БУД-ДА + ИНТЕР-НЕТ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН
Ирина БОГУШЕВСКАЯ
Альманах Миражистов
Красноярск 2023
БУД-ДА + ИНТЕР-НЕТ
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН
Ирина БОГУШЕВСКАЯ
……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов
ХРИСТОС – ЭТО СОЛНЦЕ БУДДЫ
БУДДА – ЭТО ЛУНА ХРИСТА
© Copyright: Кедров-Челищев, 2017
Свидетельство о публикации №117030205947
Konstantin Kedrov
Сегодня, 9:13
Кому:вам
Я стремился к любви и к истине
И уже звучит как пословица
Жизнь становится все таинственней
Все таинственней жизнь становится
Стих похожий на щебетание
К слуху нежится и ласкается
Нам дано прикоснуться к тайне
И всю жизнь мы к ней прикасаемся
Словно вновь впервые смотрю кино
Где все истинное не истинно
Все таинственное единственно
Все единственное таинственно
12 сентября 2023
—
Отправлено из Mail.ru для Android
Не поддавайся
Средь алеутов и обериутов
Легко утратить подлинную суть
Есть множество петляющих маршрутов
И лишь один единственный твой путь
Возможен путь когда я неподвижен
Или один в телесном тупике
Или когда я с Леночкой в Париже
Стихи читал у Струве в закутке
. Или когда с Андрюшей Вознесенским
Сидели мы в гостях у Пастернака
Или один в сплошной ночи вселенской
Когда вокруг тебя война и драка
Не поддавайся никаким соблазном
Ведь рано или поздно все пройдет
Вселенная сияющим оргазмом
Тебя обнимет вспомнит и поймет
31 июля 2023
Пресс-конференция в АиФ
Кедров-Челищев: литературный дневник
Здравствуйте! У нас в гостях Константин Кедров.
Константин Кедров, 16:02
Расстояние между людьми заполняют звезды,
А расстояние между звездами заполняют люди.
Стас, Питер
Вы — номинант на Нобелевскую премию. Для Вас это стало сюрпризом или Вы ждали этого? Как Вы думаете, номинируют Вас еще раз?
Константин Кедров, 16:04
Нет, я этого ждал. Номинация повторяется каждый год автоматически. К счастью, талантливых поэтов намного больше, чем премий.
Влад, Москва
«Компьютер любви» — это Ваше лучшее? Или это просто «раскручено»?
Константин Кедров, 16:05
Стыдно признаться, но это самое лучшее. Пользователи Инетернета оказались очень тонкими ценителями поэзии. Читатель всегда умнее и глупее, чем мы думаем. В данном случае читатель умнее.
Оксана, Москва
Ваша супруга — тоже поэт. Она — Ваша ученица?
Константин Кедров, 16:06
Елена Кацюба замечательный поэт, нисколько на меня не похожий, и моя ученица, в том же смысле, в каком я её ученик. Мы все учимся друг у друга, хотя в поэзии лучше быть двоечником, чем отличником.
Виталий, Москва
Вам хотелось бы, что бы Ваше имя знали в народе?
Константин Кедров, 16:07
Я не люблю слова народ, в этом есть что-то животноводческое. Я пишу для умных людей и хочу, чтобы они меня услышали и поняли.
Анатолий, Москва
Премия «Гремми» — денежная? Если да, то раскройте сумму, если это не секрет, полученную Вами. Спасибо.
Константин Кедров, 16:09
Сумму от меня держат пока в секрете, во всяком случае, я ее не видел. Но сама премия для меня дороже всяких денег, ведь это высказались не какие-то там сомнительные жюри, а сами читатели. Спасибо им, спасибо вам!
Катя, Москва
Видела Вас в «Большой стирке», у Караулова и других передачах. Вы охотно соглашаетесь участвовать в съемках или Вас просят?
Константин Кедров, 16:11
Сначала просят, потом соглашаюсь. Очень благодарен телевидению, оно любило меня всегда, хотя поэзию всегда приходится пробивать. Телевидение — это действительно окно в мир. Все норовят запустить в него камнем, а между тем, все самое лучшее, что есть в современной культуре, каким-то образом туда прорывается. Это потому что там очень много абсолютно бескорыстных интеллигентных людей, которые любят и понимают поэзию, в отличие от их зрителей.
Иванов Игорь, Курск
Вы пишете для сцены, ТВ и кино?
Константин Кедров, 16:14
На телевидении у меня работа совместно со Смоктуновским «Отцы и дети» и кинофильм «Сон о Флоренском», где мне пришлось играть самого отца Павла, зверски замученного в Соловках. Кроме того, первый Всемирный день поэзии на Таганке у Любимова, который я провел с Вознесенским по просьбе ЮНЕСКО, транслировался по телевидению. Были и другие передачи: о Заболоцком, о Хлебникове, о Тургеневе, о Достоевском. Все это приходилось пробивать в жестокие советские годы. А потом КГБ приказало смыть, но не смыли.
Света, Москва
Каковы Ваши отношения, человеческие и творческие, с Вознесенским?
Константин Кедров, 16:18
А. Вознесенский — мой близкий друг. Это великий русский поэт. Он мой друг, потому что поэт, а не наоборот. Он вступил в поэтическое общество «ДООС», которое я основал в пику андроповского «Досааф» в 1984 году. У нас 3 совместных книги и мы выпускаем вместе «Журнал поэтов», он есть в Интернете. Одним словом, с Андреем нас связывает главное — поэзия. Он посвятил мне 2 стихотворения: «Эфирные станцы» и «Демонстрация языка». И еще двустишие:
Настанет время credovo — constanta Кедрова.
Куликов В.,, Магадан
Знаю, что Вы учитель Жданова, Парщикова, Еременко. Даже Дашкова — Ваше чадо. А есть ли у Вас сегодня ученики?
Константин Кедров, 16:19
Я бы слово «ученики» заменил словом «друзья». Здесь рядом сидит поэтесса Диана Лунина, она учится в Академии поэтов и философов, где я декан. Я очень дружен с Алиной Витухновской. К сожалению, других поэтических имен пока назвать не могу, но они, несомненно, есть.
Сергей, Иркутск
Есть ли Ваши книги в книжных магазинах провинции? Я читал Вас в интернете?
Константин Кедров, 16:20
Мои книги есть только в магазинах «Москва» и «Фаланстр». Остальное в Интернете.
Мария, Воронеж
Что принципиально нового в Ваших стихах, по форме и по сути?
Константин Кедров, 16:20
Всё!
Алексей, Петербург
Ваши ученики похожи на Вас, перенимают Вашу манеру, идею?
Константин Кедров, 16:21
Они похожи на меня, я похож на них. Но, главное, и у них, и у меня — непохожесть!
Ольга, Санкт-Петербург
Вы — известный поэт. В основном — на Западе. К тому же, профессор Сорбонны. Как Вы этого добились, не делая пиара за границей, не будучи известным, «легальным» в советское время и раскрученным в пост — советское?
Константин Кедров, 16:22
Лучше всего об этом сказал Евтушенко: О да, я делаю карьеру, тем, что не делаю ее.
Ирина, Москва
Не кажется ли Вам, что Ваша поэзия слишком формалистична? По-моему все, что Вы создали — эксперимент, лаборатория, что конечно важно, но является подспорьем для других поэтов (Хотя Вы не оригинальны — был Маяковский и Хлебников), а не самостоятельным творчеством?
Константин Кедров, 16:23
Может быть, это и мастерская, как у Маяковского: недоступное для тлений и крашений,
рассиявшись, высится веками
мастерская человечьих воскрешений.
Если воскрешение человека для вечной жизни — дело формальное, то я — формалист.
Вероника, Москва
Как получить у Вас мастер-класс?
Константин Кедров, 16:24
Поступить в Академию поэтов и философов университета Наталии Нестеровой или зайти туда на мой семинар.
Инесса, Петербург
Есть ли у Вас увлечения помимо поэзии? Чем Вы живете, есть ли у Вас семья?
