ТРИРЕМА
Альманах Миражистов 2023
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН
Чидананда Дэвид БУРК Юрий МОСКАЛЁВ
Олеся НИКОЛАЕВА Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ
Альманах Миражистов 2023
ТРИРЕМА СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН
Александр БАЛТИН
Чидананда Дэвид БУРК
Юрий МОСКАЛЁВ
Олеся НИКОЛАЕВА
Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ
На обложке: А. Г. ПОЗДЕЕВ. Морской пейзаж с луной. 1986. Холст, масло Кошек нарисовала Кристина ЗЕЙТУНЯН-БЕЛОУС
……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов
Konstantin Kedrov
Сегодня, 0:49
Кому:вам
***
Слова пытаются меня понять
Но мне их не понять
Возможно в этом
Весь смысл всего что я сумел сказать
Тем более что сказанное мною почти не понято
Хотя вполне понятно
Возможно что слова творят слова
Я их читаю но не понимаю
О это сладкое непониманье
В нем смысл всего что я не написал
5 июня 2023
—
Отправлено из Mail.ru для Android
ИСТОЧНИК
мая 11 2023
Вспоминает Константин Кедров, поэт, философ, профессор Литературного института:
— Русская поэзия благодаря Вознесенскому приобрела совершенно новые, стремительные ритмы и образы, которые не могли возникнуть до него. XX век начинался Маяковским, а закончился Вознесенским. И XXI век отчасти открывается им. Я скажу его словами — строками из стихотворения, мне посвященного:
Костя! Не противься бреду,
Их беде пособолезнуй.
В наших критиках по Фрейду
их история болезни.
Дело в том, что Андрей был самый близкий мой друг, и я в большом долгу перед ним, потому что обо мне он сказал больше, чем я о нём. О нём нужно говорить, его нужно исследовать, читать и помнить. Очень хорошо, что его стали вспоминать, но мне кажется мало.
Газета ПОэзия №3 1996
Константин Кедров
Мера Гомера
Гекзаметр Гомера – это чередование волн морского прибоя. Так считал Константин Паустовский. У Маяковского это раскаты грома в горах. От Гомера до Маяковского все те же величественные раскаты прибоя-грома.
Вдруг перед гибелью Маяковский почувствовал: “Море уходит вспять, море уходит спать… ” Время повернуло обратно – от грома к тишине. Кричащая, декламирующая поэзия вся на вдохе – АХ! – вдруг захлебнулась на выдохе – ХА… Пауза между выдохом и вдохом – тишина: АХ ; ХА. “Тишина, ты лучшее из всего, что слышал,” – (Б.Пастернак). Поэзия, свернувшись в клубок кругометов Вознесенского, лепит тишину. Дарю Андрею Андреевичу порожденный им кругомет:
тихотихотихотихоти.
Безразмерный размер, аритмичный ритм, молчащая речь по Гамлету (по Шекспиру) – “Дальнейшее – тишина”. Сегодня невыносимы все, кто декламирует и кричит. Еще невыносимее разговорчивые; их тьмы.
Молчание и речь в поэзии как белые и черные клетки в шахматах. В 60-х компьютер написал первые стихи. В 90-х компьютер обыграл в шахматы чемпиона мира. Может ли Творец создать систему более совершенную, чем Он сам? -– спрашивал Норберт Винер творец кибернетики. И отвечал – может.
Бог создал нас более совершенными, чтобы мы могли в отличие от него влюбляться, умирать, рождаться и писать стихи. Нынешние компьютеры – графоманы, но ведь и графоманы – нынешние компьютеры. Графоманы никогда не станут поэтами. А компьютеры?.. Каспаров продул. На очереди Гомер или кто-то из нас – авторов “Газеты ПОэзия”.
Он ударил в рояльный склеп
где в каждом отпечатке
каждого пальца
Памир
Джомолунгма
Тибет
Тянь-Шань
и еще какие-то горы
Гора Мизинец
Гора Указательный
Гора Безымянный
И еще теснились
нефритовые
китайские волны
чем-то напоминающие Гомера
Вышла из мрака младая
с перстами пурпурными Эос
Между двумя ударами по клавишам
нет тишины
Оглушительный Олух
Царя Небесного
переполненный волнами
сбегающими как кудри Зевса
Зевс есть Зев
Вес и Все
Море – мера Гомера
* * *
Я доверяю только автомату
игра на равных
Конь уходит за пределы доски
и над обрывом стынущей бездны
зависает медный всадник Петра
Следующий ход делает автомат
Падает белый король
исходя черной кровью
Черный король погибает
от белокровия
Дискета ходов опустошена
Все фигуры проиграны
Автомат падает
исходя вариантами невыигранных ходов
Никто не играет первым
Никто не проигрывает последним
Автомат играет с автоматом
Андрей Вознесенский
Ищу связи в XXI веке. Через новое поколение. Последняя моя вещь написана в ритме рейва. Якобы искусственное ускорение сердцебиения до 300 ударов в мин. подвергает сомнению концепцию гуманизма мира, покоящегося на человеческом сердце. Менталитет простоты, угрожающей нашей разорванной реальности и разорванность сознания дает наивные строки моей юной героине.
Улёт
на деревьях висит тай
Очки сели на кебаб
лучше вовсе бросить шко
боже отпусти на не
ель наденет платье диз
фаны видят мой наф-на
и на крыше нафтали
боже отпусти на не
не мелодия для масс
чево публику пуга
Зыкина анти му-му
боже отпусти на не
тятя тятя наши се
цаца цаца на мертве
до свидания белъмон
инактриса. пошла к
зонцы выбирают барби
Нику дали шизофре
рновскую вкушают СМИ
леннона проходят в шко
господи пусти на не
ад пусти меня на зап
да хотя бы в Нику
enthusiasm это kitch
телеОРТроди
рты разинули абор
Оба сели в свои вольв
мент проверил их доку
оказались безрабо
ердие безрукой Милос
в лампочках презервати
много в человеке те
Политически у жо
единенье кажный раз
Сколько жен/ ударов в мин
Я кричу что гибнет росси
боже отпусти на не
Лампа-жизнь разбилась попо
ты не оправдала меч
боже отпусти на не
МЕГАМЕРА
В будущем маячит новое понятие — “иррацио рационализма”, когда рациональный на низшей ступени компьютер является иррациональным на высшей. Мегамера, мегарацио — так-то, мой друг Горацио.
Повальная мода на черные очки доказывает, что каждый хочет побыть хоть немножко Гомером.
Латынь куда ближе аэду, чем кириллица.
Г, оглядывающая мир из-под ладони, не похожа на слепца. Ему больше подходит лестница в небо – Н (латынь).
НОМЕR этимологически означает: “наш дом море”
А еще точнее:
homeR
домой – в вечную тьму.
Латинская R – это наше Р, выставившее перед собой прозревшую палочку слепца.
Клумба
Горит комар твоей кровинкой,
летит, безумный, Краснодар.
Горит комар. Скрипит калитка.
Комаргориткомаргаритка
на клумбе кружится. Кошмар!
С цветка перелетают пчелы
на мысль: “Я без тебя умру”.
Твой тайный аромат мотора
меня разбудит поутру.
© Copyright: Кедров-Челищев, 2010
Свидетельство о публикации №110092407388
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении Другие произведения автора Кедров-Челищев
Рецензии
Город МОСКВА
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов Эксклюзив
ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА
СТАРАЯ КНИГА
Книга
Рассыпается на части…
Пересох клеёный корешок.
