; по завершение учёбы Сидур определил свои направления: скульптура и книжная графика.
Официально – его работы не принимались в недрах СССР: Сидура обвиняли в формализме, склонности к пацифизму…
Слишком много было страдания в его раскалённых, застывших, грандиозных, мучающихся скульптурах.
Они абстрактны.
Они – предельно конкретны.
Их символизм отдаёт вещим голосом знания подлинности человеческой трагедии.
Тем не менее, Сидур выполняет заказы на декоративную городскую скульптуру, а также частные – на надгробия; много занимается иллюстрацией.
Рисунки экспрессивны: порою кажется, мастер своеобразно перевернул порядок работы: не рисунок является основой скульптуры, но она представляет из себя костяк рисунка.
Поэтические сборники Ю. Левитанского и Ю. Мориц выходят с иллюстрациями Сидура.
В СССР основные работы скульптора не выставляются: за границей он становится известен: в том числе благодаря скульптору Аймермахеру, активно и жёстко пропагандировавшему работы Сидура.
Он вывел «Формулу скорби»: вот скрученная фигура, текущие локти, твёрдые колени: и – голая пустота внутри: скорбь съедает душу.
В Пушкине, где установлена сия Формула, она сопровождается цветочной клумбой –д абы сгладить мучительное впечатление, производимое ею.
«Треблинка»…
Слово, отдающее адом…
Нагромождение металлических конструкций: входящих одна в другую, как смерть входит в жизнь; страшная скульптура: словно напластование измождённых трупов, столь обычное для проклятого лагеря смерти.
Заграничная известность Сидура: вкупе с обстоятельством частого посещения его мастерской иностранцами, стали причиной интереса к скульптору спецслужб.
Он под колпаком.
Его обвиняют в формализме.
Лишают возможности зарабатывать книжным иллюстрированием.
Он живёт… исполнением надгробий, и – работает, работает.
Его подвал, он же мастерская – переполнен скульптурой.
…стиль характерен и неповторим: странные ассоциации с Древним Египтом вызывают иные рисунки и иллюстрации Сидура: нечто схожее в символике, в подаче материала, в работе с пространством: которое определяется заполняющими его фигурами.
Перекрещиваются тугие металлические конструкции: металл кажется пластичным: хотя и застывает в твёрдости форм.
Лица условны, переплетаются руки: как огромные струны.
…три высокие, скорбные фигуры в монашеских облачениях: но –без лиц…
Возможно – и не монашеские облачения, но – три мантии: ведающих скорбь и – освобождение от неё.
…он пишет верлибры: словно продолжающие неистовое его скульптурное дело:
Телевизионная передача
Врач демонстрировал
Чудеса воскрешения
Младенцев
Искусственным дыханием
И массажем сердца
Но ребёнок-кукла
Осталась мёртвой
Как все
Убитые ранее
Дети Европы
Похороненные
У меня
В Подвале
Он пишет верлибры, насыщенные метафизикой и полётом мысли; и с изгибающихся веток строк осыпаются тонкие иглы сострадания: чтобы ранили других – гипотетических читателей.
Небо плачет
Третий день не выходим из дома
В окна смотрим
Глазам поверить не можем
Умерло Лето
Осень Лету
Пышные похороны готовит
В последний путь провожает
Земли чёрной гроб
Золотой парчой покрыла
У деревьев её украла
Его поэзия живописна и красноречива.
Его жизнь – формула скорби: равно – сплошная тема тотального труда; и сад взращённых им скульптур столь величествен, сколь ужасны были дела современного скульптора двадцатого века.
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ!
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
СОЛО НА РОЯЛЕhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗОhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГ ИЗОБИЛИЯ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
| БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372 |
| ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135 |
| КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480 |
| КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005 |
| ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424 |
| ФОРС-МАЖОРhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798 |
| СИБИРСКАЯ ССЫЛКАhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612 |
| СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121 |
| АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444 |
| 5-й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564 |
НЕ ФЕЙК
Альманах Миражистов
СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН,
Александр БАЛТИН,
Вадим СИДУР
КрасноярсК
2024
Николай Николаевич Ерёмин – составитель альманаха
Красноярск, телефон 8 950 401 301 7 nikolaier@mail.ru
Автор публикации