Константин Кедров, 16:25
Я — поэт,
этим и интересен.
(Маяковский)
Лена, Сочи
Почему Вы не уезжаете за границу, если там больше ценится ум, чем в России ? Вы — патриот?
Константин Кедров, 16:26
Я — язычник языка
Я — янычар чар
Язык мой — немой
Не мой
А если говорить прозой, то — русский.
Светлана, Питер
Ваша поэзия не противостоит науке, даже опирается на неё. Вы утверждаете, что современная поэзия должна существовать в пространстве-времени Эйнштейна, опережая достижения физики, а не отставая от них. Этого Вы достигаете в своём творчестве. А как Вы смотрите на тот факт, что сам Эйнштейн, как и многие другие учёные предпочитал авангардной литературе так называемую классику?
Константин Кедров, 16:28
Коварный вопрос. Действительно, в искусстве Эйнштейн был старомоден, а в науке футуристичен. В отличие от Эйнштейна, я футурист и в том, и в другом. Но в музыке, каюсь, больше всего люблю 2-ую часть 24-го концерта для фортепиано Моцарта. Хоть в этом похож на Эйнштейна, приятно быть хоть в чем-то старомодным.
Катя, Н. Новгород
В творческой среде сплошь и рядом — плагиат. У Вас что-нибудь похищали? И как Вы себя вели в подобных ситуациях, если они случались в Вашей жизни?
Константин Кедров, 16:30
Трагический вопрос. По сути дела, похищена вся моя поэзия. О ней узнавали по отзвукам других поэтов, которых почему-то печатали, а меня нет. Постепенно я к этому привык и теперь просто не замечаю. Наиболее яркий пример — когда я придумал термин «метаметафора», тотчас появился некий Эпштейн и переделал ее в метареализм. Бог ему судья.
Фёдор, Саратов
Блок однажды сказал, что ему мешает писать Толстой. Вас кто-то подавлял силой своего таланта, да так, что Вы какое-то время ничего не могли создать, так как «всё уже было» создано до Вас? Как преодолеть подобное состояние, если ты в принципе не бездарен?
Константин Кедров, 16:31
Было дело. Прочитав в 60-х годах Хлебникова, я молчал до середины 70-х, пока не выработал свою поэтику, отличную от этого гения.
Полина, Москва
Популярная культура — это серьёзная угроза настоящему искусству? По-моему, компромисс искусства и попсы убийственен для творчества. А как Вы считаете?
Константин Кедров, 16:32
Моцарт тоже популярен, Шекспир популярен, но мы любим их не только за это.
Даша, Брянск
Читала, что Вас «ушли» из Литературного института, где Вы преподавали много лет. За что? Если бы Вам снова предложили вернуться туда, вернулись бы?
Константин Кедров, 16:33
КГБ завело на меня дело «Лесник» по статье «Антисоветская пропаганда и агитация». После 17 лет преподавания меня лишили права на профессию, но, как видите, у них ничего не вышло. Меня можно убить, но нельзя запретить.
Миша, Казань
Кто Ваши наставники в творчестве? Или у Вас их нет?
Константин Кедров, 16:35
К сожалению, в творчестве у меня не было наставников и учителей. Учился у Хлебникова, у Маяковского, у Эйнштейна и у Лобачевского. И это, пожалуй, все.
Анатолий, Санкт- Петербург
Как Вы относитесь к техническому прогрессу и глобализации? Вас не пугают эти явления?
Константин Кедров, 16:36
Нисколько. Глобальное, значит, всемирное. А метаметафора, которую я открыл, по природе всемирна. Человек — это изнанка неба
Небо — это изнанка человека.
Женя, Одесса
Вам хочется изменить своим творчеством мир, или подобные цели ставят перед собой только в юности? И вообще: в чём задача литературы — влиять на общественную мораль, воспитывать вкус, или что-либо ещё? Хотелось бы знать Ваше мнение.
Константин Кедров, 16:39
Мир уже изменился и меняется в эти мгновения, когда я говорю с вами, и вы читаете мои стихи. Все умирает, остается только поэзия. Что осталось от XIX века? Пушкин, Тютчев. Что осталось от XX? Маяковский, Хлебников, Мандельштам, Пастернак. Без ложной скромности скажу — XXI век тоже начинается с поэзии. И дай Бог, ею и закончиться.
Лиза, Москва
Правда, что поэт раскрывается во всю мощь, когда в его жизни происходят трагедии? Вот Шекспир писал чужие драмы лучше чем кто-то свои. Или дело в другом, как Вы считаете?
Константин Кедров, 16:42
Очень глубокий вопрос. Шекспир был гением потому что даже у бездарных драматургов брал самое главное — их гениальность. Гений есть в любом графомане, просто графоманы обычно счастливы и не замечают своей гениальности. Шекспир для меня уже молодой человек, умер в 56 лет потому что он по природе трагик. Другим людям выпали куда большие испытания, и они жили до 100 и до 90. Когда Гете узанл о смерти Гегеля, он воскликнул: какое малодушие — умереть, не дожив до 80! Все трагедии в нас самих, и комедии тоже.
Вера, Челябинск
Где Вы находите средства на издание своих книг? Поделитесь, пожалуйста, опытом.
Константин Кедров, 16:43
Поделитесь Вы со мной таким опытом, если он у Вас есть. Если бы у меня были средства на издание книг… Страшно подумать, что бы было.
Александр, Волгоград
Ваша философия основана на идее вечности, уже здесь и сейчас. Хорошо рассуждать о бессмертии абстрактно, в творчестве. А чисто по-человечески, Вы тоже спокойно относитесь к такому явлению как смерть? Простите за возможную некорректность вопроса.
Константин Кедров, 16:44
Если бы я спокойно относился к смерти, не было бы этой идеи «бессмертие здесь и сейчас». Ведь только такое бессмертие я признаю и только такую вечность считаю настоящей.
Валентина, Москва
Что Вас раздражает в нашем времени? А может, Вас всё устраивает, или Вы над повседневностью?
Константин Кедров, 16:46
Жалко, что разлюбили поэзию. Печально, что читают все меньше. Но меня это не раздражает. Во-первых, появился Интернет, а во-вторых — книга стала явлением элитарным, своего рода посвящением. Так что, хорошее сейчас время… Для посвященных.
Екатерина, Красногорск
Когда Вы сформировались как художник? Вы считаете себя сложившейся личностью, или находитесь в постоянном поиске своего «Я»?
Константин Кедров, 16:47
Если бы сложился, то уже бы умер. Я — понятие бесконечное. Иногда о себе можно только догадаться, но очень смутно. Именно поэтому так важно, что о тебе думают и говорят другие. Это как зеркало в комнате смеха — по крайней, мере весело.
Кирилл, Москва
Поэты обычно — люди бедные. Вы — бедный человек, или всё относительно? Можно в принципе быть обеспеченным, занимаясь настоящей литературой?
Константин Кедров, 16:49
Никаких денег за настоящую литературу не платили, не платят и платить не будут. Я живу преподаванием и журналистикой. Ни разу не видел обеспеченного писателя, хотя, Пушкин был сказочно богат — занял у царя 50 тысяч и не отдал. Вы не пробовали у кого-нибудь занять 50 тысяч?
Виктор, Королёв
Многим писателям и поэтам, в том числе и Льву Толстову с Фёдором Михайловичем, в творческом процессе помогал алкоголь. Есть мнение, что современные классики прибегают к помощи наркотических средств, они якобы раскрепощают фантазию. Что Вы думаете по поводу допинга для творческого человека?
Константин Кедров, 16:53
Пишу только трезвый. К счастью или к сожалению, никаких наркотиков никогда не употреблял. Брюсову кокаин не раскрепостил фантазию. Подозреваю, что Рембо и Бодлер были просто гениальными поэтами. А наркотики позволяли им скоротать скуку между стихами. Это, кстати, серьезная проблема — что делать поэту между двумя строками. Если он пишет много и часто, то это прозаик. Наркотики и алкоголь нужны, скорее, чтобы заполнить эту пустоту в пространстве, где не пишется. Разумеется, я вылил туда цистерны две довольно некачественного спирта, но пустота все равно остается. Лучше бы она заполнялась стихами. Фантазию алкоголь не раскрепощает, просто начинают нравиться плохие стихи — снижается планка.