В прошлом все прочитанные страсти:
Что ни строчка –
Пережитый шок…
Хорошо – сосед мой, переплётчик,
Обновил её
И переплёл!
А другой сосед –
Артист, молодчик –
На мотив старинный перепел…
Нам, как говорится, сделал милость…
Вот такие, братец мой, дела:
Слушал я –
Из глаз слеза скатилась
И страницы жёлтые прожгла…
2023
***
Неужели всех, кто нынче крут,
Тоже в крематории сожгут?
И развеют пепел над рекой,
Строки завещания ценя…
Неужели – и меня? Меня,
Вспоминая, кто я был такой,
Ккак горел над каждою строкой,
У реки, под радугой-дугой,
Не жалея страсти и огня…
МУЗА
– День Поэзии прошёл…
Милый мой, зачем ты зол?
Или мало выпил, ах,
Рассуждая о стихах?
Что? Устал? Иди домой –
В путь, предсказана судьбой:
Ты ж не Байрон,
Ты – другой.
Проведём, давай, друг мой,
Ночь Поэзии с тобой!
Посреди – как в первый раз –
Роз,
Прекрасных без прикрас…
Источающих –
Ты рад? –
Обалденный аромат…
2023
СТИХИ БУХГАЛТЕРА NN
НАЧЁТ
УЧЁТ
ОТЧЁТ
НЕДОЧЁТ
ПЕРЕРАСЧЁТ
ЧЁТ-НЕЧЕТ
ВЫЧЕТ
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Скажи, Пегас, о чём грустишь, дружок?
Жизнь хороша! Отведай пирожок.
Кивни, как раньше, головою грустной:
Тебе – с морковкой или же с капустой?
* * *
Говорят, что в прошлом веке
Жили волко-человеки
Там, где нынче возле Волги
Бродят человеко-волки…
* * *
– Недовольство – двигатель прогресса, –
Произнёс поэт, – вообрази…
– Нет, любовь! – сказала поэтесса, –
И попробуй только возрази!
* * *
Слепой Гомер,
Глухой Бетховен –
Для всех пример,
Кто жил, греховен…
* * *
То громко музыка, то тихо,
Всю жизнь, ни нотки не тая,
Звучит, указывая выход
Из лабиринта бытия…
* * *
Покраснело Яблоко,
Пожелтело ТЫблоко,
Посинело МЫблоко,
Почернело ВЫблоко…
* * *
Если сопоставить – атом к атому –
Утро и вечернюю зарю, –
Павлова похожа на Ахматову,
Это я вам точно говорю!
* * *
Женщина боится постареть,
Вот и смотрит в зеркало опять, –
И твердит, что хочет помереть:
– Молодой не страшно помирать!
* * *
Я памятник воздвиг себе из книг,
Которые, мне кажется, вот-вот
Весь мир прочтёт…
И скажет: – О, Ник-Ник!
Июнь 2023
ЧИПИЗАТОРАМ ВСЕЙ СТРАНЫ
***
Я не хочу казаться глупым,
Поскольку не хочу, увы,
Однажды вдруг проснуться с чипом,
Вживлённым вместо головы…
А – мудрецам необходим –
Хочу прожить как господин
В стране, где рад побыть рабом
Дебил с чипированным лбом…
2023
***
Что такое происходит?
Все, кому хотел помочь,
Неожиданно уходят
Прочь – в космическую ночь…
Где магнитный Млечный путь
Светит так, что не свернуть…
***
В Раю мест нет.
В Аду – увы, полно!
Я это уяснил давным-давно
И не стремлюсь
Попасть в свободный Ад.
И обхожу, завидев, райский сад…
Иду вперёд…
И – замедляю путь,
Поскольку знаю: некуда свернуть!
***
Я так хотел произнести:
– Прости меня –
И отпусти! –
– И почему
Не произнёс?
– Простой ответ на твой вопрос:
Я не сказал.
Он не простил.
И мне мой грех не отпустил…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
* * *
Чего тут судить и рядиться?
Спасибо, отец и мать!
Я сам захотел родиться,
Чтоб жить и не умирать…
***
Звонок 0-3……И вдруг – больница,
Многоэтажный жуткий дом…
Где то, что жизнь не повторится,
Все понимают, хоть с трудом…
* * *
Бесплотно-нервно-с ентиментален – живой скелет!-
Хочу быть первым среди проталин на склоне лет…
Звени, подснежник! Пой, колокольчик! Звучи, мотив,-
Весенний, свежий – меж пней и кочек, пока я жив…
* * *
Я жизни учился у мёртвых поэтов.
Стихам причастился, любовь исповедав…
И, жизнь проповедуя, с ними живу,
Ступая по следу – во сне ль, наяву…
* * *
Боже, что за благодать:
Загадать, предугадать,
Отгадать и выгодать,
Угадать и выиграть!
* * *
Все Ангелы сошли на землю,
Дабы предать себя веселью
Труда – и радости любви…
И стали грешными людьми.
* * *
Мы боялись потепления,
Ледяной метаморфозы,
Наводненья, потопления…
Но ударили морозы.
* * *
Погасли Везувий и Этна,
Влюблённые два великана.
Любовь, как всегда, беспредметна,
Сгорела – и нет, как ни странно.
* * *
Загубили, гады, запинали
Лучшего поэта всей земли…
Пили водку, ели, вспоминали –
И ни слова вспомнить не смогли.
* * *
– Народ стихов не покупает,
И даже даром не берёт.
И в поколенье подрастает
За идиотом идиот!
* * *
Луна всё чаще требует внимания,
Увы, любви, взаимопонимания.
И я грущу – с вином ли, без вина,
Что так недосягаема она…
* * *
Жизнь моя – огонь в крови,
Наслажденье сплавив с болью,
Началась, увы, с любви
И закончилась с любовью…
* * *
Я болею одиночеством,
Ты болеешь одиночеством,
Но – влюблённые умы –
Знаю, вылечимся мы!
* * *
– Древние греки любили мыть ноги
Новым гостям…
Ну, проходи же, не стой на пороге.
Я рад новостям!
Июнь 2023 г Красноярск
Николай Ерёмин
Литкультпривет! № 6 (128), 2023
Николай ЕРЁМИН
Красноярск
Ерёмин Николай Николаевич родился 26 июля 1943 года в городе Свободном, Амурской области.
Окончил Медицинский институт в Красноярске и Литературный им.
А.М.Горького в Москве. Член СП СССР с 1981 г. Союза российских писателей с 1991г. и русского ПЕН- центра международного ПЕН-клуба.
Кавалер Золотой медали “Василий Шукшин”. Автор книг прозы “Мифы про Абаканск”, “Компромат”, “Харакири”, “Наука выживания”, “Комната счастья”, “Волшебный котелок”, “Чучело человека”. Выпустил в свет Собрание сочинений в 6 томах, трёхтомник поэзии “Небо в алмазах”. Николай Ерёмин является автором-составителем проекта “Миражисты”.
Лауреат премии “Хинган”, “Нефритовый Будда” и “Сибирский Лев” (2019г) Победитель конкурса “День поэзии Литературного института – 2011” в номинации “Классическая Лира”. Дипломант конкурса “Песенное слово” им.
Н.А.Некрасова. Награждён ПОЧЁТНОЙ ГРАМОТОЙ министерства культуры РФ.
