Пицца Наполитано

-Подожди меня, это займет буквально пару минут.

Сказала красавица Джоконда, и все , что я успел увидеть, как  последний локон ее шелковых, черных как, мгла, волос скрылся в проеме двери крошечного продуктового магазинчика.

Третий месяц жгучее солнце Неаполя снисходительно золотило мне кожу, полтора месяца моя сердце волновало порывистая и нежная, темпераментная и трепетная, неутомимо страстная неаполитанка Джоконда, моя славная Джи.

Образные пару минут без нее – сущее наказание разлукой. Но наконец-то, она возвращается ко мне, в ее руках прозрачный пакет в нем небольшой сверток пергаментной бумаги и несколько крупных, головастых шампиньонов.

Удивленно рассматриваю ее покупку и спрашиваю.

– Джи ты же сказала, мы идем пробовать пиццу , зачем тебе это?

Она  магически улыбается, и с наигранной сердитостью отвечает.

– Поверо тезоро мио (бедное мое сокровище), я говорила тебе совсем о другом. Мы идем за абсолютным  удовольствием, жизнь не считается прожитой, если ты не попробовал шедевр пиццайолы Арриго. И запомни, я никогда не щучу такими вещами! (после таких эмоциональных слов, она схватила меня за руку и мы потекли пыльными ручьями запутанных, обшарпанных  улочек Старого города.)

Потихоньку, по мере приближения к цели, во мне отважно рождается новый вопрос.

– Любимая, открой мне все-таки, своему недогадливому кавалеру, тайну твоей покупки?

На Джоконде легкое воздушное платье алого цвета, в контраст мятного цвета кожаные туфельки. И всегда она носит большие круглые солнцезащитные очки, в стиле ретро. Я часто щучу на тему этих очков, считаю их мерой безопасности, которую моя восхитительная Джи применяет для спасения случайных мужчин от ее рокового, гипнотического взгляда.

Вот сейчас, двумя пальцами она немного поправляет эти легендарные очки, и в режиме учительницы, начинает объяснять очевидные для нее истины.

– Для гостей города, стандартно подают пять видов неаполитанской пиццы ( тут она начинает перечислять виды, параллельно загибая изящные пальцы на руке, как бы иллюстрируя устный счет) Маргарита – раз, Маринара – два, Наполитано – это три, пицца с мидиями – четыре, и наконец моя любимая Регина – пять. Но истинные пиццайолы , здесь у нас , в Неаполе, готовят только два главных вкуса, это Маргарита и Маринара. Поэтому я купила кусочек прошуто и немного шампиньонов, когда будем заказывать пиццу, я передам это помощнику Арриго, и специально для нас, будет приготовленная моя любимая, аппетитная – Регина. Ай капито (ты понял)?

Я понятливо качаю головой, теперь мне ясно. Тем временем мы добираемся до места расположения пиццерии. Честно говоря, я бы прошел мимо такого заведения, даже не обратив внимания, неброско, незатейливо. Обычная нарисованная вывеска – «Пицца у Арриго», подвальное помещение с парочкой маленьких окошек, на улице три поставленные на попа винные бочки, служат высокими столиками, напротив пиццерии глухая стена трехэтажного дома с граффити с изображением молодого Марадоны в футболке местного клуба «Наполи».

Джи напротив возбуждена, и по-детски несдержанно пританцовывает, пока мы ожидаем заявленное – абсолютное удовольствие. Заполняет наше ожидание, ее беспрерывное щебетание.

– Мой солнечный город, колыбель – пиццы. Именно здесь простая крестьянская фокачча, примерила корону. Именно здесь родилась волшебная смесь теста, дьявольской ягоды, базилика и моцареллы. Только в Неаполе ( здесь она забавно морщится, как будто ей приходиться идти на сделку с мнением внутреннего  голоса), только в Неаполе, ну и еще в пару мест в Италии, можно получить наслаждения, сравни безумию любовного экстазу.