Василий, Тамбов
В каких условиях Вы работаете? Вам нужна какая-то особенная обстановка, или Вам вообще безразлично где творить?
Константин Кедров, 16:55
Мне приходилось в молодости читать и писать тайком, в прямом смысле под одеялом с фонариком. В комнате всегда были другие люди, которые шумели и уж, во всяком случае, не одобряли мое творческое поведение. Поэтому привык работать в любых условиях, даже в метро. Пишу, как правило, лежа, как Пушкин. Не понимаю, как Гоголь мог писать стоя за конторкой. Вероятно, от этого у него разыгрался геморрой, от которого он умер.
Маша, Новосибирск.
Вознесенский — автор шлягера «Миллион алых роз», Казакова — «Мадонны». А приходилось ли Вам писать тексты для эстрады? Если нет, то согласились бы Вы принять участие в создании хитов отечественной или зарубежной попсы?
Константин Кедров, 16:57
С удовольствием бы написал хит для эстрады. Что в этом плохого? У меня есть хип-хоп:
Я бактерия, я архео
я вдыхаю ржавчину,
я ем железо…
И припев:
Архео, хео, хео
Архео-хео я
Архео, хео, хео
Археология
и т.д.
Олег, Рязань
Назовите Ваши любимые передачи по ТВ.
Константин Кедров, 16:58
«Очевидное-невероятное». Может быть потому, что я там часто выступаю у Сергея Капицы.
Ирина , Санкт-Петербург
Константин, расскажите пожалуйста, о ваших литературных предпочтениях — это классическая литература или современная, или и то и другое, и почему.
Константин Кедров, 16:59
Шекспир, Маяковский, Хлебников, Гоголь — самые любимые. Кто из них классики, кто из них авангардисты, — решайте сами.
Диев , Омск
На Ваш взгляд «лирики» и «физики» оказались не готовы к развалу СССР?
Константин Кедров, 17:00
К развалу СССР будь готов!
Всегда готов!
Разумеется, мы знали, что при таком идиотском руководстве страна развалится. И неоднократно предупреждали об этом, что и называлось в то время антисоветчина. Предупреждаю и сейчас: если не будет свободы слова, Россия погибнет. Говорю это и как физик, и как лирик, и просто как человек.
Татьяна Сокол, Германия
Как поднять культурный уровень российских граждан. Я понимаю, вопрос банальный, но уж очень хочется культурности на своей Родине…
Спасибо
Константин Кедров, 17:01
Как можно больше читать и как можно больше рассказывать об этом своим друзьям и знакомым.
Дарья , Днепропетровск
Какая Ваша настольная книга, которую Вы неоднократно перечитывали?
Спасибо.
Константин Кедров, 17:03
«Похождения бравого солдата Швейка», «Мертвые души», «12 стульев» и «Золотой теленок». Разумеется, Новый завет, стихи раннего Маяковского и позднего Хлебникова.
Леонид, Москва
Вы брали интервью у Солженицына. Общаетесь Вы с ним сегодня и какого Вы о нем нынче мнения?
Константин Кедров, 17:04
К сожалению, кроме уважения к автору «Архипелага Гулаг», у меня не осталось никакого интереса. Солженицын зациклен на национальном вопросе, а меня это никогда не интересовало. Какие национальности, когда на Земле всего-то 6 миллиардов людей?!
Маргарита, Москва
Что Вы сейчас пишете?
Константин Кедров, 17:08
В «АиФ-принт» через месяц выйдет книга «Метакод». Кроме того, пишу мистерию «Голоса», состоящую действительно из голосов близких мне людей. Среди них: Виктор Шкловский, Юрий Любимов, Билли Грем, Евгений Винокуров и многие другие известные и неизвестные лица. Часть мистерии уже висит в Интернете, в журнале «Дети Ра». А полгода назад написал двустишие: Снова с нами волна цунами.
Оно опубликовано в сборничке «Самиздат».
Инна, Томск
. Что за позиция — «Или» (название Вашей последней книги) — золотая середина или неопределенность, «ни то ни се». Не похожа ли Ваша позиция на трусость?
Константин Кедров, 17:10
Непохожа. «Или» — это свобода. Если Гамлет скажет «быть», — он уже не Гамлет, а какой-нибудь Дон-Кихот. Если скажет «не быть», — это уже Будда. А интересен именно Гамлет. Человек в ситуации постоянного выбора и свободы.
Всколыхнуло «быть» гору
Молнией полыхнуло «ИлИ»
Дарья , Днепропетровск
Здравствуйте!
Хотелось бы узнать: по-вашему, какими качествами должен обладать журналист? И что он для этого должен делать?
Заранее огромное спасибо.
Константин Кедров, 17:12
Во-первых, никто никому ничего не должен. А журналист — это человек, который ухитряется в любых условиях говорить правду. Дар довольно редкий и очень востребованный в России. Идеал журналистики — книга Ильи Эренбурга «Люди. Годы. Жизнь.», или «Архипелаг Гулаг» Солженицына, или «Колымские рассказы» Шаламова. Сегодня такого таланта нет, но он будет, иначе все развалится и погибнет.
Лана, Москва
Верите ли Вы в гороскопы и предсказания ? Если нет, то почему?
Константин Кедров, 17:15
Также, как в прогноз погоды. Погода сама не знает, какая она будет. Но предсказать можно. Звезды, по большому счету, подчинены людям. Мы можем предсказать, каков порядок космический, но не можем уловить собственный душевный настрой, а именно он все решает. Гороскоп — это канва, вышивать приходится нам самим. В этом смысл переворота, свершившегося 2000 лет назад, — Бог стал человеком, — поэтому и гороскопы стали неточными.
Вера Александровна, Москва
В чем заключается Ваша философская система? Она у Вас есть?
Константин Кедров, 17:17
Читайте мои книги: «Поэтический космос», «Энциклопедия метаметафоры», «Параллельные миры». Это все есть в Интернете. Коротко говоря, я открыл вселенский код в человеке, который совпадает с генетическим кодом и с космическим миропорядком. Я назвал это словом «метакод». Книга с таким названием скоро выйдет.
Макс, Москва
Правда ли что все поэты -бабники?
Константин Кедров, 17:19
Замените слово «поэты» словом «мужчины», так будет немножко точнее. Хотя, сидящая рядом поэтесса Диана Лунина уточняет, что все не так просто с проблемой пола. Некоторые утверждают, что есть 5 полов: мужчины-женщины, женщины-мужчины, просто мужчины, просто женщины и нечто среднее между ними. Себя я причисляю к просто мужчинам, и в этом смысле все поэты — мужчины.
Анна, Москва
В вашем цехе существует зависть?
Константин Кедров, 17:20
Зависть — не производственное понятие, где работают, там не завидуют, — некогда. Пушкинский Сольери отравил Моцарта только потому, что у него музыка не писалась. В этом смысле цех поэтов очень подвержен зависти, потому что многие поэты бездельники. Я бы хотел быть бездельником, но жизнь сама спасает от зависти, — нет и нет времени.
Ира, Санкт-Петербург
Какое самое сильное Ваше литературное впечатление за последнее время?
Константин Кедров, 17:22
Если последним временем считать лет 10, — это знакомство с Лешей Хвостенко в Париже и стихотворение Алины Витухновской «Умри, лиса», пожалуй, еще «Хазарский словарь» Павича и «Палиндромический словарь» Елены Кацюба.
Анастасия, Лобня
Что важнее для поэта — ум, талант или багаж знаний?
