Он всегда отдавал половину, ну или примерно, своему начальнику, Павлу Николаевичу Ивлеву с 1997 года. В 1997 году был такой случай. В этом году из его автомата, проданного Нагорбову, убили сына их техника Дмитрия Павловича Буйнова. Вот старик горевал, говорят. Пошел служить парень. И отправили по распределению… А Паленко все боялся, что отправят его в часть, неподвластную Паленко… А так и получилось… И боялся старик, что сын в горячих точках служить будет, и суетился тогда… Очень суетился… Но на него строго посмотрели… И успокоился он… Вот он гордился сыном, говорят, награды показывал, фотографии… Думал, может, пронесет.. Паленко строго-настрого запрещал стрелять в синюю шапочку сына старика… Но солдат вдруг надел шапочку друга с красной ленточкой, и пуля досталась именно ему… Паленко сильно переживал, когда его сын служил, думал не вернется. Но сын вернулся, значит, Паленко не так плох, решили все…
Старик верил, что левачит Надя, а Паленко ее прикрывает, потому что она его сестра. Он и подсказал Паленко, что они родственники, по ногтям вычислил. Семейные узы. Но никому не говорил…
А старик знал же, знал, что это был наш автомат, по входному отверстию понял… Он бабку свою продал, чтобы поближе к калашниковым быть, дорогие ружья любил… «Отверстие у наших другое, оно немного косит, что ли» – думал старик. «Только нам поставляют такие автоматы. Значит, предатель где-то рядом. И стрелял профессионал, это сразу видно. По входному отверстию»… И стал он отчеты проверять. И недостачи искать. Есть хода, и это все знают…
Все-таки плохо, когда из этих ружей убивают своих… Паленко вздохнул… Всегда что-то закручивается. И помнил он этого мальчика, и даже на коленках его держал… С этой поставкой все сразу пошло наперекосяк. И документы подписали… И недопоставку тогда обнаружили, и отчеты он писал… И перехват не удался… И полицейские погибли тогда… Старик так сдал тогда… – Что ж, сына похоронил… – говорили в части. И продал сердце старик, говорят, чтобы убийцу найти… И завертелось тогда… И сняла Далила плащ с Паленко, пропала его неуязвимость, и стал он ждать кошмара. И пришел кошмар…И начал писать Дмитрий Владимирович доносы, требовать проверок отчетности. Нашли недостачи, звонили на завод, проверяли отчетность… Вычислили его, начались проверки… Его подписи под подделанными накладными. Его и Надежды. Она плакала тогда. Ее тоже посадили… Он хотел бежать, но не успел… Отправили под трибунал… Судить собирались… Но тут все вдруг все забыли, как раз перед судом, и она забыла. Он уже сидел… Все забыли, кроме Дмитрия Владимировича… Старик все знал… Не забыл. Паленко думал, что это Далила опять плащ поставила… А это его начальник Павел Николаевич Ивлев какое-то новое забвение купил… И все забыли всё… Только у старика был иммунитет – он сына похоронил… И пришел Паленко к Павлу Николаевичу в кабинет. И показал тот знак отца… И понял Паленко, откуда все, и согласился… Нельзя под трибунал.. Под суд… У него семья и сын… и думал он ночь… И принял условия Павла Николаевича… И с тех пор делился с ним пополам за забвение, которое он никак не мог купить… Знает, сучонок… Он бы и так согласился… Но надо было подумать, поколебаться… Произвести впечатление… И согласился он… И делился по-честному, потому что Павел Николаевич его перепроверить мог… И заказал он старика тогда… Чтобы убили его. Никак он успокоиться не мог… Но отказался наемник… И сам Николай Максимович взял нож и убил старика, и в глаза посмотрел, и бросил как собаку, а потом на труп смотрел и опознавал… Тогда эту девочку ему и подписали. Ну и хорошо, подумал он тогда, хоть так. Не мог смотреть на убитого им Дмитрия Владимировича… С тех пор ему каждый раз приходилось с ним делиться… Но ничего не поделать, вздохнул Паленко… – Прокалываться нельзя, – опять подумал Паленко и перевернулся на другой бок…
Потом Паленко сделал тест ДНК того мальчика и убитого старика, проверил родство. И плакал он полночи, вспоминая старика и его доброту. «Он хоть еще плакать может», – думал, глядя на это, Ивлев, в этот день он поставил у Паленко камеры.
Больше всего Паленко боялся, что Ивлев будет держать его на наркотиках. И он держал. Но врачи снимали Паленко с наркотиков. Ивлев был не тот, слишком большая шишка. А здесь нужен кто-то поменьше. Самые сытные места всегда в середине, так говорил его отец…
Такие документы обычно не подписывают высшие чины. Их подписывает кто-то ниже рангом, и поэтому они важнее. Ивлев хотел сделать наркоманом Паленко, но Николай Максимович наоборот сделал наркоманом Ивлева. Но Ивлеву тоже дали противоядие, конечно же, для начала. А там посмотрим. Но рука руку моет. А эти руки мыли друг друга и были друг другу нужны… Отец всегда говорил – никаких соучастников, только ты и она, но вот как повернулось. Не получилось иначе…
Сын еще мал и глуп, чтобы вводить его в дело. А Ивлев втянул жену… Но она инвалид… Будет на эти деньги ее лечить… – Ты хоть немного трать. Не пались, – говорил он Ивлеву… А он все отдавал… И жена была в курсе дел Ивлева. Хорошо он устроился, ничего не делает, а половину денег всегда складывает. Но это хорошо, ненадолго, или надолго… думал он, смотря на поддельные отчеты, подписанные Ивлевым. Паленко все же хотелось разделить с кем-то ответственность… И прямо гора с плеч…
А старик специально отправил сына, знал, что Паленко предатель, чтобы те отчеты написать, чтобы тот суд закрутить, чтобы Ивлева к Паленко приставить… И специально продал старуху, чтобы поближе к Паленко служить… Есть такая профессия – родину защищать…
Автор публикации
