К Энни (“For Annie” – Edgar Allan Poe)

­Слава Богу! Опасность
Уже позади,
Тяжкий, долгий недуг
Больше мне не вредит –
Лихорадку с названием «Жизнь»
Победил…

Печально, но я
Совершенно без сил –
Ни мускул не дрогнет,
Я словно застыл.
Пусть так! – Но я чувства
Свои исцелил…

Простёрто на ложе,
Тело словно мертво,
Каждый скажет — похоже,
Дух покинул его,
Взглянет и предположит –
Дух покинул его…

Вздохов, страданий,
Плача, стенаний
Кончился звук –
И в сердце стих рвущий,
Ужасный и бьющий,
Пугающий стук!

Боль, тошнота –
Всё, что разум мой жгло,
Всё с лихорадкой безумной прошло –
С хворью, что «Жизнью» зовётся,
Ушло…
И да! Стих огонь,
Что средь всех был сильней –
Нестерпимая жажда
Жгла горячкой своей,
Обезвожены реки
Пылом жгучих страстей,
Но живительной влагой
Вновь наполнен ручей…

И вода снова льётся,
Словно песня журча –
В подземельном колодце
Бьёт прохлада ключа,
В неглубоком колодце,
Тихой песней журча…

И ах! Как же глупо
Звучали слова –
Что темна моя спальня,
Что узка в ней кровать!
Человек, что не спал
На постели другой,
Чтоб уснуть, должен спать
Лишь в постели такой!

Мой истерзанный дух
Мирно здесь почивает,
О шипах своих роз
Больше не вспоминает –
Запах мирта и роз аромат
Забывает…

Ныне в грёзах своих
Слышит благоухание –
Анютиных глазок
Неземное дыхание,
Аромат розмарина,
Руты благоухание –
И Анютиных глазок
Неземное дыхание…

И купаясь в мечтах,
Позабыв о волнении,
Видит сон наяву он –
Прекрасную Энни,
Утопает в волнах
Дивных локонов Энни…

Нежных вкус поцелуев
В исступленье вводил,
А затем тихо спал я
У неё на груди –
Припадая в блаженстве
К её нежной груди…

Свет погас, но она
Мне дарует тепло,
Молит ангелов,
Чтобы рассеялось зло –
Чтоб царица всех ангелов
Укрыла крылом…

Я в блаженстве, в постели
Своей распростёртый
(И познавший любовь),
Вы же скажете — мёртвый!
В упоении дремлет
Моё естество
(И любовь в моём сердце),
Но для вас — всё мертво!
Глядя, вдруг содрогнётесь –
Дух оставил его!

Но горит моё сердце
Ярче звёздных скоплений,
И лучами сияет,
Когда рядом Энни,
Ведь его освещает
Свет любви моей Энни –
И блестит, вспоминая
Свет очей моей Энни!

*****

Thank Heaven! the crisis —
The danger is past,
And the lingering illness
Is over at last —
And the fever called “Living”
Is conquered at last.

Sadly, I know
I am shorn of my strength,
And no muscle I move
As I lie at full length —
But no matter! — I feel
I am better at length.

And I rest so composedly,
Now, in my bed,
That any beholder
Might fancy me dead —
Might start at beholding me,
Thinking me dead.

The moaning and groaning,
The sighing and sobbing,
Are quieted now,
With that horrible throbbing
At heart: — ah, that horrible,
Horrible throbbing!

The sickness — the nausea —
The pitiless pain —
Have ceased, with the fever
That maddened my brain —
With the fever called “Living”
That burned in my brain.

And oh! of all tortures
That torture the worst
Has abated — the terrible
Torture of thirst
For the naphthaline river
Of Passion accurst: —
I have drank of a water
That quenches all thirst: —

Of a water that flows,
With a lullaby sound,
From a spring but a very few
Feet under ground —
From a cavern not very far
Down under ground.

And ah! let it never
Be foolishly said
That my room it is gloomy
And narrow my bed;
For man never slept
In a different bed —
And, to sleep, you must slumber
In just such a bed.

My tantalized spirit
Here blandly reposes,
Forgetting, or never
Regretting its roses —
Its old agitations
Of myrtles and roses:

For now, while so quietly
Lying, it fancies
A holier odor
About it, of pansies —
A rosemary odor,
Commingled with pansies —
With rue and the beautiful
Puritan pansies.

And so it lies happily,
Bathing in many
A dream of the truth
And the beauty of Annie —
Drowned in a bath
Of the tresses of Annie.

She tenderly kissed me,
She fondly caressed,
And then I fell gently
To sleep on her breast —
Deeply to sleep
From the heaven of her breast.

When the light was extinguished,
She covered me warm,
And she prayed to the angels
To keep me from harm —
To the queen of the angels
To shield me from harm.

And I lie so composedly,
Now in my bed,
(Knowing her love)
That you fancy me dead —
And I rest so contentedly,
Now in my bed,
(With her love at my breast)
That you fancy me dead —
That you shudder to look at me,
Thinking me dead: —

But my heart it is brighter
Than all of the many
Stars in the sky,
For it sparkles with Annie —
It glows with the light
Of the love of my Annie —
With the thought of the light
Of the eyes of my Annie.