Константин Кедров, 17:24
Глупых поэтов не бывает, не бывает бездарных, а вот запас знаний действительно у всех разный. Мне знания помогают, иначе нечем заполнять топку. А ведь внутри все время огонь, если нет топлива — поэт сгорает. Знания поэту нужны для того, чтобы выжить, в прямом смысле этого слова.
Дарья , Днепропетровск
Здравствуйте!
Скажите, пожалуйста, какой жанр литературы Вы предпочитаете? О чем должны быть эти книги?
Константин Кедров, 17:26
Я думаю, что сегодня любая гениальная книга будет с улыбкой. Может быть, поэтому религия отходит на второй план, там не хватает самоиронии. Постмодернизм ироничен и самоироничен. Я люблю книги, которые либо смешные, либо очень трудные, как Пруст, Набоков, Джойс, Нарбикова.
Михаил
Политикой интересуетесь? Может, водите дружбу с Президентом или депутатами. Просто интересно…
Константин Кедров, 17:28
Дружил со Старовойтовой, но на дипломатических приемах во всех посольствах меня пугают пустые свинцовые глаза. Исключение — Римский Папа и бывший президент Италии Скальфаро. В политике есть что-то мертвое, туда, как на кладбище, часто ходить не рекомендуется.
НИКИТА , ЯУНЕЛГАВА.
ЗДРАВСТВУЙТЕ-УВАЖАЕМЫЙ-КАНСТАНТИН-КЕДРОВ. Я-УВЛЕКАЮСЬ-ВАШЕМ-ПОЭТИЧЕСКИМ-ТВОРЧЕСТВОМ.-ЧИТАЮ-КНИГИ-В-ИНТЕРНЕТИ.-НАВШЕМ-РАСИЙСКОМ-ЛИТЕРАТУРНОМ-ПАРТАДЕ. НО-КСАЖЕЛЕНИЮ-Я-ДОСИХПОР-НЕ-ПРОЧИТАЛ-НИ-АДНОЙ-ВАШЕИХ-ПОЭТИЧЕСКИХ-СБОРНИКА.ПОЧЕМУ.
Константин Кедров, 17:30
Вопрос на засыпку. Я и сам никак не пойму, почему к любимому поэту пробиться труднее, чем к Патриарху или Папе. Это парадокс современной цивилизации. Полное собрание моих сочинений в книге «Или», она есть в магазине «Москва».
Спасибо Вам.
Elena , bivshiy grazhdanin
kogda v russkom obshestve nakonetz vostorzhestvyet zakon — chto vse ravni i unikalni I NEPRIKOSNOVENNI (kak lichnost tak i sobstvennost)?
kogda zhe nakonetz razhiganie nazionalnoy rosni budet karatstya zakonom? Luboye utverzhdenie cho kto-to umnee kogo-to tolko na osnove nazionalnoy prinadlezhosti?
10 let spustya posetila Rossiyu — takovo hamstva ne pomnyu — i chto samoye udivitelnoye: ludi perehodyat na povishenniye tona bez vsyakoy provokatzii.Ne hochy priezhat — i ne komy ne posovetuy u.
Константин Кедров, 17:31
Отвечу словами Некрасова: жаль, только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе.
Хотя, Вам я от всей души желаю все же дожить!
Рашит, Москва
вы с оптимизмом смотрите в будущее в общем смысле (культура, политика, природные явления)? что вызывает ваше беспокойство? какю «красную линию» нельзя переходить ни в коем случае?
Константин Кедров, 17:33
Все заповеди я заменил бы одной: не убий. Этого более чем достаточно. Я с оптимизмом смотрю в будущее, в прошлое и в настоящее, потому что они от нас не зависят и, в целом, управляются Богом. Оптимизм в том, что мы с вами живы. Согласитесь, это уже немало.
muller, Москва
зравствуйте! не расскажите ли о ваших «критических» точках, какие события в жизни вы бы выдели, после которых вы стали уже другим.
например, когда вы почуствовали себя настоящим мужчиной, настоящим отцом, писателем?
Константин Кедров, 17:35
Никогда не сомневался, что буду поэтом, и стал поэтом. Момент переворота четко обозначен в строках:
я вышел к себе
через-навстречу-от
и ушел под
воздвигая над
(60-й год)
С этого момента я стал поэтом и останусь им навсегда.
Михаил, Киев
здравствуйте. может быть не очень вопрос, но все же задам. возможно на него лучше ответить в конце конфы.
каким бы хотели, чтобы вас помнилил люди?
Константин Кедров, 17:37
Чтобы знали стихи. Более чем достаточно.
Небо — это высота взгляда
Взгляд — это глубина неба
Боль — это прикосновение Бога
Бог — это прикосновение боли
И еще:
Земля летела
по законам тела
а бабочка летела
как хотела
Ведущий, 17:37
Конференция закрывается.
Константин Кедров, 17:38
Все моралисты грузны и грозны
В любви все позы религиозны
Константин Кедров, 17:41
Спасибо всем, кто голосовал в Гремми.ру, всем, кто участвовал в этой конференции. Счастлив, что могу разговаривать с вами напрямую, и слышу ваши голоса. Я обязательно включу их в свою мистерию с таким названием.
© Copyright: Кедров-Челищев, 2020.
Ангел Лена
© Copyright: Кедров-Челищев, 2022.
https://vk.com/aspirf?w=address-204276876_65292
Konstantin Kedrov
Сегодня, 2:09
Кому:вам
Трагедия написана давно
Ее осталось только пережить
Но пережить не каждому дано
Не пережить а можно не дожить
Кто дожил до своей трагедии
Тот понимает что к чему
А я воистину не ведаю
Все неподвластное уму
Трагедия давно написана
Астрал метал астрал метал
А я друзья признаюсь искренне
Что я её не прочитал
12 сентября 2023
—
Отправлено из Mail.ru для Android
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
ЛАЗУРЬ АГАТ И БИРЮЗА
ПОСВЯЩЕНИЕ Ларисе МЕРЗЛЯКОВОЙ
И Сергею КУЗИЧКИНУ (на снимке)
***
О, Муза, радуйся: мы – живы!
Увы, правдивы или лживы,
Уродливы или прекрасны, –
Мы – живы!
Наши взоры ясны…
И всем глядят – глаза в глаза –
Лазурь, агат и бирюза…
2023
ГОЛОС
Где
Тот волшебный певчий голос?
И почему,
Даря печаль,
Вдруг исчезает женский образ,
Меня манивший ввысь и вдаль…
Туда,
Где я сейчас – один,
Себе и раб, и господин.
2023
ВОСПОМИНАНИЕ О ВАН ГОГЕ
Александру БАЛТИНУ
Ван Гог –
Two three four five –
От Гоги до Магоги –
Вот живопись! Вот кайф!
Фантазии чертоги –
Центр зрения и слуха…
Отрезанное ухо…
О, жизнь! О, мама мия…
Где смерть –
Периферия…
2023
А вот
Стихи из журнала СМОГ №4,
который только что увидел свет
***
За пределом слОва – Беспредел,
Всё, чего так друг мой захотел…
В академии
С зеркальными залами –
Альманахи, полные зауми…
Игры прошлого – от ума…
Повторяющие – Эх, ма! –
Отделение тени от тела…
Жизнь, ты этого так хотела?
Ничего у тебя не выйдет!
Тень моя никого не обидит.
***
Ах, среди неожиданных бурь
Где ты, жизнь, – бирюза и лазурь?
Не хочу комментировать факты:
Ни теракты, ни акты иные…
Половые ли, потолочные,
Ах, ни очные, ни заочные…
Не хочу. И – к чему бы всё это
Нехотение звука и света?
Соловьиного пения, роз?
Не хочу отвечать на вопрос.
И тем более не хочу
Обращаться, как к Богу, к врачу,
Потому что ни этот, ни тот,
Зная всё, – никогда не соврёт.
***
Повсюду – нежный шёпот, страстный ропот
Я слышу от зари и до зари…
Деревня – рода женского, а город –
Мужского… Если можешь, повтори.
Не слышишь? – ничего не говори.