ВО МНЕ И ВНЕ
* * *
В знак глубокого уважения –
Всем – сердечные подношения…
И – неловкие от смущения –
Стихотворные посвящения…
ВО МНЕ И ВОВНЕ
Константину Кедрову
Поэзия, музыка, живопись
И древняя архитектура…
В душе моей – космоса клинопись
И звёздная клавиатура…
Похоже, я счастлив вполне
Всему, что во мне и вовне…
И всё-таки – просто беда! –
Чего-то мне всё ж не хвата…
ПОСВЯЩЕНИЕ ПРОХОРОВУ
“Уже одной ногой в гробу”
Сергей Прохоров
– Одной ногой в гробу,
И в лодке – Ах! – другой,
Куда плыву-гребу?
Скажи, друг дорогой!
А друг – навеселе,
На рулевом весле:
– Куда? Куда и все! –
Поёт, во всей красе…
ГАЗЕТА “Поэтоград”
* * *
И опять я, жизни рад,
Захожу в “Поэтоград”,
Где Степанов круглый год
И не курит, и не пьёт…
А поэтов меж забот,
Прославляя, издаёт,
Выдающихся ценя,
И Краснову, и меня…
И космично-щедрого
Константина Кедрова…
* * *
Заржавели гитарные струны
Оттого, что душа не поёт…
И не хочется в дальние страны…
И не просится сердце в полёт…
Что случилось? Откуда усталость?
В небесах – и покой, и уют…
Слава Богу, желанье осталось
Слушать, ах, как другие поют…
И, со-чувствуя возрасту Мая,
Под гитарный чужой перезвон,
Аромату черёмух внимая,
Погружаться в пленительный сон…
Чтобы утром проснуться – и впредь
Никогда ни о чём не жалеть…
* * *
Дно и поверхность моря – богоравны…
Но разные у них кардиограммы…
Какой из них доверишься, поэт?
Ведь выбора, увы, по сути, нет…
* * *
Я
Распадаюсь
На части…
Жизнь перед смертью
Права…
В предощущении счастья
Кругом идёт голова…
И я невольно: – Ау! –
Жизнь после смерти
Зову…
* * *
Рифма – дело случая.
Юность – время лучшее.
Я искал со-звучия…
Я искал со-чувствия…
По большому счёту –
Славы и любви
К Ангелу и к Чёрту –
Только позови!
Где сейчас они? –
Ночи те и дни…
Снова – наяву
И во сне зову…
Эхо в вышине
Со-страдает мне…
ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ
– Что, уже? И ширь всё уже, уже…
Ужас – шире…
Александр Цыбулевский
Нам с тобою умирать нельзя!
Милая, у нас одна стезя,
На которой посреди пути
Мы должны дитя произвести…
А иначе – жизнь среди молвы,
Да и смерть, бессмысленны, увы…
ПЕСЕНКА НА МОТИВ ТЮТЧЕВА
Не верь, не верь Адаму, Ева!
Его своим ты не зови
И к Змею не ходи налево
В бесплотных поисках любви…
И тот, и этот – Very good! –
Воскликнешь – сами прибегут!
ВЕСЕННИЙ СОНЕТ
– Среди столичных мартовских поэтов –
Ни одного поклонника сонетов! –
Она воскликнула, – Увы, один лишь ты…
Хотя, по сути, все они – коты,
Готовые, сопернику грозя,
Всерьёз повыцарапывать глаза…
Лишь ты один меж них – не кот-воркот…
Обиделся? Чего молчишь? Ну, вот…
А впрочем, докажи, что ты – поэт
И сочини признание-сонет!
Ну? О любви, о солнце, о весне…
И посвяти его – на счастье – мне!
Пусть все про всё чего-нибудь поймут…
Даю тебе, как в песне – 5 минут!
* * *
Над всеми – рок, или судьба,
Увы, людей или богов…
Что значит – “Береги себя”?
Повсюду – жизнь без берегов.
ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Мне было жаль певицу, певшую
О юности, увы и ах…
И – слово за слово – старевшую
Буквально на моих глазах…
И жаль смотреть в глаза её
На отражение своё…
Ау, прекрасные мгновения!
Необратима суть старения…
Все перед зеркалом старания,
Увы, достойны сожаления…
– Так посоветуй, как мне быть?
– Забыть! А зеркало – разбить!
ОДНАЖДЫ
Однажды продавщица магазина “Антиквариат”
Предложила мне купить колечко, со словами:
– Если вы повернёте колечко вокруг пальца
И загадаете желание, оно тут же исполнится!-
Я заплатил, повернул его три раза и сказал:
– Хочу, чтобы вы стали моей женой!
– Ну, нет… – Рассмеялась она –
Без любви это пошло…Спасибо за покупку!
СУТЬ
1.
Не ругай Иуду!
Не целуй Христа!
Навсегда, повсюду
Суть людей проста
И на всех – одна лишь:
Не ходи по водам…
Иисусом станешь,
Вопреки невзгодам…
2.
На суку в лесу висел Иуда…
Видел я, как с ним случилось чудо:
Возмутился в гневе тёмный лес…
Ветер вдруг подул из ниоткуда…
Возбудив таинственный процесс…
И Иуда, как Христос, воскрес!
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ
***
Дождался я – черёмуха цветёт…
И вишня…И сирень…
И облепиха…
…И я в ответ им расцветаю – вот:
Нечаянно, случайно,
Тихо-тихо…
И не случайно,
Хором, там и тут
Ночные птицы громко мне поют…
***
Июньский полдень…
Сад благоухает…
Хочу заснуть – оса меня кусает…
– Ой! Больно! Улетай! А-то убью!
Я, знаешь ли,
Укусов не люблю! –
И вот, не в силах злобы превозмочь,
Оса летит сквозь сад
Куда-то прочь…
Туда, где ждёт её –
Ах, мне-то что? –
Осиное голодное гнездо…
***
Всю зиму я смотрел на небеса…
Пытаясь разглядеть с в о ю планету,
Откуда раздавались голоса
И разлетались прочь
По Белу свету…
И, приглашая в вечный Млечный Путь,
Внушали мне:
– Постой ещё чуть-чуть!
ИЗ РОМАНА «ПРОЩАЙ, СПИРТНОЕ!»
***
Сейчас бы выпить-закусить,
Поговорить, порасспросить…
Но всех давно, снимая боль,
Друзей покинул алкоголь…
И – одинок в родном краю –
Я в одиночестве не пью…
Хотя и водка, и коньяк
– Вернись! – Зовут, – Прости, чудак! –
Куда зовут меня? Зачем?
Я не хочу больных проблем…
И всем и всё давно простил,
А боль на волю отпустил…
ИЗ КНИГИ АФОРИЗМОВ
ДОКОЛЕ?
Всё на учёте и контроле!
Я вас хочу спросить – доколе?
САМЫЙ ЧУТКИЙ
Сергею Казначееву
Меж российских книгочеев
Самый чуткий – Казначеев.
В ДУШЕ
Округу снегом замело…
В душе морозно и бело…
***
Где нынче сто друзей и сто врагов?
Не делай необдуманных шагов!
В РОССИИ
И.Х.
– В России так тебя опустят,
Что сам захочешь вознестись!
ВСЁ
– Всё мне стало ясно.
Я на всё согласна!
ПО МОСКВЕ
Большие деньги бродят по Москве –
И маленькие люди погибают.
