ПРЕМИЯ +    Альманах Миражистов Красноярск 2024

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Анна ТРУШКИНА Светлана МИХЕЕВА

Елена ЛАПШИНА Юрий ТАТАРЕНКО Валерий ХОРОХОРДИН

Екатерина СУМАРОКОВА

Ольга АРБАТСКАЯ Николь ВОСКРЕСНАЯ (Анастасия Николенко)

 

 Информация к размышлению 

Источник Литературная Россия № 2024 / 4, 02.02.2024, автор: Юрий ТАТАРЕНКО (г. Новосибирск)

Премия «Присутствие» имени В.П. Трушкина – писателям-сибирякам

Новая премия имеет целью содействие продвижению сибирской литературы, книгоиздательства и культуртрегерства на территории Сибирского федерального округа. Инициаторами Премии выступают издательство «Востсибкнига», Иркутское региональное представительство Союза российских писателей, дочь литературоведа В.П. Трушкина Анна Трушкина при участии Иркутского отделения Союза дизайнеров России. Партнёрскую поддержку оказывает Институт филологии, иностранных языков и медиакоммуникации Иркутского государственного университета (ИФИЯМ ИГУ).

 

Василий Прокопьевич Трушкин – ученик Марка Азадовского знаковая личность не только для Иркутска, но и для всего сибирского региона. Человек энциклопедических знаний, который, по свидетельству современников, мог ответить на любой вопрос о литературе, высказать аргументированное мнение о каждом современном ему авторе и явлении, был поистине человеком книги. Его заслуги перед сибирским писательским и научным сообществом, перед литературой регионов переоценить невозможно.

 

Учредители премии – издательство «Востсибкнига» (ответственное лицо — О.Е. Арбатская), Иркутское региональное представительство Союза российских писателей (ответственное лицо – С.А. Михеева).

Оргкомитет определён учредителями. В него входят:

О.Е. Арбатская, директор издательства «Востсибкнига»,

С.А. Михеева, поэт, прозаик, эссеист, руководитель ИРП СРП,

В.А. Хорохордин, дизайнер, полномочный представитель президента Союза дизайнеров России по СФО и ДФО,

Е.В. Сумарокова, старший преподаватель кафедры новейшей русской литературы, ИФИЯМ ИГУ,

А.В. Трушкина, кандидат филологических наук, критик, поэт, дочь В.П. Трушкина.

Председатель оргкомитета — С.А. Михеева.

 

 ПРЕМИЯ +

Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Анна ТРУШКИНА Светлана МИХЕЕВА

Елена ЛАПШИНА Юрий ТАТАРЕНКО Валерий ХОРОХОРДИН

Екатерина СУМАРОКОВА

Ольга АРБАТСКАЯ

Николь ВОСКРЕСНАЯ

(Анастасия Николенко)

Красноярск 2024

Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
Альманах украсил В.А. Хорохордин, дизайнер, полномочный представитель президента Союза дизайнеров России по СФО и ДФО
Кошек нарисовала  Кристина Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов 2024г
                                 

……………………………..

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Альманах Миражистов

Цитата из .«Аргументы и Факты» (АиФ-Москва № 28, 2004)

Сенсацией Grammy.ru – 2003 можно назвать победу в номинации “Поэзия года” поэта, доктор философских наук Константина Кедрова. Наконец-то читатели и слушатели оценили написанный им еще в 1984 году поэтический шедевров “Компьютер любви”, актуальность которого с течением времени нарастает: “НЕБО – ЭТО ШИРИНА ВЗГЛЯДА // ВЗГЛЯД – ЭТО ГЛУБИНА НЕБА // БОЛЬ – ЭТО // ПРИКОСНОВЕНИЕ БОГА// БОГ – ЭТО // ПРИКОСНОВЕНИЕ БОЛИ”.
Как писал поэт Генрих Сапгир, стихи Константина Кедрова – звездная стихия, которая и породила самого поэта, и это в стиле и духе его поэтики”.

К. кедров-лауреат грэмми. ру 2003

Кедров-Челищев

Александр Люсый
ГОД КЕДРОВА
Премия Grammy.ru. ежегодно присуждается деятелям литературы и искусства по итогам голосования русскоязычных пользователей Интернета.
ПОЭТ ГОДА
В результате трехмесячного Интернет-опроса назван лауреат премии «Грэммии.Ру» за прошлый год в номинации «Поэт года». Им стал Константин Кедров (поэма «Компьютер любви», 1984 г.). Премия «Грэмми» дается за заслуги в шоу-бизнесе. Но поэта не смущает, что он оказался в компании поп-идолов: Мэрилин Мэнсона, Аллы Пугачевой, Иосифа Кобзона, Бориса Моисеева. «Сегодня меня наградили «Грэмми», – говорит Константин Александрович, а предшествующие лет 30 ничего не печаталось. Оставалось довериться себе и своим близким друзьям. А это всегда противоестественно – вариться в собственном соку. Так что премия, которую дают за достижения в шоу-бизнесе, меня радует. Бизнеса никакого нет, а шоу продолжается. Уже в ХХI веке».
Никольская Регина, выпускающий редактор Грэмми.РУ: “Поэзия Константина Кедрова, а если точнее – метаметафора, с позиции осмысленного ощущения жизни, в последние годы стала находить все больше читателей и почитателей. Более того, внутри определенных кругов возникла идея об активной поддержке идей Константина Кедрова и донесении их до большего количества страждущих познания. Одним из результатов деятельности нового формирования стал сайт Kedrov.ru, где правит балом “Компьютер любви”, явившийся флагманом, библией современного человека”
В аннотации к сайту написано, в частности: “Проект kedrov.ru создавался приверженцами философской поэзии величайшего мыслителя и поэта 20-21 веков Константина Александровича Кедрова (р. 1942 г.) Цель – подарить большему количеству жаждущих познания людей новый аналитический инструментарий. На сайте представлено лишь одно поэтическое произведение Кедрова – “Компьютер любви”, вобравшее в себя все мировоззрение, десятилетиями взращиваемое Поэтом в закрытом от демократических процессов обществе. Считая, что поэзия является вершиной бытия, Константин Александрович ни одной строки своих произведений не уступает идеологическим цензорам. Пишет, фактически, “в ящик стола”, сожалея о невозможности своего участия в формировании новой свободной личности, для которой как внутренние, так и внешние границы восприятия Мира распахнуты и всегда условны.
В стихотворении “Компьютер любви” взору читателя открывается совершенно новый взгляд на мир. Объект и субъект по морфологии своей могут быть отличными, диаметрально противоположными, но в видении Кедрова они конгруэнтны. Посредством стиха, Константин Александрович передает читателю методологию, инструментарий которой безгранично расширяет горизонты познания, воздвигающего прочнейший базис для нового течения философии “Экзистенциального постмодернизма”.
Экзистенциальный постмодернизм Кедрова дарит каждому (кто хотя бы раз уделил должное внимание его поэзии) свою персональную Вселенную, пространство, где “корень” и “крона” не разделены пограничным слоем, а изотропно дополняют друг друга.
Константин Кедров привнес в поэзию и философию совершенно новые слова и понятия. МЕТАКОД – генетический код ЧЕЛОВЕКОВСЕЛЕННОЙ или HOMO COSMIKUS МЕТАМЕТАФОРА – новое зрение, где объект и субъект взаимозамещаемы и взаимодополняемы. ИНСАЙДАУТ – топологическая взаимовмещаемость вселенной и человека.”

Комп-люб Константина Кедрова
Гарри ПО или Эдгар Поттер
Я читал у Вознесенского: Константирует Кедров / поэтический код декретов / константирует Кедров / недра пройденных километров. Это, конечно, про Компьютер любви сказано. Тем боле, что стих завершают строки: «Мысль – это constanta Кедрова / Кедров – это constanta мысли. Но Павел Флоренский (наслышан, что Кедров написал сценарий фильма о нём и даже снялся в роли главного в 1990), так вот, Флоренский утверждает, или «константирует», что имена надо понимать в обратной перспективе. К примеру: Константин значит постоянный. А в обратной перспективе истинный смысл – непостоянный, изменчивый. Только услышишь знакомее: Верблюд – это корабль пустыни, как тотчас весь песок из-под ног: Пустыня – это корабль верблюда. Только согласишься, что Проститутка – это невеста времени, как вдруг: Время – это проститутка пространства. Тут и всплывет Магдалина из «Кода Да Винчи», тогда еще не написанного. А в другой поэме Кедрова «Кантата Канта»: Пространство – это транс Канта. Выходит, что Кедров это anti-constanta, хотя и Константин. И еще в Комп-любе есть загадочное анти-утверждение: Кошки – это коты пространства. Пространство – это время котов. И тут я задумался. Значит, кошки двигаются в пространстве и изгибают его телами, деформируют, и в этом смысле являются его котами. А коты, ждущие своих кошек на крыше, воспринимают преодолеваемое кошками пространство как свое время ожидания любви.. Одним словом, Расстояние между людьми заполняют звезды, а вот расстояние между звездами заполняет Кедров своим Комп-любом.

автор “Taif”, стилистика сохранена
жду комментариев от Вас, Константин
————————————————

Computer of love.

Ether is the altitude of look
Look is the deepness of ether

Hurt is the
Togetherness from off the God
God is the
Togetherness from off the hurt

Exhalation is the depth of breath
Breath is the height of exaltation

Light is the voice of the silence
Silence is the voice of the light
Darkness is the scream of shining
Shining is the silence of darkness
Rainbow is the pleasure of the light

Think is muteness of soul
Soul is nudity of think

Light is the depth of attainment
Attainment is the highness of light

Steed is the beast of expanse
Cat is the animal of time
Tempus is the spatio,
convolved into a ball
Spatio is the disinvolved steed

Tabbies is the tomcats of space
Expanse is the time of tomcats

The Sun is the body of moon
The body is the moon of love

Steamboat is the ferrous water-wave
Water is the steamboat of wave

Affliction is the hollow of expanse
Pleasure is the completeness of time
Time is the affliction of expanse
Expanse is the completeness of the time

Human is the seamy side of ether
Ether is the seamy side of human

Togetherness is the boundary line of soul kiss
Soul kiss is the infinity of the togetherness

Woman is the insides of ether
Male is the ether of insides
Woman is the expanse of masculine
Womans time is the expanse of masculine

Affection is the flatuses of the infinity
Immortal life is the wink of love

Ship is the computer of memory
Memory is the ship of computer

The sea is the spatio of moon
The spatio is the sea of moon

The sun is the moon of spatio
The moon is the time of sun
Spatio is the sun of the moon
Time is the moon of spatio
Sun is the spatio of time
Spangles is the voices of the night
Voices is the spangles of day

Ship is the landing stage of entire ocean
Ocean is the landing stage of entire ship

Skin is the picture of constellations
Constellations is the picture of the skin

The Christ is the sun of Buddha
Buddha is the moon of the Christ

The time of sun is measured by moon of spatio
Spatio of moon is the time of sun

Horizont is the wideness of look
Look is the profound of horizont
Altitude is the boundary of eyesight

Prostitute is the fiancee of the time
Time is the prostitude of expance

Palm is the pram dinghy for a fiancee
The Fiancee is the pram dinghy for a palm

Love is the destiny of infinity
Infinity is the love destiny

Beauty is the execration of decease
Execration to decease is the beauty

The Orion constellation is the sword of love
Love is the sword of Orion constellation

The Little Bear is the
Spatio of the Charles’s Wain
The Charles’s Wain spangles
Is the time of the Little Bear

The Polar spangle is the point of a glance
Glance is the wideness of sky
The sky is the altitude of glance
The think is the deepness of night
Night is the wideness of think

Milky Way is the way to moon
The Moon is the disinvolved Milky Way
Every spangle is the pleasures of the flesh
The gratification is the every spangle

Expanse between spangles is the
Time with no love
Affection is the fixed on time by spangles
Time is the solid spangle of the love
People are the interstellar bridges
Bridges are the interstellar people

Lust to confluence is the migration
The volitation is the longstanding embodiment
Embodiment is the impulse to flying
Voice is the throwing to each other
Fear is the borderline of life line in the end of palm
Incomprehension is the cry about friend
A friend is the understanding of cry

Distance between the people is interspaced with spangles
Distance between the spangles is interspaced with the people

Love is the light velocity,
Reciprocally proportional to the distance between us
Distance between us,
Reciprocally proportional to light velocity
Is the love.

© Copyright: Кедров-Челищев, 2007
Свидетельство о публикации №107123101406

 

Николай ЕРЁМИН

Альманах Миражистов

СТИХИ  ДЛЯ РОДИНЫ  СЛОНОВ 

 

РОМАНС

 

Вчера метель мела в моё окно…

А дома было пусто и темно…

И я просил у музы до утра,

Молил, что вновь нам встретиться пора…

 

Спасибо, что услышала,  пришла!