А я пока замечу между строк:
И там, и там всех ждут судьба и рок.
ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
Да, в стихах должна изюминка
Быть! И некая безуминка…
Ни к чему стихов тома
Мне, где горе – от ума:
Стеллажи – за томом том –
Для прочтения потом…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
СОСЕДИ
1.
У поэтессы – остроумие…
А у поэта – слабоумие…
Увы, старинная семья
На грани инобытия…
2.
Трудятся… Играют в лотерею…
И спешат, кто – в гости, кто – домой…
И не замечают, как стареют…
Поспешили… Ах! И – с глаз долой…
ИМЯРЕК ЛЕТАЮЩИЙ
***
Сметая всё хорошее
И острые углы,
Из будущего в прошлое
Жизнь движется, увы…
Хотя – О, времена! –
Вся в будущем она…
2023
***
Я был когда-то древним греком:
Гомером
Или Имяреком.
И вдруг –
Как чудо из чудес –
Поэт – в Сибири я воскрес…
Где утки с Енисея:
– Кряк!
Ну да, – твердят, – Ты – сибиряк!
Хотя по виду –
Древний грек,
Воскресший чудом человек,
Хороший гусь,
Наш побратим…
…Мы скоро в Грецию летим…
И, если хочешь,
То, любя,
В полёт с собой возьмём тебя! –
И я,
Как перелётный гусь,
Во сне: – Прощай, святая Русь! –
Я, грешник, на тебя молюсь…
…О, Греция, любовь моя,
Лечу в родимые края,
Встречай, желанная заря! –
А рядом – утки:
– Кря…Кря…
Кря…
2023
***
Я спорил, помнится, с поэтом,
Который, обожая смерть,
Хотел, падение с полётом
Сравнив, – разбиться, умереть…
Он выиграл безумный спор.
А я летаю до сих пор…
НАБЕЛО
Жили – набело!
Бог не осудит.
Лучше не было,
Хуже не будет.
В мире злобы,
Где чёрные лужи,
Всё могло быть
Значительно хуже…
Небо плачет…
И вдруг – за дождём –
Солнце!.. Значит,
Ещё поживём…
ЛЕТАЮЩИЙ ПРИНЦ
Антуан Жан-Батист Мари Роже де Сент-Экзюпери.
Был Антуан де Сент-Экзюпери
Большим поэтом, что ни говори…
Но, будучи Большим, когда летел,
Всегда стать Принцем Маленьким хотел…
Недаром в нас, кто и бескрыл и мал,
Пропев, его пропеллер не пропал…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Медоточивая Медея
И ясновидящий Ясон
Искали вне себя злодея,
Чтобы сказать: – Виновен он!
***
Всё-всё пройдёт …Но всё останется,
Что людям ты промолвить смог…
Стихи – последняя инстанция,
В которой: Слово, Ты и Бог…
ИЗ ЧАШИ ОСЕНИ
«И не хочешь, а пить придётся»
Светлана МЕЛЬ
Из чаши осени моей
Глядят в меня умерших лица
И говорят: – Не пей! Не пей! –
Но пью – и не могу напиться…
ИМЯРЕК
«Пусть стихи мои в старости
Не печатают в «Юности!»
Лев ТАРАН
– Я всю жизнь без усталости,
Рифмовал благоглупости –
И стихи мои в старости
Напечатали в «Юности»!
ХОТЕЛОСЬ
Хотелось быть вместе, всего лишь!
Но всюду, увы, – беспредел:
Наш поезд ушёл – не догонишь…
А наш самолёт – улетел…
ШАНСОН
– Я люблю тебя до слёз!
На душе и вне – мороз…
Чем согреться? Вот вопрос,
Возникающий всерьёз..
Николай ЕРЁМИН Сентябрь 2023г
……………………
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов
СТАРОСТЬ ПОЭТА
Много строк, и мало смысла,
Надо – чтобы мало строк,
Чтоб они сияли чисто…
Раньше так, бывало, мог…
ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ
(стихотворение в прозе)
Памятники неожиданным предметам – мясорубке, той самой: в советском варианте, с винтом, который надо крутить, поворачивая ручку; тапочкам: таким, в которые ноги входят сами, несмотря на разобранность ткани, и… будто стопы благодарны им, домашним, ручным, служащим безропотно; таблеткам, спасающим жизни: здесь подойдёт скорее коллаж, туго разворачивающийся в пространстве; памятники, созданные из разных материалов, специфические, своеобразные, словно вспыхивающие сущностью обихода, быта, с которым связаны в большей мере, чем с тем светом и собственной душой – так кажется, и наука – единственный способ ведать истину – не опровергает оного…
Увы.
Всё увы: сплошные увы, и фантазии, заносящие невесть куда, тоже связаны с этим коротким, страшным словечком…
* * *
Была великолепна шевелюра,
Постригся – что-то больше не растёт…
Да это старость… Вот и процедура
Старения понятнее.
Поймёт
Ли кто её в достаточном объёме?
Старенье, угасанье, дальше смерть…
Как будто ничего не важно кроме,
И вечно будет безответна твердь…
* * *
В чумные города входили,
Чума при этом не брала.
Иезуиты – сгустки силы,
Мощь острым вектором вела.
Образованье превосходно,
Отлаживали сотни лет.
Сознанье выстроено – словно
Работает в нём только свет.
Нет, всё-таки и тьмы волокна
Вплетали в действия свои.
Коль в мистику открыты окна,
Сложны реальности слои.
* * *
От дна хоть оттолкнуться можно,
Чтоб медленно начать подъём.
О, подниматься вечно сложно,
А падать так легко притом.
Подъём необходим. Паденье,
Как следствие сует-пустот.
Но нет же сна без пробужденья,
Оно придёт…
* * *
Мёд, пижма, разнотравье, пестрота
Осенняя – смешавши всё в сосуде,
Подумаешь о повседневном чуде
Реальности: не может быть пуста,
Всегда наполнена до облаков,
И до пластов небесных, что за ними.
Действительности подлинное имя
Узнать бы мне хотелось. Я готов.
* * *
Сон августа досмотрен, значит
Сон сентября теперь глядишь.
Глядишь, порою сердце плачет,
Порой испытываешь тишь.
Нет кроме сна иного теста
У обстоятельств бытия.
И всё известно, всё известно,
Всё, кроме смерти, знаю я.
* * *
Тяжёлая работа ждать,
К тому ж она бесперспективна –
Ты убеждаешься опять,
Поскольку радость – и наивна,
И кратковременна… К тому ж,
Смерть поджидает в коридоре.
А бытие из жизни душ
Не ведаешь.
Узнаешь вскоре.
Право ««Парадигмы veritas»
Формула – внутри парадигмы:
Стихи бывают разного покроя
Но я вам тайну главную открою
Стихи не памятники не гробницы
А разума всемирного зарницы…
Именно такую выводит Константин Кедров-Челищев в недрах нового альманаха Николая Ерёмина «Парадигма veritas» – альманаха манящего уже орнаментом названия…
Что ж – именно вселенскость и всеобщность вселенной, как единого организма, что так слабо ощущает человек, впечатанный в телесность, замечательно передаёт своей поэзией Кедров-Челищев: ассоциативно, эстетически выверенно, отчасти играя – но: играя смертельно всерьёз.
Интересны временные параметры, неожиданно и по-своему задаваемые Николаем Ерёминым:
Я стал задумываться чаще
О смысле жизни
Настоящей,
Которая – ну, и дела! –
Мечтой
О будущем была
В пустых бессмысленных словах…
Увы и ах…
Увы и ах…
Увы и ах – здесь условные:
словно мыски мысли,
напряжённо пульсирующей через ощущения.
Щедрость жизни,
как дара,
оправдывающего с лихвой все каверзы и беды,
воспевает поэт:
Чем выше этажи, тем ближе небо…
Где хорошо,
Вина вкусив и хлеба,
Стихи читая,
Ангелу под стать,
Пока, – в воображении летать,
Приветствуя и славу, и молву,
Весной – во сне,
Зимою – наяву:
– Как хорошо, что я ещё живу!