ВСЮ ЖИЗНЬ
– Я помнить буду вас всю жизнь! – она сказала
И пропала…
БЕДНЫЙ и БОГАТЫЙ
И живёт бедный Минин по минимуму,
А богатый Максимов – по максимуму…
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ
О, как вокруг все постарели!
Не может быть, чтоб жизнь прошла…
НЕСУ
Несу отцу и сыну
По апельсину…
ХОРОШИ
Ты – левша, а я – правша.
Хороши к душе душа!
ЛЮБЛЮ
Люблю собаку и жену.
Они не впустят Сатану.
ОН и Я
Он стал мэром.
Я стал мэтром.
ПРИШЛОСЬ
Друг хотел стать народным поэтом,
А пришлось быть народным артистом…
ВСЁ МЕНЬШЕ
Всё меньше занимаю я пространства
В сознании знакомых и друзей…
СМЫСЛ ЖИЗНИ
А смысл жизни, коль подумать, –
В перемещении вещей…
ГОНКА
День за днём продолжается гонка:
Жёнка, жжёнка, тушёнка, сгущёнка…
БАБУШКА и ДЕДУШКА
Любила бабушка попеть,
А дедушка любил попить.
ИНТЕРЕС
– Я, хоть петь-играть и не умею,
К славе всё же интерес имею…
ЖИЗНЬ
Жизнь внутриутробная
Лучше, чем загробная!
РАБОТА НАД ОШИБКОЙ
МОЛЧАНИЕ И ЛОЖЬ
«Молчи…
Мысль изреченная есть ложь.
Фёдор ТЮТЧЕВ»
По Тютчеву, все лгут, однако,
И ни минуты не молчат…
Лишь я не лгу – и одиноко
Молчу который год подряд…
Без слов…
Без музыки…
Без дел…
Молчанье – вечный беспредел…
…На жизнь смертельная обида
У молодого индивида
И пожилого инвалида,
Увы, отражена в глазах…
И – ах! – предвечный смертный страх
ХОР АОНИД
Опять слова – от шёпота до крика –
Рождаются во мне на склоне дня…
И в Космосе ночном звучит музЫка…
И муза говорит: – Возьми меня! –
И вновь, превозмогая страх и стыд,
Ей вторит хор влюблённых аонид…
ВЕРОНИКА
Восхитилась Вероника:
– Этим летом – всё для Ника!
Земляника,
Костяника,
Голубика
И клубника…
Ежевика
И брусника…
Мне ж – от Ника –
Вот те на:
Хоть бы ягодка одна!
СОСЕДИ
Павлик, сосед, пашет землю – 3 сотки…
И садит картошку…
Пьёт пиво…
И каждый год урожай у него
С этих трёх соток – до 30-ти мешков, всем на диво!
А Маша, соседка,
Спит под цветущей черёмухой –
И в старой коляске сынок новорожденный спит…
Третий по счёту…
Ваня, надежда, которая всех укатала –
В старой коляске отцовского
И материнского капитала…
МЕТАФИЗИКА
Он не печатался при жизни…
Но после жизни – каждый год,
Настоянные на трагизме,
За книжкой книжку издаёт…
А я читаю много лет
И говорю: – Какой поэт!
ФОРМУЛА ЖИЗНИ
День рожденья + век умерщвленья +
День умиранья
ОШИБКА
Вся жизнь моя была ошибкой,
Но исправления не будет.
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Жена устроила истерику
И улетела вдруг в Америку…
А мне опять на склоне лет
Всё не хватает на билет…
***
В Космосе полночном вижу Млечный путь…
И решаю срочно выпить – и заснуть…
Подогрев слегка
Кружку молока…
***
Луна – в окне… Ко мне –
Ау! – моя судьба,
Приди, хотя б во сне,
Чтоб я пришёл в себя…
***
Жизнь манит всех живых навстречу смерти…
Вот – слышу – завлекает словом нежным
Наивного влюблённого поэта,
Пришедшего на День рожденья к Музе…
***
У входа – каждый сыт – лежат, как неживые –
Майн Рид, Джон Рид, Дин Рид – три пса сторожевые…
Скажи им: – Very good! –
На части разорвут…
***
На всю деревню радио грохочет
Из комнаты афганца-ветерана…
А он жене кричит:
Включи погромче!
***
– Она была красива, молода…
В стихах – любовь и сила, это да!
Скажи, о, Боже, где она? Что с ней?
– Да там же… Вот же… – В памяти твоей!
Николай ЕРЁМИН Июнь 2023 г
……………………
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов
* * *
Я вглядываюсь в лица листьев
Дворовых тополей –
Они
Сверкают нежно-золотисто,
Как будто майские огни.
Как человечество: представлю
Многообразие листвы.
Вот те, покажется, забавны,
А те грустят сейчас, увы.
Важна неистовая сумма,
А с ней единство бытия.
Но листьев золотых рисунок
Пристрастно изучаю я.
* * *
Я растворяюсь в стиховом
Формате собственных созвучий.
Их сумма мне – духовный дом,
Что против темноты паучьей.
Быть может, не умру: расчёт
Весьма искусственного свойства.
В неведомость меня влечёт
Стихов тугое беспокойство.
* * *
За мною мамочка следила,
Теперь же некому следить.
С улыбкой детскою дебила
Я дальше продолжаю жить.
А взрослость личная условна,
И столь ребёнок жив во мне,
Сколь не отвечу, как бесплодно
Горю во взрослом я огне.
* * *
Щахерезада ткёт ковёр –
Словес бесчисленные нити
Сверкают, дав такой узор,
Где нет события событий.
Событий множество: они
Свиваются, невероятны.
И украшают наши дни –
Как все, хоть не пойти обратно.
Шахерезаду никогда
Шах не казнит, сверкают сказки.
Их колоритная среда
Поинтереснее развязки.
И сумму жизни подоплёк,
А может быть корней чудесных –
Тот, кто внимателен, урок
Усвоив сказок, видит в безднах.
* * *
Соседка Галька еле ходит.
У магазина повстречав,
Её сосед проводит: холод,
Парализующий состав
Его душевный связан с мамой,
Которой год уже как нет.
Он жив слепой своею драмой.
А так сияет майский свет.
Дружила мама с Галей этой.
Действительность? Иль чей-то сон?
Бредовой пролетает лентой
Реальность, от которой стон.
ЦВЕТНЫЕ ОБЛАКА
Лиловые края, а в середине
Опаловые отблески по мне.
Цветные облака – род благостыни,
Что счастье может заменить вполне.
Зелёные красивые разводы –
Прозрачные при этом, будто дождь.
И – ощущенье шаровой свободы
Вдруг ниоткуда. Лучшего не ждёшь.
* * *
Очухался? уже февраль,
Ты в новый год вошёл, скрипя,
Мечты давно упрятал в ларь,
Живёшь, как требует судьба.
Доволен жизнью? Не скажу…
Кругом – блестящие снега.
Февраль подводит к рубежу
Какому? посмеюсь – ха-ха…
* * *
Жизнь, как тотальное сгущенье
Судьбы ли, возраста, всего.
Чем затыкаешь, грешный, щели,
Скажи, сознанья своего?
Кто спрашивает? Но едва ли
Тьма за окном. Она молчит.
Мерцают в оной вертикали –
Не тени наших ли молитв?
Сгущенье жизни испытавши,
Захочешь в детство. А нельзя.
Имеет каждый возраст чащи
Свои. И, видимо, не зря.
