Как часто жизнь возвращает нас в прошлое! Погружает в воспоминания, и в своем прошлом мы находим ответы на все вопросы, вспоминаем людей, которых знали когда-то… С которыми уже когда-то нас сталкивала жизнь… Оказывается, что жизнь снова и снова сводит нас с одними и теми же людьми. И ваши судьбы оказываются тесно переплетены… Изуродованные солдаты из Лиана; свидетели, убитые работорговцами; Марина, кошка «Надя», жестоко убитые американцами, другие свидетели… Мое странное, темное и сложное прошлое все никак не отпускает меня и, наверное, никогда не отпустит…
Мне было четырнадцать, и отца и деда по отцу отправили на военные заводы по производству оружия. На заводах тогда орудовал маньяк, убивая сотрудников производственного цеха, и отец должен был его найти… Военных отправляют с семьями, чтобы легче проходила адаптация, легче жилось в сложных условиях. Нам дали другие документы и имена. Так я стала Настей Полянской. Для школы сделали клона, а потом нас просто объединили. При заводах мы прожили два года, мои шестой и седьмой класс…
Мы жили при заводе на Урале в общежитии при заводе, очень скромно. Между заводами была черная дыра, и мы беспрепятственно ходили между ними… Между заводами часто была черная дыра-тоннель, чтобы экономить время на проезде, наша дыра стояла постоянно уже третий год…
Здесь по временной вакансии также работал дедушка Анны Новик с внучкой… Здесь сейчас служил и судья с дочерью Викой, она была старше нас, ей было шестнадцать или семнадцать… На детях тогда всегда была прослушка… мы шныряли по заводам – очень удобно.
Конечно, новоприбывшие никому не нравились, от сторожей до директоров, но начальство сказало нас терпеть, и все надеялись, что мы ненадолго… Я тогда так остро почувствовала, как они все не любят чужих, как выживают чужаков, какими были мы тогда…
Жуткое место, где делают смерть… Эти темные и сложные люди работают на своих машинах, производящих смерть, со временем они срастаются со своими машинами. Некоторые живут уже более двухсот лет. На «старой гвардии» когда-то испытывали ядерное оружие американцы, они чудом остались живы, некоторых поднимали из могил. Им заращивали раны и брали на завод рабочими. Они работали по сменам, как и на всех заводах. Здесь есть те, кто когда-то писал некоторые басни Крылова, делал сцены с «простым людом» за Салтыкова-Щедрина или писал про свет в темном царстве за Островского… Тут же работал клон Ленина, он не помнил свою прошлую жизнь…
У каждого автомата есть список тех, кого из него убьют. Бывают совсем «белые» автоматы с небольшим списком. И совсем «черные», у которых списки больше сотни… Есть автоматы, которые попадают не в те руки, и в те…
– По одной версии из этого автомата убьют Арину, то есть сейчас Настю… – Мне показали этот автомат. – Один из наших военных, отвечающий за поставки, под кайфом… Тогда всех наших свидетелей из Питера расстреляют… Но всегда идут волны… – я подержала этот автомат в руках.
Здания завов раньше были невидимыми, потом их решили зарастить лесом и не покрывать больше невидимой вуалью…
На заводе орудовал маньяк, было много трупов. Почему-то прислали смелую журналистку Наталью, которая шпионила за директорами, но на заводе в Калуге… И директор, тогда Игнатьев, сейчас Нагиев решил убить ее… Появился маньяк – наши из Миноброны стали убивать неугодных свидетелей.
Мы с Аней гуляли по Калуге – была весна, и здесь было теплее, чем на Урале, где еще лежал снег – когда обнаружили подвал – дом Игнатьевых, залезли туда, походили… Мы мало общались между собой – вся атмосфера не предполагала общение – везде напряжение… Здесь в округе убивали людей… И убийцей был кто-то из своих, из работников…
Про подвал я рассказала папе, он тоже спустился туда, походил, посмотрел, какая красота и роскошь, и пошел докладывать, куда надо… Он постоянно писал заявления в полиции.
Однажды мы залезли в подвал, походили по круговому замку Игнатьевых. Журналистка сидела в одной из комнат, разговаривала с Иваном Дмитриевичем, они жарко спорили – она сделала видео его переговоров с Нагорбовым и сейчас шантажировала директора. По крайней мере, пыталась. Мы остановились и слушали за занавеской… Нам говорили взрослые держать ухо в остро, все замечать и потом рассказывать… Подушки в комнате были мягкие, я уже здесь лазила до этого и даже спала на них…
– Вы же знаете, я могу доложить, кому положено! – громко говорила журналистка. – Я знаю, что делать с этими пленками! – Наташа трясла пленками перед собой и показывала ему. Игнатьев тихо стоял рядом с ней, покорно сложив руки перед собой, и молчал…
– Я отдам эти пленки куда надо, если вы мне не заплатите! – зачем она говорила о шантаже? Настоящие пленки она уже зарыла на пригорке поляны около завода…
Она хотела встать с кровати и уйти, но он быстро накрыл ее лицо подушкой, повалил на кровать и начал душить… Она сопротивлялась (повтор), била по подушке руками. Порвалась наволочка и комната наполнилась перьями подушки… Как в белую метель… Журналистка сильно брыкалась, а он держал подушку у ее лица положенные три минуты… Он оглянулся – вся комната была в перьях… Труп они оттащили вместе с женой… И бросили в канаве, типа ее убил маньяк… Но на подушке в доме-подвале Игнатьевых осталось ДНК журналистки.