Таинственное, мистическое действо поэта образно живописует Александр Буга:
Я построил свой храм на высокой горе!
Он не видим другим человекам.
Я в него захожу каждый раз на заре
И молюсь, озаряемый светом…
Что ж – именно такой храм,
отъединяющий от разнообразных сует и пустот,
необходим для поэтического процесса.
Таким образом право ««Парадигмы veritas» блистательно подтверждается суммой участников.
Александр Балтин город МОСКВА
Ирина БОГУШЕВСКАЯ
Альманах Миражистов
РОМАНС
О, что ты делаешь, любовь
ты не прощаешь своеволья
ты мстишь сомнением и болью
за пыл бежать твоих оков
Из круга мне желанных лиц
ты с корнем рвёшь меня – рабою!
Перед отмеченным Тобою
благословляя падать ниц
Любовь, мне страшен твой приход:
так в мозг безумие стучится
и в каждой клетке и частице
тугая кровь тревогу бьёт.
И крылья, что даруешь ты,
полнеба застилают тенью.
Полёт становится паденьем,
не достигая высоты.
***
Как невесомый снег отягощает Землю!
Мельканье стало – плоть,
мерцанье стало – ткань.
Древесные стада в немом покое дремлют.
Славянская зима, серебряная скань.
Ложбинки и бугры, припухшие от пуха,
ещё хранят тепло, где дышат семена.
Моя душа как лес, и в ней светло и глухо.
Тут лакомо очам, несолоно для слуха –
как в небо, в тишину она погружена.
Синица – синий глаз в седых ресницах сосен,
и глаз тот удивлён, и наблюдает лес,
где всяк засохший куст и стебель венценосен,
где только белый цвет, а звук вообще исчез.
И снег штрихует свет и сыпется на хвою,
как хлопья забытья, и сна, и за-бытья.
Мир чудного родства движенья и покоя,
он хрупок и тяжел: окликни, тронь рукою, –
расколется. А с ним, наверное, и я.
***
Милый мой, милый Ваня
милый, милый мой Ваня!
Прости мне смешной эпитет и смелое притяжанье:
конечно же, ты не “мой” и моим никогда не станешь.
Истину эту поведал младенческими устами
мне пухлый намедни Амур. Притом он был пьян вдребезину.
Икнул. Помолчал. Добавил:
прощанье – оно как резина:
чем дольше тянешь его, тем потом больнее шарахнет.
Прав младенчик, увы.
Но так нестерпимо пахнет
ветер палой листвой и близкими холодами,
и так на сердце саднит,
если птицы кричат над нами,
что невозможно сказать
самое слово “прощанье”,
не то что фразу
“Прощай, милый мой, милый Ваня”.
Воля судьбы, иль случая мелкое хулиганство,
но мы совпали с тобой во времени и пространстве
на семь сумасшедших дней,
на три сумасшедших ночи.
История наша кратка, но выразительна очень.
Господи, для чего Ты свел нас под этим небом?
Мы друг другу – огонь, когда мы сближаем губы.
Мы друг другу – вода ледяная и горький жребий,
пытка и испытание, и нежные медные трубы.
Кстати, о трубах. В тот вечер,
знаешь, над нами с тобою
плыл силуэт крылатый с подъятою вверх трубою.
Ну вот, он в неё-таки дунул –
тихонечко так, для пробы,
чтобы о том, что есть он,
до гроба мы помнили оба.
Ваничка, я не могу. Я опять теряю дыханье
и мужество произнесть финальное заклинанье.
“Ваня, милый, прощай. Бог рассудит нас, Ваня” –
думаю я. Но вслух опять говорю
до свиданья.
***
Детство рассвета! Ранимая рань,
свежести и тишины заповедник…
Твой муэдзин, соловей-привередник,
свой серебристый читает Коран.
Самозабвенная трель муэдзина
где-то в низинных кустах бузины
вылетела и, витая, пронзила
блеском туман, кисею тишины.
И по сигналу из веток бузинных
вот завозились кругом, забузили –
птичий базар прочищает гортань, –
и тишину, темноты домоседку,
вмиг разорвали, как легкую сетку,
и голосами наполнили рань.
Детство рассвета ранимо весьма –
в нём ещё нет металлических звуков,
только росы и листа перестуки,
только в ветвях птичьих трелей тесьма.
Нет ещё солнца, а только, светясь
тайной, небесные хитрые тучки
вдруг выпускают лучистые ручки –
и убирают обратно, смеясь.
Детство рассвета продлится, пока
не прогрохочет вдали электричка,
рыжее солнце лобастостью бычьей
не протаранит пока облака,
и, не взрослея, босой по росе
скачет рассвет в пестротканой рубахе,
если бузит соловей, если все
дремлют машины, бесчинствуют птахи, –
волосом рус, а глазищами сер,
скачет рассвет по росе…
***
Мой мир был пуст. Покачивалось время,
как в гамаке меж яблонь, днём, в саду.
Я слушала, рукой подперши темя,
как пустота мне говорила “жду”
Мой мир был пуст, как дачный сад июля,
что тишиной расплавленной залит
и сохранён недвижным. Где заснули
в листах стада медлительных улит…
Кузнечик смолк, и дом придавлен зноем,
и жилы трав пошли в обратный рост,
всё до такой дошло черты покоя,
где дальше – взрыв!! Гроза, прохлада! Гость.
Так мир был пуст и ждал пресуществленья,
и ждал жильцов, движенья, голосов,
ждал потрясенья всех своих основ,
баюкать эхом
жаждал звук шагов…
Но он был пуст. И пуст. И пуст. И снова
гамак маячил меж стволов в саду.
Я подпирала темя, подбирая слово,
и пустота сигналила: “Я жду”.
Будда учит нас, Ваня,
что жизнь – это цепь страданий.
Прекратить их в принципе можно.
Нужно только убить желанья,
что их порождают. По Будде
ничего я делать не буду.
Вот буду лежать и плакать.
Имею такую причуду.
Ваня, когда я плачу,
я расплачиваюсь за что-то
по какому-то высшему счёту, –
И получаю сдачу,
Притом, получаю грубо…
Я побегаю и прилягу,
и боль сжимает меня, как тюбик,
и я выделяю влагу.
И невидимый самописец
регистрирует: любит – не любит,
взвоет или не взвоет.
Жизнь сжимает меня, как тюбик,
и я выделяю слёзы,
улыбки, вопли и песни,
и мне жалко мои желанья
убивать – ведь они прелестны!
И, коль многих моих желаний
ты причина, – радуйся, Ваня,
что оба мы христиане
и я не стремлюсь к нирване.
***
О, нежная весна! Я чту твои обряды:
страна моих ночей – пустынная страна,
там веет от страниц безумья сладким ядом
и странствуют впотьмах и флейта, и струна…
И голоса дерев, что зеленью прорвались,
чтоб ветер ухватить за невесомый стан,
поют в моем мозгу, как нити продолжаясь:
“Он, гибкий, лишь скользит по молодым листам”.
И голоса дерев – поток зелёных линий –
штрихами по косой всю память исчертив,
вдруг будут смяты в ком руками юных ливней,
превращены в труху и сметены с пути.
Там соловьев в кустах суставчаты рулады
и ввысь устремлены, как готика и грусть.
О, нежная весна! Я чту твои обряды,
уже который год вершу их наизусть.
Захлебываясь, день подкатывает к ночи
и разобьётся вновь, как о валун волна.
И каждый день таков. О, стая одиночеств!
О, сумасшествий рой… О, нежная весна!
***
Из жестяных пузатых банок
бледноголовые тюльпаны –
как погибающие лебеди! –
попадали и шеи тянут.
Сумбур и прихотливость линий
и бледных красок сочетанье!
В окне стекло лилово-синее
и занавески колыханье.