Что позабыли с ней про все дела…

Что вновь зарифмовала нам метель

И хмель, и белоснежную постель…

СОНЕТ ПРО САДОВОЕ КОЛЬЦО

Москва, твоё лицо
Я воскресил, любя
Садовое кольцо
На горле у себя…

Как вместе пел и пил,
И время торопил…
И долго счастлив был…
Пока не разлюбил

 

За то, что тут и там

Не веришь ты слезам.

Но говоришь: – Чудак,
Вернись, я всё прощу! –
А я: – Как  бы не так! –
И – плачу, и – грущу…

 

ФЛЕЙТА ГАМЛЕТА

 

Давненько я не игрывал на флейте…

Друзья мои, подайте инструмент!

 

Для вдохновенья вермута налейте…

Я чувствую – вот истины момент!

 

Рождённых вместе музыки и слов, –

Мотив и удивителен, и нов…

 

И тут же наплывает на глаза

Старинная,  желанная слеза…

 

***

Я хотел всех вести за собой –

Но они отказались идти…

И пошли опасной тропой,

И погибли где-то в пути…

 

И живу я, обиду храня,

Что никто не поверил в меня…

АНЕКДОТ ПРО ПОЭТА АЛЕКСАНДРА ЗАХАРЧЕНКО

 

У Александра – аритмия…

…^^^^^^^^^^^…^^…^…^^^^^^^^^^^

Он вспомнил маму: – Мама мия! –

И побежал на ЭКГ…

Коньяк и шоколад – в руке.

 

И кардиолог, очень рад,

Приняв коньяк и шоколад,

 

Сказал: – Эх, мне бы сердце ваше!

Хоть вы меня намного старше…

 

Чтоб посмотреть среди забот –

Кто и кого переживёт…

Так что давайте, мой родной,

Нальём и выпьем – по одной!

СОНЕТ ИЗ ДЕТСТВА В ДЕДСТВО

В худфильмах – имитация любви…
На сценах – имитация оргазма…

Рождённый имитировать, живи
Из детства в дедство, – в старость, до маразма…
Как жил когда-то школьный твой кумир…
«Войну и Мир» зачитывай до дыр…
А хочешь – продолжение пиши…
Нет имитаций лучше для души…

Пусть длится каждая строка,
Соединив собой века…
Пока любой строке – легка –
Подвластна смертная рука…

А всей  России нужен стих

И для слонов, и для слоних…

 

НАШИ СЛЕДЫ

 

Вышли мы из морской воды –

Молод я, и ты молода…

 

Море смыло наши следы

Без труда,  увы,  навсегда…

 

Ты сказала тогда:- Не беда!

Мы ещё вернёмся сюда!

 

СОНЕТ ПРО ВОЛШЕБНИЦУ ФЕЮ

 

– Адам превратится в Орфея,

А Ева, увы, в Эвридику… –

 

Пропела волшебница Фея

И мне подарила гвоздику…

 

И смело она, и умело

Продолжила песенку эту:

 

– Орфей превратится в Ромео,

Увы, Эвридика – в Джульетту…-

 

И вдруг эта милая дама:

–  В гвоздике – волшебная сила! –

 

Меня превратила в Адама

И в Еву себя превратила…

 

И в змия, от страсти дрожа,

Ползущего мимо ужа…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

ВСЁ НАОБОРОТ
– Ах, как надоело – ё, моё! –
Телевизионное враньё…
Неспроста на улице народ
Говорит, но всё  –  наоборот!

ПЛЯСКА СМЕРТИ

Землетрясенье – пляска смерти…
Какие вопли в Интернете!
От тех, кто смело, про запас,
Выкачивают  нефть и газ…

В ПОГОНЕ ЗА ВРЕМЕНЕМ
Памяти Вахтанга Кикабидзе
И снова, как во время оно,
Я, возвращаясь в эмбриона,
Пою всё громче, рад стараться:
– Мои года – моё бога-адство…

ЛЮБОВЬ

Любовь – это нежный и тихий
Процесс состраданья судьбе…
Так слон прислонился к слонихе…
А я прислонился к тебе…

Фе-враль 2024года.однако

Акварель кисти Николая Балышева

ЛУЧШЕЕ ИЗ ЛУЧШЕГО  

Теория и практика стихосложения

ПОЛУСОНЕТ О ТЕОРИИ СТИХА

Кому нужна теория стиха?
Тому, кто сочинить стихи не может…
И думает: теория поможет –
И в суть, и ввысь проникнуть без греха…
Поскольку тех, кто может,-
Смех и грех!-
Всех ждёт и без теории успех…

СОНЕТ МОЛВЕ ПРИВЕТ

Дождь + снег  – пример непостоянства…
И в моей фей-вральской голове

Искривленье времени-пространства
Началось опять: – Привет молве! –

И Молва-красавица в  ответ
Машет  и кричит:  – Ник-Ник, привет!

Вот и  стал ты Культовым поэтом…
Все газеты говорят об этом…

А журналы, выпуская пар,
Для тебя готовят гонорар…

Даже мэтр Степанов, дружбе рад,
Пригласил тебя в «Поэтоград»!

Где на фото, Музою храним,
Ты теперь  навеки – Рядом с ним!

ХХ век. СТРАНИЦА ИСТОРИИ

За гениальные стихи
Поэт лишается со-чувствия…

Вокруг – безграмотность, бес-чувствие
И социальные грехи…

В стране, где применил расстрел
Бес, узаконив беспредел…

С которым в ХХ1-м Бог
Поэтам справиться помог…

НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ

– Скажи мне, мама, ведь не даром,
Пустыню превращая в Ад,
Опять – удары за ударом –
Пилоты Сирию бомбят?

Снаряды – глянь – как с неба манна –
Опять взрываются вдали…
За что там гибнут, люди, мама,
За доллары или рубли?

За просто так или за деньги?
Спаси, Господь, и сохрани…
Есть у пилотов жёны, дети?
Или бездетные они?

Кому нужны геройства эти?
Кто этот Дьявол и Вампир?
Опять война на целом свете?
Или опять – борьба за мир?

– Ах, мой малыш, что за вопросы?
Беги скорей, ложись в кровать…
Не то придётся Дед-Морозу
Твои вопросы задавать…
2015-2024
***
Включение
Приключение
Подключение
Переключение
Исключение
Злоключение
Заключение
Отключение

ВОСПОМИНАНИЕ О ЦЕНЗУРЕ

Тот печатал худшее из лучшего…
Тот печатал лучшее из худшего…
Тот печатал вовсе ерунду  –
Курам на смех, людям на беду…

Так как напечатать – видит Бог! –
Лучшее из лучшего не мог…

ВЕЧЕРИНКА

От поэтессы пахло  шоколадом,
Шампанским…И  букетами цветов…
Да так, что ты, случайно севший рядом
Меж теми,  кто на подвиги готов,

Припомнив весь набор стандартных слов,
Запел – как все  – ослом  среди ослов…

ПОСВЯЩЕНИЕ  ВОЛХВАМ

Борису  ПАНКИНУ и

Игорю БИРЮКОВУ

Помню, как, шушпанчикам на зависть,

Разгоралась Панкина звезда…

Боже! И светлей других казалась,

И вела, неведомо куда…

 

Где  возникла как первооснова  –

Вдруг – звезда поэта Бирюкова,

Освещая путь идущим всем,

Кто стремился в город Вифлеем…

 

И слились в восторге  две звезды,

Чтобы в мире не было беды…

И услышал я Благую весть,

Чтоб за словом слово произнесть…

 

О, дары несущие волхвы

По дорогам славы и молвы…

2018 г-2024г

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***

Мат, слышь-ка, обесценился в стране!

Бесценная Поэзия в цене:

– Я вас любил…- И вновь: – Я вас люблю!

Вы мне нужны, как море кораблю…

ПОЛНОЛУНИЕ

Ты смотришь на Луну…
Она – твой третий глаз…
Которым – Ну-и-ну! –
Весь мир глядит на нас…

АВТОПИЛОТ

***

Продолжается – ах!  –

Новый год

Разноцветных счастливых огней…

 

Забывается

Время невзгод…

Назначается встреча друзей…

 

И откуда-то взявшихся

Вдруг

Незнакомых весёлых подруг……

 

***

Древней музы бой-френд, супер-стар,

Я душою и телом

Устал…

 

А шутил ведь:

– Когда захочу,

Все преграды с пути сворочу!-

 

И всё ждал:

Ну, когда же, когда

Вифлеемская вспыхнет звезда?

 

***

Критик катит бочку на Рубцова…

А потом, увы, на Кузнецова

С грохотом  наехать  норовит…

 

Будто знать не знает, что творит…

И гремит о критике молва:

– У него пустая  голова…

 

КОЛЫЬЕЛЬНЫЙ СОНЕТ

 

Где ты? Смешанное  с болью

И с мечтою об ином,

Опьянение любовью,

Морем, небом и вином? –

Солнечный и лунный хмель

Под названьем Коктебель?

Где ты, молодость моя?

Ты – не ты…И я – не я…

 

Мама, мама, мама, ма…

Папа, папа, папа, па…

Я без вас сойду с ума…

Помогите… Я пропа-

Даю, мама…Таю, папа…

Засыпаю…Баю, Ба…

***
«Минобра» образ или культ «Минкульта»?
Скажите мне, чья лучше катапульта,
И чей – в итоге – лучше самолёт?

Когда откажет вдруг автопилот…
И чей  надёжней будет  парашют,
Когда слова молитвы – не спасут …

 

ВСЕ  ДО  ОДНОГО

Поспешили – все до одного…
Кто со мною рядом? Никого…
Пуст перрон…И опустел вокзал…

Я, по всем приметам, опоздал…
Всех ЖД умчала парой строк…
Тех – на Запад… Этих – на Восток…

 

БАЛЛАДА О ТОЧКЕ
«а точка всегда настоящая
и её подделать нельзя…»
Владимир Монахов

…И я  женился – чтоб  поставить точку.
Но вместо сына получил я дочку…

–  Сам виноват! – Воскликнула  жена, –
И всё же –  настоящая она…

Пусть  говорят  до вечности  охочие,
Что бесконечность – это многоточие…

Смотри, в округе – дочки, дочки, дочки…
Одни цветочки…Точки, точки, точки…

У всех, любимый мой, своя стезя…
Подделать многоточие нельзя!

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

 

***

Он бросил пить, она – курить…

Друг друга в шутку материть…

И началась – какой курьёз! –

Бессмысленная жизнь всерьёз…

 

***

В одной симфонии случайной –

Вся жизнь моя, за тактом такт…

Рождение – источник тайны…

И смерть – финал, или антракт…

 

***

Чего, душа, ты знать хотела?

Чего хотело, тело, ты?

Жизнь без ответа улетела

Туда, где память и мечты…

 

***

Сейчас никто не курит папирос…

Сейчас и поэтессы и поэты

Все – выпивая – курят сигареты –

А почему? Хорошенький вопрос!

 

ПАРАД  ПЛАНЕТ

 

Венера, Юпитер, Марс, Сатурн, Уран

Бог придумал парад планет…

Но в параде чего-то нет!

Ждал восторга я…Но  – не рад…

Не удался планет парад.

 

Летка Енка

Вновь сосед, весь день сверливший стенку,
До утра танцует Летку Енку…
И не понимает ничего…
Господи! Останови его…

КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ

 

Вода крещенская святая

Омыла – с края и до края

Страну – и превратилась в лёд…

И мне ни капли не даёт…

 

2024 Фе-враль, однако!

 

……………………

 

Александр БАЛТИН

Альманах Миражистов

*  *  *

Отставной подполковник возиться

С детворою на даче был рад.

Замечательны детские лица.

Есть турник, пара мячиков.

Сад.

Детвора веселится, смеётся.

Наливает он им молоко.

И в сиянии летнего солнца

Жизнь чудесно сверкает.

Легко.

Ну,  а вечером пил отставник

В одиночестве – тёмен и дик.

ВОЛШЕБНЫЙ МИНЕРАЛ

Пивные пробки, втоптанные в землю,

На солнце, будто золото блестят.

Иные блёстки поражают зренье,

Вдруг – минерал волшебный? Был бы рад.

Волшебный минерал как представляешь?

Когда в душе – от человека свет.

У большинства под спудом. Это знаешь,

Поскольку жизни  изучил сюжет.

Пивные пробки… И апреля солнце.

И за ночь зелень, опушив кусты,

Легко переливается, смеётся.

Легко – как редко-редко можешь ты.

Волшебный минерал, пивные пробки,

С действительностью путаный роман.

Закрытый сам ты человек, и робкий.

Закрытость сколь души твоей изъян?

Нежнее что-то зелени апреля

Представишь? Пробки на земле блестят.

Грядущего не ведаешь. На деле

Ждёшь вечера – он сердцу милый брат.

*  *  *

На ветру скрипят качели,

Пустоту площадки им

Подчеркнуть в конце недели

Мнится делом ключевым.

Никого нет на площадке.

Тень игры увидишь ты –

 

Что слоится по сетчатке

Данностью людской тщеты.

*  *  *

Я, может, глуп, иль романтичен,

Но неодушевлённого

Не представляю ничего.

Предмет любой мне симпатичен.