Вике с отцом открыли черную дыру, и они тоже оказалась около нас… Она делала видео этого преступления на сотовый телефон, такой мы еще не видели – они появились только через восемь лет. Вика была уже взрослой, пришла из будущего, Питера 2005 года… Через черную дыру появились мои дедушка и папа с попкорном смотреть убийство… Потом они писали заявления в полицию…
Журналистку нашли через пару дней в канаве… Списали на маньяка…
Но всех вокруг волновал маньяк…
…Маньяк набрел на завод совершенно случайно – он отправился в бега на Урал. Сначала следил за одним работником завода, когда он уходил, когда приходил… Потом убил его, закопал труп, выпил таблетку (капнув на таблетку кровь рабочего ) и стал его точной копией – не отличить… Так он попал на завод под видом мастера, одел робота и стал работать, повторяя действия коллег… Так он прожил пару дней. Но его жажда смерти нарастала. Он пригласил подельников, и они стали убивать мастеров цеха, становясь их копиями…
Можно пить таблетки и становится полными копиями конкретных людей. Раньше такие таблетки, меняющие внешность, делающие полными копиями, применяли только на таких засекреченных военных заводах, как уральский. Потом такие таблетки стали применять повсеместно, за что мы заплатили планетой – она стала меньше…
Когда Полков, уже поняв в чем дело, зашел в свой производственный цех и сделал тесты ДНК всех работников, он понял, что из его рабочих не осталось и половины. Он с ужасом посмотрел вокруг, отправил Игнатьевым тогда послание, что надо сидеть потише, все серьезно… Все притаились и затихли… Дело пахло керосином. А на заводе творился беспредел, уголовники работали плохо, завод выпускал брак… Падали объемы производства. Машины бастовали…
Папа с дедушкой все это время вели свое расследование – дедушка сначала работал на заводе сторожем в будке около ворот, а потом дворником. Они бросали везде прослушку, папа ходил постоянно к местному следователю, советовался, как искать маньяка, тот давал ему и прослушивающие устройства, и ценные указания, учил, как следить, как искать… Так папа узнал, что директора заводов занимаются контрабандой своих автоматов, поставив им простушку… В Калуге заведующая складом тоже прокололась. Папа заметил, что в Калуге намного больше работников воровали по мелочи, Полков держал свой завод в страхе… Папа отнес всю прослушку в участок и писал на директоров, завскладом и диспетчеров заявления в полицию. Их пока морозили… – Козел в огороде, – говорили о нем.
Тогда папа с дедушкой взяли копии материалов, которые делали в общежитии на ноутбуке, и закопали около завода… Ноутбуки еще не изобрели, но у нас в общежитии они уже были…
Итак, все заявления были написаны, все материалы закопаны. Папе следователь дал чуткую прослушку, и он нашел среди работников производственного цеха маньяка, поставив на него прослушивающее устройство. В этот раз маньяк прокололся!
Он сразу пошел к директору завода с доказательствами, поставил на его компьютере прослушку с маньяком, как он признавался в убийствах, закапывал очередной труп…
– Ну вы молодец, Сережа, – сказал ему Полков, пожал руку. – Материалы вы оставите у меня.
– Да, конечно, – Полков сразу засобирался, пошел принимать меры. К вечеру маньяка взяли… Начались пытки… Маньяка привязали к стулу, посадили на первом этаже в центре холла, Полков устраивал прилюдные расправы. Маньяк кричал на весь завод… Маньяк признался, где закапывал трупы мастеров – на опушке… Работников стали раскапывать и воскрешать… Марфа Васильевна наливала на из синие, даже разложившиеся трупы оживляющую жидкость. Они приходили в себя до суток и возвращались сразу на завод. В Калуге было тоже…
Сначала на экзекуции над маньяком смотрели только мы, потом толпа становилась все больше – добавляли воскресших мастеров. Полков был беспощаден.
Маньяку одели на голову мешок и казнили на электрическом стуле прямо на заводе, сожгли заживо… Мы все стояли и смотрели, в зале стоял запах гари. Я вышла… Папа и дедушка смотрели до конца, как он горел…
Убив маньяка, его труп кинули в реку… Нашли изъеденного через две недели.
Над заводом взошло солнце, стадо даже светлее. Но вскоре Полков получил известие о заявлениях, написанных папой и дедом, повестку. Он был в ярости. Его вызвали в полицию разбираться… На заводе все затихли…
Полков в участке писал опровержения. Им с отцом делал очные ставки – Полков все отрицал.
– Ой, Сережа-Сережа… Это надо же… Какой… Выдумщик. – Папа приводил доказательства, файлы с прослушкой.
Все заявления сожгли (или сложили в сейф), а материалы уничтожили (или тоже сложили в сейф) – все в участке жили на взятки Полкова…
Вскоре вечером отца нашли в грязи мертвым – его ударили чем-то тяжелым по затылку, когда он шел с завода.
С дедушкой мы были на похоронах… Дед умер к утру от инсульта, говорили. Меня, с их трупами, отправили обратно в Краснодар…
Потом они восстали из могил, и мы уехали…
Мы тогда разбередили осиное гнездо…
Конечно, мы все забыли… Забвение – блаженство, как говорится… oblivion is a bliss…
На этом заводе жила и Наташа Горюнова, заводы призывали своих свидетелей…
Американцы подбирали свидетелей контрабанды оружия… В свидетельстве крутят одних и тех же, так проще их убить… Из такого свидетельства уже никогда нельзя вылезти…
Автор публикации