Вот миг – тюльпанов умиранье…
Пыльца, бумаги; это – вечер,
и я даю ему названье
и тем стремлюсь увековечить, –
ведь вот сейчас его не станет
(мой стол, тюльпаны умирают) –
затем, что Вечность руки тянет
уже к нему. И отбирает.
***
Всё ближе клонится слабеющая синь
к вершинам замерших берёз – в изнеможенье.
Пустынным вечером так резки отраженья,
так шумны шины пробегающих такси.
Пустынный вечер переполнен тишиной.
Покоем дышат человеческие ульи.
Вкруг телевизоров, как гроздья, сдвинув стулья,
роятся семьи там за каждою стеной.
И мне обидно покидать жилой уют,
жужжащий тоникой семейственного круга,
и в дом пустой лететь, где, бедную, не ждут…
И память горькая – тоске моей подруга.
В пустынном вечере, как рыбы в глубине,
прохлада ходит серебристыми струями…
И лес ласкается лоскутными краями
к голубизне на самом на небесном дне.
Я мотылёк ночной, летящий на тепло.
Покоем полны человеческие ульи.
Тоска показывает челюсти акульи.
Жжет щеку холодом оконное стекло.
ПОДВОДНЫЙ ДУШ-МАССАЖ
Что мне делать с тобою
и с этим сиротским снегом
с этим пустынным небом
что же мне делать с тобою
Мне ведома пытка болью
но мучительней – пытка негой
изощренней пытка надеждой
и надеющейся любовью
Лежа в огромной ванне,
где разъяренные струи
буравят, а после – нежат
всё моё грешное тело, –
вместо мурлыканья, Ваня,
я вдруг исторгаю рыданье,
удивляя мою массажистку
до последнего, Ваня, предела.
Что и кому расскажешь,
какая вышла загвоздка…
мне и самой доныне
не встречались такие сюжеты
но ты меня обнимаешь,
а я таю горячим воском,
и вопрос, что я сделаю с этим,
остается опять без ответа.
11.11.1993
***
Осенью мы расставались,
потом расставались зимою,
были весною в разлуке,
теперь прощаемся летом.
Думая ночью об этом,
лишаюсь я сна и покоя,
звоню, но твой Панасоник
отнекивается междометьем.
Честно сказал бы! “Хозяин
все проклял и съехал навеки.
Туда, где буйные травы,
туда, где бурные реки,
где звон колокольный носят
за собой по горам коровы
и образ граждане жизни
поголовно ведут здоровый”.
Звоню, а он всё канючит,
нет бы прямо ответить:
“Хозяину надоело, что на осень похоже лето.
Он там, где тепло, где нету извечной российской мути
и барышень анемичных со вкусом к исканию сути”.
Я бы не удивилась, узнав о такой развязке.
Я и сама бы сбежала, знаешь, куда-нибудь в сказку.
Куда-то в страну забвенья, на материк покоя,
где никто не знает, что значит глядеть из окна с тоскою
на плачущие деревья, на шабаш воды и ветра.
Я б и сама сбежала, если б было возможно это, –
к морю с белым прибоем,
в горы с рекой голубою,
куда-то в страну забвенья,
на материк покоя,
где можно плодить мемуары,
как жизнь была вечным боем,
где можно просто остаться
остаться рядом с тобою.
***
Будда учит нас, Ваня, что жизнь – это цепь страданий.
Каждую ночь я брежу
твоим дыханием, honey,
влагой твоих секретов, твоей мерцающей кожей
и мечтаю, чтобы ночами
ты мною бредил тоже.
Будда учит нас, Ваня, а жизнь ничему не учит.
Калечит, а после лечит; то страхом, то страстью мучит.
То миг подарит прекрасный,
то болью наотмашь хряснет.
Смысл ее действий при этом
мне совершенно неясен.
Лежа в койке с похмелья,
я чувствую: мир с места стронут.
Голова моя – схема вращенья в атоме электронов.
Мысли жужжат и летают
друг вкруг друга по странным орбитам,
и в каждой маленькой мысли
носишься, милый мой, ты там.
А может быть, нас закаляют? Как сталь?
Чтобы мы закалялись?
И не боялись влюбляться, и не плакали, расставаясь?
Чтобы оскоминой стали нам страсти и, равно, страданья?
Чтоб поняли мы, что это – не главное в мирозданье?
Очень много вопросов и очень нету ответов.
С кем ты сейчас, мой милый, ещё интересно, и где ты.
Грустно мне очень, Ваня, когда ты торчишь в Лозанне,
а я соглашаюсь с Буддой, что жизнь – это цепь страданий.
***
Опять весна, вновь – одиночество. Канон
вигилий горестных опять возобновлён.
Перекликаясь, наполняя эхом дни,
пернатой стаей возвращаются они.
Всё кружат, кружат, и над родиной кричат,
над тихой родиной, над чередой утрат,
где корни – прочь! И порастает молодой
полынью, мятой, незабудкой, лебедой.
В пустынных, полных терпкой памяти ночах
мои вигилии кружатся и кричат,
и тяжко движутся их белые крыла –
там пустота скупыми строчками легла.
С ПОТЕРЯННЫМ ЛИЦОМ
С потерянным лицом на поводке
идёшь один в осеннем холодке.
Потерянными листьями шурша,
идешь, о чем-то думаешь, душа…
А я на каждом дереве сижу,
сижу, твоё движение слежу,
слежу, оберегаю каждый шаг,
сижу, как партизанка, не дыша.
И двигаются так – который год –
и тот, лицо держащий наотлёт,
и та, перелетая вдалеке,
и осень с их фигурками в руке.
СВЕТЕ К.
Линии наших судеб похожи на след
взбесившегося самописца; скажу даже более:
фабулы наших судеб похожи на бред
горячечной головы, полной тоски и боли.
Сходство обид и бед, тональность наших бесед
наводят меня на мысль, что, вероятно, когда-то,
запамятовав теперь обстоятельства, место и дату,
мы дали кому-то, кому-то один и тот же обет.
Когда ты куришь взахлёб, и тебя бросает в озноб,
а потом говоришь – и горишь, вспоминая то или это,
я думаю вот что: у нас есть в этой жизни шанс
развязать наконец-то узлы и распутать многие сети.
Мы разные, как полюса у магнита, пусть в унисон
звучат у нас голоса. Если судить всё строго,
наша встреча, конечно, сон. И если всё это сон,
то снимся мы обе с тобой одному и тому же Богу.
13.10.1993.
6-я больница Минсредьмаша.
ТЕ ЖЕ И БОГУШЕВИЧ
Те же, и Богушевич в Склифе.
Жаль, кроме “Геркулеса” и “Пифа”,
тут ничто не рифмуется. Разве “олифа”…
но олифой не пахнет в палатах Склифа.
Пахнет же… впрочем, оставим в покое это.
За окнами медленно перезревает лето
и мелькает жизнь, и ещё недавно
она казалась такой смешной и забавной
и ненужной штучкой, игрушкой, брошенной Богом.
До визита в Склиф оставалось совсем немного.
Сестры, сестры мои! Наташа, Светлана и Оля!
Я уж не пионерка. Я буду плакать от боли,
пионерам-героям завидуя. Те-то хоть за Идею
терпели пытки. А я таковой не владею.
Сестры мои! Вы – пчёлки с волшебным и острым жалом,
заряженным каким-нибудь миротворящим трамалом.
Уколите меня, уколите, и тогда, быть может, во сне я
пойму, для чего я здесь, и что за идею
мне внушает, открывшись, Бог, и почему же,
почему я сижу внутри, а не гуляю снаружи,
жалуясь на измены мужа, на мамино пьянство,
на моих отчаянья приступов постоянство,
на желание бросить всё и уехать к морю,
где можно плавать – и плакать, зная, что не поможешь горю.
Очевидно, этого горя мне всё-таки было мало.
Так я думаю ночью, когда остаюсь без трамала.
Хренозепам ваш, сёстры, мне – что слону дробина.
И вот всю ночь напролёт я смотрю живые картины:
вот Доктор курит. Уставший. Бросает бычок с балкона.
