Там играл базиликовый блюз,
На виниловой круглой пластинке,
И контральто рвалось сквозь иглу,
В исполнении томной латинки,
Тьма эбеновой вязкой мастикой,
Разлеглась на паркетном полу.
Он с террасы смотрел на закат,
Закурив с наслажденьем сигару,
Пил задумчиво ромовый яд,
Вновь военные вспомнив кошмары,
Робкий бриз освежал чудный сад,
Крышу дома с оттенком загара.
Где-то в море на лодке рыбак,
На беду повстречал барракуду,
Старика подхватила судьба,
Словно куклу безвольную вуду,
Колдунов гаитянских толпа,
Чьи адепты сокрыты повсюду.
В церкви колокол бронзой поёт,
Рядом с шёпотом пальмовых листьев,
Вставив дуло себе прямо в рот,
Он в последний раз нервно моргнёт,
А набат ему честь отдаёт,
Заглушая ударами выстрел.