Октябрьский, поэтический рассвет

Город спит, блестит река…

Золотые облака,

распластав себя по небу,

тащатся издалека.

.

Горизонту нежит темя,

ночи облегчая бремя,

Балтики прохладный ветер.

Горожан большое племя

.

скоро выйдет на простор…

распахнув ресницы штор,

будет пялиться из окон…

Зашумит таксомотор.

.

Утро правит новый день.

Скверо-парковая сень,

не желая просыпаться,

бережет ночную тень.

.

Гнев на торжество зари

извергают фонари.

Каркающие вороны

солнце двигают в жюри.

.

Городская тишина,

растеряв остатки сна,

мается в дворах-колодцах

озадаченно… Одна.

.

На мосту звенят трамваи…

Разгоняют караваи,

через форточки пекарен,

теплых ароматов стаи.

.

У метро – огни цветов.

Каждый цвет встречать готов

петербуржцев и туристов

из далеких городов.

.

Дворники скребут гранит

старых тротуарных плит.

Раскаляется мобильник –

кто в такую рань звонит?

.

Наконец, прогнав зарю,

улыбнувшись октябрю,

солнце шепчет: «С добрым утром!».

Воронью: «Благодарю».

.

Блики-белки скачут в водах,

отразившись, меркнут в сводах,

в окнах заспанных дворцов…

А в подземных переходах

.

нарастает суета…

Утренняя красота

городских пространств чарует…

Как и мыслей чистота.

.

Смелый петербуржский свет

вот уже три сотни лет

разгоняет прозу ночи.

Петербург – большой поэт!

.

Площади, решетки, шпили,

исторические стили

в поэтическом экстазе

будто бы с рожденья жили.

.

Четкие, простые строки —

ощутив поэзий токи —

Петербург вплетает ловко,

в ткань морозной поволоки.

.

Зарождается поэма

о любви… «Пустая тема» —

кто-то скажет, сплюнув зло.

Непосильна теорема

.

тем, кто неподвластен чувству.

Верный высшему искусству

Петербург — стяжатель рифм…

Поэтическому буйству

.

предаются люди, кони

на мосту… Снег на газоне

выпавший вчера под вечер

тает в исступленном стоне,

.

но участвует в процессе…

В тайной стихотворной мессе

свитки слов спешат к Неве,

как к заправской поэтессе.

.

Петербуржская душа,

раскрываясь не спеша,

вдохновляется стихами

и трепещет, чуть дыша.

.

Истонченный, верный слог,

мир объемлет… В диалог

звезд невидимых и чаек

не встревает мудрый Бог.