Я знаю: жив речной песок,

Песчинки вдруг перемигнулись.

И камня слышу голосок,

Не зря он в мире занял угол сей.

Квартира. И глядит буфет

Насуплено весьма на фикус.

Буфет расцвёл бы – силы нет,

И в этом огорченья фокус.

Мечтательность моя смешна.

Но облака взирают нежно.

А дальше – неба глубина,

И значит, жизнь не безнадежна.

*  *  *

Путников и моряков Полярная

Синяя всегда вела звезда.

Сине-белая и очень яркая,

И пушистая – казалось иногда.

Добрая звезда и путеводная,

Дали далей все известны ей.

 

Миссия даётся  благородная

Волею небесных королей.

 

*  *  *

Ничто не истина – так углем

Означил некто на стене.

Сознанья будто чёрный угол

Он чётко высветил вполне.

Дворы, рельеф каких неровен,

Площадок детских пестрота.

Завалит ум подобьем брёвен

Мне надпись кратенькая та.

Дома весьма разнообразны –

Архитектурный каталог.

Гулял я не спеша и праздно.

Ничто не истина. А Бог?

Какое страшное понятье!

Оно измучило меня.

Без пытки – кто он? Как познать? Я

Не прожил, кажется, и дня.

Дома различные красивы,

В одном дворе блистал фонтан.

А что не вижу перспективы –

Во мне, наверное, изъян.

*  *  *

Генеалогическое древо

Матовой, солистки ГАБТа, я

Изучаю – справа ветви, слева,

Слышу шорох листьев бытия.

С Матовыми связан через маму,

Хоть не обозначу я родство.

Люди были. Все ложатся в яму.

Род ветвится. Жизни торжество.

…вечерком коллежский пьёт асессор

У окошка чай – всегда с медком,

А штабс-капитан едва ль агрессор,

Хоть и был в служенье войсковом.

Как Иова Матова представлю,

Коли жил он триста лет назад?

Ибо плазму прошлого восславлю –

Чрез неё вошёл я в жизнь, как в сад.

Родословье Матовых богато.

Имена – как тени бытия.

Присоединюсь я к ним когда-то,

А когда – как все – не знаю я.

Александр Балтин: РЕТРО-КОТ

«Ретро Мурр-Мурр», сочиняющий записки – преимущественно в стихах, адресованные отчасти и коту Гофмана,

ставшему фактом классической литературы,

и коту Шрёдингера,

превратившемуся в символ сложности постижения яви…

Не говоря о Чеширском.

…в поэме «Казантип» Константин Кедров-Челищев,

открывающий записки кота,

причудливо смешает исторических персонажей,

современность,

метафизику,

алхимические эксперименты со звуком,

представив всё в гудящем своеобразном единстве:

 

Цветы салютуют садами
Сады салютуют цветами
Весна салютует летом
Тьма салютует светом
Тела салютуют негой
Земля салютует небом
Вот вот и звезды сольют
Все небо в один салют
Волны играют солнцем
Солнце играет волнами
Это света цунами
Сны снующие снами…

Любимый бог реальности – Протей,

ибо протеизм её самой и побудил Николая Ерёмина выпустить новый, под брендом миражистов, альманах «Ретро Мурр-Мурр»…

…по-своему изучает Бога и его научные методы,

о которых каждый волен фантазировать,

всё равно – не выяснить ничего буквально,

Н. Ерёмин:

 

Бог правым глазом смотрит на Тот свет…
А левым глазом он глядит на Этот…
И ничего плохого в этом нет.
Такой уж у Него научный метод…
Глядит – и правит миром, вечно прав, –
То жизнью жизнь, то смертью смерть
Поправ…

 

Двойственность мерцаний –

словно зеркала отражаются друг во друге,

и слоится, перекипая огнями фантасмагорических взмывов, мираж.

Формулы четверостиший Ерёмина

подводят к медитативным выводам…

внутреннего сосредоточения…

тишины, рождающей молитвы:

 

Мой друг, спасение не в битве
И не в победе над врагом…
Оно – в тебе, в твоей молитве,
В ней… А не в чём-нибудь другом…

 

…ещё – можно вспомнить поэзию Тихона Чурилина:

погружаясь в ретро-мурчание времён:

 

Красный дом – красный дом – красный дом.
Это флюгер скрипит ржаво-рыжий.
И в ответ, да, в ответ – о, с трудом –
Вторит арфа Эола на крыше:
Красный дом… красный дом, красный дом.

 

Своеобразие такого красного дома,

отдающего камланием,

заклинанием раскрывается и необычным методом работы Чурилина: больше последовательности, чем озарений…

Бесконечная энергия Ерёмина,

собирающего и составляющего бесконечные альманахи…

возможно, угодна бесконечности вечности…

Учитывая незначительную роль поэзии в жизни социума,

(всех социумов), –

приходится надеяться только на это…

 

Пока ретро-кот мяукает,

адресуясь к различным авторитетам.

Александр Балтин город МОСКВА

……………………

Анна ТРУШКИНА

Альманах Миражистов

Источник https://www.sibogni.ru/content/anna-trushkina-irkutsk-po-prezhnemu-vzrashchivaet-poetov

Анна Трушкина: «Иркутск
по-прежнему взращивает поэтов!»

— 16 марта 2020 —

Поэт, журналист, свежеиспеченный лауреат премии «Сибирских огней» Юрий Татаренко выздоровел, крепко встал на ноги и продолжил цикл интервью с писателями. Герой новой беседы – литературный критик, поэт Анна Трушкина.

Досье.
Анна Трушкина родилась в Иркутске в семье известного ученого Василия Прокопьевича Трушкина. Окончила филологический факультет и аспирантуру Иркутского государственного университета, защитила кандидатскую диссертацию в Литературном институте имени А. М. Горького по творчеству Георгия Иванова. Как критик и поэт публиковалась в иркутской периодике, альманахе «Зеленая лампа», журналах «Интерпоэзия», «Новая Юность», «Дружба народов», «Плавучий мост», «Знамя». Живет в Москве.

— Как давно уехали в Москву? Легко ли отпустил вас Иркутск?

— Живу в столице с 2001 года, а все кажется, что переехала недавно. Иркутск до сих пор не отпустил и, надеюсь, никогда не отпустит. Как и я его.

— Главное, что вам дал Иркутский госуниверситет, это…

— Базу гуманитарных знаний, умение и желание учиться всю жизнь. И конечно, возможность общения с прекрасными моими преподавателями.

— Глядя на вас, легко понять: сибирячка — значит красавица. А что еще свойственно рожденным в Сибири?

— Сила и независимость. Поэтому сибирячки и кажутся красивыми.

— В начале 2000-х в столицу переехали иркутские поэты Анатолий Кобенков и Виталий Науменко. Обоих уже нет с нами. Всему свой срок?

— Не верю в эту теорию отрыва от живительных корней. Кобенков, например, сменил за жизнь не один город. Всему свой срок и своя судьба, да.

— Можно ли сказать про А. Кобенкова, жившего в Иркутске: «свой среди чужих, чужой среди своих»?

— Это очень тяжелая история, и, конечно, лучше всего в нее посвящены его близкие — жена и дочь. Я была среди тех, кого можно назвать учениками Анатолия Ивановича. Но знаю и о похоронном венке, который «доброжелатели» заказывали ему на дом, и о «шуточном» некрологе, опубликованном нечистоплотными деятелями иркутской литературы в день его рождения. Все это, конечно, не могло не сказаться на его здоровье, его сердце, душевном спокойствии. А дело прежде всего в том, что Кобенков был человеком очень порядочным и его принципы часто шли вразрез с фальшью патриотического «лубка», так любимого некоторыми, с позволения сказать, членами некоторых писательских союзов.

— Чем вас привлекают поэтические миры Кобенкова?

— Меня они привлекают всем. Открытостью миру, непреходящим доверием к нему. Искренней интонацией, лирической правдой. Мудростью, острым вниманием к мелочам жизни, к нюансам языка. Отсутствием поэтических «котурнов». Глубокой религиозностью. Чистой музыкой, наконец. Это один из самых значительных русских поэтов нашего времени.

— Любимое место в столице?

— «Вся Москва разрушена, осталось только Тушино!» Считаю, это лучший район в городе, самый живой и человечный. В шаговой доступности от моего дома водятся бобры. И белки провожают сына в школу по электрическим проводам.

— Не устали удивляться размаху преобразований в Москве?

— Устала. Как и все вменяемые москвичи.

— Какую часть Иркутска (улицу, здание, памятник и пр.) хотели бы перевезти в столицу России?

— Родную мою улицу Марата. «Я счастлив был когда-то на улице Марата» — это про меня.

— Где в Москве можно отведать бурятские позы?

— Нигде. Нужно лететь в Иркутск, в позную на улице Канадзавы.

— Куда вас тянет больше — на концерт, в кино, на спортивные соревнования?

— На поэтический вечер.

— Должен ли поэт уметь ярко преподносить свои тексты?

— Эстрадная манера чтения мне не близка. Достаточно того, чтобы поэт читал внятно и с авторским ритмом. Люблю и часто слушаю записи чтения любимых поэтов — Кенжеева, Гандлевского, у которых как раз спокойная, размеренная интонация.

— Поэтические тусовки хоть в Москве, хоть в Иркутске обычно не собирают больше полусотни слушателей. Как увеличить посещаемость литакций?

— Стихи надо читать в одиночестве. А тусовки — это для общения, так что больше полусотни — это уже перебор.

— Каковы отличительные черты литпроцесса в Иркутске и области в начале третьего тысячелетия?

— Иркутск продолжает взращивать поэтов. Современный мир открыт, авторы имеют возможность сравнивать себя с пишущими современниками, участвовать в культурной жизни других городов, печататься в имеющих вес изданиях. Их уже не назовёшь провинциальными. Это сильные голоса, яркие индивидуальности — Екатерина Боярских, Светлана Михеева, Артем Морс, Алена Рычкова-Закаблуковская. Кроме того, сейчас сочинять стихи — довольно модное занятие. Происходят какие-то батлы, слэмы и прочие околопоэтические активности, которые постепенно тренируют читательское ухо и позволяют набивать руку. Есть и такой путь, каждый по-своему приходит к настоящей поэзии.

— От каких книг получили удовольствие как критик, а от каких — как простой читатель?

— Самое большое читательское удовольствие года — от книги стихов Елены Лапшиной «Сон златоглазки». А как критик я действительно насладилась всеми теми книгами, о которых написала рецензии, — Инги Кузнецовой, Вадима Муратханова, Дмитрия Плахова (Москва), Константина Комарова (Екатеринбург), Светланы Михеевой (Иркутск)…

— Что труднее — сдержанно хвалить или с осторожностью ругать?

— Ругать легко, даже азарт появляется. А вот не перехвалить, особенно лично симпатичного тебе автора, — это да, надо уметь.

— Лауреаты какой из премий 2019 года («Лицей», «Поэзия», «12»…) вам интересны?

— Прежде всего, премии «Поэзия». Весь длинный список я прочитала полностью. Правда, мои фавориты премии не получили. Еще с интересом следила за происходящим с премиями «MyPrize», «Поэзия со знаком плюс», «12». Потому что вошла в их лонг-листы.

— Обрисуйте перспективы русского верлибра.

— Радужные. Хотя лично у меня их немного, я предпочитаю рифмованный стих. Но все же, думаю, русская поэзия тут будет развиваться бок о бок с западной.

— Что значит хороший критик?

— Умный, эрудированный, доброжелательный. При этом едкий и неожиданно мыслящий. Которого интересно читать, даже если ты не знаком с разбираемой им книгой.

— Критику надлежит быть строгим, беспристрастным, справедливым. А мама вы строгая?

— Я думаю, что да. Дети думают, что нет.

— Ваше главное достижение на воспитательно-педагогическом поприще?

— Ну какие тут могут быть достижения… Две главные мои родительские стратегии — «мама-друг» и «мама будет тебя любить всегда, что бы ты ни натворил». Стараюсь их держаться.

— Что читают ваши дети?

— О, вот оно, мое главное достижение! У меня читающие дети. Старшая уже читает практически то же, что и я. А младший, во-первых, хорошие книги из моего детства (которые у меня все бережно сохранены), во-вторых, лучшие новинки из современной детской литературы, которые я ему подкладываю. Вот сейчас дочитал огромный том «Хроник Нарнии» и приступил к новинке современного французского автора про Вторую мировую войну. Я ее на ярмарке нон-фикшен недавно купила.

— Семья — тыл для поэта? А поэзия — тыл для чего?

— Все бури происходят в душе, их так сразу и не разглядишь, и внешнее благополучие тут роли не играет. Но всегда хорошо, что есть тыл. У меня он есть.

— Любимое домашнее рукоделие — кулинария, шитье, вязание?

— Очень люблю вязать, делаю это профессионально. Если что, в старости от голода не умру, смогу продавать у метро рукавички и носки. Шить тоже умею и люблю. И готовить. Все почему-то удивляются этому. Как-то мой имидж не вяжется с образом хорошей хозяйки.