Вот Доктор берёт, о боги, мою руку в свои ладони,
а она ничего не чует. NB: я теперь калека.
Мне это чуть-чуть обидно – как даме и как человеку,
потому что, знаете, Доктор, но ваши прикосновенья
хотелось бы чувствовать,
Доктор, простите за откровенье,
и за многое, кроме…
Ночью тоскливо в Склифе.
Тут Земной Филиал преисподней.
Свои тут Танталы, Сизифы,
и все они просят пощады, а я – ключа от загадки,
но жизнь пока все играет с собственным смыслом
в прятки.
ОТВЕТ РАДИОСЛУШАТЕЛЮ ВИКТОРУ
Милый, милый мой Виктор. В благословенной Одессе,
мнится мне, Вы найдете отраду себе и усладу –
там, у самого Понта, где гибкие нежат волны
бликов солнечных стаи и детских блики улыбок,
там, где белого пляжа песок обжигает тело –
там, песка не касаясь, порхают смуглые девы;
стаи дев голенастых, с высоко стоящей грудью –
звучит их солнечный смех, на коже их блещут капли,
их волосы гладит ветер, глаза их полны тоскою –
полчища дев там летают в поисках беспрестанных.
Как Вы уже догадались, юношу каждая ищет.
О юноше каждая грезит – чтоб был он высок и строен
и двигался точно хищник – с великолепной ленью,
чтоб был умен и насмешлив, умел бы спутнице властно
сказать “Я решил, так будет” – и вслед за тем улыбнуться;
каждая ищет такого, чтоб ночью (и днём) был пылок,
горяч и неутомим и сведущ в науке страсти,
богат был чтоб, но беспечен, и жил притом в Балашихе
(или Балашихе? Вечно я путаю здесь ударенья).
Каждая грезит о Вас! И каждую, нет сомненья,
Богу равной по счастью Вы сумеете сделать,
если того захотите. Похоже, что в Вас природа
соединила достоинств всех мыслимых полную меру.
Слог Ваш меня поразил вначале и живость мысли,
дерзость Ваша, мой друг, мне, честно скажу, польстила –
было приятно, что я быть вдохновила Вас дерзким.
Конечно, польстила мне лесть
Ваша – и то, что в меру
было её! (Временами арабских мотивы сказок
слышались мне в Ваших песнях. Это мне тоже польстило,
ведь в трех вещах, как известно, арабы равных не знают:
ездить на мясе, есть мясо и всаживать мясо в мясо.*
______
* – цитата из Шехерезады. (Сама я не проверяла –
терпеть не могу арабов с тех пор, как папа ребенком
на два года меня увез в вонючий Багдад.
(Я, кажется, отвлекаюсь. Мир вам, арабы, прощайте.)))
Искренность и благородство, смелость, но и смиренье –
всё это вкупе способно растопить ледяную глыбу,
не то что женское сердце. Топите их, друг мой, топите –
Вы достойны блаженства, как не каждый из ныне живущих.
Я же Вас, право, не стою. Пылкость Ваша и юность
Заволокли Вам очи… нет, скорее уж, уши
флером и поволокой; слух Ваш они искажают.
Впрочем, в истории опыт подобный описан Ростаном –
можно и в голос влюбиться. (И в портрет, как учит нас Гоцци).
Но, друг мой, у де Бержерака все кончилось, кажется, плохо!
Голос – забавная штука; пища он воображенью;
голос, пожалуй, лишь плоскость, я же, пожалуй, трехмерна
(а может, четырехмерна – сама до сих пор сомневаюсь),
имею лицо и тело, мысли, манеру валяться
на диване с тетрадью и ручкой, ещё десятки и сотни
других манер и повадок
и страшно мне, друг мой бесценный,
тот образ, что Вы создали
в своем мозгу изощрённом,
разрушить неловким касаньем, просто своим появленьем.
Вдруг я страшна и ужасна? Вдруг мой папа китаец?
Или, к примеру, японец? А мама вдруг из Бенгали?
Вдруг мой муж шизофреник? Вдруг я старая дева?
Вдруг я Сапфо люблю и ей во всем подражаю?
Вдруг у меня три дочки и сын, балбес-второгодник?
Вдруг у меня три сына? Нет, пусть будет – четыре?
Вдруг у меня трясучка, волчанка и лихоманка?
(тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить). Ну что, Вам страшно?
Мне тоже.
Затем-то, друг мой прелестный, и надеюсь я, что в Одессе,
у самого синего моря, где девы выходят из пены
ежечасно, ежеминутно – и ищут Вас повсеместно –
Вы найдёте, иль сами найдётесь. Я желаю Вам счастья.
Да! Должна я сказать Вам “спасибо” за Ваши письма.
(Зря Вы так усмехнулись). Я к ним даже привыкла,
недоставать мне их будет. Но пусть уж лучше их будет
мне недоставать. Прощайте.
Спасибо.
Счастливо.
Ира.
ТЫ САДНИШЬ НА СЕРДЦЕ
Ты саднишь у меня на сердце
саднишь как рана
меня ранит твоя походка
твое дыханье
и то, что ты далеко.
И тем более странно,
что я – гонитель, а ты –
гонимый в изгнанье.
Ты саднишь у меня на сердце, и неумело
я пытаюсь себя избавить от этих ссадин:
отпускаю тебя на волю, не вижу более.
И вдруг рушусь под грузом твоих
бедренных впадин
и твоих холмов и равнин.
И всё твое тело
память мне возвращает
с вражеской силой
и хочется выть и просить:
прости меня, милый,
за то, что я делаю всё
так неумело.
Пара реинкарнаций, и я постигну
в совершенстве науку блаженства
и также науку
кратких прощаний
и легкой любви и разлуки.
А на память об этой жизни
останутся стигмы:
способность лить масло в огонь,
подсыпая перцу,
правой уродство кисти.
Но, что вероятно более,
останутся навсегда
несколько ссадин на сердце,
и их невозможно стереть,
не умножая боли.
НЕ ИЗ ТВОЕГО РЕБРА
Мы═жили в═райском саду, я═и═красавчик Адам,
И═даже счёт не═вели летящим мимо годам.
Жили бедно, но═гордо! Даль═была светла,
И═вдруг однажды днём я═собралась и═ушла.
Пора-не-пора, иду со═двора.
Любовь лежит как зола, хотя пылала вчера.
Не═говори, что это блажь, не═говори, что игра.
Просто я═была не═из═твоего ребра.
Иду, тащу чемодан, и═вот он═≈ новый Адам:
╚Озолочу тебя, милая, никому не═отдам!╩
Златая клетка мала, я═остригла крыла.
Годок пожила, собралась и═ушла.
Пора-не-пора, иду со═двора.
Любовь ушла как вода, хотя бурлила вчера.
Не═говори, что это блажь, не═говори, что игра.
Просто я═была не═из═твоего ребра.
Я═столько раз мечом разлук делила мир пополам,
Коней пускала в═галоп, плыла по═бурным морям.
Только чувствую фальшь═≈ сразу двигаюсь дальше.
Отчего это так, сама понять не═могла.
Пора-не-пора═≈ опять иду со═двора!?
Любовь иссякла как ток, хотя искрила вчера.
Не═говори, что это блажь, не═говори, что игра.
Просто я═была не═из═твоего ребра!
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=593871
45-тка ВАМ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
ТАЙМ-АУТ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
КРУТНЯК
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
СЕМЕРИНКА -ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
АВЕРС и РЕВЕРС
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
ТОЧКИ над Ё
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗО http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГИЗОБИЛИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424
ФОРС-МАЖОР
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798
СИБИРСКАЯ ССЫЛКА
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612
СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121
АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444
5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов! 06.09.15 07:07
………. ………
БУД-ДА + ИНТЕР-НЕТ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН
Ирина БОГУШЕВСКАЯ
Альманах Миражистов
Красноярск 2023
Альманах Миражистов
Красноярск 2023
………. ……….
КрасноярсК
2023
Автор публикации