* * *
По торцу замшелому провёл
Медленно рукой, и тут же надпись –
Взгляд его был резкий, будто надфиль –
На могиле вековой прочёл.
Как представить, как поручик жил?
Скукою давился ли в отставке?
Иль роман писал? Увы, ни главки
Не дошло.
Теснение могил.
Ходит просто так. Покой такой,
Что и с тополем поговорить возможно.
Ты сейчас живой. Ну да, живой.
Будешь мёртвым – что представить сложно.
* * *
Многослойный снег на парапете,
Пухлые слои – скатай снежок,
Поиграй – гляди, играют дети,
У меня же взрослый бережок.
Снег блестит, слои его богаты
Белизной и чистотою так,
Будто в сердце выстроят палаты,
Отрицающие вязкий мрак.
ВЕЛАСКЕС
Иннокентий десятый глядит
На века с изощрённым лукавством.
Вероятно, не помнит молитв –
Слишком занят делами. Богатством.
Вот Венера и зеркало пред
Нею держит Амур. Отраженье.
Вот Филиппа придворный портрет.
Королю ни к чему пораженье.
Мощь Веласкеса! Истова гроздь
Персонажей холстов грандиозных!
Вот Веласкес в Италии – гость,
В свите он, человек из нервозных.
Генеральская свита пестра,
Но для всех – смерть и дальше забвенье.
Лишь художник изъят из костра
Скоротечности, мига, мгновенья…
Александр Балтин: МЕРА МАГИИ
Магия и алхимия – коренные понятия поэзии:
превращение одно в другое
и таинственное добывания философского камня:
краеугольные ипостаси поэтического звуко-смысла:
и вот – магию дарит гипотетическим читателям Николай Ерёмин, выпустив новый альманах «Магия вам».
…литературоведческие произведения К. Кедрова-Челищева весьма поэтичны, как поэзия насыщена историей и мыслью: прочувствованными, точно проводимыми из сферы сердца через интеллектуальные области:
Когда не стало Пастернака
Душа моя осиротела
Я плакал плакал плакал плакал
Да плакала душа и тело
Так нас вожди осиротили
Чтоб мы самих себя не помнили
Прости нас Бог-мы не простили
И всё запомнили запомниль
В поэзии поэта много истинно магического волхвования, завораживающего, медленными парусами уносящего вдаль… корабля магической неизвестности;
а Н. Ерёмин колдует словами по всякому поводу бытия, находя в любом великолепные отсветы величия космоса:
Я реже стал ходить, где я ходил
И что искал, не находил меж дел…
Я чаще стал ходить, где не ходил,
В надежде, что найду, чего хотел…
А что хотел я? Глядя на зарю,
Себе и ей всё реже говорю.
Сожаление по поводу одинокости жизни,
представленной каждому в единичном варианте,
выливается в формулу философии…
актёрства:
Актёр сказал: – Важней всего
Понять желающему счастья:
Театр был создан для того,
Чтоб людям перевоплощаться…
Ведь, к сожалению, одна –
Всего! – жизнь каждому дана…
Весёлая рефлексия разлита волшебной субстанцией по большинству произведений поэта.
***
Психологически насыщенный верлибр Виктории Кошкиной развивается длинными периодами речи,
вбирая в себя столько реальности,
сколько определяет жизнь поэта:
Я не болею сантиментом.
Не плачу под дождём.
Но иногда хочется посидеть в углу комнаты в одиночестве.
В тишине и полной темноте.
Свет – только в окнах соседних домов.
И абажур за дверью.
Верлибр раскрывается, уточняясь и утончаясь, и, постепенно входя в читательское сознание, представляет сложный и многообразный космос автора.
***
В финале альманаха Николай Ерёмин предлагает вспомнить возвышенного и великолепного Иннокентия Анненского:
начиная от знаменитейшего стихотворения «Среди миров…».
Что ж?
Культурологическая миссия всегда благородна…
Итак, магия, развёрнутая в жизнь, начинает работать,
и каковы будут результаты –
покажет время…
Александр Балтин Город МОСКВА
……………………
Чидананда Дэвид БУРК
Альманах Миражистов
Чидананда (Дэвид Бурк) родился в Нью-Йорке в 1942 году старшим ребёнком в американской семье «среднего класса», получил степень бакалавра на факультете философии Мичиганского университета, работал репортером в различных новостных организациях, в Associated Press в Нью-Йорке, а с конца семидесятых до выхода на пенсию — в отделе коммуникаций крупной транснациональной нефтяной компании. Писал в основном в стол, не находя времени и вдохновения активно продвигать своё творчество, лишь изредка публиковался в малотиражных журналах и сборниках, издаваемых любителями философской и медитативной поэзии
НОЧНОЕ НЕБО НАД РУССКИМ ПОЛЕМ
Волна подсолнухов,
Освещенная закатом,
устремляется за горизонт,
разбрызгивая золото
по темнеющим полям.
Свежее сено,
сладостно-ароматное,
в переливах гаснущего солнца.
Сумерки гуще,
и земля сливается с тенью,
и только покой,
словно сотканный
из нитей убывающего света,
оседает над землёй.
Поодаль на холме
едва различимый
неподвижный заяц,
с ушами в меркнущем небе.
Формы смягчаются,
зренье плывёт и тускнеет,
и воздух откликается на тишину.
Тишина нарастает, вибрирует,
как барабанная мембрана,
при слиянии и исчезновении звуков.
Гудение насекомых,
шёпот высокой травы,
крик незримой вороны
в глухой дали
теряются в спокойствии простора.
Движение завершается,
и всё исправлено,
как в картине,
когда краска на холсте просохла.
Даже ритм дыхания моего
поглощается в пейзаже
глубокой тишиной,
сумраком земли и неба.
Пространство, и мой разум,
в самом сумраке;
остановилось, кажется, и время.
И вот появляются звёзды,
принося тишину иную:
более тонкую, холодную, рассеянную,
подобную воздуху на заледенелой вершине.
Здесь внизу тишина полная,
гостеприимная,
наполненная естественным покоем.
Но тишина в высоте пуста —
равнодушна, отстранена, безлична —
так безгранична,
что поглощает все мысли,
затягивает меня в себя
со странной, незнакомой любовью,
в отличие от всего, что я знал.
Наедине со звёздной ночью,
забываюсь и становлюсь
искрой света-бесконечности.
Почти забыл,
в этом времени и ощущении,
что Катя на даче готовит ужин.
Я почти вижу её неподвижный
Высокий силуэт в окне,
обрамлённый поварёшками,
свисающими с кухонной стены, –
как привычная картина,
что всегда в доме.
Скоро вернусь в её быт,
в её разговоры
и нежность её улыбки.
Но всё время
тайная часть меня
будет думать о той другой любви,
которую она никогда не поймет,
любви более чудесной
и глубокой,
сотканной из тишины и звёздного света,
из реки золотых цветов,
что плещется в тёмных полях,
из медленного сдавленного
дыхания живой земли,
из потемневшего неба
летним вечером в России,
когда мрак моего разума
вдруг взорвался звёздами
и наполнился небесным светом.
КОНЕЦ ПОЭЗИИ
Стою в далях,
на краю языка,
где слова теряют свой смысл,
становятся сосудами света,
ясно резонируют.
Теряя общий поток,
они говорят с умами, что рядом,
не сообщая ничего,
что не было бы известно,
и лишь тем,
кому не нужно.