— Влюбчивая поэтесса — это тавтология?

— Мой учитель, поэт Анатолий Кобенков, говорил, что все стихи — из-за любви. И у меня тоже, конечно. Так что стихи — это гормональное. Вот только любовь бывает разной и к разному.

— Любовь по-иркутски и по-московски — в чем сходство и различия?

— У меня одна любовь, иркутская. Я её привезла в Москву.

— На какую из женских слабостей мужчине следует обращать наименьшее внимание?

— На легкомыслие. С этим невозможно бороться, просто смиритесь.

— «Лучшие друзья девушек — это бриллианты»?

— Отнюдь. У меня, конечно, есть и шубы, и бриллианты, и, между прочим, я их себе сама купила. А мужчины не для этого, они дарят книги, стихи и музыку.

— Что посмотрели в прошедший Год театра?

— С театром у меня достаточно сложные взаимоотношения. Я больше всего люблю условное искусство. Мы с дочкой ходим на оперу. Не так давно были в театре Станиславского и Немировича-Данченко, слушали «Любовный напиток» Доницетти на итальянском.

— Есть любимая телепрограмма?

— «Своя игра», конечно. Четыре раза участвовала, ни разу не выиграла, зато записи моих эпик фейлов можно увидеть на YouTube. 13 тысяч просмотров, между прочим…

— Самый харизматичный актер ХХ века?

— Ален Делон. Идеал мужской красоты.

— В новом отечественном фильме «Большая поэзия» главные герои, стихотворцы, — преступники. А в жизни какую черту поэты переступают чаще всего?

— Российских поэтов погубит алкоголь.

— Сколько в ваших стихах прожитого и выдуманного?

— Эмоции всегда настоящие. А реалии могут быть сочиненными, приукрашенными, измененными. У меня есть стихотворение о девушке из Новгорода двенадцатого  века. И оно, конечно, и обо мне тоже.

— Город, где, как вам кажется, вы напишете «лучшее свое стихотворение»?

— Наверное, уже Москва. Или все-таки Иркутск, он всегда меня вдохновляет.

— Писательские гены — это ответственно?

— Сколько себя помню, всегда не мыслила себя вне литературы. В раннем детстве брала папин портфель и говорила: «Я пошла в издательство, я пишу роман». Так что да, я чувствую свою ответственность. Все, что я пишу, я делаю с оглядкой на отца. Надеюсь, ему бы кое-что понравилось.

— Какая книга В. П. Трушкина произвела на вас самое сильное впечатление?

— Конечно, самое сильное впечатление на меня оказали юношеские дневники отца, которые он вел с конца 1930-х годов. Когда нашла эти старые тетрадки, читала их несколько дней запоем и плакала. Там сохранились его живые мысли, человеческие принципы, которые, в общем, остались такими же и в конце жизни. Я поздний ребенок, и, к сожалению, папа умер, когда мне было всего 24 года. Конечно, за своими детскими проблемами я многое упустила в нашем общении. Дневники мне очень помогают. Когда перечитываю их, слышу его голос. Очень рада, что в начале 2000-х мне удалось опубликовать отрывки из них с помощью замечательного издателя Геннадия Сапронова. Сейчас большая часть дневников доступна к прочтению на документальном сайте «Прожито», а одна из тетрадок экспонируется в Центре славянской письменности «Слово» на ВДНХ. Это потрясающий документ, многое говорящий не только об отце, но и о довоенном времени, о жизни думающего деревенского подростка в сталинскую эпоху. На мой взгляд, познакомиться с ним чрезвычайно интересно даже людям, ничего не знающим о Трушкине.

— С какими трудностями в исследованиях сталкивался ваш отец?

— Отец занимался историей литературы Сибири, от Урала до Дальнего Востока, гигантский охват. Но поскольку времена на дворе стояли советские, постоянно приходилось себя ограничивать, идти на уступки. Вставлять в работы, допустим, цитаты Ленина, подверстывать литераторов к соцреализму, искать революционную тематику. Без этого было невозможно напечатать научный труд. Некоторые крупные сибирские литераторы были репрессированы, отец многое сделал для того, чтобы вернуть их имена, — это Исаак Гольдберг, Петр Петров, Владимир Зазубрин. Он впервые упомянул об иркутских модернистах — участниках иркутской «Барки поэтов». Вина этих стихотворцев была тяжкой вдвойне — они стали первыми сибирскими модернистами, чуждыми злободневной революционной тематики, и к тому же большинство из них тоже было расстреляно. Напечатать их в советское время было невозможно. К моей радости, сейчас многие их стихи удалось опубликовать, в этом есть и моя заслуга, львиная доля материала была обнаружена мной в отцовском архиве. В 2001 году мы, опять же с издателем Геннадием Сапроновым и моим другом поэтом Виталием Науменко, к сожалению, тоже недавно ушедшим, выпустили маленький сборничек «Барки», первую ласточку. А три месяца назад вышел большой материал в научном журнале «Сюжетология и сюжетография». Можно сказать, что удалось наконец вернуть забытые имена в литературоведческий обиход.

— Дружба в поэтическом кругу — на чем она базируется, по-вашему?

— На человеческом взаимопонимании, на общности отношения к жизни. Впрочем, как и любая другая. А поэтические вкусы могут и не совпадать, надо же о чем-то и поспорить.

— Кому вы можете позвонить или написать по любому поводу?

— Прежде всего — своей подруге, поэту Инге Кузнецовой. Очень люблю и ценю ее. А вообще, я счастливый человек, потому что у меня есть несколько близких людей, в отношении которых ко мне я абсолютно уверена. Мы можем не видеться месяцами, но, если что, они спасут.

— О чём будут стихи, сочиненные вами в необычном месте — например, на ветке дерева?

— О том, как я хочу спуститься вниз. А лучше — взлететь в небо.

Юрий Татаренко
Фото Катерины Скабардиной

 Анна Трушкина. СТИХИ из АЛЬМАНАХА “ОБРАЗ” №3, 2019

***
На острие ножа, маковке декабря,
Кончике той иглы, что зашивает рот,
Я удаляю кэш и захожу в себя
Пусть за моей спиной сумрачный лес растёт.

Ну-ка теперь давай, пойди меня поищи.
Утонет в меду оса, но будет прозрачным мёд.
Я точно улитка в мел, как диплодок в хвощи
Cпрячу свой тайный свет, my personal «breaking bad».

Куколка в пеленах, мёртвый жучок в смоле,
В центре клубка из снов выпавший минотавр.
Как фигурист на льду, палец мой на стекле
Что-то напишет вдруг с летнею прямотой.

***
Окружает со всех сторон, ставит флажки зима.
Белым по белому мелкая пыль слепит.
А у меня в душе развесёлая хохлома,
А у тебя покой, санскрит и самшит.
У меня под кожей маракасы и гондурас,
Карнавал в бразилии и ритмы в тысячу герц.
Я смотрю кино, в котором все хорошо у нас,
Но я одна в кинотеатре на двести мест.
Полюса земли нам из центра её не видны,
Можно чувствовать лишь, как расходятся берега.
Оттолкнёт с одной, но притянет с другой стороны,
Пока снег летит, пока длится эта строка…

***
Ad memoriam
Из чего будет памятник?
Из просроченных проездных,
никогда не отвеченных писем, порванных вдрызг цепочек,
плачущих смайлов, бьющих поддых
самых любимых строчек,
из пепельниц, наполненных бывшими,
встреча за встречей пройденными до фильтра,
из ласковых слов, плывущих немыми рыбами
из глубины в пустоту квартиры.
Слезы, бьющие из-под земли, –
фонтаны райские до звездной тверди.
Но жизнь стоит этой боли и смерти,
а любовь стоит любви…

***
Внутренний голос звучит очень тихо — дзынь!
Скинь
суетливые листья, кору, наскучивший плащ.
Волосы путает щебет птичий, невидимый миру плач.
Глупую пудру сотри, – продолжает работать шепот внутри
(он перешел на шепот, потому что мне уже сорок три).
Разлогинься уже, забудь пароль.
Двери открыты. Дыши. Вход и выход себе позволь.
Мелодия очень простая.
Скорее просто ритм.
Ах лето жаркое, год быстро тает,
сюжет быстро тает, стекает мимо
пальцев. Ловишь губами слова и смайлы.
Читаешь нежность кожей, как текст Брайля.
Сквозь тонкие веки, века и ветки
слушаешь голос внутри. Он поёт из клетки.
Грудной твоей золотой клетки.

***
Тук-тук
Что там за стук?
Это кровь твоя.
Через соленые моря
её путь далёк
по рекам рук
к прохладе щёк
через изгибы, горы
сквозь поры
вдоль ключиц, излучин
путём дремучим
течёт
стучит, бьётся
в уши, под ребра, в душу
Забыла её?
Вот она
Новая волна
Захлестнёт, унесёт
Накроет с головой
Багряный прибой
Захлебнёшься, не выплывешь,
Упадешь на дно
Еле выдохнешь
Оглохнешь и ослепнешь
Потом отхлынет
Даст вдохнуть.
Пережить это,
Перевернуть…

Опубликовано в Образ №3, 2019

 

Светлана МИХЕЕВА

Альманах Миражистов

Источник: https://burunen.ru/news/culture/80312-svetlana-mikheeva-fevralskaya-noch-stikhi/

*

Давай откроем заново, святая простота,
немаленького города забытые места,
о таинство осеннее златописьмом бия,
опасное владение, беспамятность моя,
удел, где княжит издавна цветочная родня —
в словах, хлопочущих как свет
в разгар большого дня.

В словах летающих как знак над теплой головой,
что ты, есенин, пастернак, безудержный, живой,
настолько, что вода тебе передаёт привет,
когда ты снова сквозь неё являешься на свет.
Встаёт как лист перед травой радушная земля,
которая всегда твои оплатит векселя —

быть должным невозможно там, в переизбытке дня,
горячечную голову над столиком склоня,
повлекшись за юродивой великой чистотой,
цепляя ночь прищепочкой к веревке золотой,
поймав одно наитие: осталось уберечь
немаленького города таинственную речь.

  

Кая

От сосны, вздымающей холку
на звуки чужого ветра,
от черёмухи, потерявшей навеки
пергаментные листы,
можно вправо пойти — уткнёшься в заборное ретро,
если влево пойти — в болотину да в кусты.
Лучше прямо иди —
перейдёшь золотую реку,
на её костяных неведомых берегах
восседает по многолетнему человеку,
к полудню уже не стоящему на ногах.

Воздух хмелен, росою холен
и в своей красоте неволен.
Берег — ивы да ивы, по ходу жизни
носится различная мелюзга,
взбадривая песок и сонную воду.
Осаждая заносчивую природу,
затирает сухие листья человеческая нога.

Что тут ловится, дядьки?
Разве же это рыба?
Рвутся вялые травы, уходит
брошенный камень в пустую глубь.
И сердито вздымается будто бы от ушиба,
рыба-не-рыба, а просто чертова глыба —
солнце снизу, белое,
точно прохладный железный рупь. 

Значит ли это, дядьки,
что свет на два разделился?
Тот, всплывающий, сохраняющий
образ первоначальной мглы,
с нашим ясным, бездонным
на две полноты разлился?
Отвечают дядьки тихо: курлы-курлы.

От ветлы с ручьистым её
серебристым светом
убегает курлы по тонкой речной струне,
то на том пустом берегу слыхать,
то на тихом этом.
Солнце катится к солнцу,
не ведая обо мне.

 

Белый дом 

Свищет мальчик в городе пустом
над пустым недвижимым листом.
Сам он бел, над белою бумагой
нависает призрачным кустом.
Сам он бел, как наст в созревшем марте,
ищет на застывшей мертвой карте
путь земной к небесным чудесам —
но каким, пока не знает сам. 

Ищет, водит вдоль карандашом,
сидя в доме праздничном большом,
в доме белом-белом и пустом
над тугим пергаментным листом —
то ли это карта Гекатея,
то ли признак, что бездонен дом:
без людей, без книг, что жили здесь
он и сам как призрак, белый весь. 

Вдоль покатых лестниц — тишина,
лишь она не белая одна,
тишина зелёная, как сад,
вырубленный много лет назад.
Призрак тишины внутри плывёт.
Где-то в небе воет самолет.
Где-то справа город голосит.
Солнце златокудрое висит,
нарушая общее житьё,
претворяясь в прошлое моё:
Это я ищу на белой карте
тайное, другое бытиё. 

 

Кругобайкальское 

Аркадию и Лиде 

Едва подчинится покой тишине,
едва установится лёд,
тогда глубина затихает во мне
под сумраком плавных забот.
Прекрасно – без цели стоять на ветру
в кудрявом старинном дыму,
и вечное солнце подобно костру
не должно ничто, ничему. 

