Уроки русской Поэзии. Урок 51 — АНАКОЛУФ

 

 

Урок 51. Анаколуф

Как часто мы – не только в поэтической – в простой речи, не можем согласовать части своего высказывания! Как часто замечаем такое несогласование у признанных поэтов! И удивляясь, стремимся исправить замеченную ошибку.

Но исправляя, что-то обязательно нарушаем — размер, или интонацию, или смысл сказанного… Иногда – стараясь следовать правилам – настолько утяжеляем фразу, что ничего поэтического в ней не остается.

Может быть, несогласованность нужна для чего-то более значимого, чем согласованность… И применяется сознательно?

Попробуем разобраться.

 

Тема урока – анаколуф.

По-гречески — ἀνακόλουθος – непоследовательный, несогласный.

Таким, непривычным для нашего слуха, словом обозначается синтаксическая несогласованность членов предложения. Несогласованность либо, не замеченная автором (ошибка), либо – умышленная (прием). Во втором случае, придающая фразе, к примеру, характерную остроту. Или раскрывающая диалект (форму изъяснения)… Или показывающая волнение говорящего, которому в момент высказывания, по каким-то причинам, не обязательно соблюдать правила согласования. Важнее — донести смысл.

 

Никого не оставляет равнодушным, так называемый «одесский говор». Смешной, но понятный.

«Я имею Вам кое-что сказать…», «На тебе, такое выкинуть! Взял и умер посреди полного здоровья!», «Щаз я сделаю вам скандал, и вам будет весело», «Я пришел до тебя», «Шо ты хочешь от моей жизни? Уже сиди и не спрашивай вопросы…», «Мужчина, что вы тулитесь вперед меня? Вас здесь не стояло.», «Ta не надо мне делать нервы, их есть кому портить.», «Мне-таки стыдно ходить с вами по одной Одессе!», «Я готов послушать за вашу просьбу.»…

И так далее.

Если наш ЛГ из Одессы, то мы имеет полное право вкладывать в его уста все приведенные несогласованные реплики.  Если сам автор из Одессы, то и в стихах его подобные речевые изыски допустимы. Потому что, иначе он просто не умеет говорить… И мыслить…

Если же анаколуфы проникают в стихотворение, по невниманию (недосмотру), тогда спрос с автора особый.

Познакомимся с некоторыми анаколуфами, встречающимися у больших мастеров Поэзии.

Александр Пушкин вписывает в протокол празднования лицейской годовщины, 19 октября 1828 года следующие строки:

 

Усердно помолившись Богу,
Лицею прокричав ура,
Прощайте, братцы: мне в дорогу,
А вам в постель уже пора.

Между первым и вторым двустишием пропущены слова «я говорю». Второе двустишие не взято в кавычки, как прямая речь. Анаколуф в том, что два начальных деепричастных оборота приданы последующему звену речи, без переходного (посредствующего) звена.

Однако, смысл стихотворения открывается и без «я говорю».

Как вы думаете, Александр Сергеевич случайно ошибся? Или в спешке (перед дорогой) посчитал позволительным не «заморачиваться» с согласованием?

 

Еще из Александра Пушкина. «Андрей Шенье»

 

…Когда, с угрозами, и слезы на глазах,
Мой проклиная век, утраченный в пирах,
Она меня гнала, бранила и прощала:
Как сладко жизнь моя лилась и утекала!

 

По правилам грамматики нужно «со слезами на глазах».

 

Михаил Лермонтов «Тучи»

Нет, вам наскучили нивы бесплодные…
Чужды вам страсти и чужды страдания;
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.

Если слова «Вечно холодные, вечно свободные…» рассматривать не как обращения, а как обособленные определения, то нарушено их согласование с определяемыми местоимениями — «вас» и «вам»..

Если же эти слова — обращение, то перед ними не хватает местоимения «Вы…»

 

Скалозуб в «Горе от ума» Александра Грибоедова, говорит (густым басом):

 

Зачем же лазить, например,

Самим!… Мне совестно, как честный офицер…

 

Должно быть: «как честному офицеру…», но тогда страдает рифма.

 

В стихотворении Сергея Есенина «Ты прохладой меня не мучай…» обратим внимание на два места:

 

…И известность моя не хуже, —
От Москвы по парижскую рвань
Мое имя наводит ужас,
Как заборная, громкая брань.

…Но мечтать о другом, о новом,
Непонятном земле и траве,
Что не выразить сердцу словом
И не знает назвать человек.

 

«От Москвы по парижскую рвань…» — первый анаколоуф.

Второй есенинский аноколуф мы можем заменить выражением «чего сердце не выразит словом, и что не знает, как сказать человек». Но в этом случае мы не попадем в размер стиха.

 

Чем ценен анаколуф? И вообще, может ли ошибка иметь ценность?

Может!

Потому что через ошибки развивается язык. С помощью анаколуфа могут быть найдены новые обороты, «фигуры» речи.

 

Мне вспомнилась одна история.

Жесткий спор с одним редактором (критиком), не принимавшим несогласованности в одном из моих самых первых стихотворений. Вот в этом:

 

Владимир Хохлев «Откровение».

 

Что значит Откровенье? Чье оно?

Работа мозга, логика рассудка —

вот что надежно, прочно!  Тут не шутка…

Но что за свет мне видится в окно?

 

Редактор возмутился словам «в окно». По правилам — должно быть «в окне». Свет видится в окне. Я поддался, изменил первую строчку и зарифмовал «мне – в окне». Потом долго мучился, так как для меня важным было не «где видится свет» (как констатация факта), а «через что он видится» — через окно, в окно (как действие).

В результате, «в пух и прах» рассорившись с редактором, я оставил первоначальный вариант.

 

С тех пор — пишу с ошибками и не боюсь публиковать «плохие» стихи.