Романс №2. Грустная сказка с неясным концом
Часть 2. Роковой танец с судьбой
______________
Всё бывает беспрецедентным, пока не случится впервые.
______________
Человек может быть сколько угодно праведным, пока беда не коснётся его самого. А вот тогда… тогда он способен стать тем злом, с которым сам и боролся.
______________
… Я был готов признать: этот мир не так плох, как кажется… О да, он не плох. Он — ещё хуже!
______________
Вместо пролога:
Вечер по случаю проводов нашей делегации уже подходил к концу. В помещении столовой, оборудованном по этому случаю в банкетный зал, в основном, сидели все специалисты и все руководство хозяев зала. УКХ города, где я вырос и начал свой трудовой путь, было раза два крупнее того, что я представлял в этой командировке. Поэтому, с их стороны здесь было около тридцати ведущих работников. С нашего УКХ вместе со мной здесь было тринадцать человек. Я был назначен старшим в нашей команде. По договоренности между коммунальными руководствами наших комбинатов мы всю неделю провели в моем родном городе, перенимая драгоценный опыт самого передового коммунального хозяйства в министерстве черной металлургии.
Вся наша команда вместе с командой провожающих сидела за одним длинным столом. Мы на одной стороне стола, они на другой. Справа от меня сидел заместитель Пугачева по благоустройству Иван Тимофеич Крылов, давно разменявший седьмой десяток и каждый год уверявший всех, что работает последний год и что с января следующего года уходит на пенсионный отдых. С левой стороны весь вечер одиноко простоял пустой стул. На столе напротив стула остались нетронутыми: салфетка, и две тарелочки с ножом и вилкой и с уже завявшими салатиками, фужер, до краев наполненный выдохшимся шампанским и пустая рюмка под водку.
Наташа так и не пришла. Хотя уверяла меня в гостинице, что придет, немного попозже, что у неё разболелась голова и она выпила таблетку и что ей нужно минут пятнадцать полежать …
– Саша! – так всегда обращался ко мне этот пожилой сотрудник, с дипломом агронома, проработавший в УКХ больше двадцати лет, – хорошо, что не пришла твоя Наташа. И так уже все знают, что она «твоя» и что у вас бурный роман. И что за этот роман ты заработал кучу завистников. А это мой дорогой – самые страшные враги. Запомни на всю свою жизнь! Я-то уже её прожил и давно сумел убедиться в этом. Вон послушай, о чем говорят твои новые недруги. Только голову не поворачивай, чтоб не догадались ….
Через стол напротив нас в двух метрах слева сидели уже порядком поддатые – мой коллега с местного УКХ и один из заместителей начальника. Оба, еще не старые, довольно крупные мужики, развязного вида с сигаретами в зубах.
– Смотри! А ведь не пришла, ссучка! Я все ждал …
– Я тоже жду её! Тут их главный на пьянке. Я слышал у них … Он её похоже … Ох и красивая, ведьма!
– Я сам её в первый же день засек, как они к нам приехали.
– Она чем-то на цыганку похожа! Как глянет – у меня прямо мороз по коже …
– Слушай, говорят недобрая эта красота, дьявольская …
– Ха! А сам-то все неделю глаз с неё не сводишь!
– Вот потому и говорю, что не добрая. У меня между прочим от её взгляда коленки заболели …
– А повыше коленок ничего не заныло?
– Это у тебя там ноет. Второй год к урологу носишься …
– А я, пожалуй, все отдал бы за ночь с такой, не доброй …
– Дурак ты! Считай, уже попался в сети её! Такую красоту теперь из души клещами вырывать нужно, с кровью … Если только сможешь вырвать! Сушит она человека и губит до смерти …
Крылов снова повернулся ко мне:
– Слышал? … Я Наташку еще девчонкой помню. И мамку её знал. Она чистой воды цыганкой была. Не простые они люди, Саня, все цыгане эти. Но сии две особенные … У меня мать, когда жива была, тоже умела гадать и предсказывать. Она как увидела их первый раз, так и сказала мне:
– Страшные это люди, Ваня! Над головой у них черная карта. На сердце лед. Видно кто-то у из их цыганской родни проклят был! Никогда не вступай с ними даже в разговоры. Обходи их стороной от греха … Целее будешь!