В торжественной точке завис паровоз,
с нелепой звездою во лбу,
он тысячи дней безголосых унёс
сквозь каменную трубу.
Поддаться, быть может, на этот искус,
пройти по железной волне —
как вслед безмятежно свой радужный груз
проносят туристы во сне, 

не зная, не помня, не ведая зла,
порхают вдоль каменных врат,
откуда — куда бы судьба ни вела —
мудрёно вернуться назад
по умбре, по охре, по острому дну
бродягой, богатым, нагим.
По горло войдя в ледяную весну,
проснуться навеки другим: 

проснёшься – и в пене бездумной стоишь,
предчувствуя радужный сад,
синхронно с которыми мается тишь,
под утро палатки хрустят,
некстати внезапный рычит паровоз,
в дыму, в голубом лишае —
прощается, сложные тени берёз
оставив на тёплой скамье.

Тополя  

Казненные горзеленхозом,
По синему тонком льду
Шагали солдатским обозом
Под ангельскую дуду
Мои тополя золотые,
Сквозь набережные пустые, 

К высотам! — как прежде сказал Палама.
Под шорох военной науки
Тянули к идущим пустые дома
Свои почерневшие руки,
А так же и те, где избыток суля,
На крышу залезла сырая земля,
Березами прорастая,
Родящая, не пустая. 

На вас, тополя, я смотрю, не спеша:
На то, как стремится живая душа,
Отпущенная на свободу,
Вдыхать запредельную воду.
Эпоху мою прокрутить бы назад
От имени мертвых, но вечных солдат,
Мои тополя золотые,
Из тёмного солнца литые, 

Из медного солнца садов городских,
Где прячется честный свидетель
Тому, как просторный и радостный стих
Сорвался с заезженных петель,
Метнулся — и там, с верхотуры звеня,
О ржавые вывески прежнего дня
Погрел беспокойные ноги… 

Поклон вам и легкой дороги. 

 

Февральская ночь 

Памяти Вячеслава Тюрина 

Неспящее баюкает неспящих,
Рассеивая полумёртвый свет,
Опутавший беспомощную чащу.
И снег уже чернеющий, ледащий
Сверкает между сумрачных планет, 

Отпущенных слоняться без контроля
Вдоль безучастной музыки долин,
Где прячется в плену февральском воля
Речных потусторонних горловин. 

Всей музыки — тугое бремя почек,
то скрип, то хруст, а то слова ничьи,
трещит забора долгий позвоночник,
подбадривая пленные ручьи. 

Безлюдность и безветренность в поэте
нащупают физическое дно.
Но и на том, опустошённом, свете,
по верной и космической примете
найдётся освещённое окно, 

где правит бал история событий,
сообщество воинствующих нот.
Послушайте: из всех своих укрытий
весна неумолимая грядёт. 

 

На Кайской горе 

Когда в тишине словно в царстве Эреба
Уже не на шутку черно,
Тогда из провинции смотришь на небо,
Дивишься, как крупно оно,
Как дым, образуя пушистые реки,
Втекает в него неспеша.
И следом, не требуя больше опеки,
Срывается с места душа. 

И после, качаясь без всякого дела,
Такое пустое на вид,
Слепое нелепое тусклое тело,
Средь прочих древесных стоит.
На их языке говорить не умея,
Скрипит на своем о своем,
С упорством голодного зимнего змея
Теряя телесный объем. 

Так чьи это жалкие брезжут останки
С уродливой песней во рту?..
О, роща, поверила б я спозаранку,
Что ты раздаешь темноту?!
Немногие славу Орфея стяжали,
Чего там споешь без души.
Но сосны на верхние ноты нажали:
Дыши, дорогая, дыши! 

Наощупь, хоть как, из последних усилий,
На диком своем языке,
Как прежние люди о чем-то твердили
Холму и безумной реке,
В единое с ними сходясь постепенно.
И с ними бывали щедры
Желна, и ручная прибрежная пена,
И ветер, бегущий с горы.

 Светлана Михеева родилась в 1975 году в Иркутске. Окончила Литературный институт им. Горького. Поэт, прозаик, эссеист. Автор десяти книг, в том числе четырех поэтических. Печаталась в журналах «Дружба народов», «Сибирские огни», «Октябрь», «Интерпоэзия», «Волга», «Урал», «Плавучий мост» и других. Произведения представлены на литературных порталах «Textura», «Лиterraтура», «Формаслов», «45-ая параллель».

 

Елена ЛАПШИНА

Альманах Миражистов

Из подборки «Избранное, составленное автором дл Библиотеки ЖЗ»

Елена Лапшина – поэт; постоянный автор журналов «Новый мир», «Октябрь», «Дружба народов», «Арион»
    Лауреат V Открытого международного литературного Волошинского конкурса (Коктебель), премии литературного журнала «Кольцо А» (Москва, 2008) и Международного поэтического конкурса им. Н.С. Гумилева «Заблудившийся трамвай» (СПб, 2010),  дипломант премии «Московский счет» (Москва, 2019).

 

* * *

Анне Гейжан – девушке,

покорившей время.

 

Здесь ночь под стать маслинам и паслёнам,

а после – день, залатанный зелёным –

тугой листвы калёной колотьё.

И сквозь неё – белёные скульптуры

дичатся пережитками культуры,

приморскими реликтами её.

 

Где прошлого упорная проруха,

где воздух сух и дрожь важнее слуха:

бьют простыни (та – ластом, та – хвостом),

морское largo переходит в lento –

солёный всплеск, слоёный запах лета

и птицы, – как чаинки в золотом.

 

Потом досмотр дневных приобретений –

укусы ос, царапины растений –

лежи-считай, пока не надоест.

Здесь августа число сороковое,

поросшее колючею травою,

да моря исполинский палимпсест.

 

* * *

Кто в доме лубяном? Насельник, отвори –

поговори, согрей продрогшего на стуже.

Послушай, если ты тот, кто сидит внутри,

то почему коришь стоящего снаружи?

 

Чего тебе ещё?.. – за тридевять ходить,

носить тебе рожна и быть во всём повинным?

Да как тебя ни тешь, ничем не угодить –

ни птичьим молоком, ни рисом муравьиным.

 

Молчи себе, а нет – с любовью обличай,

по мелочи пеняй, оправдывая случай.

Не нарочито – нет, – как будто невзначай.

А лучше ничего не говори, не мучай.

 

* * *

…И найденное – не было искомым.

Никто из сыновей не утаит

то яблоко, что встало в горле комом –

Адамово – так в горле и стоит.

 

А у меня – оскомина и сладость,

предательство Адамово, враньё

и Евы – не бессилие, но слабость –

влеченье, наказание её.

 

В каких бы ты садах ни шёл тропою,

к каким бы ни притронулся плодам,

любой из них, надкушенный тобою,

тебе напомнит яблоко, Адам.

 

 

* * *

Вот получишь ремня и реви в темноте, голоси

и прощенья проси, выноси справедливость прещенья.

Иже Кто там еси? – Но тебя заставляют: «Проси».

Ну, конечно, сначала ремня, а потом уж прощенье.

 

В темноте – никому, ничего, ни за что, никогда –

не признаешь вины, и ремень тебя не застращает.

Но в темнотах такое живёт, что не имет стыда

и не знает любви, потому – никого не прощает.

 

Пустяковая взбучка – горячка пониже спины, –

всё до свадьбы ей-ей заживёт – хоть назавтра и сватай.

Справедливость живуча – и с той, и с другой стороны,

ибо все мы равны – наказующий и виноватый.

 

 

* * *

В детских поисках жизни привольной

пыльным полднем пришли ты и я

под гудение высоковольтной

на промзону Его бытия:

ни пчелы, ни цветка, ни ехидны,

над прудами – сухие кусты.

Эти земли, как прежде, безвидны.

Эти воды, как прежде, пусты.

До Адама и Евы над бездной

мы в молчаньи глядели с тобой,

как в текучей лазури небесной

округляется кит голубой.

 

* * *

Там на реке, плескаясь и хохоча,

шумной ватагою, – только один не в счёт.

Будто река другая с его плеча

жилкою голубой по руке течёт.

 

Если бы я не думала о таком –

тонком и нежном с шёлковым животом…

Мальчики пахнут потом и молоком,

а молоком и мёдом – уже потом.

 

Там по реке вдоль берега – рыбаки, –

тянут песок и тину их невода.

А у него ключицы так глубоки, –

если бы дождь – стояла бы в них вода.

 

Я бы купила серого соловья,

чтобы купать в ключице, да неспроста:

я бы хотела – этого – в сыновья,

чтобы глаза не застила красота.

 

 

* * *

Сломанными флажками сверху сигналит птица.

Кто её разумеет? – нет никого окрест.

Только над прудом ива – будто пришла топиться.

Ива стоит и плачет, чёрную землю ест.

 

Бездна небес глядится в тёмный нагрудник пруда,

видя в нём только птицу, рваный её полёт.

Небо само не может жить ожиданьем чуда.

Ива стоит и плачет, чёрную воду пьёт.

 

Что у неё за горе? Кто её здесь оставил?

Но прибежит купаться – выгнется и вперёд! –

тонкий и голенастый, с виду как будто Авель.

Ива ему смеётся, – кто её разберёт.

 

* * *

Медведицей, утицей – всем, чем кажусь,

тебе я, царевич, ещё пригожусь.

На край и за край – за тобой по пятам

[куда ты подался? чего тебе там?

какой молодецкою блажью гоним?]

И я побежала за ним…

Остался на ветке в чащобе ночной

рукав лебединый да жемчуг речной.

Острастна крапива, горька лебеда –

по следу, по следу – а нету следа…

[Не имамый правды соделался пуст…]

И вся эта жизнь – как-сквозь-куст.

Чтоб хлеб с голодухи железный глодать,

и кровью давиться, и зубы глотать.

…Отнимешь глаза от земли, а над ней

и кроны редеют, и небо видней.

Ан вот он, родимый, лежит налегке

с калёной стрелой в заскорузлой руке,

на каждой глазнице – железный кружок:

Ну здравствуй, царевич, – заждался, дружок? –

Прилягу и я отдохнуть под кустом,

тебя поцелую оржавленным ртом.

 

* * *

И вроде бы ле́та короче, а зимы лютей,

и ночи бессонней, а сны наяву – беспробудней.

Уже фотографии стали дороже людей,

а воспоминания ближе сегодняшних будней.

 

И вещи уже тяготят, хоронясь по углам,

теснят в неуюте квартиры (тоска городская) –

желанные прежде – теперь превращаются в хлам.

Лишь те, что из детства, упорствуют, не отпуская.

 

И вот бы проснуться отсюда, и там – наяву –

себе постаревшей, как старому другу, доверя

и ключ от квартиры, в которой уже не живу,

и запахи комнат, и звук открываемой двери…

 

И чтобы все живы, и в воздухе пыльная взвесь,

воскресное утро, на кухне вещает столица.

И всё, что даётся, и всё, что кончается здесь,

вне места и времени длится,

и длится,

и длится…

 

* * *

В той тишине, где яблони обветшали,

яблоко стукнет ржавый в траве ушат,

сумерки подошли в комариной шали,

листья шуршат.

 

Под одеялом то зазнобит, то жарко.

Склянкою ночь в проёме окна блестит.

Дождь шелестит, как лук шелушит кухарка,

дождь шелестит…

 

Дождь шелестит, и слыша его вполуха,

против теченья в горнее уходя

и засыпая, сгорбишься, как старуха,

тая столпом соляным в глубине дождя.

 

* * *

В бессилии слова, в молчании немоты,

когда холодеет воздух до ломоты

и тянутся длинные тени со всех тенет, –

он так обнимает меня, будто смерти нет.

Но всё ж – разделённые смертною пеленой, –

и я лишь на ощупь знаю, что он со мной.

И каждый из нас объятьем земным пленён,

и ночь, – как стремнина, и мы в темноте плывём,

до боли ладони стиснув, разъяв умы.

И нам не спасти друг друга от этой тьмы,

где мы – в наготе, в бессилии, без прикрас,

где должен быть Кто-то Третий промежду нас…

 

* * *

Осень с мешком наливных на горбу

ходит каргой по дворам.

Спит златоглазка  в стеклянном гробу

меж заколоченных рам.

 

Мнится на улице злой хохоток,

ветхое вьётся тряпьё.

Спит златоглазка, свернув хоботок.

Кто поцелует её?…

 

* * *

Дерево-дерево – ствол трубой,

крона, – как дым голубой.

Дай постою с тобой!

 

Ночью идёт от земли тепло,

Дерево-дерево расцвело.

Дай загляну в дупло?

 

Дерево-древо в моём саду –

ветви во облацех, корни – в аду.

Дай я в тебя войду…

 

ЗНАЧЕНИЯ  ИМЁН

 

1.

Ещё не пепел – пух летает в кущах,

пока раздвинув облачный альков,

Невидимый глядит на мотыльков

и меж цветущих вересков снующих

голубоглазых лис и корольков.

 

Благословенна твердь стоит земная.

И в чаще – пробудившись ото сна, –

идёт Адам, дающий имена, –

и ничего о будущем не зная.

И спит вода во о́блацех, темна.

 

Ещё не знают ветхости живые.

Но незаметно тля сосёт лозу

и тлеют листья в мыслящем лесу.

