Женщина-карлица с именем Люстиг,
Поит молдавским меня коньяком,
Глаз глубина исполнена грусти,
К Люстиг инстинктом природным влеком.
Хмурятся венецианские дожи,
Не одобряя судьбе адюльтер,
В острых шипах наше брачное ложе,
Вечер спустился мулатом-портье.
Голос его прозвучал коростелем,
Он раскрывает потрёпанный зонт,
В сумрак двора по привычке слетелась,
Стая ворон – бомжеватый бомонд.
Карлица Люстиг смеётся надрывно,
Родинка есть у неё на груди,
Вечер-мулат льёт нам тёмное пиво,
Сквозь пелену бледно-тонких гардин.
Волком будильник зовёт на работу,
Утром соловым опять тормоша,
В Люстиг есть всё же от ангела что-то,
Ведь у неё большая душа.