НОЧНЫЕ ЛЕБЕДИ
Придут ли сумерки и большее.
Скользните по лицу спокойной красотой,
как лебеди по водной глади,
едва заметные на фоне меркнущего берега.
Глухое крыльев хлопанье,
порыв воспоминаний наполняет лес:
как будто птиц вспугнули,
серебро из лун взмывает в небо,
а далеко внизу,
где дом на дереве когда-то был,
там я.
А лес теперь бросает тень ко мне на грудь,
и слышу в тишине
волнисто-мирное дыханье
ночи
и слабый стук копыт оленьих.
Вот-вот смешаюсь с тенями и тишиной,
и в плодородье почвы погружусь
у краешка воды.
Да, верно, смерть так и придёт –
как тихий крик с небес:
шесть белых лебедей
блеснут на темноте
озёрной неподвижной глади…
и сделаюсь седьмым
Перевёл на русский Юрий. Москалёв
| · № 207Архив номеров июнь 2023 г.. |
Лиterraтура » Переводы » Дэвид Бурк. НОЧНОЕ НЕБО НАД РУССКИМ ПОЛЕМ
Конец формы
Юрий МОСКАЛЁВ
Альманах Миражистов
От переводчика:
Несколько лет назад,
работая над антологией «Стихи и счастье: классики и современники» я познакомился с поэзией американского поэта,
журналиста и редактора-издателя Дэвида Брука
(публикуется, как правило, под именем Чидананда),
и мне захотелось
включить в этот поэтический сборник одно из его стихотворений, в котором выражено возвышенное переживание,
полученное им во время путешествия по Волге.
Это всегда интересно,
когда русская тема
проявляется в творчестве американских поэтов
(много ли таких произведений?).
Но ещё больше меня удивил и порадовал факт,
что творчеством Чидананды заинтересовалось, хотя и небольшое, но московское издательство, выпустившее в прошлом году книжку его стихотворений «Неподвижность Времени»
(с переводом их на русский язык).
«Как же это медитативно красиво!» — моя реакция при чтении книги,
а затем захотелось написать ему,
чтобы он прислал что-то для публикации в «Лиterraтуре».
Чидананда откликнулся.
Источник © 2014-2023 ИД Лиterraтурачник
Юрий Москалёв проживает в Смоленске. Поэт, публицист, автор поэтических сборников и составитель краткой международной антологии «Стихи о счастье. Классики и современники». Публиковался в «Литературной газете» (Москва), «Журнале ПОэтов», «Китоб дунёси» («Книжный мир», Ташкент), «Просодиа.ру», «Топос», Bukharian times (Нью-Йорк), «Под часами» (Смоленск) и в других изданиях.
Принимал участие в качестве составителя и переводчика русских страниц для международной антологии «Happiness, The Delight-Tree» («Счастье, Древо Восторга»), изданной в 2015 году в Нью-Йорке UN SRC Society of Writers (писательской организацией при ООН).
Олеся НИКОЛАЕВА
Альманах Миражистов
«XX ВЕК ЗАКОНЧИЛСЯ ВОЗНЕСЕНСКИМ». ИНТЕРВЬЮ
ИСТОЧНИК Московский Комсомолец мая 11 2023 Корреспондент «МК» Иван Волосюк расспросил Олесю Николаеву о том, в каком времени творил и каким человеком был юбиляр этого мая Андрей Вознесенский.
11.05.2023 В 18:40КУЛЬТУРА9331
Начало формы
«XX век закончился Вознесенским»
Выдающемуся поэту исполнилось бы 90 лет
12 мая 1933 года родился яркий шестидесятник, поэт, публицист, художник и архитектор Андрей Вознесенский. Получивший всесоюзную и мировую известность автор свою судьбу проложил между двумя точками на карте — Москвой, где он появился на свет, и Переделкином, где его земной путь оборвался в первый день лета 2010 года. Поэтому первый собеседник, с кем корреспондент «МК» поговорил о Вознесенском, — его многолетняя соседка по даче в писательском поселке, русская поэтесса, профессор Литературного института им. Горького Олеся Николаева:
— У нас были дома, стоящие рядом, — между нашими участками был забор с калиткой. И Вознесенский через эту калитку приходил к нам. Потом забор упал — и он проходил в этом месте. То есть он не шел на улицу и не обходил, чтобы «официально» к нам попасть. Мы жили буквально бок о бок, поэтому общение было теплое и родственное.
— Сколько лет вы соседствовали?
— Поначалу, с 86-го года, мы жили в сторожке у родителей, то есть через дорогу, а у него в другом месте располагалась дача. А потом и мы, и он переселились, и Андрей Андреевич оказался рядом с нами на улице Павленко. Это та, где Дом-музей Пастернака расположен.
— Дом Пастернака для Вознесенского был действительно «местом силы», почти мистическим?
— Он Пастернака очень любил. Я, конечно, в открытую дверь буду ломиться, когда скажу, что это действительно был его учитель, особенно ранний Пастернак с его завораживающими строфами — Вознесенский так же привораживал и ворожил со словом. Мы помним, что когда Бориса Леонидовича изгнали из Союза писателей СССР, Вознесенский не побоялся к нему прийти. Потом был на похоронах, хотя многие боялись прощаться с опальным поэтом. Но главное, когда у Андрея Андреевича еще в те «опасные» времена спрашивали: «Кто ваш любимый поэт?» — он, сжимая кулаки, вставал и говорил: «Борис Пастернак».
Я его часто видела на улице Павленко. Он по ночам гулял вдоль знаменитого пастернаковского поля, сейчас застроенного, писал стихи, говорил, что на него космос воздействует, ему приходит вдохновение от звезд и лунного света. Его было хорошо видно во тьме, потому что темная ночь, нет никаких фонарей, зато он — в белом костюме.
— Для творческого процесса ему не нужно было тянуться к перу и бумаге?
— Все поэты делятся на две группы — одни сочиняют в уме, как Тютчев, как Давид Самойлов. Он рассказывал, что пока шел от электрички к своему дому в деревне Опалихе, написал стихотворение. А потом просто его записал. А есть поэты, как Пушкин, которому нужно было сидеть и писать, ему рука «подсказывала», о чем свидетельствует невероятное количество правок в черновиках. Я вот тоже не могу без ручки и бумажного листа.
— Частью советского менталитета были «двери без замков» — традиция без спросу ходить в гости как долго держалась в Переделкине после распада Союза?
— В 90-е, когда еще функционировал Дом творчества, когда литературная жизнь кипела, — двери и правда были распахнуты. Был даже такой случай: я написала один из первых своих рассказов и решила его прочесть на ночь глядя моему мужу (протоиерею Владимиру Вигилянскому, известному критику. — И.В.). Уложили детей, было уже довольно поздно — одиннадцать, даже полдвенадцатого. Я прочитала, сама в восхищении от написанного мною, а мой муж стал говорить: «Где тут рассказ, что это вообще такое?..» Я заплакала от разочарования, порвала листки на клочки, и вдруг мы услышали стук в дверь. Нужно пояснить, что мы находились в дальней комнате — чтобы в нее попасть, нужно было пройти веранду, большую комнату и «предбанник», минуя четыре или пять дверей. И вдруг кто-то стучится. Я испугалась, осторожно дверь приоткрываю, а там стоит Вознесенский — сияющий, в своем белом костюме: «Вы завтра должны приехать в Большой театр, мы вам дали премию Пастернака».