И скоро незатейливо – впервые –

солжёт лиса на голубом глазу.

 

2.

В начале лета изгнанный Адам

иную жизнь читает по складам.

 

Бежав из детской, знаний восхотев,

рогатку взяв и сапоги надев, –

 

стрелять, ловить лягушек в камыше

и делать всё, что хочется душе.

 

А Ева колет пальцы о шитьё,

и он вполуха слушает её.

 

– Я забываю прежний наш приют.

Здесь ангелы с рассветом не поют.

 

А по ночам заглядывают те,

что тьмой иной таятся в темноте.

 

Я чувствую, как звери голодны,

как травы под ногою холодны.

 

И ныне в этом теле – во плоти –

наш первенец стучится взаперти…

 

– Не ро́пщи, же́но, не моя вина…

здесь всё, чему давал я имена:

 

вон там – река и солнце на воде,

а вот блоха ползёт по бороде,

 

деревья, звери, птицы и цветы,

и в кожаных одеждах – та же – ты.

 

Здесь каждый вечным именем клеймён.

Но я забыл значения имён…

 

А всё ж привольно!.. Погляди, как там

олени поклоняются цветам,

 

как сокол бьёт голубку налету,

и как прекрасно терние в цвету!..

 

3.

На задворках великого мира – окраине света,

где помойная куча гниёт и цветёт золотарник,

пахнет мёдом и тленом златое Господнее лето,

на останках забора пирует упорный кустарник.

 

Нету имени месту – оно безназва́нное «где-то»,

где умолкли язы́ки – ни Азии нет, ни Европы… –

терпеливых жуков, жадных гусениц тайное гетто,

катакомбы червей, муравьиные торные тропы.

 

Захолустье вселенной, где полдень стоит, как впервые,

где блуждает вино по дичающим лозам агдама.

Всюду Божии твари – носители чуда – живые

забывают свои имена по уходе Адама.

 

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ

 

Где зимний ветер навевает сны

о реках неземной голубизны, –

земля застыла, не истратив глины.

Но ангелы в привременном аду

летят и отражаются во льду.

А тот – отставший – смотрит на долины,

 

застыв на миг в небесном витраже.

И наши отражения уже

одно в другом сквозят неотделимо:

он – с трещинкой кровавой на губе,

играет солнце на его трубе

за долгий миг до гибели салима.

 

А это – я на новеньких коньках,

как будто пролетаю в облаках,

а подо мной – долиною молчащей,

минуя горы, равно – города,

в безмолвии неведомо куда –

бредут волхвы заснеженною чащей…

 

Неуловимый отблеск золотой

качается над вечной мерзлотой.

А я скольжу по чёрной глади пруда, –

живущая в надежде и нужде

с молением о хлебе и дожде, –

и жду чудес, и не вмещаю – Чуда.

 

* * *

От земли поднимутся холода,

незаметно с ночи повалит снег.

Ты увидишь небо из-подо льда,

ты проснёшься рыбою, человек.

 

Неусыпным оком гляди во тьму,

серебристым телом – плыви, плыви…

И не думай: «Это зачем Ему?» –

всё, что Он ни делает – от любви.

 

Не ропщи, что речь твоя отнята,

не по небу ходишь, не по земли.

Если рыбе дадена – немота, –

то самим дыханьем Его хвали.

 

* * *

Кукареки-кукареки-курике,

в небе голуби, пескарики в реке.

 

Едут сани,

едут сами,

едут задом-наперёд.

Никто замуж не берёт.

 

Кукарекать-кукарекать-куковать.

У соседушки скрипучая кровать.

 

А синица –

ей не спится,

ей не спится, хоть убей –

сразу снится воробей.

 

Как пошла синица в гости к воробью…

А у Боженьки журавлики в раю.

 

В небе птицы –

голубицы,

а пескарики – в реке.

Всё у Боженьки в руке.

* * *

Тупая усталость, предсмертная дрожь, –

как будто по снежному полю идёшь.

Как старая Герда – любовь во плоти –

застыла, забылась и сбилась с пути.

И меркнет рассудок, и сумрак – вокруг,

и дремлет под снегом ненайденный друг.

Забвенье, затишье, и дело – к утру,

сухие былинки звенят на ветру.

И слышно, как в норах – во мраке парном –

полёвки хрустят припасённым зерном.

И манит подземный мышиный уют.

Но белые волки призывно поют…

И кто-то по следу – из далей иных –

уже подъезжает в санях ледяных.

 

* * *

Оставишь ненадёжный дом,

в лесу слоняясь спозаранку,

убогим нищенским трудом

добудешь на отпу́ст зарянку-

синичку-пеночку-клеста

и – осторожная до дрожи, –

пугаясь каждого куста,

ты на ловца нарвёшься тоже:

предтеча птичьих похорон –

помещик, спятивший от лени, –

стрелок-миляга-враль-барон,

гоняя в ельнике оленя,

глядит, застав тебя врасплох,

как, переняв повадку птичью,

ты стриганёшь в чертополох

и станешь до́бычею – дичью

и, пережившая пальбу,

очнёшься, как в дурном романе:

с вишнёвой косточкой во лбу

и мёртвой ласточкой в кармане…

 

* * *

Не спится в дому полуночном за ветхой стеной,

где ходики ходят и мучит их звук жестяной.

В саду не шелохнется ветка, не хрустнет сучок.

Глаза призакроешь и тут: то заскрычит сверчок,

то в старом буфете впотьмах, нагуляв аппетит,

упорная шушера-мышь вермишелью хрустит,

то стукнется тихо о землю неспелый ранет.

И маятник чиркает воздух, а времени – нет.

А есть полотно на стене и сюжетец на нём:

дырявый котёл в очаге с неподвижным огнём.

Вглядишься, а там на холсте – ничего уже нет.

И только в прореху сквозит немерцающий свет.

 

* * *

На даче – лепота: пионы и люпин

толкутся у стола, заглядывая в чашки.

Теплынь, а ты с утра ворчишь, и ты – любим

до каждой клеточки на клетчатой рубашке.

 

Смородиновый чай, кузнечики у ног,

сомлел соседский кот на плиточной дорожке.

Ты отгоняешь прочь цветочный табунок,

встаёшь из-за стола, отряхивая крошки.

 

И всё ещё – оса над чашкой голубой;

и всё уже – как есть, и не в чем сомневаться.

И фотку бы в альбом: «Вот это – мы с тобой…»

Но это – я и ты – в свои невосемнадцать.

 

И надобно опять – в прозябшее жильё –

отважиться на жизнь с повадкой постояльца –

в болезни и нужду, в безлюбие твоё, –

чтоб не пускать корней и смерти не бояться.

 

* * *

О.И.

Как речная рыба по стуже мрёт, –

по любую сторону правоты

изгибайся, бейся об этот лёд,

умоляя: воздуха и воды…

 

Золотою сукровицей кропи

эти льды и воды угрюм-реки,

проходи насквозь, выживай, терпи,

раздирая жабры и плавники.

 

Чтобы после – в долгий июльский зной –

в наступившей неге и немоте

прикоснуться выструпленной спиной

ко ступне Идущего по воде.

 

* * *

С.К.

Я знаю эту хворь на грани невозврата,

когда с бельмастых глаз спадает пелена,

хотя ещё земли – не пять локтей на брата,

и воды – через край, и воздуха сполна,

 

и глохнет тишина от голосов утиных,

и пахнет первачом опавший прелый лист,

холодная роса висит на паутинах,

и яблочный послед скуласт и мускулист.

 

Тончает и сквозит всё зримое воочью,

но хочется ещё отодвигать итог,

и рано засыпать, и просыпаться ночью,

и слушать между стен мышиный топоток,

 

до ветхости носить простые плоть и платье,

и Бога не гневить, и бровь не гнуть дугой.

Надломленный ломоть, ездок на самокате –

я всё ещё пылю, топчусь одной ногой.

 

* * *

Я видела – в лугах его, далече, –

как, обгорев, но ран не замечая,

он бродит, пряча розовые плечи

среди густых метёлок иван-чая.

 

И я слыхала – смертная, мирская, –

как на чужом наречье незнакомом

он пел, тяжёлых век не размыкая,

кому не знаю: птицам, насекомым…

 

И мне казалось, будто в этом теле

ему легко среди травы и зноя…

И облака всё посолонь летели

кибиточками в Царство неземное.

 

Уже звала не Волга, но – Валгалла,

и отцветало пёстрое, простое…

И я жила, пока ещё мелькала

его спина в зелёном травостое.

 

* * *

Отпустишь калитку, горний покинешь сад,

и мнится: не то казарма, не то барак…

И бродишь, торя насквозь коммунальный ад,

тараща глаза в густой коридорный мрак,

 

касаясь рукой замшелых чужих пальто,

плечом задевая лыжи, тазы, тряпьё.

Как будто – один из многих, но как никто –

упорствуешь в Лете – в мутной воде её.

 

И вроде нашаришь двери (а вдруг не те?)

и медлишь полжизни: минуть или войти?

Но это твоё стояние в темноте –

торопит моё старение взаперти.

 

И ветхую дверь шатаем туда-сюда,

и пробуем крепь щеколды сторожевой.

А хочется задыхаться – не от стыда.

И нужен – один единственный, но – живой.

 

* * *

Вольнолюбивый, боли моей внемли…

Но каменисто тело моей земли:

как ни жалела – не приняла нигде.

Так на Итаке прах предают воде:

тлеющим телом, лодкою слюдяной

он уплывает, благословлённый мной,

в меркнущей славе – силе его былой,

с горлом, пробитым бдительною стрелой.

То ли ласкает, то ли блажит вода –

лижет солёный мёд его живота,

блик на лице, запястья его излом…

Всё помавая, как золотым веслом,

смуглой ладонью правит в предел иной

летом печали изгнанный Антиной.

 

* * *

Мне дашь ещё тридцать – к полудню, но скоро – не дашь:

прошло, пролетело – тщета-суета-камарилья.

Последняя хитрость – слегка послюнив карандаш,

оправить бровей отыгравшие ломкие крылья.

 

И жить терпеливо, и делать простые дела,

свой малый возок волочить из безлюдного леса.

И брать эти скорби, как лошадь берёт удила,

усвоив солёный устойчивый привкус железа.

 

И ждать утешенья под этой тяжёлой рукой, –

за слёзы по нашей тщете даже Бог не осудит –

где только тупое терпенье приносит покой, –

хотя бы немного покоя, раз счастья не будет.

 

 

* * *

Всяко хищного хитрого зверя во мне излови,

облегчи не ручную поклажу – сердечную кладь.

Научи меня, Господи, той нетелесной любви:

не лицо дорогое – любить, не объятья – желать.

 

Зверь и впроголодь жив – не кормлю, не давала бы пить,

да сама угасаю – близнец не по крови родной.

Научи меня, Господи, так незлобиво любить,

чтобы алчущий зверь не метался по клетке грудной.

 

Научи меня, Господи, видеть очами любви

не своё отражение в муже – подобье Твоё,

чтоб не выло, не корчилось, изнемогая в крови,

то дитя, одичавшее с голоду, яко зверьё.

 

* * *

А жизнь, как ни спасала – не спасла.

И в темноте – далёкий плеск весла

да огонёк – чуть движущийся – дальний.

А там – страданья вечная страда,

и эта жизнь, идущая – туда,

уже не принимает оправданий.

 

А тут покуда – проводы зимы,

да молодые, взмыленные – мы, –

теряя оперенье в круговерти,

ни с тем, ни с этим светом не в ладу,

пленённые, как лебеди во льду.

И нам ничто не предвещает смерти.

 

* * *

Сколько ни славословь

пламя того куста, –

это ли – не любовь,

это ль – не красота?

 

Здешняя, злая вся –

ангельским бьёт крылом,

на волосах вися,

словно Авессалом,

 

смутной своей тоской

смертному отслужив.

Но в красоте плотской

замысел Божий жив.

 

Чтобы Высокий Глас

не угасал в кусте,

плачу о смертных нас,

плачу – по красоте!

 

В мире дерев и трав,

вторящих небесам,

голову потеряв,

плачу по волосам.

 

* * *

Она коротала морозную ночь до утра

у зоркого зеркала, прежнюю прыть вспоминая –

о том, как была молода, да вот стала стара,

и дом у неё ледяной – не изба лубяная,

 

где топят по-чёрному, въедливым дымом дыша,

и где по щелям догнивают смола и солома,

где греют еду и ладони, но зябнет душа,

и лисьего духа не любят, и лисьего дома.

 

А дом ненадёжный и светел над ней, и высок.

Весна далеко, и дождаться-то многим дано ли…

И лисий за стёклами заиндевелый висок,

и вполоборота в окошке лицо ледяное.

 

Юрий ТАТАРЕНКО

Альманах Миражистов

Юрий Анатольевич Татаренко
из журнала Нева № 6, 2015

 

БЮДЖЕТНАЯ РОССИЯ

Свершилося!
Гамлет — родным не опасен,
Возросшим на песнях блатных,
Катарсис в глубоком культурном запасе
И в шопинге — смысл выходных.

