Тихий ветер разметает высь,
Как и сталь берлинской магистрали…
Были те, кто кое-как спаслись.
Да, спаслись. Когда внутри прижали
Сердце, в позвоночники вдавив.
Боль утихла и пришло смиренье.
Только шум родимых тонких ив,
Следовал за ними наважденьем.
Только боль не стихла поутру.
Будто с золотых полей и воли
Пса загнали силой в конуру,
Выдав кость от плоти грустной доли
Родины, что за горой, вдали
Сотрясают кони печенега.
Тут спокойно. Но для жизни ли?
Да и ноги стоили побега?
Проживёшь ещё один годок…
Встал с постели – день, почти что, минул…
Ну ещё напишешь пару строк…
А зачем, раз родину покинул?
Жизнь, в итоге, к гробу приведёт.
А раз нету разницы в итоге,
Лучше спасть среди своих господ:
Сосен, что корнями впились в ноги.
Нет, отнюдь, мир плох совсем не весь.
Утверждать такое сродни фальши.
Но по мне, здесь в горе лучше цвесть,
Чем загнить в тревоге на Ла-Манше.
Родина – наша доля! Плохо быть обездоленным и в Германии, и у Ла-манша, и у печенегов.