— C чего начиналась ваше знакомство с Вознесенским?
— В 14 лет нашла у родителей его книжку «Треугольная груша». Я уже вовсю болела «высокой болезнью»: ночами не спала, писала, читала Цветаеву и Пастернака… Меня совершенно поразила тогда невероятная энергия Вознесенского:
Сирень прощается, сирень — как лыжница,
Сирень как пудель мне в щеки лижется!
Сирень заревана,
сирень — царевна,
Сирень пылает ацетиленом!
Тогда еще были живы Кирсанов, Слуцкий, Левитанский, которые «выламывались» из общепринятой системы стихосложения. Но тем не менее я поняла его желание вырваться за установленные официальные рамки.
— Каким был Вознесенский в повседневном общении? С ним было легко?
— Он был предельно доброжелательный — вроде бы закрытый и не очень эмоциональный, но добрый и незлопамятный. Я вышла замуж в 19 лет: с Владимиром Вигилянским мы познакомились в Лите. И он опубликовал тогда едкое эссе по поводу книги Андрея Андреевича «Тень звука». Статья, помню, называлась «Пять шестых взгляда на «Тень звука». Она была ерническая и вполне могла обидеть. Потому что это была не партийная критика, но взгляд из глубин Серебряного века, из «гнезда эстетического диссидентства» — такими мерками поэзия Вознесенского была измерена. И потом это никак не мешало нашим взаимоотношениям. Ну, еще была его воспетая в стихах «мадмуазель Кус-Кус» — кошка, которая выросла из нашего котенка, которого мы отдали Вознесенскому, и он ее прославил… Так что мы через эту кошку еще и как бы породнились.
Помню, мы заходили к Андрею Андреевичу, Зоя Борисовна Богуславская поила нас чаем, и они к нам приходили, особенно когда Андрей Синявский и Марья Васильевна Розанова приезжали в Москву и гостили у нас.
— А какое воспоминание особенно дорого? Был такой день, о котором думаешь: ничего лучше тебе не подарит судьба?
— В 1988 году мы с Вознесенским вместе были в составе представительной поэтической делегации на международном фестивале в Париже и Гренобле. Это была «первая ласточка» для тех, кто не выезжал, — сокрушительное мероприятие. Казалось, что сейчас это все закончится — Париж, Гренобль, — и больше никогда такого не будет. Приехали эмигранты на наше выступление — не только местные, французские, но и из Швейцарии, Великобритании, Италии. Не только второй эмиграции, но и первой. Мы встретились с людьми, с которыми и не чаяли повидаться, — с Андреем Синявским, Владимиром Максимовым, Никитой Струве, из нас никто не спал, всем было жалко тратить время на сон… К этому моменту с Андреем Андреевичем у нас сложились очень теплые отношения.
Я недавно прокручивала эти события, когда участвовала в создании документального фильма, авторы которого осознали, что Вознесенского как-то подзабыли. В 90-е кумиром сделался Бродский, все принялись писать «под Бродского», передавать его слова, как Символ веры. А Бродский, как известно, очень ругал и Вознесенского, и Евтушенко.
Но Вознесенский был настоящим поэтом:
С поезда выйдешь — как окликают!
По полю дрожь.
Поле пришпорено васильками,
как ни уходишь — все не уйдешь…
В стихотворении Марку Шагалу ему понадобилось подобрать рифму к восклицанию «Ах, Марк Захарович» — и ему пришел прекрасный глагол: «захварываешь». То есть переходишь в некое пограничное, почти мистическое состояние. Есть у него много чего драгоценного. И поэтому «подзабытость» эта — очень незаслуженная.
— Какое из последних написанных им стихотворений вы считаете наиболее значимым?
— Стихи о том, как он потерял голос, — он же на самом деле его потерял:
В праве на голос отказано мне.
Бьют по колесам,
чтоб хоть один в голосистой стране
был безголосым.
В документальном фильме Петра Шепотинника о Вознесенском — к сожалению, поздновато сделанном, когда поэт был уже болен, — есть очень сильные кадры: поэт и сценарист Юрий Арабов идет с мешком на плече, чуть ли не в валенках (снег хрустит под ногами), к даче Вознесенского и читает «Теряю голос». Лицо Юры — скуластое, неровное, и стихи — какие-то «рваные», тревожные.
— Юбилей, пусть даже посмертный, — не лучшее время перелистывать трагические страницы биографии. Но все же давайте вернемся в момент вашей последней встречи.
— Нас собрал лингвист Вячеслав Всеволодович Иванов. Это было в конце августа 2009 года, 24-го или 25-го числа, Иванов читал лекции в Америке, но приезжал на лето на дачу в Россию. Мы там виделись в последний раз.
— С кем еще дружил Вознесенский — в Переделкине и «далее везде»?
— Со многими — Женей Поповым, Синявскими, причем и с Андреем Донатовичем, и с Марьей Васильевной, с Арабовым, Олегом Хлебниковым… В конце жизни, на Новый год, они помирились даже с Евтушенко, до этого между ними было какое-то недоразумение.
— Современные российские поэты, особенно из патриотического лагеря, стремятся попасть в телевизор, считая это залогом популярности. То, что Вознесенский стал всенародно известным, объясняется звучанием стихов (на стадионах или в шлягерах Ротару и Пугачевой) — или они значимы сами по себе, только как тексты?
— Чтобы ответить, нужно понять, как мы — несколько советских поколений — существовали. Для нас поэзия была способом экзистенциального выживания. Тогда читали стихи, прозу, религиозную философию не так, как сегодня. И фигура поэта была другой. Но Вознесенский правда читал удивительно, отбивая рукой ритм, будто бы отбивает ракеткой теннисный мячик. Он держал зал в напряжении. Я была на его вечерах — в ЦДЛ, когда мне было лет семнадцать, и в Зале Чайковского, незадолго до трагической истории, случившейся с ним. То, что он читал, было полно поэтической энергии. А стихи ведь действуют не только на ум. Не только покоряет нас образный ряд: «Дикорастущие сорные тюбики с выдавленным голубым», но — звучание, фонетика влияют на энергийный образ человека. Это — секрет воздействия порой многим непонятных, но завораживающих стихотворений.
— Трагическая история — это пережитое Вознесенским нападение бродячих собак?
— В 2000-х на пастернаковском поле ничего не росло, но Андрей Андреевич продолжал там ходить, вдохновляться и писать стихи. Осень, вокруг страшное запустение, все в развале. И бездомные собаки — они сбивались в стаи и носились повсюду. Эти собаки в тот страшный день, как мне рассказывали, окружили Вознесенского, и маленькие шавки — самые агрессивные — атаковали первыми, на пробу цапали за коленку. А когда увидели, что он не оказывает сопротивления, набросились все вместе. Повалили его в этом поле. Слава Богу, неподалеку оказались мужики, которые его спасли. Но это стало началом конца.
……………………
Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ
Альманах Миражистов
Ёлка
За окном кариатиды,
А в квартирах — каблуки…
Елок
крылья
реактивные
Прошибают потолки!
Что за чуда нам пророчатся?
Какая из шарад
В этой хвойной непорочности,
В этих огненных шарах?!
О, девчонка с мандолиной!
Одуряя и журя,
Полыхает мандарином
Рыжей челки кожура!
Расшалилась, точно школьница,
Иголочки грызет…
Что хочется,
чем колется
Ее следующий год?
Дурачится, робеет..