Трехдневной нетрезвостью не козыряют
На кассе у входа в музей…
Пока человеческий облик киряем —
Находимся в стаде друзей.

И саунинг с бухлингом русскую душу
От пушкинга уберегут,
Пустые бутылки бомжи обнаружат
На чёрном речном берегу.

Край неба закатного нежно подоткнут
И к прошлому нервно пришит.
Плачу подоходный, пока не подохну
В своей алкогольной глуши!

Рифмуется точка со знаком вопроса,
Со знаком вниманья — постель…
Под карканье стаи ворон-альбиносов
Отмучился век скоростей.

 

ГРИБНОЙ ДОЖДЬ

 

Для пишущего в рифму приколиста
Стихотворенье — это смех пунктиром.
Таблица в кабинете окулиста
Написана поэтом Велимиром.
Ослепшего художника этюдник —
Хранилище идей и бутербродов…
Моим стихам не нужен поэтюнинг,
Им проще жить без лишних наворотов.
Вселенная рифмуется с пельменной
У всех, кто пишет ямбом о хорее.
Из пункта А — и сразу в пункт обменный
Решаем, как добраться поскорее.
И гению талант не подотчётен,
И взвод шестидесантников прогуглен,
И снова сметафизики в почёте,
Покуда инвалирики в загуле.
Над радугою, вставленною в детство,
Хихикают украдкой занавески.
Поэты погружаются в фуршетство,
Не дописав последней эсэмэски.

 

ПРИЗёРАМ “SOCHIB2014”

 

Постаралась лента новостная
Сделать наших звезд еще известней!
Олимпийцев липовых — не знаю,
О Липницкой — складывают песни…

Узок круг героев настоящих,
Страшно далеки они от мысли,
Что из всех непьющих-некурящих
Лыжник популярней Арамиса…

Нет, никто не кланяется в пояс
Всем пришедшим во втором десятке —
Но за каждый опустевший офис
Гранд мерсипасибочки, ребятки!

УРОК ГЕОГРАФИИ

 

Стоит у доски в ожидании двойки
И смотрит в окно второгодник Рашид.
С большой перемены на школьной помойке
На крышке контейнера глобус лежит.
Копейка в копейку — лицо ботанички:
Надутые щеки не в силах втянуть!
На первый попавшийся бок по привычке
Улегся, пузан, “на минутку” вздремнуть —
Ему нипочём ни жара, ни мороз
В своём камуфляже телесно-небесном…
И снова указке вынюхивать место,
Где Волга впадает в анабиоз.

16+

Входная дверь пришпорит тишину,
А та
с утра
и так уже
вся в мыле!
Щекой прижалась форточка к окну —
И встал завод по производству пыли.
На солнышке воркуют сизари,
И на душе — как будто пух лебяжий,
В шампанском стыд пускает пузыри —
Мы
весь День знаний
провели на пляже.

 

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Когда ты простой неудачник
(А главное слово — “простой”) —
Глотаешь года, как подачки,
И жив суетой-маетой.
Хватает ума и силёнок
Добраться до дома в пургу —
И тешишься мыслью спросонок:
“Я крут! Я ещё! Я могу!”
Иллюзия потенциала —
Реально надежный капкан,
Своим для тебя уже стал он —
Так с пятницей дружит стакан,
А в пору студёного глянца
Отсутствие чистых носков —
С причиною не появляться
На вечере выпускников.
Не верю в графьёв Монте-Кристо:
Судьбу обнуляет петля…
Давно уже звёздная пристань
Не ждёт моего корабля.

Юрий Анатольевич Татаренко родился в 1973 году в Новосибирске. Поэт, автор четырех книг стихов. Член Союза писателей России. Победитель открытого городского поэтического турнира (Новосибирск, 2013), открытого областного конкурса “Томск поэтический (Томск, 2013), Международного фестиваля поэзии (Симферополь, 2012).
Публиковался в журналах “Сибирские огни”, “День и ночь”, в “Литературной газете” и др. Живёт в Новосибирске.

 

Валерий ХОРОХОРДИН

Альманах Миражистов

Валерий Хорохордин родился в 1981 году в Иркутске. Окончил ИРГТУ и Британскую высшую школу дизайна. Лауреат Lexus design award 2021, участник биеннале плаката в Музее современного искусства в городе Тояма (Япония). Победитель конкурса «Континент рекламы» в трех номинациях. Член Союза дизайнеров России.

«Иркуцкость» как чувство прекрасного: союз дизайнеров возвращается

Дизайнер, эксперт ТПП Валерий Хорохордин о том, что в Иркутске не совсем понимают определение “дизайн”

ПОДЕЛИТЬСЯ

Советником президента Союза дизайнеров России в Сибирском федеральном округе стал креативный директор дизайнерско-исследовательского бюро GDT, эксперт Торгово-промышленной палаты Восточной Сибири Валерий Хорохордин.

По его инициативе в Иркутске открывается новое региональное отделение Союза дизайнеров России (прежнее было закрыто по решению Минюста) и создается филиал Института развития дизайна и креативной экономики, который будет координировать инициативы профессионалов всех региональных отделений, исследовать рынок и осуществлять проекты, направленные на развитие индустрии. О специфике иркутского дизайна и о том, в каком направлении – на его взгляд – должна развиваться деятельность регионального отделения Союза дизайнеров России, Валерий Хорохордин рассказал в интервью «МК Байкал».

Пропорционально уровню жизни

– Если в общем: как в Иркутске обстоит дело с дизайном?

– В Иркутске дизайн отсутствует как дисциплина. В принципе нет понимания, что это такое. Не говоря уже о том, что наша профессия в последнее время сильно обесценена. Вплоть до того, что дизайнером может считаться каждый, кто владеет фотошопом.

Более того, дизайн в сознании большинства – это либо афиши, плакаты и баннеры, либо интерьеры, к созданию которых был привлечен дизайнер. Но это понятие само по себе гораздо шире и глубже. Дизайн пропорционален уровню жизни – если уровень жизни высок, то высок и уровень дизайна. Это и красота, и функционал, и вписанность предмета в среду.

Люди нашей профессии ответственны за то, чтобы культивировать чувство прекрасного во всем, начиная от формы кофейных стаканчиков и до оформления улиц, ведь все это годами формирует общее восприятие нашего города, его эстетику.

– В нашем регионе в последние годы идет постоянный поиск бренда области и города Иркутска. Но то, что предлагают дизайнеры, не выстреливает.

– Не выстреливает, потому что к этой задаче люди подходят не фундаментально. Для того чтобы сформировать туристический бренд города или области, недостаточно нарисовать какой-то значок, который, по мнению автора, отвечает поставленной задаче. Нужно искать его методом научных исследований. Ведь дизайн — это прежде всего аналитика и создание на основе аналитических данных продукта для людей.

Например, я довольно много занимался дизайном предвыборных кампаний в разных регионах, и всякий раз прежде чем разработать «способ подачи» кандидата, сформировать его образ, Всероссийский центр изучения общественного мнения проводил исследование методом фокус-групп. Дело в том, что каждый человек может сказать, с какой геометрической фигурой и каким цветом у него ассоциируется его регион. Для жителя Владивостока его город – это зеленый треугольник, Астрахань для астраханцев – желтый круг, Новосибирск для аборигенов – красный и синий параллелограмм. У Иркутска все немного сложнее, ведь у нас имеет место сильное смешение культур. Но все равно нужно провести исследование и выявить этот символ. Возможно, это будет зонтичный бренд, который будет понятен всем (зонтичный бренд – вид стратегии расширения бренда, куда включается сразу несколько возможностей, востребованных разными группами. – прим. ред.). Но очевидно, что в нем обязательно будет отражен образ Байкала – как уникального природного достояния нашего региона.

Профсоюз для молодых

– Чем будет заниматься филиал Института развития дизайна?

– Изучением дизайна и дизайн-коммуникаций – то есть подходов, того, как этот дизайн доносить до людей. Мы намерены на основе аналитических данных искать возможности подачи того или иного образа. Будем воспитывать культуру дизайна.

Параллельно займемся коммуникацией дизайна и бизнеса. Тем более, что 2021 год объявлен международным годом креативной экономики. Иркутские профессионалы в нашей сфере всегда были самобытными, но сегодня мы можем показать их потенциал всему миру. А нашим дизайнерам, кстати – возможные перспективы. Планируем развивать несколько направлений, в том числе такие, как туризм и дизайн, карьера в Сибири. У нас талантливая молодежь, и нам важно, чтобы выпускники вузов и молодые дизайнеры оставались работать в регионе. Сейчас они уезжают.

– Какие проблемы сегодня есть у молодых дизайнеров? Ведь, на мой взгляд, качество образования в этой сфере не отвечает задачам сегодняшнего дня.

– Проблема в том, что их обучением занимаются не действующие дизайнеры, не те, кто работает в профессии. То есть не те люди, которые идут в ногу со временем, чувствуют тренды и самое главное – занимаются реальной профессиональной деятельностью, участвуют в известных международных профильных выставках, имеют какие-то достижения. Часто преподаватели – это вчерашние выпускники, еще не сформировавшиеся в профессии. А ведь молодые люди сегодня нацелены на будущее, они знают, что в этой сфере происходит. И преподаватель, который не отвечает их требованиям, их запросу, попросту не будет им интересен. Они его не воспримут всерьез.

В то же время преподаватели, которые сами не реализованы в профессии, часто не заинтересованы в том, чтобы студенты развивались, чтобы они превосходили их собственные достижения. К сожалению, такое есть. И, как вы понимаете, в таком случае у студента не будет никакого развития.

Кроме того, у студентов отсутствует нормальная производственная практика, во время которой и осваивается большинство специальных навыков.

– Возможно, молодым дизайнерам может помочь профессиональный союз?

– Региональное отделение Союза дизайнеров России должно выступать продюсером молодых дизайнеров, тех, кто талантлив, но по объективным причинам пока не имеет возможностей для реализации своего потенциала. Профсоюз может стать посредником, связующим звеном между разными заинтересованными структурами, фондами, бизнесом – и молодыми дизайнерами.

Фактически мы можем помочь соединить бизнес и дизайн, воспитать свои кадры в сфере графического и промышленного дизайна, которые в перспективе останутся работать в Иркутской области. Половина из 369 предприятий, которые сегодня состоят в Торгово-промышленной палате Восточной Сибири, нуждаются в такого рода услугах. Предприниматели ищут профессионалов по всей России, при том, что у нас есть свои спецы, талантливые люди. Весь вопрос в налаживании коммуникаций.

Чем займемся?

– Как я понимаю, члены Союза дизайнеров в регионе сегодня занимаются чем-то другим?

– В основном – организацией детских и юношеских выставок. Это прекрасно, но надо четко понимать: это не дизайн, а художественное творчество. Дело в том, что основной состав регионального отделения Союза дизайнеров России – преподаватели технического университета (ИРНИТУ), которые реально не работают в этой сфере. Их нельзя назвать действующими дизайнерами, поэтому им не близки те проблемы и направления, которые я назвал выше.

– Расскажите, как вы сами стали дизайнером?

– С детства любил рисовать и после девятого класса решил поступать в Иркутское художественное училище. Но мне не хватило навыков и знаний в академическом рисунке. Один из педагогов, Николай Михайлович Морозов, заметив меня, предложил заниматься внеклассно. Так я получил базу: живопись, композицию. Он же посоветовал мне после 11 класса идти в Политех. Поэтому я поступил на кафедру дизайна к Владиславу Несынову, закончил вуз и начал работать по профессии. Кстати, свой первый заказ я получил через специальный портал от нью-йоркской компании Majestic Entertainment, мне нужно было создать скетчи для компьютерной игры. Благодаря этому я узнал, как устроен американский рынок. Там работают узконаправленные специалисты: есть иллюстраторы и отдельно те, кто занимается трехмерным моделированием, текстурированием и настройкой света. Российские специалисты универсальны, это влияет на стоимость и сроки выполнения задачи, что, несомненно, становится привлекательным для любого заказчика. Потом я работал в разных сферах – от графического и промышленного дизайна до политического (в частности, над проектом Putin Team).

БЫЛА ПОСТАВЛЕНА ЗАДАЧА: ДЛЯ ФЕСТИВАЛЯ «БАЙКАЛЬСКОЙ ПРЕССЫ» СДЕЛАТЬ СЦЕНУ, ВЫДЕРЖАВ СТИЛИСТИКУ ПРОГРАММЫ «ВЕЧЕРНИЙ УРГАНТ». ПОЛУЧИЛОСЬ НЕ СКУЧНО – ДИЗАЙН ОПРЕДЕЛЯЕТ НАСТРОЕНИЕ

– У дизайна настолько широкая сфера деятельности?

– Дизайн – это все, что нас окружает. Надо понимать, что он имеет косвенное отношение к искусству. Это в первую очередь ремесло, с помощью которого специалисты создают актуальные визуальные формы.