Потом помолчал немного и сказал с какой-то тайной горечью:
– И как только угораздило тебя, влюбиться в такую? Да и сам я … Мать её до сих пор не могу …
В это время в гардеробной хлопнула входная дверь. Через три минуты открылись двойные остекленные створки и в банкетный зал … вошла Наташа. За столом все словно замерли.
Она прошлась вдоль всего зала в каком-то мистическом черном платье, с красными узорами, пышными рукавами, свободном и широком, совсем не стесняющим движения. И все увидели словно сошедшую с экрана любимую всеми цыганку с черными, как ночь глазами. Её густые темные волосы, волнами падающие на плечи, слегка закрывали раскрасневшиеся с холода милые щеки. А чувственные губы тот же час опьянили всех и даже тех, кто еще казался себе на этом банкете трезвым. Опьянили той самой её ослепительной и обжигающей улыбкой, правда показавшейся мне в тот вечер чуть грустной и ставшей от этого еще милее и краше.
Наташа остановилась, грациозно изогнулась и взмахнула руками, словно представляя себя. Красные рукава её платья вспыхнули, как костер на ветру.
Мужская большая половина зала прямо выдохнула – Ах! И кто-то тут же догадался и включил музыку.
Венгерка началась с робкого и несмелого перебора гитары, потом мелодию подхватила скрипка. Наташа вышла на середину зала, чуть приподняла широкий подол платья, раскинула руки в стороны, развернув подол полностью, повернулась вокруг себя раз, потому другой и пошла по залу…Руки вверх, вниз, к себе, от себя, легкий прыжок, другой … Зал не вмещал её. Она плавно неслась по кругу словно птица, порхая руками-крыльями и кружилась, кружилась, светясь и даря всем, кто её видел какую-то неистовую энергию.
Вокруг меня мелькали красные, восторженные лица, упивавшиеся этим огненным танцем. А у старого Крылова вдруг показались из глаз два ручейка. Но бывший агроном не замечал своих слез. Не замечал, потому что в этот миг плакала его память, тоскуя о безвозвратно ушедшей юности, времени несбывшихся надежд и мечтаний.
Напряжение в зале росло. Особенно в мужской его половине. Первым не выдержал наш сосед, главный инженер. Он выскочил из-за стола, не обращая внимание на то, что свалил свой стул и кинулся к танцовщице. Потом упал перед ней на колени и стал ей неистово аплодировать. За ним пустился его осторожный сосед. Он бухнулся на колени еще у стола и прополз несколько метров, забыв про свои жалобы на боли в них, плюнув заодно и на свои опасения. Таким путем он добрался-таки до Наташи и уцепился за подол платья, покрывая его страстными поцелуями.
Я увидел, что Крылов не выдержал и ушел.
– Застеснялся слез, наверное, – мелькнуло в мыслях.
К Наташе один за другим потянулись мужики. Уже человек десять крутились возле её ног. Подскочили и женщины и молодые, и постарше. Скоро весь зал закружился в страстном танце.
______
Через минут пять появился старый агроном и потянул меня за руку:
– Ты свою любимую не хочешь потерять?
– А что случилось?
– Ты ненормальный! Сейчас же, пока не кончился танец, беги к ней, хватай её за руку и уводи отсюда. Я такси поймал, отдал ему ваши с Наташкой куртки, уплатил ему десятку. Машина у входа, давай бегом или они отнимут у тебя её, неужели ты не понял еще, чего она стоит?
Действительно, я все понял. С трудом протиснулся к уже уставшей танцовщице.
– Саша, милый, ты что? – только и успела она спросить. Если бы я не подхватил её на руки, то нас бы не выпустили из круга. А так подумали, что я с ней танцую и расступились, оставляя нам место для танца. А мы пробежали поперек зала, выскочили в фойе через раздевалку, потом на улицу. Такси стояло у входа.
– Милый! Я так устала. Ты меня просто спас …
– Да, – сказал я, – спас! И не только от усталости. Ты похоже себя совсем не знаешь …
_______
Автор публикации