В окошках тает снег,
И дворничиха в белом,
Как лунный человек.
Века, бокалы, луны…
«Туши! Туши!»
Любовь всегда —
кануны.
В ней —
Новый год
души.
О, елочное буйство,
Как женщина впотьмах —
Вся в будущем,
как в бусах,
И иглы на губах!
Свадьба
Выходит замуж молодость
Не за кого — за что.
Себя ломает молодость
За модное манто.
За золотые горы
И в серебре виски…
Эх, да по фарфору
Ходят сапоги!
Где пьют, там и бьют,
Чашки, кружки об пол бьют!
Горшки — в черепки,
Молодым под каблуки.
Брыжжут чашки на куски —
Чье-то счастье —
В черепки!..
И ты в прозрачной юбочке,
Юна, бела,
Дрожишь, как будто рюмочка,
На краешке стола.
Спокойная наружно,
Сама ты не своя.
Браслеты — как наручники
И бусы — как петля.
Горько! Горько!
Нелегкая игра.
За что? За горку
С набором серебра?..
О сколько вас, девчонок,
Красивых дур,
Погибло за погоны,
Квартиры, гарнитур!
И сколько слез девчачьих,
Как и на этот раз,
Перерывает плачем
Веселый перепляс!
Где пьют, там и льют —
Слезы, слезы, слезы льют…
Последняя электричка
Мальчики с финками, девочки с «фиксами»…
Две проводницы дремотными сфинксами…
В вагоне спят рабочие,
Вагон во власти сна,
А в тамбуре бормочет
Нетрезвая струна…
Я еду в этом тамбуре,
Спасаясь от жары.
Кругом гудят, как в таборе,
Гитары и воры.
И как-то получилось,
Что я читал стихи
Между теней плечистых.
Окурков, шелухи.
У них свои ремесла.
А я читаю им,
Как девочка примерзла
К окошкам ледяным.
Они сто раз судились,
Плевали на расстрел.
Сухими выходили
Из самых мокрых дел.
На черта им девчонка?
И рифм ассортимент?
Таким как эта — с челкой
И пудрой в сантиметр?!
Стоишь — черты спитые.
На блузке видит взгляд
Всю дактилоскопию
Малаховских ребят…
Чего ж ты плачешь бурно?
И, вся от слез светла,
Мне шепчешь нецензурно —
Чистейшие слова?..
И вдруг из электрички,
Ошеломив вагон,
Ты
чище
Беатриче
Сбегаешь на перрон.
Параболическая баллада
Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно — во мраке и реже — по радуге.
Жил огненно-рыжий художник Гоген,
Богема, а в прошлом торговый агент.
Чтоб в Лувр королевский попасть
из Монмартра.
Он
дал
кругаля через Яву с Суматрой!
Унесся, забыв сумасшествие денег,
Кудахтанье жен, духоту академий,
Он преодолел
тяготенье земное.
Жрецы гоготали за кружкой пивною:
«Прямая — короче, парабола — круче,
Не лучше ль скопировать райские кущи?»
А он уносился ракетой ревущей
Сквозь ветер, срывающий фалды и уши,
И в Лувр он попал не сквозь главный порог —
Параболой
гневно
пробив потолок!
Идут к своим правдам, по-разному храбро.
Червяк — через щель, человек — по параболе.
Жила-была девочка рядом в квартале.
Мы с нею учились, зачеты сдавали.
Куда ж я уехал!
И черт меня нес
Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!
Прости мне дурацкую эту параболу.
Простывшие плечики в черном парадном…
О, как ты звенела во мраке Вселенной
Упруго и прямо, — как прутик антенны!
А я все лечу,
приземляясь, по ним —
Земным и озябшим твоим позывным.
Как трудно дается нам эта парабола!..
Сметая каноны, прогнозы, параграфы.
Несутся искусство, любовь и история —
По параболической траектории!
В Сибирской весне утопают калоши…
А может быть, все же прямая — короче?
Осень
С. Щипачеву
Утиных крыльев переплеск.
И на тропинках заповедных
Последних паутинок блеск,
Последних спиц велосипедных.
И ты примеру их последуй,
Стучись проститься в дом последний.
В том доме женщина живет
И мужа к ужину не ждет.
Она откинет мне щеколду,
К тужурке припадет щекою,
Она, смеясь, протянет рот.
И вдруг, погаснув, все поймет —
Поймет осенний зов полей,
Полет семян, распад семей…
Озябшая и молодая,
Она подумает о том,
Что яблонька и та — с плодами,
Буренушка и та — с телком.
Что бродит жизнь в дубовых дуплах,
В полях, в домах, в лесах продутых.
Им — колоситься, токовать.
Ей — голосить и тосковать.
Как эти губы жарко шепчут:
«Зачем мне руки, груди, плечи?
К чему мне жить и печь топить
И на работу выходить?»
Ее я за плечи возьму —
Я сам не знаю, что к чему…
А за окошком в первом инее
Лежат поля из алюминия.
По ним — черны, по ним — седы,
До железнодорожной линии
Протянутся мои следы.
Кассирша
Д. Н. Журавлеву
Немых обсчитали.
Немые вопили.
Медяшек медали
Влипали в опилки.
И гневным протестом,
Что все это сказки,
Кассирша, как тесто,
Вздымалась из кассы.
И сразу по залам,
Сыркам, патиссонам,
Пахнуло слезами,
Как будто озоном.
О, слез этих запах
В мычащей ораве.
Два были без шапок.
Их руки орали.
А третий с беконом
Подобием мата
Ревел, как Бетховен,
Земно и лохмато!
В стекло барабаня,
Ладони ломая,
Орала судьба моя
Глухонемая!
Кассирша, осклабясь,
Косилась на солнце
И ленинский абрис
Искала
в полсотне.
По не было Ленина.
Она была
фальшью…
Была бакалея.
В ней люди и фарши.
***
Сидишь беременная, бледная.
Как ты переменилась, бедная.
Сидишь, одергиваешь платьице,
И плачется тебе, и плачется…
За что нас только бабы балуют
И губы, падая, дают,
И выбегают за шлагбаумы.
И от вагонов отстают?
Как ты бежала за вагонами,
Глядела в полосы оконные…
Стучат почтовые, курьерские,
Хабаровские, люберецкие…
И от Москвы до Ашхабада,
Остолбенев до немоты,
Стоят, как каменные, бабы,
Луне подставив животы.
И поворачиваясь к свету,
В ночном быту необжитом —
Как понимает их планета
Своим огромным животом…
На фото Андрей Вознесенский и Зоя БогуславскаяНачало формы
ТРИРЕМА
Альманах Миражистов
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=593871
45-тка ВАМ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
ТАЙМ-АУТ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
КРУТНЯК
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
СЕМЕРИНКА -ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
АВЕРС и РЕВЕРС
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
ТОЧКИ над Ё
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗО http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГИЗОБИЛИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424
ФОРС-МАЖОР
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798
СИБИРСКАЯ ССЫЛКА
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612
СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121
АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444
5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов! 06.09.15 07:07
………. ………
ТРИРЕМА
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН
Чидананда Дэвид БУРК
Юрий МОСКАЛЁВ Олеся НИКОЛАЕВА Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ
Альманах Миражистов
Красноярск 2023
Альманах Миражистов
Красноярск 2023
………. ……….
КрасноярсК
2023
Рисунок Андрея Геннадьевича ПОЗДЕЕВА
Автор публикации