Существует дизайн-пропаганда. Можно сказать, что это создание репутаций с помощью дизайна: например, он формирует общее восприятие населенного пункта – как для тех, кто там не живет, так и для жителей, которые приобретают чувство гордости за свой дом. Норвежский дизайн – простой тому пример. Он соотносится, кстати, с определенным уровнем жизни.

Есть дизайн-коммуникация, которая у нас в принципе отсутствует. Это то, с чем сталкивается человек, попадая в тот или иной регион – от салфетки до путеводителя. Мы понимаем, что буквально все, к чему бы мы ни притронулись – это в какой-то степени дизайн. И получается, что производитель, упаковывающий свой продукт в правильную «обертку», таким образом транслирует позитив: например, что это очень красивый и чистый регион. Он с помощью продукта формирует дизайн-коммуникацию, которая влияет на людей. Наша задача как профессионалов – вывести эту сферу в нашем регионе на достойный уровень.

Екатерина СУМАРОКОВА

Альманах Миражистов

Сумарокова Екатерина Валерьевна старший преподаватель кафедры новейшей русской литературы, ИФИЯМ ИГУ

Закончила ИГУ в 1992 г.Специальность 10.01.01 – Русская литература.Педагогический стаж с 1995 г.Основные читаемые курсы:Мифология.Современный литературный процесс Спецкурсы:

Современная русская детская литература

Научные интересы: Русская литература ХХ-XXI века.

Современная иркутская поэзия. Мифопоэтика литературы. Семиотика.Современная польская поэзия.

Основные научные работы:

Сумарокова Е. В. О “различии между человеческим голосом и голосом природы” в поэзии Збигнева Херберта и Осипа Мандельштама// Swiat piękny i bardzo różny. Szkice o wojażach Pana Cgito. – Kraków, 2018. – С. 165 – 175.

Сумарокова Е. В. «Обычный порядок вещей» в поэзии Виславы Шимборской// Традиции и современность в польской поэзии второй половины ХХ века: Материалы Международной научной конференции. Иркутск, 1 мая 2016 г.: Сборник статей. – М.: МИК, 2016. – С. 146 – 160.

Сумарокова Е. В., Михалёва О.Л., Ташлыкова М.Б. и др. Советское как дискурсивный феномен: способы концептуализации прошлого. Монография / под общей редакцией О.Л.Михалёвой. – Иркутск: Изд-во ИГУ, 2013. – 250 с.

Мифологические формулы витальности в поэзии Екатерины Боярских (книга «Женщина из Кимея») // Философия жизни в русской литературе ХХ − ХХI веков: от жизнестроения к витальности: коллективная монография. − Иркутск: Издательство ИГУ, 2013. − С. 377-387. http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=11972

Концепт ЖИЗНЬ как организующее начало художественной картины мира Ф. Искандера (на примере романа “Сандро из Чегема”) // Вестник ИрГТУ. − №8 (79). − 2013. − С. 310-316. http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=11971

Концепт «жалость» в художественной прозе В. Г. Распутина // Время и творчество Валентина Распутина: Междунар. науч. конф., посвящ. 75-летию со дня рождения В. Г. Распутина: материалы / ФГБОУ ВПО «ИГУ». – Иркутск: Изд-во ИГУ, 2012. – С. 494-507.

Современный диалогизм: от принципа вненаходимости до кризиса идентификации (по роману Л. Петрушевской «Номер Один, или В садах других возможностей») // Универсалии культуры. Вып 2. Философия – эстетика – литература: дискурс и текст: сборник научных трудов. – Красноярск, 2009. – С. 182-200.

Событиé нарративов в полидискурсивном поле прозы Л. С. Петрушевской // Вестн. Ирк. госуд. лингвистического ун-та. – 2008. – №4. – С.180-185. http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=7670

От жизнеописания к притче. Особенности повествовательного дискурса в рассказах В. Г. Распутина // Три века русской литературы: актуал. аспекты изучения: межвуз. сб. науч. тр. – М.; Иркутск, 2007. – № 16: Мир и слово В. Распутина: материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию В. Г. Распутина. Иркутск, 15-16 марта 2007 г. – С. 208-216.http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=5041

Мифологическая составляющая публицистического дискурса // Вестник ИрГТУ. – 2006. – №2. – С. 49.

Полемика поливалентных дискурсов в романе А. Пятигорского “Древний человек в городе” // Судьба жанра в литературном процессе: сб. науч. ст. – Иркутск, 2005. – Вып. 2. – С. 166-186. http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=497

Пересечение времён в семиотическом пространстве художественного текста // Время в социальном, культурном и языковом измерении: тез. докл. науч. конф. / Иркут. гос. ун-т. – Иркутск, 2004. – С. 64-66. http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=488

“Сандро из Чегема” Ф. Искандера: к вопросу определения жанра // Проблемы литературных жанров: материалы X Междунар. науч. конф., посвящ. 400-летию г. Томска, 15-17 окт. 2001 г. – Томск, 1996. – Ч. 2: Русская литература XX века. – С. 66-68.

Ф. Искандер “Сандро из Чегема”. Попытка определения жанра // Судьба жанра в литературном процессе: сб. науч. ст. – Иркутск, 1996. – С. 136-141. http://ellib.library.isu.ru/showdoc.php?id=2390

 

Ольга Евгеньевна АРБАТСКАЯ

Альманах Миражистов

«Друзья мои…». Так, кстати, названа книга, вышедшая в Иркутске в память о Василии Трушкине.

Редактор «Востсибкниги» Ольга Евгеньевна Арбатская, которая была некогда его студенткой, однажды сказала: был совершенно прекрасный человек, знаток, тонкий критик, волшебный преподаватель, вот бы организовать премию его имени.

С этого всё и началось.

Основные реквизиты Дата создания: 13.08.2018

ИНН: 3808205364 КПП: 380801001

ОГРН: 1183850025413

Все реквизиты (ФНС / ПФР / ФСС)

Банковские счета Руководитель

Генеральный директор: Арбатская Ольга Евгеньевна

с 13.08.2018

ИНН: 380801930060

Все руководители

Юридический адрес

664025, ОБЛАСТЬ ИРКУТСКАЯ, Г. ИРКУТСК, УЛ. МАРАТА, Д. 38, ОФИС 18

Контакты

Информация отсутствует

Количество сотрудников

1 сотрудник (2022)

1 сотрудник (2021)

Показать еще (3)

Средняя зарплата 2 333 рубля (2022)

21 844 рубля (2021)

Показать еще (3)Реестр МСП Микропредприятие

с 10.09.2018Налоговый орган

МЕЖРАЙОННАЯ ИНСПЕКЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНОЙ НАЛОГОВОЙ СЛУЖБЫ № 20 ПО ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ

с 13.08.2018Основной вид деятельности

Издание книг (58.11)Все виды деятельности (9)

Сведения РосстатаОКПО: 32388862

Показать еще (4)

Источник: https://vbankcenter.ru/contragent/1183850025413

Источник https://glagol38.ru/text/02-08-2023/010

Литературная премия «Присутствие» имени В. П. Трушкина создаётся для поддержки современной литературы Сибири.

Как сообщает в соцсетях член инициативной группы Светлана Михеева, само название премии симптоматично. Оно, с одной стороны, говорит о том, что в современной культуре присутствует связь с литературной сибирской классикой, но главное – это название символизирует присутствие в нашей жизни яркой, талантливой, динамично развивающейся современной литературы различных жанров и направлений.

Цель литературной премии – поддержать сибирских авторов, литературную критику и книгоиздание, поддержать молодых литературоведов, занимающихся исследованием современного литературного процесса в Сибири.

По сути, уже позади практически четверть нового века. Сибирь – огромная территория, которая всегда отличалась самостоянием, собственными культурными кодами и ценностями. Наверное, пришло время пристальнее посмотреть на нашу современную литературу и всерьёз оценить, что же она из себя представляет.

Если премия «пойдёт», будет поддержана культурной общественностью Сибири, меценатами, то она сыграет ту самую объединяющую роль, которую в своё время играл Василий Прокопьевич Трушкин. Наш человек, иркутянин, родом, впрочем, из Саратовской губернии. Но с сибиряками так бывает.

Сибирь это даже банально-географически – огромные пространства. Трушкин изучал литературную Сибирь и устанавливал литературные связи между городами. Так, между Иркутском и Новосибирском, где издавался (и до сих пор издается) старейший российский журнал «Сибирские огни» – 1 400 км. Между Омском и Иркутском – две тысячи. И никакого тогда интернета.

Во многом благодаря стараниям Трушкина был «открыт» Вампилов. «Ламарком сибирской литературы» назвал его поэт Анатолий Преловский. Наверное, все иркутские писатели были его студентами, начиная с классиков. Валентина Распутина, например. Студенты обожали профессора, начинавшего лекцию в аудитории словами «Друзья мои…». Так, кстати, названа книга, вышедшая в Иркутске в память о Василии Трушкине.

Редактор «Востсибкниги» Ольга Евгеньевна Арбатская, которая была некогда его студенткой, однажды сказала: был совершенно прекрасный человек, знаток, тонкий критик, волшебный преподаватель, вот бы организовать премию его имени.

С этого все и началось.

В оргкомитет премии вошли генеральный директор издательства «Востсибкнига» Ольга Арбатская, руководитель Иркутского регионального представительства союза российских писателей, поэт, прозаик Светлана Михеева, кандидат филологических наук, поэт, критик, дочь Василия Прокопьевича Анна Трушкина, старший преподаватель кафедры новейшей русской литературы Института филологии, иностранных языков и медиакоммуникации Иркутского госуниверситета Екатерина Сумарокова, дизайнер, полномочный представитель председателя союза дизайнеров России по Сибири и Дальнему Востоку, автор логотипа премии Валерий Хорохордин.

Глагол38 поддерживает идею создания премии и готов стать информационным партнером проекта.

Все подробности можно узнавать в группе ВКонтакте.

 

Альманах Миражистов

Николь ВОСКРЕСНАЯ (Анастасия Николенко)

***

 

Моим

вдохновеньем

стань,

на песни себя обреки.

Из сотен небесных стай

останутся только стихи.

 

Их чёрный и горький яд

тебя опоит навсегда.

Такие легко горят –

как в осень сухая трава.

 

Отважься приютить в груди

огонь, которого злее нет.

Страсть выветрится,

как духи –

Слова

оставляют

след.

 

***

 

Евангелие от Локи или от Луки?

Пришельцы в лодках или ездоки?

Выбери дорогу правой или левой руки,

а потом пойми, что разницы не было.

 

Старуха посоха или клюки,

Что ты посмела, которого бога прогневала?

Ярость священна, искры ярки,

а единственная смерть – та, которой не ведала.

 

Чьё темнее безумие, чертополоха венец?

Выбирай шутника в покровители,

огонь – в любовники.

И если шторм – твой отец,

не страшат ни кресты, ни терновники

и смешат проповедники да прельстители.

 

 

САМОВОСПЛАМЕНЕНИЕ

 

Это Россия, сынок,

тут любви не бывает.

Бабий чернеет платок

на калитке у рая.

 

В утренних сумерках тает стакан,

он потерял очертанья.

Тех, кто с ним пьян, он забывал,

вот что значит быть только гортанью.

 

Псам откровенности ты скорми

самую лучшую долю.

Нет того лучше, кто изнутри

выберется на волю.

 

ГОРЯЩИЙ

 

…а этот вот – из обречённых.

Достань мне языческого огня.

С тобою давно в обручённых

кем проклятая земля?

 

Река смоляная и красный мост.

Плоды твоих ягод жгут.

Как раскалённый металл к дереву гнёзд,

к глазам поднести и отпрянуть – смолой истекут.

 

Насколько строптивым бывает зверь

и как его приручить?

Горящий не ищет дверь,

выходит в окно,

чтобы мрак очертить.

 

***

 

боюсь и обожаю

не сбежать

не остаться

любовь поглощает

исчезает разочаровывает

но посмей сомневаться

в том кто тебя околдовывает

 

прежде

чем

взглянешь на него.

 

Город Владивосток

                                     

ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ

ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска!

Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!  06.09.15 07:07

Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996

Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=593871
45-тка ВАМ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083

КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
ТАЙМ-АУТ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
КРУТНЯК
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
СЕМЕРИНКА -ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
АВЕРС и РЕВЕРС
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
ТОЧКИ над Ё
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809

ЗЕЛО БОРЗО http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГИЗОБИЛИЯ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424

ФОРС-МАЖОР

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121

АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892

………. ………

 

ПРЕМИЯ +

Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Анна ТРУШКИНА Светлана МИХЕЕВА

Елена ЛАПШИНА Юрий ТАТАРЕНКО Валерий ХОРОХОРДИН

Екатерина СУМАРОКОВА

Ольга АРБАТСКАЯ

Николь ВОСКРЕСНАЯ

(Анастасия Николенко)

Красноярск 2024

 

 

Альманах Миражистов

Красноярск 2024

Альманах Миражистов

Красноярск 2024

………. ……….

КрасноярсК

2024

 

ПРЕМИЯ +

Альманах Миражистов

Красноярск 2024