В этот момент она прикладывает палец к своим прекрасным сомкнутым в утренний бутон губам, и шепотом, доверительно сообщает мне самое важное.

– Но у нашей пиццы есть секретные ингредиенты. Базилик – поцелованный солнцем Неаполя, моцарелла-ди-буффало на основе молока черных буйволиц, томаты сан-марцано в форме удлиненной сливки мясистые и в меру сочные, и самое главное – это тесто. Только тесто прошедшее левитацию в течении примерно семидесяти часов при правильной температуре, в специальном контейнере, достойно стать невесомой основой  для лучшей пиццы. Лепешка из такого теста, с легкостью растает у тебя на устах оставив лишь томительное послевкусие оливкового масла и пряных трав.

После таких аппетитных слов, у меня начинается легкое, голодное головокружение, чтобы отвлечься я еще раз осматриваю внешний вид пиццерии и над дверным проемом вижу деревянную табличку с надписью «forno a legna». Сразу интересуюсь у Джи насчет этой надписи.

В ответ мою ангельскую Джоконду захватывает шквал электрических  эмоций.

– Боже! Каро Мио (мой дорогой)! Я пропустила очень важный момент! Печь! Специальная «помпейская» дровяная печь с низким куполом, только она создает дикий, невыносимый жар, в такой печи пицца готовится равномерно и почти мгновенно. Сейчас мы вынуждены ждать наше чудо, только из-за того, что у Арриго очень много заказов.

Джи невероятна, когда по ее совершенному телу бегут жгучие разряды эмоций. Забывая обо всем, любуюсь ей в душной галереи накаляющегося солнечного дня.

Мой рай момента разрушается сразу, нам приносят долгожданную пиццу. Две белые, плотно закрытые картонные коробки. Моя прелесть молниеносно достает из крохотного рюкзака – большое пляжное полотенце, ловко заворачивает в них коробки, бросает на меня полный уверенности взгляд и командует.

– Теперь бежим. Нам надо успеть.

Через какие-то пятнадцать  минут после спринтерского спуска к набережной, мы с ней сидим на больших теплых камнях перед самым морем. Рядом с нами пустая разоренная коробка первой пиццы, в моих руках предпоследний кусочек из второй. Мы как усталые любовники, успокаиваем бешеный ритм своего сердца, молча глядим в пеструю наполненность хрупкого мира и молчим.

Мой восторг прерывает наше молчание.

– О Джи, это было непередаваемо!  Я буквально попробовал, пил эту амброзию, это нельзя назвать едой, это волшебный, божественный ритуал. А какую легкость пицца подарила мне, я помолодел и чувствую себя немного бессмертным!

Параллельно я наблюдаю как слева громоздкая, пузатая баржа волочит свое брюшко в сторону ворот порта, и знаю догадываясь, что рядом туда же смотрит Джи и улыбается.

Мы снова некоторое время молчим, теперь уже не выдерживает Джоконда.

– У меня в семье говорят так, – дольче вита, дура вита, сэмпре вита (сладкая жизнь, тяжелая жизнь, все равно жизнь). И единственный верный способ жить – стараться максимально быть счастливым, наша пицца это обязательная часть – узора счастья. Я это знала, когда маленькой босоногой девочкой бегала к Арриго за пиццой в детстве, я это знаю сейчас, обязательно буду чувствовать это в будущем, которое пока прячется, вон за тем горизонтом. Мне было важно, что бы мое счастье разделил  ты, и никогда, слышишь никогда не забывал его.

Допив залпом кусок пиццы, я не стал вытирать блестящие от сока пальцы, долой стерильный, антибактериальный мир, пусть они еще долго несут в себя ароматы чуть подкопченной ветчины, хрустящей, мучной корочки, базилика и томатов. Пусть если не всегда, то очень долго, будет в моей жизни Невероятная Джоконда, блистательный Неаполь, неутомимое море и ни с чем не сравнимая пицца.